Советская Армия вступила на мансфельдскую землю.
В лязге танковых гусениц, в хриплых гудках автомобилей, в твердой поступи солдат с красными звездами на пилотках звучала песня освобождения.
Вашими, забойщики, вашими, откатчики, вашими, сортировщики, крепильщики и запальщики! Твоими, Август Геллер, твоими, Ленерт, твоими, Петер Брахман…
Каждый грамм меди отныне принадлежит вам, принадлежит народу!
Песня освобождения гремела по всей мансфельдской земле.
Гимнастерки бойцов были выпачканы в масле, черны от пыли и пота: путь был долог, а бои жестоки.
Так шагали они по мансфельдской земле. Над солнечными полями, над поселками и терриконами ветер разносил могучие, удалые, звонкие песни непобедимой армии первого в мире рабоче-крестьянского государства.
Бойцы вступили в Гербштедт. Они шли по улочкам шахтерского городка, мимо тесно прижавшихся друг к другу домишек, по Рыночной площади, мимо каменного колодца. Молодой солдат нес простреленное в боях знамя полка.
На одном из домиков, как две капли воды похожем на другие, приветствуя освободителей, развевалось красное знамя.
Глубокая радость охватила бойцов, когда они увидели это знамя. Они захотели познакомиться с людьми, которые пронесли стяг дружбы сквозь долгие годы фашистской ночи.
Несколько офицеров и солдат вошли в дом и через темную переднюю попали в кухню.
Отто Брозовский не слышал, как они вошли. Он сидел за столом и писал: «Август Геллер, Минна Брозовская, Йозеф Фрейтаг…» Это был список старых членов партии.
«Когда Петер вернется домой, он займет место отца, — думал Отто. — Ах, Петер, милый мой мальчик, надеюсь, ты скоро снова будешь с нами. И Вальтер Гирт тоже, если он жив…»
В дверь постучали.
— Войдите, — крикнул Брозовский, не оборачиваясь.
Он поднял голову лишь тогда, когда мягкий голос произнес необычные слова:
— Добрый день, товарищ.
Отто Брозовский медленно поднялся с места. Это были они: красные звезды на пилотках, загорелые смелые лица. Ему казалось, что он уже давно знает этих людей.
Он шагнул навстречу гостям.
— Добрый день, товарищи, — сказал он и засмеялся, а по его ввалившимся щекам покатились слезы. — Добрый день.
Матушка Брозовская привела Августа Геллера, Йозефа Фрейтага, однорукого Ленерта и Рихарда Кюммеля.
Наконец-то маленькая кухня снова была полна народу. Люди сидели на скрипучей кушетке, на стульях и табуретках — мансфельдские рабочие вперемежку с солдатами и офицерами Советской Армии. Окно было распахнуто настежь. Тополь шумел на ветру. Двор наполняли смех и веселые голоса. Молодой солдат принес губную гармошку, и вот зазвучали песни, которых Гербштедт не слышал уже двенадцать лет. Их пели по-русски и по-немецки, пели громко и радостно:
Взгляды горняков все время обращались в угол, куда Брозовский поставил красное знамя из Кривого Рога с вышитыми на нем золотом словами: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Долго, долго они сидели все вместе и слушали историю этого знамени.
Когда гости ушли, на высоком небе уже зарделась утренняя заря.
На первой же рабочей демонстрации знамя из Кривого Рога пронесли по Рыночной площади свободного Гербштедта, и не один старый горняк в этот день плакал от счастья.
Жители Гербштедта избрали Брозовского временно исполняющим обязанности бургомистра, и он безраздельно отдался работе. Земли помещиков поделили между батраками, а во главе рудников были поставлены шахтеры, и эти неслыханные перемены вызывали множество вопросов, которые требовали немедленного решения. Брозовский работал с утра до позднего вечера.
Спросите Минну, его жену, и она расскажет вам: «Бесполезно было готовить ему обед. Он никогда не приходил домой раньше полуночи…»
Свобода, за которую всю свою жизнь боролся Брозовский, восторжествовала. Но здоровье его уже было подорвано. В феврале 1947 года Отто Брозовский умер.
Горняки Мансфельда присвоили рудникам своего края имя первого рабочего президента. Теперь это Мансфельдский комбинат имени Вильгельма Пика.
Весело звучали удары молотков, которыми горняки прибивали над воротами рудников новые вывески. То, о чем они мечтали много лет, стало наконец действительностью. Рудник «Вицтум» носит имя Эрнста Тельмана. А недалеко от него возвышается остроконечный террикон. Это террикон рудника «Отто Брозовский».
