Я громко хлопнула дверью, вложив оставшиеся силы. Руки тряслись, ноги подгибались от усталости, горло сдавливали слезы.
Ни одной слезинки - отрезала я, стараясь восстановить перекрывшееся дыхание, - ни одной.
- Луч, коротко от Лучезарная, а с моими волосами в песке он принял меня за Ароматис. С этим нужно кончать, я его не люблю, он не любит меня, мы друг другу просто пару раз спасали жизнь, так зачем тянуть? Развод и девичья фамилия!…
Сон все никак не приходил, хотелось кричать, хотелось плакать, я от обиды пару раз врезала подушке, но не успокоилась. Может еще раз залезть в капельню с теплой водой.Почему-то именно сейчас вспомнила ненавистное болото, нет, в воду еще раз сейчас что-то уже не хочется. Я вообще старалась не вспоминать этот вечер, отгродиться от всего, отойти, спрятаться… Забыть.
Раны на руках сами по себе закрылись и регенерировали. Поначалу я удивилась, потом вспомнила, что во мне протекает и чужая кровь. Ненавижу - выдавила я. - И крови твоей во мне не будет! Спущу ее к чертовой бабушке!
В темноте в этой комнате было неуютно и холодно, окно открыто и представляло черную ночь во всей ее холодной красе. Девушка ухватила избитую подушку и уселась на подоконнике, крепко ее сжимая.
Небо черное, ни одного оттенка синего или ультрафиолетового, только черный полог и серебристые плывущие из-за моих слез зигзаги звездных скоплений, которые плавными линиями пересекали небосвод от одного горизонта до другого. Ночь на Сутане намного короче ночи земной, сверкающий изумрудной зеленью день немного длиннее чернильной ночи. Но самое красивое время, мне кажется - это рассвет, который не заставил себя ждать. Я смахнула непрошеные слезы - высплюсь потом.
Огненная полоска первого луча на поверхности планеты из-за определенного состава верхних слоев атмосферы прорезает небо как клинок, двумя тонкими изгибами лезвия разрывая черный полог, заставляя его медленно расходиться клином по швам, обнажая сизые все еще сонные неяркие оттенки, которые с каждым мгновением становятся сочнее. Ни одного облака, ни одной туманности, ни одной паутинки или заслоняющей тени, только чистые раскаты удивительной глубины красок морской волны и два светлых пятна спутников планеты, одно розовое, другое желтое. Свет падает и рассеивается мягко, плавно, не обнаруживая источника. Белая звезда скрыта собственными парами на поверхности и больше напоминает сияющее бесформенное пятно на востоке, очень маленькое и очень далекое, как будто новорожденное.
Рассвет прошел за двадцать пять минут, я моргнула, вглядываясь в преобразившиеся просторы зелени, нечеткие и размытые. Снова стряхнула слезы. Слева показалось какое-то движение, я оглянулась, но никого не заметила. Подумала, что от усталости начинает мерещиться бред всякий.
Сейчас рано, может быть и усну.
Сбросила на диван все подушки, освобождая шелковую поверхность мягкой кровати под такой же простыней свернулась в клубок и отключилась.
Сон нарушил шорох. Девушка открыла глаза и выглянула из-под простыни. На полу возле кровати неизвестно от чего падала тень, по виду человек, который надней склоняется.
- Здрасте, - поздоровалась я, посмотрев, как мне казалось, в ту точку, где должна находиться его голова. Фигура выпрямилась, но не сдвинулась с места, определила я по тени.
- Вообще, в ответ принято здороваться, - сообщила я, зевая, и села на кровати. Он не ответил. Стоит и пытается не шевелиться, еще бы дышать перестал, вот бы я обрадовалась тепленькому трупу, собственноручно перекрывшему себе воздух. Это не Зорс явно, тот бы так не старался.
- Все также будете безмолвны или представитесь?
Теперь тень переступила, но ничего собственно не ответила, и двигаться ни ко мне, ни в противоположную от менясторону не начала.
- От вас тень! - Я ухватила подушку с дивана и запустила в обладателя тени. - Вас видно!
Подушку невоспитанный гость поймал и отложил в сторону, не предпринимая попыток приблизиться,стоит молча. Это не биочеловек.
Пришел либо поглазеть, либо поговорить, - решила я, - убивать меня сегодня не будут, уже хорошо.
Глазеть вообще нет на что, так как я в пижамной двойке, и уже явно не красавица - с темными кругами под глазами и парой царапин на щеках благодаря грокам. Мазь была израсходованаранее, а новой порцией я не запаслась.
Говорить не хочется, мне точно не охота.
- Дверь сзади вас, - сообщила я, и отвернулась, накрывшись с головой. - Исправь костюм, иначе прибьют на следующем задании.
Глупо, конечно, вот так оставлять неизвестного посетителя в киттоворсовом костюме в своей комнате, но это не Зорс и мне настолько сейчас всеравно, что через минуту я уснула.
Он долго стоял, стараясь не шевелиться, и прислушивался к ее дыханию. Кажется, уснула.Агент зета подразделения РиО войск медленно сел на вторую половину кровати.
- Что у тебя? - спросил мастер через датчик.
- Я на месте, меня обнаружили, в контакт не вошел, объект спит. - Ответил агент.
- Засекла. - Подытожил Зорс, растягиваясь на постелив своей комнате.
- А раньше не видела, да уж будь в ее комнате больше места, его агент не сидел бы рядом на стуле. Хорошо, что это продолжалось только два дня. Марк уже начинал потешаться над его щепетильностью и предложению агентам-наблюдателям прятаться не только от девушки, но и от бабушки, уходя в древесную стену. Тогда в палате работало первые двое, сейчас вторая пара агентов приступила к дежурству, жаль, что Юго она заметила.
- Жду указаний. - Прорвался сквозь стройный поток размышлений Зорса голос Юго.
- Продолжать наблюдение. - Ответил Зорс и отключился.
Еще немного он отстраненно смотрел в потолок, обдумывая свой 'побег' из темницы под названьем - 'семья, долг, обязательства'. На втором плане медленно проплывали эпизоды этого долгого вечера: бал, бой, освобождение, пленение, побег и воскрешение и все это с одной и той же девушкой, что и сказать - скучно ему не было. Отчетливо вспомнились ее попытки высвободиться из его тисков, храбрость и отвага у озера и в тронной зале на балу, отсутствие лицемерия к Плющу и таинственная способность вляпываться в чужие проблемы, чтобы их решить.
Его глаза медленно закрылись, и последней мыслью было решение освободить от задания, заступившего на вахту агента, чтобы занять его пост, но он уснул.