У Шарлотты все утро прошло в ожидании. Как только Карл вернется, надо будет снова послать его к Антуану с предупреждением о находящейся в городе армии. Гертруда, случайно обнаруженная в отведенной ей комнате, была посажена за чтение. В свое время научить скверную девчонку читать оказалось крайне сложной задачей. Выучить буквы у нее хватило ума, складывать их в слова - тоже, но дальше дела пошли с большим скрипом. Когда слова складывались в логические конструкции, не вызывающие интереса у ученицы, она совсем переставала понимать текст. Зато произведения на романтические и эротические темы Гертруда читала вслух не только с пониманием, но даже с вдохновением, всей душой переживая чувства героев книги. На этот раз ей достался "Декамерон" - толстая книга в массивном переплете.
На середине пикантной истории раздался стук в дверь. Шатаясь от усталости, вошел Карл в пыльной дорожной одежде и грязных ботфортах. Его глаза были красными от бессонной ночи и слипались на ходу, а в руке он нес конверт, запечатанный солидной гербовой печатью.
- Ваша светлость, я привез письмо.
- Хорошо, скажи, чтобы подготовили свежую лошадь и немного отдохни, сейчас повезешь ответ. Гертруда, возьми вон тот ножик и открой конверт.
Камеристка быстро вскрыла конверт и вытащила несколько листов дорогой бумаги, исписанной ровным каллиграфическим почерком. За дверью с грохотом упало что-то тяжелое, по-видимому, Карл всё-таки уснул на ходу.
- Ваша светлость, это от Антуана Бурмайера. Читать?
- Дай сюда, сама прочитаю. Гертруда, ты его помнишь?
- Конечно помню - девушка мечтательно улыбнулась - такой мужчина, даже не знаю, будет ли кто-то лучше него...
- Гертруда!?
- Ой...
- Скверная девчонка! Оставь письмо и убирайся с глаз моих! Две недели поста и молитв!
Скверная девчонка уронила конверт на столик, вскочила и бросилась к двери.
- В монастырь отправлю!
Обернувшись, чтобы задать традиционный риторический вопрос, не в мужской ли, случайно, монастырь, Гертруда краем глаза заметила летящую в нее тяжелую книгу и привычным движением успела поймать её в двух дюймах от своего носа.
- Стой!
Служанка замерла в дверях.
- Ладно, иди, надо будет, потом спрошу.
Вот так Антуан! Вот так Гертруда! Никому нельзя доверять. Но ничего не поделаешь, все мужчины одинаковы, а Гертруда пока что незаменима. Большая игра вокруг наследства де Круа продолжается, и, только если в нее на стороне графини вступит новая сила вроде Бурмайеров, несчастной вдове можно будет перевести дух и не опасаться больше за свою жизнь.
Пусть он думает, что Гертруда не проболталась, а после свадьбы ему тот вечер ещё не раз припомнится. Ох, как припомнится! Шарлотта так разозлилась, что не только не смогла даже написать ответ, но и даже решила не писать его вообще, чтобы Антуан сам разбирался со своими военными делами.
По здравому размышлению, Шарлотта все равно бы написала ответ. Нельзя всерьез злиться на полезного мужчину из-за подобной ерунды. Но настала пора одеваться к балу, а вечером было не до писем, потому что начался бал.
Первой парой открывали мероприятие бургомистр и её светлость Шарлотта де Круа. Старичок под всеобщее удивление, плавно переходящее в аплодисменты, лихо отплясывал гальярду. Вслед за хозяевами города во второй паре шествовал дорогой гость Себастьян, опоясанный рыцарь и родственник тех самых Сфорца, далее командир гарнизона, представитель не блещущего знатностью рода Андреас фон Хансберг, за ними единственный младший командир благородного происхождения Максимилиан фон Нидерклаузиц.
В этот вечер всем было что-то нужно от уставшей и недовольной Шарлотты. Сначала хитрый бургомистр завел беседу на свою любимую тему о пошлинах, финансах, выгодах и всяких прочих дурацких цифрах, на что получил достойный ответ в виде обещания ещё больше повысить налоги после следующей просьбы их понизить.
Потом Себастьян Сфорца пытался соблазнить графиню, используя старые-престарые приемы, которые замечательно проходят с молоденькими и глупенькими девочками, но не с женщинами, привыкшими больше полагаться на свой ум, чем на красоту. Конечно, он мог бы пригодиться как защитник её наследства от других претендентов и он справился бы с этой задачей ничуть не хуже, чем Антуан Бурмайер, но связаться с Себастьяном - все равно, что просто взять и подарить свои владения семье Сфорца. Влюбиться в него? Нет, никогда! В постели он, наверное, был бы очень интересен, но пока ещё нельзя позволить себе такую роскошь, как "просто любовник".
Себастьян, в свою очередь, едва заметив, что его стрелы не попадают в сердце первой красавицы бала, поспешно раскланялся и переключился на вторых и третьих красавиц, у которых получил привычный успех и без труда снял самую красивую бабу из городской элиты.
Молодой Максимилиан как-там-его из какой-то жуткой верхненемецкой провинции у чёрта на рогах неплохо танцевал и даже имел представление о хороших манерах. Для сравнения вспомнился тот самый вечер с Антуаном. Некоторые в таком возрасте уже выигрывают турниры и блистают в высшем свете, а другие всего-навсего командуют несколькими десятками мужиков в гарнизоне никому не нужного городка. Макс на самом деле имел весьма слабое понятие о том, что такое светский флирт и очень бы удивился, если бы узнал, что он только что вел куртуазную беседу.
Но не все наши герои в этот вечер танцевали и веселились в шумных компаниях. Кое-кто предпочел другие виды активного отдыха. Гертруда перед балом помогла графине надеть праздничный наряд и быстренько перебежала через площадь в дом бургомистра, где её уже ждал Йорг. Конечно же, в дом бургомистра не пускали кого попало, но посыльную с аккуратным конвертиком якобы от дворецкого де Круа к мэтру хуренвайбелю без лишних вопросов проводили до дверей. Причём никто не спрашивал, когда девушка отправится обратно, ведь посыльным частенько приходится ждать, пока адресат изволит написать ответное послание.
Йорг не был любителем танцев, в организации балов принципиально не участвовал и проверять караулы этим вечером не планировал. Гертруда, когда жизнь ставила перед ней выбор: два часа любви или два часа танцев (любого другого занятия) всегда выбирала первое.
Как ни странно, человек, которого все считают скучным серым стариком-трудоголиком, может полностью преобразиться под влиянием хорошего настроения, приходящего вместе с юной красавицей. Стоило мнимому старику улыбнуться, как куда-то ушли морщины. Под курткой из простого сукна оказалась чистая белая рубашка, а под рубашкой неплохие мускулы, самую малость обросшие жирком. Руки, привычные к оружию и инструментам, выглядели не особенно ухоженными, но на деле оказались совсем не грубыми, даже наоборот. Командирский голос, каким хуренвайбель разговаривал по-немецки, с переходом на французский приобрел мягкость и благозвучие.
Через некоторое время любовники спокойно лежали рядом и радовались жизни. За окном создавали атмосферу праздника разнообразные веселые звуки.
- Ты и вправду думала, что я очередной старый пень, ухаживающий за женщинами просто по привычке?
- Не наговаривай на себя. Ты вовсе не старый. И очень хорошо знаешь, чего хочет женщина. Такие, как ты, большая редкость, я сама не ожидала, что мне так повезет.
- Большая редкость? - польщенный Йорг широко улыбнулся, - У тебя был кто-то лучше?
- Честно?
- Честно. Я не обижусь, наверняка это был какой-нибудь известный рыцарь, может быть принц или король. Куда уж мне, скромному художнику, до светлостей и высочеств.
- Ну-у если тебе знакомо имя... - Гертруда притворилась, что думает, а Йорг польстил себе выводом, что она отлично знает ответ, и что из всего её богатого опыта (конечно, он понял, с кем связался) всего один любовник сумел доставить ей большее удовольствие, - ... Антуан Бурмайер?
Имя было отчасти знакомо. Бурмайер-старший числился среди наиболее опасных военачальников противника. А его сына упоминали в числе лучших воинов на той стороне фронта.
- Бурмайер? Хорошие у тебя знакомые, - Йорг удивленно поднял бровь, - может быть, он тебе предлагал руку и сердце?
- Нет, мой дорогой, он предлагал руку и сердце её светлости графине де Круа.
- И что она? Спросила у тебя, стоит ли соглашаться?
- Ты бы на её месте спросил? Я проявила инициативу. Но её светлость совершенно не оценила мой благородный поступок.
"У девчонки нет ни стыда, ни совести" - подумал Йорг. На современный читателям язык это можно бы было перевести как "у девчонки нет никаких комплексов", после чего фраза для многих приобрела бы положительный оттенок.
Гертруда продолжила:
- Но она уже приехала в этот свинский городок и теперь будет сидеть здесь как дура и ждать, пока приедет Антуан, чтобы сначала высказать свое неудовольствие, а потом отдаться ему в жены или хотя бы просто в руки.
- Антуан приедет сюда? - Йорг уже было начал думать о продолжении любовных забав, но после сообщения о том, что в гости едет первый рыцарь врагов и, скорее всего, не один, кровь покинула известные места и направилась в сторону головного мозга.
- Ну да. А тебе-то он зачем? Ты и сам неплохо справляешься.
Надо аккуратно свернуть этот вечер любви и срочно предупредить командование. Нет, сначала часовых, потом командование. Для начала надо вылезти из-под одеяла и одеться. А ещё надо, чтобы девчонка ничего не заподозрила.
- Знаешь, Гертруда, у тебя очень красивая улыбка. Сиди так, я тебя сейчас нарисую.
Портрет нарисовался очень быстро, считанными штрихами. Но получился настолько удачно, что Гертруда совсем по-детски прижала пергамент к себе и смущенно поцеловала художника в щеку. Монеты и украшения она привыкла принимать как должное, но что-то красивое, сделанное с душой специально для нее, не дарил никто, кроме брата.
На этой ноте встреча и закончилась. Он пошел по хозяйственным делам, она побежала устраивать вечерний туалет хозяйки.
На балу Шарлотта имела возможность подумать о мужском поведении и сделать вывод. Пусть Антуан и негодяй, изменяющий своей даме сердца с её же служанкой, но нельзя его упускать. Остальные мужчины наверняка ещё большие негодяи. Гертруду, когда она будет не так нужна, надо будет выпороть, чтобы неделю сесть не могла, и выдать замуж за какого-нибудь ревнивого конюха, который будет её бить, едва она посмотрит на другого мужчину.
Вернувшись домой, Шарлотта первым делом распечатала конверт.
Краткое содержание письма Антуана, если сохранить стиль, но исключить затянутые приветствия, комплименты, двусмысленные намеки, цитаты из классиков и прочую ерунду, при помощи которой умные люди маскировали ценную информацию от глупых:
Отец и де Водемон вопреки нашей договоренности решили вести армию через Левенбург, но Бог послал мне известного Вам славного рыцаря Доменико ди Кассано, который имеет честь воевать за противную сторону. Мы с Доменико скрестили мечи. Он защищал честь своей дамы, имя которой я совершенно запамятовал, а я защищал Вашу честь. Поскольку моя цель была более высокой, чем его, а одержал победу. Будучи тяжело раненым, он не смог при свидетелях провозгласить, что Ее Светлость Шарлотта де Круа – прекраснейшая дама во всем белом свете. Зато с его стороны было очень любезно везти письменный договор с бургомистром Левенбурга таким небрежным образом, что он совершенно случайно попался нам всем на глаза. Казалось бы, как может сблизить даму и рыцаря подобная мелочь? Но Ваш ангел устроил так, что мы узнали о том, что переправа с Левенбурге будет закрыта, так рано, как только возможно, посему общим решением мы повернули наш скромный отряд к мосту в Швайнштадте. К сожалению, воинский долг не позволил мне самому привезти сие письмо, но я поеду в Вам с фуражирами и доберусь до Швайнштадта на крыльях любви примерно на сутки позже, чем Ваш посыльный.
P.S. Если он привезет мое письмо позже полудня, значит, ночью он вопреки моему приказу спал.
Гертруда помогала хозяйке переодеться ко сну. Графиня делилась впечатлениями, а служанка вполголоса комментировала.
- Эх, Гертруда, Себастьян Сфорца, конечно же, великолепен, особенно на фоне бала в провинциальном городке, но мы с тобой видели блестящих кавалеров и в большем количестве.
- Да, Ваша светлость. Только вы почему-то предпочитаете на них только смотреть.
- К тому же, этот дамский угодник не производит впечатления настоящего рыцаря, в отличие от Антуана.
- Он производит впечатление мужчины, который знает, что делать с женщинами. Насколько он хорош на войне, не наши проблемы.
- Максимилиан - симпатичный молодой человек, не блещущий куртуазностью, но вежливый. Но кто он такой, по сравнению со знаменитым Антуаном фон Бурмайером, который, будучи всего на пару лет старше, уже опоясанный рыцарь, чемпион многих турниров и участник многих сражений. Желанный гость в лучших домах Мюнхена, Дрездена и Милана, не говоря уже о том, что никто не танцует ниссарду лучше, чем Антуан. Фон Хансберг на первый взгляд прост и понятен, но, в отличие от двух других джентльменов, у него есть какая-то тайна.
- Наверное, у него недавно случилось какое-нибудь печальное событие в жизни.
- Гертруда, ты же давно всё про всех знаешь, вредная девчонка.
- Конечно, знаю. Не прошло и недели после большой битвы, где герр оберст потерял почти весь полк. Представляете, ещё неделю назад у него было больше двух тысяч солдат. Он каждый месяц только жалования выдавал больше десяти тысяч гульденов, представляете? А теперь у него всего пара сотен.
- Мне кажется, что он может все восстановить. У него же не первая битва и даже, наверное, не сотая.
- Конечно, Ваша светлость. А Вы видели на балу этого профоса, человека-с-половиной-лица, которого все боятся? Говорят, он уже двадцать лет служит у фон Хансберга.
- Не видела. И не хотела бы видеть. Как ты думаешь, фон Хансберг знает Антуана Бурмайера?
- Так Вас всё-таки интересует герр Антуан? Вы на него уже не дуетесь? Солдаты говорят, что оберст большой любитель пеших турниров, молодой господин Бурмайер тоже. Они не могли не встречаться.
- Гертруда, не раздевайся. Отнесешь господину фон Хансбергу бутылочку бургундского, поговоришь с ним или с прислугой, узнаешь что-нибудь про Антуана. И скажи Карлу, чтобы седлал коня. Ты меня утром так разозлила, что я забыла написать письмо Антуану. Надо предупредить его, что в городе другая армия.
- Не поздно? Карл не сможет ночью ехать быстро.
- Нисколько. Если Карл встретит его дальше расстояния выстрела от моста, то не поздно.
Гертруда ушла. Через десять минут к Шарлотте постучался Карл.
- Ваша светлость, вызывали?
- Возьми письмо, срочно отвезёшь Антуану. Тут за мостом одна дорога, если они ещё на нее не вышли, подождёшь на перекрестке.
Примерно в это же время проснулся Йорг, который после ухода Гертруды присел, чтобы надеть ботинки, да так и уснул, поскольку возраст брал своё. Проснувшись, он сразу же вспомнил, что хотел сделать - предупредить часовых о возможном визите и на всякий случай перекрыть выезды из города, если вдруг графиня де Круа ещё не отправила гонца Бурмайеру. Осознал, что проспал, и рванулся сломя голову к мосту, как к наиболее вероятному направлению уже наверняка написанного послания.
Максимилиан после окончания бала остался сильно разочарован. Все эти протокольные балы - сплошное разочарование и пустая трата времени. Как дома, так и здесь все то же самое: толстые тетки в возрасте, вешающиеся на шею, малолетки, стреляющие глазками, суровые отцы этих малолеток, бросающие строгие взгляды, какой-нибудь смазливый иностранец в центре внимания немногочисленных красивых женщин. Оберст прекрасно заменял отца в области надоевших с детства советов по правилам поведения на балах.
Пойти на праздник к солдатам? Может быть, у них веселее? Макс было двинулся в сторону склада-казармы, но на середине пути развернулся. Мелкая сволочь по четыре гульдена за штуку, профос с половиной лица и сержант, похожий на крысу, а также солдатские жены и обозные девки - совсем не подходящая компания для дворянина. Конечно, там будет Марта, жена профоса, но в шумной компании под пристальным взглядом ревнивого мужа не удастся даже поговорить.
"Эх... Ну почему эта Марта такая верная жена? Неужели и правда её сделали ангелы в подарок профосу? Что надо натворить, в какую историю влипнуть, чтобы эти ангелы сделали мне такую же?" - думал Максимилиан по пути домой. Проходя мимо гостиницы, он услышал зажигательную музыку и жизнерадостный женский смех. Итальянцев Макс после инцидента с котом не особенно жаловал, но из любопытства решил заглянуть на минутку.
Происходившее в гостинице более всего походило на итальянскую свадьбу или еще какой семейный праздник.
Себастьян Сфорца сам не занимался никакими организационными вопросами, предоставив все решать своему лейтенанту Джузеппе - ветерану с двадцатипятилетним стажем, потомственному горожанину по происхождению. Джузеппе, в отличие от строгого Йорга и ещё более строгого Маркуса, производил впечатление доброго дядюшки, каковым и являлся. Вместе с ним служили три десятка его итальянских родственников и соседей, остальные за несколько лет стали в этом семейном отряде почти родными.
Итальянцы устроили в тесном зале на первом этаже кусочек родины с соответствующей музыкой и танцами. Компанию им составили любопытные местные девушки. Марта, заглянувшая на минутку, проходя мимо, замечательно вписалась в южную вечеринку и теперь плясала вместе со всеми быстрые итальянские танцы, причём многим танцевальным фигурам училась тут же. Неожиданно для всех и для нее самой, у Марты открылся настоящий талант к итальянской хореографии. Большинство солдат уже не пытались её перетанцевать, а просто стояли вокруг и хлопали. Девушки ревниво смотрели на тётку, которая им в матери годится, легко выводящую сложные па на радость всем честному собранию. А вот платье, с которого началась недавняя семейная ссора, и правда оказалось слишком старым, оно уже слегка треснуло по швам в пяти местах.
Хлопнула тяжелая входная дверь. На пороге не кто иной, как Максимилиан фон Нидерклаузиц. Не просто представитель командования, а почетный гость - многие из собравшихся обязаны ему жизнью ещё за тот самый штурм артиллерийских позиций на холме. Пожалуйте к столу, герр Максимилиан, не желаете ли вина, герр Максимилиан, не угодно ли потанцевать, герр Максимилиан...
Каждый уважающий себя дворянин имеет некоторое представление о танцах. Во всяком случае, повторять шаги за учителем танцев ничуть не сложнее, чем повторять шаги за учителем фехтования, а начинать движения в нужный момент под музыку ничуть не сложнее, чем в жарком бою или на турнире управляться с конем. Новомодным итальянским фигурам наш герой, выросший в провинции, не обучен, но добрые миланцы преподают ему урок так же, как и Марте. И так же одобрительно хлопают в ладоши, когда у него получается не хуже, чем у настоящего итальянца. Разница в социальном положении как-то незаметно стерлась.
- А теперь давайте вместе, - с этими словами кто-то подвел Макса к присевшей отдохнуть в уголке Марте.
Марта с удивлением обнаружила, что кавалер смотрит ей в глаза Обычно мужчины, знавшие, кому она принадлежит, отводили взгляд в сторону, а не знавшие любовались на другие места. Но, мало того, он ещё и улыбается, а улыбка у него очень красивая, не то, что у мужа. Ещё он высокий и стройный. Где же мы раньше встречались? На турнире перед той страшной битвой. Настоящий рыцарь! Наверное, он и танцевать умеет.
Макс с удивлением обнаружил, что одна из немногих женщин, которым удалось его по-настоящему заинтересовать, нашлась там, где он меньше всего ожидал её найти, да ещё и при весьма располагающих к более близкому знакомству обстоятельствах.
Быстро. Villanella. Его милость изволил сделать реверанс не с той ноги и прижал к полу платье Марты. Вертикальный шов по боковой линии юбки превратился в элегантный разрез до середины бедра. Прозрачная нижняя рубашка и не пыталась скрыть стройные ноги.
Быстрее. Petit Vriens. Жарко и дышать тяжело. Марта попробовала ослабить шнуровку на платье, но едва успела развязать узелок, как музыканты заиграли следующий танец. Декольте мало-помалу начало увеличиваться.
Гораздо быстрее. Galliarde. Прыг-прыг-прыг-прыг! Выполняя эту сложную фигуру с грацией рыцарского боевого коня, кавалер снова элегантно приземлился даме на платье. Где-то сзади тихо разошелся шов между горизонтальными полосами материи. Марта, не оборачиваясь, подтянула юбку повыше и закрепила поясом, теперь нижний край не волочился по полу, а оказался чуть выше щиколоток, а линия разрыва к радости всех присутствующих мужчин переехала с середины бедер на середину ягодиц.
Быстро, как только возможно. Saltarello. Марта зацепилась рукавом за чей-то кинжал и не успела остановиться. Рукав выдержал, шов на спине - нет. Платье съехало с плеч.
И ещё быстрее! Tarantella. Последний, вроде бы оставшийся целым шов - по талии, его не видно из-за складок юбки, перекинутых через пояс, но он давно уже потихоньку распускается с каждым быстрым движением.
С заключительным аккордом музыканты в изнеможении плюхнулись на скамейки. Танцоры на последнем дыхании сделали реверанс, и Марта с ужасом обнаружила себя в кругу мужчин, одетую в прозрачную рубашку, некоторые места которой прикрыты оставшимися фрагментами платья.
Мгновение Макс с восхищением смотрел на стройные ноги, тонкую талию и высокую грудь, но, заметив растерянность на лице прекрасной дамы, попавшей в компрометирующее положение, решил исправить ситуацию в меру своих скромных возможностей. Он без труда подхватил Марту на руки и унес, открыв ногой ближайшую дверь. Волей случая это оказалась задняя дверь, входящая в тот же переулок, что и черный ход в доме бургомистра. Городские девушки, весь вечер недовольно наблюдавшие, как все мужчины внаглую пялятся на "возмутительную тётку", облегченно вздохнули и поспешили привлечь внимание своих кавалеров.
Пока город праздновал, стража на мосту пропустила курьера Шарлотты. Карл, не торопился, Гертруда сказала ему, что достаточно отъехать дальше, чем на выстрел, а потом можно прилечь под деревом, завернуться в плащ и в поспать до рассвета.
Луна светила достаточно ярко, чтобы Карла узнали караульные. Солдаты говорили на своем жаргоне, и Карл ничего не понимал, хотя и мог объясниться по-немецки. Они знали, что он не поймет, и нисколько не стеснялись.
- Это тот парень, который подкатывался к Марте, ха-ха.
- Интересно, получилось у него что-нибудь?
- Да, похоже, что получилось, а то с чего бы ему ночью и в дождь сматываться из города.
Тихо подошедший в темноте Маркус услышал разговор и очень огорчился нехорошими сплетнями про его верную жену. Пресекать сплетни, наказывая болтунов, он не стал. Этот метод никогда и ни у кого не работал. Маркус предпочитал менять мир таким образом, чтобы исчезала причина для сплетен.
Опыт подсказывал профосу, что в дни больших праздников полезно брать с собой аркебузу. Пока всадник шагом удалялся по мосту, Маркус привычными движениями зарядил аркебузу, зажег фитиль от светильника, аккуратно прицелился и выстрелил Карлу в спину. Обычный солдат из обычной аркебузы нипочем бы не попал с такой дистанции даже в лошадь, но Маркус был прирожденным снайпером, а его оружие было лучшим, какое можно купить за деньги. Почти на максимальной дальности пуля попала жертве в середину спины, и наездник свалился с коня уже мертвым.
Не успели караульные принести тело и привести лошадь, как подбежал запыхавшийся Йорг.
Узнав, что посыльному не удалось выехать из города, Йорг сообщил всем официальную версию, в которой он пришел немного раньше и приказал Маркусу стрелять. Никто не стал оспаривать, потому что в таком виде описание событий устраивало и Маркуса, и остальных стражников.
Стражники притащили тело, обыскали и нашли письмо. Труп положили в башню, чтобы на следующий день похоронить по-христиански. Йорг попытался прочесть письмо и схватился за голову. Мало того, что это стихи, так ещё и латынь! Он, конечно, знал достаточно латинских слов и чуть-чуть грамматики, но дама писала не о баллистике, не о фортификации и не о медицине. Кто может знать латынь, на которой пишут благородные дамы? Благородные господа, конечно же, коих в городе набралось трое. Ну, итальянец отпадает сразу. К этому щеголю можно обратиться только в случае военных дел, которые выше компетенции его итальянского лейтенанта, а дамские письма непонятного содержания к таковым не относятся. С кого начать, с мрачного оберста ландскнехтов, которого вряд ли кто из подчиненных рискнет будить среди ночи ради женских писем, принесенных хуренвайбелем, или с юного Максимилиана, который и раньше не утруждал себя гуманитарными науками, а теперь и подавно мог все позабыть?
По здравому размышлению, Йорг предпочел первый вариант. Однако у квартиры фон Хансберга его ждало разочарование в лице двух нетрезвых, но весьма серьезно настроенных фельдфебелей.
- Подожди до утра, дружище. Даже не проси. Херру оберсту последнее время хреново было, мы уж думали, в запой уйдет на все наши денежки, а сегодня у него, представь себе, хорошее настроение и вот такая девчонка. Ничего такого срочного у тебя нет и быть не может. Не отвлекай человека, пусть развлекается.
Едва за почетными гостями итальянской вечеринки закрылась дверь, седоусый Джузеппе призвал земляков к вниманию.
- Братцы, слушайте сюда. Знаете, что это за женщина?
- Все знают, ты чего? Это жена немецкого профоса, того, что с половиной лица. Если он узнает, будет очень недоволен, - ответил новобранец Марио, - ставлю кирасу против старого ботинка, что этот кавалер не проживет и суток, и два гульдена против одного, что рыжая последует за ним на тот свет.
- Если узнает, Марио, только если узнает. Мне нравится эта Марта. Пусть она не очень хорошая жена, но я не желаю ей смерти. Помнишь сегодняшнее кукольное представление? Кроме шуток, немцы её очень любят. Подумай сам, что они сделают с человеком, из-за чьего длинного языка она погибнет? Этого рыцаря его солдаты не любят, и этот бешеный профос никому не близок к сердцу, но представь, какие неприятности потом будут у оберста. Оберста они ещё как уважают. Пусть все будет, как было.
Другой ветеран кивнул.
- Джузеппе прав. В последней битве этот парень повел своих пикинеров в атаку на укрепления. Положил больше сотни всяких немцев, зато мы, благодаря ему, живы-здоровы. Так что тому, кто будет трепаться, сам голову оторву, без всяких ландскнехтов.
Марио допил свое вино и взял флейту.
- Хорошо-хорошо, старики, их здесь не было. А у нас что, праздник уже закончился? Ну-ка, хватит пить, Карло, запевай!
Через час, ночью, когда все расползлись по комнатам или уснули прямо за столом, а Джузеппе, поглаживая полный вкусной еды живот, ещё рассказывал байки трем молодым миланцам, в кабак вошел Йорг.
- Его милость Максимилиан фон Нидерклаузиц не пробегал?
- Нет, и близко не подходил! - тут же ответили почти в один голос все четверо.
- Может быть, кто-нибудь из вас знает латынь?
- Я знаю немножко, только читать не умею, - ответил один, - Только, по-моему, латынь никому, кроме докторов не нужна.
Йорг от души хлопнул себя по лбу.
- Как же я про доктора-то забыл! Где он, не знаете?
Выяснилось, что широко известный в узких кругах латинист по случаю праздника собирался нескучно провести ещё одну ночь с интересной женщиной. Но солдаты сговорились подшутить над "клистирной трубкой", чтобы Густав повторил "на бис" вчерашнее ругательное соло, и специально отвлекали его всякими подвернутыми ногами, подбитыми глазами, порезами и прочей мелочью, которая вполне бы могла подождать до завтра. Поэтому лекарь тихо ускользнул с пьянки в никому не известном направлении, и Йоргу не без труда удалось найти его через пару часов, расспрашивая каждого встречного. Однако предмет поисков, всерьез обеспокоившись, что его могут найти и озадачить какой-нибудь мелкой работой, от которой он по доброте душевной не сможет отказаться, закончив свои дела по женской части, выпил полбутылки крепкой грушевой настойки, смачно выразился на тему, что теперь раньше утра его ни один из этих негодяев не заставит работать, и с чувством выполненного долга уснул.
Йорг, в свою очередь, решил, что за три часа до упомянутого утра он почтенного мэтра будить не будет, дождался рассвета, даже сам пару часов поспал, потом предложил доктору на завтрак глинтвейн, яблочный штрудель и письмо на латыни. Надо сказать, доктор Густав, как швед и представитель сугубо мирной профессии, отличался редкой неторопливостью в вопросах, не касающихся медицины, например таких, как подъем или завтрак, не говоря уже о латыни, но за час до полудня старый контрразведчик получил свой перевод.