Французская революция показала: любитель утонченных наслаждений Иеремия Бентам, утверждавший, будто хорошему гражданину полагается, «оставаясь сторонником монархии в Лондоне, быть республиканцем в Париже», не бросал слов на ветер и по мелочам не разменивался. Что же до его ученика лорда Пальмерстона452, спирита и члена тайных мистических обществ, побывавшего и лордом Адмиралтейства, и секретарем по военным делам, и шефом Форин офис, прежде чем встать у руля Британской олигархической империи, то он далеко переплюнул своего учителя. Потому как возвел сформулированное Бентамом правило в ранг официальной внешней политики. Последнее, конечно, не афишировалось. Зато работало как часы.

К середине XIX в. Лондон стал новым Римом на берегах Темзы, превратился в столицу величайшей в истории человечества колониальной империи, раскинувшейся на четвертой части суши. Британцы любили повторять, что над территорией сколоченной ими империи никогда не заходит солнце. По большому счету, так и было. Флот ее величества королевы Виктории453 не имел себе равных, бороздил просторы Мирового океана, никто и пикнуть не смел. На его уровне держался и фунт стерлингов. Соответственно, колониальной державой заправляли те, у кого этих самых фунтов было много. Не бедовали и наши старые знакомцы Ротшильды. Напротив, вслед за деньгами к ним пришла и политическая власть. В 1847 г. сын Натана Ротшильда, ловко нажившегося на спекуляциях, когда Наполеон дал свою последнюю битву при Ватерлоо, был избран депутатом в палату общин от лондонского Сити. Это был не еще венец, в 1885-м внук предприимчивого Натана Ротшильда Натаниэл (1840–1915) стал членом палаты лордов. Я ни в коем случае не придираюсь к ним, с чего бы, людьми они были достойными, образованными, кое-кто из них, оставив банковское ремесло, с увлечением занялся наукой и, кстати, тоже преуспел. Просто на примере этой олигархической семьи хочу показать: деньги пришли к власти над миром, только и всего.

Ну а за тем, чтобы все так и оставалось в дальнейшем, денно и нощно приглядывали две могущественные структуры, британская разведка и британская дипломатия. Они были под стать непобедимому флоту ее величества и непотопляемому фунту, а как же. Особое место в описываемой схеме занимала британская Ост-Индская компания, служившая колониальной империи чем-то вроде станового хребта. При этом Британия, хотя и называлась монархией, была, по сути, олигархической республикой, скроенной по модернизированным венецианским калькам, только в неизмеримо большем масштабе.

Правда, в мире оставались и другие крупные державы, но они безнадежно отставали от Британии по части темпов экономического роста. После крушения наполеоновской Франции (со времен Ватерлоо все правящие режимы этой былой соперницы Англии стали в той или иной степени английскими марионетками) эти империи – Австрийская, Российская и Прусская, объединились в Священный союз, рассчитывая, как бы это выразиться, законсервировать континент. Естественно, все три «священные союзницы» были весьма далеки от идеала, так что, пожалуй, не стоит утверж-дать, будто подданные двух императоров и одного короля только тем и занимались, что кружили хороводы и на сытый желудок горланили песни. Вовсе нет. Наоборот, про полицейскую Австро-Венгрию времен князя Меттерниха454 говорили, например, что она, мол, держится на вытянувшихся во фронт солдатах, наживающих геморрой бюрократах, коленопреклоненных попах и крадущихся шпиках. И держава Романовых от этой модели недалеко ушла. При этом не следует забывать: жизнь люмпенов из лондонских трущоб была в те времена ничуть не слаще, а об индусах с китайцами, облагодетельствованных британцами, давайте вообще промолчим. Впрочем, и первые, и вторые, и третьи, и все прочие были лорду Пальмерстону и его соратникам по капитанскому мостику Владычицы морей глубоко до лампочки. Так что когда они говорили о просветительской миссии, свободе и прочих аналогичных и несомненных ценностях, имелись в виду новые рынки сбыта для британских товаров. Их надлежало всячески расширять в рамках объявленной Туманным Альбионом политики свободной торговли.

Правда, ополчившись на державы, сколотившие Священный союз, Пальмерстон, не забывая о пушках, частенько пускал в ход и куда более утонченные инструменты. Из арсенала Иеремии Бентама. К чему тратиться на снаряды и пули, гораздо разумнее подорвать государство изнутри. При помощи принципов свободной торговли и всевозможных карманных революционеров, которые британские спецслужбы уже в ту пору растили гроздьями, как какие-нибудь томаты на гидропонной ферме.