Максимилиан отнесся к делу крайне добросовестно. Начал обход аптекарей, алхимиков и астрологов с того, что заявился в Банк, где от имени и по благословению Тарди попросил отметить на карте всех, кого не хватает. Клерк округлил глаза и сбегал к вышеупомянутому.
- Уже и пошутить нельзя, - фыркнул Тарди, - Ну покажите, кого вспомните. Таких, почище. Вот вам мелочь, отправьте мальчишек проследить, это они всерьез или для прикрытия других замыслов. Заодно проследите за де Вьенном, может они от него отвлекают внимание.
Служащие рассказали, к кому из отмеченных на карте стоит зайти, особенно порекомендовали цирюльника Асклепия в порту, астролога Игнорамуса на via San Bernardo, гадалку у Фонте Моросо и аптеку на площади святого Доменика. Подумали и посоветовали еще зайти к почетному алхимику Содерини, хотя он на самом деле и оружейник.
- Пароль для Содерини, если соберетесь что-то покупать, - шепотом сказал один из клерков, - "Смерть французским оккупантам".
- Ничего себе, - удивился Макс, - и почему он до сих пор не в тюрьме?
- Французы не знают. Посмотрите у него четырехствольные пистолеты, который были сделаны для того самого Маркуса из Кельна, того, что с половиной лица. Ух какая вещь! Он их отдать никому не может, потому что заказчика ждет. Но всем обещает сделать такие же. А если у вас уже есть аркебуза, то купите у него порох, не пожалеете.
- Кстати, об алхимиках, - заинтересовался Фредерик, - Если в городе есть почетный алхимик, то значит, есть еще и обычные?
- Есть, - задумались клерки, - Только они странные все, сильно умничают. Не особо ученому человеку их не понять. Вы бы, мессир, может студента какого с собой взяли?
Выйдя из Банка, Максимилиан грустно посмотрел на карту.
- Фредерик, всех мы за день не обойдем.
- Давайте обойдем лучших, - ответил Фредерик, - Астрологов или аптекарей? Какая задача важнее?
- Если лучших, то за день можно всех обойти тех и этих.
- Но это весь день на ногах.
- Ограничимся теми, что живут в пределах стены Барбароссы. Лучшие должны бы быть ближе к центру города.
- Тогда начнем с Асклепия. Он принимает рядом, в порту.
У Асклепия уже сидели два пациента. Матрос с порезом ладони и гребец с чирьем на заднице.
- Господа, я прошу прощения, но мне надо закончить с этими, - сказал хирург.
- Мы не торопимся, - ответил Максимилиан.
- Вы выглядите здоровыми, - сказал Акслепий, накладывая повязку на ладонь.
- Мы и есть здоровые. Нам нужна консультация по одному предмету.
- Не будет ли вам угодно пожертвовать на лечение старых и немощных?
- Будет, - Макс положил на стол несколько мелких монет.
- Покорнейше благодарю, - доктор отправил первого пациента и приступил к второму, - Как все запущено...
Пациент не то, чтобы был нетрезв, а пару дней не просыхал. По-видимому, заглушал боль вином.
- Угу, - кивнул пьяный гребец, поддерживая штаны. Он даже не заметил, что в комнате есть кто-то еще.
- С Вашей стороны, милейший, было очень любезно выпить за свои. Ложитесь на вот эту скамью, а я выполню рассечение, наложу лекарство и сделаю плотную повязку.
- Что Вы скажете об этой крысе? - спросил Фредерик, вытряхивая на стол "третьего потерпевшего" из сумки.
- Rattus vulgaris. Я бы даже сказал, contemptibilem, - ответил Асклепий, - По виду не корабельная. Скорее складская или трактирная. Очень упитанный экземпляр, охотник назвал бы его трофейным. Можете сделать чучело или отрезать голову и повесить на стену.
- Причина смерти?
- Хм... - хирург взял труп и повертел в руках, - Сердечный приступ? Вы ведь не котом ее пугали?
- А про это что скажете? - Фредерик показал стрелу.
- Руки! - крикнул Макс, когда доктор потянулся за уликой.
Асклепий отдернул руки и удивленно посмотрел на рыцаря.
- Стрела отравлена, осторожнее.
Доктор кивнул, взял стрелу за древко и внимательно осмотрел заостренный конец. Понюхал.
- Мне не знакомо это дерево и мне не знаком этот яд. Я совершенно не понимаю, что это. Двадцать лет лечу моряков со всего Средиземноморья от ран и всякой заразы, но про отравленные стрелы только слышал от тех, кто ходил в Африку. И там совсем другие стрелы, большие, на человека или зверя. Это какая-то новая господская охота, не выходя из дома? Из засады, с гончими, на берлоге? Говорите, и для людей опасно?
- У нас есть покойник, убитый такой стрелой. Она содержит достаточно яда для взрослого человека.
- Не поделитесь, какие симптомы? Я бы сделал вскрытие, если вы не возражаете.
- Его сегодня хоронят. Симптомов никаких, как будто сердце остановилось во сне.
- Страшная вещь, - доктор помрачнел и перекрестился, - Это могли придумать профессора какие-нибудь, может алхимики или аптекари. Поначалу оно будет стоить дорого, и этим будут убивать только сильных мира сего. Но потом обязательно найдут, как сделать дешевле и вооружат этим армии. Послушайте моего совета, господа, найдите того, кто это придумал, и убейте. Убейте всех его учеников, сожгите все его бумаги, уничтожьте его лабораторию. Бог возблагодарит вас за то, что не пустите в мир новое зло.
- Так и сделаем, - кивнул Макс, - Не хотел бы я, чтобы в меня стреляли чем-то подобным.
- А этого покойничка не хотите вскрыть? - Фредерик помахал крысой, - Если стрела содержит заряд яда на человека, то в крысе его с избытком.
- Кстати! - обрадовался Асклепий, - Давайте ее сюда, эта божья тварь еще послужит науке! И будьте любезны, скажите там, что до сиесты приема не будет. Вас послушают, а со мной спорили бы до самой сиесты.
Лучшая в Генуя аптека называлась "Медичи" и располагалась в двух шагах от дворца дожа. Дверь украшала надпись "Дож обслуживается вне очереди".
- Надеюсь, дож в добром здравии, - пошутил Максимилиан, - или мы тут застрянем.
- Вообще-то дон Оттавиано сейчас губернатор, - ответил Фредерик, - И официально правитель Генуи Его Величество, а его представитель давно уже губернатор, а никакой не дож.
Макс потер пальцем надпись.
- Эти буквы старше, чем дон Оттавиано.
- Все равно. Давно могли бы переписать. А если не переписали, значит тут тоже пароль "Смерть французским оккупантам", как нам для оружейника подсказали.
- Не буду спорить, - сказал Макс и открыл дверь.
Дож в тот день действительно не хворал, да и в остальном городе эпидемии не наблюдалось. За стойкой стоял озабоченный аптекарь, а перед ним всего один посетитель.
Макс не сразу смог понять, кто перед ним, местный купец или ландскнехт. Короткий плащ из дорогого черного бархата, как у Тарди, только из дыр торчит алая подкладка. Правый чулок облегает ногу как будто его зашили на ноге, а левый спущен и открывает бледную лодыжку с мерзкими расчесанными гноящимися язвами. Волосы причесанные и уложенные, но справа как будто обгорели. И куда подевалась его шляпа?
Пока рыцарь и оруженосец рассматривали посетителя, ни он, ни аптекарь ничего друг другу не сказали. Странный человек что-то бубнил себе под нос, а аптекарь молчал.
- Странствующий рыцарь с оруженосцем просят Вашего внимания, - обратился Фредерик к аптекарю.
Посетитель вскрикнул и повернулся. Фредерик и Максимилиан отступили на шаг и схватились за оружие. Не человек, а чудовище с оскаленным безгубым ртом, без носа и с безумными несимметричными глазами. Если он кусается? Если это заразно?
- Господа! - крикнул аптекарь, - Он не опасен! Не убивайте его, или быть беде! Его сейчас заберут, и мы с вами поговорим.
- Я, милостию Божией епископ Римский, викарий Христа, преемник князя апостолов... - начал посетитель сиплым голосом.
- Богохульник! - выругался Макс и ткнул самозванца тростью в живот.
- Ик! - сказал больной и отступил на шаг, - Я святой Марк, летающий на крылатом коне!
- Не похож, - сказал Фредерик.
- Я Анубис, повелитель царства мертвых!
- А кто это? - удивился Максимилиан.
Больной закрыл рот и удивленно уставился на невежду.
- Действительно, - повернулся он к аптекарю, - Кто такой Анубис?
- Не знаю, синьор, - грустно ответил аптекарь.
В дверь вбежал запыхавшийся подросток, по виду сын или племянник аптекаря, а за ним двое молодых людей при мечах.
- Как он? - спросил один из них, кивнув на больного.
- Плохо, - ответил аптекарь, - Что я сделаю? Надо было раньше приходить.
- Про счетную книгу не говорил?
- Нет, а зачем ему книга? Он до трех не сосчитает.
- Он ее спрятал.
- Матерь Божья... - аптекарь понимал, что значит счетная книга. Книга хранит сведения о взаимных долгах и расчетах нескольких десятков человек. Сколько занято, сколько выплачено, сколько осталось, какие обязательства переведены на других людей и прочее, прочее, прочее.
- Как спрятал? Он ведь давно не в себе. Кто ведет записи? - похоже, аптекарь и сам был клиентом этой семьи и обеспокоился не на шутку.
- Папа ведет, а дедушка вчера вечером стащил у него книгу и сбежал.
- Беда... - аптекарь отошел и сел на стул.
- Вы его не обижали? - строго спросил один из новых гостей у Максимилиана.
- Пальцем не тронул, - честно ответил Макс. Вот уж пальцем он бы даже за деньги не стал дотрагиваться, - Что это с ним?
- Французская болезнь.
- Это вы про неаполитанскую? - сообразил Фредерик. Он слышал описание похожей болезни во Франции, но там ее называли неаполитанской.
- Французская, - настоял генуэзец, - Вы недавно в Генуе?
- Два дня.
- Благодарите Бога, что вы не французы! - сказал второй, оглядывая Макса и Фредерика.
- Прямо видно? - удивился Фредерик.
- Слышно! - сказал первый, - А то бы мы вам показали!
Максимилиан уже собрался стукнуть всех троих по разу тростью, раз уж она все равно в руке, но не пришлось.
- Я счетная книга! - завыл забытый больной.
- Идемте домой, дедушка, - схватил его за рукав первый генуэзец.
- Мой внутренний мир богат!
- Да уж, - сказал второй, - там записей на сотню тысяч дукатов.
- Да небогат у него внутренний мир, - сказал аптекарь, - Уж мы его лечили-лечили, что даже глисты все сдохли и больные зубы сами выпали.
- Овечья шерсть растет на моих страницах, а корни обложки моей уходят в камин!
- Что он сказал? В камин?
- Только демону искушения ведомо, где возлегаю я на ложе из каррарского мрамора!
- Он сжег книгу? Да я его сейчас зарежу!
- Господа! - попросил внимания Фредерик.
- Не до тебя, парень!
- Ваша книга лежит в тайнике у вас дома. Тайник в стене, где использован каррарский мрамор, и это место можно увидеть, стоя у окна в спальне вашего дедушки, где он спал, пока был здоров и вел записи.
- Где у него в старой спальне каррарский мрамор? Там же засрано все как в свинарнике. Пыль, паутина и всякий мусор.
- Тем проще будет найти такое место, которого не далее, как вчера, касалась рука человека.
Генуэзцы переглянулись.
- Спасибо, мессир, если найдем книгу, то мы перед вами в долгу.
Забрали своего деда и вышли.
- Перед вами полгорода в долгу, если они найдут, - сказал аптекарь.
- Он вел записи на половину Генуи? - удивился Макс.
- Нет, но если разорится эта семья и их клиенты, то по городу пойдет волна невыполненных обязательств. Дойдет до резни. Так что я еще раз благодарю вас за внимание. Чем могу помочь?
- Можете, но сначала скажите, чем страдает тот несчастный? - ответил Максимилиан.
- Французская болезнь, господа. Сильно запущенная. Такие больные обычно сидят под замком. Беда в том, что поначалу больной не чувствует, что он болен, и не идет к врачу. А потом становится уже поздно. Сыпь, язвы, разваливается лицо, слепнут глаза, слабеет ум. Первый признак заболевания - твердый прыщ на срамном уде или на лице, тогда еще не поздно лечиться, но насчет вылечиться не уверен.
- Знаком ли Вам этот предмет? - Фредерик снова показал стрелу.
- Позвольте, - аптекарь протянул руку.
- Осторожно, стрела отравлена.
Аптекарь, по-видимому, более серьезно относился к ядам, чем портовый хирург. Он попросил положить стрелу на стол и внимательно рассмотрел ее через линзу в оправе. Потом взял стеклянную трубочку и капнул около острия несколькими жидкостями. Ничего не произошло. Поскоблил острие стеклышком, растворил соскоб какой-то субстанцией и посмотрел на свет.
- К сожалению, ничем не могу помочь, господа. Или яд уже выветрился, или это дерево ядовито само по себе.
Фредерик старательно вытер руки об штаны, хотя будь древко настолько ядовитым, он бы умер еще утром.
- Нет, молодой человек, - улыбнулся аптекарь, - Я вижу, вы извлекли эту стрелу из раны, на острие кровь. Этот яд должен был попасть в кровь, чтобы убить жертву. Если у Вас на руках нет открытых ран, Вам ничего не грозит.
- Возьметесь проверить, что за яд? - спросил Максимилиан.
- Могу потыкать этой стрелой в какое-нибудь животное и написать отчет о результатах. Потыкать, конечно, сможет и уличный мальчишка за мелкую монету, но ценность представляют именно симптомы. По ним можно определить, на какие органы воздействует яд, а из этого вывести его природу и, возможно, порекомендовать противоядие. У вас нет еще таких стрел?
Фредерик потянулся в сумку за второй стрелой, но Макс его опередил.
- Пока нет. Вот вам примерно четверть флорина, на днях мы зайдем за результатами.
- Как вам угодно, господа, - поклонился алхимик.
- Дядя Макс? - спросил Фредерик на улице, - У нас же есть еще одна стрела. Первая из крысы, вторая из покойника.
- А что мы будем показывать всем остальным?
- Верно, - кивнул Фредерик, - Как я сам не сообразил?
Следующий аптекарь не понравился ни рыцарю, ни оруженосцу, и стрелу ему не показали. После него на пути попался астролог. С длинной белой бородой, в дурацкой широкополой шляпе и в балахоне, расшитом звездами.
Для начала Максимилиан поинтересовался общим прогнозом на грядущий год. Астролог достал листок и зачитал.
- В следующем году слепцы почти не будут видеть, глухие будут плоховато слышать, немые будут не особо разговорчивыми, богачи будут чувствовать себя чуть лучше бедняков, а здоровые - лучше больных. Старость будет неизлечимой - вследствие ушедших лет... Вы, случайно, не французы?
- Представьте, что мы французы, - ответил Макс.
Астролог убрал первый листок, достал второй и продолжил.
- Тогда благородное Французское королевство пребудет в процветании и торжестве со всеми радостями и удовольствиями, да такими, что чужеземные народы добровольно отойдут подальше. Будут пирушки, милые утехи, тысячи озорных проделок, в которых каждый найдет удовольствие. Невиданное количество вин и лакомств, урожай репы в Лимузене, обилие каштанов в Перигоре и Дофине, обилие олив в Лангедоке, обилие песков в Олони, обилие рыбы в морях, обилие звезд в небесах, обилие соли в Бруаже. Изобилие зерна, овощей, фруктов, зелени, масел, молочных продуктов, и никакой чумы, никакой войны, никаких неприятностей, никаких тебе бедности, хлопот, меланхолии...
- А остальной мир? Война будет?
- Италия, Романья, Неаполь, Сицилия пребудут там же, где они были в прошлом году. Они погрузятся в глубокие мечтания к концу Великого поста и станут порою предаваться сну в середине дня. Германия, Швейцария, Саксония, Страсбург, Антверпен и прочая будут процветать, если не разорятся. Испания, Кастилия, Португалия, Арагон претерпят внезапные перемены к худшему, и там переживут сильный страх смерти молодые, как и старики, и все же удержатся в тепле и часто будут пересчитывать свои экю - если у них они есть... Австрия, Венгрия, Турция - увы, господа, я не рассчитывал, как у них пойдут дела, да и мало меня это занимает, ввиду славного вхождения Солнца в знак Козерога...
- Так будет война или нет? - спросил Фредерик.
- Говорю вам - не принимайте полет жаворонков за падение небосвода, ибо он не обрушится на вашем веку, клянусь честью.
- А лично для нас можете сделать какое-нибудь предсказание? - спросил Максимилиан.
- Ханжи, святоши и торговцы реликвиями, молельщики и прочие пузаны вылезут из своих берлог. Спасайся каждый, кто хочет. Берегитесь также рыбьих костей, когда будете есть рыбу, и да охранит вас Господь от яда.
- Кстати, о ядах, - Максимилиан сменил скептическое выражение лица на заинтересованное.
- Прошу прощения, - прервал его Фредерик, - А не могли бы Вы нарисовать Большую Медведицу?
- Зачем, - удивился астролог.
- Для полноты картины, - бесхитростно ответил Фредерик.
На взгляд Максимилиана медведица получилась больше похожая на сонную толстомордую кошку с умеренно коротким хвостом. Откуда, в самом деле, генуэзцу знать, как выглядят медведи? Но это, конечно, не был повод, чтобы ржать, лежа на спине и дрыгая ногами, как Фредерик.
Рыцарь оставил удивленному звездочету несколько мелких монет и потащил оруженосца за собой.