Из новозаветных источников следует, что суд над Иисусом был не один, а три: суд синедриона. суд правителя Галилеи и суд префекта Иудеи.

Сведений об иерусалимском синедрионе (по евр. — санхедрин) сохранилось немного. Полагают, что он был одновременно религиозным, законодательным и судебным учреждением, рассматривавшим наиболее важные дела. Причем, даже в период римской оккупации. Хотя римляне несколько урезали его полномочия — синедрион мог судить иудеев только за религиозные преступления. И даже приговаривать их за это к смертной казни. Однако приговор подлежал утверждению римским наместником.

Принято считать, что в начале нашей эры в составе синедриона преобладали саддукеи. Из их числа назначались священники Иерусалимского храма, а также первосвященник, возглавлявший этот высший судебный орган. Вместе с тем, на Иисуса распространялась судебная юрисдикция правителя Галилеи (как уроженца этой местности), а также юрисдикция управлявшего Иудеей римского префекта, поскольку обвинение против Иисуса было выдвинуто в Иерусалиме.

Поэтому вершить суд над Иисусом действительно могли синедрион во главе с Каиафой (Кайафой), правитель Галилеи Ирод Антипа и римский наместник Понтий Пилат. Кроме того, многие историки считают, что «серым кардиналом», оказывавшим в те годы огромное влияние на политическую жизнь Иудеи, являлся первосвященник Анна (Анан), которого часто называют бывшим первосвященником.

Кто же из них инициировал судебное разбирательство над Иисусом? И почему?

В поисках ответа мы уже предприняли попытку установить причинно-следственную связь между учением Иисуса и состоявшимся судом. И оказалось, что такая связь представляется весьма вероятной. Патриарх Кирилл отмечал: «Поразительно, но борьба со Спасителем и провозглашенным Им учением объявляется с момента возникновения христианства, с провозглашения Христом Заповедей Блаженств».

Гонения действительно начались с этого момента. Организовали их иудейские храмовые священники. Между тем, сегодня расправу над Иисусом многие стремятся представить исключительно римским делом. Несмотря на то. что такое представление противоречит не только евангельским свидетельствам, но и другим древним источникам.

Если обратиться к сохранившимся, благодаря Оригену, строкам из сочинения антихристианского писателя II века Цельса «Правдивое слово», то можно увидеть, что там казнь Иисуса показана исключительно иудейской: Его не распяли по римскому обычаю живым, а побили камнями и уже после смерти повесили на древе. То есть по Цельсу выходит, что Понтий Пилат вообще не причастен к Его смерти. В антихристианском иудейском сочинении «Тольдот Иешу» инициатива в расправе над Иисусом тоже исходит от еврейских мудрецов. В Вавилонском Талмуде казнь Иисуса — «соблазнителя Израиля Иешу ха-Ноцри» — описана аналогичным образом. И, к тому же, там сказано, что иудеи судили Его с соблюдением всех древнееврейских юридических норм. В частности, якобы, в течение сорока дней вызывались свидетели защиты, которых, впрочем, так и не нашлось. И лишь после этого Иешу побили камнями, а тело Его повесили.

Имеются и другие свидетельства того, что в древние времена иудеям и в голову не приходило перелагать ответственность за казнь Иисуса с себя на римлян. Между тем, сегодня

большинство еврейских авторов утверждает совсем иное. Они пытаются доказать, что Иисуса судил только и исключительно Понтий Пилат.

Что касается христианских богословов, то их точка зрения сводится к следующему. Признавая, что окончательный приговор Иисусу вынес римский наместник, они полагают, что идейными вдохновителями и главными действующими лицами учиненной расправы были все-таки руководители иерусалимского синедриона. Об этом прямо сказано в Евангелиях. Даже у Иоанна, который вообще не описывает суд синедриона в доме первосвященника и лишь отмечает, что от Каиафы Иисуса повели в преторию. Иисус прямо говорит Пилату, что «более греха на том. кто предал Меня тебе» (Ин. 19:11).

Попробуем разобраться в этом непростом вопросе. И вначале обрисуем несколькими штрихами портреты тех судей, которые, по мнению христианской церкви, не являлись инициаторами судебного процесса, не питали к Иисусу вражды и до суда, вероятно, относились к его проведению с безразличием.

Прежде всего, это Понтий Пилат, пятый римский прокуратор (префект) Иудеи и Самарии.

Римские провинции делились в то время на сенатские и императорские. Частью последней и была Иудея, входившая (согласно общепринятому мнению) в состав Сирийской провинции. Т. Моммзен же полагал, что Иудея в первые десятилетия н. э. являлась римской провинцией второго ранга, а ее управителя именовал префектом. Провинциальные префекты (в отличие от столичных) обладали на вверенных им территориях более широкими полномочиями. являясь там. по сути, полновластными наместниками. Поэтому Пилат, вероятно, обладал в Иудее всей полнотой судебной власти — был наделен простым империем или властью меча (правом жизни и смерти) для наказания преступников, и в делах судебных не требовалось утверждения его приговоров сирийским легатом.

Известно, что Пилат был выходцем из сословия всадников. Мнения о нем сохранились весьма противоречивые. Но он и был, судя по всему, фигурой, совмещавшей в себе прямо противоположные качества.

Иосиф Флавий и Филон Александрийский связывают правление Пилата с применением массового насилия и бессудных казней, рисуют его жестоким, жадным и коррумпированным римским чиновником, который презирал иудеев и не раз оскорблял их религиозные обычаи и верования. С другой стороны, как замечает А. И. Лопухин, христианские историки «представляют правителя человеком деликатным и даже мягким, так что обвинительное изображение его у Филона и Флавия кажется похожим на грубую мстительную карикатуру». А далее Лопухин приводит характеристику Пилата, которую дал ему епископ Элликот: «совершенный и полный тип светского римлянина позднейшего времени: строгий, но не безжалостный: хитрый и знающий свет, быстрый и деятельный, высокомерно справедливый и, однако же. как верно заметили древние христианские писатели, человек себе на уме и потому трусливый: способный понимать справедливое, но без нравственной силы следовать ему».

Добавим к этому, что относительно длительный срок правления Пилата, по-видимому, должен свидетельствовать о его политической дальновидности и компетентности в делах управления захваченными Римом территориями. Его деятельность была подчинена выполнению главной задачи — обеспечению управляемости и общественного спокойствия в Иудее.

Столь резкое контрастирование реальных действий Пилата с его образом, описанным в Евангелиях, некоторые авторы объясняют довольно упрощенно. Они полагают, что евангелисты умышленно исказили этот образ в расчете на благосклонность римлян к христианским общинам.

В контексте евангельских источников представляется более объективной характеристика, которую дал Пилату Д. Мережковский: «Пилат — не. святой", но и не злодей: он в высшей степени, — средний человек своего времени. Се человек!" — можно бы сказать о нем самом. Почти милосерд, почти жесток: почти благороден, почти подл: почти мудр, почти безумен; почти невинен, почти преступен: все — почти, и ничего — совсем».

У Мережковского Пилат является как бы срезом всего человечества: «Руки будут умывать от крови Господней все. почти справедливые"..почти милосердные“ судьи, „средние люди“, — но не умоют: суд Пилата — суд мира сего над Христом, во веки веков».

Эта характеристика римского префекта в определенной степени объясняет, почему Пилат не хотел — но осудил. Как и Иуда — не хотел, но предал.

Следующий судья — Ирод Антипа. Он был сыном Ирода Великого, именовался тетрархом или четверовластником (Лк. 3:1). поскольку, как ставленник римлян, управлял четвертой частью Иудейского царства — Галилеей и Переей. В истории образ Антипы запечатлен довольно отчетливо. Выделяют такие его черты как сладострастие, беспечность и болезненное честолюбие. Он бросил свою супругу и отнял у брата его жену Иродиаду, за что был публично осужден Иоанном Крестителем (Мк. 6:18–20). После этого Иродиада, «злобясь на него», настояла, чтобы Ирод заключил Иоанна в тюрьму. И хотя Ирод считал его «мужем праведным и святым», он все же не смог отказать Иродиаде, вынудившей правителя казнить Иоанна.

Евангелист Лука утверждает, что Ирод и Иисуса хотел убить, так как в народе говорили, что это восставший из мертвых Иоанн Креститель (Лк. 9:7–9). Фарисеи предупредили Иисуса об этом намерении Ирода и советовали Ему удалиться из Галилеи. Однако Он не сделал этого, поскольку знал, что Ему суждено погибнуть в Иерусалиме (Лк. 13:31–33).

Некоторые историки считают, что Ирод Антипа сыграл значительную роль в расправе над Иисусом. При этом, исходят из того, что в Деяниях апостолов он упомянут в числе судей на первом месте: против Иисуса выступили «Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским» (Деян. 4:27). А в отрывке из апокрифического Евангелия от Петра, найденном в Египте, сказано, что Иисуса судил синедрион и Ирод Антипа. И именно последний предложил распять Иисуса, а Пилат дал санкцию на Его распятие.

Надо также отметить, что в Евангелиях упоминаются иродиане, которые приняли участие в осуществлении плана, направленного на то. чтобы уловить Иисуса в словах и погубить Его (Мф. 22:15. Мк. 3:5–6). Исходя из названия, можно предположить, что иродиане являлись сторонниками Ирода. Некоторые ученые полагают, что они представляли из себя религиозную секту и считали Ирода своим мессией.

В числе тех. кто преследовал Иисуса, в Новом Завете упоминаются также саддукеи и фарисеи, книжники и законники.

Кто они такие и кто из них имел больше оснований предать Иисуса суду?

Мы знаем, что саддукейство и фарисейство — это основные религиозно-политические течения в Иудее того времени. Саддукеев считали аристократией. Они занимали высшие государственные должности, в том числе пост председателя Верховного синедриона. На протяжении длительного исторического периода их основной обязанностью являлось служение в Храме. Вместе с тем, политика интересовала саддукеев еще больше чем религия. Во времена Иисуса они. в основном, лояльно относились к римлянам и при их поддержке сосредоточили в своих руках реальную власть. Саддукеями были первосвященники Анна и Каиафа.

Г. Чистяков писал, что саддукеи «не верят ни во что и поэтому почти всегда пребывают в состоянии скепсиса, уныния».

Тезис о неверии «ни во что» довольно спорен. Отрицая божественное предопределение и возможность воскресения мертвых, саддукеи почитали Письменную Тору (Пятикнижие). И надо признать, в этом смысле их позиция была созвучна выступлениям Иисуса против внесения фарисеями в Закон добавлений, искажавших нередко его смысл. (Мк. 7:8; Мф. 15:3). Кроме того, надо учитывать, что наши представления о саддукеях (помимо Нового Завета) основаны исключительно на источниках, составленных фарисеями, которые были их непримиримыми противниками и сделали все возможное для того, чтобы вымарать все упоминания о саддукеях из иудейского исторического формуляра.

Из Евангелий следует, что Иисус чаще вступал в споры не с саддукеями, а с фарисеями (в переводе с иврита — «отделённые»), В то же время Он и общался с ними чаще, поскольку большинство фарисеев были выходцами из простого народа. Иисус имел среди них тайных сторонников. Среди таковых называют Никодима. Иосифа Аримафейского и Гамалиила.

В фарисейской среде действовала школа, основанная Гиллелем, некоторые высказывания которого созвучны с проповедями Иисуса. Между тем, фарисейское течение не являлось однородным, и в то время в Иудее доминировали не гиллелиты. а фарисеи, демонстративно отделявшие себя от народа и гордившиеся своей показной набожностью. На первом месте у них была формальная процедура. Не дух, а буква Закона, его внешняя, обрядовая сторона. Во что в итоге все это вылилось — хорошо известно. Т. Моммзен писал: «Вера в букву священного писания достигла головокружительных высот нелепости; в особенности упрочился еще более свято соблюдавшийся ритуал, в оковах которого застывала всякая жизнь и всякая мысль».

Многие фарисеи выступали за освобождение Иудеи от иноземцев, уповая на приход Мессии. Саддукеи же и при римлянах смогли сохранить властные прерогативы и, судя по всему, не собирались передавать их в другие руки. Поэтому, когда на эту власть кто-то пытался посягать, они действовали решительно и безжалостно. Это дало некоторым авторам основание утверждать, что в расправе над Иисусом участвовали только саддукеи, а фарисеи вообще к этому не причастны. Так, профессор Д. Флуссер полагал, что фарисеи не участвовали в заседании синедриона, разбиравшего дело Иисуса, и даже осуждали Его выдачу римлянам. При этом он ссылался на синоптиков, которые не упоминают фарисеев в связи с судебным процессом. Многие авторы акцентируют внимание на том, что мировоззрение Иисуса было глубоко еврейским и поэтому между ним и фарисеями не могло возникать серьезных споров. Его наказ соблюдать все, что велят фарисеи, но не поступать по делам их, «ибо они говорят, и не делают» (Мф. 23:3), эти авторы трактуют в том смысле, что Иисус был полностью согласен с учением фарисеев и их трактовкой Торы, но осуждал их поведение и неправедные дела.

Представляется, что для подобных выводов нет достаточных оснований. Дж. Д. Данн обоснованно отмечал, что ряд современных авторов «преуменьшают трения между Иисусом и фарисеями». Как уже сказано, наиболее существенные расхождения между ними как раз и могли относиться к сфере толкования Моисеева закона. Иисус обличал фарисеев за искажение Божественного послания путем введения многочисленных постановлений и указов. В Евангелиях они названы «преданием человеческим».

Из Евангелий также известно, что именно фарисеи, претендовавшие на идеологическую монополию в области понимания и толкования Моисеева закона, следили за Иисусом и задавали Ему провокационные вопросы. Создается ощущение, что это было, по сути, инициированное из единого центра дознание. А вот организаторами гонений были, вероятно, саддукеи. Похоже на то, что эти противоборствующие течения каким-то образом действительно объединили свои усилия в организации расправы над Иисусом.

Сравнительный анализ воззрений фарисеев и саддукеев дает основание говорить о том, что и те. и другие могли быть недовольны словами и деяниями Иисуса. Но если фарисеи вначале только «царапались», то саддукеи стали плести нити реального заговора против Иисуса. Фарисеев же они просто использовали для реализации своих планов.

Идеологическим авангардом фарисеев являлись книжники и законники, также часто упоминаемые в Новом Завете. Вероятно, это были ученые титулы, а не признаки принадлежности к той или иной религиозной партии. Главным занятием этих выходцев преимущественно из фарисейской среды как раз и было толкование законов Моисея, применение их к различным изменяющимся обстоятельствам жизни.

Евангелисты Марк и Матфей прямо называют книжников главными противниками Иисуса. Марк, например, упоминает их более двадцати раз: именно книжники хотели погубить Иисуса (Мк. 11:18; 14:1,43). Они же приняли участие в суде над Ним (Мк. 15:1). Видно, что противостояние между книжниками и Иисусом затрагивало самые глубинные и принципиальные вопросы, связанные, в том числе с иным пониманием Бога (Мк. 2:7) и Мессии (Мк. 12:35–40). В Словаре «Иисус и Евангелия» сказано: «Частью учения Иисуса является осуждение книжников, равно как новое понимание Писания в свете Его пришествия». Все это подтверждает наше предположение об основном предмете расхождений между Иисусом и фарисеями-книжниками.

Для реализации своих замыслов саддукейские иерархи могли привлечь не только фарисеев. но и представителей других религиозных течений, в том числе иродиан, которые согласно Марку и Матфею пошли на хитрость, пытаясь выяснить у Иисуса, надо ли выплачивать налог правителю Рима.

Так что. в погублении Иисуса могли быть заинтересованы различные силы. Но, в первую очередь — все же саддукеи, опасавшиеся потери реальной власти. При этом, надо иметь в виду, что священнослужители из числа саддукеев, согласно всем древним источникам, в те годы окончательно утратили духовный авторитет в иудейском обществе. В частности, о нравственном упадке и предвзятости руководителей синедриона писал И. Флавий. Т. Моммзен указывал. что «управление первосвященников в предоставленных им границах» в Иудее отличалось «произволом и отсутствием достоинства».

По иудейским законам первосвященники должны были служить пожизненно. Но при Ироде Великом эта традиция прервалась. Он сам стал производить их назначения. Во времена же Иисуса этой прерогативой обладал легат Сирийской провинции. Первосвященническая должность, по-видимому, стоила больших денег. По сути своей, первосвященники в это время превратились в обычных римских чиновников.

О девальвации первосвященнического сана нагляднее всего свидетельствует частая смена его носителей. Тот же Флавий отмечал, что римляне постоянно производили рокировки первосвященников. Их пребывание на этом посту иногда не превышало нескольких месяцев. В числе досрочно смещенных с должности Валерием Гратом (предшественником Пилата) числился и сам Анна.

Заметим, что немало проклятий в адрес иудейских властителей того времени содержится в Талмуде. Нередко цитируют отрывок из аггадического текста, называемого «Стихом о несчастьях»: «Горе мне от рода Анны, горе от их шипенья!» (Песахим 57а).

Именно в руках первосвященника Анны и его клана, по мнению большинства исследователей. находились реальные рычаги власти.

Анну отличали острый ум, исключительная хитрость и способность в приумножению богатства. Достаточно сказать, что у него было пятеро сыновей, и все они в разное время становились первосвященниками, а действующий первосвященник Каиафа, находившийся у власти восемнадцать лет, являлся его зятем.

Дж. Тейбор писал о первосвященнике Анне: «Римляне не относились легкомысленно к выбору кандидатов на эту должность, и следует предположить, что существовал высокий уровень политического влияния и коррупции, раз один человек так долго удерживал в своих руках подобную власть».

Э. Ренан также полагал, что вся ответственность за казнь Иисуса падает на Анну и его род: «Иисуса умертвил именно Анна (или, если угодно, партия, представителем которой он был). Анна был главным виновником этой ужасной драмы».

Есть и другие основания для предположения, что организатором суда над Иисусом действительно мог быть первосвященник Анна, и что при его непосредственном участии разрабатывался и координировался план погубления Иисуса (Мф. 12:14).

Но какими мотивами руководствовалось окружение Анны, разрабатывая этот план? И как им удалось привлечь на свою сторону фарисеев?

Марк писал, что во время пребывания Иисуса в Иерусалиме «книжники и первосвященники искали Его. чтобы погубить Иисуса; ибо боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его» (Мк. 11:18). Другой же евангелист, Иоанн, отмечал, что Иисуса хотели схватить и убить за то. что Он «нарушал субботу» и «Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (Ин. 5:16.18).

Есть основания считать эти обвинения взаимосвязанными. Книжники и законники из числа фарисеев могли принять участие в расправе над Иисусом, поскольку Его учение обличало их в искажении Моисеева закона. Они же полагали, что Он Сам подвергал этот Закон недопустимой корректировке, не имея на то полномочий. И при этом, с каждым днем завоевывал все большую популярность среди простых людей, духовными наставниками которых они себя считали.

А. Мень писал: «В лице Иисуса они увидели соперника, который, по их мнению, не имел прав на учительство. Авторитетным для законников был лишь тот. кто вышел из их школ, кто получил санкцию церковных наставников».

Иисус, по сути, покушался на религиозные привилегии фарисеев. Поэтому в их среде могли доминировать такие мотивы, как ярость и зависть, замешанные на боязни потерять эти привилегии. Понтий Пилат, согласно Матфею и Марку, это понимал, полагая, что Иисуса предали на смерть из зависти (Мф. 27:18: Мк. 15:10).

Исходя из сказанного, основной пункт обвинения, выдвинутый фарисеями и книжниками против Иисуса, мог сводиться к подстрекательству народа с целью его отпадения от иудейской религии и к отрицанию Им Торы. В той. разумеется, трактовке Закона, которая предлагалась фарисеями. Своей же трактовкой Иисус, по их мнению, сбивал Израиль с истинного пути, подрывал основы иудейской веры.

Что касается саддукеев, то они. облеченные властью, по-настоящему всполошились, когда поняли, что Иисус проповедует и действует, как «власть имеющий». В Храме «первосвященники и книжники, и старейшины» спрашивали Его: «какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал власть делать это?» (Мк. 11:27–28). Поэтому их основной обвинительный тезис мог заключаться в покушении Иисуса на властные функции, неразрывно связанные с Храмом, которому Иисус, по их мнению, противопоставил идею о Царстве Божием. А также — в Его притязаниях на власть путем присвоения титула Царя Иудейского. При этом, первосвященники понимали, что Иисус не претендует на титул правителя Иудеи. Однако посчитали, что Его действия, выразившиеся в посягательстве на монополию Храма, могли подорвать финансовое могущество саддукейского клана и дестабилизировать обстановку в Иудее.

Вероятно также, в саддукейских рядах могли возникнуть опасения, что объединение вокруг Иисуса людей, которые вознамерились сделать Его Царем Иудейским, может привести к окончательной потере над ними контроля, перерасти в фазу открытого противостояния храмовой бюрократии, а. возможно, — и римской власти. Первосвященник Каиафа, одним из первых интуитивно почувствовавший исходящую для его клана угрозу, произнес слова, которые многое объясняют в деле Иисуса:

— Пусть лучше один Человек погибнет за народ, чем весь народ — за одного Человека (Ин. 11:50; 18:14).

Это дает основание полагать, что Анна и Каиафа с самого начала были намерены руководствоваться в деле Иисуса не столько иудейскими законами, сколько мотивами политической целесообразности. Закон же под нее лишь подстраивали.

Целесообразность эта проистекала, вероятно, не только из-за угрозы нарушения непрочного мира с римлянами. В значительной степени она могла основываться на власти больших денег, которые многочисленными ручейками стекались в Иерусалим. Еще в начальный период деятельности Второго Храма иудеи добровольно приняли на себя заботы о содержании Храма и его служителей. Поступления были значительными и состояли из храмового налога, частных даров, пожертвований, приношений и др. Согласно Еврейской энциклопедии в храмовой казне также хранились вклады частных лиц. Причем «по большей части это были вклады богачей». И эта часть казны была невероятно велика.

Все эти богатства концентрировались в Храме по причине безграничной веры в иудейского Бога Яхве и Святилище как единственное место его обитания на земле. Поэтому любые деяния, подрывавшие статус-кво в понимании этого Бога, посягали и на казну Храма. А потому подлежали жестокому подавлению.

В этой связи вполне объяснимо, почему непосредственным толчком, переполнившим чашу терпения первосвященников, послужило то, что Иисус учинил беспорядки в Храме — начал выгонять торгашей и опрокидывать столы меновщиков. Причем, по словам Иоанна, пустил при этом в дело бич (Ин. 2:15). Исследуя этот эпизод, надо иметь в виду, что обмен денег перед уплатой храмового налога производился на иудейские монеты, отчеканенные Храмом. При этом, как полагают некоторые историки, обменный курс «составлял колоссальную разницу, что приносило Храму невиданную прибыль».

Поэтому в процессе выдвижения обвинения против Иисуса в саддукейских кругах могло доминировать опасение потерять власть и огромные доходы. Выслушав притчу о злых виноградарях. они, конечно, догадались, о ком именно Иисус говорит. Они прекрасно поняли, что именно у них будет отнят виноградник и поэтому уже тогда готовы были Его схватить, но «побоялись народа». А Иисус после этого объявил уже открыто, без каких-либо иносказаний: «Царство Божие будет отнято у вас и дано приносящему плоды народу» (Мф. 21:33–46; Мк. 12:1—12; Лк. 20:9—19).

Таким образом, появление на авансцене истории дела Иисуса могло быть связано с объединением зловещих замыслов руководителей фарисейской и саддукейской партий, чему, в свою очередь, могли способствовать общий страх, зависть и ненависть к Иисусу. Первоисточник этой ненависти раскрыл Сам Иисус, обличая искаженное представление иудейских иерархов и законоучителей о Боге, о чем подробно говорилось в предыдущей главе.

Так созрел совместный план погубления Иисуса. Судя по всему, он не раз уточнялся, а арсенал используемых для этого средств менялся. Вначале за Ним следили, анализировали Его проповеди, подсылали к Нему подстрекателей и провокаторов, устраивали Ему ловушки. Потом пытались спровоцировать на какое-либо политическое действие или высказывание, рассчитывая привлечь к Нему внимание римского наместника. Возможно, в этот план входило и заключение с Пилатом неких договоренностей, и возбуждение ненависти к Иисусу среди иудеев и другие меры, в том числе законодательные, о которых далее пойдет речь.