Весь остаток дня пролетел в бешеной скачке по зелёной равнине. Арина уже не обращала внимания на усталость: после всего пережитого это казалось теперь такой мелочью! За всё время пути, они сделали всего лишь две короткие остановки: чтобы перекусить по-быстрому и дать лошадям отдых. Ближе к вечеру деревья стали встречаться на пути всё чаще, и скоро всадники въехали в довольно густой лес. Лексий остановился.

— Отсюда до Итарка ещё день пути. Сначала дойдём до болота, там нас должен дожидаться отряд, который удалось собрать. С ним сейчас Вантей — мой добрый товарищ, он хорошо знает эти места. Потом вместе с отрядом отправимся в город.

— Арина, ты как себя чувствуешь? — обратился к девочке Добромир. — Сильно устала?

— Нормально. Всё хорошо, можно идти!

Добромир внимательно посмотрел на неё и понял, что она не преувеличивает свои возможности, весь её вид выражал полную решимость двигаться дальше.

— Тогда будем ехать, пока не стемнеет, заночуем где-нибудь в лесу.

— Видите тропинку? — указал Лексий. — Она выведет нас прямо к отряду. Другой дороги здесь нет.

Арадийцы посмотрели на указанное место и заметили едва различимую среди невысокой травы узкую тропу.

— Тогда вперёд, друзья. Веди, Лексий, — сказал Добромир.

Лексий направил своего коня по дорожке. Воины следовали за уранийцем почти два часа кряду. Лес всё сгущался, крона деревьев сомкнулась над головами путников. Тропинка то исчезала, то появлялась вновь, петляя среди деревьев. Из листвы доносились трели лесных птиц, они переговаривались между собой на понятном только для них языке и наблюдали за передвижением всадников.

Арина посмотрела наверх, пытаясь разглядеть хоть одну из пташек, но тщетно, густая листва не позволяла что-либо увидеть. Лишь однажды девочка заметила какое-то гнездо, свитое из тонких веточек. Было видно, что птицы свили его уже давно, теперь оно пустовало. Гнездо висело на ветке, держась неизвестно за что, казалось, оно вот-вот упадёт. «Еле держится, — подумала она, — в таком точно жить никто не станет».

Отряд всё продвигался вперёд, становилось заметно темнее. Всадники вышли на опушку леса, Лексий не совсем уверенно посмотрел по сторонам, но всё же махнул рукой — двигаться дальше. Перейдя опушку, они продолжили свой путь вглубь леса. Ветви снова сомкнулись над головами.

Арина посмотрела вокруг — кругом одна зелень. Вдруг один из пеньков, находившийся возле невысокого деревца, пробежал вперёд и остановился под раскидистым дубом. Ещё один пенёк передвинулся вслед за ним. Девочка в удивлении округлила глаза и оглянулась на Баяра, но он только улыбнулся и подмигнул ей как ни в чём не бывало. «Может, так и должно быть, — мелькнула мысль у девочки. — Или мне просто мерещится». Она ещё раз оглянулась и посмотрела на тропинку, по которой они продвигались. Сразу за Баяром она зарастала прямо на глазах, чтобы появиться в другом месте и вести в совершенно другом направлении.

Баяр смотрел на девочку, которая то и дело вертела головой по сторонам и подумал: «Вероятно, она впервые в таком большом лесу, всё ей внове». Он помахал Арине рукой. «Я так устала, что мне уже начинает мерещиться» — думала девочка». На самом деле она сильно устала, и теперь все её мысли были о том, как бы поскорее очутиться на мягкой травке.

Ещё один пенёк перебежал тропинку чуть ли не под самыми копытами лошади, и от неожиданности Арина даже вздрогнула.

— Нет, ну это уже слишком! — громко сказала она. — Может быть я чего-то не понимаю, но чтобы пеньки бегали — это уже чересчур!

Услышав речь девочки, все остановились. Лексий подъехал к ней и серьёзно спросил:

— Какие пеньки, Арина? О чём ты говоришь?

— Какие, какие! Обычные! Вон он стоит! — она возмущённо выбросила руку в сторону пенька. — Только что торчал на той стороне тропинки, а теперь — на этой!

— Я этого не заметил. Ты ничего не путаешь? — Лексий немного растерянно посмотрел на пенёк.

Арина не ответила и даже отвернулась от воина. От досады она подняла голову вверх, и взгляд её упёрся в уже знакомое гнездо, кособоко висящее на ветке, мимо которого они проезжали всего полчаса назад.

— Вот, гнездо ещё, — пробурчала она. — Я его уже видела недавно. Теперь опять оно! И очень скоро мы выйдем на опушку.

Лексий промолчал и направил коня вперед по тропинке. Вскоре они действительно вышли на опушку.

— Всё, приехали, — ураниец слез с коня. — Здесь заночуем.

Остальные тоже спрыгнули на землю и стали разминать затёкшие ноги. Добромир подошёл к уранийцу.

— Что всё это значит, Лексий? Мы что — кругами ходим? Почему так? Заблудились?

— Лешаки нас водят, не пускают дальше, — спокойно ответил Лексий. — Завтра пойдём, по солнцу, а сейчас бесполезно, да и темнеет быстро, — в его голосе не слышалось былой уверенности.

С коней сняли уздечки и сёдла и отпустили пастись на лужайку. Воины насобирали сухих веток и сучьев и развели костёр. Удобно расположившись вокруг огня на краю опушки, они в первый раз за весь день спокойно поели.

— А кто такие эти лешаки? — спросила Арина, когда с ужином было покончено.

— Да, расскажи Лексий, про них мы тоже ничего не знаем, — попросил Баяр.

— В Арадии нет таких больших лесов, как этот, потому вы и не знаете. А ещё у нас водяные есть, на болоте живут. Сам не видел никогда, но люди говорят.

Добромир и Баяр переглянулись.

— А на кого они похожи? — донимала уранийца Арина. — Их, вообще-то, кто-нибудь видел?

— Кого, леших-то? — Лексий кинул веточку в костёр. — Мало кто их видел, они на глаза не показываются. Только водят людей по лесу, проверяют.

— Что проверяют? — заинтересовалась девочка.

— Проверяют, каков из себя человек, насколько чиста его душа. Если на душе есть червоточинка, если губит он зазря живое дерево, заведут его лешие в такую глухомань, откуда дороги назад не сыскать. Там и сгинет человек или останется до той поры, пока душа его не просветлеет и сердце от скверны не очистится. Некоторые охотники встречали таких заблудших в лесу.

— И что, выводили их обратно?

— Каких выводили, а которые и сами не захотели возвращаться, дух лесной им понравился.

Сухие ветки весело трещали в костре. Все смотрели на огонь и представляли себе Величие и Могущество дремучего леса.

— А как же наш костёр? — спросила Арина. — Мы ведь сейчас дерево сжигаем, лешаки нас не накажут?

— Мы ведь не живое дерево жжём, а сушняк, — ответил Лексий. — От этого лесу только польза.

— Понятно…

С дерева сорвался листочек и, покружившись в воздухе, упал возле девочки. Это был листочек клёна, слегка пожелтевший по краям. Ещё далёкое, казалось бы, дыхание осени давало о себе знать. Арина подняла его и молча разглядывала, любуясь красотой природы. На память ей пришли строки из стихов Есенина. На эти стихи ещё сложилась песня, которую Арина со своим отцом вместе пели под гитару. Она сейчас представила, как папины пальцы перебирают струны, и тихонько, запела:

— Клён ты мой опавший, клён заледенелый, что стоишь, качаясь под метелью белой…

В ночной тишине вокруг костра медленно разливался негромкий голос. Оба арадийца и ураниец задумчиво вслушивались в слова песни. Ночью, перед пляшущими языками огня, песня воспринимается совершенно иначе, она разливается по всему телу, затрагивая самые потаённые уголки сердца, и каждая клеточка внимает слову. Песня превращается в часть живого мира, накрывает своими большими мягкими крыльями, и на душе становится ещё теплее.

Арина прервала песню на полуслове, вспомнив свой дом и родителей. «Что они думают о моём исчезновении? Наверное, с ума сходят без меня!»

— А дальше? Есть продолжение? — спросил Лексий.

Арина кивнула головой и продолжила петь. Когда песня закончилась, воцарилось молчание. Лишь треск догоравших веток в костре нарушал тишину.

— А дальше? — снова услышала девочка.

— Всё, — ответила она и замерла… Этот голос доносился откуда-то из-за дерева за её спиной.

Воины вскочили на ноги и схватились за рукоятки мечей. Арина не оборачиваясь, прыгнула прямо через костёр, и остановилась за спиной Добромира.

Неподалёку от дерева, под которым только что сидела девочка, зелёным светом в ночной темноте светились два больших глаза. Их взгляд был направлен на людей. По другую сторону клёна вспыхнули ещё два зелёных огонька.

— Не хватайтесь за мечи, человеки, — прозвучал низкий голос из темноты, — сейчас они вам ни к чему!

Воины послушно убрали руки от рукояток мечей. Они поняли, что если бы на них захотели напасть, то напали бы без предупреждения.

Светящиеся зелёные глаза приблизились к костру и остановились поблизости. Теперь стали заметны силуэты двух фигур, обе на две головы выше человеческого роста, с туловищем, похожим на ствол дерева и бревно подобными руками и ногами. Голова жителя леса сливалась с короткой шеей, и казалось, что не сможет даже повернуться. На первый взгляд эти существа выглядели неповоротливыми, но это было бы обманчивым мнением, потому что лесные жители обладали не только большой силой, но и необычайной проворностью.

Не отрывая взгляда, воины смотрели на жителей леса.

— Лешие! — чуть слышно с уважением проговорил Лексий, хотя всем и так сразу стало понятно, кто перед ними находится.

Девочка вышла из-за воинов и встала перед ними.

— Здравствуйте, меня зовут Арина.

Ей стало интересно увидеть живого лешего, ведь она читала про них только в книгах, а тут, пожалуйста — ожившая сказка. Опасности перед собой она не чувствовала.

— Здравствуй, — ответил леший басистым голосом. — Приятно слышать, что люди проявляют уважение. А ты, воин, верно говорил, живое дерево губить нельзя, всегда можно отыскать сухие ветки. Деревья, как и люди, тоже не вечные.

Оба лесных жителя снова посмотрели на девочку.

— Песня твоя очень красивая, — сказал тот, что пониже ростом. — Сколько лет живу, а такой ещё не слышал.

— Да вы присаживайтесь, что стоите-то, — пробасил второй, и по голосу было понятно, что он улыбается в темноте.

Путники только подумали куда бы примоститься, как заметили, что позади них стоят четыре пенька — замшелые и довольно большие. У них даже спинки были как у стульев. Все удобно расположились на пеньках-стульях и молчали, не смея первыми начать разговор. Арина осмотрела пень, на котором сидела, и с удивлением обнаружила, что корни его вросли в землю, как будто он стоял здесь всё своё жизненное время.

— Так куда вы путь держите? — спросил леший, что повыше. — Тоже, небось, в Итарк, через болото?

— Да! — удивлённо ответил Лексий. — Откуда вы знаете?

— Здесь недавно отряд проходил, человек триста. Так вот, они про город упоминали. А путь здесь один, через болото.

— С ними ничего… не случилось? — тревожно спросил ураниец.

— Не случилось, не случилось, — успокоил леший. — А что это вы всё окольными путями ходите, других дорог, что ли нет?

— Не всякий путь теперь дорога, — ответил Добромир. — Тафгуры везде, так просто не пройти.

— Слышу арадийский говор, — отметил один из леших. — А звать-то вас как?

— Меня — Добромир, со мной рядом — Баяр. Девочку вы уже знаете, а это — Лексий.

— Тафгуры, говоришь. И много их?

— Сотня тысяч была, — ответил Лексий. — Сколько сейчас, не знаю, положили мы их немало. Пожгли они города наши, теперь на Итарк идут. Но самое страшное то, что с ними «Вудлак».

При этих словах лешие переглянулись.

— Слышал я про него, — сказал тот, что повыше. — Я тогда ещё молод был. А ты, — посмотрел он на товарища, — только через двести лет родился. Кседор создал этот «Вудлак». Сила талисмана неимоверна, и ослабить её могла только «Аргирвита». Но она исчезла… Теперь вам придётся совсем тяжко.

Леший замолчал. Костёр почти догорел, остались одни только тлеющие угли, и вокруг стало темно.

Арина расстегнула «молнию» на кармане и… Опушка леса озарилась мягким светом. Девочка держала в руке «Аргирвиту». Оба леших, стоявшие у клёна, стали видны, как светлым днём. Они действительно внешне походили на очень высоких людей, только одежду им заменяло что-то вроде коры дерева. Лесные жители с изумлением и благоговением смотрели на сияющий амулет.

— Да, это она, — сказал высокий леший. — Именно такой она мне запомнилась, хоть и видел её всего лишь один раз. В неё вложены все самые светлые чувства.

Он замолчал. В его зелёных глазах с отблесками пламени костра отразилась грусть о далёком прошедшем времени.

— Спрячь «Аргирвиту», девочка, — забеспокоился леший. — Неровён час, какая-нибудь ворона заметит, может доложить Кседору.

Арина убрала амулет в карман. В лесу снова стало темно, только глаза леших засветились в ночи ещё ярче.

— Ты продлила нам жизнь ещё на сотни лет, девочка. Можешь попросить нас о чём желаешь, исполним всё что в наших силах, — произнёс древний житель.

— Если здесь тафгуры появятся, заведите их в самую глубь леса. Это вы сможете?

— Заведём, Арина, заведём, — пообещал тот, что помоложе. — А дровишек-то в костёр подбросьте, совсем уже погас.

Лексий подложил веток в костёр, и он начал разгораться с новой силой, разгоняя темноту по всей опушке.

— Ну что ж, нам пора идти. Расскажем своим, что видели саму «Аргирвиту». А вы спокойно можете отдыхать, никто вас не тронет.

— Если только не обскуры. Сегодня мы с ними уже повстреча-лись. Семерых товарищей потеряли, — Баяр тяжело вздохнул.

— Если появятся, мы потолкуем с ними, по-своему потолкуем, — пообещал леший. — Так что не беспокойтесь, до утра мы будем поблизости. А теперь — прощайте!

Воины в знак прощания встали. Лешие исчезли также неожиданно, как и появились, они словно взяли и просто растворились среди леса.

— Ну и дела-а! — протянул Лексий.

Он хотел было присесть на пенёк, но они так же бесследно исчезли.

— Ну и дела-а! — ещё раз повторил ураниец. — Никто даже не поверит, что мы видели хозяев леса.

— Давайте спать, — предложил Добромир. — Завтра ещё целый день на конях.

Воины вкруг разложили сёдла, которые теперь служили им вместо подушек, улеглись возле костра и накрылись с головой плащами. Всех быстро сморил крепкий сон.