Глава 25. Домой, в Россию!

Самолет, следовавший прямым рейсом Лондон — Москва, приземлился в столичном аэропорту Шереметьево 28 июня 2007 года в 14 часов 50 минут, точно по расписанию. Спускаясь по трапу самолета, Антонина глубоко вдохнула московский воздух, но знакомого городского запаха не ощутила: на летном поле аэропорта атмосфера была наполнена удушливыми парами авиационного топлива и тяжелым дыханием раскаленного асфальта. Девушка улыбнулась: Москва встречала ее жарким июньским зноем, так непохожим на чопорное английское лето. Она очень любила этот город, но понимала, что ей предстоит покорять его заново, и сделать это будет непросто.

Возвращение в Россию было радостным. Учебный год в лондонском колледже искусства и дизайна оказался для Антонины интересным и плодотворным. Она узнала много нового о мировых тенденциях в дизайне интерьеров, получила отличные профессиональные навыки и даже сумела поработать в студенческом кафе и накопить немного денег. Из-за такого напряженного графика в Лондоне у нее совсем не оставалось времени на личные отношения с сокурсниками, но девушку это совершенно не волновало: впереди была целая жизнь. Она увозила из Англии британский диплом, интересные впечатления и много дизайнерских идей. Оставалось только найти всему этому практическое применение.

Незадолго перед возвращением в Москву Антонина отправила по электронной почте свое резюме в крупное кадровое агентство и сразу же получила приглашение на собеседование. Если все пройдет благополучно, проблем с работой у нее быть не должно. Останется только найти подходящее жилье и минимально обустроить свой быт, и тогда она сможет целиком посвятить себя любимой профессии. Девушке не терпелось попробовать свои силы и применить на практике полученные знания. Заветной мечтой Тони была самостоятельная работа над проектами и, возможно, открытие собственной студии дизайна, и она была готова работать день и ночь, чтобы приблизить осуществление этой мечты.

Прямо из аэропорта Антонина направилась в знакомое студенческое общежитие, в котором она провела все годы учебы в институте. В прошлом году, получив диплом, Антонина с сожалением и грустью покидала эти стены, ставшие ей родным домом. Комендант общежития Татьяна Ивановна, прощаясь с девушкой, пожелала ей счастья, дала номер своего мобильного телефона и сказала:

— Ты, Тоня, может, и не вернешься из этой Англии. Может, останешься там работать или замуж выскочишь за какого-нибудь иностранца. Но если все-таки приедешь в Москву, то всегда можешь остановиться здесь, хотя бы на время. Звони, договоримся. Общежитие большое, я всегда найду для тебя место.

Татьяна Ивановна была женщиной властной и всегда знала все, что происходило в общежитии. Студентам было известно, что в корпусе общежития у нее был свой маленький бизнес. Кроме студентов, занимающих свое койко-место на законных основаниях, здесь жили также люди намного старше студенческого возраста, не имевшие никакого отношения к студенчеству. Чаще всего это были выпускники института, которые давно получили диплом, но остались здесь жить уже на птичьих правах, исправно платя строгому коменданту дань за свое проживание наличными.

Перед самым отъездом из Лондона Антонина позвонила Татьяне Ивановне и спросила, сможет ли она немного пожить в общежитии после возвращения в Москву, пока не найдет подходящее жилье. Та сразу сказала:

— Приезжай, что-нибудь придумаем.

 

Глава 26. Родные пенаты

Летняя сессия подходила к концу. Студенты уже начали разъезжаться по домам на летние каникулы, и места в общежитии быстро освобождались. Татьяна Ивановна окинула Антонину оценивающим взглядом:

— Вернулась все-таки. Что, не приглянулись тебе заморские женихи? Ну, ничего, найдешь себе тут нашего, российского. Наши-то мужики надежнее. Ладно, пойдем, покажу тебе комнату.

Тоня шла по знакомым коридорам. Она прожила в этом общежитии пять лет, и за время ее отсутствия здесь ничего не изменилось. Год, проведенный в Лондоне, показался девушке всего лишь счастливым сном, и сейчас у нее возникло ощущение, что она снова оказалась на студенческой скамье, а впереди ее ждет очередная сессия. Но студенческой сессии больше не будет, а экзамен ей предстоит самый сложный — на жизнеспособность.

Общежитие было блочного типа, и Тоне досталась крошечная угловая комнатка. Из мебели в ней была только узкая кровать, небольшой стол, стул и встроенный шкаф, зато был собственный санузел с унитазом, душевой кабиной и маленькой раковиной.

— Живи, пока не найдешь что-нибудь получше, — сказала Татьяна Ивановна. — Оплата, как договорились, за месяц вперед. Но помни, это тебе не заграница! У нас здесь строго: гостей не приводить, пьянки не устраивать. Кухня в конце коридора, прачечная в подвале. Ну, ты сама все здесь знаешь.

Комендант отдала девушке ключ и ушла. Оставшись одна, Тоня радостно выдохнула. Ей повезло: одноместная комната — это практически люкс! О чем же еще мечтать?

Завтра можно идти в кадровое агентство.

 

Глава 27. Первый трудовой контракт

На собеседование в кадровое агентство Антонина явилась точно в назначенное время. Она принесла с собой свое портфолио и оделась так, как рекомендовали в лондонском колледже: легкий брючный костюм темно-синего цвета, простая белая блузка, черные туфли на низком каблуке. Косметикой девушка никогда не пользовалась, а из украшений она носила только миниатюрные часы на тонком браслете — подарок отца к окончанию школы. Из-за короткой стрижки ее светлые волосы казались еще светлее, и эта почти мальчишеская прическа придавала молодому дизайнеру энергичный и задорный вид.

Приветливая женщина средних лет внимательно изучила все ее документы, задала ряд вопросов и, похоже, осталась довольна произведенным на нее впечатлением. Но ее предложение оказалось для девушки совершенно неожиданным:

— У вас прекрасное образование и убедительное портфолио учебных работ, но, к сожалению, совершенно нет опыта работы по специальности. Скажу сразу, что вас могут взять на работу в известную архитектурную компанию, но без опыта работы и собственной клиентской базы вы можете рассчитывать там только на самую низшую должность. Придется быть готовой к тому, что в этом случае самостоятельную работу вам поручат нескоро. Хотя, конечно, возможность карьерного роста в такой компании не исключена.

Пока Антонина думала, как ей реагировать на такое сообщение, женщина продолжала свою мысль:

— Я могу предложить вам альтернативный вариант. У нас есть очень любопытная заявка, которая может вас заинтересовать. Вы знаете театр-студию «Метроном»?

Это был популярный московский театр, известный своими смелыми постановками, оригинальной режиссурой и зажигательной актерской игрой. В студенческие времена Антонина о нем много слышала, но посмотреть спектакли этого театра ей не довелось ни разу.

— Конечно, я знаю, что есть такой театр, — ответила она. — Но какое отношение он имеет к дизайну интерьеров?

— Они начали работу над новым спектаклем и сейчас ищут талантливого и энергичного художника-постановщика с передовыми взглядами, смелыми идеями и свежими решениями. Художник-постановщик им нужен очень срочно, и в данный момент вы являетесь наиболее подходящей кандидатурой.

— Но я же не театральный художник! Я дизайнер интерьеров.

— Да, я согласна, это не ваш профиль. Но почему бы не подумать над этим предложением? Работа обещает быть интересной. Это прекрасная возможность для молодого дизайнера с таким блестящим образованием, как у вас. Я уже отправила режиссеру ваше резюме. Он заинтересовался и готов с вами встретиться. Но есть одна проблема: работа эта временная, а бюджет спектакля небольшой, поэтому на высокую зарплату рассчитывать не приходится.

Антонина слушала внимательно, стараясь понять, что же кроется за этим странным предложением. Словно прочитав ее мысли, женщина пояснила:

— Но в этом предложении есть и очевидные плюсы. Во-первых, здесь вам будет предоставлена полная свобода действий, о чем любой начинающий дизайнер может только мечтать. Во-вторых, вам не придется находиться на работе полный рабочий день с десяти утра до семи вечера и позже, как работают все дизайнерские компании. В-третьих, этот проект позволит вам получить практический опыт, которого вам сейчас так не хватает. А самое главное — если вас возьмут на эту работу, и постановка окажется успешной, то это будет блестящим началом вашей профессиональной карьеры.

Глаза Антонины загорелись от любопытства, но она все еще не была уверена, что ей следует браться за такую работу.

— Я предлагаю вам вот что, — продолжала женщина. — Сходите в театр, узнайте, что это за пьеса, познакомьтесь с режиссером и спросите его, что именно он ждет от художника-постановщика этого спектакля. Если данная работа вас не заинтересует, то я завтра же предложу вам другой, более традиционный вариант трудоустройства.

С этими словами она протянула Антонине листок бумаги с адресом театра и номером мобильного телефона. Далее была приписка: «Игорь Борисович Левицкий, режиссер».

Антонина в задумчивости вышла из кабинета. Имя режиссера ей не говорило ничего, но почему бы не сходить в театр и не разузнать про этот проект более подробно? И после некоторого замешательства она решительно набрала номер телефона.

 

Глава 28. С чего начинается театр

Днем, в отсутствие зрителей, жизнь в театре всегда сосредоточена в служебных помещениях. Антонину сразу же провели за кулисы, где было многолюдно и оживленно, и попросили немного подождать.

В ожидании Игоря Борисовича девушка осмотрелась по сторонам, но режиссера так и не увидела. На сцене, слабо освещенной софитами, о чем-то громко спорили трое молодых людей в джинсах и футболках, а пустой и темный зрительный зал казался огромным и таинственным.

Но ждать девушке пришлось недолго. За ее спиной кто-то крикнул:

— Игорь Борисович, к Вам пришли!

Один из оживленной троицы на сцене, не оборачиваясь, ответил:

— Хорошо, я сейчас!

Режиссер еще пару минут что-то говорил актерам, иллюстрируя сказанное широкими театральными жестами, потом махнул рукой и направился за кулисы. Антонина ожидала увидеть седовласого мэтра, умудренного жизнью, но Игорь Борисович оказался молодым и очень обаятельным человеком, на вид чуть больше тридцати лет. Высокий, широкоплечий и стройный, он был больше похож на киноактера, чем на режиссера. Его темные волнистые волосы спускались почти до плеч, а серые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, смотрели весело и даже насмешливо. На нем были светлые джинсы с дырками на коленях и футболка американского университета с оторванными рукавами. Увидев Антонину, он улыбнулся такой широкой и обворожительной улыбкой, что девушка не удержалась и тоже улыбнулась в ответ.

К ее большому удивлению, режиссер даже не спросил, кто она такая и что привело ее на его театральные подмостки. Он сразу же начал с увлечением рассказывать ей о своем новом спектакле, и только потом, словно спохватившись, спросил девушку, как ее зовут. Антонина машинально ответила: «Антон Треф».

Такой неожиданный ответ почему-то привел режиссера в неописуемый восторг. Он начал размахивать руками и цитировать какие-то авторские ремарки из пьес, и через мгновение Антонина, захваченная этой взрывной энергией, была уже полностью вовлечена в творческий процесс. Вскоре всем стало ясно, что новый спектакль обрел художника-постановщика, и звали этого художника Антон Треф. Антонине вручили распечатанный экземпляр текста пьесы и сказали приходить завтра на утреннюю репетицию.

Выйдя из театра на улицу, Антонина глубоко вдохнула теплый летний воздух, пропитанный городской пылью. Не верилось, что она только вчера вернулась в Москву. Подумать только, у нее уже есть работа и даже жилье, пусть и временное! Девушка улыбнулась и, победоносно сжав руку в кулак, сама себе радостно сказала: «Yes!», подпрыгнула на месте и стремительно помчалась к станции метро.

* * *

Вернувшись в свое общежитие, Антонина сразу же принялась за чтение пьесы. От возбуждения у нее дрожали руки, мысли путались, и она долго не могла сосредоточиться на прочитанном. Но сюжет оказался очень увлекательным, и вскоре девушка успокоилась и стала с интересом следить за ходом действия и поведением персонажей. Пьеса называлась «Иллюзия гениальности», и такое название показалось Тоне многообещающим, ироничным и пророческим одновременно. Закончив чтение, она поняла, что работа над спектаклем будет очень сложной, но интересной, и ей захотелось приступить к ней как можно быстрее.

Готовясь к своему первому рабочему дню, Антонина немного волновалась. Ее небольшой, но тщательно подобранный гардероб не был рассчитан на работу в театре. Для выхода на работу у девушки была только пара строгих брючных костюмов и несколько классических блузок. Но для авангардного молодежного театра офисный стиль был чересчур официальным. Антонина обратила внимание, что все сотрудники театра, включая актеров и режиссера, носили джинсы и футболки всех мастей. Выбиваться из общего стиля ей не хотелось, и после долгих сомнений Антонина остановила выбор на светлых джинсах, белой трикотажной тенниске и легких босоножках без каблука.

 

Глава 29. Начало работы

Режиссер Левицкий встретил Антонину радостно, как старую знакомую:

— Привет, Антон!

— Здравствуйте, Игорь Борисович! — ответила девушка, немного смутившись такому неформальному обращению.

— Ну как, готова к бою? Прочитала пьесу?

— Да, прочитала.

— Что скажешь? Понравилось? Пойдем, обсудим, пока еще не все актеры собрались. Репетиция начнется примерно через полчаса, так что мы успеем еще выпить по чашке кофе.

В актерском буфете витал аромат свежесмолотого кофе. Несмотря на ранний час, за столиками было многолюдно. Похоже, именно здесь собирались все, кто был занят на утренней репетиции. Актеры потягивали кофе и лениво обменивались шутками, непонятными для непосвященных. При появлении режиссера разговоры постепенно умолкли. Присутствующие смотрели на Тоню приветливо и с интересом: все уже знали, что это художник-постановщик нового спектакля. Но Игорь Борисович, отечески обняв девушку за плечи, громко объявил:

— Господа, минуточку внимания! Хочу представить вам нашего нового художника-постановщика. Ее зовут Антон Треф. Прошу любить и жаловать.

Актеры оживились и весело загалдели: необычное имя девушки явно пришлось им по вкусу. А Егор, один из ведущих актеров театра, местный заводила и хохмач, тут же задал ей неизбежный вопрос:

— Что это трефовая дама, видно сразу. Но почему эту даму треф зовут Антон?

Игорь Борисович одарил Егора презрительным взглядом и назидательно пояснил:

— Это потому, Егор, чтобы ты мог задать именно этот дурацкий вопрос. Антон, познакомься, это Егор. Он не всегда так глуп, иногда ему удается быть более остроумным.

— Ну вот, Игорь Борисович, я тут стараюсь, из кожи вон лезу, чтобы тонус всем поднять, а вы чуть что — сразу Егор глуп, — наигранно обиделся Егор.

Игорь Борисович больше не обращал на Егора никакого внимания. Он по очереди представил Антонине всех присутствующих, дав каждому актеру меткую и остроумную характеристику. И хотя в большинстве случаев эти режиссерские ремарки оказались достаточно язвительными, никто не обижался: чувствовалось, что отношения в коллективе были теплыми и дружескими.

Когда официальное знакомство было завершено, Егор подошел с извинениями:

— Антон, ты не обижайся, у тебя действительно классный псевдоним. Настоящий бренд! Ты сама его придумала?

Но продолжить эту дискуссию режиссер не дал:

— Егор, не спеши со своим любопытством, эти вопросы вы обсудите потом. А сейчас дайте человеку спокойно выпить чашку кофе. А то знаю я вас — дай вам волю…

Игорь Борисович усадил Антонину за свободный столик и принес две чашки кофе. Кто-то из актеров поставил перед девушкой кусок шоколадного торта и пояснил:

— Игорь Борисович с утра сладкое не ест, говорит, что это мешает его творческому процессу. А ты, Антон, его не слушай! Сахар полезен для умственной деятельности, а шоколад поднимает настроение. Заряжайся!

За кофе режиссер буквально забросал Антонину вопросами. Ему было интересно все: что ей понравилось в пьесе, что не понравилось, все ли она поняла, какими она представляет себе главных героев, есть ли замечания по сюжету. Девушка не была готова к такому допросу. Сначала отвечала односложно, как на экзамене, но Игорь Борисович слушал ее очень внимательно, и ей быстро удалость успокоиться и преодолеть смущение. Видя неподдельный интерес режиссера, она честно поделилась с ним своими впечатлениями от пьесы и даже позволила себе высказать несколько критических замечаний относительно фраз и поступков персонажей. К ее удивлению, режиссер с ней полностью согласился:

— Антон, ты совершенно права. Мы эти несоответствия уже обсуждали с актерами во время читки, но окончательные исправления в текст пока не вносили. Оставили до репетиций на сцене. Пойдем в зал — посмотришь, как мы работаем.

Игорь Борисович поднялся и громко объявил:

— Ладно, народ, кончайте кофейничать! Все собрались, или кого-то еще ждем? Через пять минут всем быть на сцене! Сегодня начнем репетицию с первого акта — пусть Антон прочувствует атмосферу спектакля.

Разговоры затихли, и помещение буфета быстро опустело. Актеры разбрелись по своим гримерным, а Игорь Борисович снова обнял Антонину за плечи и увлек за собой в зрительный зал:

— Мы с тобой, Антон, расположимся в третьем ряду. Оттуда все будет отлично видно. Сценическое пространство осмотришь потом. Сейчас твоя задача — почувствовать дух нашего театра, тот нерв, который мы стремимся донести до зрителя. И помни: ты — полноценный участник постановки, поэтому высказывайся в любое время и по любому поводу, не только по художественному оформлению спектакля. Театр — творчество коллективное, и от каждого требуется полная самоотдача. И ни о чем не беспокойся: я чувствую, что тебе понравится с нами работать!

Они заняли места в центре третьего ряда. В руках у Игоря Борисовича появился небольшой микрофон. На сцене загорелся свет, и репетиция началась. Антонина тихо сидела на своем месте, внимательно следила за театральным действом, слушала замечания режиссера, но все происходящее казалось ей нереальным: ей до сих пор не верилось, что она, Антон Треф, тоже участвует в этом лицедействе.

Актеры работали с энтузиазмом. Чтобы сделать действие насыщенным и интересным, каждый предлагал что-то свое: интонацию, позу, жест. Режиссер активно комментировал происходящее, выстраивал новые мизансцены и заставлял актеров снова и снова повторять реплики, чтобы добиться необходимой интонации. Антонина, забыв обо всем, полностью растворилась в этой творческой атмосфере и начала быстро рисовать в своем рабочем блокноте, делая наброски к будущим декорациям.

Первый рабочий день молодого дизайнера пролетел незаметно. Репетиция шла несколько часов, после чего был объявлен перерыв до следующего дня. Актеры начали медленно расходиться, а на сцене началась подготовка к вечернему спектаклю. Антонине предложили остаться и посмотреть вечернее представление, пояснив, что сегодня закрытие сезона, а потом спектаклей не будет до осени. Но, несмотря на большое желание увидеть постановку, девушка отказалась: на сегодня театральных впечатлений было уже достаточно. Ей хотелось сохранить творческий настрой и продолжить работу над созданием декораций. А спектакль она обязательно посмотрит, но в следующий раз.

 

Глава 30. Театральная жизнь

Когда на следующий день Антонина появилась в театре, актеры встретили ее уже как близкого друга. Ей сразу сообщили все новости, показали статью о театре в последнем номере театрального журнала, а кто-то даже рассказал свежий анекдот. Антонину, не избалованную особым вниманием к собственной персоне, такое теплое отношение тронуло почти до слез. Она почувствовала себя равноправным членом дружной театральной семьи, и это новое для нее ощущение было волнующим и приятным. Девушка была готова работать день и ночь, чтобы оправдать оказанное ей доверие.

На репетиции Игорь Борисович снова усадил Антонину рядом с собой в зрительном зале и по ходу действия постоянно спрашивал ее, что она думает по поводу происходящего на сцене. На этот раз репетиция проходила иначе. Режиссер беспощадно критиковал игру актеров, отпускал колкости, если кто-то забывал текст, и карикатурно копировал неудачную мимику и жесты актеров, вызывая всеобщий смех. Было заметно, что актеры очень болезненно воспринимают критику, хотя внешне стараются этого не показывать. Антонина за них искренне переживала: замечания режиссера казались ей не только несправедливыми, но даже в какой-то степени жестокими. Но было видно, что актеры давно привыкли к такому безжалостному отношению и считали поведение режиссера вполне нормальным. К удивлению Тони, Игорь Борисович взял в свои союзники и ее:

— Вот видишь, Антон, какие они бездельники! Каждый раз одно и то же! Говорю им: учите текст, учите текст! Так нет же, они не слушают! Ну, сколько можно спотыкаться на каждой фразе?

А через минуту уже в микрофон:

— В чем дело? Егор, ну, кто так движется? Можно подумать, что ты первый раз на сцене! Не вижу экспрессии! Не спи, шевелись — твой герой молодой и энергичный, а ты изображаешь какого-то немощного старика.

В конце концов, Игорь Борисович не выдержал, выбежал на сцену и сам начал показывать участникам спектакля, чего именно он хочет от них добиться. Это был настоящий театр одного актера! Режиссер, назубок знавший весь текст пьесы, блестяще изображал всех персонажей, меняя голос, интонации, осанку, походку. Антонина, единственный зритель в пустом зрительном зале, смотрела это феерическое выступление с восхищением, как завороженная. Невероятный талант и неудержимая энергия Игоря Борисовича буквально сразили ее наповал. И тогда в сердце девушки вдруг что-то произошло. Она почувствовала, что готова полностью раствориться в этом потоке всепоглощающей энергии и идти за этим гениальным человеком хоть на край света. Но такая жертва, к сожалению, от нее не требовалась — она была всего лишь художником-оформителем нового спектакля.

Актеры внимательно наблюдали за представлением, но чувствовалось, что они видят подобное не первый раз. Когда режиссер закончил сцену, он профессионально раскланялся в сторону зрительного зала. Актеры, переминаясь с ноги на ногу, понимающе переглянулись между собой, а Антонина едва сдержалась, чтобы не начать аплодировать. В отличие от других присутствующих, для нее такое выступление было в диковинку, и девушке показалось, что кланялся Игорь Борисович именно ей.

После необыкновенного представления режиссера репетиция была окончена. Игорь Борисович распрощался со всеми до завтра, отправив актеров учить текст и работать над ролью самостоятельно, а Антонину он пригласил в свой кабинет, чтобы поговорить о художественном оформлении спектакля.

Но до обсуждения постановки дело так и не дошло. На самом деле Игорь Борисович хотел поближе познакомиться с девушкой, и беседа повернула в другое русло. Режиссер рассказал Антонине о себе, о своей театральной карьере, об истории театра-студии «Метроном», о спектаклях текущего репертуара, о гастролях, на которых они побывали, и фестивалях, в которых участвовали. После этого он посвятил ее в свои творческие планы: какие новые спектакли он хочет поставить в будущем сезоне, какие гастроли намечаются, какие постановки будут сняты с репертуара и почему. Антонина слушала, ловя каждое слово. Ей казалось, что Игорь Борисович делится с ней самым сокровенным, и в глубине души она была очень горда, что удостоилась такой чести.

Режиссер попытался вызвать Антонину на откровенность и расспросить о ее жизни, но, несмотря на все его обаяние, сделать это ему не удалось. Девушка смутилась, пояснив, что у нее была обычная жизнь, не наполненная никакими особенными событиями, и ничего интересного с ней пока еще не произошло. Она коротко рассказала, где родилась, где училась и где живет сейчас, не вдаваясь в подробности своих отношений с родителями. Но о своих мечтах и планах на будущее девушка не сказала ни слова, отделавшись общими фразами о стремлении к профессиональному росту.

С этого дня их беседы при закрытых дверях стали регулярными. Антонина поймала себя на мысли, что она ждет общения с Игорем Борисовичем с нетерпением. Ей нравились его остроумные замечания, неожиданные суждения, тонкое понимание психологии взаимоотношений между людьми. Девушка была счастлива, что ей довелось познакомиться с таким интересным человеком, и у нее впервые проснулся интерес к окружающей жизни. Девушка начала читать книги, о которых упоминал Игорь Борисович, следить за новостями московской культурной жизни и даже сходила на выставку современной живописи, которую хвалил Левицкий.

Дни летели незаметно. С оформлением спектакля режиссер ее не торопил. Он пояснил, что хорошо понимает, что художественный замысел должен созреть. Антонина тем временем делала все новые и новые наброски будущих декораций и эскизы костюмов, но показывать их режиссеру не спешила: ей казалось, что все ее идеи недостаточно оригинальны для постановки такого гениального режиссера, каким казался ей Игорь Борисович.

 

Глава 31. Чем заняться в понедельник

Выходным днем в театре был понедельник. Обычно на этот день не назначалось ни спектаклей, ни репетиций, чтобы актеры могли хоть немного отдохнуть от работы и друг от друга. В июле, после закрытия театрального сезона, такой режим сохранялся по-прежнему, но в воскресенье всегда был короткий день, и репетиции заканчивались раньше обычного. В один из таких дней во время очередной задушевной беседы с Антониной Игорь Борисович внезапно спросил ее:

— Антон, завтра у нас выходной. Какие у тебя планы на вечер? Чем ты будешь заниматься, если не секрет?

Антонина собиралась провести весь день дома и поработать над декорациями к спектаклю, но признаваться в этом ей почему-то не хотелось.

— Да так, ничем. Никаких особенных планов нет. Так что если нужно поработать или что-то сделать, то я готова.

— Нет, что ты. В выходной надо отдыхать. Конечно, у нас бывают авралы, когда мы работаем без выходных, но такое случается редко — перед премьерой или при срочной замене актера в репертуарном спектакле. Но сейчас такой необходимости нет.

— А тогда в чем дело?

— У меня тоже на завтра никаких особенных планов нет, так что я предлагаю следующее. Я знаю один уютный японский ресторанчик. Он небольшой, но там очень вкусно готовят, да и обслуживание неплохое. Пойдем, сходим? Ты любишь японскую кухню?

Антонина остолбенела. Что это, свидание? Или Игорь Борисович решил из жалости скрасить ее одиночество в городе, где у нее нет ни друзей, ни родных? Но ответ вырвался сам собой:

— Конечно, люблю! — Признаваться в том, что она никогда не была в японском ресторане, девушке не хотелось.

— Ну и отлично! Значит, договорились?

 

Глава 32. На первое свидание

В понедельник Антонина проснулась в приподнятом настроении. Встреча с Игорем Борисовичем была назначена на вечер, но девушка с самого утра была так возбуждена, что не могла думать ни о чем другом. Она несколько раз пересмотрела весь свой скудный гардероб и остановила выбор на простом, но элегантном платье неизвестного британского кутюрье, купленного по случаю в Лондоне на распродаже. Это было открытое платье благородного синего цвета с темно-синей, почти черной полосой на подоле и высоким тугим поясом, подчеркивающим талию. Оно было совершенно новое: Антонина всегда носила только джинсы или брюки, а платье купила просто так, на всякий случай. Но сегодня как раз и был тот самый случай: что-то ей подсказывало, что это будет не просто дружеская встреча, а настоящее свидание. И девушка собиралась на первое в своей жизни свидание очень тщательно.

Декоративной косметикой Антонина никогда не пользовалась, поэтому сделать макияж она не догадалась. Но голову вымыла даже два раза: первый раз перестаралась с гелем для укладки, и высушенные волосы оказались сухими, как проволока, жесткими и непослушными.

До выхода из дома оставался еще целый час, а Антонина уже была при полном параде. Платье сидело идеально, и его прекрасно дополняли открытые черные босоножки на высоком каблуке. Придирчиво осмотрев себя в зеркале, девушка одобрительно кивнула. Она всегда носила джинсы или брюки, поэтому в платье чувствовала себя неуютно, но сегодня она была готова даже на такую жертву.

Зазвонил телефон. Это был Игорь Борисович:

— Привет, Антон! Ну как, твои планы не изменились?

Антонина сначала даже не поняла, о чем речь. Неужели он думает, что она может отказаться от встречи с ним? Стараясь не выдать своего волнения, она ответила:

— Да нет, не изменились.

— Это хорошо, потому что столик для нас я уже заказал. Я на машине, куда за тобой заехать?

Дрожащим голосом Антонина объяснила, где им можно встретиться, и заторопилась к выходу из комнаты. У двери она еще раз осмотрела себя в зеркале и вдруг неожиданно для себя решила переодеться. Она быстро сняла платье и надела льняной брючный костюм — менее торжественный, зато более привычный. После этого она схватила сумочку и, не задерживаясь больше перед зеркалом, побежала навстречу своей судьбе.

 

Глава 33. Кукла

Ресторан оказался и в самом деле очень уютным: стильный интерьер, негромкая японская музыка, вежливые официанты. Все столики были заняты, но посетители разговаривали вполголоса, и атмосфера была приятной и расслабляющей. Игорь Борисович сделал заказ сам, выбрав те блюда, которые считал особенно вкусными. Антонина была взволнована, но ее спутник, похоже, этого не замечал и охотно развлекал девушку театральными байками и забавными житейскими историями.

Принесли саке. Игорь Борисович сам разлил его из керамического кувшинчика токкури в маленькие чашечки чоко, после чего внезапно посерьезнел и произнес тост:

— Антон, это наша с тобой первая неформальная встреча. Надеюсь, что не последняя. Я безумно счастлив, что в работе над этим спектаклем меня судьба свела с таким талантливым человеком, как ты. Я не люблю загадывать, но у меня легкая рука. А когда ты работаешь с талантливыми людьми, то любое дело просто обречено на успех. Я абсолютно уверен, что у нас получится потрясающий гениальный спектакль, и наша «Иллюзия гениальности» взорвет и порвет на части всю театральную Москву! За нашу совместную работу! За нас! За будущий спектакль!

Высокопарная речь режиссера произвела на девушку нужный эффект. Антонина, не привыкшая к комплиментам и никак не ожидавшая в свой адрес таких лестных слов, опустила глаза, густо покраснела и с трудом выдавила:

— Спасибо! За будущий спектакль!

И после такого тоста этот странный теплый напиток, пахнущий дрожжами, показался ей самым вкусным в мире.

Но главный сюрприз этого сказочного вечера был еще впереди. Игорь Борисович достал из своей сумки блестящую красную коробку, исписанную японскими иероглифами, и протянул ее Антонине.

— Антон, это тебе. Маленький подарок в честь нашей совместной работы.

— Подарок? Мне?!

— Ну, не то чтобы подарок — так, скорее презент.

Девушка с удивлением уставилась на коробку, не зная, что с ней делать: к подарку она уж точно не была готова! Режиссер улыбнулся:

— Открой, посмотри.

В коробке оказалась довольно странная игрушка ярко-красного цвета, по конструкции похожая на русскую матрешку-неваляшку, но явно японского происхождения. Об этом свидетельствовала печать с японскими иероглифами, которой неваляшка была помечена снизу. Этот округлый предмет, напоминающий человеческую голову, был сделан из легкого дерева или даже папье-маше, так как для своего размера игрушка казалась почти невесомой. Но в нижней части было тяжелое дно, и поэтому кукла, куда бы ее ни наклоняли, всегда принимала вертикальное положение.

Антонина смотрела на этого японского Ваньку-встаньку с изумлением.

— Что это?

— Это Дарума.

— Дарума?

— Традиционная японская кукла. Я недавно был в Японии, в Йокогаме. Ставил спектакль в одном небольшом японском театре. Там в одном из буддийских храмов я увидел эту странную штуковину, от которой просто не мог оторвать глаз. Сначала я даже не понял, чем меня приворожил этот предмет. Но потом до меня вдруг дошло, почему эта штука, похожая на человеческую голову, выглядела так необычно…

Антонина смотрела на Даруму, как завороженная. По неведомым причинам эта необычная кукла действительно притягивала взгляды. Даже люди за соседними столиками не смогли сдержать любопытства и тоже обратили на нее внимание. По красному фону кукла была искусно расписана золотыми и черными красками, и за этими рисунками, выполненными тончайшей кисточкой, явно чувствовалась рука настоящего мастера. Но этой странной голове не хватало одной очень важной детали: там, где должны были быть глаза, почему-то зияли пустые белые глазницы. Из-за своего невидящего взгляда, а может быть, из-за иероглифов, тайный смысл которых оставался загадкой, игрушка производила тревожное, почти шокирующее впечатление.

А Игорь Борисович продолжал свой рассказ:

— Если бы такой недоделанный сувенир продавался в какой-нибудь китайской лавчонке, рассчитанной на туристов из развивающихся стран, то я бы не обратил на него никакого внимания. Но увидеть подобное изделие в японском храме, находящемся вдалеке от туристических маршрутов, я никак не ожидал. Ты ведь знаешь, что японцы стремятся во всем достичь абсолютного совершенства, поэтому они к каждой мелочи относятся внимательно и скрупулезно. Они даже блюда в ресторанах оформляют настолько искусно, что такую красоту даже жалко есть. Поэтому увидеть что-то незаконченное или недоделанное в Японии абсолютно невозможно. А тут вдруг на всеобщее обозрение оказался выставлен непонятный полуфабрикат, да еще не где-нибудь, а в красивом старинном храме, расположенном высоко в горах. Монах, смотритель храма, заметил мой интерес и начал мне что-то говорить по-японски. Но из его сбивчивого объяснения мне удалось понять только то, что это кукла, и ее можно купить.

Тогда я так и не понял, что это за кукла и для чего она предназначена. Но уже тогда, находясь в том старинном японском храме, я почувствовал сильную, почти ощутимую астральную связь с ней. Я знал, что не смогу уйти, не купив эту странную штуку, хотя мне она была совершенно ни к чему. Но у меня возникло ощущение, что кукла сама выбрала именно меня из всех посетителей храма и магическим образом заставила меня взять ее с собой.

Антонина слушала рассказ режиссера, не в силах отвести глаза от слепых глазниц Дарумы. Но самое удивительное в этой истории было еще впереди.

— Позже я показал это приобретение своим японским друзьям, и они объяснили, что это Дарума — японская ритуальная кукла. Японцы с древних времен верят, что все предметы, сделанные руками человека, обладают особой, сверхъестественной силой, поэтому куклы в японской культуре всегда играли очень важную роль. Они наделялись магическими способностями и считались или божествами, или демонами. По старинным японским поверьям куклы могли лечить людей, избавлять от несчастий и бед, отпускать грехи и даже управлять погодой. Среди традиционных японских кукол у Дарумы своя собственная и, пожалуй, самая удивительная история. Дарума считается куклой исполнения желаний, и с ней связан очень интересный и красивый японский обычай.

Легенда о Даруме

Прототипом японской ритуальной куклы Дарумы является индийский монах Бодидхарма, живший в далекие времена, а точнее в VI веке н. э. Он считается основателем учения дзен — особой формы буддизма, связанной с медитацией и мистическим созерцанием. Бодидхарма принес учение дзен из Индии в Китай, и оттуда оно распространилось по всем странам Дальнего Востока. В Японии дзен стал одной из самых популярных школ буддизма, и сегодня каждый пятый японский буддийский храм принадлежит именно дзен-буддизму. По-японски имя Бодидхарма произносится как Бодайдарума, или просто Дарума, и в японской религии он считается божеством, приносящим счастье и исполнение желаний.

Легенда гласит, что в начале VI века Бодидхарма (Дарума) отправился в Китай. Там в поисках истины монах провел девять лет в пещере, медитируя перед голой стеной. Когда от долгой медитации Дарума начал погружаться в сон и глаза его стали закрываться, он вырвал свои веки, чтобы сон не мешал его концентрации. Поэтому куклу Даруму изготавливают с пустыми глазницами. Согласно преданиям, свои оторванные веки монах выбросил на склон горы Ча, и на этом месте выросло растение, листья которого давали бодрость и силу. Растение получило название «чай», и с тех пор бодрящий зеленый чай используется буддийскими монахами во время медитаций.

Согласно преданиям, девять долгих лет медитации не прошли для монаха бесследно. За это время его конечности атрофировались, засохли и отвалились. Поэтому кукла Дарума не имеет ни ног, ни рук. А из-за смещенного вниз центра тяжести эта кукла при любом наклоне неизменно возвращается в вертикальное положение. Это символизирует несгибаемость воли и непреклонность стремлений ее владельца. Японская мудрость гласит: «Дарума семь раз гибнет, но восемь раз воскресает, начиная жизнь заново, с чистого листа». Дарума — символ возрождения жизни и упорства в достижении своей цели.

По традиции Даруму чаще всего окрашивают в красный цвет. Это цвет одеяния священников: в древние времена считалось, что красный цвет отпугивает демонов и злых духов. На лице этой куклы обязательно изображают бороду и усы, но глаза всегда рисуют без зрачков — только пустые белые глазницы. На протяжении нескольких веков Даруму изготавливали исключительно красного цвета. Но с течением времени облик ее менялся, и позже появились куклы других цветов. Дарума белого цвета символизирует рождение новой жизни, золотая — богатство и процветание, синяя — личные успехи и достижения, зеленая — здоровье, желтая — защиту и безопасность, фиолетовая — успехи в карьере, оранжевая — успехи в учебе, а черная изгоняет дьявола и охраняет от дурного сглаза. Но Дарума традиционного красного цвета остается в Японии самой распространенной, самой почитаемой и самой востребованной.

Японцы верят, что Дарума — кукла счастья и исполнения желаний, она оберегает своего владельца от всех неприятностей и приносит удачу в любых делах. Дарума символизирует самодисциплину и позитивное отношение к жизни. Куклы Дарума продаются в японских буддийских храмах. Купить такую куклу можно в любое время, но чаще всего ее приобретают к японскому Новому году. Японцы покупают эти куклы не только для себя, но и в подарок друзьям, родственникам, сослуживцам, партнерам по бизнесу. Дарума — это не только кукла исполнения желаний, но и талисман удачи. Она может принести успехи в новых проектах, обеспечить процветание бизнеса, благополучие семьи и счастье в личной жизни. Но чтобы этот талисман оказался действительно эффективным, необходимо четко соблюсти весь ритуал, связанный с этой куклой.

Продается Дарума с пустыми глазницами. Но чтобы кукла обрела свою магическую силу, ее владелец (тот, кто купил ее для себя или получил в подарок) должен загадать свое самое сокровенное желание или сформулировать свою самую важную цель в жизни и, думая об этом желании, собственноручно нарисовать Даруме левый глаз, а на подбородке куклы написать свое имя. После этого одноглазую «неваляшку» помещают на самое видное место, чтобы она всегда напоминала своему владельцу о поставленной цели или загаданном желании. В Японии такие одноглазые куклы ставят рядом с домашним буддийским алтарем или вместе с другими семейными реликвиями. Их можно увидеть также в офисах, магазинах, парикмахерских, ремонтных мастерских.

Даруму хранят в течение года. Если за это время загаданное желание исполнится, Даруме дорисовывают правый глаз и оставляют куклу на память — считается, что ее миссия уже выполнена. Если за год желание не исполняется, то куклу уносят в тот храм, где ее купили (именно для этого на дне куклы и ставится печать храма), и там сжигают, а взамен приобретают новую. Ритуал сжигания Дарумы в храме называется «дарума куйо» и символизирует очищение. Он проводится в определенное время с благословения буддийского священника. В процессе этого ритуала сжигаются сразу все Дарумы, собранные в храме для предания их огню. Считается, что дым от сжигания Дарумы — это знак богам. Он символизирует тот факт, что загадавший желание непоколебим в своих намерениях, не отказывается от своей цели и продолжает ее добиваться, но в данный момент ищет новые пути для ее реализации.

* * *

Антонина слушала этот рассказ, затаив дыхание. Безглазый истукан больше не казался ей непонятной вещицей из чужеземной культуры. После такой волнующей истории Дарума сразу стал для девушки близким другом — близким настолько, что она почувствовала, что сможет доверить ему свои самые сокровенные тайны.

Игорь Борисович налил в чашки уже остывшее саке и продолжил:

— Мои японские друзья утверждают, что Дарума действительно может исполнить любое желание. Но я не верю в талисманы, какими бы священными они не были. Я верю только в талант и в творческих людей! Когда я встретился с тобой, Антон, я понял, почему провидение заставило меня купить эту куклу. Я купил ее для тебя! Она изначально предназначалась именно тебе, просто тогда, в буддийском храме, я этого еще не знал. Но судьба все-таки свела нас вместе, а это значит, что Дарума уже начал свое магическое действие. Тебе осталось только довершить его. Загадай желание и нарисуй ему левый глаз, и тогда твоя мечта обязательно сбудется. А Дарума тебе в этом поможет!

Антонина нерешительно взяла в руки маленький черный карандаш с золотыми иероглифами, который был в коробке вместе с куклой, но Игорь Борисович ее остановил:

— Не спеши, Антон! Общение с Дарумой — процесс интимный! Ты должна сосредоточиться на своем желании, иначе оно может не сбыться. Нарисуешь глаз дома.

Антонина с облегчением отложила карандаш в сторону. Заметив смущение девушки, режиссер рассмеялся и добавил:

— Но если за год твое желание не исполнится, можешь принести Даруму к нам в театр и там сжечь. Я тебе это разрешаю. Для этого на дно куклы рядом с печатью японского храма я специально приклеил логотип нашего театра. Пусть театр-студия «Метроном» будет для тебя тем храмом, откуда явился тебе твой Дарума. Ведь театр — это тоже храм. Храм искусства, как говорил Станиславский. Так что приноси и жги Даруму в любое время, если захочешь. Но я уверен, что этого не потребуется. Как я уже говорил, я верю в талантливых людей, поэтому точно знаю, что твое желание обязательно исполнится! Наша совместная работа будет очень успешной, и мы с тобой поставим замечательный, гениальный спектакль! Но сейчас мы с тобой не будем пить за будущую премьеру, это плохая примета. Мы выпьем за тебя, Антон! За твой талант!

И он одним глотком осушил свою чашечку чоко.

Пока Антонина любовалась куклой и слушала увлекательное повествование режиссера, принесли еду. Официант славянской внешности, одетый в черное кимоно, аккуратно расставил на столе многочисленные тарелочки и чашечки, от которых исходил восхитительный аромат. Прежде чем удалиться, официант пожелал Антонине и ее спутнику приятного аппетита, а затем по-восточному поклонился Даруме, сложив ладони вместе на уровне груди. Когда он ушел, Игорь Борисович пробормотал:

— Я думаю, что Даруму пора убрать в коробку, а то на него все смотрят. Наверное, эта кукла и в самом деле обладает магическими свойствами, если от нее невозможно оторвать взгляда. Видишь, она вызывает интерес даже у официантов!

И он поместил Даруму снова в коробку. После этого ужин протекал уже без сюрпризов. Еда оказалась очень вкусной. Игорь Борисович показал Антонине, как пользоваться японскими палочками, и она быстро освоила эту нехитрую науку. Во время ужина режиссер развлекал девушку бесконечными историями из жизни театра и представлял в лицах забавные ситуации, которые случались во время спектаклей. Она с удовольствием слушала его остроумные комментарии и смеялась над тем, как точно и карикатурно он изображал актеров. Антонина видела перед собой необыкновенно талантливого, умного и эрудированного человека, и общаться с ним было для нее настоящим счастьем.

Вечер пролетел незаметно. Антонина вернулась домой далеко за полночь, но никакой усталости она не ощущала: ее переполняли бурные эмоции и новые, незнакомые ранее чувства. Несмотря на поздний час, ей хотелось танцевать и кружиться от радости, но в тесной комнате общежития не было места для подобного самовыражения. Чтобы хоть немного успокоиться, Антонина решила принять душ, и бодрящие ледяные струи воды быстро помогли ей справиться с избытком впечатлений.

Через десять минут Антонина уже была в постели, но сна не было. Она снова и снова вспоминала прошедший вечер: замечательный ресторан, необыкновенные истории, которыми весь вечер развлекал ее Игорь Борисович, прогулку после ужина по ночной Москве… Так много всего случилось за один день! Лежа в темноте под одеялом, девушка и сейчас почти физически ощущала на своем плече легкую, но сильную мужскую руку, и ей казалось, что она все еще продолжает бродить вместе с режиссером по московским улочкам. А на ее щеках еще горели следы от его дружеских прощальных поцелуев — обычного, стандартного жеста на французский манер, принятого в актерской среде.

Антонина перебирала в памяти события прошедшего дня, и забыться беспокойным, но счастливым сном ей удалось только на рассвете.

 

Глава 34. Зарождение чувства

Летние ночи коротки. Когда на следующее утро будильник громогласно возвестил о начале рабочего дня, солнце было уже высоко. Антонина проснулась в отличном настроении и снова вспомнила замечательный вчерашний вечер: не верилось, что все это произошло на самом деле. Девушка улыбнулась: открывать глаза и подниматься с постели не хотелось. На миг ей показалось, что этот вечер ей только приснился, а наяву не было ни ресторана, ни прогулки с Игорем Борисовичем по ночному городу, ни прощальных поцелуев.

Но коробка с японскими иероглифами, которая красовалась на столе, служила неоспоримым доказательством того, что все эти события действительно произошли в реальности.

Антонина вскочила с постели и достала Даруму из коробки. В безликой комнате общежития кукла уже не казалась загадочным ритуальным божеством, но ее пустые глазницы все еще производили магическое и завораживающее впечатление. Девушка схватила карандаш и хотела немедленно нарисовать чудовищу глаз, но вспомнила, что в спешке этого нельзя делать. Антонина в приметы не верила и суеверий не боялась, но ей в голову пришло известное изречение: будьте осторожны в своих желаниях, ведь они могут сбыться! Поэтому она отложила карандаш в сторону, улыбнулась и сказала кукле:

— Извини, дружище, не сейчас — мне надо бежать, я опаздываю! Но обещаю, что вечером я обязательно загадаю желание и нарисую тебе левый глаз!

Антонина быстро умылась, оделась, на бегу проглотила свой утренний йогурт и поспешила в театр. Но перед самым выходом из дома она еще раз взглянула на Даруму, поклонилась в сторону куклы, по-восточному сложив ладони у груди, и весело помчалась на работу. В приподнятом настроении девушка вприпрыжку бежала до станции метро, впервые в жизни напевая что-то вслух.

* * *

Перед входом в театр Антонина остановилась. Ее сердце учащенно забилось, а руки задрожали: она поняла, что вчерашний вечер навсегда изменил ее отношение к Игорю Борисовичу. Вот сейчас, уже через мгновение, она увидит его снова, и эта встреча одновременно и радовала, и пугала ее. Чтобы справиться с волнением, девушка глубоко вдохнула, нерешительно открыла дверь и сразу встретилась взглядом с Игорем Борисовичем.

— Привет, Антон!

Антонина покраснела и с трудом вымолвила:

— Здравствуйте, Игорь Борисович!

— Ты, как всегда, пунктуальна. Пойдем, выпьем кофе, у нас есть еще несколько минут. У Ивана Семенова вчера родилась дочь, и сегодня он на радостях угощает всех тортом. Но если мы не поспешим, то эти вечно голодные актеры уничтожат все до последней крошки, и нам с тобой ничего не достанется.

Игорь Борисович привычным жестом обнял Антонину за плечо и повлек в актерский буфет.

* * *

На репетиции Антонина, как всегда, сидела рядом с режиссером в третьем ряду зрительного зала. Сегодня начали работу над вторым актом. Игорь Борисович выстраивал мизансцены, заставляя актеров по несколько раз повторять каждый диалог и монолог. Антонина изо всех сил старалась включиться в творческий процесс, но сосредоточиться на происходящем не получалось: ее мысли витали где-то далеко, сердце трепыхалось в груди, как пойманная птица, руки дрожали. Ее горящий взгляд был устремлен на сцену, но происходящего она не видела. Она пыталась слушать реплики актеров, но не могла понять ни слова: казалось, что актеры говорят на чужом, неизвестном ей языке. Щеки девушки пылали, а новое, незнакомое ранее состояние легкого головокружения вызывало почти болезненное удовольствие. Каждой клеткой своего маленького тела девушка ощущала присутствие Игоря Борисовича, а мягкий баритон его голоса заставлял ее сердце биться еще сильнее.

Но в полумраке пустого зрительного зала лихорадочное состояние девушки никто не замечал. Даже режиссер сегодня не развлекал ее своими остроумными замечаниями и едкими комментариями. Он был настольно поглощен процессом постановки спектакля, что не обращал на Антонину никакого внимания, словно ее и не было рядом. Он требовал от актеров все новых и новых интонаций, менял темпоритм действия, выстраивал мизансцены, руководил взаимодействием персонажей, пробовал различные варианты массовых сцен. Вскоре он выбежал на сцену и вместе с актерами стал искать походку, движения и жесты действующих лиц, наиболее точно соответствующие их характерам. На свое место в зрительном зале режиссер больше не вернулся.

Антонина была даже рада, что сегодня ее оставили в покое. Сосредоточиться на работе она не могла, но встать и уйти было неудобно. Она добросовестно пыталась следить за происходящим на сцене, но видела и слышала только Игоря Борисовича. Ей казалось, что она находится в огромном аквариуме, а голоса актеров доносились до нее, как сквозь толщу воды — глухими звуками, похожими на вибрацию и лишенными всякого смысла. Девушка потеряла ощущение пространства и времени. Она тихо сидела на своем месте, стараясь ничем не привлекать к себе внимание, и терпеливо дожидалась конца репетиции.

* * *

— Репетиция окончена, всем спасибо. На сегодня все свободны. Завтра утром начинаем, как обычно. Постарайтесь не опаздывать.

Услышав эти долгожданные слова, Антонина попыталась незаметно выскользнуть из зрительного зала. Ей хотелось поскорее остаться одной, чтобы справиться со своими эмоциями. Но ее остановил голос режиссера:

— Антон, не уходи, ты мне нужна.

Антонина посмотрела на часы: начало третьего. Сегодня репетиция закончилась необычно рано. Актеры разбрелись по своим гримерным, и сцена опустела. Игорь Борисович, отдав очередные распоряжения звукорежиссеру, спустился к Антонине.

— Ну что, Антон, какие у тебя сегодня планы?

Антонина, изо всех сил стараясь побороть смущение, выдавила:

— Да так, как всегда. Ничего особенного. Хочу еще раз перечитать пьесу и поработать над эскизами декораций.

— Поработать — это хорошо. Поработать всегда полезно. Только я тебе предлагаю вот что. Сегодня открывается персональная выставка художника Павла Елисеева. Честно говоря, его своеобразное творчество многие считают странным, но сам по себе он человек очень интересный и к тому же мой друг. Пойдем, сходим? Павел будет рад. Это его первая персональная выставка, и он очень хотел, чтобы я пришел. Поэтому я и репетицию сегодня пораньше закончил. Ну что, пойдем? Я тебя с ним познакомлю — увидишь, он бо-о-ольшой оригинал. Да и тебе полезно лишний раз приобщиться к современному российскому искусству. Посмотришь, что это такое — перформанс по-русски. Это тебе не какая-то там консервативная Англия!

Антонина растерялась. Ее одолевали противоречивые чувства. Конечно, ей очень хотелось провести время с Игорем Борисовичем, и неважно где — на выставке, на прогулке или просто здесь, в театре. Она была готова бесконечно смеяться над его рассказами, смотреть, как забавно он изображает своих знакомых, и выслушивать его интересные суждения по разным вопросам. При этом она никак не могла побороть смущение, которое сегодня парализовало ее с самого утра. Но отказаться от приглашения было выше ее сил, и девушка промямлила что-то невнятное, что должно было означать согласие. Игорь Борисович, не замечая ее смущения, взял ее за руку и направился к выходу.

— Вот и отлично, Антон! Поедем на моей машине. Выставка проходит в небольшой частной галерее в центре города, так что через полчаса мы будем уже там.

 

Глава 35. Современное искусство

Выставка и в самом деле оказалась странной. Антонине показалось, что экспонаты, которые можно было назвать арт-объектами только с большой натяжкой, создавали ощущение скорее хаоса, чем гармонии. Большинство посетителей выставки хорошо знали друг друга, и повсюду слышались приветственные возгласы, поцелуи и смех. Всех присутствующих угощали дешевым теплым шампанским, и атмосфера в выставочном зале была веселой и непринужденной. Игорь Борисович сразу же оказался в центре внимания и охотно представил свою спутницу друзьям и знакомым:

— Антон Треф, дизайнер и художник.

Раскрасневшаяся Антонина едва успевала отвечать на приветствия, рукопожатия и поцелуи. К удивлению девушки, никто не спрашивал, почему ее зовут Антон — в этой интеллектуальной тусовке привыкли к заскокам и странностям творческих людей.

Художник Павел Елисеев действительно оказался очень приятным и веселым человеком. Он наговорил Антонине целую кучу невероятных комплиментов, а узнав, что она дизайнер, тут же схватил ее за руку и потащил к одному из своих творений, приговаривая:

— Антон, это произведение способен понять только настоящий художник, для обывателей эта задача не под силу. Смотри, какие линии, какое сочетание света и тени! Чувствуешь, какая энергетика?

— Конечно! — пробормотала ошалевшая Антонина.

— Ну вот! — обрадовано закричал Павел. — Вот что значит творческий человек! Вот что значит человек со вкусом! По-настоящему понять художника может только художник!

Антонина окончательно смутилась, а Павел продолжал восклицать, громко обращаясь ко всем сразу и никому в частности:

— Эй, вы, слышали? Настоящий художник не задает идиотских вопросов типа «что вы хотели этим сказать?»! Настоящему художнику все понятно без слов! Это только критикам надо все объяснять, потому что без объяснения они сами ничего понять не могут! Потому что они — критики, а не художники! Антон, ты молодец! Дай пять! — Павел наклонился и церемонно поцеловал Тонину руку.

Антонина, не ожидавшая от виновника мероприятия такой экспрессии, окончательно растерялась. Положение спас подошедший Игорь Борисович:

— Павел, ты — гений! Выставка просто супер! Очень выразительно и сильно! К тому же актуально и современно, так и чувствуется нерв времени!

В конце концов, шумное сборище и бокал шампанского помогли Антонине побороть смущение, и вскоре она уже с удовольствием слушала веселую болтовню московских интеллектуалов.

Время пролетело незаметно. После выставки они с Игорем Борисовичем зашли перекусить в неизбежный Макдональдс, а затем долго гуляли по вечерней Москве, болтая обо всем на свете. В общежитие Антонина вернулась поздно вечером. В комнате ее ждал Дарума, укоризненно глядя в пространство пустыми глазницами.

— Ну, ладно, не обижайся, — заговорила девушка с куклой. — Я же сказала, что нарисую тебе сегодня твой глаз!

Загадать желание было несложно: Игорь Борисович подсказал ей, что именно попросить у магической куклы. Да и самой Антонине не меньше, чем режиссеру, хотелось, чтобы их спектакль получился успешным и понравился капризной московской публике. Взяв карандаш с золотыми иероглифами, девушка уже собралась было нарисовать заморскому чудищу его левый глаз, как вдруг остановилась и на секунду задумалась. Затем, окинув Даруму озорным взглядом, она заговорщицки подмигнула пустым глазницам заморского истукана и быстро, одним движением нарисовала ему большой и выразительный левый глаз. Теперь кукла смотрела на свою хозяйку с одобрением, и Антонине на мгновение показалось, что Дарума ей улыбается.

Девушка весело рассмеялась в ответ и поставила Даруму на самое почетное место, какое только смогла выбрать в убогой комнатенке студенческого общежития. Кукла казалась ей уже не загадочным талисманом, а сообщником и задушевным другом. И в этот момент, несмотря на свои атеистические убеждения и прагматичную жизненную позицию, Антонина вдруг поверила в магическую силу этого японского божества и в то, что ее желание обязательно сбудется.

 

Глава 36. Работа продолжается

Репетиции нового спектакля проходили почти ежедневно. Обязательного присутствия художника-постановщика на всех репетициях, в общем-то, не требовалось, но Игорь Борисович с самого начала дал понять, что Антонина — такой же полноправный участник спектакля, как актеры, осветители и звукорежиссер. Каждый день, подходя к театральной доске объявлений, которая висела у служебного входа, Антонина неизбежно видела себя в списке участников завтрашней репетиции. Она приходила в театр утром вместе с актерами и во время репетиций сидела в зрительном зале, ни на секунду не отвлекаясь от происходящего на сцене.

Антонине очень нравилось смотреть, как рождается спектакль. В начале каждой репетиции Игорь Борисович неизменно сажал Антонину рядом с собой в третьем ряду зрительного зала, но вскоре, как ей казалось, совершенно про нее забывал. Поглощенный творческим процессом, он делал замечания актерам, заставлял их десятки раз повторять одну и ту же сцену, требовал точности жестов и нужной окраски голоса. Очень часто режиссер сам выбегал на сцену и показывал, как он видит данный сценический момент, а иногда карикатурно передразнивал незадачливого актера, если был недоволен его игрой.

Антонина внимательно следила за постановкой мизансцен, слушала указания режиссера и делала пометки в своем блокноте, с которым никогда не расставалась. Игорь Борисович был прав: присутствие на репетициях сделало ее полноправным участником творческого процесса. Через две недели после начала репетиций она знала наизусть всю пьесу, но это не мешало ей смотреть на сцену с удивлением и восхищением. Каждый день она открывала для себя все новые мысли в сложном авторском тексте и новые, скрытые грани в противоречивых характерах действующих лиц.

Но девушку увлекала не только работа над спектаклем. Очень скоро она поняла, что театр — это не просто творческий коллектив. Это особый организм, который живет своей собственной жизнью, скрытой от посторонних глаз тяжелым бархатным занавесом. Жизнь театра — это не только спектакли, гастроли и репетиции. Для публики театр открывает свои парадные двери только перед началом спектакля, а после представления зрители расходятся по домам, и на этом театральная жизнь для них заканчивается. Но служебный вход театра не закрывается с раннего утра до глубокой ночи. Актеры здесь не только работают — здесь они общаются, дружат, ссорятся, мирятся, влюбляются и изменяют любимым. Сюда, в театр, актеры идут со своими радостями и бедами, здесь отмечают юбилеи и семейные праздники, и именно отсюда их порой провожают в последний путь.

Антонина после репетиций тоже не спешила уходить. Но ее удерживала здесь не веселая актерская тусовка, а общение с режиссером. Каждый день после репетиции они вместе пили кофе в актерском буфете, обсуждая сегодняшнюю работу, а по вечерам Игорь Борисович знакомил девушку с творческой жизнью Москвы. Они вместе ходили на прогоны новых спектаклей в другие театры и премьеры кинофильмов, посещали художественные выставки, концерты и тематические мероприятия в клубах. Антонина не переставала удивляться глубокой эрудиции молодого режиссера, его разнообразным интересам и широкому кругу друзей и знакомых.

Но по ночам Антонина подолгу не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок на узкой общежитской кровати, а перед ее закрытыми глазами снова и снова всплывало улыбающееся лицо ее кумира. Но когда, наконец, усталость и обилие впечатлений, накопившихся за прожитый день, все-таки погружали ее в забытье, ей часто снился один и тот же сон. В этом сне они с Игорем Борисовичем вдвоем, крепко взявшись за руки, летели куда-то к солнцу, и их обоих переполняло ощущение глубокого, бесконечного счастья.

Проснувшись утром, Антонина бодро вскакивала с кровати и снова становилась тем талантливым дизайнером интерьеров и энергичным художником-постановщиком, которого молодой режиссер Игорь Левицкий увидел в первый день их знакомства.

 

Глава 37. «Иллюзия гениальности»

В театре все быстро привыкли к тому, что Игорь Борисович уделяет Антонине особое внимание. Но личные взаимоотношения режиссера и молодого дизайнера так и оставались на уровне дружеских рукопожатий и братских поцелуев, которыми в театральной среде обменивались при встрече и прощании все без исключения. Антонина долго не хотела признаваться себе, что по уши влюбилась в Игоря Борисовича. Она отлично понимала, что, несмотря на повышенное внимание к ней со стороны режиссера, рассчитывать на ответную любовь было бы наивно. Со временем она научилась полностью владеть собой и ничем не выдавать своих чувств. Она уже больше не краснела в его присутствии и не теряла дар речи, когда он церемонно представлял ее своим очередным знакомым:

— Антон Треф, театральный художник и дизайнер интерьеров! Запомните это имя — скоро оно станет известно всем!

Но даже в личном общении с режиссером Антонина никогда не раскрывалась до конца. Не чувствовать этого Игорь Борисович не мог. Как любой режиссер, он был блестящим психологом и понимал, что девушка не пускает его в свою душу дальше определенной черты. Эта незримая граница интриговала Игоря Борисовича. Ему было любопытно узнать, какую тайну девушка скрывает за той непроницаемой стеной, за которую ему пока еще вход воспрещен, и он чувствовал, что если ему удастся разрушить этот барьер, то за ним окажутся новые грани этой незаурядной и талантливой личности.

* * *

Спектакль назывался «Иллюзия гениальности», и работа над ним оказалась очень интересной. Это была современная английская пьеса, в которой повседневная жизнь искусно переплеталась с мистическими явлениями, а поступки действующих лиц были неожиданными и парадоксальными. Психология героев чудесным образом трансформировалась в зависимости от ситуаций, в которых они оказывались, и каждый персонаж был положительным и отрицательным одновременно.

Антонина увлеченно экспериментировала с цветом и формами предметов на сцене. Она старалась максимально точно передать не только идеи автора, но и творческий замысел режиссера. То, что она присутствовала на всех репетициях, помогло ей глубже погрузиться в атмосферу спектакля. В результате запутанный и противоречивый мир, созданный воображением автора пьесы, очень скоро стал для нее знакомым, понятным и почти родным. Причудливые хитросплетения мистики и реальности — основной мотив спектакля — щекотали нервы и будоражили чувства. Эти ощущения Антонина стремилась усилить своими декорациями.

Основным принципом оформления всех спектаклей театра-студии «Метроном» был минимализм. Перед художником-постановщиком стояла задача создать лаконичные и функциональные декорации, соответствующие ситуациям, в которых оказываются герои пьесы. С этим Антонина справилась блестяще. Все предметы, которыми она наполнила сценическое пространство, были условными, и по ходу спектакля они изменяли не только форму, но и цвет, погружая зрителей в загадочную и тревожную атмосферу происходящего на сцене действия.

Вскоре задача художественного оформления спектакля в целом была решена. Антонине осталось только дождаться, когда в театральных мастерских будут изготовлены декорации и сшиты костюмы по ее эскизам. Ее задача была выполнена, и пришло время подумать о следующем месте работы. Но торопить события не хотелось, и отправлять резюме в кадровое агентство Антонина не спешила. Она по-прежнему ежедневно приходила на репетиции и с волнением наблюдала за работой актеров. Театральная атмосфера оказалась настолько притягательной и волнующей, что расстаться с ней оказалось очень тяжело. К тому же девушка понимала, что с окончанием работы над спектаклем закончатся и ее ежедневные встречи с Игорем Борисовичем, а этого она боялась больше всего. Она решила дождаться премьеры спектакля, а тем временем найти какую-нибудь разовую или временную работу.

 

Глава 38. Театральная пауза

В театральных мастерских сообщили, что декорации к спектаклю будут готовы только к началу октября. Эти сроки вполне соответствовали театральному графику. Несмотря на то, что новый театральный сезон в театре-студии «Метроном» начинался уже в сентябре, премьера спектакля «Иллюзия гениальности» была запланирована только на ноябрь. В конце августа Игорь Борисович приостановил репетиции и объявил, что работу над новым спектаклем он продолжит в октябре. К тому времени уже должны быть готовы декорации и костюмы, а актеры успеют лучше выучить свои роли. Измученные бесконечными репетициями участники спектакля обрадовались неожиданной паузе, и театр начал быстро пустеть. Антонина тоже направилась к выходу, но режиссер поймал ее на полпути:

— Антон, зайти ко мне в кабинет, мне надо с тобой поговорить.

Девушка думала, что речь пойдет о декорациях или костюмах, но Игорь Борисович спросил:

— Антон, я надеюсь, ты сегодня вечером не занята?

— Да нет, не занята.

— Это хорошо, потому что мы с тобой идем в ресторан. Надеюсь, ты не против?

— Конечно, не против!

— Сейчас я, к сожалению, должен срочно уехать по делам. Но я смогу за тобой заехать часов в семь. Тебя это устроит?

— Да, вполне!

— Договорились?

— Договорились, Игорь Борисович!

— Тогда до вечера! Я тебе еще позвоню!

— До вечера, Игорь Борисович!

* * *

В этот вечер Игорь Борисович повел Антонину в тот самый японский ресторан, в котором они побывали на их первом свидании и в котором он подарил ей Даруму. За ужином режиссер сообщил, что сегодня ночным поездом он уезжает в Питер и пробудет там примерно месяц. Его пригласили поставить спектакль на малой сцене петербургского ТЮЗа в рамках творческой мастерской молодых режиссеров. Игорь Борисович сказал, что остановится у своего давнего институтского друга Артема. После окончания режиссерского факультета Артем уехал в свой родной Санкт-Петербург и с тех пор работает в драматическом театре, ставит молодежные спектакли. Он давно приглашал своего друга поработать немного для питерской публики, и Левицкий, в конце концов, согласился.

Антонина растерялась. Она знала, что рано или поздно ее неформальным встречам с Игорем Борисовичем придет конец, но не думала, что расставание будет для нее таким болезненным. Губы у девушки дрожали, и она с трудом сдерживала слезы. Игорь Борисович, похоже, заметил ее смятение и постарался немного смягчить удар:

— Не расстраивайся, Антон! Я буду звонить тебе каждый день. А ты пока от меня отдохнешь. Думаю, что тебе мое общество уже изрядно поднадоело.

— Нет, что Вы! — поспешно ответила Антонина и густо покраснела. — Ничуть не надоело! Мне с Вами очень интересно. И работа над спектаклем мне очень нравится. Жаль, что она закончилась.

— Ну, работа пока еще не закончилась, а только приостановлена. Продолжим, когда будут готовы декорации. Самое сложное еще впереди. Вот увидишь, актеры за этот месяц позабудут все, что мы уже отрепетировали, и нам с тобой придется начинать всю работу с ними заново, практически с нуля. Так что успокаиваться пока рано. Не волнуйся, дел еще предстоит много. Но до премьеры время есть, так что мы все успеем. В театре всегда так — сначала все долго раскачиваются, а в последние дни перед премьерой начинается гонка.

Антонина окинула интерьер японского ресторана грустным взглядом. Уютный зал с иероглифами на стенах казался ей не просто знакомым, а почти родным, хотя она была здесь всего второй раз. Предчувствие говорило ей, что, несмотря на заверения Игоря Борисовича, это был их последний, прощальный совместный ужин. Она знала, что более близких отношений с режиссером у нее быть не может, но была благодарна судьбе за встречу с этим замечательным человеком.

После ужина Игорь Борисович извинился, что сегодня не сможет, как обычно, проводить ее до общежития. До отправления поезда оставалось всего пара часов, а ему нужно было еще заехать домой за вещами. Антонина отчаянно замахала руками:

— Ну, что Вы, конечно, о чем разговор! А можно я провожу Вас на вокзал?

— Нет, Антон, не надо. Я ненавижу проводы. В них есть что-то неестественное, что-то сродни похоронам. К тому же я привык к постоянным разъездам — то командировки, то гастроли. Я тебе позвоню завтра из Питера.

* * *

В ту ночь Антонина долго не могла заснуть. Она знала, что ее встречам с Игорем Борисовичем пришел конец, а его командировка просто стала удобным поводом поставить в их отношениях жирную и окончательную точку. Ничего удивительного в этом не было. В самом деле, кто она такая? Начинающий дизайнер, только что с институтской скамьи, пока еще даже без опыта работы. Она понимала, что ей доверили ставить спектакль только потому, что ни один настоящий художник-постановщик не согласился бы работать за такие незначительные деньги. И еще она призналась себе, что безнадежно влюбилась в этого интересного и талантливого человека.

Но рассчитывать на взаимность было бы наивно. Все кончено. Завтра будет новый день, но ждать от него уже нечего. Больше не будет ни репетиций, ни задушевных бесед в кабинете режиссера, ни совместных походов на выставку или в клуб. Антонина снова осталась одна. Теперь ее единственным компаньоном остался молчаливый Дарума. Но бесстрастный взгляд одноглазой куклы не давал Антонине никакой надежды. И веры в то, что этот японский истукан действительно может исполнять желания, у нее значительно поубавилась.

 

Глава 39. Разлука

Предчувствия Антонины оправдались. Игорь Борисович не позвонил ей ни завтра, ни на следующий день. Девушка от волнения не находила себе места, но сама позвонить ему не решалась. На третий день разлуки она не выдержала и отправилась в театр — узнать, нет ли от режиссера каких-нибудь вестей.

В отсутствие босса театр выглядел пустым и безлюдным. За кулисами работники сцены лениво обмениваясь свежими сплетнями и вяло обсуждали репертуар предстоящего сезона. Из актеров здесь оказался только Егор, который бесцельно шатался из угла в угол. Увидев Антонину, он очень обрадовался:

— Привет, Антон! Куда же ты пропала?

Не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, он потащил девушку в буфет, чтобы за чашкой кофе сообщить ей последние новости:

— У нас скоро открытие сезона, уже утвержден репертуар на сентябрь. Если подсуетишься, то пока еще сможешь получить билеты на любой спектакль. У нас всегда аншлаг, так что лучше не теряй времени — билеты на лучшие спектакли кончаются в первую очередь!

Антонина, стараясь не выдать своего волнения, поддержала обычный театральный треп:

— А на какой спектакль посоветуешь сходить? Я ведь пока еще ничего не видела.

— Антон, не гони! Тебе самой билеты не нужны, ты и так посмотришь любой спектакль, без билета. Приходи, когда захочешь, и садись на свободное место — всегда бывает, что кто-то из зрителей не смог прийти. А если свободного места не будет, возьми стул.

— А зачем мне тогда билеты?

— Как зачем? Может, ты захочешь друзей пригласить, или родственников, или каких-нибудь нужных людей. Не сажать же их тупо на стул, если вдруг не окажется свободных мест? К тому же наш театр сейчас в моде, поэтому билеты — это вещь! Отличный подарок!

Послушав еще немного веселую болтовню Егора, Антонина, наконец, решилась выяснить то, зачем пришла:

— Да, кстати, что слышно от Игоря Борисовича? Он не звонил? Как там его дела?

— Ты что, Антон, Игоря не знаешь? Он в жизни никому не звонит, когда уезжает. Только пугает всех, типа буду звонить каждый день и узнавать, чем вы тут без меня занимаетесь. А дальше — все! Уехал, и с концами — ни слуху, ни духу.

— А если с ним что-нибудь случится? — не выдержала Антонина.

— Тогда нам сразу сообщат. Ты же знаешь, у него во всех карманах лежат визитки, а на них и название театра указано, и телефон, и сайт. Не переживай, ничего с ним не случится.

— Да я не переживаю, — с облегчением вздохнула Антонина. — Мне просто интересно.

— Он и о своем приезде никогда не сообщает. Любит, знаешь ли, сюрпризы. Типа вернется в Москву, заявится в театр без предупреждения во время спектакля, проберется потихоньку в зрительный зал и смотрит, что на сцене происходит. А потом нагоняй всем устраивает: и темпоритм ему не тот, и паузы не те, и экспрессии маловато…

— И что, так всегда бывает?

— Всегда. Но мы привыкли, не обижаемся. И каждый раз делаем вид, что он всех удивил своим неожиданным появлением. А на самом деле это секрет Полишинеля: как только он входит в театр, охранник нам всем немедленно сообщает, что босс вернулся.

— И что, вы сразу начинаете лучше играть?

— Да нет, мы и так стараемся играть хорошо, независимо от его присутствия. Но ему хочется всегда держать руку на пульсе, это же его работа. Да и нам, если честно, хороший нагоняй никогда не помешает.

* * *

Поболтав с Егором для приличия еще полчаса, Антонина потихоньку ускользнула из театра. В ее душе бурлили противоречивые чувства, но теперь она уже не беспокоилась о том, что с Игорем Борисовичем могло что-то случиться. В самом деле, если бы с ним произошло какое-нибудь несчастье, то в театр сообщили бы в первую очередь.

Но тот факт, что режиссер никогда никому не звонит, девушку не успокоил: ведь он же обещал ей позвонить! Обещал!!! Такое поведение только подтверждало то, что их отношениям пришел конец. И хотя Антонина всегда чувствовала, что расставание неизбежно, сейчас ей было и обидно, и горько, и очень больно. Она медленно брела по московским улицам и кусала губы, с трудом сдерживая слезы. Ей хотелось рационально проанализировать ситуацию, но подавить отчаяние и решить, что делать дальше, никак не получалось. Хладнокровная, ироничная и рассудительная девушка со странным именем Антон Треф вдруг снова оказалась растерянной и беззащитной Тонюсенькой. Первая в жизни любовь настигла ее внезапно, пронеслась разрушительным ураганом, разбудив незнакомые ранее эмоции и чувства, и также неожиданно исчезла, оставив ноющую боль в груди и пустоту в растоптанной душе. И если раньше выражение «разбитое сердце» казалось ей бессмысленным и банальным, то сейчас оно очень точно соответствовало ее состоянию.

Она долго и бесцельно бродила по городу, ничего не замечая вокруг. И если бы Игорь Борисович увидел ее сейчас, то он бы ни за что ее не узнал. У этой маленькой заплаканной девочки не было ничего общего с той остроумной и уверенной в себе миниатюрной девушкой, похожей на мальчика, которая так искрометно и легко придумала к его спектаклю гениальные декорации.

* * *

Когда и как она оказалась в своей комнате, Антонина не помнила. Наверное, ей помог внутренний автопилот, ведь она прожила в этом общежитии все свои студенческие годы. Очнувшись, она поняла, что лежит на своей кровати лицом вниз, одетая и в кроссовках.

За окном вечерело. Девушка почти целый день ничего не ела и не пила, но аппетита не было. Двигаться тоже не хотелось. В висках пульсировала ноющая боль, сердце билось, как раненая птица, а в душе была черно и тоскливо. Антонине казалось, что она навсегда лишилась эмоций и чувств. Приятное возбуждение, которое она испытывала на протяжении последних недель, сменилось апатией и полным безразличием к жизни.

Она перевернулась на спину и долго лежала неподвижно, уставившись в потолок немигающим взглядом. В комнате быстро темнело, но сил на то, чтобы протянуть руку и включить настольную лампу, у нее не было. Впервые за много лет она вспомнила психотерапевтическое отделение детской больницы, где ее когда-то лечили от депрессии и нервного срыва. Вспомнила она и несчастную Юльку — соседку по палате, которая с завидным постоянством пыталась свести счеты с жизнью. Лежа на казенной кровати студенческого общежития, девушка снова чувствовала себя безропотной и слабой Тонюсенькой, и ей вдруг очень захотелось услышать мягкий и спокойный голос психотерапевта Романа Яковлевича — столько лет прошло, а она все еще его помнила! Захотелось, чтобы он снова сказал ей, что все будет хорошо. Но Романа Яковлевича рядом не было, как не было и никого другого — ни друзей, ни родных. Тонюсенька была совсем одна. И сейчас, впервые в жизни, мысль о самоубийстве показалась ей не такой уж глупой и бессмысленной.

Девушка продолжала лежать неподвижно. Из ее закрытых глаз медленно текли слезы. Но вскоре усталость взяла свое, и она забылась коротким и беспокойным сном.

 

Глава 40. Снова преодоление

На следующий день Антонина проснулась с первыми лучами солнца. Ее встретил строгий и укоризненный взгляд одноглазого Дарумы — единственного напоминания о ее первой и безответной любви. Но сегодня японская кукла уже не казалась магической и всемогущей: в пустой душе девушки не осталось веры ни в провидение, ни в колдовство.

Постояв под прохладным душем и смыв с себя все неприятности и сомнения прошлого дня, Антонина приготовила себе чашку растворимого кофе и включила ноутбук в надежде на то, что работа поможет ей отвлечься от мрачных мыслей и навсегда забыть об Игоре Борисовиче. Но всю работу по декорациям и костюмам к спектаклю она уже закончила, а других заказов пока не было. Обращаться в кадровое агентство для поиска новой работы в данный момент не хотелось. Она решила дождаться премьеры, чтобы этот проект был полностью завершен. Тогда она сможет дополнить им свое портфолио и указать в резюме, что у нее уже есть опыт работы.

А пока Антонина решила воспользоваться советами британских преподавателей и, если получится, принять участие в каком-нибудь профессиональном конкурсе. К ее удивлению, она быстро нашла в интернете информацию сразу о нескольких конкурсах для дизайнеров интерьеров. Некоторые темы конкурсных работ показались ей очень интересными, но девушка решила быть прагматичной и выбрала только те, которые могут иметь практическое значение. Другими словами, главным призом которых был не ноутбук или зарубежная турпоездка, а контракт на работу на реальном объекте или хотя бы денежный приз.

Большое количество объявлений о конкурсах для дизайнеров было хорошим знаком: возможно, находить частные заказы, о которых она давно мечтала, в будущем будет не так уж сложно. Антонина вдруг ощутила небывалый творческий подъем и тот волнующий спортивный азарт, который всегда возникал у нее перед началом нового проекта. Куда только делась та слабая и несчастная Тонюсенька, которая вчера весь день рыдала от неразделенной любви!

Следующие три недели девушка почти безвылазно сидела в своей комнате и работала до глубокой ночи, только изредка отвлекаясь, чтобы сбегать в магазин за продуктами. От Игоря Борисовича не было никаких известий. В театре-студии «Метроном» уже начался новый театральный сезон, но смотреть спектакли Антонина не спешила. Несколько раз звонил Егор, приглашал на спектакли и даже поинтересовался, здорова ли она и все ли у нее в порядке. Она буркнула ему в ответ что-то невнятное насчет того, что у нее много работы и совершенно нет свободного времени, и попросила позвонить, когда снова начнутся репетиции «Иллюзии гениальности».

Работала Антонина как никогда интенсивно. Идеи рождались быстро и легко. Ей оставалось только преобразовать их в эскизы и чертежи и отправить на рассмотрение жюри.

* * *

Результат этого почти трехнедельного творческого марафона был впечатляющим. За это короткое время девушка подготовила несколько серьезных проектов для профессиональных конкурсов: редизайн интерьера итальянского ресторана, дизайн интерьера кофейни в стиле арт-деко, дизайн салона швейцарских часов и вестибюля бизнес-центра. После таких сложных задач дизайн-проекты интерьера квартиры-студии для молодой пары и гостиной для загородного дома в этническом стиле, которые она разработала специально для конкурса начинающих дизайнеров, показались ей легкой забавой.

Когда была закончена и отправлена на конкурс последняя работа, Антонина с удовлетворением выключила компьютер и решила устроить себе пару выходных дней. Репетиции «Иллюзии гениальности» возобновятся не раньше октября, и у нее еще оставалось немного времени, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к предстоящей встрече с человеком, который разбил ее сердце. Она не знала, как ей теперь с ним общаться и сможет ли она посмотреть ему в глаза. Но как бы то ни было, до премьеры спектакля им все равно придется работать вместе. Об этом девушке постоянно напоминал японский истукан, который все еще стоял на видном месте и как рентгеном просвечивал ее насквозь своим единственным левым глазом.

Закончив все намеченные дела, Антонина выбралась из своей тесной комнаты и отправилась на прогулку по вечерней Москве. Погожий осенний день клонился к закату. Прохладный сентябрьский ветер гонял по тротуарам опавшие листья. Столица жила своей обычной жизнью. В знаменитых московских пробках автомобили недовольно пыхтели парами отработанного бензина и двигались очень медленно. В отличие от машин люди на улицах шагали быстро: кого-то торопился домой, кто-то шел на свидание, а кто-то планировал провести вечер в театре или клубе. Поддавшись энергичному ритму города, Антонина тоже ускорила шаг и заторопилась в ногу со всеми. Но спешить ей было некуда: сегодня ее никто и нигде не ждал. И сегодня, впервые за последние три недели, девушку больше не беспокоило ее одиночество: она, молодой дизайнер Антон Треф, снова стала хозяйкой своей судьбы. Ей удалось подавить в себе ненужные эмоции и заглушить едва зародившуюся любовь, но почему-то сейчас это преодоление ее нисколько не радовало. Она бесцельно шагала по людным улицам, и в ее душе медленно умирали последние отголоски недавнего чувства.

Когда Антонина вернулась домой, был уже поздний вечер. Она выглядела уравновешенной и спокойной. Чувства сменились полным безразличием, и только горький комок в горле и тихая грусть в душе все еще напоминали о пережитом разочаровании. Но слез уже не было, а сердце стучало ровно и ритмично. И даже Дарума больше не смотрел на нее с осуждением. Теперь взгляд одноглазого чудища был полон симпатии и сочувствия, и девушке показалось, что кукла ей понимающе кивает.

В эту ночь девушка впервые за долгое время спала спокойным и глубоким сном без сновидений.

 

Глава 41. Повторение пройденного

На следующий день Антонина проспала до полудня. Вставать не хотелось, и когда зазвонил телефон, она все еще была в постели.

— Привет, Антон!

От звука знакомого голоса сердце девушки застучало так громко, что она прикрыла мобильник рукой, чтобы собеседник не услышал этой канонады.

— Здравствуйте, Игорь Борисович, — пробормотала она.

— Что-то не слышу радости в голосе и не чувствую уверенности в жизни. Ты меня еще не забыла?

— Нет, что Вы, конечно, не забыла. Как Ваши дела? — спохватившись, спросила она.

— Я только что вернулся в Москву, и у меня две новости — хорошая и плохая. С какой начать?

Антонина постепенно овладела собой, и голос ее зазвучал немного увереннее:

— Давайте с плохой.

— Плохая новость — это то, что у меня сегодня две важные встречи, и я буду занят до самого вечера. Поэтому прямо сейчас я с тобой встретиться не смогу.

— Ну, это, положим, вообще не новость. А что насчет хорошей новости? Мы снова начинаем репетиции? Когда?

— Да брось ты, Антон, репетиции никуда не денутся. Начнем, не беспокойся, все в наших руках. Но я даже в театре еще не был, не знаю, что там делается. Я буквально только что приехал в Москву и сразу звоню тебе. Хорошая новость — это то, что мне подарили бутылку отличного французского вина, очень редкого, коллекционного. Так что предлагаю встретиться сегодня вечером и отпраздновать мое возвращение. Ты как, свободна?

Антонина твердо решила наотрез отказаться от каких-либо неформальных встреч с режиссером, сохранив с ним чисто деловые отношения. Но ответ слетел с языка неожиданно, сам собой:

— Конечно, свободна!

— Тогда приезжай сразу ко мне домой. Ты ведь у меня еще не была. Заодно посмотришь, где я живу.

Антонина почувствовала легкое возбуждение. Игорь Борисович никогда раньше не приглашал ее к себе домой, и никто из актеров никогда не говорил, что побывал в гостях у режиссера. А он продолжал:

— Приезжай часам к семи или позже, как получится. В семь я уже буду дома. Запиши адрес. Это рядом с метро, так что не заблудишься.

Антонина дрожащей рукой записала адрес, проклиная себя за слабоволие.

— Ну что, Антон, до вечера?

— До вечера!

Девушка вскочила с кровати, с трудом подавив желание разбить телефон о стену. Она же только вчера поклялась себе, что больше даже думать не будет об этом человеке! Да, он талантливый, обаятельный и интересный! Да, ей с ним всегда приятно и легко — ну и что? У него своя жизнь, и начинающему дизайнеру в ней места нет и быть не может. Он известен в театральных кругах, о нем пишут в прессе, и к тому же он очень взрослый… А она кто? Девчонка, только что с институтской скамьи? Нельзя влюбляться в того, кто тебе не пара! К тому же она только-только начала приходить в себя и избавляться от тяжелой и страшной болезни под названием «любовь»! Она же только вчера поставила на своем безответном чувстве окончательную и жирную точку! А сегодня он едва только поманил ее пальцем, и она, Антон Треф, уже готова мчаться к нему хоть на край света!

Но долго сердиться на свое слабоволие девушка не смогла. Поймав себя на том, что ей очень и очень хочется снова увидеть любимого человека, она подумала: «В конце концов, почему я должна отказываться от общения с ним? Кому это мешает? К тому же мне от него ничего не надо. Тогда почему бы не провести с ним еще один вечер?»

Внезапно она ощутила прилив новых сил, и ей захотелось петь и танцевать. Антонина немного покружилась по комнате, раскинув руки, и помчалась приводить себя в порядок.

 

Глава 42. В гостях у режиссера

Квартира режиссера находилась в историческом центре столицы. Антонина никогда не была в этой части города. Казалось, что на этой крохотной улочке еще сохранился дух старой Москвы — города времен Владимира Гиляровского и Александра Островского. Магазинов здесь не было совсем, автомобили проезжали редко, а высокие деревья с пожелтевшей осенней листвой почти полностью поглощали шум мегаполиса. Казалось, что жизнь здесь застыла и осталась в прошлой эпохе, и попасть сюда можно только на машине времени. Девушка шла по пустынной улочке и любовалась невысокими кирпичными домами дореволюционной постройки, улыбаясь в предчувствии предстоящей встречи.

Найти нужный адрес оказалось несложно, и ровно в семь часов вечера Антонина стояла у закрытой двери подъезда. Помедлив несколько секунд, она нажала кнопку домофона и сразу же услышала знакомый голос:

— Антон, это ты?

— Да, я.

— Заходи. Лифта нет, так что поднимайся пешком.

* * *

Когда Антонина поднялась на третий этаж, Игорь Борисович уже стоял в дверях квартиры и улыбался. Он был в старых джинсах, красной футболке и домашних шлепанцах на босу ногу. Но главным предметом его гардероба оказался ярко-желтый фартук с логотипом популярного кулинарного телешоу. Фартук выглядел абсолютно новым, не знавшим ни стирки, ни утюга, о чем свидетельствовали его стерильная чистота и намертво слежавшиеся складки, разделявшие полотно на ровные квадраты.

— Здравствуй, Антон! — режиссер крепко обнял девушку и расцеловал в обе щеки. — Молодец, что пришла!

Он отошел на один шаг и громким голосом провинциального конферансье объявил:

— Сегодн-н-ня роль бесталанного шеф-повара, неуклюжего официанта и отчаявшейся посудомойки исполняет замученный жизнью режиссер театра-студии «Метроном» Игорь Левицкий!

Он комично раскланялся на три стороны воображаемым зрителям и продолжил:

— Билеты на это шоу возврату не подлежат, деньги за билеты не возвращаются, а претензии зрителей принимаются исключительно в натуральном виде, то есть продуктами питания. Самые продвинутые зрители, я вижу, подумали о претензиях заблаговременно и предъявляют их в сладком и калорийном виде.

С этими словами он забрал у смеющейся Антонины торт, который она принесла с собой, и широким жестом пригласил ее войти:

— Итак, прошу всех в зал!

Когда они вошли в квартиру, он запер входную дверь, а Антонина с изумлением окинула взглядом просторную прихожую и коридор, который показался ей бесконечным. Пока девушка с любопытством озиралась по сторонам, Игорь Борисович продолжал балагурить:

— Должен тебе сказать, Антон, что насчет торта ты погорячилась. Ты же знаешь, как я люблю сладкое. Особенно такие изумительные тортики. И эти тортики имеют изумительную особенность портить фигуру. То есть твоей фигуре они, конечно, не повредят, потому что твоя фигура — это абсолютное совершенство. А для моей фигуры это смертельная угроза. Поэтому завтра мне придется лишний час торчать в этом ужасном тренажерном зале. А если учесть, что одним куском этого замечательного тортика я ограничиться не смогу и обязательно съем не менее трех порций, то ночевать мне завтра тоже придется в тренажерном зале, на беговой дорожке с гантелями в руках. А это, смею заметить, будет серьезной потерей для российского театрального искусства.

Антонина рассмеялась: за прошедший месяц она уже начала забывать, насколько приятен этот пустой театральный треп ни о чем. Она поддержала игру:

— Ну что вы, Игорь Борисович! Я знаю, какой страшной угрозой являются сладкие торты для мирового искусства. Но этот называется «Театральный», и я просто не смогла устоять.

— Судя по тому, что в нашем театра ни одного дня не обходится без какого-нибудь торта, то «Театральным» можно называть абсолютно любое кондитерское изделие, и это будет чистая правда.

— Не волнуйтесь! Я обещаю, что помогу вам побыстрее избавиться от этого торта и тоже съем не менее трех порций. А завтра мы можем вместе пойти в тренажерный зал, и я выполню за вас ровно половину всех Ваших упражнений.

— Договорились! Вот это моя девочка!

Он радостно обнял Антонину за плечи и повел по коридору.

— Ну ладно, проходи, посмотри, где живут простые российские режиссеры. Не стесняйся, будь как дома.

Антонина с интересом оглядывалась по сторонам:

— Какая огромная квартира! Это коммуналка?

— Нет, это не коммуналка. Это отдельная квартира, большая и комфортная. Говорят, что в этом старинном доме бывал Пушкин. Я думаю, что это выдумки, хотя кто знает… Но, честно говоря, москвичи любят говорить про любое здание, построенное в девятнадцатом веке и сохранившееся до наших дней, что без Пушкина в нем не обошлось. Но верить таким слухам нужно очень осторожно.

— Здорово! Сколько же здесь комнат?

— Пять. И вдобавок есть еще темная комната без окон и отопления, которая используется как кладовка. А еще есть холл, который тоже не считается комнатой, и кладовка, которая переоборудована в помещение для стирки и сушки белья, типа прачечной. Но, к сожалению, в этой прачечной нет прачки. Там есть только стиральная и сушильная машины фирмы «Miele» и паровая гладильная доска — не помню, какой фирмы, но тоже очень крутой. Поэтому мне, бедняге, приходится самого себя, фигурально выражаясь, и обстирывать, и обглаживать. Правда, обстирывает меня стиральная машина. Но я бы очень хотел, чтобы меня и оглаживал кто-нибудь другой, если ты, конечно, понимаешь, о чем речь.

Игорь Борисович заговорщицки подмигнул Антонине и гордо повел ее по коридору, наслаждаясь ее ошеломленным видом: квартира явно произвела на нее девушку сильное впечатление.

— Вот здесь кухня. А эти две двери — ванная и туалет.

Кухня оказалась просторной и светлой. Добротная мебель выглядела солидно, но консервативно, а из бытовой техники в наличии было все необходимое, включая кофемашину и огромный холодильник. Антонина решилась задать вопрос, который вертелся в ее голове уже несколько минут:

— А кто здесь еще живет?

— Никого. Я живу один, как сыч. А что, ты считаешь, что такая квартира слишком большая для одного человека?

— Ну, может быть, не слишком большая. Но и не маленькая.

— Но я же творческий человек. А для творчества нужен простор. Поэтому такая квартира для меня в самый раз. Пойдем, я покажу тебе гостиную.

В гостиной стояла удобная мягкая мебель и низкий стеклянный стол. Одна стена скрывалась за книжными шкафами, а на другой красовался большой плазменный экран. Огромная стойка для аппаратуры, до отказа забитая электроникой дорогих брендов, и несколько акустических колонок, стоящих во всех углах комнаты, свидетельствовали о том, что хозяин квартиры является большим меломаном и неплохо разбирается в современных аудиосистемах.

Антонина растерянно осмотрелась. Она вспомнила убогую комнатенку своей общаги и почувствовала, как пропасть, разделяющая ее и Игоря Борисовича, стала еще глубже. Она никак не ожидала, что он режиссер театра-студии может жить в такой роскоши. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Он ездит на вызывающем огненно-красном спортивном автомобиле Мицубиси Эклипс. Почему же у него не может быть огромной квартиры в центре Москвы?

Хозяин квартиры был страшно доволен произведенным эффектом:

— Ну как, нравится тебе, как живут простые российские режиссеры?

Антонина не знала, что ответить. Она никогда не видела, чтобы Игорь Борисович так самодовольно хвастался. Но почему бы и не похвалиться такой роскошной квартирой? Конечно, интерьер здесь больше подошел бы для семейной пары средних лет, чем для молодого экстравагантного режиссера. Но нельзя же требовать от человека, чтобы у него во всем был безупречный вкус! Он обставил квартиру, как смог, и в целом жилье получилось пусть и не очень стильным, но довольно уютным. Конечно, она как дизайнер интерьеров оформила бы это помещение иначе, но права на критику у нее нет. Девушка смущенно улыбнулась:

— Конечно, нравится! Квартира просто замечательная! И столько места — делай, что хочешь, даже на мотоцикле можно ездить! А какие высокие потолки! И библиотека огромная: неудивительно, что вы столько всего знаете!

И вдруг ее разобрало почти детское любопытство:

— А можно посмотреть другие комнаты?

Игорь Борисович принял вычурную театральную позу, комично выпучил глаза и внезапно начал изъясняться со странным акцентом — видимо, цитируя реплики из какой-то пьесы:

— Желание королевы для меня закон. Но признаюсь, что я вынужден вас огорчить, моя королева. Ваше желание я могу выполнить только на сорок процентов. Именно столько процентов комнат готовы в данный момент распахнуть двери вашему королевскому высочеству. Ибо остальные шестьдесят процентов светлиц заперты на ключ, и запоры эти крепки. Но что вы хотите увидеть в этих покоях, моя королева?

Девушка поддержала игру:

— Все до последнего угла! Я никогда не видела дворцов с такой уникальной планировкой. К тому же мой интерес чисто профессиональный. Обещаю не быть слишком любопытной и не смотреть на то, что должно быть скрыто от посторонних глаз.

— А что, полагаете вы, может быть там скрыто от посторонних глаз? Уж не думаете ли вы, моя королева, что я являюсь членом тайного клуба «Синяя борода» и в запертых комнатах храню тела убиенных мною жен и любовниц?

— А разве вы храните их трупы в другом месте? Уж не в том ли замечательном холодильнике, который занимает половину королевской кухни?

— Ну что вы, королева! Обижаете! Даже такой гигантский холодильник, за который самураям было отдано почти полцарства и который теперь стоит на королевской кухне, не смог бы вместить всех убиенных мною верноподданных! К тому же вы забыли, что я убиваю не только женщин, но и мальчиков: это помогает мне вызывать демонов, которых немало в нашем королевстве! И для хранения всех этих тел даже тот огромный японский холодильник будет слишком мал!

— Тогда смею заметить, что за холодильник вы явно переплатили. Так что насчет ключа от запертых комнат?

Игорь Борисович упал на колени и притворно зарыдал, утирая фартуком воображаемые слезы:

— Моя повелительница, не вели казнить, вели миловать! Ключ от замков этих áнглицких оказался не простым, а золотым. И этот золотой ключик выкрал злой Карабас-Барабас и увез с собой в далекую Австралию — страну диких кенгуру и домашних работниц.

Антонина отвернулась, закрыла лицо руками и издала рыдающие звуки.

— Вы плачете, моя королева? Вы расстроены?

— Да, мой король, я ужасно расстроена. Мой придворный дизайнер интерьеров Антон Треф мог бы сделать редизайн этого дворца, но если ключ от комнат находится у Карабаса-Барабаса, то сделать это будет абсолютно невозможно.

— А если Карабас-Барабас его об этом попросит, когда снова вернется во дворец?

— Даже если он об этом попросит.

— А если он отдаст дизайнеру золотой ключик? Настоящий золотой ключик?

— Особенно если он предложит ему золотой ключик.

— Но почему, моя королева?

— Потому что дизайнер Антон Треф — положительный герой. А положительные герои никогда не работают с Карабасами-Барабасами.

Игорь Борисович вскочил с колен и объявил картавым громким голосом, но уже без акцента:

— Конец первого акта! Занавес!

Затем добавил извиняющимся, но все еще театральным тоном:

— В Эльсиноре забастовка королевских могильщиков, поэтому цветов для королевы сегодня не завезли, ни в букетах, ни в горшках. С горшками, впрочем, тоже напряженка: из всех горшков остался только один унитаз. Но я, моя королева, настоятельно не рекомендую Вам его нюхать, потому что королевская горничная уволилась еще на прошлой неделе.

* * *

Настроение у Антонины заметно улучшилось. Только сейчас она поняла, как не хватало ей в последние недели этой милой театральной болтовни! За время работы над спектаклем она успела привыкнуть к той странной манере, в которой общаются между собой актеры. Их речь постоянно перемежается замысловатыми шутками, непонятными для посторонних ушей, репликами из разных спектаклей и смешными оговорками, без которых не обходится ни одна роль и которые тут же становятся театральными легендами. Антонина уже знала, что в жизни актеры очень часто ведут себя точно так же, как на сцене: балагурят, кривляются и изображают каких-нибудь странных или комических персонажей. Но она не догадывалась, что порой эта игра заходит слишком далеко.

Игорю Борисовичу, похоже, тоже понравилось их импровизированное представление. Он снова крепко обнял Антонину, расцеловал и расплылся в улыбке:

— Ну что, Антон, здорово я тебя разыграл? А теперь признаюсь: в этих королевских хоромах я почти такой же гость, как и ты. Конечно, я не прочь иметь такое жилище, но, увы! К сожалению, эта квартира не моя. Простые российские режиссеры не могут позволить себе такой роскоши. Эта квартира принадлежит друзьям моего отца. Они москвичи, но почти все время работают за границей. Сейчас они в Австралии и в Москву приезжают только раз в году, в отпуск. Так что я с ними, можно сказать, по блату заключил обоюдовыгодный договор: пока они в отъезде, я живу в этой квартире, слежу, чтобы все здесь было в порядке, оплачиваю коммунальные услуги, сдуваю пылинки с их бесценной мебели и вообще веду себя прилично. Одним словом, пока их нет, я здесь играю роль простого дворецкого. Но когда они приезжают в Москву, я выметаюсь отсюда на все четыре стороны, куда глаза глядят, и оставляю квартиру в их полном распоряжении.

— А где же вы живете в это время? Другую квартиру снимаете?

— Да нет. Снимать квартиру на три — четыре недели нет смысла. Обычно я живу у друзей. Иногда, если повезет, этот период совпадает с гастролями. В крайнем случае, я могу даже переночевать в театре.

И добавил громким шепотом, прикрыв рот ладонью:

— Только никому не говори, это секрет!

— Разве в театре возможны какие-нибудь секреты?

— Не уверен. Но надеюсь, что иногда возможны.

— Я не знала, что у вас тоже нет жилья.

— Ну вот, загрустила! На самом деле все не так плохо. На время своего отъезда хозяева запирают на ключ три комнаты — видишь, на них сейфовые двери? Мне остаются только гостиная и спальня. Но это даже хорошо, уборки меньше. Зато я имею право пользоваться музыкальной аппаратурой, смотреть их плазму и читать любые книги. Вся остальная бытовая техника тоже в моем распоряжении, хотя мне она, в общем-то, ни к чему, я пользуюсь только стиральной машиной. У меня даже холодильник обычно стоит пустой. Но не сегодня — сегодня мы пируем!

Антонина облегченно выдохнула и улыбнулась:

— Да, розыгрыш получился отличный! Я ведь поверила каждому вашему слову! Я даже подумала, может, мне тоже надо было пойти в режиссеры? Тогда бы мне не пришлось ютиться на птичьих правах в студенческой общаге и давать взятки комендантше.

Игорь Борисович притворно ужаснулся:

— Нет, Антон, ни в коем случае! Даже не вздумай! Режиссеры — народ нищий. Вот я, например: разве можно меня считать образцом для подражания? Видишь, за крышу над головой мне приходится подрабатывать дворецким. И это с моими-то талантами!!! Нет, Антон, в режиссеры не ходи — козленочком станешь.

Он смахнул с глаз воображаемую слезу и улыбнулся:

— Ой, извини за двусмысленный каламбур начет козленочка. Правда, в каждой шутке, сама знаешь… Но держу пари, что ты очень скоро купишь себе собственную квартиру, причем намного быстрее меня.

— Я? Да что вы! Я об этом даже не мечтаю.

— Поспорим? — его глаза загорелись озорным огоньком. — Ну что, Антон, на сколько спорим?

Антонина расхохоталась:

— Ни на сколько, а то я вас, бедного режиссера, совсем разорю. Я прекрасно знаю, что мне собственная квартира не грозит никогда. Во всяком случае, в обозримом будущем. Так что никакое пари я заключать не буду, иначе вы обвините меня в вымогательстве. Но чтобы вы не заподозрили меня в неслыханной жадности, обещаю вам на новоселье сделать бесценный подарок. Правда, смысл слова «бесценный», с вашего позволения, я уточню немного позже.

Игорь Борисович довольно улыбнулся:

— О'кей, договорились! Приятно иметь дело с разумным человеком! Но зачем же ждать новоселья? Я прямо сейчас могу принять подарок, если он бесценный.

— Нет, не сейчас. Только на новоселье!

— Ладно, Антон, вернемся к делу, — продолжил Игорь Борисович уже своим обычным голосом. — Честно говоря, эти королевские хоромы на меня тоже действуют угнетающе. Я здесь живу уже несколько лет, но так и не привык к этому бархатному раю. Чувствую себя хорошо только на кухне. Поэтому, если ты не возражаешь, я накрою наш яственный стол там.

— Конечно, не возражаю! На кухне будет отлично! Вам помочь?

— Нет уж, спасибо. Не царское это дело — столы накрывать. К тому же я хочу воспользоваться редкой возможностью сразить тебя наповал своими блестящими кулинарными способностями. Так что сиди здесь, в гостиной. Отдыхай. Я включу музыку. Ты любишь Стинга?

— А вы знаете кого-нибудь, кто не любит Стинга?

— Знаю. Янка не любит.

Антонина рассмеялась:

— Ну, Янка — это понятно. С ее предпочтениями ей нравится, наверное, только Пинк.

Яна Денисова, яркая блондинка и ведущая актриса театра-студии «Метроном», считала себя ослепительной красавицей, что было недалеко от истины. Ее необъяснимая патологическая любовь к розовому цвету служила объектом для шуток и приколов у всего театра. Игорь Борисович тут же подхватил шутку:

— Да, это точно. Я думаю, что она обязательно полюбила бы американскую поп-диву Пинк, если бы знала о ее существовании. Но, судя по тому, что доносится из ее мобильника, наша Яна не может похвастаться изощренным музыкальным вкусом, поэтому ее музыкальные пристрастия ограничиваются третьесортными российскими рэперами.

Несмотря на то, что беседа протекала в обычной театральной манере, где-то в глубине души у Антонины шевельнулась ревность. Кто еще побывал в этой квартире до нее? И кого еще, кроме Янки, режиссер развлекал здесь музыкой Стинга? Но она решительно прогнала эти тревожные мысли: сегодня предстоял замечательный вечер, и она не собиралась разрушать его очарование.

Тем временем хозяин хлопотал у стойки с аппаратурой:

— Я тебе поставлю песню «Англичанин в Нью-Йорке». Мне кажется, она наилучшим образом отражает настроение данной минуты.

Из динамиков зазвучали негромкие аккорды, а Игорь Борисович скрылся в кухне. Девушка, уютно устроившись в огромном кресле, с удовольствием слушала знакомую музыку. Мягкий голос певца жаловался на то, каким непонятым чужеземцем и странным пришельцем из другого мира он ощущает себя в огромном и чужом для него городе. Но сегодня ностальгические настроения Стинга совершенно не трогали ее душу. В этой незнакомой квартире, в этом чужом бархатном кресле она сейчас, как никогда и нигде раньше, чувствовала себя, как дома…

* * *

— Кушать подано, моя королева!

Громкий возглас хозяина квартиры прервал лирическое настроение Антонины. Она легко вскочила на ноги и поспешила на кухню. А Игорь Борисович, по всей видимости, решил удивлять девушку и дальше: кухонный стол был искусно накрыт на двоих и выглядел, как на картинке. В высоких прозрачных бокалах отражалось пламя горящих свечей. Блюда с салатами и закусками были украшены маслинами и свежей зеленью. Принесенный ею торт перекочевал из коробки на ажурную фарфоровую тарелку и занял место рядом с бутылкой вина, а на краю стола возвышалась трехъярусная ваза с фруктами. В воздухе витали аппетитные ароматы, и девушка вспомнила, что с утра ничего не ела.

— Как вкусно пахнет! Я и не знала, что вы умеете так хорошо готовить.

— Спасибо за доверие! Но должен тебя разочаровать. Признаюсь по секрету, что на кухне я абсолютно беспомощен. Все эти салаты и прочие чудеса кулинарии я купил в супермаркете, и горячее тоже. Оно в микроволновке, будет готово через пару минут. У всех этих блюд есть одно важное преимущество: они особенно богаты холестерином, усилителями вкуса, консервантами и канцерогенами. Надеюсь, ты любишь еду с холестерином и канцерогенами?

— Да, очень! Я просто обожаю такую еду!

— Тогда что же мы ждем? Садись за стол!

Игорь Борисович налил в бокалы вино, сообщил, какого оно года и прокомментировал, чем хорош этот урожай и чем он отличается от урожая другого, менее удачного года. Антонина радостно слушала его болтовню и пафосные тосты, которыми он сопровождал каждый глоток вина, и наслаждалась вкусной едой и приятным и непринужденным общением.

За ужином режиссер рассказывал о своей поездке в Петербург, комично изображая в лицах всех, с кем он там познакомился: энергичного режиссера местного театра, самовлюбленного ведущего актера, восьмидесятилетнюю заслуженную артистку, капризную юную примадонну, престарелую травести и заикающегося пианиста. Девушка с удовольствием смотрела это представление и вскоре забыла обо всех своих мучениях и том одиночестве, которые доставило ей месячное отсутствие ее кумира.

После ужина они перебрались в гостиную. Игорь Борисович показал ей видеозапись последней репетиции своей питерской постановки. Во время просмотра режиссер комментировал игру актеров, указывая на их ошибки и промахи. Большой плазменный экран создавал иллюзию театральной сцены и, несмотря на невысокое качество любительской съемки, у Антонины сложилось впечатление, что она вместе с ним побывала на репетиции в питерском ТЮЗе.

Они сидели рядом на большом мягком диване. Девушка слушала до боли знакомый голос хозяина квартиры, но вскоре перестала понимать смысл сказанного. Ее мысли блуждали где-то далеко, и ей совершенно не хотелось думать ни о театре, ни о репетициях. Околдованная французским вином и чарами собеседника, девушка чувствовала легкое головокружение и удивительное раскрепощение. Все происходящее казалось ей нереальным: эта странная квартира, удобный бархатный диван, приглушенный свет, теплые мужские руки, нежно сжимающие ее запястье, легкий запах дорогого одеколона от его чисто выбритого лица…

Вскоре вместо видеозаписи репетиции на экране появилось изображение огромных тропических бабочек и диковинных райских птиц, а из динамиков, расположенных по углам комнаты, зажурчала приятная тихая музыка. Слова Игоря Борисовича доносились до нее, как во сне:

— Антон, я так по тебе скучал!

— Почему же вы не звонили? Ведь вы обещали!

— Извини, я не мог!

— Почему?

— Я знал, что если позвоню и услышу твой голос, то брошу все к черту и помчусь к тебе в Москву. Но я не мог просто так все бросить и уехать, для меня тот проект очень важен. И я не мог подвести людей.

— Вы такой ответственный…

— Нет, я просто был очень занят.

— Я волновалась…

— Знаю, я тоже беспокоился. Оставил тебя здесь одну… Но я работал, как сумасшедший, чтобы не оставалось времени думать о тебе. Закончил репетиции на несколько дней раньше, чтобы быстрее вернуться. И вот я здесь… и ты со мной… мы одни… Антон, ты такая красивая!..

Антонина не заметила, как оказалась в его объятиях, но почувствовала, как его губы покрывают ее лицо легкими и ласковыми поцелуями. И эти прикосновения не имели ничего общего с теми невинными братскими поцелуями, которыми принято обмениваться в творческой среде.

— Нет, не надо… — прошептала она. — Это неудобно… я не могу…

— Почему неудобно? — выдохнул он. — Тебе неприятно?

— Приятно… то есть нет… я не знаю… я не могу…

— Если тебе неприятно, то я не буду… Скажи мне, что не надо, и я остановлюсь…

— Не надо, я не могу…

— Я не буду… Но я хочу прикасаться к тебе… держать тебя… обнимать тебя…

— Я не могу…

— Хорошо, я не буду… ты такая красивая…

Но он не останавливался, и Антонина была этому рада. Горячее мужское дыхание обжигало ее лицо, шею и плечи, дрожащие губы шептали что-то невнятное, а сильные руки нежно гладили ее спину. Это было очень естественно и очень приятно. Выросшая без отца, неизбалованная материнским вниманием и привыкшая надеяться только на себя, девушка давно смирилась со своим одиночеством, но ей так же, как и всем, хотелось теплоты, заботы и ласки.

Внезапно по ее миниатюрной фигурке пробежала легкая дрожь. Неожиданно для себя она обвила руками его шею и осыпала знакомое лицо жадными и страстными поцелуями. Любовь, которую она все это время безуспешно пыталась подавить в своей душе, неудержимым потоком хлынула наружу, смывая на пути все барьеры. Эта сокрушительная волна чувств разрушила ту непроницаемую стену, которую она, Антон Треф, выстроила вокруг себя много лет назад. Под натиском безграничного мужского обаяния молодого режиссера даже обломки этой стены ушли в прошлое, выставив напоказ прятавшуюся за ними нежную и ранимую душу.

Мелкие пуговицы на блузке никак не поддавались его дрожащим рукам, но ее пальцы быстро помогли устранить эту помеху. Она чувствовала легкие прикосновения губ и прерывистое дыхание, которое обволакивало ее тело, пробуждая новое, неизвестное, пугающее желание. Не в силах справиться с эмоциями, она издала легкий стон… Притворяться не было смысла: они оба хотели одного и того же. Не обращая внимание на ее неуверенное «не надо», Игорь Борисович поднял девушку на руки и понес в спальню.

Сначала Антонине показалось, что кто-то специально остановил время, чтобы она смогла запомнить происходящее с точностью до секунды: мягкий свет прикроватной лампы, покрывало, сброшенное на пол резким движением, прикосновение ее разгоряченной кожи к прохладной постели, его нежные руки, требовательные губы, стройное тело, напряженное, сбивчивое дыхание и низкий, хриплый, почти невнятный шепот:

— Антон…

Напряжение нарастало. Его руки дрожали, слова застряли в хрипящем горле, но продолжения не было: в его потемневших глазах застыл немой вопрос, и ответ на него он искал в ее возбужденном лице. Не в силах сдерживаться, она медленно кивнула ему и закрыла глаза, дав отсчет новому времени. И это время помчалось молниеносно…

* * *

Антонина очнулась, открыла глаза и сразу увидела знакомое улыбающееся лицо. Игорь Борисович лежал рядом, подперев голову рукой и упираясь локтем в подушку, и его глаза светились от радости. Он смотрел, не отрываясь, на эту миниатюрную женщину, с которой несколько мгновений назад они были единым целым.

— Здравствуй, Антон! — не переставая улыбаться, прошептал он так, будто увидел ее впервые.

Комнату все так же освещал приглушенный свет небольшой лампы на ночном столике. На полу в беспорядке валялась ее одежда и белье вперемешку с его футболкой и джинсами. Девушка, потерявшая ощущение времени, встрепенулась:

— Я заснула?

— Нет, ты просто расслабилась.

— Сколько времени?

— Еще рано, отдыхай. Я сейчас вернусь.

Он погладил ее по щеке тыльной стороной руки, поправил на ней одеяло и встал с кровати:

— Я быстро.

Он вышел из спальни, не смущаясь своей наготы. Антонина натянула одеяло до подбородка и пыталась осознать произошедшее. Она хотела понять, как ей вести себя дальше, но ее мысли путались, а на губах блуждала предательская улыбка.

Игорь Борисович вернулся уже в халате и с подносом в руках. На подносе красовались два бокала апельсинового сока и большая плитка шоколада. Он поставил поднос на ночной столик рядом с Антониной и прокомментировал:

— Десерт для моей королевы! Полезно, вкусно и на вид красиво! После такого марафона Вам, Ваше высочество, необходимо срочно восстановить потраченные калории!

— Спасибо!

Она взяла в руки холодный бокал, размышляя, как же ей теперь встать с постели. Несмотря на случившееся, предстать раздетой перед мужским взором она пока еще не была готова. Но Игорь Борисович сегодня, похоже, решил предугадывать все ее желания. Он достал из шкафа махровый халат и положил его на кровать.

— Вот, возьми этот халат. Правда, он тебе будет изрядно велик, это все-таки мой размерчик, зато он чистый и теплый. В ванной есть свежие полотенца, так что будь, как дома. А я пока поставлю чай.

— Спасибо, я быстро. А сколько времени? Мне уже пора домой.

— Ну, нет, Антон, забудь об этом. Сегодня я тебя никуда не отпущу. Мы же с тобой поклялись съесть по три куска торта, а пока осилили только по одному, да и то по маленькому. Поэтому извини, друг, договор дороже денег: пока весь торт не съедим, ты будешь у меня в заложниках. Да и зачем тебе спешить? Еды у нас полно, вина тоже много, и ночь впереди долгая. К тому же мы с тобой творческие люди, богема! Нам не надо вскакивать рано утром и мчаться на работу к восьми часам — когда захотим, тогда и проснемся. Поэтому отдыхай и наслаждайся!

 

Глава 43. Снова дома

На следующий день девушка вернулась домой уже после полудня. Игорь Борисович довез ее до общежития на машине и поехал в театр, пообещав позвонить ей позже. До начала репетиций «Иллюзии гениальности» у Антонины в театре дел не было, и сейчас она была рада этой передышке. Ей хотелось не спеша обдумать все, что с ней случилось, и понять, как ей жить дальше. За последние сутки в ее жизни произошло столько событий, что ей казалось, что прошла уже целая вечность. Комната в общежитии выглядела крошечной и безликой, и только Дарума, верный хранитель ее убогого домашнего очага, придавал жилью обитаемый и почти уютный вид. Антонина встретила одноглазое чудище радостно, как старого знакомого, и весело подмигнула ему:

— Что, дружище, скучал без меня? Не переживай, видишь, я снова здесь!

Но сегодня, впервые за последний месяц, японский истукан уже не смотрел на нее с жалостью, сочувствием или осуждением: было ощущение, что кукла ей радостно улыбается.

Зазвонил телефон:

— Антон, ну как ты?

Антонина внезапно залилась краской:

— Нормально, Игорь Борисович!

— Я просто хотел услышать твой голос. Подъезжаю к театру, скоро окунусь в прозу жизни.

— Не будьте слишком строгими. С актерами, я имею в виду.

— Антон, с ними невозможно быть слишком строгим. С ними просто нельзя быть слишком мягким.

— Не знаю, Вам виднее.

— Антон!

— Что, Игорь Борисович?

— Спасибо… — прошептал он в трубку.

— Ну что Вы, Игорь Борисович! Вам спасибо! — выдохнула она.

— Ну, вот я и приехал. До свидания, Антон!

— До свидания, Игорь Борисович!

 

Глава 44. Продолжение следует

Репетиции спектакля «Иллюзия гениальности» начались уже на следующий день. В ожидании предстоящей встречи с режиссером Антонина очень волновалась: как она сможет смотреть ему в глаза после всего, что между ними произошло? И как она теперь будет работать рядом с ним?

Но Игорь Борисович встретил ее, как ни в чем не бывало — точно так же, как и раньше. В его поведении ничего не изменилось, будто никогда и не было их безумной и страстной ночи:

— Привет, Антон!

— Здравствуйте, Игорь Борисович!

Казалось, что он совершенно не заметил ее смущения, и это помогло девушке немного прийти в себя. Вскоре она окончательно справилась со своими эмоциями, а когда вошла в зрительный зал, то тут же забыла обо всех переживаниях и застыла в радостном изумлении: на сцене стояли готовые декорации, выполненные по ее эскизам! Ее первая профессиональная работа воплотилась в жизнь!

С виду оформление сцены выглядело даже лучше, чем она ожидала. Но как будут эти декорации трансформироваться по ходу спектакля? Антонина вдруг забеспокоилась: сработает ли ее замысел? Сейчас он казался ей не просто глупым, а почти безумным: надо было ей все-таки придумать что-то более простое!

— Ну что, нравится? — голос режиссера был мягким, но довольным. — Я всегда знал, что ты у нас молодец! Сейчас начнем репетицию. Мне уже не терпится посмотреть, что из этого получится. Волнуешься?

И как он догадался?

— Волнуюсь, — почти шепотом выдохнула она.

— Не волнуйся, мы уже все проверили. Все работает, как часы. Наши ребята даже смазали еще раз все шарниры, чтобы они не скрипели. Так что занимай свое почетное место по правую руку от гениального режиссера и готовься критически оценивать актерскую игру.

И объявил уже в микрофон:

— Господа актеры, минутная готовность! Начинаем с первой сцены. Сегодняшняя репетиция проводится специально для проверки декораций, поэтому работаем без текста. Пройдем по сценам весь спектакль по порядку, чтобы посмотреть, как работают декорации. Просьба актерам сообщать, если что-то будет сковывать их движения или мешать перемещениям по сцене. Антон, смотри внимательно, так ли все это движется и трансформируется, как было задумано. Наша цель — убедиться, что декорации работают именно так, как нам нужно, и добиться четкого взаимодействия актеров и технического персонала.

Вскоре на сцене началось оживленное движение. Глядя на трансформацию сценических декораций, Антонина испытывала противоречивые эмоции. Все элементы оформления сцены, изготовленные по ее эскизам, работали, как надо, и от этого ей было и радостно, и немного грустно. Она была очень довольна, что ее замысел воплотился в жизнь, но это означало также, что ее работа над спектаклем подошла к концу.

После репетиции все, как обычно, собрались в актерском буфете, чтобы выпить кофе. Когда на столе появился очередной торт, Игорь Борисович внезапно проявил к нему неподдельный интерес:

— Как называется этот торт? «Театральный»?

— Нет, это «Черный трюфель».

— Тогда я пас! В следующий раз покупайте только «Театральный», это мой любимый торт! Все остальные торты вредны для фигуры!

И, повернувшись к Антонине, он весело подмигнул.

* * *

За кофе актеры, как обычно, обсуждали последние новости и расспрашивали режиссера о ближайших планах театра. Выяснилось, что премьера спектакля «Иллюзия гениальности» состоится в конце ноября и будет приурочена к очередной годовщине театра-студии «Метроном». Это означало также, что театральный эпизод в карьере начинающего дизайнера Антона Треф уже закончился, и теперь ей предстоит искать новую работу. Но сегодня думать об этом девушка не хотела. Она украдкой поглядывала на Игоря Борисовича, пытаясь понять, как сложатся их отношения дальше. А он, словно отвечая на ее немой вопрос, больше не проявлял к ней никакого интереса.

Поболтав еще немного с актерами, Антонина уже собиралась уходить, когда в театре появилась запыхавшаяся Янка Денисова. Сегодняшняя репетиция проходила без нее, и увидеть ее в театре в конце дня никто не ожидал.

— Антон, привет, хорошо, что я тебя застала! Я так спешила! Мне сказали, что ты сегодня здесь будешь. Я раньше не могла прийти, была на съемках.

Антонина удивилась такому неожиданному интересу: обычно Яна не обращала на нее никакого внимания.

— Привет! А в чем дело?

Яна Денисова была, пожалуй, самой известной актрисой театра-студии «Метроном». Яркая блондинка с длинными шелковистыми волосами, огромными голубыми глазами и аппетитной фигурой, Янка обожала веселые тусовки, ночные клубы и восхищенные мужские взгляды. Она периодически снималась в небольших ролях в кино, а недавно ей удалось получить главную роль в дневном телесериале. Яну стали узнавать на улице, и она начала считать себя настоящей звездой. Из всей театральной труппы Янка признавала только режиссера, а на других актеров всегда смотрела немного свысока. За это ее в театре недолюбливали, но публика была от нее в восторге, поэтому молодой красавице часто доставались главные роли. К звукооператорам, рабочим сцены и художникам-постановщикам Янка относилась как к людям второго сорта, но сегодня она почему-то решила изменить своим принципам.

— Слушай, Антон, ты же дизайнер интерьера?

— Ну да. А что?

— То есть ты и есть тот самый дизайнер, который может из обычной квартиры сделать элитную?

— Нет, из обычной квартиры сделать элитную невозможно. Задача дизайнера интерьера — сделать помещение стильным, современным и функциональным. Это сделать я могу.

— Отлично, Антон, ты-то мне и нужна!

— Да в чем дело?

— Сейчас объясню. У меня есть бабушка, она очень старенькая. Она живет одна, часто болеет и почти не выходит из дома. У нее квартира в Медведково. Моя мать, конечно, ей помогает, но мы живем на другом конце Москвы, а мать работает. Особо не наездишься. А мне и вовсе некогда ей помогать, я же все время занята! Сама понимаешь: то репетиции, то спектакли, то съемки…

Антонина в недоумении смотрела на Янку: с чего это она так разоткровенничалась? А та продолжала:

— Вот мать и решила перевезти бабушку жить к себе, а ее квартиру отдать мне. Так ей будет легче за ней ухаживать, да и мне пора жить отдельно. Квартира, правда, так себе, ничего особенного — однокомнатная, в башне, на двенадцатом этаже. Но я подумала, что нужно пригласить специалиста. Тогда, может быть, квартира станет приличной. К тому же я сейчас на съемках неплохо зарабатываю, так что могу позволить себе хороший ремонт, обстановку и прочее. Может, ты возьмешься за это дело?

Антонина задумалась. С одной стороны, предложение было интересным: это была как раз та работа, к которой она стремилась. С другой стороны, она сомневалась, что ей удастся найти общий язык с этой пустоголовой красавицей. С третьей стороны, ей нужны были деньги, так почему бы не взяться за частный заказ? Но торопиться с решением ей не хотелось, и она осторожно сказала:

— Давай договоримся так. Для начала я должна сама посмотреть эту квартиру. Потом мы с тобой вместе обсудим, какой интерьер ты хочешь, и ты расскажешь мне все свои пожелания. То есть мы с тобой вдвоем должны составить для меня что-то типа задания. После этого я подумаю, что можно сделать, и прикину бюджет. Если тебя все это устроит, то я начну работать.

— О'кей, договорились!

 

Глава 45. Новый заказ

Антонина внимательно осмотрела предполагаемый фронт работ. Панельный дом, в котором располагалась Янкина квартира, был построен лет сорок назад, в начале семидесятых. Унылое типовое помещение с планировкой советских времен не отличалось никакими архитектурными изысками: небольшая кухня, совмещенный санузел, балкон. Ремонта здесь не было, похоже, с момента постройки дома. За это время обои выгорели, линолеум протерся до дыр, а оконные рамы нуждались в срочной замене. Пока здесь кто-то жил, квартира, наверное, имела более уютный вид, но сейчас, когда всю мебель отсюда уже вынесли, было ощущение, что здесь и раньше царила такая же разруха.

На безудержный полет дизайнерской фантазии эта квартира, конечно, не вдохновляла, но сделать из нее уютное и стильное жилье для молодой девушки, не обремененной семьей и домашними заботами, было нетрудно. Антонине осталось уточнить пожелания хозяйки и договориться о стоимости своих услуг.

— Яна, ты знаешь, что я только недавно начала свою профессиональную деятельность, и ты — мой первый частный заказчик. Поэтому я как дизайнер оцениваю свою работу на двадцать пять процентов ниже среднерыночной стоимости. Это что касается непосредственно дизайн-проекта и декорирования интерьера. А вот авторский надзор за ходом выполнения всех работ я буду осуществлять бесплатно, в качестве бонуса.

— Отлично! Я, правда, ничего не поняла из того, что ты сказала. Но я поняла, что мне будет скидка. Правильно?

— Ну, в общем, правильно. Скидка будет. И еще мои условия: никаких гастарбайтеров для ремонта мы привлекать не будем. Лучше обратимся в нормальную строительную компанию с солидной репутацией. Это будет стоить немного дороже, но избавит от многих возможных проблем. К тому же хорошая строительная компания дает гарантию на все работы, так что если потом выяснятся скрытые дефекты, можно будет рассчитывать на бесплатные доделки.

— Ой, как это все сложно! Мне самой в этом не разобраться. В общем, так: я на все согласна, делай, как знаешь.

— Если ты согласна, то я сейчас составлю план помещения, а потом мы с тобой подробно обсудим все твои пожелания.

Антонина достала планшет с миллиметровой бумагой, карандаш и рулетку и начала составлять подробный план квартиры. Янка, чтобы не мешать, вышла покурить на балкон.

Через полчаса все необходимые чертежи были готовы. Осталось только выяснить у хозяйки квартиры ее предпочтения и пожелания, и можно будет приступать к работе. Антонина взяла свой блокнот, приготовившись записать всю необходимую информацию, и начала задавать Янке вопросы:

— Ты уже думала, как должна выглядеть эта квартира после ремонта? У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет? Какое жилье ты хочешь?

— Ну, я не знаю. Но я хочу, чтобы все здесь было розовое. Я же блондинка, я очень люблю розовый цвет! И он мне очень идет! Я хочу, чтобы и ванна была розовая, и унитаз тоже. Я такие видела по телевизору. И чтобы была огромная кровать — большая-большая! И тоже розовая.

Антонина опустила глаза и украдкой вздохнула: своего первого заказчика на индивидуальный дизайн-проект квартиры она представляла несколько иначе. Но если она действительно считает себя профессионалом, то главная задача дизайнера интерьера — выполнить все пожелания клиента. Но она все-таки хотела отговорить упрямую девушку от ее навязчивой розовой идеи:

— Может быть, попробуем не розовый, а какой-нибудь другой цвет, более классический? Например, теплый бежевый? Или серо-голубой? Я все равно сначала сделаю проект на компьютере, чтобы ты могла хотя бы приблизительно представить, как это будет выглядеть.

— Нет, Антон, никаких других цветов! Только розовый! Это мой фирменный стиль, я же блондинка! Я хочу, чтобы здесь был такой веселый ярко-розовый цвет, причем во всей квартире, даже в кухне! И посуда чтобы тоже розовая была, и тарелки, и чашки, и вазы всякие!

— Ты уверена, что тебе не надоест розовый цвет?

— Уверена! Это мой самый любимый цвет, я с детства ношу все только розовое. Ты же видела, у меня даже джинсы розовые!

Это была чистая правда: в театре ее розовые джинсы были постоянным поводом для шуток, и где она умудрялась их доставать, для всех оставалось загадкой.

Таким образом, первым частным заказом в профессиональном портфолио Антонины стал интерьер в розовом цвете. И молодой дизайнер Антон Треф должна была очень постараться, чтобы розовый интерьер не только понравился заказчице, но и выглядел при этом стильно и эффектно.

 

Глава 46. Розовый фламинго

Над новым проектом Антонина работала с увлечением. Она очень скоро привыкла к идее интерьера в розовом цвете, и такой заказ перестал казаться ей вульгарным. Сначала Яна настаивала, чтобы в оформлении квартиры были использованы исключительно розовые оттенки, но Антонине все-таки удалось убедить ее, что добавление небольшого количества серого, черного или белого цвета не только не нарушит гармонию розового, но даже подчеркнет его.

Несмотря на то, что изначально пожелания хозяйки квартиры показались ей странными и даже глупыми, в целом идея розового интерьера была не такой уж революционной. В европейских странах мягкие светлые оттенки розового цвета использовались в интерьерах уже на протяжении нескольких веков, причем розовые интерьеры в равной степени нравились и женщинам, и мужчинам. Особенно любили оформлять помещения в розовых тонах богатые французы. В 1937 году знаменитый итальянский модельер Эльза Скиапарелли ввела в моду «шокирующий розовый» цвет, который сегодня больше известен как «маджента». В наши дни ярко-розовый цвет используется дизайнерами интерьеров тоже не так уж редко. Шокирующая маджента — отличный выбор, если дизайнер хочет громко, во всеуслышание заявить о себе: даже если такое решение не привлечет внимание заказчиков, то, по крайней мере, кричащий розовый интерьер обязательно запомнят все, кто его увидит.

Но при всей свой популярности розовый цвет является довольно противоречивым. Например, у японцев розовый цвет вызывает чисто мужские ассоциации: он напоминает о розовых цветах сакуры, которые распускаются каждой весной. Во времена самураев цветы сакуры были символом молодых японских воинов, павших в битвах в юном возрасте, в самом начале жизненного пути. А в древнем Китае розового цвета вообще не было до тех пор, пока к ним не проникла западная культура. Поэтому китайский иероглиф, обозначающий слово «розовый», в точности переводится как «чужеземный цвет».

Антонина знала также, что розовый цвет обладает удивительным расслабляющим и успокаивающим эффектом, поэтому профессиональной актрисе он поможет быстрее расслабиться и лучше отдохнуть после напряженного трудового дня.

* * *

Наконец после многих согласований и доработок дизайн-проект розового интерьера был готов. В квартире начался ремонт. Антонина заказала ткани для портьер и обивки мебели и начала подыскивать остальные предметы интерьера, чтобы выдержать оформление всего пространства квартиры в едином стиле.

Через полтора месяца все было готово. Несмотря на первоначальные сомнения, Антонина была вполне удовлетворена результатом. Ей удалось добиться того, чтобы розовое пространство не выглядело слишком уж по-девичьи. Весь интерьер был выдержан в стиле модерн. Четкие и строгие линии, отсутствие архитектурных излишеств и гладкая поверхность предметов мебели делали помещение современным и стильным, а зеркальные двери встроенных шкафов зрительно расширяли небольшое пространство типовой однокомнатной квартиры.

В жилой комнате доминировал оттенок «розовый фламинго». Светлые стены, многочисленные светильники во всех уголках и мягкий ковер на полу создавали ощущение уюта и покоя. Про просьбе Янки центральным предметом интерьера была широкая кровать, которая в дневное время служила кушеткой. Два объемных кресла обеспечивали дополнительные места для отдыха. Между ними притаился крошечный стеклянный стол, на который хозяйка при необходимости сможет положить сценарий, поставить чашку кофе или бокал вина. Угловой туалетный столик был выполнен в виде бюро и позволял при необходимости легко спрятать все парфюмерно-косметические секреты молодой актрисы. Его дополняло изящное зеркало-трельяж, в котором отражались полупрозрачные оконные шторы. Многочисленные розовые подушки разного размера и разной формы, которые уютно расположились на креслах, на кровати и даже на ковре, завершали художественный замысел дизайнера и подчеркивали молодость и романтическую натуру хозяйки квартиры.

На кухне оттенок «розовый фламинго» был дополнен более яркими и агрессивными включениями. Серебристый потолок прекрасно гармонировал с уютной розовой тканью с серыми полосками, которой были обиты стулья и угловой диван. Антонина позаботилась обо всем: посуда для сервировки стола, вазы, салфетки, кухонные полотенца и даже кастрюли — все это полностью соответствовало интерьеру и выглядело очень стильно и современно.

Санузел тоже выглядел очень женственно. Великолепную итальянскую сантехнику цвета спелого персика дополнял теплый пол из розоватого испанского мрамора, а керамическая плитка на стенах создавала причудливое панно — тоже, естественно, в розово-серых тонах. Махровые полотенца и банные халаты тоже были розовые, а на случай появления у хозяйки ночного гостя Антонина предусмотрела один халат мужественного серого цвета и комплект полотенец такого же серого оттенка.

В целом дизайн интерьера в розовом цвете получился оригинальным и эффектным. Теплая цветовая гамма квартиры моментально успокаивала и снимала стресс, удобная мягкая мебель гарантировала полноценный отдых, а из уютной ванной комнаты просто не хотелось уходить. На веселой розовой кухне можно было без труда приготовить что-нибудь на скорую руку, а при необходимости накрыть стильный и элегантный стол для двоих.

Яна была в полном восторге. В день переезда в свое новое жилище она принесла в театр шампанское и огромный торт, но отмечать новоселье дома категорически отказалась:

— Знаю я вас! Мне после такого новоселья придется заново делать ремонт, так что никаких тусовок! Кто хочет посмотреть, пожалуйста, милости прошу — но только по одному!

 

Глава 47. Осеннее настроение

Пока Антонина с увлечением работала над оформлением Янкиной квартиры, в театре полным ходом готовились к премьере. После их последней памятной встречи Игорь Борисович больше никуда ее не приглашал и даже не звонил. Беспокоясь о том, все ли у него в порядке, она пару раз звонила ему на мобильный. Режиссер отвечал приветливо, но односложно. Антонина намек поняла, и звонить перестала. Девушка мужественно восприняла свою отставку и целиком погрузилась в свой «розовый» проект.

Но совсем не появляться в театре она не могла: ее еще несколько раз приглашали на репетиции для проверки костюмов и сценического освещения. Во время этих визитов она держалась отстраненно и действовала исключительно профессионально, а Игорь Борисович никак не пытался сократить образовавшуюся между ними дистанцию. Актеры поговаривали, что он стал очень нервным и теперь кричит на всех больше обычного, но объясняли это тяжелым творческим процессом.

Антонина понимала, что в ее коротком театральном романе поставлена жирная и окончательная точка. Но это ее уже не огорчало. Да, она полюбила этого человека, но в глубине души всегда знала, что не могла рассчитывать на взаимность. Она была благодарна ему уже за то, что он помог ей испытать замечательные и совершенно новые чувства. От этого короткого романа в ее душе не осталось ни обиды, ни разочарования, осталась только тихая светлая грусть.

Работы с оформлением «розовой» квартиры было очень много. Это был ее первый проект для частного заказчика, и Антонина стремилась проконтролировать все до мелочей. Возвращаясь вечером домой, она буквально валилась с ног от усталости и была даже рада, что никакие свидания не отвлекают ее от работы. Новых друзей у нее так и не появилось. Игорь Борисович не звонил, и даже одноглазый Дарума смотрел на нее теперь совершенно безразлично. Но у нее самой настроение улучшалось с каждым днем. Янкина типовая квартира начала приобретать современный и стильный вид, и даже розовый цвет больше не казался молодому дизайнеру уродливым и безвкусным. Однажды она даже поймала себя на мысли, что неплохо бы и себе приобрести диванную подушку розового цвета. «Надо будет выведать у Янки, где она достает себе розовые джинсы», — мысленно пошутила Антонина, и эта идея показалась ей невероятно смешной.

 

Глава 48. Перед премьерой

Премьера спектакля «Иллюзия гениальности» была назначена на конец ноября. Ее ждали с нетерпением. Все билеты на премьерный показ были проданы, приглашения разосланы, пресс-релизы подготовлены. В последние дни перед премьерой обстановка в театре раскалилась до предела. Игорь Борисович возбужденно бегал по театру и нещадно ругал актеров за малейшие промахи. Заодно доставалось «на орехи» звукооператору, осветителям и всему остальному техническому персоналу. В перерывах между репетициями актеры больше не развлекали друг друга шутками и анекдотами, а сидели в своих гримерных и в тысячный раз повторяли свои роли. Работники сцены прятались в укромных местах, стараясь не попадаться лишний раз режиссеру на глаза. Актеры, не занятые в репетиции и не участвующие в вечернем спектакле, уже не слонялись бесцельно по театру, чтобы ненароком не подвернуться под горячую руку босса.

После завершения своей работы над декорациями и костюмами Антонина в театре практически не появлялась. Она была уже полностью поглощена новой работой, но премьеру спектакля тоже ждала с нетерпением.

И вот долгожданный день настал. С самого утра настроение у девушки было приподнятым, почти праздничным. Она в возбуждении передвигалась по своей тесной комнате, не обращая внимания на пристальный взгляд Дарумы и что-то мурлыча себе под нос.

Антонина собиралась в театр с волнением. Сегодня ей хотелось выглядеть особенно хорошо: не каждый день бывает премьера спектакля, в постановке которого она принимала непосредственное участие! Перебрав свой скудный гардероб, девушка решила, что наконец-то пришло время обновить свое единственное дизайнерское платье, которое она так и не решилась надеть на первое свидание с режиссером. Это платье она купила в прошлом году в небольшом бутике на окраине Лондона во время рождественских распродаж. Ей даже удалось подобрать к нему оригинальные туфли в знаменитом модном магазине лондонского дизайнера Мэтью Мерфи «b store». Сегодня открытое темно-синее платье вполне соответствовало торжественности момента, а авангардные черные туфли на высоком каблуке как нельзя лучше отражали противоречивые эмоции ее растревоженной души.

Оглядывая себя в зеркале перед выходом из дома, девушка первый раз в жизни пожалела, что никогда не пользовалась косметикой. Решив, что завтра же купит полный набор для макияжа и научится им пользоваться, она обратилась за поддержкой к Даруме:

— Ну, что скажешь, дружище? Думаешь, мне не хватает макияжа и бриллиантов? Согласна! Ну ладно, проблему с косметикой я решу уже завтра, а вот насчет бриллиантов — извини, дорогой, это не для нас!

Одноглазый японский истукан смотрел на девушку одобрительно, почти усмехаясь, и по понятным причинам не проронил ни слова. Антонине чем-то нравилась эта восточная кукла, но она понимала, что не стоит ждать от нее какого-либо чуда. Какая магия может таиться в куске раскрашенного дерева? Девушка вспомнила, с каким энтузиазмом она загадывала желание, рисуя Даруме левый глаз, и улыбнулась: как давно это было! Кажется, что с тех пор прошла уже целая вечность! Сегодня она идет на премьеру своего спектакля, и это будет финалом ее работы в театре. Она не знала, что ее сегодня ждет, успех или провал, но поймала себя на мысли, что это ей было уже все равно. Работа окончена, ее роман с режиссером тоже, но жизнь продолжается, и впереди ее ждет еще много новых и интересных проектов.

— Ну ладно, Дарума, пожелай мне удачи! И не скучай тут без меня. Помни, что у тебя все еще есть важная работа — исполнять мое желание.

Она еще раз подмигнула кукле и решительно вышла из комнаты.

— Надеюсь, что когда сегодня после спектакля закроется занавес, мои декорации не превратятся в тыкву, и никто не превратится в крыс, — пробормотала Антонина себе под нос, выходя на улицу. — Хотя, помнится, Игорь Борисович говорил что-то насчет козленочка…

Эта циничная мысль показалась девушке очень смешной, и она весело, почти бегом помчалась в театр.

 

Глава 49. Премьера

В театре царило непривычное оживление. Праздничная атмосфера ощущалась во всем. Многие зрители были знакомы между собой, поэтому везде слышались приветственные возгласы, поцелуи и взрывы смеха.

Премьерная публика в театрах всегда особенная. На премьеру каждого спектакля приходят самые преданные и доброжелательные зрители: друзья и родственники актеров, коллеги из других театров, театральные критики, ведущие популярных телевизионных каналов, московский театральный бомонд, спонсоры, поклонники и друзья театра.

Приподнятое настроение зрителей быстро передалось и Антонине. Слухи о новом спектакле ходили по Москве уже давно, и сейчас все с нетерпением ждали, когда откроется занавес. Девушка заняла свое место на краю второго ряда и украдкой огляделась по сторонам. Сколько известных лиц! Она вдруг почувствовала такое волнение, будто ей сейчас самой предстоит появиться на сцене перед этой искушенной московской публикой. Руки ее задрожали, а зубы начали отбивать легкую дробь. Кто сказал, что публика обязательно должна быть доброжелательной? А вдруг спектакль провалится? Она вспомнила театральные байки об одном из таких провалов: однажды в известном московском театре на премьере «Гамлета» не было не только аплодисментов, но даже ни одного хлопка в ладоши — после того как закрылся занавес, публика просто встала и молча ушла из зала. А если такое случится сегодня? По спине Антонины пробежал холодный пот: «Игорь Борисович этого не переживет, — подумала она. — Он ведь столько сил потратил на эту постановку! А как тогда расстроятся актеры!»

Ее тревожные мысли были прерваны последним звонком. Свет в зрительном зале погас, и действие началось.

* * *

Но ее опасения были напрасны: спектакль прошел замечательно. Антонина знала весь текст пьесы наизусть, но смотрела постановку, как в первый раз. Девушка наблюдала за происходящим на сцене, и ей не верилось, что это она придумала оформление спектакля и нарядила персонажей в такие странные костюмы. Актеры играли замечательно, действие шло в энергичном темпе, и публика смотрела на сцену, затаив дыхание. Когда в финале закрылся занавес, в зрительном зале несколько секунд висела напряженная тишина, после чего раздались оглушительные аплодисменты.

Актеры выходили на поклоны несколько раз. Затем вместе с ними на поклон вышел Игорь Борисович. Слегка кивнув публике, он глазами нашел в зрительном зале Антонину и требовательным жестом пригласил ее на сцену. Этого девушка никак не ожидала, но не подчиниться режиссеру не могла. Она поднялась на сцену, стараясь унять дрожь, и овации зазвучали еще сильнее. Антонине казалось, что ослепительный свет софитов просвечивает ее насквозь, как рентгеном. Режиссер взял ее за руку, и они вместе с актерами снова поклонились ликующей публике.

Когда занавес закрылся в последний раз, Игорь Борисович громко объявил:

— Господа актеры, минуточку внимания! Ровно через десять минут жду вас всех в актерском буфете. Наши спонсоры хотят поздравить вас с премьерой.

И затем уже тише, вполголоса:

— Антон, не исчезай! Ты сегодня тоже герой дня, так что пойдем, отпразднуем!

И он привычным жестом положил свою руку Антонине на плечо, увлекая ее за кулисы. От этого прикосновения в душе у девушки снова проснулись те чувства, которые, как ей казалось, она сумела заглушить. Она шла рядом с режиссером, старясь преодолеть смущение, но его тихий голос не давал ей шанса прийти в себя:

— Антон, ты сегодня потрясающе выглядишь! Просто сногсшибательно! Ты стала еще красивее! Ты, случаем, не влюбилась в кого-нибудь? Знай — я безумно ревнив!

* * *

В актерском буфете ожидали своего часа стройные ряды бокалов с шампанским и трехъярусный торт необыкновенной красоты. Фуршет получился веселым, но недолгим. После торжественных речей спонсоров режиссер-постановщик тоже поздравил всех с премьерой. Затем добавил:

— Я хочу особенно поблагодарить нашего замечательного художника-оформителя Антона Треф. Успеху нашего спектакля мы во многом обязаны именно ей!

Все зааплодировали, и Антонина окончательно смутилась. Она чувствовала себя, как Золушка на балу. Но это был ее бал, и ей прошлось доиграть эту роль до конца.

А Игорь Борисович больше не отпускал ее от себя ни на минуту. Он по очереди представил ее всем спонсорам и друзьям театра, принимающим участие в торжестве, и Антонина услышала много комплиментов и лестных отзывов о своей сценографии. Все это было непривычно, волнительно и очень приятно.

Веселье было еще в полном разгаре, когда режиссер тихо прошептал ей на ухо:

— Антон, нам пора!

— Но еще никто не уходит! Неудобно уходить первыми!

— Нет, сейчас самое время! Пусть актеры повеселятся без нас!

Он увел ее из буфета.

— Пойдем отсюда. Где твое пальто?

Они вместе вышли из театра. Антонина начала было с ним прощаться, но он ее оборвал:

— Ты что, Антон? Сегодня такой знаменательный день! Это обязательно нужно отметить!

— Мы уже отметили!

— Нет, эти театральные посиделки не в счет! Отметить надо по-настоящему! К тому же я за рулем, поэтому даже не попробовал спонсорского шампанского. Это нужно срочно исправить! Садись в машину.

— И куда мы едем?

— Увидишь!

Автомобиль резко тронулся с места. Из динамиков послышалась легкая музыка. Сегодня Игорь Борисович не развлекал ее разговорами, а делал вид, что внимательно следит за дорожной ситуацией. Антонина слушала, как громко стучит ее сердце, и молчала, боясь выдать свое волнение. Она снова была околдована чарами этого талантливого человека. Как она смогла пережить последние недели без общения с ним, для нее оставалось загадкой.

* * *

Движение по ночной Москве было не такое интенсивное, как днем, и до центра города они доехали быстро. Антонина уже поднималась вслед за режиссером по лестнице к его квартире, когда ее вдруг охватило сомнение. Она понимала, что сейчас самое подходящее время развернуться и уйти. Тогда ей, может быть, удастся подавить в себе те чувства, которые она испытывает к этому человеку. Но на такой отчаянный поступок у нее не хватило ни мужества, ни силы воли. Ее тянуло к режиссеру, как магнитом. В эту минуту она уже напрочь забыла и его холодные и резкие ответы на ее телефонные звонки, и то, что он уже несколько недель полностью игнорировал ее существование.

Когда они вошли в квартиру, отступать было поздно. Игорь Борисович заметно оживился:

— Проходи, Антон! Ты тут все знаешь, поэтому будь, как дома. Можешь включить музыку или телевизор. А я на кухню — у нас сегодня есть кое-что вкусненькое!

Пока хозяин квартиры хлопотал на кухне, девушке удалось немного справиться с волнением. «Будь, что будет!», — решила она. Сегодня ее день: премьера, поздравления, фуршет, внимание Игоря Борисовича… Почему бы ей не воспользоваться моментом и не порадоваться всему этому?

«Кое-что вкусненькое» оказалось бутылкой французского шампанского, коробкой бельгийского шоколада, банкой красной икры, деликатесной мясной нарезкой и аппетитными закусками, заранее доставленными из ресторана. Через несколько минут стол был накрыт. В центре стола горели две свечи. Их пламя отражалось в высоких хрустальных бокалах. Из гостиной доносилась легкая музыка, которая нисколько не мешала непринужденной беседе.

Игорь Борисович произнес несколько высокопарных тостов: за премьеру, за удачную совместную работу и за сегодняшнюю встречу. Постепенно девушка окончательно овладела собой и снова начала получать удовольствие от общения с режиссером. Поддавшись его обаянию, Антонина забыла все сомнения и обиды. Вскоре они оба уже весело хохотали над очередной театральной историей, с аппетитом опустошая тарелки и бокалы.

— Антон, я знаю, что ты оформила Янкину квартиру. Поздравляю! По-моему, получилось просто отлично, несмотря на то, что все в розовом цвете. Честно говоря, я никак не могу понять Янкино пристрастие ко всему розовому. Представляю, сколько тебе пришлось потрудиться, чтобы это розовое не выглядело пошлым! Но тебе это замечательно удалось. Молодец!

Внезапно у Антонины внутри загорелся огонек ревности. Она, конечно, знала, что Янка приглашала посмотреть свою квартиру всех желающих. Но, может быть, Игорь Борисович не только посмотрел дизайн интерьера, но и воспользовался тем уютным серым халатом, который она предусмотрела для полуночного гостя? Впрочем, что удивляться: Янка такая красивая…

Но Антонина ничем не выдала своих предательских мыслей и улыбнулась:

— Как вы об этом узнали?

— Ты шутишь? Она всему театру все уши прожужжала с этим дизайном. И про то, какая ты талантливая, и про то, как у нее в квартире теперь все красиво, стильно и удобно…. И это Янка, которая никого, кроме себя, никогда не замечает! Она же ни разу в жизни никого не похвалила, а тебя возносит до небес! Я думаю, что она теперь навеки будет преданной поклонницей твоего таланта!

— Только не говорите, что вам тоже понравилось такое дизайнерское решение. Вам же не может нравиться розовый цвет!

— Розовый цвет я действительно не люблю, а твой дизайн мне понравился, и даже очень. Я сам, конечно, у нее в квартире не был, и идти туда не собираюсь. Не обижайся — ничего личного! Просто я никогда не хожу в гости к актерам. Я же режиссер, мне нужно держать определенную дистанцию. Но Янка отсняла кучу фотографий своей новой квартиры и теперь показывает их всем без исключения. Ну и мне, конечно, тоже показала. Она ими хвастается так, будто этот дизайн — ее личная заслуга. Скажу честно — впечатляет! Ты и в самом деле молодец. Отличная работа!

Антонина облегченно рассмеялась:

— Игорь Борисович, вы мне льстите! Я в жизни не поверю, что вам может понравиться такой слащавый девический интерьер! Он может быть по вкусу только Янке! И то я надеюсь, что он ей быстро надоест, и она захочет сделать редизайн. Тогда у меня будет шанс еще раз немного заработать.

— Нет, Антон, ты не права, и ты сама это знаешь. Твой дизайн получился совсем не слащавый. Все подобрано очень стильно, я бы даже сказал строго. Никогда не думал, что розовый интерьер может выглядеть так прилично. Я бы и сам не возражал оказаться в похожей обстановке.

— Хотите, я вам это организую? — кокетливо предложила она. — Прямо здесь, в этих хоромах, которые вы так добросовестно охраняете? Только учтите: мои услуги не из дешевых!

Он рассмеялся:

— Ну, нет, я думаю, что это будет уже слишком.

— Ага, испугались?

— Да нет, не испугался. Знаешь, Антон, у Эдит Пиаф есть песня, которая называется «Жизнь в розовом цвете». В ней есть примерно такие слова: «Когда Он обнимает меня и шепчет мне на ухо слова любви, мое сердце начинает биться от счастья, и я вижу жизнь в розовом цвете». Ну, или что-то вроде этого. Так что если ты хочешь добавить в мои серые будни немного розовых оттенков, то давай забудем твои профессиональные амбиции и последуем мудрому совету знаменитой певицы. Я думаю, что такая доза розового не помешает нам обоим.

Антонина густо покраснела. В приглушенном свете свечей ее смущение было незаметно, но пауза была неловкой. Режиссер замолчал и долго смотрел ей в глаза, потом правой рукой легко сжал ее левое запястье и вполголоса сказал:

— Антон, я так по тебе скучал!

Она опустила взгляд и тихо спросила:

— Почему же вы не звонили?

— Антон, я не мог! Я же ставил спектакль! Ты же знаешь, какой это сложный процесс. Я должен был всю свою энергию, все свои эмоции и силы отдавать этой постановке. Иначе ничего не получится! Спектакль — это не кино. В каждом спектакле необходимо всем выложиться полностью, до конца — и режиссеру, и актерам. Но есть небольшая разница: актеры должны выкладываться на каждом представлении, а режиссер — только в период репетиций. Поэтому при постановке нового спектакля режиссер сжигает себя дотла. В это время невозможны никакие личные эмоции и переживания. Поэтому я стараюсь избегать любого общения, не связанного с работой. Если бы я мог, то на время репетиций я бы всех актеров запер в резервации, чтобы они не отвлекались ни на что, кроме своей роли. Накануне спектакля я им даже запрещаю посещать увеселительные места и заниматься сексом. Но, честно говоря, я не уверен, что они придерживаются моих запретов.

— Вы могли бы просто позвонить…

— Нет, не мог! Я же в это время становлюсь абсолютно невыносимым! Спроси актеров — это все знают! Я вообще удивляюсь, как они меня терпят в этот период. Я на всех ору, срываюсь из-за любых мелочей, меня раздражает все: ошибки в тексте, неточные движения персонажей, освещение сцены, качество звука — все! В это время я даже начинаю всех ненавидеть! Но потом я всегда обязательно извиняюсь за свое поведение. Вот завтра, когда приду в театр, первым делом извинюсь перед всеми участниками спектакля и попрошу прощения за свой несносный характер. Кстати, завтра могут быть рецензии в прессе на нашу премьеру. Я уже дал поручение литчасти собрать все публикации, так что послезавтра обязательно приходи в театр, почитаем их вместе.

— Хорошо, я приду. Но все равно вы могли бы мне позвонить.

— Антон, обещаю: теперь я буду звонить тебе столько, что ты сама будешь этому не рада. Ты начнешь на коленях умолять меня, чтобы я оставил тебя в покое.

— Не начну.

— Нет, начнешь!

Он продолжал легко сжимать ее руку, но голос его стал тихим и хриплым:

— Антон, я так рад тебя видеть! Я так по тебе скучал! Ты такая красивая…

Она чувствовала тепло его ладоней на своих запястьях, потом на предплечье, на плечах… Его тело источало элегантный аромат дорогого мужского парфюма. На его губах еще оставался вкус шампанского. Между поцелуями он шептал ей нежные слова, и его губы становились все более и более требовательными. Миниатюрная Антонина утонула в его объятьях. Ей казалось, что они кружатся в медленном вальсе, а вокруг мелькают стены кухни, гостиной, спальни… Девушка больше не сдерживала своего желания. Каждое прикосновение мужских рук разжигало в ней новые чувства, а голова кружилась от выпитого шампанского и противоречивых эмоций. Девушка осыпала лицо и тело режиссера нетерпеливыми ответными поцелуями, и они оба растворились в водовороте страсти. Все, что произошло потом, оказалось для Антонины и знакомым, и новым одновременно, и ей хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

* * *

Антонина открыла глаза. Под одеялом было тепло и уютно, и ощущать рядом с собой сильное мужское тело было очень приятно. Но что сейчас: утро? день? или все еще ночь? Чувство времени полностью пропало: казалось, что прошла уже целая вечность.

Светильник на прикроватном столике освещал спальню приглушенным светом. Ее платье небрежно разметалось по ковру, а куда делось ее нижнее белье, для девушки осталось загадкой. Она осторожно перевернулась на спину и наткнулась на пристальный взгляд серых глаз, которые стали для нее почти родными. Игорь Борисович смотрел на нее с улыбкой, и в темных зрачках его серых глаз озорными огоньками отражались отблески лампы.

— Привет, Антон!

Девушка забеспокоилась:

— Что, уже утро? Который час?

— Нет, до утра еще далеко. Не волнуйся, у нас с тобой еще много времени. Мы можем повторить все это еще несколько раз.

— Нет, я…

— Т-с-с… — он остановил ее на полуслове долгим и нежным поцелуем.

— Я только…

И снова поцелуй, уже более требовательный. И хриплый шепот:

— Молчи… ты такая красивая…

Не в силах сопротивляться, она обвила его шею руками, и они снова слились в единое целое.

* * *

Когда они, наконец, в изнеможении снова забрались под одеяло, Игорь Борисович выключил свет, но сна не было. Оба молчали. Антонина пыталась разобраться в своих чувствах и понять, что происходит в ее душе.

Темнота и только что пережитая близость вызывали на откровенность. Затянувшуюся паузу первым нарушил режиссер:

— Антон, у меня к тебе есть одна огромная просьба. Обещай, что выполнишь.

— Конечно, Игорь Борисович.

— Она как раз об этом. Не называй меня больше по имени-отчеству. Я сразу чувствую себя рядом с тобой столетним стариком. А я ведь еще совсем не стар, как ты только что смогла убедиться. Называй меня просто Игорь, а еще лучше Гоша. Так меня звали в детстве, и так зовут меня сейчас самые близкие друзья.

— Хорошо, Игорь Бор…. Хорошо, я буду называть вас Игорь.

— И давай на «ты». Договорились?

— Договорились.

— Ну, так как же ты меня теперь будешь называть?

— Игорь. Ты, Игорь. Извините… извини, но называть тебя Гошей я пока не готова.

— Ну, ладно. Дома потренируешься, потом перейдешь на Гошу. Я понимаю, первое время для тебя это может быть трудновато.

— Хорошо, я постараюсь.

— Антон, а как тебя называют дома, в семье?

— Так и зовут — Антон.

— А как тебя звали в детстве?

Девушка молчала.

— Ну, что, Антон, откроешь мне свой секрет? Как тебя называли дома, когда ты была маленькой?

— Мне не нравится это имя.

— Ну, все-таки? Мне просто интересно. Обещаю, что не буду тебя так называть, если тебе оно не нравится. И смеяться не буду, если оно смешное.

— Оно не смешное. Просто оно мне не нравится.

— Тогда я угадаю. Антошка?

— Нет.

— А, знаю! Нюся! Ну, что, я угадал? Нюся?

— Нет, не угадали… не угадал.

— Ну, все, сдаюсь! Но меня разбирает ужасное любопытство!

— Хорошо, я скажу, но обещайте, что вы… что ты никогда — слышишь, никогда! — не будешь меня так называть!

— Конечно, обещаю! Я готов пообещать тебе все что угодно, потому что ты меня очень заинтриговала.

— Меня назвали Тонюсенькой.

Игорь расхохотался. Девушка легонько ткнула его кулаком в бок:

— Ты же обещал не смеяться!

— Нет, не обещал. Я смеюсь вовсе не над этим именем. Ты права — оно не смешное. Просто оно тебе совершенно не подходит. Какая же ты Тонюсенька? Ты же Антон Треф — стильная трефовая дама. И к тому же ужасно талантливая!

Антонина молчала. В темноте Игорь обнял ее и прижал к себе.

— Антон, я ничего про тебя не знаю. Ты никогда про себя не рассказываешь. Откуда ты, такая талантливая? Кто твои родители? У тебя есть братья, сестры? Где они живут?

Антонина молчала. Но обстановка располагала к интимной беседе, и она тихим голосом поведала свою короткую и невеселую историю. Девушка говорила односложно, без подробностей. Ей не хотелось рассказывать про свою жизнь, но молчать об этом сейчас было неприлично.

— Я уже говорила, что родилась и выросла в Новороссийске. Родители развелись, когда я была совсем маленькой. Я жила с матерью. Отношения с ней у меня были сложные. После школы я приехала в Москву и поступила в институт. Остальное ты знаешь.

— А сейчас какие у тебя взаимоотношения с матерью?

— Практически никаких. Я звоню ей раз в три — четыре месяца, говорю пару слов ради приличия: жива, здорова, все в порядке. Она мне тоже иногда звонит, но очень редко. Обычно на Новый год и на мой день рождения, если вспомнит.

— А где она работает? Кто она по профессии?

— Да так, никто. Образования у нее никакого нет, работает то там, то сям. Я даже не знаю, чем она сейчас занимается. Да мне, честно говоря, это уже не интересно.

— Но она же, наверное, помогала тебе окончить институт, ведь на стипендию не проживешь!

— Не проживешь. Но пока я училась, мне помогал только отец. Это странно и удивительно. С детства я его даже не помнила. Мы встретились впервые, когда я закончила девятый класс. Мать всегда его ругала, говорила, что он испортил ей жизнь. Но это неправда, он хороший человек. Моя мать сама не подарок. Честно говоря, если бы не отец, я бы даже не поступила в этот институт. Сначала он оплачивал мои занятия в художественной школе, покупал мне краски, кисточки и прочее — ведь это все очень дорогое! А когда я поступила в институт, он каждый месяц присылал мне деньги, даже больше, чем было нужно. Поэтому я даже могла бы не подрабатывать, а спокойно учиться. Но я все равно подрабатывала немного в фастфуде, потому что мне не хотелось его напрягать.

— Но мать хотя бы интересовалась твоими успехами?

— Нет, ей это всегда было безразлично. Я даже на каникулы домой не ездила. Так все пять лет и прожила в Москве.

— Круто!

— Да нет, я привыкла. Пока я училась в институте, отец каждый год приезжал в Москву меня навестить. Он, правда, всегда говорил мне, что приехал по делам или в командировку, но это неправда. Я знаю, что он приезжал только для того, чтобы встретиться со мной. Он и сейчас звонит всегда, когда есть возможность, даже деньги продолжает присылать. Я ему говорю, что не надо, что у меня все в порядке. А он все думает, что я маленькая девочка и не могу себя обеспечить, и переживает за меня.

— А семья у него есть? Я имею в виду новая семья. Он ведь, наверное, снова женился после развода с твоей матерью?

— Нет, он больше не был женат. И детей у него больше нет. Он говорит, что при его профессии иметь семью невозможно.

— А кем он работает?

— Он капитан дальнего плавания. Почти всегда в море. Говорит, что там его дом. Я думаю, что он очень хороший капитан.

Антонина вдруг улыбнулась:

— Я ему рассказала, что оформила спектакль в театре. Он был просто в шоке! Сказал, что при первой же возможности приедет посмотреть, что получилось. И знаешь, что я ему на это ответила?

— Что?

Она вдруг озорно расхохоталась:

— Чтобы он поторопился! Я ему объяснила, что если спектакль провалится, то его быстро снимут с репертуара, и тогда он не успеет стать свидетелем моего позора.

— Ну, провал нам с тобой уже не грозит.

— Да, теперь я это знаю. Я завтра отсканирую театральную программку и отправлю ему по электронной почте, я обещала. И напишу пару строк, чтобы он не волновался.

— Ты ему еще и рецензии отправь. Ему будет приятно узнать, что его дочь такая талантливая.

— Сначала посмотрим, какие будут рецензии.

— Я знаю, какие они будут. Обязательно отправь.

Они разговаривали тихо, вполголоса, пока сон не сморил их обоих. Засыпая в объятиях любимого мужчины, девушка больше не чувствовала себя уверенным и независимым дизайнером со странным именем Антон Треф. В этих мускулистых руках она вопреки собственной воле снова ощущала себя маленькой и слабой Тонюсенькой, которой наконец-то удалось завоевать чье-то внимание, интерес и, может быть, даже любовь.

 

Глава 50. Исполнение желания

На следующий день после почти семейного завтрака Игорь Борисович отвез девушку домой, а сам поехал в театр. Он пояснил, что сегодня должен провести с актерами «разбор полетов» по итогам вчерашнего спектакля, а вечером ему предстоит встреча со спонсором по поводу предстоящих гастролей. У Антонины тоже были намечены кое-какие дела. Они договорились, что встретятся завтра в театре и вместе посмотрят рецензии, которые появятся в прессе, и девушка весело выпорхнула из машины. Резко развернув автомобиль у входа в общежитие, Левицкий весело посигналил, еще раз помахал Антонине рукой, сделал знак, что позвонит ей позже, и помчался в свой храм искусства.

В свою комнату в общежитии девушка вошла с улыбкой на лице. Она не была здесь менее суток, а сколько событий произошло за такое короткое время! Теперь эта тесная и безликая комнатушка уже не казалась безжизненной и пустой. Впервые за много лет Антонина не чувствовала себя одинокой, и мысль о том, что она кому-то нужна, придавала ей силы. Теперь у нее все будет хорошо! Вчера в популярном московском театре состоялась премьера спектакля, в постановке которого она, Антон Треф, принимала непосредственное участие, и премьера эта прошла просто замечательно! Говорят, что спектакль обещает стать одним из самых ярких событий театрального сезона, а ведь это только начало ее творческого пути! Сколько еще интересного предстоит ей сделать в жизни!

Дарума встретил хозяйку снисходительным взглядом и удовлетворенной ухмылкой. Глядя на его одноглазую физиономию, Антонина вдруг поняла, что это божество и в самом деле обладает магической силой. Недаром ему поклоняются все японцы: он действительно может исполнить желание! Волшебство ритуальной куклы поистине всесильно, если оно действует даже в российской столице, вдали от буддийских храмов! Девушка правильно исполнила весь предписанный ритуал, и вот, пожалуйста — ее желание исполнилось!

— Ну что, доволен? — обратилась она к Даруме. — Вижу, что доволен. Не беспокойся, сейчас нарисую тебе второй глаз. Ты его действительно заслужил.

Тоня счастливо засмеялась и взяла в руки карандаш с золотыми иероглифами:

— Ну, держись! Со вторым глазом у тебя работы прибавится! Будешь теперь смотреть за мной в оба!

 

Глава 51. Новый знакомый

На следующий день Антонина шла в театр с волнением: вдруг рецензии на «Иллюзию гениальности» окажутся не такими хорошими, как убеждал ее Игорь? Но ее сомнения оказались напрасными: журналисты и критики в один голос хвалили и работу режиссера, и игру актеров, и сценографию. И хотя она понимала, что в первый вечер увидеть спектакль смогли далеко не все представители московского бомонда, прочитать в газетах собственную фамилию и хвалебные отзывы о спектакле ей было очень приятно.

Актеры тоже оживленно обсуждали премьеру: среди публики в зале было много их друзей, и всем спектакль очень понравился. Когда Антонина сидела в актерском буфете за чашкой кофе с куском очередного торта, к ней неожиданно подошел Руслан — высокий молодой парень с длинными волосами. Раньше девушка уже встречала его в театре, но лично знакома с ним не была. Она знала только, что тот работал диджеем в ночном клубе и любил тусовки, рок-концерты и прочие шумные сборища. Наглый, развязный и бесцеремонный, Руслан приходил в театр, когда хотел, приставал к актрисам и отпускал сальные шутки всем, кто попадался на его пути. Он ни у кого не вызывал симпатий, но его безропотно терпели: отец Руслана, человек обеспеченный и с большими связями, очень любил театр-студию «Метроном» и был одним из главных спонсоров многих театральных постановок и гастролей.

Руслан подсел к Антонине так, будто был ее лучшим другим, и, не вынимая изо рта жвачку, громко поздоровался:

— Привет, Антон!

Парень явно хотел поговорить, и девушка удивилась: что его заставило снизойти до нее, если раньше он никогда с ней не разговаривал и даже не здоровался? Руслан всегда смотрел на нее свысока, почти презрительно, и сейчас его внезапный интерес вызвал у нее некоторое недоумение:

— Привет, Руслан!

— Это ты придумала все эти декорации?

— В общем, я. Но Игорь Борисович тоже в этом участвовал, и актеры свое мнение высказывали. Так что можно считать, что это коллективное творчество.

— А мне сказали, что это все ты.

— А что, тебе не понравилось?

— Да нет, все круто. Особенно когда эта штуковина превращается в другую, а потом рассыпается на части. И свет при этом так прикольно меняется — раз-два, и все новое! Зашибись!

— Спасибо, я рада, что тебе понравилось.

Антонина удивилась: с чего это вдруг Руслан, от которого никто никогда не слышал доброго слова, стал расточать ей комплименты?

— Антон, а ты правда в Англии училась?

— Да, в лондонском колледже искусства и дизайна имени Святого Мартина. Но сначала я училась здесь, в Москве. Почему ты спрашиваешь — думаешь, я вру?

— Да нет. Мне еще сказали, что ты Янке квартиру оформила, и она теперь от восторга из дома выходить не хочет.

— Квартиру я ей действительно оформила. Но насчет того, что она не хочет из нее выходить, это явное преувеличение.

— Да я знаю. Я шучу. Я ее сегодня видел. Кто-то бронзовеет, а она все розовеет. У нее и квартира, говорят, вся розовая.

— Да, розовая. Если тебе интересно, то поезжай, посмотри, она всем ее показывает.

— Не-а, не поеду. Меня там стошнит на ее розовые ковры. Я вообще ненавижу все розовое.

— Как хочешь.

— А ты другие цвета, кроме розового, знаешь? Что-то я в спектакле ничего розового не видел. Есть подозрение, что тебя в Англии все-таки кое-чему научили.

— Что это ты так заинтересовался? Хочешь поехать в Лондон дизайну поучиться?

— Да на фига мне учиться! Меня уже задолбала эта учеба. Просто дело есть.

— Ко мне?

— Ну да.

— Выкладывай.

— Мой папаша только что построил новый загородный дом. У меня там две комнаты — спальня и типа чилаут для тусовок: музыка там всякая, плазма и прочее. Ну, чтобы мне было где с друзьями тусить. Он в этой комнате специально звукоизоляцию сделал, чтобы я его не доставал своей музыкой, а то она ему, видите ли, не нравится.

— Ты что, приглашаешь меня на тусовку?

— Да нет. То есть, приходи, конечно, если хочешь. Но я не про это. Моему папаше этот дом оформлял какой-то крутой дизайнер — типа тебя, по интерьерам. Такой весь из себя дядька, которому лет сто. Ну, он и оформил весь дом одинаково. Меня, естественно, никто ни о чем не спрашивал. Типа всем на меня плевать. И на мою берлогу тоже. Только она получилась какая-то позорная: везде какие-то шишечки, пуфики-фуфики, только что цветочков не хватает. Я говорил отцу, что хочу черный потолок и стробоскоп, а он уперся, как баран: «Дизайнер лучше знает, что сейчас актуально». Вот и получился не дом, а Эрмитаж какой-то. Сами они как хотят, но я в таком музее жить не буду.

— А причем тут я? Ты что, предлагаешь мне уговорить твоего отца на переделку твоей комнаты?

— Да нет, Антон, не гони! Я его уже уломал. Я ему сказал, что пусть сам там живет, а я позориться не буду. Хочет весь свой дом в таком виде — пусть покупает мне отдельную квартиру. Короче, он дал добро, чтобы ты придумала новый дизайн для моей хазы — такой, какой мне нужен. Ну как, берешься?

— Руслан, я не могу ответить так сразу. Мне нужно подумать.

— Да ладно, Антон, что там думать? Бабки — не проблема! Выкатишь ему счет, как полагается. Он заплатит, не волнуйся! Его это не разорит! Зато все будут довольны: у меня будет крутой чилаут, ты денег заработаешь, а мои предки от меня отвянут. А то они меня опять начнут грузить своими дизайнерами, которые так и норовят сделать из меня пай-мальчика. Соглашайся!

— Я должна подумать, посмотреть помещение, поговорить с твоим отцом, ведь это он за все будет платить! Бюджет обсудить, в конце концов.

— Посмотреть помещение можно хоть сейчас, это не проблема. Насчет бюджета он сказал типа можно не стесняться, но в пределах разумного. Сколько это будет и в каких таких пределах, он не уточнял. Но он поставил одно условие, что рабочих, которые будут делать ремонт, он сам пригласит, лично. Ну, чтобы типа не было никаких таджиков или как их там.

Антонина задумалась, а Руслан бесцеремонно выплюнул на пол жвачку и, не дожидаясь ответа, хлопнул ее по плечу:

— Ну, все, договорились! Давай, подруливай, когда будет время! Только позвони мне заранее. Сама понимаешь, я человек занятой, у меня дела и все такое!

 

Глава 52. Новый заказ

На следующий день Антонина отправилась смотреть помещение. Роскошный интерьер огромного загородного дома был выполнен в стиле барокко и выглядел безупречно. Дизайнер, который его оформлял, действительно постарался на славу. Изумительную мебель итальянских мастеров дополняли великолепные портьеры и стильные вазы. Оригинальные светильники, подобранные с большим вкусом, идеально соответствовали каждому помещению, а мягкие ковры ручной работы поглощали звуки шагов и создавали ощущение теплоты и уюта. Глядя на это совершенство, Антонина подумала, что только варвар может разрушить эту красоту.

Но о вкусах не спорят. Она понимала, что Руслан в своих дорогих, но грязных джинсах, с длинными нечесаными волосами, которые нуждаются в хорошем шампуне, и вечной жвачкой во рту никак не вписывается в этот благородный интерьер. Неудивительно, что он чувствовал себя здесь не в своей тарелке!

Апартаменты Руслана оказались в отдельном крыле дома. Они состояли из жилой комнаты, небольшого санузла и просторного помещения, где можно посмотреть кино, послушать музыку и даже потанцевать. На стене висел большой плазменный экран, а на отдельной стойке красовалась великолепная музыкальная аппаратура. По углам комнаты стояли огромные напольные колонки, а у дальней стены была небольшая барная стойка со встроенным холодильником. Узкий резной диван и целый ряд тех самых «пуфиков-фуфиков», которые так раздражали Руслана, заняли совсем немного места и отлично вписались в общую дизайнерскую концепцию. В целом помещение получилось очень функциональным, и для молодежного отдыха в нем было продумано все до мелочей. Но интерьер был выполнен в том же стиле, что и все остальное пространство дома, и витиеватое барокко никак не вязалось с жестким рэпом и ритмичным техно — основными музыкальными предпочтениями обитателя этого жилища. Здесь был уместен только хай-тек, причем самый авангардный.

После короткого разговора с отцом Руслана Антонина приступила к работе. Первым делом она расспросила самого парня, что именно он хотел бы здесь видеть. Руслан был непреклонен:

— Антон, ты же знаешь, я диджей в найтклабе. Так что для грамотных тусовок тут должно быть все, как в клубах, только лучше. Зажигать должно, понимаешь? А зажигает только красный цвет, я это по клубу знаю. Так что покрути своими извилинами и сделай так, чтобы пол и потолок были черными, а все остальное кроваво-красное. И никаких пуфиков! Поняла?

— А сидеть вы на чем будете? Может, подушки на пол предусмотреть?

— Ну, нет, никаких подушек! Должно быть просто место, куда кости бросить, и все. Тут у меня не чертов отель. Ну, ты сама все знаешь, недаром же тебя в этой чертовой Англии учили.

— Ладно, не ругайся. Не будет тебе никаких подушек, если не хочешь.

* * *

Домой Антонина возвращалась в приподнятом настроении. Несмотря на все причуды Руслана, работа оказалась для нее очень интересной. Но если так дела пойдут и дальше, то скоро ее профессиональной специализацией будет дизайн интерьеров для фриков и городских сумасшедших. Девушка не могла сдержать улыбку: вот вам и нишевая стратегия, о которой она так много слышала в Лондоне на занятиях по маркетингу! Перед глазами у нее возник рекламный слоган: «Антон Треф, дизайнер интерьеров для тех, у кого не все дома. Обращайтесь ко мне, и из вашего дома убегут все оставшиеся».

Антонина представила себе дорогой рекламный буклет с этим лозунгом на обложке и расхохоталась: интересно, сколько клиентов может принести ей такая рекламная кампания? Но молодой начинающий дизайнер не волен выбирать заказчиков. До тех пор, пока у нее не будет серьезного профессионального портфолио, капризничать не приходится. Новый частный заказ был еще одним шагом к ее заветной мечте — собственной дизайн-студии. И девушка с энтузиазмом взялась за дело.

 

Глава 53. Новый друг

Вопреки опасениям Антонины, работать с нагловатым и избалованным Русланом оказалось легко. Он не только сходу принял ее дизайн-проект в стиле хай-тек, но и был приятно удивлен: на такое оригинальное дизайнерское решение парень, похоже, даже не рассчитывал. Он быстро перестал доставать девушку своими советами и больше в процесс работ не вмешивался, но при этом с нетерпением ждал, когда все будет готово.

Строительно-ремонтная компания, которую отец Руслана привлек для работы в своем доме, оказалась известной московской фирмой с солидной репутацией и квалифицированным персоналом. Работать с такими специалистами Антонине было легко и приятно. Строители и отделочники действовали четко и слаженно, и работа продвигалась быстро. Руководил строительной бригадой прораб Олег Соколов, и все производственные вопросы Антонина решала именно с ним.

Олег был симпатичным молодым человеком высокого роста и атлетического телосложения. Голубоглазый блондин с аккуратной короткой стрижкой, он больше походил на спортсмена, чем на прораба. К нему все обращались на «ты», а подчиненные называли его просто Олег, без всякого отчества. На вид ему было не больше двадцати трех лет, но, несмотря на молодость, у рабочих он пользовался большим авторитетом и уважением. Причину этого Антонина поняла быстро: руки у парня были просто золотые! Он отлично знал всю строительную технику, разбирался в тонкостях всех строительных специальностей, а при необходимости и сам принимал участие в любых работах. С подчиненными Олег всегда разговаривал спокойно, без ругани, мог простить рабочим небольшие огрехи и зачастую сам, своими руками помогал устранять мелкие недочеты в отделочных работах. Несмотря на то, что на первый взгляд такой стиль руководства казался чересчур либеральным, Олег был человеком требовательным: все знали, что разгильдяйства, обмана, лени и недобросовестного отношения к делу он не прощал никому. В строительной компании действовал определенный кодекс поведения, согласно которому все рабочие были обязаны носить форменные спецовки, всегда быть трезвыми и на работу являться вовремя, а на строительном объекте не должно было быть лишнего мусора. Нарушения этих правил карались самым строгим образом, поэтому дисциплина на объекте всегда была на высоте.

Сначала Олег отнесся к Антонине почти отечески, что при его баскетбольном росте было неудивительно: миниатюрная девушка, больше похожая на школьника, чем на серьезного дизайнера, абсолютно не соответствовала его представлению о тех, кто оформляет интерьеры сильным мира сего. Увидев ее впервые, он не смог сдержать улыбку: работать с таким «детским садом» ему еще не приходилось. Но после знакомства с ее проектом и первого обсуждения предстоящих работ он понял, что Антон Треф подходит к делу вполне профессионально и не нуждается в его покровительстве.

Так началось их знакомство. В процессе дальнейшей работы молодой дизайнер все больше и больше вызывала его интерес. Антонина не постеснялась сказать ему, что у нее пока еще мало практического опыта. Работала она увлеченно, старалась вникать во все тонкости строительно-отделочных работ и контролировать все до мелочей, при этом держалась деликатно и ненавязчиво, поэтому никто из рабочих не возражал против ее присутствия на объекте.

Чем больше Олег общался с этой талантливой девушкой, тем больше она ему нравилась. Свои замечания она высказывала исключительно по делу, а мысли формулировала четко и ясно, почти по-военному. Во внешнем хаосе, который всегда царит на любом строительном объекте, ей всегда удавалось предугадать конечный результат. Особенно импонировал молодому прорабу ее позитивный настрой, причем не только в отношении работы, но и в житейских вопросах. Вскоре он заметил, что миниатюрная девушка со странным именем Антон Треф все чаще и чаще занимает его мысли, и ему захотелось познакомиться с ней поближе. Ему было очень любопытно узнать, почему она взяла себе такой псевдоним, но спросить об этом девушку он не решался.

Несмотря на то, что добираться общественным транспортом до удаленного загородного объекта было непросто, Антонина приезжала туда часто. Ей хотелось своими глазами увидеть, как идут дела по отделке помещения. В этом не было ничего необычного: такой контроль называется авторским надзором за ходом работ и входит в круг непосредственных обязанностей каждого дизайнера интерьеров. Олег приезжал на объект на собственном автомобиле — у него был черный блестящий Форд Фокус. В один из первых рабочих визитов Антонины в дом заказчика он предложил ей доехать обратно до Москвы вместе с ним, и девушка с радостью согласилась. С тех пор их совместные поездки по маршруту «объект — Москва, метро» стали традиционными. Олегу очень нравилось общество молодого дизайнера, и он зачастую специально старался закончить свои дела так, чтобы возвращаться в город вместе с ней.

От загородного дома заказчика до столицы было недалеко, всего километров двадцать, но из-за вечных транспортных пробок дорога на автомобиле почти всегда занимала больше часа. По дороге Олег пытался расспрашивать Антонину обо всем: откуда она родом, где училась, где живет. Но девушка всегда была очень сдержана, на вопросы отвечала односложно и раскрывать свою душу не спешила. Олег не обижался на неразговорчивость своей спутницы, и чтобы поддержать беседу, рассказывал ей о себе. За короткое время их знакомства он понял, насколько талантлива и необычна эта миниатюрная девушка, и ему очень хотелось подружиться с ней.

Антонине Олег тоже нравился. В его обществе она чувствовала себя спокойно и легко, к тому же он оказался интересным собеседником. Девушка слушала его с удовольствием, удивляясь, насколько обманчивой оказалась его внешность: выяснилось, что на самом деле ему уже исполнилось двадцать девять лет.

— Это я так молодо выгляжу, а на самом деле я уже почти пожилой мужчина, — со смехом говорил он. — Мне только недавно начали водку в магазине продавать, а пару лет назад все еще паспорт спрашивали.

— А ты что, так часто водку покупаешь?

— Да нет, не часто, но иногда приходится.

— А тебя не беспокоит то, что ты выглядишь слишком молодо?

— Нет, нисколько. Мне это даже нравится. Состариться я еще успею.

— А работе это не мешает? Общению с рабочими, начальством, заказчиками, поставщиками?

Когда этот вопрос невольно слетел с ее языка, Антонина прикусила губу и густо покраснела. Она совсем не хотела обидеть парня. Но Олег понял ее смущение по-своему, и, в общем-то, был прав. Он догадался, что в этом неосторожном вопросе кроется тщательно скрываемое беспокойство, неуверенность и, возможно, даже некоторое сомнение в своих силах. Несмотря на свой мужской псевдоним и внешнее спокойствие, миниатюрная Антон Треф больше была похожа на мальчика-отличника, чем на серьезного дизайнера. Олег вдруг понял, что при общении с потенциальными заказчиками, работодателями и партнерами этой хрупкой девушке ежедневно, ежеминутно требуется огромное мужество и терпение, чтобы убедить других воспринимать ее серьезно. Из-за миниатюрного телосложения ей будет нелегко прокладывать себе дорогу в жизни и придется тяжелым трудом доказывать людям свое право на профессионализм. Но девушка не жалуется, не возмущается и не сдается. Она просто выполняет свою работу, и делает это замечательно.

Олег сделал вид, что не заметил ее смущения, и ответил честно:

— Сейчас уже не мешает, хотя иногда все-таки приходится показывать зубы. Но когда я начинал работать, все было совсем не так. Первое время мне здорово доставалось и от начальства, и от рабочих. Но я ни на кого не обижался. Я понимаю, что авторитет не возникает на пустом месте, его еще нужно заслужить. Когда я после окончания института устроился на работу в эту строительную фирму, ко мне первое время все относились настороженно. Вернее, с самого начала все было нормально. Потом откуда-то узнали, кто мой отец. Вот тут-то мне и досталось по полной! Все решили, что я, папенькин сынок, оказался здесь совершенно случайно и надолго не задержусь. Относиться стали соответственно: ждали со дня на день, что я уволюсь. Перестали поручать серьезные проекты, даже пытались обвинять чуть ли не в промышленном шпионаже. Но это было уже полным идиотизмом!

— Как же ты с этим справился?

— Я и сам не знаю. Наверное, понимал, что мне придется столкнуться с подобным отношением везде, где бы я ни работал. Чтобы этого избежать, надо было или уезжать подальше от Москвы, или открывать собственную фирму. Уезжать я не хотел, а для открытия собственного дела у меня не было ни денег, ни опыта. А эта компания мне нравилась: проекты интересные, рабочие квалифицированные, заказчики серьезные. Так что пришлось закусить губу, засучить рукава и завоевывать авторитет даже не с нуля, а с минусов. Но, может быть, это и к лучшему. Я многому научился за это время. А сейчас все нормально. Теперь мне уже больше никто не припоминает моего папашу и не спрашивает, что я сам тут делаю.

— А кто твой отец? — спросила Антонина.

— Неужели ты не в курсе? Не может быть!

— Нет, я, правда, не знаю.

— Тогда ты, Антон, единственная из моих знакомых, кто не тычет мне в лицо моими, так сказать, голубыми кровями.

И Олег рассказал ей свою историю. Антонина слушала с удивлением: его биография никак не вязалась с обликом порядочного и трудолюбивого парня, с которым она познакомилась во время совместной работы.

Папенькин сынок

Олег был сыном известного бизнесмена. В начале девяностых его отец открыл свою торговую фирму и неплохо заработал, продавая раздетым и разутым согражданам китайский ширпотреб. Затем благодаря умелым инвестициям и разумному риску ему удалось многократно приумножить свое состояние. Сейчас он продолжает серьезно заниматься бизнесом и считается очень обеспеченным человеком. Но сохранить семью ему не удалось. После развода с матерью Олега отец снова женился, потом еще и еще. В тех браках у него тоже были дети, но только девочки. Олег так и остался его единственным сыном. Честно говоря, «воскресный папа» уделял сыну не так уж много внимания, а когда мать снова вышла замуж, встречи отца и сына стали совсем редкими. Но отец добросовестно оплачивал все кружки, секции и курсы, которые мальчик посещал в школьные годы. А их было немало. Олег с детства ходил в бассейн, занимался теннисом и горными лыжами. Он несколько лет обучался в школе верховой езды и даже собирался стать профессионалом конного спорта, но потом увлекся мотоциклом, и лошади остались в прошлом.

Когда Олег окончил школу, отец предложил ему поехать учиться за границу — в Европу или Америку. В то время у «новых русских» было модным отправлять своих отпрысков на учебу в какой-нибудь западный университет или колледж. Планы у отца были грандиозные. Он хотел, чтобы сын получил хорошее университетское образование, желательно в Европе, а после этого отучился в престижной западной бизнес-школе и получил степень МВА. Со временем отец мечтал пристроить сына на высокую должность в одну из своих компаний. Мать тоже считала, что любой иностранный университет лучше российского.

Но у парня были другие интересы. Уезжать на учебу за границу он наотрез отказался. Несмотря на все усилия матери и старания репетиторов, хорошо выучить английский язык в школьные годы ему не удалось, а доучивать его во время учебы в чужой стране у него не было никакого желания. Да и в бизнес юношу совсем не тянуло: любые финансовые вопросы казались ему скучными и безжизненными. Не обращая внимания на давление отца и возражения матери, Олег поступил в инженерно-строительный институт. Выбрал он его практически наобум, но впоследствии ни минуты об этом не пожалел. Учеба давалась юноше легко, и студенческая жизнь текла весело и беззаботно. К его большому удивлению строительное дело оказалось не только перспективным, но и очень интересным. На старших курсах парень почти полностью прекратил болтаться с друзьями по дискотекам и клубам и с головой погрузился в учебу, осваивая тонкости будущей профессии. Во время летних каникул он устроился работать в бригаду по ремонту квартир. Это был его первый опыт ремонтно-строительных работ, который оказался успешным и еще раз убедил его в правильности выбора профессии.

Несмотря на то, что отец хотел видеть сына финансистом, а не строителем, он поздравил его с получением диплома и даже решил по случаю окончания института подарить ему новый джип престижной модели. Сначала Олег и в самом деле проявил искренний интерес к выбору автомобиля, который отец хотел ему купить. В то время парень ездил на стареньком, едва живом Опеле, который он приобрел после летней работы в ремонтной бригаде. Перспектива пересесть на новенький внедорожник была невероятно заманчива. Но поняв, что отец действительно готов для него раскошелиться на дорогой бренд в максимальной комплектации, Олег решился на самый, пожалуй, экстремальный поступок в своей жизни. Он вызвал отца на откровенный разговор и выдвинул ему встречное предложение. Суть его была такова: чем тратить такую огромную сумму на автомобиль, лучше купить за эти деньги небольшую квартирку где-нибудь в пригороде. Олег давно мечтал жить отдельно от матери и отчима. Получив диплом инженера-строителя, он собирался устроиться на работу по специальности и снять себе отдельную квартиру, чтобы начать самостоятельную взрослую жизнь.

Отец выслушал предложение сына с недоумением: может, и в самом деле у парня не все дома, если он отказывается от такого автомобиля, о котором его сверстники могут только мечтать? Но Олег был непреклонен. Он сказал, что главным приоритетом для него является квартира, и пообещал отцу, что хороший автомобиль он купит себе сам, на свои собственные, самостоятельно заработанные деньги.

После некоторых размышлений отец решил уступить. Может быть, парень прав. Возможно, собственная квартира для него важнее автомобиля, даже самого лучшего. Но он очень удивился практичности парня, признавшись, что он сам никогда бы не отказался от новенького черного джипа со всеми прибамбасами ради какой-нибудь занюханной норы у черта на куличках.

* * *

Олег закончил свой рассказ и широко улыбнулся:

— Так я стал единоличным обладателем однокомнатной хрущобы в Железнодорожном. Ты, наверное, знаешь, это небольшой промышленный городок недалеко от Москвы.

— По-моему, это очень здорово, — сказала Антонина, — собственная квартира! Я об этом даже не мечтаю. У меня комнатушка в общаге, из которой меня в любой момент могут выставить на улицу, и то я рада до безумия, что у меня хотя бы временно есть крыша над головой. А ты просто молодец! Это здорово!

— Ну, да, свое жилье — это здорово. И на самом деле оно не такое плохое. Конечно, сначала эта квартира была в жутком состоянии. Отец, когда ее увидел, даже пытался отговорить меня от покупки. Но потом я сам сделал там ремонт, поменял окна, двери, сантехнику. Так что теперь мое жилище выглядит вполне респектабельно. Приезжай в гости, сама убедишься. Конечно, дизайна интерьера там никакого нет, но зато есть все необходимое для жизни. А главное — нет ни матери, ни отчима. Я сам себе хозяин.

Антонина слушала парня с интересом. А тот продолжал:

— А с машиной я, как видишь, тоже вопрос решил. Этот Форд я купил сам, на собственные деньги. Правда, пришлось взять кредит, но я хотел показать отцу, что могу купить себе приличную машину и без его помощи.

Он улыбнулся, подмигнул Антонине и добавил:

— Так что я теперь вполне перспективный жених, с квартирой и машиной. Советую тебе, Антон, присмотреться ко мне повнимательнее: такие завидные парни, как я, на дороге не валяются! Может быть, я и есть твоя судьба!

Антонина рассмеялась. Она давно заметила, что Олег проявляет к ней повышенный интерес. Ей парень тоже очень нравился. С ним она чувствовала себя раскованно и непринужденно, но напрасно обнадеживать его ей не хотелось.

— Нет, Олег, я думаю, что моя судьба — это бесконечные дизайн-проекты интерьеров, которые будут воплощать в жизнь безумные фантазии моих чокнутых заказчиков. Во всяком случае, пока мне попадаются только такие. Поэтому подумать о какой-либо другой судьбе мне в ближайшее время будет просто некогда, я должна работать, работать и работать. А жаль, — кокетливо добавила она. — Ты хороший парень.

Олег улыбнулся и притворно вздохнул:

— Ладно, я понял. Я подожду. Но учти, я долго ждать не буду! Такие, как я, нарасхват — уведут меня у тебя из-под носа, будешь потом локти кусать!

— Хорошо, я подумаю! Но ты особо на меня не рассчитывай.

— Почему же нет? Мне что, и помечтать нельзя?

— Помечтать можно, а рассчитывать, я думаю, не стоит.

За такой беспечной болтовней автомобильные пробки до Москвы уже не казались бесконечными. А Олегу хотелось, чтобы эти пробки были еще длиннее: общаться с Антониной было интересно и приятно. Чем больше он ее узнавал, тем больше нравилась ему эта талантливая и целеустремленная девушка. Но форсировать события он не спешил. Смешивать деловые и личные отношения было бы неразумно, и он понимал, что Антонина на это никогда не пойдет.

 

Глава 54. Красное и черное

Помещение для Руслана получилось оригинальным. Красный цвет, который доминировал в оформлении, был решительным призывом к действию. Черный потолок создавал иллюзию глубокого подполья. В темном блестящем паркете весело отражались точечные светильники — их яркость можно было регулировать с общего пульта. В оформлении интерьера Антонина использовала абстрактные элементы из серебристого металла, которые под меняющимся освещением весело мерцали в такт музыке. Стробоскоп, рассчитанный на публичное помещение, в небольшом пространстве производил не завораживающее, а по-настоящему гипнотическое действие. Антонине даже удалось уговорить хозяина дома сделать отдельный вход в эти молодежные апартаменты, и теперь друзья Руслана, шумная публика в наушниках и кроссовках, больше не будут нарушать покой остальных членов семьи.

Вскоре все работы были закончены. Девушка осталась довольна результатом, а Руслан выглядел абсолютно счастливым: из него вырывался поток восхищенных возгласов, понять которые неискушенному человеку было нелегко. Антонина не ожидала, что в скупом молодежном слэнге есть столько синонимов привычному «клево» и «круто». Парень схватил миниатюрную девушку на руки, как ребенка, закружил так, что она начала сопротивляться, и расцеловал в обе щеки:

— Ну, Антон, ты даешь! Вижу, не зря ты в этой Англии коптилась! Ты просто заткнула за пояс этого лысого дядьку, с которым так носится папаша! Что они понимают, эти забронзовелые эстеты!

Руслан немедленно объявил дату своего первого «пати» и добавил:

— Попробуй только не явиться — станешь врагом на всю жизнь. Это будет новоселье в твою честь. Заодно посмотришь, как нужно отрываться. Жизнь, понимаешь ли, не только пахота. Костями тоже полезно потрясти. Ты танцевать-то хоть умеешь?

Антонина слушала весь этот поток красноречия, широко открыв глаза и не успевая реагировать на вопросы.

— Ладно, не парься! Научим!

* * *

Когда все акты сдачи-приемки были подписаны, и довольные хозяева окончательно распрощались со строителями и дизайнером, Олег, как обычно, подвез Антонину до Москвы. По дороге он наигранно шутил, радуясь, что работа удалась на славу. Но настроение его было невеселым, и девушка это заметила.

— Олег, что-то ты сегодня какой-то грустный. Ты что, не рад, что мы наконец-то все закончили? По-моему, получилось неплохо. И Руслан доволен, и его отец тоже. А тебе что, не понравилось? Или там есть какие-то скрытые дефекты, о которых мне ничего не известно?

— Нет, что ты, все получилось отлично. И дефектов никаких нет. Просто немного жаль, что все уже сделано. Я теперь даже буду скучать без этого раздолбая Руслана. За время ремонта я с ним почти сроднился. Но надо отдать ему должное: при всей его наглости работать с ним было нормально. Сначала я боялся, что он меня достанет своими идиотскими советами или придирками, а он молодец, особо не вмешивался!

Антонина засмеялась:

— Да, меня тоже поначалу это беспокоило. Но потом мне Руслан даже понравился. Я думаю, что он не такой плохой парень, каким хочет казаться. Мне кажется, что на самом деле он очень одинокий и несчастный. Родителям на него наплевать, они заняты своими делами. А Руслан, бедолага, болтается по клубам, потому что не знает, чем еще себя занять. И друзья у него, похоже, такие же неприкаянные.

Олег посмотрел на девушку с удивлением. Он никак не ожидал, что она может так искренне сочувствовать избалованному богатенькому отпрыску. И тут ему пришла в голову мысль, что Антонина, возможно, тоже обделена родительским вниманием и заботой. Может быть, поэтому она сумела разглядеть в недалеком и безбашенном Руслане одинокую и ранимую душу? Но спросить об этом девушку было неудобно. А она продолжала:

— Он меня пригласил на новоселье. Сказал, что устроит вечер в мою честь и смертельно обидится, если я не приду. Обещал даже танцевать научить. Так что придется пойти, ведь заказчиков нужно холить и лелеять.

Олег засмеялся:

— Ого, надо же! Руслан молодец! С его стороны это поступок!

И, притворно обидевшись, добавил:

— А меня он не пригласил. Но я с ним полностью согласен: на его месте я бы тоже меня не приглашал. Такому замечательному интерьеру он обязан только тебе.

— Нет, неправда! Без хороших специалистов ничего стоящего сделать нельзя. И я знаю, что плохие отделочники могут испортить любую, даже самую гениальную идею. Так что не прибедняйся: если бы не твоя бригада, то ничего хорошего из моего проекта не вышло бы. Мне повезло, что я работала именно с вашей фирмой.

Олег вдруг расплылся в радостной улыбке:

— Антон, я понял намек! Мы все молодцы! Поэтому давай отметим окончание нашей замечательной совместной работы. Но только вдвоем, без Руслана. Только ты и я!

— Нет, неправда, я ни на что такое не намекала!

— Ладно, согласен, не намекала. Но отметить мы все равно можем. Так что можешь считать это официальным приглашением.

Девушка замялась, а Олег продолжал:

— Тебе как дизайнеру нужно холить и лелеять не только своих заказчиков, но и партнеров по бизнесу. А мы, строители, как раз и являемся твоими очень важными партнерами. Так что никакой отказ от тебя я не принимаю и приглашаю тебя в ресторан. Тебе остается только выбрать день, когда ты свободна, и сказать, какую кухню ты предпочитаешь, а остальное за мной. Ну что, договорились?

Антонина рассмеялась. Олег ей нравился все больше и больше. Он никогда не скрывал своей симпатии к ней, и его внимание было очень трогательным и нежным, но она не хотела давать ему никакого повода для того, чтобы их отношения вышли за рамки чисто делового сотрудничества. Парень не был навязчив, но и не сдавался, и девушке было приятно его расположение.

— Я думаю, что ты не оставил мне выбора.

Олег снова расцвел в улыбке:

— Вот и отлично! Обещаю, что со мной скучно не будет!

 

Глава 55. Окончание проекта

Олег позвонил ей уже на следующий день.

— Привет, Антон! Ну, что решила?

— Насчет чего?

— Когда мы с тобой идем в ресторан?

Антонина смутилась. Она надеялась, что это была всего лишь шутка.

— Пока не знаю.

Но Олег не отступал:

— Ну, ладно, подумай еще. Но помни, ты обещала. Поэтому никакого отказа я не приму, так что решай скорее. Я позвоню тебе завтра.

* * *

Вечер, проведенный с Олегом, прошел замечательно. Насчет ресторанной кухни Антонина не высказала никаких пожеланий, целиком положившись на выбор спутника. И он постарался на славу. Заказать столик на субботний вечер в модных московских ресторанах всегда непросто. Олег выбрал тот, который считал наиболее подходящим для молодого талантливого дизайнера. И не прогадал: Антонина была в восторге. Небольшой ресторанный зал больше напоминал художественную студию, чем предприятие общественного питания, и был оформлен лаконично, но очень стильно. Огромные зеркала на стенах создавали ощущение многомерности и бесконечности. Многоуровневый пол в стиле «лофт» словно раздвигал не только пространство, но и время. Строгая мебель, подобранная с безупречным вкусом, была уютной и удобной и располагала к отдыху. Мягкие портьеры и оригинальные светильники радовали глаз, а огромные витринные окна с видом на Храм Христа Спасителя делали атмосферу особенно эксклюзивной.

Ресторанная кухня оказалась под стать заведению — необычной, элегантной и очень вкусной. Антонина даже пошутила, что ей вредно ходить в такие места: как можно после подобной роскоши возвращаться в свою общагу, к чаю в пакетиках и «дошираку» на ужин? Олег, как и обещал, весь вечер развлекал девушку, как мог. Она весело смеялась над его забавными рассказами о студенческой жизни и о путешествиях, в которых ему довелось побывать.

* * *

Вечер пролетел незаметно. После ресторана Олег на машине довез Антонину до общежития, но по дороге он был уже не таким веселым и остроумным, как несколько минут назад. Торжественный ужин, поводом для которого стало окончание работ в доме Руслана, был одновременно прощальным. Уже завтра их пути разойдутся. Он, строитель, начнет работу на следующем объекте, и эта талантливая девушка с необычным именем Антон Треф продолжит свой творческий путь уже без него. Несмотря на все его старания и знаки внимания, которые он оказывал девушки при всяком удобном случае, Антонина не отвечала ему взаимностью. Олег догадался, что в ее жизни уже кто-то есть, и на дальнейшее неформальное общение с ней он рассчитывать не может. Но расставаться с ней парню очень не хотелось, и он судорожно искал повод для новых встреч.

Вдруг Олег полушутливо, полусерьезно сказал:

— Антон, я бы с удовольствием стал твоим шофером и возил бы тебя, куда нужно. Но боюсь, что ты на это не согласишься. При твоей работе тебе без машины очень неудобно. Я думаю, тебе стоит подумать на этот счет. Но для начала тебе нужны водительские права. Хочешь, я узнаю, где есть хорошие и подходящие для тебя водительские курсы? Мне не трудно это выяснить, у меня много знакомых.

Антонина засмеялась:

— Спасибо, Олег! Я об этом уже думала. Конечно, с машиной мне было бы намного удобнее. Но права у меня уже есть. Такой подарок мне сделал отец к моему двадцатилетию. Он сам предложил мне получить права и оплатил обучение на водительских курсах. Я тогда еще была студенткой, в институте училась.

— Это здорово! Значит, теперь дело только за автомобилем.

— Ну да. Только автомобиль я пока все равно не потяну. Я же только начала работать, и заработок у меня все еще нестабильный. Мне даже кредит в банке не дадут.

— А ты не думала купить подержанную машину? У меня первый автомобиль был довольно старый и дешевый, но я был очень рад, когда его купил.

— Про подержанную я как-то не думала. А вдруг она сломается, что я с ней буду делать?

— Отгонишь в сервис, там починят. Новый автомобиль тоже может сломаться.

— Ну, не знаю. Пока для меня это все как-то сложно.

— Если хочешь, я могу провентилировать этот вопрос. Помогу подобрать тебе что-нибудь подходящее и не очень дорогое. У меня есть знакомые ребята в автосервисе, к ним всегда можно обратиться за советом.

— Нет, Олег, спасибо. К машине я пока не готова. Да и тебя затруднять своими проблемами я тоже не хочу. Поработаю немного так, а там видно будет.

— Да нет, Антон, никаких затруднений нет! Мне будет приятно сделать для тебя что-то полезное.

— Спасибо, Олег. Но это не сейчас.

— Ладно, Антон, — миролюбиво ответил он. — Но подумай хорошенько. Если надумаешь, я с удовольствием тебе помогу.

Когда Олег припарковался у входа в общежитие, Антонина искренне поблагодарила своего спутника:

— Большое спасибо, Олег! Вечер был просто замечательный! Потрясающий ужин, и с тобой было очень весело. Я и не знала, что ты такой интересный собеседник. Я давно так не смеялась.

— Что ты, Антон! Тебе спасибо! Было просто здорово! Давай как-нибудь повторим? Можно еще куда-нибудь сходить.

Девушка замялась. Она должна была сказать ему то, о чем не хотела говорить весь вечер, боясь обидеть хорошего парня. Но больше откладывать было нельзя. Глядя Олегу прямо в глаза, она серьезно произнесла:

— Олег, ты очень хороший человек, и ты мне очень нравишься. Но мне не хочется вводить тебя в заблуждение. Я не свободна, у меня есть парень.

Олег смущенно опустил глаза:

— Я понял. Я так и думал.

— Извини.

— Нет, это ты извини. А у тебя с ним серьезно?

Антонина задумалась, потом тихо сказала:

— Я пока не знаю. Может быть, и нет. Но мне хотелось бы, чтобы это было серьезно. Извини.

Повисла неловкая пауза. Олег справился с замешательством первым:

— Антон, но ведь мы все равно можем быть друзьями? Мы же можем общаться просто так, без всяких обязательств? Или твой друг настолько ревнив, что категорически запрещает тебе общаться с другими парнями? Тогда это нечестно с его стороны!

Антонина улыбнулась. Неловкая ситуация начала понемногу выравниваться.

— Да нет, ничего он мне не запрещает. Я у него и не спрашиваю. У нас обоих своя жизнь, своя работа, и мы оба общаемся с разными людьми. К тому же сейчас двадцать первый век, и мы все современные люди. Какая уж тут ревность!

Олег снова улыбнулся:

— Значит, мы все-таки можем быть друзьями?

— Друзьями, конечно, можем! Я просто хотела прояснить ситуацию.

— Антон, а можно я тебе позвоню? Просто так, узнать, как дела?

— Звони, конечно! Я буду рада с тобой поболтать! Звони в любое время!

Но Олег не сдавался:

— А, может быть, мы даже сходим куда-нибудь вместе?

Антонина рассмеялась:

— Может быть, и сходим!

Она вышла из машины:

— До свидания, Олег!

— До свидания, Антон! Я тебе обязательно позвоню!

Девушка улыбнулась, помахала ему рукой и скрылась в дверях своего общежития. В тот момент она еще не знала, что в лице Олега она обрела не только надежного делового партнера, но и верного друга, и что эта дружба окажет большое влияние на всю ее дальнейшую судьбу.

 

Глава 56. Жизнь продолжается

Антонина Олега не обманывала. Пока она работала над оформлением «сьюта» для Руслана, в ее личной жизни действительно произошли изменения. Вопреки сомнениям девушки, Игорь Борисович сдержал свое слово. После премьеры «Иллюзии гениальности» он, как и обещал, звонил ей ежедневно, подробно рассказывал о том, чем он сегодня занимался, интересовался, что нового у нее и как продвигается ее работа. Иногда он приглашал Антонину на выставку, на концерт в закрытый клуб или просто в ресторан. Но девушке не всегда удавалось составить ему компанию. Для успешной реализации «красного» проекта ей пришлось работать с полной отдачей, и времени на личную жизнь у нее практически не оставалось.

Игорь Борисович тоже был очень занят: в театре постоянно шли репетиции. В этом сезоне в театр-студию «Метроном» пришли новые молодые актеры, и он вводил их в спектакли текущего репертуара. Иногда театр давал выездные спектакли на других сценических площадках, и такие представления тоже требовали особого внимания режиссера. Но он, несмотря ни на что, каждый вечер звонил своей «трефовой даме» на мобильный. Иногда это случалось очень поздно, когда Антонина уже спала, но режиссер упорно поднимал ее с постели и рассказывал последние новости. Невзирая на усталость, Антонина охотно выслушивала его подробный отчет о прожитом дне и непременные пожелания спокойной ночи, которые он зачастую облекал в забавные стихи. Девушке было приятно, что он так старательно держит свое слово, но иногда ей казалось, что своими поздними телефонными звонками Игорь пытается проверить, нет ли в этот час с ней рядом кого-нибудь другого. И эта наивная невысказанная ревность одновременно и смешила, и возбуждала ее.

Работы у Антонины тоже заметно прибавилось. Накануне Нового года были подведены итоги нескольких дизайнерских конкурсов, в которых она приняла участие еще в начале осени, и некоторые ее проекты заняли призовые места. По итогам конкурсов ей удалось получить заказы на оформление интерьера кофейни и вестибюля бизнес-центра, а ее проекту оформления квартиры-студии для молодой семейной пары жюри конкурса присудило второе место. Заказа на оформление этой квартиры она не получила, но второе место тоже было призовым, и ей дали небольшую денежную премию. Организатором этого конкурса была известная архитектурная студия. Там обратили внимание на талантливую девушку и поручили ей оформить интерьер магазина одежды одного молодого московского модельера.

Антонина понимала, что ей необходимо наработать серьезное профессиональное портфолио, поэтому бралась практически за любую работу. Заказы, поступавшие из разных источников, позволяли ей работать самостоятельно, не вливаясь в команду какого-нибудь определенного архитектурного бюро или ремонтно-строительной компании. Это был первый шаг к ее заветной мечте — собственной дизайнерской студии. К тому же индивидуальная работа над заказами давала большую свободу и неплохой заработок.

Работа в качестве независимого дизайнера имела еще одно важное преимущество: Антонине не требовалось соблюдать трудовой график, установленный кем-то другим. Девушка объявила своим заказчикам, что ее личным выходным днем является понедельник — он совпадал с выходным днем в театре. Это был единственный день в неделе, который режиссер практически всегда мог проводить по своему усмотрению. Подстроившись под его график, Антонина тоже начала работать по субботам и воскресеньям, и почти все воскресные вечера проводила с Левицким. Иногда они ходили в кино или на спектакли в другие театры, иногда гуляли в парке, но чаще всего оставались вдвоем в квартире режиссера. Они обменивались новостями, пили сухое вино, слушали музыку. Игорь Борисович расспрашивал девушку о проектах, над которыми она работала, развлекал ее веселыми театральными историями и рассказывал о своих творческих планах. Накануне выходного дня возвращаться в общежитие необходимости не было, и Антонина оставалась ночевать у Игоря, наслаждаясь его обществом.

Олег тоже часто звонил Антонине. Он искренне интересовался ее делами и охотно консультировал по профессиональным вопросам, и она часто обращалась к нему за советом. Со временем их чисто деловые отношения переросли в настоящую дружбу, и девушка находила время не только на общение с ним по телефону, но и на личные встречи. Они вдвоем посещали выставки строительных материалов, где дизайнеры могли почерпнуть новые идеи для своих интерьеров, и выставки дизайна интерьера, где строители могли познакомиться с перспективными направлениями в этой сфере. Они вместе ходили на спектакли театра-студии «Метроном» и постепенно пересмотрели почти весь текущий репертуар. Иногда они ужинали в кафе или ресторане, но их отношения никогда не выходили за рамки чисто дружеского общения. Олег знал о ее романе с режиссером, но относился к выбору девушки с уважением, и это нисколько не мешало их дружбе. Наверное, в глубине души он все-таки не терял надежды рано или поздно завоевать ее сердце, но был сдержан и терпелив, поэтому его общение с Антониной оставалось легким и непринужденным.

Игорь Борисович тоже знал об этой дружбе. Антонина давно рассказала ему о том, что общается с Олегом не только по работе, и при первом же удобном случае познакомила их. Эти два мужчины, которые являлись полной противоположностью друг друга, стали важной частью ее жизни. Игорь Левицкий — это буря эмоций и чувств, фейерверк творческих идей и непрерывная череда непредсказуемых поступков, нежность и страсть в одном флаконе. Он обладал уникальным умением постоянно удивлять, восхищать и покорять всех, кто его окружал: публику в театре, друзей в компании, Антонину, когда был с ней наедине. Блестящий актер и талантливый режиссер, Игорь Борисович обладал замечательной особенностью всегда, в любой ситуации становиться центром всеобщего внимания, и никогда не упускал возможности продемонстрировать это качество окружающим.

По сравнению с режиссером Олег казался серьезным и рассудительным. Главными чертами его характера были обязательность, пунктуальность, профессионализм в работе и основательный подход к житейским вопросам. На работе Соколова считали требовательным и строгим, но в общении с друзьями он любил посмеяться и пошутить и был интересным собеседником. Антонина быстро поняла, что на него всегда и во всем можно положиться — этот человек не подведет и не обманет. Несмотря на то, что Олег никогда не совершал безумных или необдуманных поступков и не был заводилой в большой компании, общаться с ним всегда было интересно и приятно.

Игорь Левицкий, тонкий психолог и хороший знаток человеческих душ, не возражал против дружбы своей «трефовой дамы» с молодым инженером-строителем. Соперника в нем он не видел, но понимал, что Олег полезен Антонине с профессиональной точки зрения. И Олег действительно помогал девушке, чем мог. Именно он уговорил Антонину создать персональный сайт в интернете и разместить на нем портфолио всех выполненных работ и конкурсных проектов. И хотя это портфолио было пока еще небольшим, сайт положил начало формированию профессионального имиджа дизайнера интерьеров Антона Треф и стал следующим шагом к ее заветной мечте — собственной дизайн-студии.

Тем временем Антонина продолжала участвовать в конкурсах для дизайнеров и активно предлагала свои идеи архитектурным бюро и строительным компаниям. Ее трудолюбие начало давать результаты, и заказы на оформление различных помещений стали поступать с удивительной регулярностью.

Вскоре с легкой руки Олега и по его настоянию она купила двенадцатилетний Опель Астра. Его продавал кто-то из многочисленных знакомых Олега, поэтому он обошелся девушке намного дешевле рыночных цен. Несмотря на свой почтенный возраст, автомобиль оказался в отличном состоянии, и вскоре Антонина уже не могла себе представить свою жизнь и работу без этого средства передвижения.

У Антонины начал формироваться собственный дизайнерский стиль, и ее профессиональное портфолио активно пополнялось новыми проектами. Ее неожиданные и смелые решения особенно ценили те, кто хотел видеть свои помещения не только оригинальными, но и функциональными. Но больше всего молодому дизайнеру хотелось работать над проектами для частных заказчиков. В них она могла ориентироваться на психологию определенного человека, и сама мысль о том, что ее дизайн может кому-то облегчить жизнь и сделать кого-то чуть более счастливым, давала ей максимальное удовлетворение.

Одним из таких проектов стало оформление небольшой квартиры-студии. С Олесей, хозяйкой этой квартиры, Антонину когда-то давно познакомил Игорь Левицкий на одном из светских мероприятий, но тогда продолжения знакомства не последовало. Несколько месяцев спустя, когда Олесе потребовались услуги дизайнера по интерьерам, она сразу вспомнила хрупкую девушку со странным мужским именем Антон Треф, про которую говорили, что она очень талантлива и что ее интерьеры всегда, независимо от бюджета заказчика, выглядят оригинально и очень стильно.

 

Глава 57. Тропический закат

Олеся была фотомоделью. Высокая и стройная девушка с роскошными огненно-рыжими волосами, белоснежной кожей и изумрудными глазами неизменно привлекала к себе восхищенные мужские взгляды, но для успешной карьеры модели этого было явно недостаточно. В компании друзей Олеся настойчиво называла себя супермоделью. С ней не спорили: девушка отчаянно пыталась карабкаться по карьерной лестнице, жертвуя всем, чем только можно. Она была родом из небольшого сибирского городка, и Москва покорялась ей с большим трудом.

Но Олеся была настойчива. Она поставила перед собой цель стать настоящей москвичкой, и если ее карьера в модельном бизнесе была под большим вопросом (Олесе было уже далеко за двадцать), то желание получить постоянную прописку и жилье в Москве казалось ей вполне осуществимым. Девушка бралась за любую работу, и после нескольких лет жестокой экономии ей, наконец, удалось накопить денег ровно столько, чтобы хватило на самую маленькую и отвратительную квартиру в столице.

Темное полуподвальное помещение, бывшая коммуналка, за полтора столетия своего существования претерпело немало переделок. Сейчас это была отдельная квартира с единственным грязным окном, покрытым вековой грязью и упирающимся в щербатый асфальт внутреннего двора. Кухни как таковой в квартире не было — ее роль выполняла полуразвалившаяся газовая плита. Крошечный туалет был больше похож на шкаф, а роль ванны выполняла душевая кабина, которую предыдущие жильцы установили на импровизированной кухне рядом с газовой плитой. Даже номер квартиры был какой-то ненормальный: 4-а.

Но Олеся была счастлива: прощайте, съемные квартиры с глупыми соседками-провинциалками и жадными хозяйками, пытающимися по любому поводу поднять арендную плату! Вытравив из своего нового жилья тараканов и накопив еще немного денег, девушка обратилась к Антонине:

— Антон, только ты можешь из этой дыры сделать что-то приличное. Мне не нужно ничего особенного, просто чтобы в квартире можно было жить. Единственная просьба — чтобы интерьер подходил моей внешности, подчеркивал мою индивидуальность. Я понимаю, что мне никогда не удастся увидеть свет из своего окна, так что даже не пытайся этого добиться. Но можешь использовать в интерьере любые яркие цвета, чтобы эта пещера стала выглядеть хоть немного веселее. Только не розовый — я его терпеть не могу!

Антонина с удовольствием взялась за дело и блестяще справилась с задачей. Несмотря на все минусы маленького уродливого помещения, у него было одно очень важное достоинство: высокие потолки. Антонина наполнила квартиру яркой желтой и оранжевой мебелью. Конечно, такое решение не было особенно оригинальным, но для рыжей зеленоглазой девушки это были самые подходящие цвета. Веселые шкафы жизнерадостных оттенков, обилие мягких подушек цвета свежего апельсина и спелого лимона, яркий палас с веселым цветочным орнаментом и многочисленные светильники на стенах вдохнули жизнь в это странное и неуютное место. Даже грязное окно, из которого можно было увидеть только обувь случайных прохожих, больше не вызывало уныния: ему на смену пришла современная пластиковая конструкция. Новое пластиковое окно прикрывали жалюзи с изображением огненного заката и безлюдного тропического пляжа, которые подсвечивались специальными лампами дневного света. Благодаря такому буйству красок казалось, что квартира каким-то волшебным образом перенеслась из грязной и душной Москвы на безлюдный остров с пальмами и притаившимися за ними аборигенами. Небольшое декоративное лимонное дерево и миниатюрное мандариновое дерево в ярких керамических горшках добавляли помещению экзотики и усиливали ощущение южного курорта.

Антонина продумала все до мелочей. В новенькой душевой кабинке появились оранжевые аксессуары, а в туалете засверкал стерильной чистотой веселый унитаз цвета марокканских апельсинов. Комплект оригинальной фаянсовой посуды ярко-оранжевого цвета прятался за оранжево-желтыми дверцами кухонных шкафов в ожидании того часа, когда его выставят на желтую скатерть с оранжевыми полосками. Старую газовую плиту в углу квартиры-студии заменила современная варочная панель, на которую дизайнер поставила кастрюли оранжевого цвета.

Когда ремонт был закончен, Олеся сразу же влюбилась в свое обновленное жилище. Жизнерадостный оранжево-желтый интерьер повышал тонус и придавал новые силы, так необходимые для выживания в огромной и жестокой столице. К тому же такая обстановка идеально подходила к ее внешности: рыжие волосы Олеси на оранжево-желтом фоне выглядели очень эффектно, а ее чистая белая кожа казалась еще белее. Настоящие лимоны и крошечные, но спелые мандарины на карликовых деревьях привели хозяйку квартиры в полный восторг:

— Класс! Как здорово ты это придумала! Я обожаю комнатные растения! А эти чудные лимончики и мандаринчики так замечательно гармонируют со всем интерьером! И какая зелень — как раз под цвет моих глаз! Антон, ты просто гений!

Антонина тоже осталась вполне довольна результатом. Несмотря на все недостатки полуподвального помещения и скудные финансовые средства, которые Олеся сумела наскрести на ремонт и обстановку, жилье получилось вполне приличным. Так портфолио молодого дизайнера пополнилось еще одним ярким проектом.

* * *

Работы у Антонины прибавлялось с каждым днем. Очень скоро она смогла арендовать небольшое помещение в бизнес-центре на окраине Москвы, которое использовала как офис для встречи с клиентами. Отвечать на телефонные звонки, оформлять документы и выполнять курьерские поручения ей помогала студентка архитектурного института Марина. Антонина наняла ее временно в качестве помощницы, но девушка оказалась очень толковой, и Антонина оставила ее работать на полставки.

Следующим частным проектом дизайнера Антона Треф стало оформление большой современной квартиры. Бюджет на работы был весьма внушительный, а заказчик этого интерьера появился совершенно неожиданно. Звали его Аркадий Маркович. Он не относился к кругу знакомых Антонины, которые до сих пор были единственными клиентами частных проектов молодого дизайнера, поэтому работать над интерьером его квартиры девушке было особенно интересно.

 

Глава 58. Интерьер цвета доллара

Аркадий Маркович был финансистом и биржевым брокером. И очень успешным: за десять лет активной деятельности он сумел наработать обширную базу благодарных клиентов и сколотить неплохое личное состояние. За кризисный 1998 год ему удалось провернуть несколько очень удачных сделок, которые положили начало его блестящей карьере и создали ему солидную репутацию. Он инвестировал смело, но с умеренным риском, чутко чувствовал тенденции рынка и мог своевременно сделать правильные шаги.

Дела шли прекрасно. Аркадий Маркович разъезжал по Москве в «Мерседесе» последней модели, обедал в лучших столичных ресторанах и общался с элитой российского бизнеса. Вскоре он купил отличную новую квартиру в элитном доме, а в начале 2008 года, когда дом был сдан в эксплуатацию, начал подыскивать дизайнера для оформления своего жилья.

Об Антонине Аркадий Маркович узнал случайно — нашел ее сайт в интернете. Сначала его заинтриговало имя дизайнера — Антон Треф, а когда он узнал, что это женщина, и к тому же с блестящим образованием, то решил с ней познакомиться лично. Отправляясь на встречу, он не думал, что доверит ей оформление квартиры. Он был абсолютно уверен в том, что ему нужен более опытный дизайнер, с огромным портфолио и солидными рекомендациями. А к знакомству с Антоном его привело чистое любопытство.

Рабочий офис дизайнера на Аркадия Марковича впечатления не произвел. Небольшое помещение без всяких эффектных излишеств не было рассчитано на то, чтобы ошеломлять потенциальных заказчиков оригинальностью и креативностью интерьера. Но миниатюрная молодая женщина со странным именем Антон Треф Аркадию Марковичу понравилась сразу. Она задавала ему правильные профессиональные вопросы, причем не только о его пожеланиях и предпочтениях, но и о его характере, образовании, образе жизни, увлечениях, страстях. Все говорило о том, что она относится в работе серьезно и стремится подробно выяснить потребности потенциального клиента. В ходе их беседы Аркадий Маркович и сам стал лучше понимать, какой именно он хочет видеть свою квартиру.

Портфолио дизайнера пока еще было небольшим, но все ее идеи оказались свежими и необычными, с «изюминкой». Особенно понравились Аркадию проекты оформления частных квартир: каждый интерьер имел свой собственный характер и, похоже, мог рассказать о своих владельцах больше, чем самая подробная анкета. К концу беседы Аркадий Маркович понял, что больше не стоит терять времени на поиск дизайнера интерьеров: его квартиру будет оформлять Антон Треф.

* * *

Сначала новый заказчик не показался Антонине странным. Она уже поняла, что услугами дизайнера интерьеров чаще всего пользуются люди не то чтобы с заскоками, но с нестандартными запросами и необычными требованиями к оформлению помещения. Аркадий Маркович заказал ей оформление квартиры в классическом стиле, но потребовал, чтобы весь интерьер был выполнен в зеленых оттенках, причем не просто в зеленых, а в цвете долларовой купюры. Кроме этого, текущий курс доллара по отношению к рублю и евро должен был быть выведен на специальный цифровой дисплей, установленный на видном месте в гостиной, поэтому перед дизайнером стояла также задача объединить в одном интерьере консервативный классический стиль обстановки и современные электронные технологии. Идея заказчика состояла в том, чтобы он даже дома не забывал о работе, ведь львиную долю его доходов обеспечивала курсовая разница биржевых котировок.

Антонина не всегда шла на поводу у заказчиков. Если ей не нравились пожелания клиентов, она старалась их переубедить, а если не удавалось найти общий язык, то она могла даже отказаться от работы. Но в данном случае противоречий не было. Пресловутый «цвет доллара» идеально подходил для классического интерьера. В качестве образца этого цвета Аркадий Маркович подарил Антонине двухдолларовую купюру — самую «зеленую» из всех банкнот американской валюты. Прокомментировал он это так:

— Это не просто образец цвета. Это юбилейная банкнота, выпущенная в 1976 году в честь двухсотлетия подписания декларации независимости США. Смотрите, Антон: на обратной стороне купюры изображено подписание декларации независимости. Эти банкноты сразу же после выпуска стали предметом коллекционирования, поэтому сейчас они встречаются сравнительно редко.

Антонина внимательно осмотрела двухдолларовую купюру. Зеленый цвет рисунка на банкноте ей понравился: для классического интерьера он будет прекрасным выбором. Ей тут же пришла в голову мысль, что сдержанный зеленый цвет доллара в интерьере можно сочетать с отбеленным дубом. В этом случае помещение будет выглядеть стильно и дорого, а сходство цветовой гаммы интерьера с бумажным долларом будет больше.

Тем временем Аркадий Маркович продолжал свой рассказ:

— Самое интересное, что с этой купюрой связано много легенд. Например, считается, что если ставки в казино или на скачках сделать двухдолларовыми купюрами, то они обязательно принесут выигрыш ровно вдвое. Но в самой практичной легенде говорится, что если постоянно иметь такую купюру в кошельке, то деньги в нем никогда не переведутся. И это чистая правда, я сам проверил: с тех пор как я ношу с собой в бумажнике двухдолларовую банкноту, дела мои идут очень и очень неплохо. Сейчас у меня есть несколько таких купюр, а эту я подарю Вам — на удачу. Пусть в Вашем кошельке тоже всегда будут деньги.

Антонина не собиралась поклоняться денежным знакам, но подаренную банкноту приняла с интересом и сразу же положила ее в кошелек: кто знает, может и правда эта денежка принесет ей удачу?

Оказалось, что у хозяина квартиры есть еще один раритет: шестнадцать неразрезанных двухдолларовых купюр в виде одного цельного листа. Он пояснил, что такие неразрезанные листы подлинных двухдолларовых банкнот можно купить в Казначействе США, но продаются они там не по номиналу, а по коллекционной стоимости. Свой талисман из шестнадцати новеньких «счастливых» купюр Аркадий Маркович поместил под стекло в металлической рамке. Он пояснил, что в новой квартире выставлять рамку с банкнотами в гостиной (а в его прежней квартире эта рамка находилась именно там) будет неприлично. Но и прятать этот «эстамп» от собственных глаз он тоже не хотел, поэтому предложил повесить его в туалете:

— Пусть будет всегда перед глазами. Это как раз то самое место, где есть время не спеша поразмышлять о главном.

* * *

Квартира Аркадия Марковича располагалась в новом элитном доме, и работать над оформлением просторного жилого помещения с прекрасной планировкой оказалось легко и приятно. Дизайн-проект, предложенный Антониной, Аркадию Марковичу понравился сразу. Девушка приступила к оформлению квартиры, и уже через два месяца все было готово.

Интерьер был выполнен в спокойных зеленых тонах, которые и в самом деле повторяли все оттенки долларовых банкнот. Паркет из выбеленного дуба поблескивал благородной сединой, и этот белесый оттенок обработанного дерева напоминал довольному заказчику цветовой фон лицевой стороны долларовой купюры. Изготовленная на заказ мебель в строгом классическом стиле была удобной и функциональной, но при этом выглядела очень солидно. Ее удачно дополняли сдержанные, без излишеств декоративные элементы интерьера. В целом квартира выглядела очень мужественно: все, до самых мелких деталей, говорило о том, что здесь живет свободный и успешный мужчина. Но при всей строгости и лаконичности обстановки квартира получилась очень уютной, и все в ней располагало к отдыху и расслаблению. Идеальное жилище для человека такой нервной профессии!

Довольный Аркадий Маркович с радостью начал обживать свое новое жилье, а портфолио Антонины пополнилось еще одним реализованным проектом. Профессионализм и опыт растут!