Самолет круто пошел вверх, но провалился, словно обессилев, и задрожал испуганно. Удары ветра то пинали его по-прежнему в бока, то задирали хвост. Иногда эти удары были такими яростными, что самолет едва не переворачивался навзничь, и тогда управление вырывалось из рук летчика. В зеркальце наблюдения за кабиной отражалось лицо Виктора, и капитан видел его сжатые губы, глубоко прорубившиеся морщины в углах рта и мелкие бусинки пота на лбу. Капитан наклонился к форточке и крикнул:

- Где мы летим, Виктор Дмитриевич? В Балашиху-то попадем?

Виктор помолчал и устало ответил, не оборачиваясь:

- Не ручаюсь. Видели, какие ветры нам встретились? Похоже, что сдуло нас с курса.

- Что вы думаете дальше делать?

- Определиться надо, это самое главное. Как выйдем из дождя, попробую сориентироваться.

- И тогда?

- Уточню место и на Балашиху буду пробиваться. - Летчик помолчал и тихо добавил: - Если горючего хватит.

- Есть другие варианты?

- Последний вариант: если нельзя будет определиться, сяду.

- Сядете? Куда? Где?

- Буду искать какое-нибудь селение. Поближе к нему и сядем.

Капитан откинулся от форточки. Птуха высунулся над его плечом.

- Полундра?

- Пока еще нет. Будет полундра, сами заметите. Мичман вздохнул и, покосившись на Сережу, шепнул:

- Напрасно мы салажонка взяли.

«Попробовал бы ты его не взять!» - подумал капитан.

Ливень внезапно прекратился, словно его сдуло назад. Меньше стала и болтанка. Снова ровно и чисто запел мотор. Внизу была тайга.

- Виктор Дмитриевич, живем? - весело крикнул в форточку капитан. - Имеем видимость?

- А что толку от такой видимости? - В.голосе Виктора было раздражение. - Глазу не за что зацепиться. Попробуйте определиться!

Ратных прильнул к окну. Тайга, тайга, тайга! Таежное море без берегов. Ни приметных горных вершин, ни рек, ни озер, ни дымка над темно-зеленой щеткой тайги. Ратных перешел к другому борту, но и с той стороны было безбрежное таежное море. В это время услышали громкий, злой голос Виктора:

- А, черт! Этого только не хватало. Смотрите вниз! Птуха и Сережа тоже потянулись к иллюминаторам. А капитан увидел, что от земли поднимаются густые клубы дыма. Но сейчас, вглядевшись, он понял - это туман застилает тайгу. В низинах он разлился синеватыми озерками, повис белесыми космами на деревьях. Он колыхался от ветра, поднимаясь все выше и выше, и поплыл мимо окон самолета, густой, липкий, как клей, И в кабину проникла и прильнула к лицам промозглая, пахнущая болотом сырость.

Летчик включил крыльевую фару. Впереди возник ослепительный белый экран.

Чуть проступили в тумане крылья самолета. Виктор выключил фару.

Ратных закрыл глаза. Ему вспомнилось: такой же туман застал его в тайге. Мимо костра пролетела большая птица. Ослепшая в тумане, она шаталась из стороны в сторону, задевая то за землю, то за кусты, потом с разлета ударилась о дерево и упала с поломанными крыльями. Так и они будут метаться в тумане ослепшей птицей, пока не встретится гора или дерево. Тогда - взрыв… Сноп огня!..

- Виктор Дмитриевич, а если выше? Может, уйдем от тумана.

- Нельзя. Потолок, - глухо ответил Косаговский. - У нас большой груз…

- Теперь, мичман, кажется, полундра, - тихо сказал Ратных.

- Чувствую. И что с этого будет? - мрачно спросил Птуха.