Виктор сел на замшелый обломок скалы и закурил. Эта первая после долгого и тяжелого полета затяжка - самая сладкая из всех, которые бывают на земле. Но лицо летчика было мрачно. Он сидел, не поднимая глаз, угрюмо разглядывая на ладонях ребристые отпечатки штурвала. Ратных участливо посмотрел на него и сел рядом. Виктор отодвинулся раздраженно:
- Только не утешайте! За такое гнать надо в шею из авиации! Даже воздушного извозчика из меня не получилось.
- Да бросьте вы! Не полет был, а воздушная акробатика.
- Что - бросьте? - зло крикнул Виктор, - Заблудился вот…
- Диво было бы не заблудиться. И ветры, и дождь, и туман. Все тридцать три несчастья, как у Епиходова. А как вы сумели сесть - уму непостижимо!
- Говорил же я - не самолет, а воробей. На подоконник сядет.
- Я не о самолете говорю.
- А я о нем! - Виктор подошел к самолету и погладил горестно и нежно его крыло. - Какую машину угробил, сапожник!.. К черту! Не оставлю здесь «Антона». В лепешку расшибусь, а вытащу его отсюда.
Виктор начал заботливо и бережно укутывать мотор чехлами. Ратных и Птуха помогали ему.
- Знаки надо разложить, - сказал летчик. - Нас с воздуха будут искать.
- Искать будут, - согласился капитан. - Но кто? Не лучше ли замаскировать самолет, а не знаки раскладывать?
- Понял вас, - после трудного, тяжелого молчания сказал Виктор. - На стыке трех границ живем.
- Кошмар! - вздохнул Птуха. - То ли мы у себя дома, то ли к друзьям в Монголию залетели? А если занесло нас к императору Пу-и и к самураям? Умереть можно от смеха! - мрачно закончил он.
Косаговский вытащил из планшета полетную карту, посмотрел и раздраженно засунул ее обратно.
- Вылетели мы за пределы этой карты. И черт его знает как далеко! - Виктор ударил кулаком по баку. - Слышите? Звенит. Пустой! Мы на последних граммах горючего сели. А куда залетели? Нас с курса на курс гоняло. Компас такую сарабанду выплясывал!..
- Давайте осмотрим для начала это ущелье, - сказал спокойно капитан.
Ратных и Косаговскйй пошли к пропасти, со стороны которой самолет влетел в ущелье. Дойдя до обрыва, посмотрели вниз. Пропасть насквозь просвечивалась солнцем. Его лучи алмазно блестели в струях небольшого водопада, свергавшегося со скал. Внизу водопад превращался в речку, уходящую в тайгу.
Внезапно до них долетел взволнованный голос Сережи. Он кричал с высокой скалы:
- Идите скорее сюда! Карамба! Я озеро открыл. Я - как Арсеньев!
К Сереже пришлось подниматься по каменистой, звонкой тропе. Озеро, небольшое, идеально круглое, лежало как впаянное, вровень с низкими берегами. В сумраке ущелья оно казалось угольно-черным.
- Похоже на кратерную воронку, - подумав, сказал Ратных. - Питается, видимо, подземными ключами. Здесь и рождается водопад.
- Я и название ему уже придумал. - Темно-синие глаза Сережи восторженно сияли. - Озеро Чапаева. Как, подходяще?
- Вполне подходяще, - серьезно ответил капитан. - А где мичман, не видел, Сережа?
- Дядя Федя и Женька по камышам шарят.
- А зачем их в камыши понесло?
- Женька уток гоняет, а чего дядя Федя делает - не знаю.
- Мич-ман! - закричал Ратных, приложив ко рту ладони.
- Здесь! - неожиданно появился Птуха. Он был весь в камышовом пуху. - О взрывчатке беспокоюсь. Найдутся охотники до нашей взрывчатки. Это я вам говорю! А в озере есть яма добрая, просторная, дно каменистое.
- Утопить взрывчатку решили?
- Так точно! Она в цинках запаяна и вообще водоустойчивая. Несите ее, товарищи, потихонечку, а я буду под воду ее опускать.
Взрывчатка была утоплена в озере.
- Порядочек! И место очень заметное, - довольно огляделся мичман. - Этот «телеграфный столб» отметкой будет.
На берегу озера, против ямы со взрывчаткой, стояла большая сухая лиственница с ровно обломанной вершиной, с опавшими ветвями и осыпавшейся корой. Она была похожа на телеграфный столб, заблудившийся в тайге.
- А фикусы прятать будем? - засмеялся вдруг Ратных.
- О, спасибо, что напомнили! В кабине они засохнут, бабёнки тогда с меня шкуру спустят! Кошмар, что будет! Выставлю на улицу, пускай их дожди поливают, - хлопотливо сказал Птуха и пошел к самолету.
Его догнал Сережа.
- Дядя Федя, а можно я мячик футбольный возьму? Может быть, погоняем где-нибудь.
- Об чем разговор! И погоняем! - весело согласился мичман.
Вытащив из кабины фикусы, продукты, инструменты и другие нужные вещи, принялись за маскировку самолета. На это ушло несколько часов. Самолет завалили сосновыми ветвями и молодыми елками. Окончив работу, закурили.
- Я предлагаю немедленно тронуться в путь, - сказал капитан.
Косаговский поморщился, может быть, от папиросного дыма.
- А если нас будут искать?
- Вы про самолет говорите? Если увидим, что летит наш самолет, будем сигналить ракетами.
- А куда пойдем? - снова спросил Виктор.
- . Будем искать какое-нибудь селение. Идти нужно либо на юг, тогда выйдем в степь, а это все же лучше тайги, либо на север. На север все реки текут: они и приведут нас к какой-нибудь деревне. И идти надо по азимуту, - продолжал капитан. - Для этого нужен компас. Придется с самолета снять.
- Он очень громоздкий. И мне не хотелось бы рисковать им, - нерешительно сказал летчик.
- У меня есть компас! - воскликнул Сережа, открыл свою полевую сумку и протянул капитану крошечный, не более пятачка, компас в медной коробочке.
- Вот это компас! - засмеялся Птуха. - То ли румб показывает, то ли цену на копеечную скумбрию.
- Напрасно, мичман, смеетесь, - освободив стопор стрелки, сказал Ратных. Она заметалась и успокоилась, показав север. - Компас у тебя, Сережа, отличный. Что еще у тебя в сумке? Давай вытряхивай!
- Еще нож есть. Не простой, а с секретом. Нажмешь эту кнопку… Чик, и готово!
Из рукоятки выскочил узкий обоюдоострый нож.
- Мамочки! - с деланным испугом отшатнулся Птуха. - Зачем он тебе?
- Не могу же я в тайге без оружия. А это, скажете, не понадобится?
Сережа показал небольшой пузырек с прозрачной жидкостью. В пробку была вделана стеклянная палочка.
- Кислота! Благородные металлы испытывать, золото или платину. А еще вот стекло. Положительная собирающая линза, зажигательная! - гордо сказал Сережа. - Спички израсходуем иди намочим, я вам костер обеспечу. Будьте покойны!
- Ты, видно, надолго решил в тайге поселиться? - горько и виновато улыбнулся Виктор брату. - Эх, Серега, глупыш ты мой!
Сережа обиженно засопел облупившимся носом.
- Ладно тебе! Только и знаешь: глупыш да глупыш.
- Тайга! - вздохнул вдруг невесело Птуха. - И слово-то звероватое.
- Гроза морей, кажется, дрейфит? - покосился на него Ратных. - А вот нам с Сережей еще рановато на печке лежать, тарбаганьим салом ноги натирать. Верно, Сережа?
- Конечно.
- Побродим по таеждым тропам? Ты ходил по тайге?
- Спрашиваете! Сколько раз!
- Значит, опытный таежник?
- Опытный таежник ходил в лес за трибами и ягодами, - слабо улыбнулся Виктор.
Сережа недовольно промолчал.
- Значит, так! - Капитан шлепнул ладонью по колену. - Принимаем решение идти в тайгу. Курс - норд! Вопросы есть?
Косаговский не ответил, но по лицу его видно было, что он согласен. Мичман встал.
- Есть идти в тайгу! Держаться будем нордовых четвертей. Перед походом закусить бы не мешало. Я не так чтобы очень проголодался, а полбарана съел бы!
Вскрыли залитую стеарином коробку с борт-пайком. В ней были консервы, галеты, шоколад, сгущенное молоко, сахар, чай, лук и соль.
Ели молча, а когда кончили, все, точно по команде, поднялись.
- Пошли! - - засовывая топорик за ремень, скомандовал Ратных и посмотрел долгим взглядом на Сережу, привязывавшего к ремню футбольный мяч.
Виктор понял этот взгляд, и в лице его что-то дрогнуло.
- Дорого бы я дал, чтобы отправить его в кино на утренний, - тихо сказал он капитану.