НАБЛЮДАТЕЛИ

Однажды юннаты ходили по зоопарку со своим руководителем, и он рассказывал о том, что у зверей есть привычки, которые вырабатывались тысячелетиями. Когда звери попадают в неволю, эти привычки уже оказываются нецелесообразными, но звери долго от них не могут отвыкнуть.

— Начнем со львов!

Юннаты подошли к клетке. В это время для хищников привезли чистое, свежее мясо. Рабочий просунул через решетку на большой вилке кусок мяса огромному гривастому льву.

Грозно рыча, зверь схватил мясо, начал трясти его, а потом съел.

Тигры и барсы точно также трясли мясо, словно старались стряхнуть с него что-то или «умертвить» его.

— Видите, ребята, привычка хищников встряхивать добычу целесообразна на воле, но сейчас, в клетке, бессмысленна, потому что мясо поступает из зверокухни в чистом виде. Этот лев родился в клетке, но привычка встряхивать мясо передалась ему по наследству, и он никак «не додумается» изменить свое поведение. Еще нагляднее это видно у американского енота. Пойдемте к его клетке, ему сейчас дадут корм.

Енот взволнованно бегал по клетке, усыпанной опилками, и жадно смотрел на приближающуюся тележку с кормом. Рабочий взял небольшой кусок мяса и бросил в клетку. Енот схватил на лету мясо, кинулся к поилке и начал энергично полоскать в ней и без того чистый кусок. Затем, совершенно неожиданно, енот положил мясо на пол, прямо на опилки, которые сразу облепили мокрый кусок. Но енот с жадностью стал есть мясо вместе с опилками.

Раздались удивленные возгласы юннатов:

— Вот так вымыл!

— Еноты всегда так делают на свободе, и в неволе они не изменили своей привычки, — продолжал объяснять руководитель.

Но в новых условиях у животных вырабатываются и новые привычки. Если клетку львов перегородить фанерным листом, то для зверей это будет долго казаться непреодолимой стеной, хотя легкого прикосновения львиной лапы достаточно, чтобы фанера сломалась. Львы привыкли к тому, что стены клетки непреодолимы.

— А что это с гиеной, почему она топчется на одном месте? — спросил кто-то из девочек.

— Все по той же причине, — отвечал руководитель. — Ее недавно купили в зверинце, где гиена жила в маленькой тесной клетке и привыкла делать только четыре шага вправо и четыре влево. Теперь, в большой клетке, гиена все еще не отвыкла от этой привычки.

В мире животных подобные примеры встречаются часто. Собака, например, прежде чем лечь на полу, крутится на одном месте. Это она «приминает траву». Так делают ее предки волки и сейчас. Вам все это будет понятнее, если вы сами проведете наблюдения над какими-нибудь животными.

Для начала можно взять белых мышей. Их в нашем зоопарке разводят для опытов в особом помещении. Под полом мышеразводни постоянно живет также немного серых мышей. Первые наблюдения проведем вместе.

В служебной комнате мышеразводни зоопарка ребята вместе с руководителем уселись на диван и притихли. Был вечер, под потолком горела одинокая лампочка. В комнате стало так тихо, что было слышно, как за обоями прополз сверчок.

Вскоре под полом раздался писк мышей. Сначала из щелки в углу появился один шевелящийся носик. Он пытливо нюхал воздух. Затем высунулась головка с настороженными ушками и испуганно выпученными глазками. Наконец, вся мышь вылезла из щели. И, странное дело, она впервые показалась ребятам совсем не противной, а интересным, бойким маленьким зверьком.

Еще до появления мышки юннаты привязали кусочек хлеба за нитку, которую прибили к полу гвоздиком.

Мышь, побегав, нашла кусочек. Схватив его, она побежала к норке, но нитка натянулась и выдернула кусочек изо рта. Испугавшись, мышь поспешно спряталась в норку. Но вскоре она вылезла опять и все это повторилось несколько раз. Наконец случилось так, что кусочек не вырвался у нее из зубов. Тогда мышь приподнялась на задние лапки, натянула нитку и начала дергать хлеб.

Кажется, чего проще — перекусить нитку и с кусочком скрыться в норке! Но мышь не понимает этого и поступает по-своему, как не сделало бы ни одно разумное существо. Она откусывает от кусочка по крупинке и уносит под пол. Это длится более часа. Наконец, весь хлеб по частям перенесен под пол. Осталась только несъедобная нитка с петлей на конце.

На следующий вечер юннаты сделали опыт по-другому. Кусочек хлеба снова был привязан на нитку, но кончик ее один из юннатов терпеливо держал в руке. Когда мышь вышла из-под пола, она сразу же унесла туда корку, которую вытянули за нитку обратно. Мышка повторила все снова. Ребята решили сосчитать, сколько раз будет вылезать мышь за кусочком. Но вскоре мышь стала упираться под полом, неохотно расставаясь с хлебом. У нее появились помощники, и они с писком и дракой не давали вытаскивать кусочек. Походило, что пионеры сидят с удочкой и у них клюет рыба. Терпение юннатов, наконец, истощилось и они оставили кусочек хлеба под полом, укрепив нитку у входа. Через два часа оказалось, что кусочка уже нет, а петля на конце нитки не тронута ни одним зубом. Короче говоря, несколько мышей поступили так же, как и одна.

На следующий день ребята у входа в норку положили тонкую длинную косточку из супа, а сами стали ждать.

Вскоре из-под пола вылезла мышь, сразу схватила косточку за середину и бросилась к норке. Бежать с косточкой мышке было удобно, но в таком положении добыча в норку не проходила. Тогда мышь спустилась под пол и, высунувшись, стала втягивать ее снизу. Но все напрасно, потому что косточка по-прежнему лежала поперек щели, и мышь не догадывалась схватить ее за конец. Так продолжалось довольно долго, пока случайно косточка не повернулась вдоль, и тогда мышь легко втянула ее к себе в норку.

Только под полом мыши чувствуют себя в безопасности. Они там дома. Но какой запуганный вид имеет мышь, когда она бегает по комнате в поисках корма даже ночью! Вековые гонения сказались на поведении маленького вредителя.

Все, что мышке под силу, поспешно утаскивается в норку. Лишь самые крохотные кусочки съедаются тут же на месте. Наблюдая за мышкой, ребята подметили смену одних движений другими в определенном строгом порядке, выработанном тысячелетиями.

Прежде всего мышке нужно осмотреться, осторожно выглянув из норки. Затем следуют поспешные лихорадочные поиски корма на полу. Найденный кусочек мышь спешит унести к норке. У входа мышка поступает двояко: если кусочек мал, она ныряет вместе с ним. Если же кусочек не пролезает, то, не выпуская его изо рта, мышь сначала силой старается протолкнуть его, а если это не удается, оставляет кусочек у входа, спускается в норку, и, высунувшись, начинает втаскивать кусочек по частям.

Но вот юннаты попробовали вмешаться и нарушить этот обычный установившийся распорядок.

Недалеко от норки они привязали на резинку кусочек хлеба. Другой конец резинки прибили к полу булавкой. Если резинку натянуть, то кусочек будет находиться как раз около норки, но не дальше.

Вот мышка нашла кусочек и быстро несется с добычей к норке. Но не тут-то было! На пороге норки резинка натянулась и не пустила кусочек дальше.

Мышь действует опять по-своему: она с силой, толчками засовывает корку в нору, как будто имеет дело не с маленьким кусочком, а с большим куском хлеба, с трудом пролезающим в норку. Но резинка продолжает оттягивать хлеб. Тогда мышь выпускает кусочек и ныряет в норку, чтобы сейчас же высунуться и начать втаскивать кусочек изнутри. Но упругая резинка уже проворно отдернула кусочек назад. Мышка выглядывает из норки, взволнованно шевелит носиком, ушками, но факт остается фактом — кусок лежит на прежнем месте.

Так повторяется пять, десять раз подряд. Мышка запыхалась, передние лапки дрожат. Зверек имеет крайне озабоченный вид.

Мышь не может не видеть и не слышать, как сухой кусочек стремительно, с шумом отлетает в сторону, едва она выпускает его из зубов. В тот момент, когда мышь бросается в норку, она должна видеть, что кусочка уже нет у входа, тем не менее, она продолжает спускаться. Ведь именно так нужно поступать со всяким куском, который не проходит в норку. Мышь не может поступить иначе, хотя ее поведение сейчас явно нелепо.

Но конец все-таки наступает. Мышь справилась с задачей, но как? Самым трудным и неудобным способом. Ныряя в норку, мышь, оказывается, не только переворачивалась там, чтобы снова высунуться, но и оставляла там каждый раз маленькую крошку, откушенную от кусочка. Мышь настояла на своем, взяла, как говорится, «не мытьем, так катаньем».

Найдя на полу кусочек хлеба, она уносит его в норку обязательно кратчайшим путем. Ребята проверили это, загородив корку хлеба двумя книгами, поставленными так, что они образовали острый угол, обращенный к норке. В углу между книгами они сделали щель, в которую свободно могла бы пролезть мышь, но не пройдет корка хлеба. Затем юннаты стали наблюдать. Мышь быстро нашла корку, обежав книги кругом. Кусочек схвачен. Теперь скорей по кратчайшему пути в норку! Но добыча не проходит в щель между книгами…

Казалось бы, чего проще — отбежать с коркой в зубах всего на двадцать сантиметров назад, выйти из загородки и тогда нести корку прямо в нору. Но мышь делает иначе. Она должна нести корку только кратчайшим путем. Если же обойти книги кругом, значит, придется целых двадцать сантиметров двигаться в противоположную сторону от норы. Этого мышь не может сделать.

После долгих бесплодных попыток протащить корку между книгами мышь поступает со своей добычей так, как будто это огромный кусище, который ей не под силу сдвинуть с места. Она перетащила его по частям, откусывая по крошке.

Но вот новый опыт, при котором у мыши видно как будто проявление ума, но это только кажется. Сначала юннаты привязали пойманную мышь ниткой за хвост к гвоздику, вбитому в пол посредине комнаты. Зверек некоторое время бросается в разные стороны, дергается и рвется. А затем поступает так, как следует поступать всякому мыслящему существу: она оборачивается, перекусывает нитку и, высвободившись, убегает под пол.

Значит мышь «сообразила», как ей нужно было поступить, чтобы вырваться из плена. Ребята решили проверить, так ли это?

Вторая, третья, четвертая и пятая мыши сделали точно так же, как и первая. Тогда в опыт было внесено небольшое изменение — на шестую мышь был надет широкий пояс из мягкой материи и к нему, а не хвосту была привязана нитка, прибитая к полу гвоздиком.

Мышь сидит на привязи и не откусывает нитку час, другой, целые сутки!

Неужели эта мышь глупее других?

Вообще нет ни «глупых», ни «умных» мышей. Они перекусывают нитки, привязанные за хвосты, совсем не потому, что думают так освободиться. Нет, все дело здесь в том, что тонкая нитка врезается в тело, когда мышь дергается на привязи, и причиняет боль зверьку. Мышь начинает тогда отгрызаться от «врага» и перекусывает нитку.

Но нитка, привязанная за поясок, не беспокоит мышь и она даже не пытается освободиться от нее.

Если ребенок попадает в беду, он начинает звать на помощь близких как можно громче. Это понятно и целесообразно. Но вот одному из юных натуралистов удалось схватить за хвост мышь, уже наполовину забравшуюся в норку. Поднятая над полом, она молчала.

Ребята ловили крошечных мышек, которые вылезали из-под пола впервые в жизни. У себя «дома» под полом они были невозможными пискушами. Стоило спустить под пол корку хлеба, как их тоненький писк продолжался целый час.

Но эти маленькие пискуши, поднятые за хвосты над полом, молчат, чтобы вы с ними ни делали. Молчать для мышей «выгодней» — писк может привлечь врагов. Они молчат, чтобы не разжигать больше аппетита врага.

На своем горьком опыте научиться этому малыши не могли. Это свойство передалось им по наследству. Мыши поступают так инстинктивно, подобно тому, как молодая птица вьет первое в своей жизни гнездо так же, как старая опытная птица.

Предупредить же друзей об опасности можно и без крика, молча.

У входа в норку попалась в ловушку мышь. Когда ребята вытаскивали ее из ловушки, она с перепугу испачкала мочой пол и предательский кусочек сала. После этого другие мыши стали обходить этот участок пола и не трогали сала, хотя взять его было совсем безопасно. Только через два дня они унесли сало. Вероятно, запах исчез. Все это совершается бессознательно и всегда одинаково, независимо от того, с каким врагом мышам приходится иметь дело.

После наблюдений над мышами юннаты опять собрались в лаборатории зоопарка.

— Теперь вы сами убедились, — сказал руководитель юным натуралистам, — что пока мыши находятся в обычных для них условиях, все идет хорошо, но небольшое нарушение обычных, привычных для них условий приводит зверьков в полное замешательство. При изменившихся условиях действия мышей становятся явно нелепыми.

После опытов с мышами, руководитель предложил кружковцам заняться приручением диких животных и самим наблюдать за тем, какие привычки достались им по наследству и как они изменяются в неволе.

Животные, каждое по-своему, приспосабливаются к новым условиям, проявляют признаки памяти и даже своеобразной «сообразительности».

В тот же день юннаты занялись приручением животных.

* * *

Выводок волчат охотник принес в зоопарк в мешке и вытряхнул в пустую клетку. Волчата бросились в угол, сбились в кучу и смотрели на юннатов испуганными янтарными глазами. Если кто-нибудь хлопал в ладоши, волчата лезли друг под друга, поджав хвосты, и скулили.

Но один волчонок вылез из общей кучи, зевнул и лег посредине клетки. Юннаты через решетку протянули ему убитого воробья. Он сразу же проглотил его.

Юные натуралисты взяли к себе на станцию этого волчонка и решили приручить его. Прошло несколько дней, и он уже бегал всюду за ребятами, не отставая ни на шаг. Когда юннаты пошли на экскурсию в лес, они взяли с собой волчонка.

Длительный переход утомил щенка. Едва юннаты останавливались, чтобы выкопать цветок или уложить в коробку пойманных насекомых, щенок сразу крепко засыпал. Приходилось каждый раз будить волчонка, чтобы он не отстал.

На одной из остановок волчонок опять уснул. Ребята спрятались от него в кусты, а ловко брошенная палочка разбудила щенка. Он потянулся, зевнул, лениво посмотрел влево, затем быстро взглянул вправо я вдруг вскочил, как ужаленный, — он был один на поляне!

Испуганно поджав хвост, волчонок забегал по поляне в разные стороны, ища людей и жалобно скуля. Кто-то из ребят не выдержал и засмеялся. Радости волчонка не было границ: он лизал руки, вилял не только хвостом, но и всем телом, прыгал, взвизгивал…

Еще два раза волчонок пугался своего одиночества, а затем стал сразу же опускать нос к земле и по следам быстро находить своих друзей.

Внезапно из-за кустов показались коровы. Волчонок во весь дух бросился под ноги юннатам, поджав хвост и скуля. Лошади, собаки, даже бараны обращали его в паническое бегство, и волчонок лез под ребят, если они сидели, или просился к ним на руки. В щенячьем возрасте волчонок был очень похож на маленькую собачку, которая только что перестала сосать мать.

Волчонок вырос и обратился в здоровенного волка. Он жил в городе до трех лет, оставаясь ручным. Его выучили возить санки. В лесу он тянул на лыжах трех ребят. Взрослый волк свободно, без привязи, бегал по лесу, ни на минуту не теряя из виду хозяев. По первому зову он подбегал к ним. Погиб волк от укуса бешеной собаки.

Много еще зверей и птиц приручили юннаты и наглядно убедились в том, что врожденные, унаследованные привычки даже у хищных зверей можно изменить по воле человека, в особенности у животных в молодом возрасте.

ТАЙНЫ ГНЕЗД И ДУПЕЛ

Дует теплый весенний ветер. Все шире делаются проталины на полях. С каждым днем громче звенят ручьи снеговой воды. Из-под облаков несется песня невидимого жаворонка. Кричат журавли в небе, а по вечерам на закате солнца скворцы чернеют на вершинах берез.

Солнечным весенним утром на главной улице Алма-Аты гремел оркестр. По мостовой шла длинная колонна школьников. Они несли яркие плакаты с призывами об охране птиц. В руках у ребят были скворешни, только что сделанные и свежепокрашенные. Над колонной плыли фанерные макеты птиц.

Это школьники города проводили «День птиц». Они шли в городской парк развешивать скворешни.

Именно в этот день во время демонстрации юннат зоопарка Женя Русанов задал руководителю колонны вопрос:

— Вы говорили, что скворцы полезны, а много ли они приносят пользы?

Тут же выяснилось, что ни в одной книге нет ответа на этот вопрос, и он послужил началом интересных работ на юннатской станции зоопарка: кружок зоологов получил задание установить, какое количество вредных насекомых приносят скворцы птенцам во время их выкармливания.

Староста кружка Женя Русанов горячо взялся за дело. Юннаты решили вести наблюдения с утра до ночи. Еще с вечера группа ребят пришла в лабораторию юннатской станции зоопарка и там ночевала, чтобы не проспать своего дежурства. Только начало светать, а в лаборатории уже зажегся свет. Это встали дежурные. Нужно было еще до восхода солнца занять свои места под скворешнями и точно отметить время, когда скворцы начнут кормить птенцов.

В просторной вольере зоопарка завозились орлы. Гуси спустились с берега в пруд и поплыли на середину к лебедям, которые всю ночь спали на воде. Два гусака вцепились друг в друга и начали драться, разбрасывая перья, а гусыни плыли мимо, не обращая на них внимания.

Дикие утки взобрались на кочки, вытянулись во весь рост и долго стояли так, точно собираясь взлететь.

Мимо зоопарка по улице промчалась пожарная машина.

Дикий звериный хор ответил на звуки сирены — молодая волчица присела на задние лапы и, вскинув морду, завыла первой. Ей откликнулся густым баритоном волк. Ручная волчица, посаженная вместе с собаками, взвыла так, что все ее сожители по вольере тоже начали ей дружно вторить. А там завопили шакалы, затявкали лисицы и даже раздалось басистое рыканье льва.

Машина давно уже промчалась, а голоса зверей все еще раздавались в разных углах зоопарка.

Ежась от утренней прохлады, ребята заняли наблюдательные посты.

Из скворечника вылетел первый скворец. Вскоре он вернулся с кормом, и в дневнике наблюдателя появилась первая палочка, затем вторая, третья: счет прилетов с кормом в гнездо начался.

Оказалось, что скворцы приносят корм двести пятьдесят раз за свой «рабочий день». Но узнать, что приносят скворцы, было гораздо труднее. Даже в бинокль не удавалось рассмотреть, что держит скворец в клюве.

Решили сделать скворешню со стеклянной задней стенкой, врезать ее в крышу на чердаке и переселить туда одну из семей скворцов. Наблюдая за скворцами с чердака через стеклянную стенку скворешни, можно будет точно выяснить, какой корм приносят скворцы в гнездо.

Но оказалось, куда легче сказать «переселить», чем сделать это.

Переселение скворцов начали проводить рано утром. В назначенный час собрались все юннаты. Они знали, что от того — удастся ли их план зависела судьба всех наблюдений.

Под отчаянные крики старых скворцов одна из скворешен с птенцами была перенесена на двадцать метров. Все нетерпеливо ждали, что будет. Но скворцы-родители беспокойно кружились над тем местом, где была их скворешня и не находили ее на новом месте, несмотря на то, что скворешню перенесли на их глазах. Прошел час, два, целый день. Из скворешни слышался писк голодных птенцов, а скворцы так и не нашли ее.

Пришлось перенести скворешню обратно.

У другой скворешни на следующий день устроили захлопывающуюся дверку перед летком. Вскоре обе взрослые птицы оказались пойманными и сидели вместе с птенцами. Эту скворешню тоже перенесли на двадцать метров. Теперь все были уверены в успехе. Каково же было разочарование, когда открыли леток! Скворцы с криком стремительно вырвались на волю и начали кружиться там, где находилась их скворешня раньше. Снова повторилась старая история.

Третью скворешню перенесли всего на полметра. Скворцы покричали, побеспокоились, но скворешню не бросили. Через два часа с успехом перенесли скворешню еще на один метр. Так целый день двигали скворешню метр за метром по направлению к чердаку. Наконец, она была укреплена на крыше чердака рядом с пустой скворешней со стеклянной задней стенкой. Когда скворцы успокоились и улетели за кормом, ребята быстро перенесли гнездо с птенцами в новую скворешню, а старую убрали.

Наступили решающие минуты. Заметят скворцы переселение или нет?

Все напряженно ждали. Вскоре прилетели сразу оба скворца. Они обнаружили обман.

С беспокойным криком скворцы стали кружиться около чердака и даже близко не подлетали к скворешне. Птенцы сначала кричали, потом смолкли.

Вскоре скворцы сами проглотили принесенный корм и улетели за новым.

Через несколько минут они прилетели опять, и повторилось то же самое. Труды нескольких дней оказались напрасными. Ребята собрались в лабораторию на совещание. Вдруг туда, запыхавшись, ворвался один из юннатов.

— Скворчиха садилась на леток, кормила птенцов и сейчас сидит на скворешне! — крикнул он.

Перегоняя друг друга, юннаты выскочили в сад; в это время из их скворешни вылетела скворчиха и, тревожно крикнув, полетела за новым кормом.

Раздались возгласы:

— Молодец, Юрка!

— Вот это наблюдатель!

— А мы уж и рукой махнули, думали ничего не выйдет.

Это была победа и победа полная! Теперь начались самые интересные наблюдения. С чердака жизнь скворчат через стеклянную заднюю стенку была прекрасно видна. Сидя на табурете, дежурный наблюдал за тем, что делают скворчата, как они чистятся, дерутся, а самое главное — следил за тем, что приносят в пищу птенцам их родители. Скворец с кормом в клюве прежде всего садился на жердочку перед летком, через который было видно, что он принес. На чердаке темно, поэтому скворец не замечал лица наблюдателя за стеклянной стенкой скворешни.

Обычно скворец просовывался в леток и совал в клюв кому-нибудь из птенцов принесенный корм. Тот жадно проглатывал и пятился в сторону, уступая место другому.

Получив корм, птенец выпускал помет, заключенный в пленку. Взрослый скворец схватывал эту «капсулу», улетал и бросал ее вдали от гнезда.

Когда скворцы приносили майских жуков, оторвав им предварительно ножки, головку и надкрылья, то такие «пирожки» легко можно было рассмотреть. Нетрудно было узнать также белые личинки майских жуков, дождевых червей, кобылок и других крупных насекомых. Но вот в записях наблюдателей запестрели такие фразы:

«Что-то принес».

«Что принес, не успел рассмотреть».

Нужно было срочно найти способ возможно дольше задерживать скворца на жердочке, чтобы успевать рассматривать корм.

Этот способ оказался крайне простым: как только прилетал скворец с плохо различимым кормом, наблюдатель стучал пальцем в стекло скворешни. Этого было достаточно, чтобы скворец забеспокоился, и, тревожно крича, начал прыгать по жердочке перед летком вправо и влево, как бы нарочно показывая с разных сторон свою добычу.

Так можно было удерживать скворца довольно долго, пока на чердаке не собиралось целое совещание юннатов, вызванных снизу звонком дежурного. Теперь вопрос о принесенном корме решался сообща.

Часто такие совещания переходили в горячие опоры:

— Это дождевой червь, — уверял один из юннатов.

— Спорю, что нет, — отвечает ему товарищ. — А почему он такой светлый?

— Да это проволочник, ребята!

Споры обычно решал Женя. Он подойдет, постучит пальцем в стекло. Скворец в это время вертится на жердочке и беспокойно кричит.

— Это самый обыкновенный проволочный червь, — уверенно объявляет Женя. — Только сразу после линьки, поэтому он такой белый.

Споры стихают и все спускаются вниз. На табурете перед скворешней остается только дежурный.

Наблюдения, сделанные юннатами на сельскохозяйственной ферме, в сорока километрах от города, показали, что там польза от скворцов еще большая. В скворечник за время выкармливания птенцов было принесено до восьми тысяч одних только майских жуков и их личинок, не считая множества других вредных насекомых.

Агроном сельскохозяйственной фермы пояснил ребятам:

— Если на одном квадратном метре поля живет десяток личинок майских жуков, они уничтожат на этом метре всю растительность. Восемь тысяч уничтоженных скворцами личинок — ведь это восемьсот квадратных метров спасенных посевов, при этом только одной семьей скворцов за месяц! Понимаете теперь, ребята, какие ценные сведения вы получили?

* * *

За высоким забором Алма-Атинского зоопарка утопал в зелени небольшой беленький домик с красной крышей и стеклянной верандой. Здесь была квартира руководителя станции юных натуралистов и «штаб» опытных работ по механизации биологических наблюдений.

Евгений Русанов, теперь уже студент-биолог, был начальником этого «штаба». Он и десять юннатов составляли дружный коллектив. Цель работы была ясна каждому.

Еще задолго до прилета скворцов ребята сделали счетчик. Часовая пружина ходиков вместо того, чтобы приводить в движение минутную стрелку, тянула и накручивала на барабан телеграфную ленту, на которой появилась черта — след от пера авторучки, прикрепленой к якорю электромагнита. Счетчик повесили в лаборатории. На улицу протянули провода к жердочке у летка скворешни. Когда скворец сядет на жердочку, она под его тяжестью опустится и контакт замкнется, электромагнит вздрогнет и авторучка на ленте сделает поперечную черту. Мотоциклетный аккумулятор питал всю эту установку. Сколько раз птица прилетит в скворешню и сядет на жердочку перед входом, столько поперечных черточек будет на ленте.

Первый пуск счетчика сопровождался для его строителей такими же переживаниями, как пуск какой-нибудь ГЭС. У счетчика собрался весь коллектив. Евгений Русанов качнул маятник, часовой механизм затикал, лента поползла и ручка зачертила на ней непрерывную линию.

Вдруг ручка вздрогнула и черкнула поперек ленты.

Все бросились к окну: на жердочке у скворешни сидел скворец.

Восторженные крики и аплодисменты долго не смолкали в комнате.

Счетчик больше не останавливался. Он записал, сколько раз и в какие часы скворцы приносят корм. Но этого было мало. Ребята сделали искусственного птенца. Его голова высовывалась из летка и желтый «клюв» аккуратно открывался, принимая корм от скворца, едва тот садился на жердочку и замыкал контакт. Корм «птенца» проваливался в баночку с формалином. Таким образом, счетчик считал, сколько раз приносится корм, а «птенец» собирал все принесенное.

При помощи этих приборов было установлено, какую пользу приносят скворцы, синицы, сорокопуты, пеночки, совки-сплюшки и другие птицы.

В то же лето юные натуралисты увезли свой счетчик с «птенцом» на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку и впоследствии о их работе было напечатано в сборнике научных исследований Алма-Атинского зоопарка.

ПТИЧЬЯ МАЧЕХА

На летние каникулы два юнната, Коля и Ваня, получили от руководителя юннатского кружка Алма-Атинского зоопарка задание — наблюдать, чем питаются разные птенцы и установить, какую они приносят пользу или вред для сельского хозяйства.

— Давай сделаем какое-нибудь открытие! — сразу же предложил Ваня.

— Сейчас! — ответил Коля: он всегда подсмеивался над своим бойким другом.

— Нет, правда, — настаивал Ваня. — Найдем гнездо какой-нибудь малоизвестной птицы, про которую никто еще толком не знает — полезная она или вредная, — и будем следить, чем она кормит своих птенцов.

Вскоре после возвращения домой школьники поехали на полевые работы помогать колхозникам. Работы оказалось много, и мальчики даже ночевали на полевом стане. Для розыска гнезд и наблюдений не оставалось времени.

Как-то вечером Ваня разочарованно сказал:

— Вот тут и найди малоизвестную птицу.

— А я уже нашел! — ответил Коля. — И гнездо ее нашел, у нас прямо над головою.

— Ну? — удивился Ваня. — Где?

— А вон смотри, на той березе.

— Что ты, смеешься, что ли? Ведь это гнездо вороны!

— Какой же тут смех? Если ворона не малоизвестная птица, то скажи, чем она выкармливает своих птенцов?

— Ворона-то? Всякий знает, что она яйца и цыплят у кур ворует. Она птица вредная!

— Ну, ничего ты не знаешь. Здешние вороны и в деревню-то не летают. Где они куриные яйца найдут?

Решили наблюдать за воронами. В свободное время садились в кустах, недалеко от березы, где было гнездо.

К удивлению ребят, вороны носили в гнездо мышей, личинок майских жуков, проволочных червей и других насекомых, которых ребята не знали.

— А где же цыплята и куриные яйца? — с усмешкой спросил Коля.

— Да, действительно, оказывается вороны могут приносить пользу, задумчиво ответил Ваня.

Колхозный повар смеялся над ребятами и говорил:

— Вот я вам на обед ее с картошкой приготовлю, узнаете, какая она вкусная!

Повар был охотник. Он и ружье с собой привез на стан.

Однажды рано утром ребята были разбужены громким выстрелом. Когда они выскочили из шалаша, то увидели, что повар поднимает с земли убитую птицу.

Это была знакомая ребятам ворона, самка. Они сразу узнали ее по хвосту: в нем не хватало двух перьев.

Когда ребята увидели труп «своей» вороны, они бросились к повару.

— Что вы наделали… птенцы теперь осиротели, — наступали они на повара.

— Ведь мы наблюдали за гнездом, нам учитель дал задание на лето… а вы… — Ваня отвернулся, веки его начали быстро мигать.

Увидев такое отчаяние школьников, повар смутился, но притворно сердито сказал:

— А зачем она у меня мясо хотела стащить?

— Как теперь самец один выкормит птенцов? — негодовал Коля. — Ведь они с каждым днем становятся все прожорливее.

Весь день воронята кричали в гнезде. Но отец только до полудня изредка приносил пищу, а потом совсем куда-то улетел.

— А еще отец называется! — огорчался Ваня. — Уж если такая беда случилась, мог бы постараться для своих птенцов.

Вечером Коля предложил:

— Давай возьмем из гнезда двух воронят и выкормим? Тогда остальных вороне-отцу легче будет воспитать.

Ваня согласился.

Повар обещал каждое утро откладывать для воронят остатки от обеда.

Утром крики воронят рано подняли юннатов. Они с удивлением увидели, что с поля к гнезду летят две вороны. Одна несла в клюве ящерицу, а другая — мышь.

Ребята спрятались в кусты и стали за ними следить. Вороны скормили свою добычу птенцам и опять полетели в поле.

— Выходит, что отец нашел воронятам мачеху! — восторженно воскликнул Ваня.

— Еще неизвестно, — возразил Коля. — А может быть, попросил соседку помочь ему кормить птенцов?

Долго следили за гнездом ребята. Обе вороны улетали недалеко в поле, на глазах у ребят разыскивали корм и сейчас же возвращались к птенцам. А на ночь мачеха села в гнездо и спала в нем, грея маленьких птенцов.

— Да, — согласился Коля, — значит, это у птенцов новая мама, вместо убитой. Запишем!

Наступила летняя жара. Работы в поле теперь было меньше. Воронята давно вылетели из гнезда, и юные натуралисты часто ходили в лес искать гнездо малоизвестной птицы. Но, кроме гнезда дикого голубка — горлицы, они ничего не могли найти. Гнездо это состояло из нескольких прутиков и на них лежало два белых яичка.

Но однажды Ваня заметил на сосне чье-то большое гнездо. В нем пищали птенцы. Ребята спрятались в кустах и стали наблюдать.

День был жаркий и душный. В лесу не шевелился ни один листик. Пахло цветами и медом. Гудели басом шмели и жужжали пчелы. Яркие бабочки перепархивали с цветка на цветок.

Время шло, а к гнезду никто не прилетал. В бинокль было хорошо видно, что там сидят птенцы какой-то хищной птицы: то один из них, то другой поднимали над гнездом головы с большими крючковатыми клювами. Птицы трясли головами, сгоняя мух, которые лезли им в глаза и клюв. От жары все птенцы широко открыли рты, высунули языки и часто дышали.

В тени густых кустов ребят облепили комары. Пришлось сорвать по ветке и непрерывно отмахиваться от них.

Терпенье Вани, наконец, иссякло и он заявил:

— Пойдем, Колька! Не могу больше — комары совсем заели.

— Эх ты, наблюдатель, терпи, — урезонивал друга Коля.

— Ну и сиди, если хочешь, а я пойду.

Только Ваня хотел встать, как вдруг Коля схватил его за руку и торопливо прошептал:

— Летит!

К высокой сосне, медленно махая крыльями, подлетала крупная птица, размером с петуха. В бинокль ребята видели, что в лапах у нее был какой-то зверек с хвостиком, кажется, мышь.

Немного погодя подлетела вторая такая же птица, только заметно меньше первой. Она принесла змею.

— Отец! — решили ребята: они знали, что у хищных птиц самец меньше самки.

Птенцы хрипло кричали, разрывая добычу. Обе птицы опять улетели в лес.

Назад ребята шли довольные своей находкой и строили лучезарные планы:

— Сразу видно, что это полезный хищник, — говорил Ваня. — Вот удивим всех ребят осенью. Надо каждый день ходить наблюдать. Наконец-то нашли интересную птицу!

— Но как узнать название этой птицы? — задумчиво сказал Коля. Книга-то у нас есть, но раз птицы в руках нет и рассмотреть ее как следует нельзя, как ее определишь?

— Давай поймаем одну из птиц петлями, тогда легко определить, предложил Ваня.

— Правильно! — обрадовался Коля.

На следующее утро ребята снова были у гнезда с десятком крепких волосяных петель. Они залезли на дерево и быстро привязали их вокруг гнезда. Едва ребята слезли и спрятались в кустах, как прилетел самец с маленькой мышкой в лапах. Он сразу сел и отдал добычу птенцам, а сам взлетел. Но в тот же миг его правую лапу дернуло вниз, и птица повисла над гнездом, отчаянно махая крыльями.

Через несколько минут пернатый хищник был в руках у юных натуралистов, и они, собрав остальные петли у гнезда, побежали к стану с добычей в руках. Самка долго провожала их с тревожными криками. Наконец, она отстала и вернулась к гнезду.

Название птицы юннатам легко удалось узнать по книге. Это был обыкновенный сарыч. Про него было написано, что он очень полезен и даже приводились цифры — сколько мышей и других вредных грызунов он ловит ежедневно.

— Опять ничего не вышло из открытия, — разочарованно протянул Ваня. И вообще, видно, ученым уже все известно про всякую птицу. Не стоит и наблюдать за ними, комаров кормить… Пойдем, выпустим сарыча, пусть летит и таскает мышей в гнездо.

— Подожди, — вдруг воскликнул Коля. — Нет, пусть сарыч посидит у нас в плену несколько дней на привязи, а тогда мы пойдем к гнезду и посмотрим — может быть, у сарычей, как и у ворон, появится новый родитель!

Так они и сделали.

Через два дня дети пришли посмотреть, как справляется самка сарыча одна с кормлением птенцов.

Птенцы в гнезде не кричали — значит, были сыты. Ребята спрятались в кустах, но самка, прилетев, сразу заметила их и с криком стала кружиться над лесом, держа в лапах мышь. Птенцы в гнезде запищали.

— А это что? Смотри! — удивленно воскликнул Коля. — Ведь это самец с кормом летит!

До вечера юннаты просидели в засаде, наблюдая за птицами. Они несколько раз видели, как мать и отчим приносили корм в гнездо.

На другой день утром ребята принесли своего пленника и когда около гнезда закружились обе птицы, они выпустили его. К их удивлению, сарычи угнали от гнезда настоящего отца.

* * *

Осенью, в одно из воскресений, Театр юных зрителей был переполнен. Сюда собрались школьники подвести итоги пионерского лета.

Первыми выступали со своими сообщениями юные мичуринцы и животноводы. Только после перерыва дошла очередь до юннатов Алма-Атинского зоопарка. Староста кружка подробно рассказал о наблюдениях над мышами и приручением животных. Его сообщение сначала было встречено насмешливыми улыбками. После достижений мичуринских кружков опыты над мышами показались всем чем-то вроде забавы. Но чем дальше, тем тише делалось в зале. Ребят заинтересовало то, что привычки у животных вырабатывались тысячелетиями, но если нарушить обычные условия, это вызывает замешательство в поведении животного и оно стремится сначала поступать как обычно, хотя это уже и нецелесообразно.

Гром аплодисментов раздался в зале, когда на сцену был вынесен на руках юннаткой Олей прирученный барс и вывели на цепочке волка. Хищники были ошеломлены светом прожекторов и необычайностью обстановки. Они прижимались к своим воспитателям, ища у них защиты.

Наступила очередь рассказать о своих наблюдениях Коле и Ване. Волнуясь, Ваня подробно рассказал о наблюдениях за питанием птенцов вороны и сарыча. Он прочитал список насекомых и грызунов, которыми эти птицы выкармливают своих птенцов. Закончил Ваня так:

— Нам хотелось сделать какое-нибудь открытие из жизни птиц, но ничего не получилось, — сказал он несколько упавшим голосом. — Мы только узнали, что у птиц могут быть запасные родители. Погибает отец — мать приводит к гнезду отчима. Погибает мать — отец находит птенцам мачеху. Про это мы не читали ни в одной книжке. Подробно о наших наблюдениях сейчас расскажет Коля.

Коля доложил собранию о наблюдениях за сменой родителей у ворон и сарычей.

Когда он закончил, встал биолог юннатской станции Алма-Атинского зоопарка и объяснил, что случаи замены родителей наблюдались у разных птиц. А над крошечной птичкой — крапивником ученые проделывали даже специальные опыты: у одного гнезда было отловлено семь самцов, но самочка крапивника каждый раз находила нового самца. Видимо, в природных условиях значительное количество птиц не имеет своих гнезд. Об этом явлении до сих пор очень мало сведений в литературе и поэтому наблюдения Коли и Вани очень интересны и вносят в науку о жизни птиц новые данные.

Раздались аплодисменты.

Коля и Ваня никак не ожидали, что их работа получит такую высокую оценку. Они переглянулись, смущенно улыбнулись и покраснели.

— Значит, мы все-таки сделали, если не открытие, то все же интересное наблюдение! — шепнул Ваня своему другу, садясь на место.

Юннаты зоопарка сообщили о наблюдениях за питанием скворцов и других птиц. Они показали приборы-счетчики, искусственного «птенца» и диаграммы. Рассказали о том, какой интерес вызвала их работа в Москве на ВСХВ. В это время на сцене опустился белый экран, погасло электричество и короткометражный фильм наглядно показал юннатов зоопарка за работой по изготовлению приборов, их установкой и действием. Последний кадр фильма изображал юннатский павильон на ВСХВ и толпу посетителей около двух больших витрин, на которых работали счетчики и «птенец».

Так во время наблюдений за поведением диких животных, приручением их и опытами над ними из юннатов вырастают будущие ученые.