На четвёртый день вдалеке появилась скала. Первым её обнаружил Макао, забравшийся на верхушку дерева в поисках ориентира, а через некоторое время чёрный, похожий на ствол сгоревшего дерева, каменный остов поднялся над редеющим лесом и стал виден всем.

— Она напоминает обломок обугленной кости, — сказал Аргус.

— Что за жуткие сравнения! — Фэйми поёжилась.

— Вообще-то есть слухи, что эта скала и вправду состоит из костей, — ехидно подметил Лури, куснув надоедливую Эрри, которая так и норовила забраться ему на спину.

— Не слушай их, — отмахнулся Инто. — Скала, как скала. Главное, чтобы волшебников тут не было.

— Ах, у меня трепещет сердце! — Аргус прижал руки к груди. — Неужто мы добрались! Почти добрались! Всё не зря!

— Уймите свои восторги, сейчас не время расслабляться, — огрызнулся Лури. — Судя по карте, впереди ещё одна речушка, и мы на месте. Хорошо, что с запада зашли. Основной вход на востоке, наверняка нас ждут там.

— Я вообще не уверен, что нас ждут, — Аргус взъерошил светлые вихры и лихо перепрыгнул через муравейник. — Нас с тобой ищут где-то на границе с болотами, а ребят в городе. Волшебники понятия не имеют, в какое место нас призвали. И даже не догадываются о нашем умении выживать в лесах. И уж тем более им в голову не придёт, что у нас есть карта!

От этих слов все немного приободрились.

— Не радуйтесь раньше срока, — предупредил Лури. — У нас осталось ещё много дел. Нужно не влезть в очередную ловушку и договориться с духами, а это пострашнее толпы безмозглых волшебников. Я никогда не бывал в капищах, поэтому вряд ли смогу что-то посоветовать, будьте начеку.

— М-м-м, Инто, — сказал Макао, неожиданно сделавшийся серьёзным. — А тебе нужен будет фамильяр, когда ты, м-м-м, станешь тёмным магом?

— Я не знаю, наверное, нужен будет, — нахмурился мальчик.

— Макао сильный! Ты возьмёшь его себе, м-м-м?

— Прости, Макао, — Инто вздохнул. — Там, где я живу, слишком холодно для тебя. И я часто буду ходить высоко в горы, а там снега полно. Не думаю, что тебе понравится.

— М-м-м, — расстроенно загудел орангутанг.

— Я так и быть выделю тебе гамак и парочку фиговых деревьев в моём саду, — приободрил его Аргус. — И тебе, Эрри, озерцо устрою.

— Как бы я там со скуки не померла! — пропищала выхухоль. — Я не люблю сидеть долго в одном месте.

— Ну, будешь бегать по лесу вокруг замка — кузнечиков пугать.

— Это тоже мне быстро наскучит!

— Так чего ты от меня хочешь, надоедливое животное? Ты же всего пару дней назад вопила о том, как хочешь в замок!

— Ах, женщины так непостоянны! — Выхухоль хихикнула и уцепилась за штанину девочки. — Фэйми, возьмёшь меня к себе?

Эрри приоткрыла розовый ротик и замерла в ожидании.

— Но я же не тёмная магиня, — смутилась Фэйми.

— Ну и ладно! Зато ты станешь чародейкой и будешь путешествовать везде-везде! А я буду с тобой!

— Но не все могут входить в порталы. Думаешь, у тебя получится?

— Я же магическое существо! Разумеется, я пройду! Все магические существа могут туда войти. Только простые людишки топчутся на пороге иномирья. Ах, прости, Инто, но ты же скоро перестанешь быть обычным человечком.

— Да я не обижаюсь, — улыбнулся мальчик.

— Возьмёшь? Возьмёшь меня? — Эрри возбуждённо запрыгала.

— А что ещё с тобой делать, — рассмеялась Фэйми. — Возьму. Только у нас есть кот, ты с ним не будешь драться?

— Фи! Что мне какой-то кот? Да я вообще могу жить в луже или на озере, пока мы никуда не путешествуем.

Первая ловушка встретила их за рекой. Аргус возглавлял шествие и не мог не ощутить барьер.

— Всем стоять! — сказал он, подняв руку.

— Огненный, — понюхав, сообщил Лури.

Благодаря рассеиванию в незаметной на первый взгляд плёнке образовалась приличная брешь.

— А я-то думал, мы опять потеряем свои тела, — пробормотал Аргус, осторожно заглядывая внутрь.

— Магия Шошу довольно редка, хозяин.

— Редка или нет, а мы уже два раза испытали её на собственных шкурах. Давайте за мной. Идите шаг в шаг, никуда не отклоняйтесь. И не кричите, даже если увидите какую-нибудь жуть, это может привлечь волшебников.

Природа за барьером почти не отличалась от той, что снаружи. Всё те же подушки мягкого мха, скрадывающие звуки. Деревья в вязи лиан и разноцветного лишайника. Исполинские папоротники и влажный воздух, оседающий на коже и одежде мелкими капельками. А вот насекомых здесь не было, они пропали как-то резко, и ребятам сделалось тревожно.

— Это похоже на зелёный иней, — сказал Инто, рассматривая ветки, сплошь покрытые гроздями свисающей растительности.

— А мне кажется, на паутину, — заметила Эрри.

— А мне водоросли напоминает, — задумчиво протянул Лури.

— Давайте потом поспорим, у кого лучше развита фантазия, — огрызнулся Аргус. — Что это вы вдруг расслабились?

Фэйми с удивлением оглядывала корявые стволы. Мох был таким мягким и влажным, что она не удержалась и коснулась его. След от пальцев тут же стал красным. Фэйми сделала ещё одну вмятину и с удивлением обнаружила, что отпечаток ладони побагровел. От него стали расползаться во все стороны алые дорожки, спускавшиеся до самых корней. За несколько мгновений под Фэйми образовалось алое озерцо, расцветшее сотней мелких, похожих на звёздочки цветков. Девочка не успела ни испугаться, ни восхититься. Она ухнула под землю.

На некоторое время сознание покинуло девочку. Когда она очнулась, то не увидела ничего. Внутри было совершенно темно. В воздухе витал сладковатый запах гниения. Фэйми приземлилась так мягко, что никто из ребят наверняка и не услышал падения. Она закричала, зовя на помощь, но рыхлые стены скрадывали звук и впитывали его, как губка. Девочка попыталась достать до потолка, но он был слишком высоко. Она не на шутку запаниковала, потом успокоилась, насколько могла, и стала щупать пол и стены, надеясь отыскать лианы, по которым можно было бы забраться наверх.

Некоторые холмики оказывались полыми, под другими что-то прощупывалось. Это могли быть корни или стебли. Фэйми водила руками вслепую, пока не наткнулась на что-то жёсткое и холодное. Она вытащила находку, ощупала её и с визгом отбросила. Это была чья-то кость. Останки прошлых жертв прятались под влажными курганами мха. Здесь было целое кладбище, и от осознания этого Фэйми лишилась чувств.

Она очнулась оттого, что тонула. Что-то липкое медленно затягивало её под землю, как трясина. Фэйми рванулась, словно рыба в сетях, и охнула, поняв, что половину тела облепил мох. Девочке вспомнилось, как волшебник с глазами-семечками едва не прекратил её в садовую скульптуру. Фэйми принялась отчаянно вырываться. В спину кололи чьи-то кости, и от страха удалось освободиться вдвое быстрее. Девочка вскочила, стряхнула с себя мерзкую зелень и снова позвала на помощь. Мох пригвоздил к полу её ступни. Фэйми выхватила маленький ножичек, подаренный поварихой, и принялась резать путы. Ничего не выходило. Едва она вынимала лезвие, порез затягивался, и мох разрастался с новой силой.

Фэйми вздрогнула и едва не поранилась, когда из-под земли послушался приглушенный хохот.

— Ты ещё кто?

— Кто я? — спросил голос, не то женский, не то мужской.

Темноту развеяло множество маленьких искорок. Это цветы раскрыли светящиеся чашечки. В красноватом мареве Фэйми смогла рассмотреть белые кости под ногами и множество кривых корней, тянущихся по стенам к потолку. Мох, облепивший щиколотку, принял форму руки. Из пола появилась красная голова. Фэйми вскрикнула и отшатнулась.

— Что такое, милашка? — создание дико хохотнуло.

— Да ты же просто мох!

Девочка проткнула лицо, всадив лезвие прямо в лоб.

— Ой, как грубо! — существо притворно надуло губы и исчезло, оставив за собой ровный мшистый ковёр.

Фэйми часто задышала.

— Ты боишься, маленькая? — послышалось возле уха.

Фэйми резко повернулась и увидела голову совсем рядом. Теперь она полностью вышла из пола, вдобавок появилась змеевидная шея. Лицо было трудно разглядеть, оно казалось сплошным кровавым месивом, как будто с человека сняли кожу. На самом деле существо состояло из мха, но воображение Фэйми рисовало кровь.

Она с размаху ударила голову, но рука прошла сквозь неё. Мох собрался как ни в чем не бывало.

— Пошла прочь! — вскрикнула Фэйми.

— А то что? — поинтересовалась голова.

— Инто! Аргус! — завопила девочка изо всех сил, но появившаяся из стены вторая рука закрыла ей рот.

— Так вот ты о чём, — умилённо шепнула голова. — Не бойся, милашка, я позабочусь о них.

Фэйми укусила ладонь, но это не дало нужного эффекта, только во рту остался неприятный горький привкус.

— Они всё равно вернутся за мной! — выпалила она, раздирая мох. — Я слишком много пережила, чтобы тебя бояться!

— А вот и нет, — печально вздохнула голова. — Я уже много чего о тебе узнала.

Из стены появилась нога, за ней ещё одна, следом туловище, руки, и скоро перед Фэйми стоял уже целый человек.

— Немного магии, — сказала голова, ехидно улыбнувшись.

Мох начал отрываться и падать с новоиспечённого тела. Ненастоящая Фэйми ловко, как паук, вскарабкалась вверх по стеблям и пропала в темноте.

— Они не будут тебя искать, — с притворной грустью сказала голова. — А когда хватятся, не вспомнят, где тебя потеряли.

Фэйми сопротивлялась изо всех сил, но мох добрался уже до колен.

— Не дёргайся, малышка. Лучше ляг и усни. Мёртвые нравятся мне гораздо больше. Их легче есть. Мне приходится ждать по целой неделе, пока тела станут достаточно податливыми и мягкими, чтобы можно было питаться ими.

— Лучше бы ты само себя переваривало! — выпалила Фэйми, совершенно забыв о приличиях.

— Какая грубая девочка! — изумилось существо. — Вот ты разве можешь питаться своим телом? Я ем жучков и людей так же, как ты мясо и овощи. Всё в мире начинается с земли и возвращается в неё. Это закон жизни. Я Глонгу — житель леса, и ты сама явилась ко мне.

— Я провалилась к тебе!

— Ах, это незначительная деталь, но, пожалуй, это делает меня наполовину ловушкой.

— Если ты почитаешь законы жизни, то немедленно отпусти меня. И-и-и, ты мальчик или девочка?

— Я Глонгу, у меня нет пола. С какой стати мне отпускать тебя, милашка?

— Потому что в землю возвращается мёртвое! А я живая! Ты не имеешь права меня есть!

— Но ведь ты не выберешься отсюда и умрёшь, а я всего лишь ускорю твою смерть и помогу заснуть. Я не стану питаться тобой, пока ты жива.

— Но ты же убьёшь меня! Это несправедливо!

— Ты вольна умирать медленно, — кивнула голова и скрылась в полу.

Мох отступил, и Фэйми облегчённо вздохнула. Под ногами хрустели кости, пока девочка пробиралась к стене. И как только она умудрилась упасть на мягкое среди этого кладбища?

Сладковатый запах гниения стал сильнее, к горлу подступила тошнота. Фэйми зажала нож в зубах и стала цепляться за влажные корни. Ботинки, доставшиеся ей от покойной матери Юноны, то и дело соскальзывали, а в руках было слишком мало силы, чтобы девочка могла без труда подтянуться. Она много бегала в своё время, а вот по деревьям не лазала. Считала это занятием для глупых мальчишек, которые стреляют по собакам из рогатки, рассевшись на ветках, точно курицы на жёрдочках.

— Не реви, Фэйми, не реви, — сказала она сама себе. — Нет толку от твоих слёз, ты знала, на что идёшь.

— С кем ты разговариваешь, малышка? — послышался любопытный голос Глонгу.

— С плаксой внутри себя, — пробубнила Фэйми.

Она вздохнула и снова принялась за дело, раздвигая ногами корни и забираясь на перекрестье, чтобы найти опору для ног. Нож пришлось повесить обратно на пояс. Корни были слишком жёсткими, чтобы воткнуть в них лезвие и подтянуться с его помощью.

Когда Фэйми увидела, что выход не так уж и высоко, она здорово приободрилась. Не обращая внимания на ссадины и капли, стекающие по лицу, девочка всё выше забиралась по узловатой сети. У самого верха она достала нож и распорола потолок. Красный ковёр мгновенно заживлялся, но Фэйми взрезала его снова и снова, пока не смогла высунуть голову наружу. Мох тут же принялся лезть в нос и рот, залеплять глаза. Фэйми закашлялась и едва не сорвалась вниз. Цепляясь за край ямы одной рукой, другой она неистово сбрасывала с себя ошмётки. Зажала ноздри, сомкнула губы и зажмурилась. Приподнялась на локте и выплюнула горькую зелень. Мох продолжал забивать оставшиеся открытыми уши, но Фэйми не сдавалась. Она кое-как выбралась наружу, не глядя, отбежала в сторону, стряхнула остатки растения, вычистила его из ушей и только когда почувствовала, что ничто больше не шевелится на ней, решилась открыть глаза. Как и ожидалось, вокруг никого не было, но Фэйми осталась жива, а это уже хорошо.

— Останешься без обеда, Глонгу, — сказала она, упав на колени, и рассмеялась.

В этом смехе было всё: пережитый страх, радость от спасения и гордость за себя.

* * *

— Я с ума сойду! Она что, под землю провалилась? — воскликнул Аргус, нервно расхаживавший из стороны в сторону. Ещё и Лури куда-то делся!

Инто сидел на трухлявом пне, схватившись за голову. Макао уныло ковырял палочкой землю. Эрри часто-часто вздыхала и тёрла глаза — маковые зёрнышки. Наконец, заросли папоротника зашевелились, и оттуда выбежал Лури, а следом вышла Фэйми. Вся перепачканная и исцарапанная с наполовину зелёной от мха растрепавшейся косой. Она широко улыбалась.

— Ох! — Аргус схватился за сердце. — Я надеюсь, на этот раз ты настоящая?

— Я бы учуял подделку, — фыркнул Лури. — Самая настоящая. Одна на всём свете. Принимайте.

Аргус и Инто обняли девочку с двух сторон, а подбежавший следом Макао сгрёб в охапку всех троих. Эрри забегала вокруг, пытаясь протиснуться в кучу, но не смогла преодолеть частокол из ног, поэтому довольствовалась тем, что обхватила за лодыжку Аргуса.

— Прекращайте уже это сопливое воссоединение! У меня скоро аллергия на вас начнётся! — прогнусавил Лури.

— Макао схватил его за шкирку и впечатал в общий круг.

— Это невыносимо, вы задушите меня! — завопил лис.

Все рассмеялись.

На некоторое время устроили привал. Фэйми рассказала о ловушке Глонгу и предупредила всех, чтобы бежали прочь, если завидят под ногами красный мох. Аргус тоже рассеял несколько простеньких заклятий вроде фантомов и ползучих лиан.

— Я думал, тут будет что-то сводящее с ума, — сказал он. — Но, честно говоря, не впечатлён. Или это путешествие на меня так подействовало. Всякого, ведь, насмотрелся.

— Мне кажется, тут дело в другом, — задумчиво произнёс Лури. — Если эти ловушки создавали последние тёмные маги, которые оставались в королевстве, я почти уверен, что у них не было сил на мощные заклятия. Белые волшебники не смогли бы держать в узде пленников, полных энергии. Они наверняка пытали их и содержали в тюрьмах-деревьях вроде тех, откуда мы сбежали. Это предсмертные ловушки. После них магов убили, чтобы никто больше не смог пробраться внутрь. Здешние заклятия больше рассчитаны на людей, а нам они даются легче. К тому же, мы зашли с другой стороны. Теперь пойдём вдоль скалы и отыщем вход. Не думаю, что там особенно опасно. Это уже владения чёрных духов, а бить своих они не станут.

— Обнадёживает, — кивнул Аргус.

Ребята перекусили остатками сухарей и сыром, выпили воды и отправились дальше. Скала была уже совсем близко. Её чёрные стены сквозили в просветах между деревьями, и это вселяло одновременно страх и надежду.

Они добрались только к вечеру и прошли бы мимо нужного места, если бы не услышали грохот над головами. Несколько массивных камней вырвались из скалы и разлетелись в разные стороны, а в поднятом ими облаке пыли зиял чернотой проход. Он находился высоко, и ни лестницы, ни дороги к нему не было.

— Похоже, духи приветствуют нас, — сказал лис.

— Эти камни могли прямо на нас рухнуть! — ужаснулась Фэйми.

Инто нервно кусал губы. Эрри прижалась к Макао и ни за что не хотела слезать с его рук. Один Аргус стоял, исполненный восхищения и радости.

— Они бы ни за что в нас не попали! Вы только гляньте, как они полетели! Вбок! Это знак! Это знак!

— Перестаньте прыгать, хозяин! У вас куча работы! — остудил его Лури. — Вам придётся ступени тут выпиливать. Я думаю, волшебники заставили магов уничтожить лестницу.

— Да это я мигом! — воодушевился Аргус и ладонью срезал первый пласт камня, образовав небольшую платформу.

— А может, лучше утром? — робко попросила Фэйми. — По правде говоря, мне жутко, а уже ночь почти. Если ещё и темно будет, я точно сердца лишусь от страха.

Остальные усиленно закивали.

— Как знаете, — Аргус пожал плечами. — Мы уже столько прошли. Не время умирать от страха. Давайте дождёмся рассвета.

Но тут скала задрожала, и все отскочили подальше, боясь очередного камнепада. На гладкой поверхности одна за другой начали появляться ступени с углублениями на концах, за которые можно было ухватиться. Вертикальная лестница, скрытая в пыльном облаке, некоторое время оставалась невидима. Первой её разглядел Инто.

— Это явный знак. Духи не хотят ждать, — сообщил Лури.

— Но там же совсем темно, — чуть не плача, сказала Фэйми.

В ответ наверху зажглись бледно-голубые факелы.

— Они ждут нас! — воскликнул Аргус. — Идёмте же! Идёмте! Наверное, мы первые за кучу времени гости, да и к тому же — я тёмный маг, Инто хочет им стать, а все остальные нам в этом помогают! Они точно рады визиту!

— Сказать честно, хозяин? — мрачно прогнусавил Лури. — Есть два вида мест, в которых нас ждут. Первое — это то, где нас любят, а второе — то, где от нас чего-то хотят. И я сомневаюсь, что чёрные духи питают к нам нежные чувства.

Аргус уже поднимался по лестнице.

— Хозяин! Это опасно!

— Всё в порядке, Лури! Садись к Макао на шею, он тебя поднимет! Фэйми, а ты, может, тут нас подождёшь, если боишься?

— Да одной страшнее в сто раз!

— Тогда пусть Эрри и Макао остаются с тобой. Ты простой человек, мало ли, вдруг тебе нельзя внутрь.

— Тогда вам самому придётся тащить меня на шее, хозяин!

— Я тебя понесу, — сказал Инто.

Он перекинул недовольного лиса через плечо и, полный решимости, отправился вслед за Аргусом.

— Будьте осторожны! — крикнула им вслед Фэйми. — Возвращайтесь поскорее!

— Не волнуйся, мы почти у цели! — радостно ответил Аргус. — Мы сделали это!

Но что-то было не так. Плохое предчувствие не покидало девочку.

— М-м-м, я тоже хотел залезть, — Макао обиженно надулся и плюхнулся на землю. — Я хорошо умею лазать.

— Ты нам с Эрри тут нужнее, — подбодрила его Фэйми. — Ты же теперь наш главный защитник. Макао сильный, поэтому рядом с тобой не страшно.

— М-м-м! — закивал довольный орангутанг. — Сильный!

— Ох, я себе все лапки искусала, как бы пальцы не отгрызть от волнения, — сказала выхухоль.

— Мы можем только ждать, — вздохнула Фэйми, сжав ладони в кулаки. — А ведь они даже не поужинали.

Сердце у неё билось часто-часто. Девочка никак не могла поверить, что путь окончен. Совсем скоро свершится главное, но последние минуты — всегда самые мучительные и тревожные. Ночь обещала быть бессонной.