Галактический Регат проходил в большом зале ассамблей на Ризе. Председательствовал огромных размеров, совершенно белый, вест Б» Ренн. Накопившиеся со времени прошлой ассамблеи Регата вопросы взаимоотношений галактических рас были утрясены, решены или отклонены и остался последний вопрос, но самый важный, от решения которого, возможно, будет зависеть дальнейшая жизнь всех цивилизаций галактики.

Ренн очень долго размышлял над этим вопросом, пытаясь взвесить его важность и актуальность, пытаясь определиться: стоит ли его рассматривать на ассамблее Регата или будет достаточно лишь его Совета. Но в конце-концов, ни к чему не придя, он все же решил вынести его на ассамблею.

* * *

По прошествии почти полутора тысячелетий с начала великого объединения двух рас галактики землян и вестов в единую расу зевсов, чистых представителей изначальных рас уже, почти, не осталось. Если они где еще и сохранились, то только лишь на нескольких самых дальних полузаброшенных колониях, где еще не было портаторов, а добираться до них на обветшалых космических кораблях у зевсов желания не было, да на исконных планетах землян и вестов, Земле и Весте, среди, так называемых, хранителей традиций.

Объединиться землян и вестов заставила угроза быть уничтоженными огромным блуждающим пространственным полем континуума, неизвестно, как оказавшемся вблизи Солнечной системы.

Поле, коснувшись окраин Солнечной системы, вырвало огромную массу астероидов из пояса Койпера, заставив их сойти со своих орбит и направиться к Солнцу по одной из самых густонаселенных трасс внутреннего космоса солнечной системы, круша и сметая все на своем пути. Огромный рой камней и обломков несся к Земле. На планете началась паника, все хотели покинуть Землю. Цены на билеты до колоний достигли астрономических сумм, но это не останавливало землян. За несколько десятков лет в колонии мигрировали около двух миллиардов жителей Солнечной системы.

Но Земле повезло. Хотя путь каменного роя пролегал на достаточном расстоянии от Юпитера, но все же поля тяготения огромной планеты оказалось достаточно, чтобы внести коррекцию в его путь. Каменный рой разделился на два рукава: один из них попал в Марс, второй – в Меркурий. Один из городов под куполом на Марсе перестал существовать, унеся с собой более двухсот тысяч жителей. Меркурий тоже подвергся такой нещадной бомбардировке, что казалось он должен был сойти с орбиты. Но к счастью все обошлось. Земле тоже досталось. Около тридцати лет её небо расцвечивалось таким обилием метеоритов, что порой их было больше чем звезд. Многие из них достигали и поверхности планеты. К сожалению, были многочисленные жертвы. На Земле в моду вошли прочные статитовые каски и наплечники, без которых на улице никто не решался появляться. Но в конце концов камнепад прекратился и земляне вздохнули свободно.

Между тем, поле континуума, покинув пределы Солнечной системы, направилось в сторону системы Кронны. Хотя до нее оно шло бы сотни лет и было совсем неясно, попало бы ли оно вообще к ним, но весты всполошились. Начались лихорадочные исследования в области пространственных аномальных полей. Одним вестам эта проблема оказалась не по силам и они обратились за помощью к землянам. Началось новое единение двух космических цивилизаций, которое, в конце-концов, завершилось созданием новой расы в галактике – зевсов, производной от землян и вестов, а галактика получила название – Зевс.

Поле весты так и не дождались, толи оно, каким-то образом изменив свой путь, решила поискать себе другую жертвенную цивилизацию, толи оказалось захвачено какой-то из звезд, осталось невыясненным. Вспыхнувший было процесс возрождения былых цивилизаций быстро заглох, так как процесс единения уже достаточно глубоко проник по все сферы жизнедеятельности материнских цивилизации и стал необратимым.

Зевсы впитали в себя самые лучшие черты и способности своих народов: от землян – острый ум, находчивость, изворотливость; от вестов способность к телепатии, защите своей информации, рассудительность.

Затем были открыты портаторные перемещения и у зевсов появилась возможность для обследования более дальних районов галактики. В одной из планетных систем они встретились с дворами – цивилизацией, стоящей на достаточно низкой ступени галактического развития, по сравнению с ними, конечно. Их наивысшими достижениями были: десяток космических станций вокруг своей планеты Двор, сорокаметровый орбитальный оптический телескоп, с помощью которого они уже около полутора сотен лет пытались найти братьев по разуму, надеясь разглядеть около какой-либо из звезд заселенную планету и горы ядерного оружия, с помощью которого народы планеты держали друг друга в постоянном страхе.

Зевсы ненавязчиво предложили дворам избавиться от смертоносного для себя оружия, но их призыв не возымел успеха. И тогда, опасаясь, что, в конце-концов, дворы могут уничтожить друг друга, применив ядерное оружие, зевсы нанесли несколько точечных ударов полями-нейтрализаторами ядерных процессов, по самым крупным складам оружия на Двор, пригрозив дворам, что если они сами не уничтожат остальное ядерное оружие, то они никогда не смогут выбраться за пределы своей звездной системы.

Возмущению дворов не было предела. Они угрожали зевсам построить космический корабль, напичкать его ядерными бомбами и направив в сторону одной из планет зевсов, уничтожить её. В ответ, зевсы доставили к Двор свертыватель пространства и продемонстрировав его работу, охладили пыл дворов, пообещав, что если они выполнят их условия и уничтожат свои ядерные арсеналы, построить портаторы и на их планете. Пошумев еще некоторое время, дворы приняли условия зевсов.

Затем были сарматы. Если дворов было несколько миллиардов, то сармат всего несколько десятков миллионов. Жили они совсем недалеко от дворов, не имея ни космических кораблей, ни оружия, но зато владея загадочным психотронным полем. Собственно, от них зевсы и узнали, что это такое.

Жизнь сармат была полна недоразумений: все они выглядели достаточно молодо, хотя, по их словам, им всем было около тысячи лет; они никогда не покидали свою планету, но знали о галактике не меньше зевсов; у них не было детей, хотя среди них были, как мужчины, так и женщины и самое главное, они не знали, как они оказались на своей планете Сарма, утверждая, что до того они жили не только на другой, но и в другом обличье, но каком, сказать не могли. Или не хотели.

Сарматы были совершенно не агрессивны и казалось безразлично наблюдали за активной деятельностью зевсов на своей планете. Но стоило зевсам доставить к их планете станцию свертывателя пространства, как его экипаж и вся электронная начинка были тут же, непонятым способом, уничтожены. Зевсам ничего не осталось, как утащить бесполезный металлический остов станции, назад, в свою систему, поняв, что есть еще более мощное оружие, нежели свертыватели пространства, непонятное и недоступное для них – психотронное.

У сармат было все для их нормальной жизни, кроме космических кораблей, словно это была для них запретная технология, хотя от услуг зевсов по перемещению в пространстве они не отказались, однако не позволив им довлеть над собой. Зевсам ничего не осталось, как согласиться с этим и сарматы органично вписались в галактический союз цивилизаций.

Последней из разумных рас, на данное время, кого зевсам удалось найти в обследованной ими части галактики Зевс – были зенны. Хотя, навряд ли можно сказать – удалось найти. Космические разведчики зевсов, вдруг, ни с того ни с сего сбивались со своих курсов и оказывались около планет, на которых жили небольшие колонии зеннов. Таких колоний было найдено уже четыре. Порой было и так, что зевсы прежде уже были на этих планетах, но никаких разумных рас до сих пор там не обнаруживали и вдруг…

Зенны оказались еще более безразличными людьми к деятельности зевсов. Их основными, да, пожалуй, и единственными занятиями были философия и созерцание звездного неба своих планет. Но было в них нечто, что внушало зевсам невольный страх: им казалась, что зенны знали не только их настоящее, но и прошлое, а попытки зевсов что-то узнать о прошлом зеннов ни к чему ни приводили – зенны отказывались предоставлять какую бы то ни было информацию, хотя и не сторонились зевсов. Единственное, что удалось установить – зенны имели мощнейшее психотронное поле, во много раз более мощное, нежели поле сармат.

Еще один из секретов, который не сколько удалось выведать зевсам, сколько он выдал себя сам, был связан с телами зеннов, которые они, почему-то, называли носителями. На их носителях отчетливо просматривались кровеносные сосуды и создавалась полная иллюзия, что по ним течет настоящая красная кровь, но из раны на носителе зенна, кровь никогда не текла, хотя рана имела нормальный красный цвет. Да и средства анализа показывал ее ток. Все попытки зевсов взять из носителя зенна пробу крови тоже ни к чему не приводили, кровь не бралась и у зевсов создалось впечатление, что по жилам носителей зеннов течет вовсе не кровь, а какая-то энергетическая субстанция, которая никогда не покидает своего носителя. Да и раны на их носителях затягивались очень быстро, буквально на глазах. Зенны достаточно много потребляли пищи, можно сказать ели не переставая, хотя среди них, практически, не было полных, внешне их носители, почти ничем не отличались от тел зевсов. Еще одной особенностью зеннов было то, что их разум мог покидать свой носитель и тот существовал без своего разума сколь угодно долго, покоясь в пассивном состоянии.

Была еще одна, совершенно непонятная зевсам, странность у зеннов – зенны с разных планет, очень неприязненно, даже порой враждебно, относились друг к другу, что вызывало у зевсов невольное опасение, что выясняя друг с другом отношения, зенны могут начать уничтожать и их и потому они крайне настороженно относились к посещениям своих планет зеннами из разных рас.

Попытки зевсов узнать что-либо еще о зеннах ни к чему не приводили, словно это была запретная тема для них и зевсы, повздыхав, решили отложить решение этого вопроса на будущее, но такое будущее, видимо, не очень-то спешило, а небольшие колонии зеннов, вскоре, появились на планетах зевсов. Единственное условие, с которым зенны согласились, была их регистрация.

Других цивилизаций в обследованной части своей галактики зевсам найти не удалось. Сарматы же и зенны делились своими знаниями весьма неохотно, словно чего-то опасаясь, ни подтверждая присутствия других рас в галактике, но и не отвергая их наличия, а исследования её более дальних районов самими зевсами, требовали более продолжительного времени и потому продвигались достаточно медленно.

Проанализировав полученную информацию, зевсы пришли к выводу, что в известной им части их галактики зародились всего три островка цивилизаций, которые оказались на разных ступенях развития – видимо, этот район галактики пережил три волны создания разума.

Первой волной был разум харран, и дрейвов – цивилизаций, по сохранившимся архивным легендам, познавших ВЕЧНОСТЬ и умевших трансформировать свои тела, но след которых потерялся и, возможно, сармат и зеннов, потому, как их знания о галактике наводили на мысль, что они не только знали, ещё до встречи, всё о жизни цивилизаций на Земле и Весте, но и были свидетелями зарождения жизни на их планетах. Были ли эти цивилизации потомками одного разума или каждая прошла свой путь развития, установить не удалось, так как ни харран, ни дрейвов уже не было, а сарматы и зенны на эту тему говорить отказывались.

Вторую волну создания разума в галактике зевсы связали с землянами, вестами и исчезнувшей цивилизацией шерр, хотя толкового объяснения их исчезновения найдено так и не было – планетологи, исследовавшие их планету Лессел, не смогли прояснить этот вопрос. Да и что можно было найти этой планете, превратившейся в сплошную пустыню, с торчащими из песков несколькими сотнями разрушенных ансамблей белых куполов.

По легендам эпохи начала колонизации галактики, будто бы в них тогда еще жили некоторые представители цивилизации шерр, с которыми земляне вступали в контакт, но в результате какого-то катаклизма они все погибли, не оставив от себя ничего, кроме этих самых разрушенных ансамблей куполов.

Исследования куполов тоже ничего не дали – они оказались совершенно пусты, к тому же были построены из материала, не знакомого ни одной из живущих сейчас в галактике цивилизаций. Складывалась впечатление, что этот материал вообще не из галактики Зевс. Все попытки воспроизвести его в лабораториях зевсам не удались, поскольку образец материала взять было невозможно, он не поддавался никакой обработке, целиком ансамбль куполов тоже не транспортировался, они были словно вросшие в планету на неопределяемую глубину, а анализ его непосредственно на Лессел, давал неподдающиеся объяснению результаты и в конце-концов зевсы оставили исчезнувшую цивилизацию в покое.

Третью волну разума зевсы связали с дворами – достаточно молодой цивилизацией, хотя бы потому, что их звезда была гораздо моложе, как Солнца землян, так и Кронны вестов.

Что касается остальной части галактики, то сколько там еще существует цивилизаций, можно было только предполагать.

Между тем, Природа мироздания оказалась достаточно однообразна в придании форм носителям разума – внешне, все они были очень похожи друг на друга, за исключением незначительных различий, чего нельзя было сказать об их внутреннем мире – разуме.

Весты были выше землян, но это из-за того, что сила тяжести на Весте была меньше, к тому же у них было по шесть пальцев на руках и ногах и глаза выдавали их настроение, что было скорее минусом, нежели плюсом, но все остальное, в сущности, было таким же.

Торпы, немногочисленный народ живший на одной из планет системы Кронны, вообще были точной копией землян, словно земляне были их колонией, так как цивилизация на Торпе организовалась на несколько десятков тысяч лет раньше земной. Но торпы так и не стали полностью самостоятельной цивилизацией – добровольно доверившись вестам, они целиком и полностью зависели от них, цивилизация которых была даже несколько моложе их.

У совместной же расы – зевсов все перемешалось: среди них были и высокие и низкие, и шестипалые и пяти, продвинутые в телепатии и совсем без нее.

Сарматы внешне отличались от зевсов лишь глубокопосаженными глазами и несколько меньшими ушными раковинами, которые играли совсем незначительную роль в их жизни, так как они общались меж собой, в основном, мыслями. Внутренний же мир зевсов и сарматов разнился весьма ощутимо. К тому же, вкорне отличались их строительные технологии: сарматы строили все свои сооружения и производили машины и механизмы выращиванием, какими бы сложными они не были, заставляя соединяться никогда несоединяемые у зевсов молекулы и химические элементы. Таинство появления их машин, как бы из ничего, было сродни магии, заставляя зевсов трепетать от восторга.

Даже один сармат мог вырастить достаточно сложный механизм, а когда несколько их объединяли свои поля воедино, начинали твориться настоящие чудеса – на глазах зевсов на поверхности планеты вырастали совершенно необычные механизмы, невообразимой сложности. Однако нужно отметить, что процесс выращивания шел достаточно медленно, но сарматы это объясняли только лишь отсутствием достаточного количества пространственных энергенов, нежели чем-то еще.

Попытки зевсов перенять у сармат технологию выращивания должного успеха не возымели: то что без проблем соединялось у сармат, совершенно отказывалось подчиняться воле зевсов, какие бы старания они ни прикладывали. Видимо для этого, кроме желания и супервычислительных машин, нужно было что-то еще, скорее всего это самое психотронное поле, которое у зевсов, как оказалось, тоже было, но очень и очень слабым.

Еще одной отличительной особенностью характера сармат было их полное спокойствие – вывести сармата из равновесия было очень трудно, так же, как и заставить его изменить свое мнение относительно чего-то: если он решил, что так должно быть, то лучшими вариантами было, либо отвернуться от него, либо согласиться с ним, нежели заставить сармата думать иначе.

Зеннов от всех остальных рас отличал высокий лоб, заметно выше, чем у зевсов, хотя такие же высоколобые были и среди сармат, но это для них не было характерным признаком, да может быть не так глубоко посаженные глаза, хотя и среди сармат встречались подобные. Когда же зенн оказывался среди сармат, то выделить его среди них возможности не представлялось, их носители, словно, обладали способностью к некоторой трансформации. С сарматами зеннов роднило еще и наличие психотронного поля, но гораздо более мощное. На столько мощное, что зенн, один, был в состоянии вырастить механизм любой сложности, не жалуясь на нехватку каких-то энергенов. Конечно космический корабль одним зенном, скорее всего, выращивался бы очень долго, может сотни лет, так как еще ни один зенн на подобный эксперимент не согласился, но на выращивание такого средства перемещения, как левет, у одного зенна уходило около среднегалактического, или по другому риганского года, который был чуть длиннее вестинианского, но несколько короче земного.

Были у зеннов и только им присущие навыки, которые иначе, как мистикой, назвать было нельзя – они могли меняться своими носителями да и не только своими, разум зенна был в состоянии обосноваться в любом теле, уничтожив прежнюю информацию его владельца. Вместе с разумом в новый носитель перемещалось и психотронное поле зенна, что прямо указывало на то, что психотронное поле – это поле разума, а не плоти. К тому же бесплотный разум зенна был в состоянии, без всяких технических средств перемещаться в пространстве, на любые расстояния с достаточно высокой скоростью, а его носитель, терпеливо ждал его возвращения, сколь угодно долго.

Еще одним подтверждением, что психотронное поле являлось полем разума, было то, что, по косвенным анализам, проведенным зевсами, структура памяти, как сармат, так и зеннов имела под собой чисто физическую основу, сродни организации памяти вычислительных машин, а не химическую, которая была у зевсов и дворов и могла каким-то образом перестраиваться, что могло и служить источником психотронного поля.

У зевсов сложилось впечатление, что зенны были побочным продуктом Природы мироздания при создании сармат, что заставляло зевсов еще более настороженно относиться к ним. Но косвенно подтвердить свои предположения зевсам было невозможно, а ни сарматы, ни зенны свои головы под психоанализаторы зевсов добровольно подставлять отказывались, а насильно их исследовать запрещали законы Галактического Регата. Да и последствия от такой акции для зевсов были непредсказуемы и потому зевсам приходилось пользоваться той информацией, какая есть.

Характер же у зеннов был не такой упрямый, как у сармат – с ними всегда можно было найти контакт, даже казалось, что порой они сами его ищут. И если бы не тотальный страх перед нетерпимостью их рас друг к другу, всепроникающей способностью их разума и боязнь лишиться своего носителя, лучших партнеров среди инопланетян зевсам было бы не найти. Но страх доминировал и потому зевсы, старались, под любым предлогом, отказаться от услуг зеннов, сведя контакты с ними до минимума.

Что касается дворов: они, практически, ничем не отличались от зевсов, словно Природа сама, не дожидаясь, когда об этом додумаются земляне и весты, смешала их расы и сотворила из того, что получилось, дворов. Единственное, что она им не дала, это способность к телепатии, словно она решила, что это совсем ненужное человеку чувство. У дворов телепатия напрочь отсутствовала, в любых ее проявлениях.

* * *

Ренн обвел тяжелым взглядом зал ассамблей: он был заполнен, как никогда, даже несмотря на его огромные размеры, свободных мест, практически, не было. Видимо вопрос войны с гротами оказался чрезвычайно важен для всех цивилизаций галактики, так как Б» Ренн видел, что даже всегда пустующие балконы зеннов, сегодня были заполнены.

Почти на девяносто процентов Галактический Регат состоял из зевсов, так как они полностью доминировали в этой части галактики, расселившись по одному из ее рукавов, на более чем трех десятках планет. Но не все планеты имели право голоса. В Регате существовал ограничивающий количественный ценз – число жителей на планете должно превышать миллиард, а многие, только недавно колонизированные, планеты имели всего лишь по нескольку миллионов жителей.

Для сармат и зеннов было сделано исключение, так как у них отсутствовала способность к воспроизводству, хотя в половых контактах они себе не отказывали. Сарматы вплотную занимались своей проблемой продолжения рода и она имела тенденцию быть к разрешению, так как среди них были особи обеих полов. Что касается зеннов, то среди них были только особи мужского пола, да и ни к какому продолжению рода они и не стремились.

Представители малонаселенных планет постоянно поднимали вопрос о снижении количественного ценза до миллиона жителей, но, как ни странно, самым ярым противником в отказе им была Земля, аргументировавшая свое несогласие тем, что тогда придется давать право голоса и колонистам ее спутника Луне, вокруг которой было огромное количество космических заводов, число одновременно находящихся людей на которых далеко перевалило за миллион и даже трем ее огромным орбитальным комплексам, число работающих на каждом из которых порой тоже переваливало за миллион.

Что касалось дворов, то, благодаря помощи зевсов и портаторам, они нашли для себя две подходящие планеты и быстро заселили их, практически, разделив свою цивилизацию на три равные части и теперь имели в Галактическом Регате девять процентов голосов, чем и были довольны, отказываясь принимать участие в споре о количественном цензе.

Ни сарматы, ни зенны тоже не участвовали в этом споре, считая его недостойным себя и потому решение этого вопроса постоянно откладывалось уже в течение многих десятилетий, так как Регат собирался всего один раз в среднегалактический год, который равнялся одному обороту планеты Ризы, где и находился Галактический Регат, вокруг своей звезды Вилены. Собственно, Риза была галактической столицей цивилизаций.

– Господа Регат. – Наконец заговорил Б» Ренн, закончив осмотр зала. – Нам предстоит принять решение по весьма важному для нас вопросу, войне с гротами – начать ли нам более активные военные действия против них, либо отдать им узел, а самим искать другие источники энергии для портаторных перемещений.

Один из таких источников нам уже давно известен, это энергетическая чаша на Кентауре. К сожалению, нам до сих пор так и не удалось узнать ее истинного предназначения в галактике. Возможно, возобновив свои исследования, на этот раз нам повезет больше…

– Вы уверены, что завладев узлом, гроты на этом остановятся и не захотят разделаться с нами? – Выкрикнул кто-то из зала, перебивая Б» Ренна.

– Такой уверенности у меня нет. – Б» Ренн покрутил головой.

– В таком случае, я не понимаю смысла навязываемой нам дискуссии.

Ренн повел взглядом по залу и, наконец, увидел говорящего. К его удивлению – это был двор.

– Дело в том, что, по оценкам экспертов, гроты достаточно могущественная цивилизация. – Начал пояснять Б» Ренн. – И втянувшись в войну, у нас может оказаться еще меньше шансов уцелеть.

– Что это еще за оценки и кто эти эксперты? – Донесся голос с другого конца зала. – Почему мы о них ничего не знаем?

Ренн перевел взгляд в ту сторону – говорил зевс.

– Вы, сейчас, можете с ними познакомиться на своих терминалах. – Произнес он.

Зал зашумел, словно разбуженный улей. Б» Ренн медленно крутил головой, рассеянно смотря в зал и лишь один вопрос, словно противная заноза, не выходил у него из головы – правильно ли он поступил, что вынес обсуждение этого вопроса на ассамблею Регата?

Ренн был очень стар, даже для веста: ему уже перевалило за восемьсот вестинианских лет, но он всегда умел держать себя в форме и потому выглядел, как минимум, наполовину моложе.

Постоянно и нудно сверлящие, последнее время, мозг тяжелые мысли давили, не давали ему покоя. Как-то так произошло, что в сложившуюся размеренную жизнь галактики, вдруг, ворвалось непрошенная угроза в лице гротов, которая, с каждой их атакой на станцию узла, обострялась все сильней и сильней. Гроты выдумывали все более и более изощренные средства атаки, которым становилось все труднее и труднее противостоять.

Практически, технические возможности галактики Зевс были на пределе: чтобы защитить узел от гротов, нужны мощные силовые защитные поля, а чтобы их создать нужны новые, на порядки более мощные источники энергии, которые, возможно и есть в галактике, но толи цивилизации еще не научились видеть их, толи они находятся в ее неисследованной части. Несомненно, практически, бесконечные запасы энергии должны быть в узле, но сейчас узел сам нуждался в защите. Получался замкнутый круг.

Да и удастся ли еще получить эту самую энергию из узла? Над этой проблемой лучшие ученые галактики ломают головы уже полторы сотни лет, а уверенности в ее решении еще нет никакой – одни лишь предположения, да умозаключения.

А может и нет там никакой энергии? Бред все это. Лишь наше вожделенное желание её там найти. Б» Ренн механически покрутил головой. Может и в самом деле отдать узел гротам? Пусть они поломают головы. Получится у них, мы сможем понять как. Но слишком уж он близок к нам. А если и в самом деле, они не остановятся на нем, а полезут в галактику, овладев, практически, неисчерпаемым энергетическим источником? На цивилизациях, определенно, можно будет поставить крест. Слишком уж мало в галактике всех населенных планет, меньше сотни, если учитывать даже все колонии, на которых есть лишь исследовательские планетарные станции с несколькими сотнями персонала. Большая часть, практически, беззащитна, постоять за себя смогут единицы. Военный космический флот уже почти сгнил, нужно строить новый. Но это дело не одного года. Нужен ведь не один корабль и не десять – сотни, а может и тысячи. Пройдут десятилетия, прежде, чем он начнет представлять реальную силу. Увлеклись портаторами, слишком дорого они нам могут обойтись.

Конечно, можно будет прервать портаторные перемещения и тогда гротам намного сложнее будет искать населенные планеты. На обшаривание миллиардов планетных систем в галактике у них уйдут столетия, даже тысячелетия. Возможно, часть колоний и уцелеет и сможет, в конце-концов дать им отпор. Хотя, населенную планету уверенно выдает ее энергетическое поле, но у планеты сармат его почти нет, а значит у них есть…

– Господин председатель!

Громкий возглас вывел Б» Ренна из размышлений. Он повернул голову на голос, в центре зала вверх была поднята рука одного из зевсов.

– По чьему заказу проводились эти экспертные оценки? – Поинтересовался зевс.

– По моему. – Негромко заговорил Б» Ренн. – Я дал задание одной из экспертных групп Регата тщательно изучить имеющиеся у нас останки кораблей гротов и дать им истинную оценку. Вы имели возможность с ней познакомиться.

– Но она в корне отличается, от того, что мы знали до сих пор. Мне это кажется невероятным. Я считаю, что эксперты специально завысили показатели, чтобы склонить Регат к какому-то, нужному кому-то, решению.

– Кому нужному? – Б» Ренн вскинул брови.

– Я еще этого не знаю, но думаю сейчас это выяснится. Возможно, окажется, что вам.

– Мне? – Б» Ренн громко хмыкнул.

– Я этого не исключаю.

– Уж мне это, действительно, ни к чему. – Б» Ренн, вдруг улыбнулся. – Я очень стар. Достойно прожил свою жизнь и заканчивать ее в роли лжеца мне ни к чему. Я хотел чтобы мы узнали, как можно более, истинные возможности гротов, потому, как мне кажется, до сих пор они были оценены нами не совсем объективно. Думаю, не желая признать, что кто-то может быть сильнее нас, столь крутых, познавших портаторные перемещения, мы сознательно занизили оценку силы своего соперника. По сути, так оно и оказалось: тщательный анализ обломков их космических кораблей показал, что они построены технологией выращивания, а это уже многое говорит об их возможностях. Эксперты даже утверждают, что домом гротов является не сто шестнадцатый объект общего каталога внегалактических объектов, с красивым названием у землян, галактика Андромеда, а какая-то другая галактика, так как если бы они были из Андромеды, то мы смогли бы распознать их столь высокую техногенную деятельность, но мы ее не наблюдаем. Есть мнение, что родиной гротов может быть двести тридцать третий объект из общего внегалактического каталога. Но эта версия требует тщательного анализа и возможно, что они совсем не оттуда.

Что касается их дистрофического вида, то это, скорее всего, результат очень длительного пребывания в канале перемещений – если они применяют портируемые переходы аналогичные нашим, что подтверждается косвенными анализами, то их портация до узла, даже по самым скромным оценкам, должна продолжаться около тридцати часов. Это чудовищное время, что тоже показывает на достаточно высокую техногенность их цивилизации, сравнимую с нашей, а возможно, даже, и выше. Для сравнения: пребывание в нашем самом протяженном канале перемещений, с Ризы до станции узла, составляет лишь чуть больше часа, а последствия выхода из него едва прогнозируемые. К тому же, они используют для своих перемещений односторонние терминалы, чего мы еще не умеем делать, да и портируют они свои корабли целиком, а не частями, как мы. – Б» Ренн умолк и обвел взглядом зал. – И еще одно… – Снова заговорил он. – Что я просил не отражать в докладе, так как это всего лишь догадка – нет полной уверенности в том, что все гроты, управляющие кораблями принимающими участие в атаках на станцию узла, погибли. Есть предположение, что кто-то из них мог покинуть свой носитель, подобно зеннам и теперь где-то блуждает, возможно, что и на одной из наших внегалактических станций. Я уже дал задание тщательно проработать эту версию.

– И что теперь? – Донесся еще один голос из зала.

– Это нам сейчас и предстоит решить. – Б» Ренн повернул голову на голос.

В зале вдруг наступила тишина. Б» Ренн несколько раз обвел зал взглядом, но ни одного желающего говорить больше не было.

– Что ж… – Он уставился в центр зала. – Скажу прямо и откровенно – мы сейчас не готовы к войне с гротами.

Зал зашумел. Подождав некоторое время, Б» Ренн поднял руку и, подождав, пока шум немного стихнет, продолжил.

– Причина моего заключения основана на том, что у нас нет достаточного количества небольших, но мощных мобильных военных космических кораблей. Те корабли, которые сейчас стоят у нас на вооружении, приспособлены к самостоятельному преодолению больших расстояний, но никак не к портаторным перемещениям, они слишком большие для наших каналов и потому их приходится портировать частями, с последующей сборкой в пункте назначения. Да их и кораблями-то назвать сложно, скорее всего – это неторопливые боевые станции. Да, их оружие мощно и эффективно, но его дальность сейчас, явно, недостаточна. В последние дни я просмотрел очень много архивных материалов по всем боевым космическим кораблям, имеющихся у наших цивилизаций когда-либо, советовался с военными экспертами. Все модели уже устарели и навряд ли смогут быть полезными в своей конструкции, но они достаточно мобильны и не так огромны и некоторые из них могут быть портированы в пространство узла целиком, а если доработать их вооружение, они смогут, в какой-то степени, эффективно противостоять разрушителям гротов.

– Как бы не были доработаны предлагаемые вами космические корабли, но боевые космические станции со свертывателями пространства все равно будут более эффективны. – Заговорил зевс, сидящий в зале прямо перед Б» Ренном. – Если отказаться на какое-то время от портаторных перемещений по галактике, мы сможем в течение ближайших нескольких лет доставить в пространство узла несколько заградителей, пусть и частями. Их эффективность будет гораздо выше, нежели ваша эскадра вооруженных неизвестно чем и как, мелких корабликов.

– Возможно, это и так. – Б» Ренн дернул плечами. – К сожалению, такой практики у нас еще не было и сравнивать эти варианты достаточно сложно. Но не забывайте: по известной вам причине, практически, на всех направлениях мы используем последовательные портаторные перемещения и достаточно выключить один из промежуточных терминалов, чтобы цепочка перемещений прервалась, с вытекающими из этого последствиями.

– В таком случае не может быть и речи, чтобы отдать узел гротам! – Заговорил еще один зевс. – Если военные считают, что нужно дорабатывать какие-то старые боевые корабли, пусть дорабатывают, если нужно строить новые, значит их нужно строить.

Ренн повернул голову в сторону сидящего недалеко от него адмирала космического флота галактики, Пиллона.

– Я думаю адмирал Пиллон, сам выскажется по этому поводу. – Произнес он.

– Тут говорить нечего. – Пиллон, скорчив мину, пожал плечами. – Боевые корабли, однозначно, строить нужно: разных калибров, с различным вооружением, с набором всевозможных защит, скоростные и маневренные. В данный момент мы портировали к станции узла один из расконсервированных боевых фрегатов построенных на верфях солнечной системы, чтобы проверить эффективность его оружия: пожиратель пространства и дезинтегратор, которые являются прародителями свертывателя пространства. Если они подтвердят свои характеристики, то мы получим два весьма эффективных типа оружия и их достаточно мобильный носитель, который, после небольшой доработки, без разборки, может быть портирован в пространство узла.

– А не превратится ваш фрегат, от первой же встречи с разрушителем гротов, в кусок металлолома? – Донесся выкрик из зала, с явной насмешкой.

– Не превратится. – Пиллон покрутил головой. – Корабль в отличном состоянии. Одна из последних моделей землян: очень скоростной, кроме названного мной оружия, несёт дополнительный арсенал оружия, как ближнего так и дальнего боя, имеет несколько степеней защиты. Если его испытания пройдут успешно, мы и выдумывать ничего не станем – начнем строительство боевых кораблей подобного класса.

– Как я понял, он не вооружен свертывателем пространства. – Донесся еще один голос. – А в эффективности всего остального его оружия я сомневаюсь.

– Как я уже сказал: пожиратель и дезинтегратор оружия не менее эффективные, чем свертыватель пространства, а кое в чем даже и превосходят его, к тому же, свертыватель пространства требует огромных энергетических источников, в чём мы сейчас, как раз и испытываем дефицит, а то оружие гораздо менее прожорливо, а насколько оно будет эффективно против защиты гротов, мы как раз и будем пытаться выяснить.

– И как же работают ваши чудо оружия? – Поинтересовался тот же голос.

– Пожиратель создает что-то вроде пространственной ямы, куда проваливаются материальные тела, в конкретном случае таким телом должен стать корабль гротов и теряют контакт с окружающим его пространством и из которой самостоятельно ему очень долго приходится выбираться. К тому же это оружие весьма длительного временного действия – такая яма сохраняет свои способности в течение нескольких десятков часов, против полутора часов действия поля свертывания. Дезинтегратор по принципу действия противоположен пожирателю – он, наоборот, создает очень плотное силовое поле перед движущимся кораблем неприятеля, своего рода стену, врезаясь в которую, корабль, просто-напросто, начинает деформироваться. Дальность этого вида оружия зависит от мощности генератора боевого корабля, чем мощнее генератор, тем более плотное поле можно сформировать и тем дальше его забросить.

– А захочет ли корабль гротов сунуться в вашу пространственную яму? – Продолжал задавать вопросы тот же голос.

– Она, практически, невидима. По крайней мере, нашими анализаторами пространства. Будем надеяться, что гроты ее тоже не увидят.

– И как долго вы собираетесь испытывать этот фрегат?

– Как только будет уничтожен один из боевых кораблей гротов… – Губы Пиллона растянулись в широкой усмешке. – Испытание будет считаться законченным.

– А если гроты его уничтожат раньше, чем он успеет уничтожить их корабль. Тогда что?

– Будет уничтожен фрегат или нет, но боевые корабли строить надо. – Дальше, вместо адмирала, заговорил Б» Ренн. – Какие – это уже другой вопрос. Проблема в том, где строить? Космические верфи, на которых до сих пор строилась большая часть боевых кораблей, как на Земле, так и на Весте, уже достаточно стары и будут не способны обеспечить нужную производительность. Для их модернизации потребуются годы. Действующая большая верфь есть на Дворе, но у них нет технологий, строительства боевых кораблей подобного класса. Предстоит решить массу очень сложных проблем.

– На Хроне и Ризе есть два огромных космических ремонтных дока. – Донесся голос из зала. – После небольшой доработки, они смогут строить боевые корабли такого класса.

– Все не так уж плохо, как вы ни пытаетесь нам внушить обратное. – Раздался еще один голос.

– Я обрисовал лишь объективную реальность, наши возможности. – Состроив мину, Б» Ренн поднял плечи. – Я рад, что Регат настроен конструктивно. Значит наши дела и в самом деле, не так уж и плохи.

– А что вы скажете о последней атаке гротов на станцию узла, которую пытаетесь списать на мистическую черную дыру? – Пришла реплика.

– Что касается последней микроразмерной черной дыры, появившейся в районе узла, то я дал распоряжение техническому сектору Регата, направить на станцию зонта специальную экспертную группу, чтобы она еще раз проанализировала тогдашнюю ситуацию. Прошлый анализ этого события оставил много открытых вопросов, которые требуют дополнительных расследований. Я думаю, господин Хаггард доведет до нас ход нынешнего расследования? – Б» Ренн посмотрел на одного из членов Регата, сидящего неподалеку от него.

– Еще не о чем докладывать, господин председатель. – Заговорил высоколобый, светловолосый, худощавый сармат, с темными, глубокопосвженными глазами. – Эксперты еще на станции узла и по прибытии на Ризу я жду от них подробного аналитического доклада. Как только он поступит, я немедленно представлю его Регату.

– Что ж, с нетерпением ждем. – Б» Ренн дернул плечами.

– У меня есть предложение. – Заговорил кто-то из самых дальних рядов зала. – Я предлагаю создать межпланетное кооперативное объединение по строительству боевых кораблей, среди тех планет, которые не имеют достаточно больших космических верфей. Каждая планета строит какую-то часть корабля, а затем, на одной из больших верфей, его собирают. Это ускорит строительство.

– Это может стать одним из вариантов. – Заговорил Пиллон. – Хотя до сих пор такая практика еще не применялась.

– Я хочу добавить. – Вновь заговорил Б» Ренн. – Строительство боевых кораблей потребует больших энергетических затрат и, возможно, придется работу некоторых каналов перемещения приостановить.

В зале вновь поднялся шум. Б» Ренн постучал пальцем по столу, но это не возымело действия, шум не утихал.

– Я хотел бы знать, что с чашей на Кентауре, о которой вы говорили? – Вдруг донесся голос.

Ренн высоко вскинул брови и повернул голову на голос – говорил кто-то из сектора дворов.

– Я думаю, все, что вас интересует о ней, вы можете узнать из глобального информатория. – С явным недоумением произнес он.

– Я немного неточно выразился. – Продолжил говорить двор. – То, что удалось найти в информатории, я уже просмотрел и хотел бы уточнить такой вопрос: почему заброшены ее исследования и что нужно, чтобы возобновить их? Как я понял – энергии в ней должно быть не меньше, чем в узле.

Зал утих. Б» Ренн повернул голову в сторону Хаггарда.

– Господин Хаггард, что вы можете ответить на этот вопрос?

– Дело в том… – Заговорил Хаггард. – Что некогда из Чаши Голубого Тумана, такое полное название этой аномалии, произошел очень мощный выброс, на сотни километров вокруг нее уничтоживший все живое и неживое. Что послужило причиной столь масштабного катаклизма, выяснить не удалось. Возможно, толчком к нему стало какое-то непродуманное действие со стороны исследователей, изучавших ее. Это осталось загадкой, так как несколько десятков лет доступ в тот район Кентауры был закрыт очень плотным энергонасыщенным туманом. Когда туман рассеялся, то представшая картина была столь ужасна, что, возможно, отбила у землян, а в то время это была их колония, охоту к дальнейшим исследованиям – территория вокруг чаши представляла собой зловещую черную оплавленную пустыню, к тому же ужасно излучавшую. На сколько я знаю, она и сейчас выглядит так же, на ней совершенно ничего не растет. Если до взрыва этот район планеты назывался запретные горы, то теперь – запретная зона. – Его губы растянулись в усмешке.

– Но ведь сама чаша осталась на месте. – Воскликнул тот же двор.

– На месте. – Хаггард дернул плечами.

– Так почему же не возобновились ее исследования?

– Желающих не оказалось. – Хаггард усмехнулся. – Если среди вас есть такие, думаю правительство Кентауры предоставит вам такую возможность.

– Мы подумаем.

Последние слова двора заставили зал весело зашуметь.

Неожиданно к Б» Ренну подошел старший офицер службы защиты Регата и склонился к его уху. Выслушав его Б» Ренн повернулся в сторону одной из дверей зала – перед ней, меж еще двух офицеров защиты стоял сармат. Б» Ренн перевел взгляд на старшего офицера и кивнул головой.

Офицер быстро подошел к сармату и, что-то ему сказав, развернулся и вновь пошел к Б» Ренну. Сармат пошел за ним.

Подойдя к председателю, сармат склонился к нему и быстро произнес несколько предложений, положив на стол перед ним желтую пластинку носителя информации. Кивнув головой, Б» Ренн махнул ему рукой. Сармат, в сопровождении офицера защиты, пошел из зала.

Ренн, поднялся со своего кресла и подойдя к Пиллону, произнес несколько фраз ему на ухо. Адмирал вскочил и поспешил за, уже выходящем из зала, сарматом. Б» Ренн вернулся на свое место и не обращая внимания на шум заговорил.

– Как только что мне сообщили: службами контроля внегалактического пространства зарегистрирован странный энергетический всплеск, идущий из пространства узла. Подобный всплеск наблюдался и во время прошлого появления микроразмерной черной дыры, хотя от прежних черных дыр подобные всплески не регистрировались. Тут два варианта: либо в район узла пришли микроразмерные черные дыры непонятной нам природы, прямо рой какой-то… – Б» Ренн покрутил головой. – Несущие в себе психотронные поля, либо это какое-то новое оружие гротов.

В зале повисла тишина, все уставились на Б» Ренна, боясь пропустить хотя бы слово, но он тоже умолк.

– Слишком мы увлекаемся дискуссиями. – Наконец нарушил молчание один из зевсов. – Гроты, видимо, не страдают полемическим застоем, а создают всё новое и новое оружие. Пора и нам действовать.

– Принимайте решение. – Б» Ренн пожал плечами. – Как вы сейчас решите, так и будет. Если вы за то, что нужно отдать узел гротам, скажите – да. – Он повернул голову в сторону большой информационной панели.

Прошло несколько минут и панель вспыхнула красным цветом. Б» Ренн повернулся к залу лицом.

– Что ж будем защищать узел. В таком случае дальнейшая наша дискуссия бессмысленна. Я закрываю ассамблею Галактического Регата. Экспертные группы немедленно займутся вопросами строительства боевых космических кораблей и в ближайшее время предоставят нам свои предложения. Тогда и решим, кто и где их будет строить.

Взяв со стола принесенную сарматом желтую пластинку, Б» Ренн поднялся и ни на кого не глядя, покинул зал ассамблей.