Материализовавшись, Атуа, категорично отказавшись от помощи, бросившихся к нему, реаниматоров, вышел из зала портации и медленно пошел по длинному живописному коридору, на ходу пытаясь найти нужную информацию в обширном информационном поле Халла, сопоставляя ее с окружающей обстановкой, так как он впервые, за три года нахождения среди зевсов, попал в их галактику, одновременно, пристально наблюдая за идущими в обе стороны людьми. Их было совсем немного, что тревожило, но на него никто не обращал внимания и это, несколько, успокаивало. Пользоваться своим психотронным полем Атуа не решался, трансформировав его в поле зевса и потому надеялся лишь на удачу. Наконец, нужная информация нашлась – он находился в портаторном центре столицы галактики зевсов Ригане на Ризе. Видимо зона портации к станции узла располагалась далеко и обособленно от остальных зон портации, так как по мере его движения по коридору народу становилось все больше и больше и когда он подошел к выходу из здания центра, то уже находился в плотном людском потоке, что его несколько озадачило, так как он никак не ожидал, что так много зевсов пользуются каналами перемещения.

Оказавшись на улице, он вышел из потока и остановился, водя пальцами правой руки по лбу, пытаясь определиться, что ему делать дальше.

– Вам плохо, господин Халл?

Хотя голос прозвучал негромко, но он заставил Атуа заметно вздрогнуть. Он опустил руку и резко оглянулся: позади него стоял невысокий, светловолосый плотный мужчина, средних лет, со сдвинутыми густыми бровями, но с добрым взглядом больших серых глаз.

– Нет. – Голова Атуа дернулась, собираясь качнуться в сторону, но тут же замерла. – Немного. Я попал в небольшую дорожную аварию и еще не совсем пришел в себя.

Вихрь противоречивых мыслей, мгновенно пронесшихся в его информационном поле, привел Атуа к выводу, что лучше всего сказать правду. Одновременно, лихорадочно перебирая образы в информационном поле Халла, он пытался среди них найти интересующегося им мужчину, но он не находился. Атуа напрягся, ожидая неприятной развязки.

– Дорожную аварию? – Лицо мужчины вытянулось в удивленной мине. – Это событие. – Он покрутил головой. – Но я ничего не слышал об этом.

– Это произошло на станции узла. – Едва разжимая зубы выдавил из себя Халл.

– На станции узла? – Лицо мужчины сделалось строгим. – Это плохо. Вам чем-то помочь, господин Халл?

– Нет. – Атуа медленно покрутил головой. – Я вполне справлюсь сам.

Отвернувшись, он быстро зашагал в сторону стоявших поодаль авто. Как только он вплотную подошел к одному из них, его дверь сама открылась. Не раздумывая, Атуа нырнул в транспортное средство.

– Отель «Меч Ориона» – Произнес он, неизвестно откуда появившуюся у него фразу, оказавшись на заднем сиденье авто.

С легким шелестом дверь авто закрылась и плавно набирая скорость, он помчался по улицам галактической столицы зевсов.

Крутя головой, Атуа с тревожным интересом наблюдал за жизнью враждебного города, благо, окна авто были немного затенены и он надеялся, что его никто не видит. Насколько Атуа понимал, было начало дня и улицы Риганы не были заполнены ни людьми ни транспортом и потому авто двигался достаточно быстро. Освещенный лучами своей восходящей звезды, город сверкал и переливался. Он был красив, чем-то напоминая столицу его родной планеты. Чужое сердце неожиданно защемило, Атуа вдруг захотелось выйти из авто и пройтись пешком. Шумно вздохнув, он подавил невольное желание и поднял голову – вверху не было видно ни единого летательного аппарата. Скорчив мину, он хмыкнул – улицы его города, буквально, кишели летательными аппаратами всевозможных конструкций.

– Отель «Меч Ориона». – Громкий металлический голос вернул Атуа в действительность.

Атуа опустил голову и понял, что авто уже стоит. Повернув голову к двери, он уставился в нее, ожидая, что она так же откроется, как и при посадке, но время шло, а дверь оставалась неподвижной.

Что-то не так! Мелькнуло у него в голове. Он толкнул дверь.

– Выход заблокирован. – Раздался тот же металлический голос. – Вы не оплатили проезд.

Проклятье! Сердце носителя Атуа сжалось.

Когда он находился в носителе Крета, карточка личности у него была, но за три года жизни среди зевсов он платил лишь за еду и гостиницу, да и то, когда находился на станции узла. Последний год, на станции зонта он вообще ею не пользовался и сейчас даже не представлял, где она может быть. Наверняка, такая карточка есть и у Халла, но где она.

Атуа принялся лихорадочно лазить по карманам костюма и достав из одного из них целых три разноцветных карточки личности: серую, золотистую и розовую, тупо уставился на них, так как карточки идентификации на станции зонта, какие ему удалось видеть, были темно-синего цвета.

Громкий стук рядом с головой заставил его оторвать взгляд от карточек и поднять голову – рядом с авто стоял мужчина в бело-черной одежде и стучал согнутым пальцем в стекло. Кто носил подобную одежду в галактике зевсов Атуа не знал, но она ясно указывала на принадлежность мужчины к какой-то государственной службе. Ему стало понятно – он попал в неприятную историю. Атуа бросил взгляд по сторонам, за спиной мужчины стояло белое авто с широкой синей полосой на боку, рядом с которым стоял еще один мужчина в такой же бело-черной одежде, держа руку на поясе. Это, явно, были какие-то стражи порядка. Чуть поодаль стояло несколько человек, повернув головы в сторону авто с Атуа.

Ни о какой психотронной атаке нечего было и думать. Но все же, сконцентрировав свое поле до предела, Атуа перевел взгляд на стража порядка рядом с авто и приподнял все свои карточки, чтобы они были видны стражу, но, видимо, страж через затененное стекло был не в состоянии понять, что делает находящейся в салоне человек и потому продолжал стучать согнутым пальцем в стекло. Не зная что делать, Атуа согнул указательный палец левой руки и несколько раз стукнул им в тоже место стекла, куда стучал страж порядка. Рука стража порядка замерла, затем метнулась вниз и дверь авто, рядом с Атуа распахнулась, но едва он дернулся, чтобы выйти, как проем двери потемнел и перед лицом Атуа оказалось человеческое лицо. Губы на лице шевельнулись.

– У вас проблемы? – Донесся скрипучий, явно недовольный, голос.

– Я, кажется, уснул. – Выдавил из себя Атуа первую же мысль, которая появилась в его информационном поле; его рука с карточками поднялась еще выше и они оказались перед глазами стража порядка.

Мелькнула рука и карточки, выскочив из руки Атуа, исчезли. Исчезло и лицо.

Атуа, стараясь придать своим движениям небрежность, медленно выбрался из авто и едва выпрямился, как перед его лицом оказались его разноцветные карточки.

– Офицер К» Нутт. Прошу извинить, господин Халл. – Раздался скрипучий голос откуда-то сверху. – Но мы должны отреагировать.

Атуа поднял голову: перед ним, заметно вытянувшись, стоял очень высокий большеглазый молодой человек и протягивал ему его карточки.

– Откуда я портировался, сейчас глубокая ночь. – Медленно заговорил Атуа, стараясь придумать что-то правдоподобное. – Вот не выдержал и уснул. Благодарю, что разбудили.

– Служба! – Плечи офицера порядка дернулись. – Вы забыли заплатить за проезд и авто прислал нам тревожный сигнал.

– Ничего не понимаю. – Атуа покрутил головой. – Я пытался. Разве, что у меня какие-то проблемы с деньгами? – Он состроил гримасу.

Лицо офицера вытянулось, рот приоткрылся. Он застыл истуканом.

Неприятная мысль больно кольнула мозг Атуа. Он понял что сказал, что-то несуразное. Нужно было что-то делать, иначе этот инцидент не будет иметь конца. Но что делать, Атуа не представлял. Он бросил быстрый взгляд по сторонам, несколько любопытных зевак уже подошли к ним настолько близко, что наверняка могли слышать их разговор.

Он опустил голову и его взгляд уперся в прорезь в двери авто, в которую упиралась яркая оранжевая стрелка и такая же яркая надпись гласила: «ОПЛАТА ПРОЕЗДА».

Губы Атуа чуть шевельнулись посылая беззвучное проклятье в свой адрес. Не глядя он сунул одну из карточек в щель двери. Тут же донесся негромкий мелодичный писк, давая понять, что оплата успешно произведена, все платежные аппараты у зевсов почему-то пищали одинаково.

Выдернув карточку и сунув их все в карман костюма, Атуа окинул взглядом, продолжавшего стоять истуканом офицера и обойдя авто, не оглядываясь, направился к широкой двери отеля.

Войдя, Атуа невольно остановился. Завлеченный красотами Риганы, он совсем забыл найти у Халла информацию об отеле, когда находился в авто и теперь проклиная себя, снова лихорадочно рыскал по его информационному полю, одновременно рассматривая холл. Он был великолепен: богатство убранства, режущий глаза блеск, негромкая, приятная мелодия, широко улыбающееся лицо консьержа. Успокаивало лишь то, что холл был пуст.

Проклятье! И куда теперь? Тревожная мысль больно колола мозг.

Его взгляд остановился на нескольких закрытых дверях лифтов, в стене напротив.

Определенно, Халл пользовался каким-то из них, мелькнула у него мысль.

– Господин Халл!

Негромкий вежливый голос, заставил Атуа прервать свои размышления и повернуть голову на голос – прямо на него шел, с притворно растянутыми в улыбке полными губами, молодой светловолосый зевс с большими, круглыми, серыми глазами. Атуа шагнул ему навстречу.

– У вас какие-то проблемы, господин Халл? – Заговорил зевс, остановившись перед Атуа. – У вас расстроенное лицо.

– Я очень устал и хочу отдохнуть. – Атуа постарался придать своему лицу, как можно более усталый вид.

– Ваш номер, как всегда, свободен, господин Халл. – Зевс, вытянул руку в сторону лифтов. – Вам помочь?

– Нет! – Атуа мотнул головой. – Да, да! Конечно! – Поспешно изменил он свое решение – молнией мелькнувшая мысль подсказала ему, что зевс покажет ему номер Халла.

– Я прикажу консьержу принести ваши вещи.

– Да. – Атуа кивнул головой, мысленно выругавшись, в адрес своей несбывшейся надежде и шагнул в сторону, указывающую вытянутой руки зевса.

Подойдя к одному из лифтов, он замер перед закрытой дверью, пытаясь придумать, как ему выпутаться из очередной ситуации.

– Господин Халл! – Раздался позади Атуа еще один голос. – Я не вижу ваших вещей.

– Что?

Атуа резко повернул голову, чтобы увидеть говорящего и в тот же момент ощутимый психотронный удар бросил его в сторону и если бы он стоял не около стены, то непременно оказался бы на полу. Мгновенно сконцентрировав защиту до максимума, Атуа замер в нелепой позе, упершись плечом в стену, ожидая или следующего удара или еще хуже – истошного крика, что он не из нашей галактики. Прошло несколько мгновений – не было ни повторной атаки, ни крика.

Дверь лифта, рядом с которой он стоял, открылась и из него шагнул высокий молодой человек с глубокопосаженными темными глазами и вздыбленным ежиком зеленых волос на голове. Остановившись, он повернул голову в сторону Атуа. Их глаза встретились. Спина Атуа покрылась инеем.

Страж! Мысль молнией сверкнула по его информационному полю и мгновенно сконцентрировав свое поле в лезвие бритвы, он приготовился к бою.

Губы зеленоволосого растянулись в усмешке. Негромко хмыкнув, он отвернулся и направился к выходу.

Не снижая концентрации своего поля, Атуа отделился от стены и выпрямился.

– Вам плохо? – Донесся взволнованный голос у него над ухом.

Не зная, что делать, Атуа стоял молча опустив голову, в очередной раз шаря по обширному информационному поля Халла, пытаясь выяснить, подвергался ли тот подобным атакам, чтобы решить, стоит сказать администрации отеля об этой атаке, либо уйти в глухую защиту, так как Халл навряд ли бы смог ответить такой же атакой. Информация не находилась, Атуа закипал.

– Господин Халл!

Атуа вздрогнул от легкой тряски за плечо и повернул голову на голос: его глаза встретились с испуганными глазами зевса.

– Что с вами? – Прошелестели губы зевса.

– Я кажется… – Атуа поднял руку и провел ею по лбу. – Очень долгая портация… Проклятье!

– Вам помочь? – Вновь прошелестели губы зевса.

– Если не трудно. – Атуа качнул головой.

Зевс взял Атуа под локоть и потянул в сторону. Атуа повиновался и оказался лицом перед дверью лифта. Через несколько мгновений дверь открылась и зевс подтолкнул Атуа внутрь лифта. Атуа сделал несколько шагов вперед и замер. Еще через несколько мгновений он почувствовал подъем.

Через какое-то время лифт остановился и зевс вновь потянул Атуа за локоть. Атуа развернулся и выйдя из лифта, поводил глазами по сторонам: в обе стороны от него простирался широкий коридор с виднеющимися в его стенах дверьми, которых, к его удивлению, было совсем мало. Атуа чуть приоткрыл защиту, намереваясь просканировать пространство, но его локоть пошел в сторону, потянув за собой и носитель. Атуа убрал поле и послушно пошел за зевсом.

Наконец зевс остановился напротив одной из дверей и ткнул в нее свободной рукой.

– Ваш номер, господин Халл.

– Благодарю! – Атуа дернул локтем, показывая, что его нужно отпустить.

– К сожалению, мы не нашли ваш багаж, госп…

– Его нет.

Атуа мотнул головой, только сейчас поняв, что у него, действительно, нет никакого багажа, а у настоящего Халла он, наверняка, был и скорее всего остался в каре. Мысленно выругавшись, Атуа окинул зевса продолжительным взглядом.

– Благодарю! – Вновь повторил он.

– Я вызову реаниматора, господин Халл. – Произнес зевс, отпуская локоть Атуа.

– Не стоит. – Атуа покрутил головой. – Я просто устал.

Дернув плечами, зевс повернулся и направился к лифту.

Подождав, когда дверь лифта закроется за ним, Атуа окинул дверь номера взглядом. Рядом с ней, на уровне его груди находилась золотистая пластинка с прорезью и упирающейся в нее такого же цвета стрелкой. Атуа достал карточки уровня жизни и оттопырив губы уставился на них, затем перевел взгляд на пластинку – пластинка и золотистая карточки были, явно, одного цвета. Дернув плечами, он сунул золотистую карточку в щель и в тот же миг дверь перед ним, с легким шелестом, скользнула в сторону.

Глубоко вздохнув, Атуа вытащил карточку и сунув, все их в тот же карман костюма, из которого и достал, шагнул внутрь номера. Дверь за ним тихо закрылась.

Оказавшись в номере, Атуа ослабил защиту и осторожно разбросил свое поле перед собой – нигде никаких полей живых организмов не чувствовалось. Все еще находясь в полной готовности к отражению атаки, он двинулся вперед, намереваясь осмотреть номер.

Номер оказался большим и состоял из огромного холла, четырех больших, отлично меблированных уютных комнат, санационной и еще какой-то комнаты, непонятного предназначения. По сравнению с тем жилищем, в которых жили его прежние носители на станциях узла и зонта, неизменно состоящих из двух небольших, скромно обставленных комнат, к которым Атуа за три года так привык, что и не думал, что у зевсов может быть, что-то другое – номер Халла оказался великолепен, ничуть не хуже его родного дома. И в номере, действительно, никого не было.

Пройдя в одну из комнат, в которой стояло несколько кресел, вокруг небольшого круглого стола, Атуа опустился в одно из них и у стало откинувшись, расслабился.

Что делать? Назойливая мысль единожды всплыв из глубины его информационного поля, стала непотопляемой.

За то короткое время, которое Атуа пробыл в столице зевсов, он уже оступился, как минимум, трижды – время гнало его вперед, не давая ни на миг остановиться, чтобы хоть как-то разобраться со своим новым носителем. К тому же он уже подвергся мощной психотронной атаке. Определенно, это был тот зеленоволосый. Была ли его атака целенаправленной или простым любопытством, было неважно, было очевидно другое: здесь, в галактике, вторжение в чужое информационное поле, видимо, было если не обычным делом, то имело место, хотя, скорее всего, было и наказуемым, совсем не так, как на внегалактических станциях, где о вторжении в чужой разум никто и мысли не допускал, кроме него, конечно. Но какая ему от этого разница: если атаки здесь будут, достаточно, часты, в конце концов, кто-то сможет застать его защиту врасплох и заинтересоваться необычностью его поля. А если здесь окажется Дакк, то понять ему, кто скрывается в носителе Халла, не составит никакого труда.

Кажется этот носитель действительно оказался не самым подходящим для меня, всплыла у Атуа раздраженная мысль?

Самым удачным было его первое внедрение, в носитель Крета. Крет, видимо, заблудился в исковерканных полем свертывания недрах огромного штурмового лидера гротов и долго оставался один, чем и воспользовался Атуа. После внедрения он еще двое суток, намеренно, отлично зная свой корабль, прятался от заградительного отряда зевсов, для скрупулезного изучения информационного поля Крета. Тогда все получилось превосходно. Подобрав его полубессознательного, десантники особенно не разбирались, поверив его незамысловатой легенде: к тому времени, он уже достаточно хорошо разобрался в информационном поле Крета и представлял, как нужно себя вести. Тихо отлежавшись несколько суток в медлаборатории станции узла, продолжая анализировать доставшееся ему чужое информационное поле, он вышел оттуда уже, практически, ничем не отличающимся от настоящего Крета.

С носителем Троттера было несколько хуже: времени у него было всего несколько минут, но, к счастью, оператор оказался один и потому Атуа смог корректно сориентироваться в новой для себя обстановке.

С носителем Халла оказалось хуже всего. Хотя Атуа уже и обладал достаточным опытом захвата носителей чужой галактики, но сейчас, времени остановиться и осознать свое положение у него, практически, не было, все решения приходилось принимать, буквально, на ходу, в спешке, что неприменуло и сказаться. Было очевидно, что жизнь внутри галактики была совсем другой, нежели вне ее и было совершенно непонятно, что его могло здесь ждать в следующее мгновение и потому, сейчас, нужно было, попытаться, тщательнейшим образом разобраться с информационным полем Халла.

Он прикрыл глаза…

Вздрогнув, Атуа открыл глаза и ошалело покрутил головой – он сидел в мягком удобном кресле. Тут же вспомнив, где он находится, Атуа вскочил и направился в санационную. Едва он вошел, как из зеркала напротив на него уставился надменным взглядом светлых, почти безбровых глаз крупнолицый, полный мужчина. Все черты его лица были крупными: очень высокий лоб с большими залысинами, высокие, зачесанные назад, очень светлые волосы, крупный мясистый нос, большие пухлые губы, тяжелый подбородок, мощная шея, хорошо заметный живот. На нем был отличный светло-коричневый костюм, идеально белая рубашка и коричневый, под цвет костюма, галстук. Все говорило о том, что Халл был непростым человеком.

Приведя себя в порядок, Атуа еще раз обошел все комнаты номера и не увидев ничего, что могло бы вызвать подозрение, снова уселся в тоже кресло и решив, что действовать будет очень аккуратно и взвешенно, тщательно обдумывая свой каждый шаг, принялся вырабатывать модель своего поведения среди зевсов в их галактической столице.

Прежде всего, ему нужен был регламент прохождения экспертной коллегии. Полазив по информационному полю Халла, он смог найти такую информацию, которая его весьма встревожила. На найденных образах он видел, что Халл, как до коллегии, так и после нее беседовал с большим количеством экспертов, на различные темы, многие из которых Атуа были совершенно непонятны. К тому же лица некоторых экспертов были плохо различимы, что вызвало у него раздражение. Он понял, что там ему присутствовать совсем небезопасно: любое, им сказанное невпопад слово, могло иметь непредсказуемые для него последствия, а уж о том, чтобы воспользоваться наглыми манерами Крета и мыслить было нечего. Был лишь один выход из этой ситуации – каким-то образом уклониться от коллегии. Но как он понимал, беспричинное уклонение может привлечь к нему излишнее внимание, да и неприятностей не оберёшься. Он достал сканер связи Халла и взглянул на цифры хронометра – до коллегии было еще более восьми часов. Решив, что в это время там еще никого не должно быть и вероятность встречи с кем-то из знакомых Халла достаточно низка, Атуа вознамерился немедленно отправиться в экспертную коллегию Регата, чтобы там попытаться найти способ уклониться от ее сегодняшнего заседания.

Не найдя в информационном поле Халла, по этому поводу, никакой информации, видимо Халл никогда не пропускал коллегии, Атуа решил, что без разговора с председателем экспертной коллегии на эту тему все равно не обойтись и потому, решил, любой ценой, попасть к нему на прием.

Он не знал, какой был характер у Халла, его информационное поле оставляло расплывчатое представление о нем: с одной стороны, Халл был осторожен в своих суждениях, но в тоже время у него хранилось большое количество информации решительного, даже смелого содержания о различных аспектах деятельности Регата, определенно выходящей за пределы его компетентности, хотя, возможно, это были всего лишь его тайные мысли. Халл не был лишен чувства высокомерия, но в тоже время его информационное поле хранило большое количество льстивых выражений, что явно указывало на определенную двуличность эксперта. Лиц в его информационном поле хранилось очень и очень много, скорее всего от того, что ему, по роду своей деятельности, приходилось сталкиваться со многими людьми, но ни одно из них не отождествлялось у Атуа ни с женой Халла, ни с его детьми, хотя эксперту было уже под восемьдесят риганских лет. Он так же не нашел у Халла никаких признаков ни близких родственников, ни постоянного места жительства, словно Халл был ниоткуда и всю свою жизнь скитался по гостиницам. Это было несомненной удачей для Атуа, хотя, с другой стороны, эта часть информации могла быть и уничтожена им при внедрении, что вызывало определенную тревогу.

В конце-концов, убедив себя, что сейчас самое оптимальное время, чтобы избежать нежелательных встреч, Атуа решительно поднялся и вышел из номера.

Выйдя из авто, весь в напряжении, Атуа шагнул к широкой тонированной двери здания экспертной коллегии и едва вошел в его холл, как тут же почувствовал легкий укол, словно, кто-то решил проверить состояние его поля. Не зная, что предпринять, Атуа замер в нерешительности, лишь быстро водя глазами по сторонам, пытаясь визуально определить направление атаки и ее хозяина – Халл навряд ли бы смог понять, что подвергся едва ощущаемой атаке. Но из тех, кто находился в холле, никого, кто бы обращал на него внимание, он не увидел, в основном, все были заняты собой. Постояв несколько мгновений, Атуа двинулся дальше, сконцентрировав свое поле до максимума, даже не представляя, что ему делать, если атака будет более мощной – ответить или сделать вид, что ничего не происходит. Подтверждалось его опасение, что атаки на чужие информационные поля в галактике зевсов нередки. Но, к счастью, попытки проникновения в его информационное поле больше не было.

Он не представлял, сколько времени ему придется находиться на Ризе в этом носителе и потому решил не рисковать, хоть как-то не освоившись со своей новой ролью и досконально не познакомившись с устройством Регата, его иерархической лестницей и своим местом на ней. Но все же эта атака заставила Атуа действовать решительно, даже в некоторой степени нагло, к тому же подтвердилась его догадка, что за несколько часов до начала коллегии здесь было, практически, пусто. Из всех встретившихся ему в коридорах людей, лишь двое из них кивнули ему головой в бессловесном приветствии.

К сожалению, никакой информации о председателе в информационном поле Халла найти не удалось, видимо она оказалась тоже уничтоженной и раздосадованный этим, Атуа оказался в приемной. В приемной никого не было и ему без проблем удалось договориться, с пребывающем, явно, в хорошем настроении секретарем о встрече с председателем коллегии.

Войдя в кабинет и едва взглянув на председателя, Атуа замер у порога – на него смотрел тот самый зевс, который разговаривал с ним сегодня утром у здания портаторных перемещений. Ему вдруг стало нестерпимо жарко, лоб покрылся испариной и он почувствовал, как капля влаги повисла у него на брови.

– У вас появилась масса каких-то непонятных проблем, господин Халл. – Первым заговорил председатель, громким и властным, совсем непохожим на утренний, голосом, даже не предложив Атуа присесть. – Это не делает вам чести, как эксперту. Я и сам хотел с вами поговорить об этом после коллегии, но отчасти удовлетворен, что вы это понимаете и пришли ко мне сами. Что происходит?

– Я. я… – Атуа, вдруг, понял, в чем заключалась двуличность Халла. – Думаю вам уже известно, господин председатель… – Атуа внутренне сжался, так как понятия не имел, как зовут председателя экспертной коллегии. – Я попал в тяжелую аварию на станции узла.

– Да! – Громче, чем положено, заговорил председатель. – Известно так же, что вы умудрились натворить и здесь. Один доклад транспортной службы безопасности чего стоит – впору просить отставку.

– Я долго был без сознания. – Смиренным, тихим голосом заговорил Атуа. – К тому же длительный переход. И потому еще не восстановился в полной мере. Остались какие-то провалы. – Он дотронулся рукой до лба, словно демонстрируя председателю один из своих провалов.

– Это никак не оправдывает вас. – Председатель хлопнул рукой по столу. – Пройдите реабилитацию. Если вы не в состоянии работать, мы найдем другого эксперта. Сейчас не время расслабляться.

– Да, да, господин председатель. – Атуа поспешно закивал головой. – Я прошу всего лишь два дня. – Почему Атуа попросил два дня для восстановления своего состояния, он не представлял – эта цифра выскочила из него механически. – Этого времени будет вполне достаточно.

– Что ж, отдохни. – Председатель, вдруг, переменился и из грозного сделался утренним, спокойным и уравновешенным. – Но все ждут твоего отчета на коллегии. Он, крайне, актуален.

– Разрешите мне оставить его в информационном поле коллегии. – Атуа немного приободрился, видя изменение отношения к себе. – Я не уверен, что сегодня смогу его озвучить.

– Согласен. – Председатель кивнул головой. – Но я должен проинформировать коллегию о последней ассамблее Регата. Моего доклада еще нет в информационном поле… – Он ткнул в лежащий перед ним на столе лист скринвейра. – И ты ничего не будешь знать, а, он, несомненно, будет переплетаться с твоим отчетом. – Он стрельнул взглядом в сторону и затем снова уставился в Атуа. – Хорошо. До коллегии еще достаточно времени. Слушай. Вкратце.

Коротко рассказав Атуа о последней ассамблее Регата и работе, которую предстоит делать экспертной коллегии, всвязи с его решениями и еще раз предупредив, чтобы его отчет до начала коллегии уже был в ее информационном поле, председатель кивнул Атуа рукой, показывая, что он должен уйти. Как можно вежливее его поблагодарив, Атуа тут же покинул здание коллегии.

Запершись в номере гостиницы, он внимательно просмотрел оставшееся от Халла информационное поле и, найдя в нем нужную информацию, видимо Халл тщательно готовился к этой коллегии, составил, нечто, похожее на его предыдущие экспертные отчеты и, отправив его через терминал номера в информационное поле экспертной коллегии, принялся анализировать полученную от председателя коллегии информацию.

Его совершенно не тронуло, что зевсы собрались основательно усилить защиту узла. Он был уверен, чтобы они не предпринимали, узел все равно будет принадлежать его галактике – это лишь вопрос времени. Но услышанная информация о новых типах оружия, могущих в скором времени и в большом количестве оказаться в районе узла, его несколько озадачила: пространственные ямы и силовые щиты – весьма неприятные вещи. Его предки имели нечто подобное, но сейчас они, почему-то, оказались невостребованными. Возможно из-за своей энергопрожорливости. Особенно были опасны пространственные ямы. Насколько Атуа знал, технических решений их обнаружения у его галактики разработано не было, слишком сложным оказался этот вопрос, а от предков такой информации не осталось. Это было скверно. Если зевсы уже начали ставить вокруг узла пространственные ловушки, его, столь успешно исполненная миссия закончится крахом, так как, несмотря на захват станции зонта, эффективность действий штурмовых лидеров опустится до нуля – определенно, все они будут сидеть в этих пространственных ямах. Зевсам только лишь и останется, что подойти к такой яме и беспрепятственно уничтожить, беспомощно барахтающийся в ней штурмовой лидер. Насколько он понял, зевсы, генерируемые ими пространственные ямы, каким-то образом могли контролировать.

То, что к станции зонта направился их фрегат с намерением уничтожить один из кораблей его цивилизации, даже привело Атуа в восторг. Из услышанных характеристик фрегата ему было понятно, что у зевсов, явно, произошло помутнение разума, если они послали его противостоять штурмовому лидеру. Уж слишком он был мал против него. Несомненно, если его галактика уже портировала штурмовой лидер, то фрегат будет даже не уничтожен, а захвачен и у гротов появится отличное средство для на беспрепятственного броска к станции узла и ее захвату. В этом Атуа нисколько не сомневался.

За год службы на станции зонта, преследуемый одной лишь своей целью – вывести ее из работы в определенное время, он как-то потерял связь со станцией узла и для него, сообщение председателя экспертной коллегии, о появившихся проблемах по защите узла, было полной неожиданностью.

Как он понял, зевсы сейчас испытывали определенную трудность по надежной защите станции узла: у них не было достаточного количества мощных космических кораблей для этой цели. Боевые станции были уже стары и медлительны и не отвечали все возрастающим требованиям и теперь держались рядом со станцией, скорее находясь под ее защитой, нежели защищая ее. Из заградителей, более мощных и мобильных боевых кораблей, в районе узла действующим был всего один, у двух других были серьезные проблемы, из чего выходило, что зевсы сейчас были не в состоянии держать под контролем все огромное пространство узла. Быстрое строительство новых заградителей было связано с какими-то, непонятыми Атуа, трудностями, которые председатель не счел нужным объяснить, видимо думая, что Халл их знает. Из всего этого вытекало, что сейчас у гротов был отличный момент для захвата пространства узла и организации его надежной защиты.

Но у зевсов было преимущество расстояния: при достаточно мощном портаторе, их военный флот, по мере строительства, мог очень быстро оказаться в районе узла, чего нельзя было сказать о флоте его галактики: портация одного штурмового лидера на такое расстояние требовала огромных энергетических затрат, несоизмеримо больших, нежели портация заградителя для зевсов; а уж о самих портируемых гротах и говорить не приходилось, из канала перемещения они выходили такими изнеможенными – просто натуральные мумии, и рассчитывать на их полноценное функционирование сразу, не приходилось. Для их восстановления требовались десятки часов, которых пока не было. А о портации аредов – другой могущественной расы галактики Атуа, стоящей на несколько другой ступени развития, но ничем по интеллекту не уступающих гротам, можно было только мечтать.

Ареды плохо переносили портаторные перемещения и часто погибали в каналах, что накладывало на их планетные системы печать некоторой отчужденности. Велись активные исследования по перемещениям аредов в специальных защитных оболочках, но работы в этом направлении продвигались достаточно медленно.

Ареды имели психотронное поле гораздо слабее психотронного поля гротов, но их носители обладали другими свойствами, имеющими силовую направленность, которых не было у гротов: они были способны перемещать большие массы, концентрировать вокруг себя обильную влагу из атмосферы, генерировать мощные ультразвуковые волны, возбуждать электрические разряды, что заставляло гротов относится к ним с достаточным уважением.

Были и другие расы в галактике Атуа – Этан: это, собственно, этаны и полонодды, похожие друг на друга расы, по своему уровню развития находящиеся ближе к дворам, нежели к зевсам. Эти расы появились в Этан сравнительно недавно и потому были еще слабы в своем развитии в масштабе галактики, хотя и многочисленны. Проблем с портацией у них не было, но они плохо чувствовали пространство, хотя этаны и имели психотронное поле, наверное сравнимое с полем зевсов и потому, портировать их в район узла, было бессмысленно. К тому же у них не было своей технологии портации и они пользовались лишь тем, что им предоставляли гроты. Однако раса этан, расселившаяся уже по более, чем половине галактики, бурно прогрессировала и возможно, через какое-то время, сможет превратится в могущественную расу, но это было дело будущего, а энергия узла гротам была нужна сейчас. От этан, собственно, галактика и получила свое новое имя – Этан. Старое название галактики – Гроар уже никем и никогда не вспоминалось: этаны его просто не знали, а у гротов и аредов воспоминания о нем вызывали мучительное чувство боли.

Хотя это и задевало гордость гротов, но постепенно они смирились с этим и теперь уже не обращали на это внимание – ведь все равно, ведущая роль в галактике принадлежала им, гротам и делиться ею они ни с какими этанами не собирались.

Что касается полоноддов – это была сравнительно немногочисленная, но очень жёсткая раса, стоящая по своему уровню развития даже ниже дворов, насколько Атуа мог их сравнить. Портаторов на их планете не было, своих космических кораблей они не умели строить и потому перспектив появления ее представителей в пространстве узла, практически, не было. Из-за непредсказуемости их поведения, с полоноддом можно было нормально говорить, лишь когда он был связан или спал. С ними в галактике никто не хотел связываться. В том числе и гроты.

Губы Атуа, вдруг, растянулись в широкой улыбке: теперь, с захватом станции зонта, возможность для восстановления у гротов, несомненно, появится и штурмовые лидеры под их управлением уже будут на равных сражаться с заградителями зевсов. Вполне вероятно, что даже появится возможность портировать на станцию зонта и другие расы галактики Этан.

У гротов, по отношению к зевсам, было преимущество в другом – они обладали технологией односторонней портации, чего еще не познали зевсы и в случае потери зевсами станции узла, у них непременно возникнут проблемы с доставкой боевых кораблей в район узла: им придется строить какой-то новый пространственный портатор, что может стать для них проблематичной задачей, а скорее всего – не выполнимой.

Вообще-то, Атуа состроил мину, станцию узла можно и не уничтожать, достаточно вывести из строя ее портаторы. Саму же ее, определенно, можно будет использовать в наших целях.

Мы первыми нашли этот узел уже более пятидесяти тысяч лет назад и он по праву должен принадлежать нам. Атуа невольно предался воспоминаниям.

Более пяти тысяч лет мы черпали из него энергию, пока чудовищная катастрофа не уничтожила нашу энергетическую станцию в узле, на месте которой сейчас находится та пространственная аномалия, которая оказалась зевсам не по зубам. Губы Атуа растянулись в широкой усмешке. И никогда узел не будет им по зубам. Только мы, гроты, способны управлять энергией внутреннего мира.

Игры с энергией внутреннего мира недопустимы. Мы в полной мере познали это и теперь прекрасно понимаем с чем придется столкнуться, чего еще не знают зевсы, а скорее всего, никогда и не узнают. Но в тоже время эта самая энергия способна поднять уровень жизни разума, ею обладающего, на такую чудовищную высоту, с которой открываются двери к тайнам рождения Вселенных, тайнам бессмертия, населяющего их разума. Но падение с той высоты, грозит этому самому разуму если не гибелью, то ввергает его в глубочайшую пропасть, из которой ему, возможно, и не удастся никогда выбраться.

Мы, гроты и наши галактические спутники ареды уже, почти, взобрались на эту чудовищную высоту и, познали падение. Но нам удалось выбраться из пропасти. Сейчас, мы вновь готовы к восхождению, но без повторения прежних ошибок.

Когда-то мои предки тоже думали, как и зевсы сейчас, что из внутреннего мира можно безнаказанно черпать энергию в любом количестве, но это оказалось совсем не так: внутренний мир весьма неохотно расстается со своими ресурсами и, видимо, ревностно следит за их уровнем.

Познав технологию отбора энергии из узла, гроты и ареды усиленно наращивали ее импорт. Мощная энергетическая река протянулась от пространственного узла до галактики Гроар, расплескиваясь в ней по всем ее уголкам и казалось, она бесконечна.

Портаторные перемещения заполнили галактику настолько плотно, что стали ее единственным средством перемещения. Они стали желательным атрибутом всякого жилища галактики: портаторы в домах были такими мощными, что позволяли совершать даже межпланетные перемещения. Дошло до того, что дом без портатора перестал считаться нормальным жилищем.

Гротам и аредам стало тесно в своей галактике. Познав одностороннюю портацию, они устремили свои взгляды на другие острова Вселенной.

Но их замыслы требовали еще большего количества энергии. Ее река из пространственного узла делалась все шире и мощнее. И галактика, буквально, утонула в ней.

И, вдруг… Все в Гроар стало дыбом. Толи хранители внутреннего мира посчитали, что гроты и ареды перешли допустимые границы, толи гроты и ареды и в самом деле так накачали свою галактику энергией, что она, не выдержав ее такого количества, вдруг вздыбилась и выбросила из себя ее избытки. Ее струи еще до сих еще не рассеялись в пространстве вокруг галактики, искажая расчетные траектории каналов внегалактических перемещений.

Волна хаоса прокатилась по планетам Гроар. Огромные территории галактики превратились в черные безжизненные газово-пылевые туманности; большая часть разума сгорела заживо. Полностью оказались разрушены все межпланетные коммуникации, воздвигнув между уцелевшими планетами непреодолимые препятствия расстояний, на долгие тысячи лет ввергнув оставшийся в живых разум в нищету и холод, заставив его влачить жалкое существование.

Сменились сотни поколений и уже забылось былое величие разума гротов и аредов и никто уже и не надеялся, что когда-либо все может возродиться вновь. Но разум на то и дан гротам, чтобы возродить своё былое могущество.

В галактике родились новые расы, окрепли старые. Научившись строить космические корабли, они встретились и началось слияние их разумов: старого – гротов и аредов и вновь родившегося – этанов и в какой-то мере, полоноддов. Благодаря гротам, вскоре заработали и портаторы и, столкнувшись с нехваткой энергии внутри галактики, уже новый разум – разум этанов, устремил свой взгляд на пространственный узел. Но там уже хозяйничали другие.

Терпеть подобную наглость гроты не захотели. Аредов уговорами, молодые расы больше угрозами, они начали войну с другой галактикой. И хотя сейчас запасы энергии у этанов невелики, но они готовы отдать ею всю, всю до последнего кванта, чтобы вернуть узел и вместе с ним былое величие своей галактики.

Первоначально избранная тактика захвата узла себя, мягко говоря, не оправдала, а если сказать откровенно – оказалась провальной: этаны, явно, недооценили разум чужой галактики. Собственно, с зевсами воевали лишь гроты, лучшие из них, так как столь длительное портаторное перемещение могли переносить только носители мощного психотронного поля, способные защитить свой разум в канале перемещения, другие же расы, как могли, совершенствовали корабли и оружие для них.

Среди этих гротов оказался и он, Атуа, обладатель одного из самых мощных психотронных полей галактики Этан, благодаря которому, ему удалось незаметно провести свой штурмовой лидер через контрольную сеть станции зонта и вплотную подобравшись к станции узла, атаковать ее. Но атака была лишь прикрытием. Истиной целью этого штурмового лидера было войти в прямой контакт с противником, чтобы Атуа смог внедриться в носитель одного из них. К этому времени гроты уже имели достаточное представление, с кем имеют дело и считали, что операция внедрения будет иметь успех.

В конечном итоге, все произошло, как и намечалось, хотя, в какой-то момент удача едва не отвернулась от Атуа. К сожалению, штурмовой лидер очень плохо видит боевые станции зевсов, окруженные мощными полями экранизации и находящиеся в режиме полного молчания. И экипаж штурмового лидера, где находился Атуа, увидел боевую станцию, когда сам уже был в пределе досягаемости ее поля свертывания. Он был атакован и хотя смог уйти от прямого контакта с полем свертывания, но получил значительные повреждения. Его экипаж, состоящий из трех гротов, погиб, но разум Атуа, благодаря своему мощному полю, почувствовал опасность и в последнее мгновение перед столкновением с пограничной частью поля свертывания, покинул свой носитель и ушел в пространство, где смог остаться невредимым.

Станция узла была не так уж и далеко. Разум Атуа чувствовал ее массу и мог бы без труда добраться до нее, но он решил какое-то время переждать, надеясь, что вскоре возбуждение от очередной победы у противника пройдет, он успокоится, его внимание ослабнет и тогда будет больше шансов проникнуть или на саму станцию узла или на один из объектов, снующих вокруг нее и захватить один из носителей противника. Он вернулся в свой корабль, вернее туда, что от него осталось и затаился в ожидании. Вскоре он почувствовал, как к останкам его корабля пристыковался какой-то корабль противника с небольшим отрядом, видимо, для обследования. Их было немного – всего шестеро. Разум Атуа смог отследить одного из них, на долгое время оставшегося в одиночестве и захватил его носитель. Это был младший офицер Крет – командир заградительного отряда, высланного для обследования штурмового лидера.

Разуму Атуа пришлось изрядно повозиться, прежде, чем он смог подавить интеллект Крета, так как способ отображения окружающего пространства у гротов и у зевсов оказался различным. Он был в некоторой мере похож на способ восприятия мира полоноддами, что, в какой-то мере и помогло разуму Атуа, так как он несколько раз пользовался носителями этой расы у себя в галактике для устрашения этан. Да и не только он один. Хотя этаны пытались противостоять этому, но это было больше похоже на шелест листвы деревьев, нежели на грозу – гроты были им не по зубам. Что касается самого Атуа, то у него даже и мысли не возникало, что он может быть кем-то и как-то наказан. Сюда он тоже пришел не в своем носителе, что было одним из его условий при разработке этой операции. Разум Атуа надеялся, что все же когда-то вернется в свой родной дом и вновь займет свой настоящий носитель, который будет его дожидаться сколь угодно долго.

Оказавшись в носителе Крета, Атуа первое время вел себя крайне осторожно, но постепенно освоившись и познакомившись с иерархической лестницей станции узла, сделался жестким и агрессивным, стараясь любыми способами подняться по этой самой лестнице, подминая либо отталкивая всех, кто пытался стать на его пути. Собственно, никакой жалости к зевсам он не испытывал, он их, просто, ненавидел. Вскоре друзья Крета отвернулись от него, к счастью их оказалось немного, так как настоящий Крет был наделен достаточно скверным характером и все восприняли его возросшую жесткость, как безмерное служебное рвение. Но это мало беспокоило Атуа, он стремился вверх, так как считал, что только заняв высокое положение сможет выполнить свое задание. Атуа оказался в полосе удач.

Быстро получив повышение в звании – став офицером заградительного отряда, он, однако, не получил полного доступа ко всем узлам станции узла, даже более того, командир станции Рассел старался держать его подальше от себя, постоянно находя ему какую-нибудь работу в пространстве и когда появилась возможность избавиться от него, он с удовлетворением согласился со спонтанным решением комиссара Регата, назначившим на должность нового командира станции зонта, Крета. Сам же Атуа был в восторге. Он находился в одном шаге от своей цели.

Оказавшись на станции зонта, Атуа не изменил свой характер: его отношение к ее персоналу было столь же жестким, как и к десантникам его заградительного отряда. Но здесь он, вдруг, столкнулся с противодействием со стороны одного из стражей – противодействием не в отношении служебных обязанностей, которые страж отлично исполнял, а противодействием характера, может быть даже еще более волевого, нежели характер Атуа, к тому же, обладающего психотронным полем чудовищной мощи. Более того, страж, практически, вплотную подошел к разгадке его сущности и потому подлежал, непременному, уничтожению.

Атуа понимал, что страж выдает себя совсем не за того, кем он является, и потому не стеснялся в способах ломки его сопротивления, зная, что тот будет молчать. Но все его противозаконные попытки проникнуть в информационное поле стража и уничтожить его, были тщетны, страж неизменно отражал все его атаки. Поняв, что с ним ему таким образом не справиться, Атуа добился отстранения стража от службы на станции зонта, надеясь, что без него ему удастся сделать то, зачем он и был портирован в район узла. Это ему, несомненно, удалось и станция зонта оказалась под его полным контролем.

Но на этом его полоса удач закончилась: командир станции узла, не поставив его в известность, вдруг, вернул стража на станцию зонта и тот чуть было не провалил задуманное Атуа. И если бы Атуа не провел массированную атаку на стража, отвлекшую его от пространства на время, достаточное, чтобы станция зонта была взята под контроль вышедшим из канала облаком смерти, навряд ли бы эта операция имела успех. Но вместе с тем, проведя спонтанную, хотя и мощнейшую, но как оказалось неудачную атаку, Атуа раскрылся и сейчас над ним самим нависла весьма серьезная угроза – страж или и в самом деле был настолько силен, что без проблем выдержал чудовищную мощь его атаки или был готов к такому развитию событий и ждал эту атаку и сейчас он, если не точно, то подсознательно догадывался, кто такой Атуа в самом деле и теперь лишь вопрос времени, когда об этом узнает вся галактика зевсов. Смерти Атуа не хотел, в любом ее обличие, тем более, когда ему удалось выполнить, казалось, невозможное задание, и готов был драться за свою жизнь любыми, доступными ему, способами.

Вместе с тем, Атуа был уверен, что он не один грот, среди зевсов, потому, как зевсы знали правильное название его галактической расы, хотя, что он знал достоверно – в информационных полях штурмовых лидеров они разобраться не смогли. Так же среди десантников заградительных отрядов иногда проскальзывали некоторые изречения гротов, что подтверждало уверенность Атуа. Разумы гротов, переместившиеся в носители зевсов, несомненно, оказались трусами и должны быть уничтожены. Атуа был уверен, что таких гротов не могло быть много, скорее всего один-два, иначе бы информации из жизни в Этан у зевсов было бы гораздо больше. К тому же эти гроты несли в себе потенциальную опасность для него, так как столкнувшись с ним, они сразу бы поняли кто он такой и, боясь быть опознанными, могли первыми нанести удар и уничтожить его. Но кто это мог быть, Атуа определить не смог, хотя, порой, достаточно откровенно вторгался в разум персонала, как станции узла, так и станции зонта, но ни у кого из них никаких признаков присутствия психотронного поля грота он не нашел. Это вызывало досаду и от еще одной неопределенности Атуа злился еще больше.

Возможно ему, в конце-концов и удалось бы найти этих гротов, но наступившая развязка заставила его забыть о них – другие, более серьезные угрозы, вплотную подступили к нему со всех сторон.

Сказать, что задача поставленная этанами перед Атуа была сложной, ничего не сказать – это была настоящая авантюра: ему нужно было, ни много ни мало, через два этанских года после портации в пространство узла, дестабилизировать работу станции зонта, чтобы этаны могли портировать, как можно ближе к ней, один из своих боевых кораблей для ее захвата. Если не получится с первого раза, то Атуа должен был повторить попытку ровно через год. Затем еще через год и так в течение десяти лет. Как это он должен был делать, никто в Этан не представлял, но все надеялись на могущество его психотронного поля.

Из-за зонта этаны не видели саму станцию зонта, хотя знали о ее существовании, но на фоне зонта станция, была, практически, невидима. Ее поиск был предпринят двумя штурмовыми лидерами, но он занял столько времени, что корабли были, без особых проблем, уничтожены подошедшими заградителями зевсов. Но сейчас Атуа знал, что их атака все равно не имела бы успеха. Хотя у станции зонта и не было генераторов полей свертывания, но арсенал ее других орудий был настолько могуществен, что был способен испарить штурмовой лидер за один удар, даже несмотря на то, что все орудия станции находились в пассивном состоянии, но станция могла уверенно выдержать один удар поля железной смерти штурмового лидера, так гроты называли своё излучение, нейтрализующее работу энергополей, а этого времени ей было вполне достаточно, чтобы активировать свой арсенал.

И Атуа удалось сделать невозможное. Пусть не через два года, а через три, но с первого раза. И сейчас Атуа был уверен: он свою работу выполнил сполна и теперь вправе поступать так, как считал нужным для себя.

В первый раз у этан, так же как и у Атуа ничего не получилось: Атуа находился далеко от станции зонта, а то что портировали этаны в станции узла, так и не развернувшись, прошло мимо нее и бесследно растворилось где-то в пространстве.

Теперь же, мощное поле континуума, вышедшее из канала перемещения, в первые мгновения, даже ввергло Атуа в замешательство, он никак не мог понять, что за поле портировали гроты, так как оно несло в себе уж слишком большой потенциал психотронного поля. В его галактике, в отличие от галактики зевсов, поля портировали точно так же, как и материальные объекты, без всяких ограничений – за три года Атуа не и не смог понять, каким образом зевсы собирались доставлять энергию из узла в свою галактику, не умея ее портировать, может они её собирались возить в своих грузовиках?

Развернувшееся поле, показалось ему таким странным, что он никак не мог понять, как его можно использовать против зевсов. Неужели там, в галактике, считают, что зевсы настолько глупы, что сами полезут в него, или гроты научились как-то программировать и управлять такими полями? Что это мог быть за механизм управления, Атуа мог только гадать. Раздираемый любопытством, он заставил одного из стражей попытаться войти в контакт с портированным полем и тот через несколько мгновений умер. Второй страж оказался гораздо умнее и не выполнил его приказ. Атуа уже намеревался сам, своим полем, обследовать континуум, как, вдруг, поле континуума раскрылось и страх окутал носитель Атуа: ему показалось, что поле континуума скрывало в себе самое изуверское создание, которое можно было выдумать и которое беспрепятственно слонялось по галактике Этан – зилота, бестелесный разум, обладающий психотронным полем чудовищной мощи? Но толи к счастью, толи к сожалению, но он ошибся – это было поле смерти, которое этаны использовали для уничтожения зилотов, но каким-то образом усиленное психотронной составляющей.

Зилот мог искусно экранировать свое поле и в галактике Этан не было приборов способных его чувствовать и лишь некоторые из гротов были в состоянии контактировать с ним. Атуа принадлежал к гротам, обладающим способностью чувствовать этот чудовищный симбиоз и в первые мгновения ему показалось, что именно его он и почувствовал.

Так как зилот не признавал ни своих ни чужих, страх на какое-то время затмил разум Атуа. Он начал метаться по станции зонта, не зная что делать, куда спрятаться, оставляя все больше следов своего страха. Но, в конце-концов, немного успокоившись, Атуа еще раз проанализировал вышедшее из канала поля, рискнув самостоятельно выйти в пространство, и убедился, что это все же не зилот, а облако смерти, с какой-то необычной выдумкой этан, с непонятной ему энергетической субстанцией наделенной нечто, похожее на искусственный интеллект. Но прозрение Атуа оказалось слишком поздним – страж уже следовал за ним по пятам и его атаки были невыносимы. И Атуа ничего не оставалось, как покинуть станцию зонта. Уйти в пространство, где хозяйничало это интеллектуальное облако смерти он не рискнул и теперь искренне сожалел об этом.

Каким-то образом страж понял, куда он направился и метнулся за ним. То что произошло затем, Атуа вначале посчитал за удачу, так как он почувствовал стража в канале перемещения и решил, что сможет уничтожить его во время восстановления. Но удача, вдруг, отвернулась от него. Видимо канал как-то смог усилить поле стража, а скорее всего защита канала имела какой-то дефект, то что человеческий носитель может иметь поле такой чудовищной мощи, которое способно разорвать канал Атуа не воспринимал, и страж, почувствовав слабость защиты, смог вырваться из канала и уйти в пространство.

Конечно, можно было бы как-то жить среди зевсов, добравшись до какой-либо из отдаленных их колоний, периодически меняя свои носители и следя со стороны за развитием событий вокруг узла, в ожидании подходящего момента, чтобы уйти от них. Но сколь долго продлится это ожидание, сейчас Атуа даже не представлял: год, десять, тысячу лет. К тому же у него совершенно не было никакой уверенности, что страж его не сможет найти, в каком бы уголке их галактики он не затаился, а умирать у него не было никакого желания. Выходит, остается одно – найти и уничтожить стража самому и постараться не просто уничтожить: вначале страж должен стать перед ним на колени, чтобы разум Атуа обрел прежнюю уверенность в своем поле, а затем, он его раздавит, как противную слизь.

Атуа рассеянно скользнул взглядом по столу и увидев лежащий на нем стерео, метнул в него свое поле, включая его. Во вспыхнувшей над столом голограмме выступали какие-то политики, комментируя итоги, прошедшего Регата. Ему это было совершенно неинтересно и выключив стерео, он принялся обдумывать план своих дальнейших действий, но как он ни прикидывал, стража желательно было найти и уничтожить там, в пространстве узла, не дав ему вернуться в галактику. Здесь в чужой галактике, надежды на успех у Атуа, практически, не было, даже была опасность, что зевсы раскроют его прежде, чем он нанесет стражу разящий удар, если попытки проникновения в его информационное поле с их стороны будут все так же наглы и бесцеремонны. Значит нужно было вновь идти на станцию узла. Страж, определенно, где-то там. И если он действительно стал тем офицером фрегата, это будет несомненной удачей для Атуа. Теперь он не ускользнет.

Но вместе с тем, станция узла была сейчас самым нежелательным объектом для пребывания. Атуа скорчил мину. Наверняка уже известно о смерти Троттера. Несомненно, Рассел думает, что это сделал тот, к кому шел страж и сейчас его идут тщательные поиски по станции. Могут ли заподозрить Халла? Атуа поводил рукой по лбу. Вполне. Оттопырив губы, он покивал головой. К тому же, Рассел, определенно, уже доложил свои предположения в Регат. И теперь лишь вопрос времени, когда Халлом вплотную заинтересуется какая-то из служб безопасности зевсов. А может уже и заинтересовалась, Атуа, вдруг, вспомнил начало своего разговора с председателем экспертной коллегии: неспроста он был так зол.

Стоп, стоп… Хм-м! А ведь все не так уж и плохо.

Атуа, неожиданно, вспомнил последние минуты, проведенные в каре Рассела, по дороге к портатору. Тогда он не придал им значения, а сейчас до него, вдруг, дошло, что они могут сыграть, весьма, положительную роль в его замысле. Он принялся вспоминать каждое слово произнесенное Расселом, каждый его жест, каждый вздох.

Рассел, после резкого замечания Халла, определенно решил, что сказал лишнее и, угнетенный, явно встревожился, вспоминал Атуа. После этого он не произнес больше ни слова, его лицо выражало обеспокоенность, поле было взволновано, он был насторожен, даже чувствовался элемент страха. Скорее всего в таком состоянии он и остается и до сих пор.

Станет ли он сейчас открыто выступать против Халла? Скорее всего нет.

Атуа сложил ладони рук и упер в них лицо, пытаясь найти подтверждение своим мыслям в информационном поле Халла. И кажется ему это удалось. Опустив руки и распрямившись, он уставился перед собой. Подозревать – несомненно, но открыто выступать – навряд ли. Командир станции узла очень заметная фигура в галактике, хотя в иерархии он стоит, гораздо ниже, нежели эксперт Регата, но значимость его для галактики огромна: он один, а экспертов в Регате наверняка, если не тысячи, то сотни. Но все же, если отношения Халла и Рассела примут непримиримый характер, Регат, непременно, займет сторону эксперта. Открыто признать своего посланника невеждой, значит признать некоторую некомпетентность самого Регата. Рассел это прекрасно знает. Прежде, чем высказать свое подозрение, он, наверняка, попытается как-то проверить Халла. Доводы должны быть более, чем убедительны. Значит он будет тайком наблюдать за Халлом, ходить за ним по пятам, фиксировать его каждый шаг. Не сам конечно. Атуа, с усмешкой на губах, хмыкнул. Значит он ждет не дождется моего появления на своей станции. Но сейчас это можно сделать лишь одним способом, каким-то образом убедить председателя экспертной коллегии вновь направить Халла на станцию узла и, Рассел, наверняка, ищет весомую причину для этого.

Что ж, господин Рассел, усмешка сошла с губ Атуа, господин Халл тоже не прочь вновь встретиться с тобой.

Скольких же я врагов себе нажил за этот день, Атуа вдруг широко улыбнулся? Первый – страж, он указательным пальцем правой руки начал загибать пальцы левой руки; второй – Рассел; третий – Регат, четвертый… Он опустил руки, его лицо сделалось серьезным. Четвертый – это пожалуй все остальные: зевсы, сарматы, зенны и кто тут у них еще есть. Интересно, а Халл как-то пересекался с зеннами и что он знает о них?

Атуа в очередной раз принялся просматривать информационное поле Халла.

Как будто бы нет, сделал он заключение, после весьма продолжительного и тщательного изучения оставшегося информационного поля Халла. По крайней мере, прямых контактов не нашлось. Это хорошо. Но не мешало бы поподробнее узнать о них, уж слишком много противоречивых сведений об этой расе. Такое впечатление, что зевсы их больше боятся, нежели встречи с ними вызывают у них восторг, словно зенны вызывают у них панические чувства, даже страх.

С одной стороны – было хорошо, что у Халла не было друзей среди зеннов и значит можно не опасаться, что кто либо из них будет искать встречи с ним, но с другой – о них непременно нужно узнать, как можно больше. Зенны могут оказаться для гротов весьма серьезными противниками и знания о них, приобретенные мной, могут иметь большое значение в будущем покорении их галактики.

Атуа откинулся на спинку кресла и прикрыв глаза погрузился в беспокойные размышления.

Как всю известную мне информацию передать в галактику? Есть лишь один способ – как-то добраться до одного из штурмовых лидеров и воспользоваться его станцией связи. А смогу ли я сам когда-либо вернуться домой? Ведь еще нет обратных перемещений из пространства узла и захват станции узла не гарантирует их появление. Технологии портаторных перемещений гротов и зевсов хотя и основываются на одном и том же принципе, но имеют больше различий, нежели общего. Их перемещения двухтерминальные и значит, как бы я этого не хотел, воспользоваться их портаторами, чтобы попасть в свою галактику, я никак не смогу. Если только гроты портируют на станцию узла свой портатор. Но хватит ли у станции энергии для односторонней портации? Сомнительно. Придется ждать пока энергию даст сам узел, а на это могут уйти столетия. Но я ведь знал куда и зачем шел. К чему же тогда этот пессимизм. Ведь ты почти бессмертен, Атуа. Легкая усмешка тронула губы грота. Что для тебя несколько сотен лет – всего лишь несколько мгновений бесконечной жизни твоего разума. А носитель для тебя никогда не был проблемой.

Нет, Атуа, сколько бы врагов не было у тебя, твое место сейчас на станции узла. Только там ты можешь обрести прежний покой и вернуть себе уверенность на будущее. Неизвестно, когда гроты захватят станцию, а страж сейчас уже слишком много о тебе знает и в любой момент эта информация может стать известной зевсам. А это – смерть. Значит, стража нужно обязательно найти и уничтожить. Унизить и уничтожить.

Но чтобы опять уйти на станцию узла нужна причина. Атуа вновь принялся просматривать информационное поле Халла, пытаясь в нем найти предлог. Ему удалось установить, что Халл уже несколько раз посещал станцию узла, но он был всего лишь экспертом Регата и исправно выполнял его поручения, никогда не проявляя излишней инициативы. Да от него она никогда и не требовалась. В информационном поле Халла предлога для посещения станции не было, его там просто не могло быть, так как поиск предлогов никогда не входил в обязанности эксперта и выходило, что Атуа нужно было сидеть и ждать.

Ждать! Атуа вскочил с кресла и забегал по комнате, пытаясь уже, не как Халл, а как Атуа, найти причину, чтобы Регат отправил его на станцию узла. Но причина упорно не находилась.

Озлобленный бессилием в исполнении своего желания, Атуа вернулся в кресло и откинувшись в нем, с ожесточением принялся в очередной раз ворошить информационное поле Халла, намереваясь уничтожить какую-то его часть.

Он так увлекся секвестрованием информации своего носителя, что напрочь отрешился от внешнего мира.

– Господин Халл! Господин Халл!

Едва слышимый голос заставил Атуа приостановить свое занятие и прислушаться.

– Господин Халл!

Прозвучавший возглас был таким громким, словно в комнате произошел мощный грозовой разряд. Атуа вздрогнул и ошалело закрутил головой. Наконец увидев перед собой на стене активированный экран терминала, с которого на него смотрело незнакомое лицо, он замер, уставившись в незнакомца.

– Извините господин Халл! – Продолжил говорить незнакомец, значительно тише. – Я вас кажется разбудил. Но вам предстоит срочно прибыть в экспертную коллегию.

– Что-то произошло? – Атуа вопросительно кивнул головой, интересуясь скорее механически, нежели осознанно.

Брови на лице незнакомца взметнулись вверх.

– Здесь вам объяснят!

Атуа понял, что задал недопустимый вопрос и нужно было немедленно дать ему объяснение.

– Я еще не восстановился в полной мере и чувствую себя весьма скверно. – Медленно заговорил он. – Мне было разрешено взять двухдневный отпуск.

– Я знаю. – Незнакомец сдвинул брови. – Вам предстоит срочная экспертная поездка на станцию узла.

Атуа открыл было рот, чтобы еще раз аргументировать свою невозможность куда-то портироваться, но так и замер, наконец, осознав реальность произнесенных незнакомцем слов.