В состав пиратского конвоя Турбошокер, конечно же, попал. Угонять грузовик или нет, пока еще не решил. Сторожевики обложили караван плотным кольцом. Похоже, товар в трюмах и впрямь штука дорогая, коль мафиози нагнали столько охраны.

Трофим решил положиться на волю случая. Знал по собственному опыту – на маршруте слишком гладко никогда не бывает. Что-нибудь подвернется.

Как в воду глядел…

Вспышка на периферии зрения!

Мир смазался!

Все закрутилось сплошным неразличимым комом!

Автопилот выводил звездолет из-под удара! На первый раз успешно…

«Интересно, – подумал Турбошокер, – что за маневры? Влипли в зону боевых действий?»

Впрочем, какая разница? Навигационный терминал сам изберет необходимый режим защиты корабля и, разумеется, всего содержимого; закрутит корпус и тело таким штопором – иной раз не разберешь, что там впереди вертится – посторонние предметы или собственные ноги.

Но в чреве грузовика автоматика по ходу боя – не козырь, скорее помеха; автопилот выдает слишком предсказуемую траекторию. На штурмовиках и истребителях аппаратура совершенно иного класса. Транспортнику со своей начинкой до них как до Луны. Рефлексы, слава Богу, Тур пока еще не утратил. Мгновенно вдавил красную кнопку – отрубил автопилот. Рванул рычаг супертяги – врубил форсаж на полную, постарался уйти с маршрута в сторону, – насколько он мог различить эту самую сторону. Ради товарищей, да и себя любимого, не размазать бы кого в неразберихе, как жир по сковородке, или не размазаться самому…

Неожиданно в районе хвоста вспучился веер фотонной турбулентности – пилот почувствовал неприятное бурление под собственным кобчиком. Звездолет угодил в «фотонную яму»? А может, симулятор субъективного восприятия, который проецирует на нервную систему навигатора состояние корабля, хандрит? Или скорее концентрирует внимание, пытается указать на самую уязвимую область – то место, куда противник направил основной удар?

Блин! Сейчас бы Туру за штурвал родного «ястреба», сцепиться с врагом по-честному, как могли древние. Тогда б и видно было по-настоящему кто есть кто.

Между тем область турбулентности стремительно разрасталась. Кормовые маневровые движки молотили почти вхолостую. Неприятные ощущения под кобчиком усилились. Заданная траектория искажалась. Трофим переложил корабль на нужный курс. Нечего пятиться раком перед кем бы то ни было. Лучший способ защиты – нападение. По зубам – и вперед, к звездам. Пока гопстопники очухаются, его уже и след простынет. Ищи ветра в поле. Играть в поддавки – не в принципах Шокера.

Перед глазами во всю ширь лобового щитка расплылся тактический дисплей – скафандр среагировал на внеплановое преобразование корпуса. «Наконец-то, – ругнулся про себя Тур. – Расстарался, дружок…». Пилот выказывал явные признаки недовольства. От нервов. На самом деле с начала экстренного маневра минуло секунды три-четыре, не более. Оборудование сработало вполне штатно. Сначала защитная реакция, а уж потом доклад оператору. Все равно в момент экстренного «штопора» ничего не увидишь. Изображение и на экранах, и в натуре «плывет» по-черному. Но человеку всегда мало, сколь не убыстряйся. При внешней угрозе – субъективное время пилота сжимается в пульсирующий комочек. Комочек упрямо давит на психику, возбуждая дикий «нетерпеж».

«Оп-па! – Турбошокер не без интереса оценил картинку на дисплее. – Ни фига себе расклад!». Конвой рассеялся отдельными искорками далеко за пределы допустимых дистанций, разлетелся, точно тополиный пух по ветру. «Эк нас разметало-то! Что за напасть?!» Пилот пробежался по экрану взглядом слева направо, сверху вниз и обратно, изучая поле битвы. «Откуда такое мощное поле? С ним, наверно, и планеты можно разбросать по небу, будто горошины…» Ага! Вот! Внушительная болванка, ничего не скажешь. Шокеру приходилось ранее сталкиваться с крупными космическими транспортами и базами, то есть по-настоящему крупными. Но все же не с такими!.. далеко не с такими…

И это еще не все. Помимо громадины, на экране, словно блохи, сновали во все стороны суда классом поменьше. Тур присмотрелся повнимательней к замысловатым траекториям кораблей. Уж больно резво они метались по обзорному полю туда-сюда, странным образом обходили его со всех сторон, будто брали в клещи. Звездолеты гражданского каравана к подобным маневрам не приспособлены – чисто технически.

Внезапно радар-классификатор в углу щитка заморгал красным, забил тревогу! Трафик обалдело захлопал ресницами. «Мать твою!» Это же не конвой вовсе. Ну-ка, ну-ка, поподробней характеристики хода на дисплей… «Ба-а! «Стационарщики» – перехватчики стационарного базирования», – улыбнулся он сам себе улыбкой идиота. А вот эта махина – их «матка», иначе говоря, субстационарная база.

Пираты – грабители?

Вряд ли. Откуда у них «матка»? Пираты, они больше по мелочам…

А тут попахивает регулярными войсками. Турбошокер хмыкнул: «Военно-Космические Силы – звучит гордо! ВКС!!!» Скорее всего, безбашенные сепаратисты с ККК. Анархия – мать порядка! Флот анархистов дислоцирован не так уж далеко от линии маршрута. От них всего можно ожидать.

Либо другой вариант – наши лоцманы на головных судах что-то там понапутали, вывели караван не туда. Предположим, в расчеты траектории вкралась ошибка, тогда «матка» вполне может принадлежать пограноцеплению одной из суверенных звездных систем, в экономическую зону которой мы вторглись. Без спроса. И погранцы взяли нарушителей с поличным.

Хотя, если верить показаниям навигационного терминала и собственным глазам, то никакого отклонения от заданного маршрута не наблюдается. Значит, погранцы отпадают.

Есть еще вариант… похуже… Допустим, это войсковая операция федералов по перехвату крупной партии контрабанды. Либо еще хуже – операция по присвоению крупной партии контрабанды. Военно-Космические Силы и есть самая сильная на просторах галактики мафия. Они же – самые грозные пираты. Отцы-генералы с улыбчивыми, добродушными лицами (улыбчивыми – в средствах массовой информации) сосредоточили в своих руках небывалую мощь. И горе тем, кто не пожелает с ними делиться.

Турбошокер живо представил себе, как могла бы развиваться компания по изъятию контрафактного товара. Пилотов и экспедиторов, сопровождающих груз – в аут (за борт). Охрану, разумеется, – тоже. Вместе с кораблями охранения. Еще на стадии перехвата каравана.

Кстати… Шокер еще раз пробежался глазами по тактическому дисплею. То-то сторожевых судов не видно…

Не исключено – власть на маршруте уже переменилась. У груза объявились новые хозяева… Контрабанда, она в официальных документах нигде не числится. Следовательно, и заявлять о ее пропаже некому. Ну а генералам трубить о находке, само собой, тоже не резон. Логично!

Судовладельцы, те, конечно, обеспокоятся. Но лишь на первых порах. Не стоит забывать, что все суда по требованию Космического Агентства страхуются на полную стоимость. Поэтому пропажа кораблей хозяевам в какой-то степени даже выгодна. Солидная страховка позволит без труда заменить утраченные посудины на более новые, самые современные. Нет худа без добра. Судостроение развивается быстро. Престижные модели сменяют одна другую изо дня в день, не угонишься.

Но если в деле замешаны «шишки» из ВКС, тогда тем более нужно делать ноги. И чем скорей – тем лучше.

Одно радует – хоть не чужие. Типы судов вроде все узнаваемые: свои родимые, людские. С пришельцами вообще завал, хуже, чем с контрабандой, сепаратистами и коррумпированными генералами ВКС, вместе взятыми. Чужаки, не гуманоиды, по слухам, с пленниками не возятся – никакого сострадания к людям. Впрочем, – Трафик поперхнулся, неловко кашлянул в кулачок, – наши грабители с перевозчиками тоже не в бирюльки играют, мочат наповал. Пилот-навигатор знал, о чем говорил. Но – тысяча чертей! – все же со своими, хоть и бандитами, иметь дело куда приятней – с любой точки зрения. У своих даже пули отлиты на своих заводах. Люди зарплату за них получили, а родная экономика – налоги. И всем хорошо. От такой пули и умереть слаще, чем от чужой. Патриотизм – великая вещь. Лучше нас – только мы, любимые. Железно.

Впрочем, лирика все это розовощекая. А лирика Шокера не занимала. По крайней мере, сейчас.

Базар-вокзал! Весь караван-то, по ходу, «матка» уже проглотила. И когда только успела?! Черт! Энергии у стационарки завались… Чего удивляться? Такой щит сообразит!.. Закачаешься. До первого выброса субконверсионной сети (поля, затягивающего корабли) ее никакими радарами не засечешь, хоть ты тресни. Закуклится и сидит, как пантера в засаде. На то она и стационарка, обиталище перехватчиков, горе зазевавшимся караванам. Тура спасло, наверно, только то, что он шел в самом арьергарде, почти замыкал колонну. До него «матка» просто-напросто не дотянулась. И еще – инстинкты бродяги космолетчика – автоматику вовремя вырубил, чтоб она не шла на поводу у внешних факторов.

Ястребки мечутся по округе в поисках остатков каравана, не угодивших в ловушку с первого раза. И, судя по их маневрам, близится черед его, Шокера.

«Вот вам! Сто бананов в задницу!» Турбошокер непроизвольно отмерил размер бананов по самый локоть. Его «слизняк», реагируя на некорректный жест нейрооператора, закрутился жгутом и неуклюже затрясся всем корпусом. «И столько же бананов в глотку», – продолжил фразу Тоша. В ответ «слизняк» выполнил еще пару заковыристых сальто.

«Слизняк» – внешний эластичный грузовой контейнер, покрытый специальной внекристаллической смазкой. На ощупь смазка сальная, липкая – потому и слизняк. Подобная конфигурация и материал покрытия позволяет контейнеру снизить до минимума субпространственное трение. «Слизняк», словно чулок, набитый орехами, как бы натянут на хвостовой отсек челнока-прыгуна. А вместо орехов в нем, почитай, две с половиной сотни тонн – несколько вагонов! – ценного груза. Неплохой улов для грабителей. Особенно когда охрана шляется неизвестно где. Шокер еще раз осмотрел поле битвы, растерянно почесал под коленом. Или, может, уже не шляется…

Под экспансивным выражением «Вот вам!» космический бродяга подразумевал чулок трейлера, а вовсе не сам буксир-сверхсветовик. Вывод донельзя прост: пора скидывать груз (он все-таки сковывает судно, снижает маневренность) и сматываться к чертовой бабушке.

Хотя груз, по чести сказать, жалко. За него потом три шкуры снимут, башку открутят. Здесь, на отдаленной галактической трассе, Шокер представлял интересы отнюдь не благотворительных контор. И трудягу нейта вдруг посетила гениальная мысль: «Набитый под завязку товаром «слизняк» и самому сгодится» Решено – нужно задействовать тормозной газ. Он находится в специальных порах под оболочкой контейнера. По команде пилота газ вырывается наружу, мигом обволакивает корпус, вступает в реакцию с внекристаллической смазкой – будто языком слизывает ее с поверхности контейнера. В итоге «слизняк» уже и не слизняк. Субпространственное трение скачкообразно возрастает, плавная траектория скольжения ломается к ядреной фене. Грузовик резко теряет сверхсветовую скорость и вываливается – правда, в неуправляемом, некорректном, очень опасном режиме – в обычное пространство.

Разделить с «чулком» минуты крайней опасности Турбошокер особым желанием не горел. Выныривать лучше раздельно: груз сам по себе, а он сам по себе. В принципе контейнер снабжен мощным радиомаяком. Так что найти его потом в обычном космосе – не проблема. Главное – вынырнуть. Сейчас, мгновенно, ни минутой позже, пока буксир не угодил в субконверсионные тиски. Шакалы штурмовики упорно загоняли Трофима в сети «матки». Не без успеха. От них особо не увернешься. Пилот вновь процитировал со злостью тираду о бананах. Жизнерадостно помахал противникам ручкой. Нам не по пути!

Пора выныривать!

Адью!

Вряд ли стационарщики захотят повторить его маневр – сбросить сверхскорость. В многомерном мире, без энергетической накачки, идущей от «матки», они не такие уж и грозные штучки; да и назад, на субпространственную базу, которая дрейфует в сверхсветовом диапазоне скоростей, без той же накачки они самостоятельно потом не прыгнут – только возле нее шакалят, словно на привязи у мощного генератора стационарки…

Короче, раз – скинуть прицеп. Два – практически одновременно с «раз» или даже чуть раньше – выпустить «тормозуху» – газ, пожиратель смазки. Три – экстренное торможение челноку-буксиру, то есть себе родному. И все это на ручном. Нейросвязь, которая через датчики, расположенные в шлеме, соединяет мозг и нервную систему пилота с интерфейсом корабля, здесь не поможет. Аппаратура запрограммирована на бережное обращение с грузом. А пилот, в ее понимании, – лишь приложение к нему. «Но я так не считаю», – признался сам себе Турбошокер.

Одним резким движением руки он расстегнул фиксаторы на шее, можно сказать, вырвал контакты из клемм; не менее резким – сорвал с головы нейрошлем.

«Свобода! Я – человек разумный, высшее существо; могу делать, что хочу, думать собственными мозгами, а не микросхемами…»

В глаза сразу ударил яркий свет, в уши – рев движка, визг аварийки. Рука сама собой потянулась к светорегулятору. Пол-оборота – и светофильтры затемнили изображение до терпимого уровня. Пилот непроизвольно огляделся по сторонам. Пялиться на опасность, вообще, – человеческая слабость. В штатном режиме автоматика показывает нейрооператору лишь схемы, точки на экране (щитке скафандра) и цифры. А здесь – акулий торс стационарщика-перехватчика вживую. Лоб в лоб. Несется как угорелый. Вроде мал издалека, а пугает, как циклоп. Хоть иллюминатор задраивай. Турбошокер выставил обзорную оптику на максимум. Увеличение как в кино, будто присутствуешь на премьерном сеансе свеженького боевика. Жуть! И кстати, на корпусе боевого космолета, на самой морде, злодеи по традиции намалевали зубы. Акульи.

Лоб пилота покрылся испариной. Адреналина – по горло. Хватит на двоих. Аж дыхание перехватило. Хотел по-настоящему, как у древних? Пожалуйста…

Загреметь на сверхсветовой скорости в спираль экстренного торможения без нейрошлема – затея небезопасная. Как минимум, полная отключка обеспечена: в лучшем случае кратковременная потеря сознания, в худшем – пост-релятивистский криз, паралич на несколько дней.

Но выбора нет.

Стоит надеть шлем, как навигационный комплекс начнет канючить, выбирая безопасную траекторию, безопасный режим гашения скорости, настаивая на исполнении всех прочих требований безопасности. Перехватчики только этого и ждут.

Времени на раздумья не осталось.

«Раз» – сбросил прицеп. Тут же «два» – выпустил газ. «Три» – врубил экстренное торможение: уверенным, заученным движением запустил гипердвигатель в обратку, на реверс. Буксир-челнок провалился в неуправляемую спираль.

Трофим особенно не переживал, т. к. возвращался из пике реверса неоднократно. Обычно все ограничивалось банальным обмороком. Организм привычный.