Получая багаж в Вашингтонском аэропорту имени Рейгана, Лу Сапиенза мечется и суетится. Обычно он весел и жизнерадостен, но тут неожиданно впадает в панику и хлопает себя по карманам, как будто потерял лотерейный билет с выигрышем на миллион. На самом деле он так волнуется, потому что не может найти адрес, по которому ему предстоит сейчас явиться. В городке Александрия в штате Вирджиния его ждет комиссия из высокопоставленных военных и гражданских лиц. Лу верит, что с их помощью сможет дать страт задуманному блестящему поисковому проекту.

Сапиенза – глава исследовательской компании, которая занимается розыском пропавших военных самолетов и их экипажей. Он собирается предложить чиновникам поддержать проект в тысячи раз более сложный, чем его нынешняя задача – найти скромную контору в маленьком пригороде. Лу хочет обнаружить на просторах Гренландии маленький биплан и погребенных под толстым слоем льда в течение семи десятилетий трех человек. Тот факт, что сейчас организатор экспедиции не в состоянии найти бумажку с адресом не способствует укреплению моей веры в его будущий успех.

Мы с Лу познакомились три месяца назад. От приятеля я узнал, что Сапиенза, как и я, интересуется американскими военными самолетами, разбившимися в Гренландии во время Второй мировой. При первой встрече я сказал ему, что пишу книгу о событиях прошлого, но не могу считать свою миссию выполненной, не дополнив ее рассказом о планируемой поисковой экспедиции. На что мой собеседник заявил:

– Если мне предстоит сотрудничать с писателем, почему бы не пригласить того автора, который написал отличную книжку об альпинистах… Запамятовал, как его фамилия…

– Конечно, – ответил я. – Вам бы пригласить в компаньоны Кракауэра. «В разреженном воздухе» – отличная книга. Но Кракауэра тут нет, а я здесь.

Лу улыбнулся, и больше мы не возвращались к этому вопросу.

В тот день я поехал с ним, чтобы наблюдать со стороны за презентацией проекта комиссии по предоставлению государственного финансирования и записывать все, что происходит – хорошее и плохое. Я очень надеялся вместе с Лу попасть в Гренландию, и мне было бы досадно, если надежды на возвращение тел героев, которые питают их близкие, рухнут лишь из-за того, что руководитель экспедиции опоздал или вовсе не попал на назначенную ему встречу. Поэтому я вырвал листок с адресом из своего блокнота и отдал его своему спутнику.

Нам надо спешить. Мы вышли из здания аэропорта и поймали такси. Когда машина уже почти прибыла на место назначения, я вдруг понял: Лу ждет, что я заплачу таксисту. Потянувшись за кошельком, я подумал, что, наверное, нужно было раздобыть для него телефон этого Кракауэра.

Нас проводили в безликую переговорную в Департаменте министерства обороны США по поиску узников войны и пропавших без вести военных. Это учреждение было создано в 1993 году, и его задача состоит в том, чтобы «добиваться освобождения из плена, разыскивать исчезнувших американских военных, проходивших службу за пределами страны, содействовать возвращению домой тех, кто был захвачен, а также тел погибших солдат».

Визит в DPMO – обязательный пункт программы для человека, который собирается на поиски пропавших во время войны летчиков и их самолета и хочет получить помощь и поддержку, прежде всего материальную. Лу планирует вернуть в родную землю погибших во время боевых действий, и он уже несколько лет вел переговоры с департаментом и другими схожими службами. Он рассказывал им о своих планах по телефону, посылал электронные письма, делился своими замыслами во время личных контактов с ответственными за эту работу государственными мужами. И вот, наконец, его пригласили на официальную встречу, чтобы подробнее расспросить, как он видит будущую операцию.

Нас ожидала очень серьезная комиссия. В ней были, как говорят в кино, «все звезды»: два подполковника, два официальных историка, один судмедэксперт и три служащих Береговой охраны – офицер, занимающий командную должность, его помощник и еще один военный в чине первого главного старшины. Все строго и по протоколу, прямо как в сериале «Место преступления Майами». С фотографии на дальней стене на собрание взирал президент Обама. Рядом установлен американский флаг и черно-белый – POW/MIA.

Когда мы вошли и сели, «экзаменаторы» сразу же перешли к делу. Со стороны казалось, что Лу страшно нервничает. Или он так взвинчен, потому что выпил слишком много кофе? Возможно и то и другое.

Сапиенза – крупный и представительный мужчина пятидесяти девяти лет, высокого роста, около метра восьмидесяти. Спортом он никогда в жизни не занимался, но вышагивает бодро и чуть вразвалочку, как бывший атлет. У него грубоватые черты лица, но это ему идет. На носу у него очки в тонкой металлической оправе, не скрывающие, впрочем, живого блеска серо-голубых глаз. Волнистые волосы с проседью довольно длинные, так что нижние завитки сзади ложатся на воротник.

У него громкий голос и слегка гнусавый выговор, характерный для жителей Нью-Джерси. Лу, человек открытый и словоохотливый, сидит вольно, почти что развалившись, и активно жестикулирует.

Его посадили во главе длинного продолговатого стола. Было видно, что синий пиджак и красный галстук – непривычная, стесняющая его одежда. И в то же время, глядя на окружающих людей в форме и строгих костюмах, он мысленно порадовался, что выбрал именно этот пиджак. Вообще-то первоначально он планировал идти на встречу в рубашке цвета хаки в стиле «сафари» с накладными карманами и декоративными погонами. Такие были в моде, еще когда Стенли исследовал Африку. Чуть раньше он шепнул мне: «Я решил, что эта рубашка слишком вызывающая».

Поблагодарив всех присутствующих за то, что уделили ему время, Лу раздал папки с DVD-дисками, фотографиями, картами, документами, рассказывающими о деятельности возглавляемой им нью-йоркской исследовательской компании North South Polar Inc., а также некоммерческой организации Фонд павших американских воинов. В папках, кроме прочего, были вышитые нашивки с символами будущей экспедиции. На них изображен «Грумман дак» – вид сбоку, указаны даты – 1942 и 2012, а также красный крест в виде буквы «Х» на карте Гренландии. Нашивки выдержаны в зелено-синих с золотом тонах и выглядят уж слишком ярко и кричаще рядом с шевронами и нашивками на форме сидящих за столом военных. Их знаки отличия получены за уже выигранные сражения и выполненные боевые задания. Вряд ли они захотят прикрепить к себе на грудь или на рукав «сувенирную продукцию».

Лу пояснил, что ждет одобрения и финансовой помощи департамента в осуществлении поисков биплана «Грумман дак» с серийным номером V1640. Экспедиции предстоит найти, откопать из-подо льда толщиной в 10–15 метров и привезти на родину то, что осталось от самолета и летчиков. И если уж следопыты окажутся в Гренландии, то им стоит заодно поискать еще одну сгинувшую там машину, грузовой «С-53» с пятью военнослужащими на борту. Он пропал за двадцать четыре дня до биплана. Так начиналась цепочка обстоятельств, которые привели к тому, что «Грумману» пришлось совершить тот самый роковой вылет. В добавление к сказанному, Лу выразил слабую надежду, что удастся напасть на след еще и третьего пропавшего самолета – бомбардировщика «В-17», разбившегося во время операции по спасению летчиков «С-53».

Излагая свои планы, Сапиенза совершенно не замечал того, что было очевидно мне: слушатели не поспевают за ходом его мысли. Проще было бы коротко описать катастрофы, случившиеся с каждым из самолетов, в хронологическом порядке, а потом показать связь каждого из происшествий с предыдущим. Например, так: Лу надеется отыскать транспортный «скайтрупер», имевший пять человек на борту, аварийно приземлившийся на лед 5 ноября 1942 года, а также «В-17» с девятью летчиками, отправившимися на поиски неизвестно где севшего «С-53», а более всего он рассчитывает обнаружить биплан «Грумман дак» с двумя спасателями и одним эвакуируемым с разбившегося «В-17». Лу стоило бы подчеркнуть, что сейчас десять американских военных де-факто остаются пропавшими без вести: пятеро человек с «С-53», двое (летчик и радист) с биплана, двое с «В-17», одного из которых попытался вывезти «Грумман дак», а также один спасатель, который участвовал в наземной поисковой миссии на мотосанях.

Но Лу, все более запутывая комиссию, уже переходит к изложению других своих идей и затей, игнорируя скептические комментарии и вопросы некоторых из тех, кто собрался за столом. Презентация затянулась, и присутствующие начали скучать. Некоторые потихоньку переглядываются, другие рассеянно перелистывают материалы папки. Но выступающий всего этого не замечает. Наконец его прерывает председательствующий на этом маленьком заседании подполковник сухопутных сил США Джеймс Макдона. У него тихий голос, он немногословен и говорит исключительно по делу. Короткий «ежик» его волос упрямо топорщится. Подполковник крепко сложен. Пустынный камуфляж ладно облегает его мускулистое тело. Несколько раз на протяжении этой встречи Макдона пытался вернуть Лу на землю и умерить его аппетиты.

– Я горячо приветствую ваше рвение, – говорил подполковник. – Но вы же понимаете, что средства у нас ограниченны. POW/MIA и так ведет огромное количество проектов. Поэтому мы стараемся выбирать самые реалистичные и простые. Цель – найти тела, причем быстро, с наименьшими затратами ресурсов и сил.

Из сказанного становится ясно: Макдона считает, что план Лу не отвечает этим критериям. Предложенный проект требует времени, он нерационален и встанет в копейку.

Председательствующий вынужден быть реалистом. Он не может тешить себя и других пустыми надеждами. Более чем восемьдесят три тысячи американских военных считаются пропавшими без вести, из них подавляющее большинство – это участники Второй мировой войны. Многие тела никогда не будут найдены, в особенности это касается тех, кто утонул. Поэтому власти, распределяя средства, предпочитают синицу в руках журавлю в небе. Или, в данном случае, утке, извините за неловкий каламбур.

Поэтому Макдона и увещевал Лу Сапиензу:

– Мы отдаем предпочтения заявкам, в которых поиски требуют меньших усилий и могут быть завершены в короткие сроки.

Время действительно важный фактор, и тому есть веская причина. Департамент старается вернуть в родную землю останки солдат Второй мировой, пока еще живы их ближайшие родственники. Понятно, что тем очень хотелось бы стать свидетелями того, как их близкие обретут последнее пристанище.

Часы на стене громко тикали, отмеряя время для обсуждения денежных вопросов. Военный бюджет истощили недавние войны, расходы постоянно урезаются, поэтому главной присказкой сотрудников MIA стало: «Надо найти приемлемое соотношение затрат по сравнению с ожидаемым результатом». Перелеты в Гренландию стоят дорого, из-за климатических условий многие районы острова малодоступны, а потому для осуществления задуманного Лу требуется около миллиона долларов. Макдона заявил, что на эту сумму можно снарядить тридцать экспедиций в европейские леса и деревни, где полегло множество американских солдат, судьба которых остается до сей поры неизвестной. Другими словами, ставка один к тридцати: вряд ли Лу сможет получить финансирование при таких обстоятельствах.

Затем со своими возражениями выступил подполковник Патрик Кристиан, который очень терпеливо разъяснил все бюрократические тонкости и сложности, с которыми связано получение материальной поддержки от властей и военного ведомства. Он говорил с Лу, как с ребенком:

– Найти маленький самолет в этом огромном мире очень непросто. Мы бы хотели помочь. Просто стараемся ничего не обещать заранее, чтобы не создать впечатление, что мы можем больше, чем на самом деле.

В переводе это означает: «Вам не удастся получить от нас ни гроша».

Теоретически, Лу мог бы попробовать организовать экспедицию своими силами, без финансовых вливаний от DPMO и поддержки чиновников. Но тогда ему пришлось бы собирать средства по другим источникам, от частных лиц и компаний, а также добиваться разрешений на работы от властей Гренландии. Вероятность, что он преуспел бы в этом, была почти нулевой.

А Лу тем временем продолжает гнуть свою линию, как будто Макдона и Кристиан только что предложили оплатить все его расходы, включая перелет в холодную Гренландию.

Я с тоскою уставился в блокнот, в котором зарисовывал сувенирную нашивку с бипланом и ставил на ней жирный крест.

Макдона, тем временем, задал прямой вопрос:

– Есть ли у вас возможность осуществить свой проект без помощи правительства США?

Лу немного поколебался, а потом сказал:

– Это сложный вопрос.

В переводе ответ означает «нет».

Подполковник не считает этот вопрос таким уж сложным, но продолжает игру. Он повторяет медленнее, с расстановкой, придавая особый вес каждому слову:

– Вы… можете… выполнить задачу… без поддержки… властей?

Я ощущаю острую неловкость, когда пытаюсь представить себя на месте Лу, но он снова пытается уйти от ответа.

– Ну, есть разные формы поддержки…

Для начала, по его словам, правительство могло бы предоставить ему военно-транспортный самолет «С-130» «Геркулес», чтобы перевезти членов экспедиции и их оборудование в Гренландию. Такого рода помощь эквивалентна нескольким сотням тысяч долларов.

Мне уже начало казаться, что у Лу что-то со слухом.

Он упорно не понимал прозрачных намеков, которые делали ему члены комиссии.

Макдона уставился в стол и молчал. В переговорной воцарилась тишина. И вот после этой затянувшейся паузы неожиданно на помощь приходит представитель Береговой охраны. Спокойным глубоким голосом он провозглашает с другого конца комнаты:

– Думаю, что если нас просят предоставить «С-130», то это вполне в наших силах.

Вот оно – первая обнадеживающая реплика в течение всей двухчасовой беседы.

Голос в защиту проекта подал коммандер Джим Блоу, который служит в авиаподразделении Береговой охраны. Он на протяжении последних лет несколько раз сотрудничал с Лу. Наш спаситель – подтянутый красавец с волевым квадратным подбородком. Его темные с проседью волосы коротко подстрижены. Блоу – один из тех летчиков, которых можно назвать наследниками героических традиций экипажа биплана «Грумман дак».

Коммандер сказал, что, по его сведениям, из восьмидесяти трех тысяч пропавших без вести военнослужащих США только трое служили в Береговой охране. Один лейтенант умер в японском тюремном лагере во время Второй мировой войны. Его останки найти не удастся. Двое других – Притчард и Боттомс. Помогая Лу вернуть домой их тела, Блоу отдаст должное братьям по оружию, не даст представителям этого рода войск остаться забытыми.

Джим Блоу готов поддержать просьбу Лу и ходатайствовать о предоставлении средств. Он будет делать это не от имени инициатора экспедиции, а от лица погибших воинов и их семей. Его слова звучат веско и серьезно. Кажется, он сейчас процитирует девиз Береговой охраны «Semper paratus», что в переводе означает «Всегда наготове».

– Думаю, нам удастся добиться успеха, – уверенно заключил Джим.

А Лу вздохнул с облегчением. Мы пожали руки всем присутствующим и покинули переговорную.

Лу и я заказали себе по стейку в ресторане Chili’s в аэропорту. Мой спутник был весел и утверждал, что теперь чувствует себя как никогда уверенно. Конечно, денег как не было, так и нет. И он не имел четкого представления, где именно начинать раскапывать снег и долбить лед в поисках затерянного самолета. И, тем не менее, Сапиенза верил, что вместе с командой единомышленников, в которую был включен и я, он сможет разрешить эту загадку, заданную давно прошедшей войной: так что же случилось с бипланом и тремя летчиками, находившимися на борту?

Когда мы расставались, Лу хлопнул меня по плечу своей мясистой ладонью и спросил:

– Все прошло отлично, приятель, ведь правда?

Я кивнул и не стал напоминать про страшные дыры в бюджете проекта, непростые вопросы транспортировки людей и оборудования и другие трудные технические задачи, которые предстоит решить. Не сказал я и о сомнениях, терзавших меня до неожиданного, как внезапно налетевший ураган, вмешательства представителя Береговой охраны. Тогда, рисуя в блокноте, я совсем не был уверен, что все идет отлично.

Но на лице у Лу уже появилась безмятежная улыбка. И он снова повторил то, что я уже несколько раз слышал от него:

– Мы вернем солдат домой.

Раньше в конце этой фразы повисал незримый знак вопроса. Теперь ничего такого не было. «Утиная охота» началась.