— Простите, ваше величество, у меня не было намерения своим поступком оскорбить вас или причинить вред Анагории, — Амели надеялась, что голос не дрожит. И хорошо, что платье сшито из достаточно плотной ткани, потому что по спине уже скатывались капельки холодного пота. — В нашем мире другие правила и нормы. И сохранение девственности, — она споткнулась на этом слове и покраснела, — не является обязательным условием вступления в брак. Если бы я знала…

— Вас должны были предупредить! — тоном прокурора заявил Антуан Пятый.

— Ваше величество, я даже не знала, с какой целью я отправляюсь в ваш мир! Я вынуждена была довольствоваться слухами и обрывками старых легенд, найденных в библиотечных книгах. Возможно, такая таинственность оправданна, но как я могла быть готова к столь высокой чести, если даже не знала, в качестве кого я нужна дракону — жены или обеда?

Она вспомнила Бригитту Арно и Сильвию Дюпре и нахмурилась. Старые кошелки, презиравшие и ее мать, и ее саму. Разве могли они ее чему-то научить? И разве хотела она у них учиться?

Жалела ли она о той ночи, проведенной с Фернаном? Нет, не жалела. Было только чуточку обидно, что за желание остаться самой собой ей придется заплатить слишком большую цену. Но если Анагории в качестве невесты короля нужна была благоразумная девица, то знак дракона должен был появиться на руке кого угодно, только не дочери Жаклин Бушар.

И вообще — если бы Эрик Марсо не оказался таким козлом, она вовсе не попала бы в Анагорию. Она сидела бы сейчас в гостиной особняка на Елисейских полях, и муки совести ее бы не тревожили. И пусть бы Антуан Пятый и его придворные сами разбирались со своей магией.

Как ни странно, но король хмыкнул. Должно быть, ее слова об обеде для дракона показались ему забавными. Морщины на его высоком лбу разгладились, и он взмахом руки разрешил Амели сесть.

— Мне хочется вам верить, ваше высочество!

Кажется, титула она до сих пор не лишена!

— Надеюсь, вы понимаете, что об этой истории не должен узнать никто, кроме тех, кто уже в нее посвящен? К тому же, это вынуждает меня отложить нашу свадьбу на несколько месяцев — я должен быть уверен, что ребенок, который у нас родится, именно мой. Но не волнуйтесь — официальная причина для отсрочки будет другой. Прямо завтра я отправляюсь в Дальние пещеры на довольно длительный срок. Наши маги недавно обнаружили там новый магический источник с неизученными свойствами. Они полагают, что это позволит королевской династии восстановить утраченные способности.

— Надеюсь, что так и будет, — Амели стало легче дышать.

— За время моего отсутствия вы должны изучить историю Анагории, разобраться в церемониях бракосочетания и коронации, а также под присмотром Бернара попытаться пробудить в себе магию. Это важно, ваше высочество, так как ваши умения передадутся нашим детям, а чем сильнее наследный принц, тем меньше шансов у его противников.

— У вас есть противники, ваше величество? — удивилась Амели.

— Они есть у любого монарха. Всегда найдутся те, кто хочет свергнуть правящую династию. У нас с вами, ваше высочество, могут быть разногласия и ссоры по мелким вопросам, но во всем, что касается Анагории, мы должны быть едины. Только так мы сможем противостоять нашим врагам.

Это прозвучало слишком высокопарно, но Амели сочла нужным встать и присесть в реверансе, чтобы показать, что она прониклась важностью момента. В конце концов, он — ее будущий супруг, и если она хочет стать настоящей королевой, она должна играть по его правилам.

Отъезд короля из замка на следующий день сопровождался пышной церемонией. И когда Антуан сел на коня и двинулся в путь в окружении нескольких дворян и многочисленной стражи, Амели стояла на балконе и махала ему шелковым платком. А когда он скрылся из виду, она даже поднесла платок к лицу, будто бы смахивая слезинки, чем вызвала вздохи умиления у придворных дам.

В покои ее сопроводил герцог де Аркур — в отсутствии короля именно он распоряжался в замке.

— Я покорный слуга его величества и приму любое его решение. Но хотел бы предупредить вас, ваше высочество, что буду наблюдать за вами, и если вы попытаетесь еще хоть чем-то огорчить его величество, то пожалеете об этом.

Она постаралась улыбнуться как можно искренней.

— Ну, что вы, ваша светлость, это не в моих интересах. Я буду стараться стать достойной доверия моего будущего супруга. И я очень рада, что у него есть такие верные друзья, как вы.

Он пронзил ее недоверчивым взглядом, но ничего не сказал и, поклонившись, вышел вон.

А у нее сразу разболелась голова. Жюли приготовила отвар из целебного мха, а когда и он не помог, предложила позвать доктора. Она отказалась — ее было неловко даже думать о новой встрече с королевским лекарем. Горничная настаивать не решилась, но когда вечером зашедшая пожелать ей спокойной ночи графиня Шетарди обнаружила у нее жар, то отправила лакея за доктором, не слушая протестов Амели.

Лекарь прибыл через полчаса — высокий и худой, как щепка. Амели вздохнула с облегчением и позволила ему себя осмотреть. С чего она вообще взяла, что во дворце только один врач? Наверно, тот, который приходил к ней накануне, выполнял обязанности акушера.

— Вы просто переволновались, ваше высочество. Должно быть, предстоящая разлука с его величеством расстроила вас.

Она позволила ему остаться в этом приятном заблуждении.

— Я оставлю вам успокаивающую настойку — нужно принять ее с молоком, и ваш сон будет спокойным.

Она поблагодарила его и спросила:

— Как вас зовут?

— Делоне, ваше высочество. Клод Делоне к вашим услугам. С сегодняшнего дня я — главный королевский врач.

Он сильно волновался. А Амели почувствовала, как у нее самой испуганно екнуло сердце.

— С сегодняшнего дня? — переспросила она.

— Да, ваше высочество, — он снова поклонился. — Прежний главный врач Анагории вчера упал в ров и захлебнулся.

По ее спине прошел холодок.

— Упал в ров? Разве здесь есть рвы?

— Есть, ваше высочество. Но вам не нужно об этом думать. Мой коллега переборщил с крепкими напитками и не удержался на ногах. Досадное недоразумение, не стоящее вашего внимания.

Врач удалился. Амели выпила принесенное Жюли молоко с добавленной в него настойкой, но все равно долго не могла уснуть. Ей было страшно.