Ощущение было такое, словно я плыву вверх. Я поднимаюсь со дна глубокого водоема, но вода вокруг густая, словно кисель. И я медленно поднимаюсь вверх, туда, где можно наконец вдохнуть чистого воздуха. Но я плыву слишком медленно, а легкие уже разрываются, горят, точно в адском огне. Еще рывок, еще чуть-чуть – и ледяной водопад обрушивается на голову.
Я глубоко вдохнула и пришла в себя. Вода стекала по лицу и волосам. Человек с ведром неопределенно крякнул и исчез из поля моего зрения. Я хотела вытереть лицо, но обнаружила, что у меня нет рук. Вернее, я их не ощущаю. Часто моргая, я пыталась рассмотреть, что происходит вокруг меня. Сперва я увидела только блестящую пряжку на чьем-то поясе, но мгновением позже женщина присела рядом на корточки, и я вспомнила ее. Она смотрела заинтересованно.
– Не думала, что ты такая слабенькая.
Я даже не думала отвечать. Все, что я могла делать, это ловить разрозненные мысли в пустоте черепной коробки. Перед глазами все плыло то ли от воды, все еще текущей в глаза, то ли от головокружения.
– Ты еще не поняла, – вкрадчиво сообщила женщина. И пока я старалась найти смысл в ее словах, она добавила – Вниз. Смотри вниз.
Я даже не успела ничего понять. Просто расслабила уставшую шею, прикрыла глаза и посмотрела. Из-под разодранного подола платья виделось что-то красное и белое и темное. И однозначно жуткое. И когда я поняла, что вижу, до меня докатилась боль. Рот открывался и закрывался, но оттуда не вырывалось ни единого звука. А может, я просто не слышала себя. Ведь вокруг меня повисла звенящая тишина. Такая тягучая и пугающая. Кажется, я плакала, но в этом я не уверена. Я была не уверена даже в том, что я существую. И в этот миг я снова увидела ее лицо. Она держала меня за подбородок двумя пальцами. Рот ее открывался и, по всей видимости, она мне что-то кричала. Моя тишина не пропускала ни звука. Кажется, она это поняла. Я видела, что она бьет меня по лицу, и понимала, что я дергаюсь от ее пощечин, но контролировать это было выше моих сил. Тогда она плюнула мне в лицо. Ее слюна потекла по моему носу, и я осознала, что чувствую это. И я была благодарна. В мой мир вернулись звуки.
– …жалкая! Ладно, это уже надо убрать.
Я ощущала ее ладони, прижимающиеся к тому жуткому фаршу, который недавно был моими ногами. Она не делала больно. Мне даже показалось, что стало легче.
– Смотри!
Но второй раз я не поддалась, и ей пришлось опять хватать меня за подбородок. Теперь я чувствовала ее пальцы, больно впивающиеся в мою кожу. Она тянула голову вниз, а я отчаянно сопротивлялась. Ее ладонь была в моей крови, и пальцы соскальзывали. Кто-то сзади резко схватил меня за волосы и толкнул в затылок. Пришлось опустить глаза.
Они были там. Амбал поливал их водой, смывая остатки крови. На них не было ни царапины.
– Уверяю, даже мозолей не осталось, – усмехнулась она.
И я вспомнила. Магичка, которая лечит. Так мы познакомились. Это ее работа. Мои ноги в полном порядке, вот только зачем ей это?
– Что ж, начнем сначала, – прохрипели рядом, и все встало на свои места. Разумеется. Это нужно не ей, а ему. Пока я без сознания, я бесполезна. Безупречный план: сперва меня пытают, а потом благородно спасают. И все. Я благодарна и все рассказываю. Удивительно, что после случившегося я еще способна соображать. Пару минут назад проку от меня было не больше, чем от фруктового желе. Дамочка перестаралась со своей магией. – Где то, что ты украла?
– Я не…
– Святой отец, она еще не поняла. Это просто, только подумай. Твои кости едва срослись. Ломать будет проще, чинить – сложнее. Не могу обещать, что в другой раз будет так же хорошо. Это все. Продолжай.
– Послушайте, пожалуйста! Я не знаю ничего. Ничего. Клянусь. С чего вы решили, что это я?
– Ты сбежала, демоново отродье! Где ты пряталась, тварь?
– Нет, нет, погодите, погодите! – почти визжала я, когда молчаливый монах снова начал заталкивать мои ноги в ужасный ящик. – Я объясню! Объясню!
– Говори. – Священник скрестил руки на груди.
– Я испугалась. Я боялась, что король передумает и казнит меня. Я просто испугалась. Пожалуйста!
И острые иглы снова пронзили мое тело…
Как долго можно пытать человека? Ни одна пытка не длится вечно. У каждого тела есть предел прочности. В конце концов жертва умрет. Это неизбежно. Если знать об этом, можно справиться со всем. Разумеется, не всякий сможет. Человек должен быть силен духом. Очень силен. Как тут не вспомнить Жанну Д’Арк или Джордано Бруно, которые умерли, защищая свою веру. Никто не знает достоверно, насколько он силен. Чтобы узнать, нужно оказаться там, в комнате пыток. И не иначе. И тогда ты поймешь силу своего духа.
Но что, если есть место, где все происходит иначе? Где каждая пытка заканчивается не смертью, а счастливым исцелением? Что, если, утопая в безбрежной боли, ты каждый раз в последний миг выплываешь на островок блаженного покоя? Что ты станешь чувствовать? Что это? Надежда? Как долго ты сможешь надеяться, что все закончится и ты сможешь уйти? Час? День? Миг? Как скоро ты поймешь, что приготовили для тебя твои палачи? Как скоро станешь просить о милостивой смерти, заискивающе заглядывая им в глаза? Долго ли сможешь ждать помешательства, надеясь скрыться в мире бредовых фантазий? И быстро ли поймешь, что даже твоя психика легко поддается волшебному излечению?
Ноги они ломали мне трижды. Потом магичка отказалась лечить кое-как сросшиеся кости. Тогда мне стали ломать руки. Кисти, плечи, пальцы. Несколько раз – ребра, один раз нос. Я отключалась, и меня поливали ледяной водой. Скоро я промокла насквозь настолько, что вполне могла бы считаться фонтаном. День клонился к закату, но останавливаться, кажется, никто не собирался. В какой-то момент хлопнула дверь, и я услышала голос:
– Отлично, теперь мы одни! Пускай монахи помолятся, а мы успеем поговорить. По душам. Не волнуйся, я вполне справлюсь без посторонней помощи. Давно пора начать вырывать ногти. Тебе понравится.
– Ломать – не строить, – ответила я чисто на одном упрямстве.
– Брось, я уже слышала твои мольбы, поздно притворяться. Хотя я и думала, что ты окажешься крепче.
– Сожалею, что разочаровала.
– Со мной бывало и похуже.
– А со мной точно нет.
– Ты мне нравишься. Я могу забрать тебя отсюда прямо сейчас. Этот полоумный святоша уверен, что он главный. Но у меня есть на это свой взгляд. Я даже начинаю думать, что ты и вправду не знаешь того, что мне нужно.
– Я не знаю, клянусь.
– И здесь возникает проблема. Если ты не знаешь, для чего мне тебя вытаскивать?
– По доброте душевной?
– На этот случай я ежегодно вношу пожертвования сиротским приютам. Ты сирота?
– Надеюсь, что нет.
– Что говорит не в твою пользу. Но если найдутся иные причины…
– Ладно! Ты хочешь помочь? Скажи, что вам нужно? Что вы ищете? Я не знаю, но, может, это что-то маленькое и оно само ко мне прилипло? К подошве, например…
– Он был моим учителем, – перебила она.
– Кто?
– Архимариус. Величайший ум современности. – Магичка присела рядом, заглядывая мне в глаза. Лицо ее исказила гримаса злости. Она закусила нижнюю губу и на глазах ее выступили слезы. – Я хотела… мы все хотели его спасти. Но знаешь, что любопытно? Он отказался! Он остался в королевском замке. В тюрьме!
– Ну, не так уж это было похоже на тюрьму…
– Да? Ты теперь в этом хорошо разбираешься, не так ли? Не знаю, как ты это сделала. – Она покачала головой.
– Я ничего не делала!
– Я его видела! Он мяукал. Мой учитель!
– Ну…
– Где он, где? – Она была однозначно зла.
В ее руке тускло блеснули щипцы. И все началось опять. Магичка умудрилась сделать пытку еще больнее, ведь мой палач был беспристрастен. Молчаливый амбал спокойно перемалывал мои конечности, зажимая их в цепких объятиях жутких механизмов. Магичка же рвала мою плоть с воодушевленным остервенением, радостно улыбаясь, когда я кричала. Она заботливо останавливала кровотечение, чтобы в тот же миг сделать еще больнее. Она была асом. Она ломала и лечила одновременно. И я никак не могла понять, жива я или мертва. Все, что я ощущала до этого, казалось невинной забавой. Она чувствовала мое тело лучше меня и всегда знала, куда нажать больнее.
И я все еще была в сознании. И из последних сил шептала, несмотря ни на что:
– Что тебе? Что? Что?
Ее плащ пропитался кровью, и магичка наконец отодвинулась от меня. Больше она не казалась спокойной. Ее трясло, она неровно дышала, губы ее дрожали. Она меня ненавидела. Всем своим существом. И я ее понимала и даже сочувствовала.
– Мне жаль.
– Заткнись!
– Я ничего не знаю. Если б я могла помочь…
– Заткнись!
– Просто скажи, что ты ищешь.
– То, что ты украла!