Герцог охнул.

— Ты хочешь сказать, что у вас с его величеством был ребенок?

— Да, ваша светлость!

Он уточнил:

— Девочка?

Жюли вскинула голову:

— Нет, ваша светлость, — мальчик!

Де Тюренн застонал.

— Я была так глупа, что даже не поняла, что я беременна, — продолжала рассказывать Жюли. Должно быть, ей нужно было выговориться — она тоже слишком долго молчала. — Мое состояние распознала соседка, когда я приехала домой навестить сестру. Я испугалась. Я не знала, что делать. Я вернулась во дворец и рассказала все его величеству. Кажется, он испугался не меньше моего. Герцог де Аркур поместил меня в какой-то дом, где я пробыла до самых родов. Мне помогала глухонемая служанка. Иногда приезжал де Аркур, чтобы осведомиться о моем здоровье. Мой мальчик родился крепким и красивым. Я кормила его сама. Я была счастлива. Я понимала, что никому и никогда не смогу рассказать, кто его отец, но я надеялась, что нам позволят вернуться в деревню — Грета присматривала бы за маленьким Шарлем, а я бы работала на руднике.

Де Тюренн тяжело вздохнул.

— Да, ваша светлость, сейчас я понимаю, что это было несбыточной мечтой. Малыша забрали у меня, когда ему исполнилось пять месяцев. Де Аркур сказал, что его отдадут на воспитание в семью в одной из северных деревней — они находятся дальше всех от столицы. Никто не должен был знать, что Шарль — сын короля. Я просила его величество оставить ребенка со мной, но все было бесполезно. Я вынуждена была смириться — герцог сказал, что если я не буду молчать, то никогда больше не увижу своего сына. Я вернулась к работе во дворце и все эти годы надеялась, что когда-нибудь мой мальчик будет со мной. Но недавно я спросила у герцога, знает ли он, как здоровье моего сына, а он ответил, что Шарль умер два года назад. Мой мальчик умер, а мне даже не сообщили об этом! Я уверена, они специально избавились от него! Я тогда почти обезумела и набросилась на герцога с кулаками. А он отшвырнул меня в сторону и сказал, что я должна успокоиться, если не хочу, чтобы пострадали Грета и Эмильен. И я сделала вид, что смирилась, потому что не хочу, чтобы они причинили вред пожертвовавшему всем ради нас Эмильену и моей маленькой Грете. Но я не могу простить ни его величество, ни де Аркура. Я знаю, ваша светлость, вам придется сообщить об этом в тайную канцелярию, и я не буду просить вас этого не делать. У каждого из нас свой долг.

Она сделала книксен и, пошатываясь, направилась к выходу. Но, не дойдя до порога, остановилась и развернулась.

— Ваше высочество, я понимаю, что не смогу остаться вашей горничной. Прошу вас

— возьмите на мое место Китти — она хорошая девочка и будет преданно вам служить.

Амели вышла из оцепенения, в которое ее погрузил услышанный рассказ, и поспешила возразить:

— С чего вы взяли, что я лишу вас места? Ступайте в свою комнату — вам нужно отдохнуть.

Девушка ни обрадовалась, ни удивилась — молча вышла из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь.

Герцог продолжал сидеть за столом, обхватив голову руками.

— Ваша светлость, — тихонько позвала его Амели, — вы же не думаете, что это его величество приказал убить своего ребенка?

Маг приподнял голову, и Амели увидела слезы в его глазах.

— Нет, ваше высочество, конечно, нет. Он просто отправил его подальше от дворца. К сожалению, в северных деревнях особенно сырой климат — там часто болеют лихорадкой. Не самое подходящее место для малыша.

— Мне жаль Жюли, — вздохнула Амели. — Скажите, ваша светлость, могу я продать что-то из подаренных королем драгоценностей и дать ей денег — чтобы она могла вернуться в свою деревню? Думаю, так будет лучше для всех.

— Разумеется, ваше высочество! — кивнул де Тюренн. — Но мне кажется, сейчас мы должны думать не об этом. Вы не поняли всей серьезности ситуации! Помните, я рассказывал вам, что в Анагории самую большую долю магии родителей получает первый ребенок, рожденный королевской четой?

— Да, конечно, — начала Амели и запнулась на полуслове. — Подождите, герцог, вы хотите сказать, что вся королевская магия сосредоточилась в маленьком Шарле? И что это значит? Что наш с его величеством ребенок не будет обладать магическими способностями?

Еще недавно она не знала о магии ничего, но сейчас уже понимала, что королю, не обладающему магией, в Анагории придется ох как нелегко.

— Он будет обладать вашей магией, ваше высочество, и какой-то частичкой магии анагорийских королей. Но ему будет сильно не хватать тех способностей, которые его величество так легкомысленно отдал своему первенцу. Теперь сохранение тайны этой истории будет и в ваших интересах!

— Не понимаю, ваша светлость!

— Не думайте, ваше высочество, что у короля нет противников. Они есть, просто они стараются быть незаметными. Но они ждут, когда его величество хоть в чем-то проявит слабость. И это — как раз тот самый случай. Прежние короли Анагории тоже не были безупречны — у них тоже были любовницы и даже незаконнорожденные дети. Но такие дети появлялись только после того, как король обзаводился сильным законным наследником. Только так можно было обеспечить мир в королевстве. Даже в постели его величество должен помнить об интересах страны. А своим легкомысленным поступком ваш жених нанес Анагории такой вред, последствия которого трудно предугадать.

У Амели уже голова шла кругом.

— Вы полагаете, опасность настолько серьезна?

— Да, ваше высочество! — подтвердил де Тюренн. — Если враги короля узнают, что у него был незаконнорожденный сын, они могут потребовать, чтобы его величество отрекся от власти. Вы знаете, что ваш жених — отнюдь не самый сильный из анагорийских королей — его матерью была не ведьма, а обычная женщина.

— Но разве есть кто-то еще, кто может претендовать на корону? Вы сами говорили, что никто, кроме членов королевской семьи, не обладает способностью превращаться в дракона. А это — слишком важное умение, чтобы можно было на него наплевать.

Она разгорячилась — речь шла не только об интересах его величества, но и о ее собственных интересах.

— Всё так, ваше высочество, — согласился герцог, — за исключением одного нюанса. У его величества есть дядя — родной брат его отца. В его жилах тоже течет королевская кровь. Да, ему досталось меньше магии, чем старшему брату, но она в нем есть! И его мать была настоящей ведьмой! Он еще не женат, и детей у него нет. Так что если он сам женится на ведьме, то у его старшего сына могут быть весьма сильные способности.

— На ведьме? — удивилась Амели. — Но где они возьмут еще одну ведьму?

Герцог посмотрел на нее так выразительно, что она и сама угадала ответ.

— Вы хотите сказать, что он может жениться на мне? Но я же прибыла в Анагорию, чтобы выйти замуж за Антуана?

Маг мягко возразил:

— Вы прибыли в Анагорию за тем, чтобы выйти замуж за короля, ваше высочество. И выйдете за того, кто будет носить корону.

Ее покоробило от столь потребительского отношения к женщинам. Она отнюдь не была увлечена Антуаном, но с его дядей вообще не была знакома! Но, похоже, ее мнение мало кого интересовало.

— Почему вы думаете, ваша светлость, что у дяди его величества найдутся сторонники?

— Потому что я знаю, что они есть. А как только история с незаконнорожденным сыном его величества выйдет наружу, их станет гораздо больше. Ведь вполне возможно, что у его величества больше не будет сыновей. А если к тому времени и его дядя умрет бездетным, в Анагории разразится война.

— Но о том, что у его величества был сын, знаем только мы с вами и де Аркур. А герцог отнюдь не заинтересован в том, чтобы эта тайна раскрылась. Так кто же может про нее рассказать?

Де Тюренн виновато улыбнулся:

— Боюсь, что это буду вынужден сделать я, ваше высочество! Я служу его величеству, но прежде всего, я служу Анагории. Я обязан доложить об этом на Совете магов.

— Уверена, его величество будет всё отрицать. Вы думаете, совет поверит вам, а не королю?

— Совет потребует, чтобы его величество подтвердил свои слова на кристалле правды. Мы редко его используем — на проверку требуется столько магии, что ослабляются защитные щиты всей Анагории, — но в данном случае это оправданно.

— А если его величество откажется проходить такую проверку?

— Тогда совет потребует его отречения от власти. И связано это будет не только с его ребенком, но и с тем, что в стране слишком много недовольных его правлением. Подданные ропщут, но не бунтуют — до тех пор, пока они убеждены, что его величество заботится об интересах Анагории.

— Из-за чего же ропщут подданные? — никогда прежде Амели не интересовалась политикой, но нужно же когда-то начинать.

— Его величество мало интересуется внутренними делами Анагории — все его надежды связаны с военными действиями. Он намерен вывести анагорийцев из пещер.

— Разве это плохо? — удивилась Амели. — Он всего лишь хочет вернуть своему народу то, что когда-то у него отняли.

— Намерения эти вовсе не плохи, — признал де Тюренн. — Только у Анаггории сейчас недостаточно сил, чтобы ввязываться в войну. Если мы проиграем, то противник захватит и наши пещеры.

— Вы думаете, что дядя его величества будет проводить более разумную политику? Маг покачал головой.

— Как знать, ваше высочество? Но, в отличие от племянника, его высочество миролюбив.

— В истории Анагории случались государственные перевороты?

— Нет, но попытки были. Одна из них была предпринята как раз незадолго до той войны, что загнала анагорийцев в пещеры. Один из министров Винсента Пятого — герцог де Варде — сплотил вокруг себя немало сторонников. Подозреваю, что он был одним из тех, кто предал Анагорию и ради власти пошел на сделку с врагом.

— Он был в числе казненных предателей?

— Нет, он пропал вместе с семейством — думаю, остался на равнинах и перешел на сторону противника.

— Но я слышала, что все члены королевского семейства обладают способностью читать чужие мысли? Как же Винсент Пятый не смог понять, что де Варде — предатель?

Герцог вздохнул, задумался.

— Пожалуй, я могу вам сказать, ваше высочество, хотя это государственная тайна, — эта способность была изрядно преувеличена. Значимую долю всей информации их величества черпали из старинной книги «Подлинная история Анагории» — эта книга была самописной — текст на ее страницах появлялся сам по себе — как только что-то значимое случалось в королевстве.

— Так почему же Винтент Пятый ее не читал? Он должен был открывать ее каждый день, разве не так?

— Книгу похитили незадолго до начала войны — не удивлюсь, если к этому причастен де Варде.

— Ее так и не нашли?

— Тогда в стране была такая паника, что было не до поиска книги. Возможно, она попала в руки врага.

— Вы говорите об этом почти спокойно! Но ведь это означает, что ваши противники знают, что происходит в Анагории!

Герцог наконец улыбнулся:

— Не беспокойтесь, ваше высочество, прочитать эту книгу мог только тот, кто умел превращаться в дракона. Враги увидят в ней лишь пустые страницы.

Ей следовало вернуться в свои апартаменты и всё обдумать, но на языке вертелся еще один вопрос:

— А вы не думаете, ваша светлость, что де Аркур мог солгать Жюли? Возможно, мальчик жив, а герцог и его величество всего лишь не хотели, чтобы Жюли его искала?

Маг кивнул.

— Я и сам подумал об этом, ваше высочество. В интересах его величества было обеспечить безопасность своего старшего сына — хотя бы до тех пор, пока у него не появился бы законный наследник.

— Значит, есть шанс, что Шарль жив? Но если это так, то мы должны приложить все усилия, чтобы найти его! Ваша светлость, я понимаю, вы обязаны доложить Совету магов обо всём, что сегодня узнали. Но если тайна откроется, это может повредить и маленькому Шарлю, и Жюли. Быть может, я не должна так говорить, но герцог де Аркур кажется мне страшным человеком, способным на любое преступление. Он, не задумываясь, уничтожит мальчика, чтобы замести следы.

Де Тюренн наклонил седую голову:

— Всё может быть, ваше высочество!

Амели вскочила:

— Значит, мы должны сначала разыскать Шарля и отправить его с Жюли в безопасное место! А уже потом вы подумаете об интересах Анагории!

Герцог хмыкнул:

— Допустим, мы разыщем мальчика. Но как мы сможем его защитить? Никто в Анагории не согласится приютить тех, кого разыскивает король. Де Аркур быстро найдет беглецов, и положение только осложнится.

— Но разве мы не можем вывести их из Анагории? Десятки торговцев попадают в другие миры через зеркала. Почему же Жюли и Шарль не смогут сделать того же?

— Это не так просто, как кажется — пещера с зеркалами охраняется. Но вы правы, тут есть над чем подумать, — в его взгляде, устремленном на Амели, появилось что-то вроде одобрения. — Вы решительны, ваше высочество, и при этом обладаете добрым сердцем. Редкое сочетание качеств, и я рад, что у Анагории может появиться такая королева.

Она смутилась и, сославшись на головную боль, удалилась в свои комнаты.

Перина на кровати в ее спальне была так тщательно взбита, что казалась почти воздушной, а на столике у кровати (впервые без всякого напоминания с ее стороны) стоял стакан молока и лежало ее любимое клубничное печенье.