Так началось наше с Ником обучение магии. По несколько дней подряд мы изучали теорию — бабушка помнила все заклинания наизусть, объясняла нам, как они действуют, и как придумать собственное заклинание, чтобы оно работало. А потом мы с Ником вызывали драконов, и они совершенно незаметно для ищеек переносили нас на день или два в один из параллельных миров, где мы практиковались в полученных знаниях. Иногда бабушка перемещалась с нами, но чаще мы с Ником отправлялись в другие миры одни, если не считать драконов. Вернувшись, мы подробно рассказывали бабушке, что у нас получилось, или наоборот, не получилось. Хотя такое бывало редко. Мы с Ником были очень прилежными учениками.

В каких только мирах мы не побывали! В одних совершенно не было людей. Другие были техническими, как мир Игоря, а некоторые даже более технически развитыми. Третьи — как наш, магическими.

Драконы помогали нам не только с практикой. Чтобы у нас оставалось больше времени на обучение, они приносили нам дрова, туши животных, помогали пасти бабушкиных овец и коз.

К концу лета мы с Ником уже знали раз в пять больше, чем раньше, научились таким вещам, о каких и не мечтали. Но к лечебной магии даже и близко не подошли. Бабушка говорила, что мы должны знать все четыре магии, как свои пять пальцев, иначе к лечебной лучше и не приступать.

Тогда я ей рассказала, как вылечила Арину, зная о магии на уровне восьмилетнего ребенка.

Бабушка сначала похвалила меня, а хвалила она нас очень редко, а потом сказала, что и мне, и Арине крупно повезло.

В редкие минуты отдыха мы рассказывали друг другу о своей жизни. Я, конечно, вещала о чудесах технического мира. Например, о мобильных телефонах. А бабушка рассказывала нам о водяных магических шарах, по которым можно связываться друг с другом. Ник рассказал, что видел такие у родителей. Они стеклянные, а внутри наполнены водой. Шары эти, кстати, работают и у людей без магического дара.

Еще бабушка рассказала, как познакомилась со своим синим драконом. То есть драконессой. Ее звали Нигма. Миланна тогда была еще юной девушкой, как я. В одном путешествии ей довелось увидеть великое переселение драконов из местности, где ожидалось землетрясение, эти магические существа предчувствуют его за несколько дней. Люди в нашем мире давно научились определять, что скоро произойдет землетрясение — по поведению драконов. К сожалению, сейчас этим способом воспользоваться нельзя, так как драконов в нашем мире осталось мало, и живут они в безлюдных районах.

Так вот, при переселении одна драконесса несла в передних лапах яйцо, и надо же такому случиться, она уронила его в реку. Миланна успела достать яйцо прежде, чем оно остыло, и зародыш внутри погиб. Так они с Нигмой стали подругами. А когда Миланна лишила себя магического дара, Нигма еще некоторое время прилетала к ней сама. Но понять друг друга они уже не могли, и драконесса, в конце концов, перестала прилетать.

При случае я спросила у Киммана, не знал ли он Нигму. Он ответил, что знал, и рассказал, что когда магов в мире осталось мало, Нигма с дочерью ушли в другой мир насовсем.

Когда к концу осени бабушка сочла, что мы уже достаточно много знаем обо всех четырёх магиях, она начала учить нас лечебной магии.

Я думала, Ник решит, что уже всему научился, что лечебная магия ему ни к чему, и покинет нас. А мне уже и не хотелось, чтобы он уходил. Должна признать, что одна не смогла бы достичь того уровня, которого достигла. Дружеское соперничество помогало. Ник на самом деле был хорошим другом. Правда, иногда меня посещали мысли, что он просто прикидывается другом, а потом нанесет удар или предаст в самый неподходящий момент, когда меньше всего буду этого ожидать. Но со временем такие мысли посещали меня всё реже. Тем более что бабушке Ник нравился, и она доверяла ему. А я доверяла бабушкиному опыту, как-никак, она прожила на свете почти в четыре раза больше меня, и лучше разбиралась в людях.

Но Ник и не думал уходить, с таким же энтузиазмом, как и я, принявшись изучать лечебную магию.

Бабушка научила нас скрывать магию перемещения — делать так, чтобы весь магический выброс уходил в другой мир, поэтому в нашем мире был незаметен. Перемещаться между точками нашего мира нам приходилось через другой мир. Это задерживало перемещение, но совсем на чуть-чуть. Такой портал мы называли двойным. В преддверии зимы, воспользовавшись двойным порталом, мы сходили в Рио, чтобы купить продуктов и теплые вещи на зиму. Я навестила Арину и ее семейство, а Ник — своего кота в предместье Рио и маму в Ривольно.

Мне очень хотелось навестить Игоря, и Кимман даже предлагал отнести меня в тот мир. Хотя драконы не любят посещать технически развитые миры, они там чувствуют себя не в своей тарелке. Но мне не хотелось приходить к Игорю ни с чем, поэтому я, скрепя сердце, отказалась.

Арина сообщила новости об Адарии — та очень разгневалась, что ищейки не нашли того мага, который уничтожил ее колдовство в центре Сибры, да так, что оно снова уже не работает. Вернее, оно работает, но стоит где-нибудь появиться хоть щепотке белого налёта, как он тут же устремляется в каменную чашу посреди тайги, не успевая сильно навредить растениям. Арина догадалась, что тот переполох устроили мы, и была очень рада, что нам удалось ускользнуть.

Так же Арина рассказала, что Адария запретила магические фейерверки, и в Праздник Урожая их не зажигали. А мы с бабушкой и Ником были так заняты, что даже не вспомнили о празднике. Какой же без фейерверков праздник? Народ очень недоволен, но выступать открыто все боятся. Адария легка и скора на расправу. А налог, взимаемый с магов, еще увеличила, так что заниматься магией стало совершенно невыгодно, потому что магические услуги настолько возросли в цене, что мало кто мог ими воспользоваться. Адария уже покорила Китану, свободными от ее власти оставались только Восточные острова, но это ненадолго. Может, это и хорошо, что весь мир будет под руководством одного человека, но пока всё становилось лишь хуже.

Я не понимала, зачем она это делает. Власть ради власти? Что Адарии даст власть над всем миром? Маги живут немного дольше простых людей, но всё равно, не унесёт же она свою безграничную власть с собой в могилу? У нее, кажется, даже детей нет, ни с магическим даром, ни без него.

Мне хотелось погостить в лесной избушке подольше, поспать на настоящей мягкой постели, помыться в настоящей бане, но я пробыла там всего два дня. Закупив всё, что нужно, мы с Ником вернулись к бабушке в горы, и продолжили обучение.

Заниматься на улице стало холодно, спать в сарае тоже, даже драконьи шкуры уже не спасали. Иногда я просыпалась в объятиях Ника. Так теплее, и очень приятно, но и это не поможет, когда наступят морозы. И, хотя в домике было очень мало места, нам пришлось переехать в него. Ник смастерил к бабушкиной кровати второй ярус для меня, а мы с бабушкой сплели для него гамак, который он по вечерам натягивал между очагом и окном.

Лечебная магия оказалась крепким орешком, в ней мало было знать заклинание, и как оно работает. Чтобы срастить кость, например, нужно было от и до знать, как она выглядит и где находится, и как к ней крепятся сухожилия и мышцы. Но с переломами и ранами всё более или менее ясно. А вот с другими болезнями было гораздо труднее. Да и практиковаться в лечебной магии сложнее — нужно найти болеющего человека и попытаться помочь ему так, чтобы не навредить.

Иногда мне казалось, что я никогда не научусь лечить ничего сложнее простуды. Хотя и её лечить с помощью антигриппина куда легче, чем магией. Наряду с лечебной магией в нашем мире существовала и народная медицина, основанная на лекарственных растениях. И даже с ее помощью лечить простуду проще.

Одно только радовало, что у Ника лечебная магия получалась еще хуже, чем у меня. Спасибо, бабушка нас успокоила, что даже самые известные маги-целители не обходились без неудач, и даже смертельных случаев.

Мама говорила мне, что бабушка считала себя виноватой в смерти мужа, но подробности не поведала, наверное, потому, что я была еще маленькая. И бабушка тоже об этом молчала, а мне неудобно было спрашивать. Хотя о неудачах других целителей она рассказывала.

Время шло, мы с Ником упорно трудились, постигая лечебную магию. В мире Игоря уже наступил Новый год, а я всё еще не знала, как помочь ему. Его время утекало, как песок сквозь пальцы, и я всё больше склонялась к мысли, что магического средства помочь Игорю не существует.

— Айя, я вижу, ты уже почти отчаялась, — сказала бабушка, заметив однажды, что я не слушаю, о чем она говорит.

— Да, — призналась я, не мигая, уставившись на огонь в очаге. Слёзы готовы были сорваться с моих ресниц. — Мы уже столько изучили, но способа лечения я так и не нашла. А жить ему остается всё меньше.

— Вы изучили треть того, что я знаю о лечебной магии, — сказала бабушка. — Расскажи, какой недуг у того человека, может, я что-нибудь подберу или придумаю.

Я рассказала всё, что знала о болезни Игоря, что он говорил мне сам, и что я вычитала в Интернете на различных медицинских сайтах.

Бабушка надолго задумалась, потом сказала:

— Можно было бы попробовать одно заклинание, но я боюсь, что не смогу объяснить его тебе в полной мере, не имея магических способностей.

— Оно как-то связано с пересадкой органов? Маги когда-нибудь делали такое? — заинтересованно спросила я.

— Да, среди магов-целителей существовала практика пересадки органов от здорового человека больному, — кивнула бабушка. — Но она не срабатывала примерно в половине случаев. Почему так, я не знаю.

— Зато я знаю, — сказала я. — Между человеком и его донором должна быть совместимость по крови, так как кровь у людей разная, она делится на четыре группы. И есть еще один фактор, по которому различается кровь — резус…

Я замолчала, потому что увидела, что бабушка и Ник меня не понимают. Но в глазах бабушки светился интерес, она спросила:

— Четыре группы? Как это?

— Ну… это как вода в море, в реке, в колодце и… в болоте, — пояснила я. — Везде вода, но разная.

— Ясно. А что такое резус?

— Это… такой компонент в крови, у многих людей он есть, но у некоторых нет. И поэтому получается не четыре группы, а…

— Восемь, — договорил Ник.

— Совершенно верно, — кивнула я. — Правда, там всё сложно, какие-то группы совмещаются между собой, а какие-то нет. В том мире никогда не пересадят орган, пока не убедятся, что он совместим.

— Так почему твоему возлю… твоему другу не пересадят этот самый орган? — спросил Ник.

— Я же объясняю, всё сложно. У него редкая группа крови, да еще и резус отрицательный. Донор может не найтись никогда.

— А может, он уже нашелся, — сказал Ник. — А ты тут переживаешь, места себе не находишь.

— А как узнать? — развела я руками.

— Можно создать магическое окно, — сказала бабушка.

— Какое окно? — хором спросили мы с Ником.

— Нужно зеркало, и какая-нибудь вещь человека, которого хочешь увидеть.

— У меня есть, часы! — воскликнула я. И зеркало у меня тоже было, в аптечке, которая служила так же и косметичкой.

Бабушка сказала, что вещь и зеркало нужно положить так, чтобы они соприкасались, и в зеркале я видела свое отражение, потом нужно прочитать заклинание, совмещающее в себе магию Перемещения и Нейтральную магию. И предупредила, что там, где сейчас находится владелец вещи, тоже должно быть зеркало, или хотя бы какая-нибудь отражающая поверхность, иначе я никого не увижу.

Поблизости от домика постоянно находился кто-нибудь из драконов, создавая магический фон, поэтому небольшую магию можно применять. Но я всё же вышла из домика и ушла подальше, и Нику, который увязался было за мной, сказала, чтобы остался дома.

— Ой, да ничуть мне неинтересно, на кого ты пялиться будешь, — усмехнулся он. — Просто хотел для страховки с тобой пойти.

Я ушла на дальний край площадки, на которой стоял домик, где в скале находилась небольшая пещерка. Летом мы в ней прятались от палящего солнца. Там лежали четыре камня — три невысокие вместо табуреток, один повыше и побольше вместо стола. Я смела снег с камней, на один села, на другой положила часы, на них пристроила зеркало, так, чтобы видеть в нём себя. Прочитала заклинание:

И стала пристально вглядываться в зеркало, усиленно представляя Игоря вместо своего отражения.

Сначала я видела только себя, но в какой-то момент времени, я даже не успела заметить когда, вдруг увидела в зеркале комнату Игоря. Я смотрела на него словно из зеркала, которое было у него во встроенном шкафу-купе. Я это поняла, потому что часть комнаты загораживал футболист, нарисованный на стекле. Я как будто сидела в шкафу, в котором вместо зеркальных створок простые стеклянные. А Игорь где же?

Он стоял у стола вполоборота к зеркалу, из которого я смотрела на него.

Игорь разговаривал по телефону, но голоса я не слышала. Выглядел он похудевшим, и бледнее, чем обычно. Но, по крайней мере, он еще на ногах, а не прикован к постели. Над столом я разглядела календарь, на котором кружочками был отмечен каждый третий день. Очевидно, это дни, когда нужно проводить гемодиализ. Значит, донор еще не нашелся.

Игорь посмотрел на календарь, что-то сказал в трубку, и положил телефон. Сделал два шага к двери, но остановился, и шагнул к зеркалу, посмотрел на себя, провел по запавшей щеке ладонью.

Я думала, заплачу, так мне стало его жалко. Под ввалившимися глазами темные круги, черты лица обострились, около губ обозначились две скорбные морщинки. Взгляд грустный. Но Игорь показался мне еще красивее, чем раньше.

Как жаль, что он меня не видит. Понятно, почему он такой грустный. Ведь он уже полгода не знает, где я, что делаю, и вернусь ли. Он даже не знает, жива ли я. Я должна как-то сообщить ему, что я жива и вернусь. И спасу его.

Игорь нахмурился, словно свое отражение ему не нравилось, и хотел уже отвернуться. Тут мне в голову пришла сумасшедшая идея. И заклинание всплыло в мозгу так быстро, словно я не только что придумала его, а знала давно:

Я сразу заметила, что Игорь меня увидел. Он шагнул к ближе к зеркалу, во взгляде промелькнула целая гамма чувств: удивление, недоверие, радость, надежда. Он что-то сказал, или спросил, но слов я не слышала. Ну почему я не умею читать по губам?!

Игорь приложил ладони к стеклу и придвинулся совсем близко, словно ждал ответа на вопрос. Я медленно сказала, стараясь артикулировать как можно четче:

— Я скоро вернусь. Дождись меня.

Я еще хотела добавить: «Я тебя люблю», но тут Игорь резко повернул голову, как будто его кто-то позвал, потом на мгновение снова повернулся к зеркалу и что-то сказал. Я не знаю, понял ли он то, что я сказала ему, но тоже постарался говорить четче. Думаю, я поняла, что он сказал: «Мне пора. Прости». А потом он отвернулся и пошел к двери. Когда дверь комнаты за ним закрылась, я снова увидела в зеркале себя, а позади каменную стену пещеры.

Странно, за что он у меня просил прощения? Может, просто не поверил, что я вернусь? Может, уже не надеется, что я найду средство его спасти? Так я его еще и не нашла. И магическая пересадка органов, даже если я научусь ее делать, не поможет, потому что нужен донор, а его-то как раз и нет.

Я еще некоторое время сидела в пещере, размышляя. И вдруг вспомнила, что бабушка говорила о каком-то заклинании, перед тем, как я побежала создавать окно. Может, оно вовсе не о пересадке органов, я ведь сама об этом заговорила, а бабушка, может, хотела совсем другое предложить?

Я вскочила с камня и побежала в дом.

Едва я вошла, и бабушка, и Ник с любопытством уставились на меня.

— Ну как, получилось? — спросил Ник.

— Получилось, — кивнула я. — Получилось даже больше.

— Больше? — удивленно переспросила бабушка. — Как это?

— Он меня тоже видел, — ответила я.

— Но это невозможно! — возразила бабушка.

— Я придумала продолжение к заклинанию, и мы смогли увидеть друг друга. И даже немного поговорить. Жаль, слов не слышали. Но читали по губам.

Ник беззвучно пошевелил губами и спросил насмешливо:

— Ну как, много ты поняла?

— А я и не пыталась! — огрызнулась я, хотя мне показалось, что он сказал: «Я тебя люблю». Я что, должна это повторять? А вдруг он сказал совсем другое, и потом будет потешаться надо мной.

— Айюшка, ты молодец, — сказала бабушка. — Ты только что совершила магическое открытие. Изобрела новый способ связи.

— Поздравляю, — сказал Ник, странное дело, без насмешки в голосе.

— Спасибо, — ответила я.

Неужели Ник признал, что у меня магические способности выше, чем у него? Ни за что не поверю. Да это и не так. Просто что-то дается легче мне, а что-то ему. Какое он заклинание придумал тогда в тайге, до сих пор работает, не дает распространяться той белой заразе, и даже Адария ничего не может с этим поделать.

— Если бы Совет магов еще существовал, твое заклинание было бы поводом для его собрания, — с улыбкой добавила бабушка. — Оно достойно быть записанным в магические книги.

— Бабушка, а про какое заклинание ты говорила? — спросила я и напомнила: — Перед тем, как мы заговорили о пересадке органов.

— Это опасное заклинание, Айланна. Когда я применила его, получилось не совсем то, что я хотела. И… тот человек, которого я хотела вылечить, всё равно умер. Правда, потом я поняла, в чем ошиблась, но было уже поздно. Сейчас бы я этой ошибки не совершила.

Голос бабушки дрогнул.

— Ты… о моем дедушке говорила? — осторожно спросила я.

— Да, моя дорогая. Видно, пришло время поведать и об этом.

Она помолчала немного, и начала рассказывать:

— Это случилось задолго до твоего рождения, Айя, а твоей маме было чуть больше лет, чем тебе сейчас, она только-только вышла замуж за твоего папу, и они вместе отправились в путешествие по миру, которое совершают все будущие королевы и короли.

Я знала об этой традиции, и, если бы жила в своем мире, когда мне исполнилось бы двадцать лет, тоже отправилась бы путешествовать года на два-три. Путешествовать принято было не с помощью порталов, а пешком, на лошади или на драконе, если у молодого мага-наследника уже имелся друг-дракон. Это путешествие совершалось для того, чтобы будущий правитель имел представление о мире и о соседних государствах не понаслышке или из учебников, а увидел своими глазами, как велик и разнообразен мир.

— Мой муж, твой дед, был очень красивым мужчиной…

Да, и это я знала. Я видела его портрет в галерее правителей Риоссы, они там висели все, начиная с первого короля из рода Эвайнон, а Эвайноны правили страной на протяжении пятисот пятидесяти лет.

— Мы очень любили друг друга, — продолжала бабушка. — Я была правящей королевой, но если честно, править умела так себе. Мне больше по душе было заниматься магией, лечить людей, поэтому государством управлял в основном Горий, а я лишь подписывала его указы. Под его мудрым руководством страна процветала. Но, несмотря на занятость государственными делами, мой муж каждое утро приносил мне цветы, даже зимой.

Я удивилась, откуда дедушка брал цветы зимой, он ведь не был магом, и уже хотела задать вопрос, но бабушка ответила прежде, чем я успела открыть рот.

— Да, Айюшка, у нас во дворце была оранжерея, за которой твой дед ухаживал сам.

А я о ней даже не знала! Никакой оранжереи ни во дворце, ни во флигелях, ни в парке я не видела, а ведь излазила их вдоль и поперёк. Только в одной комнате я не была ни разу. В дедушкиной.

— Оранжерея была в его комнате? — вырвался у меня вопрос.

— Да, — кивнула бабушка. — Ему была не нужна отдельная спальня, потому что он всегда спал со мной, вот и сделал там оранжерею. Однажды мы ездили с визитом к правителям одной из соседних стран. И там я увидела поразительной красоты зеленые розы. Они мне так понравились, что я непременно захотела иметь такие. И Горий вырастил их. Но я тогда не знала, что у них очень длинные и острые шипы. У других роз тоже есть, но не такие. Когда Горий срезал для меня букет, он уколол ладонь. Я предложила залечить ранку, но он махнул рукой, и сказал, что не в первый раз, само заживет. Потом я ушла в Напату, там жила младшая сестра мужа, и она заболела. Горий со мной не пошел, его задержали государственные дела. Я пробыла у его сестры неделю, вылечила ее, а когда вернулась, увидела, что рука у Гория распухла и посинела. Очевидно, в ранку попала грязь. И сделать уже ничего было нельзя, кроме как отнять руку. Но я не хотела лишать мужа руки, ведь он такой красивый, и вдруг станет калекой. Я не могла с этим смириться, и вызвала всех магов-целителей, которых знала, чтобы они посоветовали, что делать.

Бабушка на мгновение умолкла. А я уже догадалась, что никто ей не посоветовал ничего другого, кроме ампутации.

Оказалось, не совсем так.

Маги совещались целую неделю. Руку отнять, конечно, предложили, но предложили приживить другую. Так как короля Гория все в Риоссе обожали, в донорах недостатка бы не было, хотя с первого раза могло и не получиться.

Но Горий отказался лишать рук своих подданных, несмотря на то, что донор получил бы такую компенсацию, что ему, и даже его детям никогда не пришлось бы работать.

Миланна пришла в отчаяние. Маги разъехались восвояси, осталась только одна старая волшебница по имени Ханья Нахия. И она предложила Миланне еще один способ. Он заключался в том, чтобы вернуть Гория в то состояние, в котором он пребывал до того, как укололся шипом зеленой розы.

— Но вернуться в прошлое невозможно! — возразила Миланна. — Этого даже маги не могут!

— Не вернуться в прошлое, а повернуть время вспять для одного человека, — поправила ее старуха. И она рассказала, что пробовала заклинание поворота времени вспять на животных, и всё получалось.

— Но такого заклинания нет ни в одной магической книге! — снова возразила Миланна.

— Нет, потому что я его создала, — ответила Ханья Нахия. — Это было давно, но существовавший в те времена Совет Магов запретил записывать заклинание, посчитав слишком опасным. В общем, наложил на него вето. Ты сама знаешь, Миланна, что магическое вето не позволяет записывать и использовать заклинание, оно не будет работать, пока жив хоть один член Совета, запретивший его. Но на самом деле оно не опаснее заклинания возврата в прошлое, когда ты видишь свое прошлое, но ничего не можешь в нем изменить. Недавно умер последний маг из того состава Совета, и заклинание снова можно использовать.

— Теперь вы можете снова обратиться к Совету с этим заклинанием. Но где гарантия, что новый состав утвердит его? — спросила Миланна.

— Милая, пока ты будешь ждать его утверждения, твой муж потеряет руку, или вообще умрет, — ответила Ханья.

Миланне так хотелось вылечить мужа, и не сделать его при этом калекой, что она решила попробовать применить запретное заклинание. Она хотела прежде проверить его, но не было времени, Горию с каждым днем становилось хуже, рука синела всё выше, а пальцы уже начали чернеть.

Мужу Миланна не сказала, что собирается предпринять, потому что он уже терял сознание от боли. Она блокировала боль заклинанием снятия боли, и он уснул, так как уже несколько суток не мог спать.

Ханья научила Миланну заклинанию и всему, что нужно, что нужно сделать. Миланна сделала всё точно, как сказала Ханья.

И в самом деле, уже часа через два они заметили, что синева и опухоль на руке Гория начала спадать. Заклинание сработало!

Убедившись, что всё нормально, Ханья уехала домой.

К утру на руке Гория не осталось и следа опухоли и посинения. Он проснулся и приятно удивился тому, что абсолютно здоров. Он чувствовал себя прекрасно, и с энтузиазмом решил приняться за изрядно запущенные государственные дела.

— Спасибо, моя дорогая, — с признательностью сказал Горий, целуя жену.

— Горик, — сказала ему Миланна. — Не я вылечила тебя, а Ханья Нахия.

— Но благодаря тебе, — ответил Горий. — Это ты собрала целителей и нашла эту Ханью. Поэтому сегодня я должен тебе самый роскошный букет.

И он пошел в оранжерею. Миланна остановила его:

— Знаешь, никогда больше не дари мне розы. Ни зеленые, ни красные, ни розовые, никакие. И не трогай их больше никогда.

— Хорошо, не буду, — согласился он, и принес ей хризантемы.

Некоторое время всё шло хорошо, и Миланна почти забыла о болезни мужа.

Слушая рассказ бабушки, я удивлялась, почему она сказала, что это опасное заклинание? И почему Совет магов решил, что оно опасное? Оно очень даже хорошее, оно поможет мне вылечить Игоря.

— Бабушка Анна, а вы поэтому розы не любите? — спросил Ник, когда в рассказе наметилась пауза.

Бабушка замолчала, встала и налила в кружку воды из остывшего чайника.

— Да. Давно уже так много не говорила, аж в горле пересохло, — сказала она, выпила воду и добавила: — Не устали еще слушать?

— Нет, нет, — хором ответили мы, а я добавила: — Бабушка, дедушка ведь поправился, значит, он умер не от этого заклинания.

— Слушай дальше, и всё поймешь. Но примерно через месяц я начала замечать, что муж мой с каждым днем выглядит моложе. А вскоре и он сам начал замечать, что с ним творится что-то неладное. Стареть, понятное дело, никому не хочется, но когда человек день ото дня молодеет — это странно и противоестественно. Я поняла, что это последствие заклинания Ханьи Нахии. Вернее, оно всё еще работает. Старуха напутала что-то, случайно или намеренно. Я послала за Ханьей, но гонец вернулся ни с чем, и сообщил, что дома ее нет. Я разослала людей по всей стране и даже за ее пределы разыскивать волшебницу, но никто ее так и не нашел. Я стала изобретать другое заклинание, которое остановит действие заклинания поворота времени вспять. Я перепробовала кучу всего, но Горий продолжал молодеть. Причем гораздо быстрее, чем становился старше. За одну неделю он становился моложе почти на год. Через два с половиной месяца он стал выглядеть на десять лет моложе. Такими темпами через год он должен был превратиться в младенца. А я ничего не могла с этим сделать! Вся моя магическая сила оказалась бесполезной.

Бабушка снова замолчала, отвернулась, словно в окне увидела что-то интересное, хотя там кроме серого зимнего неба ничего было не видно. Я поняла, она просто пыталась скрыть слёзы. А ведь она права, это очень опасное заклинание.

Наконец бабушка вздохнула и продолжила:

— Когда омоложение моего мужа стало слишком заметным, он перестал появляться на людях. Через полгода он уже выглядел ровесником моей дочери. Я объявила народу, что король болен, а сама лихорадочно искала средство, чтобы повернуть заклинание Ханьи, остановить его или хотя бы замедлить. Но то ли я слишком торопилась, то ли волновалась, у меня ничего не выходило. А Горий еще и утешал меня, и уверял, что ни о чем не жалеет. Смеялся, что не каждому в жизни выпадает случай снова пережить юность и детство. Уговаривал меня бросить попытки спасти его, а просто наслаждаться временем, отпущенным нам судьбой и управлять страной. Потому что я забросила все государственные дела, и Анхельм… Ник, извини, это был твой дед, напал на дворец, еле отбились. Пришлось вызвать из путешествия твою маму, Айланна, передать ей правление и увезти Гория в один из дальних загородных домов. Там мы и прожили остаток этого года. Когда он стал выглядеть на четырнадцать лет, то стал терять память, наверное, мозг ребенка просто не мог уже удерживать знания сорокапятилетнего человека. Но была у меня небольшая надежда, что когда Горий помолодеет до момента рождения, заклинание самоуничтожится, и он снова начнет взрослеть. Этого не произошло. Он превратился в недоношенного младенца и умер. Тогда я лишила себя магического дара и подалась в отшельницы.

Бабушка умолкла. Мы с Ником тоже долго молчали, под впечатлением услышанного. А я чуть не плакала. Мне было жалко бабушку, даже врагу я бы не пожелала пережить такое, и дедушку. И жалко Игоря, которому так и не смогу помочь.

— А ведь я уже почти нашла решение, — нарушила скорбное молчание бабушка. — Мне просто немного не хватило времени. Когда у меня уже не было дара, я поняла, что делала неправильно.

Моя надежда возродилась, как птица Феникс. Я умоляющим взглядом уставилась на бабушку.

— Ты ведь научишь меня этому заклинанию?

— Но бабушка Анна, вы же не знаете точно, сработает заклинание или нет! — возразил Ник, не дав ей ответить. — Вы же не могли его никак проверить! А эта, как ее… Ханья тоже была уверена, что всё сработает, как надо!

— Я даже не уверена, что смогу научить вас, — сказала бабушка. — Зря, я, наверное, о нем сказала.

— Не зря, бабушка, не зря! — быстро возразила я. — Мы должны попытаться!

— А если не получится? — спросил Ник.

— А ты-то чего переживаешь? — усмехнулась я. — Мы же не к тебе собираемся применять это заклинание.

— А вдруг со мной тоже что-нибудь случится, и ты захочешь меня спасти с помощью этого заклинания? — в том же тоне ответил Ник.

— Знаешь, когда будешь при смерти, согласишься на любое заклинание, — сказала я.

— Айя права, мы должны попытаться, — тихо сказала бабушка. — У меня были годы, для того, чтобы обдумать заклинание до самых мелочей. Еще есть время его проверить. У нас ведь есть время, Айя?

— Да, — кивнула я. — Месяца четыре или пять. Давай начнем скорее!

— Сегодня уже поздно, — сказала бабушка. — Сегодня вы оба в расстроенных чувствах после моего рассказа. Утром мы еще раз поговорим.

— Утро вечера мудренее, — сказала я.

— Совершенно верно, — согласилась бабушка.