1

Разум!

Что таит в себе это, казалось бы, простое в произношении слово. Да, собственно, слово, как слово – набор букв. Смысл – вот в чем секрет этого слова. А его смысл – есть вершина развития Вселенной, ибо выше разума во Вселенной нет ничего. Если только хаос. Дакк громко хмыкнул своей последней иронической мысли. Но навряд ли хаос может быть вершиной развития Вселенной. Продолжил размышлять он. Скорее всего, это её последнее состояние на жизненном пути – из хаоса рождается и в хаосе исчезает, чтобы потом возродиться вновь, из того же хаоса.

А сможет ли разум, дитя Вселенной, увидеть её смерть, как и следует из порядка вещей, или мать породившая свое дитя, сама же его и уничтожит? Или все же мне удастся познать хаос? Нет не моей плоти, Дакк механически покрутил головой, а моему Я – моему разуму. Я ведь вечен. Или я выдаю желаемое за действительное?

Вдруг лицо Дакка исказилось гримасой недоумения – он увидел перед собой пустую голограмму, висящую уже неизвестно сколько над пультом управления По его информационному полю, словно, прошел разряд, его всего передернуло – эта голограмма, определенно, предвещала собой какую-то неприятность.

Он всего несколько дней назад, стараясь не привлечь ничьего внимания, отстыковал свой грузовой лейтер «Тритон» с грузом крионита-Д от одного из причалов Сармы и сейчас на максимальной скорости вёл его в планетную систему Тоор. Он и его дуэте, сармат Ромм, заключили весьма выгодный контракт на доставку на Селе, одну из планет системы Тоор, крионита-Д, весьма специфического вещества, для распыления в атмосферах планет.

Голограмма словно играла с его нетерпением – она наполнялась информацией столь медленно, что Дакку захотелось ткнуть в неё кулаком, будто этим можно было выместить свое недовольство, но подавив невольное желание, он, раздраженно глядя на проявляющееся в голограмме чьё-то изображение, пытался понять, кому он мог понадобиться – где он сейчас находился, достоверно, знали всего три-четыре человека в галактике – заказчики этого рейса…

Крионит-Д производили лишь на Сарме путем долгого выращивания и потому он был очень дорог. Его распыление в атмосферах планет, в купе с воздействием на зону распыления некоторых полей, позволяло, как бы, заморозить в ней на несколько часов все активные биологические процессы, чтобы затем беспрепятственно эвакуировать из этой зоны нужный биологический объект. В принципе, крионит-Д не был запрещен в галактике, но на его применение требовалось разрешение нескольких служб безопасности Регата, а надежное обоснование для его применения предоставить не всегда было возможно.

Так было и в этот раз. На Селе был обнаружен какой-то полугуманоид и галактический зоопарк экзотической флоры и фауны на Ризе вознамерился, во что бы то ни стало, заиметь этого дикаря у себя. Но как Дакк знал, разрешения зоопарку от вестов получить не удалось, система Тоор была их колонией и тогда владельцы зоопарка решили нелегально поймать этого дикаря и тайно доставить его на Ризу, заключив контракт, на доставку своего специфического груза, с пилотами грузовика «Тритон» – Дакком и Роммом.

Нанятым зоопарком охотникам не удалось выманить полугуманоида из его глубокой пещеры, куда тот забился, видимо, почувствовав опасность. Желающих из охотников сунуться в пещеру не нашлось – абориген извергал из себя очень мощные электрические разряды и тогда было решено применить менее традиционный способ и сейчас охотники с нетерпением ждали грузовой лейтер с крионитом-Д, чтобы ввести дикаря в анабиоз.

* * *

Прошло уже четырнадцать риганских лет, как Дакк вернулся из пространства узла.

Прослонявшись пару лет по Ризе, пока его уровень жизни не понизился настолько, что ему пришлось задуматься о своем дальнейшем существовании среди зевсов, он предложил, оставшимися не у дел, стражам элитного клана организовать компанию грузовых космических перевозок – он уже знал, что это такое, знал с чего нужно начинать и чем предстояло заниматься. Его поддержали двенадцать стражей и купив у вестов, на остатки своих уровней жизни, шесть старых лейтеров, они и занялись галактическими грузовыми перевозками, не отказываясь ни от каких контрактов. Благодаря своим исключительным способностям восприятия пространства, они выбирали для своих рейсов наиболее короткие, хотя и весьма рискованные пути доставки грузов и потому их компания, совсем скоро, стала самой популярной среди себе подобных и все, кому были нужны быстрые и надёжные доставки грузов, старались заключить контракт, именно, с компанией стражей – грузовые галактические портации оставались ещё очень дороги и многим, даже средним компаниям, были не по карману…

Как Дакк ни старался, но у него не исчезало то непонятное ему чувство к Литиссии, которое единожды вспыхнув, так и продолжало, если не гореть, то по крайней мере тлеть и как он ни пытался его погасить, это оказывалось ему не по силе и потому, он, практически, постоянно находился среди галактических просторов, задерживаясь на планетах, лишь на время погрузки и выгрузки грузов, не отказываясь ни от каких контрактов, какими бы специфическими они ни были, лишь бы не встречаться с представительницами женской половины населения галактики, которые неизменно вызывали у него тягостные воспоминания о Литиссии. Его постоянным домом стал грузовик «Тритон», пожалуй, лучший грузовик компании, а его дуэте от рейса к рейсу менялись, так как остальные стражи такой суровой жизни космического скитальца долго не выдерживали. Дакку, в принципе, это было все равно, он уживался со всеми. В тоже время другие стражи в своих рейсах всегда хотели иметь своим дуэте именно Дакка, так как он умел прокладывать самые короткие пространственные нити трасс для своего лейтера и потому доставлял свои грузы быстрей всех в галактике и уровень его контрактов был самый высокий.

Сейчас, уже несколько месяцев, дуэте Дакка был Ромм – неунывающий стильный молодой сармат, обожавший ритмическую зажигательную музыку и яркую броскую одежду, к тому же он был призером последнего галактического чемпионата гонок на космических яхтах. Ромм не был стражем элитного клана, но имел достаточно мощное психотронное поле. Он сам пришёл в компанию грузовых перевозок стражей и предложил свои услуги пилота, а что он классный пилот, говорило его призовое место чемпионата, так как трассы соревнований на космических яхтах организаторы прокладывали такие замороченные, что не каждый опытный пилот мог их пройти беспроблемно. Чем был вызван интерес Ромма к грузовым перевозкам было не понятно. Сам же он объяснял свое стремление к этому специфическому виду космической деятельности весьма странно – романтикой. Но Дакк ему поверил: он сам был когда-то таким же романтиком. Молодой сармат даже понравился ему, будто в нём Дакк видел себя четвертьвековой давности.

Дакк же сейчас был совершенно другим зенном, совсем не тем, которым он был на станции зонта, будто стал взрослым, что ли. Он уже не носил на голове торчащие дыбом зеленые волосы, теперь они имели свой естественный темный, но не черный, цвет и были зачесаны назад, делая его и без того высокий лоб, ещё выше, не было у него и прежних длинных ногтей, но они, по-прежнему, были ухожены, его одежда была строгой и респектабельной. В общем, он имел вид, вполне располагающего к себе человека, внушающего полное доверие.

* * *

Наконец изображение в голограмме проявилось и Дакк увидел перед собой лицо адмирала космического флота галактики, Грея. Взгляд адмирала был горд и высокомерен. Сердце носителя Дакка невольно дрогнуло – он много слышал полумистических историй от капитанов о тяжёлом характере адмирала, хотя воочию с ним никогда не встречался и если сейчас адмирал лично вышел с ним на связь, хотя никак не мог знать о его местонахождении, значит произошло что-то скверное, несулящее Дакку ничего хорошего.

– Страж Дакк… – Толи спросил, толи просто произнёс адмирал, громким, волевым голосом.

– Капитан Дакк. – Дакк покрутил головой.

– Не имеет значения. – Правая бровь адмирала чуть дернулась вверх. – Тебе предстоит немедленно прибыть на космодром столицы Весты.

– Это невозможно. – Дакк состроил гримасу. – Я в нескольких световых днях пути от планеты. К тому же, у меня очень выгодный контракт. Я не могу бросаться такими сделками.

– Мне всё известно. – Адмирал сдвинул брови. – Оставишь лейтер Ромму, а сам вернешься.

– Нет! – Дакк мотнул головой. – Это исключено.

Перед лицом адмирала появился лист скринвейра.

– У меня аналитический отчет одной из экспертных групп, только что вернувшейся из пространства узла. Благодаря ему, мне не составит труда получить разрешение Регата о твоем задержании и депортации на твою родную планету. Навсегда. – Донесся его голос из-за листа скринвейра. – Здесь есть весьма много интересных фактов и если их красноречиво изложить суду, то тебе придется сидеть даже не на твоей родной Галиаде, а в рудниках Селе, куда ты сейчас и направляешься, но будем считать, что я ничего этого не знаю. – Лист скринвейра скользнул вниз, открывая лицо адмирала. – Я тебе предлагаю другой контракт, очень выгодный для тебя контракт, намного выгоднее той незаконной сделки, которую ты сейчас пытаешься провернуть.

Можно верить его словам или это блеф? Возможно, что аналитики что-то и смогли нарыть в пространстве узла, но навряд ли что-то существенное. Если он назвал моей родной планетой Галиаде, а не Дайну, то так оно и есть. Мысли с быстротой молнии замелькали в информационном поле Дакка. А вдруг нашли кого-то живого в пространстве узла, кто смог понять, что в носителе Марка Дубровина находится вовсе не Марк Дубровин, а страж Дакк? Маловероятно – столько лет прошло. Да и понять это могла лишь одна Авия. А если она…? Бред. Дакк состроил гримасу, но вспомнив, что на него смотрит адмирал, тут же подавил её. А если её разум…? Информационное поле Дакка будто пронзил электрический разряд. А она, действительно, может много обо мне рассказать. Проклятье! А откуда он знает о сути нашего контракта? Заказчики? Но тогда они сами себе подставили ногу. Навряд ли они на такое пойдут. Уж слишком в серьезный конфликт с законом они вляпались. Должны понимать, чем это им обернётся. Значит блеф. Просто знает, что я иногда выполняю специфические рейсы, на грани закона, вот и пытается запугать. Но, возможно, он что-то и знает.

– Так как? – Адмирал вопросительно кивнул головой.

– Что как? – Дакк ответил вопросом на вопрос.

– Согласен на мой контракт.

– Вернусь, обсудим. – Дакк дернул плечами. – Если он меня устроит – без проблем. – Он покрутил головой.

– Это не ответ. – По губам адмирала скользнула усмешка. – Или ты немедленно идешь на Весту, или тебя доставят на Галиаде десантники.

– Лейтер я не поверну. – Дакк вновь покрутил головой. – А другого корабля у меня нет.

– Навстречу «Тритону» уже идут два патрульных фрегата землян. Перейдешь в один из них.

Дакк перевёл взгляд на экран вивв – на границе его нижнего края отображались две нестабильных зелёных точки.

– Я должен подумать. – Он состроил гримасу.

– Думай! До подхода фрегатов время у тебя есть. – Лицо адмирала исказилось гримасой снисходительности.

Мигнув, голограмма погасла.

Глубоко вздохнув, Дакк медленно провёл руками по лицу и шумно выдыхая, положил руки на панели управления. Было очевидно – в его жизни наметился ещё один крутой поворот…

– Что-то произошло?

Громкий голос вывел Дакка из размышлений. Он повернулся вместе с креслом в сторону двери. В её проёме стоял Ромм – высокий зелёноволосый молодой человек, с глубокопосаженными темными глазами, немного загнутым к низу носом на вытянутом худощавом лице с далеко торчащими скулами, тонкими губами-ниточками и небольшими, даже смешными ушами, узкоплечий и длинношеий – типичный сармат. Одет он был в свободный ярко-синий спортивный костюм, настолько свободный, что он висел на нём, как на колу.

– Ты остаешься один. – Губы Дакка вытянулись в усмешке. – Я возвращаюсь.

– Куда? – Длинное лицо Ромма сделалось ещё длиннее.

– На Весту.

– Но если мы просрочим этот контракт…

– Меня заберут они. – Дакк кивнул головой в сторону экрана вивв. – Всё заберёшь себе. Думаю, тебе хватит на новую яхту. Я видел твою – уже достаточно потрёпана и в следующей регате навряд ли ты будешь, даже, третьим.

– А ты?

– Не знаю. – Дакк покрутил головой. – Мне предлагают новый контракт, более выгодный. Скорее всего, я подпишу его.

– Контракт? С тобой одним? Но одному трудно долго выдержать безмолвие пространства. А корабль? – Ромм шагнул к Дакку.

– Эти проблемы заказчик берётся решить сам. – Дакк поднялся. – Садись. Я у себя. Подойдут фрегаты, дашь знать. – Состроив гримасу, он направился к выходу.

* * *

Столица Весты Атта встретила Дакка мелким частым дождём, который хорошо был виден на экране каюты фрегата, в которой его разместил экипаж, от камер внешнего обзора. Он механически поёжился, представляя, как противно идти по мокрой улице и особенно, когда одежда намокнет и начнёт прилипать к телу.

С фрегата его провожал, как и встречал, лишь один угрюмый старший офицер космического флота, если судить по трем галактикам на плечах его курточки, совсем не похожий на капитана фрегата, который ни при их встрече, ни сейчас, не произнёс ни одного слова, словно не мог говорить. К тому же он, явно, был не землянин, так как Дакк отчетливо чувствовал его психотронное поле…

Фрегаты оказались очень быстроходными и от места встречи с «Тритоном», до космопорта столицы Весты им хватило менее полутора суток среднегалактического времени. Всё это время Дакк провёл в каюте, куда его привёл старший офицер, дверь которой, после его ухода, оказалась заблокированной, что вызвало у Дакка широкую усмешку, но он не стал противиться этой наивной мере предосторожности офицера, скорее всего это была не его личная инициатива, а чей-то приказ. Усевшись в кресло, Дакк так и просидел в нём, не вставая, уставившись в экран пространственного обзора, пока в каюту вновь не вошёл тот же старший офицер и молча вытянул руку в сторону двери, показывая, что нужно выходить.

Свернув несколько раз по коридорам – фрегат землян был небольшим кораблем, офицер остановился перед одной из дверей и приложил руку к желтой пластинке рядом с ней – дверь скользнула в сторону и Дакк увидел переходный шлюз.

Ещё какой-то корабль. Всплыла у него догадка.

Старший офицер молча кивнул подбородком на проем двери. Дернув плечами, Дакк шагнул внутрь переходного шлюза. Позади раздался шорох, он оглянулся – дверь переходного шлюза за ним была закрыта. Старший офицер остался за ней. Дакку ничего не осталось, как продолжить путь одному. Едва он подошёл к противоположной стороне шлюза, как перед ним открылась вторая дверь шлюза и он переступил порог ещё одного корабля. Перед ним, будто ниоткуда, появился ещё один старший офицер и продолжая игру в молчанку, повернулся и быстро зашагал по коридору. Дакк понял – нужно идти за ним.

И вновь повторилось тоже самое, что и на фрегате землян: одиночное сидение в запертой каюте, только теперь он не знал, что это за корабль и куда следует. Но его новое заточение продолжалось всего лишь около двух часов.

Затем вновь появился тот же офицер и молча вывел его из корабля, который оказался совсем небольшим, совершенно незнакомой Дакку конструкции, похожий на огромную улитку. Рядом с кораблём оказалась ещё одна дверь, которая сама открылась и за которой Дакка ждал ещё один старший офицер, но теперь службы безопасности, который так же, ничего не говоря, развернулся и куда-то пошёл. Дакк молча пошёл за ним.

Вскоре они оказались перед ещё одной дверью, которая открылась, едва офицер оказался перед ней. Старший офицер шагнул в сторону и Дакк понял – перед ним зал портации.

Ничего не говоря, Дакк вошел в зал портации и подойдя к зоне портации, без колебаний шагнул в ее яркий круг…

Вспыхнувший свет показал Дакку, что портация завершилась. Он шагнул вперед и понял, что находится на Ризе, так как превосходно знал все портаторы Риганы. В тот же миг, перед ним появился ещё один старший офицер службы безопасности, молча вытягивая руку в сторону. Дакк посмотрел в направлении вытянутой руки и увидел открытую дверь. Это была совсем не та дверь, через которую он, обычно, попадал в этот портатор, что явилось для него откровением – выходило, что у зевсов тоже есть секреты. Он шагнул к двери.

За дверью, опередив его, офицер быстро пошёл впереди, петляя по коридорам. Шли они долго и наконец уперлись в ещё одну дверь. Офицер ткнул рукой в зеленоватую пластинку рядом с ней – дверь скользнула в сторону и офицер кивнул рукой в сторону её проёма, давая Дакку понять, что нужно войти в него. Дакк шагнул в проём двери и оказался на улице.

В тот же миг, выскочив откуда-то из-за спины, перед ним резко затормозил шикарный авто, которого даже у него не было. Дакк, мгновенно сконцентрировав свое поле, замер. Двери авто открылись и выскочивший из них высокий щеголеватый офицер службы безопасности, молча вытянул руку в проём двери авто. Состроив гримасу, Дакк сел в салон авто, дверь закрылась и он вновь оказался один – севший впереди офицер, оказался отгороженным, совершенно, темным стеклом. Сильно затенёнными были и остальные окна салона авто.

Дакку ничего не осталось, как состроить удивленную гримасу – обстановка вокруг него приобретала черты, какой-то непонятной секретности, даже мистерии.

Авто долго петлял, как по знакомым Дакку улицам Риганы, так и нет. В конце-концов он понял – его везут куда-то на окраину города. Наконец авто, протяжно протормозив, резко повернул и остановился перед высокой массивной стеной, которая медленно поползла в сторону и авто, плавно скользнув через образовавшийся проём, замер. Через мгновение дверь салона распахнулась. Состроив мину, Дакк вышел и осмотрелся.

Он стоял посреди какого-то небольшого двора, окруженного со всех сторон высокими серыми стенами, с окнами на высоте не ниже третьего уровня. Двор имел лишь две двери: одна достаточно широкая, видимо, через которую во двор вкатил авто; вторая – напротив первой, очень узкая, через которую мог пройти лишь один человек. Офицер, открывший дверь авто, молча указывал рукой на узкую дверь. Смерив офицера продолжительным взглядом, Дакк направился к указанной двери.

В шаге от двери он остановился и замер в ожидании, но дверь оставалась закрытой. Тогда он оглянулся – офицер продолжал стоять у авто и видимо поняв немой вопрос Дакка, молча покрутил головой. Состроив недоуменную гримасу, Дакк вновь повернулся к двери – она уже была открыта. Глубоко и шумно вздохнув, он вошёл в тёмный проём – перед ним были ступеньки, идущие вверх. Дакк шагнул к лестнице, позади раздался тихий шелест. Он оглянулся – дверь уже была закрыта. Он бросил в неё свое поле, но никаких, ни информационных, ни энергополей вокруг двери не чувствовалось. Состроив очередную гримасу, Дакк вернулся к двери и провёл по ней рукой – она была совершенно гладкой и холодной. Он надавил на неё и попробовал сдвинуть в сторону – дверь осталась на месте. Ему ничего не оставалось, как оставить дверь в покое и продолжить свой путь по ступенькам.

Ступенек было много и Дакку казалось, что им не будет конца, но наконец, после очередного поворота лестницы, показалась широкая площадка с несколькими дверьми. Одна из них была открыта и около неё стоял офицер службы безопасности. Дакк направился к нему.

Подойдя к офицеру, Дакк остановился, но офицер не изменил ни своего выражения лица, ни позы, будто он был не живым человеком, а манекеном. Дернув плечами, Дакк шагнул в проём двери и оказался в достаточно просторном зале, посреди которого стоял длинный, массивный, овальный стол на резных ножках, вокруг которого стояли несколько темных глубоких кресел, три из которых, повернутые к двери, были заняты. Освещение зала, видимо, специально было приглушено и потому лица сидящих людей, практически, сливались со спинками кресел и узнать кому они принадлежат было невозможно. Одна из стен зала была утыкана массой разновеликих дверей; в углу стоял какой-то непонятный аппарат. На полу лежал толстый ковёр, с каким-то феерическим, плохо понятным при таком освещении, узором.

Дакк разбросил своё поле по залу и тут же убрал его – правое от него кресло занимал сармат, с достаточно мощным психотронным полем, которое длинными языками плясало вокруг кресла, но почему-то совершенно не отреагировало на прикосновение его поля, будто не почувствовало его, что было странным – обычно поля сарматов, при прикасании к ним, реагировали на это мгновенно; в левом кресле, определённо, сидел зевс; среднее кресло занимал или двор или кто-то из других рас, не имеющих психотронного поля, так как его поле, вообще, не чувствовалось.

– Всех проверил! Тогда садись!

Донёсшийся громкий голос со среднего кресла, в котором Дакк узнал голос адмирала Грея, прервал его познавательный процесс.

Адмирал Грей был землянином – по какой-то непонятной никому традиции, подавляющее число адмиралов космического флота галактики были землянами.

Дакк шагнул к ближнему креслу и немного отодвинув его от стола, шумно сел.

– Можешь не трудиться, здесь нет никаких: ни информационных, ни энергополей. – Продолжил говорить адмирал. – И как бы ты ни пытался, тебе, самостоятельно, отсюда не выйти.

– Хм-м! – Дакк усмехнулся. – Немало же вы меня боитесь, если так заперлись. Но к вашему огорчению – я не испытываю страха и совершенно не понимаю, зачем вы устроили весь этот маскарад.

– Никто тебя не боится. – Раздался другой голос справа, заставивший Дакка повернуть голову в его сторону – это говорил сармат. – Это лишь необходимая осторожность, так как дело требует чрезвычайной секретности.

– И от кого же и что вы собираетесь так надёжно спрятать? – В голосе Дакка скользнули нескрываемые язвительные нотки.

– Тебя.

– Что меня? – Дакк невольно подался вперёд.

– Мы заботимся о твоей безопасности.

– Весьма любопытно. – Дакк откинулся на спинку кресла. – И от кого же вы меня прячете?

– От гротов. – Продолжал говорить сармат.

– Гротов? – Лицо Дакка сделалось серьезным, он невольно выпрямился. – Они опять появились? Где? Уже здесь, в галактике?

– Возможно, они и не уходили.

– Даже так. – Усмехнувшись, Дакк вновь откинулся на спинку кресла.

– Как когда-то говорили мои предки… – Раздался голос адмирала. – Не будем тянуть кота за хвост. Здесь… – Над столом повис лист скринвейра, видимо до сих пор лежавший у него на коленях. – Весьма любопытный аналитический доклад экспертной группы, долго работавшей в пространстве узла, после последнего конфликта с гротами. Он ставит под большое сомнение нарисованную тобой картину, там произошедшего. У нас есть все основания утверждать, что ты не тот, за кого себя выдаёшь. Мы это и прежде подозревали, но бездоказательно. Теперь же у нас есть уверенность в своей правоте.

– И кто же я? – Губы Дакка вытянулись в усмешке.

– Можно сказать однозначно… – Заговорил сидящий слева, голос которого Дакку был совершенно незнаком. – Что тебе, как сармату, было бы не по силе сделать то, в чём ты нас пытался убедить. Но мы готовы забыть всё, о чём сказано в докладе экспертной группы, если ты готов заключить с нами контракт. Весьма выгодный для тебя контракт.

– Я честно выполнил свой долг перед цивилизациями галактики. – Твёрдым и громким голосом заговорил Дакк. – И никакой вашей экспертной группе не удастся уличить меня ни в трусости, ни в предательстве. Если вы решили меня обвинить в этом, я не стану с вами ни о чём говорить. Ваши потуги напрасны.

– Мы ни в чём не собираемся тебя обвинять. – Заговорил адмирал. – Это работа других инстанций. Я уже говорил тебе: у нас есть все основания для высылки тебя на Галиаде, да хотя бы по той причине, что ты нарушил закон о регистрации. Как видишь, мы знаем кто ты настоящий и откуда, но вместо санкций, мы предлагаем тебе контракт. Весьма выгодный контракт.

– Если я не соглашусь?

Дакку игра в загадку начала надоедать. Он понял, что зевсы, в какой-то мере смогли разобраться в произошедших событиях в пространстве узла и возможно, даже, осознали, что он сыграл значительную роль в том, что гротам не удалось взять узел под свой контроль, хотя цель была достигнута способом, находящимся за гранью закона.

Но Марк, ведь, в какой-то мере, остался жив, а если бы я не занял его носитель, то наверняка бы, он погиб, как и весь остальной экипаж фрегата. Молниями замелькали у Дакка мысли, анализирующие его действия в пространстве узла. Я нарушил закон о регистрации? Но ведь я это сделал не с целью совершить какие-то противоправные действия, а честно отрабатывал все заключенные контракты, не переступая грани ни одного из галактических законов. Немного потрепал нескольких десантников, но этим спас им жизни, а те кто остался на станции узла, ведь, погибли, так что, они должны бы быть мне благодарны, а не наоборот. Не могут они ничего знать и из того, что произошло на станции зонта. Выходит, что самый серьёзный проступок с моей стороны – нарушение закона о регистрации. Это же, по существу, пустяк и выходит, что серьёзных обвинений против меня у них нет. Они, явно, блефуют. Губы Дакка вытянулись в лёгкой усмешке.

– У тебя нет выбора. – Произнёс сармат.

– Я так не думаю. – Дакк, уже, широко усмехнулся. – К сожалению, кроме адмирала, я не знаю, с кем имею дело. Вы, явно, пытаетесь меня запугать. Ещё раз повторяю – ваши усилия бесперспективны. В том, что произошло в пространстве узла, полная вина Регата и лишь его одного. И я это, гарантированно, могу доказать. А то, что нацарапали ваши эксперты – это лишь плод их воображения. И ничего более.

– Согласен. – Адмирал бросил лист скринвейра на стол. – Нам нужен твой разум. Мы могли бы заключить контракт с кем-то из других зеннов, но все же остановились на тебе. Ты самый предпочтительный из всех, так как у тебя есть нужный опыт. Уверен, ты знаешь, кто такие гроты воочию, знаешь их возможности, характеры, а это для нас, самое главное. Мы предлагаем тебе портироваться в их галактику.

– Портироваться в галактику гротов? – Дакк состроил гримасу. – Вы бредите!

– Возможно. – Вновь заговорил сармат. – Но тем не менее, мы хотим знать: что замышляют гроты в отношении узла; когда они начнут следующую атаку на него; что они знают об энергии внутреннего мира и что это, вообще, за цивилизация?

– Вы предлагаете мне, стать вашим шпионом?

– Почему, обязательно, шпионом? – Заговорил зевс. – Мы предлагаем тебе содеять разведывательную миссию. С таким же успехом шпионством можно назвать и твою нелегальную работу среди нас.

– Я не собирал никаких сведений о вас и никому их не передавал. А ваш закон о регистрации, есть ничто иное, как нарушение моих прав о свободе перемещения.

– Закон вами ратифицирован и как бы ты не противился – обязан его выполнять. – В голосе зевса скользнули властные нотки. – Если не хочешь быть шпионом, будь дипломатом. Нам всё равно, каким способом ты добудешь интересующие нас сведения: сможешь заключить с гротами союз и получить информацию официальным путём, мы будем только рады; нет – выкради её. У тебя полная свобода действий. Ты не будешь связан никакими правилами поступков.

– Допустим, живых гротов я никогда не видел и не имею представления, как они выглядят воочию. – Неторопливо заговорил Дакк, стараясь взвешивать свои слова, чтобы, вдруг, не сказать ничего лишнего. – Не знаю и их характеры, но с силой их психотронного поля знаком и она, совсем, не слабая. С энергией внутреннего мира они, уверен, знакомы, но в какой степени, сказать ничего не могу. Об их замыслах в отношении пространственного узла ничего не знаю, но возможности их цивилизации достаточно большие, никак не ниже наших, даже можно сказать, что они в чём-то и выше. Подозреваю, что в их галактике произошло что-то неординарное. Вполне возможно, что это была катастрофа галактического масштаба и у них сейчас большие проблемы с энергией. Гораздо, существеннее наших.

– Ты хочешь сказать, что они стоят на белее высокой ступени развития, нежели мы? – В голосе зевса скользнула, явная, злость.

– Возможно. А скорее всего – да.

– Как я понял, ты отказываешься от контракта? – Произнёс адмирал.

– Почему? – Дакк состроил невольную гримасу.

– Судя по твоему восторженному отзыву о гротах.

– Я всего лишь, правдив, но вижу, это вам не по нраву.

– Поверь. Обстоятельства заставляют нас быть такими подозрительными. – Заговорил сармат. – Возможно, что и излишне.

– А как вы собираетесь портироваться в их галактику? – Дакк приподнял и развёл руки. – У вас есть технология односторонней портации?

– Мы нашли на станции зонта их портатор. – Продолжил говорить сармат. – К сожалению, мощность его внутреннего источника невелика, но мы смогли адаптировать его к энергопотоку станции и провели несколько контрольных портаций. Он, вполне, надежен.

– Вы уверены, что его мощности достаточно для создания канала до галактики гротов? – В голосе Дакка появилось нескрываемое удивление. – И даже достоверно знаете, какая из галактик, их?

– Нам удалось, в какой-то мере, расшифровать информационное поле их портатора, хотя это оказалось и нелегко. Их способ мышления кардинально отличается от нашего. Даже представить трудно, что такое возможно.

– Нужно отдать вам должное. – Дакк улыбнулся. – Я этого не смог. Но у меня и времени-то не было. – Попытался он оправдаться.

– Мы ждём твоего положительного ответа. – Вновь заговорил адмирал. – Иначе, наш разговор пустой.

– Я должен подумать какое-то время. – Состроив гримасу, Дакк приподнял правое плечо. – Ваша затея, полная авантюра и я должен осознать степень риска.

– Нет! – Голос адмирала зазвучал резко и отрывисто. – Не о чем тебе думать. Авантюра – твой последний контракт с зоопарком Риганы. Гроты – не авантюра. Они – реальность.

– Что ж. – Дакк глубоко и шумно вздохнул. – В таком случае – я согласен.

– Контракт. – У адмирала в руках оказался ещё один лист скринвейра, который он протянул Дакку. – Познакомься и подпиши.

Взяв контракт, Дакк взглянул на цифры вознаграждения. Его брови выгнулись высокими дугами. Ничего не говоря, он ткнул указательным пальцем правой руки в место идентификации. Вспыхнувший вокруг пальца зеленый ореол, показал, что он проидентифицирован. Положив лист скринвейра на стол, Дакк толкнул его в сторону адмирала.

Молча взяв контракт, адмирал тоже приложил к нему свой указательный палец. Тоже самое сделал и зевс. Поднявшись, они ушли, больше не проронив ни слова. Оба листа скринвейра унес с собой адмирал. Перед Дакком остался один сармат.

– Кто был зевс? – Поинтересовался Дакк.

– Это не важно. Хотя… – В голосе сармата послышалась усмешка. – Председатель службы безопасности Регата. – Рассекретил он зевса. – Напрасно ты не поторговался по контракту. Он мог бы быть более выгодным для тебя.

– Меня устраивает вознаграждение, остальное – без разницы. – Состроив гримасу, Дакк покрутил головой. – Что дальше?

– Портация на станцию зонта. Оттуда к гротам.

– Я должен знать всё, что вы узнали о гротах.

– Не думаю, что эта информация даст тебе что-то новое. Я пытался лишь вызвать твое любопытство. Более полезным будет, если ты познакомишься с информационным полем их портатора.

– Что за предосторожность. Вы меня, так, боитесь?

– Тебя – нет, гротов – да. Хотя, возможно, нужно и обратное.

– Проклятье! Что за загадки? Я могу и передумать.

– Не передумаешь. Дело в том, что мы не уверены, что в ком-то из нас не сидит грот.

– И даже в себе?

– В работе с тобой задействованы лишь гарантированно проверенные люди. Их немного.

– Но меня знают, достаточно, много.

– Мы знаем, какую информацию довести до остальных.

– Вы восстановили портатор к станции узла?

– Портироваться придётся на станцию зонта. К сожалению, степень риска возросла. Пропускная способность канала значительно ниже прежней. Около трех часов пути.

– Создается впечатление, что вы сами не верите в то, что затеваете.

– Мы реалисты и самоуспокоение нам ни к чему, так же как и тебе. Ты должен знать куда идешь и что тебя там может ждать. Мы едва не поплатились за своё высокомерие и сейчас намерены действовать, предельно, реально. Бравада, больше, не уместна.

– Я рад этому. – Дакк широко усмехнулся. – Уж слишком беспечны были ваши действия до сих пор. Станция узла будет восстановлена?

– Несомненно.

– Когда?

– Думаю не скоро. Скорее всего, когда будет полная уверенность, что больше никто не будет нам мешать заниматься там исследованиями. Когда ты будешь готов к портации?

– А когда нужно?

– Немедленно.

– Вот как! – Дакк состроил гримасу. – Вы даже не дадите мне время осознать ваше предложение. Я, честно говоря, ещё не готов, морально. Уж слишком всё скоротечно.

– Чем дольше будет оттяжка, тем меньше гарантий, что это не станет известно гротам.

– Такое впечатление, что вы, совершенно, ни в чём не уверены.

– Мы реалисты.

– Чёрт вас возьми! – Дакк вскочил и принялся ходить по залу. – Мы даже не представляем, как выглядят гроты. А если их носители вкорне отличаются от наших. Как я буду выглядеть выйдя из канала? Ты не подумал об этом?

– Подумал. – Сармат шумно и протяжно вздохнул. – Твой носитель останется здесь. – Он ткнул указательным пальцем в стол.

– Ты так уверен во мне? – Дакк вскинул брови.

– Наша дискуссия затянулась. – Лицо сармата исказила гримаса досады. – Мы теряем время. Да – нет?

Дакк остановился напротив сармата.

– Что будет со мной, если – нет?

– Это не моя компетенция. – Сармат поднялся.

– Проклятье! – По скулам Дакка прошлись желваки. – Ты слишком нетерпелив. Куда теперь?

– Портатор.

Сармат вышел из-за стола и направился к двери. Только теперь Дакк смог полностью увидеть его. Он не был типичным сарматом: высок, строен, высокий лоб, с большими залысинами, светлые волосы зачесанные назад, достаточно большие, темные глаза, прямой, чуть великоватый нос, толстые, плотно сжатые губы и совершенно нетипичные для сармата, большие уши. Шёл он высоко вскинув голову и казалось, совсем не смотрел куда ступают его ноги. Длинные языки его поля лихорадочно метались по сторонам, однако не касаясь Дакка. Проходя мимо Дакка, он даже не взглянул на него и тому ничего не осталось, как последовать за ним…

Таинства продолжились и дальше. Перед Дакком открылась та же дверь, того же авто и вновь он оказался в салоне один, отгороженный от остального мира темными стеклами.

Долго петляв, теперь уже по незнакомым Дакку улицам Риганы, авто нырнул в какой-то тёмный тоннель и наконец, остановился. Через несколько мгновений дверь салона распахнулась и Дакк увидел удаляющуюся спину сармата.

Уж слишком они самоуверенны. Всплыла у него раздражённая мысль, но ему ничего не осталось, как выйти из авто и поспешить за сарматом.

– Однако, ты не особенно разговорчив. – Произнёс он, догнав сармата.

– Мне нечего добавить к тому, что ты знаешь. – Сармат покрутил головой.

– Ты тоже идёшь на станцию зонта?

– Нет.

– Там кто-то есть?

– Нет.

Дакк остановился.

– Это уже слишком.

– Это сделано в целях твоей безопасности среди гротов. – Донесся удаляющийся голос сармата. – Поторопись!

Дакку ничего не осталось, как вновь догнать его.

– Вы уверены, что всё предусмотрели? – Поинтересовался он.

– Нет.

– Проклятье!

– Мы будем ждать твоего возврата через тридцать среднегалактических лет. – Тихим голосом заговорил сармат. – Этого времени достаточно, чтобы чего-то добиться. Для тебя это лишь короткий отрезок твоей бесконечной жизни. Но не дольше ста пятидесяти. Если гроты вновь начнут атаки на пространство узла, ты сможешь вернуться с ними. Нет – найдешь другой путь.

– В случае неудачи, вы можете послать ещё кого-то. – Дакк дернул плечами.

– Тебе даётся двадцать часов, чтобы попытаться понять информационное поле портатора гротов и уйти. – Продолжил говорить сармат, оставив его реплику без ответа. – Всё что мы знаем, вложено в информационное поле портатора. Через шестьдесят часов после твоего ухода портатор будет уничтожен, твой носитель законсервирован.

– Почему шестьдесят?

– Это максимальное время, которое удалось ввести в таймер портатора.

– Ты уверен, что это то время, чтобы оказаться в галактике гротов?

– Нет, но другого тебе предложить мы ничего не можем. Анализ и успех пробных портаций говорят – шанс, есть. Предполагаемая галактика хорошо вписывается в наши расчёты.

– Предполагаемая?

– Как мы поняли, портатор настроен именно на неё. Но в случае несогласия, ты сам можешь скорректировать время.

– Где находится портатор?

– Ты не знаешь? – В голосе сармата скользнуло нескрываемое удивление.

– Нет.

– В капитанской рубке станции.

Сармат, вдруг, остановился и ткнул рукой в стену. Часть стены перед ним повернулась, образовав проем. Сармат молча кивнул головой.

– Я закрою.

Состроив гримасу, Дакк шагнул в проём и оказался в зале портации к станции узла. Сзади донёсся шорох. Он оглянулся – проёма не было. Хмыкнув Дакк подошёл к зоне портации и замер, невидящим взглядом уставившись перед собой.

– Какой-то бессмысленный бред. – Тихо произнес он, выходя из размышлений и медленно проведя руками по лицу, шагнул в зону портации.

* * *

Яркий свет заставил Дакка прижмуриться и поспешно шагнуть вперед. Резко крутанув головой по сторонам, он понял, что находится в зале портации станции зонта. Входная дверь зала портации была открыта и он направился к ней.

Войдя в зал управления, он осмотрелся: его лицо исказила гримаса горести – зал управления был и прежним и нет. Хотя в нём было чисто и оборудование было приведено в приличный вид, по сравнению с тем состоянием, когда он заходил в него перед своим уходом из пространства узла, но большие вмятины по всей поверхности пульта управления недвусмысленно говорили о произошедших здесь когда-то событиях. Кресел перед пультом управления стояло всего два, да и экран вивв был развернут едва ли на треть своей площади.

Дакк подошёл к пульту управления и окинул экран внимательным взглядом, его информационное поле нисколько не изменилось, оставаясь все таким же бедным: внизу – величественный цветной диск галактики Зевс; выше – несколько туманных желтых пятен других галактик; да две яркие зеленые точки. Дакк всмотрелся в характеристические показатели зелёных точек: одна из них, определенно, была станция узла. Насколько ему было известно, её главный генератор не был восстановлен, но видимо какие-то источники энергии там все же были, питая узел связи; вторая точка достаточно быстро перемещалась в пространстве. Состроив мину Дакк понаблюдал за ней какое-то время и наконец, понял, что это какой-то корабль, который крутится вокруг станции зонта по далёкой орбите.

Фрегат – всплывшая догадка заставила сердце его носителя невольно сжаться. Ему, вдруг, захотелось ещё раз побывать на фрегате и узнать, так и оставшуюся для него нераскрытой, тайну информационного поля в стене одного из его коридоров.

Бросив беглый взгляд на пульт управления, Дакк нашел группу клавиш управления связью и набрал длинный код фрегата, который навсегда впечатался в его информационное поле – через мгновение перед ним вспыхнула голограмма, в которой отображалось строгое волевое лицо. Дакк, невольно, отшатнулся – это был Марк Дубровин. Рука Дакка дернулась в сторону клавиши прерывания связи, но на полпути замерла, так как до селе смотревший куда-то в сторону Марк Дубровин, перевел взгляд на него.

Он и изменился и нет: тот же высокий лоб, короткий ёжик каштановых волос, внимательный взгляд больших серых глаз, сдвинутые к переносице густые брови, прямой нос, тонкие, плотно сжатые губы, волевой подбородок, гладкая кожа и всё это на мощной шее, которая казалась даже шире его головы. Это был прежний Марк. Но на прежние черты его лица наложились и новые, которые просматривались так же уверенно, как и старые – это морщины. Самая большая из них пересекала его лоб посредине, в сопровождении нескольких рваных своих спутников, хорошо просматривались морщины и у глаз и даже одна из них обозначилась с правой стороны его рта.

Брови Марка дернулись вверх, он, видимо, тоже узнал Дакка, его губы задергались, он наверное пытался решить, что ему делать – улыбнуться или нет, но все же, в конце-концов его губы вытянулись в легкой улыбке, чуть обнажив зубы, но, вдруг, улыбка резко исчезла, в глазах вспыхнула тревога.

– Что произошло, господин Дакк? – Подбородок Марка дернулся вверх. – Видимо, что-то серьёзное, если стражи вновь появились в пространстве узла.

– Рад видеть, господин старший офицер. – Дакк широко улыбнулся. – Никак не думал здесь встретиться. Что ты делаешь среди этих обломков? Как Литиссия? Как ваш сын? Что-то о вас забыли стереонщики? Никакой информации.

По лицу Марка скользнула заметная тень раздражения. Его глаза погрустнели. Дакк понял, что расстроил Марка. Из глубины его информационного поля всплыла досада.

– Раз уж ты заговорил об этом, то я хотел бы с тобой встретиться. – Глухим голосом заговорил Марк. – Моя жизнь стала сплошным кошмаром. Мне приписывают то, что я не мог сделать ни физически, ни биологически. Такое впечатление, что это всё сделал не я, а кто-то другой, на какое-то время вселившийся в меня. Ты был здесь всё то время и должен хорошо знать, что здесь произошло.

– Хм-м! – Дакк вскинул брови. – Я уже всё рассказал, что знал и видел здесь. Уверен, ты всё это уже не раз слышал. – Он состроил гримасу и поднял плечи. – Мне трудно что-то добавить. А что ты имеешь ввиду, говоря о своём биологическом бессилии?

– Я уверен, у Литиссии не мой сын. Если бы он был мой, у нас бы были ещё дети, но как мы ни старались – бестолку. – Марк мотнул головой. – Смотря на нас, более сотни сарматок вышли замуж за землян, но ни у кого из них нет детей. Да и специалисты говорят, что это биологически невозможно. То что произошло, не поддаётся никакому научному анализу. Да и Литиссия говорит, что тогда я был совершенно другим. Фактически, мы расстались. – Лицо Марка приняло скорбное выражение.

Дакк опустил взгляд. Ему стало жаль Марка. Он понял, что здесь, в пространстве узла, Марк пытается найти свое потерянное прошлое.

Проведи он здесь хоть тысячу лет, всё равно не узнает истинной картины произошедших с ним событий, если я ему не расскажу. Всплыли у Дакка грустные мысли. Но готов ли я это сделать? Оттопырив губы, он покрутил головой. Только не сейчас. Жаль что я не знал, что они расстались, иначе, обязательно нашёл бы Литиссию. Возможно у нас что-то и получилось бы. Я бы её не разочаровал, как… Его губы вытянулись в легкой усмешке – мысль о Литиссии взбудоражило его воображение. Но ведь тогда это был носитель Марка. А если вновь занять носитель одного из землян? По лицу Дакка скользнула лёгкая усмешка. Нет, сейчас я не готов, чтобы он всё узнал. Может быть когда-то… На исходе его лет… Он вновь поднял взгляд.

– Извини Марк. Я сейчас очень занят. Может быть чуть позже мы и поговорим и ты сможешь узнать что-то новое для себя. А сейчас, извини! – Дакк покрутил головой.

– Когда? – Марк вопросительно кивнул головой, его глаза вспыхнули.

– Извини! – Дакк ткнул пальцем в клавишу прерывая связи.

Проклятье! Угораздило же наткнуться. Всплыли у него досадные мысли и отвернувшись от пульта управления, он направился из зала управления. Я уже выбросил их из своей жизни, заставил себя забыть о них и такая глупая встреча. И что теперь?

Отягощённый непрошенными размышлениями Дакк не заметил, как оказался в капитанской рубке – он вдруг увидел, что стоит уткнувшись в какую-то блестящую цилиндрическую конструкцию. Состроив гримасу, он пошёл вокруг неё и вскоре оказался перед, вдающейся в середину цилиндра, нишей, заполненной ярким красным цветом.

Странно, почему они выбрали красный цвет? Он больше отталкивает, нежели приглашает войти. Да и пространства внутри не так уж много. Всплыли у Дакка мысли недоумения. А терминал есть? Он покрутил головой по сторонам и увидел с левой от себя стороны несколько рядов темных кружочков с фосфорицирующим индикатором над ними. Внутри кружочков просматривались какие-то непонятные знаки, больше похожие на разлетающиеся во все стороны молнии, нежели на символы письменности. Сосредоточившись, он осторожно двинул свое поле к кружочкам и почувствовав энергопоток от них, пошёл по нему и сразу же наткнулся на несколько феерических сполохов.

Окружив один из сполохов, Дакк попытался проанализировать его структуру, но едва он ввел в него свое поле, как сполох, резко увеличив свою напряженность, словно вспыхнув, угас, растворившись внутри поля Дакка, будто его никогда и не было. Дакк поймал ещё один сполох и едва попытался проникнуть в него, как тот тоже исчез.

Полный недоумения, Дакк замер в замешательстве: с одной стороны, не изучив структуру сполохов, он навряд ли сможет понять организацию информационных полей гротов, но для этого, скорее всего, придется уничтожить достаточно много этих сполохов; с другой – есть большая доля вероятности, что уничтожая сполохи, он тем самым уничтожает информационное поле портатора и может сложится такая ситуация, что портатор станет неработоспособен.

Пытаясь найти выход из ситуации, Дакк аккуратно повел своим полем между сполохов и, вдруг, почувствовал какое-то понятное информационное поле, которое, определенно, не могло принадлежать гротам. Он вошёл в него и понял, что это та самая информация, о которой говорил сармат.

Ознакомившись с ней, Дакк понял, что знания зевсов об информационной ступени развития гротов, практически, не изменились, они не смогли понять их письменность в той степени, о которой говорил сармат, если только, в какой-то мере, количественную последовательность значений расстояний из ряда проведенных с портатором экспериментов и сейчас в терминал портатора ими было введено самое большое расстояние, которое, по утверждению сармата, он мог воспринимать. Оставленная информация утверждала, что выход портаторного канала должен быть где-то в внутри одной из галактик, которая и есть галактика гротов, но более точно это предлагалось определить пользователю, то есть ему самому. К тому же утверждалось, что портатор гротов удалось адаптировать к энергетическому источнику станции зонта и что проблем, со сгенерированными каналами перемещения, до сих пор не наблюдалось.

Сделав шаг в сторону, Дакк повернулся к портатору спиной и скользя по нему, сел на пол и положив руки на колени, склонил на них голову.

Он понимал, что того времени, которое ему отвели зевсы для того, чтобы он понял информационное поле гротов было совершенно недостаточно – это был или блеф с их стороны или они переоценивали его возможности. В спешке он мог лишь расстроить информационное поле портатора, уничтожая его информационные сполохи и потому смысла в использовании отведенного времени не было. Нужно было решить – или он принимает предложение зевсов и входит в зону портации цилиндра, или возвращается в галактику Зевс.

Посидев некоторое время с отрешёнными мыслями, не меняя позы своего носителя, разум Дакка покинул его и решительно нырнул в пространство зоны портации цилиндрического портатора гротов.

 

2

Как разум Дакка ни старался контролировать канал перемещения, но это получалось у него крайне плохо, да собственно, он его, практически и не контролировал: строение энергополей канала существенно отличалось от тех энергополей, из которых строился канал перемещений зевсов и разум Дакка постоянно терял с ним контакт и проваливался в никуда, словно растворялся в какой-то непонятной субстанции, и затем, вдруг, вновь материализовавшись, и не чувствуя канала, думал, что достиг места назначения и бросался в сторону, но получив обжигающий энергетический удар, возвращался в реальность, вновь обретая контакт с каналом, чтобы через какое-то время в очередной раз провалится в черную пропасть небытия.

Все эти провалы и возвраты были непохожи друг на друга и потому он никак не мог приспособиться к ним, а последний возврат и вовсе был какой-то странный, будто чего-то не хватало вокруг него. Подождав несколько мгновений, но так и не почувствовав канал, разум Дакка осторожно двинул свое поле по сторонам и тут же осознал, что действительно нет того сумасшедшего вихря энергий, создающего канал. Он был в свободном пространстве. Вихрь разносторонних эмоций захлестнул его информационное поле.

Дошёл!

Он закрутился на месте, разбрасывая свое поле дальше по сторонам, насколько это было возможно и тут же почувствовал на грани его восприятия огромную холодную массу, настолько огромную, что она полностью поглощала всё пространство за собой и настойчиво манила к себе. Насколько он знал, подобным образом чувствовались планеты и их спутники, либо очень крупные астероиды.

Разум Дакка, сдерживая нетерпение, осторожно двинулся в направлении массы, стараясь держать под контролем, как можно больше пространства вокруг себя, чтобы не попасть в какой-либо энергетический луч, хотя он до сих пор ни одного из них не почувствовал. С одной стороны, это придавало уверенность в том, что он без проблем достигнет той большой массы; с другой – вызывало некоторую тревогу за то, что большая масса несет в себе признаки интеллекта, как это было вокруг не только населенных планет и их спутников его галактики, но даже многих больших астероидов, несущих на себе исследовательские станции. Такие энерго лучи, обычно, шли сплошным потоком и требовалась большая внимательность, чтобы не перехлестнуться с одним из них.

К его раздражению, первое восприятие расстояния в чужом пространстве получилось искаженным и до большой массы оказалось гораздо дальше, чем чувствовалось и ему пришлось добираться до неё очень и очень долго. В конце-концов он понял, что это, всё же, планета, но с несколько смещенным центром тяжести, что, скорее всего и искажало, как её восприятие, так и пространство вокруг неё. К тому же, как разум Дакка ни старался, никаких энергетических лучей, ни от планеты, ни к планете, в течение всего времени пути, он так и не почувствовал, что его основательно встревожило, вызвав на поверхность информационного поля устойчивую досадную мысль о том, что планета необитаема.

Отсутствие энерголучей придавало некоторый дискомфорт, так как это был один из основных источников перемещения разумов зеннов. Собственно, благодаря энерголучам, они, внедряясь в них, часто путешествовали по своей галактике от планеты к планете, оставаясь совершенно невидимыми для других рас. В носителях же для своих разумов, на тех планетах, где была разумная жизнь, они проблем никогда не испытывали.

Сколько времени разум Дакка уже был в пути к этой планете, он мог лишь предполагать – его внутренний хронометр говорил уже о многих десятках часов времени его галактики. Это и раздражало и тревожило.

Наконец он почувствовал, что какие-то энергополя планета все же имеет и чем ближе походил к ней, тем мощней и напряженней они становились.

Вместе с тем, разуму Дакка сейчас никак не хотелось оказаться в гуще цивилизаций планеты, идеальным был бы вариант – встреча с одним из носителей разума, где-либо поодаль от остальных интеллектов, чтобы внедрившись, спокойно разобраться в его информационном поле, а значит и в жизни планеты.

Опасаясь быть замеченным, разум Дакка быстро скользнул к поверхности планеты и осторожно разбросил по сторонам свое поле, постепенно расширяя его горизонт, но к досаде, не почувствовал не только ни одного поля разума, но даже и ни одного поля живого организма. Под ним, насколько хватало его поля, простирался какой-то мощный однородный энергетический фон. Разуму Дакка стало не по себе: перед ним явственно замаячил самый худший из возможных вариантов – необитаемой планеты. Встревоженный, он метнулся вдоль энергетического фона.

Сколько он нёсся вдоль него, разум Дакка не представлял, ему казалось, вечность, пока, наконец, впереди он не почувствовал смену энергополя, с однородного на несколько более мощных, рваных и бистабильных. По разуму Дакка прокатилась волна возбуждения. Он метнулся в гущу бистабильных полей и сразу же почувствовал среди них массу полей живых организмов.

Поля были разными: и достаточно мощными, с признаками психотронного поля и очень слабыми, но у всех их не было той составляющей, которая бы указывала на их разумность. Однозначно, все эти поля принадлежали каким-то животным. Но все же это вселило в разум Дакка некоторую надежду: если здесь есть животные, то почему бы не быть и человеку.

Разум Дакка заскользил дальше.

Вскоре биополя животных остались где-то позади, перед ним простиралось небольшое пространство со всех сторон окруженное разновеликими энергополями, среди которых отчетливо почувствовалось одинокое биополе.

Он тут же замер, пытаясь понять, кому может принадлежать подобное биополе, которое ничем особым не отличалось от массы подобных полей, с которыми ему уже приходилось сталкиваться в своей галактике. Оно было средней величины, с отчетливыми признаками психотронного поля средней мощности и определенно, принадлежало носителю разума, хотя, возможно, и не обладающему высоким интеллектом – примитивный разум. В другой ситуации он, прошел бы мимо него, не обратив внимания, но сейчас, здесь, оно было одно и выбирать больше было не из чего, а искать дальше – терпение разума Дакка иссякло: неизвестность угнетала, напряженность связей его информационного поля достигло апогея, предвещая неконтролируемый срыв.

Разум Дакка колебался. Носитель психотронного поля, явно, был чем-то занят, так как перед ним беспорядочно мельтешило небольшое, но достаточно мощное энергополе, с очень высокой напряженностью. Складывалось впечатление, что носитель психотронного поля сражается с энергополем, хотя энергополе особо и не металось по сторонам. Ситуация была непонятной и не однозначной, но неизвестность раздражала все больше и больше и разум Дакка метнулся в сторону примитивного разума…

На удивление, интеллектуальный центр носителя чужого разума оказался почти в том же участке мозга, где он находился и у одной из рас галактики зевсов – землян. Без проблем подавив его, разум Дакка прометнулся по чужому информационному полю. Информации в информационном поле оказалось столь мало, что разум Дакка на какое-то мгновение засомневался – стоит ли связываться с ним? К тому же, информационное поле было достаточно странным – в нём присутствовали какие-то непонятные вставки, которые ни с какими образами не идентифицировались. Они представляли собой нагромождения каких-то абстракций и определенно, требовали глубокого анализа. Но сейчас разум Дакка был раздражен неизвестностью и потому решил отложить изучение этих участков информационного поля чужого разума. Прометнувшись ещё несколько раз по чужому информационному полю и не найдя никаких, могущих вызвать тревогу, образов, решил всё оставить, как есть и ещё раз просканировав пространство вокруг и не почувствовав рядом никаких других биополей, послал импульс глазным нервам, возбуждая их.

* * *

Левая рука Дакка резко опустилась, раздался громкий стук, молнией блеснула яркая красная вспышка и что-то застучало, будто посыпались мелкие камни.

Дакк вздрогнул и не меняя позы, стрельнул глазами по сторонам: он стоял перед каменным постаментом; его правая рука лежала на нем, сжимая какой-то продолговатый красно-коричневый предмет, похожий на камень; левая висела в воздухе, тоже сжимая какой-то темный, блестящий, заостренный предмет, скорее всего тоже из камня, так как Дакк чувствовал его тепло; чуть поодаль, за постаментом, лежал еще один коричневый камень, длинный и тонкий.

Дакк приподнял правую руку и покрутил сжимаемый ею камень, рассматривая его – в одном из торцов камня хорошо просматривался круг черного цвета с массой серых вкраплений. Торец имел отчетливый свежий скол. Дакк поднес торец к лицу, намереваясь рассмотреть его поближе – в голову ударил ощутимый энергетический фон, заставив его поспешно убрать руку от лица.

Он перевел взгляд на продолговатый камень лежащий за постаментом. Определенно, тот продолговатый камень и сжимаемый им камень были одним целым и он только что, невольным движением расколол его на две части. Как к этому нужно было относиться, Дакк сейчас мог лишь догадываться. Нужно было обращаться к информационному полю своего нового носителя.

Вдруг, Дакк почувствовал резкий всплеск стороннего биополя, шедший откуда-то сзади. Он обернулся. Буквально в десятке метров за его спиной, поляна на которой он сейчас находился, начинала резко сужаться, превращаясь в тропинку, которая шла по ущелью вниз и вдали, в самом низу ущелья, по вьющейся красно-коричневой тропинке, шли три человека, которые, определённо, направлялись в его сторону.

Дакк повернулся к ущелью и начал внимательно рассматривать шедших по тропинке людей, пытаясь к их приходу предугадать их возможное поведение, благо зрение у его носителя оказалось отменным.

По мере приближения, фигуры людей детализировались, вызывая у Дакка все большее и большее удивление своими явными противоречиями. Это были мужчины.

Шедший первым был высок и даже по своему строен: высокий, даже чересчур, лоб; темные густые волосы были зачесаны назад и красивой волной спадали ему на плечи; немного худощавое лицо; большие темные глаза, без видимых зрачков; прямой нос; полные, подрагивающие в такт шагам, яркие губы; мощная нижняя челюсть; толстая высокая шея и широкие плечи с буграми мышц недвусмысленно показывали о его недюжинной физической силе. Одежды на нем, практически, не было, если не считать какой-то непонятной накидки на спине, да узкой полоски белой материи, больше похожей на кусок кожи, прикрепленной к его широкому черному поясу и болтающейся у него между мощных прямых мускулистых ног, обутых в подобие легких, сплетенных из кожи сандалий. Одним словом – атлет. Широкий пояс, опоясывающий его торс был великолепен, под стать хозяину, играя разноцветьем блесток при каждом шаге. С левой стороны к поясу был прикреплен какой-то продолговатый темный предмет, верхнюю часть которого обхватывала левая рука атлета. Руки атлета вдруг вызвали у Дакка невольную усмешку – они были явно коротковаты для столь мощной фигуры, его правая рука висящая вдоль тела, едва доставала ему до пояса. Была еще одна странность в фигуре атлета: то что Дакк вначале принял за одежду покрывающую его спину, оказалось ничем иным, как густым волосяным покровом, растущим на его спине, хотя ни на груди, ни на животе, ни даже на лице атлета не было видно ни единого волоска.

Спутники же атлета были не такие колоритные фигуры. Они были меньше ростом и толще, их спутанные темные волосы на голове торчали во все стороны словно наэлектрилизованные, пухлые, явно, свирепые лица, недвусмысленно говорили об их жестокости: беззрачковые черные глаза были слегка прищурены, носы толсты, толстые мясистые губы оттопырены, подбородки широки и выдвинуты вперед, короткие руки, одна из которых сжимала что-то вроде длинной палки с мерцающим розовым цветом наконечником с её одной стороны – скорее всего это было какое-то оружие. Ланхор – проявилось в информационном поле Дакка незнакомое слово, видимо обозначавшее название этого оружия. Из одежды на них были совсем узкие грязно-коричневые пояса с широкими набедренными повязками, у одного – черная и другого – красная и такие же, как и у атлета, волосатые спины.

Красный и Чёрный, тут же дал им мысленные прозвища Дакк.

Поднявшись вверх, атлет остановился у самого края поляны, его глаза вспыхнули и неприятно покраснели, волосы на спине заметно приподнялись.

Явно, чем-то недоволен. Мелькнула у Дакка тревожная мысль.

Губы атлета разжались, обнажая верхний ряд длинных белых зубов, нижние же зубы у него были настолько короткие, что едва просматривались, из его рта донеслись отрывистые, словно лай, громкие короткие звуки.

– Чой! Чу! Нард! Го! – Он резко взмахнул перед собой правой рукой. – Вато! Го! Ду-у!

Дакк на мгновение замешкался, пытаясь своим разумом осознать смысл произнесенных звуков, но тут же спохватившись, метнулся к информационному полю своего носителя.

Гадкий чу. Ты заслужил смерти. Сложились в понятную ассоциацию произнесенные атлетом звуки.

– Та-ай! Чу! – Вдруг невольно вырвались у Дакка несколько отрывистых гортанных звуков, что, как он понял, могло означать: сам ты чу.

Челюсть атлета отвисла, он на какое-то время словно остолбенел. Лица его спутников тоже вытянулись еще в более идиотской мимике. Дакку, вдруг, стало смешно, его губы растянулись в широкой улыбке, которая, видимо, вывела атлета из ступора.

– Ха-ай! Чу! – Вновь выкрикнул он и сорвав с пояса продолговатый предмет взмахнул им в сторону Дакка.

В воздухе сверкнула яркая розовая полоса около полуметра длины, испещренная белыми разводами. Донеслось потрескивание электрических разрядов. Дакк увидел, что на поясе у атлета осталась часть продолговатого предмета, видимо какой-то чехол, который до сих пор скрывал сверкающий разрядами предмет.

Катран – механически всплыло у Дакка откуда-то из информационного поля его нового носителя название сверкающего предмета.

Вместе с тем, один из спутников атлета, с чёрной набедренной повязкой, вдруг, резко отклонился назад, подбросил своё оружие и в следующее мгновение ланхор уже летел в сторону Дакка, сверкающим наконечником вперед.

Убей чу. Осознал Дакк произнесенные атлетом последние звуки.

Крутые парни! Интересно, что я такого сделал, что заслужил смерти? Промелькнули у Дакка тревожные мысли.

Однако брошенное в его сторону оружие стремительно приближалось, направляясь ему в грудь. Нужно было что-то делать.

Дакк сделал резкий шаг в сторону и чуть развернувшись, молниеносным движением ударил, сжимаемым левой рукой острым предметом, по пролетавшему мимо древку ланхора, оно переломилось и его обломки, противно щелкая, закувыркались по земле.

Второй спутник атлета в красной набедренной повязке, не стал бросать своё оружие, а взяв его на перевес бросился к Дакку, которому ничего не осталось, как сконцентрировать свое поле и вонзить его в голову бегущему гуманоиду.

Красный, вдруг, резко остановился, словно наткнулся на невидимое препятствие и не проронив ни звука, рухнул лицом вниз в шаге перед Дакком. Выскользнувший из его рук ланхор, скользнув по земле, замер у самых ног Дакка, едва не коснувшись блестящим наконечником обуви его носителя. Дакк невольно сделал шаг назад и уперся в постамент.

Полуприкрытые глаза Чёрного, широко раскрылись и он, проявив недюжинную сноровку, вдруг, прыгнул в сторону и спрятался атлету за спину, но уже через мгновение на Дакка смотрели его широкораскрытые беззрачковые темные глаза, выглядывающие из-под вытянутой в сторону Дакка, руки атлета, которому, теперь, ничего не осталось, как самому разобраться с расторопным противником. Шагнув в сторону Дакка, он махнул перед собой рукой, сжимающей катран – в воздухе прочертилась яркая замысловатая розовая полоса. Атлет сделал ещё шаг и вновь взмахнул катраном.

Его намерение, явно, не дружелюбное. Мелькнула у Дакка ещё одна тревожная мысль.

Скосив взгляд вниз, он увидел, что совсем недалеко от наконечника под древком ланхора, лежащего перед ним, было углубление в земле. Не раздумывая, он сделал короткий шаг вперед, сунул ногу в это углубление и поддел ланхор, который стал вертикально и его сверкающий наконечник оказался перед лицом Дакка.

Отшвырнув, сжимаемый левой рукой, острый камень, Дакк схватил ланхор и вскинув его над головой, развернул сверкающим наконечником в сторону атлета.

Выглядывающие из-за спины широкораскрытые глаза Чёрного, мгновенно спрятались. Атлет, уже подняв ногу, чтобы сделать следующий шаг, остановился, его рука с катраном замерла, видимо, решительность действий Дакка вызвала в нем обоснованную тревогу.

Атлет попятился и ткнувшись в стоящего за ним Черного, замер. Его рука, сжимающая катран, опустилась и в следующее мгновение, молниеносным, видимо отработанным до автоматизма, движением, он вернул оружие в чехол на поясе и приподняв голову, устремил свой взгляд вверх. Чёрный, получив толчок, отскочил назад и тоже задрав голову, закрутил ею по сторонам.

Что-то ещё происходит. Понял Дакк. И скорее всего более значимое, чем выяснение со мной отношений.

Он опустил ланхор и чуть приподняв голову, но стараясь не потерять из вида атлета, повел глазами по сторонам: какое сейчас было время суток, понять было трудно, но определенно это был не день, а либо утро, либо вечер: по небу скользили странного сиренево-розового цвета огромные, причудливых форм, разводы; проглядывающее меж них небо было не привычным голубым, а скорее сиреневым. Солнца видно не было, не было видно и его лучей и где оно сейчас могло быть, было совершенно непонятно. Ничего, что могло бы вызвать тревогу, не наблюдалось. Тогда Дакк разбросил свое поле по сторонам, но не почувствовав вокруг ничего тревожного, вернул его и состроил недоуменную гримасу: либо он чего-то не понимал в действиях местных аборигенов; либо их органы чувств были гораздо чувствительней органов чувств его носителя.

Вдруг, его слух уловил тонкий высокотональный звук, похожий на звук, издаваемый летательными аппаратами зевсов, когда резко менялся режим полёта. Звук быстро нарастал, видимо его источник был уже где-то недалеко.

Однако слух у них отменный, мелькнула у Дакка мысль, даже я своим полем ничего не почувствовал. Наверное нужно спрятать его. Я слишком опрометчив. Хотя они, определенно, его не чувствуют.

Он попытался растворить свое психотронное поле среди нейронов мозга своего нового носителя, не нарушая его информационных связей. С трудом, это удалось.

Высокотональный писк уже вырос настолько, что отдавал болью в ушах, показывая, что со слухом у его носителя не так хорошо, как со зрением. Наконец, по земле перед Дакком скользнула неясная тень и неизвестно откуда, вниз скользнул плоский широкий аппарат с закругленным носом и будто обрубленной кормой. Зависнув в полуметре от поверхности, он мягко опустился на четыре, выскользнувшие из его корпуса опоры и чуть качнувшись, замер.

Дакк попытался сопоставить его с одним из летательных аппаратов своей галактики, но он не был похож ни на один из них. Аппарат был настолько плоским, что в нем навряд ли можно было нормально сидеть: либо им управлял чрезвычайно низкорослый человек, либо он управлялся лежа. Он был странного сплошного зелено-розового цвета, хотя выскользнувшие опоры выглядели серыми; совершенно не было понятно, где у него входная дверь – в идеально вылизанной форме аппарата не просматривалось ни единого, заметного шва, не имел он никаких ни выступов ни впадин, даже опоры были, словно приклеены к нему снаружи, хотя Дакк отчётливо видел, что они выскользнули из его днища.

Вдруг Дакк почувствовал высокую энергетическую напряженность воздуха, почувствовал, как у него на спине что-то шевельнулось. Он бросил быстрый взгляд на свое правое плечо – густая поросль серых волос на задней стороне плеча стояла дыбом. Он вновь повернул голову в сторону летательного аппарата – воздух перед ним заискрился и в следующее мгновение на красно-коричневой тропинке стоял высокий худощавый мужчина в какой-то странной одежде.

С одной стороны, мужчина мало чем отличался от мужчин, населявших галактику Зевс: голова, две руки, две ноги, но были в его облике и некоторые странности: цвет его кожи был смуглым, ближе к коричневому цвету, хотя, возможно, тусклое освещение делало его таким; его голова была совершенно без волос и, похоже, что они никогда на ней и не росли, так как кожа на ней имела несколько довольно грубых морщин, даже больше похожих на складки или какой-то нарост, чем на морщины; глаза были или прикрыты веками или были настолько узкими, что, практически, были не видны; нос был небольшим, но не безобразным, к тому же, насколько смог понять Дакк, он имел всего одно отверстие; рот, если судить по плотно сжатым тонким губам, был небольшим; довольно худое лицо, с заметно впалыми щёками, придававшими мужчине даже болезненный вид; узкий длинный подбородок; уши ничем не выделялись и были соизмеримы с его лицом. Одет он был в сиреневый мешковатый костюм, больше похожий на комбинезон; обувь была высокой и массивной, темного цвета, явно, несоизмеримой с его худой фигурой и походила на огромные ботинки, которые носили десантники заградительного отряда станции узла. Была ещё одна странность, которую Дакк заметил лишь в последнюю очередь – мужчина дышал совершенно необычно, его грудь не поднималась, а как бы расширялась в стороны. Дышал он глубоко и шумно, что опять же наталкивало на мысль о его нездоровом состоянии.

Дакк бросил беглый взгляд на свою грудь – он дышал правильно.

Мужчина, покрутив головой по сторонам, направился в сторону Дакка. Дакк напрягся. Мужчина, дойдя до лежащего перед Дакком Красного, присел и положил свою руку ему на затылок – его лицо исказилось какой-то непонятной гримасой. Он поднялся и повернувшись к Дакку, уставился ему в лицо. Дакк почувствовал, как какой-то непонятный энергетический ток вонзился в мозг его носителя. Его рука, держащая ланхор, невольно сжалась и приподнялась, сверкающий наконечник качнулся в сторону мужчины. Брови мужчины дрогнули и Дакку показалось, что он увидел его глаза, совершенно черные, без каких-либо признаков зрачков. Но это был лишь миг и в следующее мгновение глаза мужчины приняли прежний вид. Исчез и энергетический ток из головы Дакка.

Мужчина шагнул в сторону от Дакка и обойдя его, зашел за постамент, взмахнул правой рукой и покачав головой, развернулся и направился к атлету и чем ближе он к нему подходил, тем ниже становился атлет, будто каким-то волшебным способом уменьшался в росте.

Дакк состроил гримасу недоумения, но тут же мысленно выругал себя, поняв тайну уменьшения роста атлета – его голова просто втягивалась в плечи.

Остановившись напротив атлета, они оказались одного роста, мужчина негромко произнес какую-то короткую фразу. Атлет, склонил голову и быстро заговорил, периодически вытягивая руку в сторону Дакка.

Дакку показалось, что он, словно, залаял. Его отрывистые слова были едва слышны, но те из которых были произнесены громко и их удалось расслышать, были совершенно непонятны, будто атлет говорил не на том языке, на котором только что разговаривал с ним.

Хотя Дакк не понимал, о чём говорил атлет, но по тому, что он несколько раз вытягивал руку в его сторону, догадывался, что речь шла о нём. Неизвестность угнетала. Несомненно, незнакомый мужчина обладал психотронным полем, но какой силы, Дакк мог лишь предполагать, но по первому впечатлению, не слишком большим, ниже уровня силы поля сармата. Прибыл ли он один в летательном аппарате или внутри был кто-то ещё, тоже можно было лишь догадываться.

Дакк опустил ланхор и покрутил головой по сторонам: Черный, прятавшийся за спину атлета, сейчас стоял в нескольких шагах позади него, так наклонившись вперед, что было непонятно, как он не падает и не отрываясь смотрел на мужчину. Мужчина и атлет были заняты непонятным разговором и, казалось, забыли о Дакке и Дакк, поколебавшись ещё несколько мгновений, решился.

Освободив своё поле, он осторожно ввёл его в голову мужчины и тут же рванул его назад – мозг незнакомца кишел бесчисленным количеством феерических сполохов, весьма похожих на те, которые он ощущал в головах гротов на пространстве узла.

Грот! Догадка больно кольнула мозг носителя Дакка. Влип!

Грот, видимо почувствовав попытку проникновения, резко оглянулся и покрутил головой, его лицо было искажено неприятной гримасой, явно указывающей на его недовольство, нос приподнялся и было отчетливо видно, как играло его отверстие, то сужаясь, то расширяясь, будто он пытался по запаху определить источник атаки.

Дакк вновь приподнял свое оружие и качнул наконечником в сторону мужчины. Гримаса на лице грота изменилась. Он отвернулся, скорее всего даже не предполагая, что угроза могла исходить от Дакка и продолжил разговор с атлетом.

– …Чу! – Донёсся его громкий голос и ткнув кулаком атлету в плечо, он исчез и лишь несколько серебристых блесток, порхавших в воздухе, обозначили то место, где он только что стоял.

Атлет пошатнулся и подняв левую руку медленно провел ею по своему лицу.

В воздухе вновь сверкнули блестки и к ногам атлета упал коричневый продолговатый предмет, похожий на тот длинный камень, который невольно расколол Дакк. Атлет заметно вздрогнул и сделал шаг назад.

Донесся высокотональный писк, летательный аппарат дрогнул и оторвавшись от поверхности, быстро скользнул вверх и исчез из вида.

Шагнув к коричневому предмету, атлет, вдруг подцепил его ногой и резко швырнул в сторону Дакка.

Кружась, предмет летел точно в Дакка. Дакк механически выставил перед собой ланхор и предмет, ударившись о него, упал и ерзанул в сторону, подняв столб коричневой пыли.

Правая рука атлета сжалась в кулак, его глаза налились яркой красной краской и выхватив левой рукой из чехла катран, он шагнул в сторону Дакка. Дакк мгновенно переориентировал ланхор сверкающим наконечником навстречу атлету.

– Вато! Го! Чу! – Резко выкрикнул атлет и отвернувшись от Дакка, быстро пошел прочь, по той же тропинке, по которой и пришёл.

Проходя мимо своего спутника, он что-то негромко произнёс. Черный попятился, но затем, остановившись, потер рукой свою грудь и медленно двинулся в сторону Дакка, не сводя с него своих широко раскрытых глаз.

Через несколько его шагов Дакк понял, что идет он не совсем к нему, а обходит его по кругу.

Не понимая, что он хочет, Дакк внимательно следил за ним, поворачивая блестящий наконечник ланхора по ходу его движения.

Обойдя Дакка, Черный дошёл до обломков брошенной им в Дакка палки, поднял их, затем подошёл к валявшемуся за постаментом отколотому куску камня и тоже поднял его.

Дакк перевел взгляд на свою второю руку и увидев, что продолжает сжимать в ней вторую часть камня, швырнул её к ногам гуманоида.

Черный отпрыгнул в сторону, но камень не поднял, а вновь пошел по дуге, обходя Дакка. Вдруг он резко повернулся и шагнул к лежащему Красному и схватив его свободной рукой под мышку, попытался приподнять, но видимо Красный оказался тяжелым для его одной руки и Черному удалось лишь оторвать от земли его плечо.

Усмехнувшись, Дакк шагнул к ним и взяв Красного под вторую руку, потянул вверх. Красный действительно оказался тяжелым и Дакку пришлось приложить достаточно сил, чтобы верхняя часть тела гуманоида оторвалось от земли. Он был жив, но видимо психотронный удар для него оказался слишком сильным, хотя Дакк и не пытался убить его, лишь только отпугнуть от себя. Не зная, что делать дальше, Дакк вопросительно кивнул Черному головой.

Черный отшатнулся, но видимо поняв, что Дакк хочет ему помочь, с каким-то гортанным звуком ткнул свободной рукой в направлении ушедшего атлета.

Дакк и Черный потащили безвольное тело Красного по красно-коричневой тропинке.

Было видно, что Черный физически очень силён. Шёл он так быстро, что Дакк, практически, бежал за ним и вскоре его дыхание сделалось хриплым и глубоким, видимо, его новый носитель не был таким сильным, как у Чёрного. Чёрный же, будто забыл о Дакке и вскоре уже тащил не только своего соплеменника, но и Дакка, который бежал вслед за ним, просто держа Красного за руку, скорее для того, чтобы не отстать от Черного, чем помогать ему. Красный же, практически, волочился по земле, поднимая за собой шлейф цветной пыли, которая, однако не устремлялась вверх, а стлалась над тропинкой, быстро оседая.

Тропинка шла вниз, извилисто петляя меж двух коричневых каменистых гряд, в некоторых местах поросших низкорослой сине-зеленой травой и Дакку казалось, ей не будет конца. Наконец, вильнув, тропинка выскочила на простор и уперлась в неширокую, такую же красно-коричневую дорогу.

Посреди дороги стояло странное существо, серого цвета с темными разводами, скорее всего, какое-то местное животное, напоминающее огромную черепаху, которых Дакк видел в одном из зоопарков своей галактики, только более плоскую и шестиногую. Голова животного, покоящаяся на длинной толстой шее, была поднята высоко вверх, но так как она была повернута в противоположную сторону, то детально морду животного Дакку рассмотреть не представлялось возможным. Единственно, что было видно – это торчащие вверх его большие круглые уши. На спине животного стояло что-то вроде кресла, на котором уже сидел атлет, держа катран над животным.

Черный, с разбега швырнул своего соплеменника на спину животному и Дакк едва успел отпустить его руку, чтобы не улететь вместе с ним. Не останавливаясь, Черный продолжил бежать по дороге дальше.

Атлет опустил катран животному на спину, раздался треск и во все стороны брызнул сноп ярких искр – животное издало громкий гортанный крик и качнувшись, побежало по дороге, с каждым шагом ускоряя свой бег. Его прыть оказалась достаточно стремительной и вскоре оно обогнало Черного, но тот видимо тоже хорошо бегал и пристроившись за животным, не отставал. Дакк отметил, что несмотря на скорость, животное бежало настолько плавно, что пыли за ним, практически не было, да и лежащий на его спине Красный, даже не шевелился. Вскоре все они скрылись из вида, завернув за гряду.

Постояв еще несколько мгновений, Дакк развернулся и медленно побрёл по тропинке назад, пытаясь осмыслить только что произошедшие события и возможные для себя от них последствия.

Вскоре он почувствовал, что тропинка достаточно круто пошла верх, его дыхание сделалось частым и глубоким.

Однако носитель не очень. Скользнула у Дакка досадная мысль. А что я из себя, вообще-то, представляю?

Он опустил взгляд, осматривая себя и механически попытался состроить гримасу разочарования – его носитель, определенно был, достаточно, старым, так как его грудь и живот были покрыты густыми складками дряблой светло-коричневой кожи. Живот был опоясан тонким ремешком, под которым болталась узкая полоска серой, скорее всего, шкуры какого-то животного. Дакк приподнял её. Его удивление стало ещё большим, так как под полоской ничего не было, не было того человеческого органа, неизменно указывающего на его принадлежность к мужскому роду. Состроив гримасу, Дакк провел рукой по тому месту где должно было быть мужское достоинство, но там была лишь какая-то толстая безволосая складка кожи.

Так я женщина, что ли? Всплыла у него тревожная мысль.

Полный досады, он вошел в информационное поле своего носителя.

Видеообразов в информационном поле оказалось не очень много, да и были они, в основном, однотипные: бесконечные ряды каменных гряд; какая-то пещера с очагом; иногда всплывали образы людей похожих на тех, которые только что ушли; несколько раз появлялись образы летательных аппаратов и таких же, который только что был здесь, и совершенно других, высоких, больше похожих на летающие ящики, рядом с которыми часто находились безволосые пилоты; но больше всего было изображений катранов, аналогичных тому, которым размахивал атлет. Они были самых разных размеров, от коротких, не больше длины пальца руки и до длины, не менее метра. Нашлось несколько неясных образов каких-то серых шестиногих животных и словно скрытых в тумане, нескольких овальных островерхих строений. Человеческих образов было очень мало, что указывало на то, что носитель Дакка был человеком совершенно необщительным и по всей видимости, большую часть своей сознательной жизни проводил в одиночестве. К тому же было, совершенно, непонятно, как звали его носителя, словно к нему никогда и никто не обращался по имени.

Выйдя из информационного поля своего носителя, Дакк посмотрел на свою свободную руку и увидел, что на ней всего четыре пальца. Он перевел взгляд на другую руку, сжимающую ланхор – на ней тоже было четыре пальца. Тогда он расправил свободную ладонь и принялся её рассматривать: пальцы находились в одной плоскости и были попарно равны – два средних и два крайних были совершенно одинаковой длины и толщины – отсутствовал большой палец, по сравнению с рукой его настоящего носителя. Конструкция руки показалась Дакку, весьма, неуклюжей. Он пошевелил пальцами и понял, что два крайних пальца могут разворачиваться, практически, перпендикулярно к двум средним, что придавало руке необходимую гибкость. Он перевел взгляд на руку державшую ланхор и попробовал поманипулировать хватом – рука держала оружие цепко и надёжно. Причём крайние пальцы не только переходили в другую плоскость, но и вращались.

Тогда он перевёл взгляд на ноги: обут он был в какие-то легкие плетёные сандалии, с толстой и грубой подошвой. Из сандалий торчали не пальцы, а какие-то сплошные роговые пластинки. Дакк попробовал пошевелить ими – они послушно исполнили его команду.

Произнеся что-то вроде хмыканья, он решил проложить изучение информационного поля своего носителя, проникнув в него, как можно глубже и если нужно, даже разрушить его целостность.

Но информация, практически оставалась на прежнем уровне, от уже познанной им и Дакк, достаточно раздраженный скудностью жизни своего носителя, уже собрался покинуть его информационное поле, как, вдруг, появились достаточно четкие изображения каких-то кругловерхих каменных строений, которые вскоре выстроились в улицы, и разрослись в подобие каменного города. Насколько велик был город понять было невозможно, так как ни на одном из изображений он не просматривался целиком, а лишь фрагментарно. В одном из мест города была широкая площадь, заполненная большим количеством волосатоспиного народа и где, очевидно, происходила какая-то торговля. Все люди были похожи друг на друга и были ли среди них мужчины и женщины, чтобы сопоставить себя с кем-то из них, Дакк понять никак не мог, как ни старался. Несколько раз над городом мелькали летательные аппараты, но принадлежала ли раса ими владеющая к населению этой планеты или нет, понять было невозможно, так как Дакк не увидел на улицах города ни одного человека, похожего на, только что приходившего сюда на летательном аппарате, мужчину. Да уж и слишком они были непохожи. Промелькнул и образ странной шестиногой черепахи с седоком на спине. Но как понял Дакк, его носитель пытался уйти от встречи с этим животным, а скорее всего, от встречи с его седоком. Опять же, осталось неясным имя его носителя, так как совершенно не встретилось ни одного образа, на котором бы его носитель с кем-то разговаривал.

Но все же, больше всего в информационном поле носителя было образов, сверкающих белыми сполохами, розовых катранов и как понял Дакк, они имели прямое отношение к профессиональной деятельности его носителя.

Он вышел из информационного поля своего носителя и с огорчением шумно вздохнул – информации оказалось совсем мало, однозначно подтверждая отшельническую жизнь его нового носителя.

Дакк остановился и осмотрелся – он уже дошел до того места, где у него произошёл конфликт с атлетом и его спутниками и сейчас стоял перед лежащим на дороге коричневым продолговатым камнем, который портировал из своего летательного аппарата, возможный, грот. Наклонившись, Дакк поднял камень и поднес его к лицу – в мозг ворвался неприятный шум и он почувствовал довольно сильное энергополе. Состроив гримасу, Дакк опустил руку и, вдруг отметил, что он стал хуже видеть. Он поднял голову и увидел, что разводы на небе из розовых превратились в красные, а его фиолетовый цвет стал заметно темнее.

Наступает ночь Понял он. Не мешало бы где-то укрыться.

Дакк вспомнил, что несколько раз в информационном поле видел какую-то пещеру. Определённо, это было жилище его носителя.

Он покрутил головой, пытаясь понять, где она может находиться – красно-коричневая тропинка шла дальше, но за постаментом, который, по-видимому, был его рабочим местом, она была значительно уже.

Скорее всего пещера где-то там, решил Дакк и направился в сторону узкой тропинки.

Проходя мимо постамента, он на мгновение задержался около него и оставив на нём продолговатый камень, двинулся дальше.

К его досаде темнело очень быстро и едва он отошел от постамента на несколько десятков шагов, как стало настолько темно, что он едва мог что-то видеть в двух шагах впереди себя. В темноте лишь ярко блестел наконечник ланхора. Он выставил его перед собой – мрак чуть рассеялся, проявив тропинку на расстоянии двух-трех шагов впереди. Дакк двинулся по ней дальше.

Вдруг его слух уловил какой-то шум чуть в стороне от тропинки и через мгновение, совсем рядом, мелькнула какая-то неясная тень. Ему в лицо дохнул горячий поток воздуха и в свете наконечника появилась огромная оскаленная пасть, затмившая собой все видимое в ночи пространство.

Не раздумывая, Дакк ткнул наконечником в оскаленные зубы, ланхор повело в сторону и наконечник, блеснув, исчез из вида.

Проклятье! Зверь сломал мое оружие. Понял Дакк, невольно пятясь и скорее механически, нежели осознанно, махая перед собой палкой, остатком своего оружия.

Горячее дыхание стало ещё ближе и он почувствовал резкий противный запах изо рта животного.

Мгновенно освободив свое поле Дакк метнул его в направлении горячего воздуха.

Громкий пронзительный рев оглушил его, заставив лихорадочно закрутить головой от пронзившей уши боли. Забыв обо всем, Дакк механически закрыл уши руками и замер.

Сколько он так простоял, Дакк не представлял. Наконец ему показалось, что уши уже не так болят. Он опустил руки, но в ушах ещё стоял такой звон, что кроме него больше ничего слышно не было.

Ночь! К чёрту осторожность. Иначе, я навряд ли, здесь, до утра доживу. Решил он.

Разбросив свое поле по сторонам, Дакк понял, что перед ним лежит, какое-то огромное животное. Оно ещё было живо, но чувствовалось, что умирает, так как его части дергались в лихорадочной агонии. Чуть в стороне чувствовался слабый энергоисточник. Дакк повернул голову в том направлении – в темноте блестел розовый светлячок, скорее всего это был отломанный наконечник его ланхора. Он направился к нему.

Действительно, на земле лежал сверкающий наконечник на небольшой палке. Отбросив оставшуюся в его руке бесполезную часть оружия, Дакк поднял палку с наконечником и поводил ею перед собой – из темноты проступили очертания огромного животного лихорадочно дергающегося в конвульсиях. Обходя его стороной, Дакк двинулся дальше и вскоре, буквально в десяти шагах за животным он, наконец, увидел, что тропинка ныряет в черный провал зева пещеры.

Остановившись у входа, Дакк осторожно вбросил внутрь пещеры свое поле – там никого не было. Он протянул туда руку со сверкающим наконечником и поводил им перед собой, но холодный свет едва смог рассеять два шага мрака пещеры и ему, совершенно, ничего не удалось рассмотреть. Держа импровизированный светильник над головой, Дакк вошел внутрь.

Продолжая водить светящимся наконечником по сторонам он двинулся вглубь пещеры. Сделав несколько шагов, Дакк почувствовал, что в пещере прохладно. Он поежился. Впереди мелькнула какая-то неясная тень. Дакк замер и настороженно разбросил свое поле по сторонам – никого. Он сделал ещё шаг и увидел перед собой какое-то возвышение из камней. Подойдя к возвышению вплотную он понял, что перед ним выдолбленное в большом камне углубление, напоминающее кресло с откинутой спинкой, явно, предназначенное для отдыха. Он обошел вокруг каменного кресла и увидел, что с обратной стороны, внизу есть еще одно углубление, в котором что-то лежало. Дакк присел и подавшись вперед, коснулся плечом кресла – камень оказался теплым, гораздо теплее воздуха пещеры. Дакк потрогал то, что лежало под камнем, несомненно, это был кусок дерева. Он выпрямился. Определено, эта пещера служила жилищем для его носителя, по крайней мере на ночь.

Он решил продолжить осмотр пещеры и водя импровизированным светильником перед собой, двинулся дальше, но сделав несколько шагов, уперся в стену. Пещера оказалась совсем неглубокой. Покрутив светящимся наконечником по сторонам, Дакк вернулся к каменному креслу и усевшись в него, откинулся на спину, выдолбленное углубление оказалось точь-в-точь по фигуре его носителя и держа импровизированный светильник перед собой, предался размышлениям.

Конечно, с одной стороны, мне чрезвычайно повезло – портатор вынес меня рядом с обитаемой планетой, но с другой – уровень интеллекта, занятого мной носителя, находится на весьма низком уровне и, к тому же, я сразу же вступил в конфликт. Потекли у Дакка неторопливые мысли. Кто были те трое, которые пытались меня убить – можно лишь гадать, но их интеллект, однозначно, не велик, но атлет, определенно, не простой житель этой планеты и есть вероятность, что может вернуться, чтобы все же расправиться с тем, чей носитель я занял. Является ли вероятный грот жителем этой планеты, можно лишь гадать, но, видимо, всё же – нет. И скорее всего, это не та планета, на которой решается судьба галактики и, несомненно, с неё придется уходить. Дакк некоторое время погримасничал. Пока неясно куда, но, всё же, надежда есть это узнать, так как вероятный грот, однозначно, имеет более высокий интеллектуальный уровень развития и несомненно знает, кто вершит судьбу галактики. Возможно, что он и есть настоящий грот, хотя не исключено, что он представитель ещё какой-то галактической расы. Но смогу ли я понять его информационное поле, состоящее из сполохов? Возможно! Дакк механически покачал головой. Если займу его носитель. В этом же носителе я, навряд ли, смогу это сделать. Определённо, носитель вероятного грота очень заманчивый, но как и где его найти?

Стоп, стоп! Дакк состроил гримасу. Несомненно, он через какое-то время придёт за тем, что нужно сделать из того продолговатого камня, что он оставил. Значит нужно его дождаться. Скорее всего это произойдет через несколько дней. Что ж, чтобы время не оказалось бездарно потерянным, разберусь с профессиональной деятельностью своего носителя. Вдруг, это полезное занятие. Завтра с утра этим и займусь.

Дакк прикрыл глаза, его голова склонилась на бок…

* * *

Дакк вздрогнул и открыл глаза. Было сумеречно и прохладно. Одним резким движением он выпрыгнул из своего каменного кресла и ожесточенно замахал руками, пытаясь согреться, прыгая и скача по сторонам и одновременно осматриваясь.

То место, где он находился скорее всего было не пещерой, а небольшим залом, выдолбленным в скале, так как стены помещения имели резкие изломы и не были похожи, что они естественного происхождения. Примерно посреди этого зала находилось то самое кресло, где он провел ночь. Под креслом, скорее всего, находился очаг, так как из под него выглядывали обугленные предметы, напоминающие поленья, похожим способом обогрева пользовались зенны холодных районов его родной планеты. Рядом с креслом лежали несколько больших белых костей. Дакк, вдруг, почувствовал голод. Он попытался подавить это непрошенное чувство, подавляя возбужденные нейроны мозга своего носителя, но это не помогало, а наоборот, ему казалось, что голод ещё больше усиливался.

Это чувство не было ему по настоящему знакомо, как зенну – его настоящий носитель мог обходиться без биологической пищи десятки дней, а его разуму какая-либо пища вообще была ни к чему – его разум питался энергией, которая всегда присутствовала там, где бы он ни находился. Впервые голодным он почувствовал себя, находясь в носителе Марка Дубровина, но тогда ему удавалось без труда удовлетворять мозг своего носителя в пище. Сейчас же это чувство оказалось настолько обостренным, что Дакк оказался в некотором замешательстве. Ему казалось, что он готов сейчас грызть эти белые кости, лишь бы заглушить это неподдающееся подавлению чувство.

Он вспомнил, что ночью убил какое-то животное и направился к выходу.

Выйдя наружу, он осмотрелся. Скорее всего, было раннее утро. Сиреневое небо было свободно от розовых сполохов и с одной стороны было несколько светлее, возможно, что в той стороне должна была появиться из-за горизонта местная звезда. Рядом со входом в пещеру лежали несколько сухих веток дерева, хотя деревьев нигде видно не было. Ветки были странной, плоской и сморщенной формы.

Какие-то дряблые, словно состаренные. Всплыла у Дакка удивленная мысль.

Он тут же вспомнил, что видел какие-то деревья внизу, когда вчера провожал незваных гостей и, возможно его носитель принёс их оттуда.

В обе стороны от пещеры шли две горные гряды, но в одну сторону тропинка меж них просматривалась не столь четко, показывая, что в ту сторону ходили не столь часто, чем в другую, куда тропинка была достаточно четкой, будто нарисованной. Земля вокруг была покрыта низкорослой сине-зеленой травой, больше похожей на густой мох. Шагах в десяти от пещеры вдоль четкой тропинки лежала неподвижная туша большого бесшерстного серого животного.

Дакк медленно направился к туше, но едва до неё осталась пара шагов, как во все стороны от туши метнулись несколько небольших приземистых, даже скорее плоских коричневых зверьков. Что было характерно – они были шестиногие.

Издав какой-то гортанный звук, хотя Дакк хотел просто хмыкнуть, он обошёл вокруг туши: зверь действительно был большим. Особенно поразила его морда, весьма похожа на грубую подделку человеческого лица, только гораздо крупнее и безо лба, но с огромными зубами, которые зловеще торчали наружу из-за уже объеденных, видимо, только что убежавшими зверьками, губ. К тому же зверь имел две ноги и две – руки. Это действительно были руки, так как они имели явные ладони с четырьмя пальцами. Но, определенно, это был не человек, а какое-то, возможно что и наделенное некоторым интеллектом, животное, этой странной планеты.

Дакк осторожно провел пальцем по коже зверя – она была настолько грубой, что его палец вспыхнул, будто он его расцарапал. Дакк посмотрел на палец, он был красный.

В животе Дакка громко заурчало и он тут же почувствовал сильный голод. Видимо, близость пищи до предела обострила его.

Проклятье! Дакк состроил гримасу. Наверное придется есть мясо этой твари. Только как его отрезать? Он механически провёл рукой по поясу и наткнулся на какой-то небольшой предмет, висевший с правой стороны, почти на спине. Дакк потянул его и почувствовал, что предмет приобрел свободу. Он поднес его к лицу – в руке блестел белыми разводами розовый наконечник. Он провел рукой по поясу – там, скорее всего, остался висеть чехол, в котором прятался этот самый сверкающий наконечник. Но голод напомнив о себе, вернул его в реальность.

Дакк подошел к ноге животного и осторожно провел по ней сверкающим наконечником. Раздалось легкое шипение и кожа разошлась, обнажив ярко красное мясо.

В животе носителя Дакка вновь заурчало. Голод стал нетерпим. Он готов был вцепиться в мясо зубами, но сдерживая себя, вырезал большой кусок из ноги животного и, сунув свой сверкающий наконечник в чехол и держа мясо в вытянутых руках, направился в пещеру. Как нетерпим был голод, он, все же, решил попытаться развести огонь и обжарить на нём мясо: как это делается, он не раз видел на планете дворов, где употребление в пищу настоящего мяса животных не было запрещено.

Подойдя к каменному креслу он наклонился, положил мясо на лежащие под креслом деревяшки и закрутил головой по сторонам, пытаясь увидеть источник огня, но то, что могло им служить, по его понятию, в пещере не было. Тогда он пошёл вдоль кресла и с его обратной стороны увидел лежащий на полу сверкающий наконечник.

А если его использовать? Всплыла у Дакка мысль.

Он поднял палку с наконечником и подойдя к дровам, ткнул им в одно из пален – никакого эффекта не последовало, даже более того, ему показалось, что наконечник сделался менее ярким.

Состроив гримасу, Дакк приподнял наконечник и случайно чиркнул им по каменному креслу – вниз упал яркий сноп искр и тут же вверх заструился легкий дымок. Ободренный, он принялся тереть наконечником о камень. Вниз посыпался сплошной поток ярких розовых искр и вскоре раздался треск и из глубины дров вырвался робкий огонёк. Дакк потер наконечником о камень в другом месте и через какое-то время из-под кресла вырвались мощные языки пламени. Запахло горелым.

Мясо горит, понял Дакк. Так я останусь голодным.

Тогда он воткнул наконечник в кусок мяса и приподняв его над огнем, принялся вертеть.

Прошло какое-то время. Дрова прогорели. Кусок мяса почернел. Глубоко вздохнув, Дакк поднёс его к лицу, в нос ударил какой-то непонятный горелый запах, но терпеть голод уже не было сил и он, вытащив из мяса наконечник и отшвырнув его в сторону, взялся за обгорелый кусок двумя руками и вонзил в него зубы своего носителя.

Опомнился Дакк, когда в руках ничего не осталось. Он с недоумением смотрел на черные от гари руки и пытался осознать, что он сейчас сделал. Выходило, что он какое-то время совершенно не контролировал свой носитель. Это было в высшей степени недопустимо, но в тоже время чувство голода исчезло.

Дакк чувствовал, что его живот вздулся от проглоченного большого куска полугорелого мяса, но появилось другое, не менее настойчивое чувство – жажды.

Проклятье! Дакк покрутил головой. Подозреваю, что мой носитель долго ничего ни ел и ни пил. Весьма скверно. Но если с пищей всё уладилось, то как быть с водой? Я не встретил в его информационном поле ничего, что напоминало бы воду на этой планете. Но этого не может быть. Они состоят из органической плоти и значит им нужна вода. Скорее всего она есть где-то в той долине, куда я вчера спускался, но в пещере нет никакой емкости для воды. Выходит, что он в ней не нуждался, либо вода хранится здесь, каким-то, неизвестном мне способом.

Дакк подошел к палке со сверкающим наконечником, поднял её и покрутив, хотел отбросить, но передумав, помахал палкой перед собой, пытаясь сделать это так, как делал атлет и решив, что это ему удалось, направился на поиски воды, так как жажда становилась все сильнее и заглушить её своим полем не удавалось, видимо это требование исходило уже не только от мозга его носителя, но и от него всего.

Сколько времени Дакк проблуждал по долине, он не представлял, но определенно, очень долго, так как утренняя прохлада, как то незаметно исчезла и к жажде добавилась жара. Никаких признаков воды в долине не было. Он остановился и поднял голову – в сиреневом небе сияли два солнца, большое красное и значительно меньших размеров, но гораздо более яркое – бело-голубое.

Проклятье! Дакк опустил голову. Теперь понятно, почему у этой планеты смещен центр тяжести, и такая странная цветовая гамма. Немудрено от такой жары испариться всем водоемам. Но где-то же они берут воду? Однако, долго при двух солнцах не простоишь, нужно где-то укрыться.

Покрутив головой, Дакк увидел чуть в стороне небольшую рощицу из невысоких деревьев, среди которых он безуспешно пытался найти воду, как только оказался в долине. Он направился к деревьям, в надежде, хотя бы, укрыться под их тенью.

Тень в этой небольшой рощице действительно оказалась отменной и не только тень но и отличная прохлада, которую Дакк почувствовал, едва оказавшись среди деревьев, чего он совершенно не почувствовал первоначально, видимо из-за того, что ещё не было зноя двух солнц.

Забравшись в середину рощицы, где действительно было наиболее прохладно и постояв некоторое время без дела, Дакк решил исследовать рощицу более внимательно, тем более, что деревья были несколько странными, чему он первоначально не придал значения: они были не высоки и возвышались над головой носителя Дакка едва ли на полметра; имели не один ствол, а из одного места почвы торчали их не менее десятка, расположенных по кругу и скорее всего это были не деревья, а огромные кусты; но пожалуй самым странным в них были их листья, с явной синевой, широкие, с острым кончиком и толстые. Такие толстые и такие внушительные, что было совершенно непонятно, как они не отламываются и не падают вниз; к тому же от них веяло хорошо ощутимой прохладой. Дакк поднес руку к одному из листьев и почувствовал эту самую прохладу, словно лист был генератором холода. Почему они были синие, было понятно – от света бело-голубой звезды. Но что делало их холодными?

Влекомый любопытством, Дакк протянул руку к листу, висевшему прямо перед его лицом и попытался его сорвать, лист держался на дереве весьма прочно и не отрывался. Тогда Дакк попытался оторвать кусочек листа – лист весьма плохо гнулся, но в все же ему, в конце-концов, удалось отломить его кончик и…

Дакку в лицо ударила струя прозрачной холодной жидкости. Он на мгновение оторопел, а когда пришёл в себя, жидкость из листа уже вся вылилась. Он поспешно подставил губы под отломанный конец листа, но в рот скользнуло лишь несколько капель прохладной влаги, до нетерпения усилив жажду.

Дакк протянул руку к следующему листу, но он, почему-то, оказался прочнее первого и разломить его не удавалось.

Нелестно отозвавшись о природе планеты, Дакк, вдруг, увидел в своей второй руке палку со сверкающим наконечником и не раздумывая ткнул наконечником в лист – тонкая струя жидкости попала ему в глаз. Отпрыгнув в сторону, Дакк закрыл глаз ладонью – струя оказалась достаточно сильной и глаз вспыхнул огнём.

Подождав, пока глаз перестал гореть, Дакк убрал от него руку и став перед следующим листом, осторожно коснулся сверкающим наконечником его кончика – вниз ударила тонкая струя прозрачной жидкости. Дакк поймал её ртом и стал жадно пить. Определенно, это была вода: чуть горьковатая, но вполне употребительная.

Воды в толстых листьях было не так уж и много и Дакку пришлось проколоть ещё несколько листьев, прежде, чем он почувствовал удовлетворение своей потребности в воде.

Напившись, он отер ладонью лицо и невольно задумался.

А не опасна ли эта вода? Всплыла у него запоздалая мысль. Не может она нести в себе угрозу жизни его носителю?

Глубоко и шумно вздохнув, он подавил эти мысли, так как теперь об этом думать было бессмысленно – дело было сделано, жажда была утолена.

Он невольно посмотрел на те листья, которые сейчас были без воды – они уже съёжились, обвисли и даже, как бы пожелтели. Он тронул один из листьев, тот вдруг оторвался от ветки и с глухим стуком шлепнулся о землю. На том месте, где он только что висел, остался едва заметный след его пребывания.

Состроив гримасу, Дакк произнёс какой-то звук, хотя он хотел лишь хмыкнуть и оставив листья в покое, принялся размышлять о своих дальнейших действиях.

Когда прилетит вероятный грот за катраном, можно лишь гадать и как себя поведет, если он не будет готов, тоже неизвестно и потому нужно поторопиться с освоением профессии своего носителя. Заключил он размышления и направился к своему месту работы.

Выходя из рощицы, Дакк почувствовал, как ему на щеку упала капля влаги. Он остановился и поднял голову – сверкающий наконечник задев лист, надрезал его и из него теперь сочились капли воды.

Взявшись за верх соседнего листа, Дакк чиркнул по его ножке сверкающим наконечником и едва не выронил отрезанный лист, так как он, вдруг, оказался достаточно тяжелым, хотя воды в нем, по его наблюдению должно было быть не более сотни граммов.

Состроив гримасу, он продолжил свой путь, но пройдя не более полукилометра, вдруг почувствовал, что руке, державшей наполненный водой лист, вдруг, стало легче и затем его ноги обдало прохладой. От неожиданности он вздрогнул и остановившись, опустил голову – его рука держала лишь верхнюю часть листа, а вторая лежала у его ноги, вокруг которой на красной почве расползалось темное пятно.

Проклятье! Дакк зло швырнул остаток листа на землю. Как они недолговечны. В чём же тогда он носил воду? Я не видел в пещере никакой посуды. Неужели, когда хотелось пить, ходил сюда, за несколько километров?

Пройдя еще немного, Дакк почувствовал, что ему стало жарко. Он поднял голову: на сиреневом небе не было ни единого пятнышка; красная звезда превратилась в оранжевую; бело-голубая стала ослепительно белой.

Какая сейчас часть суток, всплыла у него мысль? Если судить по жаре, то где-то около середины дня, но с того момента, как я проснулся прошло не более трёх-четырех часов. Проклятая неопределённость.

Дакк опустил голову и провел тыльной стороной руки по лбу, хотя ему было жарко, но пота не было. Не хотелось и пить. Глубоко вздохнув в адрес ещё одной загадки здешней природы, он, насколько позволил ему носитель, ускорил шаг.

Размышляя на ходу о том, каким образом ему работать при таком нестерпимом зное, Дакк, вдруг, почувствовал прохладу и невольно замедлив шаги, осмотрелся – он находился в своем ущелье, в котором, странным образом, над головой не оказалось двух дышащих зноем солнц. Пожав плечами, он приободрился – его носитель оказался достаточно практичным, выбирая место для своей работы.

Поднявшись наверх, Дакк почувствовал, что здесь было не так прохладно, как внизу, к тому же из-за края скалы выглядывала часть диска оранжевого солнца.

Он подошел к постаменту – продолговатый камень лежал так, как он его и оставил вчерашним вечером. Рядом с постаментом валялся и острый камень.

Швырнув палку со сверкающим наконечником на землю, Дакк поднял острый камень и склонился к продолговатому камню, но вошедший в мозг его носителя мощный энергетический поток, заставил его отшатнуться.

Скорее всего внутри спрятан какой-то энергокристалл и его нужно освободить от камня. Но делать это нужно аккуратно. Появились у него догадки. Видимо, вчера я занял свой носитель в самый ответственный момент и испортил кристалл, чем, явно, остался недоволен вероятный грот. Он покрутил перед лицом острым камнем, рассматривая его. И как это делается? Стоп, стоп! Кажется я встречал в его информационном поле образы с приемами его работы.

Дакк вошел в информационное поле своего носителя и принялся просматривать имеющиеся там образы. К его разочарованию, образов связанных с работой его носителя с кристаллами, оказалось не так уж и много, хотя ему казалось, что вчера их было гораздо больше.

Состроив гримасу, Дакк внимательно изучил ту информацию, что смог найти и приподняв руку, сжимающую острый камень, осторожно опустил её на каменную оболочку кристалла. Скользнув по камню, его орудие труда вонзилось в постамент, который, к удивлению Дакка, оказался деревянным.

– Чёрт! – Попытался произнести Дакк, но услышал лишь какой-то нечленораздельный звук, вырвавшийся изо рта его носителя.

Оставив острый камень торчать в постаменте, Дакк высвободил свое поле и принялся с его помощью изучать каменную оболочку кристалла, однако не приближая свое лицо к нему близко, так что энергопоток, шедший от кристалла был вполне терпимым.

Сопоставление информации из информационного поля носителя и изучение лежащего перед ним камня, позволило Дакку в какой-то мере понять, каким образом кристалл освобождался от каменной оболочки: поверхность камня изобиловала сетью микротрещин и отыскивая наиболее значимые из них, его носитель старался вогнать в них острый камень и расколоть каменную оболочку или, на худой конец, выколоть кусок камня. Дальше высвобождение кристалла шло легче – край камня постепенно раскрошивался. Выходило, что самым трудным и ответственным моментом, было нахождение оптимального участка, для начала высвобождения кристалла.

Выйдя из информационного поля своего носителя, Дакк медленно повел свое поле вдоль камня, тщательно изучая его микротрещины. Пройдя по нему из конца в конец, туда-сюда, как ему показалось, он нашёл наиболее значимую микротрещину, которая шла через треть камня. Вытащив из постамента острый камень, Дакк занёс его над микротрещиной, но тут же опустил руку, не нанеся удара. Он, вдруг, понял, что этот вариант не идеален, хотя ему и удастся выколоть большой кусок камня, но дальнейшее высвобождение кристалла может занять очень и очень много дней. Вариант, провести десятки дней не отходя от постамента, его мало устраивал. Он принялся вновь изучать каменную оболочку кристалла.

Наконец, после очень долгого анализа, Дакк пришёл к выводу, что кристалл можно освободить всего лишь несколькими аккуратными, но очень точными ударами, нанесенными не вдоль микротрещин, а наоборот, поперек них.

Как он понял: с одной стороны кристалл, как бы рос из камня, будто дерево и скорее всего в этом месте его связь с камнем была достаточно прочной; с другой – кристалл был свободен, этой стороной он рос, уплотняя камень и таким образом создавая для себя достаточно прочную оболочку, но в тоже время вдоль его роста появлялись микротрещины.

Дакк ещё раз исследовал камень. Он не имел сплошной поперечной микротрещины, но Дакк все же нашёл достаточное количество их мелких, разделенных совсем узкими каменными перешейками и если нанести точные удары по этим перешейкам, то была вероятность, что микротрещины сольются в кольцо и кристалл высвободится.

Глубоко и протяжно вздохнув, Дакк наметил место первого удара, приподнял острый камень и легонько опустил его на выбранное место – раздался глухой стук и его рука, сжимающая острый камень подскочила высоко вверх – две микротрещины не соединились, на камне остался лишь едва видимый след. Дакк вновь опустил острый камень в это же место и опять безрезультатно. Плотно сжав губы и уставившись в едва видимый след, он принялся методично наносить удары по этому месту.

Сколько раз он ударил в это место Дакк, пожалуй, был бессилен сказать – сто, двести, триста, но при очередном ударе, он, вдруг, почувствовал, что острый камень, словно провалился и его отскок оказался не столь энергичным. Он опустил руку и медленно провел своим полем по месту удара – две микротрещины, наконец, соединились.

Чуть подвернув камень, он принялся присоединять следующую микротрещину к намеченной линии раскола, затем следующую и следующую…

Когда он закончил очередное соединение, то, вдруг, понял, что стремительно темнеет. Он мысленно чертыхнулся, так как за этот день ему удалось соединить в одну линию едва ли половину периметра камня. Оставив свое занятие и подняв палку со сверкающим наконечником, он быстро пошел в направлении пещеры. Поравнявшись с убитым зверем, он скорее почувствовал, чем увидел, вокруг него множество копошащихся тварей.

Хороший ужин я им устроил, мелькнула у него мысль, однако и самому не мешало бы, что-то съесть.

Но вместе с тем, Дакк совершенно не чувствовал ни голода ни жажды, но все же он подошел к убитому зверю и отрезав еще один кусок мяса, направился с ним в пещеру.

В пещеру он вошел уже в полной темноте, при свете своего импровизированного светильника. Подойдя к каменному креслу, он, вдруг, почувствовал, что сильно устал. У него было лишь одно желание – сесть в кресло и закрыть глаза.

Положив кусок мяса на угли, он забрался в кресло и вытянувшись, насколько оно позволяло, прикрыл глаза.

* * *

Дакк открыл глаза. В темноте отчетливо выделялся серый проем входа в пещеру в котором кто-то маячил. Опершись на руки, он выпрыгнул из кресла. Маячившая в сером проеме фигура, исчезла, скорее всего это был какой-то зверь. Было прохладно. Дакк поёжился и пошел вокруг кресла, энергично махая руками и оказавшись перед углями, увидел оставленный им кусок мяса. Открылась ещё одна странность планеты – дикие звери почему-то не входили в пещеру. Что их пугало здесь, было загадкой, так как Дакк не видел в пещере никакой угрозы для них, кроме себя, конечно, но ведь ночью он спал и насколько понимал, спал крепко.

Под креслом была лишь кучка черных углей, дров не было. Дакк крутя головой по сторонам, водил рукой по лбу, пытаясь увидеть поленья. Но тщетно. Вдруг он вспомнил, что видел сухие ветки около входа в пещеру. Подняв палку со сверкающим наконечником, он направился к выходу.

Выйдя из пещеры, он покрутил головой, осматриваясь и замер, ошарашенный – на месте звериной туши, лежал белый скелет. Он невольно направился к скелету и обойдя его и убедившись, что на нем, действительно не осталось ни грамма плоти, вернулся к пещере и подойдя к лежавшим веткам, с силой провел по одной из них сверкающим наконечником – отрезанный кусок дерева, упал на землю.

Издав гортанный звук, заменивший хмыканье, Дакк поднес блестящий наконечник к лицу и принялся рассматривать, пересиливая идущий от него, достаточно ощутимый, энергетический поток, пытаясь понять симбиоз существовании наконечника и палки, так как только что видел обратное. В конце-концов ему удалось рассмотреть в нижней части наконечника какое-то защитное обрамление, скорее всего каменное, которое одной стороной охватывало конец палки, а второй – нижнюю часть сверкающего наконечника.

Влекомый любопытством, Дакк дотронулся до каменного обрамления, но получив ощутимый ожег, отдернул руку и посмотрел на палец, на глазах, по пальцу расползалось красное пятно. Острая боль ворвалась в мозг его носителя, палец нервно задергался.

Проклятье! Дакк затряс рукой, словно пытаясь стряхнуть боль с пальца. Как бы он не отгорел. Ну и боль. Нужно попытаться её остановить, иначе можно с ума сойти.

Он вошел в мозг своего носителя и найдя его раздраженную область, принялся своим полем нейтрализовывать нейронные окончания. Боль чуть стихла, но все же не на столько, чтобы быть спокойным, палец продолжал дергаться. Устройство мозга его носителя оказалось не совсем идентичным мозгу носителей галактики Зевс и нейтрализация боли, скорее всего, требовала иных методов, которых Дакк пока не знал.

Тогда он вошёл в информационное поле своего носителя, в надежде наткнуться там на какую-то информацию о получаемой раньше им боли и к своему недоумению понял, что информационное поле его носителя значительно уменьшилось, оно словно таяло. Это было неприятной неожиданностью. Видимо в захваченном им носителе исчезли какие-то биологические процессы поддерживающие целостность информационного поля и оно умирало.

– Черт! – Изо рта Дакка вырвался продолжительный гортанный звук.

Биологическая жизнь здесь если не в корне, то весьма значительно отличается от жизни моей галактики. Появились у него досадные мысли. Это хорошо, что я оказался здесь, вдали от цивилизации иначе бы мне, наверняка, пришлось бы весьма непросто. Здесь я могу осмотреться в спокойной обстановке и хотя бы, как-то, подготовиться к встрече с более интеллектуальным разумом этой планеты. Однако, я замечтался.

Выйдя из размышлений, он тут же почувствовал боль и посмотрел на палец – то его место, которым он дотронулся до наконечника было черным, примерно треть пальца – красным, но, похоже, что краснота дальше не распространялась, что несколько успокаивало.

Нарезав веток, Дакк перенес их под кресло и разведя костер, поджарил мясо, с удовлетворением отметив свою вчерашнюю предусмотрительность, съел его, сегодня оно было уже не таким чёрным и даже имело какой-то вполне приличный запах и направился в долину, для утоления жажды.

Скорее всего, сегодня он проснулся гораздо раньше вчерашнего, так как напившись и выйдя из рощицы, Дакк отметил, что было прохладно, оранжевого солнца еще не было видно, а белое лишь только показалось из-за горы и было даже не белым, а серо-голубым.

Быстро вернувшись к постаменту, Дакк принялся за работу. Боль от пальца утихла и была сейчас вполне терпимой. К тому же ему повезло: он работал левой рукой, а дотрагивался до наконечника, пальцем правой. Теперь он знал, что и как надо было делать и потому принялся за работу с большей уверенностью, нежели вчера, но все же дело продвигалось медленно. У него создалось впечатление, что за ночь камень упрочился и теперь кололся даже гораздо хуже, чем вчера.

Наконец настал тот момент, когда с очередным ударом, он почувствовал, что его орудие труда провалилось гораздо глубже обычного и обрабатываемый камень шевельнулся. Сердце носителя Дакка дрогнуло. Он отшвырнул орудие труда и осторожно потянул освобожденный кристалл на себя – из каменой оболочки показался черный круглый стержень. Дакк, ничего не понимая, ошалело уставился в него.

Прошло какое-то время, а он все смотрел и смотрел на черный стержень, не представляя, что произошло. Наконец, глубоко вздохнув, он полностью вытащил черный стержень из каменной оболочки, который оказался чуть более полуметра длиной и поднёс его к лицу – мощное энергополе, ворвавшееся в мозг его носителя, отбросило голову назад. Он убрал стержень от лица и покрутив его перед собой, состроил, непонятно какую, гримасу и с раздражением бросив стержень на постамент сделал шаг назад и только тут понял, что уже темно.

Мысленно выругавшись, Дакк быстро направился к своей пещере. Проходя мимо скелета, он с досадой отметил, что на утро остался без еды. Забравшись в каменное кресло, он устало откинулся в нём и забылся.

* * *

Невольное чувство тревоги заставило Дакка открыть глаза – было темно, лишь где-то вдали сияли две яркие красные звезды. Чувство тревоги не уходило, даже наоборот, росло с каждым его вздохом. Он крутанул головой по сторонам: как всегда, на полу рядом с креслом горел холодным пламенем сверкающий наконечник, но больше ничего, что могло бы нести в себе тревогу, не наблюдалось. Состроив, гримасу, Дакк пошевелился в своем каменном кресле, устраиваясь поудобнее, так как огонь он вечером не разводил и теперь было достаточно прохладно и в тот же миг, воздух пещеры наполнился громким оглушающим ревом, красные звезды впереди качнулись.

Дакк резким движением вылетел из кресла и схватив палку с наконечником, взмахнул ею перед собой. Рев повторился. Теперь Дакк понял, что он идет от входа и скорее всего это ревел обладатель красных звезд, которые, видимо, были его глазами. Определённо – это было какое-то животное, так как, навряд ли, разумное существо могло обладать таким оглушающим диким рёвом. Дакк медленно двинулся в сторону выхода.

Красные звезды глаз шевельнулись и ещё один рев потряс воздух, заставив носитель Дакка механически втянуть голову в плечи, но он не остановился, а продолжил двигаться навстречу непрошенному гостю. Красные звезды дернулись и стали быстро удаляться, освободив серый проем входа в пещеру. Поняв, что гость решил ретироваться, Дакк бросился за ним. В нём, вдруг, вспыхнул инстинкт охотника – это была его, возможная, пища.

Выскочив из пещеры, он увидел, как что-то темное уже мелькало, достаточно, далеко, уходя в сторону сужающейся расщелины, где он еще ни разу не был. Понимая, что гостя ему не догнать, Дакк сконцентрировал свое поле и метнул его в сторону зверя, но поле, вдруг, ткнувшись в достаточно прочную защиту, остановилось. Дакк опешил – зверь имел психотронное поле и не слабое. Немного поколебавшись, Дакк увеличил концентрацию своего поля, но зверь, вдруг, бросился в сторону и исчез из вида. Дакк вернул свое поле и покрутив головой по сторонам и убедившись, что поблизости больше никакой опасности не наблюдается, неторопливо двинулся в сторону убежавшего животного.

Идти пришлось далеко, около полукилометра, по все сужающемуся ущелью. Сконцентрировав свое поле до максимума, Дакк готов был нанести сокрушительный удар любому, кто бы сейчас ни появился перед ним.

Местами ущелье сужалось настолько, что, если бы он расставил руки, то, возможно, коснулся бы ими его противоположных стен. В таких местах Дакк становился осмотрительнее и укорачивал шаги, но продолжал идти вперед и вдруг, в скале с правой стороны появился большой серый овальный проем. Дакк осторожно подошел к нему и остановился напротив, подняв перед собой палку со сверкающим наконечником, но его холодный свет, лишь чуть рассеял мрак проема. В лицо ударил порыв теплого воздуха. Дакк понял – это не пещера.

Он вбросил в проём свое поле. Его догадка подтвердилась – он почувствовал недалёкий простор. Никаких психотронных полей впереди не чувствовалось. Немного поколебавшись, Дакк решил отложить изучение того, что за проёмом на светлое время суток. Развернувшись, он направился к своей пещере.

Подойдя ко входу, Дакк остановился и поднял голову, ночь уже уходила, уступая место рассвету, но звезды над головой просматривались ещё отчётливо – Дакк впервые, за дни пребывания в чужом мире, видел их осознанно, а не случайным бессмысленным взглядом, как до сих пор.

Звезд было настолько много, что небо было, буквально усыпано их белыми точками, но все они были какими-то однообразными: маленькими и невзрачными, будто кто-то рассеял по небу какую-то мелкую белую крупу.

Дакк покрутился на месте, всматриваясь в небо, но никаких, могущих привлечь внимание, звезд не наблюдалось, может лишь наблюдалась их чуть большая концентрация в одну сторону, где россыпь белых точек была чуть гуще.

Дакк опустил голову. Спать больше не хотелось и он решил отправиться в долину для утоления потребности в воде, а уже затем решить, что ему делать дальше с черным стержнем.

Всё таки ночная жизнь планеты, по крайней мере, той её части, где он находился была более насыщенной, нежели дневная – отовсюду доносились шорохи, какие-то резкие вскрики, часто в стороны от тропинки, по которой он шел, быстро скользили неясные серые тени, но видимо крупных зверей здесь было немного, все тени, явно, принадлежали животным небольшого размера.

Когда Дакк подошел к рощице, уже было, достаточно, светло, но всё же, в ней находилось несколько шестиногих животных, напоминающих больших жуков, но только на высоких ногах. Казавшиеся неуклюжими животные, при приближении к ним, срывались с места и стремительно убегали, проявляя недюжинную прыть.

Дакк усмехнулся. Он лишний раз убедился, что, несмотря на видимую неуклюжесть, животные планеты бегали очень быстро. Но вместе с тем, за исключением одного из них, которого он убил, больше ни одно из них не напало на него, видимо человек, по крайней мере в этой части планеты, довлел над ними, либо была какая-то ещё, пока, скрытая от него причина.

Напившись, Дакк двинулся назад. Солнц ещё не было видно и было не жарко.

Пытаясь понять, что делать с чёрным стержнем, Дакк вошел в информационное поле своего носителя и мгновенно остановился ошарашенный: как такового, информационного поля занятого им носителя, уже не было, оно представляло собой, лишь, отдельные несвязанные фрагментарные части, понять из которых что-то уже, практически, не представлялось возможным. Это было неожиданно и неприятно. Дакк, совершенно, не понимал, что происходит с чужим информационным полем, что уничтожает его. В его родной галактике информационные поля, которые ему приходилось захватывать, никогда не распадались, пока был жив их носитель. Сейчас же, он полностью лишился, хотя бы какого-то, проводника в чужом мире и теперь надеяться ему придётся, лишь, на себя.

Глубоко и протяжно вздохнув, он продолжил свой путь, пытаясь хотя бы что-то найти в той информации своего носителя, которую он успел просмотреть и которая теперь хранилась в его информационном поле, но к сожалению о черном стержне в ней, совершенно, никакой информации не было. Раздосадованный, он подошел к постаменту на котором лежал черный стержень.

Бросив палку со сверкающим наконечником рядом с постаментом, он взял черный стержень и принялся его внимательно рассматривать, надеясь, что вчера в наступающих сумерках чего-то не увидел, но никакой новой информации стержень ему не раскрыл, в нем совершенно не было признаков живой энергии.

Оставшийся кусок камня, служивший сейчас черному стержню рукояткой, был толстым и лежал в руке неудобно. Взяв острый камень, Дакк механически принялся подгонять рукоятку под свою руку. Сколько он провозился с ней, он не представлял, но разогнулся лишь тогда, когда рукоятка приняла приемлемый вид.

Уже был, если не день, то наверняка что-то вроде позднего утра – край оранжевого солнца над горным хребтом уже сиял во всей своей красе, небо приобрело характерный сиреневый цвет.

Несколько раз взмахнув перед собой черным стержнем, расстроенный, Дакк, швырнул его на постамент и глубоко вздохнув, провел руками по поясу. Его левая рука ткнулась в висящий на поясе сверкающий нож. Он достал его и приподнял перед собой. Определенно, нож был сделан из того же материала, что и лежащий сейчас на постаменте, стержень, так как его рукоять была каменной, но камень был очень искусно обработан – рукоять была изящной и покрыта каким-то затейливым орнаментом, который у Дакка ни с чем не идентифицировался, чувствовалась долгая и кропотливая работа мастера, Само же лезвие ножа было не длиннее ширины его ладони, плоским и узким, не шире пальца его руки и гораздо темнее катрана, которым размахивал атлет, да и сверкающих разводов в нем не наблюдалось, лишь иногда проскакивали крохотные, белесые искорки. Дакк поднес нож к лицу и почувствовав мощный энергетический фон. Отдёрнув нож, он вернул его в чехол и опять взялся за черный стержень.

Если нож сделан из такого же стержня, то значит его, после освобождения, каким-то образом сделали плоским. А как можно круглую вещь сделать плоской: либо убрать лишнее, либо расплющить. Углубился он в размышления. В моих условиях можно убрать лишнее? В принципе, почему, нет. Состроив гримасу, Дакк дернул плечами. Но для этого нужен какой-то специальный инструмент, которого я нигде не встречал. А острый камень? Он покрутил головой. Навряд ли он подойдет. А если попытаться расплющить? Но для этого тоже нужен инструмент. Хотя… Он покивал головой. Для этого можно использовать простой камень – стержень на камень и по нему камнем. Дакк провел рукой по постаменту. Но он ведь деревянный. А если…

Положив стержень на землю, Дакк взялся обеими руками за постамент и потянул его вверх. Он поддался. Дакк дернул постамент и он разделился на две части – у него в руках оказалась верхняя, деревянная часть, с торчащими снизу несколькими штырями, а на земле осталась стоять его каменная часть.

Значит, он его, все-таки, плющил. Сделал он заключение. Тогда должен быть и камень.

Положив деревянную часть постамента на землю, Дакк обошел его каменную часть и с обратной стороны, от того места, где он стоял увидел в постаменте нишу, в которой лежал продолговатый камень, совершенно плоский с одной из сторон. Вопросов у него больше не было.

Достав из ниши камень, Дакк поднял черный стержень и положив его на каменный постамент, легонько ударил по нему плоской стороной камня. Камень подпрыгнул, но на стержне осталась хорошо видная вмятина. Дакк ещё раз ударил по стержню. Затем ещё и ещё…

Опомнился он лишь тогда, когда при очередном взмахе не увидел предмет воздействия. Подняв голову, он понял, что уже ночь. Оставив стержень и орудие работы на постаменте и подобрав блестящий наконечник, он побрел в пещеру и едва забрался в каменное ложе, как тут же уснул…

* * *

Проснулся Дакк, когда уже было совсем светло. Руки казались неподъемными. Очень хотелось пить. Выбравшись из каменного кресла, он побрел в долину утолять жажду. Вернувшись к постаменту, он осмотрел продукт своей вчерашней деятельности.

В принципе, он полностью расплющил стержень. Так как информационного поля его носителя уже не было, то он имел весьма отдаленное представление, как должен выглядеть катран и потому плющил стержень в подобие некоего холодного оружия, которое он не раз видел в музее вооружения в своей галактике, на Ризе. Насколько он помнил, то оружие называлось меч и было обоюдоострым. Нечто получилось и у него, только его меч оказался очень неровным. Взяв острый камень, Дакк принялся с силой возить им по лезвию меча, пытаясь таким образом сгладить неровности. Вроде бы начало получаться, но дело продвигалось очень медленно. И вновь он, оставил свою работу, когда перестал видеть импровизированный меч.

Следующий день прошел за тем же занятием и только лишь на четвертый день своего труда, он смог остаться довольным своей работой – меч был, практически, гладким, обоюдоострым и с заметным утолщением к середине лезвия.

Взмахнув несколько раз перед собой мечом, Дакк опустил его. Перед ним теперь стояла следующая задача – наполнить меч энергией. Но где и как, он не представлял.

Он вдруг вспомнил о странном отверстии в горе, около которого он побывал в погоне за местным носителем психотронного поля и продолжая размышлять над своей проблемой, направился к тому месту, вертя перед собой мечом, все надеясь, как-то раскрыть тайну его насыщения энергией.

Подойдя к отверстию в скале, он остановился и окинул его внимательным взглядом – оно было полуовальной формы и достаточно большим – в него можно было пройти почти не сгибаясь. Стены были такими же изломанными, как и стены его пещеры, что говорило об искусственном происхождении отверстия – его кто-то выдолбил в этой горе. Скорее всего это был вход в какой-то непротяженный тоннель, так как из него тянуло теплым воздухом и в глубине отверстия виднелось розовое овальное пятно. Скорее всего, там был выход.

Дакк осторожно вбросил в тоннель свое поле, но никаких полей живых организмов там не чувствовалось. Сконцентрировав свое поле, он осторожно шагнул в отверстие.

Тоннель и в самом деле оказался не длинным, не более полтораста шагов. Чем ближе Дакк подходил к выходу из него, тем тревожней ему становилось и тем медленнее делались его шаги – розовое пятно выхода краснело с каждым шагом, словно раскалялось, но никакого увеличения температуры потока воздуха, идущего ему навстречу, не чувствовалось. Он пытался своим полем проанализировать причину покраснения выхода из пещеры, но это не удавалось, причина не находилась.

Дойдя до выхода, Дакк ещё раз просканировал пространство за ним и не почувствовав никаких полей живых организмов, вышел из тоннеля и тут же замер в восхищении – шагах в ста, внизу, разливалось бескрайнее красное море, к которому от тоннеля вела узкая, едва заметная на скале тропинка. Он разбросил над морем свое поле и почувствовал знакомую энергетику.

Да это же то самое море, над которым я опустился к поверхности планеты, всплыла у него догадка.

Дакк начал спускаться вниз и чем ближе было море, тем странней оно казалось – оно не имело никаких отблесков двух солнц, висящих над ним и было совершенно неподвижно. Когда до моря осталось не более десятка шагов, он, наконец, понял, что перед ним не вода, а какое-то нечто.

Подойдя к морю вплотную, Дакк присел и провел по глади моря мечом. На его поверхности прочертился искрящийся след, но который, буквально через несколько мгновений пропал, словно заплавился. Дакк присел и коснулся поверхности моря рукой. Рука ощутила шероховатость. Тогда, зачерпнув рукой этого нечто, он поднес руку к лицу – однозначно, это была не вода, но и не совсем песок, хотя возможно и песок, только очень, очень мелкий, серого цвета, сродни пыли, с обильными вкраплениями красного цвета, которые, вероятно, и придавали этому песку такие необычные свойства.

Вдруг, позади послышался шорох. Дакк обернулся – в его сторону, с горы катился какой-то огромный темный клубок. Дакк вскочил и мгновенно сконцентрировав свое поле метнул его в клубок и тут же отдернул его – клубок тоже нёс в себе психотронное поле, хотя и не такое мощное, как у него, даже слабее поля сармата, но оно, явно, было агрессивным.

Не зная, как ему поступить, Дакк, невольно сделал шаг назад, его нога провалилась и широко взмахнув руками, он упал спиной в красный песок.

Он тонул. Плотность песка оказалась настолько малой, что он будто вода, расступился, под весом носителя Дакка, словно стремясь его проглотить.

Дакк отчаянно забарахтался, пытаясь принять вертикальное положение, это ему, в какой-то мере, удалось, хотя песок и сопротивлялся, но все же Дакк выпрямился и тут же провалился вниз.

Информационное поле Дакка всколыхнулось от невольной тревоги, его разум напрягся, намереваясь покинуть свой носитель, но ноги его носителя, вдруг, почувствовали опору, его падение остановилось. Облегченно выдохнув, он резко крутанул головой по сторонам, осматриваясь, он стоял, совсем недалеко от берега в оказавшемся горячем, красном песке, который доставал ему почти до плеч. Он поискал глазами тот комок, который катился к нему с горы – комок уже не катился, а стоял на своих шести лапах шагах в двадцати от края песка, не сводя с Дакка блестящих красных глаз. Определенно, это было какое-то животное.

Дакку было достаточно горячо и он понимал, что долго в этом песке он не простоит. Не представляя, на сколько устойчиво его положение, он осторожно вытащил из песка руки – его правая рука продолжала сжимать меч, который, однако уже не был черным, а каким-то серым, с явными белыми прожилками.

Забыв о животном, Дакк осторожно опустил конец меча в красный песок – песок вокруг лезвия меча, будто закипел и белые прожилки в нем вспыхнули, сделались ярче и по ним, будто по проводящим жилам, побежала, энергия.

Кипящий песок коснулся Дакка и его носитель словно вспыхнул, стало ещё горячее. Он вытащил меч из песка и поискал глазами животное – оно продолжало стоять на прежнем месте, но теперь его ноги дергались, толи оно готовилось продолжить свой путь к Дакку, толи убежать.

Дакка охватил приступ злобы. Он начал ощущать, что красный песок, опаляя его носитель, заодно и каким-то образом воздействует и на его психотронное поле, словно опустошая его. Он чувствовал, как сила покидает его. Сконцентрировав большую часть своего психотронного поля в иглу, Дакк метнул его в голову животного – дико взвыв, животное высоко подпрыгнуло и развернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, шлепнулось на землю, но тут же вскочив, дико воя, стремительно понеслось прочь.

Дакк опешил – животное выдержало его психотронный удар, который навряд ли бы выдержал, даже, сармат. Правда он вложил в удар ещё не всю мощь своего поля, но прежде этого всегда хватало для атаки на любой разум, с которым ему приходилось сталкиваться. Была ещё одна неприятность в том, что животное убежало – он вдруг почувствовал голод.

– Проклятье! – Невольно выругался он.

Отчаянно барахтаясь, Дакк выбрался из песка и осмотрел себя, его носитель, определенно, перегрелся, так как кожа в нескольких местах заметно вздулась, недвусмысленно указывая на ожоги.

Стараясь заглушить боль воздействием своего поля на нейронные окончания мозга носителя, Дакк медленно пошёл вдоль песчаного моря, понимая, что именно здесь должна храниться тайна превращения черного стержня в розовый и буквально через несколько шагов он нашёл подтверждение своей догадке – у самого берега из песка торчал невысокий каменный стержень, похожий на тот, который он сейчас сжимал в руке.

Присев, Дакк взялся за каменный стержень свободной рукой и осторожно потянул его вверх. Сердце его носителя вздрогнуло – из песка показалась свергающая молниями, его розовая часть. Это был катран.

Вытащив катран, Дакк поднялся. Его лицо исказилось удручающей гримасой – розовая часть стержня оказалась совсем короткой, не более двух десятков сантиметров. Лезвие катрана было тоньше и шире его меча и имело идеальный вид, хотя рукоять была обработана очень грубо, скорее всего она дорабатывалась или позже, или в другом месте.

Дакк вновь присел и положил катран рядом с собой – от него во все стороны брызнул сноп ярких искр вперемешку с каменной пылью, больно ударивших по обожженным местам его носителя. Невольно чертыхнувшись, Дакк отшвырнул катран от себя и повернувшись к песчаному морю, погрузил в него свободную руку, так как вторая продолжала сжимать меч, будто он к ней приклеился, над тем местом, откуда вытащил, только что отброшенный катран.

Руку обдало жаром, но Дакк не отдернул её, а начал шарить ею под песком и вскоре наткнулся на отверстие в камне, уходящее вниз. Определенно, вынутый им катран был всунут в него. Дакк провел рукой вокруг отверстия и наткнулся ещё на одно. Расширив площадь свого поиска, он нашел еще два подобных отверстия. Сунув в одно из них свой меч, Дакк поднялся, наблюдая, как от меча во все стороны по песку побежали хорошо заметные волнообразные круги – насыщая меч энергией.

Видимо, не так уж много этих стержней было у него сразу, всплыла у Дакка мысль о своем носителе, если он сделал всего четыре отверстия.

Он оглянулся – вытащенный им катран лежал на камне, сияя всем своим великолепием.

Интересно, а если попробовать нож моего носителя подзарядить, он будет таким же? Всплыла у него мысль.

Дакк протянул руку к тому месту, где у него висел нож и ощутил пустоту. Он опустил руку ниже – у пояса болтался пустой чехол, ножа не было.

– Черт возьми! – Механически выругался он, но вместо членораздельных слов из его рта вырвались какие-то непонятные гортанные звуки. – Потерял.

Дакк попытался вспомнить, где он мог его потерять. Наиболее вероятными местами потери были пещера, где ему приходилось залезать в кресло для сна и песчаное море, где он только что, отчаянно барахтался.

Насколько этот нож был важен в жизни людей этой планеты, он пока мог, лишь, догадываться, но то что он имел какое-то значение, было, однозначно.

Если потеря произошла в пещере, то никаких проблем с его поиском не будет, но если он утонул в песке, то о нём можно было забыть. Скользнула у него досадная мысль.

Подняв короткий катран, Дакк направился к месту своей работы, однако, внимательно смотря по сторонам – опасаясь неожиданной встречи с мохнатым шестилапым зверем, носителем психотронного поля, но он, видимо, осознав превосходство над ним человека, где-то спрятался.

Около постамента никаких перемен не было: оранжевое солнце уже ушло за скалы, вокруг было тихо и спокойно, видимо в такое время суток животные сидели по своим норам. Есть Дакку почему-то не хотелось, но от глотка воды он бы не отказался, тем более, что его носитель, от полученных ожогов противно ныл. Покрутившись и не увидев ничего подозрительного, он решил сходить в рощу напиться. К тому же не мешало бы и обмыть обожженные участки кожи. Положив короткий катран на постамент, он поднял, лежащую около него, палку с розовым наконечником и отправился в долину.

Пока он шел по ущелью, жара была сносной, но как только он вышел на простор, два солнца мгновенно дали о себе знать, зной был такой, что обожженная кожа его носителя вспыхнула огнем. Лицо Дакка исказилось болезненной гримасой. У него тут же появилось желание вернуться, но дернувшись несколько раз в нерешительности, он, вдруг, сорвался с места и побежал в сторону рощицы.

Силы едва не покинули его, когда он оказался под спасительной прохладой и чтобы не упасть, обнял ствол одного из деревьев, шумно и надрывно дыша. Дакку казалось, что его носитель раскалился настолько, что сам стал подобен солнцу и если он, сейчас же, не сделает глоток воды, то определённо умрет.

С трудом оторвавшись от дерева, Дакк надрезал ближайший к себе лист и подставил лицо под брызнувший из него прохладный ручеек.

Опустошив несколько листьев, Дакк понял, что восстановил баланс жидкости своего носителя и решил, что теперь можно и обмыть его. Выбрав лист покрупнее, до которого он смог дотянуться блестящим наконечником, как ни странно, самые большие листья у дерева были верхние, Дакк отрезал его кончик и… Он почувствовал, что летит.

Изогнувшись в воздухе, он оглянулся – за ним стояло такое же животное, на котором уехал атлет, подставив свою спину под струю воды. Ударяясь о спину животного, вода не разбрызгивалась по сторонам, а мгновенно исчезала, словно в спине животного было отверстие и оно наполняло собой его внутренний резервуар.

Грохнувшись животом на землю, Дакк заскользил по ней и почувствовал, как тысячи игл впились в его тело. Громко вскрикнув, он мгновенно вскочил и перевел взгляд на живот своего носителя, с нескольких обожженных мест кожа была содрана и висела шмотками, оголив красные куски мяса, которые так горели, будто их, действительно, жгли огнем. Полный дикой злобы и мести, Дакк приподнял палку с наконечником и бросился к своему обидчику, но подбежав к животному, он, вдруг, замер и опустил палку – он совершенно не чувствовал его биополя, будто это был не живой организм, а камень.

Совершенно не обращая на Дакка внимания, животное впитав в себя воду из листа, подняло морду и вытянув шею попыталось дотянуться до одного из нижних листьев, но этого ему не удавалось. Тогда оно начало неуклюже подпрыгивать, одновременно далеко вытягивая свои губы, но все бестолку, листья для него росли слишком высоко.

Не зная почему, словно его носитель был запрограммирован для этого действия, независимо от управляющего им разума, рука Дакка, сжимающая палку с наконечником, поднялась вверх и кончик того листа, к которому тянулось животное, упал вниз. Струя воды ударила животному в морду и вновь ни одной капли не упало с ней. Дакку показалось, что на том месте, куда падала вода, мгновенно раскрывались какие-то поры на коже животного и вода беспрепятственно проникала внутрь. Затем Дакк надрезал ещё один лист и ещё… Наконец, после десятого, а может двенадцатого листа, животное громко фыркнуло и тряхнуло головой, словно давая понять Дакку, что оно удовлетворило свою потребность в воде.

Широко усмехнувшись, по крайней мере, Дакк это хотел изобразить на своем лице, он дотронулся рукой до спины животного и почувствовал приятную прохладу. Животное же совершенно не отреагировало на его действие, или не почувствовав, или не обратив внимания. Состроив мину недоумения, Дакк шагнул к животному вплотную и лег на него животом – произошло невероятное, Дакку показалось, что огонь из его носителя потек в панцирь животного и ему с каждым вздохом становилось все легче и легче. Боль стремительно уходила.

Вдруг, животное резко качнулось и Дакк едва не упал. Животное тронулось с места, приятная прохлада исчезла и вновь появилась боль. Хотя она была не такой острой как прежде, но раздражала. Постояв какое-то время в раздумье, Дакк сделал несколько широких шагов, догоняя животное и прыгнул ему на спину.

Прыжок получился неуклюжим – животное качнулось в сторону Дакка и он, буквально, врезался ему в спину, палка с наконечником плотно легла на панцирь животного по которому прошла мощная волна судороги. Животное громко взвыло и бросилось вперед, не разбирая дороги. Дакк не удержавшись на его спине, оказался на траве, которая оказалась такой жесткой, что, буквально, впилась в его тело, заставив его взвыть и вскочить на ноги. Его живот горел ещё сильней. Дакк опустил взгляд – кожа в нескольких местах живота была разодрана и на ранах выступила темно-красная жидкость, видимо кровь его носителя.

Проклятье! Дакк дотронулся рукой до одной из ран – она вспыхнула с ещё большей силой, заставив его прикрыть глаза и простонать.

Донесся громкий истошный рев. Дакк поднял голову – неподалеку между деревьями, громко крича, дергалось в каких-то сумасшедших конвульсиях шестилапое животное, которому он невольно причинил боль. Забыв о своей боли, Дакк бросился к животному.

Подбежав, он на мгновение замешкался, но тут же приподнял палку с блестящим наконечником и разбросив свое поле по сторонам, закрутился на месте, но нигде никого не чувствовалось.

Продолжая сканировать пространство вокруг себя, Дакк осторожно подошел к животному, запутавшемуся в сеть и аккуратно орудуя палкой с блестящим наконечником, чтобы не задеть животное, принялся разрезать веревки сети.

Прошло достаточно много времени, пока Дакку удалось отрезать сеть от деревьев, между которыми она была натянута и частично освободить животное, до селе стоявшее на задних лапах. Сеть, видимо, лежавшая замаскированной на земле и когда животное наступило на её хитросплетенные ячейки, подскочила вверх, опутав две пары передних ног животного. Из какого материала была сплетена сеть, было непонятно, но веревка была столь прочна, что Дакку приходилось с силой давить на палку, упирая в верёвку сети блестящий наконечник, из-под которого во все стороны летели яркие снопы розовых искр. Видимо веревка в какой-то мере была проводником, так как, когда Дакк прикасался к ней наконечником, животное вскрикивало громче обычного, но видимо понимая, что человек ему хочет помочь, дергалось не столь резко.

Наконец, сеть была разрезана и животное, опустившись на все свои лапы, принялось отчаянно трясти теми лапами, которые попали в сеть, пытаясь вылезти из её остатков, но ячейки сети были смастерены столь хитро, что чем отчаяннее животное пыталось освободиться из них, тем плотнее они затягивались на её лапах. Дакку ничего не осталось, как ближе подойти к животному и попытаться окончательно выпутать его.

Сколько он провозился, Дакк не представлял, но когда он разрезал последнюю ячейку и выпрямился, то почувствовал, что здорово устал, к тому же он почти ничего не слышал, так как его уши заложило от громкого, периодически раздававшегося, рева животного. Оглянувшись, он увидел неподалеку дерево и подойдя к нему, сел и устало прислонился к стволу. Его глаза механически закрылись…

Очнулся Дакк от чего-то липкого, скользящего по его лицу. Он открыл глаза и ошалело дернув головой, пытаясь отстраниться от чего-то серого трепещущего у него перед лицом, ощутимо ударился затылком о ствол дерева. В голове загудело. Не обращая внимания на боль, он перевернулся и вскочил – перед ним стояло животное, с высунутым наружу и трепещущимся широким серым языком. Изо рта животного доносились тихие, похожие на мурлыканья, звуки, его желтые, без зрачков глаза, казалось излучали добрый свет.

Черт! Дакк потер затылок, поняв, что животное его просто-напросто благодарило за помощь, лизнув своим влажным языком. Как, однако, меня сморило. Что-то здесь не так? Он покрутил головой и увидев валяющиеся обрывки сети, невольно шагнул к ним. Может сеть? Уж слишком она необычна.

Наклонившись, он дотронулся до одного из её кусочков. Его рука, получив ощутимый укол, подлетела вверх. Выпрямившись, Дакк отчаянно затряс ею, словно таким образом можно было вытряхнуть вошедшую в руку непрошенную энергию. За его спиной раздался громкий гортанный звук. Он резко оглянулся, оскалив зубы, животное рычало, отчаянно мотая головой.

– Хм-м! – Невольно вырвалось у Дакка, хотя, он не был уверен в истинности произнесенного им звука.

Однако, оно достаточно умно. Скользнула у него мысль.

Дакк приподнял голову и посмотрел вверх – солнц не было видно, по темно-сиреневому небу плыли причудливые розовые разводы.

Скоро ночь. Нужно возвращаться. Всплыли у него тревожные мысли.

Опустив голову, он направился в сторону своего ущелья.

Если в роще оказалась сеть, значит туда приходят люди. Рассуждал он, быстро шагая по тропинке. Как часто они там бывают? Когда они придут в следующий раз, то поймут, что там произошло? Интересно, а как бы повел себя мой носитель в подобной ситуации – освободил бы он животное или наоборот, убил бы его?

Донесшийся позади громкий шум заставил Дакка прервать ток своих мыслей. Он остановился и вскинув палку с блестящим наконечником, резко развернулся – громко топая и пыхтя его догоняло животное.

Черт! Дакк состроил гримасу. Я уже и забыл о тебе. Что ещё?

Подбежав, животное, вдруг высунуло свой язык и метнув его в сторону Дакка, коснулось им его лица. Дакк механически отпрыгнул назад и чтобы не упасть широко взмахнул руками. В воздухе на несколько мгновений повисла яркая розовая полоса, прочерченная наконечником. Животное, издав громкий рык, подалось назад.

– Я не хотел тебя обидеть. – Попытался Дакк успокоить животное, но вместо этой фразы из его рта донесся ряд отрывистых гортанных звуков, шокирующих его, но видимо животное поняло их правильно, так как его язык вновь метнулся к лицу Дакка и тот едва увернулся от встречи с ним.

– Уж слишком ты вежливо, тупи. – Дакк вдруг вспомнил, о вестинианском, очень умном пушистом животном – тупи, которое он много раз встречал на улицах столицы Весты – Атты, блуждая по этому огромному городу, в ожидании загрузки своего грузовика. – Я принимаю твою благодарность. Можешь быть свободным. – Произнёс Дакк еще ряд гортанных звуков.

Отвернувшись, он продолжил свой путь, пытаясь ускорить шаги, так как стало заметно темнее, но едва он прошел несколько метров, как раздавшийся позади шум заставил его вновь остановиться и повернуться – животное бежало за ним.

Черт возьми! Мысленно выругался Дакк отворачиваясь от животного и возобновляя свой путь. Что это за зверь? Уж слишком он доверчив к человеку. Что он ищет у меня: защиту в наступающей ночи или преследует какую-то другую цель?

Когда Дакк подошел к пещере, было уже совершенно темно и густая россыпь звезд едва рассеивала мрак. Остановившись у входа в пещеру, он оглянулся – тупи стоял в шаге за ним.

– Тебе сюда нельзя.

Произнес Дакк, стараясь говорить громко и отчетливо, но слетевшая с его губ фраза была больше похожа на продолжительный гортанный крик, но к его удивлению, животное, вдруг сделалось ниже, словно легло, его голова подалась назад и почти спряталась под панцирь и лишь две вспыхнувшие в ночи бледные желтые точки глаз выдавали его присутствие.

Издав гортанный звук, который должен был означать хмыканье, Дакк вошел внутрь пещеры и забравшись в каменное кресло, откинулся в нём и мгновенно провалился в забытье.

* * *

Дакк вздрогнул и открыл глаза. В тот же миг громкий истошный крик выбросил его из кресла, словно ветер сметает с дороги пушинку.

Тупи! Что-то случилось? Теперь ещё и его придётся защищать. Всплыли у него раздраженные мысли.

Схватив валявшуюся на земле палку со сверкающим наконечником, он бросился к серому проёму выхода и в тут же остановился, почувствовав присутствие психотронного поля.

Проклятье! Опять! Мелькнула у него тревожная догадка.

Нащупав направление стороннего поля, Дакк сконцентрировал свое поле до максимума и вонзил его в невидимого противника, рвя его защиту на части.

Был крик или нет Дакк не понял, но ему в уши ударил такой мощный хлопок, что он на какое-то время совершенно оглох.

Болезненно тряся головой, словно пытаясь вытрясти из ушей заткнувшие их пробки, приподняв палку со сверкающим наконечником, он осторожно двинулся к выходу.

Слух к нему вернулся лишь когда он выглянул наружу. Скорее всего была глубокая ночь, так как было настолько темно, что рассмотреть что-либо было совершенно невозможно, количество звезд на небе почему-то уменьшилось настолько, что их сейчас практически видно не было, лишь может с десяток крохотных бледных точек, сбившихся к самому горизонту. Крика тупи уже не было слышно, или он успокоился или был мертв. Стороннее психотронное поле едва ощущалось, видимо его носитель уже убежал очень далеко, но в тоже время его поле было уже не столь активно, как прежде и будто, таяло.

Решив оставить тупи на потом, Дакк двинулся в сторону чужого психотронного поля, но едва сделал три-четыре шага, как наступил на что-то мягкое и определенно живое, так как это что-то под его ногой шевельнулось. Несомненно – это был не тупи.

Желая закрепить свою догадку, Дакк осторожно похлопал ногой по мягкому предмету, намереваясь узнать его размеры и расположение. Это было что-то большое, так как длины ноги Дакка не хватило, чтобы оценить его размеры. Тогда он сделал шаг, чтобы продолжить свои исследования и в тот же миг что-то, вдруг взвилось перед ним вверх, заслоняя собой бледную россыпь звезд. В темноте вспыхнули два ярких красных огонька и с каждым мгновением разгораясь все ярче и ярче, стремительно двинулись в сторону Дакка, ему в лицо ударила горячая, противно пахнущая воздушная струя, оглушительный вой вновь вонзился в его уши, закупоривая их. Не раздумывая, Дакк ткнул палкой со сверкающим наконечником в промежуток меж приближающихся глаз и тут же почувствовал, как наконечник, практически без сопротивления, куда-то вошел и угас. Красные глаза метнулись в сторону и исчезли.

Оставшись без оружия, Дакк невольно попятился и оглянулся, проёма пещеры видно не было, за спиной была непроглядная тьма.

Мысленно чертыхнувшись, он развернулся, предположительно в сторону пещеры и разбросил по сторонам свое поле, анализируя пространство: чужого психотронного поля, практически, не ощущалось, лишь далеко сзади было нечто, похожее на его фон, биополя тупи тоже не ощущалось, хотя Дакк его не ощущал и прежде, лишь впереди ощущался какой-то непонятный энергетический разрыв, неясной природы. Немного поразмышляв, он понял, что это и есть вход в пещеру и облегченно вздохнув, направился к нему.

Забравшись в каменное кресло, Дакк откинулся в нём и прикрыл глаза, но сна не было, мозг его носителя, явно, был перевозбуждён. Не в состоянии уснуть, он углубился в размышления.

Конечно, планета довольно странная. Неторопливо потекли его мысли. Даже за те несколько дней, которые я провел здесь, она показала себя с, весьма, необычной стороны, хотя и в моей галактике достаточно странных планет, взять хотя бы ту же Селе, куда я шел с последним рейсом. Если нормальные планеты на две трети, а то и больше, состоят из воды, то Селе на две трети – из небулия. И даже на ней живут гуманоиды. Конечно, времени здесь я провел еще очень мало, чтобы хорошо узнать жизнь планеты, но, то что она не высокоразвита – это уже можно сказать с уверенностью. Интересно, а где они берут эти стержни? Всплыл у него неожиданный вопрос. Скорее всего на планете их не так уж много. Если они находятся в каменных оболочках, то вероятнее всего где-то в горах. Значит есть те, кто чувствует их энергополе. Но последний стержень привез, вероятный, грот. А если они не с этой планеты? Но тогда зачем их привозить сюда? Надо бы попытаться разобраться в структуре этих стержней. Не думаю, что там что-то сверхъестественное, просто, какая-то не совсем обычная комбинация атомов. Природный брак. Жаль что не удалось уберечь информационное поле носителя. Наверное тоже, что-то сродни сполохов. Потому и исчезли при соприкасании с моим полем. А как же тогда я понимаю их. Да так же, как и они, находясь в наших носителях. Всплыла у него грубая мысль, по поводу своей наивности. Больше странность в том животном, с которым я только что сцепился. Ведь психотронное поле – это поле разума. Но тогда выходит, что это животное разумное? Но я этого не почувствовал. А если, просто, не смог?

Донесшийся громкий гортанный крик вывел Дакка из размышлений. Он встрепенулся и покрутил головой. В пещере было уже не темно. Перебирая и анализируя события прожитых на планете дней, он и не заметил, как наступило утро. Он разбросил свое поле по сторонам – ничего тревожного не ощущалось. Крик повторился.

Дакк одним движением выпрыгнул из кресла и потянулся, одновременно поёживаясь. Он уже две ночи не разводил под креслом огонь и в эту ночь оно было особенно холодным и лишь произошедшие события отвлекли его от холода и не дали замерзнуть. К тому же он почувствовал, что сильно голоден и определённо, ему сегодня придется заняться добычей пищи. Энергично махая руками, Дакк направился к выходу.

Выйдя из пещеры он осмотрелся: вдали, в той стороне, где был тоннель к красным пескам лежала мохнатая черная туша животного, наверное того самого, с которым ему пришлось сразиться ночью; с другой стороны от пещеры, шагах в десяти, стоял тупи, громко и надрывно крича, почему-то держал одну из передних лап в воздухе.

Покрутив головой, Дакк решил, что первым нужно разобраться с носителем психотронного поля и сконцентрировав свое поле, направился в сторону черной туши.

Никаких полей, лежащее животное не излучало и чем ближе Дакк подходил к нему, тем больше уверовался, что оно мертво. Так оно и оказалось – из головы животного, чуть выше его выпученных красных глаз торчала палка, которой он ткнул в него ночью, от которой через лоб протянулась темная полоса, будто от запекшейся крови. Выдернув свое оружие, Дакк невольно всмотрелся в морду животного, которая была больше похожа на грубое человеческое лицо серого цвета, достаточно свирепого нрава: узкий лоб, большие глаза с красным отливом, крупный нос с одним отверстием, толстые мясистые губы, из-за которых виднелись большие желтые зубы, далеко вперед выдающаяся нижняя челюсть. Дальше сходство с человеком заканчивалось – человеческая голова покоилась на шестипалой массивной звериной туше. Хотя, как заметил Дакк, из передних лап животного выглядывали четыре серых когтя, весьма напоминающие человеческие пальцы. В целом, животное можно было бы отнести к приматам, живущих на многих планетах галактики зевсов, но все же морда этого животного была гораздо ближе к человеческому лицу, нежели к морде примата.

Медленно обойдя вокруг животного, Дакк ещё раз посмотрел в его морду и состроив гримасу, по поводу темной запекшейся полосы на его лбу, развернулся и направился к, продолжающему кричать, тупи.

Подойдя, он, наконец, понял причину столь отчаянно ревущего животного – его передняя нога, которую он держал на весу, была сломана, из разорванной кожи торчала белый излом кости.

Черт! Дакк состроил брезгливую гримасу. И что теперь с тобой делать.

– Хватит орать! Оглушил! – Попытался произнести он, но с его губ слетели какие-то режущие слух скрежетащие звуки, но на удивление, тупи умолк.

Тогда Дакк сконцентрировал свое поле и легонько ткнул его в мозг животного. Дернувшись, тупи рухнул вниз. Подойдя к нему вплотную, Дакк присел около сломанной ноги и распрямив ее на земле, прикрыл глаза и аккуратно накрыл своим полем сломанную ногу. Он решил восстановить её, хотя вера в успех была мизерная, так как он ещё совершенно не знал ни свойств энергетического поля планеты, ни её материального состава. Но к его удовольствию, энергенов вокруг него оказалось в избытке, а горная тропа содержала в себе достаточное количество нужных минералов. Растворяя своим полем пыль тропинки, Дакк атом за атомом быстро осаждал их на излом кости и порванную кожу ноги животного.

Закончив работу, Дакк поднялся и войдя в мозг тупи, прошёлся по нему своим полем, возбуждая его нейроны. Животное встрепенулось и вдруг, резко подпрыгнуло и опустилось на все шесть своих лап, но тут же, бывшая сломанной нога, подлетела вверх. Тряхнув ногой, тупи уставился на неё своими беззрачковыми глазами, видимо не понимая, что произошло – его нога была совершенно здоровой. Наконец, опустив ногу, он осторожно несколько раз ударил ею по земле и затем, несколько раз подпрыгнув, вдруг, лизнул своим длинным серым языком Дакка в щеку.

От неожиданности, Дакк отпрыгнул назад и принялся энергично тереть свою щеку, так как язык тупи, вдруг, оказался жестким и очень шершавым. Оскалив зубы, животное издало несколько гортанных клокочущих звуков. Дакку показалось, что оно смеялось.

Усмехнувшись, такую гримасу он, по крайней мере, пытался изобразить на своём лице, Дакк повернулся и пошел по тропинке в сторону красного песчаного моря, решив проверить состояние оставленного им вчера, там, меча.

Неожиданно он почувствовал достаточный толчок в спину и широко шагнув, оглянулся – за ним стоял тупи с далеко вытянутыми губами, создавая впечатление, что хочет поцеловаться.

– Что ещё? – Дакк повернулся к нему и вопросительно взмахнул головой.

Тупи подпрыгнул и стал к Дакку боком и только тут Дакк заметил на его спине два разновеликих нароста, которые при первой встрече с этим животным он принял за пристроенное к его спине кресло. Издавая гортанные звуки похожие на отдаленное мурлыканье, тупи выставил в сторону свою среднюю ногу, изображая что-то, вроде ступеньки.

Приглашает взобраться себе на спину, что ли? Мелькнула у Дакка мысль.

Состроив гримасу, он осторожно стал на ногу животного и чуть нажал, нога животного совершенно никак не отреагировала. Тогда Дакк оперся на свою ногу более уверенно, никакой реакции со стороны тупи не было. Дакку ничего не осталось, как стать на ногу животного обеими ногами и затем шагнуть ему на спину. Животное качнулось, выпрямляясь и Дакк поспешно шагнул в сторону его наростов, которые, действительно, напоминали импровизированное кресло.

Животное еще раз качнулось и Дакк, едва устояв на ногах, одним движением сел на нижний нарост и прислонился спиной к более высокому. Наросты, вдруг, зашевелились, словно подстраиваясь под своего седока и действительно, сидеть стало удобнее.

Подергавшись, тупи замер. Прошло какое-то время, животное продолжало стоять на месте, никуда не двигаясь. Дакк тоже сидел без движений, размышляя о том, что таким умным это животное сделала природа или все же здесь не обошлось без вмешательства человека? Наконец, словно выходя из забытья, он шевельнулся и покрутил головой по сторонам – тупи стоял на том же месте, около пещеры.

Болван! Дакк состроил гримасу, нелестно отозвавшись о себе. Он же наверное не умеет читать мои мысли.

Дакк вспомнил, как животным управлял атлет и приподняв палку с блестящим наконечником, осторожно коснулся им спины животного перед собой. Животное дернулось, по его спине прошел заметный болевой спазм и раздался его громкий рёв.

Дакк вжал голову в плечи, он совершенно не хотел причинить животному боли, а поступил так, как видел подобный поступок у других.

Но несмотря на всё, животное качнулось и быстро заскользило вперед, именно заскользило, так как Дакк совершенно не чувствовал никакой качки, Будто он плыл в лодке по спокойной воде.

Все же это слишком жестокий способ управления. Всплыла у него мысль. Нужно придумать что-то другое.

Мысли, одна противоречивее другой, вихрем закружились по его информационному полю, но нужной не находилось. Тоннель уже был рядом и было очевидно, что тупи пробежит мимо него.

– Черт возьми! – Дакк механически топнул правой ногой, не придя ни к какому решению и пытаясь остановить животное, чтобы спрыгнуть на землю и дальше пойти пешком, но животное вдруг резко повернуло вправо и подбежав к тоннелю, замерло. Тоннель для него был узок.

Дакк состроил гримасу и бросив взгляд на свою ногу, вдруг понял, что он топнул той ногой, которая была ближе к тоннелю. Животное вновь проявило свою находчивость, указав на приемлемый способ управлять собой.

Спрыгнув с тупи, Дакк направился к красному морю. Спустившись вниз, он подошел к торчащей из камня ручке меча и взявшись за неё, с замершим сердцем, потянул вверх – из камня в его сторону брызнул яркий сноп розовых искр. От неожиданности, Дакк разжал руку и меч скользнул вниз. Донесся гулкий стук. Дакку показалось, что его сердце перестало биться.

Схватившись за ручку, он рванул меч вверх – во все стороны опять брызнул яркий фейверк искр.

Вытащив меч, Дакк взмахнул им перед собой – яркий розовый след, казалось повис в воздухе и лишь через несколько мгновений, как бы нехотя, растворился, осев вниз крохотными розовыми блестками. По лезвию меча побежали белые молнии.

Словно завороженный, Дакк долго смотрел на сверкающее вспыхивающими разводами лезвие, затем, опустив его, направился к тоннелю. Выйдя из него он подошел к тупи, который продолжал стоять на прежнем месте. Взобравшись на животное, он направил его в месту своей работы, по пути зашвырнув палку с наконечником внутрь своей пещеры, так как она теперь ему мешала.

Положив меч на постамент, Дакк походил некоторое время вокруг по поляне, не зная чем ему заняться, затем, снова забрался на тупи и направил его в долину на водопой, взяв с собой меч, так как встреча с животным, носителем психотронного поля, заставила его быть более осторожным и полагаться не только на силу своего поля, хотя он был уверен, что до сих пор действовал не достаточно решительно.

Напившись сам и напоив тупи, Дакк решил основательно изучить рощицу, чтобы попытаться узнать её другие секреты, но блуждание по ней ни к чему не привело, никаких других секретов, кроме вчерашней попытки поймать тупи, видимо рощица не имела.

Со вчерашнего дня, кроме него и тупи, никто рощицу не посещал, так как разорванная сеть лежала в том же месте, где он её и оставил.

Из рощицы вела ещё одна тропинка, гораздо шире той тропинки, по которой он к ней ходил и которая направлялась примерно в ту же сторону, куда ушёл атлет со своими спутниками. Постояв на новой тропинке некоторое время, Дакк решил вернуться на свою поляну и все же дождаться появления вероятного грота, так как здесь, вдали от людей, была большая вероятность того, что овладев его информационным полем, он сможет в нем разобраться в спокойной обстановке и уже затем решить, что ему делать дальше. К тому же, ему основательно хотелось есть и он решил попытаться заняться охотой в горах, так как все животные, которых он встречал до сих пор, за исключением тупи, приходили откуда-то из горной гряды, окружавшей поляну с постаментом.

Запрыгнув на тупи, он развернул животное и направился на охоту. Есть мясо убитого ночью животного, ему, почему-то, не хотелось.

Дакку думалось, что все животные приходили к его пещере со стороны красного песчаного моря и потому он принялся обследовать предгорья со стороны моря, но ни единого животного там не оказалось, да и что могло быть среди голых скал, там даже мох не рос, лишь одни серо-зелено-розовые камни. Он пытался анализировать скалы своим полем, но эта затея тоже не принесла никакого результата – он не почувствовал ни единого поля живого организма.

Бестолку пролазив неизвестно сколько времени по берегу моря, Дакк, основательно устав, перешел внутрь ущелья, благо там ему было легче, сидя у тупи на прохладной спине, который послушно выполнял все его прихоти, лишь изредка поворачивая голову назад и смотря на Дакка, словно каким-то удивленным взглядом, будто не понимая, что пытается найти среди этих голых скал его господин.

Толку это тоже не возымело, но здесь хотя бы окружающая обстановка была чуть поживописнее: голубоватый мох, сквозь который иногда пробивались острые, словно иглы, жесткие травинки.

Когда они останавливались, тупи наклонял голову и хватал губами мох, но тут же его выплевывал, громко фыркая и тряся головой.

Дакк в такие моменты лишь горестно улыбался, понимая, что животное тоже хочет есть.

Или день выдался плохой или Дакк чего-то не понимал в местной фауне, но охота оказалась неудачной – он не встретил ни единого, даже крохотного животного. К тому же, как ему показалось, сумерки сгустились раньше обычного и гораздо стремительней. Пока он пытался понять, что произошло, стало настолько темно, что даже не помогал меч, который он сейчас держал над головой тупи, пытаясь осветить тому путь, но тупи лишь громко фыркал и стоял на месте, отказываясь куда либо двигаться, словно что-то чувствовал. Дакку ничего не осталось, как слезть с животного и пойти пешком. Хотя он сейчас находился в своем ущелье, но полностью потерял ориентацию и совершенно не представлял, куда нужно идти, чтобы добраться до своей пещеры.

Дакк шел, практически, наугад, петляя по ущелью, так как тропинка в розовом свете меча совершенно не просматривалась. В одном месте внезапно налетевший сильный порыв ветра бросил его на землю и не ожидая этого, Дакк покатился по жесткому мху и теперь в полной мере почувствовал, почему его не хотел есть тупи – мох был настолько жестким, будто был свит из стальной проволоки. К тому же острые травинки, вонзаясь в его носитель, заставляли Дакка невольно вскрикивать. Наконец его муки закончились: перекатившись ещё пару раз он замер в неуклюжей позе, почти вверх ногами. К тому же и ветер поутих или он просто выкатился из его мощного потока.

Побарахтавшись, Дакк перевернулся и попытался стать на ноги, сделать это оказалось невозможным. Он вновь упал и покатился. Негромко выругавшись, он разбросил руки в стороны, пытаясь остановить не совсем приятный способ передвижения – это ему удалось. Его качение остановилось. Теперь он лежал в горизонтальной плоскости.

Напружинившись, Дакк вскочил и не упал. Он стоял достаточно уверенно на горизонтальной поверхности, хотя ветер был достаточно сильным и пытался его столкнуть. Носитель горел и непрерывно дергался от нервных спазмов. Дакк покрутил головой по сторонам – темнота сделалась ещё гуще, он, практически, не видел ничего даже в шаге от себя. Тогда он разбросил вокруг свое поле и с раздражением отметил, что информации оно ему никакой не приносит, кроме каких-то беспорядочных крошечных энергетических всплесков, Будто вокруг него вспыхивали тысячи крошечных молний.

– Проклятье! – Попытался произнести Дакк, но услышал лишь какой-то гортанный звук.

Выругавшись ещё раз, уже мысленно, он вернул свое поле, поняв, что ветер поднял в воздух красный песок, который и создал вокруг него, практически, непроницаемый экран из своих песчинок.

Куда идти? Дакк вновь покрутил головой, пытаясь осмыслить своё состояние. Скорее всего тот мощный воздушный поток шёл из тоннеля. Если судись по тому, как я катился, то меня отбросило к противоположной стороне ущелья. Ветер свистит с той стороны. Значит я пересек его и нахожусь совсем недалеко от своей пещеры. Она должна быть где-то там.

Дакк вскинул левую руку и не увидел в ней меча. По его носителю пробежала невольная и совсем неприятная судорога.

Он обострил зрение и закрутил головой, пытаясь увидеть в темноте свое оружие, но никакого намека на розовое свечение нигде не наблюдалось. Искать же его в темноте, при таком ветре было совершенно бессмысленным занятием. Не чувствовал он нигде и тупи, видимо ветер разогнал их по сторонам. Глубоко и протяжно вздохнув, он, наугад, направился в предполагаемую сторону своей пещеры.

Брел Дакк сравнительно недолго, как почувствовал перед собой какое-то непонятное завихрение воздуха. Сконцентрировав свое поле, он осторожно шагнул вперед и оказался в полном безветрии. Сделав ещё шаг, он разбросил свое поле перед собой и тут же понял – он находится в своей пещере.

Пройдя к креслу, он забрался в него и устало откинувшись, прикрыл глаза…

Разбудил Дакка громкий истошный крик. Встрепенувшись, он молнией вылетел из кресла и ошалело закрутился на месте, вокруг, по-прежнему, была непроглядная тьма. Вдруг он заметил блестевший поодаль розовый огонек.

Ланхор – мелькнула у него быстрая мысль и Дакк бросился к валявшемуся на полу остатку от оружия.

Подняв палку с наконечником над головой, он направился в сторону продолжавших доноситься из темноты громких криков и лишь оказавшись у входа в пещеру, увидел источник звука – это был его тупи, для которого вход в пещеру был очень узок, в него пролезла лишь его голова и одна нога и он отчаянно барахтаясь и громко крича, пытался пролезь внутрь.

Черт бы тебя забрал. Всплыло у Дакка, откуда-то из самых глубин его информационного поля, это невольное ругательство, о котором он и не подозревал, что знает его.

– Бестолку стараешься. Ты не пролезешь сюда. – Попытался произнести он, поднеся почти с самой морде животного сверкающий наконечник, но вырвавшиеся из его рта гортанные звуки, заставили его лицо исказиться гримасой, он совершенно не понял их.

Но к его удивлению, животное, видимо, что-то поняло в этих звуках, так как перестало дергаться и кричать и уставилось в Дакка своими беззрачковыми глазами.

Состроив гримасу, Дакк дернул плечами, в очередной раз удивившись разуму тупи и приподняв свой импровизированный огонек над его головой и встав на цыпочки, попытался что-либо рассмотреть снаружи, но темнота не отдала ему ни крохи своей информации.

Бросив ещё один взгляд на тупи, Дакк вернулся в кресло. Но едва он сел в него, как животное возобновило свою возню и крики.

Проклятье! Дакк поморщился. Спать ты мне теперь не дашь. Придется тебя успокоить.

Он чуть сконцентрировал свое поле и метнул его в сторону тупи, но ткнувшись в стену защиты, мгновенно дернул его назад.

– О, чёрт! – Невольно вырвался из него тихий гортанный звук.

Не простая планета. Совсем не простая. Всплыли у него удивленные мысли.

Тупи продолжал кричать. Состроив гримасу раздражения, Дакк усилил свое поле и вновь ткнул им в голову животного, его защита распахнулась и резко оборвав свой крик, тупи умолк.

Надеюсь, я не причинил тебе большого вреда. Подумал Дакк, ерзая в своем каменном кресле, устраиваясь поудобнее…

* * *

Дакк вновь проснулся от громкого крика. Он открыл глаза – поодаль серел пустой проем входа. Тупи в нём не было. Крик повторился. Определённо, кричал тупи, но был он где-то снаружи.

Резким движением выпрыгнув из своего ложе, Дакк потянулся и направился к выходу, но сделав пару шагов, остановился и покрутил головой, отыскивая обломок ланхора – он лежал рядом с креслом. Вернувшись, Дакк поднял его и вновь направился к выходу.

Выйдя он остолбенел. Увиденная картина привела его в некоторое замешательство: в нескольких шагах от пещеры стоял тупи на четырех лапах, подняв задние и громко крича, отчаянно махал ими. От его ног отлетали какие-то зеленые толи жуки, толи крохотные зверьки и падая на землю, подпрыгивали будто воздушные шары и вновь оказывались на ногах тупи. Всмотревшись – Дакк увидел, что ноги животного так искусаны, что с них уже обильно капала красная кровь.

Проклятье! Всплыли у Дакка досадные мысли. О того же он и кричал ночью. Да ещё я помог этим тварям, усыпив его.

Состроив злую гримасу он бросился к тупи и махая обломком оружия попытался разогнать этих крохотных тварей, но видимо они совершенно не испытывали никакого страха перед грозным оружием, так как продолжали терзать животное.

Рассвирепев от подобной наглости, Дакк начал тыкать блестящим наконечником в зверьков.

Зверьки были зеленые, круглые, порядка пяти-семи сантиметров в диаметре, их тонкую шею венчала крохотная головка с далеко выпяченными или губами или клювами, имели они по шесть коротких ножек и длинные отростки на голове, похожие на антенны. Они были настолько прыгучи для своего роста, что высоту более чем в метр преодолевали совершенно без видимых усилий. Определенно, это были животные, а не жуки, так как крыльев, характерного признака жуков, у них не было.

Тычки сверкающим наконечником тоже не возымели на них никакого действия, видимо шкура или панцирь зверьков были настолько твердыми, что наконечник, скользнув по нему, впивался в землю, а зверёк взвивался вверх и впивался в одну из ног тупи. Видимо вкус свежей крови их настолько опьянил, что они совершенно забыли об опасности.

Это окончательно вывело Дакка из себя. Сконцентрировав свое поле, он вонзил его в зверька, оказавшегося на земле. Высоко подпрыгнув, зверек не впился в ногу тупи, а перевернувшись, упал на спину и дернувшись, затих. Тогда Дакк начал вонзать свое поле в тех зверьков, которых тупи стряхивал со своих ног и вскоре с ними было покончено.

Уничтожив последнего зверька, Дакк обвел взглядом поле своего сражения – на земле лежали девять мертвых зеленых тварей. Но его удивление на этом не закончилось: тупи, развернувшись на своих четырех лапах, вдруг схватил губами одного из мертвых зверьков и подбросив его вверх, широко открыл рот и зверек исчез в его пасти. Затем он проделал тоже со следующим зверьком и со следующим…

Смотря на тупи, Дакк, вдруг тоже ощутил приступ голода. Не зная почему, скорее всего это не раз делал его носитель, он шагнул к ближнему зверьку и присев на корточки, провел наконечником зверьку по брюху, оно лопнуло, обнажив его внутреннюю часть, которая состояла, словно из какого-то розового мешочка. Следующие движения у Дакка тоже произошли механически, так как он, совершенно, не задумывался об их последовательности: схватив зверька за одну из ножек, он приподнял его и резко тряхнул – панцирь зверька упал на землю, а в руке Дакка осталась небольшая розовая плоть. Не раздумывая, он открыл рот и бросив плоть туда, проглотил её.

Округлив глаза, Дакк замер в тревоге, осознав произошедшее. Никакого отторжения не последовало. Определенно – это был крохотный кусочек сырого мяса, даже приятно пахнущего. Тогда он шагнул к следующему зверьку и занеся над его брюхом наконечник, замер. Он, вдруг, почувствовал совсем недалеко множество полей живых организмов. Он поднял голову – в его сторону двигалась группа людей, весьма похожая на гуманоидов, приходивших сюда в первый день его пребывания на планете, растекаясь по сторонам. И впереди них шёл атлет.

Дакк поднялся и бросив беглый взгляд по сторонам, мгновенно оценил свое положение – до приближающихся гуманоидов, их было не меньше десяти, было еще порядка двух сотен метров, до пещеры, где можно было укрыться за каменным креслом – шагов семь-восемь. Ущелье в этом месте было достаточно широким и окружить его гуманоидам не составит труда. Оружия у него не было, сломанный ланхор навряд ли им был и значит его наиболее вероятным спасением было укрыться в пещере и атаковать своим полем тех, кто сунется туда, вход в пещеру был достаточно узким и больше, чем двум человекам одновременно внутрь не протиснуться.

Гуманоиды начали делиться на две части и стало понятно, что они и в самом деле хотят его окружить.

Не сводя с них взгляда Дакк сделал шаг назад и увидел, что тупи, семеня четырьмя ногами и тоже смотря на приближающихся гуманоидов, уже поравнялся с ним и явно пытается зайти ему за спину, видимо, надеясь там найти для себя защиту.

Проклятье! Дакк вспомнил о ночных приключениях животного. Он ведь не сможет спрятаться в пещере, а они, навряд ли, оставят его в покое.

Механически отбросив обломок ланхора в сторону, Дакк шагнул навстречу гуманоидам.

Шедшие впереди гуманоиды, приподняв свое оружие, кроме ланхоров, некоторые из них сжимали обеими руками какие-то черные продолговатые предметы, заметно ускорили шаги, видимо намереваясь поскорее зайти Дакку за спину.

Дакк сконцентрировал свое поле в иглу и воткнул её в самого резвого из них, до которого уже наверное было менее пятидесяти шагов. Гуманоид дернулся, будто споткнулся и на следующем шаге ткнулся лицом в жесткий мох. Тогда Дакк метнул иглу своего поля в самого ближнего к себе гуманоида, приближающего с другой стороны, затем принялся за остальных, совершенно не заботясь о том, останутся ли они живы после его психотронных атак. Защиты у них совершенно никакой не было.

Когда шестеро гуманоидов оказались на земле, остальные остановились и разом повернули головы в сторону атлета. Атлет, не останавливаясь, молниеносным движением выхватил катран и махнул им в сторону Дакка. Из его рта донёсся длинный, протяжный, однотонный звук.

Не раздумывая, Дакк ткнул иглой своего поля атлету в голову.

К его удивлению, атлет обладал защитой, заметно более сильной, чем её имели зевсы и потому Дакку пришлось приложить усилие, чтобы проткнуть её, отчего атлет упал не сразу, а сделал это медленно и даже картинно – он остановился, катран, направленный в сторону Дакка, резко отклонился вниз и выпал из его руки, он сам медленно развернулся и только затем упал на спину, широко раскинув руки.

Остальные гуманоиды попятились. Дакк выстроил из своего психотронного поля, поле ужаса и накрыл их им. Гуманоиды, побросав свое оружие и схватившись за головы, с громкими гортанными криками бросились прочь. Их было пятеро. Губы Дакка растянулись в широкой усмешке.

Неожиданно позади него раздался громкий клокочущий звук. Он вздрогнул и резко оглянулся: голова, уже стоящего на всех своих ногах тупи, тряслась, из его рта доносился странный, словно веселый, клекот, создавая впечатление, что он смеялся.

Дакк отвернулся от животного и окинул взглядом поле, только что произошедшего сражения. Улыбка сползла с его губ.

Если атлет вернулся с десятком, то пятеро вернутся с сотней. Всплыла у него мысль. Конечно, я в состоянии уничтожить сотню, но тогда придет тысяча или две. Сколько их тут всех? Нет, нужно уходить отсюда. Видимо я совершил слишком противоправное для этой планеты действо, если атлет решил расправиться со мной во что бы то ни стало. Да и возможный грот может явиться в любое мгновение и навряд ли он останется доволен, увидев произошедшее. А скорее всего, увидев сверху, что здесь произошло, может уйти за другими гротами. А их дюжина уже будут противником, гораздо, серьезнее, нежели сотня аборигенов. А если убрать их куда-то? Но где гарантия, что убежавшие, не направятся к гроту? Нет, видимо я попал в серьезный переплет и нужно, немедленно, отсюда уходить.

Состроив гримасу, Дакк направился в сторону долины. Проходя мимо атлета, он, вдруг, остановился и наклонился к нему: атлет, падая, лег на свой катран и теперь по его носителю шли бесконечные судороги.

Взявшись за рукоять катрана, Дакк вытащил его из-под атлета и вошел ему в мозг, намереваясь завладеть его информационным полем Определенно, атлет был ещё жив, но, несомненно, умирал. Информации верхние слои его мозга уже почти никакой не содержали, лишь некоторые разрозненные обрывки образов, из которых трудно было что-то понять и которые, буквально, таяли, едва он касался их своим полем. Дакк выпрямился.

На этой планете была, пожалуй, самая быстрая смерть информационного поля, которую ему приходилось встречать до сих пор. Это говорило о том, что нужно быть очень аккуратным со своим носителем, так как он мог умереть, покинутый даже на короткое время.

В лучах показавшегося солнца блеснуло красивое убранство пояса атлета.

Зачем он ему теперь?

Мелькнула у Дакка мысль и вновь наклонившись, он снял с атлета пояс и выпрямившись, сунул катран в чехол и сняв свой пояс, опоясался черным поясом атлета. Он сидел на нем великолепно.

Осмотрев себя и одобрительно хмыкнув, Дакк состроил гримасу и подняв голову, повернул её в сторону своей пещеры.

Нужно найти потерянный вчера меч. Всплыла у него мысль.

Развернувшись, он направился искать то место, где вчера его застигла буря.

Тупи, до селе молча наблюдавший за действиями Дакка, издал протяжный заунывный звук, словно оказался недоволен его решением и засеменил за ним.

От мохнатого животного за ночь остался лишь белый скелет, видимо голодных в ночи здесь было гораздо больше, нежели днём.

Собственно, что я иду пешком. Всплыла у Дакка удивленная мысль. Пусть-ка это животное занимается своей работой.

Он остановился и оглянулся, тупи шел на всех своих лапах и не было видно, что ему больно.

Подождав, когда животное поравняется с ним, Дакк бросил взгляд на его задние ноги: ещё было видно, что они побывали в неприятной истории, но и так же было видно, что раны уже затянулись молодой кожей.

Хм-м! Странностей здесь более, чем достаточно: с одной стороны – очень быстрая смерть; с другой – такое же быстрое заживление ран. Всплыли у него противоречивые мысли. Что ж, раз ты уже в порядке, тогда вези.

Он забрался на спину тупи и удобно устроившись меж гребней, послал его вперед.

Долгие поиски ничего не дали – меча нигде не было. Он словно испарился. Бестолку пролазив в ущелье более часа и испытывая все усиливающуюся жажду, Дакк, сам не зная зачем, подобрал свой сломанный ланхор с наконечником и заткнув его за пояс, так чтобы он не мешал, с явным недовольством, направил тупи в долину.

Проезжая мимо одного из лежащих гуманоидов, Дакк вошел ему в голову, информационного поля, уже не ощущалось, его мозг, практически, был пуст.

Рядом с гуманоидом лежала черная палка, метра полтора в длину. Остановив тупи, Дакк спрыгнул на землю и наклонившись, поднял палку. Она, вдруг, оказалась достаточно тяжелой, с несколькими зонами утолщенности и небольшим раструбом с одной стороны. Взявшись за средние утолщения, Дакк ощутил под одним из пальцев левой руки рычажок. Он потянул за него – донесся щелчок и выскочивший из раструба яркий розовый сполох, фейверком ярких брызг рассыпался вдали по скале. Определенно, это было более грозное оружие, нежели ланхор или катран и навряд ли бы его носитель выжил бы, после полученного заряда.

Но гуманоиды его почему-то не применяли. Значит была какая-то причина. А если причина была в гроте? Скорее даже не в гроте а в том стержне, который он оставил. Всплыли у Дакка мысли. Может быть атлет хотел вначале убедиться, что новый катран уже готов, а уже потом разделаться со мной. Возможно!

Состроив гримасу, Дакк дернул плечами, отбросил оружие и вновь взобравшись на спину тупи, продолжил свой путь.

Проезжая мимо постамента он не увидел на нем короткого катрана. Покрутив головой и нигде его не увидев, Дакк мысленно выругался, но его поисками решил не заниматься, так как уже начинал опасаться за дальнейшее своё нормальное существование здесь, в этом носителе.

Оказавшись в рощице, он напился сам и вдоволь напоив животное, вывел его из зарослей и закрутил головой, пытаясь определить в какую сторону направиться, но так как отсюда шла лишь одна, явная, дорога и несколько узких, едва видимых тропинок, то недолго поразмышляв, он решил, что предпочтителен лишь один путь – по дороге, в ту сторону, куда ушел атлет со своими спутниками. К тому же Дакк был голоден и его вчерашняя неудачная попытка поиска пищи здесь, подсказывала, что её как раз и можно найти в той стороне куда вела эта дорога. Он пнул обеими ногами тупи в спину и животное, качнувшись, плавно заскользило по красно-коричневой дороге.

 

3

Как ни комфортно чувствовал себя Дакк среди гребней на спине тупи, но все же, в конце концов, он устал сидеть, а дороге, казалось, не было конца, она всё петляла и петляла меж сравнительно невысоких, коричневатых, с зелеными прожилками мхов, горных гряд, которые, то вплотную приближались к ней и порой даже нависали над дорогой, заставляя Дакка опасливо коситься на свисающие над головой каменные отроги, то разбегались далеко в стороны и становились едва видны в знойном дневном мареве. В такие моменты, Дакк плотнее прижимался к высокому и прохладному гребню животного, которое, казалось совершенно не зная усталости, бежало и бежало вперед с одной и той же скоростью, нигде не замедляя свой ход, но нигде и не ускоряясь, будто всю свою жизнь бегало по этой дороге, однозначно зная, куда нужно доставить своего седока. Дакк и действительно полностью доверился тупи, лишь рассеянно смотря на коричневое полотно дороги и пытаясь выработать механизм своего поведения при встрече с кем-либо из жителей этой странной планеты. К своему раздражению, он, вдруг, вспомнил, что так и не узнал, какое имя имел разум его носителя и лихорадочно перебирая сохраненные образы, пытался в них найти ответ, которого, к его недовольству, так и не находилось.

Оба солнца уже склонились к закату, когда горные гряды, вдруг широко разошлись, дорога резко скользнула вниз и перед взором Дакка оказалась огромная зеленая долина с виднеющимися вдали многочисленными островерхими строениями. Но этот город был совсем не похож на тот, который ему удалось видеть в информационном поле своего носителя: тот был какой-то яркий, блестящий, словно лакированный, а этот – серый, больше навевающий уныние и настороженность, нежели восторг предстоящих встреч.

Дакк топнул обеими ногами и тупи, сделав еще несколько шагов, остановился.

Дакк поднялся и механически прислонив руку ко лбу, прикрывая глаза от света низких солнц, всмотрелся в полотно дороги, по которой ему предстояло подойти к городу, до которого было наверное ещё не менее нескольких километров.

Неужели отсюда приходил атлет? Далековато. Всплыли у него мысли. Если он пришел утром, то отсюда он должен был выйти, по крайней мере вечером и идти всю ночь. К тому же, сегодня не было его тупи, значит он и его отряд шли пешком. Неужели расправа с хозяином моего носителя является столь значимой причиной, чтобы гнать его в такую даль? Странно это всё. Но скорее всего, я много ещё не знаю.

Дорога на которой сейчас находился Дакк, видимо, была малопользуемой, так как на всем её протяжении до города, на ней не было видно ни одного движущегося объекта, да и во время движения по ней, ему тоже никто не встретился. Почти у самого города она вливалась в другую дорогу, темно-серого цвета, видимо более значимую, так как на ней сейчас что-то двигалось. Был ли это какой-то механизм или такой же тупи с седоком, с такого расстояния рассмотреть было невозможно, так как они, практически, сливались с темным полотном дороги. Дорога шла далеко в сторону от красно-коричневой дороги, и постепенно растворялась в зеленом покрове долины.

Вдруг, в сиреневом небе над городом появилась черная точка и описав несколько замысловатых фигур, скользнула вниз. Сердце носителя Дакка дрогнуло – грот на своем летательном аппарате.

Может там он не один такой? Мелькнула у него одновременно и тревожная и обнадеживающая мысль.

Он принялся внимательно всматриваться в небо над городом, но никаких точек больше не наблюдалось. Тогда он принялся осматривать горизонт и когда повернул голову в левую сторону невольно отшатнулся – прямо на него летела огромная темная птица, широко раскинув свои громадные крылья. Она летела настолько низко, что Дакку показалось, что она неминуемо заденет его.

Рука Дакка молниеносно выхватила катран и воздух прочертился яркой розовой полосой. Птица, словно поняв его намерение, взмахнула своими черными крыльями и заложив крутой вираж, отвернула в сторону. Мощный поток воздуха ударил Дакку в грудь, он пошатнулся и не удержавшись, сел. Тупи, видимо приняв это действие за сигнал к движению, тронулся с места и неторопливо набирая скорость, побежал по дороге.

Дакк мысленно чертыхнулся, засовывая катран в чехол. Ему показалось, что на спине птицы сидел человек.

Появление птицы несколько озадачило его. В горах птиц не было или они не встретились ему и он совершенно забыл о них. Выходило, что та черная точка над городом могла быть отнюдь не летательным аппаратом, а подобной птицей.

Между тем дорога спустилась в долину и из красно-коричневой превратилась в серо-коричневую, с приближением к городу все больше и больше теряя свою коричневую составляющую. Дакк постоянно крутил головой, изучая флору планеты растущую вдоль дороги. Это был уже не мох гор, а вполне нормальная трава, с заметным синим отливом, похожая на траву из рощицы. Была в этой траве, как здесь, так и там, в горах, какая-то странность, которую Дакк пытался понять, скользя по ней взглядом и уже когда до основной дороги осталось совсем чуть-чуть он, наконец, разгадал эту загадку – среди травы, совершенно, не было цветов.

А ведь, действительно. Брови Дакка взметнулись вверх. В рощице не было ни одного цветка. Похоже, что нет их и здесь. Мир без цветов. Безликий, серый, вернее, сине-зеленый, мир.

Тупи замедлил свой ход. Дакк вскинул голову и понял, что животное подбегает к перекрестку. Он покрутил головой, осматриваясь – поодаль, ему навстречу что-то двигалось. Он напрягся, так как это было, явно, не животное.

Тупи остановился. Дакк встал. Мимо них с громким шелестом проследовало какое-то приземистое овальное движущееся средство – толи летательный аппарат, толи авто. Оно так низко стлалось по дороге, что было совершенно непонятно, что им двигало, так как это был шелест, отнюдь, не колес. Так же было непонятно, как можно было сидеть в столь низкой машине, но вспомнив о летальном аппарате грота, Дакк лишь состроил гримасу, провожая взглядом движущийся аппарат, который вскоре растворился в полотне дороги. Других движущихся предметов на дороге видно не было.

Дакк сел. Тупи продолжал стоять, опустив голову, словно окружающая обстановка была ему совершено безразлична.

Видимо, ждет от меня команды, в какую сторону двигаться? Догадался Дакк и принялся крутить головой по сторонам, осматривая дорогу, которая вблизи оказалась совершенно черного цвета, состоящая из какого-то твердого, явно, искусственного покрытия.

Откуда она шла было ясно – до крайних строений города было не более пятисот метров, но куда, было непонятно, так как на полпути к горизонту она сворачивала в сторону и терялась из вида.

Скорее всего, путь сейчас у меня один – город. Всплыла у Дакка очередная мысль. Нужно быть, лишь, очень внимательным и всё обойдется. Не очень-то похож этот город на город высокотехнологичной цивилизации.

Топнув левой ногой, он направил тупи в нужную сторону и проверив надежность скрытия своего поля, принялся строить механизмы своего поведения при встрече с чужим разумом. Скорее всего так, как он вел себя в горах, здесь вести себя было навряд ли возможно.

Чем ближе были первые постройки, тем сильней сжималось сердце его носителя, тем тревожнее он вглядывался в окраинную улицу города, пытаясь увидеть его жителей, но улица была пустынна, словно город был безлюден. Даже не было видно и ни одного транспортного средства, похожего на тот аппарат, который он встретил, стоя на перекрестке.

Наконец тупи поравнялся с первым островерхим строением круглой формы. Оно было не очень большое, но и не маленькое, выстроенное из какого-то серого, с розовыми прожилками, аккуратно обработанного камня. Высокая островерхая крыша строения, скорее всего, тоже каменная, была красного цвета и ступенчатой формы. По обе стороны от строения росла высокая зелено-голубая островерхая трава, но не на столько высокая, чтобы не было видно, что делается за ней. Но и за ней никого не было видно.

Казалось, обычное строение, но оно вызвало у Дакка некоторую противоречивость. Что-то в нем было неестественно. Он несколько раз скользнул по нему внимательным взглядом и наконец понял – оно не имело окон. Не было видно у строения и дверей.

Хотя… Состроив гримасу, Дакк дернул плечами. Двери могут быть и с противоположной от улицы стороны.

Он поравнялся со следующим строением, практически, похожим на первое. Все в нем повторялось, словно они были клонированы. Копией двух первых было и третье строение и четвертое. Дакк повернул голову в другую сторону – там была аналогичная картина.

Чего-то в них ещё не хватает. Вдруг, всплыла у него мысль. Эти травяные изгороди… Деревья!

Он покрутил головой по сторонам и действительно, на сколько хватало взгляда, нигде не было видно ни одного не только дерева, даже куста.

Вот почему у них такие крыши, догадался он, им камни просто класть не на что, кроме, как на самих себя.

Ситуация складывалась достаточно странной, создавая впечатление мертвого города. Это было явно ненормально. Определенно, в городе что-то или произошло или должно было произойти.

Вдруг, Дакку показалось, что за одним из домов мелькнула тень. Он тут же остановил тупи и спрыгнув на дорогу, механически потянулся, расправляя грудь своего носителя и покрутив головой по сторонам и не увидев ничего подозрительного, зашагал во двор дома с промелькнувшей тенью, прямо через травяную изгородь, сминая её, хотя до сих пор ни у одного из домов не видел, чтобы она была как-то испорчена. Трава изгороди оказалась не слишком жёсткой и не изранила его носитель.

Зайдя за дом он, наконец, увидел вход – узкий проем в стене, закрытый серой шкурой какого-то животного. Проверив надежность защиты своего поля, Дакк еще раз покрутил головой и никого не увидев, шагнул к проему, который оказался ещё уже, чем показался изначально и ему пришлось развернуться боком, чтобы войти внутрь дома.

После света улицы в доме было сумеречно, но все же не настолько, чтобы нельзя было рассмотреть его обстановку. Несмотря на то, что дом действительно не имел окон, освещен он был вполне сносно: верхние камни были подогнаны не так плотно, как нижние, возможно специально и сквозь щели меж ними в помещение проникали лучи света, создавая несколько феерическую игру света. На пути у некоторых лучей рядом со стеной стояли, словно специально отполированные, камни, рассеивая лучи и делая обстановку в доме ещё более необычной. Помещение внутри было гораздо меньше, чем казалось снаружи, наверное не более четырех метров в диаметре. Посреди комнаты лежал круглый ковер, составленный из нескольких разноцветных шкур животных. На противоположном краю ковра, вне лучей света, как бы в тени, стояли два взрослых человека. Взрослыми они были потому, что меж них, на уровне их пояса, выглядывала детская голова. Сделав от входа полшага, Дакк остановился, взявшись за рукоять катрана, уставившись в стоявших перед ним людей.

Несомненно, это были молодые люди, примерно одного роста, где-то на полголовы выше роста носителя Дакка и практически, одного внешнего вида и было совершенно непонятно, кто это – мужчины, женщины или они разного пола. Они были смуглокожи, хотя возможно освещение делало цвет их кожи таким темным, круглолицы и круглоглазы. Темные волосы на их головах были длинны, спутаны и свисали им на плечи в виде пакли, губы были большими и оттопыренными далеко вперед. Затем шла довольно длинная шея. В остальном же они были типичными людьми, среднего телосложения, весьма похожими на тех аборигенов, что приводил с собой в горы атлет. Через пол-лица одного из них шла какая-то темная полоса. Присмотревшись, Дакк понял, что это глубокий шрам Этот же человек со шрамом сжимал обеими руками какую-то короткую палку, явно, нервно скользя по ней руками, которая, возможно, была оружием в его руках. В отличие от, практически голого Дакка, эти двое были одеты в одежду, представляющую собой или какое-то полотно или шкуру убитого животного с круглым вырезом, в который была просунута их голова. Одежда заканчивалась чуть выше колен и на поясе была подвязана, чем-то похожим на веревку, концы которой свисали у них с разных сторон.

Лицо выглядывающего ребенка было копией лиц взрослых, только меньшего размера и лишь его волосы не висели паклями, а торчали во все стороны, словно наэлектризованные.

Молчание затянулось. Дакк не решался нарушить его первым, так как опасался оказаться непонятым и потому упорно ждал, когда кто-либо из стоявших перед ним взрослых скажет хотя бы слово. Наконец губы человека, сжимающего в руках палку шевельнулись.

– Шур шин гое хыы чой тор! – Донеслись грубые отрывистые звуки: определенно, обладать таким голосом мог лишь мужчина.

Дакк сдвинул брови. Несомненно, это был тот же язык, на котором с ним разговаривал в горах атлет.

Что привело освободителя злого огня в мой дом?

Механически выстроились в голове Дакка произнесенные звуки в примерную понятную смысловую форму. Наиболее противоречивой оказалась связка шур шин – она могла быть как его именем, так и утверждающей его профессиональную деятельность. Однако то, что он был освободителем злого огня или ещё хуже – колдуном, сразу же вселило в Дакка определенную тревогу. Он мог оказаться, совсем, не желанным гостем в этом доме.

– Что здесь происходит? Почему все попрятались? – Переложил он свои мысли в два набора отрывистых звуков.

– Хаго той дуту хай-й! – Произнес мужчина.

Предмет в его руках раздвоился, обнажив узкую блестящую полосу – скорее всего, это был нож.

Тебе лучше знать, отдавшийся злым силам. Сложилась в голове Дакка ещё одна смысловая форма.

Его тревога подтверждалась – он действительно был нежелательным гостем, да и демонстрация оружия говорила о решительности его хозяина. Поражало и поведение ребенка – он совершенно не испугался за действия взрослого, хотя блестящее лезвие, сжимаемого рукой взрослого, колебалось прямо перед его лицом.

– Мне нужна пища. – Произнес Дакк, решив поинтересоваться тем, что его сейчас больше всего беспокоило, оставив выяснение остальных вопросов воле случая.

– Шур Шин ту-у! – Продолжил говорить мужчина и его рука, сжимающая нож, дрогнула.

Уходи Шин колдун. Перевел Дакк негостеприимное предложение в свой адрес.

– Скажите, где я могу найти еду и я уйду. – Ответил он, дернув плечами.

– Ту-у! – Мужчина, вдруг, поднял нож на уровень своего лица и шагнул к Дакку.

Дакк молниеносно выхватил катран и выбросил его навстречу мужчине. Мужчина замер. Нож выпал из его руки. Искрящийся белыми разводами конец катрана колебался всего в каком-то десятке сантиметров от его лица. В бледном свете своего оружия Дакк увидел глаза мужчины – они были совершенно черные и без зрачков.

Донесся громкий крик. Дакк скосил взгляд в сторону. Это вскрикнул второй взрослый и потому, что его голос был заметно выше стоявшего перед катраном, Дакк определил, что кричавший, была женщиной. И лишь ребенок совершенно не принял никакого участия в разыгравшемся в доме спектакле – так как мужчина отошел от него, Дакк увидел, что он был, совершенно, без одежды.

Кто он был мальчик или девочка, определить было невозможно, но в нижней части его живота была точно такая же складка, какую имел и носитель Дакка. А так как мужчина называл Дакка колдуном, то значит настоящий Шин был мужчиной и тогда выходило, что ребенок, возможно, был мальчиком.

Вдруг женщина метнулась в сторону и подбежав к одному из камней, опустила в него руки, видимо камень был полым и что-то достав из него, шагнула к Дакку и вытянула руки в его сторону. Её губы шевельнулись.

– Хор! – Слетел с её губ тихий отрывистый звук.

Хотя её голос тоже был достаточно груб, но он был заметно выше голоса мужчины, что утверждало догадку Дакка, что она женщина.

Возьми. Понял Дакк.

Дакк скосил взгляд на предмет, который ему предлагала взять женщина. Что это было, он совершенно не представлял. Предмет был коричневым полуовалом и мог быть чем угодно: и пищей, и чем-то ещё. К тому же Дакк совершенно не чувствовал его запаха.

Дакк освободил свое поле и коснулся им женщины – совершенно никакой защиты у неё не было. Она имела обычное биополе живого организма, которое сейчас находилось в возбужденном состоянии, лишь может с некоторыми не существенными местными особенностями.

Оставив женщину, Дакк коснулся своим полем мужчины. Никаких признаков психотронного поля не было и у него, а его биополе было возбуждено до такой степени, что совершенно не представлялось возможным прочитать его информационное поле, не причинив ему вред.

Раздосадованный, Дакк убрал свое поле.

– Хор! – Повторила женщина.

Вырвавшийся из стены луч света, упал женщине на лицо и Дакк отчетливо увидел, как испуганно дрожат её губы.

Ничего больше ни говоря, Дакк сделал полшага назад, опустил катран и став боком к выходу шагнул в него и оказавшись снаружи, сунул катран в чехол и обойдя дом, направился к терпеливо ожидавшему его у края дороги тупи.

Усевшись на спину животного, он дал ему команду двигаться вперед, а сам погрузился в размышления.

Несомненно, его положение сейчас было достаточно тревожным. За те дни, проведенные на этой планете, он пока нажил себе лишь одних врагов, не считая тупи. Определенно в этом городе шур Шин был прежде и оставил о себе весьма скверное впечатление и скорее всего, кроме неприятностей, здесь его больше ничего не ожидает. В горы возвращаться смысла тоже никакого не было. Атлет видимо был значимой фигурой и его смерть ничего хорошего ему не принесет. Шур Шина скоро будут искать, чтобы убить, если уже не ищут. Возможно, этим и подтверждается агрессивность хозяина того дома, в котором он только что был. Выходило одно – нужно было менять носитель. Но менять наугад, Дакк не хотел, ситуация могла повториться. Конечно, можно было потом вновь его поменять, но бесконечная чехарда с носителями тоже ничего хорошего не несла – в конце концом немудрено было запутаться и потеряв контроль над собой, оказаться раскрытым.

Если бы носитель грота…

Дакк поднял голову и посмотрел вверх – в его сторону по воздуху двигалась черная точка. Его рука механически легла на рукоять катрана. Он поднялся. Тупи остановился.

Точка стремительно приближалась, разрастаясь в размерах и вскоре стало понятно, что это огромная птица, похожая на ту, которую он встретил у входа в долину. Почему он вновь стал объектом её внимания, Дакк мог лишь гадать.

Может потому, что я один нахожусь на улице, остальные все попрятались? Всплыла у него мысль.

Птица уже подлетела настолько близко, что Дакку стали видны её ноги. Они не были привычно отставлены назад, как у птиц при полете, а наоборот вытянуты вперед и на концах её шести пальцев на каждой ноге, блестели длинные розовые плоские, словно ножи, когти. Определенно, птица видела в нем добычу. Она резко скользнула вниз.

Дакк выхватил катран и в воздухе сверкнула розовая молния. Воздух огласил громкий резкий крик, заставивший Дакка втянуть голову в плечи. Ударивший в него мощный поток воздуха бросил его назад и ткнувшись спиной в высокий нарост тупи, он сел. Птица громко крича, стремительно удалялась, набирая высоту. И вновь Дакку показалось, что у неё на спине сидит человек.

Посидев некоторое время, Дакк спрятал оружие и решил продолжить путь по дороге, но больше не прятать свое поле, а активно использовать его, решив, что, если он считается колдуном, то, возможно, и проявление чего-то необычного в его действиях, вполне, может сойти за проявления колдовства. Хотя происходящие события и в какой-то степени заглушали голод, но он, все же, с настойчивым упорством регулярно напоминал о себе. Дакк решил во чтобы то ни стало найти сегодня пищу.

Он дал команду тупи – двигаться вперед и освободив свое поле, разбросил его по сторонам, проникая во все подряд, стоящие вдоль дороги, дома. Во многих домах ощущались биополя живых организмов, но они ничем не отличались от биополей людей дома, который он посетил, многие из них находились в явном тревожном возбуждении и безразлично скользя по ним своим полем, Дакк оставлял их в покое.

Отбрасываемые предметами тени заметно удлинились, что указывало на приближение ночи. Дакк был недоволен. Определенно, он уже проследовал через большую часть города, но никаких признаков строения, где можно было бы утолить голод, не встречалось. Он уже начал обдумывать вариант вновь войти в какой-либо из домов и каким-то образом добыть там пищу, как, вдруг, улица резко оборвалась и тупи вышел на большую круглую площадь, заставленную разных размеров камнями, к тому же достаточно замусоренную. Ему показалось, что эту площадь он встречал среди исчезнувших образов своего носителя, что подтверждало догадку, что его носитель бывал здесь. Скорее всего это был центр города, так как однообразность строений тоже резко поменялась – они по-прежнему были каменными и островерхими, но стали значительно больше, как в высоту, так и в диаметре и многие из них приобрели овальные многокупольные формы. Прямоугольные проемы, почти под самыми крышами зданий, явно служили им окнами, но как Дакк ни всматривался, блеска стекол в этих проемах не увидел.

Он разбросил свое поле по сторонам. Ни в каких строениях биополя не ощущались, за исключением одного, двухкупольного здания большой овальной формы, находившегося слева от него. Биополя внутри дома были возбуждены, но это было совсем не то возбуждение, которое он чувствовал прежде, в них, явно, не было тревоги.

Немного поколебавшись, Дакк спрыгнул с тупи и не зная зачем, вытащил из-за пояса обломок ланхора, направился к этому зданию, решив, что его приход в столь многолюдное место может оказаться незаметным. К его удивлению, вход в здание был со стороны площади. Подойдя ко входу и постаравшись изобразить на лице полное безразличие, он шагнул внутрь. На него тут же обрушился разноголосый гвалт человеческого общения.

Дакк неторопливо шел вперед, стараясь идти мягко, не топать и не шаркать ногами, одновременно пытаясь держать под контролем все происходящее вокруг. Поле он не прятал, но особо и не высовывал, держа его в полной готовности. Казалось, на него, действительно, никто не обращал внимания.

Помещение представляло собой нечто, похожее на ресторан низкого разряда, только что колонизированной планеты. Оно было плохо освещено – лучи заходящих солнц, проникающие внутрь сквозь небольшие проемы у потолка, были тусклы и потому помещение казалось серым и безликим. По всей его площади были расставлены разновеликие прямоугольные и квадратные каменные столы со стоящими вокруг них каменными тумбами, служившими стульями. Все столы, вдоль которых он шел, были заняты и лишь некоторые стулья около них были свободны. На столах перед посетителями стояли каменные тарелки, с какой-то непонятной серо-коричневой едой и каменные кружки: чем они были заполнены, Дакку было не видно, но многие посетители периодически брали их со стола и подносили ко рту.

Как непонятна для Дакка была еда на столах, но она все же имела запах, который дошел до него. Ему нестерпимо захотелось есть. Он был готов броситься к ближайшему столу и схватить с тарелки первый же кусок, чтобы это ни было. Но пересиливая себя, он шел дальше – в самом конце ресторана находился длинный каменный стол, за которым сновали два человека. Несомненно – это были или хозяева ресторана или его обслуживающий персонал. Перед столом стояли несколько человек, видимо о чем-то бурно разговаривая, так как часто доносились их громкие отрывистые звуки, к тому же к столу подошла пара посетителей, как понял Дакк с кружками и ткнув их в стол, и видимо, наполнив чем-то, отошла. Дакк тоже направился к этому же столу.

Еще по пути, он попытался решить, к какой части стола ему подойти. На краю стола, куда подходили посетители с кружками, стояли ещё несколько кружек, а тот край, где посетители кричали и махали руками, был пуст. Поразмышляв, Дакк направился к кружкам.

Подойдя к столу достаточно близко, он увидел, что в нем выдолблено большое углубление в котором что-то налито и видимо посетители зачерпывали кружкой эту жидкость.

Дакк подошел к этому краю стола, взял кружку, она оказалась пустой и опустив её в углубление, зачерпнул жидкость и…

Большая четырехпалая ладонь обхватила его руку и крепко сжала. Пальцы ладони были толстыми, длинными и очень крепкими. Дакк сразу же почувствовал, как его рука в их тисках начинает неметь. Он поднял взгляд – перед ним стоял огромный гуманоид, с, явно, свирепым выражением на лице. Дакк разжал руку и кружка пошла ко дну выдолбленного в столе углубления. Гуманоид, не меняя выражения лица, сунул вторую руку в жидкость по локоть и, видимо, найдя там отпущенную Дакком кружку, достал её и резким, коротким взмахом, выплеснул её содержимое Дакку в лицо.

– Вию шур Шин хаас! – Донесся его скрипучий, очень грубый голос.

Пей шур Шин, ползучий гад! Выстроились услышанные слова, в голове Дакка, в понятную ассоциацию.

В следующее мгновение Дакк себя уже не контролировал. Он мгновенно выбросил перед собой свое поле. Жидкость, остановленная им в нескольких миллиметрах от лица, широким грязным пятном растеклась по невидимому препятствию. И в следующее мгновение, он уже вонзил иглу своего поля гуманоиду в голову. Дернувшись, тот отпустил его руку и рухнул куда-то за стол. За спиной Дакка раздался грохот. Он оглянулся – к нему, от ближних столов, бежало несколько человек. Он развернулся и выхватив катран, выставил его перед собой. Самый резвый, ткнувшись в него грудью, отскочил, словно мяч от стены и упав на спину, стоная, начал корчиться, извиваясь на полу. Остальные, отскочив в стороны, замерли, сверля Дакка своими расширенными беззрачковыми глазами.

Из глубины помещения донесся противный свист. Дакк стрельнул взглядом по сторонам – в его сторону неслось несколько черных предметов. Он мгновенно выстроил перед собой мощную защиту из своего поля и предметы, оказавшись каменными кружками, ударившись в неё, полетели в стороны. Стоявшие неподалеку гуманоиды, бросились от них в рассыпную.

– Воат, воат!

Громкий отрывистый крик, донесшийся из глубины помещения, заставил Дакка машинально повернуть голову на голос – от входа в его сторону бежал тот самый мужчина в дом к которому он заходил, беспорядочно махая руками и продолжая кричать одно и тоже слово.

Наездник, наездник. Наконец понял Дакк, что кричал вбежавший мужчина.

Что там ещё за наездник? Всплыла у него тревожная мысль. Может это тот, кто управляет той огромной птицей? А если у них это тот, кто управляет животным. По его лицу скользнула гримаса. Уж не атлет ли это? Проклятье! Нужно было гарантированно убедиться, что он мертв, а потом уходить. А может это я наездник? Вдруг появилась у него догадка. Когда я ушел, он вышел из дома и увидев удаляющего тупи, решил, что это наездник и бросился сюда, чтобы предупредить жителей. Но ведь тупи неподалеку? А если наездники не ходят в этот ресторан?

Между тем обстановка в помещении начала стремительно меняться. Сидящие ближе всех к выходу, повскакивали и бросились к двери. Около неё образовалась давка. Донеслись громкие вопли, в воздухе замелькали кулаки и началась самая настоящая потасовка, которую Дакк не раз видел на ночных улицах Риганы, среди находящихся на взводе и выясняющих отношения членов каких-либо кланов.

Принесший весть о наезднике гуманоид, видимо увидев стоящего с поднятым катраном Дакка и видимо, узнав его, ещё больше замахал руками, скорее всего, пытаясь быстро остановился, но это ему не удавалось и в конце-концов, плюхнувшись на пол, он отчаянно заработал ногами и отталкиваясь от пола, заскользил на заднице назад. Его рот застыл в немом крике, беззрачковые глаза, расширившись до невообразимых размеров, казалось, занимали, теперь, половину его лица.

Стоявшие перед Дакком гуманоиды, попятились, повернув руки ладонями друг к другу и соединив их, непрерывно махали этой связкой перед собой, видимо в каком-то местном знаке внимания.

Сбоку от Дакка раздался шум. Он скосил взгляд в ту сторону – из-за стола, громко кряхтя, пытался выбраться, огромный, невообразимо толстый гуманоид, не сводя своих беззрачковых глаз с Дакка, но видимо увидев, что тот смотрит на него, замер и будто окаменел, с идиотским выражением на лице, вызвав у Дакка невольную усмешку. Он вытянул в сторону толстяка руку с катраном.

Видимо решив, что его собираются убить, толстяк, вдруг затрясся, словно в него сунули вибратор и опустившись на колени, ткнулся головой в пол.

– Мне нужна еда. – Негромко произнес Дакк несколько отрывистых фраз.

Подняв голову, толстяк уставился в Дакка своими черными беззрачковыми глазами.

Не понял. Мелькнула у Дакка досадная мысль.

– Еда.

Он махнул рукой в сторону своего рта, желая понятным жестом подтвердить свою просьбу, но увидев зажатый в ней обломок лоанхора, бросил его на стол и повторил жест, делая его более выразительным.

Но по окаменевшему лицу толстяка понять что-либо было совершенно невозможно, он так и не сдвинулся с места, словно, действительно, окаменел.

Мысленно отпустив в его адрес несколько нелестных слов из лексикона зевсов, Дакк решил сам найти здесь еду. Сунув катран в чехол и будто забыв о том, что только что здесь произошло, он направился к проходу который сейчас загораживал толстяк и с трудом протиснувшись мимом него, оказался по другую сторону большого каменного стола.

За столом стояли несколько высоких камней с выдолбленной серединой, видимо служившие емкостями, из которых доносились будоражащие аппетит запахи. Сунув руку в первую же каменную емкость, Дакк достал из него какой-то теплый серый кусок и не раздумывая, поднес ко рту. Его зубы, словно по своей воле, тут же вонзились в кусок и отхватив его немалую часть, он принялся быстро разжевывать оказавшуюся во рту пищу. Скорее всего это было мясо, напоминающее то, которое он обжаривал на своем костре в пещере, только посыпанное какими-то специями.

Быстро расправившись в куском мяса, Дакк вновь протянул руку к этому же камню, но, вдруг, опустил её и повернувшись в сторону толстяка, вошел в его информационное поле.

К его досаде, информационных образов в голове толстяка оказалось не много, да и те, в основном, показывали лишь это помещение, стол рядом с которым он сейчас находился, лица местных гуманоидов, да площадь, на которой стояло это здание. Несколько раз среди образов мелькнула огромная птица, но рассмотреть её детально, как Дакк ни старался, не удалось. Он попытался проникнуть вглубь информационного поля толстяка, но тот, вдруг, повалился на пол и задергался в неприятной агонии. Состроив гримасу отвращения, Дакк покинул его информационное поле и покрутил головой, осматривая помещение.

В нем уже никого не осталось, не считая распростертых на полу, толстяка; того гуманоида, который ткнулся грудью в его катран; и того бармена, который отобрал у него кружку, который неподвижно лежал меж каменных емкостей.

Толстяк уже не дергался, а лежа на животе, молча смотрел на Дакка, приподняв голову и уставившись в него своими большими темными глазами.

– Вставай! – Дакк махнул рукой снизу вверх, жестом подкрепляя свои слова.

Толстяк заворочался и продолжая смотреть на Дакка, медленно и неуклюже поднялся. Его шатнуло и чтобы не упасть он обеими руками ухватился за стол.

– Мне нужна еда. – Произнес Дакк, вытягивая руку в сторону каменных емкостей.

Толстяк безостановочно закивал головой, выражая толи понимание проблемы Дакка, толи давая согласие на то, чтобы он взял еду из емкостей.

– Дай…

Дакк умолк. Он подумал о пакете, но вдруг осознал, что не знает аналога этого слова на местном языке. Он стоял мысленно перебирая короткие слова местного наречия, совершенно не представляя, какое из них может означать нечто похожее, но так и не определившись, повернулся к столу и обвел его взглядом – под крышкой стола было выдолблено множество ниш, в которых что-то лежало. Из одной из ближних ниш торчала какая-то веревка. Протянув руку, Дакк потянул за неё – из ниши выползло что-то похожее на кожаный пакет.

Кут – механически всплыло у него название кожаного пакета.

Вытащив кут, он шагнул к той емкости, из которой уже брал мясо и перенеся все куски, которые там были в кут, который основательно потяжелел, направился к выходу. Уже пройдя мимо толстяка, он, вдруг, вернулся и взяв со стола обломок ланхора, сунул его сломанным древком толстяку в руку.

– У меня нет денег, лишь этот обломок. – Произнес он и подойдя к емкости с жидкостью, взял стоявшую на столе каменную кружку и зачерпнув жидкость, начал пить.

На удивление, жидкость оказалась бодрящей и приятной на вкус. Скорее всего, это был какой-то местный хмельной напиток. Опорожнив кружку, Дакк направился к выходу.

Оказавшись на улице, он направился к тупи, который продолжал стоять на том месте, где он его и оставил, лишь опустив голову, словно спал, но видимо почувствовав запах мяса, вдруг, встрепенулся и издал громкий, протяжный, словно, просящий, вопль.

Вняв его просьбе, Дакк достал из кута два куска мяса и протянул их животному. Тупи далеко вытянул губы, и обхватил ими куски. Раздался свист втягиваемого воздуха и мясо с руки Дакка исчезло. Тупи вновь вытянул губы в сторону Дакка.

– Довольно. – Дакк покрутил головой. – Не будь обжорой.

Словно поняв, тупи подобрал губы, по его морде скользнуло нечто, вроде гримасы.

С усмешкой покачав головой, Дакк забрался на спину животного и усевшись, развернул его и дав команду двигаться, достал кусок мяса и принялся за еду. После третьего куска, он почувствовал, что голод исчез. Закрыв кут, Дакк откинулся на высокий нарост тупи и принялся в очередной раз анализировать ситуацию, в которой он оказался.

Однозначно, носитель шур Шина совсем не тот, который позволит ему решить поставленную зевсами задачу и от него нужно непременно избавиться. Кандидатами на новый носитель были грот и наездник: как он только что убедился, наездник, совсем не последняя фигура в этом мире и даже наделен какими-то карающими функциями и его в этой части планеты боятся. Но он, скорее всего, подвластен носителям более высшего разума, в лице гротов. Значит грот более предпочтителен. Остается лишь выяснить, они тоже аборигены этой планеты или её колонизаторы. Наездники и гуманоиды, однозначно живут здесь, хотя, возможно, принадлежат к разным планетным расам. Скорее всего грота в этом городе встретить весьма сложно и значит его нужно искать где-то ещё. Однозначно, в информационном поле шур Шина он видел совсем не этот город, хотя, несомненно, здесь он бывал, но скорее всего, совсем не желанным гостем. Но где может находиться тот блестящий город? Куда ведет эта дорога? А может вначале завладеть носителем наездника, а уже через него выйти на одного из гротов? Скорее всего, что гроты с ними гораздо чаще контактируют, чем с колдунами. Всплыла у него неожиданная мысль.

Дакк покрутил головой по сторонам и увидел, что тупи уже подходит к концу города. Оба солнца спрятались и стемнело. К тому же утоленный голод вызвал ещё одну потребность – ему захотелось спать. Немного поерзав по наросту тупи, устраиваясь поудобнее, Дакк закрыл глаза…

* * *

Дакк вздрогнул и от резкого толчка подался далеко вперед. Его руки механически вытянулись и он уперся ими во что-то мягкое. Открыв глаза, он понял, что его руки лежат на низком наросте на спине тупи. Выпрямившись, он покрутил головой – вокруг было совершенно темно. Он поднял голову – мелкая россыпь крохотных звездных крупинок, почти равномерно заполнявшая все небо над головой, мрак, практически, не рассеивала. Вспомнив о катране, Дакк вытащил его из чехла и поднял над головой – много света не прибавилось, но стало видно, что тупи стоит посреди какой-то дороги и перебирая ногами, издает странный звук, похожий на шипение. Перед ним, явно, кто-то был, кто мешал его движению.

Дакк освободил свое поле и разбросил его вокруг: впереди, совсем неподалеку, чувствовались несколько слабых психотронных полей.

Поля показались знакомыми. Дакк напрягся, пытаясь сопоставить их с известными ему полями и… Это были поля тупи. Впереди, перед ними стояли ещё три тупи. Но почему его тупи не шел к ним, а скорее даже проявлял агрессию, Дакку было непонятно.

Он разбросил свое поле еще дальше и где-то впереди почувствовал ещё несколько психотронных полей, которые быстро двигалось в его сторону. Эти поля тоже были знакомы и напоминали поле атлета. Определенно, это были наездники, прибывшие сюда на этих трех тупи.

Дакк поднялся и спрыгнув с тупи, медленно пошел вперед, навстречу идущим в его сторону наездникам. Наездники были одни, так как рядом с ними не чувствовалось никаких биополей живых организмов.

Вероятнее всего они приехали сюда, чтобы расправиться с шур Шином, наслушавшись россказней убежавших аборигенов, но не найдя колдуна, видимо решили, что он сбежал и теперь возвращались назад. Промелькнули у Дакка догадки.

Он остановился. Его губы вытянулись в усмешке.

Переоценил я свой носитель. Всего-то трое пришли расправиться со мной, а не сотня, как я предполагал. Продолжил размышлять он. Или сбежавшие воины недостаточно красноречиво описали произошедшие здесь события, или наездники им не поверили. Скорее всего второе. Дакк механически покрутил головой. Болван я. Нужно же было проконтролировать тупи до перекрестка. Откуда же ему было знать, что я хочу, отнюдь, не в пещеру. А он рассудил по своему и решил, что я, как раз, туда и хочу вернуться. Сообразительный.

Между тем наездники уже были где-то недалеко. Их психотронные поля были неспокойны и метались вокруг своих носителей, чем-то походя на поля сармат, хотя были гораздо слабее. Скорее всего они не чувствовали психотронного поля Дакка, так как шли, явно, ничего не опасаясь.

Определенно, они знают, какое грозное оружие представляет из себя невидимое психотронное поле, но контролировать его не могут, а может и боятся из-за того что плохо знают, что это такое. Замелькали у Дакка очередные догадки. Это хорошо было видно по взаимоотношению грота и атлета: хотя грот физически, явно, был слабее атлета, но тот перед ним готов был стать на колени, хотя, возможно, и не по своей воле. Заключил он свои размышления.

Впереди, в ночи, замелькали розовые огоньки, видимо наездники освещали себе путь катранами. Желая обозначить свое присутствие, Дакк механически поднял над головой свой катран, даже не подумав, нужен ли ему прямой контакт с наездниками.

Двигающиеся к нему розовые огоньки на несколько мгновений замерли, видимо, наездники увидели его жест, затем выстроились в линию и вновь пришли в движение.

Дакк не пошел им навстречу, а продолжал стоять на месте, пытаясь решить: как ему поступить с ними. Их смерти ему совершенно не были нужны, но в тоже время он понимал, что они сделают все, чтобы убить его.

Вызвать у них испуг? Всплыла у него снисходительная мысль. Но тогда мной, наверняка, заинтересуются гроты, а это уже будет проблема. Ещё с тремя-четырьмя гротами я мог бы потягаться в искусстве владения психотронным полем, но с большим количеством… Он механически мотнул головой. Выходит, наездников нужно убивать и самому немедленно уходить, чтобы, если и придут сюда гроты, то у них сложилась бы картина, что здесь образовалась какая-то аномалия, негативно влияющая на биологическую материю. Но тогда мне придется бросить и носитель шур Шина и уж точно не придется воспользоваться одним из носителей, идущих к нему наездников. Но где тогда искать ещё одного наездника? Определенно не в том городе, где он только что был, а в городе из информационного поля колдуна. Но где этот город? Его лицо исказилось гримасой досады.

Наездники уже подошли настолько близко, что в бледном свете их катранов стали видны серые контуры их носителей. Желая хоть как-то придать своим дальнейшим действиям легитимность, а заодно и попытаться узнать истинное намерение наездников, в надежде, что их визит сюда связан отнюдь не для уничтожения шур Шина, Дакк громко заговорил.

– Что привело вас сюда? – Выкрикнул он несколько отрывистых гортанных звуков.

– Шур Шин! Подлый чу! Ты заслужил смерть! – Донесся громкий грубый голос и наездники разошлись в стороны, видимо, пытаясь окружить его.

– Здесь стало неспокойно! – Вновь заговорил Дакк. – Все здесь, почему-то, умирают!

Наездники остановились. Видимо последняя фраза вызвала у них озабоченность. Но их замешательство длилось всего несколько мгновений. Вдруг, один из них, взмахнув своим катраном, прыгнул в сторону Дакка.

Ответная реакция со стороны Дакка была мгновенной. Молниеносно сконцентрировав свое поле в иглу, он бросил её навстречу летящему наезднику. Не проронив ни звука, наездник шлепнулся на дорогу и замер в двух шагах от Дакка.

Следующий наездник оказался более изобретательным. Он не просто бросился на Дакка сломя голову, а взвился вверх и описав замысловатый пируэт, ринулся на Дакка сверху – видимо наездники были отлично тренированы, не зря они выглядели атлетами. Дакк метнул ему навстречу иглу своего поля и едва успел отскочить в сторону, как наездник, нанизавшись на иглу, словно гнилой фрукт, замертво рухнул рядом с ним, подняв облако пыли, заслонившее собой третьего наездника и который неприменул этим воспользоваться, нырнув в пылевое облако.

Увидев краем глаза, как из пыли ему в голову несется розовая молния, Дакк все же успел приподнять свою руку с катраном, ставя его на пути оружия наездника. Но наездник оказался физически сильным мужчиной и свое оружие держал в руке крепко. Сверкнув в ночи, две розовые молнии схлестнулись и катран Дакка, взвившись вверх, исчез в темноте. Но и катран наездника, тоже изменил свою траекторию и мелькнул в стороне от лица Дакка. Сам же наездник врезался в Дакка и они покатились по дороге в разные стороны.

Удар для носителя Дакка оказался настолько ощутимым и болезненным, что он на несколько мгновений потерял над ним контроль. Этих нескольких мгновений наезднику хватило, чтобы вскочить и развернувшись, начать новую атаку, на барахтающегося в пыли противника. Но теперь, скорее всего, противник без катрана был ему плохо виден в темноте и его оружие промелькнуло высоко над головой, ещё не поднявшегося Дакка.

И уже Дакк оказался в более выгодной ситуации: пока наездник переориентировался для нового удара, Дакк успел подняться и выстроив из своего поля щит, поставил его перед катраном наездника. Соприкоснувшись со щитом психотронного поля, катран, словно прилип к нему. Ничего не понимая, наездник принялся дергать его, пытаясь освободить. Высвободив часть своего поля из защиты, Дакк вошел в мозг наездника. Отпустив катран, наездник застонал и обхватив голову руками, опустился на колени.

Информации в голове наездника оказалось гораздо больше, нежели той, которую до сих пор Дакку удалось выуживать из предыдущих жителей этой планеты.

Здесь был и достаточно красивый город с блестящими куполами и плоские летательные аппараты и несколько гротов на какой-то площади города, перед высоким многокупольным овальным зданием. Мелькнули несколько гуманоидов с испуганными лицами, что-то истошно кричавшие и затем два наездника, мчащихся на тупи по красной дороге.

Да это же они за мной, мелькнула у Дакка догадка. Он оставил этот информационный пласт и вошел в мозг наездника глубже. Его охватил восторг: он наконец увидел, то ради чего и пришёл в эту галактику – портатор. Даже целую площадь портаторов.

Определенно это были портаторы. Они совершенно не были похожи на портаторы зевсов и даже на тот портатор, который остался от гротов, а представляли собой покоящееся над землей на элегантных изогнутых мачтах огромные массивные кольца, под которыми вдруг появлялись люди или плоские летательные аппараты. Тоже самое было и с портацией в другую сторону – человек подходил под кольцо и исчезал. Причем Дакк совершенно не увидел никаких ярких блесток, которые предваряли работу портатора зевсов, зато был какой-то белый туман, который на несколько мгновений окутывал зону портации.

Дакк вошел ещё глубже в информационное поле наездника и ощутил пустоту. Тогда он разбросил свое поле по телу наездника и не чувствовал его биополя. Наездник был мертв.

Проклятье!

Дакк нашел другого наездника и вошел в его мозг – он был совершенно пуст. Раздосадованный, он оставил наездника, ещё раз убедившись, в странности разума чужого мира: его информационное поле, практически, мгновенно исчезало, вслед за смертью своего носителя.

Решив, что делать ему здесь больше нечего, Дакк отстегнул от поясов наездников чехлы и рассовав по ним катраны, взобрался на своего тупи, сел и положив рядом добытое оружие и развернув животное, пустил его по дороге назад, а сам откинувшись на его высокий нарост, устало прикрыл глаза.

* * *

Дакк открыл глаза и потянувшись, покрутил головой по сторонам, он сидел на спине тупи, который опустившись на свои шесть лап, спал посреди той самой площади, с которой они ушли вчера вечером. Видимо не зная куда ему идти дальше, он решил тоже отдохнуть, как и его хозяин.

Дакк поднялся, потянулся и спрыгнул на землю. Видимо почувствовав это, тупи встрепенулся и издав протяжный трубный звук, тоже поднялся и повернув голову в сторону Дакка, шумно втянул носом воздух. Поняв, что он хочет, Дакк стянул с его спины сумку с мясом и достав два куска, протянул их животному – раздался громкий свист втягиваемого воздуха и мясо исчезло у тупи во рту. Облизнувшись, он вытянул губы в сторону сумки. Дакк заглянул в неё, там лежало ещё три куска.

– Довольно! – Дакк отстранил сумку от губ животного. – Один съем я и нам останется ещё по одному. Не известно ещё сколько мы будем добираться до того города.

Словно поняв его слова, тупи убрал губы и фыркнув, отвернулся.

В очередной раз подивившись понятливости животного, Дакк взобрался ему на спину и направив его в нужном направлении, достал кусок мяса и съев его, принялся осматривать окрестности дороги.

Было раннее утро и было прохладно, заметно прохладнее, чем в горах. Тупи бежал очень резво, гораздо резвее, чем он бегал в горах и быстро достигнув того перекрестка, откуда ответвлялась дорога в горы, замедлил бег, но Дакк, поняв его намерение, приказал ему двигаться прямо и животное, как бы нехотя, медленно набирая скорость, продолжило бежать по дороге с твердым покрытием. Спать больше не хотелось и Дакк крутил головой, рассматривая скользящие мимо придорожные окрестности.

Пейзаж, вдоль дороги был достаточно однообразным и состоял лишь из одной сине-зелёной травы. Иногда к дороге почти вплотную подступали невысокие холмы, покрытые такой же сине-зеленоё травой. Нигде не было видно ни одного дерева. Ни о чём не думалось. Когда взошло оранжевое солнце, стало жарко и Дакку мучительно захотелось пить.

Остановив тупи, он спрыгнул на дорогу и подойдя к обочине, взялся за ближайшую травинку и потянул, желая разорвать её и узнать, есть ли в ней вода, как в листьях деревьев. Травинка оказалась достаточно прочной. Дакк дернул её сильней. Она не поддалась и даже более, вдруг оказалась скользкой и ерзанув в руке, выскользнула из неё. Почувствовав резкую боль, Дакк невольно вскрикнул и посмотрел на ладонь – через неё шла яркая красная полоса.

Вдруг он почувствовал сбоку от себя громкий шелест и от неожиданности вздрогнул и резко повернул голову на звук – тупи, склонив голову, осторожно брал в рот травинку и, видимо надкусывая, оставлял, переходя к следующей. Из надкусанной травинки обильно текла вода, а сама она через несколько мгновений прямо на глазах начинала желтеть и вянуть.

Он предлагает мне воду, понял Дакк и опустившись на корточки, наклонился и прильнул к одной из надкусанных травинок – приятная прохлада скользнула ему в рот.

Испив из нескольких травинок, Дакк поднялся.

– Благодарю! – С усмешкой на губах, он кивнул животному головой. – Ты гораздо умнее тех двуногих тварей своей планеты, с которыми мне пришлось столкнуться.

Будто поняв, что его хвалят, тупи состроил гримасу, затеем словно улыбнулся, оскалив зубы – Дакк увидел кровь на его языке и понял, что он, надкусывая траву для своего хозяина, порезался. И для него трава, тоже была очень жесткой.

Подавив усмешку, Дакк посмотрел по сторонам – дорога в обе стороны была совершенно пустынна.

Вновь усевшись между наростов тупи, он приказал животному двигаться дальше…

Дакк пока не знал, имели ли жители планеты какое-то понятие о времени, у тех, в чьи информационные поля он проникал, о нем ничего не упоминалось, но по ощущению времени им самим, как зенном, прошло ещё не менее шести часов их путешествия, прежде, чем планетный ландшафт начал меняться – появились стелющиеся над землей кустарники и низкорослые деревья с большими сине-зелеными листьями. К тому же, вдалеке, по сторонам от дороги, на высоких холмах, просматривались ансамбли серых овальных зданий, обнесенные розовыми, скорее всего каменными, стенами. Иногда, на дорогах, ведущих к этим зданиям, виднелись черные движущиеся точки, толи каких-то механизмов, толи людей. Но в тоже время, дорога, по которой продолжал бежать, словно заводной, тупи, по-прежнему оставалась пустынной, будто какой-то заколдованной.

Прошло еще не менее часа, как, уже подступившие вплотную к дороге и даже нависающие над ней, деревья, вдруг, расступились и она уперлась в ещё одну дорогу, такую же черную, но более широкую и блестящую, словно лощеную, по которой в обе стороны проносились, причудливых форм, механизмы и машины.

Дакк резко стукнул обеими ногами тупи по спине, приказывая ему немедленно остановиться, но тот и сам уже замедлил свой бег и не доходя до перекрестка двух-трех шагов, замер.

Дакк поднялся и принялся рассматривать дорогу перед собой: она была достаточно широкой и имела по две полосы движения в обе стороны, причем полосы движения были расположены достаточно странно, они просто-напросто чередовались. Хотя на полотне дороги не было видно никакой разметки, машины двигались уверенно, будто заключенные в невидимые ограничители, к тому же все они были бесколесые и скользили, буквально, по дороге, хотя никаких искр ни за ними, ни под ними не наблюдалось. Многие машины были настолько низкие, что в них навряд ли можно было нормально сидеть, если только лежать. Как Дакк ни старался, он так и не смог рассмотреть в них ни окон, ни дверей. Машины скользили над полотном дороги, практически, бесшумно, лишь сопровождаемые легким шелестом рассекаемого ими воздуха. Что касается их цвета, то они не отличалась разнообразием: серые и сиреневые и лишь изредка мелькала ярко-красная или розовая машина. Что касается их форм, то с этим было все в порядке – их было столь много, что казалось, что среди машин не было двух одинаковых.

Откуда и куда вела эта транспортная магистраль было совершенно непонятно, так как её концы терялись среди густой зелени растущих вдоль неё деревьев. К тому же Дакк был в некотором замешательстве – среди машин он не увидел ни одного наездника на тупи и потому не мог решить, стоит ему вливаться в этот механический поток, чтобы начать движение в какую-то сторону, либо двигаться рядом с дорогой, по неширокой серой обочине, будто специально отделенной от дороги узкой зеленой полосой невысокой травы. К тому же та дорога, на которой он сейчас стоял, определенно, не имела выхода на магистраль, так как на перекрестке полоса травы отделяющая обочину от магистрали не имела никаких изъянов, будто никогда не пересекалась.

Постояв ещё какое-то время, он, наконец, решился начать движение по обочине, навстречу ближнему потоку машин, так как решил, что: во-первых – тупи навряд ли сможет двигаться со скоростью машин, а обгоняющие его машины, причем обгон по этой дороге шел через голову, могут его пугать и во-вторых – двигаясь навстречу потоку, он будет хоть как-то контролировать обстановку и в случае опасности успеет отвернуть тупи в сторону. Вытащив катран, Дакк разрезал несколько листьев, висящих прямо над головой и напившись сам и напоив тупи, сел и дал команду животному двигаться в выбранном им направлении.

И вновь настал, казалось, бесконечный бег. Прошло наверное не менее двух часов, а дорога не заканчивалась, петляя и петляя меж невысоких холмов. Хотя была середина дня, но от растущих вдоль обочины деревьев веяло ощутимой прохладой и потому дневной зной был, вполне, терпим. На них совершенно никто не обращал внимания и Дакку казалось, что он соприкоснулся с каким-то виртуальным пространством, существующим самим по себе, вне реальностей этой планеты.

Однако придорожный ландшафт постепенно менялся: становилось заметно меньше деревьев, да и травы тоже; исчезли и стоящие на холмах строения. А когда дорога, сделав очередной поворот, нырнула вниз, перед Дакком открылся, совершенно, новый пейзаж, заставивший его остановить тупи и поднявшись, замереть в его немом созерцании – впереди была огромная серая долина, вдали примыкающая к красному морю, на берегу которого раскинулось огромное нечто, похожее на промышленный город и даже, наверное, с космодромом.

Что это был космодром, Дакк, просто, был уверен, так как ни чему другому такое величественное сооружение, распростертое над частью города и покоящееся на бесчисленных огромных опорах, принадлежать не могло.

Дакк с замершим сердцем рассматривал город в чужой галактике. Что это был промышленный город, говорило и то, что здания города не были овальными и островерхими, которые он видел до сих пор, а большей частью имели круглые приплюснутые формы с торчащими во все стороны трубопроводами и ещё какими-то отростками. Далеко, на самом горизонте, в красное море вдавалось какое-то протяженное сооружение или огромный механизм, из второго конца которого, находящегося на берегу, к нескольким сооружениям города тянулись трубопроводы. Машины, входя в промышленный город, совершенно незримо растворялись в нем и лишь на некоторых улицах были видны их несколько. Точно так же, словно ниоткуда, они материализовывались, почти у самой дороги и уносились прочь от города. Людей же на улицах, совершенно, не было видно и складывалось впечатление, что эти прибывающие машины и управляли производственным процессом города. К тому же город был не похож на город из информационных полей шур Шина и наездника и выходило, что Дакку предстоят новые поиски.

Никаких, могущих нести угрозу, полей вокруг не ощущалось и Дакк решился воспользоваться своим полем, чтобы попытаться оценить обстановку в городе. Он освободил поле и осторожно двинул его в сторону города.

К его удивлению со стороны города совершенно не чувствовалось никаких энергополей. Дакк послал свое поле дальше и вновь ничего. Тогда он выбросил свое поле вперед настолько, насколько хватило мощности его разума, но впереди так ничего и не ощутилось, лишь где-то на самой границе его восприятия он почувствовал знакомый фон красного песка, скорее всего, это красное море было ничем иным, как все той же песчаной пустыней, рядом с которой жил и работал шур Шин.

Состроив гримасу, Дакк вернул свое поле и бросил его в сторону дороги. Его охватил приступ неприятного страха – он совершенно не почувствовал, что мимо него стремительно проносятся машины и механизмы.

Озабоченный странностью своего поля, Дакк спустился с тупи и сканируя вокруг себя пространство, осторожно двинулся в сторону дороги. По-прежнему ничего не происходило, он не чувствовал дорогу своим полем, будто её и не было, словно перед ним был какой-то мираж.

Проклятье! Что за наваждение? Мысленно выругался он и сделал несколько быстрых шагов к дороге, но едва он в очередной раз выбросил ногу в её сторону, как вдруг, какая-то невидимая сила, мощно швырнула его назад. Удар был настолько силен, что мрак на какое-то время окутал разум Дакка и он провалился в пустоту…

Очнувшись, Дакк тут же почувствовал, как по лицу ползет какая-то липкая противная слизь. Он дернул головой, пытаясь стряхнуть её и увидел перед глазами шевелящийся серый язык на кончике которого висела большая капля мутной жидкости. Тогда он дернулся всем телом, уворачиваясь от этого ужаса и увидел перед собой морду тупи, который, видимо, таким образом, решил привести его в чувство.

Перекатившись, Дакк вскочил и закрутил головой по сторонам, пытаясь определиться со своим местоположением – он стоял метрах в двадцати от дороги. Живот горел. Он опустил взгляд – кожа на нем была основательно содрана и выступившая кровь скатывалась вниз и смешиваясь с серой пылью, покрывавшей живот его носителя, оставляла за собой грязные темно-красные дорожки.

Мелькнул яркий язык и коснулся живота. Дакк вскрикнул и отпрыгнул назад, причиняя себе ещё большую боль. Подняв голову, он увидел довольную морду тупи, который высунув язык, вновь тянул его к животу.

– Да что…

Дакк умолк, почувствовав, что боль из той часть живота, где прошелся язык животного, перестала ощущаться. Он вновь опустил взгляд – на животе отчетливо выделялся блестящий след от языка тупи и рана в этом месте затягивалась прямо на глазах стремительно генерируемой в среде слизи новой розовой кожей. Язык тупи работал словно биосалфетка зевсов – больно и стремительно.

Дакк механически провел руками по своему лицу и понял, что если не вся, то большая часть кожи на нем только что прошла регенерацию. Состроив гримасу, он отвернул голову в сторону. Язык тупи вновь коснулся его живота, вызвав приступ резкой боли.

Видать порядочно мне досталось? Всю пыль с обочины смел. Поплыли у него досадные мысли. А тупи в очередной раз доказал свою верность. Что это за животное? Откуда он взялся в роще? Уверен, он не последняя составляющая в жизни этой планеты и это не последняя его странность.

Язык перестал ходить по животу его носителя и Дакк посмотрел на живот – он был розов и чист, будто только что побывал в реанимационной.

Он перевел взгляд на тупи и попытался громко хмыкнуть, но вместо этого издал какой-то громкий пронзительный звук, который, однако, не произвел на тупи пугающего действия, а скорее наоборот, его морда, словно, расплылась в улыбке. Состроив непонятную для себя гримасу, Дакк отвернулся от животного и перевел взгляд на дорогу – по ней, по-прежнему скользили причудливые механизмы, создавая впечатление своей нереальности.

Забравшись на тупи, Дакк двинулся вдоль дороги в обратном направлении, пытаясь осмыслить только произошедшие с ним события, но едва дорога сделала первый поворот, как откуда-то сверху донёсся высокотональный свист. Дакк насторожился. Этот писк напоминал писк того летательного аппарата, на котором прилетал в горы, возможный, грот. Остановив тупи, он спрыгнул с него и прикрыв сверху глаза рукой, закрутился на месте, всматриваясь в горизонт в поисках источника свиста, но нигде никаких летательных аппаратов не наблюдалось. Вместе с тем свист стал громче. Он шел как бы отовсюду.

Проклятье! Всплыла у него раздраженная мысль, своей недогадливостью. Он же, наверное, над головой.

Дакк задрал голову и действительно, высоко над ним висел летательный аппарат, напоминающий своими очертаниями аппарат, который он видел в горах, но только больших размеров.

Черт! Что они оттуда высматривают. А если меня? Была попытка проникновения через защитное поле и они отреагировали, ища источник угрозы.

Летательный аппарат нырнул вниз.

Сердце носителя Дакка сжалось. Он проверил надежность защиты своего поля и приготовился к встрече.

Описав полукруг, летательный аппарат мягко коснулся почвы своими опорами шагах в десяти от Дакка. Был он примерно такого же строения, как и прилетавший в горы, только несколько больше.

Прошло несколько томительных мгновений, доведших Дакка до нервного возбуждения. Наконец в воздухе мелькнули едва видимые блестки и шагах в трех перед ним возник силуэт человека в одежде грязно-желтого, песочного цвета. Песочник – тут же дал Дакк ему прозвище. В руках песочник сжимал темный предмет, похожий на палку, его лицо было закрыто темным стеклом шлема из которого донеслись громкие свистящие звуки и палка в его руках повернулась своим свободным концом в сторону Дакка и заплясала на уровне его груди. Скорее всего – это было какое-то оружие. Дакку захотелось дотронуться до этой палки, чтобы почувствовать, что она из себя представляет и насколько опасна, так как она была примерно на расстоянии его вытянутой руки и даже его левая рука невольно дернулась, но тут же подавив непрошенное желание, Дакк остался неподвижен, молча смотря на песочного человека, совершенно не поняв, что тот произнес, ожидая дальнейшего развития событий.

Вновь раздалось несколько свистящих звуков, пришедших со стороны песочника.

Дакк, скорее механически, нежели осознанно, постаравшись состроить гримасу недоумения, покрутил головой.

Это действие, видимо, вызвало какую-то отрицательную эмоцию у незнакомца, так как он сделал быстрый шаг, даже скорее резкий выпад и конец его палки, вспыхнув ярким красным светом, коснулся груди носителя Дакка.

Грудь вспыхнула, будто в неё ткнули каленым железом. Невольно вскрикнув, Дакк отпрыгнул назад и опустил взгляд – на груди образовалось темное пятно, которое стремительно расширялось во все стороны. Он почувствовал, как кожу его носителя стягивает к этому пятну. Ему стало трудно дышать. Не давая себе отчета, Дакк мгновенно освободил свое поле и сконцентрировав всю его мощь в иглу, вонзил в шлем песочного человека.

Защита у человека оказалась достаточно мощной, но она была построена не психотронным полем разума, а каким-то другим полем, с не совсем ясной структурой, которое прежде Дакку не встречалось, по крайней мере, ни в его родной галактике, ни в тех космических кораблях, на которых в пространство узла приходили гроты.

Защита человека, несомненно, почувствовала проникновение, но толи она не ожидала подобной атаки от местного аборигена, толи она была не столь мощной и чувствительной, как показалось Дакку и игла его психотронного поля, лишь на мгновение замедлив свой ход, проткнуло незнакомую защиту и вонзилось в мозг песочника, который, вытянулся, будто, вдруг, увидел перед собой командира и больше не проронив ни звука, рухнул вниз. Дакк едва успел отскочить в сторону, чтобы не утонуть в поднявшейся туче серой пыли.

Едва осела пыль, Дакк, вдруг, в полной мере осознал суть произошедшего и шагнул к распростертому человеку, намереваясь привести его в чувство. Он понял, что это совсем не атлет и отвечать за его смерть придется не перед недоразвитыми аборигенами, а перед высокоразвитой и хорошо организованной цивилизацией, которая в состоянии расправиться не только с его носителем, а и с ним самим, зенном Дакком, но появившееся пространственная напряженность заставила его остановиться. В воздухе вновь сверкнули блестки и перед ним появился ещё один человек в такой же одежде – скорее всего это была какая-то служба безопасности или служба охраны дороги. Ничего не говоря, второй песочный человек метнулся к Дакку, выставив перед собой свою палку-оружие, конец которой стремительно наливался кровавым светом, словно раскалялся.

Дакка словно парализовало – он с видом человека не понимающего что происходит, безучастно созерцал, как налившийся красным цветом конец палки-оружия воткнулся ему в грудь.

Полученный энергетический удар отбросил его назад, но ему как-то удалось устоять. Дыхание его носителя замерло на полпути. Дакк чувствовал, как уже, не только кожу, но и весь его носитель стягивает в какой-то клубок, как замирает ток его крови. Через мозг стремительно катилась нестерпимая боль. Это был или паралич, или и вовсе смерть. Не желая знать, что произойдет с его носителем в следующее мгновение, разум Дакка метнулся прочь из носителя шур Шина.

* * *

Разум Дакка бросил свое поле вниз – под ним были лишь два поля живых организмов: одно из них очень слабое и неподвижное, скорее всего это было биополе его умирающего носителя; второе поле быстро удалялось, видимо это убегал тупи. Поля атаковавшего его человека совершенно не чувствовалось, так же не чувствовал разум Дакка энергополей, как дороги, так и летательного аппарата, лишь пространственные возмущения указывали их расположение. Это было, совершенно, непонятно.

Разум Дакка начал лихорадочно манипулировать своим полем, меняя, как его поляризацию, так и структуризацию. Наконец в какой-то фазе он почувствовал слабый энергетический всплеск, пришедший извне. Дальнейшая манипуляция с перестройкой мало что дала, может лишь, чуть четче стали токи энергии. Но вместе с тем, он вдруг осознал, что, практически, перестал чувствовать биотоки полей живых организмов.

Энергетических токов сейчас было достаточно много, но все они были очень слабыми и лишь некоторые чувствовались более или менее уверенно: один из них, тянувшийся сплошной полосой, видимо, принадлежал дороге; другой – заметно слабее, был похож на небольшое облачко и скорее всего, принадлежал летательному аппарату; ещё два, едва ощутимых, колебались внизу и скорее всего принадлежали одежде портировавшихся из летательного аппарата людей.

Неожиданно, мимо разума Дакка, едва не задев его, пронесся ещё один энергетический ток, самый мощный из всех токов. Разум невольно метнулся в сторону и в тот же миг, с той стороны мимо прошел ещё один мощный энергетический поток, заставивший его замереть. Потом ещё и ещё… Потоки шли снизу вверх и их, определенно, генерировал человек в одежде песочного цвета.

Проклятье! Неужели он чувствует меня? Но как? Ведь таких приборов не существует. А если для них это не проблема? Проклятье! Теперь не отвяжется. Поплыли у разума Дакка тревожные мысли. Нужно попытаться как-то успокоить его. Но как? Я ведь совершенно не чувствую его биополя. Что у него за одежда? Пробью ли я её защиту? А если…

Он вновь перестроил свое поле на прежние фазовые переходы и тут же почувствовал под собой едва ощутимое биополе живого организма. Несомненно – это был носитель шур Шина. Разум метнулся к нему.

* * *

Дакк с трудом приоткрыл глаза. Мощный спазм боли ворвался в его разум и заставил простонать. Его мутный взгляд уловил светлый силуэт человека, стоящего перед ним. Через носитель прошла волна судороги и Дакк понял, что сердце носителя шур Шина остановилось. Но этого мгновения жизни Дакку хватило чтобы сориентироваться и его разум метнулся в сторону светлого человеческого контура.

 

4

На удивление, информации в информационном поле нового носителя оказалось не много, будто это был совсем юный человек, совершенно не обремененный опытом жизни, либо информация была каким-то образом отфильтрована и оставлена только наиболее важная для его существования. Поначалу организация его информационного поля в своей общей сущности разуму Дакка была, как бы, понятной, но его более детальное изучение вызвало у него непонятные трудности – хранящиеся в нем образы имели клочковато-мозаичную структуру, чем-то напоминая информационное поле грота, понимались не сразу и их осмысление занимало достаточное время и потому, даже понимание общей картины жизни нового носителя у разума Дакка могло затянуться на неопределенное время. К тому же интеллект нового носителя располагался не в одном участке его информационного поля, а был так фрагментирован, что его связи практически не просматривались. Разуму Дакка удалось найти и подавить несколько интеллектуальных участков его информационного поля и казалось, что он уже полностью контролировал свой новый носитель, но, вдруг, откуда-то из глубины чужого информационного поля всплывал новый фрагмент его «Я», отвлекая и заставляя тратить драгоценное, сейчас, время на его подавление. Сколько таких фрагментов уничтожил разум Дакка, он наверное уже и сосчитать не смог бы. Его возня с обузданием нового носителя, явно затянулась и у него уже возникло желание бросить его и поискать другой носитель. Но когда очередной фрагмент интеллекта не появлялся очень долго, разум Дакка решил, что с ним, наконец, покончено. Полазив ещё некоторое время по чужому информационному полю, он решил, что, не обремененный информацией, мозг нового носителя вполне пригоден для размещения и что главное – система команд управления носителем была понятна и решившись, разум Дакка, быстро разместившись в свободных участках информационного поля нового носителя, послал команду глазам – открыться.

* * *

Дакк лежал на боку. Его взгляд упирался в темный предмет, находящийся прямо перед лицом. Он дернулся назад, пытаясь отстраниться от предмета. Носитель послушно выполнил его команду. Тогда Дакк послал новую команду мышцам своего носителя – подняться. Команда была исполнена без промедлений и словно подброшенный пружинами, Дакк оказался на ногах. Он чувствовал себя превосходно, дышалось легко и свободно, чувствовалось, что носитель в отличной физической форме, ничуть ни хуже когда-то занимаемого им носителя Марка Дубровина.

Дакк покрутил головой – осматриваясь. С одной стороны отчетливо просматривалась дорога, с мчащимися по ней машинами, но их стало гораздо меньше; с другой – неподалеку, на своих опорах стоял летательный аппарат. Их энергополя ощущались превосходно.

Хм-м! Мысленно хмыкнул Дакк. Загадка, за загадкой. А собственно, что я хотел? Он непроизвольно дернул плечами. Это ведь, совершенно, другой мир.

Было почему-то сумеречно, хотя, насколько Дакк ориентировался во времени, должно было быть лишь немногим заполдень.

Видимо слишком темное стекло шлема. Всплыла у него мысль – он вспомнил, что его новый носитель был в шлеме с опущенным темным стеклом.

Он поднял руку и поднес ее к лицу, она была видна превосходно, словно шлем не имел никакого стекла. Тогда Дакк ткнул одним из пальцев себе в нос, но палец уперся в преграду – стекло шлема действительно существовало.

Черт возьми! Неужели я так долго провозился с ним, что наступил вечер. Всплыла у него досада. Ну и ну!

Он опустил голову: перед ним на спине лежал голый, если не считать набедренной повязки, человек. Темный предмет, от которого он только что отстранился, была подошва одной из его сандалий. На груди человека темнело огромное вспученное пятно. Определенно, он был мертв, так как Дакк совершенно не чувствовал его биополя.

Шур Шин! Дакк шумно вздохнул. Как же я выглядел? Он шагнул к неподвижному телу колдуна.

Определенно – это был уже старый человек. Короткие серые волосы взлохмачены, безволосая красно-коричневая кожа лица покрыта густой сетью глубоких темных морщин, темные беззрачковые глаза, толстый нос с одним отверстием, большие губы, маленький подбородок. Лицо, несомненно, больше отталкивающе, нежели приятно. Носитель шур Шина был сухим и даже худощавым, руки и ноги тонки и костлявы и навряд ли в жизни он был физически сильным человеком, с чем, в принципе, и столкнулся Дакк, находясь в нем и если бы он его видел перед внедрением, то навряд ли бы решился занять. Хотя, вероятнее всего, шур Шин был достаточно умным человеком, если считался колдуном, но Дакк, к сожалению, не смог в полной мере воспользоваться его информационным полем.

Дакк отстранился от мертвого носителя колдуна и повернул голову в сторону, там лежал ещё один мертвый человек в одежде песочного цвета.

Нужно что-то с ним делать. Скорее всего, куда-то сообщить о его смерти. Поплыли у Дакка беспокойные мысли. Нарисовать правдивую картину произошедшего. Поверят ли, что его убил колдун? Были ли подобные ситуации прежде? Может мой носитель что-то знает об этом?

Дакк попытался поискать какие-либо образы о похожих событиях в информационном поле своего нового носителя, но тщетно: или таких случаев он не знал или мозаичность образов информационного поля не давала возможность быстро собрать воедино подходящую картину.

Раздосадованный, Дакк вышел из информационного поля своего нового носителя и вновь посмотрел по сторонам – тупи нигде видно не было, видимо, испугавшись происходящий событий, или поняв, что шур Шин мертв, он убежал.

Ещё раз окинув взглядом мёртвого колдуна, Дакк остановил свой взор на его черном поясе, к которому был пристегнут катран.

Проклятье! Тупи унес на себе три катрана. Всплыла у него досадная мысль. Интересно, а у других цивилизаций этой планеты, это оружие имеет какое-то значение? Шур Шину он теперь ни к чему. Заберу я его, а там видно будет. Решил он.

Наклонившись, он снял с колдуна пояс, оставив его, абсолютно, голым и направился к летательному аппарату.

Подойдя к нему, Дакк, вдруг, осознал, что, совершенно, не представляет, как он в него попадет. Состроив гримасу, он покрутил головой по сторонам – определенно, уже были сумерки, но дорога отлично просматривалась, не хуже, чем днем. Машин на ней почти не осталось, но двигались они с прежней скоростью, будто управлялись бездарными автоматами. Ничего, что помогло бы ему попасть внутрь летательного аппарата поблизости не наблюдалось. Оставалось одно – вновь заняться изучением информационного поля своего нового носителя.

Подойдя к ближней опоре летательного аппарата, Дакк сел на землю, прислонившись к ней спиной и погрузился в информационное поле своего нового носителя.

* * *

Дакк дернулся всем телом и открыл глаза. Он, эллот Керр Грабб сидел на земле, плотно прижавшись спиной к опоре летательного аппарата – стелта. Насколько он понял, было раннее утро – ни оранжевого ни голубого солнц еще не было видно, но горизонт уже окрасился в розово-фиолетовый цвет, предвещая их появление. Вокруг было без изменений: поодаль лежали мертвые тела шур Шина и Типпа Башшара – его старшего дуэте из службы безопасности. Керр Грабб был очень молод, что-то около девятнадцати среднегалактических лет. Как Дакк и предполагал, информации в его информационном поле было не много, по причине перенесенной им серьезной травмы и последующего восстановления и она не была достаточно содержательной, но к счастью, она не исчезала со смертью его интеллекта, как до этого происходило с информацией других уничтоженных им носителей. К тому же, видимо по все той же причине, перенесенного восстановления, информация была более-менее упорядочена и Дакку не пришлось изнурительно мучиться в поиске её фрагментированных частей для объединения в понятные образы и теперь он имел, хотя бы, какое-то представление о мире, в который попал.

Этот мир для него оказался достаточно странным и не совсем понятным. Провозившись с информационным полем своего нового носителя, практически, всю ночь, он, где-то в конце знакомства с ним, незаметно задремал и сейчас, с некоторой долей тревоги, пытался выяснить степень своей безопасности, крутя головой по сторонам, но никаких угрожающих его жизни признаков, вроде бы, не наблюдалось и он, успокоившись, углубился в размышления о своём дальнейшем поведении в новом носителе.

Керр Грабб и Типп Башшар были эллотами, представителями одной из рас колонизаторов планеты Родерон – красной планеты, тогда как шур Шин принадлежал к расе фаратов – аборигенов планеты. Шур – слово, действительно, означало колдун. Шуры были своего рода планетными изгоями: их боялись все: и аборигены и колонизаторы планеты: аборигены из-за того, что колдуны несли в себе непонятное, а потому считались угрозой, от которой нужно непременно избавиться, к тому же они часто сотрудничали с колонизаторами, что ещё больше отталкивало их от аборигенов; а колонизаторы потому, что шуры, а они вели уединенный образ жизни, часто нападали на одинокие патрули колонизаторов и уничтожали их своей магией и потому у зуков, как понял Дакк, так назывались члены службы безопасности планеты, к которой принадлежали Грабб и Башшар, была негласная установка, при возможности, уничтожать колдунов. Но эта возможность имела какие-то странные ограничения – уничтожать шуров нужно было тайно и не оставляя следов.

* * *

В принципе, так и произошло. Башшар и Грабб патрулировали один из южных районов планеты, как неожиданно анализатор их стелта поймал сильное энергетическое возмущение. Объектов их цивилизации в том районе, откуда пришло возмущение не было, но влекомые любопытством, они, все же, направились туда, хотя этот район принадлежал совсем другой цивилизации, но находился неподалёку и вскоре увидели рядом с транспортной магистралью стронгов наездника. Стало понятно, что наездник попытался влезть на магистраль, но получив энергетический удар, приходил в себя. Они уже было собрались уходить, но Башшар, поразмышляв, решил посмотреть на наездника поближе, каким-то странным он ему показался. Наездниками были одна из самых могущественных рас планеты Родерон – торросы. Они прекрасно знали, что большие магистрали несут в себе угрозу для их жизни и никогда не пытались их пересечь. Обычно её пытались перейти животные, что зачастую заканчивалось для них летальным исходом. Сейчас же ситуация оказалась довольно странной – преклонного возраста наездник, который, казалось бы должен знать всё, вдруг, полез через магистраль. Башшар решил непременно рассмотреть этого ненормального и когда подвел стелт поближе, понял, что наездник никто иной, как колдун. У него мгновенно все закипело внутри – не далее, как несколько дней назад один из колдунов уничтожил его дуэте, с которым он проходил в одной связке более двух лет и который неосторожно, в одиночку, забрался далеко в горы в поиске розового минерала, высоко ценившегося на их родной планете. Убедившись, что колдун один, Башшар посадил стелт и бросился к нему с флеером.

Но произошло невероятное, Керр Грабб, вдруг увидел, что вместо того чтобы замертво упасть колдуну, это сделал Башшар. Не осознавая до конца, что произошло, он покинул стелт и бросился в атаку. Колдун упал. Но он вдруг почувствовал над собой воалиана – птицу убийцу. В испуге подняв голову, он никого не увидел, хотя отчетливо её чувствовал. Тогда он принялся палить без разбора из флеера вверх, в надежде, что если не убьет, то хотя бы отпугнет воалиана, но, вдруг, неожиданная тьма ворвалась в его голову, разрывая его разум на мириады крохотных фрагментиков.

* * *

После изучения информационного поля своего нового носителя Дакк узнал, что были и другие расы колонизаторы на Родерон, например, хораллы, с которыми сотрудничали эллоты, но, пожалуй, самой заметной и самой влиятельной расой была раса стронгов. Но ещё самой большой загадкой для Дакка явилось то, что в информационном поле его нового носителя он не встретил никакого упоминания ни о гротах, ни о войне с другой галактикой за пространственный узел. Либо Грабб совершенно не интересовался этим, по причине своей молодости, либо эта планета галактики была так далека от цивилизации гротов, что о ней здесь не было ничего известно, либо тут скрывалась какая-то непонятная тайна.

Он так же узнал, что настоящее название тупи было лизун, по всей видимости из-за способности зализывать раны. Аборигены планеты поклонялись этому животному, за его доброту и способность заживлять раны и потому убийство лизуна у аборигенов наказывалось смертью. Но на планете жила раса торросов, которая относилась к лизуну, как к обычному животному и использовала его в своей жизни, не только, как средство передвижения, но и как пищу, тем более, что лизун обитал в районе их проживания и прекрасно уживался с людьми, но он не размножался в неволе и потому был достаточно редок и очень ценился. Позволить себе иметь это животное в услужении могли лишь богатые и влиятельные торросы планеты. Тогда выходило, что наездники, пытавшиеся убить шур Шина был совсем не простыми торросами.

Удалось так же узнать и тайну проникновения в стелт – это были и портация, которая активизировалась клавишей, расположенной на поясе зукка, и обычные двери с трапом. Но чтобы их открыть нужно было знать потайную клавишу снаружи, которую Грабб почему-то не знал.

Дакк поднялся и потянувшись, повел плечами, расправляя их – его новый носитель действительно был в отличной физической форме.

Что нужно было делать с телом Башшара, Дакк никакой информации об этом не нашел и потому решил оставить его там, где он и лежал.

Наклонившись, он поднял пояс с катраном и повернувшись лицом к стелту, хотя, как он понял, это было без разницы, нащупал на поясе нужную клавишу и резко вжал её.

Ощущения были совершенно не такими, какие он испытывал находясь в канале перемещения своей родной галактики. Можно даже сказать, их совсем не было, по крайней мере, Дакк совершенно ничего не ощутил, или не успел, хотя пользуясь портаторами зевсов даже на очень короткое расстояние, он всегда чувствовал энергетику канала. Сейчас этого не произошло. Было это перемещение или что-то другое он не понял, а уже почувствовал себя полулежащим в кресле, которое, будто, висело над серой поверхностью планеты.

Дакк поёрзал, убеждаясь, что имеет под собой надежную опору – кресло было достаточно удобным, и как ему показалось, вполне, надежным. Он покрутил головой, пытаясь увидеть органы управления стелтом, но ничего, что могло бы, хотя бы, как-то напоминать пульт управления, вокруг него не было.

Как же им управлять? Дакк поднял брови своего нового носителя. Мыслями, что ли? Но как?

Он послал мысленную команду в никуда, чтобы стелт оторвался от поверхности планеты, но никаких действий не произошло, аппарат остался на месте.

– Черт возьми! – Попытался произнести Дакк, но вместо привычного выражения с его губ слетели несколько протяжных непонятных звуков.

Тут же осознав свою невольную оплошность, Дакк плотно сжал губы и освободив часть своего поля, осторожно разбросил его вокруг себя – вокруг, буквально, кишели энергополя, определенно, принадлежавшие стелту, но было ли среди них то, с помощью которого можно было отдавать летательному аппарату команды, совершенно было непонятно. Осталось одно – действовать на ощупь.

Дакк убрал свое поле и попытался встать, но ткнувшись головой в невидимое препятствие, вновь оказался в кресле. Но этого времени ему хватило, чтобы увидеть, что пространство вокруг него на миг растворилось и проявилось крайне тесное помещение, в котором невозможно было даже повернуться. Он так же увидел перед собой высокую спинку ещё одного кресла.

Вновь оказавшись висящим над землей, Дакк попытался потереть лоб, но ткнув рукой в стекло шлема, мысленно выругался и опустил руку.

Он тут же вспомнил, что ни разу не встретил в информационном поле Грабба изображения, чтобы тот управлял стелтом. Значит он этого не делал и потому занимал не первое, а второе кресло. Аппаратом как-то управлял Башшар из первого кресла и потому Дакку нужно было перебраться в него. Но как?

Он привстал и вытянув руки перед собой, нащупал спинку переднего кресла и попытался сдвинуть его, толкая и тряся, но кресло даже не шевельнулось. Поняв бесплодность своей затеи, Дакк снова откинулся в своем кресле.

Проклятье!

Он попытался состроить гримасу раздражения и принялся анализировать сложившуюся ситуацию. Подумав какое-то время, он пришел лишь к одному варианту: вновь портироваться из стелта и сняв с мертвого Башшара пояс, с его помощью попытаться портироваться в первое кресло.

Кнопку портации из аппарата удалось найти без особых хлопот, она находилась под правым подлокотником.

Оказавшись снаружи, Дакк подошел к неподвижному носителю Башшара и перевернув его на спину, принялся изучать его пояс. К его удовлетворению, подобные ситуации, скорее всего, предусматривались и пояс не был жестко связан с костюмом зука.

Разобравшись с его застежками, Дакк снял с Башшара пояс – на нем тут же замигало несколько разноцветных индикаторов и попытался надеть его поверх своего пояса, но пояс оказался короток и не застегивался. Пришлось снимать свой пояс.

Едва он расстегнул застежки, как тут же почувствовал, дискомфорт, ему стало тяжело дышать, под шлемом начала подниматься температура, голову, словно, начали сжимать жестким обручем. Отбросив свой пояс в сторону, Дакк быстро опоясал себя поясом Башшара и глубоко вздохнул, почувствовав, что жизненные функции его носителя возвращаются в нормальное состояние, видимо пояса не были индивидуализированы, а работали с теми носителями, на каких находились.

Найдя на поясе клавишу портации, Дакк вжал её и вновь оказался висящим над серой поверхностью планеты, но теперь он почувствовал, что у него меж ног находится какой-то предмет, похожий на палку. Он дотронулся до него, предмет шатнулся и он тут же почувствовал, как стелт тоже пошатнулся. Несомненно – это был рычаг управления летательным аппаратом.

Дакк вошел в информационное поле Грабба и попытался там найти информацию о методах управления стелтом, но быстро она не находилась, словно Грабб никогда не только не управлял этим летательным аппаратом, но и вообще этим не интересовался. Это было более, чем странно.

Полный негодования, Дакк вышел из информационного поля Грабба и с раздражением отметил, что и этот носитель оказался не совсем удачным – наверняка, носитель Башшара был бы более подходящим. Но выбора сейчас у него не было и глубоко и шумно вздохнув, он взялся за рычаг управления и легонько потянув его на себя, тут же почувствовал, что стелт оторвался от поверхности планеты и неторопливо заскользил вверх.

Верхняя часть рычага была утыкана какими-то клавишами, но боясь что-то сделать не так, Дакк старался не нажать ни одну из них. Хотя с подобными системами управления ему приходилось сталкивался в своей галактике, но подобным ли образом функционировала эта система, он мог лишь догадываться.

Вернув рычаг в вертикальное положение, Дакк заставил стелт замереть. Затем он отклонил рычаг вправо – летательный аппарат начал поворачиваться вокруг своей оси.

Дакк закрутил головой по сторонам, осматриваясь. На небе не было ни облачка. Оранжевое солнце уже показалось из-за горизонта, предвещая очередной жаркий день. С одной стороны, на сколько хватало взгляда, простиралась безликая однообразная серая поверхность планеты упирающаяся в промышленный город; с другой – вдали, вдоль дороги тянулась широкая зеленая полоса с выглядывающими из неё кое-где белыми остроконечными крышами. Сделав пару оборотов, Дакк уже собрался приступить к поиску способа, чтобы заставить стелт перейти в горизонтальный полет, как, вдруг, увидел на горизонте быстро движущуюся большую черную точку. Он сориентировал стелт на точку и начал наблюдать за ней и вскоре понял, что она движется в его направлении. Ещё через какое-то время он понял, что это ещё один стелт, но гораздо больших размеров.

Немного поразмышляв, Дакк пришел к выводу, что дальнейшие события будут развиваться на земле и надежно спрятав свое поле, благо носитель Грабба, в отличие от носителя шур Шина позволял это делать вполне уверенно и посадив стелт, портировался из него и приготовился к новой встрече, пытаясь мысленно проиграть различные варианты описания произошедших здесь событий.

Стелт оказался около него раньше, чем Дакк ожидал, не дав ему подготовиться к встрече в полной мере. Был он гораздо больше летательного аппарата Грабба и, наверняка, вмещал не менее десятка зуков. Едва он коснулся своими опорами поверхности, буквально в трех шагах от стелта Дакка, как в его стенке появилось овальное отверстие и из него, будто горох, посыпались люди в одежде песочного цвета. Их оказалось восемь. Зук, появившийся последним, тут же направился в сторону Дакка. Дакк внутренне напрягся. Не доходя двух шагов, зук остановился, его левая рука приподнялась и стекло его шлема исчезло, открыв крупное светло-коричневое лицо мужчины с узкими беззрачковыми глазами. На мгновение мозг носителя Дакка обволокла какая-то вязкая пелена и, словно считав информацию, исчезла. Но это было не психотронное поле, а какое-то электронное поле, скорее всего созданное искусственно. Определенно, это сделал подошедший мужчина. Кто это был Дакк не знал, но лицо ему показалось знакомым, если он не ошибался, оно несколько раз мелькало среди образов информационного поля Грабба. Губы мужчины едва шевельнулись и донесся его громкий и несомненно, властный голос. Скорее всего – это был командир этого отряда. В отличие от до сих пор слышимых голосов, голос мужчины был не груб и отрывист, а протяжен, даже похожий на некое подобие пения. Но что было удивительно, легкое шевеление его губ никак не могло соответствовать произнесенной фразе.

– Что здесь произошло? – Трансформировались, произнесенные командиром протяжные звуки, в понятные Дакку слова.

– Это был шур… – Дакк вдруг умолк, пытаясь сообразить, стоит или нет показывать, что он знает имя колдуна, но, все же решив, что не стоит, просто вытянул руку в его сторону. – Он вторгся в транспортную зону.

Дакк умолк, не зная, в какой степени стоит описывать произошедшие здесь события и решив, что будет лишь отвечать на вопросы, следуя течению обстоятельств. Он сам в первый раз услышал голос своего нового носителя: который оказался более резок, нежели голос командира.

– А зачем вас понесло в чужую зону? Это что, наша транспортная магистраль? Её вам приказано охранять? Воалиана! Приключений захотелось? Получили? – Голос командира приобрел жесткие, даже угрожающие нотки.

Не оборачиваясь, он взмахом руки указал в сторону неподвижных носителей шур Шина и Башшара. Четыре зука, сорвавшись с места, бросились к ним.

Склонившись над мертвыми носителями, они принялись за энергичные манипуляции, словно пытались их оживить. Но вскоре выпрямились и повернулись в сторону командира отряда.

– Это шур Шин. – Заговорил один из них. – Он умер от полученных ударов флеера. – Плечи зука дернулись.

– Башшар тоже мертв. – Заговорил зук, манипулирующий с носителем Башшара. – Обширный спазм мозга. Полная десинхронизация. Нереинкарнируем.

После последней фразы Дакк невольно сжался. Зук за несколько мгновений безошибочно определил причину смерти Башшара. Либо это был очень профессиональный реаниматор, либо носитель достаточно сильного психотронного поля.

Губы командира плотно сжались, превратившись в тонюсенькие ниточки и Дакк, вдруг, увидел, как его беззрачковые глаза сверкнули, явным, гневом.

– Изолировать! – Донесся уже более резкий голос командира, хотя Дакк не заметил, чтобы его губы шевелились.

Его рука взмахнула в сторону Дакка, а сам он повернулся и направился к своему стелту а сам он повернулся и направился к своему енно угадать дальнейшие действия командира отряда, но тот.

Из группы отделился ещё один из зуков и подбежав к Дакку, дотронулся до его шлема. Дакк не почувствовал, чтобы стекло его шлема куда-то скользнуло, оно просто исчезло, заставив его подумать, что это было скорее не стекло, в своем обычном виде, а что-то другое, возможно, даже какое-то поле. Затем зук протянул руку к поясу Дакка и тот оказался в его руке.

– Тупые чу. Стронги нас всех наизнанку вывернут. – Донеслись до Дакка тихие резкие звуки, хотя он не увидел, чтобы губы зука шевелились. – Убить колдуна в их зоне, да ещё рядом с магистралью. Можешь поставить на своей службе крест.

Не зная что ответить, Дакк попытался состроить недоуменную гримасу и чуть дернул плечами.

Зук отвернулся и направился прочь. Дакк продолжил стоять на месте, пытаясь мысленно угадать дальнейшие действия командира отряда, но тот стоял у своего стелта, к нему спиной.

На какое-то время наступил некий покой: все стояли без движений не предпринимая никаких действий, будто окаменев. Но видимо этот покой был таковым лишь для Дакка, так как он вскоре уловил высокотональный писк и понял, что сюда идет ещё один летательный аппарат. Он машинально проверил защиту своего поля и убедившись, что оно надежно спрятано, приподнял голову, пытаясь его увидеть. Это ему удалось – летательный аппарат, уже другой конструкции, более высокий и широкий, стремительно снижался.

Это, скорее всего, был какой-то эвакуатор, так как он без всякий указаний, по очереди завис над Башшаром и шур Шином и они, будто растворившись, исчезли. Определенно, они были дистанционно портированы в чрево пришедшего эвакуатора.

Действия эвакуатора вызвали у Дакка невольное уважение – таких летательных аппаратов в его галактике не было.

Громко и резко пискнув, эвакуатор быстро растворился в сиреневом небе.

– Уходим! – Донесся до Дакка голос, в котором он узнал голос командира, хотя тот продолжал стоять к нему спиной.

Командир первым нырнул в свой стелт. За ним исчезли в его чреве и все зуки и лишь один Дакк продолжал стоять на своем месте. Он не знал, что ему делать, так как не имея пояса Башшара, он не представлял, как ему можно попасть в кресло пилота своего стелта.

Отверстие в стенке стелта, будто, заплавилось. Он дрогнул и вдруг, в воздухе мелькнули блестки и перед Дакком проявился зук. Темное стекло его шлема исчезло. Он шагнул к Дакку. Лицо зука, явно, выражало гнев. Дакк узнал командира отряда.

– Где твой пояс, щенок? – Услышал Дакк, хотя он прекрасно видел, что губы командира были плотно сжаты.

– Пояс? – Плечи Дакка механически дернулись. – Пояс!

Он закрутился, осматривая серую поверхность планеты и увидев в стороне темную полосу на серой земле, сорвался с места и подбежав к ней, поднял пояс Грабба и вернувшись к командиру, протянул ему пояс.

Выдернув пояс из руки Дакка, командир тут же растворился и лишь несколько блесток ещё мгновение обозначали то место, где он только что стоял. Стелт с отрядом зуков медленно, словно нехотя, оторвался от земли и заскользил вверх, Стелт же, на котором пришли Грабб с Башшаром, наоборот проявил незаурядную прыть – буквально, прыгнув вверх, он стремительно растворился в сиреневом мареве неба планеты и лишь Дакк продолжал стоять на месте, не представляя, что нужно делать.

Наконец, когда стелт с зуками превратился в едва видимую точку, Дакк решил, что они его бросили и аккуратно освободив свое поле, принялся в очередной раз изучать информационное поле Грабба, пытаясь в нем найти ответ – что следует предпринимать в сложившийся обстановке.

Ничего похожего не найдя, он вышел из информационного поля своего нового носителя и дернув плечами, развернулся и пошел в ту сторону, куда по его предположению убежал тупи, надеясь его найти и вновь воспользоваться его услугами, но едва он сделал сотни полторы шагов, как на него упала какая-то тень. Дакк резко поднял голову – над ним висел большой стелт. Он шагнул в сторону, намереваясь выйти из тени и…

* * *

Дакк лежал в кресле. Он дернулся, намереваясь подняться, но его руки и ноги были крепко прижаты к креслу захватами. Дакк покрутил головой осматриваясь: он находился в тесной, едва освещенной комнатке, но в тоже время, он отчетливо чувствовал полет. Несомненно, его портировал в себя зависший над ним стелт и сейчас куда-то вёз.

Дакк аккуратно освободил свое поле и осторожно разбросил его по сторонам – его плотно окружало какое-то непонятное, едва ощущаемое, энергополе. Он легонько ткнул своим полем в это энергополе, пытаясь пройти за него и узнать, что там, за ним, но энергополе под местом взаимодействия, вдруг, уплотнилось настолько, что поле Дакка отскочило от него, будто воздушный шар от стены. Тогда Дакк сконцентрировал свое поле в иглу и с силой ткнул им в это же энергополе – едва углубившись, игла замерла и завибрировала от напряжения, не в состоянии пробить уплотнившееся под ней энергополе. Не давая себе отчета, Дакк сконцентрировал в игле всю чудовищную мощь своего поля и вонзил её в энергополе – энергополе завибрировало, но Дакк чувствовал, что игла его поля неторопливо, но уверенно идет вглубь. Вибрация энергополя усиливалась и эта вибрация видимо передавалась и стелту – Дакк отчетливо чувствовал вибрацию под собой кресла. Комнатка наполнилась тягучим гулом. Донесся треск, похожий на треск электрического разряда и Дакк почувствовал, как его поле вырвалось наружу. Раздался громкий хлопок. Энергополе исчезло и стелт резко нырнул вниз. Дакка бросило вперед и если бы его не удерживали захваты, то он неминуемо бы размазался по стене перед собой. Но все же захваты оказались достаточно жесткими и больно впились в новый носитель Дакка. Его мозг вспыхнул, будто голову его носителя сунули в раскаленную печь. Дакка бросило в пропасть тьмы…

Дакк пошевелился. Мозг его носителя больше не горел. Его психотронное поле было в порядке, хотя и не было спрятано. Ничто больше не сковывало и его движений. Он крутанул головой по сторонам: он по-прежнему находился в той же тесной комнатке, но в стене справа от него зиял горизонтальный проем. Скорее всего это был или какой-то лаз или своеобразная дверь, прежде построенная каким-то силовым полем и теперь исчезнувшая из-за отсутствия энергии. Дакк спрятал свое поле и попытался встать, но ткнувшись головой в низкий потолок, отскочил назад. Он попытался убрать подлокотник, подлокотник шевелился, но оставался на месте. Все попытки найти какую-то защелку успеха не возымели. Тогда Дакк перевалился через подлокотник и на коленях подползя к проему, выглянул наружу: стелт лежал на боку, на земле, покрытой сине-зеленой травой, одна из его опор подломилась, скорее всего от удара о землю и сейчас уродливо торчала из корпуса, который изобиловал проемами или, скорее всего, широкими трещинами, наподобие той, из которой сейчас выглядывал он, но из них никто не выглядывал, или все уже покинули стелт или наоборот, были не в состоянии выползти из него. Дакку в некоторой степени повезло – стелт завалился на ту сторону, где находилась его трещина и до земли было не более полуметра.

Он выполз наружу и поднявшись, подошел к одной из трещин, находившейся на уровне пояса и присев, попытался заглянуть в неё – шлем мешал. Сняв его и отбросив в сторону, он просунул голову в трещину: эта часть стелта, видимо, была общей каютой, так как внутри неё находилось не менее полутора десятков кресел, часть из которых, скорее всего, при ударе о землю сорвались со своих мест и налетели на другие кресла и теперь все они были собраны в одну кучу, к тому же часть из них провалилась в широкую трещину, которая проходила через пол этой каюты. Видимо исчезновение энергии ухудшило прочностные характеристики летательного аппарата и в критической ситуации он оказался не таким уж и прочным механизмом, так как, насколько понял Дакк, падал он не с такой уж большой высоты.

Из глубины каюты донёсся тихий стон. Дакк, взявшись за края трещины, толкнул стелт, проверяя, прочно ли он лежит на земле – аппарат не шелохнулся. Проникнув внутрь, Дакк механически выпрямился, но ткнувшись головой в какую-то конструкцию, свисающуюся с потолка, опустился на колени и больше не пытаясь подняться, подполз к ближнему креслу и заглянул в него – в нем кто-то сидел в одежде песочного цвета. Скорее всего это был один из зуков. Дакк легонько тряхнул его за плечо. Зук не отреагировал, хотя Дакк заметил, что его грудь приподнялась.

Схватив зука за рукав курточки, Дакк попытался вытащить его из кресла, но подлокотник мешал. Тогда он схватился обеими руками за подлокотник и упершись ногами в нижнюю часть кресла, рванул подлокотник на себя – скрипнув, тот отвалился. Отшвырнув его, Дакк вновь схватил зука за рукав курточки и поволок его к проему. Вытолкав его наружу, он вылез сам и склонился над ним.

Стекло шлема зука было убрано. Он был жив, но видимо находился без сознания, к тому же дышал очень редко и с каждым вздохом из его груди доносился неприятный хрип.

Не зная, как он должен поступить, как Грабб, немного поразмышляв, Дакк решил пока оставить этого зука и вновь пополз внутрь стелта.

Провозился он достаточно долго, пока не вытащил наружу всех, кто был внутри. С теми зуками, которые находились в крайних креслах, особых проблем у него не возникло, но с теми, которые оказались зажаты в середине груды кресел, пришлось изрядно повозиться, выламывая подлокотники и другие части кресел, благо они оказались не очень прочными. Видимо энергия в их прочности тоже играла не последнюю роль и лишившись её, они утратили свои прочностные характеристики.

Наконец, вытащив последнего зука, Дакк немного отдышавшись, принялся их осматривать. К его удивлению, трое зуков, едва он дотронулся до них, мгновенно вскочили и принялись ошалело крутиться, видимо пытаясь понять, где они находятся. Скорее всего, они ещё в полной мере не понимали, что с ними произошло и никак не могли сориентироваться в действительности. Остальные зуки оставались в бессознательном состоянии, среди которых был и командир.

Закончив осмотр, Дакк подошел к ближнему, крутящемуся на месте зуку. Если он правильно понимал возраст жителей этой планеты, то этот зук был достаточно возрастным, так как его лицо было в большом количестве различных морщин, да и беззрачковые глаза были не такими черными, а как бы слегка выцветшими.

– Воалиана! Где они? Ничего не понимаю. – Донеслись до Дакка слова, хотя, насколько он видел, губы зука были плотно сжаты.

Не отдавая отчета своему действию, Дакк сильно стукнул зука по спине рукой. Зук подпрыгнул и замерев, вопросительно кивнул Дакку головой. Насколько смог понять Дакк, взгляд его беззрачковых глаз был вполне осмысленен.

– Что произошло? – Поинтересовался Дакк. – Почему мы свалились?

– Похоже, что нас атаковали стронги, но их нигде не видно. Сбили и ушли. Непохоже на них. Что-то здесь не так. – Покрутив головой, произнёс зук.

– Стронги. – Состроив гримасу, Дакк дернул плечами. – Какое им дело до нас?

Лицо зука вытянулось, рот приоткрылся, глаза стали заметно больше и круглее.

Черт возьми! Что-то я не то сказал. Или делаю не так. Разговариваю. Они говорят не раскрывая рта. Всплыла у Дакка тревожная догадка.

– Грабб, тебе опять не повезло. Снова головой сильно ударился. – Услышал Дакк, хотя прекрасно видел, что губы стоявшего перед ним зука не шевельнулись.

Проклятье! Дакк состроил невольную гримасу. Определенно это была не мысль. Я отчетливо слышал его голос.

– Не знаю. – Дакк обхватил голову руками и покрутил ею. – Совершенно ничего не помню.

– Тебе нужно обязательно пройти повторную реабилитацию. – Услышал Дакк, хотя ни один мускул на лице зука не дрогнул.

Что это может быть? Тут же всплыла у Дакка тревожная мысль. Возможно какое-то реанимационное действие с мозгом. Что у них за аппаратура? Почувствует она мое психотронное поле? Может стоит бросить этот носитель и вернуться в город аборигенов и заняв носитель одного из них, постепенно, не торопясь, узнав их мир, тогда и определиться с направлением своих дальнейших поисков. Времени у меня вполне достаточно. За один-два года ничего не изменится.

– Грабб!

Громкий голос вывел Дакка из невольных размышлений, он вопросительно кивнул головой.

– Что стоишь, как истукан. Нужно убираться отсюда. Появятся стронги – наизнанку вывернут. Нет, определенно, тебе нужна реабилитация или и вовсе, полное восстановление.

– Да! – Дакк энергично закивал головой. – Я пройду. Непременно пройду.

Что ещё за восстановление? Да ещё и полное?

Мозг носителя Дакка кольнула невольная мысль. Он пронёсся по информационному полю Грабба, пытаясь найти ответ на этот тревожный вопрос, но из фрагментарных клочков быстро составить что-то целое было невозможно и Дакк, опасаясь привлечь к себе ещё большее внимание, оставил эту затею.

– А они? – Он кивнул головой в сторону лежащих зуков.

– Мы им не поможем Спул заберет. Воалиана! – Лицо зука исказилось неприятной гримасой. – Дождались.

Он поднял голову и закрутил ею по сторонам и вдруг, сорвался с места и побежал прочь, в сторону растущих неподалеку низкорослых деревьев. Два других зука, стоявших поодаль, тут же пустились за ним вдогонку и вскоре все они скрылись среди густой зеленой кроны.

Дакк, проводив их недоуменным взглядом, тоже поднял голову и покрутил ею по сторонам, но не увидев вверху ничего, что могло бы представлять какую-то угрозу, непонимающе дернул плечами, глубоко вздохнул и направился вслед за убежавшими зуками, но сделав несколько шагов, вдруг, остановился и подняв голову, вновь посмотрел по сторонам, но никаких изменений вокруг видно не было. Он возобновил свой путь, но сделав ещё несколько шагов, вновь остановился. По спине его носителя пробежал, будто холодок. Определенно – это было чувство тревоги и было оно вызвано подсознательно, словно его носитель говорил, что где-то недалеко находится то, чего нужно опасаться.

Дакк невольно освободил свое поле и разбросил его по сторонам, тут же отметив его некоторую скованность, будто что-то пыталось его экранировать. Он увеличил мощь поля и понял, что экран находится, словно, внутри его носителя. Это было достаточно странно.

Но следующее событие заставило Дакка забыть эту загадку своего нового носителя – на краю горизонта он, наконец, увидел черную точку, которая, явно, двигалась в его направлении, быстро увеличиваясь в размерах и расползаясь по сторонам плоским пятном.

Стронги! Теперь бесполезно прятаться. Всплыла у Дакка досадная мысль. Почему зуки их так боятся? Что они тут не поделили? Черт бы их тут всех побрал с их отношениями!

Он приподнял руку, намереваясь провести ладонью по лбу, но его рука замерла на полпути.

Мгновенно сконцентрировав свое поле, он метнул его навстречу приближающемуся пятну и даже не пятну, а тому, что отделилось от него и метнулось в его сторону.

В следующее мгновение, не далее, чем в сотне метров от него вспыхнул огненный шар, заслонив на какое-то время приближающееся черное пятно.

Шар погас и вместо черной точки в сторону Дакка теперь неслась огромная черная птица, широко раскинув свои, казалось, необозримые крылья и у неё на спине сидел наездник, выставив в его сторону какой-то продолговатый темный предмет. Не раздумывая, Дакк сконцентрировал свое поле в иглу и вонзил её в голову птицы.

Птица дернулась. Целившийся в Дакка наездник дрогнул и вырвавшийся из его оружия заряд, оставляя за собой тонкую черную струю дыма, унесся далеко в сторону от Дакка. Громко и надрывно крикнув, птица опустила крылья и рухнула вниз, в каком-то полуторе десятке шагов перед Дакком.

Донесся такой истошный душераздирающий человеческий вопль, что голова Дакка невольно вжалась в плечи.

Птица, будто этот крик возымел на неё какое-то возбуждающее действие, встрепенулась, её голова приподнялась, огромные крылья приподнялись и расправились, но тут же вновь опустились и издав громкий, толи вздох, толи крик, больше похожий на шипение, она ткнулась своей черной безглазой головой в серую поверхность планеты. Наступила тишина и лишь сильный порыв воздуха от опустившихся крыльев, ударив Дакка в грудь, заставил его пошатнуться и сделать невольный шаг назад.

Постояв некоторое время и окончательно убедившись, что птица не шевелится, Дакк осторожно коснулся её своим полем, никаких признаков поля живого организма не ощущалось – скорее всего, птица была мертва. Влекомый любопытством, он решил подойти к ней поближе.

Подойдя к птице вплотную, он окончательно убедился, что она мертва. Она была огромна. Но ещё больше его удивило то, что на спине птицы находился карликовый человек, который тоже был мертв, так как его широко открытые беззрачковые глаза были неподвижны, как и его грубое и даже отталкивающее, похожее на птичье, лицо. Нижняя часть его туловища пряталась в перьях птицы. Дакк наклонился и вытянул руку в его сторону, намереваясь раздвинуть перья птицы, но тут же отдернул её – ему показалось, что перья приподнялись и потянулись к его руке. Состроив гримасу, он механически провел рукой по курточке, словно вытирая её и почувствовал под ней какой-то предмет. Опустив голову, он увидел застрявший в ней какой-то продолговатый обломок. Выдернув его, Дакк осторожно раздвинул им перья птицы – ноги карлика плотно обхватывали тело птицы и не просто обхватывали, они будто вросли в него.

Дакк выпрямился. Его лицо исказилось гримасой недоумения – подобный симбиоз он видел впервые.

Он скользнул взглядом вдоль птицы и вдруг, заметил, что у неё совершенно нет глаз – её безволосая голова была абсолютно гладкой.

Вот оно, возможно, что. Всплыла у Дакка догадка. Карлик и есть глаза этой птицы. Но каким образом рождается подобный симбиоз? Неужели птица так и рождается с наездником на спине или они как-то объединяются позже? Да-а. Дакк покрутил головой. Весьма необычная планета.

Дакк выпрямился, отбросил обломок и постояв некоторое время в раздумье, осторожно вошел своим полем птице в голову – его удивление было безграничным; информационное поле птицы изобиловало огромным количеством понятных образов и даже, он был уверен, среди них был и его образ, вернее образ его носителя, одиноко стоящий неподалеку от стелта. Но все образы были какими-то плоскими и черно-белыми, словно были получены не с помощью глаз, а…

Дакк всё понял – птица видела с помощью какого-то излучения. Но это был не ультразвук, так как Дакк, определенно, смог бы почувствовать облучение им своего носителя, а он ни при прежних встречах, ни сейчас, совершенно, не почувствовал никаких волн, направленных в его сторону.

Хотя убежавшие зуки, определенно, почувствовали её. Дакк углубился в невольные размышления. А может это не они сами, а электронная начинка шлема? Я ведь снял его. Но почему тогда я её не почувствовал своим полем? Но неужели птица несет в себе такую серьезную опасность, что противостоять ей не представляется возможным? Странно. Дакк состроил невольную гримасу.

– Ну ты герой, Грабб!

Громкий возглас, заставил Дакка нервно дрогнуть. Он, мгновенно спрятал свое поле и резко повернул голову на голос – к нему шел один из убежавших зуков.

– Что это с ним? – Подошедший зук остановился рядом с Дакком и кивнул головой в сторону неподвижной птицы, в его голосе слышалось неподдельное удивление.

– Не знаю. – Дакк дернул плечами, одновременно крутя головой. – Он… – Дакк на мгновение запнулся, вдруг осознав, что зук отнес птицу к мужскому роду. – Вдруг сложил крылья и рухнул вниз. – Он ещё раз дернул плечами.

– Да-а-а! – Протянул зук, хотя Дакк видел, что его губы оставались неподвижными. – Что-то сегодня невероятное происходит: стелт непонятно отчего свалился, смертник, вдруг, сдох на лету. – Он полностью повернулся к Дакку. – Это все оттого, что вы, открыто убив колдуна, нарушили равновесие. Миррилиен обозлился и теперь не успокоится, пока не отомстит.

– Кому? – Невольно вырвалось у Дакка.

– Не знаю. – Лицо зука исказилось неприятной гримасой. – Нам всем.

Позади донесся шорох. Дакк оглянулся – это возвращались два других убежавших зука. Один из них, тот самый который, говорил ему о реабилитации, направился к нему.

Подойдя, зук состроил непонятную гримасу и покрутил головой.

– Грабб! С тобой и в самом деле не все в порядке. Когда вернемся… – Губы зука, вдруг, тронула явная усмешка. – Я уже не уверен в этом, обязательно прослежу, чтобы ты прошел реабилитацию. Как бы тобой не заинтересовались стронги. – Его лицо исказилось гримасой. – Если маяк не поврежден, то за нами уже должен идти спул. – Продолжил говорить он. – Будем надеяться, что этот воалиан охотился один. – Он поднял голову и покрутив ею по сторонам, повернул её в сторону птицы. – Странная смерть. На вид он ещё не стар. – Он перевел взгляд на Дакка. – Тебе необъяснимо повезло. Я отлично видел, как всадник метил в тебя. Я уже думал, что это стронги. Однако… – Его лицо вновь исказилось гримасой тревоги, глаза широко раскрылись. – Похоже, что мы все же влипли. – Он поднял голову и уставился куда-то вверх.

Воалиан! Всплыла у Дакка непроизвольная мысль. Несущий или, точнее, дарующий смерть. Ничего себе, тут, у них, подарки.

Он вошел в информационное поле Грабба и попытался найти какую-либо информацию о воалиане. После недолгого блуждания ему удалось наткнуться на ряд фрагментарных образов, явно, относящихся к этой птице.

Быстро перебрав фрагменты, Дакку удалось создать что-то похожее на плохое целое. Он узнал, что воалианы, едва ли, не единственные обитатели воздушного пространства планеты, по крайней мере, где они обитают, там больше никакие птицы не летают. Они питаются, исключительно, живым кровоточащим мясом и потому являются абсолютными хищниками, убивающими все и вся, что движется в воздухе или на земле. Сами птицы безглазы и ориентируются в пространстве с помощью излучения с ещё не совсем понятным спектром, очень плохо воспринимаемым электронными приборами и совершенно неощущаемым живыми организмами планеты и потому их все на Родерон боятся, кроме одного из племен карликов, живущих где-то в южной, горной части планеты. Излучение птицы плохо приспособлено к охоте в зарослях и, видимо, потому многие из них носят на себе этих карликов – всадников, которые помогают им убивать жертву прячущуюся среди деревьев. Такой симбиоз особенно жесток.

Значит есть птицы и без всадников. Всплыла у Дакка мысль.

– Грабб! Грабб! – Громкий голос вернул Дакка в реальность.

– Я готов. – Дакк мгновенно вышел из информационного поля своего носителя и механически покивал головой.

– Болван!

Состроив гримасу, Дакк приподнял голову и покрутил ею по сторонам – поодаль, по широкой дуге снижался огромных размеров летательный аппарат.

– Это за нами?

– За нами. Если выберемся – я тебя сам реабилитирую. На всю твою оставшуюся жизнь. – Голос зука прозвучал с явным злом.

Летательный аппарат достаточно жёстко опустился в серую пыль. В его стенке появилось большое продолговатое темное пятно, явно, принадлежащее к дверному проему. Два зука молча направились к летательному аппарату.

Видимо это и есть тот самый спул, который они ждали. Но как-то невесело они его встречают. Всплыли у Дакка удивлённые мысли.

– Двигай! – Разговаривающий с Дакком зук сильно толкнул его в спину.

Молча кивнув головой, Дакк, проверил надежность защиты своего поля и направился к летательному аппарату, пытаясь лихорадочно выработать модель своего дальнейшего поведения.

Можно было, конечно, сослаться на атаку шур Шина, но тогда, определенно, не избежать реабилитации. Пытался выдумать он слова оправдания при встрече с кем-то неизвестным.

В чем она заключалась, было не совсем понятно, но ждать от нее хорошего не приходилось. Было очевидным, что эта цивилизация была достаточно хорошо развита и могла понять, что сейчас Грабб, совсем не тот, которым он был до сих пор.

Как Дакк ни старался, но его шаги непроизвольно замедлялись и он постоянно спохватываясь, ускорял ход, чтобы уже через несколько шагов вновь их замедлить и опять спохватиться. Он не знал, как далеко от него отставал шедший за ним зук, но когда он подошел к двери летательного аппарата, то почувствовал, как его рука ткнулась ему в спину.

– Уснул! – Донесся грубый резкий голос из глубины летательного аппарата.

– Я! Нет! – Дакк мотнул головой и намереваясь доказать это, резко оттолкнувшись прыгнул внутрь, но сразу за входом находилось что-то похожее на порог, который был невиден снаружи и зацепившись за него, Дакк сделал очень широкий шаг, чтобы не ткнуться лицом в пол.

Вместо эффектного, его появление внутри летательного аппарата оказалось столь неуклюжим, что вызвало громкий смех у тех, кто находился внутри.

Взмахнув руками, Дакк подтянул вторую ногу и выпрямился, но тут же спохватившись, втянул голову в плечи, чтобы не ткнуться головой в потолок, вызвав новый взрыв смеха, летательный аппарат оказался внутри, достаточно, высоким и Дакк, увидев, что до крыши головой он далеко не достает, позволил себе расслабиться и быстро стрельнул глазами по сторонам, пытаясь сориентироваться.

Внутри летательный аппарат оказался даже больше, чем казался снаружи, светло-серый цвет стен его ангара, как бы раздвигал их. Было очень светло, хотя ни окон ни излучателей света нигде не наблюдалось, будто излучало само внутреннее пространство. Он, практически, был пуст и никак не напоминал те спаэры его родной галактики, в которых Дакк не раз бывал и которые были постоянно заставлены всевозможными транспортируемыми аппаратами, хотя и в этом в нескольких местах стены ангара были густо увешаны хоботами каких-то шлангов или кабелей. В глубине ангара, около узкой стены, сплошняком утыканной разноразмерными и разноцветными экранными панелями, к нему лицом стояли четыре человека в оранжевой одежде, напоминающей одежду техников его галактики. Их головы были безволосы. Несомненно, они принадлежали к той же расе, что и прилетавший к шур Шину в горы безволосый гуманоид. Скорее всего, это они и смеялись над его неуклюжестью.

У Дакка тут же появилось желание проверить, есть ли волоса на голове его нового носителя. Механически подняв руку, он ткнул ею в лоб, но тут же, мысленно выругавшись, опустил её.

– Что стоишь, как на похоронах. – Донесся откуда-то сбоку, явно злой голос, в котором он узнал голос сопровождавшего его зука. – Двигай в каюту. Или хочешь чтобы тебя прямо здесь наизнанку вывернули?

Последние слова вызвали у Дакка невольную тревогу. У него тут же всплыла старая мысль: бросить носитель Грабба и вернувшись в город аборигенов, занять чей-то из них и тщательно изучив планету и её цивилизации, уже тогда приступить к решительным действиям.

Донесшийся за спиной Дакка легкий свист заставил его оглянуться – дверного проема, впустившего его внутрь не было, как и не было места, обозначающего дверь, за ним была сплошная стена.

Даже то короткое время, проведенное им в носителе Грабба показывало, что эта цивилизация находилась на достаточно высокой ступени развития, ничуть не ниже ступени развития зевсов, если не выше и потому, несомненно, требовала крайней осторожности, хотя он и не встретил ещё носителя с, достаточно, сильным психотронным полем, что, однако, не говорило, что их здесь нет. Ведь носителями, хотя и слабых психотронных полей здесь были, даже, животные.

Дакк повернул голову туда, где стоял сопровождающий его зук, но его там не оказалось. Куда нужно было идти, чтобы попасть в каюту, он не представлял и потому направился в сторону стены с экранами, намереваясь об этом узнать у безволосых. Но едва он сделал пару шагов, как один из безволосых, что-то выкрикнув, сам шагнул ему навстречу.

Что-то не так. Всплыла у Дакка неприятная мысль.

Он остановился и осторожно попытался проверить защиту своего поля и в тот же миг почувствовал, как чужое поле бесцеремонно вторглось в мозг его носителя. Дакка шатнуло.

Вдруг кто-то схватил его за плечо и резко дернул назад. Он оглянулся, за ним стоял все тот же зук.

– Совсем свихнулся. – Донесся свистящий шепот неподвижных губ зука. – Он же тебя раздавит.

Дакк даже не успел открыть рот для оправдания, как зук, вновь дернув его за плечо, буквально потащил за собой.

Едва они оказались у стены, как в ней образовался проем и зук, отступив, сильно толкнул в него Дакка. Сделав пару широких шагов, Дакк замер и закрутил головой, осматриваясь – он стоял посреди небольшой, вытянутой, серой полутемной комнаты, вдоль одной из стен которой стояли несколько изрядно потертых кресел, два из которых уже были заняты зуками, из потерпевшего аварию стелта, уставившись в него своими беззрачковыми глазами.

Вошедший за ним зук, толкнул его в направлении одного из пустых кресел.

– Ты, Грабб, окончательно свихнулся. Я уж решил, что тебе конец. – Донеслись его слова с явной тревогой. – Зачем ты полез к стронгам? – Он шагнул к другому пустому креслу и сев, опустил голову, уставившись в пол.

Дакк сел в указанное кресло и повернул голову в сторону говорившего зука.

– Я! К стронгам! – Дакк состроил гримасу и дернул плечами. – Не знаю. – Он покрутил головой.

– Мы почувствовали волну. – Пришли слова с другой стороны от Дакка. – И если бы не решительность Танна, твои мозги уже бы были кашей для вупи.

– Они у него на поле карта остались, иначе бы он не вытворял, что попало. – Донесся голос, видимо третьего зука.

– Я ваш должник. – Не зная зачем произнес Дакк, поворачивая голову в сторону зуков.

– С тобой действительно не все впорядке. Зря мы связались с тобой. Сплошные проблемы. Думаю, не долго тебе осталось.

Произнес зук, который притащил его сюда и которого назвали Танном. Он откинулся в кресле и прикрыл глаза, видимо, давая понять, что разговор закончен.

Решив, что это так и есть, Дакк тоже откинулся на спинку кресла и прикрыв глаза, погрузился в невольные размышления о своем поведении, однако держа свое поле под строгим контролем, даже не позволяя себе изучения информационного поля Грабба.

Видимо, я, действительно, выгляжу слишком нелепо, что даже простым зукам это бросилось в глаза. Вновь мне не повезло с носителем. Потекли у него грустные мысли. В его информационном поле совершенно невозможно проследить логику поведения цивилизаций этой планеты. А что если занять один из носителей, находящихся здесь зуков? Хотя бы того же Танна. Он производит впечатление вполне знающего человека. Бред какой-то. Я даже не успею добраться до его мозгов, как они все поймут. А может, действительно, стоит согласиться на реабилитацию? Определенно, там у меня какое-то время будет. А что может представлять собой эта реабилитация? Что там у них за аппаратура? Вдруг это будет сродни вивисекции? А что такое восстановление? Нет, нет, никаких ни реабилитаций, ни восстановления. Нужно любым способом уклониться от них. Обещать, что угодно. Стронги! Кто они? Это и есть гроты или гроты это ещё одна галактическая цивилизация? Но почему о них нигде ничего не говорится? Может мы просто не так поняли название их расы и стронги и есть, те самые, гроты? Но как-то они не очень похожи на тех, какими мы себе их представляли. Да и насколько я помню, мертвые гроты были с волосами на голове. Хотя… Дакк состроил невольную мину. Кажется один был без волос, но как говорили специалисты, волосы у него на голове когда-то все же были. Да и по первым чувствам, психотронное поле стронгов, совершенно, не похоже на поле гротов. Поле гротов я совершенно не понимал, а поле стронгов, думаю, понять можно. Тогда выходит – это действительно разные расы и с гротами мне ещё предстоит встретиться. Возможно, что не на этой планете.

Дакк принялся анализировать свои проведенные дни в чужой галактике, пытаясь из с той информации, которую ему удалось накопить, составить более-менее ясную картину её жизни и видимо так увлекся, что и не почувствовал, как летательный аппарат добрался до своей конечной точки назначения. В реальность его вернул сильный толчок в плечо.

– Уснул, что ли? – Донесся у него над головой громкий голос.

Дакк невольно вздрогнул и открыл глаза – над ним стоял Танн.

– Задумался. – Дакк шумно вздохнул. – Мы уже на базе? – Он вопросительно кивнул головой.

– Видать ты, действительно, все свои мозги на поле оставил. – По лицу Танна скользнула тень усмешки. – Стронги приволокли нас на свой космодром. Натворил ты с Башшаром дел. Что теперь нас ждет, наверное и сам Миррилиен не знает. Пошли! – Он взмахом подбородка указал на дверной проем.

Дакк вскочил и быстрыми шагами направился из летательного аппарата.

Оказавшись снаружи, он остановился и покрутил головой, пытаясь сориентироваться. Он стоял на твердой черной поверхности, напоминающей поверхность космодрома зевсов. Ему в спину ткнулась чья-то рука.

– Шагай, шагай!

Дакк узнал голос Танна. Шумно и протяжно вздохнув, он медленно пошел вперед, по обрамленной с двух сторон высокими бордюрами дорожке, стараясь сделать так, чтобы Танн перегнал его как можно быстрее. Два других зука маячили уже далеко впереди.

И действительно, вскоре Танн, ничего не говоря, обогнал его и начал удаляться. Стараясь не отстать, Дакк ускорил шаг, одновременно изучая обстановку вокруг.

Во всех направлениях виднелись эстакады обслуживания. Рядом со многими эстакадами покоились, разных форм и размеров, летательные аппараты и похожие на те, которые ему уже удалось видеть и совершенно не похожие ни на один из летательных аппаратов его галактики. Были среди них и несколько огромных летательных аппаратов, которые, несомненно были космическими кораблями.

Вдруг, Дакк вздрогнул. Он почувствовал, как ему в голову ткнулось чужое поле. Он тут же понял – это был тот же стронг, который вторгался в мозг его носителя на спуле.

Дакк, не зная, как в таких случаях поступают зуки. Не оглядываясь, чтобы не привлечь лишнего внимания, он ускорил шаг, намереваясь обогнать Танна, надеясь, что оказавшись впереди него, пропадет из поля зрения стронга и тот потеряет с ним контакт, но стронг или шел позади него или расстояния для его поля не существовало, контакт с ним не терялся, хотя Дакк вскоре действительно оказался впереди Танна и видимо начал мешать тому идти, так как получил сильный тычок кулаком в спину.

– Или иди быстрей, или уйди с дороги. – Донесся громкий и явно, недовольный голос зука.

Дакку ничего не осталось, как шагнуть в сторону.

Стронг уже вовсю бесцеремонно хозяйничал в информационном поле Грабба. Это уже было чересчур. Дакк старался, как мог увернуть свое поле. Он понимал, что долго так продолжаться не может, стронг, видимо, и так что-то заподозрил и вторгшись в мозг носителя Дакка, в конце-концов, непременно, столкнется с чужеродным полем. Нужно было раз и навсегда покончить с ним. Поле стронга было не таким уж и сильным, хотя и гораздо мощнее поля сармата. Определив направление, Дакк сбросил свою защиту и мгновенно сконцентрировав всю мощь своего поля в иглу, вонзил её в незримого противника.

Атака тут же прекратилась. Пересиливая желание обернуться, Дакк разбросил свое поле позади себя и убедившись, что там не чувствуется никаких активных полей живых организмов, вновь спрятал свое поле под надежной защитой и догнав ушедшего немного вперед Танна, пошел рядом с ним, пытаясь логически оценить последствия только произошедшего события.

Неожиданно, как будто бы откуда-то из-под земли, донесся громкий пронзительный вой. Танн мгновенно упал на дорожку лицом вниз и закрыв голову руками, замер. Дакк последовал за ним, однако исподлобья наблюдая за обстановкой вокруг. Вскоре донесся громкий топот и перед ним замерли большие черные ботинки.

– Грязные тупые зуки! Убирайтесь прочь! – Раздался у него над головой громкий отдающий металлом голос.

Лежащий Танн, будто подброшенный пружинами, вскочил. Не раздумывая Дакк тоже вскочил и оказался лицом к лицу с безволосым. Их взгляды встретились. Дакку показалось, что его потянуло в бездонную пропасть страшного черного омута. Он пошатнулся. Лицо стронга ушло в сторону.

– Уходи-и-им! – Донесся далекий голос и Дакка потянуло вперед.

Наваждение исчезло. Тряхнув головой, словно сбрасывая тину омута, Дакк увидел, что Танн куда-то бежит, таща его за рукав курточки. Он с силой дернул рукой, вырываясь из хвата зука и догнав его, побежал рядом.

– Что произошло? – Поинтересовался Дакк.

– Не знаю. – Танн мотнул головой. – Но похоже, что-то серьезное, если бешеные вылезли наружу.

– Инопланетяне? – Скорее механически, нежели осознанно, вырвалось у Дакка.

Танн мгновенно остановился и повернулся к Дакку.

– Что ты сказал? – Он придвинул свои безмолвные губы к лицу Дакка.

– Я так. Сорвалось. – Попытался реабилитироваться Дакк, поняв, что сказал или недопустимое или даже вообще невозможное быть слово.

Мимо них пробежали несколько человек в черной одежде с яркой белой эмблемой какого-то гада у самого плеча, в черных шлемах с опущенными темными стеклами. Легкий поток воздуха, пришедший от них, будто обжёг Танна. Он, буквально, отпрыгнул в сторону и словно забыв о Дакке, возобновил бег. Дакк продолжил бежать за ним. Танн бежал очень быстро и Дакку пришлось изрядно шевелить ногами, чтобы не отстать. Куда они бежали, Дакк не имел представления, так как в той стороне, до самого горизонта не было видно ни одного строения.

Но все же им вскоре пришлось остановиться – впереди, в десятке метров от них, будто из-под земли, выросли два человека в черной одежде с белым изображением все того же гада на курточке, сжимающие в руках фигуристые массивные, черные, плоские предметы. Один из них приподнял свой предмет и направил его в их сторону. Танн мгновенно остановился и замер, словно парализованный. Дакк сделал ещё пару шагов, прежде чем осознал происходящее и остановившись, попятился, но упершись во что-то спиной, остановился и оглянулся – сзади стояли ещё два человека в такой же чёрной одежде и массивный чёрный предмет одного из них, скорее всего это было какое-то оружие, упирался ему в спину.

– Следуйте за нами. – Донесся глухой, немного хрипловатый голос, шедший неизвестно от кого.

Дакк повернул голову в сторону Танна, но тот продолжал стоять с окаменевшим видом. Он перевел взгляд на стоявших впереди людей в чёрной одежде. Один из них махнул рукой, куда-то себе за спину и они оба, развернувшись, пошли перпендикулярно той стороне, куда бежали Танн и Дакк.

Дакк почувствовал, как оружие сильней уперлось ему в спину. Он перевел взгляд на Танна. Тот вздрогнул, будто действие паралича закончилось и ничего не говоря пошел за идущими впереди людьми в черной одежде. Дакку ничего не осталось, как тоже подчиниться приказу.

– Кто это? Куда нас? – Негромким голосом поинтересовался он у Танна, сблизившись с ним, так, что их плечи соприкоснулись.

– Бешеные! – В голосе Танна послышалось явное раздражение. – Сейчас наизнанку вывернут. Не повезло. Чуть-чуть не успели. – Его голова мотнулась по сторонам.

Состроив гримасу, Дакк отступил от Танна, совершенно не понимая, куда они не успели, так как поблизости не было никаких строений и дальше они пошли молча.

Шли они уже достаточно долго, а никаких зданий нигде видно не было. Со всех сторон, на сколько хватало взгляда, по-прежнему виднелись многочисленные посадочные площадки с эстакадами.

Всплывшая, после встречи с взглядом стронга тревога, росла, неизвестность угнетала и Дакк совершенно не представлял, к чему нужно быть готовым. Он как-то незаметно отстал от Танна и шел за ним механически переставляя ноги и отягощенный размышлениями, потерял, в некоторой степени, контроль над окружающим пространством и едва не ткнулся остановившемуся Танну в спину, лишь в последний момент успев сделать шаг в сторону – перед ним были ступеньки, ведущие вниз.

Словно собираясь с какой-то неведомой силой, Танн медленно протянул ногу к верхней ступеньке и тяжело став на нее, неторопливо пошел вниз. Дакк пошел за ним.

Спустившись вниз, они оказались в широком сумеречном коридоре, теряющемся в серой дали. Их тут же обогнал один из бешеных, шедший сзади и пошел впереди – когда и куда делись, до селе шедшие впереди бешеные, Дакк не заметил, он упустил этот момент из вида. Бешеный шел так быстро, что Дакк порой переходил на бег, хотя по бешеному не было заметно, чтобы он прикладывал какие-то заметные усилия к своему передвижению.

Свернув пару раз по коридорам, бешеный остановился и повернулся лицом к стене. В тот же миг, в стене перед ним, появился проем. Он молча вытянул руку в его направлении. Шагнув к проему, Танн на мгновение замер и переступив его порог, начал медленно исчезать, скорее даже растворяться, будто за порогом был не воздух а какой-то растворитель. В проеме, словно, повис неслышимый душераздирающий крик Танна, хотя было, совершенно, тихо.

Дакк, остановившись поодаль и состроив гримасу, наблюдал за происходящим, лихорадочно пытаясь сообразить, что происходит с Танном: толи он действительно растворяется в каком-то неведомом ему нечто, толи это какой-то непонятный способ перемещения, толи что-то ещё.

Наконец серое пятно Танна растворилось полностью и за проемом проявился небольшой идеально белый пустой зал, однако с четко очерченными гранями переходов между стенами. Танна в нем не было.

Черт возьми! Что это может быть? Лихорадочно пытался сообразить Дакк. Стоит туда входить или бросить этот носитель и уйти? Проклятье. Может попытаться проанализировать структуру зала?

Он высвободил часть своего поля и осторожно введя его в проем двери, тут же почувствовал какой-то источник излучения. Его лучи пронизывали зал сплошным потоком, но они не были хаотичны, а имели определенную направленность. В тоже время, среди этого лучевого потока чувствовалось что-то ещё, едва осязаемое. Определенно – это был какой-то анализатор. Дакк осторожно двинул свое поле дальше и тут же отдернул его назад. Поток лучей тут же подозрительно выгнулся в сторону его поля.

«Сейчас наизнанку вывернут», вспомнилась ему, произнесенная Танном, по дороге сюда, фраза.

Однозначно, мне туда нельзя. Проанализировав информационное поле Грабба они все поймут. Молниями замелькали у Дакка тревожные мысли. Вывернут наизнанку всех, с кем за сегодняшний день контактировал Грабб. И до мертвого шур Шина доберутся. Несомненно поймут, что было внедрение. Интересно, у них это имеет место. Если и нет, то об этом они все же должны знать.

– Пошёл!

Вместе со словом, Дакк ощутил, как ему в спину уперлась чужая рука и подтолкнула его вперед. Хотя толчок был не сильный, но неожиданный и Дакк невольно сделал шаг к проему. Его спасло от попадания внутрь лишь то, что он стоял в двух шагах от проема.

Дакк замер в полушаге перед порогом и почувствовал, как чужие лучи изогнувшись крутыми дугами потянулись в его сторону. Он невольно отклонился назад и попытался занять прежнее место, но упертая в спину рука не позволила это сделать и даже более, Дакк чувствовав её растущее напряжение, недвусмысленно толкающее его вперед. Один из лучей, видимо самый любопытный, вдруг метнулся в его сторону и коснулся головы. Голову словно обожгло. Дакк навалился на упирающуюся в спину руку, пытаясь преодолеть её сопротивление, но ему в спину уперлась ещё одна рука.

– Пошёл!

Бешеному все же удалось сдвинуть упирающийся носитель Дакка на те полшага, отделяющие его от дверного проема и он оказался в нем. И в тот же миг десятки лучей, будто щупальца хищного животного, метнулись в его сторону.

Что произошло в следующие мгновения Дакк слабо представлял, так как он полностью потерял контроль над своими эмоциями.

Мгновенно высвободив свое поле и выстроив его в иглу, он вонзил его в голову толкающего его бешеного, разрывая его информационное поле на клочки. Давление на спину исчезло и Дакк начал валиться навзничь, отчаянно махая руками и сделав шаг назад, попытался сохранить равновесие, но его нога уперлась в, уже лежащего на полу, бешеного и не удержавшись, он перевалился через него и грохнулся спиной о пол, однако успев выгнуть шею и потому не ударился о пол головой.

Второй бешеный, видимо поначалу не понимая, что происходит, шагнул к упавшему товарищу, но наверное почувствовав, психотронное поле Дакка и поняв, что угроза идет от зука, схватился обеими руками за висящее на шее оружие и направив его на уже лежащего на полу Дакка, выстрелил. Донесся шелест и перед лицом Дакка промелькнула алая молния и упершись в пол буквально за головой, рассыпалась по нему ярким фейверком разноцветных звенящих брызг, больно коля и жаля его носитель. Дакка спасло то, что ремень, на котором висело у бешеного на шее оружие, оказался короток и не дал оружию отклониться вниз в достаточной мере. Видимо поняв это, бешеный сделал шаг назад.

Мгновенно переориентировав иглу своего поля, Дакк вонзил его в голову бешеного. Бешеный выпустил оружие и схватившись обеими руками за голову, зашатался, но устоял. Игла поля Дакка чуть проникнув в его голову, завибрировала, замедлив свой ход – бешеный имел достаточно мощную защиту своего информационного поля..

Проклятье! Что там у него? Мелькнула у Дакка тревожная мысль.

Давление иглы его поля чуть ослабло и этого, видимо, оказалось достаточно, чтобы бешеный освободил свое психотронное поле и в тот же миг догадка обожгла информационное поле Дакка – перед ним был зенн.

Дакк на мгновение замешкался и тут же почувствовал, как в его сторону несется чужое психотронное поле. Он запоздало бросил свое поле под острие иглы и она, скользнув по защите, прошлась по краю его информационного поля. Дакка прижало к полу, будто на него положили непомерно тяжелый груз, но он все же смог почувствовать, что информационное поле бешеного осталось, абсолютно, незащищенным: видимо не представляя кто перед ним, бешеный вложил в свой удар всю мощь своего поля, оставшись беззащитным. Мгновенно переориентировав иглу своего поля, Дакк вонзил её в центр незащищенного информационного поля противника, разрывая его на сотни тысяч фрагментарных частей. Коротко вскрикнув и выгнувшись, бешеный повалился на пол. Дакк тут же спрятал свое поле и напружинившись вскочил. Его бросило в сторону и не удержавшись, он опустился на колени.

– Что тут происходит? – Раздался тревожный, но знакомый голос.

Дакк повернул голову на голос и увидел стоящего неподалеку Танна. Молча отвернувшись, он, помогая себе руками, устало поднялся и чтобы в очередной раз не упасть, шагнул к стене и опершись о неё спиной, заметил, что изрядно взмок. Сражение с местным зенном отняло у него немало энергии. Хотя поле зенна было всё же средним, но удар, нанесенный им оказался достаточно чувствительным и сейчас Дакк отчетливо ощущал по краю своего информационного поля рваную темную полосу.

Чего я лишился? Всплыла у него беспокойная мысль. Только бы не информации полученной на этой планете.

– С тобой все впорядке?

Раздался над ним все тот же тревожный голос Танна и Дакк почувствовал прикосновение его руки к своему плечу. Он повернул к нему голову.

– Не знаю. – Дакк мотнул головой и попытался изобразить на лице улыбку мученика.

На сколько это ему удалось он мог лишь представить, но лицо Танна исказилось неприятной гримасой.

– Сможешь идти? – Поинтересовался он, не шевельнув ни единым мускулом лица.

– Попробую.

Дакк оттолкнулся от стены, выпрямляясь, но тут же перед глазами поплыли темные круги.

Проклятье! Он вернулся к стене. Только бы не потерять контроль над пространством.

Танн же, будто забыв о Дакке, шагнул к одному из лежавших бешеных и наклонившись, тряхнул его за плечо – носитель бешеного вяло и безвольно шевельнулся. Тогда Танн шагнул ко второму бешеному и проделал с ним тоже самое – реакции никакой не последовало.

– Воалиана! – Донесся его голос и выпрямившись, он с расширенными глазами принялся крутить головой, смотря, то на одного бешеного, то на другого.

Дакку стало легче: круги перед глазами исчезли, в голове прояснилось. Он отстранился от стены, его больше не шатало. Он шагнул к Танну, который, наконец, оторвал взгляд от бешеных и подняв голову, посмотрел на Дакка.

– Ты ещё не прошел молекулярный анализ? – Поинтересовался он, как и прежде, не открывая рта.

– Не знаю, что это было. – Состроив гримасу, Дакк покрутил головой. – Но меня чуть наизнанку не вывернуло.

– Странно. – Танн провел рукой по лбу. – Что тут могло произойти? Неужели ещё один воалиан? Видел, как мы вошли сюда? Но мы же далеко от входа. Воалиана! Это добром не закончится.

Дакк невольно проанализировал произнесенный Танном монолог и отметил, что его рассуждения, практически, ничем не отличались от типичных рассуждений людей его родной галактики, будто он никуда и не уходил из неё.

Издалека донесся топот многих ног. Танн и Дакк одновременно повернули головы в том направлении – в их сторону, по коридору бежали не менее десятка людей в серой одежде. Дакк механически проверил защиту своего поля – оно была надежна. Когда толпа приблизилась достаточно близко, Дакк увидел, что это есть никто иные, как безволосые, только одеты они были в темно серые комбинезоны, с какой-то красной завитушкой у левого плеча, видимо знаком принадлежности к какому-то клану, у некоторых на голове были хорошо видимые наросты. Подбежав, они окружили место происшествия полукругом, направив на Дакка и Танна, массивного вида, изогнутые предметы, сжимаемые обеими руками. Определенно – это было какое-то оружие. Один из них шагнул к Танну и ткнул пальцем в пол. Он оказался не совсем безволосым, волосы у него на голове росли, но едва ли не от макушки.

– Что здесь произошло? – Заговорил он громким, резким и явно, волевым голосом. – Мы получили сигналы высшей угрозы.

Проклятье! Они что-то успели передать. Что? Механически всплыли у Дакка тревожные мысли.

Будто уловив их, полуволосый перевел взгляд на Дакка. Сердце носителя Дакка замерло, он окаменел. Полуволосый отвернулся.

– Не знаю. – Заговорил Танн, крутя головой и Дакк впервые увидел, что он разговаривает открывая рот. – Я находился в зале молекулярного анализа и ничего не видел.

Значит – это и есть молекулярный анализатор, которого зуки так боятся. Всплыла у Дакка ещё одна невольная мысль.

Полуволосый повернулся к Дакку. Дакк мгновенно прогнал все свои мысли. Полуволосый стоял молча, уставившись своими черными беззрачковыми глазами Дакку в лицо.

Был он высоколоб, если окончание лба можно было считать переход поверхности его черепа в другую плоскость; небольшие оттопыренные уши; немного худощавое лицо, но без выпирающих скул; широко открытые, совершенно черные беззрачковые глаза; узкие, темные, будто нарисованные, короткие полоски бровей над ними; прямой, немного длинноватый, нос с двумя дыхательными отверстиями, едва заметно подрагивал, видимо в такт дыханию; среднего размера губы плотно сжаты и неподвижны; несколько короткий, широкий подбородок; высокая тонковатая шея, покоящаяся на нешироких плечах, говорили о небольшой физической силе полуволосого. Две верхних пуговицы его серой одежды были расстегнуты, что говорило о некоторой вольности. Возможно полуволосый был даже и не военным, так как никаких белых, красных или других цветных полос на его курточке не было. К тому же у него не было оружия, а его руки, с широко расставленными пятью пальцами, словно он был готов вцепиться ими в того, кто сейчас стоял перед ним, находились на уровне его пояса.

Видимо ждет моего ответа на тот же вопрос, понял Дакк, закончив изучение внешности полуволосого.

– Не-е зн-наю-ю. – Растягивая слова, заговорил он. – Я получил удар в голову и упал. Когда пришел в себя – никого не было. – Дакк дернул плечами.

Он, вдруг, почувствовал, как стороннее поле ткнулось ему в голову и тут же исчезло. Он вздрогнул.

– Ты, видимо, честен. У тебя, действительно, свежий след. – Произнес полуволосый и отвернувшись, покрутил головой, переводя взгляд от одного лежащего бешеного к другому.

Затем он поднял голову и обвел взглядом стоящих полукругом безволосых. Через мгновение, часть из них побежала в ту сторону, откуда бешеные привели Дакка и Танна, остальные, опустив оружие, повернулись в ту сторону, откуда прибежали сами. Вскоре с той стороны донесся легкий свист и Дакк увидел, что в их сторону стремительно мчится какое-то плоское летательное средство, похожее на платформу. Причем, как понял он, по мере приближения, оно и не собиралось замедляться. По спине носителя Дакка пробежал невольный холодок. Управлял ли им кто-то со стороны или оно было столь интеллектуально, что само знало, что нужно делать, можно было лишь гадать. Не долетев, буквально, трех шагов до крайнего безволосого, платформа мгновенно остановилась. Причем она оказалась настолько плоской, что у Дакка невольно вытянулось лицо – что ею двигало и где это могло размещаться, было, совершенно, непонятно.

Дальше события были не менее интригующие: мертвые носители бешеных, без чьей-либо помощи, оторвались от пола и проплыв по воздуху, улеглись на платформу. Не разворачиваясь, платформа умчалась прочь, в туже сторону, откуда и пришла. Безволосые, молча направились за ней вслед. Лишь полуволосый, который разговаривал с Дакком, ещё раз повернул к нему свое лицо.

– Ты не простой зук. – Произнес он и отвернувшись, тоже пошел туда, откуда пришел.

Остекленевшим взглядом, Дакк смотрел вслед полуволосому, пока он не скрылся из вида, за поворотом коридора.

– Воалиана! – Раздался голос Танна. – Ты Грабб, видимо, счастливый. Из скольких переделок сегодня выпутался. А я…

Замолчавший Танн заставил Дакка отвернуться от пустого коридора и повернуть к нему свое лицо.

– Молекулярный анализ. – Продолжил говорить Танн, но теперь его губы уже не шевелились. – Ты даже не представляешь, какое это мерзкое ощущение. – Его лицо приняло, явно, скорбное выражение.

Дакк перевел взгляд на стену – проема двери, который вел в комнату молекулярного анализа, уже не было. Он глубоко вздохнул и шумно выдохнул.

Видимо и самом деле для меня сегодняшний день был счастливым. Удалось избежать молекулярного анализа и возможно, сегодня, уже, никто не будет заставлять пройти через него. Всплыли у него мысли. Испытывал ли Грабб на себе его действие? Ничего подобного в его информационном поле я не встречал, а ведь Танн говорит, что это очень мерзкое ощущение и если Грабб проходил его, то ощущения должны бы сохраниться. Что ж, будем считать, что мне сегодня, действительно, повезло. А завтра? Будет завтра! Лицо Дакка исказилось непонятной гримасой.

– Пошли мы отсюда. – Танн положил руку Дакку на плечо, прерывая его размышления.

– Все закончилось? – Дакк вопросительно взмахнул подбородком.

– Тебе мало на сегодня? – Губы Танна чуть растянулись, видимо, изображая усмешку.

Убрав руку с плеча Дакка, он развернулся и пошел в ту сторону, откуда они пришли. Молча дернув плечами, Дакк пошел за ним.

Что имел ввиду полуволосый, сказав, что я непростой зук? Продолжил свои размышления Дакк. Понял, что я не тот, за кого себя выдаю или?… Да нет. Дакк состроил гримасу. Если бы он понял, кто я настоящий, навряд ли бы я сейчас шел за Танном. Что ждет меня завтра? Будет молекулярный анализ или нет? А если поинтересоваться у Танна? А если он догадается, что я не настоящий Грабб? А может занять его носитель? Он уже прошел этот чертов анализ. Проклятая неопределенность. Стоп, стоп! Мне кажется, что Граббу пока все промахи списываются на его неопытность или… Если не ошибаюсь, он всего третий день служит или работает зуком и это было его первое патрулирование. Чем он занимался прежде? Ах да, игрок в карт. Дакк снова состроил какую-то гримасу. Карт? Что-то мелькало в его информационном поле. Какая-то игра в мяч, связанная с беготней по большому красно-зеленому полю. Но почему тогда этой информации очень мало у него. Стоп, стоп! У него был какой-то странный большой прогал в его информационном поле. Скорее всего его мозг подвергся значительному силовому воздействию и потому с ним так язвительно разговаривают зуки. Интересно, а куда они делись? И Танн почему-то о них даже и не вспоминает? Забыл или все происходит, как должное? Если все так и было, то понятно, почему с Граббом обращаются, как с придурком. В таком случае можно быть посмелее. Если Танн, вдруг, что-то заподозрит, тогда и определюсь с ним.

Дакк двумя широкими шагами догнал Танна.

– Ты говорил о мерзких ощущениях в молекулярном анализаторе. Что ты имел ввиду? – Заговорил он. – Скорее всего мне все же придется пройти через него.

– Ты даже этого не помнишь. Хотя! – Танн махнул рукой. – Неудивительно, если твои мозги собирали по всему полю.

– Ты преувеличиваешь. – Дакк попытался вплести в свой голос нотки обиды. – Но все же, я, действительно, многое не помню.

– Исчезаешь не сразу, а отчетливо видишь, как разваливаешься на молекулы, обнажаются участки твоего тела, ввергая в животный страх своим чудовищным видом. – Принялся объяснять Танн, видимо поверив в забывчивость Дакка. – Ты видишь свои внутренности в их самом неприглядном и отвратительном виде.

– Как это? – Дакк невольно остановился, но тут же вновь догнал Танна. – Это же невыносимая боль.

– Они подавляют её.

– А разве нельзя это делать по другому, более гуманно?

– Конечно можно. Но видимо это доставляет им наслаждение.

– Даже так. – Лицо Дакка исказилось гримасой. – А все же. Почему они не стали сегодня делать мой молекулярный анализ?

– Их же кто-то грохнул! – Раздался удивленный возглас Танна.

– А те, которые потом прибежали?

– Это им зачем? Они же сервис, а не бешеные.

Даже так. Выходит и у безволосых есть деление на какие-то кланы: сервис, бешеные. Заструился у Дакка новый ток мыслей. А если это представители разных галактических рас? И кто из них опасней? Вполне вероятно, что бешеные более прямолинейны и открыты, их действия более предсказуемы и понятны, они злы и решительны и скорее всего, вначале делают, а уж затем думают и если беспрекословно выполнять их желания, то есть шанс выжить. Сервисы же, более умны и действуют хитрее. Им не нужен молекулярный анализатор. Один из них едва коснулся меня, как сделал определенный вывод, хотя я его поле едва почувствовал. Сервис? Весьма странное название их клана. Может в нем скрыт какой-то смысл? И то что я сейчас на свободе, скорее всего, явление временное. Они непременно будут меня искать, если не сегодня, то завтра, наверняка. Но я ведь отчетливо почувствовал достаточное психотронное поле бешеного, которым бы он мог сделать любой анализ, не прибегая к помощи какого-то анализатора, Что здесь не так? Окрасились чувством тревоги последние мысли Дакка.

– А почему же сервисы не запретят бешеным столь бесчеловечный анализ?

– Сервисы! Бешеным! Ха-а! Они же стронги. Мы для них ничто. Придорожная пыль. – Танн махнул рукой.

Непонятно. Дакк состроил гримасу. Сервисы, тоже стронги или стронги, только бешеные? Всплыла у него мысль непонимания, но спросить об этом он не решился, опасаясь попасть в очередной просак.

– У тебя это не первый анализ? – Поинтересовался он, по голосу Танна чувствуя, что это для него, будто, ежедневное взвешивание.

– Нет, конечно. – Танн дернул плечами. – При поступлении на службу все его проходят в обязательном порядке, чтобы было с чего восстанавливать. Потом, периодически информация обновляется. Но у нас, конечно, он выглядит иначе. Но был я и здесь. Два года назад наше подразделение наткнулось на четырех воалианов. Из двенадцати нас осталось четверо, полудохлых. Хотя и воалианов мы тоже изрядно пощипали – всего один ушел. Нас подобрали бешеные и пропустили через свой молекулярный анализатор. Двоих потом пришлось восстанавливать. Скорее всего этот анализ их и добил.

– А разве его можно делать без согласия?

– Вообще-то нет. Но оно им не нужно. Да кто мы такие для них, чтобы нас спрашивать? – В голосе Танна скользнули нотки возмущения, разбавленные обидой. – Тем более здесь, на Родерон.

Они оказались перед ступеньками. Взбежав вверх, Дакк покрутил головой, осматриваясь – это был тот же космодром. Уже было темно. Над головой сияла бесчисленная россыпь крохотных белых звёзд-блёсток. Вдалеке светились несколько голубых огней. Танн направился в сторону одного из них.

– Если я не ошибся… – Тихо заговорил он. – Где-то там стоял наш стелт. Они отобрали его у нашего патруля пару месяцев назад, когда тот, как и вы, залез в их зону. Если повезет еще раз – мы сегодня будем дома.

– А если нет?

– Я нам не завидую.

– А разве они нас не будут искать?

– Это один Миррилиен знает.

Шли они уже долго, несколько раз меняя направление. В такой момент, Танн резко взмахивал левой рукой и произнося единственное слово «воалиана», сворачивал и дальше шел молча, до следующего поворота. Дакком начало овладевать беспокойство – действительно ли его спутник знает, куда нужно идти? Наконец, идущий впереди, Танн остановился и приподнял левую руку, словно призывая к вниманию. Расценив этот жест так, Дакк остановился и замер, прислушиваясь – поблизости было тихо и лишь откуда-то издалека доносились неясные, приглушенные звуки.

– Воалиана. Без шлема, как без глаз. Ничего не видно. – Послышался голос Танна и он медленно двинулся вперед.

Дакк механически провел правой рукой по поясу и ничего не нащупав, мысленно чертыхнулся и пошел за Танном.

Вскоре впереди появилось какое-то темное пятно, которое с каждым шагом росло и наконец Дакк узнал в нем контуры стелта. Танн остановился на несколько мгновений, видимо прислушиваясь и вновь продолжил путь. Подойдя вплотную к стелту, он вновь замер, но теперь уже надолго. Наконец, выпустил шумную струю воздуха.

– Кажется никого. – Донесся его негромкий голос. – Лишь бы серпентер не был заблокирован.

Он направился к корме стелта и остановившись около нее поднял руки вверх и пошарив ими по корпусу аппарата, опустил их.

– Вроде нет. – Так же тихо произнес он.

Дакк тоже подошел к корме стелта и подняв руки, провел ими по корпусу аппарата. Опоры у стелта были короткие и он уверенно достал до его нижнего края кормы, ощутив за толстой оболочкой корабля пустоту.

– Присядь! – Донесся голос Танна.

Оставив изучение стелта, Дакк послушно опустился на корточки и тут же почувствовал, как нога Танна стала на его плечо и вдавила его вниз. Не ожидая этого, Дакк сел на задницу.

– Воалиана! – Донесся, явно, сердитый голос Танна. – Совсем раскис. Уже и на ногах устоять не можешь!

– Предупреждать надо! – Стараясь вложить в свой голос побольше злости, громко зашептал Дакк, вставая и вновь становясь на корточки. – Лезь!

Дакк вновь почувствовал ногу зука на своем плече, хотя теперь он был готов, но все же, поддерживая себя, уперся одной рукой в космодром. Затем на его плечах оказалась и вторая нога зука.

– Вставай! – Произнес Танн.

Говорил он достаточно громко, видимо будучи уверенным, что поблизости никого нет и потому не опасался.

Напружинившись, Дакк резко встал. Его повело и чтобы не упасть, он выбросил руки в стороны. Танн оказался гораздо тяжелее, чем можно было предположить по его комплекции и Дакк с каждым мгновением чувствовал, как его плечи наливаются свинцовой тяжестью, а зук, будто и не собирался слезать, топчась по его плечам и массируя их своими, словно железными, каблуками обуви. Наконец Танн замер, будто давая Дакку передышку и, вдруг, ноги Дакка подкосились и он, полетел в сторону, громко чертыхнувшись.

Растянувшись на космодроме, Дакк не поспешил встать, а замерев, вслушался темноту, но никакого звука, похожего на падение Танна, так и не послышалось, лишь откуда-то сверху доносился тихий шорох.

Проклятье! Понял он, что я сказал или пропустил мимо ушей? Всплыла у Дакка досадная мысль.

– Где ты там? – Донесся сверху злой голос Танна. – Руку давай.

Дакк, будто, подброшенный пружиной, вскочил и ткнулся лицом в шевелящиеся пальцы зука, который в темноте пытался его нащупать.

– Руку, болван!

Видимо молодой Грабб уже настолько вывел из себя опытного зука, что тот уже не контролировал себя.

Дакк отшатнулся и подняв правую руку, вложил её в опущенную руку зука и в тот же миг, его ноги оторвались от космодрома и он, взлетев вверх, ткнулся боком в какую-то стенку. Его ноги подкосились, но чьи-то сильные руки, схватив его за курточку, удержали от падения.

– Как тюх. – Раздался, все тот же, злой голос Танна.

Дакк промолчал, отметив про себя отменную силу своего спутника. Было очевидно, что он в силовом противоборстве был гораздо сильнее его носителя, хотя, возможно, что Дакк просто не умел пользоваться в полной мере возможностями своего нового носителя.

Танн, тряхнув Дакка, будто желая убедиться, что тот крепко стоит на ногах, отпустил его.

– Воалиана! Серпентер активирован, но, кажется, весь открыт. Хотя бы в чём-то повезло. Лезь за мной. Только осторожно. – Заговорил он, но теперь шепотом и Дакк почувствовал его горячее дыхание у своего лица. – Думаю удастся пробраться. Только к полу плотней прижимайся. Иначе сгоришь.

Дыхание Танна отдалилось и затихло. Здесь, наверху, было совершенно темно и Дакк, не имея никакого представления, что такое серпентер и где он вообще находится, боясь потерять своего опытного проводника, поспешно отделился от стены, шагнул в сторону и его нога, не почувствовав под собой опоры, провалилась в пустоту. Руки Дакка скользнули по стене и лишь его палец, зацепившись за какой-то изогнутый штырек, торчащий из стены, не дал ему провалиться в неизвестность.

Замерев, Дакк принялся второй рукой ощупывать поверхность вокруг себя и вскоре понял, что он находился на какой-то узкой полосе, с одной стороны которой, была очень холодная стенка, с другой – пустота, в которой висела его нога. Куда нужно было двигаться, он не представлял и замерев в своем нелепом положении, принялся крутить головой, пытаясь, хотя бы что-то увидеть. Ему, в какой-то мере, повезло – впереди блеснула голубоватая искра и рассеяв на мгновение мрак, проявила темный зев полуовального лаза, из которого торчали шевелящиеся человеческие ноги.

Дакк резко выдохнул и подняв из пустоты ногу, встал на колени и пополз в сторону, исчезнувшего в темноте, лаза, надеясь корректировать свой путь по новым искрам, но они, почему-то, больше не появлялись и ему пришлось ползти на ощупь, скользя одной рукой по ледяной стене.

Вдруг, ему в лицо дохнуло жаром и в тот же миг его рука ощутила край лаза, из которого шел поток горячего воздуха. Дакк механически сунул в лаз руку и тут же тонкая голубая искра, будто поджидая свою жертву, больно вонзилась в нее, заставив Дакка резко отдернуть руку. За рукой дернулся и его носитель, его ноги скользнули в сторону и провалились в пустоту.

Дакка, словно обдало жаром. Он лихорадочно выбросил обе руки вперед и ощутив край лаза, успел ухватиться за него, повиснув в темноте, лихорадочно болтая ногами.

Черт возьми! Действительно я тюх. Поплыли у него досадные мысли. С такой ерундой не в состоянии совладать. Сколько можно осторожничать. Нужно быть решительней. Даже наглей. Неужели я, зенн, не в состоянии заставить подчиниться себе какой-то ничтожный носитель?

Перестав болтать ногами и перехватившись руками поудобней, Дакк заставил мышцы рук напрячься и сгибая их в локтях, потянул свой носитель вверх. И вскоре, без особых проблем, уже вползал в зев лаза.

Он не имел понятия, куда нужно было ползти и старался ползти прямо, как можно плотнее прижимаясь к полу, но видимо это ему удавалось не в полной мере. Он постоянно натыкался на какие-то предметы и над ним вспыхивали яркие голубые искры и впиваясь ему в спину, заставляли чертыхаться и замирать. Его лицо искажалось гримасой боли, но Дакк старался не дергаться, чтобы не вызвать следующий разряд. Но в тоже время, в такой момент свет от искры разрывая тьму, однозначно проявлял его местонахождение. Коридор, по которому он полз не был прямым, а через какие-то расстояния упирался в перпендикулярный ему коридор и перед Дакком вставала задача – куда сворачивать. Проклиная исчезнувшего Танна, он сворачивал так, чтобы угадательно-предположительно ползти вперед, пока, наконец, за очередным поворотом, впереди, у самого пола, не заблистал светлый полуовал. Определенно – это был выход. Дакк рванулся вперед и тут же мощный разряд голубой молнии пригвоздил его к полу. Разряд был настолько мощным, что Дакку показалось, что даже искры посыпались у него из глаз. Запахло паленым. Дакк почувствовал, как ему на спину, словно бросили раскаленный кусок металла. Кожа на спине съежилась. Он расслабился и крепко сжав зубы замычал.

– Терпеть! Терпеть! – Механически зашелестели его губы.

Он высвободил часть своего поля и попытался приглушить боль, нейтрализуя нейроны. Это в какой-то степени удалось. Боль чуть ослабла и он пополз дальше, но когда до лаза осталось не более полуметра, его вдруг, ни с того ни с сего, бросило в сторону и в тот же миг не менее десятка молний разом впились в его носитель. Где-то вверху вспыхнуло и зловеще поползло во все стороны малиновое облако. Его бросило в другую сторону и новый сноп молний вошел в его носитель. Он отчетливо почувствовал запах дыма – это тлела его одежда, вместе с кожей его носителя.

Танн включил движитель. Понял Дакк. Это конец. Сейчас я стану горстью пепла. Какая разница, как…

Он напружинился и во что-то упершись правой ногой, метнулся к проему лаза.

Вырвавшийся из лаза сноп огня, заставил Танна, стоящего полусогнутым меж двух кресел, подпрыгнуть и влететь в кресло. Спрятавшись за его высокую спинку, он осторожно выглянул из-за неё и, видимо поняв, что это никто иной, как Грабб, сел нормально и повернувшись вместе с креслом к нему лицом, растянул губы в широкой гримасе.

– Я уж подумал, что ты решил остаться. – Донесся его громкий голос, хотя ни один мускул на его лице не шевельнулся.

Дакк попытался вскочить на ноги, но ткнувшись головой в низкий потолок того помещения, куда он попал, упал на колени и принялся лихорадочно бить себя руками пытаясь сбить пламя, но оно, словно не желая расставаться со своей жертвой, казалось от его усилий становилось все ярче и ярче. И вскоре Дакк, просто напросто, превратился в жаркий огненный смерч.

Видимо система пожаротушения в стелте была отлажена очень скверно, так как никакой реакции на огонь с её стороны долго не было, а Танн отвернулся и будто забыл о нем или считал, что Грабб больше недостоин его внимания. Наконец, с потолка на Дакка упало яркое белое облако и он на несколько мгновений погрузился в густой, непроницаемый кисель.

Кисель исчез так же неожиданно, как и появился не оставив после себя, абсолютно, никакого следа, будто был привязан к потолку веревочкой, с помощью которой и был втянут туда, откуда случайно выпал, но свое дело он сделал превосходно: Дакк больше не только не горел, но и даже не дымился.

Он лихорадочно завертелся, осматривая свой носитель. Представлял он достаточно жалкое зрелище: верхняя одежда была, практически полностью сожжена и висела обуглившимися лохмотьями. Досталось и нижней одежде – из белой она превратилась в грязно-коричневую. Так же досталось и коже: во многих местах, виднеющихся сквозь прогары в одежде, она пузырилась и даже, были видны черные, сгоревшие её пятна. Но в тоже время, Дакк совершенно не чувствовал боли, будто белое облако забрало её с собой.

– Ты, явно, был не аккуратен. – Произнес Танн не поворачиваясь, уставившись в развернутый перед ним широкий экран внешнего обзора.

Совершенно не представляя, как вести себя в подобной ситуации, Дакк решил оставить все как есть, но дальше быть более решительным. Какую это вызовет реакцию у окружающих, он мог лишь гадать.

Он поднялся, насколько смог и, подойдя к свободному креслу, сел и обвел взглядом темный экран.

Информация на экране, практически, отсутствовала, лишь в его нижней части быстро меняла свои очертания непонятная серая ломаная линия, будто график какого-то анализатора. Проведя несколько раз взглядом по этой линии, Дакк понял, что это ничто иное, как линия горизонта. Как в подобном положении ориентировался Танн и куда он вел стелт, было совершенно непонятно. Судя по резким изломам линии горизонта, они шли где-то в горах, да и не так уж высоко. Что нужно было делать ему, Дакк не представлял и потому, откинулся в кресле и прикрыв глаза, принялся молча наблюдать за быстроменяющимися резкими перепадами серой линии горизонта на экране внешнего обзора…

* * *

Дакк вздрогнул от прикосновения и открыл глаза – над ним склонился человек в синей одежде. Это, определенно, был не Танн. Огромные черные и бездонные беззрачковые глаза незнакомца казалось втягивали Дакка в себя, намереваясь поглотить его всего и безвозвратно. Дакку показалось, что он оторвался от кресла и поплыл. Он тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение и так резко вскочил, что едва не врезался головой в лицо незнакомца, заставив того, со вспыхнувшим в глазах испугом, отшатнуться. Но высота зала управления стелта не позволила выпрямиться во весь рост и Дакк ощутимо ударившись головой в потолок, вновь оказался в кресле. В голове зашумело. Незнакомец тоже ударился в потолок головой, но его голова не отскочила от него, а словно прилипла и он застыл с какой-то маской растерянности на лице. Дакк повернул голову в сторону кресла, на котором сидел Танн – оно было пустым.

Проклятье! Я себя крайне бездарно веду. Не зря Танн так был пренебрежителен ко мне. Всплыли у Дакка досадные мысли и он вновь повернулся к незнакомцу. Долго этот идиот будет так стоять? Однако он обладает каким-то парапсихическим чувством. Что он пытался внушить мне и как долго копался в информационном поле Грабба? А если понял, что он уже совсем другой и носит в себе чужой разум? Нельзя его отпускать, пока не выясню, что он узнал.

– Кто ты? – Дакк вопросительно кивнул головой.

Темные брови незнакомца дрогнули и выгнулись высокими дугами, маска растерянности на его лице сменилась маской, будто, неполноценного человека.

Незнакомец, видимо, уже был достаточно зрелого возраста, если можно было судить по темным полосам морщин у его глаз, веером расходившимся далеко назад, до самых волос. Хотя, если судить по волосам, темным, без единого светлого вкрапления, густым, коротким и зачесанным назад, то суждение о его возрасте можно было изменить. Но все же его лицо, узкое и сухощавое, легкого коричневого цвета, с плотно сжатыми, едва видимыми, бесцветными губами-ниточками, больше подходило человеку зрелого возраста, нежели молодому. Был он узкоплеч, одет в темно-синие брюки, изобилующие всевозможными карманами с яркими, но непонятными пиктограммами на них и более светлую курточку, застегнутую, совершенно, на все застежки, так что её воротник стоял торчком и плотно упирался ему в челюсти, будто поддерживая их и не давая ненароком отвалиться. Тонкий, прямой нос с, как принято здесь, одним отверстием и маленький, немного выдвинутый вперед подбородок, все же указывали, что незнакомец в возрасте.

– Керр! С тобой не все в порядке. – Донесся негромкий хрипловатый голос, видимо принадлежащий незнакомцу, хотя его губы даже не дернулись. – Танн сказал, что ты вначале попал под чары колдуна, а затем под поле воалиана и теперь пригоден, разве что, для уличного кешша.

– Танн преувеличивает. – Дакк попытался изобразить на лице улыбку. – От колдуна досталось Башшару. Они схлестнулись меж собой, а когда я выбрался наружу, они уже прикончили друг друга. Я даже не почувствовал чар шур Шина и не представляю, как они выглядят. А воалиана я видел лишь мертвым.

– Шур Шин мертв? – Узкие брови незнакомца подскочили высоко вверх. – Как же вы его нашли? Насколько я слышал, он жил отшельником, где-то далеко в горах.

– Он сам нас нашел. – Дакк вытянул губы в усмешке.

– Странно. – Незнакомец, наконец, отделился от потолка и покрутил головой, его брови сдвинулись. – Может это действительно воалиан? Я нашел несколько нехарактерных разрывов поля твоего мозга, явно указывающих на мощное воздействие на него извне. К тому же он несет в себе нечто, несвойственное полям эллотов. Я бы даже сказал – чужеродное.

Да он, практически, понял все, что произошло с настоящим Граббом. Осталось лишь назвать мое настоящее имя. Молниями засверкали у Дакка тревожные мысли. Хотя… Очевидно, мое состояние он соотносит с воздействием на Грабба поля колдуна или птицы-убийцы. Но что стоит им пропустить меня через психоанализатор. Нет, нельзя его терять из вида. Но как? Что меня здесь ждет? Навряд ли я смогу контролировать его. Кто он? Уж его уровень, наверняка, выше уровня простого зука. А если… Дакк невольно состроил гримасу. Но что делать с носителем Грабба? Какая разница. Зуки говорили, что ему всё равно недолго осталось. Но поверят ли здесь в его естественную смерть? А если начнутся психоаналитические проверки нового носителя? Прок…

– Керр! – Громкий окрик незнакомца вывел Дакка из затянувшихся размышлений. – Я чувствую стороннее поле. Тебя, явно, контролируют. Кто он? Шур…

Незнакомец, вдруг, громко захрипел и судорожно схватив себя за шею, опустился на колени и ткнулся головой Керр Граббу в живот.

 

5

Разум Дакка лихорадочно носился по информационному полю Симмура Беллиара Гаанна, так длинно звали его новый носитель, пытаясь осознать пройденный им жизненный путь, так как дальше он уже будет идти не сам, а ведомый, сносно разместившимся в нем, разумом Дакка. Жизнь у Беллиара Гаанна действительно оказалась очень длинной и информации в его информационном поле было столь много, что осознать её всю наскоком, было бессмысленно и разуму Дакка для этого, определённо, потребуется не один десяток дней. Разум Дакка торопился. Он не знал, сколько уже времени Беллиар контактировал с Граббом и потому опасался, что его пребывание здесь, уже, затягивается и возможно начинает вызывать определенное подозрение у тех, кто находится снаружи. Хорошо, что ещё информация у Беллиара была не так фрагментирована, как у прежних носителей разума Дакка этой галактики и ему, кое-как, удалось составить сносную картину последних нескольких дней жизни своего нового носителя…

Беллиар Гаанн принадлежал к галактической расе хораллов и работал психоаналитиком в каком-то галактическом научном центре. Он имел сравнительно слабое психотронное поле, даже слабее поля сармата, но владел им в совершенстве и потому мог вытворять с его помощью то, что не могли делать носители мощных полей. Он был уже не молод, хотя и не слишком стар – ему было что-то около пятидесяти пяти лет возраста этой галактики. Сколько это было в перерасчете на годы жизни зевсов, разум Дакка пока мог лишь гадать. На Родероне он находился около трех последних лет своей жизни, а где находился до этого, разуму Дакка быстро найти не удавалось, видимо эта информация хранилась где-то в глубине его информационного поля. К тому же он, порядка двух лет назад перенес какое-то очень сильное потрясение, о чем свидетельствовал большой черный провал в его информационном поле. Как понял разум Дакка, последнее время он сосредоточенно занимался анализом полей подстреленного зуками воалиана, находившегося в вольере какого-то планетарного центра и возможно, поэтому был мало осведомлен о последних, происходящих на планете событиях, что в какой-то мере успокаивало разум Дакка. Сейчас, в связи с тем, что Грабб подвергся нападению колдуна и воалиана, Беллиару и было поручено заняться им. Истинную картину произошедшего разум Дакка знал и потому, будучи уверенный, что сможет сориентироваться в новой для себя обстановке, так как подобной аналитикой он, практически, непрерывно занимался в своей родной галактике, послал векам команду – раскрыться.

* * *

Дакк стоял на коленях, уткнувшись головой Граббу в живот, его руки крепко сжимали подлокотники кресла. Резко оттолкнувшись от кресла, он попытался встать, но ткнувшись головой в потолок, снова упал на Граба, но все же успел выбросить правую руку своего нового носителя и уперся зуку в грудь. Грабб не пошевелился. Дакк, теперь уже действуя более аккуратно, выпрямился, насколько ему позволил зал управления стелта и окинул мертвого зука внимательным взглядом. Его вид был ужасен: меж обгоревших лохмотей повсюду выглядывали сгоревшие участки кожи, некоторые из них были сильно вздуты и казалось вот-вот должны были лопнуть; на лице, видимо, сгорела не только кожа, но и часть мяса и его вид был крайне неприятен и отталкивающ; волосы на голове были сгоревшие полностью и его череп был черен, толи от сажи, толи от обуглившийся кожи и только лишь небольшие участки кожи вокруг глаз были несколько светлее, показывая, что он был зажмурившись, когда полз сквозь энергетическое облако.

Дакк вошел в мозг своего бывшего носителя и тут же наткнулся на ряд очень ярких и четких образов его последнего времени жизни. Хотя никакой опасности для теперешнего носителя Дакка они не несли, но все же они встревожили его. Грабб был мертв уже столько времени, что должны были бы начаться процессы саморазрушения информационного поля, насколько Дакк это знал по носителям своей галактики, образы должны были меркнуть и осыпаться, но он в очередной раз убедился, что здесь биологические процессы шли несколько иными путями. Освободив свое поле, Дакк вошел в информационное поле Грабба и разорвал его на мириады крошечных фрагментов, делая совершенно невозможным, какое бы то ни было, его восстановление.

Вновь спрятав свое поле, Дакк отвел взгляд от Грабба и покрутил головой – с правой стороны виднелся узкий дверной проем. Дакк направился к нему и без лишней суеты, чтобы ненароком не обострить к себе внимание, могущих оказаться снаружи людей, вышел из стелта.

Он оказался на каком-то поле, покрытом матовым, стекловидным, черным материалом, совершенно не отражающим падающий на него свет. Было очень светло, видимо день был в разгаре и настолько жарко, что Дакку показалось, что он оказался внутри какой-то печки. Боясь показаться нелепым, он повел глазами по сторонам – справа от него метрах в тридцати стоял какой-то плоский аппарат, похожий на кар, рядом с которым стояли два безволосых человека в коричневой одежде.

Бешеные! Невольный холодок, вызванный тревогой его информационного поля, пробежал по спине его нового носителя. Однако, приглядевшись, он понял, что их головы выбриты и что, возможно, они вовсе не бешеные. Он перевел взгляд в другую сторону – там стоял летательный аппарат яркой оранжево-серой раскраски, похожий на спул. От него в сторону Дакка быстро шел человек. Больше поблизости никого и ничего видно не было, лишь где-то вдали, около высоких эстакад темнели несколько летательных аппаратов непривычного вида. Скорее всего – это был еще один космодром этой планеты. Дакк проверил свое поле. Как ему показалось, что оно спрятано достаточно надежно.

Он повернулся к приближающемуся человеку. Сердце его нового носителя невольно дрогнуло – это был Танн.

– Как он? – Поинтересовался Танн, остановившись шагах в трех от Дакка.

– Он мертв. – Тихо произнес Дакк и повернувшись, направился в сторону кара.

– Он же был… – Догнал его голос Танна.

Не оборачиваясь, Дакк молча покрутил головой.

Уже на полпути ему удалось хорошо рассмотреть стоявших у кара молодых людей.

Они были широкоплечи и круглолицы. Их прищуренные глаза излучали отнюдь не доброту, а нечто схожее со свирепостью. Толстые мясистые губы, выпирающие вперед массивные подбородки и толстые шеи недвусмысленно говорили об их крутом нраве.

Он принялся лихорадочно перебирать образы, имеющиеся в информационном поле своего нового носителя, пытаясь сопоставить их с лицами, стоявших у кара угрюмых молодых людей. Их лица в информационном поле Беллиара Гаанна нашлись быстро, но кто они, было совершенно непонятно, так как информации о них, кроме образов, больше никакой не было. Они, видимо, только что покинули уютный кар, увидев появление Беллиара из чрева стелта, но их лица, определенно, выражали, отнюдь, не удовольствие.

Дакк невольно замедлил шаги и освободив свое поле, осторожно метнул его в сторону молодых людей, но тут же отдернул его и надежно спрятал – перед ним находились носители достаточно мощных психотронных полей, ничуть не ниже полей сарматов. Когда до кара осталось три-четыре шага его разум ещё более остервенело принялся носиться по информационному Беллиара Гаанна, пытаясь узнать, каким образом попадают внутрь этого кара, так как ему никак не хотелось вызвать хотя бы какое-то подозрение у владельцев столь свирепых лиц, как, вдруг, повернутая к нему сторона кара, скользнула вверх, представив свое внутреннее убранство, состоящее из двух рядов черных глубоких кресел – двух впереди и двух сзади. От неожиданности Дакк замешкался, его шаг сбился, он дернулся, будто споткнулся и в тот же миг молодые люди, метнувшись к нему, подхватили его под локти.

– Вам плохо, атлас Гаанн. – Раздался скрипучий, словно скрежет раздираемого металла, голос, хотя Дакк не видел, чтобы губы кого-то из молодых людей шевельнулись. – Сегодня невыносимая жара. Говорят в северных широтах зародился мощный тайфун и сейчас в нашу сторону идет огромная туча красного песка.

Не зная, кому из них ответить, Дакк молча повел плечами, давая понять, что с ним все в порядке. Молодые люди опустили руки и он, шагнув к задним креслам, занял одно из них, буквально утонув в нем. Хотя кресло оказалось очень удобным, но в нем пришлось не сидеть, а полулежать, что было не совсем привычным для его разума. Поерзав некоторое время, Дакк так и не смог занять более привычное для себя положение – его голова неизменно упиралась в крышу. Наконец, смирившись с этим, он перевел взгляд на молодых людей, которые широко раскрыв глаза смотрели на него; у одного из них даже приоткрылся рот, нижняя губа отвисла, обнажив ряд белых и широких зубов.

Видимо есть что-то несуразное в моем поведении, если оно вызвало у них такую реакцию. Всплыла у Дакка тревожная мысль. Чтобы это могло быть? Его лицо исказилось усмешкой.

– Поехали! – Громко произнес он и…

Брови Дакка подскочили вверх. Он впервые на этой планете сказал слово, не открывая рта.

Ещё не успело у него исчезнуть удивление от своей новой приобретенной возможности, как ему пришлось удивиться ещё раз. Он пропустил момент, как молодые люди оказались в передних креслах, но мелькнувшая тень закрываемой двери кара, заставила его обратить на неё внимание – она скользнули откуда-то сверху, будто до сих пор была собрана и теперь расправилась, словно гофрированная ткань. Состроив гримасу, Дакк посмотрел на своих спутников и убедившись, что они не смотрят на него, осторожно провел пальцем по стенке кара около себя – она была, совершенно, гладкой и прохладной, будто и не было здесь только что никакой двери. Такого идеального шва в своей галактике он не встречал. Занятый дверью, он и не заметил, как стартовал кар и лишь когда его наклонило при повороте, понял, что кар летит.

Дакк покрутил головой, осматриваясь. Если бы не полет, он ничем не отличил бы этот кар от своего кара, оставшегося в Ригане и двигающегося по земле, если только тем, что в своем каре он мог сидеть, а здесь лишь полулежать. Хотя внутри был полумрак, стекла, или то, что ими служило, почти не пропускали света, но пространство вокруг просматривалось отлично.

Со всех сторон, до самой линии горизонта простиралась темная поверхность космодрома, он был огромен и лишь впереди, на самом краю горизонта что-то блестело иначе, будто там был большой водоем. Дакк, насколько можно было, подался вперед, всматриваясь в горизонт и пытаясь представить себе, как может выглядеть вода на поверхности этой планеты. Уйдя в размышления, он и не заметил, что водоем начал расти, почему-то вверх, а когда осознал эту перемену, выросший из горизонта водоем превратился в огромный сверкающий эллотипсоид, возвышающийся на серо-зеленой поверхности планеты и летящий кар, несомненно направлялся к нему. Почему это сооружение называлось эллотипсоидом, Дакк не представлял, просто, это слово само всплыло из каких-то глубин его информационного поля.

Он в очередной раз принялся просматривать информационное поле Симмура Беллиара Гаанна, в надежде с его помощью разгадать очередную загадку планеты, но кар ткнулся в блестящий бок эллотипсоида раньше, чем он успел что-то найти. Брови Дакка выгнулись огромными дугами – это был город под куполом.

Нырнув к самому полотну улицы, кар запетлял по городу. Стараясь не привлечь к себе внимания молодых людей, Дакк, как бы рассеянно, смотрел в боковое окно, рядом с собой, прозрачность которого значительно возросла.

Город под куполом мало чем отличался от городов галактики Зевс и если бы Дакка перенесли сюда, не сообщив ему, что он находится в другой галактике, он, пожалуй, и не сразу бы понял это. Наиболее значимым отличием, бросающимся в глаза, были абсолютно все скругленные формы зданий: скругленными были углы и крыши зданий, проемы дверей, фрамуги окон, ступеньки лесенок, изгороди, как идущие вдоль некоторых частей улиц, так и между зданиями, скругленными были и повороты улиц, нигде не было видно ни единого шпиля уносящегося ввысь. Улицы были достаточно широки, чтобы по ним свободно двигались по нескольку рядов машин в обеих направлениях, широкие тротуары, с редкими растениями, толи кустарниками, толи деревьями, с узкими, длинными, толстыми листьями. По тротуарам торопливо спешили редкие прохожие, будто находиться на улице было небезопасно. Здания в этом подкупольном мире были невысоки, всего лишь три-четыре уровня и вдоль улиц не шли сплошняком, а стояли на расстоянии друг от друга и были совершенно разными, по крайней мере, за все время пути, Дакку так и не удалось увидеть двух рядом стоящих одинаковых зданий. По первым уровням зданий, как и положено, шла реклама, но была она, как-то, не особенно броска, преобладали зеленый и неяркий малиновый цвета, к тому же она, абсолютно, отсутствовала на верхних уровнях зданий. Насколько он видел, многие авто были безколесы и скользили над улицами так низко, что было, совершенно, непонятно, как они не шмурыгают о них своими днищами. Было движение и вверху – над авто, в котором находился Дакк, несколько раз пролетали аппараты похожие на стелты, но скорее всего простым смертным разрешалось двигаться лишь понизу улиц, а вверху была какая-то особая зона, где могли находиться особые машины, вроде патрульных – в Ригане патрули такого преимущества не имели – так как на днищах всех проносящихся вверху аппаратов было одно и тоже изображение – розовый шар, с отходящими от него во все стороны голубыми молниями. Насколько понял Дакк, большинство улиц города шли по окружностям, и лишь в некоторых местах пересекались радиусными улицами. Город под куполом, своим построением был очень похож на станцию узла, только имел гораздо больший размер.

Авто резко затормозил. Не ожидая этого, Дакк подался вперед и уткнулся головой в потолок. Видимо почувствовав это – между сиденьями показалось лицо молодого человека с широко раскрытыми глазами.

– Я, кажется, уснул. – Поспешил оправдаться Дакк, чем, видимо, вызвал еще большее удивление молодого человека, так как его лицо исказилось какой-то непонятной гримасой.

Не зная, что ему делать в подобной ситуации Дакк откинулся в кресле и решил поискать модель своего поведения в информационном поле Беллиара Гаанна. Войдя в него, он тут же наткнулся на несколько образов, явно указывающих, что к космодрому кар вел он, а не его спутники, которые всю дорогу спали в задних креслах, что было грубейшим нарушением с их стороны, так как они должны были следить за окружающей обстановкой и охранять Беллиара от нападения. Сейчас Дакку нужно было как-то выбраться из кара, но как, такой информации не находилось. Он начинал раздражаться. К тому же теперь на него смотрели уже две пары черных беззрачковых глаз. Не зная, что им сказать, Дакк произнес первое, что пришло ему на ум.

– Свободны! – Прохрипел он, вновь отметив, что его губы при этом остались плотно сжаты.

Глаза тут же исчезли. Лицо Дакка в недоумении вытянулось. Он лихорадочно закрутил головой по сторонам, пытаясь увидеть своих спутников снаружи, но лишь увидел, что стоявшее рядом серое авто резко развернулось и взмыв вверх, исчезло из вида. Единственное, что Дакк успел рассмотреть – розовый шар с голубыми молниями у него на днище. Больше снаружи ничего не происходило.

Дакк раздраженно, ткнул плечом в боковую стенку авто рядом с собой, словно пытаясь выдавить её, чтобы выйти наружу, но лишь глухой звук выдал его намерение. Авто же даже не шелохнулось. Полный раздражения, Дакк ткнул кулаком в спинку кресла перед собой и стенка авто рядом с ним с легким шуршанием скользнула куда-то вверх.

Состроив гримасу, Дакк перевел взгляд на спинку кресла и увидел небольшой оранжевый круг на нем, с вытянутым в его сторону стилизованным изображением пальца руки человека. Он осторожно ткнул пальцем правой руки в этот круг – стенка авто рядом с ним упала откуда-то сверху, опять отрезав его от внешнего мира. Круг из оранжевого превратился в серый и теперь едва выделялся на фоне черного кресла. Ткнув пальцем в серый круг, Дакк вышел из авто и покрутил головой по сторонам – у стоящих неподалеку нескольких авто все двери были закрыты. Не зная, как закрыть двери своего авто, он махнул рукой и направился к розовым ступенькам высокого серо-коричневого здания, к которому его привезли молодые люди. Ступеньки к верху сужались и упирались в такого же цвета овал. Определенно, это была дверь. Что было за ней, Дакк мог лишь догадываться, так как сейчас надежно закрыл свое поле и доступа к информационному полю Беллиара Гаанна не имел.

Поднявшись на верхнюю ступеньку, он оглянулся – дверь его авто была закрыта. Хмыкнув, он отвернулся и обвел розовый овал двери перед собой, внимательным взглядом: с левой стороны, на уровне его груди, алел круг, размером с растопыренную ладонь человека. Каких-то других признаков входа, вокруг овала двери не наблюдалось и глубоко вздохнув, Дакк приложил левую руку своего нового носителя к алому кругу.

– Входите атлас Гаанн!

Громкий и четкий металлический голос, пришедший неизвестно откуда, застал Дакка врасплох. Он вздрогнул и сделал поспешный шаг назад, лихорадочно шаря взглядом в образовавшемся дверном проеме, но там никого не было. Наконец, осознав произошедшее, Дакк, мысленно обругав себя, шагнул в проем. На удивление стена проема оказалась достаточно толстой и ему пришлось сделать два шага чтобы пересечь его.

Войдя, Дакк остановился: прямо перед ним вверх вела широкая розовая лестница; внизу, по обе стороны от лестницы, уходили розовые, ярко освещенные коридоры. Ни на лестнице, ни в коридорах никого из людей видно не было и куда нужно было идти, Дакк понятия не имел. Определённо, эта его остановка, могла вызвать удивление у того, кто, вдруг, может появиться здесь и Дакк, прерывая свою нерешительность шагнул в сторону правого коридора.

– Атлас Гаанн! Атлас Гаанн!

Звонкий голос, идущий откуда-то сверху заставил Дакка остановиться и повернуть голову – сверху, по лестнице, размашисто жестикулируя, сбегал человек. Дакк повернулся в его сторону и внутренне напрягся – это была женщина. Зетт – механически всплыло из каких-то глубин его информационного поля короткое слово, одним из значений которого могло быть имя этой женщины. Женщина бежала по лестнице очень размашисто, перепрыгивая через ступеньки, чем вызвала у Дакка опасение, что сейчас она оступится и покатится вниз, калеча себя. Он невольно направился к лестнице. У нижней ступеньки они оказались одновременно.

– Атлас Гаанн! – Женщина, но скорее всего это была молодая девушка, схватила Дакка за локоть. – Вас уже несколько раз спрашивал атлас Зиннит. Он просил вас немедленно пройти к нему. – Девушка потянула локоть Дакка к себе, давая понять, что нужно идти по лестнице.

Была она круглолица и смуглокожа, её черные густые волосы торчали дыбом во все стороны, будто наэлектризованные, большие, даже огромные беззрачковые глаза, смотрели на Дакка не мигая, длинные ресницы, высокие дуги тонких черных бровей доставали почти до середины ее, в общем-то невысокого лба, недлинный, но немного широкий нос, заметно раздувался в такт её шумного дыхания, полные, яркие и широкие губы скрывали, определенно, большой рот, но небольшой круглый подбородок и высокая шея несколько скрашивали её черты, придавая даже привлекательность. Она была примерно на полголовы ниже Дакка и была одета в точно такую же одежду, как и он, которая совершенно скрывала присущие женщинам галактики Зевс, выпуклые формы.

А может их и нет у здешних женщин, всплыла у Дакка невольная мысль. Он вспомнил, что не видел этих форм и у женщины из дома, в который он заходил, спустившись с гор.

– Зачем я ему? – Не зная почему, поинтересовался он.

Далеко оттопырив губы, девушка дернула плечами.

Дакк на какие-то мгновения замешкался. При беглом изучении информационного поля Беллиара Гаанна ему несколько раз попадался образ человека в возрасте, по имени Зиннит и как Дакк понял, он был каким-то высокопоставленным чиновником, но то что он, возможно, стоял над Беллиаром или даже был его шефом, об этом Дакк не догадался и сейчас, осознав это, он был перед выбором: или действовать наугад или вновь войти в информационное поле своего нового носителя и там найти нужные данные. Риск был велик. Дакк не знал какими чувствами владеет стоявшая перед ним девушка.

Зетт настойчиво тянула Дакка за локоть и он уже оттопырился настолько, что Дакку нужно было делать шаг вперед или выдергивать его из руки девушки. Кто она была для Беллиара Гаанна, Дакк не знал, но то, как она бесцеремонно ухватила его за локоть, могло означать, что их отношения были весьма дружественные, если не больше. Вдруг, как ему показалось, у него всплыла заманчивая мысль.

– Ты от него? – Произнес он, делая шаг к девушке.

– Я была этажом ниже… В… – Девушка вдруг умолкла и её лицо заметно потемнело, Дакку даже показалось, что её волосы вздыбились ещё больше. – Офисе прогноза. – Продолжила она через мгновение. – Увидела в окно ваш кар и решила предупредить. – Её плечи дернулись, взгляд опустился.

Тень усмешки прошла по лицу Дакка. Видимо любовные отношения в полной мере бурлили и в мире этой галактики.

– Что ж, пойдем. – Дакк повел локтем в сторону, высвобождая его из руки Зетт и шагнул на первую ступеньку лестницы.

По лестнице они шли молча. Зетт шла впереди, ступенькой выше, собственно, что и нужно было Дакку. Видимо последний вопрос Дакка застал её врасплох и был не совсем ей приятен, так как, её лицо, потемнев, таким и продолжало оставаться. Дакк же пытался понять, зачем он нужен Зинниту, если тот его так настойчиво ищет. К тому же он понятия не имел, как с ним нужно себя вести. Ему сейчас не мешало бы уединиться где-либо в укромном месте на двое-трое суток и тщательно проанализировать информационное поле своего нового носителя, а не шататься в постоянном напряжении в гуще чужого мира, боясь оступиться при каждом шаге.

Поднявшись на второй уровень, Зетт, не оглядываясь, пошла по коридору быстрее и Дакк, погруженный в свои мысли, не увидев этого, отстал. Неожиданно одна из дверей коридора, между Дакком и девушкой, широко открылась и из нее донесся громкий голос.

– Зетт! Прогноз готов. Не проходи мимо.

Голос был достаточно низким и несомненно, принадлежал мужчине.

Дакк механически остановился, так как он шел у стены коридора и дверь почти преградила ему путь. К тому же, он впервые в этом мире увидел, такой странный способ открывания двери. Пожалуй такой примитив уже исчез из галактики Зевс и он уже и не помнил, на какой из планет он его видел последний раз.

На девушку эти слова словно произвели обратное действие, она ещё больше ускорила свои шаги.

– И что вы там наплели? – Вдруг, сам не зная зачем, громко произнес Дакк.

Дверь дернулась. Из-за нее показалась бритая голова, затем черные глаза и тут же все исчезло. Дверь с шумом захлопнулась. Дакк обвел её внимательным взглядом: в её верхней части красовались несколько непонятных закорючек, которые Дакку ни о чем не говорили, но скорее всего обозначавшие или номер или название этого самого офиса прогнозов; справа от неё на стене, алел круг идентификации. Состроив гримасу, Дакк отвернулся от двери – девушка быстро удалялась, грозя в любое мгновение исчезнуть из вида.

– Зетт! Подожди! – Выкрикнул Дакк, не разжимая губ настолько громко, что сам на какое-то время, даже опешил.

Видимо услышав его, девушка тут же остановилась, но не повернулась, а осталась стоять к нему спиной.

– Что за прогноз? – Поинтересовался Дакк, подойдя к девушке.

Вместо ответа от Зетт пришел какой-то звук, похожий на хмыканье. Лицо Дакка исказилось гримасой, непонимания. Видимо как-то поняв это, Зетт заговорила.

– О возможных возмущениях касательных полей купола, от вертикальных волн песчаного смерча. Есть опасение, что они захватят город. Да вы же сами просили заказать им этот прогноз! – С явным возмущением прозвучала её последняя фраза.

Дакк вспомнил о той песчаной буре, которая была две или даже три ночи назад в горах, когда он ещё был в носителе шур Шина. Скорее всего речь шла о ней. Наверное она не закончилась и тогда это была лишь её прелюдия. Интересно, как она выглядит сейчас, если вызвала тревогу в этом городе.

– Уж, сколько времени прошло! – Произнес Дакк, возмутившись в свою очередь.

– Они завалены… – Зетт дернула плечами.

– Оставим их. – Дакк состроил гримасу.

Дернув плечами ещё раз девушка возобновила путь. Дакк направился за ней. Поднявшись на следующий уровень и пройдя какой-то путь по ещё одному коридору они оказались в огромном овальном холле, вдоль стен которого сплошной зеленой стеной росли невысокие деревья, среди зеленых листьев которых алели большие бутоны. Несомненно – это были цветы.

Дакк невольно задержал на них взгляд, отметив свою первоначальную ошибочность относительно планетной флоры – она оказалась не такой уж и безликой.

С противоположной стороны холла коридор продолжался. В одном месте деревья, как бы, расступались, открывая доступ к единственной двери, находившейся в нем. Неподалеку от двери, между деревьев спиной к Дакку стояли два человека и видимо, о чем-то спорили, энергично махая руками, хотя их голосов совершенно не было слышно. Видимо их диалог был мысленным. Зетт направилась к двери. Проверив состояние своей защиты и убедившись в её надежности, Дакк тоже пошел к двери, внимательно наблюдая, за спорившими, но они или не видели их, или просто игнорировали, так как никакой реакции с их стороны не наблюдалось. Не доходя трех шагов до двери, Зетт остановилась и вытянула руку в её сторону.

– Я заберу прогноз и спущусь в лабораторию. – Произнесла она настолько тихо, что Дакк и не сразу понял суть её слов.

Что ждало его за дверью, Дакк не представлял, но позже, выйдя из неё, он, несомненно, окажется в весьма затруднительном положении и такой проводник, как Зетт, ему, определенно, был бы кстати и потому её отсутствие было бы нежелательно. Она ему была нужна.

– Заберёшь прогноз и вернешься сюда. – Дакк ткнул пальцем в пол.

Брови девушки взметнулись вверх.

– Ты мне нужна, здесь.

Дернув плечами, Зетт повернулась и пошла в ту же сторону, откуда и пришла. Высоко подняв голову, Дакк шагнул к двери.

Малиновый кружок идентификации был на месте. Не раздумывая, Дакк приложил к нему руку и услышав полное имя своего носителя и разрешение на вход, шагнул в образовавшийся проем.

Едва войдя, он сразу же остановился, больше от удивления, нежели от чего-то другого – помещение, куда он вошел, было совсем небольшим и даже каким-то неуютным: кроме большого стола и единственного кресла, которое сейчас занимал, видимо, хозяин этого помещения, в нем больше ничего не было. Что делал хозяин помещения, было совершенно непонятно – он сидел уткнувшись взглядом в стол, на котором, насколько видел Дакк, совершенно ничего не было и казалось, совсем не чувствовал, что кто-то вошел. К тому же, насколько Дакку было видно лицо хозяина кабинета, его глаза были если не зажмурены, то, однозначно, прикрыты. Если можно было верить информационному полю Беллиара Гаанна – это и был Зиннит. Не зная, как себя вести, Дакк продолжал стоять молча.

Прошло какое-то время, ситуация совершенно не менялась: Дакк молча стоял у двери, хозяин кабинета молча сидел уткнувшись взглядом в стол.

– Стронги недовольны нами. Утверждают, что зуки грохнули одного из последних местных колдунов.

Вдруг донесся голос, принадлежащий, явно, старому человеку. Дакку даже показалось, что голос пришел со всех сторон, словно это помещение само его сгенерировало. Хозяин кабинета продолжал находиться в прежней позе, будто он был не из плоти, а из камня.

– Ты не находишь это слишком странным?

Вопрос, явно, предназначался Дакку и застал его, в какой-то мере, врасплох и он лихорадочно соображал, какой ответ будет приемлемым в этой ситуации.

– Вот и я о том же. – Вновь раздался тот же голос, уже приведя Дакка, даже, замешательство. – Это полный абсурд. Есть версия, что воалиан уничтожил стелт, полный зуков и потом сам сдох. Ещё больший абсурд. Туда вылетает экспедиция. Я зарезервировал тебе место. Тебе должно быть интересно, что произошло с воалианом.

Дакк прекрасно знал, что там произошло и кто кого грохнул и вновь оказаться там у него, совершенно, не было никакого желания. Единственно, о чём он мог пожалеть и о чём только что вспомнил – это о катране, который остался в стелте. Где, сейчас этот стелт, он мог лишь гадать. Еще три катрана остались на спине у тупи и животное не мешало бы найти, но искать его в плотном окружении нескольких чужих разумов, несомненно, обладающих прекрасными профессиональными навыками, было недопустимо. Нужно было выкручиваться.

– Мне неинтересен дохлый монстр. – Произнес Дакк, как можно четче.

– С каких это пор? – Продолжил звучать все тот же голос ниоткуда. – Ещё вчера ты готов был тащиться куда угодно, лишь бы увидеть ещё одного их них.

– Господ…

Дакк оборвал себя на полуслове, поняв, что забылся и теперь мог ожидать чего угодно и как ему показалось, реакция со стороны Зиннита последовала незамедлительно. Дакку показалось, что он, будто, вздрогнул, лицо дернулось, веки поднялись. Зиннит, будто подброшенный пружиной, вскочил с кресла.

У Дакка тут же всплыла другая мысль – разум Зиннита отсутствовал до сих пор в его носителе и только сейчас он его занял, словно невольно произнесенное Дакком слово, послужило ему сигналом.

– Ты забываешься Симмур. Это Родерон, а не Флоот. И твои выходки здесь и неуместны и не понятны. Что тебя опять не устраивает? – Зиннит говорил, уже очевидно, так как его губы шевелились.

Он вышел из-за стола и направился к Дакку.

Зиннит был невысок и толст, его курточка была расстегнута и из неё выпирал солидный живот, хотя ступал он твердо. Большая, даже чересчур, голова с короткими серыми волосами зачесанными назад, высокий прямой лоб, густые серые брови, небольшие глубокие беззрачковые глаза, толстый нос, мясистое лицо покрытое сетью глубоких морщин, толстые, но сухие губы и совсем маленький, словно обрезанный подбородок, шея практически, отсутствовала. Одет Зиннит был в легкую серую курточку с коротким рукавом, такого же цвета брюки и обут в такого же цвета полностью закрытую обувь.

Дакк оказался сбит с толку. Он совершенно не понимал о каких его выходках говорит Зиннит и потому решил, во чтобы то ни стало, отказаться от экспедиции.

– Я устал… Э-э-э… – Дакк замешкался, не зная как правильно обратиться к Зинниту, но вспомнив, как его называла Зетт, решил поступить так же. – Атлас Зиннит. Думаю ничего нового тот дохлый воалиан мне не скажет. – Дакк, вдруг, вспомнил, что последнее время его новый носитель работал с раненым воалианом и решил на этом сыграть. – К тому же, у нас есть живой, с которым ещё работать и работать. Я очень устал и хочу день-два отдохнуть.

– Как знаешь!

Дойдя до Дакка Зиннит тут же развернулся и пошел назад. Решив, что разговор на этом закончен, Дакк сделал шаг, развернулся и увидев рядом с дверью малиновый кружок, ткнул в него рукой.

Оказавшись в холле он, увидел перед собой Зетт, машущую перед своим лицом какой-то блестящей пластинкой, зажатой двумя пальцами правой руки.

– Ты, все же, подумай. – Вновь зазвучал, теперь уже будто внутри головы носителя Дакка, голос Зиннита. – Пара часов у тебя ещё есть.

– Нет! – Дакк покрутил головой. – Однозначно, нет.

– Что с вами, атлас Гаанн? – Зетт шагнула к Дакку, в её беззрачковых глазах мелькнул явный испуг. – Вам плохо?

Проклятье! Это уж чересчур. Всплыли у Дакка мысли. Нет, во чтобы то ни стало нужно где-то уединиться и разобраться с информационным полем Беллиара Гаанна. Иначе я тут долго не протяну.

– Я очень устал Зетт. – Стараясь придать голосу оттенок усталости, заговорил Дакк. – Отвези меня домой. Если, конечно, можешь.

– Я! Я! – Глаза Зетт вспыхнули. – Я готова, атлас Гаанн.

Схватив Дакка за локоть и развернувшись, она потащила его в сторону того коридора, по которому привела сюда. Дакк не сопротивлялся, он решил полностью подчиниться Зетт, по крайней мере до тех пор, пока не поймет, какую нишу этой цивилизации он сейчас занимает.

Авто вела Зетт. От учреждения до его дома было совсем недалеко и свернув всего пару раз, авто затормозил около невысокого, трехуровневого, светло-коричневого здания и вплыл во двор через ажурные ворота. Выйдя наружу, Дакк замер зачарованный: он, будто, попал в, совершенно, другой мир – это, определенно был цветущий и благоухающий или парк или сад, дивной красоты, какой и в его галактике редко где встретишь.

Невысокие, с идеально круглой кроной, деревья, меж ярких зеленых листьев которых располагались яркие большие бутоны цветов всевозможных оттенков, росли несколькими ровными рядами. Между деревьев располагались кусты-шары у которых, казалось, цветов даже больше, чем листьев. Вокруг деревьев и кустов росла зеленая трава из которой торчали яркие бутоны красочных цветов. По саду-парку шли коричневые дорожки, такие ровные, будто нарисованные с помощью линейки. На дорожках стояло несколько человек и как показалось Дакку, они что-то делали с кустами. В воздухе стоял приятный цветочный аромат, тонкий и совершенно не навязчивый.

– Как бы я хотела хотя бы раз очутиться на Флоот. – Раздался голос Зетт. – Если так прекрасно выглядит этот чудесный парк, то как, тогда, выглядит планета. Я бы из этого парка никуда бы не уходила, так бы здесь и жила. – Она глубоко вздохнула. – Я не понимаю, какую волю нужно иметь, чтобы расстаться с подобной красотой. Атлас Гаанн! – Зетт шагнула к Дакку и схватив его руку, прижалась к ней губами. – Возьмите меня с собой. Я на всё согласна, только, хотя бы раз побывать на Флоот.

Дакк невольно состроил гримасу и стараясь не причинить Зетт боль, аккуратно вытащил свою руку из её пальцев.

– Если это будет зависеть только от меня. – Дакк постарался изобразить на лице улыбку. – То я… – Он покачал головой. – А сейчас помоги мне добраться до дома. Я на ногах еле стою.

Дакк не совсем понимал, зачем он приглашал девушку к себе домой, тем более не зная, что там у него делается и кто там может быть. Сейчас он бы уже мог войти в информационное поле своего нового носителя и найти там нужную информацию, но он будто попав в какие-то непонятные сети, поставленные Зетт, никак не хотел из них выпутаться и даже наоборот, застревал в них все больше и больше.

Зетт молча схватила Дакка за локоть и не сводя глаз с парка, семеня боком, потащила его к дому.

Как ни странно, в доме был лифт и квартира Беллиара Гаанна была на втором уровне. Выведя Дакка из лифта, Зетт подвела его к светлому овальному пятну на стене, рядом с которым алел большой круг. Девушка приложила к нему ладонь.

– Назовите себя. – Донесся из стены металлический голос.

– Зеттинини. – Выпалила девушка.

Дакк удивленно поднял брови, услышав её длинное и несколько непонятное имя. Было бы более логично, если бы это были два слова.

– Имя не идентифицируется. – Пришел обескураживающий ответ.

– Как?…

Девушка буквально отпрыгнула от стены и развернувшись, уставилась в Дакка.

– Ты вычеркнул меня? – Едва слышно произнесла она.

Состроив гримасу, Дакк покрутил головой и шагнув к стене, приложил руку к алому кругу. Ничего не произошло.

По спине носителя Дакка пробежал невольный холодок. Ситуация могла стать недопустимой. Видимо система опознавания личности, проанализировав какие-то поля, нашла их не полностью сопоставимыми со своими образцами и сейчас решала, что ей предпринять. Дакк машинально поелозил рукой по кругу.

– Входите, атлас Гаанн. – Донесся металлический голос и светлый овал в стене исчез, открыв вход.

– Бред какой-то. – Произнес Дакк, убирая руку с круга и вытягивая её в сторону проема. – Входи. Нужно не забыть разобраться с идентификаторами.

– Я должна… – Зетт попятилась.

– Я должен уговаривать?

Состроив какую-то невообразимую гримасу, девушка шагнула в проем. Дакк вошел за ней и увидев с внутренней стороны стены такой же алый круг, ткнул в него ладонью. Проем исчез.

Он находился посреди большого, видимо, как и всё на этой планете, овального светлого холла, с большим количеством или кустов или даже деревьев, растущих прямо из пола. Между деревьями были видны проемы, видимо, входы в другие комнаты. Проемов было много, что недвусмысленно говорило о немалом размере жилища Беллиара Гаанна. Посреди холла стоял большой круглый стол с несколькими большими, коричневого цвета, креслами. Больше никаких предметов в холле не было.

– Раз уж я тут, то мне, как всегда, на кухню. – Произнесла Зетт, поворачивая голову к Дакку и её губы вытянулись, но не разжались – видимо это была своеобразная улыбка.

– Вообще-то, я, действительно, голоден. – Дакк тоже растянул губы, но, скорее всего это мимическое действие произвело на девушку не совсем приятное впечатление, так как её губы тут же вытянулись, показывая какую-то озабоченность. – Если что-то здесь найдешь – я буду благодарен. – Дакк придал своему лицу обычный вид.

Развернувшись, девушка направилась к одному и проемов и исчезла за ним. Дакк, постояв ещё несколько мгновений, направился к круглому столу и сев в одно из кресел, откинулся в нем и прикрыв глаза, осторожно высвободил свое поле и принялся анализировать окружающее пространство.

К его глубочайшему удовлетворению, никаких биополей поблизости не ощущалось, кроме одного, мечущегося неподалеку и которое несомненно принадлежало Зетт. Несколько биополей ощущались где-то внизу, которые могли принадлежать, людям, живущим на первом уровне этого дома и их можно было не принимать во внимание. В тоже время все пространство вокруг, буквально, кишело различными энергополями, достаточно сильно искажая его правильное восприятие и говоря о том, что экранированию энергополей здесь должного внимания не уделялось.

Что касалось психотронных полей, то у Зетт оно было среднего уровня, где-то между уровнем зевса и сармата, хотя и окутывало её всю, будто вуалью. У тех же людей, которые были внизу, оно было несколько мощней, но не настолько, чтобы серьезно тревожиться.

В одном из проемов мелькнула тень и появилась Зетт, неся что-то в руках. Подойдя к столу она поставила на него нечто, напоминающее большую тарелку с несколькими плодами зелено-оранжевого цвета: толи фруктами, толи овощами.

– Твоя кухня пуста. – Донесся её голос. – Лишь несколько хаме. Я уже один съела. Вполне нормальный.

– Жаль. – Дакк попытался улыбнуться. – Я так надеялся.

Он выпрямился, взял с тарелки плод и поднеся ко рту, вдохнул, пытаясь по запаху определить насколько он будет отвратителен, но на удивление, запах был не неприятен, хотя и не изобиловал большим ароматом. Подняв глаза на Зетт, чтобы по её лицу попытаться увидеть её реакцию на свои действия, Дакк приоткрыл рот и осторожно надкусил плод – на язык брызнул прохладный, немного кисловатый сок. Никакой реакции со стороны Зетт на свое действие он не заметил. Подержав несколько мгновений сок во рту, Дакк почувствовал, как по его носителю словно покатилась волна бодрости. Тогда он откусил приличный кусок плода и едва не захлебнулся от обилия сока, тут же оказавшегося у него во рту. Поперхнувшись, Дакк кое-как проглотил сок и дальше начал есть более аккуратно, откусывая от плода небольшие кусочки. Он ещё не доел плод, как почувствовал, что бодрость перерастает в возбуждение: ему захотелось вскочить и куда-то бежать, но он лишь поерзал в кресле, подавляя невольное желание. Плод имел маленькую косточку. Положив её на тарелку, Дакк взял еще один плод и съев его, поднялся и глубоко вздохнув, повел плечами – чувствовал он себя великолепно. Определенно, плод был превосходным стимулятором.

Зетт тоже съела один плод и бросив косточку на тарелку, на которой осталось ещё два плода, шагнула к Дакку и схватив его за локоть, растянув губы в нечто, напоминающее улыбку, потянула его к одному из проемов. Дакк послушно пошел за девушкой.

За проемом оказался большой ярко освещенный коридор, изобилующий другими проемами. Зетт остановилась перед одним из больших светлых овалов в стене коридора и ткнула ладонью в розовый круг рядом с ним. Овал превратился в проем двери и девушка, толкнув в него Дакка, вошла и сама.

Это была небольшая тускло освещенная комната бледно-зеленого цвета со спальной платформой посреди, по крайней мере, это сооружение больше ни с чем у Дакка не ассоциировалось, двумя креслами и небольшим столиком около одной из стен. Несомненно – эта комната предназначалась для сна.

Ничего не говоря, Зетт подошла к спальной платформе и несколькими ловкими движениями сбросив с себя всю одежду, повернулась к Дакку. Лицо Дакка вытянулось, по крайней мере ему так показалось.

В принципе, ничем особенным, как человек она не отличалась, от людей галактики Зевс, но что касается женщин, то отличия несомненно были, явные. Её тело было достаточно красиво: немного смугловатая кожа совершенно ни где не имела никакого волосяного покрова, широкий приятный таз, примерно в том же месте пупок, как и у зевсок и в нижней части живота складка, напоминающая женский половой орган, но вместо женских грудей, тоже складки, что было весьма необычно.

– Что-то во мне не так. – Донесся голос Зетт и только теперь Дакк заметил, что у неё вибрировала середина шеи, там тоже была какая-то едва заметная складка, которая, по всей видимости, и служила источником звука.

– Ты прекрасна. – Подняв плечи, Дакк развел руками.

– Я не чувствую. – Зетт покрутила головой.

Дакк понял – интимные отношения между Зетт и Беллиаром Гаанном уже имели место и чтобы дальнейшие события развивались в прежнем русле, сейчас ему придется раздеться. Он был обескуражен, но не тем, что сейчас окажется нагишом, а тем, что совершенно не представлял, каким образом в этом мире происходят эти самые интимные отношения. Выбор был небольшим: или отказаться или подчиниться, и Дакк принялся неуклюже расстегивать свои застежки.

Издав какой-то звук, напоминающий хмыканье, Зетт шагнула к нему и её руки, словно она этим занималась всю свою жизнь, с быстротой молнии прошлись по застежкам одежды Дакка и она оказалась на полу. Дальше начались метаморфозы превращений.

У Зетт, вдруг, начали набухать и расходиться складки на груди и из них показались большие темные соски и через несколько мгновений складки превратились в полноценные, хотя и небольшие, янтарные женские груди.

Зетт взяла руку Дакка своей рукой и приложила к одной из грудей.

– Чувствуешь?

– Прекрасна! – Произнес Дакк, чувствуя под рукой тугую женскую грудь.

В тот же миг начались превращения и с ним. Дакк почувствовал, как его складка в нижней части живота разошлась и из неё, наконец, показался признак мужского достоинства.

Зетт шагнула к спальной платформе, увлекая за собой и Дакка.

Их любовная утеха, практически, ничем не отличалась от тех утех, которые настоящий носитель Дакка испытывал при интимных отношениях с девушками своей галактики – Зетт была страстна, энергична и любвеобильна. Носитель Беллиара Гаанна несколько раз испытал бурный восторг от полученного наслаждения. Их любовную игру, как и начала, так и закончила Зетт. Коснувшись своими губами его губ, она, вдруг, спрыгнула со спальной платформы, быстро оделась и повернула к Дакку, как ему показалось, свое излучающее лицо.

– Ты обещаешь забрать меня отсюда? – Раздался её голос, хотя губы остались неподвижны.

– Ты сомневаешься во мне? – Дакк вытянул губы в сторону лица Зетт.

– Ты заставляешь это делать. – Произнесла Зетт, оставив желание Дакка без ответного действия.

– Я? – Дакк состроил какую-то гримасу.

– Начал называть меня, как все – Зетт, а не, как прежде – Зетти, вытер из памяти своего дома, стал ко мне холоден.

– Зетт-ти! – Дакк ещё дальше вытянул свои губы. – Я очень устал за последние дни. Думаю – это единственная причина моего необычного поведения. Что касается памяти, то я сегодня же с этим разберусь.

Донесся звук, похожий на хмыканье. Зетт отвернулась.

– Я ушла! – Донесся её голос и она вышла из спальной комнаты.

Дакк состроил гримасу, пытаясь изобразить легкую улыбку, потянулся, глубоко вздохнул и провалился в темноту.

* * *

Дакк дернулся и открыл глаза. Было совершенно темно. Он разбросил поле вокруг себя, никаких мощных биополей нигде не чувствовалось, но слабые присутствовали в большом количестве. Скорее всего жильцов дома прибавилось. Но они не вызвали у него беспокойства, так как находились в спокойном и пассивном состоянии. Видимо, действительно, была ночь и все жильцы спали.

Дакк потянулся и понял, что уснул совершенно голый. Он рывком сел и в тот же миг комната наполнилась неярким голубоватым светом. Дакк покрутил головой, осматриваясь – его одежда валялась на полу. Он поднялся, одел лишь нижнее белье и направился к двери.

Выйдя в коридор, который тут же наполнился ровным голубоватым светом, Дакк принялся изучать квартиру, заглядывая во все двери подряд, которые попадались у него по пути и которые сами послушно исчезали, едва его рука касалась пластинки рядом с ними. Видимо за время сна биополе его носителя приняло естественную структуру и теперь легко опознавалось биоэлектронными устройствами. Квартира оказалась огромной, настолько огромной, что он всего лишь пару раз свернув по коридору, развернулся и пошел назад, решив отложить её изучение на некоторое время. Зачем Беллиару Гаанну была нужна такая огромная квартира, Дакк не представлял, так как в ней, насколько он понял, кроме него, больше никто не жил: в некоторых комнатах из мебели стояли лишь одно-два кресла. Но особенно выделялась одна большая комната с прекрасной резной мебелью, зелено-красным ковром на полу и огромным экраном на одной из стен, который был почему-то включен и на котором по зеленому газону бегали очень много народа, бросая друг другу какой-то овальный предмет. Дакк обошел комнату, внимательно рассматривая все предметы, находящиеся в ней, но стараясь пока ничего руками не трогать. Его внимание привлек один из больших стеклянных шкафов, от пола до потолка, в котором несколькими рядами стояли какие-то разноцветные продолговатые коробочки. Открыв дверь шкафа, Дакк взял одну из коробочек и повертев её в руках, нашел защелку и нажал на неё – верхняя стенка коробочки поднялась. Дакк заглянул внутрь, там, в углублении, находился желтовато-матовый стержень порядка длины указательного пальца взрослого человека и диаметра толщины того же пальца.

Взяв стержень, Дакк повертел его в руке: определенно, это был какой-то носитель информации, так как один из его концов был как бы потерт, будто его куда-то часто вставляли и его торец с потертой стороны имел несколько разноцветных концентрических окружностей, словно это были контактные площадки.

Немного поколебавшись, Дакк вошел внутрь стержня – это оказалась какая-то нестрого упорядоченная кристаллическая структура, которая завибрировала от взаимодействия с его психотронным полем. С подобным типом информационного хранилища ему ещё не приходилось сталкиваться и не желая невольно разрушить информационное поле кристалла, он вывел из него свое поле и положив стержень в коробочку, вернул её на место и закрыв шкаф, продолжил обход квартиры своего нового носителя.

За одной из дверей оказалась кухня. Она была идеально белой, с массой различных столов и каких-то непонятных агрегатов, выстроенных вдоль её стен. На одном из столов стоял какой-то круглый блестящий предмет и как-то жалобно попискивал, одновременно подмигивая зеленым индикатором на своей макушке.

Не зная зачем, Дакк подошел к предмету и дотронулся до мигающего индикатора – крышка предмета резко откинулась, заставив Дакка в испуге отдернуть руку.

Из предмета заструился легкий пар, в нем что-то лежало. Дакк подался вперед – ему в нос ударил приятный аромат запеченного мяса. Ему нестерпимо захотелось есть.

Он тут же вспомнил слова Зетт, о том, что у него на кухне, кроме плодов больше ничего нет. Видимо, так говоря, девушка преследовала какую-то свою цель.

Дакк покрутил головой по сторонам, намереваясь найти то, чем можно подцепить этот кусок мяса, но ничего не увидев, дотронулся до мяса рукой, оно было горячим, но не обжигающим. Взяв второй рукой емкость, Дакк направился из кухни, отрывая от куска мяса кусочки и отправляя их в рот. Вскоре он вышел в зал, через который вошел в квартиру. На столе по-прежнему стояла тарелка, на которой лежали не съеденные два плода. Подойдя к одному из кресел, Дакк сел и съев кусок мяса, поставил пустую емкость на стол и взяв плод, состроил гримасу и покрутил его в руках. Ему хотелось пить. Немного поколебавшись, он поднес плод ко рту – приятная бодрящая влага наполнила его рот.

Опомнился Дакк тогда, когда в его руке осталась лишь косточка. Глубоко вздохнув, он швырнул её на тарелку и откинувшись в кресле, прикрыл глаза и вошел в информационное поле Симмура Беллиара Гаанна.

* * *

Беллиар Гаанн принадлежал к расе хораллов с планеты Флоот. Раса хораллов была одной из древних и доминирующих рас в спиральной галактике Лагерон, что понималось, как тысяча планет. Хораллы стояли на достаточно высокой ступени развития. Они безраздельно господствовали в одном из внешних рукавов галактики, овладели пространственными перемещениями, знали и умело использовали в своей жизни психотронные поля. Хотя их поля были гораздо слабее полей сармат, но хораллы научились ими управлять и потому умели защищать свою информацию. Были у хораллов, если не враги, то несомненно противники – это ещё одна древнейшая раса галактики – раса эллотов, которая стояла примерно на том же уровне развития и занимала соседнюю внутреннюю галактическую спираль. Ещё совсем недавно, каких-то триста лет назад эти расы открыто враждовали между собой, регулярно вторгаясь на своих звездолетах в пограничные пространства друг друга, неся противнику смерть и хаос. Чем была вызвана такая непримиримая вражда Дакку точного ответа найти не удалось, сюда было примешано все: и галактическое господство; и борьба за ресурсы; и поиски новых источников энергии; и просто неприязнь друг к другу; и ещё какие-то малопонятные причины, вызвавшие у него откровенное недоумение своими, кажущимися, никчемными аргументами. Но все же нашлась одна причина, которая заставила эти две расы забыть свои обиды и объединиться в противостоянии к ещё одной галактической расе, вдруг, появившейся из внутреннего кольца галактики – расы стронгов. Уровень технологий стронгов был заметно ниже технологий хораллов и эллотов: они не знали ни пространственных перемещений, ни пространственного оружия, но зато имели достаточно мощное психотронное поле, которым тоже умело пользовались; к тому же их звездолеты были очень быстры и преодолевали большие расстояния за весьма короткое время; стронги были очень многочисленны и будто полчища насекомых, быстро перемещались по внешним рукавам галактики в поиске, так называемого, красного песка – своего основного источника энергии. Ни у хораллов ни эллотов такого источника энергии не было – они использовали в своей жизни, в основном, кварковую энергию.

Стронги были злы, коварны и хитры, но к счастью для хораллов и эллотов, они не принялись их безоглядно истреблять, а уничтожали лишь тех, кто становился у них на пути, мешая их поискам планет с красным песком. Да и планеты хораллов и эллотов мало подходили для жизни стронгов, привыкших к высокой температуре и минимальному содержанию кислорода в атмосфере, а планеты древних рас галактики оказались для них слишком холодны и перенасыщены кислородом, заставляя окислительные процессы в их организмах протекать с повышенной скоростью, вызывая быстрое старение стронгов и их преждевременную смерть.

Хораллы быстро распознали технологию получения энергии из красного песка и были, удивлены тем, что до сих пор не смогли это сделать сами. Но теперь все красные пески в галактике принадлежали только лишь стронгам и потому хоралам и эллотам приходилось с чувством грусти принимать это, как, своего рода, плату за свою, более или менее, спокойную жизнь в своей родной галактике. Тем более, что стронги, даже, разрешали им жить на некоторых планетах, рядом с собой, однако, давая понять, кто на планете хозяин.

Добываемый стронгами красный песок обогащался до такого состояния, что в конечном итоге превращался в энергетический сгусток высокой концентрации. Затем этот сгусток мощными магнитными полями доводился до состояния текучести, получалась нечто вроде жидкой энергии с многофазными связанными структурами. Затем эта жидкость упаковывалась в специальные капсулы-батареи и использовалась в энергетических установках стронгов.

Стронги первое время весьма строго следили за тем, чтобы эта технология не оказалась у хораллов с эллотами, но поняв, что высокоразвитым расам не проблема её познать, сосредоточили свои усилия лишь на том, чтобы капсулы с жидкой энергией не попадали на планеты хорралов и эллотов, жестоко пресекая любые попытки завладеть ими.

Все попытки Дакка найти более подробную информацию о технологии переработки красного песка не удались: Беллиар Гаанн занимался энергией разума, то есть психотронными полями и знал о ней достаточно много, хотя в этих знаниях не было того, чего бы не знал и Дакк, а в других видах энергии разбирался весьма посредственно и достоверно знал, лишь то, что от красного песка после его обогащения остается агрессивная и неприятная во всех отношениях серая пыль.

Дакк вышел из информационного поля своего нового носителя. Ему теперь стало понятно, что за безжизненная серая пустыня простирается вокруг того промышленного города, в который ведет закрытая дорога, но его сейчас волновал другой вопрос: в информационном поле Беллиара Гаанна совершенно не упоминалось ни о гротах, ни об энергии внутреннего мира. А получаемая стронгами концентрированная энергетическая субстанция из красного песка никак не могла ею быть. Да и те знаки письменности, которые Дакку удалось узнать из информационного поля Беллиара Гаанна, никак не походили на знаки письма из кораблей гротов.

Посидев некоторое время с отрешенным сознанием, Дакк вновь вошел в информационное поле Беллиара Гаанна, надеясь найти более подробную информацию о стронгах.

Точной информации, почему стронги покинули внутреннее кольцо галактики ни хораллы и эллоты не имели. У них было лишь предположение, что они просто выработали весь красный песок в своем мире и искали его новые источники, но их во внешних рукавах галактики оказалось не столь много – стронгам удалось найти всего четыре таких планеты. Все планеты, кроме одной – Родерон, были безжизненны, так как красный песок образовывался лишь на планетах двойных звезд определенных спектральных классов и размеров, когда более горячая но меньшая по размеру звезда пожирала массу своей менее холодной, но очень большой подруги. Поток звездных частиц, бомбардируя проходящие сквозь него планеты, при условии, что они имели пески, богатые определенными химическими элементами способными впитывать звездную массу, насыщал их до состояния красного песка. Конечно, ни о какой жизни в подобных условиях не могло быть и речи, но на Родерон она все же появилась, после какого-то катаклизма, который несколько сместил орбиту планеты и жесткое излучение взаимодействующих звезд теперь шло мимо. Какой это был катаклизм, сейчас и пытались разобраться хорралы с эллотами, так как планета принадлежала их галактическому рукаву. Стронги к разумной жизни на планете были совершенно безразличны и следили лишь за тем, чтобы капсулы с энергетической субстанцией не уходили на сторону. Но все же они контролировали две трети планеты, где располагались огромные залежи красного песка, оставив хорралам и эллотам её третью часть, в основном равнинную. Единственные, кто их заинтересовал на Родерон и кого они взяли под свою защиту – это были торроосы и шуры или колдуны, которые, по какой-то странной особенности их организма, безвредно для себя переносили энергию красных песков и потому могли обрабатывать специальные углеродные стержни, которые росли на дне красного моря и которые оголялись по мере переработки песка. Стронги доставляли эти стержни колдунам, которые освобождали их от оболочки, придавали нужную форму и которые после зарядки энергией красного песка становились своеобразным оружием, которое очень высоко ценилось в мире внутреннего галактического кольца. Что, собственно, Дакк уже познал, благодаря носителю шур Шина.

Тут была ещё одна странность, которую Беллиар Гаанн не мог понять и которая едва не стоила жизни Дакку, когда он находился в носителе шур Шина: стронги жестоко наказывали хорралов и эллотов, если они покушались на жизнь колдунов, но достаточно прохладно относились к тому, если это делали аборигены Родерон – торросы. Чем была вызвана такая любовь к этой расе в информационном поле Беллиара Ганна такой информации Дакку найти не удалось, так как раса торросов жила на подконтрольной стронгам территории.

Неожиданно Дакк наткнулся на большой провал в информационном поле своего носителя, который вызвал у него сильную досаду, все же, как он ни старался, потери информации, видимо, избежать не удалось. Если эта информация имела важное значение для жизни Беллиара Гаанна, то существование Дакка в его носителе могло вызвать непреодолимые препятствия, тем более, что за провалом была информация, показывающая личную жизнь Беллиара Гаанна. Какая её часть была уничтожена, быстро понять было невозможно, но насколько было понятно Дакку, за провалом находилась информация о зрелом периоде жизни Беллиара Гаанна.

Родная планета Симмура Беллиара Гаанна, Флоот, она же столица галактической империи хораллов, была чрезвычайно красивой – такой бесконечный цветущий сад, между деревьями которого, повсюду, будто шляпки грибов, выглядывали резные крыши домов, в одном из которых и жил Симмур Беллиар Гаанн со своей семьей. На Флоот не было городов, как таковых, все её население было рассредоточено более-менее равномерно по всей территории планеты, живя лишь в индивидуальных домах. Лишь в нескольких местах Дакку удалось увидеть небольшие сгущения построек из многоэтажных домов, как он понял, это были административные, общественные и производственные комплексы. Дорог на планете, практически, не было, перемещения осуществлялись с помощью, так называемых, интеллектуальных портаторов. Их интеллектуальность заключалась в том, что портатор мог устанавливать очередность выхода из своего оконечного устройства, если туда стремились сразу несколько объектов, сохраняя объекты в пространственном накопителе. Дакк заинтересовался работой накопителя, так как подобных систем в галактике зевсов не было, но как работал такой накопитель, Беллиар Гаанн не знал, так как его никогда не интересовала техническая сторона, каких бы то нибыло, систем, что вызвало у Дакка раздражение.

Посокрушавшись на своего носителя, он принялся за изучение его семьи, так как этот вопрос вызывал у него обоснованную тревогу, но дальнейшее изучение личной жизни Беллиара Гаанна его несколько успокоило. Все образы, которые удалось найти в его информационном поле, не содержали образа жены Беллиара Гаанна: в доме, за редким исключением, он находился один. Наконец Дакку удалось прояснить этот вопрос.

На сколько ему удалось установить, Беллиар Гаанн был женат и даже имел дочь, которая уже жила самостоятельной жизнью. У хораллов было однобрачие, но как понял Дакк, они не всегда были однолюбы. Разводы у них были запрещены и потому супружеские пары подбирались друг к другу достаточно долго, но были и экспромты, одним из которых и стал Симмур Беллиар Гаанн. Встретившись с Шафф в пределе психологии, так у хораллов назывались научные центры, куда он попал после успешного окончания академии, он безоглядно влюбился в нее с первого же взгляда. Она ответила ему взаимностью и они вскоре создали семью. У них родилась дочь – Семмурата.

Имя их дочери несколько озадачило Дакка, оно понималось, как плод счастливой любви или плод счастья. Он совершенно не мог представить, как можно жить с таким именем.

Но вскоре в их жизни начались проблемы, но не на почве любви, а на почве работы. Хотя они работали в одном пределе, но проблемы психологии понимали по разному – Беллиар Гаанн считал, что все идет от человеческого мозга, его разума и стремился к совершенству его познания, в чём продвинулся достаточно далеко; Шафф же считала, что психология это проявление каких-то потусторонних сил, идущих не от человеческого разума, а дающаяся ему какими-то мистическими силами, с которыми она и пыталась вступить в контакт. Их начальные споры, о своей правоте понимания проблемы, незаметно переросли в неприязнь друг к другу, но так как разводы были запрещены, то их отношения зашли в тупик. Они пытались скрывать от сослуживцев свои семейные неурядицы, но в конце-концов они стали известны и у Беллиара Гаанна начались неприятные беседы с ведомством нравов, так как у хорралов за достойный климат в семье всегда отвечал мужчина. Но тут случилась ещё более неприятная история, во время одного из спиритических сеансов, Шафф вошла в такой глубокий транс, что выйти из него самостоятельно не смогла. Прибывшие реаниматоры тоже оказались бессильны. Анализ её капли крови показал в ней присутствие мощнейшего паратропного вещества, которое использовалось в лабораториях того раздела, в котором работал Беллиар Гаанн и подозрение на её смерть сразу же упало на него, хотя он никогда в своей работе не только не использовал это вещество, но даже не прикасался к нему, всецело полагаясь на свой разум. Теперь им уже занялось ведомство безопасности планеты. Его жизнь на Флоот стала ещё большим кошмаром и как только Семмурата вступила в самостоятельную жизнь, Беллиар Гаанн тут же покинул свою родную планету, перебравшись на не так давно найденную стронгами планету с красным песком – Родерон, планету во всех отношениях необычную и загадочную, тем более, что работы для него здесь было, более чем, достаточно, где он и находился уже более пяти последних лет, лишь изредка посещая Флоот для решения накапливающихся там, своих финансовых проблем.

Администрация предела была удовлетворена его работой, он был тоже доволен своей жизнью на Родерон, где, как ему казалось он нашел себе подходящую пару, но пока колебался узаконивать свои отношения – обжегшись один раз, он не хотел повторить свою ошибку.

Зеттинини была местная аборигенка восемнадцати Родероновских лет отроду. Дакк встретил её около двух лет назад во время одной из экспедиций по поиску воалианов. От одной из групп зуков в исследовательский центр планетных аномалий, где работал Беллиар Гаанн, поступила информация об участившимся появлении птиц смерти в окрестностях одного из поселков аборигенов и Беллиар Гаанн немедленно вылетел на траппере в проблемный район планеты.

Поселок находился достаточно далеко от Эстрона, что понималось, как купол на планете, где обосновались хораллы и эллоты и до него Беллиар Гаанн добрался когда уже начало темнеть. Ни о каких поисках ночью не могло быть и речи и перед ним встал вопрос ночлега. Конечно, можно было переночевать и в траппере, но для привыкшего к определенному комфорту Беллиара Гаанна, это было не лучшим выбором и он начал обходить дома поселка, в надежде найти приют, тем более, как он предполагал, что проведет он в этом районе не одни сутки, да и беседа с аборигенами, об интересующем его вопросе, была бы кстати.

Поселок был небольшой и насчитывал всего около трех десятков домиков, но в какой бы Беллиар Гаанн не стучался, никто не вышел и не удостоил его своим вниманием.

Дело было в том, что аборигены планеты с большой неприязнью отнеслись к появлению у них инопланетян и первое время даже пытались воевать с ними, но быстро поняв свое бессилие, заняли враждебную позицию, не оказывая пришельцам, абсолютно, никакой помощи, если даже кому-то из них угрожала смерть и даже изгоняли из своей среды всех тех соплеменников, кто пытался сотрудничать с инопланетянами. Но, насколько Дакк понял из информационного поля Беллиара Гаанна, ни хораллы ни эллоты старались не вмешиваться в жизнь аборигенов, ограничиваясь лишь наблюдением за ними, если только на планете не возникала какая-либо эпидемия. Тогда они распыляли над поселками аборигенов лекарственных ингредиенты, стараясь хоть как-то облегчить их противостояние болезни. Да и свои город и космодром они построили в непригодных, для хозяйственного использования аборигенами, территориях.

И лишь последний дом оказался гостеприимным для Беллиара Гаанна. Его хозяин, вернее хозяйка, совсем молодая девушка вышла на крыльцо своего домика и приветливо улыбнулась ему своим широким ртом. Беллиар Гаанн ответил ей не менее широкой улыбкой и она показала ему рукой на дверь, приглашая войти. Там он и узнал печальную историю её семьи.

Отец и мать Зеттинини были земледельцами, что на Родерон было очень трудным и рискованным занятием, хотя и очень доходным. Немногие аборигены планеты отваживались на работу на земле. Основной возделываемой культурой была тура, что-то вроде огромной морковной свеклы. В пищу использовались её очень сладкие корни, достигавшие двухметровой длины в своих стремлениях добраться до воды и чем длиннее был корень, тем он больше содержал сладости и тем выше ценился на рынке. Отец и мать Зеттинини были трудолюбивы и всегда имели хороший урожай на своей плантации. Их подросшая дочь тоже помогала им. Все шло хорошо до тех пор, пока над их плантацией не появились птицы смерти – воалианы. Первым был убит отец. Мать и дочь стойко перенесли постигшее их горе и продолжали работать на своем участке. В следующем сезоне жертвой воалиана стала мать. Совсем юная Зеттинини в испуге бросила работу на плантации и перестала покидать свой дом, но запасов продовольствия ей хватило ненадолго и поневоле ей пришлось вновь возобновить работу на плантации. Никто из поселка не желал ей помогать ни на каких условиях. Все начали сторониться её, считая, что на её семью наложил проклятье сам Миррилиен – высший колдун мира Родерон и будто бы это он сам, в образе воалиана, прилетает и уносит в свое темное царство выбранные им жертвы. Все в поселке только и ждали, когда он прилетит и унесет Зеттинини. Но прошло несколько сезонов, а девушка продолжала трудиться на своей плантации, собирая хорошие урожаи, уже и перестав бросать тревожные взгляды на горизонт, чтобы издалека увидеть там черную тень птицы смерти и успеть укрыться. Воалианы же продолжали появляться, но уже над поселком и их жертвами становились теперь другие жители. Зеттинини для них стала, будто, невидимой.

Девушка, с совершенно незнакомым ей мужчиной, к тому же инопланетянином, держалась раскованно и болтала безумолку, Беллиар Гаанн к тому времени уже неплохо знал многие языки кланов аборигенов, видимо сказывался недостаток общения. Беллиару Гаанну стало жаль её. Он уже, достаточно, хорошо знал жизнь аборигенов планеты и понимал, что шансов у девушки дожить до зрелого возраста, одной занимаясь земледелием, практически, не было. Однозначно, она станет жертвой или каких-либо диких зверей, которых в изобилии водилось в гористых районах планеты и которые в поисках пищи нередко выходили и в долины, либо какой-то воалиан, все же обратит на неё внимание, или аборигены другой расы, нападут на поселок и уведут её в свой полон. К тому же, насколько он понял, корни туры местные жители покупали у неё весьма неохотно и ей приходилось возить их очень далеко в другие поселки, где о трагедии её семьи не знали. Поразмышляв ночь, утром он предложил Зеттинини поехать с ним в город, где обещал найти ей работу в своем исследовательском центре. К его удивлению, девушка, совершенно не раздумывая, согласилась. Воалианов, за те несколько дней, что Беллиар Гаанн пробыл в районе поселка, он так и не увидел и несколько раздосадованный, уехал в Эстрон, забрав с собой и Зеттинини.

Девушка совершенно не испугалась большого города, будто жила в подобном населённом пункте всю свою жизнь, быстро освоившись с техническими достижениями чужой цивилизации. Не стушевалась она и в исследовательском центре, куда Беллиар Гаанн устроил её работать. Живая и общительная девушка быстро завоевала симпатии многих молодых хорралов. Она же, хотя и не сторонилась их, но в близкие отношения ни с кем из них не вступала, будто невидимой нитью, привязавшись в Беллиару Гаанну. По-началу он не знал, что ему делать. Он совершенно не строил никаких планов относительно неё, приглашая её с собой и даже поселил её отдельно от себя, купив небольшую квартиру. Но Зеттинини была настойчива и он, постепенно, как-то привязался к ней. Девушка часто сама, совершенно беззастенчиво, приходила к нему домой и вела себя, словно хозяйка. Она умела хорошо готовить, наводила порядок в его огромной квартире и могла болтать безумолку. Потом, Беллиар Гаанн и сам не мог понять, как это случилось, но между ними произошёл интимный контакт, который поставил перед ним проблему, что ему делать с ней дальше. Зеттинини же, узнав, что он иногда посещает Флоот, стала настойчиво домогаться, чтобы он взял её с собой. Но привести её на Флоот в свой дом просто так Беллиар Гаанн не мог, а обжегшись с женитьбой один раз, он не хотел повторения и потому не торопился с принятием решения о новом супружестве. Что касается какого-либо занятия для Зеттинини на Флоот, то он был в этом отношении спокоен: она с большим желанием и охотой ухаживала за парком, который хорралы разбили во дворе дома, где он жил.

Дакк вышел из информационного поля Беллиара Гаанна. Фактически, Зетт уже была женой Беллиара Гаанна и несомненно, он, когда-то бы, забрал её на Флоот, но как следовало поступить ему, Дакк не представлял. С одной стороны ему повезло: носитель Симмура Беллиара Гаанна вполне подходил ему для выполнении его задачи. К тому же он занимался тем, что хорошо знал Дакк и он не был связан тесными семейными узами, что могло бы ограничивать перемещения Дакка и потому, потенциальная будущая супруга Дакку была ни к чему. Но он, понимал, что после всего, что уже было между Зеттинини и Беллиаром Гаанном, просто так от неё избавиться, ни морально, ни физически, было невозможно. Немного поразмышляв, Дакк решил, что пока у него ещё очень мало информации о жизни, как на Родерон, так и в самой галактике и возможно получше узнав её, он сможет принять правильное решение. Он опять погрузился в информационное поле своего нового носителя.

После недолгого блуждания по информационному полю Дакк наткнулся на ещё одно поле деятельности Беллиара Гаанна на Родерон – психиатрия. В Эстрон у него была практика психоаналитика. Посмотрев несколько образов из приемов работы Беллиара Гаанна с посетителями, Дакк решил, что это слишком примитивное, хотя и весьма доходное занятие его носителя и что он с этим делом справится гораздо эффективнее Беллиара Гаанна и решил изучение тонкостей занятия психоанализом оставить на потом, тем более, что он не нашел информации о том, когда у Беллиара Гаанна должен был быть очередной прием.

Дальше, после небольшого провала, шла достаточно интересная информация о весьма необычном увлечении Беллиара Гаанна, он был заядлым любителем игры в карт и даже два последних сезона судил матчи, здесь, на Родерон. Дакк заинтересовался, что это вообще за игра, так как, насколько он помнил, Грабб тоже имел самое непосредственное отношение к этой игре. Вскоре такая информация нашлась. Дакк посчитал, что эта информация в дальнейшем может оказаться весьма важной и потому принялся внимательно изучать правила игры.

Карт представляла собой игру двух команд овальным мячом – картом и была весьма агрессивной и ассоциировалась со словом – касание. Она пришла к хораллам из галактического рукава эллотов, где имела повсеместное распространение. Игра была очень динамичной и в какой-то мере соответствовала характеру эллотов, которые были весьма энергичны, нежели хорралы, которые имели более спокойные характеры. Каждая команда состояла из пятнадцати человек: пяти захватчиков; пяти стопперов и пяти акробатов. Собственно, основные условия игры заключались в том, чтобы не дать карту коснуться земли в своей зоне касания и в тоже время сделать так, чтобы карт касался земли зоны касания противника, как можно чаще. Поле для игры в карт было достаточно большим, и по примерным подсчетам Дакка составляло что-то около сто двадцать, на сорок метров. Оно делилось на четыре части, по две части для каждой команды – переднюю зону – защиты и заднюю – касания. В начале игры карт держали в руках акробаты одной из команд по жребию и находясь, только лишь, в своей зоне касания и любой ценой не должны были дать карту коснуться земли, непрерывно передавая его друг другу. Причем, стоять с картом в руках акробат не имел права, но и бегать с ним тоже: разрешалось делать всего лишь два шага, одно касание поля каждой ногой с картом в руках. Карт партнеру можно было передавать любой частью тела, лишь бы он не коснулся земля и при том ещё нельзя было пересекать, как линию зоны касания своей половины поля, так и границу поля. Вперёд карт можно было лишь тогда, когда один из захватчиков своей команды полностью оказывался в зане защиты соперника. Акробаты не имели права покидать свою зону касания и не могли напрямую передавать карт своим захватчикам, а лишь через стопперов и через зону нельзя было пробрасывать карт. Если это происходило, то все захватчики команды противника беспрепятственно подпускались к передней линии зоны касания, за спины стопперов. При касании карта земли в зоне касания, засчитывалось очко противнику и игра начиналась с противостояния: захватчики упирались друг в друга перед центральной линией. Целью захватчиков было то, чтобы, продравшись сквозь линию стопперов противника, сделать все возможное и невозможное, чтобы опустить карт острым концом на землю в зоне касания противника, держа его в руках, получив его от своего захватчика, уже находящегося в зоне. Причем, разрешалось сбивать акробата противника, владеющего картом с ног, любым приемом и бить по любой части тела, кроме головы, но акробата не владеющего картом разрешалось толкать лишь корпусом. Тоже самое могли делать и акробаты с захватчиками соперника. В то же время захватчики не имели права пересекать линию зоны касания своей половины поля и потому помогать своим акробатам никак не могли. Стопперы не имели права пересекать линию зоны касания ни своей зоны ни зоны противника. Их задачей было не пропустить захватчиков противника в свою зону касания и помочь своим захватчикам продраться через зону защиты соперника. Причем захватчика противника нельзя было задерживать руками, а только лишь толкать корпусом или стоять у него на пути. Любое нарушение правил в игре наказывалось удалением на один тим. Как подсчитал Дакк, это было что-то около трех с половиной минут времени его галактики. Держать руками игроков противника не разрешалось никому, но разрешалось их бить, как руками, так и ногами и потому в карт играли или босиком или, по договоренности с противником, в легкой тряпичной обуви. Единственными неприкосновенными частями тела противника были шея и голова.

Из множества образов игры, имеющихся в информационном поле Беллиара Гаанна, Дакк составил очень яркое представление об этой весьма динамичной и в некоторой степени жестокой игре. Особенно захватывающе выглядела игра акробатов, которые порой совершали такие сумасшедшие кульбиты, уходя от столкновения с захватчиками, что трибуны взрывались бурей оваций.

Но тут Дакк опять столкнулся с какой-то загадкой – Беллиар Гаанн уже более полугода не судил матчи карт. Он принялся более внимательно просматривать видеообразы матчей и наконец нашел ответ – в одном из матчей, который судил Беллиар Гаанн, одному из лучших захватчиков планеты Керру Граббу снесли полчерепа. Как это произошло, в информационном поле этого эпизода Дакк не нашел, видимо Беллиар Гаанн просмотрел этот момент. Лишь когда донесся дикий вой трибун, он увидел лежавший на поле неподвижное тело Грабба, из головы которого на розово-коричневую поверхность выполз его мозг. Неподалеку валялся какой-то блестящий предмет.

Как понял Дакк, кто это сделал установить не удалось, так как та металлическая полоса, которой был нанесен удар не воспринимала никаких отпечатков, а все игроки перед выходом на поле проходили сквозь детектор сторонних предметов и потому было решено, что её бросил кто-то с трибун. Но так как Беллиар Гаанн просмотрел этот момент, что автоматически значило, что он плохо контролировал ход матча и потому вся вина за произошедшее легла на него. Он заплатил огромный штраф и был отстранен от судейства до конца сезона. Грабб выжил, но первый же матч после его выздоровления показал, что как игрок в карт он потерян и послонявшись по ресторанам, пока его средства не подошли к концу, он по протекции все того же Беллиара Гаанна, был зачислен в отряд зуков.

Дакк состроил невольную гримасу: уж, видимо, у Керра Грабба была такая судьба.

Он попытался найти какую-либо информацию о чемпионате по карт. После недолгих поисков, такая информация нашлась – сейчас чемпионат подходил к своему завершению, затем следовал незначительный перерыв и начинался следующий сезон. Дакк перевел местные отрезки времени в отрезки времени своей галактики и получилось, что примерно через два с половиной месяца времени его галактики Беллиар Гаанн мог обслуживать матчи карт. Чтобы детально ознакомиться с игрой и её правилами времени у Дакка было более чем достаточно и он, оставив этот информационный блок, принялся за изучение следующего, который имел непосредственное отношение к профессиональной деятельности Беллиара Гаанна здесь, на Родерон.

В принципе ничего выдающегося в деятельности, как самого Беллиара Гаанна, так и его лаборатории, Дакк не увидел, даже более того, за те несколько дней, что он провел на планете, он узнал гораздо больше о воалианах, нежели Беллиар Гаанн за пять лет жизни здесь. Единственно, чего еще Дакк не понимал, каким путем образуется подобный симбиоз, птицы и человека. Он напрочь отвергал мысль, что он таким появляется на свет.

В конце-концов ему удалось достаточно подробно узнать круг общения Беллиара Ганна, его вкусы, привязанности и теперь он мог уже уверенно вести себя как в его лаборатории, так и на улицах Эстрона.

Дакк так же узнал, что Эстрон не единственный город на Родерон – стронги тоже построили для себя город Остуд, что понималось, как блестящие крыши или купола, который весьма напоминал тот город, который хранился у него из информационного поля шур Шина. Но как понял Дакк, Беллиар Гаанн ни разу не был в городе стронгов, хотя контакты с самими стронгами у него были.

В принципе, Дакк остался доволен, как собой, так и своим новым носителем: он был богат, по меркам галактики Лагерон; состоял на государственной службе на Флоот в академии предела и в дополнение, имел хорошо оплачиваемые практики психотерапевта и судьи карт; имел прекрасный дом на родной планете и огромную квартиру, занимающую весь второй уровень трехуровневого дома, здесь, на Родерон; имел два шикарных траппера и двухместный стелт; потенциальную супругу; был узнаваем и уважаем. К тому же, у Беллиара Гаанна оказалось очень мало близких людей. Его родители занимались планетной геологией, но так как на Флоот уже были изучены и описаны все камни, то они изучали планетную геологию других планет и как Дакк понял, уже давно погибли при исследовании последней найденной планеты, считавшейся пригодной для превращения её в цветущий сад, наподобие Флоот. Профессия планетного геолога была и у его единственного брата, который был старше его – Дакка несколько озадачила продолжительность жизни хораллов – всего лишь чуть более двухсот лет, который сейчас жил на той планете, где погибли их родители. Беллиар Гаанн всего лишь один раз был на той планете, которая состояла из двух больших материков, покрытых сплошной зеленой растительностью, с, практически, непрекращающимися дождями. Влажный климат Беллиару Гаанну был в тягость и он, пробыв там всего лишь несколько дней, уехал и больше туда наведаться, как понял Дакк, у него желания никогда не возникало. Его брат на Родерон никогда не был и не собирался.

Недоумение вызывала и малая численность колонизированных хоралами планет – их было всего четыре, тогда как у эллотов их было восемнадцать, а у стронгов – более восьмидесяти. Удивившись столь малой численности заселенных хораллами планет, Дакк принялся более тщательно изучать информационное поле Беллиара Гаанна и в конце-концов понял, что они колонизировали лишь те планеты, климат которых, как можно ближе соотносился с климатом Флоот и чтобы на ней отсутствовала, какая бы то ни была, разумная жизнь.

Были в галактике Лагерон и другие разумные расы: фреоны, шитты, арутуны, которые стояли на более низких ступенях развития. Наиболее развиты из них были фреоны, которые уже ползали на своих неторопливых звездолетах по окрестностям своей звездной системы. Другие же расы лишь только учились осваивать воздушный океан. Но была и ещё одна галактическая раса – гортов, которая ассоциировалась как-то неоднозначно. Их цивилизация очень тесно переплеталась с цивилизацией стронгов и тоже располагалась в галактическом кольце, но в тоже время она была, какой-то обособленной.

Хорралы никогда не вмешивались в планетные дела других галактических рас, считая это абсолютно недопустимым делом. Обжегшись на первых контактах с фреонами – это была первая инопланетная раса, с которой, решив поделиться своими прогрессивными технологиями, они невольно развязали широкомасштабную войну народов этой планеты за приоритетное обладание этими самыми технологиями. Кое-как утихомирив планету, хораллы покинули её и теперь лишь наблюдали за развитием всех остальных низших рас со стороны, держа на почтительном расстоянии от их планет свои станции контроля, так как считали, что до тех пор, пока эти расы сами не достигнут таких технологических высот, когда с ними можно будет разговаривать, как с равными, вступать в контакт с ними не стоит, лишь оказывать помощь, при угрозе глобального катаклизма.

Неожиданно, Дакк наткнулся на сообщение, которое его озадачило: шеф Центра Аномальных Явлений Зиннит, с которым он имел странный контакт, как то произнес в беседе с Беллиаром Гаанном, что запасы красного песка в галактике уже почти исчерпаны и стронги вынашивают идею вторжения в одну из чужих галактик – большую старую спиральную галактику, где по их предположению красного песка должно быть в большом достатке.

Дакк тут же подумал о свое родной галактике – большой старой спиральной структуре, хотя он и не помнил, чтобы кто-то где-то в его галактике говорил об красном песке, хотя, как понял он, красный песок находился лишь на планетах, концентрирующихся к центру галактики, а зевсы к центру своей галактики лишь только подбирались.

И вновь всплыла прежняя странность – ни одного намека на энергию внутреннего мира. У него, вдруг, всплыла ещё более странная мысль – в ту ли галактику он, вообще-то, попал.

Выйдя из информационного поля Беллиара Гаанна, Дакк глубоко вздохнул и понял, что хочет есть. Он поднялся и взяв со стола пустую посуду, он и не помнил, когда съел второй плод хами с тарелки, направился на кухню. Поставив посуду на один из столов, он принялся искать что-либо съедобное, но кроме какой-то желеобразной ярко-желтой массы в одной из емкостей больше ничего не нашел. Запах масса издавала не тот, чтобы её хотелось безоглядно съесть, но выбора не было. Найдя чем её подцепить, Дакк положил на язык её каплю и медленно растер по небу – вкусом желе напоминало сыр. Состроив гримасу, Дакк быстро опорожнил емкость и прополоскав рот, направился на поиски одежды, так как он до сих пор находился в нижнем белье. Заодно, нужно было сориентироваться и во времени.

Так как теперь он в мире Беллиара Гаанна ориентировался вполне сносно, то без труда найдя комнату с одеждой, оделся в какой-то, легкого спортивного вида, костюм и направился в главную комнату квартиры, где, как он понял, Беллиар Гаанн прежде проводил почти все свое время, когда находился дома, а отнюдь не в вестибюле.

Войдя в зал, Дакк увидел, на продолжающем работать экране, большую пульсирующую красную точку, показывающую, что есть сообщения. Отстегнув из-под экрана пульт управления, хотя это можно было делать и голосом, но он ещё опасался оказаться непонятым, Дакк вызвал эти сообщения. Первое из них было от Зетт, которая сообщала, что из-за атмосферных возмущений у неё проблемы с её траппером и прийти сегодня она не сможет и что ему придется самому заказать себе еду. Второе было больше предупреждением. В нем говорилось, что ураган достиг города, из-за чего возможны нарушения в работе электронных систем. Затем шли несколько сообщений от руководителя Центра Зиннита, который вначале сокрушался по поводу того, что Беллиар Гаанн не принял участия в экспедиции, а в последнем сообщении уже громким голосом толи приказывал, толи просил бросить все и организовать свою экспедицию по более масштабному изучению воалианов, так как они настолько обнаглели, что уже беспрепятственно проникают куда угодно, в частности на космодром стронгов, уничтожая своими полями всех подряд и исчезая, так же бесследно, как и появляясь. Стронги всю вину на произошедшие события на своем космодроме возлагают на зуков, а значит и на хораллов, так как по их утверждению, все эти события на их космодроме произошли при непосредственном участии нескольких зуков, которые, неизбежно, будут наказаны и грозили, что если учёные Центра, в ближайшее время, не найдут способ, как-то отпугивать воалианов, то сами займутся их тотальным истреблением.

Познакомившись с сообщениями, Дакк выключил экран, по которому шло какое-то шоу и вернув пульт управления на прежнее место, принялся ходить по залу, пытаясь взвесить свое положение: с одной стороны, он прекрасно знал всю цепь произошедших событий и что-то нового навряд ли бы узнал, отправившись в эту экспедицию; в тоже время с другой стороны, у него несомненно была бы возможность войти в легальный контакт со стронгами, чтобы попытаться проанализировать их возможности; с третьей – его упорство может вызвать нежелательное раздражение, что, в конце-концов, может привести к каким-либо негативным последствия. Но было и в четвертых – он ещё очень плохо знал мир, в который ввёл его носитель Беллиара Гаанна и малейшая оплошность могла привести к огромным неприятностям. Несомненно, здесь, на Родерон, он мог бы выпутаться из любой ситуации, но оступившись, с шансами вернуться в свою галактику в обозримом будущем у него, определенно, будут большие проблемы. И потому…

Состроив гримасу, Дакк направился в спальную комнату.

* * *

Сколько дней Дакк провел в добровольном заточении в квартире Беллиара Гаанна, изучая жизнь своего носителя, он, пожалуй, точно не мог бы определить – три дня, четыре, а может и все пять. Полазив по кухонным шкафам и холодильным камерам, он нашел некоторое количество мясных продуктов, которые вполне сносно удовлетворяли чувство голода его носителя, давая ему возможность не выходить из дома. В комнату с большим экраном он специально не заходил, а беспрерывно и надрывно пищавший аппарат связи, отнес и закрыл в самой дальней комнате квартиры. Несколько раз доносилась мелодия от входной двери и Дакк чувствовал за ней Зетт, но так как с входными кодами доступа, из-за своих непрерывных изучений жизни своего нового носителя, он забывал разобраться, то сама она войти не смогла, а открывать он, больше ленился, нежели не хотел и потому Зетт уходила.

Наконец, когда, как показалось Дакку, что он в достаточной степени уверенности освоил поведение своего носителя в его мире, он вошел в комнату с большим экраном, на котором зловеще мигала яркая красная точка.

Взяв пульт управления, он включил экран и в тот же миг на него уставились круглые глаза Зиннита.

– Воалиана! Твое поведение недопустимо! Я вынужден обо всем доложить на Флоот! Думаю, там дадут должную оценку твоим выходкам! – Заорал Зиннит, без обмена какими-либо приветствиями и его лицо до это имевшее нейтральный вид, вдруг перекосилось, глаза сделались ещё больше и круглее.

– Не кипятись!

Дакк усмехнулся. Он теперь знал некоторые секреты Зиннита, которые тот никак не хотел бы придать огласке и потому был уверен, что он, просто, пытался выместить на нем свое раздражение, нежели угрожать.

– Я был нездоров! – Продолжил говорить он. – Не думаю, что за эти несколько дней Родерон сошла со своей орбиты. Остальные события не столь важны. Что, конкретно, произошло?

– Стронги! – Выдохнул Зиннит и умолк, словно произнес недопустимую фразу.

– Что? – Дакк вопросительно кивнул головой. – Ушли с планеты, оставив нас наедине с воалианами?

– Болван! – По лицу Зиннита прошли бугорки мышц. – Они утверждают, что мы прячем инопланетянина. Нет! Нет! – Перед лицом Зиннита несколько раз скользнула его рука. – Иногалактянина!

– Кого, кого? – Дакк подался вперед, будто бы неслыханно удивился, но на деле внутренне сжался, ожидая, что Зиннит назовет сейчас имя или шур Шина или Керра Грабба.

– Они проанализировали остаточные поля вдоль пути всех тех странных событий на своем космодроме и теперь утверждают, что это был никакой не воалиан, а иногалактический разум.

– Бред какой-то. – Состроив гримасу, Дакк дернул правым плечом.

– Что-о-о! Да как ты… Немедленно в Центр! Иначе можешь убираться отсюда, навсегда! – Выпалил Зиннит без дальнейших объяснений и исчез с экрана.

Состроив гримасу, Дакк бросил пульт управления в одно из кресел и пошел одеваться.

Благодаря этим нескольким дням, проведенным в информационном поле Беллиара Гаанна, Дакк достаточно уверенно вел свой траппер по Эстрону, практически, не задумываясь, сворачивая на нужные улицы. Была ночь, но на хорошо освещенных улицах города было светло, как днем. К тому же, вверху непрерывно сверкали яркие разноцветные сполохи, видимо от взаимодействия энергий красной песчаной бури и купола, создавая дополнительный радужный свет, но который, скорее, больше мешал, своими разноцветными бликами на лобовом стекле, заставляя щуриться.

Прибыв к Центру, он, проверив надежность защиты своего поля, поднялся на третий уровень здания и направился в сторону кабинета Зиннита, но идя уже по другим коридорам Центра, нежели по которым вела его Зетт, взятым из информационного поля Беллиара Гаанна, по пути проникая за все двери подряд, но за ними, видимо по причине ночного времени, никаких носителей биополей не чувствовалось, что придавало ему уверенность. Наконец, подойдя к двери кабинета Зиннита, Дакк дотронулся до пластинки идентификации и решительно переступил порог появившегося в стене дверного проема.

К его удивлению, Зиннит даже не взглянул в его сторону, словно и не почувствовал, что кто-то вошел. Он стоял, перед своим креслом, в котором, в пол-оборота к двери сидел безволосый с хорошо видимым наростом на голове. Определенно – это был стронг.

Дакк замер у порога. Он вдруг вспомнил, что отсутствие работников центра, придало ему некоторую безмятежность и он забыл проверить надежность защиты своего поля перед входом сюда и теперь мучительно размышлял, стоит ли это делать в присутствии двух чужих разумов.

Прошло какое-то временя. В кабинете стояла мертвая тишина. Все трое присутствующих были молчаливы и неподвижны, будто застывшие изваяния. Но Дакк догадывался, что между стронгом и Зиннитом шел мысленный диалог. Наконец, или стронг почувствовал присутствие в кабинете постороннего или закончился его диалог с Зиннитом, он резко повернул голову в сторону входа.

Стронг показался Дакку знакомым. Определенно, его образ мелькал в информационном поле Беллиара Гаанна. Дакк почувствовал, весьма, болезненный укол в мозг. Его шатнуло и чтобы не упасть, он выбросил руки в стороны – видимо стронги не особенно церемонились с другими расами галактики.

Стронг поднялся и направился к нему. Дакк напрягся и уже не обращая внимание на то, что поле стронга продолжает присутствовать в голове его носителя, сконцентрировал свое поле, намереваясь нанести сокрушительный удар противнику. Насколько он помнил из информационного поля Беллиара Гаанна, до сих пор у него тесных и продолжительных контактов с ними не было. Стронг замер в шаге от него, их глаза встретились. Боль в голове носителя Дакка заметно усилилась, его лицо невольно исказилось гримасой.

– Мне много рассказывали о твоих больших психотропных возможностях. – Наконец заговорил стронг и Дакк почувствовал, как чужое поле покинуло голову его носителя. – Но я как-то не придавал этому значения, считая их наигранным результатом внушаемого гипнотического воздействия на биологический носитель, но сейчас чувствую, что в тебе что-то все же есть. Что-то непонятное, неуловимое. Ты заслуживаешь дополнительного внимания.

Развернувшись, он вернулся в кресло. Зиннит, с какой-то непонятной гримасой, молча наблюдал за происходящим. Наконец, будто выходя из наваждения, он заметно вздрогнул и повернул голову в сторону Дакка. Его губы были вытянуты в какой-то неестественной улыбке. Дакк насторожился. Гримаса шефа ему не нравилась.

– В течении последних дней произошли несколько неприятных событий. – Заговорил Зиннит. – Погибли два представителя дружественной нам галактической цивилизации и их, можно сказать, галактический брат. Причем, достоверно установлено, что шур Шин погиб от рук эллотов. К сожалению оба эллота, контактирующие с шур Шином мертвы, но ты последний, кто контактировал с одним из них. Атлас Вуол желает знать всё, о твоем контакте с этим эллотом.

– Что я знаю? – Дакк дернул плечами и мысленно отметил, что тоже разговаривает шевеля губами. – Когда я вошел в стелт, Грабб уже, практически, был мертв. Его биологическое время замерло, поле едва ощущалось, вид был ужасен. Как мне сказал пришедший с ним зук, он попал в поле серпентера. Я попытался реанимировать его, но он лишь пошевелил губами и затих. Если я правильно понял движения его губ, это было что-то вроде – он напал первым. Собственно и все.

Дакк чуть дернул плечами и тут же почувствовал укол в голову. Явно, стронг пытался поймать его и поковыряться в открытом информационном поле его носителя. Он плотно сжал губы и замер, уставившись в пол, готовый в любое мгновение взорваться ответной атакой, если стронг перейдет границу дозволенного. Но, словно бы поняв его намерение, укол исчез. Стронг поднялся.

Зиннит далеко подался в его сторону. У Дакка тут же всплыла мысль, что Зиннит чересчур уж услужлив.

– В тебе, определенно, что-то есть. – Заговорил стронг, направляясь в сторону Дакка. – Не могу понять что? – Он остановился перед Дакком, по его лицу прошла тень неприятной гримасы. – Наш переработчик подвергся атаке воалиана. Он выжил, но его состояние неопределённо. Ты изучаешь этих тварей. К тому же, у тебя здесь есть практика. Помоги ему прийти в себя.

Повернувшись, стронг начал обходить Дакка, видимо намереваясь попасть к двери. Зиннит стремглав бросился ему вслед, ткнув на ходу кулаком Дакка в бок и тем самым заставив его сделать шаг в сторону и едва успел ткнуть рукой в пластинку около двери, которая исчезла перед поднятой ногой стронга.

Выйдя, стронг растворился в полумраке коридора. Пустой проем заполнился вновь дверью, вызвав у Дакка удивление тем, что Зиннит не пошел провожать стронга. Постояв ещё некоторое время у двери, будто ожидая, что стронг, вдруг, вернется, Зиннит, наконец, развернулся и подойдя к своему креслу, сел, откинулся на его спинку и прикрыл глаза.

– Дело дрянь, если сам Вуол пришел к нам. Не знаю, что там произошло с их переработчиком, но тебе я не завидую. Ты их, чем-то заинтересовал. Уверен, переработчик – это лишь предлог. Мотал бы ты отсюда. – Лицо Зиннита исказилось гримасой усмешки.

– Куда? – Механически вырвалось у Дакка.

– На Флоот. Или ещё дальше. – Усмешка Зиннита сделалась шире. – Я слышал у тебя какой-то родственник живет на одной из наших далеких колоний.

– Я плохо понимаю, зачем? – Дакк состроил гримасу и поднял плечи. – Я не помню, чтобы переступал грань дозволенного на Родерон. Если она здесь есть, конечно.

– Вуолл два раза сказал о твоей странности. Это неспроста. До твоего прихода он немного рассказал о сути произошедшего у них на космодроме. Даже не знаю зачем. Я совершенно не понимаю, зачем он, вообще, сюда приходил. Если только тебе сказать о переработчике. Но тащиться сюда через полпланеты – это не улицу перейти. Это мог бы сделать любой из них помельче. И как он узнал, что ты сейчас придешь? Ничего не понимаю. – Зиннит покрутил головой. – Так вот, перед твоим приходом он рассказал мне, что несколько дней назад они эвакуировали из своей зоны четверых зуков и один из них был весьма странен. Его поле воспринималось не совсем привычно. Как он сказал, трое из тех четырех уже мертвы и сейчас они ищут последнего, который куда-то исчез. Но думаю найдут. Если он только не успел портироваться отсюда. Но если он их очень интересует, они его и в любом уголке галактики найдут. – Усмешка сошла с лица Зиннита.

– Пусть ищут.

Дакк дернул плечами, лихорадочно пытаясь понять, кто этот четвертый – если Танн, то его нужно немедленно найти самому и заставить забыть о том что произошло той ночью.

Расспрашивать же об этом Зиннита было рискованно и потому Дакк постарался изобразить на лице маску безразличия.

– Я какое имею к нему отношение? – Он ещё раз дернул плечами.

– Видимо в тебе, действительно, есть что-то странное, что вызвало интерес у Вуола. Да и я тоже что-то в тебе почувствовал, когда ты прошлый раз был у меня. Хотя сейчас, вроде бы ничего необычного в тебе нет. – Оттопырив нижнюю губу, Зиннит поднял плечо.

Проклятье! Дакк плотно сжал губы. Я весьма беспечен. Видимо их информационные поля не могут служить гарантированным укрытием полю разума из моей галактики. Остается какая-то несовместимость. Еще первый стронг это заметил, когда я был в носителе шур Шина. Он весьма подозрительно тогда смотрел на меня. Нужно немедленно поработать над этой проблемой. Да нет, теперь уже поздно. Невольная гримаса исказила лицо Дакка. Теперь лишь один путь – придать этой странности легитимность. Заставить её работать открыто.

– Что молчишь? – Голос Зиннита зазвучал громче, хотя его губы оставались плотно сжаты. – Придумываешь оправдание?

– Мне нечего придумывать. – Дакк покрутил головой. – Что есть, то и есть. Я очень много работаю над совершенствованием своего поля и вполне допускаю, что несколько перестарался. Я тебе говорил, что чувствую себя уставшим. – Он постарался заглянуть Зинниту в глаза, но тот сидел опустив взгляд.

– Даже не знаю, как и быть. – Зиннит поднял взгляд и состроил очередную гримасу. – Зуки неподвластны нам. С одной стороны это хорошо. Пусть стронги сами с ними разбираются. И что тебя одного понесло обследовать Грабба? Взял бы кого-либо с собой. Хотя бы свою Зеттинини. Теперь выпутывайся сам. Как хочешь. – Он махнул рукой.

– Кто же знал? – Дакк дернул плечами. – До сих пор у меня не было плотных контактов с ними.

– С кем? – Глаза Зиннита широко открылись.

– Со стронгами.

– А-а-а! – Зиннит вяло махнул рукой. – Теперь у тебя контактов будет с лихвой. Самых плотных. Наиплотнейших. Когда ты принимаешь в клинике?

– Завтра.

Самопроизвольно вырвалось у Дакка, хотя он и представления не имел, когда, кого и где принимал Беллиар Гаанн. Этой информации он не придал особого значения, когда изучал информационное поле Беллиара Гаанна, оставив её на потом, а сейчас оказалось, что напрасно. Если бы стронг был бы поконкретнее, то он наверняка бы оказался в весьма неприятной ситуации.

– Посмотришь их переработчика и сюда. – Зиннит ткнул пальцем в стол. – Я постараюсь что-либо узнать об их интересе к тебе. Тогда и решим, что делать. А все-таки, на твоем месте, я бы убрался отсюда. – Он поднялся, видимо давая понять Дакку, что разговор закончен.

Дакк, ничего не ответив, развернулся и шагнул к выходу…

Дома он нашел в информационном поле Беллиара Гаанна всё, что имело отношение к его практике психоанализа и внимательно ознакомившись с этой информацией, установил, что Беллиар Гаанн оказался гораздо лучшим специалистом, чем показался ему поначалу. Он, порой, восстанавливал совершенно безнадежных людей, имевших категорию гарантированно неизлечимыми. Хотя легальной практикой у него была психоаналитика, но при контактах с пациентами, он, неизменно, использовал свое психотронное поле, вводя их в различной глубины трансы и в таком состоянии восстанавливая утраченные нервные связи мозга их носителей. Фактически – это была не психоаналитика, а реанимация и порой пациент после сеанса восстановления, начинал совершенно другую жизнь. Навряд ли этот метод лечения был легален на Флоот, но здесь, на Родерон, скорее всего, ограничений не было. Хотя поле у Беллиара Гаанна было достаточно слабым, где-то между полями зевса и сармата, но владел им он так виртуозно, чем у Дакка вызвал невольное восхищение.

К сожалению, часть информации о врачебной практике Беллиара Гаанна оказалась уничтоженной, скорее всего при его вторжении, но, в принципе, никаких новаций для Дакка в его методах не было. Дакк мог бы все это делать, даже, более эффективно, так как понимал, что во многих критических случаях Беллиару Гаанну, просто, не хватало силы его поля. Это придало Дакку уверенность, что он справится с проблемой стронга – переработчика, а если нет, то, наверняка, поймет, что с ним происходит.

Закончив с информационном полем Беллиара Гаанна, Дакк хотел прилечь отдохнуть, но бросив взгляд на хронометр, мысленно чертыхнулся уже было утро и ему скоро нужно было быть в клинике Беллиара Гаанна. Сегодня у него должно было быть четыре приема. Стронг был незапланированным – пятым.

Дакк направился на кухню, но там нашел лишь баночку с каким-то тонизирующим напитком. Опустошив её, он, чтобы развеяться, в клинику направился пешком.

* * *

Клиника оказалась достаточно далеко от дома и Дакк добирался до неё, почти, час.

Уже было позднее утро. Город проснулся и улицы были полны, как пешеходов, так и транспорта. По-видимому, буря утихла. Об этом говорило и то, что её разряды на защитном куполе были не видны и потому не отражались ни в стеклах нижних уровней домов, ни в стеклах трапперов, ещё вчера пугающих своею радужностью. Движение в городе было каким-то нервным и даже несколько хаотичным – Дакку при переходе улиц постоянно приходилось прибегать к бегу трусцой, так как стоящие у перекрестков авто постоянно дергались, будто пытались сорваться с какой-то невидимой цепи, пугая пешеходов и заставляя их переходить на бег. Было ли это особенностью только сегодняшнего утра или ежедневной нормой поведения жителей города, Дакк пока не понимал, так как своей практики у него ещё не было, а есть ли что-либо по этому поводу в информационном поле Беллиара Гаанна он не знал, а на ходу искать опасался.

Наконец показался нужный дом и Дакк, быстрым шагом перейдя улицу, нырнул в ажурный проем входа во двор клиники – он уже опаздывал на два тика времени этой галактики.

Вход в клинику был в глубине двора. Перед тем как войти, Дакк на мгновение задержал взгляд на четких серебряных буквах рядом с дверью: «Симмур Беллиар Гаанн – психоаналитик». Надпись была сделана совсем не теми знаками письменности, которые он до сих пор здесь видел, но они так же не были похожи и на знаки письменности из кораблей гротов. В информационном поле Дакка вновь всплыла обнадеживающая мысль – может быть стронги и есть те самые гроты, просто он с ними ещё не в достаточной степени контактировал.

Оказавшись внутри клиники, Дакк был несколько разочарован; ему казалось, что информационное поле Беллиара показывало её гораздо иначе. Клиника состояла всего лишь из двух небольших идеально белых комнат: первая – чуть продолговатая с несколькими примитивными креслами вдоль одной из стен и вторая – практически квадратная, всего лишь с двумя креслами, стоявшими на расстоянии около метра друг от друга. Никаких других предметов в комнате не было. Видимо здесь и принимал Беллиар Гаанн своих пациентов с глазу на глаз. В клинике сейчас никого не было, что Дакка немного успокоило.

Какое кресло занимал Беллиар Гаанн, было непонятно и потому Дакк сел в правое по ходу от двери, но оно показалось ему не совсем удобным и он пересел в другое, которое, в принципе, было таким же. Скорее всего – это сказывалось его напряженное состояние. Он сосредоточился и уставившись в дверь, попытался угадать своего первого пациента.

Видимо он несколько увлекся, так дверь исчезла совершенно неожиданно для него и в её проёме появился человек. Это, определенно, был мужчина. Дакк внутренне содрогнулся от его вида: он был среднего роста, очень худ, даже изнеможен, был одет в серую курточку, которая висела на нем, словно на вешалке и в узкие зеленые брюки. Редкие светлые волосы навряд ли служили украшением его головы, скорее наоборот, ввалившиеся глаза были едва видны, длинный острый нос, загнутый к низу и широкий рот, с низко опущенными уголками губ, придавали его лицу совершенно скорбный вид. Дышал он глубоко и надрывно, с громким, неприятным хрипом.

Дакк поднялся и вытянул руку в сторону кресла напротив.

– Садитесь!

Мужчина пошатнулся, но разбросив руки в стороны, устоял. Затем, не поднимая ног, медленно заскользил в сторону указанного кресла. Сев, он откинулся в нём. Его губы шевельнулись.

– Пить. – Донесся едва слышимый шелест его губ.

Лицо Дакка невольно вытянулось, его плечи поднялись. Он даже и подумать не мог, что ему придется здесь поить, а может даже и кормить своих пациентов.

– Держи! – Донесся громкий голос со стороны.

Дакк резко обернулся на голос – в проеме двери стоял стронг, протягивая внутрь комнаты баночку, видимо, с какой-то жидкостью. Дакк механически шагнул к стронгу, взял баночку и вернувшись к пациенту, протянул баночку ему.

Взяв баночку, мужчина вдруг ткнул в неё пальцем другой руки и Дакк увидел, что у него длинные и острые ногти. Донеслось шипение и на крышке баночки выступила яркая зеленая влага. Проведя по ней пальцем, мужчина поднес палец к своим губам, которые чуть раздвинулись и на мгновение показался его белый, словно мел язык. Промокнув каплю язык исчез, губы мужчины сомкнулись, рука, державшая баночку с жидкостью опустилась, его голова склонилась на бок.

Проклятье! Неужели это и есть тот самый стронг – переработчик? Они, что, разные? А может это не стронг, а ещё какая-то из галактических рас? А может это и есть тот самый таинственный горт? Всплыли у Дакка тревожные мысли. Он оглянулся на дверь – её проема не было.

Дакк сел в своё кресло и осторожно вошел в мозг переработчика.

На него неслась огромная черная птица. Её наездник, выставив свое оружие, целился ему прямо в лицо. Дакк отклоняется, пытаясь увернуться, одновременно лихорадочно высвобождая свое поля, чтобы нанести упреждающий удар, но наездник оказывается проворнее. Он разворачивает свое оружие вслед за его уклонами. Конец оружия светлеет, из него выскакивает голубая молния и несется Дакку в лоб. И наступает темнота.

Дакк вздрагивает и лихорадочно крутит головой по сторонам – он сидит в кресле, перевалившись через его подлокотник, его лоб горит. Он дотрагивается до него и чувствует боль. Его взгляд опускается и упирается в баночку, медленно катящуюся по полу и оставляющую за собой зеленый пенящийся след. Он переводит взгляд на переработчика, тот сидит с упавшей на грудь головой и висящими плетьми руками. Дакк вновь входит в его информационное поле и на него опять несется черная птица.

Дакк покинул информационное поле переработчика. В принципе, ему была понятна суть проблемы. Переработчик конечно получил энергозаряд, выпущенный наездником, но не он являлся причиной его теперешнего недомогания. Скорее всего это был воалиан, который, кроме психотронного поля, обладал ещё и достаточно мощным гипнотическим воздействием, вводящим биологический объект в глубокий транс, с не совсем понятными симптомами. Симбиоз психотронного и психотропного полей. Если биологический объект не в состоянии что-то противопоставить атаке, то он тут же умирает, если в состоянии, то его агония может растянуться на неопределенное время, обрекая его на медленное и мучительное угасание.

Мозг переработчика воспален. Возбужденные нервные волокна, потеряв контакт с информационным полем, остервенело мечутся по сторонам, тщетно пытаясь найти себе пристанище, но лишь все больше воспаляя мозг. Информационное поле уже изобилует большими черными провалами и лишь один участок информационного поля, с летящим воалианом функционирует превосходно, доминируя и замыкая на себя всю энергию биологического объекта, словно злой вирус, разрастаясь и заполняя собой еще действующие участки информационного поля, уничтожая хранящуюся там информацию.

Дакк понимает – поверхностным методом гипнотический вирус воалиана не уничтожить, нужно перемещение. Но сможет ли он чисто пройтись по информационному полю переработчика, нигде не оставив следа. Это предугадать невозможно. Но это единственный способ убить вирус, добравшись до самых глубинных слоев информационного поля чужого разума. Он покидает носитель Беллиара Гаанна и сливается с информационным полем переработчика.

На него несется черная птица. Дакк выстраивает свое поле в иглу. Будто чувствуя это, воалиан резко разворачивается и уносится прочь, быстро растворяясь в каком-то тумане. Дакк бросается за ним в погоню и нагнав, окружает участок, информационного поля, в котором он спрятался и рвет его связи. Воалиан, будто он, действительно, находится внутри головы переработчика, громко вскрикивает и взмахнув крыльями, ускользает. Можно было бы сразу уничтожить большую часть информационного поля, чтобы гарантированно уничтожить вирус воалиана, но Дакк, стремясь оставить невредимой, как можно большую часть информационного поля переработчика, вновь пускается в погоню за вирусом воалиана, который мечется спонтанно, затрудняя свой поиск. Но Дакк все же достаточно быстро отыскивает следующий зараженный участок и уничтожает вирус, затем следующий, следующий…

Наконец, последний раз прометнувшись по информационному полю переработчика, он убеждается, что вируса воалиана больше нигде нет и как будто бы нет даже следов его пребывания. Конечно, информационное поле переработчика теперь значительно усечено и изобилует огромным количеством черных пятен и что-то из своей прошлой жизни он, наверняка утратит, да и его психотронное поле стало заметно слабее, но он здоров и если он проходил молекулярный анализ, то стронги смогут заполнить утраченной информацией его, ещё достаточно обширное информационное поле.

Дакк покидает информационное поле переработчика и возвращается в информационное поле Беллиара Гаанна. Он открывает глаза и крутит головой по сторонам, осматриваясь. Все как прежде, перемен никаких: он в том же кресле; входная дверь закрыта; переработчик тоже сидит в своем кресле, всё так же свесив голову на грудь, но дышит теперь ровно и тихо. Дакк касается его руки.

Переработчик вздрагивает и открывает глаза. Его голова лихорадочно крутанувшись по сторонам, поворачивается к Дакку.

– Где я? – Резким и даже похожим на испуганный, голосом спрашивает он и Дакк чувствует легкий укол в мозг своего носителя.

– В клинике. – Отвечает Дакк и построив защиту, выталкивает поле переработчика.

Переработчик приподнимает правую руку и смотрит на какое-то устройство, на ней.

Хронометр, догадывается Дакк и вытягивает шею, чтобы взглянуть на него, но переработчик опускает руку и вскакивает с кресла.

– Мне же на вахту!

В его голосе слышатся нотки тревоги. Покрутив головой по сторонам и найдя место двери в стене, он мчится к ней. В стене появляется проем, за которым переработчик исчезает. В проеме появляется стронг, который приносил баночку с зеленым напитком.

– Ты должен пройти молекулярный анализ. – Громко произносит он и повернувшись, уходит.

Проклятье! Дакк откидывается в кресле. Если это плата за возврат их переработчика к жизни, то что же тогда ожидать от них в других ситуациях?

Он встает и выходит в коридор. С кресел, в коридоре встают три человека. Дакк скользит по ним безразличным взглядом и подсознательно понимает, что это сегодняшние пациенты. Он скорее механически освобождает свое поле и по очереди, входит им в головы.

У первого совсем крохотная опухоль в мозге, но находится слишком глубоко и в неприятном месте, видимо причиняя ему массу страданий. Дакк выстраивает свое поле в иглу и тычет им в опухоль, разрывая её на миллиарды молекул. Человек громко вскрикивает и хватается за голову. Через два-три дня он будет здоров, решает для себя Дакк и входит в голову другого пациента. У него какое-то темное пятно. Дакк касается пятна своим полем и понимает, что это какой-то предмет. Предмет довольно странный. Даже имеет какое-то поле, которое не ассоциируется ни с чем. Дакк скользит своим полем по голове пациента, намереваясь найти шрам, через который предмет попал в голову, но такого нет. Значит предмет или каким-то образом был выращен в голове или был доставлен туда по кровотокам, а затем уже выращен. Случай конечно интересный, но понимая, что помочь пациенту он не может, Дакк покидает его мозг и касается головы третьего, который оказывается совершенно здоровым. Пациент, видимо, чувствует, что это обследуют.

– Я с ним. – Доносится его голос и он кивает головой в сторону второго пациента.

– Я не в состоянии ему помочь. Ему требуется оперативное вмешательство. У него посторонний предмет в голове. – Произносит Дакк и поворачивает голову к первому пациенту, который продолжает держаться за голову.

– Вызови кого-то, кто поможет тебе добраться до дома. Ты здоров, но рекомендую несколько дней провести в тихой, спокойной обстановке. – Говорит он и направляется к выходу.

Оказавшись на улице, он, с сожалением вспоминает, что не воспользовался утром своим траппером, так как сейчас, идти пешком в центр ему, совершенно, не хочется. Мысль о молекулярном анализе, будто заноза, раздражает его информационное поле. Он скопировал всю возможную информацию из остатков информационного поля переработчика и при молекулярном анализе это однозначно всплывет, как теперь от нее не избавляйся, если только уничтожить ту часть своего информационного поля, где она расположена. Но это уже чересчур. Дакк принялся лихорадочно метаться по информационному полю Беллиара Гаанна, пытаясь там найти ответ, но Беллиар Гаанн никогда со стронгами никаких прямых контактов не имел и потому перед такой проблемой никогда не стоял. Как Дакк ни размышлял, но неизменно приходил лишь к одному и тому же ответу – нужно немедленно покинуть Родерон. Хотя бы, на время.

– Атлас Гаанн!

Громкий окрик заставляет Дакка вздрогнуть и вернуться в реальность. Прямо перед ним стоит траппер с открытым дверным проемом из которого на него смотрит мужчина.

– Атлас Гаанн! Вы чем-то расстроены? Я могу вам помочь? – Интересуется мужчина.

– Мне нужно срочно в Центр, а я сегодня без своего траппера. – Дакк постарался улыбнуться, одновременно пытаясь понять, кто перед ним, но лицо мужчины в его информационном поле быстро не находилось.

– Я готов доставить вас куда угодно. – Лицо мужчины расплывается в широкой улыбке. – Пожалуйста, атлас Гаанн. – Он вытянул руку в сторону кресла позади себя.

– Благодарю!

Дакк уселся в указанное кресло, дверь опустилась и траппер, плавно набирав ход, понесся по улицам города.

Мужчина видимо знал, куда нужно было доставить Дакка, так как Дакк больше не называл адреса, но прошло не более десяти минут, как он увидел, что траппер уже тормозит у входа в Центр.

Поблагодарив мужчину, Дакк вышел из траппера и войдя в здание, направился в кабинет Зиннита.

Зиннит был на месте и при появлении Дакка вскочил с кресла, словно только и ждал его появления.

– Я должен пройти молекулярный анализ. – Произнес Дакк, замирая у входа. – Это вместо благодарности.

– А переработчик? – Зиннит так далеко подался вперед, что лег на стол.

– Пошел на вахту. – Усмешка тронула губы Дакка.

– Так ты восстановил его?

– В пределе возможного. – Дакк дернул плечами.

– Даже не знаю, что и сказать. – Состроив гримасу, Зиннит сел. – С одной стороны, конечно, хорошо, что удалось, но поздравить тебя мне совесть не позволяет. Уж в слишком большое дерьмо ты влез.

– Странно! – Дакк поднял брови. – Мне показалось, что ты готов был сам заняться этим переработчиком.

– Тебе в самом деле показалось. – Зиннит состроил гримасу. – Иллюзия.

– Мне придется покинуть Родерон, а я тут неплохо устроился. – Тихо произнес Дакк.

– Все мы скоро уйдем отсюда.

– Что-то произошло. – Сердце носителя Дакка невольно дрогнуло.

– К этому идет. – Лицо Зиннита исказилось очередной гримасой.

– Думаю со всеми это произойдет не сегодня и даже не завтра. – Дакк повысил голос. – А я уже сейчас стою перед выбором.

– Ты уже опоздал. – Зиннит шумно вздохнул. – Это нужно было сделать вчера.

– Воалиана! – Дакк поморщился. – И что теперь?

– Ты у меня спрашиваешь?

– У себя.

– Отправляйся в экспедицию. Несколько дней поторчишь за городом, возможно стронги о тебе и забудут. Похоже, им сейчас не до нас.

– Из-за тех четверых зуков? Они нашли четвертого?

– Не знаю! Ты можешь опоздать! – Буквально, прокричал Зиннит.

– Хорошо. – Дакк кивнул головой. – Я возьму с собой Зеттинини.

– Как пожелаешь. – Зиннит с широкой усмешкой дернул плечами.

Состроив гримасу недовольства, Дакк развернулся и вышел.

Едва он попытался пуститься в размышления, где ему найти Зетт, как к его удивлению она подпорхнула к нему, будто слетев с одного из деревьев.

– Как ты догадалась, что я здесь? – Дакк высоко поднял брови.

– Я видела, как ты выходил из траппера. А если ты не пришел в лабораторию, значит пошел сюда. – Зеттинини широко улыбнулась.

– Я чертовски голод…

Дакк запнулся и вытянул губы трубочкой, осознав сказанное и пытаясь придумать приемлемое значение невольно вырвавшемуся слову, но девушка, видимо, или пропустила его мимо ушей или не придала значения, так как продолжала стоять, широко улыбаясь.

– Я хочу есть. – Вновь заговорил Дакк. – Это возможно сейчас?

– А разве для тебя, здесь, существует невозможное?

– Тогда… – Дакк дернул плечами. – Я хочу есть.

Ничего больше не сказав, Зетт повернулась и быстро пошла в сторону одного из коридоров. Дакк пошел за ней, но девушка шла очень быстро и ему пришлось приложить усилия, чтобы догнать её.

– Ты торопишься? – Поинтересовался он.

– Мой траппер утром поймал разряд и сдох. – Заговорила Зетт не смотря на Дакка. – Мне пришлось его бросить посреди улицы и полтора часа добираться до центра пешком. Если я его не заберу сегодня сама, то его заберут зуки. Навсегда.

– Тогда тебе нужен новый. – Дакк сам не понял: толи он спросил об этом у Зетт, толи утвердил покупку нового.

– Ха-а-а! Мне даже не за что вызвать сервис к старому. Придется самой ковыряться. Может Лессот поможет.

– Лессот? – Дакк вскинул брови. – Зачем он тебе?

Кто такой Лессот Дакк не знал. Он видимо или пропустил это имя при изучении информационного поля Беллиара Гаанна, или не придал ему значения, как незначимому. Но видимо напрасно.

– Ты поможешь? – В голосе Зетт послышалась нотка насмешки и она, наконец, взглянула на Дакка.

– Зачем тебе сгоревший авто. – Дакк дернул плечами. – Возьми мой.

– Вместе с тобой? – Зетт широко улыбнулась.

– Как тебе понравится. – Дакк улыбнулся в ответ.

Улыбка на лице девушки мгновенно погасла.

– Насколько я поняла, ты больше не собираешься открыть мне доступ в свою квартиру.

– Извини! Я забыл об этом.

– Хм-м! – Зетт состроила гримасу и отвернулась.

Дальше они шли молча. Дакк пытался решить, что лучше: приобрести Зеттинини новый траппер или действительно, подарить один из своих. В тоже время у него не выходил из информационного поля Лессот. Пытаясь узнать, кто это такой, он вошел в информационное поле Беллиара Гаанна.

– Что с тобой? – Зетт вдруг остановилась и схватила Дакка за рукав курточки.

Занятый информационным полем Беллиара Гаанна, Дакк не услышал ни вопроса, ни почувствовал действия Зетт и продолжал движение, но удерживаемый Зетт, дернулся назад и едва не упал, успев в последний момент выставить ногу в сторону.

– Что с тобой? – Повторила Зетт, подтверждая кивком головы свой вопрос. – С тобой рядом идти нельзя. Словно воалиан.

Проклятье! Дакк механически провел рукой по лбу, пряча свое поле. Придется оправдываться.

– У меня сегодня в клинике был очень сложный пациент и наверное мое поле все ещё в возбужденном состоянии. – Произнес он, посчитав, что этот ответ наиболее убедителен.

– Странно! – Зетт вскинула брови. – Но ты только что был нормальным и вдруг… Такое ощущение, что сюда влетел воалиан. Я всегда чувствовала его так.

Я недооценил её. Дакк постарался улыбнуться девушке, как можно приветливей. Надо бы как-то заняться её полем. Впредь нужно быть более аккуратным рядом с ней.

– Я же сказал. – Дакк повысил голос, если так можно было сказать о колебании горловой заслонки. – Я испытал сегодня очень сильное напряжение. Этим пациентом был стронг – переработчик. Тебе это о чем-то говорит?

– Я знаю стронгов. Они другие. Ты же похож на воалиана.

Черт возьми! Дакк внутри своего нового носителя начал выходить из себя. Болван! А она не проста. Совсем не проста.

– Оставим этот вопрос на потом. – Дакк состроил гримасу. – Я очень голоден. Может быть, потому и странен.

Дернув плечами, Зетт отвернулась и шагнула в дверной проем, рядом с которым они находились. Дакк последовал за ней и оказался в уютном, но вместительном, ресторане, который был заполнен едва ли наполовину. Увидев свободный столик в углу ресторана, он направился к нему, хотя Зетт, как понял он, шла совсем к другому столику, но выбранное им место было хорошо тем, что оно защищало его с трех сторон. Видимо поняв, что её спутник не пошел за ней, Зетт оглянулась и издав громкий звук, похожий на хмыканье, направилась вслед за Дакком.

Видимо и здесь я ошибся, понял Дакк, но менять свое решение не стал и занял удобное для себя кресло.

В то же мгновение перед столиком появился человек в светлой одежде и с широкой улыбкой на губах. Как понял Дакк – это был стюард.

– Что? – Донесся вежливый голос, хотя губы стюарда совершенно не дрогнули.

– Два лучших мясных блюда. – Ответил Дакк и перевел взгляд на Зетт, брови которой взметнулись высоко вверх.

Не нравится, закажи себе сама. Послал Дакк мысль в её направлении.

Зетт, мгновенно повернула голову в сторону Дакка, её глаза превратились в огромные черные круги.

– Большой фуррчар и нейтральный тоник. – Раздался её тихий голос.

– Мне тоже тоник. Только посильней. – Добавил Дакк.

Продолжая улыбаться, стюард удалился.

– До сего момента ты никогда не заказывал здесь мяса. – Произнесла Зетт и её глаза приняли прежний вид. – Ты, явно, стал другим.

– Хуже, лучше? – Дакк откинулся в кресле, уставившись девушке в глаза.

– Не знаю. – Она дернула плечами и опустила взгляд.

Ничего больше не сказав, Дакк состроил гримасу и повел по залу внимательным взглядом. Казалось, что все присутствующие здесь были поглощены приемом пищи и ни на кого не обращали внимания, но все же один из них, словно почувствовав на себе чужой взгляд, вдруг, поднял голову и уставился в сторону Дакка. Дакк механически, нежели осознанно, покрутил головой. Лицо посетителя исказилось неприятной гримасой, он с явным недовольством швырнул зажатое в руке орудие приема пищи в стол, но все же отвернулся. Дакк стрельнул взглядом по сторонам и опустил голову – никто даже не повернул головы в сторону недовольной выходки посетителя. Как понял Дакк, смотреть здесь открыто на кого-то было не принято или даже непозволительно. Зетт тоже никак не отреагировала на шум недовольного посетителя, уставившись взглядом в стол. Наступило молчание.

Наконец появился стюард и ловко составил на стол заказанные блюда. Лишь вторая тарелка с порцией мяса на несколько мгновений зависла над столом – он, явно, сомневался, подать его девушке или нет, но в конце-концов, видимо, решил предоставить посетителям самим разбираться с этим блюдом и водрузил его посреди стола, поставив перед девушкой лишь заказанное ею блюдо.

У Зетт на тарелке лежало что-то большое, ярко-желтое и круглое. Дакк, взяв в руку двурогую вилку, решил понаблюдать, за девушкой. Взяв такую же вилку, Зетт отрезала вилкой от своего заказанного блюда небольшой кусок и сунув его в рот, на мгновение замерла и взяв высокий стакан с тоником, сделала быстрый глоток, словно гасила вспыхнувший во рту огонь. Состроив легкую гримасу, Дакк склонил голову к своей тарелке.

Перед ним лежал достаточно большой, но плоский кусок какого-то красного мяса, политый сверху, определенно, каким-то серым острым соусом, так как Дакк отчетливо уловил его резкий запах и посыпанный коричневыми крошками, напоминающими хлебные крошки его галактики. Как ему показалось, блюдо было вполне съедобным. Он провел вилкой, которая оказалась с одной стороны остро заточенной, по краю куска мяса и отделив небольшой кусочек, наколол и аккуратно отправил его в рот своему носителю. Сжав кусочек зубами, он застыл в нерешительности.

Видимо соус хорошо забивал настоящий запах мяса, но когда оно оказалось у Дакка во рту и соус очень быстро растворился, то он в полной мере ощутил его отвратительный вкус. Ему захотелось немедленно выплюнуть его, так как у него готов был выплеснуться рвотный спазм. Мясо, которое он готовил в пещере, несомненно, было, гораздо, приятней.

Прошло несколько мгновений, запах, как будто бы стал не таким отталкивающим. Расцепив зубы, Дакк проглотил кусок мяса и схватив стакан с тоником, сделал большой глоток. На удивление, тоник оказал отличное нейтрализующее действие, полностью заглушив неприятный запах.

У Дакка тут же созрело решение: отрезая вилкой куски побольше, он отправлял их себе в рот и не жуя проглатывал, запивая большим глотком тоника.

Расправившись с одной порцией мяса, он принялся за вторую, так как, судя по Зетт, она совершенно не собиралась его есть, благо стакан вмещал, наверное, около литра напитка.

Покончив с мясом, Дакк откинулся в кресле и принялся наблюдать за девушкой, которая ела медленно и к этому моменту расправилась едва лишь с половиной своего блюда. У него возникло желание попробовать её еду, но он, вдруг, понял, что совершенно не хочет есть. Мясо, хотя и имело отвратительный запах, но, видимо, было, чрезвычайно калорийным.

Правильно ли я поступаю, убегая от стронгов? Может быть стоит поискать компромисс сотрудничества с ними? Все же я помог им и могу рассчитывать на более гуманное к себе отношение с их стороны, нежели другие хораллы? В конце концов, мне все же придется, каким-то, образом войти в их среду обитания. Но сейчас я, определенно, не готов к этому. Уж слишком мало я знаю о них и риск быть раскрытым очень велик. Замелькали у Дакка противоречивые мысли. Тогда выходит этот шаг правильный. Нужно на какое-то время уехать отсюда, чтобы основательно осознать накопленную информацию и уже как-то разобравшись в порядке вещей, доминирующих здесь, искать контакты со стронгами, а уже через них и с гортами. А если горты и есть те самые гроты? Тогда мне, тем более, нужен тесный контакт со стронгами, так как лишь они имеют к ним прямое отношение. Но почему о них совершенно ничего не знал Беллиар Гаанн? Может я, просто не наткнулся на эту информацию? А если для него они не имели такого значения, какое я пытаюсь им придать? Что ж, возможно. Хотя… Дакк невольно дернул плечами.

– Атлас Гаанн! Атлас Гаанн!! Атлас Гаанн!!!

В голову носителя Дакка проник, словно не голос, а острый посторонний предмет, причинив ему некоторую величину боли и заставив состроить гримасу.

Мгновенно выйдя из размышлений, Дакк крутанул головой по сторонам: перед столом стоял стюард и склонив голову, с легкой улыбкой смотрел на Дакка, держа в одной руке какой-то черный плоский предмет, а в другой нечто, похожее на пластиковую карточку уровня жизни галактики зевсов. Глаза Зетт, как и её рот, были широко открыты.

Что произошло? – Послал Дакк вопрос Зетт, не раскрывая рта и подтверждая его кивком подбородка.

– Он говорит, что кредит им запретили и требует заплатить за еду сейчас. – Пришел ответ от Зетт, хотя губы девушки были плотно сомкнуты.

Дакк молча дернул плечами, не понимая естественности требования стюарда, но тут же спохватившись, понял, что происходит что-то не совсем обычное, что, видимо, привело Зетт в неестественное состояние.

– И что в этом странного? – Послал он ей удивленный вопрос.

– Моя форматка пуста. – Пришел тихий ответ.

Состроив гримасу, Дакк опустил голову и окинул взглядом свою одежду – в надетом на него костюме, снаружи не было видно ни одного кармана. Были ли они с его внутренней стороны, он мог лишь гадать, но то, что он сегодня ничего ни в какой карман не клал, это он помнил достоверно. Тогда он чуть приподнял полу пиджака и к своей досаде увидел что и с его внутренней стороны кармана тоже нет. Он тронул другую полу – кармана не было и там. Он поднял взгляд на стюарда – с лица которого тут же сошла улыбка. Дакк перевел взгляд на Зетт.

– Я, кажется, забыл свою кар… Форматку. – Мысленно чертыхнувшись, поправился он. – И что теперь?

Зетт молча дернула плечами. Дакк вновь повернул голову к стюарду.

– Атлас…

Черт, как его…? А если это неверное обращение? Вдруг всплыла у Дакка раздраженная мысль.

– Уважаемый! – Дакк приподнял руку. – Я вам непременно заплачу, но чуть позже. Я обещаю. Дело в том…

– Это невозможно. – Стюард покрутил головой. – Нам запрещено. Обстоятельства. Я вынужден обратиться…

– Секунду!..

Дакк плотно сжал рот, вдруг осознав, что с его губ сорвалось слово землян, оставшееся в его словаре от Марка Дубровина, но тут же решив, что задержка сейчас может иметь гораздо большее последствие, нежели незнакомое стюарду слово, продолжил.

– Разрешите! – Дакк протянул руку к форматке Зетт. – Здесь, явно, какое-то недоразумение.

Стюард молча протянул Дакку форматку. Взяв её, Дакк опустил руку с ней на стол и не сводя глаз со стюарда, вошел в её информационное поле.

Дакк мог бы внушить стюарду сейчас все что угодно, но тогда неприятности просто приняли бы значение отложенных. Обед был съеден, но его дармовщина, несомненно, всплыла бы через какое-то время и стюарду, либо пришлось бы заплатить за него своим уровнем жизни, либо обращаться в органы безопасности. Скандала Дакк не хотел и потому у него созрело, решение, которым он часто пользовался в своей галактике. Тем более, как понял он, здесь, в пунктах приема пищи было не принято наблюдать за окружающими.

Быстро найдя информацию об уровне жизни Зетт, хотя система представления информации резко отличалась от привычной Дакку системы зевсов, но он достаточно быстро сориентировался в ней, благо информационное поле форматки было весьма скудным, большую долю которого составляли электронное описание изображения владельца форматки, в данном случае голографического фото Зетт, которое он увидел беря форматку и несколько изощренных защит и с грустью понял, что уровень жизни Зетт действительно был нулевой, состоя из восьми нулей. Идентификационного номера личности не было. Видимо банковская система галактики оперировала, исключительно, электронным описанием владельца форматки и каким-то непонятным полем легитимности банковской операции с датой, которая почему-то была вчерашней. Это осложняло задуманное Дакком и требовало некоторой возни, на что времени сейчас не было. Он решил сделать проверенный, хотя и не всегда надежный, в банковской системе зевсов ход. Не думая о последствиях, Дакк блокировал защиту, исправил крайний слева ноль на единицу и установив в поле легитимности дату на столетие вперед и активировав операцию без запроса, вновь восстановил защиту, вышел из информационного поля форматки и протянул её стюарду.

– Думаю, вы, просто, неправильно, считали её. – Произнес он, придавая голосу, как можно большую твердость. – Будьте внимательней.

Взяв форматку, стюард четким отработанным движением, практически молниеносно, провел ею над предметом, зажатым во второй руке. Донесся мелодичный писк. Лицо стюарда вытянулось. Словно забыв о клиентах, он уставился в свой предмет.

Дакк поднялся и вытащив форматку из руки стюарда, который, продолжал стоять, будто окаменев, протянул форматку Зетт.

– Нам пора.

Не глядя по сторонам, он быстро пошел к выходу.

Зетт догнала его уже далеко в коридоре и шумно дыша, протянула ему свою форматку.

– Откуда они взялись? – Прозвучал её голос.

– Тебе лучше знать. – Дакк дернул плечами и отмашкой руки давая понять, что её форматка его не интересует.

– Я проверила в терминале. Банк не заблокировал операцию и даже не потребовал подтверждения. Ничего не понимаю. – Зетт сунула форматку в один из карманов своей курточки.

Дакк состроил гримасу. Этого и следовало ожидать. Хотя и с некоторой задержкой, но банковская система планеты, если не всей галактики, должна среагировать на подозрительную операцию и наверняка уже сейчас пытается разобраться в её легитимности. Определённо, пошли запросы по всей галактике, но видимо столь отрицательная дата операции загнала банковскую систему в тупик и она, не в состоянии понять суть произошедшего, не блокирует её. Банковская система зевсов тоже не всегда справлялась с подобной проблемой: когда, просто, блокируя эту операцию, а когда и зависая на ней. Чаще же всего вера в неподкупность защиты банковских операций брала верх, предоставляя клиенту возможность, какое-то время, безнаказанно пользоваться своим незаконно добытым уровнем жизни. В конце-концов этот счет блокировался, но банки об этом всегда умалчивали, опасаясь отпугнуть от себя клиентов и пытаясь найти источник ошибки в своей среде. Какое решение сейчас приняла банковская система галактики хораллов, Дакк мог лишь догадываться, хотя и мог бы это без труда проверить у любого банковского терминала, но решил действовать со слов Зетт. В конце концов, он был уверен, что сможет выпутать её из любой, возникшей на этой почве, проблемы.

Дальше они шли молча. Погруженный в размышления, Дакк шел впереди, уже, как старожил центра, механически сворачивая в нужные коридоры. Выйдя на улицу, он направился в сторону парковки, но на полпути к ней, вспомнив, что он сегодня без траппера, остановился и взял Зетт за локоть.

– Мы отправляемся на несколько дней в экспедицию. Нам нужен стелт. Надеюсь, буря сегодня уже утихла.

Молча дернув плечами, девушка повернулась и пошла по дорожке в другом направлении, огибая центр аномальных исследований. Дакк пошел за ней. Серо-розовое здание, неожиданно, оказалось огромным и идти пришлось очень долго. Обогнув его полторы стены, они вышли, как понял Дакк к ангарам, за которыми просматривался черный край или космодрома или какого-то посадочного поля. Сделав быстрый шаг, Дакк догнал Зеттинини и взял её за локоть.

– Зетти. Подожди.

Девушка остановилась и повернулась к Дакку. На удивление, сейчас она выглядела какой-то грустной.

– Мы надолго. Дней на двадцать, не меньше. Нужно запастись продуктами. Займись этим. Побольше и повкусней. Не скупись. – Дакк попытался улыбнуться.

– Ты сам видел, моя форматка испорчена. – Зетт покрутила головой.

– Уверяю тебя. – Дакк легонько тряхнул девушку за локоть. – С ней все в порядке.

Вместо ответной улыбки, лицо Зетт сделалось ещё печальнее. Больше ничего не говоря, она сунула руку в один из карманов своей курточки и достала какой-то плоский предмет размером со свою ладонь. Один из её пальцев пробежал по предмету и над ним вспыхнула голограмма с изображением мужчины.

– Аномальный Центр. Заказ. – Зетт подняла глаза на Дакка. – Сколько нас будет?

– Двое. – Подняв брови, Дакк дернул плечами.

– Сорок однодневных рационов второй категории. Нет. – Она мотнула головой. – Первой. Сорте. Четвертый ангар.

– Когда доставить? – Мужчина на голограмме вопросительно кивнул головой.

– Немедленно.

– Тогда, сверху двенадцать.

– Восемь. – Зетт покрутила головой.

Лицо мужчины исказилось гримасой.

– В течение двух часов. – Протягивая слова, произнес он.

– Хорошо. – Зетт кивком головы подтвердила согласие и её палец скользнул по поверхности плоского предмета – голограмма погасла.

– Думаешь они сделают? – Дакк протянул руку к руке Зетт державшей сканер связи. – А ты не знаешь, где мой?

– Нет. – Зетт мотнула головой и сунув сканер в карман, направилась к одному из ангаров, на двери которого была начертана большая стилизованная завитушка, обозначавшая цифру четыре.

Перед дверью она остановилась. Дакк наблюдал за ней оставаясь на месте. Постояв перед дверью некоторое время, Зетт оглянулась и видимо увидев, что Дакк остался на месте, повернулась к нему.

– Ты передумал? – Донесся её громкий голос.

– А ты сама разве не справишься? – Ответил Дакк встречным вопросом.

– У меня нет доступа.

Состроив гримасу, Дакк направился к ангару и только оказавшись около Зетт, увидел большой неяркий круг идентификации, рядом с воротами. Шагнув к нему, Дакк ткнул ладонью в круг, но ничего не произошло. Внутренне выругавшись, он плотнее прижал ладонь к кругу, но это ничего не дало. Видимо система идентификации здесь была настроена более тонко и что-то ей не нравилось в носителе Беллиара Гаанна, управляемом чужим разумом.

Время шло – ворота оставались на месте. Ситуация грозила превратиться в критическую. Дакк, преодолевая сопротивление конспирации, освободил свое поле и вошел в пластинку, намереваясь или активировать поле доступа системы идентификации или, в крайнем случае, вычистить его, но уже через несколько мгновений понял, что ничего из этой затеи не выйдет, вернее быстро сделать ничего не получится – от пластинки шел широкий информационный канал, состоящий не менее чем из полусотни линий и разобраться в них быстро было занятием бесперспективным – все информационные каналы зевсов имели лишь одну линию и особых проблем никогда не составляли. С досады скрипнув зубами, Дакк вонзил в пластинку иглу своего поля.

Раздался негромкий треск и пластинка под рукой Дакка, неестественно выгнулась, заметно потеплев. Он отдернул руку. Ворота ангара дрогнули и остались на месте. Зетт негромко вскрикнула и схватилась обеими руками за голову.

Спрятав свое поле, Дакк шагнул к воротам и наклонившись, попытался подсунуть под них руки – это удалось. Он напряг мышцы – негромко, словно недовольно, скрипнув, ворота скользнули вверх, широко открывая свой зев.

Дакк оглянулся. Зетт стояла, прикрыв глаза и держась руками за голову.

– Что с тобой? – Поинтересовался он.

– Не знаю. – Она опустила руки и открыла глаза. – Я, вдруг, почувствовала воалина. Совсем рядом. Потом, будто я оказалась внутри его. Я подумала, что, наконец, он прилетел и за мной. – Из её уголков глаз, вдруг, показались две крупные прозрачные капли и скользнув по щекам, упали вниз, оставив за собой блестящие полосы.

– Странно. – Дакк шагнул к девушке и провел рукой по её волосам. – Я совершенно этого не почувствовал. – Он дернул плечами и вновь поднял руку, чтобы ещё раз провести по волосам Зетт, но передумав, опустил её. – Система управления воротами оказалась почему-то отключена. Это недопустимо. Нужно поинтересоваться у службы безопасности. Хотя, возможно, это из-за песчаной бури?

Повернувшись, он направился внутрь ангара.

Внутри на четырех опорах стоял обычный стелт, которые Дакку уже приходилось видеть. Необычным оказалось то, что часть его днища была опущена, предоставляя возможность войти внутрь по трапу. Эта новость вызвала у Дакка неподдельное удивление: ему стало совсем непонятно, почему Танн не воспользовался таким способом, чтобы попасть внутрь стелта, когда они удирали с космодрома стронгов, а заставил Керра Грабба рисковать жизнью.

Хотя, возможно и не все они имеют трапы, вдруг всплыла у него мысль.

Еще одной особенностью этого летательного аппарата, была кружевная вязь букв, начертанная в нижней части его носа. Дакк долго всматривался, пока наконец не понял, что означали эти буквы – «ГААНН» – гласила надпись и Дакк понял, что это тот самый стелт, который принадлежит его новому носителю.

– Что здесь произошло? – Раздался позади Дакка громкий голос.

Он оглянулся – в проеме ворот стояли двое мужчин: один в черной одежде с каким-то темным продолговатым предметом в руке, похожим на тот, которым зуки атаковали Дакка в носителе шур Шина. Определенно, мужчина был зуком. Второй был в коричневом комбинезоне и скорее всего принадлежал к техникам. Зетт стояла позади них.

– Это, я хотел бы узнать у вас. – Произнес Дакк не разжимая губ и развернувшись, шагнул в их сторону. – Почему ворота ангара оказались разблокированы? Чем вы тут занимаетесь? – Он постарался придать своему голосу, нотки раздражения.

– Атлас Гаанн. – Техник направился к Дакку. – Пришло сообщение о потери связи с системой контроля четвертого ангара и мы незамедлительно отреагировали. Мы не задержались ни на мгновение. Вы заметили что-либо подозрительное?

– Нет. – Дакк мотнул головой. – Когда мы подошли сюда, система контроля уже не работала. Сейчас, я пытаюсь выяснить, все ли внутри в порядке.

– Разрешите мне осмотреть стелт, атлас Гаанн? – Зук вскинул свой предмет, зажатый в руке и направился к стелту.

– Осмотри. – Дакк дернул плечами.

Взбежав по трапу, зук скрылся внутри стелта. Его долго не было и Дакк уже начал волноваться, что он там что-то нашел, но наконец тот сбежал по трапу вниз и остановившись перед Дакком, состроил гримасу и дернул плечами.

– Там никого нет, атлас Гаанн. Это вы опустили трап?

– Я еще не дошел до него. – Дакк покрутил головой.

– Это был воалиан. – Донесся из-за спины Дакка негромкий голос Зетт. – Я почувствовала его.

– Это исключено. – Зук мотнул головой. – Воалианы не проникают в город. Их пугает защитный экран.

– Значит нашелся не из пугливых. – Попытался сыронизировать Дакк.

– Я совершенно ничего не понимаю. – Дернув плечами, техник направился к выходу из ангара.

Оказавшись за воротами, он повернулся к пластинке идентификации. Через какое-то время он вновь смотрел внутрь ангара, тряся пластинкой перед своим лицом.

– Она испорчена. Я принесу новую. – Прокричал он и повернувшись быстро пошел в ту сторону, откуда пришел.

– Чтобы здесь не произошло, я вынужден доложить командиру отряда. – Произнес зук и извлек из кармана своей курточки сканер связи.

– Я бы не обострял ситуацию. – Заговорил Дакк, вытягивая руку в сторону зука. – Как я понял, всего лишь вышла из строя пластинка идентификации и техник её сейчас заменит. Я бы на вашем месте подождал, когда он смонтирует и опробует новую, а уже потом докладывал командиру.

Палец зука, протянувшийся к поверхности сканера связи замер. Состроив гримасу, он опустил руку.

– Хорошо, атлас Гаанн. Но все же, вы сами осмотрите стелт повнимательней. Если заметите что-либо подозрительное, сообщите. Я буду у входа. – Повернувшись, он направился из ангара и выйдя из него, замер за входом.

Проводив его взглядом, Дакк отвернулся и неторопливо обойдя стелт, словно желая убедиться в его целостности, подошел к Зетт.

– Довольно неприятная история. – Заговорил он, не разжимая губ. – Я бы не хотел её продолжения.

Ничего не говоря, девушка шагнула к Дакку и ткнулась лицом ему в грудь.

– Ожидание воолиана, который унесет меня, сведет меня с ума. Я хочу уехать с этой планеты. – Донесся её негромкий голос и Дакк почувствовал дрожь её тела. – Навсегда.

– Теперь, я этого тоже хочу. – Дакк провел рукой по её волосам. – Но прежде, мы должны кое-что найти. Когда вернемся – тогда и обсудим этот вопрос. – Взяв Зетт за плечи, он отстранил её от себя и заглянул ей в глаза. – Хорошо?

– Хорошо. – Девушка согласно кивнула головой и отступила назад.

Донесшийся мелодичный сигнал, заставил их повернуть головы к выходу – в воротах стоял большой безколесный авто.

– Продукты. – Произнесла Зетт.

– Хм-м! Однако они не заставили себя ждать. – Дакк состроил удивленную гримасу.

– Куда им деваться. – Дернув плечами, Зетт направилась к авто.

– Я буду внутри. – Произнес ей в спину Дакк и повернувшись, направился к трапу.

Внутри стелт Беллиара Гаанна оказался более вместительным, нежели те, в которых Дакку уже приходилось бывать. Едва его голова оказалась внутри стелта, как над ней вспыхнул неяркий свет, который становился все сильней, по мере того, как все большая часть носителя Дакка оказывалась внутри и когда он ступил на последнюю ступеньку трапа, стена под лобовым стеклом растворилась, являя происходящее снаружи. Внутри находилось пять кресел: два впереди почти у самого экрана и три позади. Кресла были большими, с высокими спинками и на вид, очень удобными. Перед одним из них из пола торчал рычаг, напоминающий рыпп летательных аппаратов зевсов, только выглядевший мощнее и более замысловато изогнутый. Больше ничего, что могло бы привлечь внимание Дакка, не наблюдалось.

Он прошел к передним креслам и сел, но не в то, перед которым был рыпп, а рядом и окинул взглядом экран. Обстановка снаружи просматривалась превосходно – прибывший авто с продуктами уже стоял около стелта и двое мужчин носили из него под стелт яркие коробки. Зетт стояла рядом с авто и периодически взмахивала руками, видимо отдавая мужчинам какие-то распоряжения. Зука за воротами не наблюдалось. Покрутив головой и не увидев никаких, могущих вызвать тревогу признаков, Дакк углубился в размышления.

Самым тревожным сейчас было то, что, как бы он ни прятал свое психотронное поле, оно все же чувствовалось в той или иной степени, особенно в те моменты, когда он забывался и углублялся в неконтролируемые размышления. Утешало лишь то, что у всех оно ассоциировалось с полем воалиана. Это, в какой-то мере, было хорошо, но долго, это навряд ли будет продолжаться. Как только стронги проведут молекулярный анализ носителя Беллиара Гаанна, а все к этому идет, они сразу же поймут ненормальность состояния его разума. Можно ли избежать анализа? Дакк усмехнулся. Бросить носитель Беллиара Гаанна и проблема будет решена. Но найдет ли он себе ещё один носитель такого же уровня? Зиннит! Дакк состроил гримасу. Высокопоставленное должностное лицо, широкие полномочия. Постоянные контакты со стронгами. Хорошо было бы, если бы у него, как и у Беллиара Гаанна, было бы поменьше родственных связей. Губы Дакка растянулись в широкой усмешке. Что это я уже похоронил Беллиара Гаанна? Но с другой стороны, мне необходим контакт со стронгами, иначе не добраться до гортов. Горты. Это и есть те самые гроты или…

– Атлас Гаанн!

Громкий голос вывел Дакка из размышлений. Он привстал и выглянул из-за спинки кресла – из люка в полу торчала голова Зетт.

– У нас проблема? – Дакк вопросительно кивнул головой.

– Все в порядке. Продукты погружены. Моя форматка работает. – Зетт поднявшись по трапу, подошла к Дакку. – Я просто подумала, что тебя здесь нет.

– Тогда нам пора отправляться. Садись. – Дакк кивнул головой в сторону соседнего кресла.

– Я должна вести? – В голосе Зетт послышалось неподдельное удивление.

– Для тебя это невыполнимая задача?

Дакк внутренне выругался. У него, вдруг, всплыла неприятная догадка – Зетт, ведь, может и не уметь управлять стелтом.

– Думаю, что нет. – Её голос зазвучал, как бы уверенней. – Я хорошо помню твои уроки.

– Вот и отлично. – Не глядя на девушку, Дакк дернул плечами.

Шумно вздохнув, Зетт заняла кресло пилота и взялась за рыпп. Донесся шум поднимаемого трапа. Стелт дернулся, подпрыгнул и закачавшись, словно на волнах, медленно поплыл к створу ворот.

Откинувшись в кресле, Дакк прикрыл глаза и уйдя в размышления, практически не следил за тем, в каком направлении Зетт ведет стелт, да собственно, он и не знал, каким путем можно выбраться из города, полностью полагаясь на девушку и лишь изредка приподнимая веки и бросая рассеянные взгляды на экран, который занимал все пространство вокруг него. Зетт пилотировала стелт неторопливо, что с одной стороны ввергало Дакка в состояние полудремоты, с другой – это его вполне устраивало. Он совсем не заметил, как стелт пересек купол и вернулся в реальность лишь когда Зетт очень громко позвала его.

– Атлас Гаанн! Атлас Гаанн!

Дакк встрепенулся, открыл глаза и тут же поняв, что стелт стоит, повернул голову в сторону Зетт, которая смотрела на него даже чересчур широко открытыми глазами.

Черт! Опять она чувствует мое поле. Мысленно обругал он себя за очередную небрежность, придавая лицу своего носителя, как можно более ленивый вид.

– Что произошло? – Дакк вопросительно кивнул головой, но все же внутренне приготовившись к неприятности.

– Я н-не знаю, к-куда дальше. – Зетт дернула плечами.

– Хм-м! – Дакк покрутил головой, рассматривая изображение ландшафта на экране внешнего обзора, но не представляя, где они сейчас находятся, вновь перевел взгляд на Зетт.

– Ты знаешь, где находится обогатительная фабрика стронгов?

– Фабрика стронгов? – Состроив гримасу, Зетт подняла плечи, затем покрутила головой. – Нет. А что это такое?

– А знаешь, где они добывают красный песок?

– Где-то на юге. – Состроив ещё одну гримасу, Зетт дернула плечами.

– Значит идем на юг. – Дакк покивал головой. – Где-то там зуки и подстрелили воалиана.

– Но это запретная зона. Стронги не будут церемониться с нами.

– Дойдем до границы, а там будет видно. – Дакк состроил гримасу решительности.

Ещё раз дернув плечами, Зетт взялась за рыпп.

Прошло не менее часа их молчаливого пути. Дакк, наконец, решив, что он перебрал и осмыслил все свои проблемы, встрепенулся и окинув взглядом экран внешнего обзора повернулся к Зетт.

– Ты уверена, что мы идем туда?

– Ты же сам сказал, что нам на юг. Если указатель курса у тебя не врет, то мы туда и идем. – Зетт кивнула подбородком в сторону экрана.

Дакк перевел взгляд на экран и только теперь заметил в его нижней части небольшую стилизованную стрелку белого цвета расположенную по экрану вертикально с длинным рядом букв над ней, означающих слово – юг.

– В таком случае, я немного вздремлю. Что-то будет неразрешимое, разбудишь. – Произнес он и откинув голову, прикрыл глаза.

* * *

– Атлас Гаанн! Атлас Гаанн!

Далекий голос заставил Дакка шевельнуться и открыть глаза. Он повел головой и почувствовал неприятную ломоту в шее.

Проклятье! Кажется я переспал. Всплыла у него ленивая мысль.

– Атлас Гаанн!

Теперь голос прозвучал настолько громко, что лицо Дакка исказилось невольной гримасой, но тут же, забыв о сне, он встрепенулся и повернул голову в сторону Зетт – он отчетливо почувствовал стороннее психотронное поле – девушка сидела уставившись в экран. Дакк перевел взгляд на экран и в следующее мгновение вжался в спинку кресла – ему в лоб, широко раскрыв огромный клюв, несся воалиан.

Дакк на мгновение потерял над собой контроль – молниеносно высвободив свое поле, он метнул его навстречу воалиану. Громкий, резкий звук ворвался в мозг носителя Дакка и, как показалось ему, вывернул его наизнанку. Воалиан нырнул вниз и исчез в нижней части экрана.

Дакк потрогал обеими руками голову – вроде никаких нарушений её целостности не ощущалось.

– Что ты так испугалась? – Он повернул голову в сторону девушки и тут же вскочив, бросился к ней.

– Зетти! Зетти! – Дакк принялся лихорадочно трясти девушку за плечи. – Да что с тобой?

Из груди Зеттинини донесся протяжный стон, её глаза открылись.

– Атлас Гаанн. – Донесся тихий голос девушки и её губы вытянулись в нечто, напоминающее улыбку.

Дакк прекратил её трясти и вернувшись в свое кресло, повернулся к ней.

– Что произошло? – Поинтересовался он.

– Воалиан. Он летел прямо на нас. Я подумала, что за мной и остановила стелт. Потом мощный всплеск, словно воалиан пробил мою голову и рвет мозг на части. И темнота. А где он? – Зетт повернулась к экрану и закрутила головой.

– Кажется он нырнул под стелт. Отойди в сторону.

Рука Зетт легла на рыпп, но тут же она убрала её и приложила ко лбу.

– Не могу. – Она покрутила головой. – Шум невыносимый.

– Опусти трап. Я выйду, посмотрю.

Дакк встал с кресла и выпрямившись, насколько ему позволял салон, направился к выходу. Опустившийся с легким шумом трап, открыл путь наружу. Дакк, сконцентрировав свое поле, ступил на верхнюю ступеньку трапа. Сзади донесся негромкий стон. Он оглянулся – в двух шагах за ним согнувшись стояла Зетт, обхватив голову руками.

Она совершенно не умеет контролировать свое поле. Всплыла у него досадная мысль. Может быть стоит позаниматься с ней?

– Останься! – Громко произнес он.

Опустив руки, Зетт молча уставилась в Дакка своими большими черными беззрачковыми глазами.

– Вернись! – Дакк взмахом подбородка подтвердил свой приказ.

Зетт молча покрутила головой.

– Ты рискуешь. – Дернув плечами, Дакк отвернулся и продолжил свой путь.

Быстро сойдя по трапу вниз, он закрутился по сторонам, осматриваясь. Рядом со стелтом ничего подозрительного не наблюдалось, но вдали трепетало что-то черное, будто живой холм.

Дакк выбросил в направлении трепещущего холма свое поле и тут же почувствовал чужое психотронное поле. Поле было достаточно мощным, к тому же находилось в крайне возбужденном, даже агрессивном, состоянии. Определенно – это был воалиан. Не пряча свое поле, Дакк направился в его сторону. Уже почти подойдя к птице, он вспомнил о Зетт и оглянулся – девушка шла позади него шагах в пяти. Её глаза были по-прежнему широко открыты, лицо напряжено, с отчетливой маской страха. Дакку стало жаль девушку, ему захотелось успокоить её, но состроив гримасу досады, он отвернулся и продолжил свой путь.

Вид птицы несколько поразил его. Она была несколько не такая, какие ему приходилось видеть до сих пор: её окрас был более темным, голова меньше, но клюв гораздо длиннее. Ещё больше его поразил наездник – на его худощавой грудной клетке отчетливо выделялась большая грудь.

Да это ведь женщина, мелькнула у Дакка догадка. А скорее всего они оба женского пола – птица и наездница. Воистину – природа безгранична в своей выдумке. Но почему у ней такая неестественно большая грудь, ведь у здешних аборигенок…? Ребенок. Мелькнула у него ещё одна догадка.

Дакк наклонился к наезднице и… Его отбросило назад, словно он получил мощный психотронный удар – со спины наездницы на него смотрели огромные черные беззрачковые глаза.

Проклятье! Этого ещё нам не хватало. И что теперь?

Он сделал шаг назад и покрутил головой, внимательно осматривая птицу.

У неё из головы торчала какая-то палка и она, определенно, умирала, в агонии дергая головой и вяло шевеля своими огромными черными крыльями. Её наездница была мертва, так как совершенно не подавала никаких признаков жизни, свесившись с шеи птицы.

Дакку, в принципе, стала понятна картина произошедшего – вероятнее всего его психотронная атака поразила наездницу и её руки, сжимавшие оружие, в агонии, вонзили его в голову птицы.

Дакк оглянулся, Зетт стояла в двух шагах позади его.

– Подойди! – Он кивком головы подтвердил своё слово.

Девушка молча покрутила головой.

– Они мертвы. – Губы Дакка вытянулись в гримасе недовольства. – Но тут такое… Подойди!

Мелкими шажками Зетт приблизилась к нему и стала так, чтобы Дакк закрывал её от воалиана. Дакк взял её за локоть и подтолкнул к птице вплотную.

– Думаю, такого ты ещё не видела. У наездника, вернее, на спине у наездницы – ребенок. Можешь убедиться. – Он вытянул руку в направлении волосатой спины наездницы.

Зетт наклонилась над наездницей и тут же отшатнувшись, вцепилась обеими руками в руку Дакка.

– Что-о-о…? – Донесся её тихий, полный страха голос.

– Вот и я не знаю, что нам делать. – Дакк дернул плечами. – Человеческий долг обязывает нас позаботиться о малыше, но в тоже время…

Зетт молча уставилась в него своими, сделавшимися ещё больше, глазами.

– Ты женщина. Как поступишь, так и будет. Я понимаю – они убили твоих родителей, но это, ведь, ребенок. – Состроив гримасу, Дакк отставил в сторону свободную руку.

Ничего не говоря, Зетт отпустила его руку и склонившись к наезднице, сняла у неё со спины крохотное волосатое существо. Ребенок совершенно весь был покрыт густым слоем серо-коричневатых волос и лишь большие беззрачковые глаза и крохотное трепещущееся отверстие носа были свободны от них.

Если у него рот, всплыла у Дакка удивленная мысль, как его кормить?

Он подался к малышу.

Словно желая удовлетворить его любопытство, волосы на лице ребенка шевельнулись и среди них появилось крохотное розовое отверстие. В уши Дакка ударил громкий и резкий звук. Он отшатнулся.

– Как орет! – Его лицо исказилось гримасой недовольства.

Губы Зетт вытянулись в нечто, напоминающем улыбку.

– А что если доставить его в лабораторию? – Дакк вопросительно кивнул девушке головой. – Примет его наш воалиан?

Зетт молча пожала плечами.

– Что ж. – Дакк дернул плечами. – Видимо так и придется поступить.

Он повернулся в сторону воалиана и выбросил в его направлении свое поле. Собственно, как зенну, Дакку это было совершенно ни к чему, здесь, скорее всего, взяло верх профессиональное любопытство Беллиара Гаанна. Тут же раздавшийся возглас Зетт, заставил его поморщиться, но он продолжил начатое и вошел в мозг птицы.

Воалиана, практически, уже умерла – оружие наездницы прошло через весь её мозг, разрушив его большую часть, но небольшая часть её информационного поля ещё функционировала. Дакк вошел в него.

Информационное поле птицы было достаточно бедным и к тому же серым, определенно – это был результат отражения внешнего мира собранный её излучением. Какой пейзаж планеты отражали серые контуры образов, было совершенно непонятно и скопировав все их в свое информационное поле, Дакк вышел из мозга птицы и вошел в мозг наездницы – к его глубокому разочарованию, информационное поле наездницы отсутствовало полностью. Издав громкий звук, похожий на хмыканье, Дакк покинул мозг наездницы и повернул голову к Зетт.

– Нам пора. У нас масса дел. – Шумно вздохнув, он направился к трапу стелта.

Едва он уселся в свое кресло, как тут же увидел перед глазами крохотного ребенка наездницы, протягиваемого ему Зетт.

– Ты предлагаешь его мне? – Дакк вскинул брови. – Ну уж нет. – Состроив гримасу, он покрутил головой.

Оттолкнув от себя руки девушки, Дакк пересел в кресло пилота и взялся за рыпп.

Ему понадобилось не менее получаса, чтобы освоиться с управлением стелта. В это время летательный аппарат не раз откровенно рыскал по сторонам и выписывал такие горки, что до слуха Дакка доносились вскрикивания Зетт, но он, словно не слыша их, не поворачивал головы в её сторону. Наконец его рука, лежащая на рычаге управления отвердела и стелт заскользил в воздушном океане Родерон плавно и быстро, что позволило Дакку раскрепоститься и заняться изучением планетного ландшафта.

Внизу, насколько хватало взгляда, простирался зелено-коричневый пейзаж, с редкими торчащими, будто иглы, толи деревьями, толи высокими кустарниками. Эта местность Дакку была совершенно незнакома и где они сейчас находились, он мог лишь гадать.

Неужели у них нет карты? Всплыла у него неожиданная мысль. Как-то же они, тогда, ориентируются?

Он повернул голову в сторону девушки и с удивлением увидел, что она спит, откинувшись в кресле. Малыш, видимо, тоже спал, так как из рук Зетт торчали лишь его серо-коричневые волосы.

Отвернувшись, Дакк вошел в информационное поле Беллиара Гаанна и попытался там найти, что-либо похожее или на карту или, хотя бы, на указание на неё, но, как он ни старался, такой информации не находилось. Мысленно чертыхнувшись, он покинул информационное поле своего носителя и уставился в незнакомый пейзаж планеты, уповая лишь на то, что стелт идет на юг и в конце-концов, они куда-либо доберутся…

Донесся шумный вздох и ойканье. Дакк повернул голову на звуки – Зетт проснулась и приподняв руки, рассматривала малыша, который тоже проснулся, так как были видны его большие черные бусинки глаз. Но просматривались они не столь четко, будто не хватало света. Дакк бросил удивленный взгляд в лобовое стекло и понял, что наступил вечер.

Придется здесь заночевать. Всплыла у него недовольная мысль. Идти ночью по незнакомой местности не совсем верное решение. Придется включать прожектор. А если стронги? Это исключено. Встреча с ними, абсолютно, нежелательна.

– Придется заночевать здесь. – Заговорил он, вновь поворачивая голову в сторону девушки. – Да и немешало бы нам утолить голод.

– Я согласна. – Пришел ответ Зетт.

Дакк отклонил рыпп и стелт послушно пошел вниз.

Ночь прошла спокойно. После ужина, Дакк, вопреки своего желания, практически, сразу же уснул в разложенном кресле пилота и что происходило ночью, совершенно, не представлял. аминдшафтаной соседнего креслаолео желая убедиться в его целостности, ец он.

Открыв глаза, он увидел полумрак и тут же вскочив, ощутимо ударился головой о потолок. Мысленно выругавшись, он сел и закрутил головой, осматриваясь – в стеклах кабины брезжил рассвет, Зетт спала в соседнем разложенном кресле, малыш наездницы лежал темным комочком у неё на груди. Он не спал – даже в полумраке отчетливо блестели его большие глаза. Дакк поежился, ему стало не по себе.

Отвернувшись, он высвободил свое поле и разбросил его по сторонам – вокруг было спокойно, но где-то далеко, на грани восприятия, чувствовалось чужое психотронное поле, но не единое, а какое-то рваное и клочковатое.

Немного поразмышляв о том, что может скрываться за этим и не найдя приемлемого объяснения, он сложил кресло и вновь повернул голову в сторону Зетт.

– Зетти! Зетти! – Громко позвал он девушку.

Зетт шевельнулась и резко села. В то же мгновение пронзительный крик ворвался в уши Дакка, невольно заставив его закрыть их руками.

– Проклятье!

Поздно поняв оплошность, Дакк спрятал свое поле.

– Что с тобой? – Нарочито стараясь вплести в свой голос нотки тревоги, поинтересовался Дакк. – Что-то нехорошее приснилось?

– Воалиан! – Зетт схватила малыша и оторвала его от своей груди. – Он зовет его. – Она бросила малыша на пол и закрыла лицо руками.

– Не пугайся. Он ни при чем. Это я оказался слишком груб. Извини. Нам пора в путь.

– Это никогда не даст мне покоя. Оно преследует меня. Я не выдержу. Отправь меня на Флоот. – Скороговоркой произнесла девушка, открывая лицо и поворачиваясь к Дакку.

– Как только такая возможность появится, я это сразу же сделаю. Обещаю. – Дакк широко улыбнулся и отвернувшись, взялся за рыпп…

Однообразный зелено-коричневый пейзаж навевал грусть. Рассеянно смотря вперед, Дакк пытался выработать модель своего дальнейшего поведения, после возврата в Эстрон. Как он ни размышлял, но приходил к одной и той же мысли – носитель Симмура Беллиара Ганна придется бросить. Но тут же перед ним возникал образ Зеттинини. Он оказывался в тупике и возвращался к истокам своих размышлений.

Вдруг по экрану скользнула серая тень. Дакк встрепенулся.

Воалиан! Острая мысль больно кольнула мозг.

Он повернул голову в сторону девушки – Зетт сидела откинувшись в кресле и играла с малышом.

Да нет. Дакк состроил гримасу. Уж птицу она бы непременно почувствовала.

Он крутанул головой по сторонам и увидел в правой части экрана большой летательный аппарат, похожий на тот, в котором стронги доставляли его на свой космодром. Аппарат шел параллельным курсом примерно в полукилометре.

Где-то неподалеку запретная зона. Догадался Дакк и повернул голову в сторону Зетт – девушка продолжала свое занятие, видимо, ничего не замечая. Не буду тревожить. Решил он и отвернувшись, отклонил рыпп в сторону, отворачивая стелт и аппарат стронгов исчез из вида.

Погони не было. Успокоившись, Дакк вновь углубился в тягостные размышления.

Прошло наверное ещё часа два их молчаливого пути, как, вдруг, раздался громкий возглас Зетт.

– Лиусел! Лиусел!

Дакк повернул голову к девушке, но увидев, что она, привстав с кресла, всматривается куда-то в правую часть лобового стекла, перевел взгляд в том же направлении и тут же увидел, достаточно далеко в стороне от их пути, вереницу островерхих домов. Он вновь перевел взгляд на девушку.

– Ты знаешь эту местность?

Зетт оторвала взгляд от экрана и повернулась к Дакку.

– Там остался мой дом. – Тихо произнесла она.

Значит Беллиар Гаанн должен знать этот район планеты, тут же мелькнула у Дакка мысль. Он вознамерился войти в информационное поле своего носителя, но вспомнив о повышенной чувствительности Зетт, мысленно чертыхнувшись, отложил эту затею.

– В таком случае, навестим твой дом и нормально отдохнем. – Заговорил он. – Здесь мне уже, порядком, надоело. Где он?

Большие глаза девушки стали ещё больше.

– Я уже не помню точно, где он находится. – Нашел он оправдание, своим словам.

Состроив гримасу, Зетт подалась вперед. Раздался громкий писк. Дакк испуганно повернул голову в сторону девушки: видимо, своим действием она невольно разбудила, до сих пор спавшего у неё на коленях малыша и тот, проснувшись, принялся кричать. Зетт провела по нему рукой, он тут же успокоился. Дакк отвернулся.

Дом Зетт располагался на самом краю деревни, даже, как бы вне её. Дакк сам понял это, когда приблизился к деревне, но он промолчал, продолжая вести стелт, терпеливо руководствуясь указаниями девушки. В нескольких метрах от дома была достаточно ровная площадка коричневой поверхности, будто специально предназначенной для посадки летательных аппаратов.

Посадив стелт, Дакк опустил трап и встав, вышел наружу. Было жарко, но оба солнца уже склонились к горизонту, говоря о том, что приближается вечер. Обойдя стелт и убедившись, что посадочная площадка надежна, он направился к дому, к которому уже подходила Зетт.

Дом, в принципе, оказался таким же, в который он заходил, будучи в носителе шур Шина, только все внутри было покрыто толстым слоем рыжей пыли, которая фонтанами брызгала из под ног в стороны. Остановившись посреди дома, Дакк состроил удрученную гримасу.

Видимо поняв его состояние, Зетт шумно вздохнула.

– Если ты разрешишь воспользоваться своим освежителем, то здесь можно быстро навести порядок. – Тихо произнесла она.

– Нужно возвращаться в город? – С явным раздражением поинтересовался Дакк.

– Из стелта.

– Пользуйся. – Он дернул плечами. – Бери все, что сочтешь нужным. – Повернувшись, он направился наружу.

Обойдя вокруг дома, Дакк увидел поодаль участок земли со странной широколистой травой, которая разительно отличалась от виденной им до сих пор травы. Влекомый любопытством, он направился в ту сторону.

Подойдя к участку, он осторожно дотронулся до широкого листа и с удивлением отметил, что он был совершенно не таким, как те листья, которые ему встречались до сих пор – он был не жестким и не толстым. Взявшись за лист, Дакк потянул за него – лист лопнул. Опасаясь попасть под струю воды, он поспешно отступил в сторону, но никакой воды из листа не потекло. Дакк поднес оторванный кусок листа к глазам – место разрыва было лишь чуть влажным. Негромко хмыкнув, он направился в сторону, как ему показалось нагромождения каких-то палок. Подойдя, он понял, что это ничто иное, как орудия труда, к палкам были привязаны заостренные камни, разной ширины и толщины.

Наверное с их помощью Зетт, со своими родителями работали на земле, а это и есть их огород, листья принадлежат туре. Догадался он.

Орудия труда стояли прислоненными к двухколесной тележке, видимо, на которой Зетт возила поды туры на рынок. Постояв некоторое время около тележки, Дакк направился к дому, но пошел он не в дом, а пройдя мимо, направился в сторону деревни, по уже заросшей травой, рыжей тропинке. Остановившись напротив второго от края дома, он осторожно вбросил туда свое поле – дом был полон возбужденных биополей, будто это был какой-то муравейник. Негромко хмыкнув, Дакк вошел своим полем в следующий дом – там находилось всего одно биополе, пребывающее в спокойном состоянии, громко хмыкнув, Дакк вошел своим полем в следующий дом – там л туда свое поле – дом вой, рыжей тропинке. ширины и толщины. тья показывающее, что его обладатель спит. Он прошелся своим полем по другим домам: все они были заняты. Развернувшись, он направился к дому Зетт. Девушка встретила его перед домом.

– Я тебя не увидела и мне стало страшно. Я подумала, что тебя унес воалиан. – Возбужденно выпалила она.

Улыбнувшись, Дакк дотронулся до её волос.

– Уверяю тебя, этого, никогда не произойдет.

– Тебя никогда не унесет воалиан?

– И тебя тоже. Мы ему не по когтям.

– Ты так думаешь?

– Я уверен. Ты нашла освежитель.

– Я всё убрала и вышла пригласить тебя в дом. Тебя нет…

– Здесь я, здесь. Пойдём. Скоро ночь. Здесь быстро темнеет.

Ничего больше не сказав, Зетт повернулась и направилась ко входу. Дакк последовал за ней.

Войдя в дом он замер на пороге – внутри было чисто. Почти по всему диаметру дома на полу лежала большая серая потертая шкура какого-то животного, на котором выделялось тёмное пятно малыша наездника воалиана; на стене, напротив входа, неярко блестел голубоватым светом светильник, около стены на большом коричневом камне, видимо служившим столом, лежали пакеты с едой, рядом с ним стояли два камня поменьше, скорее всего, они служили аборигенам стульями.

– Проходи. – Зетт указала на один из стульев. – Будем ужинать.

Дакк прошел к указанному камню и сел.

– Ты здесь жила? – Не зная зачем поинтересовался он.

– Здесь. – Девушка дернула плечами, подвигая к нему один из пакетов.

– Я хотел спросить, как ты здесь жила?

– Как все. – Зетт вновь дернула плечами.

Дакк достал из пакета баночку с тоником и упаковку с едой и раскрыв, начал неторопливо есть. Зетт достала из своего пакета какую-то небольшую упаковку и раскрыв её, положила перед малышом наездника. Издав какой-то высокотональный писк, малыш схватил упаковку и уткнулся в неё своим мохнатым лицом. Донеслось его негромкое урчание.

– А спали вы где? – Дакк повернул голову в сторону усевшейся на второй камень девушки.

– Здесь. – Она кивнула головой в сторону шкуры на полу.

– Но ведь по ночам холодно.

– Отец не боялся холода. Мать прижимала меня к себе и прикрывала краем шкуры.

– А когда ты выросла?

– Когда я выросла, пришел ты.

– Сейчас я был в деревне, там в одном доме, словно муравейник.

– Это наша жизнь. Уверена, когда-то и твои предки так же жили.

– Мои…

Дакк умолк, вспомнив, как живут зенны на его родной планете и как, когда-то жил и он. Ничем особым, если не считать жизнь семьями, его жизнь не отличалась от здешней жизни. Может лишь климат его планеты не такой контрастный.

– А ты знаешь, что такое дождь? – Поинтересовался он.

– Вода льется с неба.

– Ты видела?

– Нет.

– А откуда же знаешь?

– Ты рассказывал.

– Странно. – Дакк состроил гримасу. – Не помню.

– Я тебе уже надоела. – В голосе Зетт послышалась грусть. – Ты уже стал забывать меня.

– Совсем наоборот. – Дакк улыбнулся. – Я все больше и больше думаю о тебе.

– Не похоже.

– Твоя логика подводит тебя.

– А что это?

– Способность анализировать узнанное.

– Как раз это и заставляет думать так.

Дакк закончил есть и поставив пустые упаковки на стол, подпер голову руками.

– Лучше расскажи о своей деревне. Как здесь живут. Когда ты впервые увидела инопланетян?

– Каких инопланетян?

– Тех, кто родился не на этой планете.

– На рынке.

– И не испугалась.

– Нет. – Девушка широко улыбнулась. – Даже очень хотела, чтобы он купил у меня туру. Но он прошел мимо.

– Он был один?

– Не знаю. – Зетт дернула плечами. – Я кроме него, больше никого не видела.

– А откуда ты узнала, что это инопланетянин.

– Соседи сказали. Да и все вытаращились на него. Многие даже убежали.

– Почему?

– Вы не слишком вежливы с нами.

– Нельзя все расы нивелировать. Мы – хораллы, вас, совершенно, не трогаем. Живите, как хотите. А что касается стронгов, то они и нас достали, ещё больше чем вас.

– И вы терпите?

– Терпим. Уже ночь. Давай спать.

Дакк поднялся и пройдя на край шкуры, лег. Поднялась и Зетт. Взяв малыша, она отнесла его к ещё одному камню, в котором было углубление, опустила туда, выключила светильник и через мгновение Дакк почувствовал её горячее дыхание около своего лица…

* * *

Дакк открыл глаза. В доме было темно и холодно. Вверху серели несколько ни о чем не говорящих квадратиков. Зетт лежала рядом, набросив на себя край шкуры. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте и проявятся контуры обстановки, стараясь не потревожить девушку, Дакк поднялся и вышел на улицу.

Было раннее утро, но самые яркие звезды ещё были видны. Это было совсем не то небо, которое он видел в горах в носителе шур Шина, так как там таких ярких звезд не было, хотя и эти яркими-то назвать можно было с большой натяжкой. Пытаясь согреться, Дакк, энергично махая руками, пошёл вокруг дома. Зайдя за обратную сторону дома, он остановился, уставившись в серый контур стелта.

Постояв некоторое время безо всяких мыслей, он направился к летательному аппарату. Подойдя и увидев, что трап поднят, он уже хотел уйти, но у него, вдруг, всплыла мысль, что если трап поднят, то Зетт это сделал снаружи, а значит его можно снаружи и опустить.

Войдя в информационное поле Беллиара Гаанна, Дакк принялся искать информацию о взаимоотношении своего носителя с летательным аппаратом и она вскоре нашлась. Оказалось, что Симур Беллиар Гаанн был прекрасным пилотом и Дакк тут же вспомнил вчерашние удивленные глаза Зетт, когда он неумело вел машину.

Мысленно обругав себя, он дотронулся до нужного места на опоре стелта и нижняя часть корпуса поползла вниз, превращаясь в трап. Поднявшись внутрь, он занял кресло пилота и включив экран осмотрелся, никаких тревожащих симптомов снаружи не наблюдалось. Внутри стелта было гораздо теплее, чем в доме Зетт. Дакк поерзал, устраиваясь поудобнее и прикрыв глаза, принялся изучать методику пилотирования Беллиара Гаанна.

Она несколько отличалась от того, как пилотировал летательные аппараты он и напоминала, как это делал Ромм, его последний дуэте по «Тритону» – летательный аппарат водился размашисто, по широким дугам, что Дакку не совсем нравилось. Он всегда выбирал самые короткие и быстрые пути к цели. Но теперь ему предстояло перебороть себя и пилотировать так, как это делал Беллиар Гаанн: если это знала Зетт, то наверняка это знали и остальные и другое пилотирование, несомненно, вызовет у них излишнее любопытство. Дакк в очередной раз убедился, что Беллиар Гаанн был сложным и многогранным человеком. Это его вполне устраивало. Он устало вздохнул…

– Го-о-о! Го-о-о!

Дакк встрепенулся и открыл глаза – передним стоял человек с, явно, недружелюбным выражением на лице, торчащими во все стороны, словно наэлектрилизованными волосами и одна из его рук сжимала блестящий предмет.

Нож! Молнией мелькнула у Дакка острая мысль и мгновенно высвободив свое поле, он ткнул его иглу человеку в лоб. Дернувшись, человек начал падать. Дакк метнулся прочь из кресла и едва успел выскочить из него, как в него упал человек и сжимаемый им нож, воткнулся в спинку кресла.

– Атлас Гаанн! Атлас Гаанн!

В бежавшая внутрь Зетт, обхватила Дакка и прижавшись к нему, задрожала.

Дакк с трудом отстранил её и заглянул в лицо – по щекам девушки катились крупные слезы.

– Что-то произошло? – Дакк легонько тряхнул её за плечи.

– Я проснулась и почувствовала страх. – Зетт провела рукой по лицу, смахивая слезы. – Тебя не было. Я бросилась на улицу и увидела, как по трапу поднимается фарат. Я побежала за ним. – Из глаз девушки вновь выкатились две большие капли влаги.

– Спасибо. – Дакк провел рукой по волосам девушки. – Ты помогла мне остаться прежним. Не думал, что жители деревни такие агрессивные.

– Они не любят вас.

– Это уже не нелюбовь, а настоящая агрессия.

Зетт отпустила Дакка и шагнув к аборигену, тронула его за плечо. Абориген скользнул по креслу и оказался на полу, свернувшись в неестественную позу. Девушка подняла взгляд на Дакка.

– Кажется я перестарался. – Дакк дернул плечами. – Что я теперь должен сделать?

Зетт шагнула к Дакку и схватила его обеими руками за локоть.

– Его н-нужно от-твезти в г-гор-ры. – Прошелестел её задрожавший голос.

– В горы. Зачем?

– Так нужно. Иначе он придет вновь.

– Ты преувеличиваешь. Но все же, никакие, даже мнимые, угрозы нам не нужны. Возвращайся в дом, а я отвезу его. В какой стороне горы?

– Там. – Зетт взмахом руки указала направление.

– Хорошо. Иди.

Дакк высвободил свой локоть и легонько оттолкнул девушку. Его взгляд, вдруг, упал на кресло и он увидел пристегнутое к нему оружие.

– Подожди. – Он вытянул руку в сторону, уже шагнувшей от него Зетт и наклонившись, отстегнул оружие и протянул его девушке. – Возьми.

Зетт отчаянно замахала головой. Дакк шагнул к ней.

– Я уже не уверен в дружелюбности твоих сородичей. – Он сунул оружие Зетт в руку. – Я скоро вернусь.

Зетт взяла оружие и пятясь скрылась в проеме пола. Дакк отодвинул тело аборигена в сторону, занял кресло пилота и дождавшись, когда девушка отойдет от летательного аппарата, поднял трап и взялся за рыпп…

Но вернуться скоро у него не получилось.

Горы долго не появлялись и Дакк уже начал думать, что Зетт ошиблась в направлении и часто поднимал стелт повыше, увеличивая горизонт, как, наконец, при очередном подъёме, в мареве зноя из-за горизонта показалась темная ломаная полоса. Он шумно вздохнул и до предела увеличив скорость, опустил стелт вниз.

Горы не имели привычных предгорий, а сразу круто шли высь. Дакк хотел выбросить тело аборигена у подножья, но заметив достаточно широкую расщелину, направил летательный аппарат в неё. Оказавшись в ней, ему, вдруг, показалось, что по расщелине идет дорога, по крайней мере, её дно было свободно от зелени и имело такую же серо-коричневую окраску, как и та дорога, по которой он уходил с гор, будучи в носителе шур Шина. Решив, что по этой расщелине аборигены возят своих усопших сородичей, он направился по ней. Расщелина сильно петляла, порой поворачивая чуть ли не перпендикулярно и ему пришлось настолько снизить скорость, что стелт еле-еле полз. К тому же она сильно сузилась и встреться сейчас ещё один летательный аппарат, разминуться они навряд ли бы смогли, так сверху со всех сторон торчали, словно иглы, длинные и острые выступы. Стало сумеречно, будто наступил вечер.

Дакком овладело беспокойство. Он хотел посадить стелт и оставить тело прямо на дороге, но вдруг понял, что уже не сможет развернуть летательный аппарат. Складывалось впечатление, что он загнал себя в ловушку. Оставалось одно, продолжать идти вперед, надеясь на благосклонность местного повелителя гор. И удача не отвернулась от него – при очередном повороте расщелина, вдруг, сделалась шире и впереди появилось яркое зеленое пятно. Дакк увеличил скорость и стелт выскочил на огромную зеленую долину, со всех сторон окаймленную горами.

Долина была покрыта сплошным лесом, который подступал почти вплотную к расщелине. Дакк поднял стелт повыше и увидев неподалеку поляну, направился к ней.

Неужели они, действительно возят своих покойников сюда? Что-то не верится. Появились у него мысли. Зетт, явно, ошиблась.

Посадив стелт, Дакк опустил трап и взяв тело аборигена за руку, поволок наружу. Спустившись с ним вниз, он решил оттащить его подальше от трапа и выпрямившись, принялся осматриваться. Заметив неподалеку на поляне что-то вроде углубления, он решил оттащить тело аборигена туда. Наклонившись, Дакк протянул руки и…

Его отбросило назад. Из руки аборигена, к которой он протянул свои руки торчала длинная, тонкая, черная палка с птичьими перьями на конце.

Он поднял голову – к стелту приближался воалиан и оружие его наездника было направлено в его сторону.

Дакк попятился. Его нога уперлась в нижнюю ступеньку трапа и не удержавшись на ногах, он сел и в тот же миг длинная черная палка легонько свиснув у него перед лицом, с громким треском ударилась в трап за головой.

Стрела, вдруг всплыло у него зевское название этой черной палки. Точно такие же палки он видел в музее Риганы и если он не ошибался, привезены они были с Земли.

Проявив недюжинную прыть, Дакк прыгнул вверх и скрылся в проеме люка стелта. Едва он убрал ногу с последней ступеньки трапа, как внутрь влетела черная стрела и уткнувшись в спинку ближнего к люку кресла, противно завибрировала.

Дакк бросился к креслу пилота и вдавил клавишу поднятия трапа. Пока он поднимался, внутрь влетели ещё две стрелы и уткнулись в кресло рядом с первой. Раздосадованный, Дакк вытащил их и размахнувшись, хотел сломать, но его взгляд, вдруг остановился на коричневом наконечнике, который был надет на ту часть стрелы, которая впивалась в кресло. Он провел по нему пальцем – это был острый камень, засунутый в расщепленную часть стрелы и дополнительно привязанный какой-то нитью. Бросив стрелы на пол, Дакк занял кресло пилота и закрутил головой по сторонам. Сердце его носителя невольно сжалось – вокруг стелта кружили четыре воалиана и сидящие на их спинах наездники периодически выпускали свои черные стрелы в сторону летательного аппарата. Некоторые из них противно чиркали по лобовому стеклу, заставляя голову Дакка самопроизвольно дергаться вниз. На удивление, психотронное поле воалианов едва ощущалось.

Покружившись ещё некоторое время и наверное, поняв бесплодность своих атак, воалианы исчезли. Дакк взялся за рыпп и подняв стелт, убедился, что абориген остался на земле, повел аппарат вдоль горной гряды. Прошел он совсем немного, как вновь появились воалианы. Теперь их было шестеро. И вновь по стеклам чиркнуло несколько стрел. Дакк напрягся – среди слабых полей, он почувствовал одно достаточно мощное и его носитель не замедлил себя проявить – носители более слабых полей словно расступились и он один остался перед стелтом. Его наездник держал в руках толстую трубу из которой выскочил желтый шар и в следующее мгновение по лобовому стеклу заструились тысячи ярких молний. Летательный аппарат нырнул вниз. Дакк попытался его выровнять, но лишь усугубил положение, стелт пошел вниз ещё круче, его бросило в сторону и в следующий миг жесткий удар выбросил Дакка из кресла.

Больно ткнувшись лицом в стекло, Дакк отскочил и растянулся на полу. Тут же вскочив, он бросился к креслу, но летательный аппарат вновь дернулся и Дакк опять сел на пол. Уже не вставая, он добрался до кресла и усевшись в него, покрутил головой – со всех сторон стелт окружали деревья, сверху кружил воалиан и его наездник, направив своё оружие вниз, видимо намеревался сделать ещё один выстрел.

– Ах ты ж чучело! – Невольно вырвалось у Дакка и выстроив свое поле в иглу, он вонзил её в голову воалиана.

Птица взмахнув своими огромными крыльями нырнула вниз. Резкий, громкий крик заложил уши, вызвав невольную гримасу. Дакк прислонил к голове руки, закрывая уши и почувствовал, что его лицо мокрое. Он посмотрел на руки – они были красные.

Проклятье! Кровь. Лицо Дакка исказилось гримасой и он почувствовал, как оно вспыхнуло.

Полазив по карманам курточки, он нашел в одном из них пакет с салфетками. Их было две. Промокнув лицо, он затолкал их назад в пакет и бросив на соседнее кресло, взялся за рыпп.

Стелт послушно выполнил его команду, видимо, повреждения были незначительные и взмыл над деревьями. Дакк крутанул его вокруг оси. Воалианов нигде видно не было. Не было видно и того воалиана с которым он сразился. Скорее всего он был где-то внизу, между деревьями. Развернув летательный аппарат, Дакк направился в обратный путь.

Все же оказалось, что стелт имеет достаточно серьезное повреждение. Выбравшись из расщелины, Дакк прибавил скорость и тут же корпус летательного аппарата затрясло, будто к нему подключили вибратор. Он попытался ещё увеличить скорость, намереваясь как-то нивелировать тряску, но она наоборот сделалась такой невыносимой, что казалось рассыплется не только сам стелт, но и его пилот. Скорость пришлось снизить.

К дому Дакк пришел, когда оба солнца уже были у самого горизонта. Едва он опустил трап, как внутрь вбежала Зетт. Бросившись к Дакку, она, вдруг, замерла. Из её глаз выкатились две крупные слезинки и скользнули по лицу, оставив блестящие следы.

– Ты ранен? – Донесся её дрожащий голос.

– Я в полном порядке. – Дакк шагнул к девушке. – Пойдем в дом. Я очень устал.

– А где ты был?

– Я всё расскажу.

Взяв Зетт за плечи, Дакк нажал на них, давая понять, что нужно развернуться.

Оказавшись на улице, он обошел стелт и пришел в некоторое замешательство – летательный аппарат был изрядно помят. Решив выяснение степени повреждения оставить на следующий день, он поднял трап и направился к дому, по дороге рассказывая Зетт о своих приключениях, одновременно пытаясь выяснить, почему фараты так далеко возят хоронить своих сородичей, но Зетт лишь пожимала в ответ плечами. В конце-концов, он понял, что девушка не знала, где, точно, находятся нужные горы и скорее всего он был, совсем, не там.

Приведя себя в порядок, Зетт каким-то образом удалось заполнить каменное ведро водой до краев, и поужинав, Дакк едва лег на шкуру, тут же уснул.

Ему впервые в чужом мире снился сон: он находился на вершине горы, вокруг которой кружила стая воалианов и их наездники пускали в него свои стрелы, но они не долетев до него, ударялись, будто, о какой-то невидимый щит и повисали в воздухе. Их становилось все больше и больше. У Дакка появилась тревога, что щит, в конце-концов, не выдержит такого количества стрел. Словно уловив его беспокойство, все стрелы падают вниз и следующая стрела летит ему прямо в лицо. Дакк пытается выстроить защиту из своего поля, но, вдруг, осознает, что тот невидимый щит и был создан его полем и теперь его больше нет. Стрела у самого лица. Дакк хватает её рукой, но она извиваясь гадом, пытается вырваться и это ей удается. Её острый наконечник касается лица Дакка. Дакк отклоняет голову и стрела чиркая по лицу, уходит куда-то за спину. Дакк чувствует на лице влагу. Он проводит по лицу рукой и смотрит на руку, она красная. Кровь! Он чувствует, что влажной становится и курточка на его груди. Он опускает взгляд – по курточке стремительно расползается красное пятно.

Если из моего носителя уйдет вся кровь, он же умрет. Появляется у него тревожная мысль. Нужно бросить его. Он пытается покинуть носитель и осознает, что лишившись своего поля, не может этого сделать. Окружающее пространство перед глазами начинает кружиться, раскручиваясь все сильней и сильней. Его ноги подкашиваются и он летит с вершины горы в пропасть.

Сильный толчок подбрасывает Дакка вверх. Он открывает глаза и ошалело крутит головой по сторонам: в доме полумрак; он стоит рядом с каменным ведром; рядом стоит Зетт, её глаза полны страха. Его лицо мокрое. Он ошалело проводит по нему рукой и смотрит на руку – она влажная.

– Что произошло? – Дакк вопросительно кивает головой.

– Ты вскочил и бросившись к ведру, опустил в неё голову. Затем упал рядом с ним. Тут же поднялся. – Дрожащим голосом произнесла Зетт.

– Это вчерашнее путешествие сказывается. – Дакк провел рукой по волосам и почувствовал, что они мокрые. – Видимо воалианы своим полем как-то воздействовали на мозг Белл…

Он умолкианы своим полем как-то воздействовали на мозг Белл…ит на руку – она сильней и сильней. ет этого сделать. и повисали в воз, вдруг осознав, что говорит недопустимое.

– Как я понимаю, уже утро. – Он шагнул к Зетт и положив руки ей на плечи, заглянул в глаза. – Я пойду попытаюсь восстановить стелт, а ты приготовь нам что-либо. Я чувствую ужасный голод.

– Хорошо. – Зетт согласно кивнула головой.

– Вот и отлично! – Легонько тряхнув девушку за плечи, Дакк направился из дома.

Оказавшись на улице, он понял, что уже не утро, а день и выходило, что он проспал огромную уйму времени.

Обойдя стелт, он увидел, что из серпентера торчит большой обуглившийся кусок дерева, который, видимо, и являлся причиной потери скорости.

Опустив трап, Дакк нашел внутри нечто похожее на большой нож и помня о вчерашнем происшествии, поднял трап и забравшись на корму, принялся ножом выкрашивать дерево из серпентера.

Толи его орудие труда было слабоватым для этой цели, толи дерево было очень прочным, но работа продвигалась очень медленно.

– Атлас Гаанн! Атлас Гаанн!

Громкий окрик заставил Дакка прервать работу и опустить голову, внизу стояла Зетт, держа на руках ребенка наездника.

– Уже полдень. – Произнесла она.

– Я не хочу отвлекаться. – Дакк покрутил головой. – Закончу и приду.

Дернув плечами, Зетт пошла прочь.

В этот день закончить ему не пришлось. Да собственно он и не торопился, периодически прерывая свое занятие сидением внутри стелта. Зетт приносила ему еду в летательный аппарат и он, медленно жуя, пытался размышлять о своих дальнейших действиях.

Как он ни размышлял, но всегда приходил к одному и тому же – с Родерон нужно уходить и не столько потому, что им заинтересовались стронги, а больше потому, что здесь, вдали от центра цивилизаций, он, навряд ли сможет выполнить свою задачу. Но перед ним тут же проявлялся ещё один вопрос – что делать с Зетт? Этот вопрос, неизменно, загонял его в тупик и изматывал даже больше, нежели выковыривание ножом бревна из серпентера.

Совершенно уставший, он вечером вернулся в дом и приведя себя в порядок, наскоро поев, тут же уснул.

И опять все повторилось: тот же сон и то же пробуждение, и тот же испуганный взгляд Зетт.

И ещё прошел один день и лишь на четвертый день, когда было уже сумеречно, Дакк выбросил из серпентера последнюю щепку. Спрыгнув вниз и оставив нож под опорой, он направился к дому.

Эта ночь прошла более спокойно, хотя воалиан во сне был, но обошлось без купания, так как воды в каменном ведре не оказалось.

Зетт уже не вставала, но её взгляд недвусмысленно выдавал тревогу.

Проклятье! Что происходит? Определенно, это последствие от встречи с воалианами. Всплыли у Дакка досадные мысли. Что-то я упустил в спектре их излучения. И как с этим дальше жить? На кого это действует: мозг Беллиара Гаанна или моё информационное поле? А если ситуация начнет ухудшаться? Нужно что-то делать? Может пока сменить обстановку, а дальше будет видно?

– Нужно развеяться. – Дакк сел на шкуру рядом с девушкой и положив руку на её плечо, широко улыбнулся. – Давай-ка мы отправимся куда-нибудь.

Лицо Зетт выдало робкую улыбку.

Позавтракав, они направились к летательному аппарату. Войдя внутрь, Дакк указал девушке на кресло пилота.

Дернув плечами, Зетт заняла указанное место и положив ребенка носителя воалиана себе на ногу, взялась за рыпп. Стелт плавно взмыл вверх. Крутанув его вокруг оси, Зетт повернула голову в сторону Дакка.

– И куда мы?

– А ты знаешь, где находится город стронгов?

– Где-то в запретной зоне. – Зетт дернула плечами.

– А как добраться до него, знаешь?

Состроив гримасу, Зетт вновь дернула плечами, заставив Дакка самому ответить на свой вопрос. Поразмышляв несколько мгновений, он пришел к выводу, что девушка знает, где находится город стронгов.

– Вот туда и давай. – Дакк махнул перед собой рукой. – Только, когда доберешься до запретной зоны, предупреди, чтобы я позаботился о нашей безопасности.

– Как скажешь.

В очередной раз дернув плечами, Зетт отклонила рыпп и быстро набирая скорость, стелт понесся вперед. Дакк откинулся в кресле и прикрыл глаза…

* * *

Дакк открыл глаза. Скорее всего был разгар дня, так как, даже, несмотря на глубокое затенение стекол, смотреть на солнца было невозможно. Он повернул голову в сторону Зетт. Видимо почувствовав его взгляд девушка повернулась лицом к нему и широко улыбнулась. Поняв, что ничего необычного не происходит, он отвернулся и вновь сомкнул веки, но тут же их приподнял. Вдруг, всплывшее чувство тревоги, заставило его уставиться в экран внешнего обзора. Он не сомневался, что Зетт обязательно предупредит его о приближении к запретной зоне, но что будет, если стронги заметят их раньше, чем они их и какая будет их реакция? Сможет ли Зетт распознать скрытую угрозу? Чувство сонливости исчезло. Он начал наблюдать за плывущем внизу ландшафтом планеты.

Постепенно и без того редкая зеленая растительность и вовсе исчезла, сменившись безликим унылым серым пейзажем с редкими, торчащими из поверхности остроконечными каменными пиками коричневатого цвета и темными вылизанными огромными валунами, валяющимися повсюду, будто разброшенными непонятной прихотью недюжинной силы. Складывалось впечатление, что они, каким-то образом, попали на другую планету.

Сменившаяся обстановка заставила Дакка напрячься. Он полностью переключился на окружающее стелт пространство. Впереди показалась невысокая горная гряда. Дойдя до нее, Зетт замедлила ход летательного аппарата и повела его вдоль гряды, держась так близко к скалам, что Дакку порой казалось, что они скользят по ним, но девушка пилотировала прекрасно, что невольно наталкивало Дакка на мысль, что она была не совсем искренна, говоря, что плохо умеет водить летательный аппарат.

Вдруг стелт вильнул в сторону и юркнув в какую-то расщелину, развернулся, едва не задев её края и замер.

Дакк выпрямился и перевел взгляд на Зетт – девушка сидела словно окаменев, впялив свой взор в лобовое стекло перед собой. Дакк перевел взгляд на экран: в расщелине был полумрак и лишь в нескольких десятках метрах впереди выделялся яркий узкий треугольник входа.

Прошло какое-то время. Ничего не происходило. Дакк вновь перевел взгляд на девушку.

– Что происходит? Чего ты испугалась? – Нарочито громким голосом поинтересовался он.

– Крапп. Я почувствовала его магнитное поле. – Тихо, едва слышно, ответила Зетт.

– А разве нам нужно прятаться?

– А разве у нас есть разрешение на доступ в запретную зону?

Состроив гримасу, Дакк вознамерился высвободить свое поле, чтобы проанализировать окружающее пространство, но спохватившись, ещё плотнее сомкнул защиту. Ему ничего не осталось, как сосредоточить свое внимание на экране.

Время шло, а никаких изменений снаружи не происходило. У Дакка появилось стойкое желание, подняться и выйдя наружу, дойти до края расщелины и выглянуть из неё, таким образом узнав достоверность чувства Зетт.

Он шевельнулся и в то же мгновение в светлый треугольник расщелины вполз темный нос летательного аппарата. Зетт вздрогнула. Ей в такт дернулся и стелт, заставив Дакка вцепится в подлокотники кресла и мысленно выругаться.

Неторопливо пройдя мимо расщелины, крапп, в контурах которого Дакк распознал летательный аппарат, на котором стронги доставляли его на свой космодром, скрылся из вида. Прошло ещё какое-то время, Зетт продолжала сидеть неподвижно, уставившись в стекло.

– Мы так и…

– Они возвращаются. – Перебивая Дакка, произнесла девушка.

– Проклятье!

Дакк вскипел. Высвободив свое поле, он выбросил его наружу и тут же почувствовал большую приближающуюся массу, ощетинившуюся лучами сканеров. Дакк рванул свое поле назад.

– Ты опрометчив. – Раздался голос Зетт.

– Я не привык прятаться. – С явным злом в голосе ответил Дакк, повернув голову в её сторону.

– Ты становишься другим. Каким-то непонятным.

– Хуже?

– Жестче.

– Это плохо?

– Не знаю. Но я…

Девушка умолкла. Дакк повернул голову в сторону экрана и увидел в светлом проеме расщелины нос краппа, только с другой стороны. Летательный аппарат стронгов не двигался.

Стелт скользнул вниз и коснувшись днищем скалы, сильно накренился и замер. Чтобы не вывалиться из кресла, Дакку пришлось схватиться за подлокотники, но он с удовлетворением отметил, что Зетт достаточно уверенно управляла аппаратом, не послышалось ни единого скрипа. Но теперь проем расщелины оказался вверху и на экране отображалась лишь его узкая светлая полоса. Крапп стал невиден.

– Они не полезут сюда. – Заговорил Дакк. – Расщелина узка для краппа.

– Они пошлют градов.

Дакк не знал, кто такие грады, но спрашивать не стал. Ослабив защиту своего поля, он приготовился нанести сокрушительный удар любому, кто бы сейчас не появился перед стелтом.

Прошло не менее получаса, но никто не появлялся. Как от напряжения, так и от неудобного состояния Дакк почувствовал усталость. Он повернул голову в сторону девушки.

– Думаю, они ушли.

– Да. – Зетт кивнула головой. – Я тоже не чувствую их.

– Так что же… – Дакк заворочался в кресле, пытаясь принять более удобное положение для своего носителя. – Пошли отсюда.

Донесся шумный вздох. Стелт дернулся и пополз носом куда-то вниз. Раздался громкий скрежет и он резко дернувшись, замер. Дакка бросило вперед. Так как он сейчас не держался ни за что, то вылетел из кресла и ткнулся головой во что-то твердое. В голове загудело.

– Черт возьми!

Попытался выругаться он словами своей галактики, но с его губ слетели едва понятные даже ему самому звуки, но скорее всего из-за скрежета Зетт не расслышала их, так никакого ответа с её стороны не пришло.

Стелт надсадно затрясся, не давая Дакку подняться, затем подпрыгнул и выровнявшись, пополз вверх.

Дакк вернулся в кресло и окинул взглядом экран – светлый проем расщелины быстро расширялся.

У края расщелины Зетт остановила стелт и повернула голову к Дакку.

– Атлас Гаанн все ещё желает увидеть город стронгов? – С явной иронией в голосе произнесла она.

– Конечно. – Дакк утвердительно кивнул головой. – Иначе, зачем бы мы сюда шли.

Дернув плечами, Зетт отвернулась и двинула рыпп вперед.

Дальше она вела стелт достаточно осторожно, часто притормаживая и подаваясь далеко вперед, к самому лобовому стеклу, будто пытаясь выглянуть наружу, но, видимо, стронги не смогли достоверно вычислить нарушителя и ушли.

Наконец горная гряда пошла наубыль. В безликой серости ландшафта появились зеленые проблески растительности. Зетт ещё больше замедлила ход летательного аппарата и так низко опустила его к поверхности, что когда стелт проплывал над высоким травяным островком, то ноги Дакка невольно дергались вверх – ему казалось, что острые верхушки жесткой травы, непременно порежут его обувь.

Вдруг стелт резко накренился и нырнув меж двух невысоких рыжих холмов в лощину, замер. Дакк прометнулся взглядом по экрану. Сердце его носителя дрогнуло: вдали, на уровне его колен, в лучах вечерней зари двух солнц блистал большой овал города. Скорее всего он не имел защитного купола, так как его здания имели достаточно четкие очертания.

До города было не менее десятка километров. Он располагался в огромной зеленой долине и просматривалась лишь его ближняя сторона, но даже отсюда Дакк понял, что это и есть тот самый город из информационного поля шур Шина. Он повернул голову к Зетт.

– Почему ты остановилась? Подойди ближе. – Дакк кивнул головой в сторону сверкающего города.

– Это рискованно. – Зетт покрутила головой. – Здесь лучи сканеров периметра города идут выше и нас им не видно.

– Откуда ты знаешь о периметре? – Дакк сдвинул брови. – Ты уже была здесь?

– М-м-м…

– Не понял. – Дакк развернулся к Зетт всем корпусом своего носителя.

– Я видела план окрестностей города у Зиннита с периметром и сторожевыми башнями. Там был обозначен этот маршрут.

– Он сам показал его тебе?

– Я относила ему аналитический прогноз и почувствовала ещё не растворившееся на его столе изображение. Это был план окрестностей города стронгов. Видимо, перед моим приходом он изучал его. Думаю – это он нанес этот маршрут.

– И как давно это было?

– Около двадцати дней назад.

– И ты мне ничего не сказала.

– Ты никогда не интересовался городом стронгов.

– Странно! – Дакк занял в кресле нормальное положение. – Что он задумал? А сторожевые башни можно как-то обойти?

– Нет. По крайней мере, я не увидела в периметре бреши.

– Н-да! – Дакк состроил гримасу. – Это естественно. – Он вновь повернулся к девушке. – Ты план хорошо помнишь?

– Он у меня, словно, перед глазами. – Зетт дернула плечами.

Высвободив свое поле из-под защиты, Дакк вошел в голову Зетт.

Девушка вздрогнула и резко повернулась к Дакку. Её беззрачковые глаза были заполнены страхом. Её поле схлопнулось, пытаясь противостоять натиску чужого поля и защитить свою информацию.

Поле Зетт оказалось достаточно мощным, вполне соизмеримо с полем сармата, только не было его длинных языков, мечущихся по сторонам, но оно содержало некоторую особенность, которая, возможно, и придавала девушке ту острую проницательность, которой она неумело пользовалась.

Дакка это несколько озадачило: с одной стороны – он не хотел силой вторгаться в её информационное поле, что могло иметь для неё тяжелые последствия, но с другой – он не хотел раскрываться, ещё не в полной мере узнав её. Он колебался и когда, наконец, все же решился попытаться аккуратно взломать защиту Зетт, то она уже представляла собой плотную непроницаемую силовую оболочку. Ни о какой аккуратности уже можно было не думать. Он продолжал колебаться и в конце-концов чувство нежности к Зетт перевесило чувство собственной безопасности.

– Прекрати! – Выкрикнул, он. – Ты погубишь себя. Я прочту всего лишь карту и ничего более. Обещаю.

Защита Зетт заволновалась, словно на неё набросился порыв сильного ветра, дрогнула и исчезла. Зетт отвернулась и откинулась в кресле. Дакк вошел в её информационное поле. Карта окрестностей города стронгов была перед ним.

Прочитав нужную ему информацию, Дакк покинул информационное поле Зетт. Видимо почувствовав это, девушка шумно вздохнула.

– Кто ты? – Донесся её тихий голос.

– Симмур Беллиар Гаанн. – Ответил Дакк, внимательно изучая карту.

– Теперь я в этом, окончательно, усомнилась.

– Зря!

– Я бы сказала, что ты воалиан, только в десятки раз более сильный. Супер воалиан. Даже, чудовищный воалиан.

– Это все твои домыслы, Зеттинини. – Дакк покинул карту, как показалось ему, найдя брешь в защитном периметре города. – Я типичный хоралл, с типичным психотронным полем, только лишь, в совершенстве, научившийся им владеть.

– Психт, псих, пси… – Зетт пыталась выговорить новое для себя слово. – Какое поле? Я о таком никогда ничего не слышала.

Дакк состроил гримасу. Он, явно проговорился и теперь Зетт, наверняка, начнет у всех подряд в Центре интересоваться, что это такое – психотронное поле. Зиннит, определенно, заподозрит неладное. Нужно будет как-то выкручиваться.

– Это научный термин. – Попытался оправдаться он. – Я пошел в город. Ты остаешься здесь. Из стелта ни шагу. Стелт никуда. Это, действительно, самое безопасное место, если верить карте. Когда вернусь, тогда и решим, куда дальше отправимся. Ни с кем не связывайся, тебя сразу же запеленгуют.

– А если не вернешься?

– Жди два дня. Потом возвращайся домой.

– А что я скажу Зинниту?

– Ничего. Я сам ему скажу, что нужно. Запрись в своей квартире и не выходи, пока не вернусь. Продуктов у тебя достаточно.

– Но ты совершенно не похож на стронга.

– Насколько мне известно, там живут не только стронги. К тому же, когда я доберусь до него, уже будет глубокая ночь.

– Ночные звери здесь очень агрессивны.

– Они не пугают меня.

– Первый же патруль градов обязательно заинтересуется тобой.

– Ночью они не страшны.

– Ты…

– Всё! Дискуссия закончена.

Дакк поднялся и пошарил по своим карманам, проверяя, нет ли в них чего-либо, что могло бы вызвать у стронгов неоправданное любопытство к себе, но они оказались совершенно пустыми.

– Возьми вот. – Раздался голос Зетт.

Дакк повернул голову в её сторону, девушка протягивала ему какой-то небольшой пакет.

– Что это? – Он подтвердил свой вопрос кивком головы.

– Кракены стронгов. Они очень питательны.

– Весьма кстати. – Дакк протянул руку и взял пакет. – Я уже проголодался. Выпусти меня.

Зетт коснулась рыппа. Позади Дакка донесся громкий шелест. Он повернулся – часть пола стелта опускалась, трансформируясь в трап.

Оказавшись снаружи, Дакк жестом приказал Зетт поднять трап и подождав, когда он закроется, разбросил свое поле далеко по сторонам и убедившись, что вокруг нет ничего, вызывающего тревогу, быстрым шагом направился в сторону города, который с земли казался уже не таким большим и величественным.

Красновато-коричневая поверхность планеты была достаточно плотной и идти было не тяжело, лишь приходилось обходить торчащую из почвы жесткую зеленую траву, ткнувшись несколько раз в которую и чувствительно уколовшись, Дакк решил больше не выяснять с ней отношения, благо она росла не часто, хотя и большими пучками.

Он был уверен, что нашел брешь в защитном периметре города: по всему его периметру, через равные промежутки, выходили какие-то рвы, явно искусственного происхождения, которые заканчивались километрах в трех от города. Они были достаточно глубокими, порядка двух метров, по их обеим сторонам стояли сторожевые башни. Скорее всего они были связаны или с вентиляцией или со стоками. Один из рвов показался Дакку не достаточно защищенным. Насколько можно было верить плану, особенность была в том, что одна из сторожевых башен, стояла не совсем удачно и по его прикидке не могла контролировать нижнюю часть рва и если по нему идти пригнувшись, то можно было остаться незамеченным.

Конечно, это была лишь догадка и сейчас все зависело от состояния рва. К тому же он был несколько в стороне и до него было не менее двадцати километров, но Дакк не чувствовал вокруг себя никаких сканирующих лучей и потому шел без опаски.

Хотя уже был вечер, но оба солнца ещё не ушли за горизонт и было жарко. У Дакка на лбу вскоре выступила первая капля пота и противно повисла на брови. Намереваясь её смахнуть, он ткнул зажатым в руке пакетом себе в лицо. Мысленно чертыхнувшись, он расстегнул пакет и заглянув него, увидел десятка полтора круглых коричневатых предметов, напоминающих печенье его родной галактики. Он тут же почувствовал голод.

Достав один кракен, он поднес его к носу и втянул его запах. Запах был несколько резковат, но не отталкивающь. Дакк сунул кракен в рот и попытался откусить кусочек, но он оказалось твердым. Он сильнее сдавил зубы, но тот не поддался. Ему ничего не осталось, как засунуть его в рот целиком, благо он было не слишком большим. Проведя по нему полусухим языком, Дакк, вдруг, почувствовал, что поверхность кракена начала будто испаряться. Тогда он увлажнил язык и повозил им по кракену – его рот наполнился приятной прохладой.

Кракен растворился достаточно быстро, утолив не только голод и жажду, но даже заставив спину покрыться инеем прохлады. Дакк приободрился и ускорил шаги. Но или кракен был слишком маленьким для его быстрого хода или было очень жарко, но через какое-то время пот вновь выступил на лбу Дакка и он достал еще один кракен, затем ещё и ещё и когда он дошел до рва, пакет был пустым.

Блеснув последним лучом, скрылось оранжевое солнце. Сумерки начали сгущаться подобно скорости портаторного перемещения. Отшвырнув пустой пакет, Дакк спрыгнул в ров и тут же почувствовал, как по его носителю скользнул луч сканера. Он мгновенно присел и следующий луч прошел где-то над его головой. Его догадка подтвердилась – ров, действительно, имел неконтролируемую зону. Привстав и найдя безопасное положение для своего носителя, Дакк двинулся дальше.

Полусогнутому идти было не совсем удобно. Приходилось быть в постоянном напряжении, так как дно рва было не твердым и дышало, грозя провалиться под ногами, было неровным, часто поднимаясь и тогда Дакку приходилось сгибаться, практически вдвое, к тому же оно излучало и чем ближе к городу тем сильней, вызывая к голове носителя Дакка неприятное покалывание, словно кто-то тыкал в неё сломанной иглой. К тому же, чем становилось темнее, тем больше появлялось каких-то шныряющих под ногами зверьков, в которых то и дело тыкались носки его обуви, заставляя дергаться и чертыхаться. Вскоре стемнело настолько, что идти пришлось, практически, на ощупь, контролируя пространство перед собой полем, что держало Дакка в ещё большем напряжении.

Вдруг, он почувствовал над собой пронесшееся мощное энергополе и понял, что пересек черту города, такой энергопоток мог принадлежать лишь авто. Дакк осторожно выпрямился. Лучей сканера больше не было. Он поднял руку – она уперлась в твердый потолок. Да и под ногами сейчас была не дышащая почва, а прочная поверхность. Фон излучения стал гораздо ниже. Все эти изменения ввели Дакка в некоторое смятение, так как было совершенно непонятно, для чего городу было нужно это сооружение, так как в нем не чувствовалось ни потока воздуха, ни гнилого запаха стока, ни какого-либо излучения. Не было и лучей сканеров, видимо стронги считали излишним контролировать свои каналы внутри города. Так же исчезли и зверьки из под ног, озадачивая ещё больше. Это уже был не ров, а тоннель.

Полный напряжения, Дакк двинулся дальше, тщательно сканируя пространство перед собой. С одной стороны – идти было легче, не нужно было нагибаться и шарахаться от попавшего под ногу зверька, с другой – встреча с неизвестным держала в мощном напряжении, грозя неконтролируемым срывом.

Сколько Дакк шел по этому тоннелю, он мог лишь гадать, казалось ему и конца не было. Ничего подозрительного вокруг не ощущалось, лишь иногда над головой проскакивало энергополе, в котором Дакк однозначно узнавал авто. Чувства отчаяния не было, но досада уже прочно держала его в своих объятиях.

Тоннель, шедший по кривой, хотя и с большим радиусом, вдруг очень резко свернул, заставив Дакка остановиться. Перед ним была стена. Мысленно чертыхнувшись, Дакк осторожно разбросил свое поле по стене и тут же почувствовал поле, генерирующее завесу выхода. Он осторожно коснулся его – поле завибрировало, его нити в месте контакта начали истончаться, грозя оборваться. Опасаясь, срабатывания контролирующей нити защиты, Дакк отдернул поле и принялся искать энергетический поток, питающий завесу. Он нашелся без труда, но кроме энергетической составляющей, Дакк почувствовал в нем и информационную, рассоединить которые было совершенно невозможно и несомненно, об их обрывах тут же станет где-то кому-то известно.

Оставив энергопоток, Дакк занялся изучением генератора завесы. Структурное устройство генератора стронгов в корне отличалось от генераторов его галактики и быстро разобраться в нем вряд ли было возможно. Дакк убрал свое поле и состроив гримасу, задумался. Выходило, что выбора у него не было, вернее было всего два: либо возвращаться ни с чем, либо идти напролом, решая проблемы уже по ходу их последующего появления. Риск был огромен.

Но иначе зачем я сюда пришел. Всплыла у него саркастическая мысль.

Постояв ещё несколько мгновениё, он, вдруг, резко выбросил свое поле и рассек нити завесы почти у самого генератора, словно отрезал спускающуюся штору занавесы. Нити завесы выхода, лишенные энергии, скользнув вверх, исчезли – завеса не упала, а словно поднялась.

Дакку в лицо ударил яркий поток света. Выбросив перед собой правую руку, заслоняя глаза, он стремительно рванулся в образовавшийся проем.

Свет окружал Дакка со всех сторон. Теперь он не был таким ярким, как ворвавшийся в тоннель и Дакк опустил руку – перед ним была какая-то большая площадь с огромным серым овальным сооружением посредине, уносящемся вверх и где-то там теряющемся из вида.

Дакк, явно, все еще находился под землей, так как от того места, где он стоял, к сооружению под углом вверх шел потолок, образуя свод вокруг сооружения, из чего следовало, что какая-то часть сооружения должна была находиться снаружи.

Он покрутил головой по сторонам, нигде никого видно не было. Тогда он разбросил по сторонам свое поле – никаких полей живых организмов поблизости не ощущалось, лишь со стороны сооружения чувствовался мощный энергетический фон. Влекомый любопытством, он направился в сторону сооружения.

Чем ближе Дакк подходил к сооружению, тем выше задиралась его голова и тем ощутимее был фон. Когда до сооружения осталось с десяток шагов, он остановился, так как ближе подойти становилось рискованно – напряжение электромагнитного поля уже было таким, что Дакк чувствовал, как в воздухе проскакивают крохотные микроразряды. Определенно, сооружение представляло собой какую-то энергоустановку. Дакк пошел вокруг сооружения.

С близкого расстояния сооружение имело совсем не идеальный овал, а изобиловало массой разновеликих выступов и впадин, повсюду торчали трубопроводы и лестничные марши, переливались разноцветьем ряды индикаторных панелей.

Вдруг, в однородности фона Дакк почувствовал какое-то возмущение, будто в него ворвался ещё один фон, гораздо меньшего размера, но имеющий большую динамическую составляющую. Фон шел откуда-то из-за сооружения.

Выброс! Мелькнула у Дакк тревожная мысль.

Сконцентрировав свое поле, он направился в сторону динамического фона, но едва сделал несколько шагов, как из-за сооружения вынырнул небольшой летательный аппарат и, видимо, увидев его, метнулся к нему. В носовой части аппарата вспыхнул красный свет. Не раздумывая, Дакк метнул свое поле навстречу летательному аппарату.

Внутри летательного аппарата были двое. Их поля, практически соприкасались и явно, находились в возбужденно-агрессивном состоянии. Несомненно, они поняли, что перед ними находится отнюдь не стронг и наверное готовились или к его захвату или и вовсе к уничтожению. Хотя их защита была активной, но не была не преодолимой. Дакк накрыл их своим полем, будто колпаком и сжал его.

Летательный аппарат завилял, словно потерял управление, затем нырнул вниз и шлепнувшись на пол, заскользил в сторону Дакка, крутясь вокруг своей оси и высекая из пола яркие снопы желто-голубых брызг. Красный свет в носу аппарата медленно, будто нехотя, угас. Сделав несколько оборотов, аппарат ткнулся в стенку сооружения, отскочил от нее, словно мяч и замер, шагах в двадцати от Дакка.

Дакк разжал свое поле и осторожно вошел в голову одного из членов экипажа. Поле члена экипажа встрепенулось, видимо намереваясь противостоять вторжению, но тут же угасло. Как понял Дакк, тот умер. Мысленно чертыхнувшись, Дакк вошел в голову другого члена экипажа. Его поле оказалось достаточно активным и принялось строить защиту, но защита вышла настолько слабой, что Дакку хватило одного тычка иглы своего поля, чтобы она лопнула словно воздушный шар, видимо член экипажа был серьезно ранен. Дакк вошел в его информационное поле, но оно, как и все информационные поля разумных жителей этой галактики оказалось фрагментарным и даже в большей степени, чем Дакку до сих пор приходилось сталкиваться и потому быстро в нем разобраться было невозможно, да и некогда, так как в любой момент здесь могли оказаться другие летательные аппараты. Стараясь держать члена экипажа под контролем, Дакк подошел к летательному аппарату и занялся его осмотром, намереваясь найти способ проникновения внутрь.

Летательный аппарат не был похож на встречающиеся до сих пор на этой планете летательные аппараты: он был достаточно высок, раза в полтора выше роста носителя Дакка; совершенно белого цвета; овальной формы, гораздо больше стелта Беллиара Гаанна, с большим утолщением посередине своей верхней части и совершенно плоским днищем; с одной узкой стороны овала просматривалось большое отверстие, скорее всего это оно наливалось красным цветом; с другой же стороны отчетливо выделялись три овала движителей; никаких выступов из аппарата не выглядывало, его форма была идеально вылизана.

Дакк подошел вплотную к аппарату и осторожно приложил руку к его корпусу – материал корпуса был прохладен, даже холоден. Дакк повел рукой. Вдруг, ему показалось, что в одном месте у него под рукой что-то шевельнулось. Он повел рукой в обратном направлении и действительно, под рукой оказалась едва ощутимая, словно живая, выпуклость. Остановив руку на выпуклости, Дакк слегка надавил на неё – раздался легкий шелест и часть корпуса летательного аппарата рядом с ним поднялась, открыв вход. Сконцентрировав свое поле, он осторожно заглянул внутрь.

Напротив стояло кресло, за ним ещё одно. Дакк покрутил головой – внутри летательного аппарата было достаточно просторно, но несмотря это в нем стояли всего два кресла, занятые безволосыми стронгами. Тот стронг, которого он контролировал, находился в ближнем кресле. Он сидел откинувшись на спинку и казалось спал – его грудь, видимо, в такт дыханию, периодически расширялась. Второй стронг сидел уткнувшись своей безволосой головой в лобовое стекло и казалось, что приклеился к нему, так как не было видно совершенно никаких движений его носителя.

Разбросив свое поле по сторонам и убедившись, что никаких других полей, могущих принадлежать биологическим объектам, поблизости не ощущается, Дакк, слегка пригнувшись, нырнул внутрь летательного аппарата и шагнув к уткнувшемуся в лобовое стекло стронгу, тронул его за плечо и едва успел отскочить, так как стронг стремительно повалился в его сторону и застыл на полу в неестественной позе. Дакк вошел ему в голову. Информационное поле стронга чувствовалось ещё уверенно, но его фрагментарность уже приобрела настолько отчетливые формы, что связи между фрагментами почти не просматривались. Какую-то стройную картину из образов информационного поля стронга за короткое время составить, навряд ли, было возможно.

Оставив мертвого стронга, Дакк повернулся к другому. Глаза стронга были закрыты, но его черты лица явно говорили, что он, молод, да и нарост на его голове был не таким большим, какой был у мертвого стронга. Скорее всего он находился в глубоком шоке. Дакк вошел ему в мозг. Защитное поле стронга вздыбилось и метнулось навстречу чужому психотронному полю, но едва соприкоснувшись с ним, тут же отпрыгнуло, будто обожглось и вяло шевельнувшись, исчезло. Информационное поле стронга предстало перед Дакком, как на ладони. Соблазн был велик и он поддался ему.

Перед Дакком неторопливо поплыли образы сохраненные информационным полем чужого разума. Были среди них и лица, явно пожилых стронгов с отчётливым наростом на голове и молодых, даже мелькнуло несколько женских лиц, вызвавших у Дакка невольное любопытство. Хотя они тоже были совершенно безволосы, но что они женщины, Дакк решил потому, что у них на голове не было нароста и их черты лица были более мягкими: они были более круглолицы, имели более пухлые губы, меньших размеров нос и подбородок, и очень большие, круглые, хотя тоже беззрачковые, глаза. Но большинство лиц составляли все же лица мужского пола в такой же темной одежде, как и на стронге. Было много какой-то непонятной суеты. Появился ряд летательных аппаратов, похожих, как две капли воды на тот, в котором сейчас находился Дакк. Один из них резко увеличился в размере и замелькали затененные образы серых улиц и остроконечных зданий. Несколько раз появлялось лицо мертвого стронга, который, явно, был старше по возрасту, видимо они переглядывались. Он же и управлял этим летательным аппаратом.

Улиц и зданий было очень много и Дакк вскоре устав от их бесконечных смен, решил покинуть информационное поле стронга, как, вдруг, перед ним возникла бесконечная серая стена, в которой появился овальный проем и затем, он вдали увидел свой носитель. Рука старшего стронга начала тыкаться в лобовое стекло и затем в информационном поле шел большой провал.

Что было дальше Дакк знал и выйдя из головы молодого стронга, взял лежавшего на полу старшего стронга за шиворот курточки, оттянул его за кресло и усевшись на его место, решить изучить систему управления летательным аппаратом.

Но к его досаде, никаких признаков системы управления, как он ни старался, найти он был не в состоянии: переднее стекло, хотя и было затенено, но оно было совершенно гладким и как Дакк ни обследовал его своим полем, ничего похожего на признак панели управления найти ему не удалось; ничего не оказалось и на полу перед креслом, никаких, ни информационных, ни энергопотоков обнаружить тоже не удалось; кресло же напротив, казалось было построено из одних энергопотоков различной интенсивности, которые опутывали его будто мелкоячеистой сетью, но все они шли откуда-то из-под пола и поблуждав по ячейкам сети, вновь уходили под пол. Дакк обследовал своим полем и соседнее кресло – картина была аналогичная. Полный досады, он схватился за подлокотники своего кресла и рванул их вверх, словно пытаясь выместить на них свой гнев, но подлокотники остались на месте, лишь чуть скрипнув, будто усмехнувшись чужому бессилию. В то же время Дакк ощутил под одним из пальцев левой руки снизу подлокотника, словно бугорок, и тут же вспомнив о том, как ему удалось открыть дверь летательного аппарата, с силой надавил на него – у него под ногами донесся легкий свист, часть пола ушла в сторону и вверх выскочила стойка, похожая на рыпп летательных аппаратов зевсов, но выглядевшая более массивной. Её верхняя часть была усеяна массой клавиш и индикаторов. Дакк подался к стойке и занялся её изучением.

Наконец он выпрямился и взявшись за верхнюю часть рыппа, которая, явно и была предназначена для того, чтобы за неё держались, нажал одним из пальцем последовательно несколько клавиш – раздался громкий шелест, затем донесся легкий свист и появилась вибрация. Дакк скосил взгляд в сторону – дверь летательного аппарата была закрыта. Он потянул рыпп на себя – летательный аппарат дрогнул и оторвавшись от пола, качнулся несколько раз, будто на волнах и замер. Дакк повел глазами по лобовому стеклу, теперь его нижняя часть была усеяна большим количеством всевозможных индикаторов, пиктограмм и угловатых знаков. Что они означали, Дакк пока имел слабое представление, так как знаки вкорне отличались от знаков письма, которые он узнал из информационных полей своих прежних носителей, в которых он был в этой галактике. Скорее всего, это были знаки письменности стронгов. В какой-то степени были понятны пиктограммы, так как они отдаленно напоминали пиктограммы, использующиеся на кораблях зевсов.

Дакк шевельнул рыпп – аппарат послушно качнулся. Тогда он поставил ногу на педаль торчащую из пола рядом с рычагом управления и слегка надавил на неё – вибрация ослабла и летательный аппарат плавно заскользил вперед. Развернув его, Дакк направился в ту сторону, откуда пришли стронги.

Вскоре летательный аппарат подошёл к стене и Дакку пришлось остановить его. Надежда на то, что проем двери в стене появится сам, по мере приближения к ней летательного аппарата не оправдался. Стена безмолвствовала.

Дакк склонился к рыппу, намереваясь найти в нём способ открыть проем. И действительно, способ вскоре нашелся – на одной из клавиш была пиктограмма, напоминающая раздвигающиеся шторки. Он дотронулся до нее и в тот же миг перед носом аппарата, будто по мановению волшебника, образовался большой овальный проем. Дакк осторожно двинул аппарат в проем. За проемом был идущий под крутым углом вверх тоннель. Посланный по нему летательный аппарат, выскочил на безлюдную улицу.

В городе была ночь. Насколько глубокая, Дакк мог лишь гадать. Он нашел на лобовом стекле периодически меняющиеся знаки: определенно – это был хронометр, но знаки были совершенно незнакомы. Одновременно вести аппарат и разбираться с информационным полем живого стронга, он не рискнул и глубоко и протяжно вздохнув, повел летательный аппарат по улице, пытаясь сопоставить её очертания с очертаниями улиц уже виденных в информационном поле молодого стронга, но улица ни с одним из образов не идентифицировалась и тогда он неторопливо повел летательный аппарат наугад, крутя головой по сторонам, всматриваясь в проплывающие за стеклами здания.

В принципе, город стронгов, как и они сами, не имел разительных отличий от городов галактики Дакка: такие же широкие, ярко освещенные улицы, сейчас в ночи практически пустые, с такими же сверкающими рекламными огнями, уносящимися ввысь разноформатными зданиями и такими же большими островами площадей. Отличия же были в том, что в городе стронгов деревья росли, достаточно, редко, даже реже, чем в городе хораллов; центральные части площадей были пусты, а не заняты огромными зелеными клумбами, все перекрестки были очень сильно закруглены, как и все здания города. Крыши зданий были, как овальными и круглыми, так и уносящимися ввысь своими сверкающими шпилями. К тому же, как Дакк ни всматривался, он не увидел ни в одном здании ни одного дверного проема. Здания выглядели, будто, мертвые. Пожалуй, другого слова для них не было.

Что касается транспортных потоков, то город напоминал столицу вестов Атту: за несколько часов патрулирования, Дакк не увидел ни одного наземного авто, хотя, возможно, днем они и были, а весь транспорт был воздушным, разнообразных форм, от круглых, до, практически, кубических, и различных расцветок, сейчас, в большинстве своем, висящий у причалов второго или третьего уровня зданий. Там же располагались и пешеходные дорожки, с бесчисленными лифтами, расположенными, буквально, через каждые полсотни шагов. Иногда, в стене какого либо здания, вдруг, появлялся проем, из которого выскакивал человек и нырял в один из пришвартованных к причалу летательных аппаратов, который тут срывался с места и уносился прочь. Несколько раз Дакку встречался такой же летательный аппарат, в каком сейчас находился и он. В такие моменты сердце его носителя, замирало, но аппарат проносился мимо, не обращая никакого внимания на летательный аппарата Дакка.

Забрезжил рассвет. Дакк, вдруг, почувствовал, что его носитель очень устал и если сейчас он ему не даст отдых, то он может уснуть на ходу и тогда последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Он скользнул взглядом по пешеходной дорожке и увидев неподалеку свободный причал, направил летательный аппарат к нему. Пришвартовавшись, он проверил состояние живого стронга. Как ему показалось, самостоятельно тот навряд ли придёт в себя, но все же, убрав стойку управления, он поднялся, оттащил молодого стронга за кресла и положив его рядом с мертвым стронгом, вернулся в своё кресло и откинувшись, прикрыл глаза и механически потянулся…

* * *

Дакк вздрогнул и открыв глаза, ошалело закрутил головой. Нудный пронзительный писк, заполнял кабину летательного аппарата. Его взгляд уперся в ярко мигающий индикатор на макушке рыппа. Рука механически потянулась к нему, но на полпути замерла и вернулась на подлокотник. Он вспомнил, что перед сном убрал рыпп и теперь выходило, что его поднял или этот мигающий сигнал или кто-то ещё. Он вдруг осознал некоторую нелепость своего положения – за все время пребывания в захваченном им летательном аппарате, никто не поинтересовался судьбой его пассажиров, будто они никому были не нужны. Это было в высшей степени странным.

Он перевел взгляд на соседнее кресло – оно было пустым. По спине его носителя пробежал холодок, но тут же вспомнив, что он оттащил стронга за кресло, вскочил и повернувшись, уткнулся взглядом в сидящего на коленях молодого стронга, склонившегося над лежащим на спине на полу старшим стронгом и энергично водящим над ним руками. Был ли это какой-то способ оживления или способ выражения своей скорби, понять было невозможно, да и недосуг. Не раздумывая, Дакк сконцентрировал свое поле и ткнул им в голову молодого стронга. Стронг вздрогнул и замерев на мгновение ткнулся лицом в лежащего стронга. Дакк вошел в мозг старшего стронга – он был мертв. Тогда Дакк вошёл в мозг молодого стронга – он был жив, но видимо не ожидая атаки, пропустил ощутимый психотронный удар и потому вновь находился в неконтролируемом состоянии.

Дакк оглянулся – индикатор на рыппе больше не мигал, исчез и писк. Что это могло значить, он мог лишь гадать. Обеспокоенный, он отвернулся от рыппа и вновь вошел в информационное поле молодого стронга.

Когда Дакк покинул информационное поле Статта Хоррста, то неожиданно почувствовал что хочет есть, а ещё в большей степени пить, как будто с полученной информацией, получил и эти чувства, если учесть, что Хоррст и его напарник ничего не ели и не пили почти сутки.

Статт Хоррст и его напарник Феллор Занн работали в службе энергобезопасности. Они следили, чтобы не было несанкционированного проникновения членов других галактических рас к энергообъектам своей цивилизации – стронги пытались держать свой способ получения энергии из красных песков в секрете от всех остальных рас галактики. Вчера вечером они закончили свое дежурство и уставшие и голодные возвращались домой, когда, проходя мимо энергостанции города, поймали контрольный сигнал от одного из отводящих каналов. Такие сигналы были нередки: дикие животные достаточно часто залезали в отводящие каналы и некоторые из них даже добирались до зала самой энергостанции, хотя исход для них всегда заканчивался одним и тем же – они неизменно гибли, чем доставляли службе безопасности энергосетей довольно большие неудобства: приходилось лезть в отводящий канал, искать труп животного и если он был не сгоревшим, то бесследно уничтожать его. Это нужно было делать обязательно, чтобы избежать взрыва при отводе. Сейчас они могли бы пройти мимо, но чувство долга взяло верх и раздосадованные невезением, Хоррст и Занн направили крапп в шахту энергостанции и когда увидели там человека, то обозленные решили его уничтожить, не разбираясь кто он, тем более, что он совсем не был похож на стронга. Доложить о проникновении они решили после уничтожения нарушителя, чтобы бы потом не было лишних разборок по уничтожению не животного. Они активизировали излучатель и… Дальше в информационном поле Хоррста был провал.

Как понял Дакк, по крайней мере, двое суток для того чтобы осмотреться у него было – патрулю энергобезопасности после дежурства полагался двухдневный отдых.

Как узнал Дакк, Статт Хоррст был молодым человеком и не был связан семейными узами, хотя несколько раз в его информационном поле мелькала круглая безволосая голова с приятными чертами лица. Определенно – это была девушка. Что их связывало и будет ли она искать Хоррста эти двое суток, нужно было ещё выяснить. Пару раз в информационном поле мелькнула какая-то небольшая комната. Возможно – это было то место, где жил Хоррст. Но где в городе находилась эта комната, Дакку такая информация не встретилась. Хоррст, видимо по какой-то причине, не был общительным молодым человеком, так как в его информационном поле было совсем немного человеческих лиц, что намекало на его замкнутость. Но в тоже время, было много информации, похожей на исследовательскую или научную. Видимо, молодой человек где-то учился.

Что касалось Занна, то сколь нибудь пространной информации в информационном поле Хоррста о нём не было: или они не общались или, скорее всего, вместе работали совсем недавно. Было ясно одно – Занн был старшим из них. Да и стало понятно, почему в информационном поле Хоррста не было информации по управлению этим летательным аппаратом – он принадлежал Занну.

Дакк ещё раз проанализировал состояния стронгов: Занн был мертв; состояние же Хоррста было неоднозначным – он был жив, но если ему не оказать помощь, то он, скорее всего, тоже умрет. При последней атаке на него Дакк, явно, перестарался.

Дакк вновь погрузился в размышления. От стронгов нужно было избавиться и как можно скорее, так как в любой момент можно было ожидать совершенно непредсказуемого развития событий. Но бросить их где-то в незнакомом городе было рискованно. Немного поразмышляв, он не нашел ничего лучшего, как вывезти их за город. Руководствуясь информацией из информационного поля Хоррста, он взялся за рыпп и повел крапп к окраине города.

Все же плутать пришлось, достаточно, долго, пока, наконец, он оказался на окраинной улице. Свернув, как ему показалось на улицу ведущую из города, он, вдруг, резко бросил, крапп вниз и скользнув его брюхом по покрытию улицы затормозил. По спине его носителя скользнул холодок – в нескольких десятках метрах от него стояла сторожевая башня. Видимо, он не совсем верно понял из информационного поля Хоррста расположение улиц в городе.

Мысленно выругавшись, Дакк оторвал крапп от улицы и развернув, вывел его на круговую улицу и повел по ней, притормаживая на перекрестках и пытаясь рассмотреть, что там на окраине. К его негодованию, там неизменно оказывалась сторожевая башня.

У очередного перекрестка Дакк остановил крапп и задумался. Он понимал – его шараханья долго продолжаться не могут и до сих пор они оставались незамеченными лишь по причине раннего утра и отсутствием жителей города на улицах, но скорее всего, ситуация скоро изменится. К тому же эта круговая улица была слишком непохожей на остальные улицы города, она была какой-то неухоженной и потому неопрятной, даже в какой-то степени грязной. Такими же выглядели и фасады её невысоких домов с низкими полуовальными крышами – серые и обшарпанные. И потому идеально белый крапп на ней должен был выглядеть несколько неестественно.

Неожиданно по улице, перед самым носом краппа, по направлению из города промелькнул плоский механизм. Дакк, от неожиданности, дернул рыпп на себя и крапп, резко дернувшись вверх, подбросил и Дакка. Ощутимо ударившись головой в потолок, Дакк механически выругался словами землян, но тут же спохватившись, плотно сжал губы.

Болван! Дубина! Продолжил он отпускать мысленные ругательства уже в свой адрес, поняв, что крапп стоит перед улицей ведущей из города.

Отклонив рыпп, он послал крапп к перекрестку и свернув, направился из города.

Через какое-то расстояние дорога оказалась в окружении невысоких деревьев. Дакк осмотрелся и не увидев вокруг никаких аппаратов, послал крапп в их заросли.

Остановившись, он поднялся, намереваясь выбросить стронгов, но только тут заметил вдалеке, у подножия гряды холмов, несколько островерхих строений. Скорее всего это была какая-то деревня. Обругав себя в очередной раз за невнимательность, он вернулся в кресло и направил крапп в расщелину между холмами, находящуюся в стороне от деревни, намереваясь выполнить свой замысел, где-нибудь подальше от чьих бы то ни было глаз.

За холмами оказалась долина. Никаких строений нигде не просматривалось. Неподалеку росла небольшая рощица, похожая на ту, которая росла в долине шур Шина. Дакк направил крапп к ней, но на полпути, вдруг, увидел, что на одном из экранов вспыхнули две точки – красная и зеленая.

Выругавшись в очередной раз, он остановился, пытаясь осмыслить создавшуюся ситуацию: какие-то неведанные силы, явно, мешали ему избавиться от стронгов.

Перебирая всплывающие мысли, в поиске приемлемого решения, он, вдруг, наткнулся на мысль, которая указывала на странность цветов точек на экране – они были разные. Определенно, там что-то происходило и одна точка, несомненно, принадлежала к дружественной Беллиару Гаанну цивилизации. Возможно, что ему требовалась помощь, хотя ситуация там могла быть и совершенно иной. Немного поколебавшись, Дакк сориентировал крапп и направил его в направлении точек, держась поближе к холмам, надеясь незаметно подсмотреть, что там происходит, в действительности.

Идти пришлось, совсем, недолго. Увеличивающиеся в размере точки, вдруг, резко изменили положение на экране и Дакк понял, что проскочил их расположение. Выходило, что они были где-то по ту сторону холмов. Выбрав ближайшую впадину меж холмов, он осторожно двинулся по ней и едва оказался в её середине тут же увидел картину происходящего: в неглубокой впадине лежал стелт Беллиара Гаанна, а на краю впадины висел огромный крапп серой раскраски с яркими болидами на боках и методично посылал заряд за зарядом в сторону стелта. Едва заряд касался стелта, как вокруг него вспыхивал фиолетовый ореол защиты, но который с каждым выстрелом становился все слабее и слабее.

Дакка охватил приступ ярости. Высвободив свое поле, он метнул его в сторону серого краппа, там находились два стронга. Видимо это были те самые грады, о которых говорила Зетт. Но все же до них было далековато и опасаясь, что удары его поля окажутся не достаточно мощными, Дакк рванул рыпп на себя и бросил свой крапп вперед.

Когда до серого краппа осталось не более пары сотен метров, поля в нем встрепенулись. Крапп перестал обстреливать стелт и развернулся в сторону краппа Дакка и в тот же миг на экране перед Дакком вспыхнуло изображение безволосого мужчины с хорошо видимым наростом на голове. Не раздумывая, Дакк выстроил свое поле в иглу и вонзил его в голову одного из стронгов, находящихся внутри краппа.

Стронг, видимо, не ожидал атаки, но все же среагировал. Его поле метнулось под острие иглы поля Дакка, но концентрация поля стронга оказалась настолько слабой, что игла поля Дакка проткнуло её, как металлическая игла картон и вонзилась в его информационное поле, разрывая его на тысячи фрагментов.

Как понял Дакк он атаковал не того стронга, который смотрел на него с экрана, который понял, что с его напарником происходит что-то неладное, так как его профиль сменился фасом и тут же исчез с экрана.

Выдернув иглу своего поля из остатков информационного поля первого стронга, Дакк нащупал поле второго стронга и метнул иглу своего поля ему в голову. Но этот стронг или уже понял, что происходит или сработала его профессиональная реакция, игла поля Дакка ткнулась в его защиту и завибрировав, остановилась.

На мгновение Дакк замешкался. Пытаясь, определить следующий шаг своей атаки, он ослабил давление поля и этого, видимо, хватило стронгу, чтобы нанести ответный удар – в сторону краппа Дакка, метнулся огромный огненный шар.

Дакк успел среагировать. Переориентировав свое поле, он метнул его под шар и выстроив нечто, похожее на отводящий канал, увел шар в сторону. Едва шар миновал его крапп, он вновь выстроил свое поле в иглу и нащупав поле стронга, вонзил в него иглу своего поля. Летательные аппараты теперь находились гораздо ближе, чем при первой атаке, да и в удар Дакк вложил всю мощь своего поля без остатка и защиты поля стронга теперь хватило лишь на несколько мгновений – не выдержав атаки, она лопнула и перед Дакком предстало совершенно незащищенное информационное поле противника.

Перед Дакком замелькали образы, в которых он узнал местность, где сейчас находился, свой стелт, увидел улыбающееся лицо второго стронга и затем увидел периодически вспыхивающее защитное поле вокруг стелта. Дакку стало понятно главное, о произошедшем стронги никуда не сообщали. Это было самым важным.

Расщепив свое поле на тысячи игл, он мгновенно разорвал информационное поле стронга на мириады крохотных фрагментов.

Серый крапп дернулся и ткнувшись носом в почву, завалился на бок.

Дакк остановил свой крапп и опустив его на землю, открыл дверь и выскочив наружу, бросился к стелту.

Буквально, влетев внутрь, он метнулся к креслам и тут же наткнулся на лежащую на полу Зетт. Он наклонился над ней. Грудь девушки не вздымалась. Она не дышала. Дакк вошел в её голову. Информационного поля Зетт, как такового не существовало, лишь крохотные кусочки, которые и фрагментами назвать то было трудно, но в тоже время, в ней чувствовалось ещё какое-то поле, совершенно непонятное, идущее, откуда-то с нижней части её тела. Дакк скользнул по телу девушки своим полем. Его лицо исказилось гримасой отчаяния – это было поле человеческого зародыша, который носила в себе Зетт.

Проклятье! Дакк закрыл лицо руками. Если бы я знал, ни за что не взял её с собой.

Неожиданный громкий и резкий крик, донесшийся откуда-то из-под девушки, заставил Дакка вздрогнуть, но уже в следующее мгновение он схватил её за плечи и приподнял, в надежде, что обманулся в своем выводе, но под Зетт лишь лежал малыш наездницы, из широко раскрытого рта которого доносился этот ужасный вопль.

Дакк механически протянул к нему руку, но на полпути вернул её и взявшись за безвольный носитель Зетт, немного оттянул его в сторону и положил рядом с малышом. Видимо почувствовав свободу, малыш, ткнувшись лицом в руку девушки, умолк.

Распрямившись, насколько позволил ему салон стелта, Дакк направился к креслу пилота, но едва дотронулся до него, тут же развернулся и направился к выходу.

Оказавшись снаружи, он убрал трап и вернувшись в свой крапп, сел в кресло пилота и развернув крапп, направился к городу.

Пути в город хораллов у него не было – уж слишком многое ему придется объяснять, а надежда, на то, что ему поверят, была достаточно призрачной. К тому же…

Проклятье!

Дакк развернул крапп и вернувшись к месту событий, освободил свое поле и метнув его, по очереди, в сторону краппа стронгов и стелта Беллиара Гаанна, уничтожил их информационные поля и убедившись в этом, вновь направился к городу.

Весь путь до магистрали Дакк пытался выработать план своего поведения, если, вдруг, он не сможет попасть на неё, но так ничего и не придумав, он осторожно ткнул нос краппа в защитное поле магистрали. Его опасения оказались напрасны – защитное поле пропустило летательный аппарат стронгов безо всяких проблем. Движущихся механизмов на дороге было не очень много и казалось, что на него совершенно никто не обращает внимания. Успокоившись, он направил крапп в сторону города и сосредоточился на следующей проблеме, как добраться до энергостанции и проникнуть в неё.

До города он добрался без приключений и хотя теперь улицы города были заполнены авто, но на крапп Занна по-прежнему никто не обращал внимания и изрядно поплутав по улицам, Дакку наконец удалось найти нужный вход в энергостанцию. Он не знал, всех желающих пропускали её ворота или они были каким-то образом запрограммированы, но едва его палец коснулся нужной клавиши на рыппе, как появился проём и Дакк послал крапп внутрь.

Оказавшись у того места, где он атаковал крапп, он опустил летательный аппарат, открыл дверь, поднялся, взял носитель Хоррста и вытащив его наружу, бросил около открытой двери краппа, отошел на несколько метров и выйдя из носителя Беллиара Гаанна, сориентировался и метнул свое поле ему в голову, превращая его мозг в кашу. Затем он тоже самое проделал с мозгом Занна и уничтожив все информационные поля краппа, вошел в мозг Статта Хоррста, информационное поле которого оказалось достаточно обширным и без труда уничтожив его интеллектуальное «Я» и сносно разместившись в его информационном поле, сконцентрировался до предела и замер в ожидании.

 

6

Прошло какое-то время, а вокруг, совершенно, ничего не происходило. Дакк плохо чувствовал свой новый носитель, так как постоянно заглушал его болевые импульсы идущие в мозг большим потоком и потому уже начинал опасаться за его дальнейшую функциональность. Но со временем болевые ощущения как-то притупились, состояние носителя стабилизировалось, хотя и в стадии очень низкой жизненной активности, напряженность несколько спала и Дакк принялся изучать информационное поле Хоррста, но все же отдавая приоритет контролю над окружающим пространством.

К досаде Дакка Статт Хоррст был четырнадцатым ребенком в своей семье, но к удовлетворению: его родители были людьми небогатыми и, едва он научился ходить, отдали его в военное поселение, школу корегеров и потому он, практически, потерял связь со своей семьей, так как, родственникам, доступ в поселение был запрещен. Так же, до окончания военного обучения, был запрещен и доступ поселенцам на волю.

Военные поселения стронгов представляли собой большие лагеря, практически, без всяких удобств, где воспитывались будущие воины, корегеры, что-то вроде десантников, лишь одному искусству – убивать. Причем, убивать, кроме оружия, они учились с помощью любых попадавших в руки средств: ножей, камней, либо каких-то других предметов, находящихся рядом, а в случае их отсутствия, с помощью голых рук.

Каждая семья стронгов была обязана отдать одного из своих сыновей, а если было желание, то и больше, в такой лагерь. Если в семье не было сыновей, то она или покупала сына у другой семьи, или выплачивала цивилизации большую контрибуцию. Потому так и старались родители Хоррста, так как денег ни на первое, ни на второе у них не было.

Но Хоррст не блистал ни силой, ни ловкостью и к шестнадцати годам слабо освоил профессию убивать и потому дорога в корегеры, ему оказалась закрыта – и в свои семнадцать лет он стал пилотом космического грузовоза – возюком. Возюки занимали, самый нижний иерархический уровень армии стронгов и были всеми презираемы. Родственники, по этой причине, практически, отказались от Хоррста и старались не поддерживать с ним никаких связей. Он остался в полном одиночестве, так как возюки, старались не общаться друг с другом. Поняв свою оплошность, Хоррст всерьез обеспокоился своим положением и занялся перевоспитанием. Два года изнурительных занятий над собой не прошли даром, его усилия, в конце-концов, были замечены и около месяца назад, для совершенствования воли и духа, он был переведен из возюков в патруль третьего ранга и направлен служить на далекую планету красных песков – Родерон. Конечно, град – это не корегер, но уже не возюк. Их положение было неоднозначно: их и боялись, так как они имели право задержать любого корегера, и презирали, так как они никогда не принимали непосредственного участия в боевых операциях, а использовались лишь во вспомогательных. Хоррст не остановился на достигнутом, а с ещё большей энергией начал заниматься своим совершенствованием.

К досаде Дакка, информационное поле Хоррста, кроме фрагментарности, изобиловало большим количеством провалов, хотя и небольших, но ощутимо искажавших информацию. Определенно, это были последствия воздействия на него его поля, за что сейчас Дакк сыпал в свою сторону весьма нелестные эпитеты.

Сколько времени он пролежал неподвижно, Дакк представлял достаточно туманно – наверное сутки, а может и больше и уже начал подумывать над вариантами сообщить как-то о том, что в энергостанции что-то произошло, как, вдруг, он почувствовал стороннее энергополе, которое быстро приближалось. Спрятавшись в среде информационного поля своего нового носителя, он сконцентрировался до предела и замер.

Прошло ещё какое-то время и Дакк почувствовал, как его нового носителя кто-то несколько раз коснулся, затем он взмыл вверх и по нему разлилась приятная истома. Все ещё ощущаемая боль ушла и к своему раздражению, Дакк начал терять контроль над носителем.

Ввели какой-то мощный стимулятор, догадался он, концентрируясь ещё больше, с трудом удерживая носитель под контролем.

Зазвучали чьи-то голоса. Дакк попытался понять, о чем идет речь, но действие стимулятора на носитель было очень сильным и что-то понять с помощью органов чувств носителя было, совершенно, невозможно.

Носитель вновь пришел в движение, но теперь горизонтальное. Дакк почувствовал, что его куда-то погрузили и везут.

Наверняка будут пропускать через молекулярный анализатор, всплыла у Дакка тревожная мысль. Проклятье! Туда никак нельзя. Придется бросать. А если почувствуют? Да, нет. Навряд ли им придет в голову, что носитель захвачен. Лишь бы не потерять его.

Везли его куда-то достаточно долго, не менее полутора часов, насколько Дакк смог соотнести этот промежуток времени с чувством времени своего разума и насколько он уже ориентировался в городе стронгов, то за это время можно было, по крайней мере, три раза пересечь его по диаметру. Значит везли куда-то за город.

Космодром! Молекулярный анализатор! С раздражением утвердился он в своей первоначальной догадке.

Как бы в подтверждении его догадки, перемещение завершилось и он почувствовал рядом сгусток мощных энергетических и биологических полей.

Проклятье!

Дакк метнулся прочь из носителя Статта Хоррста.

Разум Дакка почувствовал препятствие и поняв, что достиг потолка, ослабил защиту и осторожно разбросил свое поле по сторонам: где-то внизу в состоянии покоя находились четыре психотронных поля среднего потенциала, а пятое, совсем слабое, перемещалось в сторону мощного сгустка энерго-био полей.

Это Хоррст. Догадался Дакк. Куда его потом? Если это тот же самый анализатор, то Танн пришел откуда-то со стороны.

Поле Хоррста исчезло и тут же два из четырех полей внизу пришли в движение.

Определенно, они направились за Хоррстом. Всплыла у Дакка ещё одна догадка и он осторожно двинулся вслед за полями.

Вскоре поля остановились и ещё через некоторое время перед ними начало материализовываться ещё одно поле и как только оно полностью вышло из зоны анализа, разум Дакка метнулся к нему.

Быстро пробежав по информационному полю своего нового носителя и убедившись, что никаких заметных сдвигов в нем не произошло, он послал команду глазам – открыться.

Глаза Дакка упирались в лицо безволосого человека. Взгляд его черных беззрачковые глаз совершенно ничего не выражал, лицо без единой морщины было абсолютно бесстрастным. Даже нароста на голове не было. Изваяние, да и только.

Дакк шевельнулся. Лицо, словно получив команду, отдалилось.

– Что произошло? – Донесся грубый, но явно волевой голос откуда-то издалека.

Напружинившись, Дакк попытался встать, но едва оторвался от платформы, как в глазах потемнело и его отбросило назад.

– Помогите! – Вновь раздался тот же голос.

Дакк почувствовал, как две пары рук подхватили его и рывком посадили. Проделали это они столь стремительно, что мозг нового носителя Дакка на несколько мгновений отключился и Дакк потерял над ним контроль.

Проклятье! Дакк остервенело метнул в нейронные сплетения свое поле, возбуждая их – нейроны встрепенулись и Дакк вновь обрел контакт со своим носителем.

Он открыл глаза. Перед ним стоял высокий худощавый стронг в одежде серого цвета, уставившись в него взглядом своих беззрачковых глаз. За ним стоял ещё один безволосый, полный, гораздо ниже ростом, без характерного нароста на голове и с волосяным покровом, покрывавшим заднюю часть головы. Ещё двое стронгов держали Дакка под мышки.

– Ты слышал вопрос трасса Яггура? – Губы худощавого стронга шевельнулись и Дакк понял, что обладателем властного голоса является не он. – Отвечай!

– Не знаю. Не помню. – Дакк медленно поднял правую руку и приложив её ко лбу, постарался изобразить на лице страдальческую гримасу. – Яма. Огромная черная яма и я в неё падаю.

Худощавый стронг повернулся к толстому и что-то негромко произнес. Толстый сделал шаг в сторону и теперь Дакк видел его полностью.

– Твои слова не соответствуют твоему информационному состоянию. – Заговорил он властным голосом. – Ты неадекватен.

Черт возьми! Определенно, они уже успели отсортировать информационное поле Хоррста и выделили из него информацию о произошедших в энергостанции событиях. Зачем им, тогда, мои россказни? Может проверяют мою искренность? Замелькали у Дакка торопливые мысли. Кто их знает, какие требования предъявляются к корегеру. А если Хоррст не может знать, что представляет собой молекулярный анализ и потому не может знать, что им известно? Проклятье! В таком случае нужно все повторить. Всю информацию из информационного поля Хоррста. Конечно не образ в образ, но сюжетная линия должна быть идеально верной. Только бы ничего не добавить от себя. Но если я откроюсь… Кажется я чересчур осторожен, никакого стороннего контроля не чувствуется.

Дакк ослабил защиту и вошел в информационное поле Хоррста.

– Я и Заррт возвращались из патрулирования. – Медленно заговорил он, опуская руку и торопливо скользя по информационному полю Хоррста, отфильтровывая нужные образы. – Проходя мимо станции, Заррт почувствовал в нем стороннее поле. Мы подумали, что по отводящему каналу в станцию проникло какое-то животное и руководствуясь долгом, решили очистить станцию. Но войдя внутрь мы увидели человека. Как он там оказался, я не представляю. Он был странен. Какой-то не наш. Чужой. Мы решили поинтересоваться, кто он и как туда попал и направились к нему, но тут я получил мощный удар в голову и плохо помню, что происходило дальше. Заррт кажется стрелял в него. Я пытался выйти наружу. И дальше ничего. – Дакк покрутил головой – он уперся в провал в информационном поле Хоррста, за которым находились совершенно другие образы.

– Выяснили, кто это был? – Поинтересовался обладатель властного голоса.

Дакк молча дернул плечами, но тут же, поняв, что это не тот ответ, быстро замотал головой.

– Н-не-ет!

– Странно! – Обладатель властного голоса сдвинул брови. – Я понял иначе.

Кто он, черт возьми? Чувствует он сторонний контроль над Хоррстом или же просто пытается подавить его чувства? Как вести себя с ним? Замелькали у Дакка мысли с быстротой молнии. Да, нет, скорее всего он не допускает подобного контроля, иначе бы со мной разговаривал по другому. Что он там мог увидеть в информационном поле Хоррста? Я ведь вычистил все. А если, просто, запугивает?

– Может быть Заррт его и… – Дакк на мгновение осекся, поняв, что если скажет, знал, выдаст себя тем, что видел Заррта мертвым, а этого образа в остатках информационного поля Хоррста он не встречал. – Знает и говорил об этом, но я этого не помню. – Дакк покрутил головой.

– Странно! – Толстяк состроил непонятную гримасу. – Я отчетливо почувствовал нить страсти между вами. Как его звали?

Ну уж нет пузатый болван. Меня ты не проведешь. Дакк скорее механически, нежели осознанно мотнул головой.

– Я все сказал, трасс Яггур. Может быть со временем мне и удастся что-то ещё вспомнить. А сейчас мне больше нечего добавить.

– А откуда тебя знает фаррата?

– Кто-о? Фаррата? – Дакк подался вперед, искренне не понимая, о ком идет речь. – Какая фаррата?

– В информационном поле фарраты, найденной за городом, отпечатался твой образ.

Стараясь не изменять выражения лица, Дакк молча дернул плечами. Он наконец понял, что фарратой была Зетт, но каким образом в её информационном поле мог оказаться образ Хоррста он совершенно не представлял. Если только когда была открыта дверь краппа и был опущен трап стелта. Всплыла у него догадка. Но она же лежала, а Хоррст сидел… Что-то здесь не так. Попытался успокоить он себя. Определенно, Яггур хитрит.

Больше ничего не сказав, толстяк, вдруг, развернулся и пошел прочь. Видимо почувствовав это, худощавый стронг тоже развернулся и пошел вслед за ним. Поддерживающие Дакка стронги отпустили его и он, лишившись опоры, рухнул на спину, ощутимо ударившись затылком, о, вдруг, оказавшуюся жесткой платформу. Лицо его носителя исказилось естественной гримасой боли.

– На реабилитацию! – Раздался над ним скрипучий голос.

Платформа, дрогнула и быстро заскользила по серым коридорам. Дакк покрутил головой – рядом с ним никого не было.

Дакк удивленно хмыкнул. Что это могло значить? Что я выкрутился и меня оставили в покое, удовлетворившись моими ответами или они уверены, что я никуда не спрячусь от них и потому считают излишний контроль необязательным? Что ж, их самоуверенность мне будет не лишней.

Он принялся смотреть по сторонам, пытаясь сопоставить мелькающую обстановку с образами имеющихся коридоров из информационного поля Хоррста, но ничего похожего ему не попадалось, или Хоррст здесь никогда не был или эта информация была утрачена.

Наконец платформа замедлила ход и развернувшись, нырнула в образовавшийся в стене проем. Дакк оказался в небольшом сером зале, стены которого сплошь были увешаны каким-то информационными панелями с бегающими и мигающими таблицами и графиками. Превозмогая боль, он поднялся и развернувшись, свесил с платформы ноги. К его удивлению, они коснулись пола. Опираясь на платформу, он поднялся.

– Проходите сюда, молодой человек. – Донесся неизвестно откуда голос, явно, принадлежащий пожилому мужчине.

Не зная куда идти, Дакк, опираясь о платформу, направился по её ходу.

– Смелее, смелее! – Подбодрил его тот же голос.

Подойдя к краю платформы, Дакк, наконец, увидел обладателя голоса – это действительно был пожилой человек, небольшого роста, полный, с головой без нароста, но волосяным покровом, начинающимся у затылка. Хотя сам он был полным, но его лицо было худощавым и покрытым густой сетью глубоких морщин, губы тонки, нос и подбородок заострены, темные глаза сильно прищурены и что они выражали было совершенно невидно. Одет он был в очень светлую серую курточку и такие же брюки.

– Проходите, молодой человек. Садитесь. – Старик отвел руку в сторону.

Дакк повернул голову в том направлении и увидел полулежащее глубокое кресло черного цвета, над которым висел большой черный колпак, удерживаемый изящной дугой, которая вторым своим концом упиралась в нечто, напоминающее большой блестящий цилиндр с ярким красным проемом идущим внутрь его, наподобие того, с помощью которого Дакк портировался в эту галактику.

Наконец-то. Легкая усмешка невольно тронула губы носителя Дакка. Вот и гроты.

– Что-то не так?

Дакк повернул голову к старику.

– Вас что-то смутило? – Брови старика поднялись высокими дугами.

Дакк понял, что старик трактовал его невольную гримасу по своему и постарался придать лицу своего носителя серьёзный вид. К тому же, Дакк, совершенно, не представлял, что будет делать этот черный колпак с головой его носителя и потому решил вначале попытаться это выяснить у старика.

– Может быть можно как-то обойтись без реабилитации. – Дакк, вдруг, вспомнил, куда направили его платформу. – Я себя чувствую уже гораздо лучше.

– У вас очень большая информационная потеря. Её должно восстановить из вашей матрицы.

Состроив гримасу, Дакк поднял плечи.

– А это нужно?

– Вообще-то, это тебе лучше знать. – Старик развел руками. – Но я получил распоряжение о твой реабилитации.

– А нельзя её отложить?

– Наверное можно. – Старик поднял плечи. – Вид у тебя не очень, а эта процедура достаточно утомительна. К тому же у тебя есть какое-то неясное излучение, даже не излучение, а что-то типа вуали, что может помешать реабилитации. Возможно, это последствия от воздействия на тебя мощного стороннего поля.

– Так давайте отложим. – Широко улыбнувшись, Дакк развел руками. – На несколько дней. Я хорошо отдохну, разберусь, в важности своей информационной потери и тогда пройду реабилитацию.

– Я обязан доложить об этом.

Старик отвернулся и шагнув к какому-то пульту склонился над ним. Донесся его негромкий голос. Через какое-то время он выпрямился и вновь повернулся к Дакку.

– Тебе разрешили, но ты должен оставаться дома. – Старик вновь отвернулся и, шагнув в сторону, исчез из вида.

Развернувшись, Дакк направился из зала.

Странно. Принялся размышлять он, медленно бредя по коридору, сам не зная куда. Они прекрасно чувствуют мое психотронное поле, но не придают ему большого значения, будто не считают его опасным. Что это: незнание, беспечность или игнорирование, как нечто несущественного? Но тогда они должны обладать таким нечто, которое на порядок должно превосходить психотронное поле. Что это может быть? Сила внутреннего мира? Другого типа силы я не могу представить. Только лишь сила внутреннего мира способна противостоять совершенному психотронному полю внешнего мира. Но тогда они должны иметь доступ к энергии внутреннего мира. Гроты! Стоп, стоп. А зачем тогда им красный песок? Ерунда какая-то. Чего-то я не понимаю в их мире.

– Хоррст! Хоррст! Хоррст!

Громкий окрик, заставил Дакка остановиться и оглянуться – его догонял тот самый худощавый стронг, который вел с ним беседу около лаборатории молекулярного анализа. Дакк повернулся к нему. Подойдя, стронг остановился. Его лицо выражало явное недовольство.

– Тебе приказано быть дома. – Прохрипел он, со злым оттенком в голосе.

– Я туда и направляюсь. – Состроив гримасу, Дакк дернул плечами.

– Там тупик.

Дакк вытянул губы в усмешке и молча дернул плечами.

– Тебя требует трасс Яггур. Иди за мной.

Повернувшись, худощавый стронг быстро пошел в ту сторону, откуда пришел. Дакк поспешил за ним, но его носитель был не в лучшей форме и он начал отставать. Худощавый шел не оглядываясь, будто забыв о Дакке и свернув в какой-то боковой коридор, скрылся из вида. Дакк постарался ускорить шаг, но дыхание его носителя сделалось глубоким и шумным, ноги словно налились тяжелым металлом. Свернув, Дакк не увидел стронга и остановился. Его шатало. Чтобы не упасть, он оперся спиной о стену. Лоб его носителя сделался влажным. Пред глазами поплыли красные круги. Голова опустилась.

Только бы не потерять контроль над носителем. Всплыла у него тревожная мысль. Здорово же я его долбанул. Может я зря отказался от реабилитации? Куда он делся, черт возьми? Что тут у них за порядки. А может они считают, что корегер не знает усталости.

– Насколько я знаю, ты потому и не стал корегером, что оказался слишком гнил. – Раздался перед Дакком хриплый голос. – Это подтверждается.

Дакк поднял голову – перед ним стоял худощавый стронг с широкой усмешкой на лице.

– Я им стану. Непременно.

Оттолкнувшись от стены, Дакк, пошатываясь, поплелся по коридору. Стронг больше не обгонял его и шел ли он позади, Дакк не знал, так как спрятал свое поле за глухую защиту, а все силы его нового носителя были сосредоточены лишь на том, чтобы не упасть.

Сколько он так шел Дакк плохо представлял и ему уже казалось, что стронг просто-напросто издевается над ним, как, вдруг, в нескольких шагах перед ним в стене коридора образовался ярко освещенный проем и стронг, обогнав его, нырнул в этот проем. Дакк шагнул вслед за ним.

Зал оказался настолько ярко освещен, что Дакк едва переступил его порог, остановился и прикрыл глаза ладонью. Постояв немного, он опустил руку, свет уже не так резал глаза. Он дернул головой по сторонам, осматриваясь.

Зал был совершенно пуст, если не считать двух людей стоявших посреди него. Насколько Дакк мог их рассмотреть в ярком свете – это были стронг, приведший его сюда и тот самый трасс Яггур.

– Знаешь Беллиара Гаанна? – Громким голосом произнес Яггур.

– Нет. – Совершенно не задумываясь произнес Дакк, но тут же у него скользнула мысль, что он, возможно, поспешил с ответом.

– А что ты знаешь о Зеттинини?

– Ничего. – Дакк мотнул головой, поняв, что стронги провели молекулярный анализ уже мёртвых Зетт и Беллиара Ганна.

– Странно. Молекулярный анализ утверждает обратное.

Черт! Неужели действительно что-то осталось? Да нет? Бред. Что-то ещё. А если они что-то нашли в информационном поле Беллиара Гаанна? Проклятье! Я мог быть неаккуратен. Тут просто так не выкрутишься. Но все же нужно стоять на своем. Словно блеск молнии, мелькнули у Дакка мысли, но он тут же подавил их и стараясь придать лицу своего нового носителя удивленный вид, произнес.

– У меня нет знакомых с такими именами.

– Странно! – Трасс Яггур покрутил головой.

Вдруг, откуда-то сзади, словно проявившись, выступил ещё один человек и став по другую сторону от Ягура и повернув к нему голову, шевельнул губами. Дакк узнал старика, у которого отказался от реабилитации.

– Трасс Заттрат утверждает, что эти имена тебе хорошо знакомы. – Продолжил говорить Яггур.

– Это нелепое утверждение.

Носитель Дакка, вдруг, шатнуло и чтобы не упасть, он выбросил руки в стороны. Он понял, что кто-то вторгся в информационное поле его носителя. Ему захотелось найти агрессора и раздавить его, но стиснув зубы, он ещё плотнее сомкнул свою защиту.

Я же только что прошел молекулярный анализ, что нового вы хотите найти? Послал он немую фразу в сторону стоящих перед ним стронгов, хотя полной уверенности в том, что это кто-то из них, у него не было.

Вторжение тут же прекратилось, будто фраза была понята.

Старик вновь повернул голову в сторону Яггура и его губы шевельнулись.

– Можешь идти. – Произнес Яггур и повернувшись, растворился в ярком свете. За ним исчезли и все остальные.

Постояв ещё несколько мгновений, Дакк повернулся и вышел из зала.

Едва он сделал несколько шагов, как чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо. От неожиданности, Дакк вздрогнул.

– Ха-ха-ха!

Тяжелая рука на мгновение исчезнув, вновь опустилась Дакку на плечо.

– Узнаю Хоррста. Все тот же трусливый возюк.

Дакк остановился и оглянулся – чуть позади него, широко улыбаясь, стоял огромного роста стронг в черной одежде. На его груди белело стилизованное изображение широко раскрытой зубастой пасти.

Бешеный! Мелькнула у Дакка мысль и он внутренне сжался, готовясь к новой неприятности.

– Пошли, пошли! – Бешеный, твердой рукой уперся Дакку в спину и подтолкнул его. – Мне приказано постеречь тебя. Уж слишком ты драгоценным стал. Вдруг украдут.

– Что ты несешь? – Дакк поднял бровные складки. – Кому я нужен?

– Тебе лучше знать. – Бешеный, уже не подтолкнул, а откровенно толкнул носитель Дакка в спину.

– Двигай!

Дакк механически сделал несколько быстрых шагов и если бы не стена, то наверняка бы оказался на полу.

– Поаккуратней. Мне и так досталось. – Пробурчал он, возобновляя движение.

Не ожидая подобного развития событий, Дакк не поинтересовался конкретным местом проживания Хоррста, а теперь опасался открыть защиту и потому сейчас шел наугад, лишь бы поскорее выбраться из этого здания. Но появление бешеного осложнило его задачу и он совершенно не представлял, что он должен делать. К тому же он не представлял, кто такой этот бешеный, хотя, как он понял, бешеный Статта Хоррста знал.

Вдруг, его курточка резко пошла вверх, ноги повисли в воздухе.

– Куда! Домой! – Раздался у него над головой голос бешеного.

Носитель Дакка развернулся и, буквально, полетел. Дакк ошалело крутанул головой – приподняв его за шиворот одной рукой, бешеный, нес его по коридору. Впереди виднелись ступеньки, уходящие вверх. Дакк тут же вспомнил космодром, который он посещал в носителе Грабба. Видимо он начал проходить мимо нужного поворота и бешеный, истолковав это по своему, исправил его ошибку.

Бешеный буквально взлетел по ступенькам, с Дакком в руке и оказавшись наверху, отпустил Дакка и грубо толкнул его к, стоящему рядом с выходом, краппу.

– Залезай!

Не устояв, Дакк растянулся на твердом покрытии космодрома.

– Возюк, он и есть возюк. – Раздался над Дакком смеющийся голос.

Дакк в очередной раз взлетел и полетел вперед, прямо в раскрытую дверь краппа. Кресло внутри краппа оказалось прямо напротив двери. В сумеречном свете кабины летательного аппарата, Дакк заметил это слишком поздно и его носитель врезался головой в его жесткую спинку. Этого оказалось достаточно, чтобы Дакк потерял на какое-то время над ним контроль. Наступила темнота…

Дакк чувствовал полет. Голова горела.

Проклятье! Сколько времени я не контролировал себя? Куда он меня тащит? Ах да, домой. Чувствует он моё поле? Скорее всего, нет. Иначе бы он не был так беспечен. А если его… Нет, нет. Только не сейчас. Промелькнул у Дакка рой противоречивых мыслей и проверив защиту своего поля и убедившись в её надежности, он продолжил полулежать в кресле с закрытыми глазами, пытаясь дать своему носителю набраться сил.

Наконец, полет прекратился. Дакк замер, ожидая дальнейшего развития событий. Раздался громкий шелест. Его носитель взвился в воздух Дакк понял, что его куда-то несут. Затем он почувствовал под собой твердую поверхность и его сильно тряхнуло.

– Давай вознюк. Давай. Просыпайся. – Доносился откуда-то издалека грубый голос.

Дакк открыл глаза и повел ими по сторонам – он на чем-то лежал в какой-то небольшой серой полутемной комнатке с плохо различимой обстановкой.

– Возюк, возюк… – Зло скрипел голос.

Дакк повернул голову на голос и увидел рядом с собой бешеного, который сильно тряс его за плечо схватив за курточку, словно желая вытрясти из неё. Даже в сумраке его глаза горели каким-то неестеством.

Не давая отчета своему действию, Дакк освободил свое поле и выстроив его в иглу, ткнул ею бешеному в голову. Вытянувшись, словно перед ним, вдруг, материализовался старший по званию, в следующее мгновение, бешеный рухнул куда-то вниз и Дакк едва успел ухватиться свободной рукой за край своего ложе, чтобы не улететь вслед за ним. Рука бешеного отпустила его курточку и почувствовав свободу, Дакк рывком сел.

В голове сильно шумело, будто в ней кипела мозговая жидкость. Обхватив её руками, Дакк покрутил головой, осматриваясь.

Комнатка, действительно была маленькая – шага четыре на четыре, не больше. Платформа, на которой он сидел, своими краями почти упиралась в стены, занимая не менее трети комнаты; остальную её часть занимало нечто напоминающее стол на двух ножках, чтобы не упасть опирающийся на стену и старое истертое, покосившееся кресло, на котором не то чтобы сидеть, на него смотреть было неприятно. В одном из улов, от пола до потолка стоял серый металлический пенал, с полуоткрытой дверью, из которой торчал черный ствол какого-то оружия. На столе лежала куча темной одежды; из стены над ним торчал матовый экран. Дакк механически ткнул в него своим полем – никаких полей в нем не чувствовалось, определенно, он был неисправен. Никаких других вещей в комнате не было.

Проклятье! Неужели Хоррст здесь живет? Всплыла у Дакка раздраженная мысль.

Донесся громкий шорох. Дакк резко повернул на него голову, в глазах потемнело, его носитель шатнуло и чтобы не упасть он уперся руками в платформу.

Дакку показалось, что это неконтролируемое состояние его носителя длилось всего лишь мгновение, но когда прозрел, его тут же бросило в жар – над ним стоял бешеный и его две огромные руки-клешни были уже в нескольких сантиметрах от горла его носителя. Не раздумывая, Дакк вонзил иглу своего поля в голову бешеного. Не проронив ни звука, бешеный рухнул на платформу, подмяв под себя Дакка, которому пришлось изрядно повозиться, чтобы выбраться из-под него.

Поднявшись, Дакк попятился, стараясь отойти подальше от платформы с бешеным, чтобы в следующий раз его руки уже не смогли дотянуться до шеи его носителя. Его ноги уперлись в стол. Стол, не устояв на двух ножках, с грохотом упал. За ним, потеряв опору, повалился и Дакк.

Потеряв бешеного из вида, Дакк попытался встать, но оказавшись между столом и стеной, ему это сразу не удалось и он принялся лихорадочно барахтаться с остервенением разбрасывая в стороны одежду, которая мешала подняться. Наконец ему удалось встать на колени. Он тут же впился взглядом в бешеного, но тот неподвижно лежал на платформе лицом вниз. Платформа была ему в пору и у Дакка тут же всплыла мысль – зачем Хоррсту нужна такая огромная платформа? Не дав этой мысли развития, Дакк вошел в голову бешеного. Его лицо исказилось невольной гримасой – в информационном поле бешеного зиял огромный черный провал, навряд ли совместимый с его дальнейшей нормальной жизнью. Дакк почувствовал, как по спине его нового носителя пополз холодок.

Проклятье!

Забыв о своем состоянии он поднялся, перешагнул стол и опустившись в кресло, провел руками по лицу.

Бешеного в таком состоянии оставлять нельзя. Неизвестно, как остальные, а тот старик сразу меня заподозрит. Что-то нужно предпринять. Что-то такое, что не даст ему никакого повода заподозрить меня. Но что это может быть? А кто он, хоть, такой?

Дакк вошел в информационное поле бешеного.

Бешеного звали Аттаракс. Он был настоящим стронгом, родом с Коры – горячей планеты первого внутреннего кольца. Был он уже не молод. Насколько Дакк знал, продолжительность жизни стронгов, едва превышала сто лет, то Аттараксу было около сорока. Как оказалось настоящие стронги были выходцами с планет первого внутреннего кольца, а вторые или второсортные – со второго кольца внутреннего галактического пояса. И как понял Дакк, тот стронг, которого он лечил, будучи в носителе Беллиара, был с одной из планет второго кольца. Информация в информационных полях стронгов была не столь фрагментирована, как у хорралов или эллотов и потому понималась достаточно быстро. Информации о детских годах жизни Аттаракса не было, она или была уничтожена или хранилась где-то в самых дальних слоях его информационного поля. Что касалось его юношеских лет, то они были достаточно однообразны, так как прошли в одном из военных лагерей на Коре. Дальше шел огромный провал в жизни Аттаракса и Дакку удалось распознать лишь несколько образов, связанных с какими-то военными действиями, в которых Аттаракс бежал по какой-то зелено-коричневой поверхности, беспрерывно стрелял из огромного лучевого оружия, весьма похожего на то, ствол которого выглядывал из пенала в углу комнаты. Затем шла длинная череда образов военного поселения, где Аттаракс муштровал молодых стронгов. По-видимому, там Хоррст и узнал его, а может и был в его подразделении, хотя его образ ни разу Дакку не встретился. Затем, ещё через один провал шли образы из жизни Аттаракса на Родерон, где он командовал подразделением бешеных, занимающихся разборками стронгов с хораллами и эллотами. Как понял Дакк, жизнь Аттаракса была достаточно бурной, но в тоже время особым разнообразим не отличалась: семьи у него не было; не встретил Дакк и ни одного женского образа в его информационном поле, который бы говорил о близости с бешеным; уровень его жизни был не высок, как и интеллект; у него, практически, не было и друзей – с подчиненными он был груб, с противником безжалостен, начальству предан и исполнителен. К тому же и без того свой невысокий уровень жизни он или оставлял за игорными столами, которые довольно часто мелькали в его образах или в каких-то грязных подозрительных заведениях, где, по-видимому, он загонял себя в глубокий транс. И как понял Дакк, эта комната, где он сейчас находился, была ничем иным, как жилищем Аттаракса. Видимо испугавшись, что Хоррст долго не приходит в себя, он и притащил его сюда, в надежде привести в чувство, оттого и его голос здесь был не таким грубым, как на космодроме.

Покинув информационное поле Аттаракса, Дакк вновь задумался.

Однозначно, оставлять Аттаракса здесь, в таком виде, было рискованно, а скорее всего губительно для него. Нет, конечно, можно было бросить и его и носитель Хоррста и найти себе какой-то новый, но стронги не так глупы, как их считают хораллы и нет никакой гарантии, что они не устроят тотальный молекулярный анализ на планете. И тогда ему будет обеспечено пребывание здесь лет на десять, если не больше. Нет, Дакк покрутил головой, нужно действовать иначе – тоньше, деликатнее. До сих пор я шел слишком шумно, даже напролом, оставляя за собой слишком много следов и стронги если, уже, не пошли по ним, то, определенно, их, уже, почувствовали. И если сейчас бросить Аттаракса и Хоррста в их теперешнем состоянии, то значит ещё больше встревожить стронгов. Дакк перевел взгляд на Аттаракса. А если воспользоваться его носителем? Да, нет. Дакк усмехнулся. Скорее всего, его мозг без транса жить, уже, не может и навряд ли, даже, я смогу его нормализовать. Да и образ его жизни уж, чересчур, своеобразен. Навряд ли, я его смогу выдержать, а его резкая перемена может насторожить стронгов. Да и Хоррст ближе мне по характеру. А то что он не слишком воинственен, это поправимо, тем более, он сам к этому стремился. Но что тогда делать с Аттараксом? Ещё один молекулярный анализ, пожалуй, будет лишним. А если?

Дакк поднялся и ещё раз осмотрев комнату, разбросил вокруг свое поле и принялся анализировать окружающее пространство. Ничем особым оно не выделялось, за исключением лишь того, что все энергополя располагались где-то вверху. Складывалось впечатление, что он находился под землей.

Состроив гримасу недоумения, Дакк провел полем по стенам и нащупав поле двери, деактивировал его – в стене образовался проем. Подойдя к нему, Дакк осторожно выглянул из него – за дверью были ступеньки, идущие вверх. Он поднял голову – там было темно.

Держа поле наготове, он поднялся по ступенькам и окунулся в ночь чужого города; мрак вокруг него едва рассеивался и лишь, где-то вдалеке сияло зарево света. Он покрутился, пытаясь сориентироваться, но где он сейчас находился, он, совершенно, не имел никакого представления. Неподалеку серел контур какого-то сооружения. Дакк двинулся к нему и лишь когда, едва, не уткнулся в него носом, понял, что это крапп. Он пошел вдоль него и вскоре наткнулся на проем двери. Он вбросил внутрь поле – там никого не было.

Вдруг Дакк почувствовал приближающееся биополе живого организма. Он повернулся к крапу лицом и вжавшись в его стенку, замер.

Вскоре донесся глухой стук и затем громкие слова, явно нелестного смысла. Еще через несколько мгновений, что-то бормоча, мимо него прошел человек. Его поле было всклокочено и остервенело металось по сторонам, однозначно показывая на неестественность состояния своего носителя. За этим полем, прошли ещё два, взбудораженные ещё больше.

В той стороне что-то происходит неординарное. Всплыла у Дакка догадка. Что это может быть? Да что гадать, если можно дойти и узнать. Решил он. Скорее всего, это, где-то, недалеко.

Подождав, пока последние поля отойдут подальше, он оторвался от краппа и пошел в ту сторону, откуда шли поля.

Идти пришлось достаточно долго, вдоль каких-то приземистых строений. Хорошо, что под ногами было твердое покрытие и идти было нетрудно. Навстречу попались ещё несколько человек с всклокоченными полями и Дакк, пропуская их, прижимался к строениям, но носители всклокоченных полей проходили мимо, совершенно или не чувствуя его или им было не до него. Через какое-то время он почувствовал впереди уже не отдельные поля, а их сгусток и сконцентрировавшись ещё больше, замедлил ход. Но чем он ближе подходил к скоплению этих всклокоченных полей, тем больше уверовался, что он их совершенно не интересует. Видимо, в конце концов, он стал невнимательным и, в буквальном смысле, споткнувшись о лежащего на дороге человека, растянулся на земле, осушив руки. Он хотел тут же вскочить, но вспыхнувший в десятке шагов впереди бледный точечный источник и последовавший возглас заставили его прижаться к земле.

– Тут никого нет. Тебе показалось. – Донесся негромкий голос.

– Я никогда не ошибаюсь. – Ответил ему второй. – Я их за тысячу лот чувствую.

– Может это Аттаракс?

– Я ему сказал, чтобы он пустой тут больше не появлялся. Иначе я ему мозги вышибу.

Источник света сделался ярче и скользнув по земле, уперся в Дакка.

– Кто это? Я не узнаю его?

Вспыхнул второй луч и скользнув по Дакку ушел дальше.

– Наверное, эта падаль, своего очередного дружка приволокла. Разлеглись гады, посреди дороги.

– Убери их!

Дакк напрягся, готовясь к худшему.

– Руки гадить. Проспятся, сами уползут.

– А если…

– Уже поздно. Думаю сегодня больше никого не будет. Можно сворачиваться.

Источники света погасли и Дакк погрузился в темноту. Подождав некоторое время, привыкая к темноте, он осторожно поднялся и обойдя лежащую, как оказалось, женщину, быстро пошел назад.

Как ему показалось, у него появилась отличная возможность свалить его атаку на Аттаракса на держателей притона трансов. Пусть выкручиваются.

Спустившись по ступенькам и войдя в жилище Аттаракса, Дакк склонился над бешеным и толкнул его в плечо. Стронг вяло шевельнулся. Он был жив. Дакк вошел ему в мозг и возбудил нейроны. Аттаракс заворочался и сделал попытку встать. Дакк принялся ему помогать.

Стронг был огромен и тяжел и Дакк изрядно взмок, когда, подпирая Аттаракса помог ему подняться по ступенькам. На улице уже было легче – подпирая стронга под плечо и подталкивая, он повёл его в нужном направлении. Стронг шел не упираясь, бормоча что-то бессвязное, скорее всего, не понимая, что с ним происходит. Подталкивая Аттаракса, Дакк же думал лишь об одном, чтобы их никто не увидел, но, видимо, уже было поздно и им, действительно, никто не встречался.

Шли они, как показалось Дакку, вечность и у него уже начала закрадываться тревожная мысль, не напутал ли он что-либо. Он раскинул свое поле и тут же почувствовал впереди, совсем рядом, одинокое биополе живого организма. Он выбросил свое поле дальше и тут же отдернул его назад – там находилось скопление всклокоченных полей. Дакк шумно вздохнул.

Наконец-то!

Отыскав в темноте лежащую на дороге женщину, он аккуратно положил за ней Аттаракса, стараясь его расположить так, как лежал он сам, затем став над бешеным, вошел в его мозг и охватив его своим полем со всех сторон, сжал. Аттаракс дернулся и ни проронив ни звука, затих. Освободив его мозг, Дакк попытался нащупать его информационное поле – но на его месте зиял лишь огромный черный провал. Развернувшись, он пошел назад.

Вновь оказавшись в комнате стронга, Дакк отыскал среди груды тряпья два ремня и поднявшись наверх, залез в крапп, сел в одно из кресел и помогая себе зубами, привязал себя ремнями к креслу.

Изрядно намучившись, он откинулся на спинку кресла и почувствовал, что действительно устал. Прикрыв глаза, он тут же провалился в пустоту.

* * *

Носитель Дакка трясся, будто к нему подключили вибратор. Он открыл глаза и увидев прямо перед собой черные бездонные глаза, попытался отшатнуться, но его голова упершись во что-то твердое осталась на месте. Он хотел поднять руку и оттолкнуть от себя черную бездонную пропасть, но рука, лишь слабо шевельнувшись, тоже осталась на месте.

– Где я? – Прошелестели его губы.

Глаза отдалились и Дакк увидел перед собой светлый квадрат дверного проема. Он тут же всё вспомнил и сконцентрировавшись, приготовился к очередным беспристрастным проверкам.

– Этот жив. – Донесся голос, откуда-то со стороны. – Но вид у него – не позавидуешь. Видимо Аттаракс, вчера был совсем в плохом настроении. Освободите его.

В проеме показался безволосый и приблизившись к Дакку, что-то снял со своего пояса. Блеснула голубая полоса и Дакк почувствовал, что руки его носителя, будто, оторвали от чего то, будто бы, они до сих были приколочены. Он попытался поднять их, но они словно плети, лишь сползли с подлокотников ему на колени.

Перестарался! Мелькнула у него досадная мысль.

– Идти можешь? – Раздался у него над головой голос.

– Могу. – Прохрипел Дакк и попытался подняться.

Это получилось у него неуклюже и если бы не чья-то твердая рука, схватившая его за предплечье, он, неизменно бы, оказался на полу.

– Пошли.

Рука потянула его в сторону и вяло шевеля ногами, Дакк последовал за ней.

Оказавшись на улице, он прижмурился, но, видимо, было очень раннее утро и потому свет не резал глаза. Идя за тянувшим его безволосым, Дакк крутил головой, пытаясь понять, где он находится. Улица была неширокой, с черным матовым покрытием и крапп Аттаракса занимал едва ли не половину её. Во все стороны простирались невысокие серые здания, большей частью вплотную прижатые друг к другу и больше похожие на ангары, нежели на жилые дома. В том направлении, куда его вел безволосый, стояли ещё трое безволосых и лишь когда Дакк подошел к ним почти вплотную, он понял, что один из безволосых – женщина.

Дакк невольно уставился в неё. Он впервые видел женщину стронга и оказался несколько обескуражен. Даже несмотря на то, что её голова была совершенно без волос, она была красива: примерно одного роста с носителем Дакка, среднего телосложения; большие круглые черные глаза; круглое, немного бледное, лицо; яркие, сочные губы; небольшой прямой нос; мягкий подбородок, тонкая высокая шея. Её лицо выражало какую-то легкую усталость и словно безразличие, ко всему происходящему.

Стоявшие рядом с ней стронги – мужчины, тоже имели достаточно приятные светлые лица, не пример тем, которые Дакку доводилось видеть до сих пор – большей частью грубые и коричневого цвета. Насколько мог предполагать Дакк, эти стронги были достаточно молоды, так как никакого нароста на их головах не было, высоки, стройны; одеты они были в светло-серые костюмы, светлые рубашки, светлую обувь. Но выражения их лиц были не столь безразличны, они, явно, были напряжены.

Да это же та женщина, что спала ночью на улице и видимо те двое, что выходили со светом. Всплыла у Дакка мысль. Зачем меня тащат к ним? А если им предложат опознать меня? Но ведь женщина же меня не видела Но эти двое…

– Стой! – Громкий возглас прервал размышления Дакка.

Тянувший Дакка стронг, отпустил его и повернул к нему свое лицо, но смотрел он не на Дакка, а куда-то поверх его головы. Сзади донесся стук. Дакк оглянулся – в их сторону шел ещё один стронг, держа в руке какой-то предмет со светящейся верхушкой.

Подойдя, он ткнул предметом в сторону Дакка. Дакк напрягся, ожидая какого-либо анализа.

– Хоррста домой. Её в лабораторию. – Предмет ткнулся в направлении женщины. – Этих… – Предмет сместился в сторону стронгов. – В распределитель.

Дакк невольно вздохнул, поняв, что предмет не представляет для него опасности, по крайней мере сейчас и перевел взгляд на стоящих рядом провинившихся стронгов: красивые губы женщины вытянулись, явно выражая усмешку; лица молодых стронгов изменились гораздо сильнее – они потемнели и выражали, явный испуг; их губы заметно дрожали. Видимо их дальнейшая судьба представлялась, совсем, не в радужном цвете.

– Пошли! – Рука с предметом, описав в воздухе дугу, вытянулась в сторону.

Дакк повернул голову и только сейчас увидел, что за краппом Аттаракса, посреди улицы, стоит ещё один крапп, цвета, совершенно не отличающегося от цвета улицы.

Стронг с предметом, повернувшись, направился в сторону этого краппа, второй стронг, обведя всех задержанных взглядом, молча кивнул головой в том же направлении. Состроив гримасу, Дакк направился за первым стронгом. За ним, видимо, пошли и остальные, так как он отчетливо слышал за спиной звуки шагов: частые и громкие и более редкие и глухие.

В краппе Дакк занял кресло рядом со стронгом-пилотом, так как второй стронг расположился где-то позади и это кресло оказалось свободным, тем более, что ему никак не хотелось сидеть рядом с кем-то из ночной компании.

Крапп резко оторвался от земли и быстро заскользил по улицам Остуда, видимо благодаря тому, что в такое раннее время движения по улицам почти не было. Куда они сейчас направлялись, Дакк мог лишь гадать, так как свое поле он плотно закрыл и потому информационным полем Хоррста пользоваться не мог. Все молчали, кроме тех стронгов, которым предстояло посетить распределитель. Они, сидя позади Дакка, очень громко шептались, пытаясь обвинить друг друга в ночном происшествии.

По-началу их, как казалось Дакку бессмысленный, шепот, лишь досаждал, но через какое-то время, уже встревожил. Один из них, постоянно оправдываясь, пытался доказать второму, что на улице со стронгой лежал, отнюдь, не Аттаракс, уж его бы он узнал бы гарантированно и что тот был даже чем-то похож на сидящего впереди. Как понял Дакк, он имел ввиду носитель Хоррста.

Дакк сжался и постарался спрятаться за высокую спинку кресла. Насколько это ему удалось он мог лишь догадываться, но шепот стронгов для него стал неразборчив.

Погрузившись в тягостные размышления о своих возможных действиях, если те двое начнут ассоциировать носитель Хоррста с ночным происшествием, Дакк, как-то отстранился от окружающей обстановки, рассеянно скользя по пробегающим за окнами краппа зданиям и вернулся в реальность лишь от толчка в плечо.

– Выходи!

Дакк ошалело крутанул головой по сторонам и увидел, что крапп висит над улицей пристыковавшись к эстокаде. Его дверь открыта и рядом с её проёмом стоит стронг.

– Уснул! – Стронг вновь толкнул Дакка в плечо. – Пошли!

Дакк поднялся.

– Сам дойду. – Буркнул он, шагнув к двери.

– Приказано довести.

Стронг развернулся и пошёл от краппа. Дакк вышел наружу и направился за ним. Позади раздался шелест. Он оглянулся – дверь краппа была закрыта. Дакк повернулся к стронгу, пытаясь изобразить на лице гримасу удивления, но вспыхнувшая в правой щеке боль, заставила его изменить гримасу.

– Ты остаешься? – Все же задал он, интересующий его вопрос.

Стронг оглянулся, его вытянулось и Дакк понял, что сказал недопустимую фразу. Пытаясь как-то реабилитироваться, он решил переменить тему разговора.

– Что у меня с лицом? Мне трудно говорить.

– Сам увидишь. Видать ты здорово досадил Аттараксу, если он так тебя отделал. С таким лицом только прохожих вечером пугать.

Дакк попытался провести рукой по правой щеке, но едва дотронулся до неё, как его пронзила острая боль.

– Пошли! – Стронг кивнул головой в сторону дома, напротив которого они стояли и возобновил к нему свой путь.

Дакк пошел за ним. Видимо стронг знал где живет Хоррст и потому шел впереди не оглядываясь. Это было кстати, так как Дакк совершенно не представлял, куда нужно идти.

Внутри дома стронг поднялся по лестнице на два уровня вверх и остановившись около одной из стен, кивнул головой в её сторону.

– Дальше сам. Советую обратиться в реабилитационный центр, иначе проблем не оберешься. Климат тут, совсем дрянь. – Шагнув в сторону, он развернулся и быстро пошел в ту сторону, откуда пришел.

Дакк повернулся к стене и принялся её внимательно изучать.

Собственно, ничего оригинально стронгами придумано не было – на уровне его плеча в стене была пластинка, подсвеченная зеленым цветом на которой более ярким цветом выделялась строка незнакомых символов. Символы были совершенно не похожи на знаки письма из кораблей гротов. Дакк состроил гримасу, но вспыхнувшая боль, заставила тут же погасить её. Крутанув головой по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Дакк вошел в информационное поле Хоррста.

Наст, сорок восемь. Вскоре прочел он строку символов.

Молча хмыкнув, он дотронулся до пластинки правой рукой – в стене мгновенно появился дверной проем, за которым вспыхнул яркий свет. Дакк шагнул в проем. Сделав несколько шагов, он оглянулся, проема уже не было. Он разбросил по стене свое поле – энергополе двери ощущалось превосходно и насколько он мог судить, никем не контролировалось. Дернув плечами, он принялся осматривать жилище Хоррста.

Квартира была небольшой и состояла всего из двух комнат, среднего размера и санационной, в которой висело голографическое зеркало. Дакк взглянул на себя и попытался усмехнуться, но вспыхнувшая боль заставила его погасить гримасу, через всю правую часть лица шла яркая красная вспученная полоса. Удивительно, как остался цел глаз. Чуть левее и нос, непременно, оказался бы сломанным.

Чувствовал себя Дакк уставшим и решил немного взбодриться прохладным душем, но решив вначале проверить его работу, тронул кран.

– В действии отказано. – Донесся металлический голос, неизвестно откуда.

Проклятье! Что ещё за проблема. Дакк ткнул рукой в кран снова и опять тот же голос озвучил отказ. Черт возьми! Может у него долги? Всплыла у Дакка раздраженная мысль. Нужно сейчас же разобраться с его уровнем жизни.

Дакк направился в комнату, которая, насколько он понял, служила комнатой отдыха. К её одной из стен, стояла прижатая спальная платформа, рядом с которой стояло потертое рыжее кресло и дальше шкаф с одеждой. Открыв его, Дакк насчитал всего шесть комплектов различной одежды, что было весьма скромно – у него, в прежние годы, тоже пилота грузовика, на Ригане их было более двадцати. Ещё к одной из стен стоял прижатый стеклянный шкаф, весь забитый какими-то прямоугольными предметами.

Открыв шкаф, Дакк взял один из предметов. Его брови невольно подскочили вверх, вызвав неприятный приступ боли – это была книга. Он раскрыл её и перелистал несколько страниц: в принципе, она ничем не отличалась от книг его галактики, которые он видел в музее Риганы, да и, практически, такой же, какая была в каюте Марка Дубровина на «Эридане». Дакк вернулся к титульному листу и попытался прочесть её название – буквы были совершенно не похожи на знаки письменности из кораблей гротов, но ему они уже были знакомы. Книга называлась – «Пространственная навигация».

Негромко хмыкнув, Дакк поставил книгу на место и взял другую – она тоже была по навигации. Он просмотрел ещё несколько книг – все они имели отношение или к галактической навигации или к космическим грузовикам. Видимо Хоррст не хотел быть плохим пилотом.

Закрыв шкаф, Дакк направился в первую комнату, в которую он попал, войдя в квартиру. Это была самая большая комната и видимо, служила и гостиной и кухней и всем остальным, чего не было в других комнатах – посреди стоял квадратный стол с двумя креслами около; у стен несколько полупустых шкафов с какими-то и понятными и не совсем предметами; в одну из стен был вделан небольшой экран, который сейчас безмолвствовал. Подойдя к нему, Дакк хотел его включить, но постояв несколько мгновений, передумал и направился к одному из шкафов, в котором лежали несколько прозрачных упаковок, содержимое которых напоминало еду. Дакку тут же захотелось есть.

Разорвав один из пакетов, он поднес его содержимое к носу – запах был вполне съедобный.

Откусив небольшой кусочек, он осторожно потер его языком. Это было похоже на мясо, которое он ел из деревенского ресторана, находясь в носителе шур Шина, только богаче приправленное.

Есть пришлось медленно и аккуратно, так как любое движение мышц на лице, причиняло боль.

Съев содержимое двух пакетов, в другом было, практически, тоже, только с другими приправами, Дакк направился в санационную, но вновь получив отказ в воде, прошел в комнату отдыха, взял из книжного шкафа первую попавшуюся книгу и сев в кресло, положил книгу на колени и откинувшись, прикрыл глаза.

Он не спал. Спать ему совершенно не хотелось, так как он крепко проспал почти всю предшествующую ночь. Соединив воедино своё и информационное поле своего носителя, он вживался в его жизнь, так как его прежнее, практически, поверхностное изучение жизней своих носителей, здесь, в мире стронгов, жёстком и жестоком, где, при желании, становился известен каждый шаг, каждый вздох, было недопустимо. В их мире можно было жить, лишь, став одним из них…

* * *

Дакк вяло открыл глаза и лениво шевельнулся. Долгий и нудный писк в конце-концов вернул его в реальность и заставил привлечь внимание.

Бросив книгу на пол, он поднялся и неожиданно для себя прежнего принялся махать перед собой кулаками, будто перед ним был невидимый противник, сопровождая каждый удар резким гортанным криком. Закончив упражнение, он встряхнулся и направился в гостиную, откуда доносился этот нудный писк. Подойдя к экрану, он подтянулся и замер – с экрана на него смотрел трасс Яггур.

– Я понимаю твое состояние. – Сдвинув узкие черные брови, без предисловий, заговорил Яггур. – Но долг требует преодолеть себя. Жду немедленно.

– Слушаюсь, трасс Яггур!

Дакк склонил голову, а когда поднял, экран был пуст. Постояв в застывшем состоянии ещё несколько мгновений, он выдохнул и автоматически приподнял левую руку, на которой был прикреплен старенький, но надежный полумеханический хронометр – было утро. Но не то утро, когда его патруль доставил домой, а утро через сутки. Объединение двух информационных полей оказалось очень долгим, но зато эффективным.

Покрутив головой, Дакк направился в санационную. Теперь он и сам наверное не смог бы сказать, кого в этом носителе сейчас больше – стронга Хоррста или зенна Дакка. Пожалуй – это был идеальный симбиоз.

Войдя в санационную, Дакк разделся и прошел под душ. Стоя под прохладными струями воды, он усмехнулся своим первым попыткам открыть воду – Хоррст мог пользоваться водой один час утром и два часа вечером. Закрыв воду, Дакк включил сушку. Обсохнув, он подошел к зеркалу.

Его лицо выглядело уже не так ужасно, как вчера. Хотя красная полоса уже подсохла и даже покрылась темной коркой, но была все ещё припухшей и просматривалась отчетливо. Дакк попытался состроить гримасу – острой боли не было, но и приятно не было тоже. Оскалив зубы, он замер от неожиданности – их оказалось четыре ряда: два – сверху и два – снизу; правда зубы второго, внутреннего, ряда были гораздо меньше зубов наружного ряда, но у людей, он такое встречал впервые. Сомкнув губы и постояв в каком-то бестолковом раздумье несколько мгновений, он захотел одеться, но взяв курточку, увидел на ней несколько темных пятен у ворота. Определенно – это были пятна крови. Бросив одежду в корзину, он направился в спальную комнату.

Открыв шкаф Дакк, принялся перебирать одежду, пытаясь решить, какая подойдет больше к визиту к шефу службы безопасности. Перебрав несколько раз гардероб Хоррста, он, наконец, остановился на одежде черного цвета, весьма похожей на ту, в которую был одет Аттаракс. Одевшись, он подошел к шкафу с продуктами и отыскав там упаковку с едой и с каким-то напитком, напоминающим тоник, позавтракал и проверив надежность своей защиты, покинул квартиру и вышел на улицу.

В суматохе последних дней, он как-то не замечал жаркого климата планеты и лишь сейчас он напомнил о себе – несмотря на ранее утро, уже было достаточно жарко, хотя в городе хоралов духоты не ощущалось, но это, видимо, благодаря куполу, которого не имел город стронгов. Покрутив головой, Дакк увидел неподалеку припаркованный крапп-возчик и направился к нему.

Несмотря на то, что транспорта на улицах было не много, крапп добирался до космодрома более часа, который оказался очень далеко от квартиры Хоррста. Хотя Дакк теперь хорошо знал город и представлял, где он находится, но все же старался внимательно рассматривать улицы, по которым скользил крапп. Его пилот всю дорогу молчал, не досаждая какими-либо пустыми разговорами, что Дакка, превосходно, устраивало.

Указав пилоту на космодроме, где нужно его высадить, Дакк протянул ему карточку. Пилот сунул карточку в щель пульта управления и нажал несколько клавиш на нем. Дакк мысленно чертыхнулся – снятая сумма была достаточно внушительной.

В принципе, насколько он знал, Хоррст никогда, прежде, не пользовался услугами возчиков: или ходил пешком или его всюду за собой таскал его старший дуэте, Занн.

Оказавшись на космодроме, Дакк осмотрелся – неподалеку стоял длинный ряд коричневых краппов, точно таких же, какой был у Аттаракса. Сердце его носителя невольно дрогнуло – определенно, это были краппы бешеных. Шумно вздохнув, он направился к ступенькам, ведущим под космодром.

Теперь Дакку не приходилось задумываться, куда нужно идти – ноги, буквально, сами несли его в нужном направлении. Свернув несколько раз по коридорам, он на мгновение остановился у нужного дверного проема, который почему-то был открыт и расправив плечи, шагнул внутрь.

Сделав пару шагов, Дакк остановился. Он находился в большом светлом зале, заполненном людьми. Присмотревшись, он понял, что все они одеты в одинаковые темные курточки, похожие на ту, в которую сейчас был одет и он, только на груди у них белела раскрытая пасть какого-то фентезийного животного.

Бешеные! Всплыла у Дакка тревожная мысль. Зачем они здесь? А если за мной?

Он не успел додумать, как в стене напротив образовался проем и в нем появился трасс Яггур. Дакк замер.

Бешеные засуетились и через несколько мгновений они уже были выстроены в две шеренги и лишь Дакк остался стоять один, не зная, как ему поступить, так как, насколько он помнил, Хоррст в подобной ситуации никогда не был. Яггур направился в его сторону. Дакк напрягся.

Подойдя к нему вплотную, Яггур, вдруг, положил руку ему на левое плечо.

– Тебе выпала большая честь, стать одним из избранных. – Заговорил он громким, отрывистым голосом, смотря словно через Дакка. – Я горжусь, что говорю это тебе. Уверен, ты будешь смел и бесстрашен в бою и безжалостен к врагам. Рад!

Его вторая рука, вдруг, оказалась на уровне груди Дакка и Дакк увидел какой-то предмет в ней с разгорающимся торцом. Он даже не успел подумать, что это может быть, как Яггур ткнул предметом ему в левую часть груди. Донеслось негромкое жужжание. Яггур убрал предмет. Дакк опустил голову – на груди белела оскаленная пасть фентезийного зверя, под которой красовалась широкая яркая полоса, такая же, какая была и у Аттаракса.

– Ра-ад!

Громкий многоголосый хор, заставил Дакка резко повернуть голову – это кричали бешеные. Видимо у них это был возглас восторга или приветствия, хотя Дакк не помнил, чтобы Хоррст когда-либо так выражал свой восторг, но возможно это осталось в провале его информационного поля.

– Рад! – Громко произнес Дакк, хотя понятия не имел, нужно ли это делать.

Яггур повернулся лицом в бешеным. Тоже самое сделал и Дакк и тут же заметил, что вторая шеренга бешеных длиннее первой – в первой не хватало одного человека.

Это место Аттаракса. Тут же сплыла у него мысль. Значит теперь я, должен занять его. Но почему я? Неужели они не нашли более подходящей кандидатуры? Или я, чего-то не понимаю?

– Наступил момент, которого мы ждали с нетерпением. – Громко заговорил Яггур, ведя взглядом вдоль шеренг. – Вам предстоит принять участие в величайшем из походов, которого ещё не знала наша раса, вам предстоит совершить бросок в чужое пространство и сломив там сопротивление враждебных рас, завладеть энергетическими ресурсами галактики. Уверен, вы сделаете это. Рад!

– Ра-ад! – Раздался дружный хор, но Яггур, повернувшись, уже шел к проему, из которого вышел.

На Дакка словно вылили огромную емкость ледяной воды. Даже когда Яггур уже скрылся в проеме и тот исчез, он продолжал стоять, будто окаменел.

Стронги готовили нападение на его родную галактику и он только сейчас узнал об этом и понятия не имеет, каким образом передать эту информацию. Мало того, он даже будет принимать участие в этом нападении.

– Статт Хоррст! Статт Хоррст!

Громкий голос у самого уха заставил Дакка легонько вздрогнуть и крутануть головой – в нескольких сантиметрах от его лица горели два больших черных круга. Он отшатнулся и если бы кто-то не схватил его за предплечье, возможно бы и потерял равновесие.

– Окаменел от восторга! – Черные круги отдалились и Дакк увидел, что это глаза стронга. – Следуй за мной!

Отпустив его предплечье, стронг повернулся и пошел к выходу. Дакк механически направился за ним, продолжая размышлять о только что услышанном.

Стронг долго петлял, казалось, по бесконечным коридорам, пока, наконец не остановился. В стене напротив него тут же появился проем и он шагнул в него. Дакк последовал за ним.

Он оказался в небольшом светлом зале, посреди которого стоял стол и два кресла. Стронг прошел и сел в кресло за столом, кивнув подбородком на свободное.

– Садись! Предстоит обсудить некоторые формальности.

Ничего не говоря, Дакк сел.

Сунув руку куда-то под стол, стронг достал прямоугольный предмет и раскрыл его – это было что-то напоминающее большую книгу.

– В качестве компенсации за причиненный Аттараксом ущерб, ты становишься владельцем его собственности. – Заговорил стронг.

– Как-к-кой ущерб? – Поперхнулся словами Дакк.

– Он у тебя на лице. – Красивое лицо стронга исказилось усмешкой. – Думаю, ты не будешь претендовать на большее, тем более, что Аттаракса уже нет. Конечно, собственность у него не очень: ангар и крапп. Но крапп превосходный и его можно продать, весьма, выгодно. Только сделать это нужно в течении сегодняшнего дня. Тебе не разрешат взять его с собой. Ангар дрянь, лучше не связываться. Поставь оттиск, что согласен.

– А что произошло? Почему, вдруг, такая спешка?

– Есть опасение, что наши планы станут известны чужим и фактор внезапности будет утрачен.

– Чужим? – Дакк попытался состроить гримасу, но вспыхнувшее лицо, заставило отказаться от неё. – Каким чужим? – Он дернул плечами.

– Скоро узнаешь.

По лицу стронга скользнула усмешка. Он подвинул к Дакку раскрытую книгу и Дакк увидел, что в ней лежит лист бумаги с каким-то текстом, что-то напоминающее на листы скринвейра, на которых он заключал контракты в своей галактике. У него перед глазами тут же всплыли образы, в которых Хоррст заключал сделку на покупку своей квартиры, прижимая к листу бумаги под текстом указательный палец левой руки. Ничего не говоря, Дакк ткнул нужным пальцем в нижний край листа. Когда он убрал палец, на листе темнел неровный овал.

– Что ж, проблема успешно разрешилась. Рад! – По лицу стронга скользнула ещё одна усмешка, он подвинул раскрытую книгу к себе. – В таком случае я предлагаю тебе решение ещё одной проблемы – продажи уже твоей собственности.

– В каком смысле? – Дакк вскинул брови, но почувствовав боль, подавил гримасу.

– Я предлагаю взять реализацию твоей собственности на себя. Тем более, что за один день, тебе будет сделать это, достаточно, сложно.

– А ты сможешь? – Дакк вопросительно кивнул головой.

– Я ведь никуда не ухожу отсюда. – Стронг развел руками.

– А…

– Ты их получишь немедленно.

Стронг видимо предвидел вопрос о стоимости. Он отложил в сторону лист бумаги на котором Дакк оставил оттиск своего пальца, под которым оказался ещё один исписанный лист.

– Твоя квартира оценивается в двенадцать тысяч галлов, крапп в девять тысяч, ангар в пятьсот. – Продолжил говорить он. – Это хорошее предложение.

Дакк задумался. Он не знал кто перед ним, но хорошо знал из информационного поля Хоррста, что квартира обошлась ему почти в тридцать тысяч – практически все его накопления за время работы пилотом грузовика. Помогал её купить ему Занн, который постоянно сетовал на дороговизну жизни на Роддерон и даже пошутил, чтобы купить Хоррсту крапп, ему придется позагорать здесь не менее пяти лет и тогда выходило, что крапп Аттаракса, если верить словам, один из лучших, имел совершенно другую цену. Выходило, что стронг, просто напросто обирал его. Но с другой стороны, Дакк понимал, что за день выгодно продать свою недвижимость сам он, навряд ли, сможет. Хотя, в городе, наверняка, есть какие-то агентства по недвижимости, но где гарантия, что они не знают его состояние и не предложат ещё меньшую стоимость.

О чем это я? Что за бред? Зачем мне вся эта галиматья? Моей галактике грозит опасность. Что это со мной? Вдруг всплыли у него раздраженные мысли. У меня отличный шанс легально вырваться отсюда, а я пытаюсь выторговать уровень жизни для мертвеца. Возвращаться сюда я не собираюсь.

– Тебя не устраивает моё предложение. Жаль! – Стронг закрыл книгу.

– Секунду! – Дакк поднял руку и замер, словно окаменел.

Он, вдруг, осознал, что сказал слово из лексикона Марка Дубровина и которого совершенно не было в лексиконе этой галактики. Он не знал, как выкрутиться.

– Не понял. – Рука стронга нырнула под крышку стола.

– Я согласен, согласен. – Дакк поспешно закивал головой. – Я, лишь, подумал о своей библиотеке. Я её очень долго собирал, таская за собой повсюду. В ней очень редкие книги. Мне жаль терять её и я не знаю, как поступить.

– Я сомневаюсь, что она теперь тебе, когда либо понадобится.

Рука стронга вернулась на крышку стола. Он вновь раскрыл книгу и двинул один из листов к Дакку.

– Оттиск!

Дакк ткнул указательным пальцем в край листа. Стронг сложил листы и закрыв книгу, поднялся.

– Здесь нет банка. Придется идти в город.

Он вышел из-за стола и направился из своего кабинета. Вскочив, Дакк пошел за ним.

Поднявшись на космодром, он увидел, что из всего ряда краппов, остался лишь один. Стронг направился к нему.

В краппе стронг занял кресло пилота и положил книгу в соседнее, Дакку ничего не осталось, как сесть в кресло второго ряда.

Стронг, видимо, очень торопился и крапп шел очень быстро. Лицо Дакка часто искажалось гримасой, от угрозы столкновения с другими краппами, но стронг, несомненно, был хорошим пилотом и мастерски избегал столкновений. Он больше не разговаривал, молчал и Дакк, рассеянно скользя взглядом, по проносящимся за окнами зданиям.

Стронг вел крапп в центр города, который разительно отличался от его окраин. Здания здесь были сверкающими, высокими и островерхими, такими, какими Дакк видел их в информационном поле шур Шина. Выходило, что колдун был здесь не раз. Но зачем, Дакк мог лишь гадать.

Стронг припарковал крапп напротив одного из блестящих зданий и взяв книгу, молча вышел наружу и направился к зданию. Дакк пошел за ним и войдя в здание оказался в огромном холле.

– Жди! – Указав рукой в сторону, стронг ушел.

Отойдя к стене, Дакк принялся рассматривать холл. Колер холла был выполнен с красных тонах, что несколько давило. В нескольких местах в стены были вделаны большие экраны, по которым скользил планетный пейзаж, переходя от одного экрана на другой, словно кто-то снаружи снимал пейзаж камерой и в реальном времени передавал на экраны, но присмотревшись, у Дакка закралось сомнение в своем домысле, так как пейзаж, разительно отличался от пейзажей Родерона. Скорее всего это была другая планета, так как, иногда, по экрану мелькали водоемы и проносились яркие птицы. К тому же из травы выглядывали красочные бутоны цветов.

Когда Дакк зашел в холл, то в нем находилось не более десятка человек, но сейчас он, вдруг, понял, что народа значительно прибавилось и, практически, все стоят уставившись в его сторону. Его охватило некоторое беспокойство, что-то он делает не так, чем привлекает внимание.

Может слишком пристально рассматриваю экраны, мелькнула у него раздраженная мысль, но что в этом может быть странного? Может что-то с одеждой? Он опустил голову и незаметно осмотрел себя – его взгляд остановился на белой звериной морде. А если дело в ней? Всплыла у него догадка. Видимо бешеный у них загадочная личность, если сбегаются посмотреть на него, как на диковину.

– Сделка утверждена. – Донесся голос откуда-то сбоку и подняв голову, Дакк увидел рядом с собой стронга, рука которого указывала в сторону невысокого аппарата, стоявшего неподалеку. – Забери галлы.

Повернувшись он направился к аппарату. Дакк тоже подошел к нему и увидел, что стронг уже держит в руке карточку, конец которой находится около щели аппарата. На другой стороне аппарата находилась ещё одна щель.

Видимо для моей карточки, догадался Дакк и достав свою карточку, сунул её в свободную щель. Карточка исчезла. Аппарат пискнул и в нем вспыхнул экран. Стронг шагнув вплотную к аппарату, принялся тыкать в него пальцами. Через какое-то время он повернул в сторону Дакка свою голову.

– Активируй.

Что это такое Дакк теперь знал и молча ткнул указательным пальцем в серый кружок рядом со щелью, в которой исчезла его карточка. Через несколько мгновений аппарат пискнул ещё раз и из щели показалась его карточка. Забрав карточку, Дакк отвернулся от аппарата и тут же заметил, что народу в холле стало ещё больше. Состроив гримасу, он быстро пошел к выходу.

Оказавшись на улице, Дакк едва не налетел на пару каких-то проходящих мимо здания прохожих, что-то бурно обсуждавших и размашисто жестикулирующих. Столкнувшись с Дакком, один из них вытянул руку в сторону Дакку и открыл рот, видимо хотел что-то сказать, но, вдруг, застыл в своей позе с открытым ртом, будто, мгновенно, окаменел. Его спутник попятился и стал за ним, словно спрятался.

Проклятье! Видимо бешеные вызывают у них не только любопытство, но и страх. Скользнула у Дакка мысль. Как нужно себя вести в подобной ситуации? Толкнуть его или отойти, будто ничего не произошло. Пожалуй, отойду, но с достоинством.

Смерив застывшего стронга продолжительным взглядом, Дакк шагнул в сторону и пошел к краппу, но подойдя к нему, остановился.

Ведь сделка завершена. Я лишился всего. Зачем я ему теперь? Всплыли у него мысли.

Он повернулся и столкнулся со стронгом.

– Я хотел бы взять несколько книг. – Не зная зачем произнес Дакк.

Губы стронга вытянулись в широкой усмешке.

– Я ведь уже говорил: они тебе больше никогда не понадобятся. Я это, гарантирую.

Он нырнул в крапп и через несколько мгновений из двери показалась его рука, сжимающая оружие – мощный черный рейд.

– Забери. – Донесся голос стронга.

– Это не мое. – Дакк покрутил головой.

– Это оружие Аттаракса. Оно не продается. – Рука разжалась и Дакк едва успел поймать падающее оружие. – Твои собираются в Раннодоле.

– Но меня заберет первый же патруль.

– Тебя! – Из краппа донеслось громкое хмыканье, его дверь закрылась и отчалив от эстакады, он быстро исчез из вида.

Проклятье! Куда теперь. В Раннодоле. Вспомнил он. Это ведь самый дорогой и престижный ресторан города. Значит бешеные будут там всю ночь просаживать свои состояния. Видимо и я должен быть там, иначе меня не поймут. Но куда сейчас?

Он взглянул на хронометр – наступил день, скорее всего, его последний день, на первой из планет чужого мира. Механически взяв оружие за верхнюю скобу, на удивление, оно оказалось не очень тяжелым, Дакк повернулся и медленно пошел вдоль улицы, пытаясь решить для себя проблему занятости.

Через какое-то время он остановился.

У Хоррста ведь есть какая-то девушка. Всплыла у него мысль. А если с ней провести этот день? Где я сейчас?

Он поднял голову, в надежде сориентироваться и увидел, как идущие ему навстречу прохожие, стараются обойти его подальше, буквально, втираясь в стены зданий.

По лицу Дакка скользнула усмешка. Стронг прав, навряд ли какой-то патруль захочет связаться с вооруженным бешеным, да ещё с таким лицом. Не говоря уже о девушке. Она, определённо, умрет от страха. Его взгляд замер на причалившем неподалеку краппе-возчике. А это, пожалуй, хорошая идея.

Он, поднял свободную руку и сорвавшись с места, побежал в сторону краппа. Крапп, будто дикое животное, отпрыгнул от причала.

– Стой! – Дакк замахал рукой, призывая возчика остановиться, но тот продолжал уводить крапп все дальше от причала.

Неожиданно для себя Дакк остановился и вскинув рейд, направил его на крапп. Крапп тут же замер и через мгновение пошел к причалу. Не опуская оружия, Дакк пошел к нему и заметил, что теперь уже никто не идет ему навстречу, а все пятятся и разворачиваясь, идут в обратную сторону. Тоже происходило и с транспортными средствами – их, будто, неведанной силой отбрасывало к противоположной стороне улицы.

Носитель меняет меня. Всплыла у Дакка с одной стороны тревожная, с другой удовлетворенная действием мысль. До сих пор, в таких ситуациях я использовал свое поле. Сейчас это допустимо, но лишь бы не переросло в привычку.

Дакк и крапп подошли к месту причаливания одновременно. Дверь краппа открылась. Опустив оружие, Дакк сел и повернул голову в сторону возчика – тот был белый, будто его натерли мелом. Он, явно, был не стронг, а напоминал реанимированного переработчика.

– Надеюсь твой агрегат достаточно быстр. – Заговорил Дакк кладя реддер себе на колени. – Мне нужна далекая прогулка. Очень далекая. Но я сегодня должен вернуться. За услугу даю две тысячи галл. Это хорошие деньги. – Дакк достал из кармана карточку и протянул её возчику. – Можешь взять, прямо, сейчас.

Возчик, будто заведенная кукла, безостановочно закивал головой.

– Поторопись! – Дакк повысил голос.

Возчик взял карточку и сунув её в щель на пульте управления, нажал несколько клавиш и вернул карточку Дакку.

– Вот и отлично. – Дакк кивнул подбородком в сторону лобового стекла, пряча карточку назад, в карман. – В промышленный город.

Толи возчик был столь напуган, что не понимал, что делал, толи он делал, так, как понял желание пассажира, но крапп несся с такой скоростью, что Дакк невольно вцепился в подлокотники, с замиранием провожая проносящиеся мимо, будто разряды молнии, другие летательные аппараты, а когда они покинули Остуд, крапп понесся ещё быстрей, несмотря на довольно интенсивное движение, невольно вызвав у Дакка чувство удовлетворения в том, что он не ошибся, выбрав этого возчика.

Рассеянно смотря на стремительно мелькающее под краппом полотно дороги, Дакк пытался сосредоточиться на предстоящей войне стронгов с галактикой зевсов, пытаясь сопоставить силы сторон, но военной мощи стронгов он, практически, не знал, но понимал, если они смогли покорить все расы своей галактики, то она должна быть внушительной. Конечно, у зевсов есть, что противопоставить, но с военными космическими кораблями у них большой дефицит, что сможет возыметь весьма большую негативную составляющую в противостоянии. С другой стороны, у него не выходил из головы вопрос о гротах – все технологии, которые он уже видел здесь и о которых слышал, разительно отличалось от тех технологий, которые были в кораблях гротов, а кардинально их изменить за несколько лет после военного конфликта было невозможно, да и не так уж они были плохи, чтобы отказываться от них. К тому же, он до сих пор не встретил ни единого знака письменности, хотя бы как-то напоминающего знак письма гротов. Конечно, по одной планете, да к тому же не являющейся авангардом галактических цивилизаций, судить было сложно, но здесь были представлены, практически, все высокоразвитые цивилизации галактики, за исключением нескольких мелких и ни одна из них никак не сопоставлялась с гротами. Правда оставалась ещё загадочная цивилизация гортов, которую стронги считали очень могущественной, но что она из себя представляла, пока можно было лишь гадать, так как из отрывочных и порой противоречивых сведений из информационного поля Хоррста понять что-либо было, весьма, сложно.

А может этот, что-то знает? Вдруг всплыла у Дакка мысль.

– Ты знаешь гортов? – Произнес он, повернув голову к возчику.

Возчик в свою очередь повернул голову в его сторону, его глаза значительно увеличились в размере, рот приоткрылся, лицо вытянулось и приняло выражение ненормального человека. Краем глаза Дакк увидел, что крапп начал сползать с дороги и опасаясь, что они врежутся в одно из деревьев, растущих вдоль дороги, кивнул головой в сторону лобового стекла.

– Следи за дорогой.

Отвернувшись, он вновь уставился в лобовое стекло, подсознательно поняв, что своим вопросом вызвал у возчика некоторую оторопь или даже страх.

Прошло ещё какое-то время, Дакк посмотрел на хронометр, они шли уже более полутора часов. Он покрутил головой по сторонам, пытаясь сориентироваться. Информационное поле его носителя подсказывало ему, что они уже близко к нужному месту.

Хоррст, несмотря на то, что всего несколько месяцев жил на планете, уже неплохо её знал. Видимо сказалось и то, что он некоторое время возил с Родерон энергомодули и с высоты в какой-то мере изучил её, лишь дополнив, затем, свои знания видом подробностей из кабины краппа.

Покрутившись ещё некоторое время, Дакк ткнул рукой в край лобового стекла.

– Скоро будет перекресток. Не пропусти. Свернешь.

Крапп тут же сбавил скорость и возчик лихорадочно закрутил головой по сторонам. И, действительно, вскоре показался широкий прогал в деревьях и дорога, уходящая в сторону.

– Сюда! – Дакк кивнул головой в сторону прогала.

Крапп свернул и понесся быстрей. Подождав, когда они отойдут на приличное расстояние от основной дороги, Дакк высвободил свое поле и тут же почувствовал мощное энергополе, стремительно идущее за ними. Он оглянулся – вдали темнела большая квадратная точка, которая, определенно, шла за ними.

Проклятье! Грады! Что мы нарушили? Нет, встреча с ними мне совсем ни к чему. Хотя, возможно, увидев бешеного они и отстанут, но все же, нет. Замелькали у него раздраженные мысли.

Он отвернулся и покрутил головой по сторонам.

– Видишь вон ту расщелину? – Он ткнул пальцем в край лобового стекла. – Сворачивай в неё.

Посмотрев в указанном направлении, возчик молча направил крапп туда.

Хорошо, что не любопытный. Всплыла у Дакка удовлетворенная мысль. Иначе бы… Его губы вытянулись в легкой усмешке.

Проскочив несколько расщелин среди холмов, они уткнулись в предгорье, где расщелины стали до такой степени уже, что возчик, чтобы пройти сквозь них, буквально, ставил крапп на бок. Их скорость продвижения резко замедлилась и вскоре Дакк почувствовал, что патруль градов стал значительно ближе: или он хорошо знал эти горы или его пилот был настолько опытен, что несся по узким расщелинам, как по широкой дороге. Они забирались все дальше и дальше, гряды гор становились все выше, а их скорость все ниже. Теперь Дакк ориентировался, исключительно, полагаясь на информационное поле Хоррста, стараясь, с одной стороны, хоть как-то выдерживать нужное направление, с другой – пытаясь оторваться от патруля. Возчик или был терпелив или напуган, но молча выполнял все указания Дакка, даже нисколько не пытаясь возражать.

Прошло значительное время. Гонка продолжалась и Дакк начал жалеть, что выбрал такое продолжение своего путешествия, а не направился по знакомой дороге. Конечно, можно было бы подняться выше гор и постараться уйти, взвинтив скорость, но была опасность, оказаться замеченным ещё одним или даже несколькими патрулями и тогда ситуация, однозначно, вышла бы из под его контроля. К тому же скорость летательных аппаратов градов, наверняка, была гораздо выше скорости обычных краппов.

Но как ни пытался, Дакк оторвать свой крапп от патруля, это не удавалось. Он чувствовал его близость, патруль был совсем рядом, где-то за соседней расщелиной. В конце-концов, не выдержав, он оглянулся – через ту расщелину, которую они только что прошли, шел патрульный корабль стронгов с торчащим из-под его днища орудийным стволом. Выстрела можно было ожидать в любое мгновение.

Дакк не знал, что было бы, если бы патруль задержал его: может бы отпустил восвояси, поняв, что перед ними бешеный, может быть задержал бы, с последующим молекулярным анализом, но ни то ни другое ему не было нужно, он, совершенно, не хотел связываться ни с каким патрулем. Он перевел взгляд на возчика – тот сидел уставившись в лобовое стекло и было непонятно, знал ли он, что их преследует патруль.

– Влево и стоп! – Громко произнес Дакк.

Возчик послушно исполнил его команду – крапп резко свернул и через несколько мгновений остановился. Дакк вновь оглянулся – патрульный корабль исчез за поворотом. Отвернувшись, Дакк нащупал своим полем поле пилота патрульного корабля и вонзил в него иглу своего поля.

Энергополе патрульного корабля заметалось по сторонам и нырнув вниз, исчезло. По лобовому стеклу краппа заметались яркие блики и через несколько мгновений крапп подпрыгнул, будто его приподняла набежавшая волна.

Дакк повернул голову в сторону возчика, тот в пол-оборота смотрел на него. Состроив гримасу, Дакк молча дернул плечами. Возчик отвернулся.

Дакк принялся определяться с местонахождением: в принципе, они отклонились не так уж и далеко от нужного направления. Покрутив головой по сторонам, он выбрал нужную расщелину и приказал возчику двигаться в её направлении.

Петлять им пришлось ещё очень долго и когда крапп, наконец выскочил на равнину, оба солнца уже были у самого горизонта. Вскоре должно было стемнеть и Дакк начал опасаться не сорвётся ли задуманное им мероприятие.

У рощицы, он приказал возчику остановиться и повесив рейд на спинку кресла, вышел и прошел сквозь рощицу несколько раз, но в ней никого не было. Вернувшись к краппу, он, вдруг, увидел торчащий из двери ствол реддера. Среди деревьев металась яркая точка лазерного прицела. Видимо в сгустившихся сумерках возчику было плохо видно, что делается в рощице, а покинуть крапп он опасался и просто, пытался угадать, откуда появится его пассажир. Дакку смерть возчика была не нужна. Подойдя к границе рощицы он остановился и выстроив из своего поля защиту, громко произнес.

– Повесь оружие и вернись на своё место.

Яркая точка прицела метнулся в его сторону и уперлась ему в плечо.

– Я уничтожу тебя раньше, чем ты успеешь нажать на спусковой крючок. – Произнес Дакк ещё одну фразу.

Точка прицела дернулась и погасла. Ствол оружия исчез из дверного проема.

Дакк вернулся в крапп и будто ничего не произошло, занял свое кресло и приказал возчику включить прожектор и медленно двигаться над ведущей в сторону ущелья, тропинкой. Возчик молча выполнил его приказ, но сколько Дакк ни всматривался в тропинку, никаких предметов ни на ней, ни рядом не наблюдалось.

Когда крапп поднялся вверх, картина под ним была довольно удручающей – повсюду на поляне лежали белые человеческие скелеты. Дакк раскинул по поляне свое поле, никаких полей живых организмов поблизости не чувствовалось. Он повернул голову к возчику.

– Высади! И можешь размяться.

Возчик повернулся в его сторону и молча затряс головой, словно в неё вдруг сунули вибратор.

– Как хочешь. – Дакк дернул плечами. – Повторять свое желание не советую. Проиграешь в любой ситуации.

Возчик ничего не ответив, посадил крапп и открыл дверь. Дакк вышел и направился к пещере шур Шина.

Уже достаточно стемнело, но Дакк ещё хорошо помнил все изгибы тропинки и потому шел уверенно, но когда до пещеры осталось пару десятков шагов, вдруг, остановился и выбросил в сторону пещеры свое поле – вход загромождало что-то очень большое и непонятное. Анализ ничего не дал – никаких полей живых организмов, кроме поля возчика, вокруг по-прежнему не ощущалось. Дакк возобновил путь, но шел он теперь осторожнее, максимально сконцентрировав свое поле и лишь подойдя вплотную ко входу, понял, что его загромождало – это был скелет тупи.

Дакк долго стоял с опущенной головой, вспоминая проведенные с тупи дни. Ему было искренне жаль, что животного больше нет. Наконец, глубоко и шумно вдохнув, он поднял голову и шагнув к скелету вплотную, толкнул его ногой, пытаясь освободить вход. Кости осыпались и, вдруг, среди них мелькнула розовая искра. Сердце носителя Дакка всколыхнулось. Он бросился к останкам тупи и разгорнув их, увидел темный продолговатый предмет с розовым свечением – это был он, катран. Дакк принялся тщательней перебирать кости, но других катранов среди них не было, видимо тупи растерял их по дороге сюда.

Взяв найденное оружие, Дакк выбрался из груды костей и вплотную задвинув катран в чехол, чтобы не было голубого свечения, снял курточку и обернув ею катран, вернулся к краппу.

Возчик ждал, сидя в своем кресле, рейд висел на спинке кресла, занимаемом Дакком.

Усевшись в кресло, Дакк приказал возчику возвращаться в город.

Обратный их путь прошел без приключений. Вначале они шли по коричневой дороге, затем по дороге от деревни и в город вернулись уже по основной трассе, по тому пути, который намечал Дакк и уходя из города и с которого их заставил свернуть патруль. Как возчик ни гнал, но в город они вернулись за полночь. Дакк приказал высадить его у Раннодола. Выполнив его приказ, возчик стремглав удалился. Завернув в курточку и свой рейд, Дакк направился в ресторан.

Войдя, он подошел к голографическому зеркалу и взглянул на себя – на его темной тельняшке белела оскаленная пасть. Он оттянул ворот – на коже носителя был такой же отпечаток.

Вот от чего было жжение. Если бы на мне был десяток одежд, то наверное бы все пропитались. Всплыли у него невеселые мысли. Пожизненное клеймо. Отвернувшись от зеркала, он вошел в зал.

Зал был пуст, если не считать группы бешеных, расположившихся по центру зала за сдвинутыми столами. Одно кресло было свободным, видимо оно было приготовлено ему. Бешеные были уже порядком пьяны и громко орали, стараясь перекричать друг друга, но появление Дакка не осталось незамеченным, бешенные, будто по команде, умолкли и уставились в Дакка. В зале, на какое-то время, воцарилась мертвая тишина. Наконец один из них встал и ударом ноги отшвырнув свое кресло, шатаясь, направился к Дакку. Остановившись в метре от Дакка, он уставился в него своими черными беззрачковыми глазами, руки приподняты и сжаты в кулаки, нижняя челюсть ходит туда сюда, будто он что-то пилит в зубах.

Дакк напрягся. Его руки были заняты держанием завернутого в курточку оружия и в случае нападения его пришлось бы бросить на пол, что ему совершенно не хотелось, но и самому оказаться на полу от удара бешеного, ему тоже не хотелось. Оставалось поле, пользоваться которым тоже было нежелательно, так как краями глаз он видел стоявших поодаль нескольких безволосых стюардов, которые, определённо, почувствуют его поле. Оставалось надеяться лишь на реакцию и верткость своего носителя. Развязка не заставила себя ждать.

Кулак бешеного метнулся Дакку в лицо. Дакк отклонил голову. Кулак просвистел мимо, лишь чикнув по уху, но тут же навстречу Дакку уже несся второй кулак бешеного. Дакк выгнулся, но все же кулак на своем излете достал его скулу в месте шрама. Хотя тычок получился не сильным, но очень болезненным и заставил Дакка сделать пару шагов назад. Он очутился в фойе. Щека вспыхнула. Дакк начал злиться.

Он оказался перед выбором: либо принять бой и достойно ответить, либо постараться, как-то успокоить бешеного, либо повернуться и уйти. Скандала Дакк не хотел, бешеный же, скорее всего, не хотел никакого мира. Но отступать было не в правилах Дакка. Значит, оставался бой.

Между тем, глаза бешеного заметно посветлели, видимо он превращался в бешеного, уже настоящего. Он двинулся вслед за Дакком, но двери для его шатающегося носителя оказались тесноваты и он ткнувшись плечом в косяк, отшатнулся и вновь ринулся в проем, но теперь уже ткнулся в косяк с другой стороны. Его снова отбросило и он на какое-то время замер, видимо пытаясь понять, что происходит.

Эта заминка бешеного дала Дакку возможность сориентироваться. Он крутанул головой по сторонам – справа от него стояла какая-то тумба. Он шагнул к ней, бросил на неё свой сверток и шагнув назад, оказался лицом к лицу с бешеным, который все же смог сориентироваться и попасть в проем двери.

Дакк не стал ждать, когда бешеный выйдет из проема и окажется в более свободном пространстве, тем более, что он был гораздо мощнее носителя Хоррста, сделав короткий замах левой рукой, он ткнул кулаком бешеному в глаз, который на мгновение замер, видимо пытаясь осознать, что произошло. Этой заминки Дакку хватило, чтобы врезать кулаком правой руки ему во второй глаз. Если от первого удара бешеный даже не шелохнулся, то от второго его голова дернулась назад, он махнул рукой перед собой, будто отгоняя какое-то насекомое.

Но Дакк уже потерял над собой контроль – его кулаки замелькали словно молнии, обрушив на лицо бешеного град ударов, которые, скорее всего, не оказывали на того сколь либо ощутимого действия, так как его голова лишь слегка дергалась, а сам он стоял уцепившись руками за дверные косяки.

Дакк это понимал. Но он так же понимал, что если остановится, то бешеный может выбраться на свободное пространство и преимущество уже перейти к нему. Нужен был мощный и эффектный удар, который бы потряс противника. И он нашел его. Вдруг, подпрыгнув и в полете развернувшись, он нанес бешеному удар твердым каблуком своего ботинка меж глаз. Ему показалось, что что-то хрустнуло и каблук вошел бешеному в голову. Пошатнувшись, тот рухнул навзничь.

Сжав кулаки, Дакк переступил неподвижный носитель бешеного, по лицу которого обильно расползалась красная жидкость жизни и направился к своему пустующему креслу, старясь придать своему лицу как можно белее свирепую гримасу, обводя остальных бешеных тяжелым взглядом.

Все они были на ногах. Двое из них, сжав кулаки, двинулись в сторону Дакка, двое – расставив руки встали у них на пути, остальные вытянув губы в широких усмешках – аплодировали. Видимо этот эпизод был для них обычным событием.

Едва Дакк оказался у своего кресла, стоящий рядом бешеный, перестал аплодировать и взяв со стола бутылку с какой-то розовой жидкостью, наполнил ею пустой бокал, стоявший перед пустым креслом и взяв его, протянул Дакку.

– Рад! – Выкрикнул он.

– Рад! – Прокричал хор аплодировавших.

Дакк немного оторопел. Он не знал, что в бокале, но скорее всего это был какой-то хмельной напиток, так как на столах стояли такие же, полупустые бутылки. Никакого хмеля он не хотел, так как совершенно не представлял, его воздействия на свой молодой носитель, но в тоже время он прекрасно понимал, что если не выпьет его, то вся эта пьяная свора может наброситься на него и тогда он просто так не отделается, а может будет и ещё хуже, он никуда не уйдет отсюда. Выбора не было.

Взяв бокал, он открыл рот и задержав дыхание, вылил туда содержимое бокала и проглотил. У него сложилось впечатление, что он сунул внутрь своего носителя раскаленный стержень. Он застыл, словно окаменел.

Прошло несколько мгновений, прежде, чем огонь чуть поугас и он смог вздохнуть. Поставив бокал на стол, он сел и крутанув головой, увидел перед собой большую тарелку полную чего-то сьедобного и подвинув её к себе схватил двурогую вилку и начал торопливо пихать в рот содержимое тарелки.

Вновь раздались аплодисменты. Дакк поднял голову – аплодировавшие его победе, аплодировали опять. Он молча кивнул головой и снова склонился над тарелкой, содержимое которой было достаточно вкусным, а его носитель – зверски голоден.

Через какое-то время перед его лицом появился бокал с хмельным розовым напитком, а в ухо дул поток горячего воздуха.

– Ты герой. За два дня уделал двоих наших, за просто так. Мы не подарок, а они полные отморозки. Я тебя уважаю. – Донеслись слова.

Перестав есть, Дакк повернул голову – к нему, перевалившись через свое кресло, склонился сосед и держа в обеих руках по бокалу с хмельным напитком, громко шептал слова. Дакку показалось, что его шепот такой громкий, что его должны слышать все остальные бешеные. Он обвел застолье взглядом, но его опасения оказались напрасными, все были заняты своими делами: двое пытались привести в чувство избитого Дакком бешеного, посадив его в кресло и поливая его голову хмельной жидкостью и теперь было непонятно, что текло по его лицу, толи кровь, толи хмель; ещё двое – обнявшись, орали во все горло, видимо таким образом проявляя свои певческие способности; остальные сидели уткнувшись головами в стол, видимо уже спали; из проема двери выглядывали несколько стюардов, но они были далеко и навряд ли слышали, о чем говорил Дакку его сосед.

– Ты держись меня. Я сам по себе. Маккрас ни с кем. Свободен. Но тебя уважаю. – Продолжал шептать сосед, балансируя бокалами. – Вместе, мы сила.

Бокал в его правой руке, вдруг лопнул, видимо от того, что он решил показать, какая они сила. Разжав ладонь, он уставился на пустую руку, затем, отстранившись от Дакка, взял стоявший с другой стороны полный бокал и вновь повернулся к Дакку.

– Рад! – Прохрипел он, протягивая Дакку бокал.

Дакку ничего не осталось, как взять бокал и выпить его содержимое. Маккрас тоже выпил и поставив свой бокал, отстранился от Дакка и уставился в пустую тарелку, стоявшую перед ним на столе. Дакк вновь принялся за еду.

Покончив с содержимым этой тарелки, он поставил перед собой следующую, но едва начал есть, как всё перед ним поплыло и он ткнул вилкой мимо тарелки…

Дакк очнулся от толчка в плечо. Он открыл глаза и поняв, что сидит согнувшись, встрепенулся и выпрямившись, покрутил головой – он сидел за столом в своем кресле, рядом сидел Маккрас с выпученными глазами и расплывшейся на все лицо, кривой улыбкой.

Что было с ним после второго выпитого бокала Дакк помнил плохо, в памяти остались лишь какие-то рваные кадры проведенной за столом ночи: он ещё несколько раз пил с соседом за дружбу; что-то ел, тыкая вилкой в какие-то тарелки; даже что-то кричал, возможно, это была какая-то песня, а как его голова оказалась на столе, хорошо, хоть не в тарелке, этого в его памяти не было.

В голове шумело, в горле стоял неприятный ком. Дакк провел руками по лицу – заныл шрам. Он потрогал его – то место куда вчера попал кулаком бешеный, было припухшим. Он повел глазами по сторонам, пытаясь его увидеть, но его за столом не было, как не было и ещё нескольких человек. Остальные сидели с хмурыми лицами, тряся пустыми бутылками над своими бокалами, но выпито было все и в бокалы падали лишь бледные капли. Но стюардов почему-то никто не звал.

В руке Маккраса откуда-то появился флакон с какой-то желтой жидкостью. Открыв его, он вылил большую часть его содержимого в свой бокал, оставшуюся часть – в бокал Дакка. Выпив, он передернулся и зажал рот рукой. Посидев так некоторое время, он опустил руку и повернулся к Дакку.

– Пей! Не пожалеешь!

Дакк взял бокал и едва поднес его к лицу, как в нос ударил отвратительный запах. Состроив гримасу, он отставил руку.

– Пей! Иначе сдохнешь при транспортировке. – Прохрипел сосед.

Задержав дыхание и прикрыв глаза, Дакк выплеснул желтую жидкость в рот.

Такого букета вонючестей он, в своей жизни, ещё никогда не осязал – самые гнусные отходы, которые он до сих пор знал и то имели более приятный запах. Открыв рот он, буквально, остолбенел.

Он не знал сколько времени продолжалось его это состояние, наверное не меньше минуты, но когда он вышел из ступора, то тут же понял, что чувствует себя вполне сносно – в голове прояснилось и даже всплыли более пространные события ночного застолья, оказывается он пил не только с соседом, но и с другими, лояльно настроенными к нему бешеными, ком из горла исчез и даже появилась какая-то бодрость.

Состроив гримасу он повернулся к Маккрасу.

– Благодарю! – Дакк попытался улыбнуться.

– Не стоит. – Маккрас кивнул головой в сторону. – Много не давай. Перебьются.

Дакк перевел взгляд в ту сторону, куда кивнул Маккрас – около одного из бешеных стоял стюард и бешеный совал в небольшой аппарат, стоящий перед ним на столе, свою карточку уровня жизни.

Когда свою карточку в аппарат совал Маккрас, Дакк, вытянув шею, пытался увидеть его манипуляции с клавишами, но аппарат был развернут от Дакка и он не смог ничего увидеть, единственно, что он понял, тычков в клавиши было немного.

Когда же аппарат оказался напротив него, Дакк механически сунул руку в нагрудный карман и… Он, вспомнил, что каточка осталась в кармане его курточки, которую он оставил на какой-то тумбочке.

Он поднялся и выйдя из зала, увидел, что его сверток лежит на том же месте, где он его и оставил. Подойдя к нему, он растормошил его, но лишь настолько, чтобы карманы курточки оказались свободными и принялся лазить по ним, но карточки ни в одном из них не было. Он пошарил по карманам брюк, но карточки там тоже не было. Тогда он ещё больше развернул курточку, но карточки ни в одном из карманов не нашлось, хотя он прекрасно помнил, что после расчета с возчиком, сунул карточку в левый карман курточки и больше её не доставал. Выпасть она не могла, так как карман имел автозастежку. Механически пошарив по этому карману, Дакк застыл в недоумении – он пытался вспомнить, куда он мог деть свою карточку, но кроме того, что он положил её в карман, другого образа у него не всплывало. Где сейчас могла быть его карточка уровня жизни, он совершенно не представлял. Такого с ним ни в его родной галактике, ни здесь, ещё не было и теперь он, совершенно, не представлял, что нужно делать.

В проеме двери показался Маккрас, за ним шел стюард. Бешеный подошел к Дакку.

– Мне все равно, но это слишком вызывающе. – Негромко заговорил он. – Немногие решались вести себя столь нагло. Аттаракс таким был. Ты у него успел набраться?

– У меня проблема. – Дакк покрутил головой. – Моя карточка исчезла.

– Я не завидую тебе. – Губы Маккраса вытянулись в широкой усмешке, он повернулся к стоящему за ним стюарду. – Убирайся! – Он опять повернулся к Дакку. – Я не представляю, кто может воспользоваться ею, но получить другую большая проблема, тем более, что нам уже пора. – Он взмахнул подбородком.

Дакк оглянулся – напротив ресторана стоял большой крапп. Мимо них из зала потянулись другие бешеные. Ушел и Маккрас. Поплотнее завернув в курточку свое оружие, Дакк вышел последним.

Заняв в краппе место, полностью свободного, последнего ряда, Дакк принялся размышлять, где он мог потерять свою карточку, но как ни анализировал, неизменно приходил к одному и тому же результату – сам он потерять карточку не мог, тем более, что он вспомнил все произошедшие с ним ночью в ресторане события – желтая вонючая жидкость подействовала превосходно: из-за стола он несколько раз вставал, но в фойе ресторана не выходил. Выходили ли другие бешеные или стюарды, он однозначно вспомнить не мог, так как постоянного наблюдения ни за кем не вел. Тот бешеный, с которым он выяснял отношения, в конце-концов очнулся и о чем-то шептался с другими двоими бешеными, видимо, со своими друзьями. Его лоб был заклеен салфеткой. Дакк не чувствовал на себе их взглядов, но понимал, что теперь это его враги, о чем ему недвусмысленно несколько раз намекал и Маккрас. Можно ли было доподлинно верить Маккрасу, Дакк ещё колебался, так как поведение того было не однозначно – он несколько раз за ночь подходил к избитому Дакком бешеному и о чем-то шептался с ним, будто докладывал о какой-то, выведанной у Дакка, очередной тайне. Были ещё и стюарды, но Дакк сомневался, что кто-то из них мог отважится украсть её. Выходило, что это был кто-то из бешеных.

Весь путь до космодрома все молчали, видимо осмысливая предстоящие события. Дакк, скользя взглядом по их безволосым головам, торчащим из-за спинок кресел, пытался определить виновника своего состояния, но пользоваться своим полем он не решался и потому, мог лишь гадать, но все же, более всего он подозревал друзей избитого им бешеного, так как тот, что он хорошо помнил, по крайней мере, пока не уснул, со своего кресла не вставал.

Крапп пошел на снижение и мягко коснувшись опорами космодрома, замер. Дверь открылась и бешеные, заторопились – выскакивая из краппа, они куда-то убегали.

Дакк покинул крапп последним и быстро крутанув головой по сторонам, увидел, что находится в, совершенно, незнакомой ему части космодрома: поодаль возвышалась огромная мачта с массивным кольцом – портатор понял он; немного в стороне от него стояло серое приземистое здание, к которому бежали бешеные. К нему побежал и он.

Внутри, дальняя по мрачному серому коридору дверь, была открыта. Дакк направился к ней. Она вела в небольшой зал, где сейчас находились бешеные. Вдоль одной из стен зала стоял ряд шкафов, около которых копошились бешеные, натягивая на себя одежду и обвешиваясь всевозможными принадлежностями и лишь дверь одного шкафа была закрыта.

Мой! Догадался Дакк и направился к нему.

Шкаф оказался разделен на два вертикальных отсека, один из которых был разделен ещё и горизонтальными перемычками. Сплошной вертикальный отсек был пуст, а на полках другого лежала черная курточка, чёрного цвета головной убор, широкий чёрный пояс и какие-то пеналы с пристежками.

Вдруг, что-то ткнулось в него. Он глянулся. Рядом с ним стоял избитый им ночью бешеный и ствол его рейда упирался Дакку в бок. Бешеный был почти на голову выше носителя Дакка и смотря на Дакка сверху вниз, ухмылялся. Его лоб был уже восстановлен и лишь чуть более светлая молодая кожа показывала, где была рана.

Это лишь недвусмысленное предупреждение, догадался Дакк. Если бы он хотел убить, не привлекал бы внимания. Что ж, значит война. Но где я оставил след, если все они думают, что это я уничтожил Аттаракса. Надо бы разобраться в этом. Он молча отвернулся и потянул с полки куртку. Давление ствола рейда исчезло.

Куртка оказалась очень большой, да другого быть и не могло, в неё, пожалуй можно было одеть двух Хоррстов сразу. Такой же был и головной убор. Вернув их на место, Дакк бросил быстрый взгляд вокруг себя – почти все бешеные уже оделись и потянулись к выходу. Его соседа не было. Отвернувшись, он аккуратно развернул свой сверток, одел курточку, затем достал пояс и обернув им себя почти два раза, попытался повесить один из пеналов, но тот оказался тяжелым. Мысленно выругавшись, Дакк снял пояс и швырнул назад. Повесив рейд на шею, он, вдруг, спохватившись, застыл в недоумении: куда деть оружие аборигенов. Оставить здесь? Но не затем он провел вчерашний день на грани риска, чтобы просто так с ним расстаться.

Он принялся лихорадочно перебирать в шкафу оставшиеся предметы, пытаясь приспособить какой-то из них. Ему повезло – на самом дне вертикального отсека для оружия лежал какой-то старый пыльный чехол. Для чего он предназначался было непонятно, да и гадать было некогда. Он был длинноват, но по ширине катран превосходно разместился в нем. Никаких пристежек у него не было, но был небольшой ремень.

Перебросив его через плечо Дакк направился к выходу, так как в зале уже никого не было.

Катран в чехле неприятно бил по ноге и его пришлось придерживать, что оказалось неудобным – одна рука была постоянно занята. Разборку с удобством его ношения пришлось отложить, так как бешеные уже стояли перед кольцом. Перед ними стоял тот самый безволосый, который купил у него вчера имущество и что-то говорил, периодически взмахивая рукой. Дакк побежал. Но как только он оказался рядом со всеми, безволосый закончил говорить и отошел в сторону. Находящийся ближе всех к портатору бешеный, шагнул под кольцо.

Портатор работал совершенно не так, как портаторы зевсов: от кольца вниз падала какая-то белая пелена, закрывая зону портации, а когда она поднималась, круг был уже пуст и в него тут же устремлялся следующий бешеный. Цикл портации длился порядка трех-четырех зевских минут.

Когда Дакк остался один и поравнялся с провожающим, он, вдруг, увидел у него в руках какой-то прибор с небольшим экраном и несколькими рядами клавиш под ним. На экране отображался белый цилиндр с таявшей в его середине серой тенью.

Он наблюдает процесс портации. Всплыла у Дакка мысль. Оригинально. У зевсов такого нет.

Он вытянул шею, пытаясь получше рассмотреть изображение на экране. Безволосый, видимо, почувствовав, что за ним наблюдают, повернул голову, его надглазные складки подпрыгнули чуть ли не до середины его безволосого черепа.

– Что за маскарад? – Произнёс безволосый.

Дакк не стал объясняться. Белая пелена перед ним исчезла и он поспешно шагнул в серый круг зоны портации.