Финансисты Вооруженных Сил СССР носили в годы вой­ны на петлицах эмблему — серебристую звезду меж двух пучков колосьев. Эти люди ведали теми большими средства­ми, которые волею партии и народа постоянно выделялись из бюджета страны на финансовое обеспечение Вооружен­ных Сил.

Еще в 1940 году было образовано финансовое управле­ние при Наркомате обороны, возглавленное генерал-лейте­нантом интендантской службы Я. А. Хотенко.

Хорошие кадры финработников Красная Армия полу­чила еще до войны. В 1932 году военно-финансовая служба была выделена как самостоятельная, и вплоть до 1941 года работали окружные курсы интендантов. В 1936 году воен­ный факультет Ленинградского финансового института вы­пустил первый отряд специалистов. Такие же кадры готовила Харьковская военно-хозяйственная академия. В сухопутных частях, авиации и на флоте была создана стройная система сметно-бюджетного финансирования. Провели ряд неотлож­ных мероприятий по финансированию капитального военно­го строительства, оборонной промышленности, финансово­му контролю, пенсионному обеспечению и налаживанию де­нежного довольствия военнослужащих.

В годы войны структура финансового ведомства в ос­новном себя оправдала, хотя некоторая перестройка оказа­лась неизбежной. В июне 1941 года фронтам и военным ок­ругам было ассигновано 4,7 миллиарда рублей. Расходы же составили только 3 миллиарда. Уже в 1942 году финорганы РККА справились с исполнением сметы Наркомата обороны. В следующем году был существенно уточнен порядок финпланирования. Лимиты остатков бюджетных средств регу­лярно пересматривались. Так, лимит, определенный с 1 авгу­ста 1942 года для Западного фронта в 5,5 миллиона рублей, с 1 января 1943 года был установлен в 4 миллиона, то есть со снижением, поскольку главные боевые операции разверну­лись в других районах. Юго-Западному фронту снизили циф­ру с 2 миллионов до 0,6 миллиона; Донскому фронту — с 2,5 миллиона до 0,8 миллиона; Ленинградскому фронту повыси­ли с 4,5 миллиона до 6 миллионов рублей.

Одновременно проводилась огромная работа по режи­му экономии и снижению цен на боевую технику. Финуправление НКО действовало здесь в теснейшем контакте с Нар­коматом финансов СССР. Объединенные усилия принесли, на мой взгляд, исключительные результаты. Удалось вследствие одного лишь умелого пересмотра калькуляции цен на изде­лия и разумной экономии материалов для оборонных заво­дов сохранить для государства 50,3 миллиарда рублей — ги­гантская сумма, равная расходам за 138 дней войны!

В марте 1942 года заместитель Председателя СНК СССР А. И. Микоян подверг критике слабое изучение финорганами себестоимости оборонных изделий. Действительно, раз­личным предприятиям за одинаковую продукцию Наркомат обороны платил по-разному. Допускались даже явно завы­шенные цены. А бюджет страдал. Образованный в составе финуправления НКО отдел цен и калькуляции взялся нала­дить дело. Перетряхнули все калькуляционные ведомости. Специально командированные люди прямо на предприяти­ях вникали в производство и выясняли, откуда берется раз­ница в ценах и как распространить на заводах опыт лучших? И вот результат: только за 1942 год экономия составила 9,7 миллиарда рублей. Самыми «щедрыми» оказались предпри­ятия танковой промышленности, и ее руководству пришлось выслушать и принять к сведению немало справедливых за­мечаний. Производство танков непрерывно росло. В мае 1942 года численность танков и самоходно-артиллерийских установок в РККА достигала 4960, в июле 1943 года— 9920, а в январе 1945 года — уже 12900. Так что военные кальку­ляторы старались не зря — точность и экономия при таком росте имели первостепенное значение.

Финуправление НКО стремилось не только сберечь на­родную копейку, но и потратить ее наиболее целесообразно. Весьма разумным было, например, предложение ввести по­вышенные денежные оклады военнослужащим ударных ар­мий, а также снайперам, пулеметчикам, минометчикам, до­полнительно оплачивать ночные вылеты летчиков и т. п. Иными словами, предложения шли по линии материального стимулирования боевой работы. И в этом нет ничего зазор­ного. Всем ясно, что поступками воинов двигали прежде все­го высокие чувства долга и патриотизма. Однако разве одно мешает другому? Любой, скажем, рабочий, старательно повы­шая свои трудовые показатели, думает о пользе для дела. Тем не менее в материальном его поощрении заключены стиму­лы улучшения работы. Тем более это оправдано в боевой об­становке, где каждый умело вложенный в дело рубль обора­чивался спасением жизней советских граждан и сохранени­ем народного достояния.

Особой стороной финансовой работы военных лет было обеспечение семей генералов, офицеров и сверхсрочников денежными аттестатами. В условиях перемещения войско­вых масс на большие расстояния часто случалось, что воен­нослужащие утрачивали связь со своими семьями, особенно если те были эвакуированы. Между тем ежегодные выплаты по аттестатам достигали 6 миллиардов рублей. Финуправле­ние НКО проявило хорошую инициативу и с завидной опе­ративностью составило огромную картотеку, в которой были указаны все лица, имевшие право на аттестаты, и адреса их семей. Офицер мог отправить краткие сведения о семье пря­мо в ФУ НКО, а уж оно становилось посредником и не только пересылало денежный документ по назначению, но и помо­гало разбросанным по фронтам и тылу людям находить свои семьи. По запросам командного состава РККА было сообще­но 174 тысячи адресов.

Немалые сложности довелось преодолеть при упорядо­чении пенсионной работы. До 1942 года пенсионное обес­печение входило в ведение отделов кадров военных окру­гов. Но война показала, что этот порядок себя не оправдал.

Действительно, инвалидам и другим получавшим пенсии ли­цам приходилось ехать отовсюду в штаб округа, да порою не один раз. Вспомним, как это было трудно тогда — перепол­ненный транспорт, хлопоты с пропусками для проезда в раз­личные зоны и т. д.

Однажды приходит ко мне Я. А. Хотенко и советуется: куда направить докладную записку, в ЦК ВКП(б) или в Совет Министров СССР?

— Какую записку? — спрашиваю.

— С предложением передать пенсионные дела из окру­гов в ведение местных военкоматов.

Читаю текст. Да, разумное предложение. Я тоже подписал его и направил в Совнарком. Вскоре у А. И. Микояна состоя­лось небольшое совещание по этому вопросу. Главное управ­ление кадров Наркомата обороны почему-то было против пе­ремены, но аргументировать свою позицию не сумело. После этого предложению быстро был дан ход. Назначать пенсии для военнослужащих и их семей стали финуправление НКО и его органы на местах. Все изменилось к лучшему, ибо никому не нужно было теперь ехать дальше райвоенкомата.

В целом численность пенсионеров, обеспечиваемых че­рез НКО, возросла за военные годы в 18 раз. Государствен­ные же расходы на соответствующие пенсии увеличились в 1945 году по сравнению с 1940 годом в 96 раз.

Немало забот и хлопот доставили дела, связанные с ва­лютной интервенцией фашистов на территории СССР. В пер­вые же дни Великой Отечественной войны, когда нам при­шлось отступать, грабители сумели наложить лапу на совет­ские денежные средства, захваченные в сберкассах и банках. Кроме того, большую сумму денег они собрали при массовых обысках у населения. Они вывезли в Германию около 4 мил­лиардов рублей советской валюты. Некоторую ее часть ок­купанты использовали для снабжения засылавшихся к нам шпионов и диверсантов.

Враг пытался подорвать нашу экономику и вызвать ин­фляцию заброской к нам крупных партий фальшивых рублей. Гитлеровский Рейхсбанк заставлял всех своих соучастников по грабежу передавать им советские деньги. Эта «операция», конечная цель которой заключалась в изъятии рублей из об­ращения и навязывании оккупационных марок, имела обрат­ный результат. После победы обнаруженные Красной Армией в Рейхсбанке наши деньги были оприходованы и полностью возвращены законному владельцу — Советскому Союзу.

Что касается обращения немецких денег на временно ок­купированной территории, то они не сумели вытеснить наш рубль. Вынужденно используя оккупационную марку, по­скольку, естественно, выдачи зарплаты в рублях там не про­изводилось, советские граждане берегли уцелевшие у них рубли. По многочисленным свидетельствам лиц, переживших оккупацию, если нужно было совершить на «черном рынке» важную покупку и продавец не хотел брать за товар немец­кие марки, покупатель, оглянувшись, доверительно сообщал: «Заплачу советскими».

Мы же, в свою очередь, не забывали о необходимости наносить удар по врагу не только оружием, но и экономиче­ским путем: наши партизаны и подпольные центры на окку­пированной территории специально снабжались советскими деньгами. Правительство СССР выделило для этой цели осо­бый фонд.

Вот какими делами занимались в годы войны финанси­сты с погонами. Командуя миграцией финансовых средств по военным каналам, они не покладая рук трудились во имя ве­ликого дела приближения победы.

С изгнанием захватчиков граждане СССР принимались за восстановление разрушенного врагом хозяйства. Советские деньги снова стали единственными, законными, полновласт­ными. А что стало с оккупационными марками? Их выбрасы­вали в хлам. Разве только нумизматы оставили один-два об­разца для своих коллекций...

Но этот коротенький рассказ о людях в погонах был бы все же неполным, если не упомянуть о незаурядном личном мужестве, проявленном многими военнослужащими с се­ребристой звездой и колосьями на петлице. Широко извес­тен подвиг начфина полка капитана В. Ступина. Следуя на пе­редовую для выплаты бойцам денежного довольствия, он внезапно попал в фашистскую засаду, однако не растерялся и вступил в неравный бой. Будучи раненным несколько раз подряд, Ступин тем не менее мужественно продолжал поеди­нок, убил трех врагов, а одного даже взял в плен и сумел дос­тавить его по назначению. Начфин дивизии техник-интендант 1-го ранга А. Атласов во время наступления нашего соедине­ния заметил в глубине вражеского расположения брошен­ные фашистами трофеи. Быстро осмотрев их, он обнаружил в полевой конторе немецкого банка крупные ценности.

Организовав под сильным обстрелом охрану трофеев, отважный и предприимчивый офицер передал затем госу­дарству ценностей на 370 тысяч рублей. О подобных фактах фронтовая и центральная печать писала очень широко.

Каков же общий итог деятельности советских финансо­вых органов в военное время? Ответ может быть один: все военные потребности страны были обеспечены необходимы­ми средствами, а госбюджет СССР уже с 1944 года имел за­метное превышение доходов над расходами. За этой корот­кой фразой — напряженнейший труд всего советского наро­да, в том числе финансовых работников.