#i_001.jpg

Откуда что берется… Одно время (в конце 80-х) критика сокрушалась: ну почему это режиссер Эймунтас Някрошюс родом с литовского хутора, а не из безликой московской новостройки? Мол, тогда бы можно было уверенно говорить, что на истинный талант не влияет среда, а так, увы…

Сергей Безруков родом как раз из этой пресловутой «безликой московской новостройки»: вся его сознательная жизнь прошла в кооперативном панельном доме рядом с метро Выхино. Значит, критики могут радоваться «чистоте эксперимента», и талант действительно развивается самостийно, независимо от влияний извне? Конечно, нет. Только наивный может верить, что на скудной почве цветут роскошные цветы, а у мощных деревьев неглубокие корни. Астрология, и та главной платформой человеческой судьбы считает «генетический колодец рода» — исток духовных родовых традиций, которые питают личность всю ее жизнь.

Помню, в 1996 году, дожидаясь Сережу в фойе «Табакерки», я услышала от одной околотеатральной дамы (их в любом популярном театре всегда великое множество) страстный монолог. «Все кричат: Безруков, Безруков! Статьи о нем пишут… А что Безруков? — возмущалась дама. — Родился в Москве. Отец — и актер, и педагог, и режиссер. Родители с любимого ребенка пылинки сдували. Ему не пришлось, как другим, в разном дерьме сниматься только ради того, чтобы купить квартиру».

Трудно было ожидать, что стремительное признание яркого дарования не породит недоброжелателей, однако столь откровенная злоба тогда неприятно удивила. Он еще не получил ничего, кроме восторженных рецензий: ни Государственной премии России (до торжественного момента, когда президент Ельцин прикрепит к лацкану его пиджака лауреатский значок, оставался ровно год), ни именной премии Москвы, ни премии «Кумир», — а ему уже начали завидовать.

Впрочем, не о зависти сейчас речь. Этот взрыв ревнивой досады направил мысли в русло извечного «все мы родом из детства». Талант Сережи Безрукова поражал такой открытостью в век всеобщей замкнутости, такой искренней любовью к миру и к людям в век повального эгоизма, что за всем этим просматривались четкие контуры крепкой «ячейки общества».

Однако журналисты из популярных изданий явно не разделяли столь «старомодных» взглядов (а может быть, им просто не повезло с собственными родителями), и вскоре на страницах глянцевых журналов замелькало снисходительное «Сергей Безруков — папенькин сынок».

Но Сергею было наплевать на мнение полубульварной прессы. Он гордился своей дружбой с отцом, своими корнями, своей родословной. Он знал, что в его жилах течет хорошая кровь.