Ребята Алма-Атинского дворца пионеров начали готовиться к походу в горы Джунгарского Ала-Тау, как только сдали последние экзамены. Профессор Павел Иустинович Мариковский нашел в этих горах рисунки, выбитые на скалах много сотен и даже тысяч лет тому назад. Двигаясь по его маршруту, пионеры могли увидеть много интересного.

И вот, наконец, наступило это долгожданное утро. Пионеры удобно расположились в кузове машины и отправились в путешествие по родному краю. Их головы в ярких тюбетейках и белых панамках на крутых поворотах отклонялись то вправо, то влево. Ехали весело — пели песни, смеялись.

Промельинули последние дома, и большой шумный город остался позади. По бокам дороги зазеленели поля, а в высоких клеверах закричали перепелки. Машина быстро понеслась по Илийскому шоссе. Встречный ветерок приятно ласкал и освежал лица. Из туманной синевы горизонта все яснее выступали горы Джунгарского Ала-Тау — цель поездки.

Через шестьдесят пять километров машина промчалась по красивому ажурному мосту через реку Или. Многие из ребят впервые видели полноводную реку, пароходы и баржи. Пахнуло водой, свежестью, просмоленными лодками.

На правом берегу машина остановилась, и юные путешественники побежали вперегонки купаться.

Еще два часа езды — и машина оказалась среди раскаленных песков и щебня. Кругом, насколько только хватал глаз, раскинулась пустынная равнина. Интересно было смотреть, как телеграфные столбы быстро приближались навстречу машине, делались большими и опять убегали назад, уменьшаясь.

Только к вечеру машина вошла, наконец, в мрачное, глубокое ущелье Тайгак.

Первый ночлег всегда самый трудный при любом путешествии. Все ново, не так, как дома, и ребята долго не могли уснуть. То в одной палатке, то в другой поминутно возникал смех и веселый шёпот. Наконец, усталость взяла свое: в лагере все стихло. Только шумливый ветерок в кустах нарушал тишину теплой южной ночи.

На другой день после завтрака отправились в первую экскурсию вверх по ущелью. Чем дальше, тем круче скалы. Наконец, ущелье превратилось в огромный каменный коридор, с черными отвесными скалами по бокам.

Вскоре на большом камне был обнаружен первый рисунок — контуры дикого козла, высеченные острым камнем. Здесь же рядом был знак в виде старинной буквы «ижицы». Это был родовой знак того племени, которое раньше жило в этих горах.

Несколько часов юные путешественники бродили по ущелью Тайгак и с увлечением срисовывали в дневники изображения древних художников. Вечером перебрались в соседнее ущелье Кызыл-аус. Три дня ребята переезжали из одного ущелья в другое, изучая наскальные изображения. Каких только рисунков они не нашли! По ним они узнали о жизни людей давно прошедших веков. Охотники древности были прекрасными наездниками. Верхом на лошадях, без седла, они догоняли и ловили арканами диких верблюдов, диких ослов-куланов и даже горных козлов. Поймать арканом дикого горного козла теперь не сможет даже самый знаменитый американский ковбой — метатель лассо.

По наскальным изображениям различной давности оказалось возможным выяснить, как менялся облик собаки. На рисунках, которым было около нескольких тысяч лет давности, собака была изображена со стоячими ушами и опущенным хвостом, как у волка. В позднейших рисунках хвост собаки начинает подниматься, а в рисунках средних веков собаки изображены с хвостами, загнутыми крючком.

Древние охотники были искусными стрелками из луков. Они с такой силой могли натягивать тетиву лука, что стрела тащила за собой длинную веревку и, попав в животное, сразу «привязывала» его к охотнику. Теперь так стреляют только китов, пуская в них железный гарпун с привязанным к нему тросом… Но гарпуном стреляют из особой пушки, а древние охотники стреляли из луков.

В одном месте изображена охота на горных козлов с помощью прирученного барса, вероятно, пойманного котенком. Охотник ведет барса на веревке. Он прячется с ним в засаду среди камней у тропы и ждет, пока другие охотники-загонщики пригонят на него козла. Когда он появляется, барс выскакивает, волоча веревку, и в несколько прыжков настигает козла, валит и загрызает. Тогда за конец веревки охотник оттаскивает барса и овладевает добычей.

По нескольким изображениям в Чулакских горах Джунгарского Ала-Тау видно, что раньше здесь водились дикие животные, которых сейчас нет. Рисунки кабана и даже оленей говорят о том, что раньше Чулакские горы были покрыты лесом, а у подножья гор на равнине паслись куланы, сайгаки и дикие верблюды. Прекрасно различимые рисунки сделаны в средние века и раньше. Особенно интересны рисунки с изображением дикого быка-тура. Кости его пока никто не находил в Азии, но, очевидно, он жил не только в Европе.

В некоторых местах изображены сцены из быта древних скотоводов: женщины, которые доят кобылиц, и мужчины верхом на лошадях, загоняющие скот в загородку. В одном месте изображен праздник с плясками, «оркестр» из нескольких человек, играющих на тетивах луков.

Наконец, есть рисунки из жизни диких животных. Много рисунков посвящено волкам, нападающим на животных, поединкам диких козлов, оленям с телятами, но нет ни одного рисунка, изображающего какую-нибудь птицу.

Большинство рисунков грубы и схематичны, но есть и не лишенные искусства. Люди, которые умели выбивать изображения на камнях много тысяч лет тому назад, конечно, еще не знали грамоты. Единственные «буквы», которые они «писали» на скалах, — это «тамга» — родовые знаки.

Школьники Алма-Атинского дворца пионеров обнаружили, конечно, далеко не все рисунки, которые имеются в Чулакских горах. Да и наскальные изображения с надписями встречаются не только там. Есть они на скалах Капчагая в восемнадцати километрах от станции Илийск, Туркестано-Сибирской железной дороги. Много древнейших рисунков высоко в горах Аксу-Джебаглинского заповедника недалеко от города Чимкента и в других местах Казахстана. Эти каменные альбомы далекого прошлого нашей родины еще ждут своих исследователей.

Три дня пролетели незаметно. Альбомы ребят заполнились множеством рисунков. Пора было ехать дальше вдоль гор Джунгарского Ала-Тау. Впереди ждала поющая гора.