Заветную «Чайную на Слободской» Кирилл нашел без труда. Похоже, она являла собой одну из местных достопримечательностей. Первый же прохожий, к которому обратился волхв, – сгорбленный, трухлявый дедок с клюкой в руках – подробно объяснил парню, как пройти к заведению. При этом старожил с нескрываемым интересом рассматривал заезжего гостя, будто прикидывал на глаз, каких высот в волшебстве сей молодой маг успел достичь до визита в город. Вероятно, только сами чародеи считали свои сходки в знаменитой Чайной тайными. В действительности же о них, как это часто бывает, знал, почитай, каждый из местных жителей, и все обыватели вместе взятые несомненно гордились тем, что именно их улицу облюбовали для своих колдовских утех важные господа кудесники. К такому выводу Кирилла подтолкнул услужливый дедок, который за время своего короткого объяснения ни с того ни с сего умудрился несколько раз кряду назвать молодого человек господином чародеем. Парень с улыбкой поблагодарил доброжелательного болтливого старичка и двинулся дальше. Как оказалось, идти было совсем недалеко. Пройдя всего несколько кварталов, Киря увидел на противоположной стороне улицы трехэтажный деревянный особняк, на фасаде которого красовалась здоровенная вывеска: «Чайная на Слободской». Под надписью искусный художник вполне натуралистично изобразил дымящийся стакан в резном подстаканнике и расписной поднос со всякой снедью – от колбасы до кренделей. Кирилл аж слюнки сглотнул при виде зазывной живописи.

Рядом с аппетитной вывеской имелась еще одна, чуть поменьше: «Постоялый двор Волшебный Странник». Как видно, устроители тайного магического Клуба заблаговременно побеспокоились и о жилище для своих разноплеменных членов, слетающихся сюда со всех концов света. На втором и третьем этажах здания располагались удобные номера.

Волхв первым делом арендовал под ночлег просторную, уютную комнату с кружевными шторами на окне и большой кроватью в углу с выложенной на ней стопкой разнокалиберных подушек и подушечек. Немудрено, что в такой домашней обстановке, располагающей к отдыху, воздушный бродяга тут же вспомнил об усталости, скопившейся в его теле. Ему сразу показалось, что он валится с ног, захотелось немедленно бухнуться на широкое ложе и проспать, как минимум, до следующего утра. Но прилипший к позвоночнику желудок упрямо напоминал, что перед этим следовало бы непременно посетить обеденный зал «Волшебного Странника». Путешественник просто не мог не прислушаться к столь настоятельной просьбе.

Номер Кирилла находился на третьем этаже. Волхв быстро скинул с плеч вещмешок, умылся, переоделся в свежую рубаху, начистил до блеска самошивные штиблеты, вышел в просторный коридор. Оттуда по внутренней винтовой лестнице, предназначенной специально для клиентов постоялого двора, парень спустился вниз, чтоб попасть, собственно, в чайную – заморить с дороги червячка.

Посетителей с раннего утра много не набралось. Поэтому за широкими двухстворчатыми дверями, ведущими в столовую, висела сдержанная тишина, прерываемая лишь иногда редкими прихлебываниями и причмокиваниями одиноких клиентов. Из обеденного зала тянуло очень соблазнительными, вкусными запахами. Кухня, видать, здесь знатная!

Подгоняемый сытными ароматами, Киря непроизвольно ускорил шаг. В холле первого этажа он неожиданно столкнулся с агрессивным львом, причем львом… деревянным. От того, что хищник оказался ненастоящим, молодой путешественник испугался еще больше. Деревянный с виду зверь повадками обладал самыми что ни на есть натуральными, теме же, что и его живые собратья где-нибудь в тропических дебрях. Когда Кирилл только вошел в холл, лев спокойно сидел себе на широком постаменте, как и положено художественной скульптуре. Деревенский парнишка поначалу даже улыбнулся от нахлынувшего эстетического удовольствия. У них в глубинке с таким, ясно, не встретишься. Однако симпатичный игрушечный хищник, завидев раннего посетителя, вдруг подскочил сильным рывком на ноги, глаза его налились кроваво-красным цветом, пышная грива встала дыбом – тонко струганными ворсинками, как живая. Зверь настороженно присел на задние лапы, будто готовясь к прыжку, пригнул голову, грозно зарычал. Киря от неожиданности оторопел, замер посередь комнаты, словно истукан. Но в это время почувствовал, как кто-то легонько похлопывает его по плечу, будто отряхивает пылинки с рубахи.

– Да ты не бойся, мил человек. Наш Лёва, он вовсе не злой. Таким варварским манером он просто чаевые клянчит… Ага…

Волхв резко обернулся. На него, прищурившись, с добродушной улыбкой на устах смотрел высокий дородный дядька. И откуда он только взялся? Еще секунду назад тут никого не было. Плечи незнакомца покрывала богатая ливрея швейцара. Но весь его облик явно не вязался с образом угодливого слуги, раскрывающего перед посетителями двери. Напротив, волевое лицо, словно высеченное из мрамора, являло собой образец неколебимой уверенности, будто принадлежало знатному влиятельному вельможе, либо опытному боевому магу рангом этак не ниже ступени восьмой. Учитывая, куда Киря попал, скорее всего – второе.

– Чаевые? – растерянно переспросил молодой путешественник.

– Да. Пару монет, я думаю, хватит, – усмехнулся седыми усами плечистый «слуга». – Ага…

Волхв, не спеша, отвязал от ремня аккуратный кожаный мешочек, вытащил из него пару мелких монет, бросил Лёве. Зверь ловко подхватил деньги широкой пастью на лету, клацнул челюстями, проглотил добычу, тут же попятился назад, вернулся в исходное положение, застыл безжизненной деревяшкой. Глаза его потухли, закрылись, потерялись под тусклым древесным лаком. Густая шевелюра вмиг задеревенела, превратилась в единый полированный монолит. По всему телу затвердевшей фигуры затейливо заплясали зайчики – отражения от мерцающих в люстре под потолком свечей.

– Швейцару за подсказку тоже чаевые полагаются… Ага… – вновь улыбнулся здоровяк.

– Ага… – передразнил парень.

Делать нечего. Видно здесь такие порядки. Кириллу пришлось расплачиваться с носителем ливреи за услугу. Правда, старания усатого волшебника Киря оценил всего лишь в полмонеты. Тот, похоже, ничуть не обиделся. Всё так же беззлобно усмехался себе в усы.

Как и предполагал с самого начала Кирилл, никаким швейцаром этот тип, конечно же, не являлся. Плечистый маг под видом слуги исполнял роль некого регулировщика – сортировал клиентов: кого куда направить. Одних в обеденный зал постоялого двора, других – в волшебный Клуб. Молодой волхв приторочил кошель обратно к поясу, развернулся лицом к двухстворчатой двери, из-за которой сочились столь аппетитные запахи. Но старый кудесник небрежным жестом остановил гостя:

– Погоди, парень. Тебе сюда…

«Швейцар» вытащил из своего нагрудного кармана небольшой белый платочек с рунической вышивкой по краю, легонько взмахнул им перед собой. В воздухе перед самым носом Кирилла тотчас повисли две высокие шторы, пошитые из ярко-красного атласа. Странное дело, но за ними слышался гул переполненного народом трактирного зала: звон бокалов, стук ложек, отдаленный смех, чей-то горячий спор, пьяная тягучая песня и т. д. Носитель осторожно раздвинул тяжелые шторы, с любопытством заглянул вовнутрь спрятанного заведения, сделал шаг вперед. Шторы вместе со «швейцаром» тут же исчезли. Парень непроизвольно оглянулся назад. За спиной у него высилась капитальная деревянная стена из толстенных кедровых бревен, а оказался воздушный бродяга в просторном помещении магического Клуба. Вне всяких сомнений. Так вот она какая, настоящая «Чайная на Слободской», та самая, о которой в тихушку судачит весь город. А столовая, куда поначалу шел перекусить Киря, – лишь маскировка, предназначенная для глаз обывателей, ну и, наверное, правителей… «Похоже, мне действительно сюда, – шепотом повторил за «слугой» довольный Кирилл. – Интересно, как он догадывается, кто есть кто, этот в ливрее?.. Очевидно, ему помогает деревянный Лёва. Не иначе – вынюхивает магию. Неспроста его там установили, ох неспроста».

То, что парень не ошибся, попал туда, куда надо, красноречиво подтверждало широкое настенное панно, расположенное по левую руку от исчезнувшего входа. «Кстати, а как выбираться назад?.. – мелькнула мысль в голове заезжего путешественника. – Да ладно. – Волхв махнул рукой. – Потом…» Парнишка с интересом уставился на редчайшее произведение искусства, чуть ли не раскрыв рот. На панно были изображены очень красивые цветы. Впрочем, если и «изображены», то весьма необычно. Цветы свободно качались из стороны в сторону, будто подчинялись дуновению ветерка. Казалось, вот-вот прилетит трудяга пчелка, заберется в самую сердцевину меж лепестков. Сами лепестки горели изнутри ярким рубиновым светом, переливались, точно бриллианты, будто живые. Хотя живые-то как раз не горят. Скорее – сказочные. В общем, чистая магия наяву. Где ж еще увидишь такую картину, как не в Клубе волшебников?

Киря степенно, без суеты обвел взглядом весь зал. Молодой волхв еще не догадывался, что многие чародеи сидят здесь в ожидании нужного обряда Посвящения по несколько суток, пока не подберут подходящую команду. И ни один из гостей при этом не устает. Специальный магический напиток, подаваемый в Чайной за счет заведения, как рукой снимает усталость и сон. Но от пьянства уберечь клиентов не может даже он. В чем молодой путешественник тут же убедился.

За ближайшим столиком восседал нетрезвый – это еще мягко сказано – искатель приключений, точнее, возлежал. Мужик с раскрасневшимся лицом с видимым трудом оторвал отяжелевшую голову от столешницы, медленно, с расстановкой спросил у Кири, видя, как новичок буквально пожирает глазами красочное панно:

– Может, отведаешь медок с наших цветков, а?.. – Затем вяло рассмеялся собственной шутке. – Ха-ха-ха… – Вновь завалился дрыхнуть, небрежно раздвинув в стороны тарелки с недоеденными яствами.

Киря недоуменно пожал плечами и, дабы не связываться с пропойцей – есть такие, к сожалению, и среди магов – покинул сей уголок заведения.

Порядков и обычаев, царящих в закрытом Клубе магов, воздушный путешественник еще не знал. Поэтому робко присел за свободный столик, стал внимательно прислушиваться, присматриваться к окружающим его завсегдатаям. Вскоре возле столика, словно из-под земли, вырос официант – вежливый аккуратный молодой человек с белым вафельным полотенцем, перекинутым через согнутую в локте руку.

– Чего изволите-с?..

Работник заведения услужливо склонился перед новым клиентом, принимая заказ, затем так же внезапно испарился. А через минуту изголодавшийся Кирилл уже уплетал за обе щеки вкусное фирменное блюдо Чайной со странным названием «Маг в пустыне». Из чего оно приготовлено, парень, честно говоря, так и не понял. Но пришел к выводу, что живется магам там, в пустыне, очень даже неплохо. Набитое брюхо придало волхву уверенности. Постепенно из стеснительного новичка он превращался в беззаботного полнокровного члена закрытого Клуба. Сытость приятно растеклась по телу. Парень наконец отвалился от стола, небрежно облокотился о спинку стула.

Тут у него возникло довольно неприятное ощущение, будто его тщательно ощупывают со всех сторон, точно девственницу, угодившую в гарем. Киря догадался, что окружающие волшебники, внешне ничем себя не проявляя, на самом деле внимательно изучают его при помощи своих колдовских приемов, пытаются оценить магический потенциал незнакомого посетителя, проверить, насколько тесно он общается с Волной. В груди возмущенного волхва сама собой вспыхнула чародейская искорка вдохновения. Будущий Носитель тотчас ощетинился неимоверно сложными заклятиями, всплывшими нежданно-негаданно из самой глубины естества Избранника. В результате молодой волшебник обрел практически непроницаемую колдовскую завесу, наглухо прикрылся от невидимых чародейских щупалец, надежно спрятал свои магические способности. Но этим же самым, собственно говоря, их и проявил. Ведь построить столь надежную магическую защиту подвластно только самому опытному кудеснику. Продвинутые в искусстве волшебства посетители Чайной сразу же смекнули, что перед ними крепкий орешек. В неброском с виду пареньке они мгновенно учуяли недюжинный колдовской талант.

На Кирилла со всех сторон дождем посыпались предложения к сотрудничеству. Один за одним к нему подсаживались посетители Чайной, предлагали составить им компанию в том или ином Посвящении. У Кири глаза разбежались: кому отдать предпочтение? Парень решил сперва выслушать все предложения, а потом уж выбрать, в какую команду влиться.

В чем загвоздка? Как оказалось, любое Посвящение в магическом Клубе – испытание коллективное. Его можно пройти только группой, поддерживая друг друга. Следовательно, от личных качеств всех игроков команды зависело очень много. Именно поэтому большинство магов просиживало на Слободской по несколько суток, поджидая надежного партнера. Ведь если группа провалит выбранное Посвящение, то ни одного из ее членов в дальнейшем к данному испытанию не допустят. Каждому из них в следующий раз придется доказывать свою состоятельность уже в другом номере магической программы, может быть, совершенно не соответствующем его наклонностям. Кстати говоря, оказавшись в связке с нерадивым игроком, можно и вовсе погибнуть – безвозвратно, причем целой командой. Ведь тропы таинственных Посвящений полны самых разнообразных опасностей. За всё в жизни надо платить, а за Силу волшебника – тем более.

Естественно, никто не хотел рисковать впустую. Стоит ли говорить, что с провалом очередного испытания шансов пройти межклановое Посвящение у соискателя-кудесника оставалось бы всё меньше и меньше. А сам выбор Посвящений довольно ограничен.

Всего, как понял Кирилл, их восемь. Ему, в частности, пока предлагали поучаствовать в следующих видах: «Путешествие», «Вино», «Драка», «Смех». Высшим испытанием, со слов завсегдатаев, почиталась «Любовь». Но это испытание можно было пройти только с партнершей, – разумеется, любимой, – и допускались к нему лишь те соискатели, которые выдержали до этого хотя бы одно из других Посвящений. К слову сказать, пара, провалившая «Любовь», теряла и способности, обретенные в предыдущих испытаниях. Соответственно, подступаться к «Любви» рисковал далеко не каждый. Тут, как говорится, семь раз отмерь – один отрежь; оцени сначала силу собственных чувств, прежде чем заявлять о них во всеуслышание перед лицом почтенной публики.

Таким образом, всего Кирилл ознакомился с пятью испытаниями, вернее, с их описаниями – и, надо сказать, весьма отдаленными. Об оставшихся же трех парень вообще ничего не услышал.

Горевать неудачнику, не сумевшему выдержать испытание, было о чем. Один крепко подвыпивший маг, – вероятно, он очень обстоятельно готовился к Посвящению «Вином» – «по большому секрету», постоянно оглядываясь, приставляя палец к губам «Тс-с!», поведал молодому волхву, что волшебник, прошедший одно Посвящение, обретает невероятные живучесть, Силу, ум, проницательность, изворотливость и т. д. Прошедший два Посвящения, – со слов того же любителя зеленого змия, – практически непобедим. Силы такого счастливчика, по утверждению накаченного вином мага, утраиваются и, более того, удесятеряются… В этом месте повествования рассказчик уткнулся носом Кириллу в рукав и почему-то затих…

– Ну прям… удесятеряются… – недоверчиво возразил молодой путешественник.

На что поклонник застольных ристалищ с трудом вымолвил:

– Они утысячиваются! – Он выразительно выпучил глаза, как фанатик. – Удесятитысячиваются!

Разумеется, Киря не больно-то верил заверениям пропойцы. Питие, как известно, до добра не доведет. Об этом волхву в детстве еще бабушка говорила, царство ей небесное. Но всё же и на абсолютно пустом месте подобные утверждения (насчет «удесятитысячиваются») родиться, конечно же, не могли. Существовала тут какая-то золотая середина. Оно и понятно. Если б Посвящение Клуба не поднимало уровень кудесника на весьма почетную высоту, то к нему б никто и не стремился. Логично. А, судя по наполненному залу Чайной, желающих – хоть отбавляй.

Другие волшебники более спокойно и сдержанно объяснили новичку, что смысл большой игры, ради которой все они здесь собрались, состоит в том, чтобы уловить флюиды других членов команды во время исполнения задания, как бы войти с ними в незримый тесный контакт, густо перемешать в колдовском Эфире магию различных школ и направлений, вплести ее друг в друга, найти удачные точки соприкосновения. И тогда действительно свершаются чудеса: раны заживают, затягиваются, мертвые встают, смеются, некрасивые красивеют; одним словом, чародеи свободно, накоротке общаются с чудотворящей Связью, плетут любые заклятия легко, непринужденно. И всё у них получается с первого раза. Происходят данные метаморфозы глубоко внутри зачарованного мира Посвящения, точно в салоне аттракциона. Когда команда после успешного завершения коллективной игры возвращается назад, в Клуб, каждый из ее членов сохраняет в себе какую-то частичку того могущества, которое он обрел во время испытания. Удастся ли кудеснику закрепить в дальнейшем сию драгоценную частичку в своей душе, выкристаллизовать дальше, нарастить на ней, точно жемчужину на песчинке, колдовской талант нового свойства – это уже зависит от его умения и, наверное, от Предназначения. У Носителя, по логике, весь дар должен был бы сохраниться в полном объеме. Главное – одолеть Посвящение.

Но какое же из них выбрать?

Кирилл принялся неторопливо перебирать в уме предложенные ему завсегдатаями Чайной партии.

Предположим, «Драка».

Здесь всё вроде бы ясно: перебить врукопашную целую армаду самых разнообразных врагов… Парень вспомнил «собственный» бой с дьявоглотами. Восемь чудовищ за одну схватку! Расскажи сейчас в этом зале мастерам магии – никто не поверит! Точно! Почему бы ни отдать предпочтение данному виду программы? Практика показала, стоит лишь прижать как следует Носителя к стенке – и он автоматически, самопроизвольно превращается во всесокрушающую боевую машину.

Однако Киря лишь брезгливо поморщился. Нет, смертоубийство всё же не удел будущего лекаря, коим он намеревался стать. Рубить головы налево и направо, даже если головы вражеские, противно его гуманистическому естеству.

Поэтому «Драка» отпадает. Во всяком случае – пока. Вернуться к ней никогда не поздно. До тех пор можно попробовать себя в более мирных сферах. Хотя любое испытание Клуба таит в себе неимоверную опасность. Не стоит полагать, что Посвящение можно взять малой кровью. Нет. В каждом из них придется попотеть, сразиться не с одним врагом. Но всё же… не с такой армадой, как в «Драке»…

Тогда, может быть, «Смех»?

О нет! Смеяться там будешь не ты, а над тобой. В данном испытании предстояло стать объектом насмешек. И не пассивным объектом, а искусственно вызывать на себя поток хохота, участвовать в импровизированной клоунаде. Публика при этом должна непременно кататься со смеху. Иначе Посвящение провалится. Нет, нет… Задатков арлекина Киря в себе не чувствовал. Таким образом, «Смех» отпадает – однозначно.

Допустим, «Вино».

Не так уж и плохо… Впрочем, не солидно, конечно же. Да и вообще склонности к винопитию Кирилл за собой не замечал. К тому же при всей кажущейся простоте рюмочное испытание – одно их самых трудно выполнимых. Потому что команда, несмотря на опьянение, должна работать четко и слаженно, а не кто в лес, кто по дрова. Достичь же полного взаимопонимания, находясь в беспомощном состоянии, само собой, неимоверно сложно. Остается только посочувствовать самоотверженным пропойцам, ринувшимся лужеными глотками на рогатину столь трудного Посвящения. Следовательно, ставить на «Вино» не стоит. Разве что оставить его в резерве…

Пойдем дальше.

«Любовь» отпадает по определению. Во-первых, не пройдено ни одно из предварительных Посвящений. А во-вторых, у Кирилла нет партнерши – любимой волшебницы. «Вернее, есть, – с грустью подумал Киря. – Но находится она сейчас далеко отсюда – в жутких Подземельях госпожи Изнанки». Но даже если бы Уля была сейчас здесь, с Кириллом, то всё равно плечистый «швейцар» в холле постоялого двора, скорей всего, не пропустил бы ее в волшебную Чайную, т. к. право на вход в колдовской Клуб имеют только маги не ниже восьмой ступени. А у Ули, к сожалению, пока только третья…

Значит, как ни крути, из известных Кире Посвящений остается только «Путешествие». Ну и нормально. Побродить по белу свету (или подземельям), посмотреть мир – что может быть приятней, не правда ли?.. Однако под «Путешествием» в закрытом Клубе понимался, скорее, поход, а не покорение дальних широт; не глобальное странствие по разным весям и континентам, а гораздо меньший по времени, хоть и многодневный бросок. Бросок сквозь магические пещеры или, как их еще называли завсегдатаи Клуба, – Проклятые Катакомбы. Называли их так не ради красного словца, а за дело. К удивлению Кирилла, в зале присутствовала уйма соискателей, проваливших «Путешествие». В Проклятые Катакомбы только сунься…

Определившись с выбором испытания, волхв-Носитель поочередно побеседовал с несколькими командами, готовыми ринуться в магические пещеры. В конечном итоге остановил свой выбор на одной из них – группе из трех человек. Киря – четвертый. В принципе, оптимальный состав. Больше – группе трудней наладить эффективное взаимодействие. Меньше – запрещено Уставом Клуба применительно к данному Посвящению.

На стадии подготовки к совместному походу члены вновь организованной команды обсудили возможную тактику поведения в тех или иных ситуациях, постарались распланировать свои действия при решении типовых проблем, с которыми путникам приходится сталкиваться в дороге.

Будущие партнеры познакомились друг с другом. По давней традиции волшебники в Клубе выступали почему-то под псевдонимами. Один из новых друзей Кирилла представился Беркутом, – вероятно, он являлся выходцем из Клана Орлоголовых. Пожалуй, скрываться ему не имело смысла. Ибо птичья осанка выдавала молодого – лет двадцати пяти – парня с головой. Второй – по возрасту зрелый мужчина – назвался Волонтером. Кирилл почему-то решил, что происходил он из Сплавщиков. Ну и, наконец, третий – крепкий тридцатилетний воин – объявил себя Черным Котом. Впрочем, к угольному Антрациту Кот, судя по всему, никакого отношения не имел. Скорее всего, он принадлежал к Клану Крысоловов. Ведь коты – самые древние враги хвостатых грызунов. Что ж, отличный выбор. Катакомбы для Крысоловов что дом родной. Сам Киря довольно скромно представился Лекарем.

У всех членов команды, за исключением Кирилла, имелась кое-какая информация о ловушках и сюрпризах, ожидающих их внутри магических пещер. Полезную информацию чародеи почерпнули от своих друзей и знакомых, преодолеть «Путешествие» которым, кстати, в большинстве своем не удалось. Разумеется, даже маг, удачно прошедший испытание, не смог бы полностью обрисовать картину будущего похода. У каждой экспедиции эта картина вырисовывалась по-своему. Может быть, счастливчику просто повезло, и он по чистой случайности не столкнулся на маршруте с чем-то особенно непреодолимым. Ведь Проклятые Катакомбы – слишком разветвленная система, целый лабиринт ходов. Но даже услышанного от товарищей хватило молодому волхву для того, чтоб оценить трудность предстоящего им испытания.

Особенный трепет у членов будущей экспедиции вызывали Блуждающие Обмороки, которые, по слухам, изобиловали в зачарованном мире «Путешествия». Эти Обмороки запросто вырубали – надолго и подчистую – совершенно здоровых людей. Ни с того ни с сего на каждого из них вдруг обрушивался непонятный приступ. Внезапная вспышка в мозгу (и глазах), сознание отключалось, человек бесчувственным мешком падал на землю… Обморок мог длиться от нескольких часов до нескольких суток. Говорят, бывали случаи и с летальным исходом… Стоит напомнить, что потеря любого участника команды автоматически влекла за собой полный провал миссии. Таким образом, одни лишь Блуждающие Обмороки выбивали с тропы испытания около трети всех групп соискателей. Тут уж кому как повезет. Если даже пораженный член экспедиции оставался в живых, команде предстояло либо ждать, когда он очухается – притом, что запас провизии (и нервов, кстати, тоже) ограничен, – либо тащить его на себе, что, естественно, сковывало действие группы при встрече с очередными опасностями Катакомб.

Еще более изощренную ловушку «Путешествия» представляли собой так называемые Чертоги Желанного Убийства. Всем, кто ступал в их пределы (а если Чертоги возникнут на маршруте, – не обойдешь!), нестерпимо хотелось насмерть перебить своих партнеров – прирезать, задушить, утопить и т. д. И чем ближе сложились отношения между участниками, чем партнеры дружней, согласованней, чем сильней их привязанность друг к другу, тем нестерпимей и злобней случались выпады, одолевавшие их бедные души. Многие экспедиции перед выходом в путь специально прятали на самое дно вещмешков ножи и другие колюще-режущие инструменты – от греха подальше. Но это, конечно же, не дело. В дороге без ножа или топора не обойтись…

Волонтер рассказал, что один из его приятелей чуть с ума не сошел, сопротивляясь дьявольскому искушению. Но он же в конце концов и предложил своим попутчикам весьма оригинальный выход из создавшейся ситуации: если хочешь ударить товарища, – бей, не стесняйся. Будешь терпеть – станет еще хуже, желание напасть на партнера лишь усилится, приобретет самые зловещие формы. Лучше сразу дай другу крепкого пинка. И чем больше его уважаешь, тем ядреней. Тогда, может, и пронесет – до оружия дело не дойдет… Товарищи Кирилла, все как один, с кислыми минами почесали в затылках. Но делать нечего, с рекомендацией Волонтера согласились… Определенное рациональное зерно в ней, несомненно, присутствовало. Решили так: на тропе, если что, – без обид. Получил под зад, – значит, так надо.

Спутники скрупулезно обсудили между собой еще много секретов «Путешествия», дошедших окольными путями до их ушей; всевозможных засад (и лазеек, их обходящих); попытались представить себе, как они будут действовать, угодив в ту или иную западню и т. д. и т. п. В результате многочасовой беседы партнеры преисполнились таки решимости одолеть любое задание Клуба. Кстати, на всё про всё им давалось всего лишь две недели. По истечении указанного срока миссия считалась проваленной. Не следовало надеяться, что после контрольной даты какой-то добрый дух кинется выводить заблудших путешественников из лабиринта зачарованных пещер. Отнюдь… Спасение утопающих, как известно, – дело рук самих утопающих. Сумел зайти – сумей и выйти…

Наконец отброшены последние сомнения, партнеры окончательно ударили по рукам.

Тут же рядом с ними собственной персоной возник Распорядитель Клуба. Вся остальная Чайная, будто по мановению волшебной палочки, куда-то исчезла. Товарищи вместе со столиком и появившимся из ниоткуда Администратором словно бы перенеслись в отдельную комнату. Тишина. Вокруг никого лишнего. Полная конфиденциальность.

– Рад приветствовать вас, друзья, – улыбнулся Хозяин магического заведения. – Вижу, вы уже созрели для Посвящения. Похвально, очень похвально…

От удивления у Кирилла отвалилась нижняя губа. В Распорядителе Клуба парень узнал того самого «швейцара», который околачивался возле деревянного хищника в холле постоялого двора и вытребовал у посетителей свои скромные чаевые. Впечатление от новой встречи с укротителем скульптурного льва усиливалось еще тем, что буквально за минуту до этого спутники Кирилла обменивались между собой мнениями о первом лице Клуба. Но тогда волхв не знал точно, о ком речь. А вот теперь обнаружил, что, оказывается, уже сталкивался с этой мифической личностью. Мифической, потому что никто из чародеев не знал наверняка, существует ли сей добродушный седовласый здоровяк на самом деле или же это продукт коллективного волшебства всех членов Клуба – прошлых и нынешних. На первый взгляд выглядел усатый «швейцар» вполне реально. По другой версии получалось, что Хозяин Чайной – единственный маг, прошедший все восемь Посвящений. Совершил он свой незабываемый магический подвиг вроде как не одну сотню лет назад. Сама Чайная с тех пор много раз перестраивалась. Но в ее салоне неизменно появлялась все та же улыбчивая фигура. Дабы не погрешить против истины, стоит отметить, что в общении с кудесниками-соискателями он всегда являл собой образец вежливости и точности. На испытаниях никого никогда не валил, но никому и не подыгрывал. В общем, справедливость его судейства не вызывала ни малейшего сомнения даже у проигравших претендентов на Посвящение.

– Ну-с. Приступим к обсуждению условий, – предложил Хозяин.

Команда путешественников почтительно замерла. Собственно, «обсуждение» состояло в том, чтобы ознакомиться с заданием и условиями его выполнения. Завсегдатаи Чайной заранее предупреждали начинающих соискателей, что споры с Распорядителем абсолютно ни к чему не приведут, то есть ни к чему хорошему. Если даже команде удастся смягчить те или иные требования прохождения маршрута, то в качестве компенсации (или в отместку?) Хозяин взвинтит их в другом месте, и тогда… В общем, по опыту, никому из заядлых спорщиков одолеть дистанцию еще не удавалось. Вывод напрашивался сам собой: лучше держать язык за зубами.

Коротко изложив суть испытания, Распорядитель Клуба учтиво поинтересовался, имеются ли у кого какие возражения. В ответ группа путешественников дружным строем отрицательно помотала головами: никак нет.

– Отлично! – резюмировал седовласый Администратор. – Желаю успеха. В вашем распоряжении две недели. Всё необходимое для похода вы найдете во входном гроте.

Распорядитель вытащил из нагрудного кармана свой знаменитый носовой платок с рунической надписью по краешку, махнул им в воздухе… И перед товарищами-попутчиками материализовалась каменная арка размером с человеческий рост, ведущая в магические пещеры.

– Прошу, – с галантностью профессионального швейцара предложил устроитель испытаний.

Друзья по очереди шагнули в представленную дверь. И как только последний из них очутился в помещении Проклятых Катакомб, волшебный вход исчез.

* * *

«Путешествие».

На месте входной арки темнела твердая каменная стена. И даже не стена, а непробиваемая скальная порода, отродясь не знающая руки человека и, соответственно, его инструментов. Киря из любопытства постучал по отвесному монолиту кулаком – чуть костяшки пальцев не отбил. Естественная толщь! Спутники молчаливо переглянулись, пожали плечами, словно бы показывая друг другу: «Обратной дороги нет. Теперь только вперед». Как и говорил Хозяин Клуба, во входном гроте спутники обнаружили вещмешки, походную одежду, провизию и прочий необходимый инвентарь.

Кирилла, как Лекаря, особенно порадовало наличие в стартовой камере большого аптекарского шкафа с богатым выбором всяческих настоев, лекарств, засушенных трав, а также редкостных ингредиентов, необходимых для создания широкого спектра магических снадобий. В общем, полки объемистого санитарного ларя содержали всё то, – ну или почти всё, – что нужно практикующему волшебнику-знахарю. Каждая из бутылочек и коробочек снабжалась непонятными надписями на вымерших древних языках. Но молодого волхва таинственные, трудно читаемые пояснения ничуть не смущали. Судя по всему, парень отлично владел предметом своей деятельности. Разобраться в старинных письменах не представляло для него никакой трудности.

Киря на свой вкус выбрал из представленного в подземной кладовой ассортимента наиболее ценные, как ему показалось, склянки, скомплектовал из них отличную походную аптечку, которую поместил, конечно же, в собственную сумку. Доверять столь ценный груз кому-то другому Носитель не счел возможным. Уж коли назвался Лекарем, надо было оправдывать сие высокое звание. Труд знахарей тяжел, нет слов. Зато в любом обществе они в большом почете. Еще бы!

Партнеры быстро переоделись, разобрали снаряжение, приступили к делу.

Из объяснений Распорядителя путешественники поняли, что прежде, чем достигнуть концевого грота, вернее, одного из концевых гротов, – их много, – каждый из членов команды должен был еще отыскать на маршруте некий именной магический фетиш – Звезду. На вопрос, что это такое, Администратор охотно пояснил: «Звезда она и есть Звезда». Поскольку фетиш именной, логично предположить, что у любого из исполнителей он свой. Определить, где свой, где чужой, по утверждению Хозяина, также совсем несложно. Если дословно: «Вы почувствуете, не волнуйтесь…» В этом, собственно, и заключалось задание Клуба. Казалось бы, ничего сложного: дружно выступили в путь из входного грота, на ходу подхватили персональные Звездочки, закончили свой славный поход в концевом гроте. Только и всего… Ага…

Проклятые Катакомбы освещались редкими факелами, закрепленными вдоль стен. Горели они ровным бездымным огнем. Пока горели. Что будет дальше, неизвестно. Впрочем, имея в своих рядах Черного Кота, наверное, не стоило волноваться на сей счет. Как известно, коты охотятся в темноте с той же легкостью, что и при свете. Когда Крысолов очутился в подземелье, глаза его сперва пожелтели, а затем налились слабым мерцающим свечением. Вскоре из каждого ока ударил расходящийся конусом магический лучик. По сравнению с факелами оно, конечно, жидковато. Но дорогу, по крайней мере, разобрать можно, не оступишься. Ушки Черного Кота тотчас заострились, вытянулись вверх, встали колом. Движения обрели грациозную плавность. Ночной хищник вышел на тропу войны.

От начального грота в сторону зачарованных пещер вел узкий – на ширину плеч одного человека – протяженный тоннель. Шли по нему минут сорок. Сюрпризы начались сразу после выхода группы в основной лабиринт. Тесный подземный ход вывел путешественников на тупиковую площадку шириною в пару шагов. Площадка одиноко примостилась над бездонной отвесной пропастью. Противоположный край ущелья тускло поблескивал факелами саженях в тридцати отсюда. Внизу глубокой расщелины что-то плотоядно урчало, побулькивало. Оттуда поднимались тяжелые гнилостные испарения. Меж стенами каменной пропасти то и дело проносились неизвестные светящиеся твари размером с человека с пленочными, а не перьевыми, как у птиц, крыльями. Напоминали они собой по внешнему виду доисторических ящеров. Пролетая мимо площадки, твари заинтересовано косились на людей и, словно журавли, дробно постукивали длинными клювами. Что бы это значило? Подготовку к нападению?.. Жуть. Увидишь во сне такую светящуюся бестию, – точно в дрожь кинет.

Не растерялся лишь один Орлоголовый. Беркут широко расставил в стороны руки, будто крылья. Волосы на голове у него вздыбились, как перья на холке у гигантской птицы перед дележкой добычи. Движения стали напряженными, отрывистыми. Глаза угрожающе часто-часто заморгали, высматривая жертву. Орлоголовый привстал на кончики пальцев, бесстрашно подбежал к самому краю пропасти, что-то громко прокричал на птичьем языке в пугающую пустоту пещер. И надо же… Светящихся во тьме тварей как ветром сдуло, исчезли все до одной; видно, признали за пришельцем извне титул короля воздуха.

Киря являлся самым молодым из партнеров. Наверное, поэтому его поставили в арьергарде, замыкать колонну. Хотели поберечь «необстрелянного» паренька. Да и то сказать, с лекаря в бою какой толк? На подвешенную в ущелье платформу Кирилл ступил последним и сразу ощутил тревожную вибрацию колдовской Волны. Друзья же, поглощенные маневрами летающих чудищ, судя по всему, ничего не заметили. Чувства Носителя, предвкушая близкую опасность, немедля обострились до максимума, изменили восприятие действительности. Кирилл увидел окружающую его площадку и людей на ней совершенно в другом свете. Всё вокруг залило непонятное розовое сияние, и парень, вопреки собственной воле, погрузился в неопределенную область бытия, соседствующую с текущей реальностью. Не зная сам, что делает, волхв действовал уверенно, как автомат. Зачем-то он расстроил собственное зрение, сознательно нарушил фокусировку глаз, для чего закатил, как ему показалось, оба зрачка к самой переносице.

Там, где оказалось сознание молодого волшебника, поверхность платформы потрескалась, покрылась геометрически ровными квадратами плиток; и плитки полетели вперед, в пропасть. Лишь отдельные из них не поддались, стояли насмерть. Киря взмахнул руками, словно подгонял плитки ладонями. Теперь уже от площадки отрывались целые куски каменной породы, а затем утягивались вниз, в ущелье. Руки Носителя превратились словно бы в ураганы, крошащие материю. Однако те несколько плиток, которые с самого начала не реагировали на толчки могучих ладоней, так и продолжали стоять на своих местах.

Неожиданно Киря вынырнул назад, в реальность, открыл глаза, – оказывается, они были закрыты! – очумело осмотрелся по сторонам. Здесь, похоже, всё оставалось по-старому, – тихо, спокойно. Спутники, ни о чем не подозревая, безмятежно обменивались мнениями по поводу светящихся страшилищ с крыльями; посмеивались над тем, как Беркуту удалось прогнать их восвояси. Единственное, что изменилось в реальном мире, – на полу появились несколько ярко-красных плиток. Располагались они в тех же местах, где и их несметаемые, несгибаемые копии в видении. И размер у этих опорных плиток соответствовал тем геометрическим фигурам точь-в-точь. Кроме Кири, их, похоже, никто не различал. Тут до парня дошло, что его видение есть предупреждение свыше. Кирилл громко заорал товарищам:

– Назад! Опасность! Все к стене!

Спутники, не понимая в чем дело, немедленно отскочили назад, прижались спинами к отвесной скале, вопросительно уставились на Лекаря. Глаза их беззвучным хором дружно вопрошали: «Что стряслось, дружище?»

– Оставайтесь на своих местах, – торопливо бросил волхв. – Сейчас я наведу переправу.

– Может, нам пока отсидеться в тоннеле? – поинтересовался Волонтер.

– Поздно. – Киря кивнул головой в сторону подземного хода, через который они сюда прибыли.

Партнеры разом, как по команде, оглянулись. Ход исчез! Когда он успел зарасти, никто не заметил.

Внезапно скала легонько дрогнула, потом еще и еще раз. Подвешенная над пропастью платформа чуть заметно завибрировала.

– Тихо! Не двигайтесь, – предостерег товарищей Кирилл. – Я сейчас.

Волхв кинул быстрый взгляд на противоположную сторону ущелья. Там тоже обнаружилось несколько ярко-красных плиток. Отлично. Именно на это он и рассчитывал. Носитель быстро натянул между кровавыми квадратами на той и на этой стороне прочную воображаемую нить, прочитал заклятие Твердости. Откуда оно взялось в его голове, лучше не спрашивать. Он и сам не знал. Вероятно, получил в подарок от великих предков – Первоволшебников. Нить тотчас материализовалась, наросла в объеме до толщины каната, сиротливо задрожала над пропастью.

– Вперед! – скомандовал Киря товарищам. – Быстрей! Сейчас здесь всё обрушится!

Сам первым бросился на канат, повис на нем снизу, точно обезьяна, и, быстро перебирая ногами и руками, пополз на ту сторону ущелья. Спутники, не раздумывая, кинулись вслед за Лекарем. Когда все они уже благополучно болтались под спасительной нитью, покинутый ими берег неожиданно поплыл, будто оплавился, начал помаленьку съезжать к краю и вскоре густой темной массой бухнулся в пропасть. Неподвижными остались только ярко-красные квадраты, к одному из которых Киря успел прикрепить свою волшебную нить.

Однако радоваться чудесному спасению было еще рановато. На противоположном берегу платформа уже тоже подрагивала, поверхность ее противно тряслась, будто рыхлое желе. Очевидно, следовало ждать, что и она в скором времени сорвется вниз – не иначе…

В стене над дрожащей площадкой темнел зев тоннеля, уходящего куда-то вглубь горы, словно приглашал путников: «Добро пожаловать». Кирилла не надо было долго уговаривать. Он первым из товарищей сиганул в зовущую брешь подземного хода. Но тут же в его мозгу вновь всплыло видение соседствующего мира. В нем звучал чей-то испуганный крик. Волхв догадался – кому-то из спутников угрожает смертельная опасность. Киря быстро выскочил обратно, наружу, на дрожащую платформу, чуть не столкнулся со спешащими по его следу партнерами.

– В чем дело? – гаркнули одновременно изумленные товарищи. Они не могли понять, почему Лекарь покинул спасительное подземелье.

– Волонтер! – крикнул Кирилл.

Все обернулись назад. Волонтер, идущий последним, уже подполз по канату к самому берегу. Но в этот момент откуда-то сверху обрушился огромный кусок породы. К счастью, путешественника он не задел. Но, пролетая вниз, зацепил самым краешком волшебную нить. Та резко дернулась, как натянутая струна, спружинила, подбросила грузного Сплавщика высоко вверх. Падая, он всё же умудрился вновь ухватиться за канат. Но тут его оглушил ударом по голове еще один увесистый бесформенный камень. Волонтер неуверенно закачался, как воздушный гимнаст в цирке, глаза его плавно закатились, голова медленно завалилась назад, кисти рук отпустили волшебную нить. Еще секунду – он свалится вниз.

– Держи его! – заорал Кирилл. – Волною, Волной!

Волшебники поняли, что он имел в виду, все разом потянулись к падающему товарищу мысленно, колдовскими чарами. Объединив свои магические потенциалы, кудесники одним мощным рывком выдернули Волонтера на поверхность. В их ситуации это был единственно возможный шанс, последний. Добежать до потерявшего сознание партнера они б уже не успели.

Сила Посвящения не просто дарится магам в конце удачной игры; она не обрушивается на их головы сверху, как неожиданный приз за успешно выполненное задание. Нет. Она постепенно набирается в душах партнеров по ходу испытания, аккумулируется в чародейских запасниках. И сейчас каждый их магов вдруг ясно почувствовал, как ему удалось отщипнуть от сытного пирога наградного колдовства отличный кусочек. Члены испытательной команды впервые попали в критическую ситуацию и сумели быстро наладить взаимодействие личных магий. Хорошая примета!

Пуще всего колдовское честолюбие партнеров тешило то обстоятельство, что после успешной спасательной операции контакт между волшебниками не исчез, не испарился. Точнее, исчез не полностью. В сознании спасателей остался характерный магический отпечаток каждого из соратников, его ментальный набросок – верный признак того, что команда становилась действительно командой, не на словах, а на деле. Притирка деловых качеств членов экспедиции для работы в групповом режиме, работы, нацеленной на общий результат, шла на удивление быстро. Ведь «Путешествие», по сути только начиналось. И это не могло не радовать. А вообще, в Проклятых Катакомбах, по рассказам старожилов Клуба, между волшебниками после совместных действий и должна устанавливаться незримая связь. В магическом сообществе ее еще называли Контактной Осью. Укреплению данной Оси между членами команды способствовала специально наведенная аура магических пещер. Ориентируясь на чародейский Контакт, спутники при соответствующей тренировке имели возможность не только чувствовать друг друга на расстоянии, определять взаимное расположение в лабиринте, но и улавливать настроение или, скажем, мысленное предостережение, сигнал об опасности и т. д. И, разумеется, чем быстрей тонкая личностная связь наладится между соискателями, тем лучше. Поэтому друзья после инцидента с неожиданным обвалом площадки и чудесным спасением смотрели на Кирилла с нескрываемым уважением и благодарностью.

– Быстрей, быстрей! – поторопил партнеров неутомимый волхв. – Сейчас здесь все рухнет!

Путешественники подхватили на руки оглушенного Волонтера, ловко скользнули вглубь скалы, отбежали несколько шагов от входа. Только тут позволили себе немного передохнуть со счастливыми улыбками на лицах. Снаружи послышался грохот падающей платформы: Бум!!! Задрожали стены.

– Как ты всё это почувствовал? – набросились на Лекаря с расспросами маги.

– Сам не знаю, – сконфузился Киря. – Не приставайте. Почувствовал да и почувствовал, подумаешь…

Стоит ли говорить, что авторитет Кирилла в группе с этой минуты подпрыгнул до небес. На него смотрели как на истинного спасителя.

К счастью, Волонтер вскоре пришел в себя, и дружная команда магов, соблюдая все меры предосторожности, выступила в путь. Каменный лаз, в котором оказались путешественники, был таким же узким, как и подземный ход на том берегу ущелья. Но по длине значительно превосходил своего собрата. Группа двигалась в колонну по одному, дыша друг другу в затылок, уже несколько часов. Временами из-за отсутствия освещения темп продвижения приходилась сбивать практически до куриного шага. Возглавлять шествие доверили Черному Коту – не удивительно. Кому же еще по силам, пробираясь во тьме, разнюхать и рассмотреть всё вокруг с такой тщательностью? Нет, конечно, и другие волшебники обладали способностью запалить при необходимости походный чародейский огонек. Но для этого им потребовалось бы потратить драгоценную колдовскую энергию. А магический потенциал каждого из участников группы сейчас следовало беречь и лелеять. Для Крысолова же прогулки в потемках не являлись чем-то особенным. Они не налагали на него дополнительную нагрузку. Блуждание по ночным чердакам – обычное кошачье дело.

Наконец длинная узкая кишка подземного хода закончилась. Впереди забрезжил тусклый свет факелов. Еще сотня шагов – и группа вновь вывалилась в слабо освещенные галереи Проклятых Катакомб. Здесь странники единогласно решили устроить привал, отдохнуть, обсудить дальнейшие действия. Особенно рассиживаться не пришлось. Так как все маги практически одновременно уловили внутри себя манящий зов персональных Звездочек. Наверное, именно об этом и говорил давеча Распорядитель Клуба: «Почувствуете, не волнуйтесь». Почувствовать-то почувствовали, а вот поволноваться всё же пришлось. Тут старый Администратор не угадал. Да и как не волноваться, скажите на милость, если двоих членов экспедиции – Волонтера и Беркута – неудержимо потянуло в левую сторону подземного коридора, а оставшихся двоих – Лекаря и Черного Кота – в правую. И как бы волшебникам не хотелось сохранить группу в виде единого несгибаемого монолита, а разделиться на две независимые половинки им всё же пришлось. Благо, условия Посвящения допускали дробление команды на обособленные пары. Лишь бы весь коллектив слился воедино в конце «Путешествия». Но тут уж кудесники понадеялись на личное чутье да на уже успевшую окрепнуть Контактную Ось, незримо натянутую меж их сердцами. Все силы небесные соискатели молили сейчас о скорой встрече с друзьями.

Кто-то, наверное, спросит, а почему бы волшебникам ни ходить за Звездами всей компанией, выискивая и собирая их поочередно – то одну, то другую? Вместе-то безопасней. Вроде бы логично. Но лишь наполовину. Уходя от одной неприятности можно запросто вляпаться в другую – таков принцип Посвящения. Где гарантия, что внутренний зов именных фетишей вдруг не оборвется, не иссякнет? Гарантии нет. Если это произойдет, кто-то из членов команды неизбежно останется без своей чародейской побрякушки. Тогда и всё «Путешествие» сразу потеряет заложенный в него смысл. Здесь нужно рассчитывать на худшее. В испытаниях, по откликам доброхотов Клуба, всё делается неспроста. Ежели магический зов постучался в сердца странников, значит, на него надо срочно бежать, немедленно. Пока есть, куда бежать…

…Прощались друзья сдержанно, коротко. Ведь расставались ненадолго (как они думали). Пожали друг другу руки, пожелали удачи, разошлись в противоположных направлениях, ориентируясь на внутренние маячки Звездочек, как рыбки на червей (которые на крючках).

С напарником Кире повезло. Путешествовать с Черным Котом – одно удовольствие. Магическая парочка передвигалась легко и быстро. Полуторачасовой марш-бросок вывел партнеров к узкому темному лазу, ведущему куда-то вниз, к неведомым этажам неведомого подземелья. Из норы неприятно пахло сыростью, плесенью. Но – поди ж ты! – именно в эту зловонную щель и зазывали что есть мочи вольных искателей загадочные Звезды. Черт бы их побрал! Придется лезть вниз – от судьбы не убежишь, как ни старайся. Спутники и не старались. Чего им бояться? Они же маги. Пусть поджилки трясутся у тех, кто их сюда заманил.

Друзья начали осторожно спускаться в проклятую дыру. Хорошо хоть кто-то озаботился соорудить тут лесенку в виде металлических скоб, замурованных в стену. Стоп! Лесенку? Ничего хорошего! Раз кто-то удосужился обустроить этот чертов лаз, значит, внутри подполья можно запросто наткнуться на каких-нибудь злобных аборигенов. Этого еще не хватало! Лесенка протыкала подземелье на довольно внушительную глубину. По крайней мере, на ее преодоление ловким здоровым мужчинам потребовалось затратить несколько минут.

Нижний этаж оправдывал самые неприятные ожидания. Откуда-то сбоку еле заметно тянуло покинутым костровищем. Если и не жилище варваров, то их временная стоянка когда-то располагалась в этих катакомбах как пить дать. Сама же пещера обладала замутненной злобной аурой. Волшебники спустились вниз, замерли, настороженно вслушиваясь. Какая-то дьявольская сила заставляла магов непроизвольно съеживаться, а сердца в их грудных клетках биться учащенно, боязливо. Раньше Кире сталкиваться с подобным ощущением не приходилось. Жуткое, мрачное место! Напряженную тишину то и дело прорезали звуки падающих капель. Вероятно, по углам грота с потолка сочилась влага. Булькающие звуки отражались многократным слабозатухающим эхом от дальних стен, странным образом действовали на нервы путешественников – нагнетали ничем вроде бы не спровоцированный страх. Били, будто под дых. Тук-тук-тук! Только и слышалось вокруг. Сердце в предчувствие неведомой угрозы сжималось еще сильней. В действительности удары воды о скалу были чрезвычайно слабыми, еле уловимыми: кап-кап-кап… Зато в возбужденном мозгу так и билось: Бу-бух! В дополнение ко всему затхлый воздух сдавливал легкие необъяснимой болезненной тяжестью. Короче, всё здесь дышало напряжением, ожиданием чего-то нехорошего: ух-ух-ух! Если и существуют места, в которых пугаешься даже шороха собственных ног, то, несомненно, одно из них предстало перед застывшими странниками.

Разумеется, паниковать без причины – не в правилах магов, да еще избранных, допущенных к межклановому Посвящению. Кирилл довольно быстро взял себя в руки, постарался тщательно разобраться в собственных ощущениях. Безусловно, что-то в этом проклятом месте Проклятых же Катакомб обстояло не так… что-то такое… неуловимое… и в то же время вездесущее, как воздух. И вдруг волхв сообразил, что именно: он абсолютно не чувствовал колдовскую Волну, словно чародейский Эфир неожиданно погас. Иными словами, устроителям Посвящения, либо еще кому-то могущественному и всесильному непонятным образом удалось полностью подавить тут магию. Полностью! Любое заклятие в данных условиях оказалось бы пустым сотрясением воздуха. А магические телодвижения и манипуляции – даже со всеми возможными ритуальными принадлежностями – обыкновенной гимнастикой, разве что с чудными спортивными снарядами. Не более того. «Дело – дрянь!..» – успел подумать Киря, подумать в самый последний момент. Случилось как раз то, чего он больше всего опасался. Страхи, говорят, сами по себе способны притягивать всяческие неприятности. И притянули!

Под своды мрачного грота ни раньше ни позже заглянули коварные Блуждающие Обмороки. Под этим звучным названием применительно к Проклятым Катакомбам скрывалась, условно говоря, структура плавающая, постоянно перемещающаяся, внешней формой не обремененная вообще. Ее невозможно заметить. Не существует способов спрогнозировать ее приближение. Она всегда появляется внезапно. Вот и сейчас… Незримая магическая структура так некстати почтила своим вниманием и без того-то жуткую пещеру, в которую спустились Лекарь и Черный Кот. Действует Блуждающий Обморок мощно и безотказно, как артиллерийский снаряд. Симптомы классические: вспышка в мозгу, вспышка в глазах – человек уже на земле без чувств.

Оба мага свалились, как подкошенные.

Сколько времени Кирилл провел «в отключке», неизвестно. «Разбудил» волхва внутренний колокольчик тревоги – тот самый ангел-хранитель, который неизменно предупреждал его об опасности. У Носителей имелись свои привилегии в этом мире. Опасность олицетворял собой волосатый дикарь в набедренной повязке. Культура гигиены, по всей видимости, для него являлась понятием чуждым или, вообще, незнакомым. Смердело от варвара так, как если б он не мылся с самого рождения. Очевидно, так оно и было на самом деле. Неприятно, конечно, но терпимо. Больше всего Кирю уязвляло сейчас другое: руки его кто-то очень тщательно связал за спиной крепким сыромятным ремешком (не из человеческой ли кожи?) Надо полагать, вот этот самый абориген. Кто же еще? Дикарь склонился над Лекарем, вероятно, заметил, что парень очнулся. Варвар резко прогавкал что-то на неизвестном языке своему сообщнику. Слева к Кириллу подошел еще один тип в набедренной повязке. Духами он пользовался, судя по всему, теми же самыми, что и его напарник… Киря брезгливо поморщился. Захватчики же тем временем оживленно о чем-то спорили между собой, постоянно тыкая в сторону волхва грязными пальцами. Вероятно, Кирилл пришел в себя гораздо раньше, чем от него ожидали хозяева пещеры. Этим привел их в нешуточное замешательство. Наконец один из аборигенов прекратил лаять, куда-то резво убежал, – может, за подмогой? Второй подошел вплотную к Кире, неприязненно пнул волхва пинком под зад и с людоедской ухмылочкой на роже вновь склонился над пленником, что-то бормоча себе в помятую бороду.

Киря пришел к выводу, что пора срочно приступать к активным действиям. Вдруг эти дикари и вправду не брезгают каннибализмом, а то еще и гордятся им, как это зачастую бывало в доисторических племенах. Вполне резонно…

Первым делом молодой волшебник постарался, конечно же, мысленно притянуть на себя колдовскую Волну. Но Связь никак не отреагировала на отчаянные пасы кудесника. Тут парень вспомнил, как обнаружил еще до Обморока, что магия в этом проклятом подземелье почему-то совершенно не действует. Он еще успел тогда вымолвить самому себе: «Дело – дрянь!». Действительно дрянь. Но удача молодому волхву всё же улыбнулась.

На помощь Кириллу пришли уроки маменьки-знахарки. Недаром же парень взял себе в Клубе волшебников псевдоним «Лекарь». Правда, в данном случае способному ученику пришлось несколько извратить курс медицины, вывернуть его, так сказать, наизнанку, придать своим знаниям зловещий убийственный оттенок. К счастью для Кирилла, лекарскую магию невозможно заглушить даже специальными гасящими чародейство заклятиями, какими бы сильными они ни были. Потому как базируется указанная магия не на внешних источниках Связи, а на внутренней энергетике самого больного – в данном случае совершенно здорового пациента (бородача), – на его личном биополе. Действует лекарская магия только на весьма незначительном расстоянии – примерно на таком, какое образовалось сейчас между распростертым на полу Кириллом и нагнувшимся над ним дикарем. Варвар, источающий благовония местной парфюмерии, придвинулся вплотную к пленнику очень кстати. Почувствовать личное обаяние хозяина пещеры вблизи – об этом в сложившейся ситуации волхв мог только мечтать. Мечты, как известно, рано или поздно сбываются. В них надо только верить. И вот немытая бородатая физиономия оказалась на вытянутую руку от молодого волшебника. Самоуверенный болван в набедренной повязке, судя по всему, сыпал в адрес кудесника какими-то грязными ругательствами. Однако же, хорошего – помаленьку…

Киря ловко накинул на дикаря Узду Смерти – мощное парализующее заклятие. Мышцы аборигена сразу же окаменели, в глазах застыл неподдельный ужас. Ощущение превосходства в один миг покинуло косматого бородача. Теперь он уже взирал на лежавшего у него в ногах пленника с благоговейным трепетом, как на неведомое свирепое божество. Впрочем, Кирилл в данной ситуации вполне оправдывал сие высокое предначертание. Он вовсе не собирался церемониться с воинственным обитателем каменного грота, прививать ему идеалы гуманизма и прочее. Так или иначе это было бы совершенно бессмысленно. Ибо на данной стадии развития воины первобытного племени понимали, вероятно, только язык грубой животной силы – и ничего больше.

Опытный врач-маг, в принципе, знает не только, как хорошо лечить людей, но и как их можно быстро и безболезненно умертвить. Ему ведомы все слабые места человеческого организма. Этим Киря и воспользовался. К сожалению, ничего другого плененному волхву больше не оставалось. Парень умело провел дистанционную диагностику сердца склонившегося над ним дикаря. Оно, как и следовало ожидать, выглядело вполне здоровым. Сердце чужака предстало перед магическим взором Носителя как сочная мясная вырезка, помещенная в объемный рыбий пузырь. Кусок плоти ритмично сокращался и расширялся, поочередно всасывая в себя и выталкивая наружу густую кровь. Кирилл тяжело вздохнул, отдавая дань неизбежности, и мысленно сдавил мягкий пузырь со всех сторон. Глаза аборигена тут же налились кровью, дыхание замерло, кожа на лице покраснела. Дабы не мучить пациента, Лекарь усилил нажим до максимума. Прочная упаковка, в которой трепыхалась и колыхалась живая «мясная вырезка», лопнула. Из нее во все стороны выстрелили фонтанчики крови. Окружающие органы враз окрасились в ярко-красный цвет. Дикарь замертво рухнул на грудь Кириллу. Из носа, ушей и рта варвара сочились вязкие темные струйки…

Беззвучный крик отходящей в миры иные души аборигена вызвал кратковременный всплеск колдовской Волны. Этот всплеск Носитель очень удачно использовал для того, чтобы коротким, точечным заклятием пережечь ремни, стягивающие его руки за спиной. И кожаные оковы послушно пали.

Свобода!

Киря осторожно осмотрелся по сторонам. Рядом – никого. Вернее, никого из чужаков. Шагах в десяти от Лекаря в довольно неудобной, неестественной позе валялся связанный Черный Кот. По всей видимости, он еще не отошел от оглушительного Блуждающего Обморока. Не беда. Используя всё ту же лекарскую магию, Кирилл быстро «оживил» товарища, направив в нужную точку его тела биопотенциал самого же больного. Крысолов открыл глаза, непонимающе уставился на Кирилла. Волхв приставил палец к губам: «Тс-с». Догадливый напарник сообразил: шуметь нельзя. Киря подтвердил глазами: «Правильно». Затем торопливо развязал товарищу руки.

К счастью, Лекарь не забыл, зачем сюда явился. Зов Звездочки так и свербел у него в мозгу. Волхв нутром чуял: она где-то рядом. А вот у Черного Кота нить, связующая чародея с именным фетишем, почему-то оборвалась. Зов исчез. Очевидно, Крысолов еще не оклемался полностью от магического удара.

– Ничего, – подбодрил партнера Кирилл. – Еще появится…

Сам волхв, следуя внутреннему позыву, бесшумно, на цыпочках побежал к противоположному краю грота. Правда, дальней стеной пещера вовсе не ограничивалась. Базальтовую глыбу пронзали множество темных нор, ведущих в смежные помещения. Лекаря они ничуть не интересовали. Его клад скрывался где-то поблизости. Парень опустился на четвереньки и, принюхиваясь, как собака, пополз вдоль стены, пока не наткнулся на массивный каменный булыжник размером с добрый котелок, вмурованный в пол. Точнее, не вмурованный, а просто опущенный в подогнанное по его форме отверстие. Впрочем, подогнанное не так уж идеально. По краю булыжника тянулась щель толщиной примерно с палец. Кирилл жестом позвал партнера. Вдвоем они кое-как раскачали тяжелую каменюку и, с трудом втиснув ладони в прорезь, вытянули базальтовую затычку наружу. Под ней располагался неглубокий колодец – Кириллу по колено, – на дне которого красовалась долгожданная побрякушка. И вправду звезда как звезда. Она удивительно напоминала собой обыкновенный значок. На обратной стороне плоской пятилучевой фигурки имелась даже специальная булавка-застежка. Волхв намек понял – значок так значок. Киря с гордостью прицепил Звезду себе на грудь. Она сразу успокоилась – прекратила нудно пищать в мозгу.

– Нравится? – спросил Лекарь у напарника, гордо, как новобранец, выпятив корпус вперед. Звезда блекло сверкнула в полумраке грота.

– Ничего, – отозвался Черный Кот.

Во взгляде Крысолова на своего удачливого товарища перемешались и радость, и печаль. Свою-то игрушку Черный Кот так и не чувствовал…

– Ничего-ничего, – вновь подбодрил друга Лекарь. – Появится. Не переживай. Сама найдется. Моя ж нашлась… Она хоть и капризная, но хозяина чувствует – будь здоров, лучше всякой собаки.

Через секунду-другую магическая вещица вовсе огорошила Кирилла. Потусторонний голос в мозгу парня металлическим басом прогудел:

– Рада служить тебе, временный владелец.

Киря даже присел под грузом столь монументального звука.

– Ты – Звездочка? – не без трепета спросил он у басовитой собеседницы.

– Да. В награду за старания и чутье возьми вот это оружие. Другое здесь не действует.

В это время к волхву откуда-то сбоку прямо по воздуху, как в сказке, приплыл небольшой аккуратный топорик. Киря протянул ладонь, обхватил удобную рукоять. Силы, удерживающие топор на вису, тут же отключились. Он бухнулся всем весом вниз. Кирилл удержал драгоценный приз, заботливо приторочил к поясу.

– Что это? – удивленно спросил Черный Кот.

– Подарок от Звездочки. Для обороны.

– Ясно.

«Занятно, – подумал Кирилл про себя. – Звезда способна перемещать предметы по воздуху. Здорово! Следовательно, либо она сама выступает в качестве источника магии, либо, как минимум, имеет выход на таковой. Недурно бы при случае этим воспользоваться…»

Кивком головы Лекарь показал товарищу: уходим.

– А моя Звезда?.. – тихо спросил Черный Кот.

– Знаю, друг, – перебил Киря. – Твоя Звезда нужна не только тебе, но и всем нам. Однако, думаю, зов вернется к тебе не ранее, нежели здесь «включится» магия. А пока оставаться в каменном мешке опасно. Чует мое сердце, недаром путеводная вещица подбросила нам этот топор. Наверно, скоро здесь будет жарко. Аборигены могут в любой момент вернуться за нами.

Крысолов согласился с Кирей. Друзья метнулись бесшумными тенями к выходу. И точно. Не успели спутники одолеть еще и трети знакомой им уже лесенки, как внизу появились два агрессивно настроенных дикаря. Варвары наткнулись на убитого земляка, что-то дико вскрикнули, вскинули головы, заметили спешащих улизнуть отсюда путешественников, кинулись за ними в погоню. Надо сказать, по лестнице жители грота карабкались проворней любой обезьяны.

Первым поднимался Черный Кот. Кирилл буквально наступал товарищу на пятки.

– Скорей же, скорей.

Волхв оглянулся, посмотрел вниз. Дикари его уже почти настигли. Ближайший преследователь, точно морской пират, взбирающийся по канату, хищно сжимал в зубах красивый флотский кинжал, вероятно, трофейный, захваченный у нерадивых путешественников. Отменная сталь; почти не требует заточки; остр, как бритва; в общем, мечта любого странника. Ну а в руках ловкого дикаря – непревзойденное холодное оружие. Кирилл, помимо собственной воли, представил себе вдруг, как кровожадный варвар отхватывает ему одним широким движением полпятки, а то и всю ступню… Пираты, они ведь жестокие… От таких видений мастерство восхождения по скобам подскочило у Лекаря сразу на порядок. И он вонзился головой в зад спешащему Крысолову.

– Быстрей!

Топорик волхв пока в дело не пускал, боялся выронить ненароком, берег на крайний случай в качестве последнего аргумента. Случай этот не замедлил подвернуться. Проворный дикарь умудрился накинуть на ногу Кириллу какую-то кожаную веревку. Вероятно, обитатели пещер с успехом использовали подобные удавки в охоте на каких-нибудь подземных тварей, ну или таких вот праздно шатающихся по Катакомбам путешественников, как Киря с Черным Котом. Пришлось обороняться. Лекарь выдержал небольшую паузу, пока варвар не подобрался поближе, затем с силой вонзил в корпус преследователю свое оружие. Но не рассчитал удар, да и неловко было отбиваться одной рукой, наподобие воздушного гимнаста, болтающегося на узенькой лестнице. Короче, топор вывалился из рук, улетел вниз. Благо хоть поставленную цель он поразил. Железяка разодрала дикарю грудную клетку. Бедолага с хриплым стоном опрокинулся на своего напарника, поджимающего его сзади. Оба с большой высоты грохнулись на пол. Однако тот, который не испробовал на себе разящую мощь металла, резво подскочил, снова кинулся к лестнице. Живучий. На ходу он профессиональным жестом успел подхватить из руки умирающего сообщника морской кинжал. Тем же пиратским манером дикарь зажал острый тесак меж зубов. Глаза его сверкали жгучей злобой. Даже из-под сомкнутых губ наружу прорывались устрашающие рыки. Судя по всему, пещерное племя, как и большинство слаборазвитых народов, свято чтило принцип кровной вендетты. Ничего хорошего сей принцип убегающим путешественникам не предвещал.

Однако – хвала небесам! – в верхней галерее, сразу за пределами узкого лаза, друзья, как тренированные маги, разом уловили слабый трепет колдовской Волны. Ура-а! Получается, с магией тут все в порядке. Беглецы из мальчиков для битья резко превратились в грозных волшебников. Теперь-то уж кровожадным варварам несдобровать, сколько б их сюда ни сбежалось.

Киря откатился подальше в сторону от люка, начал распутывать затянутую на ноге кожаную удавку. Черный Кот тем временем сразу применил сложную родовую трансформу – превратился в длинную мускулистую змею. Затейливый рисунок, бегущий по блестящим чешуйкам удава, тускло отливал матовой зеленью в свете факелов. Не стоит удивляться. Змеи отлично охотятся на крыс и в глубоких подземельях, и на поверхности земли. Поэтому данная трансформа являлась излюбленным упражнением в магическом племени Крысоловов. Удав подполз вплотную к норе, сгруппировался, ловко спрятался за крупным камнем, расположенным возле самой горловины люка.

Надо отдать должное мастерству преследователя-дикаря. Вверх по лестнице он взлетел буквально стрелой. Киря еще возился с проклятой веревкой, а из лаза уже появилась голова варвара. Глаза его излучали гнев и дьявольскую решимость. Но и удав не спал. Мгновение – и всё тело дикаря уже упаковано в сильные мышечные кольца. А флотский кинжал, искусно выбитый змеиным жалом из ловкой руки бойца, жалобно звякнул о камень, откатился в сторону. Довольно скоро бедняга скончался от удушья. Тогда Черный Кот отпустил застывшую добычу. Мертвое тело грузным мешком полетело вниз. Крысолов вернулся в человеческое тело, отдыхая, привалился спиной к скалистой стене.

Друзья улыбнулись, молча пожали друг другу руки в знак успешного завершения операции. Однако по большому счету для радости время еще не настало. Звездный зов у Крысолова так и не прорезался. Вероятно, там, в глубине грота, магический рубильник оставался пока еще выключенным. Спутники решили ожидать появления внутреннего сигнала недалеко от лаза с лесенкой. Они отошли саженей на сто в сторону, чтоб не угодить под огонь вражеских стрел, присели на камни. Спешить им было особо некуда. Путешественники достали из мешков съестные припасы, приступили к скромной походной трапезе.

Подкрепиться толком партнеры так и не успели – подскочили со своих мест, как ужаленные. Поднял их на ноги вовсе не долгожданный маячок, пульсирующий в персональной Звездочке Черного Кота, а тревожный рев общекомандной ментальной Контактной Оси. Она дико взвыла, точно сирена. Что-то непредвиденное произошло на том конце Оси. Киря с Крысоловом постарались мысленно дотянуться через магическую связующую нить до товарищей – узнать, что там у них стряслось. Лекарь с Черным Котом объединили свои колдовские потенциалы, попытались отправить по волшебному проводу в адрес соратников, терпящих бедствие, сгусток положительной энергии – Луч Помощи, дабы придать коллегам по миссии дополнительные силы перед лицом неведомой опасности.

Но Контактная Ось неожиданно оборвалась, оставив друзей по эту сторону ментального моста в полном неведении относительно судьбы их партнеров. Почему оборвалась связующая нить? Дошел ли Луч Помощи до своих адресатов? Сплошные вопросы. Неужели Сплавщик с Орлоголовым вляпались в какую-то хитрую засаду и разом погибли?! Верить в это абсолютно не хотелось. Киря с напарником, не сговариваясь, торопливо собрали вещи, поспешили в тот район Проклятых Катакомб, откуда прилетел тревожный сигнал от друзей.

Идти пришлось несколько часов, сверяя друг с другом время от времени свои внутренние ориентиры и инспектируя по ходу те или иные норы, которые в изобилии встречались на маршруте. Ведь в каждом из таких колодцев могли находиться в беспомощном состоянии – без сознания или вообще… – Волонтер с Беркутом. К счастью, напороться на столь страшную находку где-нибудь в глубине темного лаза друзьям не довелось. Как оказалось, несчастье настигло Сплавщика и Орлоголового на поверхности земли, т. е. в основной галерее Проклятых Катакомб. Сомнений в этом не осталось, когда Лекарь с Крысоловом обнаружили раненого Беркута, лежащего в луже крови на узкой тропе, нависающей над глубоким – примерно с десятиэтажный дом – ущельем, на дне которого с шумом несла свои стремительные воды довольно крупная подземная речушка. Под сводами Катакомб в этом месте гудел грохот водоворотов. Эхо бьющейся о камни воды металось туда-сюда в замкнутом пространстве подземелий. Сплавщика-Волонтера поблизости видно не было.

Кирилл тут же кинулся к Орлоголовому, чтоб оказать товарищу профессиональную медицинскую помощь. Раненый потерял много крови. Глубокая ножевая рана рассекла ему плечо и шею. В делах медицины Киря чувствовал себя докой – спасибо матушке. Поэтому действовал уверенно, не колеблясь. Волхв применил очень эффективную, действенную магическую технику, направленную на скорое восстановление кожных покровов и внутренних органов. Следы ранения рассосались буквально на глазах, не оставив и следа.

Успешно проведя сложную операцию, Кирилл обессилено опустился на пол, привалился спиной к стенке. На лбу у него выступил обильный пот. Магические медицинские процедуры вытягивают из любого лекаря уйму сил.

Почему Орлоголовый сам не остановил себе кровь? Ведь он же – опытный волшебник. Наверное, потому, что сталь клинка, рассекшего его плоть, была определенным образом заговорена. Тут требовалось вмешательство профессионала, способного задействовать при оказании помощи не отвлеченную магию, а именно лечебную, идущую от внутренней энергетики самого пострадавшего. Любителю гордых птиц очень повезло, что поблизости оказался неплохой специалист-чародей. Иначе б…

Как бы то ни было Беркут быстро приходил в себя. Попутно с лечением Киря не забыл увеличить у пациента кроветворную функцию внутренних желез. Вскоре она должна будет войти в норму, а пока призвана помочь раненному бойцу самостоятельно восполнить недостаток крови. И помогла! Причем очень эффективно. Щеки Орлоголового мага быстро порозовели, глубокие мешки под глазами исчезли, сгладились. Через несколько минут после операции Беркут открыл глаза, с удивлением уставился на партнеров, будто бы спрашивая: «Откуда вы взялись?»

Друзья объяснили…

Беркут тоже…

Со слов Орлоголового, спутникам удалось быстро составить довольно точную картину той трагедии, которая разыгралась здесь несколько часов назад. Выглядело это примерно так. Волонтер с Беркутом внезапно угодили под мощный пресс Чертогов Желанного Убийства. Первым непреодолимое желание напасть на партнера почувствовал Орлоголовый. Он, как и договаривались заранее, чтобы выпустить пар, отвесил Сплавщику пару крепких тумаков, затем прибавил к ним еще и серию пинков. Но коварные Чертоги исподволь поджучивали и науськивали друг на друга обоих странников. Волонтер испытывал не меньшее искушение, чем его товарищ. И в итоге не выдержал. К несчастью, на поясе у Сплавщика болтался острый походный нож, видимо, заговоренный. Вот им-то Волонтер и нанес спутнику глубокое ранение в плечо, прилично зацепил шею. Однако увидев кровь товарища, похоже, сразу «отрезвел». Но, как показалось Беркуту, не полностью, лишь частично. Во всяком случае, у Сплавщика хватило ума выбросить в пропасть именной нож (которым, кстати, маг очень дорожил), чтобы не совершить еще более тяжкое злодеяние. Смертоносные позывы Желанного Убийства в сознании Волонтера всё так же продолжали бушевать. Беркут в этом ничуть не сомневался. Потому что и сам, даже будучи раненым, испытывал в тот момент чудовищную тягу к умерщвлению. Наверное, даже хорошо, что Орлоголовый не имел тогда физической возможности для активных действий. Как говорится, нет худа без добра. Из горла хлестала кровь – какая уж там драка…

Чтобы спасти товарища, прозревший Сплавщик решил покончить жизнь самоубийством – принести себя в жертву. Волонтер вслед за своим любимым ножом бесстрашно кинулся в бушующую реку. Порочная нить колдовской связи между магами тут же оборвалась… Вскоре дрейфующие по Проклятым Катакомбам Чертоги Желанного Убийства покинули место трагедии.

Восстановив более-менее драматическую картину происшедших событий и их печальный финал, друзья почтительно склонили головы в знак памяти об ушедшем из жизни товарище. Даже дьявольская магия Убийственных Чертогов не смогла до конца сломить в его душе стержень врожденного благородства и самоотверженности.

Но горевать товарищам слишком уж долго не пришлось. Очень скоро все трое магов уловили у себя в сознании слабые, еле заметные шевеления Контактной Оси. Значит, Волонтер жив! Получается, он не разбился о поверхность воды или о дно пропасти, во всяком случае, не насмерть. Судя по всему, его отнесло куда-то вниз сильным течением. Ну конечно, ведь он же – Сплавщик, дитя рек. Тонуть для него – не новость. Родовое заклятие, накладываемое еще на младенца, словно причастие, раз и навсегда роднит его с водой. Слабость и неуловимость сигнала, идущего по чародейской Оси, говорили, скорее всего, о том, что Волонтер потерял от удара сознание. Но вода, вероятно, сама поддерживала обморочное тело на плаву, не позволяла ему уйти на дно. Здорово! Ну Сплавщик! Чем не пройдоха?! Речная влага просто не могла не откликнуться на просьбу старого друга. Вода еще и великая очистительница.

Жаль только, что радость по поводу воскрешения из небытия уже оплаканного Сплавщика перемешалась у членов команды с озабоченностью: где ж его искать-то? И как? Признаться, желания повторить головокружительный бросок Волонтера вниз с отвесной скалы ни у кого из магов не возникло. Беркут, правда, порывался слетать на разведку. Но Киря, как лечащий врач, категорически запретил пациенту в ближайшие сутки «вставать на крыло». А уж о том, чтоб принести к месту всеобщего сбора несчастного Сплавщика в мощных орлиных когтях и, вообще, речи быть не могло. Люди зачастую слишком уж быстро забывают о своих недавних хворях и немощах.

Справедливости ради, стоит отметить, что Орлоголовый держался молодцом. Внутри у сына птичьего племени фонтаном кипела энергия, фантазия била ключом. В то время, как все другие волшебники ломали головы над тем, как же спуститься вниз, на дно ущелья, к клокочущим водам подземной реки, Орлоголовый вдруг с некоторым вызовом спросил:

– Вы никогда не катались с воздушных горок?

– Не доводилось, – почти хором ответили путешественники.

– Сейчас попробуете…

– А что это такое?

– Увидите.

– Ты уверен в их надежности? – недоверчиво произнес Кирилл.

Беркут царским жестом изогнул тонкую бровь.

– Орлы повелевают тучами, дружат с солнцем и луной, могут вызывать гром и молнии. Все стихии неба почитают за честь оказать помощь своим любимцам, – гордо заявил чародей из пернатого клана.

– Но мы же – не птицы, – выразил сомнение Крысолов.

– Воздух способен держать и бескрылых. Не волнуйтесь. У него много сил.

Предложений, альтернативных горкам, ни у кого не возникло. Лекарю с Черным Котом не осталось ничего другого, как оценить оригинальное искусство птичьей магии.

Колдовской ритуал Орлоголового выглядел как сложный шаманский танец. Беркут, пошатываясь странным образом, медленно двинулся по кругу. Время от времени он останавливался, прикладывал ладони рупором ко рту, что-то пронзительно выкрикивал вдаль, будто созывал к себе на помощь неведомых союзников. Когда непереводимый орлиный клич разлетелся во все стороны Проклятых Катакомб, кудесник начал широко загребать воздух над собственной головой, словно притягивал его на себя. Одновременно Беркут завел могучую колдовскую песню. Она не имела ни четкого мотива, ни ясно различимых человеческих слов. На фоне торжественного трубного гудения иногда скороговоркой проскальзывали короткие птичьи трели: курлык-цвик-трль-чрик… О чем голосил Орлоголовый, друзья не понимали. Но сама песня своей проникновенностью в души им запала. И потом еще долго звучала в них самопроизвольно, навевая приподнятое настроение. Главное же – вдохновенная птичья музыка в аранжировке Орлоголового затронула, похоже, не только людей. Откликнулась на нее и стихия воздуха.

Потревоженный аэр заурчал, загудел, закрутился в зачарованном танце вокруг кучки застывших магов. Воздушные струи слили свой шуршащий говор в стройный многоголосый хор, который восторженной симфонией зазвенел под мрачными сводами подземного царства. Скальное основание Проклятых Катакомб в ответ возбужденно затряслось, будто аплодируя дивной песне. Факелы в галереях пещер вспыхнули ярче, вспучились извивающимися язычками пламени. По стенам каменистых гротов весело побежали зайчики-отблески. Сам Беркут и его спутники ощутили вдруг у себя в груди небывалое вдохновение. Опытные чародеи будто опьянели от волшебной музыки.

Между тем, повинуясь желанию небесного охотника, воздух обрел внезапно зримые очертания, сгустился, выстроился в плотный газовый холм. Своей верхушкой холм надежно уцепился за площадку, на которой стояли маги. От верхушки ко дну глубокого ущелья протянулся плавный пологий откос. Вокруг колдовского спуска, словно ограждение, клубился мягкий теплый пар. Внизу, над самой поверхностью воды, спутников, словно улавливающая подушка, ожидала небольшая упругая тучка. Орлоголовый первым из путешественников прыгнул на склон воздушного холма, поскользнулся, шлепнулся на спину, с хохотом съехал вниз, размахивая руками и ногами, как это делают дети зимой, катаясь с ледяных горок. Улавливающая тучка благополучно приняла в свое лоно смеющегося чародея, выпустила во все стороны, точно брызги, струйки пара. Беркут поднялся на ноги, помахал снизу партнерам рукой.

– Эй там, не зевайте. Давайте скорей, пока горка не рассеялась!

Друзья бросились вслед за своим товарищем: вжик, вжик. Тучка спокойно приняла еще двоих путешественников.

После этого воздушное сооружение вдруг утратило плотность, точно стягивающая его изнутри пружина лопнула. Многоголосый хор под сводами Проклятых Катакомб стих. Основание пещер прекратило радостно вибрировать. Горка распухла, расплылась во все стороны белесым облаком, зависла над рекой жидким туманом, а вскоре и вовсе рассеялась, оставив после себя только мелкие капельки влаги на стенах ущелья. Твердость сохранила лишь улавливающая тучка, на которой находились путешественники. В этот момент члены команды напоминали собой, наверное, ангелочков, спокойно восседающих на небесах, какими их обычно изображали на старинных гравюрах. Для полноты картины друзьям не хватало, пожалуй, лишь светящихся нимбов над головами да белых голубиных крыльев за спинами.

Однако маги – не ангелочки. Перспектива бесконечного блаженства на поверхности курчавых облаков их ничуть не прельщала. Хорошо, конечно, парить над землей, уютно возлежав на газовом коврике. Но ведь Орлоголовый не сможет слишком уж долго удерживать на вису всю компанию. Тем более, что пернатый маг после недавнего ранения еще отнюдь не обрел свои лучшие кондиции. Нет. Нужно было срочно что-то предпринимать. Но что? Быстрая глубоководная река захватила своими шумными водами всё узкое дно ущелья. По берегам потока не просматривалось никаких тропинок, уступов и т. д. С обеих сторон путников, как назло, сдавливали совершенно голые отвесные стены. Короче говоря, положеньице не из легких.

На выручку друзьям вновь пришел Беркут. Похоже, он успел уже продумать и детали надводного путешествия. В вещмешке у запасливого мага на крайний случай оказалась припрятана очень интересная заморская вещица диковиной работы – надувной плот, сшитый из прочной акульей кожи.

– А кто такая акула? – поинтересовался Крысолов.

– Страшная морская хищница, – деловито пояснил Орлоголовый.

Беркут не спеша разложил плотик на тучке, расправил со старательностью бывалого морехода все складки кожи, чтобы ничего нигде не передавилось, не помялось. Затем маг элегантно щелкнул пальцами возле уха, как богатый клиент в шикарном ресторане. Воздух сам заполнил надувную конструкцию до необходимой плотности, а пробка, неожиданно воспарив, закупорила отверстие и, повернувшись в прорези, встала «на замок». Придерживая плот за специальный причальный канат, Беркут осторожно опустил плавучее средство на воду, жестом предложил друзьям занять на нем свои места. Спутники послушно ступили на шершавую поверхность. Затем к ним присоединился и сам Орлоголовый. Плотик тут же помчался вдаль. А осиротевшая тучка, распрощавшись со своими «ангелочками», быстро растаяла, как и воздушная горка перед этим.

Слегка подпрыгивая на стремнинах, прочный акулий островок стремительно нес своих седоков вниз по течению. За первым же поворотом реки, когда широкие галереи Проклятых Катакомб остались в стороне, русло реки погрузилось в непроглядный мрак. На секунду путешественников охватил предательский страх. Вокруг – тьма, под ногами – неустойчивая поверхность утлого дрожащего плотика, в ушах рев бурлящей воды. Вдруг где-нибудь впереди из воды торчит острый-преострый камень?.. Кожаный надувной кораблик бухнет, как воздушный шарик и… все на дно?.. Беркут, словно прочитав мысли партнеров, тотчас успокоил товарищей:

– Не волнуйтесь. Я окружил плотик упругой защитной прослойкой из воздуха. На камень не напоремся.

Немного успокоенные путешественники с облегчением выдохнули. Крысолов вновь включил светильники в своих глазах. Тьма отступила. Настроение подземных речников заметно улучшилось. Но не надолго. Их ожидала утомительная работа. Компаньоны напряженно всматривались в расступающийся перед ними мрак, стараясь не упустить плывущего где-то впереди Сплавщика. Пока безрезультатно… Потянулись нудные однообразные поиски. По очереди маги спали, по очереди дежурили. Когда отдыхал Черный Кот, кто-нибудь из кудесников зажигал тусклый магический фонарик – чаще всего плывущий впереди огонек.

…Так прошло несколько дней. Сколько точно, сказать трудно. В Проклятых Катакомбах сутки тянутся как-то по-иному. Ни солнца, ни луны… Когда день, когда ночь, – не уловишь… Время от времени наверху, над склоном ущелья просматривался тусклый свет факелов, – когда плотик плыл параллельно галереям. Но и то – очень редко.

Контактная Ось в душах путешественников в основном вела себя тихо, почти что молчала. Лишь иногда вспыхивала яркой искоркой, но тут же неумолимо затухала. Видимо, раненый Волонтер приходил в сознание лишь на мгновение, затем вновь проваливался в небытие. Хоть бы уж не замерз в холодной воде, – беспокоились партнеры. Хотя вряд ли. Наверное, вода поддерживает вокруг своего друга необходимую температуру и даже отделяет его от себя тонкой воздушной пленкой, чтобы не размокла кожа. Уж в чем, в чем, а в общении с реками Сплавщикам везет. Этого у них не отнимешь. Могут запросто спать на воде.

Однако догнать раненого товарища спутникам никак не удавалось. Оно и понятно. Ведь и «беглец» и «преследователи» проходили одни и те же участки реки с одной и той же скоростью, – соответствующей течению воды. Дистанция между ними, по логике, оставалась всё время постоянной – особо не увеличивалась, но и не уменьшалась. В указанном режиме погоня могла длиться, вообще, бесконечно. Пока Волонтер случайно не зацепится одеждой за какое-нибудь препятствие на пути…

Но, к счастью для путешественников, бурная река в конце концов влила свои воды в обширное подземное озеро. На первый взгляд оно достигало в ширину с треть версты и… неизвестно сколько в длину. Зацепиться глазом за потолок громадного зала в плотном мраке пещер спутники не могли. Своды каменного грота прятались где-то в самом верху Проклятых Катакомб. Акулий плотик отбросило остаточным течением далеко вглубь гигантского природного тоннеля, где он и застыл, лишь изредка покачиваясь под набегающей рябью волн, порожденной, очевидно, входящими речными потоками, отраженными от скалистых стен. Сплавщика в пределах видимости не наблюдалось. Черный Кот увеличил до максимума интенсивность своих «фонарей». Два расширяющихся лучика прошили завесу тьмы саженей на пятьдесят. Магический свет медленно обшарил пространство вокруг кораблика.

Ничего! Пусто. Только колышущаяся поверхность воды. Что называется, – приплыли…

Слишком уж долго ломать голову над вопросом «Что делать дальше?» друзьям не пришлось. Всё устроилось само собой как нельзя лучше. На подмогу путешественникам пришли речные друзья Сплавщика, вернее, приплыли. Первым приближение к плотику крупного подводного существа учуял Орлоголовый. Беркут нахохлился, как боевая птица, подкрался к краю островка, нагнулся над самой водой, точно намеревался клюнуть проплывающего мимо малька. Встревоженность товарища сразу же передалась Черному Коту. Крысолов странно, по-звериному, пошевелил усиками, принюхался, застыл. Через мгновение он приложил к устам указательный палец, – дескать, тихо, – отошел к центру плотика и жестом подозвал к себе Орлоголового. Беркут повиновался.

– Тс-с! – прошептал Черный Кот. – Не мешай им. Это свои – хвостатая братия Волонтера. Они пришли с миром.

– Понятно, – ответил одними губами Беркут. – Надо дать им зацепку.

Орлоголовый потихоньку спустил в воду причальный канат. За бортом послышался негромкий всплеск. Волшебники осторожно глянули вниз. Здоровенная рыбина – размером с человека – зажала губами свисающий с плотика конец, потянула его за собой. Акулий островок уверенно двинулся вперед, влекомый живым буксиром. Так продолжалось несколько часов кряду. Друзья безмолвно сидели по центру сухого пятнышка, стараясь не шуметь, чтоб не спугнуть добровольных помощников. Время от времени рыбины менялись, сдавая вахту одна другой. Вероятно, уставали.

Наконец впереди по курсу в тусклых лучах Черного Кота мелькнуло какое-то тело, плавающее на воде. Путешественники внимательно всмотрелись в неизвестный предмет и ахнули: «Сплавщик!» Радости их не было предела. Плыть до Волонтера оставалось считанные минуты. Но именно в этот момент подводные бурлаки почему-то резко сменили направление движения, торопливо потянули плотик в сторону, к темной расщелине в скальной стене.

Сперва странники очень сильно удивились: «Что это вдруг стряслось с рыбинами? Вроде бы такие сообразительные. Помогали, помогали – и на тебе!..» Но потом всё встало на свои места. Как только акулий островок скрылся в защитной расщелине, из-за поворота туннеля внезапно появились множество лодок, освещаемых яркими факелами. Наверное, штук тридцать, не меньше. В каждой из узких лодок находились по несколько воинственных туземцев, вооруженных луками, топорами, копьями. Куда они так спешили, не известно. Судя по всему, где-то неподалеку назревало силовое решение местного конфликта. Да и на здоровье… Друзья поняли задумку хвостатых союзников: укрыться за каменной складкой, переждать, пока армада аборигенов не уберется восвояси. Партнеры затаили дыхание. Хоть бы пронесло!.. Главное, – чтоб дикари не заметили Волонтера, болтающегося на воде безвольным поплавком.

Но, как это чаще всего бывает… заметили!

На ближайшей к волшебникам лодке один из воинов что-то хрипло заорал, размахивая факелом и тыкая пальцем в сторону неизвестного пловца. На крик к глазастому собрату подплыла другая лодка, на носу которой возвышалась мощная фигура лягушачьего водоплавающего пса. Остальная «флотилия» тоже притормозила. По внешнему виду лягушачий пес действительно ощутимо напоминал лягушку. Но здоровенную, с острыми собачьими клыками и длинным тонким хвостом, покрытым мелкими чешуйками. Этот хищник в данных широтах во множестве обитал по берегам рек и, кстати говоря, хорошо поддавался дрессировке. Вероятно, аборигенам удалось приручить ловкого зверя, натаскать его на подводную охоту. Хозяин пса зычным голосом отдал своему подручному какую-то отрывистую команду типа «Фас», резко взмахнул рукой. «Лягушонок» возбужденно щелкнул зубастой пастью, вильнул веревочным хвостом, послушно плюхнулся в воду и, вздымая перед собой крупную волну, устремился к Сплавщику. Дикари на лодках с удовлетворением рассмеялись, заулюлюкали, подгоняя ловчую тварь. Наверное, восхищались отличной выучкой опасного животного.

Ситуация начала выходить из-под контроля. Спрятавшимся магам, хочешь – не хочешь, пришлось втягиваться в заварушку с аборигенами. Но сделать это они попытались всё же без лишнего шума, так, чтобы события выглядели бы со стороны вполне естественным образом. Инициативу в свои руки вновь взял Черный Кот. Он мгновенно обернулся длиннющим толстенным удавом, легко соскользнул в воду и, извиваясь гигантским червем, ринулся наперерез кровожадному псу. На всё это у него ушло менее секунды. Как известно, родовые трансформы протекают у волшебников тотемных кланов невероятно быстро и всегда успешно. Очевидно, магическая суть исконных телесных превращений, досконально изученная предками-чародеями в течение многих поколений, передавалась воспитанникам закрытых сообществ – от родителей к детям – в виде устойчивых наследственных связей. Скажем, обернуться удавом для Крысолова – то же самое, что для обычного человека перепрыгнуть через широкую лужицу. Он делает это автоматически, почти не задумываясь. Рывок, толчок, приземление. Отрепетировано сотни раз.

Лягушачий пес, безусловно, – один из самых грозных хищников на воде. Нет слов. Однако против разъяренной анаконды он, конечно же, – не соперник. Но и недооценивать его было бы опрометчиво. А Черный Кот второпях, похоже, недооценил – действовал слишком уж прямолинейно, самоуверенно, что называется, поигрывал мускулами.

Водоплавающий зверь до самого последнего момента создавал у Крысолова иллюзию, будто не замечает приближения сбоку змеи. А когда удав бросился в нападение, искусным маневром перевернулся в воде вокруг своей оси с живота на бок, резким толчком перепончатых лап ушел в сторону. Попутно хищник зацепил мощными когтями задних конечностей промахнувшуюся змею за область «воротника», если можно так выразиться (ведь шеи у змеи нет), и заученным движением попытался подтянуть пойманную жертву к себе поближе. Недаром пса назвали лягушачьим. Пасть у него здоровенная, от уха до уха, и зубы – что та гильотина. В два счета оттяпает голову любой анаконде. А без оной та сразу превратится в длинный бесполезный шланг. К этому, кстати, всё и шло. Но в силе удаву пес, конечно, проигрывал. Схватить добычу и удержать ее – вещи разные. Удав импульсивно свернулся в огромную пружину – так, что лягушачьего хищника потянуло на дно. Но сдаваться пес отнюдь не собирался. Не выпуская из задних лап противника, передними он отчаянно выгребал наверх.

И тут случилось непредвиденное – не выдержали кожные покровы змеи. Пласт кожи длиною примерно локтя в три с хлюпаньем сорвался с тела анаконды. От хлынувшей крови вода сразу окрасилась в красный цвет. Пес с куском чужой плоти в когтях рванул наверх, удав – вниз.

Настоящая змея в подобных обстоятельствах, наверное, почла бы за благо удалиться с места сражения. Слишком серьезным оказалось ранение. Ни одно живое существо не может безболезненно перенести потерю такой площади кожных покровов. Но магу в образе змеи требовалось выиграть всего лишь несколько секунд передышки для восстановления формулы телесного превращения и, соответственно, затягивания пораженных участков. Анаконда грузно пошла на дно.

А победитель стычки тем временем с удвоенной тягой ринулся к Сплавщику. До распластанного на воде человека оставалось всего несколько хороших гребков. Лягушачий пес широко разинул пасть, приготовился вонзить зубы в жертву. Дикари в лодках заулюлюкали еще сильней. Хозяин дрессированного зверя злобно выкрикнул какую-то команду, словно гавкнул. Подстегнутый ею, хищник ускорился еще больше. В этот момент, как назло, волна развернула Сплавщика головой к нападающему. Будто специально – кушайте, пожалуйста. Маг с закрытыми глазами и разлохмаченными волосами безмятежно качался на воде вверх-вниз, вверх-вниз. Если зверь вцепится зубами в череп, – Волонтеру конец, кость не выдержит. Хищник сделал последний рывок…

Вдруг вода перед ним вспучилась огромным пузырем, будто со дна водоема вырвался тугой столб подземного газа. Пса отбросило далеко в сторону, накрыло волной. Хищник нахлебался воды, судорожно рванулся вверх. Изворотливый зверь не успел еще толком набрать в легкие воздуха, как сильное змеиное тело внезапно обвило его железными кольцами и играючи утянуло на дно. Через минуту-другую на поверхность всплыли кровавые пузыри – последнее, что оставил после себя зубастый чудо-зверь.

Туземцы в лодках забеспокоились. От их победных развеселых настроений не осталось и следа. Дикари с натянутыми тетивами на луках осторожно приблизились к месту трагедии. Для лучшей видимости воины запалили дополнительные факела.

В это момент за кормой первой байдарки фонтаном вздыбилась вода. Огромный хвост анаконды с размаху долбанул в деревянный борт. Изящная лодочка разлетелась в щепки. Дикари с криком посыпались в воду. Из соседних лодок вслед ускользающей змее зашипел ворох оперенных стрел. Ясное дело, – мимо. К месту переделки уж подоспела внушительная стая крупных рыбин – союзниц Сплавщика. По днищам и бортам утлых посудин забарабанили сильные хвосты, заскребли острые зубы. Вода между лодками от кишащей в ней живности закипела ключом, зашумела, вспучилась пенными бурунами. Несколько байдарок перевернулись. Воины, бултыхаясь в бурлящей массе, в панике бросились к ближайшим бортам. Их тут же повытаскивали наверх. Бойцы обессилено падали на днища байдарок. Тела их обильно кровоточили. Кожа оказалась буквально изрешечена порезами от острых рыбьих плавников. Аборигенам, судя по всему, ранее никогда не доводилось сталкиваться с подобной атакой рыбьего войска. Не выдержав напора подводной армады, флотилия длинных, вертких байдарок посрамлено отступила назад. Столкнувшись с неясным феноменом природы, аборигены торопливо орудовали веслами – на всех парах улепетывали от этого заколдованного (как им казалось) места.

Удав Черного Кота бесшумно всплыл на поверхность воды, осторожно оплел своим телом Сплавщика, отбуксировал его к акульему плотику. Друзья вытянули бесчувственного товарища на борт. Рыбины – союзницы Сплавщика – сразу успокоились, растворились в темных глубинах вод. Крысолов гигантским червем вполз вслед за Волонтером на дрейфующий островок, неторопливо произвел обратную трансформу – принял человеческий облик. Но внимания на него никто не обратил. Волшебников трансформой не удивишь. Путешественников в текущий момент более всего интересовало состояние Сплавщика. Многодневные поиски завершились успехом. Но как он там?

Партнеры с интересом наблюдали за действиями Лекаря. За время короткого совместного странствия друзья уже убедились, что псевдоним свой Кирилл вполне оправдывал. Не сомневались в его способностях они и сейчас. Лекарь доверие товарищей оправдал. Уже через несколько минут Волонтер пришел в себя, открыл глаза, тихо спросил:

– Где я?

– С командой, – ответил за всех Киря. – Всё в порядке. Не волнуйся.

Знахарь вытащил из собственной сумки целую батарею разноцветных склянок. В прозрачном стакане смешал жидкости из склянок в определенной пропорции, протянул раненому.

– Пей, – приказал он Волонтеру. – Это эликсир здоровья.

Обессиленный волшебник послушно выпил содержимое стакана. Чудодейственный эликсир возымел действие. Здоровье возвращалось к Сплавщику прямо на глазах. Через полчасика он уже сидел по центру плотика, завернувшись в теплое одеяло, с удовольствием выслушивал от соратников историю собственного спасения.

Жаль только, что на поиски партнера у путешественников ушло несколько драгоценных дней. А ведь команде магического испытания предстоял еще обратный путь – к тем галереям Проклятых Катакомб, с которых их Посвящение начиналось. Именно там соискателей «ожидали» персональные Звезды. Но как двигаться против течения? И как найти нужную речушку? Оказалось, что в подземное озеро их впадало несколько штук. Вода – не лес, где можно оставить зарубки на деревьях. По ее голой поверхности – да еще в кромешной тьме – особо не сориентируешься… Спасти волшебников могла только магия. Магия речная. Все дружно уставились на Волонтера. На первый взгляд, он уже вполне пришел в себя. Сплавщик догадался, чего от него ожидают товарищи, улыбнулся, кряхтя, вылез из-под одеяла, подполз к самому краю надувного плотика, тихонько пошлепал ладошкой по воде, что-то неслышно прошептал над поверхностью. Вскоре возле плавучего островка появились уже знакомые путешественникам рыбины. Дело пошло на лад. Рыбины ухватились своими пухлыми губами за причальный канат. Движение возобновилось. Только теперь в обратном направлении – к устью реки. Довольный Сплавщик вновь забрался под теплое одеяло. Следуя его примеру, друзья тоже расслабились – завалились отдыхать. Рыбы не подведут.

Однако к исходу дня удача изменила волшебникам. Плотик приблизился вплотную к искомой речушке – той самой, откуда спутников вынесло в озеро. Но заходить в устье реки и буксировать акулий островок против течения хвостатые помощницы наотрез отказались, как Сплавщик их не уговаривал. Здоровенные озерные рыбины всю свою жизнь провели в спокойных водах, привыкли к стоячим глубинам. Поэтому испытывали перед бурлящими потоками необоримый безотчетный страх.

Своенравная подземная река, по которой путешественники сюда явились, раз за разом петляла. Она то пересекалась с галереями Проклятых Катакомб, проложенных в верхней части скал, то уходила от них далеко в сторону. На головы магов свалилась очередная проблема: как добраться вверх по несущейся навстречу водной глади хотя бы до ближайших тоннелей.

Простые обыватели, далекие от тайн волшебства, наивно полагают, будто для чародеев вообще нет преград и расстояний. Дескать, взмахнул рукой – перенесся на сотни верст, куда душа пожелала; быстро и удобно, никаких забот. Что ж, доля правды в подобных рассуждениях, безусловно, присутствует. Есть у волшебников свои привилегии в этом мире. Заклятие Перемещения вполне доступно магам высших ступеней, – кстати говоря, именно такие и только такие маги допускались к Посвящению в небезызвестной Чайной. Но заклятие сие – штука непредсказуемая; способно отколоть самые каверзные сюрпризы даже в руках опытных, умудренных жизнью волшебников. Еще больше неожиданностей сулит групповое перемещение. Все члены команды в таком случае должны иметь совершенно одинаковые устремления, грубо говоря, мыслить в унисон. Разумеется, добиться этого неимоверно тяжело. Здесь потенциальным партнерам понадобились бы длительные совместные тренировки с пробными перемещениями в натуре. По сути, действие заклятия строго индивидуально. Рассчитано оно исключительно на одного человека. Расширение формулы волшебства – при групповом скачке – неизбежно влечет за собой трудности в фокусировке конечного пункта маршрута. Каждый из попутчиков должен строго представлять себе, куда он, собственно, направляется. Восприятие отдельных людей, как известно, носит характер личностный, эмоционально окрашенный. Скажем, какое-то определенное, конкретное место может отложиться в памяти одного человека в светлых и радужных тонах, а в памяти другого – в мрачных, угрюмых.

В Проклятых Катакомбах, как уже успели подметить кудесники, колдовская Волна – основа волшебства – подвергалась непонятным, неестественным искажениям, которые вообще могли изменить суть заклятия. Изменить кардинально, непоправимым образом. Например, занести волшебника куда-нибудь в параллельный миро. Так и останешься замурованным навеки где-нибудь на отшибе вселенной, в дремучем крае, заселенном страшными чудовищами. Пользоваться заклятием Перемещения в условиях зачарованных пещер маги – участники Посвящения – не рискнули. Не известно, что из этого получится.

В общем, о сказочном перелете в мгновение ока из пункта А в пункт Б мечтать участникам Посвящения не приходилось. В данном случае им требовалось волшебство более приземленное, конкретно-предметное. Странники погрузились в раздумье. Многообещающая идея первой посетила голову Лекаря. Киря вдруг припомнил, с какой ловкостью управлялся давеча Орлоголовый с воздушной горой. Волхв с живостью обратился к птичьему мастеру:

– Слушай, Беркут, тебе по силам подогнать сюда откуда-нибудь из уголков пещеры свежий крепкий ветерок?

– Зачем? – машинально переспросил Орлоголовый.

– Соорудим из одеяла небольшой парус. Весим мы не так уж и много. Воздушной тяги для движения должно хватить. Ведь ходят же под парусами огромные корабли. Перевозят между прочим целые трюмы грузов – и ничего.

– Так-то оно так. Сила небесных потоков безгранична, – подтвердил Беркут. – Но я не смогу поддерживать нужную плотность воздуха слишком долго.

– Если память мне не изменяет, – вмешался Черный Кот, – ближайшая галерея Проклятых Катакомб, освещенная факелами, ожидает нас за первым поворотом реки. Это, наверное, версты две отсюда, не больше.

– Да-да, – согласился Кирилл. – Я помню, как она промелькнула далеко вверху во время движения сюда.

– Что ж, – подытожил Беркут. – Тогда, думаю, дотянем. Надо только прочно закрепить парус на поверхности плотика, чтобы его не сорвало ветром и не унесло прочь. Кстати, он и нас самих может запросто утянуть в воду. Забросит, точно прошлогоднюю листву, и не поперхнется.

– Это не беда, – отрезал волхв.

Носитель быстро восстановил в памяти точечное заклятие Липкости, которое самопроизвольно родилось у него в мозгу во время битвы с дьявоглотами. Заклятие сработало четко, без сбоев. Киря намертво приклеил к акульей коже одну из сторон одеяла. Затем весь экипаж кораблика встал за приклеенной тканью и поднял руками полотнище вверх. Получился импровизированный парус. Подошвы ботинок каждого из путешественников Киря тоже на всякий случай жестко прикрепил к поверхности плотика, – разумеется, временно.

Только соратники изготовились налечь грудью на парус, чтобы противопоставить его силе ветра, Орлоголовый вновь затянул свою зачарованную бессловесную песню. Клокочущие птичьи трели энергично заплясали под сводами подземного грота. Воздух в ответ зашумел, зашевелился, уплотнился. Через минуту-другую друзья почувствовали, как их парус ожил, затрепетал, точно живое существо. Из глубины пещеры ощутимо повеяло сыростью. Словно путники находились на берегу моря, когда над океаном зарождался бодрящий бриз. Волшебники живыми подпорками вцепились в полотнище. Плотик дернулся, немного покрутился на одном месте, будто бы набирая силу, и вдруг решительно пополз вверх, против течения воды.

В этот момент Сплавщик наконец-то отпустил восвояси трудяг-рыбин, которые всё еще продолжали удерживать акулий островок перед устьем реки. Хвостатые помощницы сверкнули на прощание разноцветными плавниками, с облегчением скрылись в непроглядной пучине темных вод. Волонтер с благодарностью помахал им рукой.

Противостоять ветру – занятие, прямо скажем, изнурительное. Когда надувной кораблик добрался до долгожданного поворота реки, у подземных «яхтсменов» от напряжения занемели все конечности. Но больше всех остальных устал, конечно же, Беркут, руководящий ветром. Непрерывное поддерживание заклятия отбирает массу сил. Магу приходилось все время корректировать направление воздушных струй, чтобы плотик шел строго вперед, а не крутился бы на одном месте, как юла. Работа – очень филигранная. Магическая нагрузка на кудесника – неимоверная. Орлоголовый буквально валился с ног. На лбу у волшебника выступил обильный пот. Даже в темноте было видно, что глаза его пылают нездоровым нервным перевозбуждением.

К счастью, галереи Проклятых Катакомб не заставили себя долго ждать. Сразу же за поворотом реки на скальных выступах далеко вверху над головами спутников заплясали тусклые отблески факелов. От основного русла водного потока к спасительным тоннелям вел узкий рукав, зажатый с обеих сторон высоченными каменными утесами. Орлоголовый, не раздумывая, направил свой парусник в открывшийся коридор. Углубившись в него на расстояние всего лишь в несколько шагов, кораблик уткнулся в глухую преграду. Тупик! Стены здесь казались еще более отвесными, чем в русле основного ущелья. Друзья посоветовали Беркуту еще чуть-чуть поманеврировать. Может быть, где-нибудь поблизости отыщется более подходящее место для восхождения наверх. Ведь им предстояло еще без всякого скалолазного снаряжения вскарабкаться по голой стене на высоту десятиэтажного дома. Задачка – довольно непростая. Орлоголовый постарался развернуть плотик назад. И это ему уже почти удалось. Но в это время всё вокруг задрожало, как при землетрясении – и земля, и вода. Огромные скальные плиты сместились, наложились друг на друга, напрочь перекрыли утлому кораблику выход в основное русло реки. Вероятно, сработала одна из магических ловушек Проклятых Катакомб. Стены каменной западни стали неумолимо сближаться. В короткий срок они образовали узкий глубокий колодец. Каких изменений в структуре скальных пород следовало ожидать дальше, можно было только догадываться. В довершение ко всему уровень воды в образовавшемся колодце начал понемногу падать. Видимо, вода уходила в какую-то подземную скважину. Плотик, точно гидравлический лифт, уверенно пошел вниз. Призывный свет факелов дрожал всё выше и выше. Расстояние до манящих галерей с каждым мгновением увеличивалось и увеличивалось.

Поняв, что от него больше ничего не зависит, Беркут обессилено рухнул на пол. Вероятно, на его состоянии всё еще сказывалось недавнее ранение. Волшебник пока не набрал хорошую физическую и магическую форму. Лекарь тотчас отклеился от акульей кожи, поспешил на помощь товарищу. В течение полминуты Кирилл с точностью аптекарских весов приготовил из своих запасов быстродействующее снадобье для восстановления сил по рецептуре матушки. Средство безотказное. На всякий случай молодой волхв скрепил его еще специальным заклятием. Беркут с тупым выражением лица выпил предложенное лекарство, сразу ожил, порозовел. Усталый одичавший блеск в глазах уступил место выражению явной осмысленности действий. Мышцы обрели упругость, способность держать нагрузку. Орлоголовый с благодарностью сжал Кириллу локоть. Киря в ответ понимающе кивнул одними глазами: «Всё в порядке».

Но стены каменной ловушки упрямо сужались. Устроители магического Посвящения вновь проверяли волшебников на быстроту реакции. Проверяли ценою жизни. На колебания и размышления у участников команды не оставалось ни секунды. Ситуация требовала срочных, безотлагательных действий.

Настал черед Сплавщика удивлять товарищей сложными внутриклановыми превращениями.

– Лекарь, никого не отклеивай! – крикнул Волонтер. – Я вытащу всех наверх вместе с плотиком. Но мне понадобится ваша помощь. Один я не справлюсь. Используйте для поддержки моих заклятий общекомандную Контактную Ось! – Крикнул и бросил свое тело в родовую трансформу.

– Хорошо, – отозвался Кирилл.

То, что Сплавщики – искусные мастера в плетении плотов – истина общеизвестная. А как же еще иначе они смогли бы заниматься своим основным делом; тем, для чего их, собственно, и нанимали богатые лесовладельцы по всему континенту – сплавлять лес? Вопрос риторический. Но вот как они увязывали свои плоты, мало кто видел и мало кто знал. А делали они это при помощи огромного паука-Плетуна, которого создавали посредством коллективной волшбы. Колдовать коллективом им приходилось, потому что паук-плетун – существо очень крупное и требовало от волшебников воссоздания в натуре большой порции биомассы. Ведь бревна – не спички. Чтобы играючи с ними управляться, паук должен обладать недюжинной физической силой. А такую силу, если она нужна для длительной работы, вложить в магическую тварь один кудесник – даже очень опытный и продвинутый – возможности не имеет. Если он попытается это сделать, то, скорее, обессилит сам. Конечно, маг высших ступеней Посвящения может послать мощный импульс самому гигантскому голему. Но это будет всё же кратковременный рывок для быстрого решения конкретной задачи. Поддерживать здоровенную тварь во всеоружии длительное время волшебник-одиночка окажется не в состоянии. Живая материя, – вообще, штука тонкая; работать с ней тяжело любому чародею. Поэтому Сплавщики колдовали «хором». Для чего применяли специальные внутриклановые методики взаимного наложения способностей, их синхронизации и т. д. Нынешняя команда секретными техниками Сплавщиков, само собой, не владела. Но зато у путешественников имелась общая связующая нить – Контактная Ось, – позволяющая объединить в случае надобности усилия. Чем не выход из положения?

В выборе прототипа для родового тотема речной клан не стал мудрить, изобретать что-то совершенно новое, немыслимое. Сплавщики полностью доверились искуснице Природе – попросту скопировали обыкновенного паука, коих в любом лесу тысячи. Но сильно увеличили его в размерах. Трудяга Плетун помогал своим создателям увязывать бревна в здоровенные плавающие площади, помогал протаскивать плоты через стремнины, действуя при помощи прочной паутины, точно живая лебедка. Для преодоления речных порогов с грузом леса, здоровенный паук цеплялся сильными лапами за большое дерево, стоявшее на берегу, или крупный валун, вбирал в себя эластичную не рвущуюся нить, к концу которой прикреплялись увязанные в плоты бревна. Короче, и трелевщик, и упаковщик, и буксир, и подъемный кран – в одном лице.

А уж втянуть-то на высоту десятиэтажного дома по гладкой скальной поверхности легкий надувной плотик с тремя пассажирами на борту для насекомого-колосса, вообще, – детская забава. В принципе.

Однако трансформа у Сплавщика с самого начала, что называется, не пошла. Точнее, пошла вкривь и вкось. Вероятно, Волонтер не смог сходу преобразовать энергию, передаваемую ему товарищами через Контактную Ось, в удобный для себя магический формат. Родовое колдовство Сплавщиков, по всей видимости, имело плохую совместимость с посторонними методиками волшебства.

На дно плотика вместо ожидаемого Плетуна бухнулся какой-то страшный уродец, разделенный по оси симметрии, проходящей через позвоночник, на две части. Части очень разные. Перед кудесниками предстал наполовину – слева – человек; наполовину – справа – жуткий паук с выпуклым серым брюшком, огромной горбатой шишкой за спиной, лохматыми лапками с рядами цепких коготков на концах и противными дрожащими чешуйками по всему тельцу. Гадкое, гнетущее воздействие на психику спутников от вида невообразимого существа усиливалось еще и тем, что длинные тощие конечности полупаука бессильно подергивались, словно в конвульсиях. Противоестественный сиамский гибрид человеконасекомого будто бы умирал на глазах у колдовской публики. Вероятно, данное впечатление не было столь уж далеким от истины. Жертва неудавшейся магии неумело елозила по полу туда-сюда, жалобно извивалась от навалившихся на нее физических мук.

Мышцы у пауков совершенно отсутствуют. Конечности разгибаются у них за счет повышения в нужный момент внутри ног кровяного давления. А сами ноги представляют собой, грубо говоря, эластичные полые трубы, которые распрямляются под действием усиленного кровотока. Жуткая образина – полуобразина – нелепо перебирала в воздухе полусогнутыми «обессиленными» лапками. Очевидно, для их активизации у странного чудища не хватало внутреннего напора. И полупаук, отчаянно борясь со слабостью, заставлял бешено колотиться сердце, которое наполовину – пока еще – принадлежало человеку.

Однако для человеческого тела взвинченное до предела давление являлось непомерно высоким и даже смертельным. Людскую составляющую убогого существа исказила перекошенная гримаса боли. Оставшийся на лице в одиночестве левый глаз Волонтера донельзя покраснел, выкатился из глазницы далеко вперед – еще немного, и он точно лопнет.

Зато взгляд всех четырех глаз (вообще-то их должно быть восемь) правой – животной – составляющей магической твари, напротив, лениво, почти полусонно блуждал из угла в угол в поисках осознанного изображения.

Время от времени уродливое существо тоскливо подвывало и гундосило, словно одичавший кот, замерзающий в зимнюю стужу на лютом морозе. У товарищей Волонтера от этих звуков создавалось впечатление, будто кто-то безжалостно терзает их нервы специально зазубренным тупым ножом – неведомый злобный гений.

Неожиданно паучья сторона гибрида изогнулась, дернулась всем телом, оттолкнулась от пола многочисленными лапками. Колдовской мутант неудобно завалился на бок. Получеловек уткнулся виском в основание плотика. Изо рта и из глаза у него густым потоком полезла вонючая клейкая жидкость, – наверное, та самая, из которой при застывании получается паутина. Волонтер, задыхаясь, несколько раз судорожно попытался сглотнуть непрошеную гущу. Но бесполезно. Истекающая жидкость лишь лениво дернулась туда-сюда – и всё. На воздухе она успела быстро превратиться в тусклую стеклянистую массу. Из носа и уцелевшего уха несчастного мага густыми струйками поползла кровь. Очевидно, внутри квазичеловеческого организма, вернее, полуорганизма творилось черти что. Высшие формы жизни гораздо хуже низших приспособлены к совместимости с инородными тканями. Вероятно, в теле бедняги начался процесс отторжения собственных органов, отравленных соседствующими паучьими вкраплениями в общий организм. Взаимопроникновение живых массивов во вновь образованном существе протекало явно не в пользу человека. Волонтеру можно было только посочувствовать. Шагать по эту сторону бытия ему оставалось, судя по всему, всего-то ничего. Отмучился…

Да и паукообразный уродец чувствовал себя не лучше. Вялость насекомого достигла критической точки. Кровопотеря вела к торможению. А человеческая половина гибрида вовсю осуществляла ту самую кровопотерю. Лапки неудавшегося Плетуна беспомощными ворсистыми пухлыми шлангами свисали вниз. Дрожащие чешуйки и волоски на пигментном теле подозрительно замерли, точно на дохлой тушке. Четыре глаза, расположенные вкруг туловища, полностью захлопнулись. Из раззявленной пасти, окруженной какими-то членистыми отростками, поперла пузырящаяся белесая пена.

О! Это ужасно – присутствовать при исковерканном волшебстве! Человека, далекого от чародейства, вообще, будто бы выворачивает наизнанку от отвращения. А магов гнетет сожаление и подспудное разочарование в своем высоком искусстве. К тем же, кто послабже из них, куда-то в подкорку забирается нуторная искорка зудящего страха: «А вдруг что-либо подобное в следующий раз произойдет и со мной, а?..» К счастью, на борт надувного плотика такие малодушные кудесники не попали. Все члены магической экспедиции имели отличную выучку; ни в каких ситуациях не страдали отсутствием духа.

Правда, в данный момент и они, чего греха таить, малость подрастерялись. Вероятно, слишком уж понадеялись на мастерство своего товарища – Сплавщика. Ведь слабаков к Посвящению в знаменитой Чайной не допускают.

Колдовской уродец между тем полностью утратил ориентацию в пространстве. Посиневший мутант, тяжело сопя, подкатился к самому краю акульего островка, чуть было не свалился за борт. В самое последнее мгновение его уловил Кирилл, совершенно непроизвольно, действуя почти автоматически. Лекарь уцепился кистями рук за одну из паучьих ножек, рывком отбросил лохматое туловище к центру надувного плотика, метнул, как опытный борец – противника. Киря сам удивился собственной сноровке.

Но, – что самое интересное, – обезображенное тело товарища в момент непосредственного соприкосновения с кожей волхва ударило в руку Кирилла сильным отголоском искаженной колдовской Волны. Именно искаженной. Засечь искажение визуально практически невозможно. Его можно лишь ощутить через физический контакт с пораженным волшебником. И Киря ощутил. Так вот оно в чем дело, смекнул Лекарь. Замкнутое пространство магического колодца неведомым образом подпортило волшебный Эфир и, как следствие, безжалостно переиначило родовое заклятие Сплавщика, ведущее к трансформе паука Плетуна. Это всё шуточки Проклятых Катакомб. Как к ним ни готовься, но проявляются они всякий раз всё так же неожиданно. Киря заорал остолбеневшим соратникам:

– Концентрацию на меня! Срочно! По высшему разряду!

Партнеры тут же вынырнули из эмоционального ступора. В мастерстве им не откажешь. Не в таких переделках бывали. В мозг Лекаря незамедлительно воткнулась Контактная Ось. По ней в сознание волхва лавиной хлынула колдовская подпитка – по высшему разряду! Кудесники старались на славу. Луч Помощи пульсировал в сердце волхва животворящим источником. Уровень восприятия действительности в магическом диапазоне мгновенно возрос у Кирилла в десятки раз. От его внимания не ускользнуло бы сейчас даже малейшее искажение чародейской Волны. Парень сразу узрел искомые нарушения в структуре Эфира, которые, кроме него, пожалуй, никто не видел. Партнеры, хоть и являлись опытными волшебниками, но почувствовать их, к сожалению, не могли. В глазах Кирилла они предстали как слабые блеклые росчерки, словно траектории пролетевших метеоритов. И тянулись эти росчерки к голове Сплавщика-паука. Чутье Носителя безошибочно подсказывало Лекарю, что в этих чертовых траекториях и кроется причина неудачной трансформы Волонтера. Используя немалую мощь всего чародейского коллектива, Кирилл одним точным движением в невидимом магическом пространстве отсек бракованный пучок колдовской Волны от сознания Сплавщика.

И – о чудо! – речной маг тотчас завершил прерванную родовую трансформу – превратился в стандартного здоровенного паука размером с человека, без всяческих признаков уродства. Киря мысленно перебросил Контактную Ось на Волонтера, даруя вернувшемуся к жизни партнеру дополнительные силы. Волхв с готовностью влил в Луч Помощи и собственную долю магической энергетики.

Плетун-паук, быстро перебирая лапками, несколько раз лихорадочно обежал плотик по кругу, будто разыскивал, где здесь удобный выход. Но, не обнаружив трапа, бесстрашно кинулся в реку, переплыл расстояние до стены, вернее, перебежал его по поверхности воды, как это умеют делать насекомые, и резво пополз вверх. Попутно он всё увеличивался и увеличивался в размерах по мере того, как друзья перекачивали в него через Контактную Ось магический потенциал. Вскоре огромный восьмиглазый монстр уже еле помещался в узкой расщелине. А паутина, оставляемая им позади себя, не уступала по толщине доброму морскому канату. Путешественники с удивлением обнаружили у себя под ногами тугие липкие тросы, диаметр которых постоянно возрастал. Ясно теперь, зачем Плетун носился кругами по плотику – он его просто-напросто увязывал.

Друзья, задрав головы, с надеждой наблюдали за проворным мохнатым чудовищем. Всё шло хорошо. Чешуйчатая громадина, стремительно орудуя толстенными конечностями, уверенно преодолевало высоту. Но вдруг… массивная серая туша беспомощно бухнулась вниз. Она быстро неслась прямо на головы путешественникам. Маги непроизвольно ахнули хором, как по команде, пригнулись, закрывая головы руками. Но здоровенный монстр на полпути от них неожиданно замер в воздухе, как грузило на нитке. Затем галопом припустил вверх по еле заметной, полупрозрачной паутине. Пауки всегда страхуются, прикрепляя свою нить к поверхности стен, когда по ним взбираются. Врасплох их не застанешь. Волшебники разом выдохнули, распрямились, – ух, пронесло.

Через минуту Сплавщик уже достиг уровня горизонтальных галерей Проклятых Катакомб.

– Готовы? – передал он мысленный вопрос по Колдовской Оси.

– Да.

– Начали.

Акулий островок оторвался от воды, медленно пополз вверх.

А челюсти каменной ловушки тем временем неуклонно сжимались. Друзья, помогая Плетуну, отталкивались от скалы руками, чтоб избежать трения плотика о вертикальную плоскость.

Однако Злобный Дух Проклятых Катакомб, наверное, почувствовал вдруг, что желанная добыча ускользает у него из-под самого носа. Поэтому еще больше усилил землетрясение. Стены западни вокруг путешественников заходили ходуном, заплясали, затрещали. Вниз полетели громадные базальтовые глыбы, вздымая высокие фонтаны. Магов с ног до головы обдало холодной водой.

– Быстрей, быстрей! – вскричали они, обращаясь к Сплавщику.

Сплавщик не подвел. Живая лебедка взвинтила свои обороты до предела. Надувной плотик пулей взметнулся вверх. Из узкого колодца он вылетел, точно пробка из-под шампанского.

Сразу же природный разлом шумно схлопнулся, клацнул каменными створками, как огромная мышеловка. На месте бывшего рукава, ответвляющегося от русла подземной реки, теперь красовалась лишь небольшая трещина. Еще немного – и от магов остались бы только скользкие, липкие лепешки.

Друзья кубарем откатились в сторону, подальше от западни. Как только плотик достиг верхнего тоннеля, Кирилл убрал из Эфира заклятие Липкости, тем самым освободил от незримых захватов обувь спутников. Волонтер же, дабы не мучить без надобности партнеров коллективной волшбой, отпустил образ Плетуна, совершил обратную трансформу – превратился в человека. Наконец-то участники команды магического Посвящения собрались все вместе в полном здравии на суше. Правда, как пройти от этих галерей Проклятых Катакомб к тем, где запрятаны именные Звезды волшебников, никто, конечно же, не знал. Но все путешественники прекрасно понимали, что здесь действует общий принцип игры: раз факелы кто-то зажег именно в этом месте, значит, устроители испытания хотели бы направить магов по данным коридорам. Подрагивающие язычки пламени на стенах как бы подавали участникам Посвящения условный сигнал: «Выходите здесь. Дальше еще хуже будет…»

Вглубь зачарованных пещер вел узкий, словно медвежий лаз, ход. Памятуя о том, как быстро захлопнулся каменный мешок, друзья поспешили покинуть это место, пока их снова не сбросило надвигающейся стеной вниз, в бушующую рядом подземную реку. Беркут быстро свернул плотик, запихал его в свой вещмешок. Путешественники гуськом, один за одним, ступили под своды тесного коридора. Тоннель, извиваясь, вел путников куда-то вниз, под уклон. Навстречу странникам повеяло застоявшимся пещерным холодком. Стало зябко. Здесь, на глубине, одежда, вымокшая при бегстве из колодца, с каждым шагом всё настойчивей напоминала магам о необходимости сделать привал, разжечь огонь, просушиться, обогреться. Однако подходящее место долго не попадалось.

Наконец длинный узкий ход вывел партнеров в обширный подземный зал – не высокий, но просторный. В углу грота виднелись остатки какого-то разрушенного деревянного строения типа загона для скота. Вот и дровишки для костра… Рядом, кстати, имелось и костровище, присыпанное тонким слоем пепла. В потолке над ним зияла дыра дымохода, уходящая куда-то далеко вглубь породы. Отлично. Друзья внимательно осмотрели покинутую стоянку. Судя по всему, хозяева здесь не появлялись уже давненько. Так что их неожиданного визита можно было не опасаться. С легким сердцем путешественники устроили привал. Черный Кот быстро обследовал пещеру. Разведка показала, что рядом с выбранным залом соседствовали еще несколько вместительных гротов. Все, к счастью, – пустые.

Только разведя огонь, трудяги волшебники осознали в полной мере, как они, оказывается, успели уже изголодаться за время странствия по горячему сытному обеду – нормальной человеческой пище. Скудный походный паек соискателям высокого волшебства уже осточертел. Участники испытания с воодушевлением пустились в приятные гастрономические воспоминания, перечисляя наперебой аппетитные блюда, подаваемые в Чайной на Слободской. Лейтмотивом всей беседы звучало: «Эх, вернемся в Клуб. Вот тогда-то…»

Но тут бригаду мечтателей накрыли Блуждающие Обмороки. Волонтер и Беркут одновременно вскрикнули, повалились на пол. Черного Кота и Лекаря магический Обморок, как ни странно, миновал стороной. Или, может быть, у них после первого случая выработался определенный иммунитет против этой гадости. Кто его знает.

Но беда, как известно, не приходит в одиночку. В соседнем подземном зале послышались тревожные крики аборигенов. Похоже, они спешили именно на огонек к магам. Киря попытался прибегнуть к знакомому заклятию, чтобы воссоздать Внешний Глаз. Летающий «апельсин» можно было бы подпустить в стан противника с целью уточнить численность врага, оценить степень опасности и т. д. Но колдовская Волна не принимала никакого волшебства. Чародейский Эфир застыл безжизненной пустотой, обратился в неуловимое ничто. По аналогии с предыдущим явлением Блуждающих Обмороков Кирилл сделал вывод, что сему феномену предшествует временное исчезновение Связи. Тогда, в пещерах дикарей, тоже не действовало ни одно заклятие. О, Святые Небеса! Догадку Лекаря подтвердили кровожадные туземцы с копьями. Они снова были тут как тут. Наверное, аборигены Проклятых Катакомб каким-то сверхъестественным образом чуяли, где должен «сработать» Блуждающий Обморок, и спешили туда, чтобы взять в плен беззащитного человека. Зачем только это им нужно, не понятно. Не исключено – чтоб съесть. Впрочем, какая разница? Рабский труд где-нибудь в подземных казематах аборигенов тоже – не самая лучшая участь.

Судя по многочисленным разноголосым воплям, на этот раз дикарей сюда подоспело значительно больше, чем в прошлый раз. Очевидно, целое племя почтило своим вниманием команду заблудших магов. У Лекаря с Черным Котом, как назло, не оказалось при себе даже приснопамятного топорика, подаренного Звездочкой. Плюс парализованные друзья на руках. Короче, и сбежать не сбежишь…

В это время Крысолов с довольной – ни к месту – физиономией с энтузиазмом ткнул пальцем Кириллу в грудь.

– Смотри.

– Куда? – Удивился волхв.

– На свою рубаху.

– И что?

– Звездочка-то светится, – хитро подмигнул партнеру Черный Кот.

– Ну и что? – не понял Лекарь.

– А ты поразмысли… – сощурился Крысолов.

Мыслил Киря совсем недолго. Как домыслил, сразу просветлел:

– Точно! Как ты догадался?..

– Это же очевидно.

Действительно: свет, исходящий от Звезды, мог означать только одно – что ограничения по волшебству на нее не распространяются. Правда, магической энергии, сосредоточенной в блестящем значке, для серьезных действий было совершенно недостаточно. Даже если товарищам удастся определенными приемами вытянуть ее из фетиша полностью, всё равно сплести на ее основе приличное боевое заклятие вряд ли удастся. Вот разве что навести колдовской морок – это, пожалуй, да. Но и то не слишком уж насыщенный. Однако хитрые чародеи решили поступить маленько по-другому – использовать Звезду в качестве излучателя-ретранслятора магических образов. А сами образы создать за счет лекарской магии, основанной на биоэнергетике человека. Она подчинялась Кириллу в любых условиях. При таком раскладе сил суммарного магического потенциала вполне должно было хватить для создания в каменном гроте устойчивого колдовского миража.

Во имя успешного объединения магических усилий волшебников в одно целое друзья уткнулись друг в друга лбами, словно бодающиеся бычки, и обнялись. Еще с древних пор известно, что так называемый «третий глаз», расположенный у человека над переносицей чуть повыше бровей, представляет собой природное вместилище магии. При соприкосновении этих высоко активных областей на головах кудесников Контактная Ось между ними полностью восстановилась и действовала на основе лекарской магии без всяких сбоев – даже в условиях отсутствия внешней Волны.

Партнеры приступили к совместному колдовству. Здесь творческую инициативу Кирилл отдал Черному Коту с его изощренной фантазией.

Далеко не все люди знают, что лучшие крысоловы – это сами крысы. Дрессируют их обычно так. На дно глубокой бочки помещают несколько особей. В течение длительного времени их преднамеренно ничем не кормят. За эти дни крысы начинают пожирать друг друга. Выживает сильнейшая. Победительница несколько суток кряду питается только мясом собратьев, привыкает к нему, можно даже сказать, влюбляется в его вкус. Она учится охотиться на представителей своего вида. В общем, превращается в идеального уничтожителя себе подобных. Вот ее-то как раз и называют по праву крысоловом. Крысолова запускают в подвал или на мельницу, и он начинает нещадно истреблять хвостатых грызунов.

Черный Кот, вне всякого сомнения, отлично знал, как должна выглядеть та страшная крыса, которую боятся даже соплеменники. И сей отталкивающий образ, увеличенный в несколько раз, маг Крысолов воссоздал в колдовском мороке. Он даже прибавил ему для пущей убедительности напускной зловещности. На обитателей Проклятых Катакомб жуткий чародейский мираж просто не мог не оказать шокирующего воздействия. Ведь крысы – истинные владычицы всех подземелий. Перед ними трепещут и преклоняются жители любых подполий.

Вскоре там, где стояли в обнимку двое волшебников, неожиданно возникла огромная усатая тварь, размером превышающая среднего человека. А маги, создавшие эту тварь, как бы растворились в ее крупном мускулистом теле, покрытом серой шерстью. Глаза гигантской крысы светились ужасающими фонарями. В пасть своему детищу Черный Кот поместил из озорства несколько рядов остро отточенных зубов. Чудище грозно рычало. Да так, что сотрясались стены и пол грота (на самом деле сотрясались изображения стен и пола, но выглядело всё с потрясающей достоверностью).

Дикари в соседних залах на минуту замерли. Вероятно, готовились к штурму. А потом по сигналу боевого рога дружно ворвались со всех сторон в грот с волшебниками. Но тут же растерянно замерли. В пещере повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь крысиным рыком. Громадная хищница, разместившаяся в центре зала, выгнула дыбом холку. Глаза ее вспыхнули еще сильней. С мощных резцов закапала ядовитая слюна… Злобная тварь свирепым взглядом обвела жалких людишек, посмевших побеспокоить ее покой, будто прикидывала, скольких их них уложить, чтоб хватило на завтрак, обед и ужин… и, пожалуй, еще на пару завтраков и т. д. Наверное, она несказанно обрадовалась, что живая, аппетитная закуска сама явилась к ней в логово, да еще в таком количестве.

Стоит ли говорить, что при виде сего чудовища суеверные аборигены разом позабыли, зачем они сюда, собственно, притащились. Со страху они, наверное, забыли и кто они такие вообще. Если оценивать устрашающий эффект, исходящий от крысы, в сравнении, скажем, с видом зубастого крокодила, то водоплавающий удалец показался бы, вероятно, бедным туземцам этаким милым, забавным существом, ручной домашней зверушкой… Черный Кот рассчитал всё правильно. Обучаясь магическому искусству, он лично провел в подземельях много времени. Поэтому неплохо ориентировался в страхах и предрассудках их обитателей. Созданная им крыса буквально сминала психологическую устойчивость аборигенов. А то, что их собралось здесь так много, волшебникам сыграло даже на руку. В большой группе людей всегда легче посеять панику. Обязательно найдется какой-нибудь слизняк с хлипкими нервами, да не один. А они заражают своими страхами даже самых отважных воинов, разлагающе влияют на их психику.

Так случилось и сегодня. Стоило огромному грызуну лишь чуть присесть на задних лапах, имитируя готовность к прыжку, стоило ему чуть громче рыкнуть, как дикари в панике бросились врассыпную. И мчались так, что только пятки сверкали в подземельях. Через пару секунд их и след простыл. Больше появляться возле этого проклятого места аборигены, скорее всего, ни в жизнь не рискнут. Да и детям своим, наверное, закажут сюда соваться.

Лекарь с Черным Котом впоследствии насмеялись вдосталь, вспоминая испуганные лица дикарей и изображая их друг перед другом. А времени для подобных воспоминаний у напарников оказалось хоть отбавляй – к сожалению.

Блуждающие Обмороки, как уже говорилось выше, сильно различаются меж собой по воздействию на людей: одни поражают их на час-два: другие – на несколько суток. Волонтер с Беркутом волею судеб схлопотали не сиюминутные помутнения рассудка, а многодневные глубокие отключения… С полнедели Киря с Черным Котом не отходили от пораженных товарищей, следили за их состоянием, ухаживали. Лекарь, когда это требовалось, применял свое врачебное искусство, чтобы не допустить ухудшения самочувствия «пациентов».

Но даже когда Сплавщик с Орлоголовым пришли в себя, то абсолютно ничего не понимали. Они вели себя как умалишенные. И только к исходу четвертых суток с момента «пробуждения» маги пришли в норму. И то – лишь благодаря стараниям волхва. Не будь в команде волшебников опытного чародея-знахаря, не известно, чем бы всё это закончилось – потерей жизни, либо потерей разумов…

К счастью, всё обошлось.

Омрачалось счастье лишь тем, что к этому моменту совместная деятельность группы путешественников, как ни прискорбно, подчистую утратила всякий смысл, вернее, смысл первоначальный. По прикидкам Кирилла, со времени падения Сплавщика в реку и организации экспедиции по его спасению прошло приблизительно две недели. Таким образом, контрольный срок, отпущенный команде Клубом волшебников на Посвящение, должен был вот-вот истечь. А миссию кудесников, соответственно, можно было смело считать проваленной. Уже сейчас. На руках у всей группы имелась лишь одна несчастная Звездочка. Где искать остальные, маги понятия не имели. Ни один из них на текущий момент Зова фетиша не ощущал…

Однако, несмотря ни на что, само приключение – уже без всяких надежд на награду – продолжалось. Друзьям предстояло еще самостоятельно выбраться из лабиринта Проклятых Катакомб и умудриться при этом остаться в живых…

Партнеры, повесив головы, приготовились к многодневному (или многомесячному?) поиску обратного пути.

Но блуждать во тьме холодных галерей долгими, нескончаемыми неделями им не пришлось. Вмешался случай. Впрочем, случай, обусловленный магическими закономерностями. Найти дорогу домой путникам помогла… Звезда Кирилла. Мудрые правы, когда говорят, что даже в темных сторонах жизни следует искать светлые оттенки. Всему свой черед. Настал и час Х, когда отсчет времени, отпущенного магам на испытание, окончательно остановился. Факт сам по себе, конечно же, печальный. И, похоже, не только для проигравших волшебников. Горечь поражения с ними разделила также именная Звезда Кири. Она попросту… умерла. Нет, разумеется, красивая железячка никуда не исчезла. Плоский значок с тем же горделивым выражением продолжал висеть у Лекаря на груди. Но дух свой магический испустил. Это точно. Волхву даже почудилось, будто он расслышал у себя в мозгу слабый голосок фетиша: «Прощай, друг. Тебя ожидает славное будущее». Точно такой же голосок, но погромче, в свое время комментировал вручение знахарю тяжеленного лома для самообороны. Как истинный врач, Кирилл схватил рукой погибающую вещицу (что с пациентом? пульс?). И совершенно правильно сделал. Самые тонкие струнки волшебства можно уловить только через личный контакт. Звезда напоследок трепыхнулась, словно птенец, подбитый стрелой охотника, потом затихла. Металл ее сразу потускнел, по-мертвецки похолодел. Чародейская искорка покинула фетиш, поднялась вверх, умчалась вдаль. Но Носителю – хвала святым предкам! – удалось уловить в воздухе след ускользающего волшебства. Направлялся этот след, как догадался Кирилл, к Распорядителю Клуба – чудаковатому «швейцару». Ведь Хозяин Чайной имел непосредственное отношение ко всем артефактам испытательного маршрута. Соответственно, находился с ними в неразрывной ментальной связи. Вот ее-то Кирилл и вычислил. Точнее, она предстала перед его магическим взором в виде жидкой струйки табачного дымка, наподобие последней вспышки угасающей сигареты. Дымок потянулся вслед за чародейской искоркой Звезды, словно влекомый слабым сквозняком. А Кирилл запомнил путь призрачного дымка до мелочей.

Лекарь тут же подскочил на ноги, зычно скомандовал группе:

– За мной!

Группа знала, что просто так молодой волхв никогда не кричит. Партнеры беззаветно верили в его феноменальное чутье. Видит небо – не зря. Маги бросили все, поспешили за Лекарем.

Уже к вечеру команда Посвящения обнаружила конечный грот маршрута…

…В Чайной путешественников встретили с почетом, будто победителей, а не проигравших. Не удивительно. Тот, кто сам побывал в Проклятых Катакомбах, знает, что сам факт выхода из них – уже большая удача. Тем более группа выскочила из передряги без потерь – все живы, целехоньки.

Вокруг героев дня столпилась целая куча ротозеев. Кто-то искренне переживал за проигрыш коллег. А кто-то, наоборот, довольно ухмылялся, потому что сам недавно «провалился». Как говорится, у соседа собака сдохла – мелочь, но приятно. Народ среди волшебников всякий попадается, как и среди простого люда. Самые нетерпеливые «болельщики» тянулись пальцами к Звезде Кирилла. Считалось, что дотронуться до магического фетиша (не на маршруте, а в Чайной) – к удаче.

Однако незаконные попытки присоединиться к чужой славе решительно пресек появившийся вдруг ниоткуда Распорядитель Клуба. Он выставил перед собой ладонь – и Звезда Кирилла сама спланировала к нему в руку. Чтит Хозяина – ничего не скажешь. Глава магического заведения сердечно поздравил путешественников с возвращением – лично пожал каждому из странников руку. Попутно владелец Чайной выразил сожаление по поводу провала миссии. Исчез он также незаметно, как и появился.

Надо сказать, что кое-какую награду за пройденное испытание друзья всё же получили: наконец-то в полной мере они ублажили свои гастрономические фантазии. Причем, по традиции, за счет заведения. После любого Посвящения – как удачного, так и нет – участников команды ожидал подарок Распорядителя – возможность бесплатно отпраздновать возвращение на Слободскую. Хоть это радовало. Есть, за что бороться.