Очерк о корсарах, буканьерах и маронерах
(К рисунку на обложке)
Когда потомков сэра Генри Моргана спрашивали об их славном предке, они неизменно подчеркивали дружбу сэра Генри с королем Карлом II. Сэр Генри — доблестный рыцарь, блистательный кавалер, обаятельный человек, на редкость талантливый администратор, — не зря король назначил его губернатором Ямайки!..
Если заглянуть в документы XVII века, можно узнать больше: Морган был величайшим негодяем своего времени, вождем вест-индских корсаров (флибустьеров, иначе — буканьеров).
Теперь пиратство осуществляется иначе, чем в XVII веке, более «прилично» и организованно: за это дело взялись могущественные империалистические державы, и лишь кой-где на больших дорогах морей робкие кустари-одиночки под-шумок грабят суда, потерпевшие крушение. «Веселый Рожер» — черный флаг с черепом и песочными часами, когда-то наводивший ужас на купцов всего мира, теперь не страшен никому: куда страшнее для китайцев английский «королевский» флаг!
Геркулес был пиратом.
История морского разбоя начинается с времен седой древности: аргонавты, отправившиеся (по древне-греческим мифам) на завоевание чудесного «золотого руна» в далекую Колхиду (Кавказское побережье Черного моря — Имеретия и Мингрелия), были уже настоящими пиратами.
В этой первой (из известных) пиратской организации участвовали самые уважаемые граждане античного мира. Здесь были: Apr (строитель пятидесятивесельного корабля «Арго»), близнецы Кастор и Полидевк (Поллукс) — обращенные потом Зевсом в звезды, знаменитый певец и музыкант Орфей, Лаэрт (отец Одиссея), знаменитейший герой и полубог Геракл (Геркулес) и многие другие. Аргонавты, по преданиям, завоевали золотое руно и вернулись домой со славою и богатейшей добычей.
Менелай, муж прекрасной Елены, и Одиссей также занимались корсарством, при чем грабеж торговых судов и побережий считался тогда своего рода рыцарством, военным подвигом, поскольку нападавшим приходилось иногда встречать сопротивление.
Афинские законы даже утверждали пиратские общества на договорных началах: во время войны пираты должны были помогать республике, пополняя флот Афин, и получали за это вознаграждение.
Отсюда берет начало «каперство», сохранявшееся в международных обычаях до прошлого века; «капер» — это частное лицо, на собственном судне (но под флагом воюющей державы) нападающее на частные же суда враждебной или даже нейтральной страны.
Вначале деятельность пиратов была направлена на ограбление торговых судов и береговых поселений. Каждый моряк-купец, отправляясь в плавание, готовился к встрече с пиратами и вооружал свой корабль. Так как в море не сразу разберешь, кто пират, а кто просто встречный купец, то часто два купца при встрече вступали в бой… Поэтому в VI веке до нашей эры пиратство стало естественным занятием каждого морехода.
Корсары времен Рима.
Рим долго не выступал на море, у него не было сперва флота, и морская торговля с Римом находилась в руках греков и карфагенян. Поэтому и отношение к пиратам в Риме сложилось иное, чем в Греции: пойманных пиратов римляне развешивали на крестах. Однако тиренцы (этруски, соседи римлян), сицилийцы и карфагенцы, чувствуя себя на море в безопасности, не очень-то боялись крестов и опустошали берега Италии.
По мере роста римского могущества слабый вначале флот Рима усиливался, появилась даже специальная морская полиция; наконец, римляне перешли в наступление, и в 228 году до нашей эры уничтожили с корнем пиратов на востоке Средиземного моря.
Но сицилийские и африканские разбойники продолжали орудовать. Ожесточение покоренных Римом народов все возрастало, и множество беглых рабов, изгнанных из родной страны и нежелавших терпеть римского гнета — постоянно пополняли ряды корсаров. Ненависть к римлянам была так велика, что корсары предавали взятых в плен римлян жестоким пыткам, а потом поголовно истребляли.
«За борт!» — это восклицание насчитывает две тысячи лет, и римляне хорошо знали его: пленные должны были сами бросаться в море, если не хотели испытать худшего…
Сицилийские пираты стали грозою Рима. Морская полиция и даже сам Марк Антоний, посланный в 102 году до нашей эры против них, не могли унять их, и только в 67 г. Помпей (один из величайших полководцев Рима) удачными и решительными мерами добился уничтожения пиратских гнезд в Средиземном море. Пиратство перебросилось в Чермное море и Индийский океан — на торговые пути в Индию.
Вандалы и норманны.
Если в древнейшие времена пиратов увлекала легкая добыча золота и товаров, то позднее к этому прибавился еще один лакомый источник доходов: торговля рабами. Во времена Рима невольничьи рынки Европы, Малой Азии и Африки пополнялись рабами, доставлявшимися регулярно карфагенскими, тунисскими и сицилийскими купцами-корсарами.
С III–IV веков нашей эры появляется еще новый вид пиратов: это — завоеватели земель для расселения. Еще в римский период многие пираты, заселяя пустынные берега Испании, Сицилии и Северной Африки, бросали морской разбой и брались за труд земледельца. Это была «мирная» колонизация, отличавшаяся от империалистского проникновения (для эксплоатации уже заселенных стран) греков, финикийцев и римлян. Но оседавшие на земле пираты образовывали лишь редкие, небольшие колонии. С III же века, в эпоху «великого переселения народов», заселение новых земель становится стихийным явлением. Оно идет и по суше, и морем. Полчища вандалов и готов заливают Галлию, Италию, Испанию.
Следующая волна искателей земель — выходцы с севера, норманны. Скандинавия в течение ряда веков выбрасывала отряды суровых отважных воинов, которые под предводительством викингов (богатырей, обычно — принцев) на легких судах совершали далекие плавания с целью грабежа и завоевания. Их небольшие корабли — «морские кони» или «морские волки», снабженные на носу устрашающими изображениями чудовищных животных, проникали во все порты Западной Европы, забирались и в Средиземное море, а в Черное море — до Константинополя— норманны («варяги») добрались через славянские земли, которые тоже подверглись норманской колонизации (хотя и не надолго).
С VIII века начались набеги норманнов на южную Германию и Францию; трижды они брали и грабили Париж, образовали самостоятельное государство на северо-западе Франции — Нормандию, отсюда завоевали Англию (Вильгельм Завоеватель, 1066 г.). В IX веке норманны добрались до Исландии, основали и здесь колонию, а в X веке открыли Гренландию. До берегов Северной Америки они добрались уже в конце X века, но обосноваться там не смогли…
Корсары и каперы средневековья.
Крестовые походы способствовали развитию мореплавания, оживили торговые сношения средневековой Европы с Востоком, и в этот период пиратство в Средиземном море опять пошло в гору. Теснимые с Пиринейского полуострова арабы (сарацины, мавры, мориски) не прекращали своей борьбы с нарождавшимся испанским государством и, обосновавшись в Марокко, завладели западными водами Средиземного моря; восточная же часть кипела в непрерывной войне крестоносцев с египетскими и палестинскими сарацинами, потом — с турками (османами).
А торговля с Востоком все развивалась, и европейские Государства непрерывно усиливали свои военные флоты, чтобы освободиться от контроля пиратов.
С другой стороны возраставшее могущество Испании вызывало вооружение Англии и Франции, соперничество между ними вышло за пределы Средиземного моря, и в XV–XVI веках вылилось в ряд войн, в которых Англия и Испания нередко привлекали на свою сторону марокканских корсаров, ненавидевших одинаково и ту и другую.
Огромные богатства Нового Света непрерывно притекали в Испанию, которая нуждалась в больших средствах для поддержания своего владычества в Европе. Колоссальный торговый флот обслуживал связь Испании с колониями, и для охраны его нехватало военных судов, занятых к тому же в постоянных войнах в Европе. Торговые пути в Новый Свет были слабым местом Испании, и Англия прекрасно учла это, поддерживая каперство.
Капер сражался под флагом страны, выдавшей ему патент; пират — под собственным черным флагом. В этом только и была разница. Поэтому морские разбойники любой нации старались брать патенты у всех воюющих держав. При встрече с «испанцем» — капер подымал английский флаг, давал залп всем бортом по купцу, гнался за ним, хватал его борта дреками (железными лапами); пираты прыгали с рей и мачт на палубу чужого корабля и рукопашным боем — топорами, пистолетами и ножами — кончали дело. Это называлось — «абордаж». Затем слышалось тысячелетнее:
— За борт!..
А потом — дележ добычи, пьянство и разгул до утра, и буксирование «приза» в английскую гавань, где каперский суд утверждал правильность захвата, и судно продавалось английскому купцу за сходную цену.
Бывало, что буксируя «испанца», корсары встречали английское торговое судно. Тогда разбойники подымали испанский флаг и абордировали «англичанина». И опять, бывало, озверелая банда всех цветов кожи на десяти языках ревела:
— За борт!..
Это называлось «двусторонним каперством», и, если в этом попадались, — вся команда корсара повисала на реях своего судна…
Победители «Непобедимой».
Испания тоже учла свое положение: каперство разрушало ее могущество, но бороться с этим злом она могла лишь одним способом: уничтожив военную мощь Англии. С этой целью испанский король Филипп II решил предпринять поход в самое осиное гнездо.
Для покорения Англии было собрано 130 больших боевых судов и 30 вооруженных транспортов. Эта эскадра, названная несколько поспешно «Непобедимой Армадой», имела на бортах около 8 500 матросов, 2 000 добровольцев из испанских дворян, 20 000 солдат и 2 000 рабов, 2 630 пушек, запас пороха, снарядов и провианта на 6 месяцев. Летом 1588 года Армада направилась к берегам Англии.
Непрерывные бури и партизанские действия легких английских судов сильно потрепали эскадру, и результаты этого похода были плачевны: когда в сентябре остатки эскадры, наконец, собрались вновь в Испании, нехватало 74 больших и многих малых судов и свыше 10 000 человек!..
Английский флот, сражавшийся с Армадой, насчитывал всего 80 судов, более слабых, чем испанские. В рядах англичан были знаменитейшие пираты XVI века — Дрэк (который нанес испанцам самые чувствительные потери), Фробишер и другие.
Фрэнсис Дрэк (1540–1596) — замечательная личность. В молодости он был свидетелем жестокого обращения испанцев с пленниками и возненавидел Испанию на всю жизнь.
В 1572 г., имея два вооруженных судна, Дрэк ограбил порт в Испанской Колумбии и захватил несколько испанских судов с огромной добычей. Вслед за тем он с тремя фрегатами участвует в набеге на Ирландию. С 1577 по 1580 г. совершает (первый, после Магеллана) кругосветное плавание, грабя, несмотря на «мир», испанские и португальские колонии и делая ряд географических открытий (мыс Горн и другие). В 1577 году, имея 30 кораблей, сжигает 22 испанских судна в Кадиксе, а в следующем году участвует в уничтожении «Непобедимой Армады».
Но ему же принадлежит и много научных открытий, усовершенствований в мореходном деле, ему же приписывают распространение в Европе картофеля…
Его сподвижник по ряду экспедиций, сэр Мартин Фробишер, совершил три экспедиции к северным берегам Америки, пытаясь найти северо-западный путь в Китай и Индию. Вновь (после норманнов) открыл Гренландию и исследовал берега Баффиновой Земли. Это был суровый воин, неутомимый исследователь и жадный авантюрист (в Гренландии он искал золота).
Из других пиратов того времени стоит упомянуть Генри Кавендиша, совершившего в 1586–1588 гг. третье по счету кругосветное плавание (имея три корабля, он ухитрился захватить 20 испанских судов с серебром!).
В этот же период в восточной Европе бесчинствовали казаки. Имея сухопутные базы, укрытые просторами южной степной равнины, они совершали свои набеги на небольших судах вдоль рек, спускались по ним в Каспийское, Азовское и Черное море и опустошали побережья Персии, Кавказа, Крыма, Бессарабии, Малой Азии. Флотилиями в несколько десятков или сотен лодок они добирались и до Константинополя, грабя, поджигая, уводя пленных и собирая дань.
Социально-экономическая основа движения казацкой «вольницы» и ее внутренняя республиканская организация с суровыми законами очень близки тому, что выявилось в XVII веке в Вест-Индии в виде «буканьерства»). В казачество шли люди энергичные и свободолюбивые, недовольные московским крепостническим режимом и панским гнетом на Украине и в Белоруссии, а буканьеры пополнялись изгнанными из католических стран протестантами, неудачливыми колонистами, беглыми солдатами и матросами…
Флибустьеры.
Буканьеры, или как их называли позже «флибустьеры» (fleebooters — «свободные мореплаватели»; flyboat — легкие суда буканьеров) сперва в большинстве были французами, поселенцами о. Гиспаньолы (Сан-Доминго), главным занятием которых являлось снабжение мясом проходивших мимо острова торговых и военных судов. Многие из них занимались и земледелием.
В 1625 году группа буканьеров захватила о. Христофора и начала грабить проходившие корабли, большею частью испанские. Эта группа образовала своеобразную разбойничью республику, под протекторатом Англии и Франции. В 1630 году и на Гаити (Сан-Доминго и соседний островок Тортуга) французские поселенцы восстали против испанцев.
Мясник Петр Большущий решил, что вяленое мясо дает мало прибыли, и на небольшой шлюпке, во главе 28 человек, напал на испанский корабль. Взобравшись ночью на палубу, часть буканьеров бросилась в крюйт-камеру (каюту с боевыми припасами), а остальные с Петром — в капитанскую каюту, где захватили капитана за игрой в карты. Огромная добыча Петра Большущего соблазнила других буканьеров, и вскоре консервирование мяса почти прекратилось.
Группы в 50-100 человек бывших мясников захватывали испанские корабли, затем, когда торговые суда стали обходить опасные воды, англичанину Луи Скоту пришла «блестящая» идея — грабить укрепленные города.
Флибустьеры множились в числе, образовывали между собой союзы, получали должности губернаторов и судей во французских колониях и титулы от английских королей.
Популярнейшими из их вождей были: француз Монбарс, англичане Девис и Морган, фламандец Ван-Горн.
С 1670 года по 1685 — расцвет пиратства в Вест-Индии. «Веселый Рожер» развевается уже и вдоль западных берегов Америки, от калифорнии до Чили, пираты рискуют вступать в бой с военными судами испанцев и даже англичан.
Особенно отличался Генри Морган. Захватив в Пуэрто-дель-Принсип 300 000 золотых монет, он ухитрился разделить между сообщниками только 5 000, остальные присвоил…
В 1671 году Морган превзошел самого себя: с 2 000 человек, обученных, хорошо вооруженных и организованных, он предпринял завоевание г. Панамы, Сперва он захватил о. Бдения (западнее Гиспаньолы), затем сильно укрепленный о. Старый Провиданс, наконец крепость Шагр, запиравшую путь к Панаме. Отсюда, идя 10 дней по пустынной, гористой местности перешейка, борясь с голодом и преследуя отступавших испанцев, буканьеры добрались до города Панамы. Их добрело 800 человек, а встретило испанское войско в 3 000 человек. Испанцы направили на буканьеров, чтобы смять их, 2 000 голов крупного скота, но буканьеры были природными охотниками, и через два часа испанцы бежали, оставив 600 человек убитыми! Морган знал, на что будут способны изголодавшиеся бандиты, завидя башни города. Еще через три часа началась резня на улицах… Уходя, Морган сжег до тла величайший город испанцев в Новом Свете. Добычу несли 175 вьючных лошадей и мулов. Морган опять выкинул любимую штучку: при дележе на каждого из оставшихся в живых пиратов пришлось по 200 золотых монет, остальное исчезло. Банда была так возмущена, что даже Морган испугался: он бежал в Англию, но успел прихватить и все свое богатство: четверть миллиона фунтов стерлингов (покупная способность этой суммы в те времена превышала двадцать миллионов рублей на наши деньги).
С 1685 года для флибустьеров наступили плохие времена: Англия и Франция начали чувствовать неудобные стороны дружбы с обнаглевшими разбойниками, грабившими уже всех, кого могли. С другой стороны, война между Англией и Францией внесла раздор в среду самих буканьеров. В 1697 году банда в 1 200 человек флибустьеров, разграбившая город Картагену (в Колумбии), была настигнута англо-голландским флотом и разбита. Вслед за тем были уничтожены главные базы флибустьеров на Антильских островах, и буканьеры, как организация, перестали существовать…
Маронеры.
Из остатков рассеянных флибустьеров в XVIII веке возникли новые банды пиратов, которых называли «маронеры») за их обычай высаживать пленных или провинившихся против товарищеской дисциплины на необитаемый остров, оставляя им лишь ружье, немного припасов и бутылку воды.
Первым из известных маронеров был англичанин Авари, плававший в Вест-Индии, потом в Ост-Индии, у Мадагаскара. Начал он свою карьеру борьбой с буканьерами, а кончил тем, что удрал с добычей от двух «союзных» пиратов, но попался в свою очередь на удочку «честного» компаньона, бристольского купца, ж умер нищим.
Самыми знаменитыми маронерами были Ро берт Кидд, о котором сохранились лишь легенды, Эдуард Тич (Блэкбирд — «Черная Борода») и Вилльям Демпир (1652–1715).
Тич наводил ужас у берегов Америки, воздействуя столько же на кошельки, сколько на воображение. Густо обраставшую его лицо бороду он заплетал косичками с лентами, а под шляпу прятал светящиеся спички…
Вилльям Демпир, бывший в молодости флибустьером (грабил в 1678 г. Перу), совершил три кругосветных плавания и считается одним из лучших английских мореплавателей. Он издал описание своих путешествий и несколько трудов по метеорологии (которая была еще в зачаточном состоянии) и гидрографии. Его карты до сих пор поражают своей точностью. В 1686 г. он овладел кораблем при помощи отчаянной смелости, но в 1691 году вернулся в Англию уже нищим. В 1701 году он потерпел крушение и спасся лишь случайно. В 1703 году маронировал на о. Хуан-Фернандеца моряка Александра Селькирка, и это доставило ему в Англии немало хлопот.
Одним из последних маронеров был Джэк Скарфильд. В течение долгих лет он был неуловим, как «Черная Борода», и тайна его внезапных появлений и исчезновений открылась лишь с его смертью. Оказалось что Скарфильд «переодевал» свой корабль в торговую шхуну «Элиза Купер», а сам был весьма уважаемым в Филадельфии купцом Элиазаром Купером. Интересно, что схватить и убить «Скарфильда» удалось лейтенанту Мэйнуорингу, который был давнишним другом «Купера» и узнал о тождественности этих двух лиц, только очутившись под прицелом пистолета маронера. Со смертью Скарфильда (1820) пиратство в Вест-Индии сошло на-нет…
* * *
В 1826 году Эксмут уничтожил флот средиземноморских корсаров, а завоевание французами Алжира лишило корсаров их баз на побережье Африки. С тех пор пираты-«кустари» потеряли значение. Малайские разбойники— мелкого масштаба, а китайские — скорее контрабандисты, чем пираты… «Гибель «морского рыцарства» вполне понятна в условиях современной техники, исключающей возможность «кустарного» ее применения в обширных размерах. Зато «механизированное пиратство» — система захватов, практикуемая империалистическими державами в колониях и отсталых странах, расцвела теперь пышно, и нет сомнения, что по приемам и «идеологии» эта система — наследие тех, кого вешали на реях.
Пираты оставили свой след в истории: их отвага и стремление к новым землям содействовали развитию мореплавания, они совершенствовали морскую технику, открывали дорогу колонизации новых мест, они находили новые рынки. Они по праву могут быть названы пионерами империализма, поскольку они проникали первыми там, где за ними шли купец, монах и солдат…
