Дождь почти прекратился, и туман, который раньше так красиво клубился над мостом Золотые ворога, теперь был предательски опасен своей плотностью. Ханна видела напряжение в каждом движении Гранта, когда он осторожно вел машину. Конечно, сейчас не время объяснять ему, что он ее неправильно понял. Она подождет, пока они приедут к ней домой, за чашкой чая она заставит его выслушать себя.
Однако в первый раз Грант не проводил ее до двери. Он подъехал к краю тротуара, выпрыгнул из машины и обогнул с ее стороны.
— Мне жаль, но я не смогу проводить тебя, — сказал он отрывисто, помогая ей выйти из машины. — У меня поручение, и я обещал Мэрилин заглянуть к ней.
— Но мы должны поговорить!
— Мы поговорим. В конторе. Я обещаю.
— Ладно.
Она повернулась к Гранту, и он, наклонившись, нежно поцеловал ее.
— Пока.
Она смотрела с открытым ртом, как он впрыгнул в машину и уехал в туман, а затем медленно повернулась и вошла внутрь. Ну хорошо. Они обсудят все это в конторе.
Утром в понедельник она пошла на работу раньше, чем обычно, но Грант уже был там, ожидая ее.
— Ты уволена, — сказал он без всякого вступления, почти сразу после того как она сняла пальто.
— Я что?
— Возможно, я должен сказать тебе, что ты. только что получила предупреждение об увольнении. — Он слегка улыбнулся. — Так как с этой минуты ты моя невеста, а не юридический по мощник.
— Но… но я не…
— У нас много дел и чертовски мало времени.
— Грант. — Она перевела дыхание. — Послу шай меня. Ты не можешь уволить меня. Мне нужна моя работа.
— Не говори глупостей. Тебе не нужна твоя работа. — Он взял ее пальто и накинул ей на плечи. — Оставь это. Мы уходим.
Она посмотрела на него в недоумении, когда он пошел в свой кабинет.
— Конечно, мне нужна моя работа, — сказала она, следуя за ним. — У меня расходы.
Грант открыл свой календарь, заглянул в него, затем закрыл его и положил.
— Какие расходы?
— Как ты думаешь, какие? — сказала она с нетвердой улыбкой. — Плата за квартиру. Бакалея. Коммунальные услуги. Одежда.
— Ты не будешь платить за квартиру. Ты будешь жить со мной. Я сделал распоряжения насчет свадьбы к следующему четвергу. В четверг днем, конечно. — Он улыбнулся, когда натягивал пальто. — В час дня.
Она опустилась на край стула.
— Следующий четверг? Грант! Боже мой! Ты… ты не?..
— Что-то не так с четвергом?
Ханна взглянула на него. Он смотрел на нее с улыбкой ожидания, как если бы он спросил ее, не возражает ли она поработать подольше сегодня вечером.
— День не представляет проблем. Это…
— Хорошо. — Он нахмурился. — Действительно, есть еще одна деталь. Я уведомил твоего владельца квартиры, что ты отказываешься от нее и позвонил в твой банк и…
— Что? — Она вскочила на ноги. — Что ты сделал?
— Я позвонил в твой банк. — Он взял ее за локоть и вывел за дверь в коридор. — Я принял меры к тому, чтобы перевести кое-какие деньги на твой счет. Я не представляю, что ты хочешь купить себе перед свадьбой, но…
— Мне не нужны твои деньги!
— Не глупи, — нахмурившись, он нажал кнопку вызова лифта. — Должны быть покупки, которые ты хотела бы сделать до следующего четверга.
— Ни одной, — сказала она холодно.
— Это вздор, Ханна. — Двери лифта открылись, и они вошли внутрь. — Тебе нужно приданое. Багаж. Платья для медового месяца. Еще что-нибудь.
— Это невозможно! Я пытаюсь сказать тебе, мы не должны продолжать…
— Конечно должны. Раз ты хотела, чтобы наш брак выглядел по возможности нормальным, помнишь?
— Ну конечно, но я никогда не имела в виду…
— Не смотри так удивленно, — сказал Грант, улыбаясь ей, когда они вошли в вестибюль. — Я вовсе не сошел с ума. Но я собираюсь дать тебе возможность выбрать собственное обручальное кольцо с камнем.
— Не будь смешным, — сказала она, — мне не нужно обручальное кольцо с камнем.
— Конечно нужно. — Его рука сжала ее руку, и он повел ее по улице. — Что подумают люди, если я не подарю тебе кольцо? — Она посмотрела на него в испуге, когда он остановил такси, затем втолкнул ее внутрь.
— Но ты сказал… ты сказал, тебя не заботит, что подумают люди…
— А ты сказала, что это заботит тебя. — Он наклонился вперед и дал водителю адрес, а затем откинулся назад и улыбнулся ей. — Это все часть того же дела, Ханна. Ты можешь это понять.
— Нет, — сказала Ханна, — на самом деле, на самом деле я не понимаю этого. Мы… я только сказала…
— Ты высказала озабоченность по поводу внешней стороны. И чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что ты права.
— Подожди минуту, — сказала Ханна. Ее голос дрожал. — Просто подожди одну проклятую минуту, Грант!
— В чем дело? Я сделал что-то не так?
— Не так? Не так? — Она отрывисто засмеялась. — Ты… ты завладел моей жизнью, Грант!
— Просто я пытался ускорить дело, Ханна.
— Ты… ты позвонил моему квартирному хозяину и аннулировал мою аренду…
— Ну, я ведь твой поверенный. Я подумал, будет лучше, если я сделаю это.
— Ты звонил в мой банк… — Ханна перевела дыхание. — Проклятие, Грант, я не твоя собственность!
— Ты собираешься стать моей женой, — сказал он довольно мягко, но с оттенком легко угадываемой твердости.
— Быть женой мужчины не означает быть его движимым имуществом.
— Согласен. Но это все же возлагает на него ответственность позаботиться о ней.
— Ответственность за кого-нибудь не дает права принимать решение за него, — сказала она резко. — Я принимала сама решения многие годы и не собираюсь прекратить делать это сейчас!
— Ладно, — сказал он мягко. — Предположим, мы договорились, с этого момента я учитываю твое мнение, когда принимаю решение, касающееся нас обоих. Так?
— Ты не понял меня, Грант, — быстро сказала она. — Я никогда не говорила, что согласна с твоей идеей. Я говорила, что подумаю об этом.
— И подумав об этом, ты решила, что в конце концов не хочешь ребенка.
— Нет. О, нет. — Она положила свою руку на его руку. — Конечно, я хочу ребенка. Но…
— Ты решила, что не хочешь иметь ребенка от меня.
— Нет, Грант, ничего подобного. Я…
— Тебя беспокоит, что я мог бы отказаться от своих обязательств? В этом проблема, Ханна?
— Конечно нет. — Ханна покачала головой. — Я знаю, ты… ты бы дал мне прекрасного ребенка и был бы ему хорошим отцом. — Ее глаза наполнились слезами, и она положила руку себе на грудь. — Что касается меня… О, Грант, ты не знаешь, что значит для меня иметь ребенка! Это было бы, это было бы…
— Мечта становится явью, — мягко сказал Грант. — Тогда помечтаем вместе, Ханна. Мы можем это осуществить. — Их глаза встретились, и какое-то мгновение Ханна молчала. — Помечтаем вместе, — повторил он.
Как она могла возражать против такого чудесного предложения?
В магазине у Тиффани Грант предложил ей выбрать кольцо. Ханна смутилась, и тогда Грант указал на изумительное кольцо с изумрудом и бриллиантами великолепной огранки улыбающемуся продавцу.
— Тебе нравится? — спросил он, когда кольцо оказалось на левой руке Ханны.
Нравится ли ей? С таким же успехом он мог бы спросить, нравится ли ей солнце или звезды. Все они прекрасны, все горят неземным огнем.
— Ханна?
Она посмотрела на него. Он глядел на нее с особым выражением, которое стеснило ей дыхание.
— Да, — сказала она. — Конечно мне нравится. Оно прекрасно.
— Я подумал, изумруды подчеркивают зеленое в твоих глазах, — сказал он так тихо, что она едва расслышала его. Их взгляды встретились, и у Ханны от волнения слегка закружилась голова. Но затем Грант отвернулся, и, когда он говорил с продавцом, голос его был отрывист и невыразителен.
— Нам будут нужны также свадебные ленты, — сказал он. — Широкие, я думаю. Золотисто-желтые.
Когда они покончили с этим, он повел Ханну на улицу и усадил в другое такси.
— «Нейман-Маркус», — сказал он шоферу.
— Грант, — Ханна слабо засмеялась, — ты не думаешь, что мы должны вернуться в контору? Мне нужно закончить работу.
— Я говорил тебе, — сказал он резко, — ты у меня больше не работаешь. — Он перевел дыхание, и, когда заговорил снова, его тон был мягок и снисходителен. — Тебе нужно платье для бракосочетания, Ханна.
Чуть позже, стоя в первоклассном отделе одежды универмага, она чувствовала себя, словно посторонняя, когда он взял на себя даже выбор ее свадебного платья.
— Я думаю, что-нибудь практичное, — сказала она продавщице, — шерстяной костюм, может, серый или бежевый. И ничего… — Она взглянула на явно дорогие платья, искусно развешанные на плечиках, и покраснела. — Ничего слишком экстравагантного.
— То, что леди на самом деле хочет, — Грант мягко засмеялся и обнял ее за талию, — это платье или костюм бледного оттенка, чтобы он гармонировал с ее собственным цветом лица. — Его рука сжала ее руку. — Что-нибудь особенное для нашей свадьбы.
— Конечно, сэр. — Женщина лучезарно улыбнулась. — Мадам? Не пройдете ли со мной?
Платья были ослепительными, так же как и прикрепленные к ним ярлыки с ценами.
— Нет, это слишком дорого, — повторяла Ханна, но Грант отмахивался от ее протестов, пока наконец она не выбрала лимонно-желтый костюм, чистого синего цвета кашемировую английскую блузку и розовое шелковое свободного покроя платье.
— Примерь все, — сказал он. Ханна было запротестовала, но в его голосе звучала такая твердость, что она повернулась на каблуках и отправилась в примерочную.
— Счастье для мадам иметь такого красивого и щедрого жениха, — журчала продавщица.
Ханна вежливо улыбнулась. Да, Грант был красив и щедр. И всегда добивался всего, чего хотел. Разве он не доказал это по отношению к ней с самого начала?
— Мадам выглядит восхитительно, — мурлыкала продавщица. — Выйдем отсюда и покажем вашему жениху этот наряд?
Ханна позволила вывести себя из примерочной. Действительно ли она была готова к этому? Она готова на все, но отдать себя Гранту на следующие три года, а три года — это большой срок. Очень большой…
— …три. Да, я думаю, да, не так ли, дорогая? Она моргнула и посмотрела на него. Грант и продавщица улыбались.
— Не так ли что? — спросила Ханна.
— Полагаю, тройка — счастливый номер, ты так не думаешь?
— Грант…
— Разумеется это так. Мы берем все три. — Он послал Ханне ослепительную улыбку. — Так ты можешь удивить меня, когда я увижу, как ты спускаешься по проходу в церкви в будущий четверг.
Когда они оказались снова одни в такси, она быстро повернулась к нему.
— Какой проход в церкви? — прошептала она со злостью. — Ты, конечно, не сделал приготовлений к церковному обряду?
— Нет. — Грант покачал головой. — Я думал, это, возможно, произойдет немного позже.
— Ну, я рада это слышать…
— Мэрилин предложила, чтобы мы провели церемонию в ее летнем доме. Это около часа езды отсюда к югу. — Он нахмурился, когда она не ответила. — Ханна? Есть проблемы?
Ее пальцы скользили по флорентийскому золоту обручального кольца, беспрестанно дергали за тускло светившийся изумруд. Зачем же она позволила это себе? Замужество — ошибка при самых лучших обстоятельствах, она знала это лучше, чем кто-либо другой. Но пойти на него, зная, что оно будет временным и не будет иметь никакого смысла…
Ну, не так уж никакого смысла. Они завели бы ребенка, если бы дела пошли как следует. Но само замужество никогда не стало бы настоящим. Они жили бы в обмане, вводя всех в заблуждение и даже обманывая друг друга.
— Я… я не уверена, — прошептала она. — Может быть… может быть, события идут очень быстро. Мне нужно время.
— Время для чего? — Его тон был неприятно холодным.
— Ну… просто, ты знаешь, время. — Она крутила обручальное кольцо на пальце снова и снова.
— Возможно, ты почувствуешь себя лучше, когда увидишь контракт.
— Хочешь сказать, что ты его уже составил? — Да.
Она почувствовала себя так, словно стоит на краю пропасти.
— Когда?
— В воскресенье. У меня было немного времени, и тогда… — Он пожал плечами. — Он в конторе.
Когда они добрались до офиса, было время ланча, и поэтому в здании почти никого не было. Через минуту она уже сидела в его кабинете, но не на стуле с прямой спинкой, где она сидела столько раз за последние пять месяцев, а на одной из кожаных кушеток. Грант сидел напротив нее, глядя, как она пытается прочесть юридический документ, который он сунул ей в руки.
— Он длиннее, чем я ожидала.
— Это контракт, Ханна. — Он нахмурился. — Я пытался предусмотреть все случайности. Что ты думаешь? Я упустил что-нибудь? Условия удовлетворяют тебя?
Что она могла подумать? Она изучала основы законодательства, но юрист он, а не она. Здесь были фразы, которые она не совсем понимала, оговорки и термины, которые были слишком сложны для нее.
— По существу, — сказал Грант, — в контракте записано все то, о чем мы фактически договорились на словах. — Ты хочешь, чтобы твой собственный поверенный просмотрел его?
— У меня нет поверенного. — Она едва не рассмеялась. — Кроме того, я не исследую документ. Я уверена, ты сделал все как надо. Это просто…
— Тогда подпиши его. — Он улыбался и протягивал ей ручку.
Вздох вырвался из ее груди. Она бросила контракт на стол и вскочила на ноги.
— Грант, — сказала она торопливо, — может быть, нам следует немного повременить. Еще раз обдумать все это.
— Нет.
Он тоже поднялся и стоял подбоченившись, с видом ястреба и такой неумолимостью в лице, что трепет мрачного предчувствия охватил ее.
— В конце концов, спешки нет. — Она сухо глотнула.
— Мы сделали дело, Ханна. Теперь ты не можешь отступить.
— Я и не пытаюсь.
— Тогда почему ты хочешь отложить нашу свадьбу?
Нашу свадьбу? Нашу свадьбу. Но это была не свадьба, это было притворство.
— Мне нужно время, — сказала она в отчаянии. — Пожалуйста, Грант, конечно…
Зазвонил телефон. Они оба уставились на него, а затем Грант сорвал трубку и зло пролаял:
— Алло.
Ханна быстро подошла к двери, открыла ее и прямо-таки влетела в безопасность приемной,
— Ханна? — В дверях появилась Салли, и в тот момент, когда она увидела ее лицо, она уже знала, что затем произойдет. — О, Ханна, — в глазах Салли заблестели слезы, — как я взволнована!
— Салли, — Ханна сделала шаг вперед. — Я хочу сказать тебе, что… что…
— Я не поверила этому сначала, когда мистер Лонгворт сказал мне. — Она ринулась Б комнату, схватила Ханну и сжала ее в объятиях. — Я так счастлива за тебя!
— Салли. Подожди. Я не… мы не… ничего не было на самом деле…
— Ты и этот богатей Мак… — Салли хлопнула руками себе по губам. — Прости, — сказала она, слабо улыбнувшись, — просто вырвалось. Когда это случилось?
Ханна махнула рукой.
— Я… Я точно не знаю. Просто… просто случилось.
— Я всегда знала, что у него должно было быть сердце. — Ее глаза расширились. — О, прости, Ханна. Просто это…
— Просто ты удивлена. — Ханна кивнула. — Я знаю.
— Да, и мы все так счастливы за тебя. У нас не было времени соорудить вечеринку. Ну, настоящую, я хочу сказать. Но…
— О, все в порядке, — сказала Ханна быстро. Она колебалась. — На самом деле… на самом деле еще ничего определенного. — Улыбка Салли стала вопросительной и огорченной, и Ханна заторопилась. — Дело в том, что Грант и я на самом деле не…
— Моя невеста пытается сказать, — Грант шагнул из своего кабинета, — что мы еще не согласовали дату. — Он обнял Ханну одной рукой и улыбнулся ей. — Я думал, в следующий четверг, но она боится, что ей не хватит времени подготовиться. Не так ли, дорогая? — Ханна посмотрела на него ледяным предупреждающим взглядом. Не обращая на это ни малейшего внимания, он сильнее прижал ее к своему телу. — А я уверяю ее, что дел не так много. Мы уже предупредили ее квартирного хозяина, и я только что поговорил по телефону с крошкой из «Эстейтс энд Трасте»…
— Пэтти, — помогла Салли.
— Пэтти, верно. Я попросил ее взять на себя твою работу на завтра, дорогая. — Его зубы сверкнули в быстрой улыбке. — Видишь? Все предусмотрено.
— А мы даже ухитрились организовать вечеринку, чтобы поздравить тебя, — сказала Салли сияя.
— Вечеринку? По поводу обручения? — Ханна побледнела.
— Конечно, — улыбнулась Салли. Наступило молчание. Ханна переводила взгляд с сияющего лица своей подруги на Гранта, глаза которого блестели. Это все равно, что броситься в приливную волну, подумала она, нет пути назад и нет возможности повернуть.
— Ты простишь нас, Салли? Мы на одну минуту, — сказал Грант и, не дожидаясь ответа девушки, повел Ханну в свой кабинет и тихо прикрыл дверь.
— Ты собиралась подписать контракт, когда этот телефон прервал нас.
— Это не совсем так, — сказала Ханна жестко. Она подождала, что он скажет что-нибудь, но он ничего не сказал. — Так ты все спланировал? Посвятив в дело Салли, чтобы вся контора знала и…
— Контракт, — сказал он, протягивая ей ручку.
— Грант, я была согласна… согласна… — Она сглотнула. — Но теперь я… я не уверена…
— Подпиши его, Ханна.
Его лицо было твердым, он не сводил с нее пристального взгляда. Она подождала немного, затем вырвала у него ручку, проследовала к столу, где лежал контракт, и поставила свое имя. Затем бросила ручку и повернулась к нему с замкнутым и холодным выражением.
— Удовлетворен? — спросила она.
— Вполне, — сказал Грант. Медленно, не сводя с нее своих глаз, он подошел и сгреб ее в свои объятия. — Вполне, — повторил он и, прижав к себе, поцеловал.
Это был долгий, медленный поцелуй, который, она знала, означает подтверждение его власти над ней. Это было не более чем притворной страстью, и все же Ханна почувствовала, что земля поплыла у нее под ногами и невероятное блаженство охватило ее.
Осторожный стук в дверь оторвал их друг от друга.
— Ханна?
Это была Салли.
— Увидимся попозже, — прошелестел Грант.
— Вечеринка… — начала было Салли.
Ханна кивнула и последовала за ней в направлении комнаты для ланча, и празднество, которое всегда было для нее суровым испытанием, требующим выдержки, теперь стало сплошным мучением, несмотря на то что было в ее честь.
По крайней мере, ей не потребовалось даже немного участвовать в разговорах. Все это Салли сделала за нее, безостановочно щебеча о забавных мелочах приготовления праздника в последнюю минуту, о том, как взволнованы все секретарши, какой красивый Грант.
Ханна то и дело кивала и улыбалась, но она ничего не слышала. Она думала о том, как Грант поймал ее, завернул ее в паутину из шелка, такого тонкого, что никто, кроме нее, не узнал бы об этом никогда.
Но она должна пережить это. Когда все это наконец закончится, она будет иметь то, что она хотела. Ребенка. Вот почему она пошла в конце концов на заключение этого причудливого пакта.
Салли тронула ее за рукав.
— Подожди, пока не увидишь ночной пеньюар, который мы тебе купили. — Она изобразила восторг. — Я не хотела говорить тебе, но это действительно вещь! Он белый и прозрачный, в общем, это что-то…
А Грант так и не увидит этого. Это будет маленькая компенсация, подумала Ханна, когда она, изобразив улыбку на лице, вошла в комнату для ланча, однако это было действительно что-то.
И следовало что-то делать.