Осенью 1985-го Джои Белладонна, Джон Зазула aka Джонни Зи (менеджер Anthrax) и я полетели в Лондон с целью обеспечить рекламную поддержку нашему второму альбому «Spreading The Disease». Всего второй раз в жизни я покидал пределы страны, Джои — первый. Мы оба были очень рады попасть в Лондон, Мекку всех групп Новой Волны Британского Хэви-Метал, которые мы обожали, в обитель журнала Kerrang! (в те годы он еще был метал-журналом). А, ну да, и на родину настоящего пива.

С момента релиза «Fistful Of Metal» в январе 84-го дела нашей группы реально поперли в гору, и «Spreading The Disease», который должен был стать нашим первым релизом на мейджор-лейбле — Island Records, навел немало шороху. «Spreading The Disease» стал для Джои первой пластинкой с нами. Его голос можно сказать совершил революцию! Теперь у Anthrax появился настоящий вокалист, и это выделило нас среди наших современников в лице Metallica, Slayer и Megadeth.

 

 

Не забывайте, парни, «Большой Четверкой» мы еще не были. На дворе стоял 1985-ый, мы были всего лишь горсткой подростков, пытающихся свести концы с концами и сделать все, чтобы наши группы заметили. Мы верили, что вокалист в духе Хэлфорда или Дикинсона, подойдет Anthrax больше, благодаря чему мы станем более известной и лучшей группой, и это откроет для нас больше возможностей в творческом плане.

Так и случилось: голос Джои в сочетании с нашей нью-йоркской трэш-эмоциональностью помогли нам сформировать новый звук, а «Spreading The Disease» стала пластинкой, которая распахнула для нас настежь дверь, и мы смогли шагнуть дальше и записать «Among The Living». Черт, лейбл был в таком неописуемом восторге, что отправил нас троих на самолете в Лондон и оплатил все расходы. На тот момент это было просто что-то невероятное. В моем сознании мы «сделали это», несмотря на то, что я по-прежнему жил в спальне маминой квартиры размером 10x6 дюймов. Там же размещалась вся моя аппаратура и матрас на полу.

 

 

Мы приехали в Лондон, и я с Джои весь день давал интервью, а потом мы дернули в «Марки», тот самый клубешник на Вардур-стрит, заценить The Sweet. Помню, что The Sweet были очень хороши, но у меня особо не сохранилось воспоминаний о концерте. Скоро вы поймете, почему.

После шоу какие-то журналисты Kerrang! пригласили нас заглянуть в бар «Святой Моритц», расположенный прямо через дорогу.

 

 

Я вошел в этот клуб. В сущности это был мрачный подвал с парой столиков. И вдруг на баре я замечаю Лемми. Чуваки, я реально пророс. Вот значит, как в Лондоне все устроено, подумал я. Ты тупо заходишь в бар, а твои кумиры зависают в свое удовольствие. Я спросил парней из Kerrang! а что если мы зайдем в другой бар, там что, можно встретить Стива Харриса? Нет, я не шутил.

Я нервничал к нему подходить. Я к тому, что это гребанный Лемми. Но не за хер же собачий я носил футболку Motorhead, поэтому, проглотив свой страх с остатками пинты, я направился прямо к нему.

 

 

«Привет, Лемми, меня зовут Скотт и я твой большой фэн».

Уставившись на мою футболку, он сказал своим голосом дробленного щебня: «Я так и понял».

Сердце екало от одной мысли, что я говорю с самим Лемми, поэтому своим сильным квинсовским акцентом почти на октаву выше, чем обычно, я изрек:

«Могу я купить тебе выпить?»

«Ты в моем городе, значит Я куплю тебе выпить. Что будешь?»

Этот вопрос застал меня врасплох, я совсем не был любителем побухать. Время от времени я дергал пивка, но алкоголь, неее, никогда им не баловался. Поэтому я поступил очень хитро и ответил:

«Я буду то же, что и ты».

 

 

Лемми заказывает двойной виски с колой. Я никогда в жизни не пил виски. Единственное, что я знал о виски, это что мой дедушка держал его у себя в одном шкафчике с Manischewitz, и ребенком, когда меня посылали взять вино из шкафчика для пасхального седера (еврейская пасха), мои легкие вдыхали нечто ужасное. Мой огромный десятилетний нос съеживался, а глаза жгло от едкого запаха, который бил мне в лицо каждый раз, когда я открывал этот ужасный шкафчик. Когда я спросил маму, что так воняло в шкафчике с ликером, мне ответили, что это дедушкин виски. И вот передо мной стоит стакан детского кошмара, и от меня ждут, что я его выпью. Ничего другого не остается. Кто бы мог подумать! Буквально ни с хуя, я пью с самим Лемми, и через секунду мне придется чокнуться с ним стаканами, а меня взял страх. Мне кажется, что я сострою кислую рожу, выплюну содержимое стакана, или того хуже — блевану ему прямо в лицо. Совсем не клево. Я едва не запаниковал, когда в моей голове заговорил голос, напоминающий Р. Ли Эрмея…

«Послушай меня, говнюк. Успокойся и послушай меня. Ты стоишь и пьешь с Лемми. Он твой гребаный кумир и ни за что на свете ты не станешь перед ним вести себя как мудила! Ты выпьешь как настоящий мужчина! Как Клинт, мать его, Иствуд выпьешь! Без дебильных рож, плевков и рвоты! А теперь, парень, закрой хлебало и пей!!!»

Нервы пришли в порядок, и я собрался с духом после трепки Р. Ли Эрмея. Лемми и я чокнулись, сказали друг другу «будем здоровы», и я выпил, проглотил, немного поморщившись. А еще меня слегка передернуло. Лемми даже не заметил, так что я легко отделался!

 

 

Следующее, что я помню, это как меня будит Джонни Зи в моем номере. Я лег, не раздеваясь, и теперь мне нужно собрать вещи, потому что мы уже опаздываем на рейс в Мюнхен, чтобы продолжить пресс-тур.

Я был в хуевом состоянии. Это было не просто какое-то похмелье, я был разбит физически. Боль от головы до пят, надвинулась на меня подобное судье Дредду с дубинкой. Я был отвратительной потной рвотой, покрытой кучей говна, да еще в двухдневной одежде. Мне удалось собрать свои вещи между эпизодами рвоты, и мы отправились в аэропорт Хитроу. Я едва мог говорить — каждый вдох отзывался болью в теле. Я спросил, что случилось, и мне ответили, что я какое-то время бухал с Лемми, а потом отрубился, просто вышел из-под контроля. Мне сказали, что в какой-то момент я выбежал мимо них прямо из клуба, что-то бессвязно крича. Джонни пошел за мной, подумав, что я побежал, потому что мне плохо, и рассказал, как я бегал по улице туда-обратно, кричал, матерился как сапожник и спотыкался о мусорные баки. Теперь, по крайней мере, нашлось объяснение всей этой боли внутри. Иллюстрация выше идеально изображает, что со мной было. Она напоминает старую 12-ку Maiden, разве только там нет песни «Running Free», там есть песня «Скотт — идиот».

 

 

Меня вытащили с постели и погрузили в такси. Идти я не мог — я был слишком плох и слаб. Джонни пришлось тащить меня на себе от такси до самого Хитроу. Я лежал у него на плече и блевал, а он орал: «Только не на спину! Только не на ноги!» В 1985-ом вполне можно было пройти аэропорт в таком виде. Последствия 11 сентября? Ага, разбежались. Мы добрались до стойки охраны, и агенты просто махнули на нас рукой, мол, проходите, американцы.

Просто чудо, что мы добрались до самолета. А потом мне пришлось бежать в сортир, когда с нас взимали плату за взлет. Меня снова вырвало.

На самолете я вырубился, и проснулся уже в Мюнхене. Рвота немного утихла, но когда мы добрались до отеля, все вернулось, только теперь меня рвало со всех щелей. У меня был жар, меня трясло, я даже не мог сделать глоток воды, чтобы по моему телу не прокатилась волна раздражения.

 

 

Из отеля Джонни вызвал доктора. Примерно через сорок минут раздался стук в дверь. Джонни открывает ее, и в моем бредовом состоянии этот доктор выглядит прямо как доктор Шелл из фильма «Марафонец». Вероятно, он был прекрасным человеком и доктором, но все мои знания о Германии были получены из телека, фильмов и комиксах о «Капитане Америка». Насколько я был убежден, как только мы приземлились в Мюнхен, прозвенел сигнал тревоги, все показывали на меня пальцами и кричали на меня как Леонард Нимой в конце «Вторжения похитителей тел». Не суть, мое еврейское чутье подсказывало мне, и я мог поклясться, что доктор явно не испытывал восторга от трепыхающейся жопы под одеждой, потому что стоял всего в десяти футах от кровати, уставившись на меня, а через пару минут он вытащил шприц с огромной иглой, уже чем-то наполненный, и сказал: «Тебе это нужно». Я спросил: «Что значит, мне это нужно? Что это такое? Вы даже не обследовали меня, не померяли температуру, ничего. Откуда вам знать, что мне это нужно?» Он лишь бросил хмурый взгляд и сказал снова: «Тебе это нужно». Он мог с тем же успехом спросить: «А это не опасно?» Я был не в состоянии спорить: «Ладно, делайте укол». Он попросил меня стянуть штаны. Я вылез из одеял, потный и дрожащий, стянул свои треники и лег на бок. Секунд на пять в комнате воцарилась полная тишина.

 

 

В какой-то момент за предыдущие двадцать четыре часа я обосрался. Я ходил в штанах, полных говна. Этот чувак уставился на то, что могло с тем же успехом быть обосранной волосатой жопой какого-нибудь бомжа. Я миновал миг смущения. Если говорить начистоту, я чувствовал обратное, потому что помню свой внутренний смешок от того факта, что этот полунацистский докторишка нюхнул мою грязную еврейскую жопу. Вот моя месть за Холокост. Да не, шучу, конечно.

Моя грязь не остановила его от выполнения своей работы — когда он воткнул в меня свою иглу, у меня было чувство, что он затушил о мою задницу сигару. Должен признаться, Менгеле-младший знал свое дело, потому что какой бы опробированный в Аушвице яд не был в этом уколе, мне полегчало. Дрожь и потоотделение прекратились, и меня вырубило к чертям собачьим. Я проспал добрых четырнадцать часов. Спасибо, док.

 

 

На следующий день я проснулся как нормальный человек. Я был голоден, я больше не пачкал штаны говном, я мог передвигаться. Я принял душ, перекусил, постирал вещи и даже дал парочку интервью.

В какой-то момент во время этих событий Джонни заставил меня подписать контракт пожизненного управления, а все потому, что ему пришлось заботиться обо мне. Он написал его на салфетке. Я подтер им свою задницу. Мой вам совет — если хотите отказаться от только что подписанного контракта, вытрите им задницу. Абсолютно законно. Тем самым вы аннулируете любую сделку.

 

 

Переходим к маю 1986-го, примерно семь месяцев спустя. Anthrax дают свое первое шоу в Великобритании в Хаммерсмит Пэлэс в Лондоне. Все билеты проданы и мы просто невероятно взволнованы, сидим в гримерке перед началом. Все готовы, разогреваются, делают растяжку и так далее… И тут распахивается дверь гримерки, в дверях стоит Лемми. Все стоят в ахуе. Серьезно, гребанный Лемми пришел заценить НАС??? Лемми здоровается со всеми, а потом видит меня и спрашивает: «Как себя чувствуешь?»

Я поверить не мог, что он вспомнил ту ночь в «Святом Моритце». Наверное, тогда я и рассказал ему об Anthrax.

 

 

Я спросил, что тогда случилось? Я выкинул какую-нибудь дурость? Я рассказал ему о том, что таскал в штанах дерьмо, блевал всю дорогу от Лондона до Мюнхена, и что ничего не помню о том, что было после первого стакана. (Это реакция Лемми на мой рассказ выше). Лемми сказал, что все было здорово, мы говорили о музыке, и что я рассказал ему о том, как видел концерт Motorhead в Нью-Йорке, и какое влияние они оказали на нас, а потом, как он сказал, я просто перестал сращивать, что к чему. Он сказал, что спросил, сильно ли я пью, и когда я ответил нет, он сказал снова: «Я так и понял». Он спросил: «О чем я думал, пытаясь с ним тягаться?» и я ответил: «Ты — Лемми, когда еще мне выпадет шанс потусить с тобой в Лондоне. Я просто подумал, что вывезу». «Неудачная идея» — засмеялся он. Так все и было. Шоу тем вечером прошло на ура и стало началом нашего длительного романа с Великобританией.

 

 

С тех пор мы с Лемми друзья. Пару лет назад меня попросили дать цитату о MotOrhead для их пластинки «Everything Louder Than Everything Else». Ясное дело, мне голову тут же пришло «Motorhead рулит!», но потом я подумал, что могу придумать кое — что получше. Я мысленно вернулся в 1980-ый. В том году я купил свою первую пластинку Motorhead — «Ace Of Spades». Я не знал об этой группе ничего, я лишь подумал, что обложка выглядит клево. Из музыкального магазина я отправился прямиком домой, с волнением ожидая услышать то, что могли мне сказать эти три бандита. Я поставил иглу на проигрыватель, и песня «Ace Of Spades» ворвалась в мой мозг. Я просто не верил своим ушам, что действительно это слышу. Я никогда не слышал ничего подобного. Энергия, мощь, скорость, подача. Я был настолько сражен, что единственное, о чем я мог подумать, это «кто, черт их подери, эти три мексиканца и как им удается так быстро играть???» Я рассказал эту историю Лемми, и они напечатали мою цитату на своей пластинке. Для меня большая честь, что я сыграл роль в их истории!

 

 

Все эти годы Anthrax много раз гастролировали с Motorhead, да вот недавно, к примеру, на фестивале Rockstar Mayhem, и с аншлагом провели тур по Великобритании/Европе в ноябре-декабре 2012-го. И, если вам интересно… я больше никогда не пытался тягаться с Лемми.