Каждый новый день практики Леона Азуле, до скрежета зубов походил на предыдущий. Лаборатория, вылизываемая им так тщательно, что студент мог с закрытыми глазами рассказать, в каком месте отвалилась штукатурка, где остались царапины от ножек тяжелого, железного стола, а где и от когтей новоиспеченных умертвий. Казалось, запах мунифицина навсегда въелся в его кожу и теперь преследует везде. А ещё и эти тренировки изматывающие, высасывающие все, до последней капли силы.

Стоило, конечно, признать, что как бы Ларк над ним не измывался, научил он многому. Он действительно гений.

Только вот эти полученные знания не спасут столь "гостеприимного" хозяина от мести. Мести за все унижения, за каждый миллиметр оттертого до блеска пола, за втоптанное в грязь самолюбие! За все!

И его месть, месть Леона Азуле, будущего великого некроманта, будет страшна. Он будет бить по самому больному и желанному. Он отнимет у некроманта его добычу, его женщину. Отнимет раньше, чем тот успеет сделать её своей. О,

да! Он создаст новую тенденцию. Теперь женщины будут сбегать от мастера сразу, не успев дойти до алтаря. Стоит лишь чуть — чуть подождать. Сделать так, чтобы последнее слово осталось за ним, за Леоном. А значит, решительный удар надо нанести прямо перед отъездом. Жаль только, результат своих стараний не удастся увидеть.

Леон обессилев, прямо в одежде, рухнул на застеленную темно коричневым покрывалом кровать. Достать компромат было непросто. Но Ларк последние дни был слишком увлечен своей экономкой, а умертвия отчего-то всё чаще патрулировали дом снаружи, а не внутри. Так что, хоть и с трудом, но практикант все же смог залезть на запрещенную территорию — в кабинет, где некромант хранит свои тайны.

Правой рукой Леон пошарил во внутреннем кармане легкой куртки и вытащил на свет, сложенный вчетверо, листок.

Развернув его, он полюбовался на аккуратно расчерченную наставником таблицу. Злая усмешка озарила красивое лицо.

Да ни одна уважающая себя девушка не простит такой подход к своей персоне. А мисс Брок, хоть и была немного наивной, но далеко не дура. Не простит. Уйдет. Да нет,

сбежит! И тогда его мучения окупятся наставнику сторицей!

Счастье. Вот что чувствовала Камилла последние дни.

Невероятное, наполняющее её до краёв счастье. Она уже и думать забыла бежать куда-то дальше. Из-за трусости уйти и оставить за спиной свою первую любовь? Нет. Уж лучше она во всем сознается. Как раз завтра её день рождения, её совершеннолетие и она сможет признаться Гордену во всем,

так, чтобы не подставлять его.

Ведь по закону он обязан был выдать несовершеннолетнюю девушку опекуну. А так, вся вина на ней. И договор на чужое имя. Никто ничего не докажет. А может, ещё подождать? Ведь в её некроманте столько благородства, что с него станется сделать ей предложение, дабы защитить от посягательств

Истеров. Но нет, так нельзя. Негоже начинать отношения с вранья. Правда — вот что всегда ценила Камилла. Правда, какая бы она не была. А Горден её простит. Ведь он такой чуткий,

такой заботливый и понимающий. Он обязательно закроет глаза на эту маленькую ложь.

Единственное, что омрачало последние пять прекрасных дней, это грызшее Камиллу чувство вины. Но и от него она скоро избавится. Вот только уедет сегодня студент,

закончивший свою практику, а завтра она во всем признается.

И будь, что будет.

Студент уехал к обеду. Камилла дала распоряжения слугам привести его комнату в порядок, а сама направилась к себе, переобуться. По сложившейся традиции они теперь обедали на той самой поляне, среди смолистых сосен, любуясь сверкающим в лучах яркого солнца морем. А сидеть на покрывале удобнее в балетках, а не туфлях.

Она как раз поднималась на второй этаж, когда навстречу вышел некромант. Приблизился, заправил за ушко выбившуюся из тугого пучка кудряшку. Улыбнулся мягко, по-особенному.

— Ты уже готова?

— Сейчас в комнату сбегаю и буду готова. — В ответ на незамысловатую ласку, Камилла засияла.

— Отлично, тогда я за корзинкой, встретимся в холе. Жду.

Горден коснулся легким поцелуем её губ и, спрятав руки в карманы брюк, сбежал по лестнице вниз.

А девушка, глупо улыбаясь, поспешила к себе. Когда она распахнула дверь, то едва не отправила в полет развалившегося под ней кролика. Но даже ощутимый толчок не поднял это странно ленивое животное с места. Объяснение нашлось прямо под ним. Из-под густого белого меха выглядывал кусочек желтоватого, чуть погрызенного конверта. Письмо. От нехорошего предчувствия, сжалось сердце. Кто в этом доме мог передать ей письмо? Да ещё подсунуть под дверь?

Немного помедлив, Камилла приподняла красноглазый комок меха и забрала конверт. На нем значилась её фальшивое имя, что, несомненно, утешало. Помедлив, Камилла раскрыла его и озадаченно уставилась на записку.

" Уважаемая мисс Брок! За время пребывания в доме мистера Ларка проникся я к Вам искренней симпатией! Вы милая и честная девушка. Возможно, кто-то скажет, что это не моё дело, но я просто не могу пройти мимо, когда знаю,

что Вам угрожает опасность.

Вы очень молоды и наивны, а некроманты по своей сути весьма коварные существа. Да, Вам будет больно принять правду. Но ведь лучше горькая правда, чем сладкая ложь? Что делать с полученной информацией, решайте сами. Лично я бы на вашем месте бежал из проклятого дома без оглядки.

Впрочем, тот факт, что я передаю вам записку, словно какой-

то вор и лишь перед самым отъездом, лишний раз подтверждает, насколько опасен Ларк! А ведь я — племянник члена Совета Сильнейших!

Внутри конверта Вы найдёте интересную информацию,

которую я случайно нашел среди бумаг мистера Ларка.

Искренне желаю Вам счастья.

Леон Азуле"

Письмо Камилла перечитала дважды. Что это, бред сумасшедшего? Или Горден умудрился запугать себе подобных? Хотя, с учетом того, что студента Камилла почти не видела, и он пахал у некроманта от зари до зари, то письмецо больше походило на месть.

Гордену она доверяла. Но вот любопытство всё же взяло верх. Достав из конверта второй, вчетверо сложенный листок,

Камилла с неподдельным интересом его развернула. Почерк был знаком. Это был тот самый почерк, что видела Камилла на всех заключенных Ларком договорах.

Но стоило ей пробежаться по тексту глазами, как кровь отхлынула от лица. Слова "эксперимент" и "испытуемая" били наотмашь! Как? Как можно быть таким. циником? Как можно ТАК поступать с живыми людьми? Людьми, которые тебе верят? Доверяют? Любят?

Тонкие пальцы с силой сжали листок. Больно. Боги, как же больно! А ведь это всего лишь какой-то жалкий клочок бумаги. Дыхание перехватило, и девушка с трудом сдержала подступающие слёзы.

Нет! Это всё неправда! Клевета! Он не мог с ней так поступить. Ведь это может быть подделкой! Да, да, это наверняка так и есть! Искусная подделка, изощренная месть злого студента! И в этом легко убедиться. Стоит только спросить у Гордена. И окрылённая надеждой, девушка поспешила вниз.

Некромант, как и обещал, ждал в холле. Высокий, с чуть растрепанными светлыми волосами, с вечной полуулыбкой на губах, в правой руке он держал огромную плетёную корзину,

заполненную заботливой Тамарой. Захотелось шагнуть к нему ближе, уткнуться носом в грудь, позволить себя обнять и утешить. За прошедшее время Горден стал родным, близким и верить в предательство с его стороны ей не хотелось.

Медленно, словно опасаясь спугнуть надежду, Камилла двинулась к мужчине, держа злосчастный листок на вытянутой руке, словно то была не простая бумага, а ядовитая змея.

Горден, заметив девушку, повернулся к ней, и беззаботное выражение его лица тут же сменилось на озадаченное.

— Милла? Счастье моё, что случилось?

Беспокойство, сквозившее в его голосе, прибавило девушке сил, и она уже более уверенно, молча, протянула ему слегка смятый лист. Но стоило мужчине увидеть, что ему протянули,

стоило черным глазам недобро сузиться, как Камилла отчетливо поняла — узнал. Он узнал этот листок! Нет, не удивился, не посмеялся. Некромант разозлился!

— Так это правда? — приглушенным шепотом выдавила она из себя. — Это твоё!

— Милла, подожди.

Горден протянул к ней руку, но она отшатнулась от него,

словно от прокаженного.

— Это не то, что ты думаешь! Позволь, я объясню.

Сделав глубокий вдох, Камилла чудь задрала подбородок и с вызовом посмотрела на него. Внутри всё кипело. Хотелось кричать от боли, сказать всё, что она о нем думает. Но девушка усилием воли держала себя в руках, стараясь не уронить своего достоинства.

— То есть это не. вы писали?

— Я, но.

— Не стоит, мистер Ларк. — Резко оборвала его Камилла. — Вы же не оправдываетесь перед каждым своим ²испытуемым². –

Последнее слово она буквально выплюнула.

Мужчина с силой смял ненавистный листок. Губы его плотно сжались, меж бровей залегла складка, а глаза неотрывно следили за хрупкой девичьей фигуркой.

— Сегодня я покину ваш дом.

Горден предпринял вторую попытку подойти, притянуть девушку к себе, но она вновь остановила его жестом.

— Камилла, не глупи.

— Так вы и это знаете. — Горько усмехнулась девушка, уже не способная удивляться. — И давно?

— Почти с первого дня. — Чуть помедлив, ответил некромант,

понимая, что на ещё один шаг стал ближе к пропасти непонимания.

— Отлично. — Кивнула она. — Тогда вопрос о расторжении трудового договора не имеет значения.

Камилла будто покрылась коркой льда. Раньше такая солнечная, открытая, доверчивая, теперь смотрела на него равнодушно, как на чужого. Некромант понимал, что любые слова в его оправдание будут звучать нелепо. Да и как оправдаться? Не привык он это делать. Не умел. Да и не примет она его нелепых объяснений. Он бы их и сам не принял.

— Может, хотя бы выслушаешь? — уже практически ни на что не надеясь, спросил он, чуть прикрыв глаза.

— Не стоит, мистер Ларк.

Спина Камиллы стала ещё прямее, тон суше, а вместо приветливо приподнятых уголков губ — тонкая ниточка.

— Тогда подожди до завтра. — Бросил он в спину развернувшейся девушки. — У дома караулят люди твоего опекуна. Стоит выйти, и тебя схватят.

Камилла замерла, не смея пошевелиться. Она чувствовала себя загнанной в угол. С одной стороны ненавистный опекун, с другой. с другой Он. Попасть в руки Истеров не хотелось, но ещё меньше ей хотелось оставаться в этом доме. Показать свою слабость, зависимость. Каждая минута в доме некроманта была подобна изощренной пытке, где две её половинки будто взбесились и восстали друг против друга. Одна хотела ныть и скулить, готова была выслушать мужчину, причинившего ей боль, поверить его словам, оправданиям и даже простить. А

другая, истекая кровью, жаждала сжечь все мосты, отрезать путь обратно и бежать, бежать без оглядки. И уже там, вдали от

Него зализывать свои раны.

— Хорошо, не хочешь оставаться здесь, я перенесу тебя на юг,

в домик у моря, — но заметив, как девушка отчаянно замотала головой, добавил, — или прямо на вокзал, а лучше в другой город, к примеру, в Волторг.

Он сделал два шага и встал прямо за спиной своей бывшей экономки, протянул руку, но так и не посмел к ней прикоснуться.

— Камилла, что бы ты про меня не надумала, ты мне не безразлична. — Голос его звучал глухо, с едва заметной ноткой отчаянья. — Да я бываю ещё тем гадом, но. но меньше всего я хотел причинить боль тебе. Я понимаю, ты не останешься, но позволь хотя бы помочь…

Зажмурившись, Камилла несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь сделать так, что бы голос её не дрожал.

Она чувствовала его близость каждой клеточкой своего тела.

Боги, как же она привязалась к нему, к этому. некроманту.

Зачем поверила.

— Хорошо, перенесите меня в Волторг, через полчаса.

И не оборачиваясь, она поспешила назад, собирать свои вещи.

На Гордена напала полная апатия. Напала она уже после того, как он, понимая, что убедить девушку остаться не получится, перенёс её в Волторг. Странное это чувство, когда приходится наступать себе на горло. Особенно оно неприятно было для тех людей, что привыкли потакать своим желаниям.

Но будучи ещё и человеком разумным, Горден понимал, что удержать силой свою нимфу не сможет. Даже ради её же блага.

Он лишь лишний раз докажет ей какой он. гад. Поэтому,

скрепя сердце, отпустил.

Он и раньше их отпускал. Честно говоря, отпускал без сожалений. Только не в этот раз. В этот раз до зуда в руках хотелось схватить упрямицу, встряхнуть, достучаться, доказать,

что она неправа. Но он лишь открыл портал, проводил её в ближайшую гостиницу, тайно повесил на девушку маячок, а сам поспешил в офис к Роусу. К единственному человеку, кому он мог доверить безопасность своей нимфы.

Роус встретил его обречённым взглядом. Это сначала. Но когда заметил странности в поведении некроманта — напрягся.

Да, что бы он не говорил, как не откупался от нахала, за столько лет он к нему уже привык.

Потому, махнув гостю на уютное кресло, достал из бара початую бутылку с виски и два чистых стакана. Разлил.

Пододвинул один гостю, один себе. Облокотился на край стола и, прищурившись, посмотрел на Гордена.

— Рассказывай.

Горден и рассказал. Все от начала до конца. А Роус мрачнел на глазах. Ну, вот какого. этот недоупырь творит! КАК он умудрился так облажаться?! Ладно, проверяешь ты девчонку,

ну доказательства зачем хранить? А уж если хранишь, так делай, как положено! За семью замками! Тем более, если у тебя в доме посторонние шастают.

Ах, забыл? Так расплачивайся за свою забывчивость.

Женщины, а особенно молоденькие девушки, весьма обидчивы и примут такую писульку за оскорбление и лишние подтверждение несерьезности намерений ухажера. И для того,

чтобы женщина смогла простить такое, нужно сделать что-то невероятное. Тут букетом цветов и "Прости!" не отделаешься.

Но ничего из этого Алекс вслух не сказал. Горден и сам всё прекрасно понимал.

— Присмотри за ней, а? — устало выдохнул некромант. — Мне и рядом нельзя появляться. Если засвечусь ещё и на слежке. -

он прямо посмотрел в лицо друга. — Считай, что я заключил договор с твоей конторой, на тайную охрану. Просто проследи,

чтобы до неё не добрались, да и вообще.

Привычная улыбка уже не играла на лице некроманта. Он устало потер глаза ладонью и, откинув голову на кресло,

посмотрел в потолок. А счастье было так близко. И ведь никого не обвинишь, сам виноват. Хотя, есть, конечно, наглый студент. Он ему отомстит. Потом. А сейчас, надо держать себя в руках, и не кинуться догонять свою нимфу.

Время, ей надо время. А он подождет. Может, потом, когда девушка остынет, он сможет искупить свою вину. Сейчас его лишь пошлют, ещё дальше, чем раньше. Он бы сам себя послал.

Домой некромант вернулся поздно. Слуги благоразумно не попадались ему на глаза. В обеденной зале был накрыт уже остывший ужин. И пустое место, где обычно сидела его экономка с глазами цвета кофе, снова резануло по сердцу.

Горден раздраженно взлохматил волосы и опрометью вылетел оттуда.

По дороге, прихватив пару бутылок крепкого виски, он разместился у себя в кабинете. В мыслях было лишь желание напиться. Нет, надраться, как свинья, что бы забыть, кто он,

забыть, что натворил, забыть, как вообще открывать порталы и не кинуться догонять ту единственную, кого хотелось бы догнать.

Мэри зашла в кабинет хозяина уже глубокой ночью. Картина не радовала глаз. На полу валялись пустые бутылки, на столе,

рядом с третьей, слава богам, недопитой, покоилась светловолосая, растрёпанная голова некроманта. Одна его рука пряталась под головой, заменяя подушку, вторая крепко сжимала полупустой стакан.

В алых глазах боевого умертвия промелькнуло что-то,

похожее на сочувствие. Она выглянула за дверь, махнула рукой и в кабинет проскочили ещё трое: Джими, Томми и одна из горничных. Подойдя ближе, Мэри стала старательно разжимать пальцы, дабы забрать так и оставшийся в руке хозяина стакан, отчего тот возмущенно, не открывая глаз,

пробормотал что-то похожее на "Упокою!". Уникальное боевое умертвие не прониклось. Тара была изъята, а безвольное тело некроманта подхвачено под руки и бережно перемещено в спальню.

Запой продолжился и на следующий день. Работа встала,

заказы Великий и Ужасный не принимал. Он старательно и целеустремлённо проверял на прочность свою печень. Кто знает, сколько бы это продолжалось, но на третий день явился

Роус. Мужчина зашел в кабинет друга и присвистнул. Пьющий с горя некромант — не слишком распространенная ситуация.

Характерный запах перегара, стекло под столом и бессмысленный взгляд в одну точку.

Алекс по-хозяйски пересек кабинет и настежь распахнул окно, впуская свежий воздух. Этот шум привлек внимание некроманта, и он честно попытался сфокусировать внимание на своём госте.

— Ааалексс? — удивленно пробормотал он.

— Алекс, Алекс. — Передразнил его маг, положив на голову некроманта свою ладонь.

Тот дернулся, но отстраниться не успел. На лбу Гордена выступила испарина, наполовину расстегнутая рубашка мгновенно вымокла, а в черных глазах появилась осмысленность. Некромант явно захотел высказаться, но от сухости во рту тут же закашлялся.

Роус лишь хмыкнул, подхватив пустой стакан, наполнил его водой из стоящего на столе графина и протянул быстро протрезвевшему некроманту.

— Чтоб тебя. Роус! — прохрипел Горден, в один миг осушив полный стакан.

— И я рад тебя видеть.

— Погоди. Ты что здесь делаешь?

После утоления первичной потребности, мозги некроманта,

хоть и со скрипом, но начали работать.

— В гости пришел.

— А кто за Камиллой присматривает?

— А что за ней присматривать? — спокойно, с ленцой в голосе протянул маг. — Её уже спасать пора.

— В смысле?! — взревел выведенный из себя блондин.

— Что ты так на меня смотришь. Я честно охранял её целых два дня! Она уже совершеннолетняя, и решения может принимать самостоятельно. Сегодня, собиралась документы восстановить. Только вот незадача, кто-то, кого я совершенно не знаю, и он на меня вовсе не работает, за вознаграждение донес Истерам, и девочку схватили. — Развел руками гость,

невинно хлопая ресницами.

Некромант побагровел и силой сжал кулаки. Черные, как ночь глаза недобро сверкнули.

— Но это ерунда. — Тут же беззаботно отмахнулся визитёр –

самоубийца. — Замуж её без согласия уже выдать не смогут.

Если только не задним числом. (А у них как раз есть один прикормленный нотариус, и он сейчас спешит на встречу с нанимателем).

— Мстишь?

В голосе некроманта проскакивали шипящие нотки. Он уже давно стоял на ногах, а в его руке появился сгусток,

колышущейся, словно огонь на ветру, тьмы.

— Что ты, помогаю! Только в твоём стиле. — Роус даже не думал пугаться, стоял спокойно, широко расставив ноги и сложив на груди руки. — И я не понимаю, что ты ещё здесь делаешь. Алкоголь последние остатки разума иссушил?

— Не понял. — Тряхнул головой некромант.

— Тебе человеческим языком сказали, пора спасать твою девочку! — рыкнул тот на недогадливого друга и уже тише добавил. — Героям, знаешь ли, многое прощается.

— Понял!

Светловолосая голова утвердительно кивнула, в подтверждение своих слов. И некромант взмахнул рукой,

открывая портал, но крепкая рука моментально удержала его за плечо.

— Куда?! — рявкнул раздраженный Роус. — Ты себя в зеркало видел? В порядок себя приведи и "свиту" прихвати.

Впервые на губах некроманта за последние три дня появилась ироничная усмешка.

— Мэри!

Меньше чем через четверть часа, недалеко от села Сушко открылся портал, из которого шагнули два мага в сопровождении умертвий. Некромант разительно отличался от самого себя полчаса назад. Гладковыбритый, с забранными в коротенький хвост волосами, он был одет в привычный охотничий костюм. Черные глаза горели яростным огнём, не обещая ничего хорошего тем, кто посмел встать у него на пути.

Справа от него стояла Мэри, одетая в кожаные брюки и подпоясанную широким поясом тунику. Бледные губы кривились в оскале, а тонкая ручка бережно поглаживала перекинутую через плечо перевязь с метательными ножами.

Слева же от некроманта с каменным лицом застыл Томми.

Сейчас он меньше всего напоминал лакея, показывая своё истинное предназначение.

Стоило четверке шагнуть на чуть влажную от недавнего дождя землю, как возле Роуса, будто из-под земли возникла мужская фигура, в темном костюме тройке и широкополой шляпе, так удачно скрывающей часть лица.

— Эди?

Алекс вопросительно посмотрел на своего подчиненного, и тот не заставил себя ждать.

— Да, босс. — Голос его, словно наждачная бумага, царапал слух. — Первый дом с краю села, с выгоревшей зелёной крышей.

На отшибе. Во дворе трое охранников и один маг. Внутри ещё маг, слабенький, Истер с сыном и нотариус. Последний прибыл пять минут назад. Есть защитные чары, чары отводящие взор и сигналка.

— Хорошо. Свободен.

Мужчина исчез также быстро, как и появился. А Роус повернулся к некроманту.

— Может, тебе жеребца привести, белого?

Ответили ему скептическим взглядом. Горден был на удивление молчалив.

— Нет, так нет. Иди, спасай. А я вооон с того пригорка полюбуюсь.

Некромант лишь криво ухмыльнулся, махнул своему сопровождению и направился в село.

Сбежала. Когда Камилла спешно паковала чемоданы, она наивно полагала, что расстояние поможет справиться с эмоциями. С глаз долой из сердца вон. Только не помогло.

Стоило ей остаться наедине с собой, как непрошеные мысли вновь полезли в голову. Зачем он так? За что? Из глаз непрерывно текли слезы, а разум будто принадлежал двум,

совершенно разным людям.

Одна Камилла пыталась заставить себя забыть обо всём,

вычеркнуть белобрысого некроманта из своей жизни. А другая

— всё искала оправдания его действиям. Но что бы она ни делала, мысли всё крутились и крутились вокруг того, кого вспоминать не стоило.

" Может, он не специально? Ведь его столько раз бросали.

Он, наверно, уже отчаялся."

"Ага, ещё бы такого циника не бросить. Если он так каждую супругу проверял, то совершенно не удивительно, что у него три развода. А все остальные причины — так, нелепые отговорки."

"Но ведь в таблице были описаны лишь первые события.

Может, он одумался и понял, что так нельзя. Он ведь не описывал ни пикники у моря, ни тот вечер. у мистера

Линери."

"Ну, ну. Просто этому проходимцу банально не хватило времени это сделать. Как же, приходилось разрываться между навязанным студентом и охмурением экономки. Не будь наивной!"

"Да, наверно. Но. его глаза. В них была такая тоска,

столько боли."

"Ещё бы, он ведь наверно впервые в жизни не смог добиться того, чего хотел. Рыбка сорвалась с крючка! Забудь его!"

"Да, да, надо забыть. Уже ушла, и он не остановил. Значит,

так и должно быть. Надо забыть. Но почему же так больно?"

Только сколько бы себя не убеждала Камилла, Горден забываться не хотел.

Следующий день прошел как в тумане. Не радовало ни долгожданное совершеннолетие, ни яркое солнышко за окном.

Есть не хотелось, и она так и провалялась в постели до вечера.

На третий день Камилла всё же решила взять себя в руки и заставить шевелиться. Ей нужны были документы. Вчера вопрос решился благодаря лишнему золотому,

перекочевавшему в карман владельца таверны. Но ведь так дальше продолжаться не может.

И она, усилием воли, встала, умылась, оделась, дабы посетить местных чиновников и оформить заявление на восстановление документов. Ну не ехать же за ними в родной город, прямо в лапы опекуна!

Новый день не баловал погодой. Накрапывал мелкий дождик. Вредный ветерок то и дело играл с юбкой, стараясь запутать девичьи ноги. А порой и вовсе подымал с земли мелкий мусор и бросал его в прохожих.

Камилла без особого энтузиазма остановила извозчика, как по заказу проезжавшего мимо, и поспешила забраться в карету,

что бы через секунду попытаться оттуда выскочить. Не получилось. С двух сторон от неё, открылись дверцы, и внутрь запрыгнули два огромных мордоворота, полностью отрезая путь на волю.

— Ну, здравствуй, дорогая моя невестка! Нагулялась?

Напротив неё, вальяжно развалился тот самый, недавно помянутый опекун. Седые волосы немного топорщатся. Чуть мутные глаза внимательно отслеживают её реакцию, а морщинистая рука то и дело поглаживает бронзовый набалдашник трости. Дыхание сперло. Попалась. Как глупо она попалась.

— Я вам не невестка! — как можно уверенней заявила

Камилла. — По закону, совершеннолетние граждане Лисана имеют право сами принимать решения о заключении брака!

Старческое лицо мистера Истера перекосила злобная гримаса. С несвойственной для его солидного возраста быстротой он подался вперёд, и та самая рука, что недавно полировала бронзу, крепко ухватила её за подбородок, не позволяя отвести взгляд.

— Это уж позволь мне решать, милая, что и как ты будешь делать.

Цедя сквозь зубы каждое слово, сказал опекун. И

убедившись, что его слова достигли нужного эффекта, он легким толчком отпустил свою жертву.

Больше с ней не разговаривали. О том, что кричать бесполезно, Камилла понимала и так. Видеть, куда её везут,

она не могла, окна кареты были плотно зашторены. И с каждой минутой девушка всё отчетливей понимала, что в этот раз сбежать не удастся. И её вряд ли выпустят, пока не получат то,

что им требуется.

Тряслись они в карете долго, и, судя по той же самой тряске,

давно выехали за пределы города. Так что когда извозчик остановил лошадей, девушка даже почувствовала облегчение.

Молчавший всю дорогу опекун, швырнул ей легкий, мужской плащ.

— Надень так, чтобы лица не было видно. И не глупи! Здесь до тебя никому нет дела.

С этими словами, дверца экипажа была открыта, и мужчина достаточно лихо выскочил наружу. Следом за ним вывели и

Камиллу. Увидев, куда её привезли, девушка окончательно упала духом. Глухомань.

Истеры зря время не теряли. Да, вместе с Джоном Истером был и его сын — Рудольф. После того, как девушку заперли в небольшой коморке, они послали за нечистым на руку нотариусом. Им было необходимо заключить брак любой ценой. А для этого требовалось согласие девушки. Его она,

конечно, не давала, как бы мужчины не давили.

— Послушай меня, девка! — брызжа слюной, кричал её опекун

— Ты подпишешь брачный договор, поняла меня!

Камила лишь скривилась и отвернулась.

— Да что ты морду кривишь! Тебе такой шанс предлагают, а ты. Ведь шлялась же, целый месяц шлялась! С этим некромантом якшалась. Ты, дура, что, не понимаешь? Товар ты теперь порченный. Кому ты нужна?!

Но девушка осталась безучастна к эмоциональной речи опекуна. Она, конечно, могла сказать многое. Например то, что с таким приданным её любой возьмет, даже с приплодом. Или то, что ничего она не порченная. А в доме некроманта состояла на должности экономки. Но зачем? Зачем распинаться перед этим ничтожеством?

И видимо всё это прекрасно читалось по её лицу. Иначе почему мистер Истер побагровел пуще прежнего и замахнулся на неё своей тростью, в последний момент изменив траекторию удара, он вдребезги разбил стоящий на хлипком старом столике кувшин. Стол жалобно застонал, покачнулся, а с его отполированного края закапала на деревянный выскобленный пол вытекающая из-под осколков вода. Камилла закономерно вздрогнула.

— Ничего, подпишешь.

С этими словами мужчина развернулся и вышел из небольшой комнатушки, заперев дверь на ключ. Как оказалось,

ненадолго.

Стараясь успокоиться, Камилла встала, прошлась по отведённой ей территории и очередной раз огляделась. Жалкое зрелище. Покосившийся от удара стол, потемневший от времени стул, — вот и вся мебель. А окошко, и без того слишком маленькое, чтобы в него пролезть, было заколочено крест на крест, не давая дневному свету проникнуть внутрь.

Мысли метались в её голове, словно запертые в клетку птички. Ей необходимо было выбраться отсюда. Она прекрасно понимала, что долго против Истеров не продержаться. И тогда её участь будет предрешена. Запрут где-нибудь в деревне — это в лучшем случае. Но ведь могут и убрать, как ненужную пешку с доски. То, что её опекун на это способен, она не сомневалась.

Загадкой для неё оставалось лишь то, как опекун собирается заставить её подтвердить подлинность договора в отделе по контролю и регистрации брачных договоров. Если договор заключается от лица несовершеннолетнего гражданина

Лисана, с помощью нотариуса, опекун обязан в течение десяти дней с момента подписания, предоставить оригинал в орган контроля для его регистрации. После он не имеет юридической силы. Это вполне понятно. Опекун — законный представитель,

и его присутствия вполне достаточно. А вот в её случае, как практически полноправного члена общества (не считая прав на наследство), в орган контроля и регистрации необходимо явиться лично, под ручку с супругом. И вот каким образом,

"уважаемый" опекун хочет заставить её подтвердить законность подписания договора там? Ей же достаточно заявить обратное, и тогда начнётся проверка!

Камилла приблизилась к окошку и попыталась выдрать прибитые гвоздями доски. Не получилось. Зато она услышала за окном шум и приникла к небольшой щели. К дому, верхом на серой в яблоках кобыле подъехал закутанный в плащ человек. Стоило Камилле увидеть, как тот старательно скрывает своё лицо под капюшоном, сразу поняла, что помощи от него ждать не стоит. Ну не скрываются добропорядочные люди в достаточно теплый, хоть и дождливый летный день под плащом.

Мужчина (а в этом девушка не сомневалась) неуклюже слез с лошади, покрепче перехватил небольшой портфель и, кинув поводья одному из охранников, поспешил в дом.

Не теряя времени даром, Камилла подлетела к запертой двери и, прижавшись ухом к замочной скважине, старательно напрягла слух. Скрипнула открывшая дверь, и звук шагов разнесся по пустому дому.

— Вы как всегда пунктуальны. Проходите мастер Аварит.

— И я рад вас видеть. Признаться честно, я ждал посыльного от вас намного раньше. Как мы и договаривались.

В брюзжащем голосе гостя был слышен упрёк. Такое её опекун обычно не терпел и то, что он смолчал, говорило о многом. Этот человек для него важен.

— Полно вам, мастер. Я бы сам рад был бы решить всё раньше, но обстоятельства сложились иначе.

— Обстоятельства, обстоятельства. — Ворчливо повторил за ним гость. — Договор — вот что важно! А вы уже сроки нарушили.

— Не переживайте, мастер, сроки мы вам компенсируем. –

Елейным голосом пропел опекун. — Вы же понимаете, на кону честь семьи. А у этих молодых в голове одни опилки. Какой ум в семнадцать лет? А тут такое деликатное дело. Выкрал невестку проклятый некромант и прятал у себя целый месяц. С

трудом нашли! Он ведь имел наглость врать мне прямо в лицо.

Ничего, негодяи, не боятся! — зло выплюнул он. А сердце

Камиллы болезненно сжалось. Горден её до последнего прикрывал, защищал, а она не послушалась. — Запудрил мозги девчушке, теперь та и думать ни о чем не желает. А как же честь, долг, сделка, в конце концов. А у них всё любовь. Вот старший мой это понимает. Даже после такого позора, от обязательств не отказывается. Так что простите, мастер. Надо бы вопрос решить так, что бы честь семьи не уронить. Тихо.

По-семейному. Подпишем договор задним числом, и всё!

— В своем ли вы уме, милеший! Это ведь неправомерно! –

фальшиво возмутился гость. — Я ведь слуга закона.

— Мастер Аварит, я думаю, восемьдесят золотых сверху, будет достаточно, чтобы закрыть глаза на такую мелочь, как дата в договоре? Вы же понимаете, честь семьи!

— Дата — это не мелочь! — гнул своё гость.

— Хорошо, сто!

— Ну, если только честь семьи. — Протянул мужчина. — Я же понимаю, для меня это не пустой звук.

Слушая этот откровенный торг, Камилла едва не скрипела зубами. А надежда выбраться из этого дома незамужней медленно и верно умирала.

— Я рад, что вы вошли в наше положение. — Довольно пропел мистер Истер. — Не будем затягивать с заключением договора.

Присаживайтесь. Рудольф, приведи свою невесту.

Камилла моментально отшатнулась от двери и присела на единственный стул. От страха её сердце бешено колотилось, а руки непроизвольно теребили подол платья. Ей ведь даже времени не дали!

Щелкнул замок, и дверь тихо отворилась. На пороге комнаты возник один из её тюремщиков. Рудольф был копией своего отца. Те же самые торчащие, непослушные волосы, только не седые, а темно — русые, бездушные серые глаза, чуть полноватая фигура. Единственное что их отличало, кроме возраста, это тонкие, противные усики. Из-за них Рудольф напоминал Камилле таракана.

Парень окинул её сальным взглядом, ухмыльнулся и машинально пригладил усы.

— Пойдем, Камилла. Пора подписывать договор.

Девушка напряглась и, вложив в свой взгляд как можно больше презрения, посмотрела на него.

— Я ничего подписывать не буду. — По слогам выдавила она.

Но Рудольф лишь хмыкнул. Он медленно, не торопясь шагнул к сидящей на стуле девушке. Подавляя своей внушительной фигурой, посмотрел на неё сверху вниз.

— Подпишешь — и будешь спокойно жить, пусть в глуши, но живая и здоровая. А если нет. — притворно-сочувствующим тоном продолжил он, — ты же большая девочка, должна понимать, что это вопрос времени. А боль… ну зачем тебе боль?

У Камиллы от страха внутри всё похолодело. "Неужели они готовы пойти и на такое?" — удивилась она. Посмотрела в серые, бездушные глаза и поняла: пойдут. Эта вечно жаждущая денег семейка пойдёт и не на такое!

Рудольф протянул ей руку, даже не сомневаясь, что она её примет. А Камилла смотрела на неё, и не могла пошевелиться.

Невероятный по мощи грохот вывел Камиллу из оцепенения.

Рудольф как — то напрягся, развернулся и вылетел из коморки,

даже не потрудившись закрыть дверь. А девушка, чуть помедлив, встала со стула и, шагнув к распахнутой двери,

выглянула из-за косяка. Увиденное заставило пораженно замереть, а глупое сердце пуститься вскачь.

Часть стены, где раньше была дверь, отсутствовала. И в этом новообразовавшемся проёме, в нарочито-расслабленной позе,

сложив руки на груди, стоял некромант. Волосы его были собраны в короткий хвостик, но пара золотистых прядок всё же не удержалась, выскользнула из захвата кожаного ремешка и упала мужчине на лицо. На губах его играла привычная усмешка, вот только глаза не смеялись. Черные, как сама тьма,

они буквально пригвоздили к своим местам всех собравшихся в этом доме.

Первым отмер опекун. Он передернул плечами, будто пытаясь сбросить оцепенение, и буквально на глазах покрылся красными пятнами.

— Что вы себе позволяете?! — взревел он — Это частная территория! — после мистер Истер оглянулся на нанятого им мага и затрясся от злости. — Что ты стоишь?! За что я тебе деньги плачу!

Маг нервно сглотнул. Он уже поднял руки, дабы направить в прорвавшегося к ним некроманта пару заклятий, но внезапно пошатнулся и с воплем ужаса рухнул в образовавшийся под ним темный провал, который со звучным чмоком схлопнулся над головой своей жертвы.

Некромант улыбнулся, а за его спиной, словно две тени,

возникли Мэри и Томми. Красноглазые умертвия неподвижно замерли, не забывая хищно скалиться и демонстрировать присутствующим внушительные клыки. Горден же ещё раз оглядел помещение, и, наткнувшись на огромные, полные восторга, карие глаза, незаметно выдохнул. Цела. Улыбка его стала шире, взгляд при виде девушки заметно потеплел.

Подмигнув Камилле, он вновь обратил всё своё внимание на похитителей.

— Так-так, и что тут у нас?

Камилла так и не смогла отвести взгляд от затянутой в чёрное фигуры. Некромант уверенно, совершенно не смущаясь ненавидящих и испуганных взглядов, преодолел расстояние от входа до стола, за которым сидел худощавый мужчина с жидкими седыми волосами. Круглые очки в золотой оправе сползли ему на самый кончик носа, оставляя неприкрытыми маленькие глазки с панически бегающим зрачком. Нотариус изо всех сил старался закрыть руками тонкую стопку бумаг. Но стоило Гордену протянуть к ним руку, как тот обречённо отступил.

— Ммм, брачный договор. Как интересно!

Некромант какое-то время изучал документ, а когда его взгляд оторвался от бумаг, черные глаза едва не заставили

Джона Истера позорно попятиться.

— Похоже, вы не очень серьёзно относитесь к своим обязанностям опекуна, мистер Истер. — Протянул некромант. -

Иначе как объяснить, что ваша подопечная после свадьбы лишается всех прав на собственность? Вы же ей ничего не оставляете, даже в случае развода по инициативе супруга.

Истер больше не краснел, он бледнел. Его морщинистая кожа могла поспорить своим цветом с чистыми листами бумаги, что так и остались лежать на столе. Но, то ли слово смелость было не чуждо пронырливому дельцу, то ли у него

(при слове прибыль) напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, но он, гордо задрав подбородок, срываясь на фальцет, заявил:

— Это не ваше дело, мистер Ларк! Опекун здесь я, и мне решать, как лучше для девочки!

Белёсая бровь некроманта вопросительно приподнялась,

выдавая удивление.

— А согласие своей подопечной вы спросили? — вкрадчиво уточнил он. — Ведь она уже совершеннолетняя. — Горден ласково посмотрел на выглядывающую из-за дверного проёма девушку. — Мисс Доннелли, вы давали своё согласие на этот брак?

— Нет!

Звонко и четко ответила Камилла, наконец-то вынырнув из укрытия. Не бросил! Он её не бросил!

— То есть у нас тут попытка принуждения, подделка документов — фактически мошенничество!

От последнего заявления нотариус затрясся.

— Что вы, милейший. Какое мошенничество! Всё честно. Я

всего лишь скромный нотариус, и мистер Истер пригласил меня для заключения брачного договора. Я даже ещё невесту.

— от сверкнувшей в черных глазах ярости, мастер Аварит запнулся — то есть мисс Доннелли не видел. Да вы сами посмотрите, договор девственно чист. Ни одной подписи!

— Тем лучше для вас, уважаемый. — Ровным тоном заметил

Ларк.

А нотариус нервно дернулся, достал из кармана пиджака платок и обтер взмокший от волнения лоб.

— Вот только это не отменяет похищение.

От этих слов уже дернулись оба Истера.

— Мэри, Томми, проводите этих господ вон в ту комнату, –

Горден указал на каморку, безошибочно определив место заточения, — и не спускайте с них глаз.

Умертвия синхронно кивнули, но как показала практика,

господа в этот раз были весьма благоразумны, и ждать особого приглашения не стали, сами едва не вприпрыжку кинулись туда.

— Камилла, уделишь мне время?

Эта фраза была сказана мягко, а в черных глазах, недавно метавших молнии, появилась мольба. Камилла лишь кивнула, и молча подошла к некроманту.

— Присядешь?

Тихо спросил он, выдвинул для неё стул, подхватил тонкую ладошку, поцеловал и самолично усадил. Горден нервно провел рукой по волосам, убирая непослушные пряди. Эффекта это никакого не дало, стоило убрать руку, как они вновь упали на лицо. Некромант прошелся по комнате, явно собираясь с мыслями, после щелкнул пальцами, и радужная плёнка куполом накрыла их двоих, отрезая от внешних звуков. Не утруждая себя стулом, Горден опустился перед девушкой на колено, взял её ладошки в свои руки и заглянул в глаза.

— В первую очередь я бы хотел попросить у тебя прощения. –

Чуть хмурясь, начал он. Да, опыта в этом деле у некроманта не было. — Я поступил. подло. Этот якобы "эксперимент" не ставил цели поиздеваться над тобой, скорее надо мной. Как ты уже знаешь, у меня за плечами три брака. Три развалившихся брака, где бывшие жены просто не смогли прижиться в моем, скажем так, специфическом (в силу особенностей профессии) доме. Это отложило свой отпечаток.

И если внешне кажется, что такое положение дел ничуть меня не задело, — это не так. Не правда ли, забавно — некромант с комплексами.

Невесело хмыкнул он и замолчал, чуть прикрыв глаза. А

через минуту продолжил. Так было проще признаваться.

— Когда ты появилась на пороге моего дома. Предвосхищая твой вопрос, сразу скажу — слугой был я под иллюзией. –

Поспешно добавил Горден, стоило почувствовать, как сжались маленькие кулачки. — Так вот, когда я тебя увидел, то был восхищен. Ты походила на милого, невинного ангелочка. По твоему поведению я сразу понял, что у тебя проблемы, но тогда даже не подозревал, какие. А когда ты не выказала особого волнения при встрече с персоналом дома, так и вовсе был поражен твоей смелостью. Тогда-то и родилась идея показать тебе все прелести проживания в логове некроманта. Да, я поступил эгоистично, признаю. Но эта таблица в первую очередь служила сдерживающим фактором для меня. Я не смел приближаться к тебе, будучи не уверенным в том, что через месяц ты, возненавидев меня и мой дом, не сбежишь. Тогда я бы сделал больно не только себе, но и тебе.

Договорив, он вновь поднял глаза на Камиллу, от переживаний так мило прикусившую губу.

— И я бы хотел спросить, сможешь ли ты простить меня? –

чуть хрипло выдавил он, сдерживая желание подхватить девушку на руки и усадить уже на свои колени.

Молчание затягивалось. Камилла внимательно вглядывалась в столь родное лицо, всё больше убеждаясь, что Горден не врёт.

Более того, наверняка, впервые Великий и Ужасный раскрывает перед кем-либо свою душу. А это дорогого стоит.

— Я уже. уже простила. — ничуть не лукавя, тихо ответила она.

Камилла физически ощутила, как ушло напряжение. Столь редкая складка меж светлыми бровями исчезла, а её руки, всё ещё удерживаемые некромантом, поднесли к губам, чтобы поцеловать.

— Правда, простила? — шепнул Горден, придвигаясь ближе.

А девушка, как завороженная, не могла отвести взгляд от приближающихся черных омутов, лишь кивнула.

— Я рад. — Замерев у самых губ, выдохнул некромант за мгновение до поцелуя.

Горден целовал жарко, неистово. Он будто вложил в поцелуй все свои чувства: страсть — сжигающую его изнутри, нежность

— что просыпалась в нем при одном взгляде на любимую, страх разлуки — заставляющий болезненно сжиматься черствое сердце. Горден дышал ею и не мог надышаться. А Камилла,

таяла от нежных прикосновений его губ, от поглаживаний теплой ладони, вдруг очутившейся на её спине, от жара,

исходившего от него. Смягчалась и плавилась, словно воск от обжигающей близости живого огня. Обида? Её не было. Было лишь желание теснее прижаться к такому надёжному и желанному мужчине. Довериться ему.

С трудом Горден всё же оторвался от пьянящих губ. Заглянул в затуманенные страстью глаза и вновь потерялся.

— Люблю тебя. — Хрипло простонал он, не выпуская девушку из объятий. — Выходи за меня.

Признание, и последовавшее за ним предложение заставили

Камиллу широко распахнуть глаза и изумлённо приоткрыть ротик. Чем наглый некромант не преминул воспользоваться,

резко подавшись вперёд.

Эмоции с новой силой захлестнули девушку, окончательно и бесповоротно лишая возможности мыслить. Когда поцелуй прервался, Камилла практически не соображала. Дыхание её сбилось, щеки раскраснелись, а глаза заволокла поволока.

Во время поцелуя Горден уже каким-то чудом умудрился сесть на пол, перетащив девушку к себе на колени. Шпильки из прически были вынуты, и теперь он с упоением зарылся носом в копну вьющихся волос.

— Ты выйдешь за меня? — повторился некромант, параллельно поглаживая её по щеке.

— Неожиданно. — только и смогла выдавить из себя бывшая экономка, — слишком быстро.

— Давай по порядку. — Довольно прищурившись, словно котяра, получивший плошку свежих сливок, мурлыкнул он ей на ушко. — Ты меня любишь?

И не дожидаясь ответа, наглые губы спустились ниже, на изящную шейку, прокладывая влажную дорожку из поцелуев.

— Да-а, — всхлипнула Камилла, послушно откидывая голову назад.

— Пр-рекр-расно, — не прерываясь, проурчал хитрый некромант. — А раз наши чувства взаимны, почему бы их не узаконить? Я прав?

— Да-а. — послушно согласилась девушка, теряясь в новых, не совсем понятных ощущениях.

Горден оторвался от интересного занятия и вновь заглянул в большие, потрясенные глаза.

— Я так понимаю, это означает, что ты согласна выйти за меня?

А Камилла вновь замерла, завороженная шальными звездочками, пляшущими в черных омутах. Отказаться? От него? Да никогда!

— Да. — Уже более осмысленно выдохнула она, в ответ получая мягкую, довольную улыбку.

— Ты сделала меня счастливым. — Некромант обхватил ладонями её личико и, не разрывая зрительного контакта,

продолжил. — Знаешь, а давай поженимся прямо сегодня. Вот только с твоими обидчиками разберусь, и сразу поженимся!

После этих слов к Камилле стало возвращаться ощущение реальности. А фантазия подкинула сразу несколько не очень законных трактовок слова "разберусь"

— Горден, — затаив дыхание, уточнила она, — ты же не собираешься их убивать?

— А что, не надо? — будто пойманный на горячем, уточнил некромант.

— Не-е надо. — Уверенно замотала головой новоиспечённая невеста. — Есть законные методы. Они же принуждением пытались заставить меня подписать брачный договор. Вот пусть с ними органы правопорядка и разбираются!

— Хотели и заставили — два разных понятия. — Не удержавшись, некромант легонько щелкнул её по носу. — Да и похищение ещё доказать надо. Они могут и выкрутиться. А

если копнуть дальше, то те же органы правопорядка узнают — у кого последний месяц скрывалась одна, тогда ещё несовершеннолетняя девушка. И даже если эта девушка признается в обмане, то всё равно, ищейки так просто от неё не отвяжутся! А наказать негодяев надо!

Камилла растерянно заозиралась, пытаясь найти выход.

— Но убивать, это слишком. — Нервно прикусила уже припухшую от поцелуев губу, выдала она.

— Ладно, не убью, придумаю что-нибудь. другое.

Вынужденно согласился некромант, мысленно уже просчитывая варианты. Ведь смерть — это не самое страшное в жизни. Уж ему-то это не знать.

— Спасибо. — Девушка в ответ улыбнулась, но тут же с подозрением прищурилась, глядя на своего героя. — Скажи, а куда ты дел тех охранников и мага. Их же ты. не убил?

— Нет, что ты.

Уверенности в голосе некроманта мог позавидовать любой политик. Таким тоном они могли обещать своим избирателям достать луну с неба, и все бы поверили. Ну, ведь, правда, не убил. Всего лишь перенес в давно примеченное им болотце,

кишащее персональными, вечно голодными змейками -

умертвиями. А то, что те не смогли о туда выбраться. Так разве он в этом виноват? Лучше стараться надо было!

Облегчение проступившее на юном личике, заставило совесть некроманта всколыхнуться, но он тут же на неё пришикнул. Не стоит столь чуткой малышке знать подробности её спасения.

— Знаешь, ты тут немного посиди, в компании Мэри, а я пойду, пообщаюсь с твоими похитителями.

Без особых усилий, Горден поднялся вместе с Камиллой на руках. Он бережно пересадил её на всё тот же стул, улыбнулся притихшей невесте и чмокнул внос.

— Я скоро.

— Но ты же.

— Нет, я же обещал. — Возмутился некромант. — Не переживай, я скоро, а потом сразу в храм.

— В храм?

С тихим ужасом прошептала Камилла, понимая, что пути назад нет. Она дала своё согласие! А воспоминая о том, как это согласие у неё "выспрашивали", лишь добавили красок её щекам.

Вот такую растерянную и озадаченную, пунцовую, с копной беспорядочных кудряшек на голове и большими распахнутыми глазищами, нашла её Мэри.

— А я замуж выхожу. — Не зная, почему, решила пояснить ей

Камилла. — Сегодня.

Красноглазая блондинка лишь удручающе покачало головой.

Порылась в просторных карманах своей туники и извлекла на свет деревянную расческу и тонкую, атласную ленту. Всё это

Камилла отметила краем своего сознания, как и то, что из-за приоткрытой двери каморки полыхнула привычная тьма пространственного перехода.

Минут через сорок, на том же самом стуле уже сидела обворожительная, идеально причесанная молодая девушка.

Глаза её лихорадочно блестели, и она то и дело нервно поправляла свое простенькое платье.

Когда из портала, открывшегося прямо в комнате, шагнул довольный некромант, девушка почти успокоилась. А вот при виде затравленных, с трясущимися руками, пленных, она едва удержалась от так и рвущихся вопросов. Но некромант её опередил.

— Вот видишь: живы и здоровы.

А на скептический взгляд глаз цвета кофе, поспешил добавить.

— Кто же виноват, что у них, от простой профилактической беседы наконец-то проснулась совесть? — хитро прищурился некромант. — Вон, даже инициативу проявили, решили здесь немного задержаться, в компании Томми. А нам пора. У нас же свадьба.

А Камилла, очередной раз мазнув взглядом по запуганной до полусмерти троице, мысленно махнула рукой. Почему она должна их жалеть? Они её не пожалели бы. Она и так отговорила Гордена брать на душу грех, и этого будет достаточно.

Снова полыхнула тьма и они, уже втроем очутились на скромной площади маленького приморского городка, стоящего на возвышении. Даже оттуда было сложно не заметить покачивающиеся длинные мачты причаливавших в порту кораблей и белых птиц то взлетающих, то камнем падающих вниз.

— Здесь погода лучше. — Пояснил сияющий, будто натертая монетка, некромант, и потянул девушку к видневшемуся на другой стороне площади храму.

Но дорогу им решительно преградила. Мэри.

— Что? — нетерпеливо уточнил у неё некромант.

Состояние, когда его собственное, боевое умертвие проявляет, свойственное живым, ослиное упрямство, он знал.

А ещё он знал, что проще сразу узнать причину, и решить проблему, чем пытаться её переупрямить.

Красноглазая красотка выразительно посмотрела сначала на цветастое платьишко Камиллы, а после и на свой наряд.

Горден насупился, и хотел было уже возразить: мол, какая разница, в чем замуж выходить, главное, побыстрее это сделать, но глянув на смущенную невесту, всё же согласился.

— Ладно. — Тихо, чтобы не слышала Камилла, сказал он. — Но если она за это время передумает, упокою!

На что Мэри лишь картинно закатила глаза, припрятала кошель с деньгами, выданный некромантом и шустро подхватив невесту под ручку, не успевшую даже пикнуть,

поспешила в ближайшую лавку.

Дальнейшие события немного смазались в памяти Камиллы.

Они сменялись так быстро, словно картинки в калейдоскопе.

Вот они выбирают подвенечное платье: белое, легкое словно пух, без корсажа и сотен нижних юбок. Невероятно простое,

но, тем не менее, удачно подчеркивающее все достоинства будущей невесты.

Потом сразу храм, пораженное лицо жрицы, что вела немного странную церемонию, где в роли "подружки" невесты выступало обвешенное метательными ножами умертвие

(попробуй такой откажи). Улыбающийся, уже её, любимый мужчина, чьи глаза не давали девушке очнуться. Приятная тяжесть браслетов и умопомрачительный, совершенно не целомудренный поцелуй, что завершил бракосочетание.

И снова заброшенный в глуши дом, где сидя за столом, не смея лишний раз пошевелиться, находились её недавние мучители.

— Милая, это твой свадебный подарок от дорогого опекуна!

От этих слов мистер Истер побледнел ещё сильнее,

покачнулся и нервно схватился за край стала. Оказалось, он полностью переписал на неё свою половину фирмы.

Дарственная была составлена по всем правилам и заверена нотариусом Аваритом. Правда, он был уже на имя Камиллы

Ларк, но это мелочи.

— А вот наш брачный договор. Если согласна, подпиши.

И перед ней лег новый лист. Камилла даже честно прочитала несколько первых пунктов. Но и этого хватило, что бы уловить основную суть. Все, что было её до брака, и приобретенное или полученное в дар во время брака, будет только её. Все же имущество и доходы супруга — принадлежали им двоим.

Нелепый договор, она его даже не дочитала.

— Но так нельзя! — искренне возмутилась честная жена.

— Это мелочи, я не хочу, что бы ты во мне сомневалась. –

Заверил её некромант. — Просто подпиши.

И Камилла подписала. Впервые подписала договор, не дочитав его до конца. А если бы дочитала, то увидела очень интересное уточнение, о том что их брак расторжению не подлежит (правда, за всю жизнь она ни разу об этом не пожалела).

И снова смена обстановки: теплая атмосфера ставшего родным логова некроманта, накрытый на двоих праздничный стол, шампанское, цветы. Голова шла кругом. И когда Горден подхватил на руки свою четвертую жену, дабы отнести её в супружескую спальню, она уже не волновалась, а лишь доверительно прильнула к мужской груди.

Ночь была длинной, и такой же сумасшедшей, как предшествовавший ей день. Тихий шепот признаний,

свидетелем которых была полная луна, освещающая брачное ложе, где сплетались тела и их души. Нежные, невесомые касания вдруг перетекали в страстные, заставляющие задыхаться от недостатка воздуха, объятья. Хмельные поцелуи ласковых и в то же время настойчивых губ. И черные омуты,

сияющие даже в темноте, от которых замирало девичье сердце.

Камилла чувствовала безмерное счастье, захлестнувшее её с головой. И под утро, когда утомленные, они засыпали в объятиях друг друга, у Камиллы было четкое ощущение того,

что теперь у них всё будет замечательно.