Пока Люк укладывал в багажник вещи и ружья, Дедра все время висела на дверце машины, и, стоило ему отлучиться за остальной поклажей, девчонка тут же заявила как само собой разумеющееся:

— Вот теперь меня и убьют. Пока вас не будет.

— Что за бред! — воскликнула Эбби. На дворе стояло раннее утро, и ей было холодно, даже несмотря на купленные вчера толстую юбку и свитер.

— Никакой это не бред, — уперлась Дедра. — Он наверняка ждет, пока я одна останусь.

— Кто ждет, господи помилуй?

— Мужчина, который ходит по ночам. Я тебе про него рассказывала, — с укором поглядела на нее девчонка, которая ждала, что молодая женщина отнесется к ней и ее словам с большей серьезностью, чем родные.

— Ты много читаешь? — спросила Эбби. — Или телевизор смотришь?

— Ага, иногда.

— Вот откуда все эти бредовые идеи, так ведь? К тому же зачем кому-то понадобилось убивать тебя, ребенка?

— Потому что я слишком много знаю. — Эбби постаралась придать лицу серьезный вид.

— Что же, например?

— Ну… много чего.

— Про человека, который по ночам ходит? Если ты считаешь, что он действительно существует, то почему не спустишься и не посмотришь, кто он такой?

Дедра отвела взгляд, и отчего-то именно в этот момент Эбби вдруг поверила девочке. Ребенок действительно был до смерти напуган. Дедра стыдилась своего страха, вот и старалась скрыть его за агрессивностью.

— Когда-нибудь посмотрю, — пробубнила она.

— Слезь с двери, Дедра, — приказал Люк, выходя из дома. — Ты же не пушинка.

— Люк, Дедру волнуют шаги, которые, как ей кажется, она слышит по ночам, — обернулась к нему Эбби. — Может, не стоит оставлять ее одну с бабушкой?

— Нет никаких причин для волнения. — Люк потрепал девчонку по плечу. — Обещаю. В любом случае я попросил Джока приглядеть за нашими домами.

— Джока!

— Знаю, знаю, ты ему не слишком доверяешь, но поверь мне — стоит дать таким парням задание, и они из кожи вон вылезут, выполняя его. Из него выйдет превосходный сторожевой пес.

Люк улыбнулся Дедре, и та, проникшись его уверенностью, улыбнулась ему в ответ. Люк действительно говорил весьма убедительно, как будто сам был абсолютно уверен в своих словах.

Но тут появилась Лола, и больше поговорить на эту тему возможности не представилось.

— Я в твоей машине поеду, Люк. Ты не против, Эбби? Так будет намного удобнее. Кресло Милтона весь салон занимает.

— Конечно, — спокойно ответила Эбби.

На террасе появилась старая миссис Моффат.

— До свидания, Эбби! До свидания, Люк! — неистово замахала она рукой. — Берегите себя. Пошли, Дедра, завтракать пора. Ждем вас обратно со шкурой кенгуру. Милтон с Мэри уже выезжают. С погодой вам везет, хороший денек выдался. Мы с Дедрой на пароме прокатимся или еще что придумаем. Дедра, милая моя, нельзя бродить по улице в таком тонюсеньком платьице, холодно ведь. Береги себя, Эбби. Будем ждать вас. В наши дни столько несчастных случаев бывает…

Монолог постепенно стих, старуха, как обычно, перескакивала с темы на тему, и речь ее вилась, словно бесконечный клубок ниток.

— Вот болтушка, ни на минуту не замолкает, честное слово, — покачала головой Лола. — Беги, милая, — легонько шлепнула она Дедру. — А то завтрак остынет. И слушайся бабушку.

— Желаю хорошо провести время, девочки, — сказал ей Люк.

— Хорошо провести время! Это вдвоем-то! — Дедра мужественно выдавила улыбку, и у Эбби слезы на глаза навернулись. Неужели она и впрямь полюбила этого несносного ребенка?! Со всеми ее безобразными выходками и россказнями?

— С ними ведь все в порядке будет, правда?

— Ты о ком, о маме с Дедрой? — поразилась Лола. — Господи боже мой, конечно! Мы часто оставляем их вдвоем по выходным. Кроме того, в этом доме уже давным-давно мужчины нет, за исключением Милтона, но его, бедолагу, вряд ли можно брать в расчет.

— Тогда чьи же шаги Дедра слышит по ночам?

— Прошу тебя, не надо принимать фантазии Дедры всерьез, — вздохнула Лола. — И давай оставим эту тему, не стоит портить хорошее настроение. Ничего она не слышит. Спит как бревно, дети все такие.

— Тогда чего же она так боится? — не унималась Эбби.

— Дедра боится! Да она покруче нас с тобой будет. Если она сумела убедить тебя в том, что чего-то боится, то актриса из нее лучше, чем я думала.

— С девчонкой все будет в порядке. — Люк решил вмешаться в этот бессмысленный спор. — Не суетись.

— Думаю, Эбби просто слишком мало о детях знает, особенно об экстравертных, — сказала Лола. — Чего они только не насочиняют, лишь бы внимание к себе привлечь. Милтон прав. Пора Дедру в интернат отправлять, пусть поймет, что на ней свет клином не сошелся.

— Мне кажется, никакой она не экстраверт, скорее даже интроверт, — заметила Эбби.

— Дедра интроверт! Да ты что! Только не со мной, со своей матерью.

— А как насчет ее отца?

— Если ты не против, Эбби, я бы предпочла не говорить о нем. Но если ты хочешь разобраться, откуда у Дедры подобная склонность к фантазиям, то ты в нужном направлении смотришь.

— Когда он должен в Австралию вернуться?

— Этого никто, кроме него самого, не знает. Он одного себя любит, ненаглядного, и ни в чем себя не ущемляет. Ему крупно повезет, если я дождусь его.

— Похоже, Дедра считает, что он уже вернулся.

— Снова-здорово! — не выдержала Лола. — А я что тебе говорила! Ей ни в чем верить нельзя, все время бог знает что плетет. Ты со мной согласен, Люк?

— Дедра весьма своеобразный ребенок, — уклончиво ответил Люк. — Если мы не хотим отстать от Милтона с Мэри, то пора бы уже двигаться.

В тот день Эбби впервые увидела стаю попугаев гала. Птицы кормились на пахоте и, завидев машину, тут же взмыли в небо розовым облачком. Нежный цвет их крыльев просто завораживал, у Эбби даже дыхание перехватило, и она вскрикнула от восторга.

— Гала, — бросил Люк с безразличием человека, для которого подобное зрелище — дело привычное.

Эбби, однако, смотрела на птиц, пока они совсем не скрылись из вида, превратившись в крохотные черные точки.

— Хорошее название для помады, — выдохнула она. — Изготовители могли бы целое состояние на ней заработать, развернись они как следует.

— Наверное, именно на это они и рассчитывают, — отозвалась Лола.

— Тогда где же реклама? Показали бы этих попугаев, вместо того чтобы прятаться.

— Может, фирма еще не совсем готова выйти на рынок, — пожала плечами Лола. — Это всего-навсего пробные образцы были, знаешь ли.

— Тогда почему ты не сказала мне? — посмотрела на нее Эбби. — А я тут бегаю, как дурочка, выспрашиваю у всех.

— Я и сама не знала. Просто после твоих бесплодных поисков никому не известной косметической фирмы мне тоже интересно стало, вот я и спросила у босса.

— Неужели он не в курсе, кто производитель?

— Нет, помаду просто по почте прислали. Обычный трюк. Всю сопутствующую литературу он выкинул.

— Но ведь название «Гала» так просто не забудешь, — мягко возразила Эбби и, поскольку все проблемы, казалось, остались позади, добавила, поддавшись внезапному импульсу: — В понедельник я еще один способ испробую. Имеется одна ниточка. Я прямо-таки помешалась на этом вопросе, это все равно что детективную задачку решить.

— Что за ниточка? — встрепенулся Люк.

— Да так, ничего особенного, просто голос по телефону, голос усталой, больной артритом старухи.

— Господи, Эбби! Да ты ничем от Дедры не отличаешься, такая же фантазерка. Правда, Люк?

— Даже хуже, — икоса поглядел он на Эбби. — Когда ты успела разыскать эту ниточку и почему мне ничего не сказала?

— Ты бы все равно не поверил, так ведь?

— И сейчас вряд ли поверит, — заметила Лола.

— Но все они — звенья одной цепи, — уверенно произнесла Эбби. — Мужчина, который напугал меня и называл «маленькая леди в красном»; вор, который оставил без внимания мои драгоценности; толстуха, которая продала мне игрушку; и теперь еще этот старческий голос. Надо только найти ее обладательницу, и все остальные тоже разыщутся.

— И все из-за несчастной помады под названием «Гала». Ну ты даешь, Эбби!

— Мне кажется, что помада — всего лишь прикрытие. Я уверена.

— Полагаю, Эбби заскучала, сидя дома и ухаживая за мужем, — печально вздохнул Люк. — А ты как думаешь, Лола? Если ей даже в городе кругом зловещие тени мерещатся, что с ней в этой дикой местности будет? Когда она своего первого кенгуру встретит.

— Или парочку эму, — поддержала его Лола. — Ты прямо как ребенок, Эбби. Вот погоди, расскажем об этом Милтону с Мэри, они наверняка со смеху лопнут.

— Не стоит. — Он протянул руку и незаметно для Лолы сжал коленку Эбби, будто хотел сказать, что он любит ее и в обиду не даст. Ему совершенно не хочется, чтобы кто-то потешался над его маленькой глупой женушкой. — Мы развлекаться едем, все уже по горло этой помадой сыты. Давайте-ка лучше наложим табу на эту тему, по крайней мере на выходные.

— Я — за, — выпалила Лола. — Дотемна доберемся?

— Сильно сомневаюсь. Нам еще миль сто ехать.

— Когда же мы кенгуру увидим? — спросила Эбби.

— В любой момент. Смотри внимательнее. Они часто сливаются с местностью, издалека на пеньки похожи.

Местность и в самом деле была дикой. Когда солнце скрылось за горизонт и на землю спустились сумерки, безводная равнина превратилась в однообразную серебристую ленту, только высохшие, причудливо изогнутые, внезапно почерневшие в полумраке деревья виднеются. И — ни звука, лишь рев мотора да резкие крики ворон.

Мэри с Милтоном ехали впереди, их автомобиль едва виднелся в облаке пыли.

— Наверное, они ни одного кенгуру не видели, а то бы непременно остановились, — сказала Лола. — Как жалко! Куда они все подевались?

Но вокруг никого, кроме ворон, видно не было. Один раз вдалеке промелькнула лисица, склонившаяся над мертвой овцой, да три эму, сразу же бросившиеся наутек, резво перебирая своими длинными ногами. Люк остановился понаблюдать за птицами. Лола выбралась из машины и потянулась.

— Люк! Кенгуру! — неожиданно закричала она.

Он тотчас оказался рядом с ней, глядя на неподвижные серые тени, действительно похожие на пни от деревьев. Животные повернули головы к людям и смиренно сложили на животе передние лапки.

Люк вытащил ружье, и они с Лолой тихонько затрусили вперед по голой равнине. Немного погодя он выстрелил, серые тени ожили и двинулись прочь огромными скачками. Люк с Лолой гнались за ними, пока совершенно не скрылись из вида, и Эбби осталась одна в машине, одна среди этого гнетущего безмолвия. Даже вороны и те притихли. Ни огонька, ни порыва ветра, только темнеющее безоблачное небо над головой и звенящая тишина.

И вдруг ей стало жутко. Было в этом пейзаже что-то сверхъестественное, словно этой голой равнине совершенно наплевать на жизнь во всех ее проявлениях. Бесцветная, иссохшая, она уже миллионы лет оставалась такой. И Эбби оказалась с ней один на один.

Да что и говорить, она давно уже одна, с самого приезда в Австралию. Редкие всплески любви и раскаяния мужа успокаивали лишь на время. И вот она снова одна, чужая, никому не нужная, с дурацкими фантазиями и предчувствиями, как Дедра, которая считает, что ее должны убить…

Но даже здесь, в этом пустом безмолвии, у Эбби было такое чувство, что за ней следят.

Она выбралась из автомобиля и начала кричать, содрогаясь от страха:

— Люк! Люк! Вернись!

Тут же из-за кустов появились Люк с Лолой. Они неспешным шагом направились к машине, оживленно беседуя о чем-то.

Эти двое были не в состоянии понять, чего Эбби так разволновалась.

— Я испугалась, — призналась она. — И мне все равно, сочтете вы меня ребенком или трусихой.

— Ты и вправду как глупое дитятко, — по-доброму улыбнулась Лола.

Но Люк отнесся к этому очень серьезно.

— Почему ты кричала? — спросил он. — Что тебя так напугало? Не могла ведь ты начать кричать только оттого, что одна в машине осталась!

— Могла, — хлюпнула Эбби. — Местность такая безрадостная. Разве вы не видите?

Но они ничего, кроме ее капризов, не видели и видеть не желали. Избалованная, изнеженная англичанка, которая не привыкла к диким просторам, только и всего. Они даже начали немного презирать ее и не понимали, что эта местность странным образом перекликалась с ее страхами и предчувствиями, словно они здесь материализовались. Как будто мучивший ее ночной кошмар ожил. Но даже Люк и тот не смог разобраться в чувствах своей жены. Вскоре все они начнут жалеть, что согласились взять ее с собой, особенно Милтон. Эбби стало страшно при мысли, что придется взглянуть ему в лицо.

— Поехали, — бросил Люк. — Эбби просто устала. Ошеломлена. Первая встреча с дикой природой, да еще в сумерках, кого угодно поразит. Завтра днем, при ярком свете, все другим покажется.

(Но яркий свет только расставит акценты на уродливых высохших деревьях, колючих кустах и голой красной земле…)

— Боюсь, что забегаловка, в которую мы направляемся, вряд ли поднимет тебе настроение. Это дикая Австралия, я тебя предупреждал. Не стоило тебе ехать с нами, правда.

— Глоток бренди — вот что ей поможет, — сказала Лола. — Но если ты действительно настолько напугана, Эбби, лучше тебе завтра с нами на охоту не ездить.

Кода они добрались до одноэтажной деревянной гостиницы в крохотном городишке, состоявшем из одной улицы, Мэри с Милтоном уже там расположились. Оба заседали в баре; Милтон — в своем неизменном кресле — болтал с местными жителями.

— Ну, наконец-то! — Милтон улыбнулся Эбби. — У тебя усталый вид. Иди сюда, выпей чего-нибудь.

— Мы кенгуру по дороге встретили, вот и остановились, — объяснила Лола небольшую задержку. — Нам всем выпить не помешает.

Остальные тут же обернулись и принялись бесцеремонно разглядывать вновь прибывших. Видать, чужаки здесь большая редкость. Один из присутствующих — мускулистый парень с копной черных волос — оскалился в дружелюбной улыбке:

— Вам бы, ребята, с мое проехать. Я аж из самого Дарвина явился! Это нечто, скажу я вам!

— И чего ты тут забыл? — поинтересовался Люк.

— Да так, интересно просто. Может, в Сидней загляну, может, на Барьер-Риф отправлюсь. Майк Джонсон меня зовут. Это твоя жена? — вопросительно поглядел он на Лолу.

Ничего удивительного, загорелая живая Лола очень подходила Люку, но он тут же взял Эбби под руку, то ли раздраженно, то ли стараясь защитить — не разобрать.

— Нет, вот моя жена. И ей надо выпить. Путь мы проделали неблизкий.

— Честно говоря, эта местность до смерти меня напугала, — пропищала Эбби, чем немало развеселила народ у стойки бара. Все рассмеялись, но не зло, а снисходительно, поскольку сразу же различили английский акцент. Даже Милтон и тот сказал:

— Полностью согласен с тобой, Эбби. С непривычки зрелище и впрямь устрашающее. Огромные просторы, бесконечные равнины. Здесь ни жизнь, ни смерть ничего не стоят. И время тоже. — Он подтянулся в кресле. — Может, именно поэтому мне и нравится бывать тут.

Но понял ли он природу ее страха? Отчего-то Эбби сильно сомневалась в этом.

— У тебя такой бодрый вид, — сказала она.

— О, путешествовать мне нравится! Только это и могу. Но Мэри устала, бедняжка, ей все время пришлось машину вести. Вам, девчонки, лучше пораньше спать отправиться.

— Я — хоть сейчас готова, — согласно кивнула Мэри. — А ты, Эбби? Предупреждаю, комфорта не жди. Но я так измотана, что мне уже все равно, на чем лежать, лишь бы упасть поскорее.

— Я тоже, — бодро заявила Эбби. — Буду как бревно спать.

Она и вправду так думала, когда оказалась в номере. Эбби приняла ванну и переоделась в пижаму. Хоть вода и была ржавой, но, по крайней мере, оказалась горячей. Люк прав, ночи здесь довольно прохладные. Весенние заморозки все еще давали о себе знать, а стены в этом так называемом отеле были слишком тонкие.

По одну сторону от номера Люка и Эбби устроились Милтон с Мэри, по другую — Лола. Напротив, через застеленный линолеумом коридор — еще три двери, за одной из которых, вне всякого сомнения, поселился темноволосый парень Джонсон. Эбби искренне надеялась, что запоздавшие посетители не станут слишком сильно шуметь, — слышимость здесь была просто потрясающая, даже смех и голоса из бара были слышны так, как будто мужчины заседали за стеной.

Обед оказался весьма скудным: вымоченная жесткая баранина с огромным количеством кислого красного бургундского местного розлива — на нем Милтон настоял — и рисовый пудинг. Ненавязчивый сервис осуществляла кудрявая блондинка средних лет.

— Я предупреждала, что мясо жесткое, — безапелляционно заявила она. — Лучше бы вам еще выпить.

— Несите бутылку, — отдал распоряжение Милтон. То ли Милтону было плевать на неудобства, то ли смена обстановки пошла ему на пользу, но он от души веселился и даже Мэри из оцепенения вывел.

Вино принесла другая дамочка с бледным, как у покойницы, лицом, словно сошедшая с картин Чарльза Адамса. После выпитого Эбби разморило. Они с Мэри с радостью отправились спать, но Лола уходить не собиралась. Девица нашла парня из Дарвина весьма привлекательным и переключилась на него, забыв на время про Люка.

Эбби как раз прихорашивалась у мутного зеркала, когда Люк заглянул в номер и поинтересовался:

— У тебя все в порядке?

— Отлично. Прямо с ног валюсь.

— Тогда ложись, я недолго.

— Пойдешь еще выпить?

— Посижу немного. Здесь так принято.

Он поцеловал жену, но мыслями явно был далеко. В глазах его горело еле скрываемое возбуждение. Похоже, природа не произвела на него столь удручающего впечатления, даже напротив. Он — австралиец до мозга костей, это, наверное, все и объясняет. А может, он просто выпил лишку.

— Надеюсь, кровать удобнее, чем кажется, — цокнул он языком.

— Вряд ли. Одеяла такие тоненькие.

— Не раздевайся смотри, — бросил он на ходу последний совет. Люк явно спешил вернуться к остальным, но все же задержался на мгновение. — Страх прошел, так ведь, Эбби?

— Прошел. Извини за глупое представление. Но я и впрямь сильно перепугалась. — Эбби вздрогнула, вспомнив зловещую картинку. — С ума я, что ли, схожу? Чокнутая какая-то стала.

— Может, не настолько чокнутая, как тебе кажется, — бросил он напоследок и захлопнул дверь.

Значит, он все-таки уловил ее настроение и, может, даже немного понимает ее. Эбби сразу полегчало. Шаги Люка быстро смешались с общим шумом бара. Немного погодя кто-то снова прошел по коридору, напевая навязшее в зубах «Ведь я люблю тебя одну, я люблю тебя одну…».

Мотивчик Джока! Эбби резко села. Но не может ведь Джок каким-то чудом перенестись сюда! Эбби постаралась справиться с неведомо откуда взявшейся тревогой, повторяя себе, что это хит сезона. Песенка многим нравится, некоторые даже без ума от нее, как и старый Джок. И все же она поднялась с кровати, на цыпочках подкралась к двери и выглянула наружу.

В тот же самый момент соседняя дверь распахнулась, и Мэри тоже высунула голову в коридор.

— Ты тоже слышала? — улыбнулась Эбби.

— Что слышала?

— Песню. Ту, которую Джок все время крутит. Кто-то только что насвистывал ее.

— А-а! — протянула Мэри без всякого интереса. Эбби заметила, что Мэри полностью одета и явно замерзла, поскольку пыталась согреться, обхватив себя руками. — Мне показалось, что Милтон возвращается. Ты что, специально встала, чтобы поглядеть, кто эту дурацкую песенку напевает? Неужто ты такая нервная, Эбби? А я думала, это у меня клинический случай. Милтон все время меня допекает, хоть и не со зла, несчастная душа. Но ты даже от собственной тени шарахаешься. Ты всегда такой была?

Теперь, когда Мэри обратила на нее свое внимание, обычно приберегаемое для Милтона, Эбби захотелось поделиться с ней, выяснить, наконец, природу того тумана, в котором она блуждала последнее время и который представлял в искаженном свете все, даже невинный мотивчик. Но зачем вешать на бедную Мэри свои проблемы? У нее своих хватает.

— Со мной все в порядке. Просто не привыкла пока. И устала к тому же. У тебя тоже вид измотанный. Я думала, что ты собиралась лечь пораньше.

— А я и легла, но раздеться, пока Милтон не придет, не могу. Надо будет помочь ему. Он, конечно, может немного с палками пройтись, но самостоятельно лечь в кровать не в состоянии.

— Как же тебе тяжело! — посочувствовала ей Эбби.

— Да уж, — тяжко вздохнула Мэри. — Нам обоим непросто. Но скоро… — Она остановилась, как будто боялась спугнуть и без того призрачную надежду.

— Ты и впрямь считаешь, что у него есть шанс начать ходить.

— О да. И неплохой. В лечении главное — настрой пациента.

На какой-то миг Мэри стала похожа на Лолу: та же решимость в глазах, та же сила в лице. Женщина преобразилась, как будто перед Эбби предстал совершенно другой человек, но мимолетное видение растаяло, словно дым, Эбби даже подумала — а не показалось ли ей это? Перед ней стояла все та же бледная, измученная Мэри, покорно сносящая все удары судьбы.

— Поспи-ка ты лучше, Эбби. Завтра нам опять неблизкий путь предстоит. Я-то привыкла уже, а вот ты — нет. И советую тебе не прислушиваться к шумам. В таком месте черт знает что услышать можно. Мы же тебя предупреждали — это далеко не «Риц».

Эбби легла и вскоре услышала, как хлопнула дверь Лолы, а потом и ее голос, предупреждавший кого-то: «Ш-ш-ш!»

Значит, Лола вернулась не одна. Кто с ней? Парень из Дарвина? Или тот, кто напевал мотивчик Джока? Договаривались ли они заранее или случайно встретились здесь? Эбби разозлилась на себя и спрятала голову под подушку. Но уснуть оказалось не так-то просто, и не только из-за шума и жесткой кровати — девушка элементарно замерзла. Надо срочно раздобыть бутылку с горячей водой, иначе точно не заснуть.

Эбби тяжело вздохнула и включила свет. Ни звонка, ни колокольчика не оказалось. Глупо было бы ожидать их в таком месте. Придется идти разыскивать горничную или самой наливать воду.

По дороге к двери Эбби наткнулась на табуретку и свалила ее. Ну вот, теперь она своим грохотом всех постояльцев перебудила. Эбби прислушалась, но услышала только, как щелкнул замок в двери Лолы. Она помедлила немного, не желая видеть, кто вышел из соседнего номера.

Выждав достаточное время, Эбби ступила в коридор и заметила, как за поворотом мелькнула неясная фигура.

Голая электрическая лампочка отбрасывала яркий свет, но Эбби увидела только свернувшую за угол тень. Поклясться, что редкие волосы этого человека были бесцветными, она не могла бы. Свет слепил глаза, к тому же последнее время ее постоянно преследовали дикие фантазии.

— Хотите чего-нибудь? — послышалось сзади.

Эбби развернулась и увидела перед собой мертвенно-бледную дамочку, которая приносила им вино за обедом. Такое впечатление, что она и сама в подвале среди бочек живет.

— Нельзя ли мне бутылку с горячей водой?

Эбби трясло, так что особых объяснений не потребовалось.

— Ясное дело, — кивнула горничная. — Бутылка есть?

Эбби отрицательно покачала головой. В Сиднее жара стоит, хотелось сказать ей. Даже ящерицы на солнце выбираются.

— Так и быть, одолжу вам одну. Пойдемте, покажу, где можно кипятку налить.

Они оказались в старомодной деревенской кухне. Полосатый кот с огромной круглой головой тут же спрыгнул со своего места и начал с мяуканьем тереться о ноги Эбби. Пришлось подождать, пока чайник закипит. Бар был неподалеку, через коридор, отделенный дверью со смешанными вставками из цветного и простого стекла. Чего проще — подойти и глянуть, не пьет ли рыбоглазый с Милтоном и Люком. Запросто, по-дружески…

Но Эбби обманулась — никакого рыбоглазого среди посетителей не обнаружилось. Люк сидел вместе с парнем из Дарвина за накрытым клеенкой столом, Милтон — рядом, в своем кресле. Похоже, оба задали Люку какой-то вопрос и теперь с нетерпением ждали его ответа.

В итоге Люк молча кивнул, однако большего, по-видимому, от него и не требовалось, поскольку его собеседники тут же расслабились и заулыбались. Милтон подал бармену знак принести еще выпить.

В баре сидело еще трое мужчин и женщина, больше — ни души. И никто из них не являлся обладателем редких бесцветных волос.

Чайник уже давно гудел и плевался кипятком. Эбби спасла его от выкипания, наполнила бутылку, причем руки у нее так дрожали, что она даже палец обожгла, расплескав воду. Настырный кот увязался следом, явно намереваясь пробраться к ней в постель. Эбби хлопнула дверью перед носом упрямого животного, пошла по коридору и как бы ненароком распахнула дверь Лолы.

— Ой, извини! — воскликнула она. — Я комнаты перепутала.

Лола сидела на кровати и стягивала с себя чулок.

— Я думала, ты давным-давно спишь.

— Спала, но замерзла и проснулась. Вот, за горячей бутылкой ходила. Прямо и не знаю, когда Люк вернется!

— Ох уж эти мужчины! — хмыкнула Лола. — Это их выходной. Нам вмешиваться не положено. В такие дни про жен забывают, это я тебе говорю. Жены ни в какое сравнение с охотой, гольфом и выпивкой не идут. Придется тебе запомнить это, сладкая моя.

В комнате Лолы ничто не указывало на недавнее присутствие постороннего. На лице — обычное небрежно-дружеское выражение. Но в глазах горит тот же огонек возбуждения, что и у Люка.

Но не могла же Эбби спросить прямо в лоб: «Не приходил ли к тебе рыбоглазый?» Все уже устали от ее фантазий — или от того, что они называли фантазиями.

— Не дашь мне свою бутылку, когда Люк вернется? — щебетала тем временем Лола. — Меня согреть некому.

Эбби так и не дождалась возвращения Люка и очнулась ото сна только тогда, когда тот лег рядом.

— Хорошо провел время, милый? — сонно протянула она.

— А, черт, рыбешка-то не крупная оказалась, так, мелочь! — От него несло бренди, и он, видимо, не замечал, что говорит вслух.

У Эбби сердце остановилось. Неужели он тоже видел рыбоглазого?

— Тогда кто же он такой? — прошептала она, но Люк уже отключился.