Тот же двор на следующее утро заполнен почти на половину людьми. Это — преимущественно пожилые и более того мужчины. У дверей дома — хозяева: отец Тимура по имени Торгай, сам Тимур, 2–3 его приятеля, в числе их, разумеется, и Чеку Барлас, Сардар и еще один, запомнившийся нам по предыдущим эпизодам.

Речь держит, как и положено, отец Тимура:

— Вот трупы. Взгляните, люди, они лежат там, где их души унеслись в небо по воле Аллаха!

— Не по воле Аллаха, а по воле молодчиков, тех, кто стоит рядом с тобой, Торгай.

— Кто это говорит?

Из толпы высовывает голову мужчина:

— Ну, я — и что?

— Никто тебя не станет осуждать: твои слова верны. Более того, скажу откровенно: слушайте, барласовцы! У этого молодчика, который отправил души детей досточтимого Эренжена в небо, есть имя — вот он!

И тут неожиданно ситуация круто меняется. Тимур стоит, как бы возвышаясь над другими, мимо него, прижимая к груди руку и как бы выражая с ним и солидарность, и нечто большее (похожее на официальное признание его лидерства), проходят барласовцы… С этого момента Тимур еще больше (а ведь со времени первой встречи минула едва ли неделя!) становится похожим (конечно, не вполне) на того Тимура, образ которого сохранила нам история.