– По-моему, мы купались не менее часа, – сказала Юля, когда они вылезли из воды.

– Счастливые часов не замечают. Очевидно, уже около пяти, – посмотрев на солнце и тени, которые стали длиннее, сказал Сережа.

– Кто, интересно, эта баба, которая, разинув рот, смотрела на нас, не знаешь? – поинтересовалась Юля.

– Откуда мне знать. У нас всех не знает даже участковый.

– Мне вовсе ни к чему, если кто-то расскажет тете, а она передаст маме, не знаю что.

– Если она кого и узнала, то меня, – успокоил её Сережа.

– На вас она не подумает, вы такой серьезный.

– А то чем мы занимаемся, разве не серьезно?

– С точки зрения деревенской бабы это называется иначе.

– Интересно, как?

Юля не ответила. Стоя на берегу, желая обсохнуть, с приспущенными веками она подставляла свое тело солнечным лучам. Сережа не сводил с неё глаз.

– У вас гусиная кожа, замерзли, – с сочувствием спросил он.

– А то нет! Я обещала тете прийти через час. Она уже, наверняка, беспокоится. Подумает, что судорогой ногу свело, и я утонула.

Юля наклонилась, обхватила в кулачок ниспадающие волосы, другой рукой отжала с них воду, затем резким движением головы закинула пряди назад.

– Идемте. – Сережа пошел следом.

– А тетя знает, куда именно вы пошли? – поинтересовался он.

– А то нет? Вот будет интересно, если она появится здесь. Мне нужно переодеться, а то я вчера не переоделась и шла по улице во всем мокром.

Юля наклонилась, чтобы достать трусики и бюстгальтер, но поскольку Сережа стоял рядом, передумала и взяла весь пакет.

– Не подглядывайте, – сказала она, взглянув на Сережу озорными глазами, и направилась в росшие у берега кусты.

«Надо бы назначить ей на вечер свидание. Лунный свет, Юля, а кругом ни души – это совсем другое. Не зря же говорят, что ночь – подруга любви!» – подумал он. – «Сегодня они с тетей топят баню, а завтра она будет свободна. Вот бы попариться с ней в баньке!» – мелькнуло у него в голове, в то время как он невольно подсматривал боковым зрением за кустами, сквозь которые что-то мелькало, но что именно, нельзя было разобрать.

«И что это почти все девчонки так долго одеваются и раздеваются»? – ожидая её и посматривая на тропку вдоль реки (не идет ли к ним её тетя), подумал Сережа. Наконец Юля, уже одетая, вышла из-за кустов и подошла к нему.

– Я сегодня не обгорела? – Юля показала Сереже плечики и спину.

– Даже не заметно.

– Конечно, если мы все время сидели в воде. Я специально принесла с собой крем, но позабыла про него и не намазалась.

Юля сложила в пакет полотенце, покрывало, солнцезащитные очки, книгу, которую даже не открывала, и надела босоножки.

– Ну, пока, – она поправила шляпку и выразительно посмотрела на него.

– Вы завтра придете? – неуверенно спросил он, подняв на неё молящие глаза.

– Если будет погода, – кокетливо ответила она.

– Тогда, может быть вечером?

– Сегодня же у меня баня.

– Ну, завтра, часиков в десять. Здесь же. – Уже не глядя на неё, вымаливая свидание, предложил он.

– Ну, если вам так хочется.

Сережа опять поднял глаза. Её глаза сияли, смеялись и благодарили его за сегодняшний день. Они говорили о девичьей гордости, любви, ожидании, готовности к ласке.

При прощании поединок их глаз длился мгновение, а затем она повернула головку, картинно, словно в танце, повернулась и, не оглядываясь, пошла. Мягкая, гибкая, с кокетливой шляпкой на голове, с тонкими загорелыми руками, сексапильная и манящая она и теперь, хоть он и сблизился с ней, казалась ему странной, непонятной, по-прежнему, как сама природа, таинственной и далекой.

Покачивая станом так, как это могут делать только француженки, она удалялась, а он смотрел ей вслед. Завтра она опять придет! Сережа мысленно обнимал, ласкал её и наслаждался чувством блаженной неги, солнцем, травой, ясным небом, где по-прежнему не иначе, как наблюдая за ними, парил ястреб.

Затем он вспомнил, что они забыли про букет цветов, и побежал к берегу. Но где же он? Ах, вот! Нисколечко не завял.

«Нужно её догнать!» – подумал он, выбежал на тропинку, но она уже скрылась за домами. Сережа поднес букет к лицу, утопил его в цветах, вдохнул пьянящий аромат и закрыл глаза. Он испытал то чувство, которое только тогда доступно во всей полноте, когда молодость и красота разделяют его вместе с вами.