На зеленевшем сочной травкой скотском выгоне толпились мальчишки. Кто-то из них, заметив Митьшу и Сережу, крикнул отчаянно, словно увидел пожар:
- Робя, мирской идет!
По земле затопали босые пятки, и через мгновение звонкие, взволнованные мальчишечьи голоса послышались уже из-за ближнего сарая.
- Экося, испугались, - сказал презрительно Митьша. - Пожди чуть, я их позову.
Он убежал, и вскоре ребята вышли из-за сарая. Подходили они к Сереже не очень храбро, может быть, и повернули бы с полдороги, но впереди шел уверенно, смело, видимо, их атаман и заводила, высокий кареглазый, скуластый и бровастый мальчуган. Он был без шапки, и ветер трепал его темные волосы, остриженные в кружок. Сережа сразу смертельно позавидовал ему. У кареглазого не хватало двух передних зубов, и он на ходу с особым шиком плевал - цыкал, может быть на целых десять шагов. Да-а, это был высший класс!
Ребята остановились в двух шагах от Сережи. Некоторое время молчали, настороженно разглядывая друг друга.
- Как тебя зовут? - первым нарушил молчание Сережа, обращаясь к атаману.
- Юрятка. А тя?
- Сережка. Во что вы играли?
- Мы не играли, не дети, чай. Стрелки мы пускали.
- Покажи, как стрелы пускаете.
Ему никто не ответил. Всех заинтересовал Женька, диковинная короткошерстая собака.
- Гли! Как овца стриженая… Може, не собака?
- Самая настоящая собака! - ответил Сережа. - Сейчас я вам покажу, что она умеет…
Он подкатил к Женьке мяч и, подняв руку, приказал:
- Стереги!
Пес лег и замер, положив голову на мяч.
- Попробуйте теперь взять у него мяч. Только не советую. Без пальцев останетесь. Смотрите дальше, программа продолжается!
По команде Сережи Женька садился, ложился, вставал, давал голос - лаял, приносил брошенную палку. Но особого интереса дрессировка Женьки не вызвала.
- Пустая забава! - пренебрежительно сказал Юрята. - Пес должон дом стеречь, помогать пастуху стадо пасти, зверя в тайге гонять. Бездельный у тя кобель, Сережка!
Говорил Юрята шепеляво, на месте двух передних зубов чернела дырка. Сережа снова позавидовал и, вздохнув, сказал:
- Ты небось далеко плевать можешь? Как матрос! Можешь?
- Гляди! На три сажени могу.
Юрята плюнул, вернее, шикарно цыкнул через выбитые зубы, так, что Сережа глазам не поверил.
- Теперь давай ты.
Сережа плюнул, и получилось позорно. Пришлось подбородок утирать. Чувствуя, что авторитет его качнулся и интерес к нему ослабевает, Сережа вытащил свое зажигательное стекло. Успех был потрясающий. Стекло вызвало не только удивление, но и суеверный страх.
- Сткло-то, чай, колдовское! Без кресала, без искры огонь дает!
Тощенький мальчишка с болячками на губах, жевавший льняную макуху, сунулся ближе к Сереже. В глазах его была унылая зависть,
- Слышь, мирской, меняем твое сткло па ыакуху. Сладкая, страсть!
- Погоди, Завид, - недовольно сказал Юрята. - Покажи еще чего, Сережка!
Сережа вытащил нож, нажал кнопку - выскочило блестящее лезвие.
Завид. завистливо засопел.
Юрята восхищенно вздохнул:
- Сделай еще раз!
И еще раз лезвие спряталось и выскочило от легкого нажатия. Завид по-воробьиному задергал маленькой сухой головенкой. В глазах его была уже не зависть, а откровенная жадность.
- Сережка, ты меня слушай, - с просительной улыбкой дернул Завид Сережу за рукав. - Еще макухи принесу, домой сбегаю. И бабок двадцать гнезд дам, а ты мне нож. Согласный?
- Отскочь, Завидка! - оттолкнул его Юрята. - Ко всем липнешь, всем завидуешь, жадная душа!.. Идем, Серьга, из луков стрелять.
Ребята стреляли из маленьких луков по тоненьким чурбачкам. Сережа осрамился: ни разу не попал в чурбачок. Он тоже начал сердиться, поставил толстый чурбан и крикнул с веселой злостью:
- Это ваш посадник Густомысл. Стреляй!
- Чего надумал! - попятились робко ребята, а Юрята повалил чурбан ногой.
- Не ладно задумал, Серьга. Отцы наши люди малые, мизинные, отдуют и нас и их заодно батогами за такое глумство над посадником.
- Ан стреляй! - закричал вдруг с яростью Митьша. - Он моего батьку нещадно кнутом бил и повесить на толчке грозился. Стреляй, говорю! - с силой вбил он в землю чурбак.
- Погоди! - схватил Сережа Митьшу за рукав. - Как твоего отца зовут?
- Алекса Кудреванко, солевар он.
- Я видел его вчера на посадничьем дворе, - взволнованно сказал Сережа. - Храбрый! В него стреляли, а он убежал.
- Знаю уж. Боюсь, поймают. - Неулыбчивые глаза Митьши засияли гордостью. - Он у меня такой: и черта с рогами не побоится.
- А, чего там! Воткнись стрела каленая Густомыслу меж глаз! - крикнул бесшабашно Юрята, первый пустив стрелу.
Разом зазвенели тетивы других луков, заверещали летящие стрелы. Утыканный ими, как еж, чурбан повалился на землю.
- Карачун дуроумному Ждану Густомыслу! - запрыгал Юрята на одной ноге, размахивая над головой луком.
После победы над посадником стрелять больше не хотелось. Тогда заинтересовались футбольным мячом.
- Пошто такой большой? - спрашивали ребята.
- Ногами мутузить! - объяснил Митьша. - Серьга, показывай.
- Идет! - охотно согласился Сережа. Он положил на землю свой шлем и ушанку Митьши. - Это будут ворота. А правила такие…
Через минуту по выгону запрыгал футбольный мяч. Женька с шальной мордой метался меж ребятами, не зная, кого хватать. И вскоре раздался милый сердцу футбольных болельщиков ликующий вопль:
- Тама!..