Наступила ночь. Марида, сидя за столом, продолжала работать при свете настольной лампы. Она сделала глоток чая из большой кружки, стоящей рядом с клавиатурой компьютера, и прислушалась. Сегодня был сильный ветер. Как никогда сильный. Внезапный порыв распахнул окно, и, подхватив со стола стопку бумаг, закружил их в воздухе. Марида подошла к окну. Низкое темное небо нависало прямо над горами. Глухо рокотало море. На его поверхности не было волн, но оно закипело, подобно воде в котелке, подвешенном над огнем. Марида знала, что если войти в такое море, то тебя тут же затянет в этот огромный бурлящий котел. И все сильнее выл ветер. Но не это привлекло внимание Мариды. В ночном воздухе, в самом небе было что-то зловещее, что-то предвещавшее ненастье.

– Будет сильный шторм, – подумала она, закрыв окно и подобрав с пола рассыпанные бумаги.

Через несколько часов начался шторм. С пушечным громом волны ударяли в парапет. Небо опустилось еще ниже. Марида спустилась в холл, там собрались клиенты, напуганные происходящим.

– Не волнуйтесь, идите спать! – сказала она. – Здесь часто бывают штормы, особенно зимой. Это просто северный ветер!

Лиловая молния прорезала небо, раздался оглушительный раскат грома. Где-то заплакал ребенок. Марида ощутила, как кто-то взял ее за локоть. Она обернулась: перед ней стоял Милош, появившийся неизвестно откуда.

– Это не просто ветер, – сказал он ей тихо. – Это предсказание.

Марида с изумлением взглянула на него, но он лишь кивнул, подтверждая, что она не ослышалась. Нехорошее предчувствие сжало ее сердце, как тогда, когда она поняла, что ее жизнь не будет легкой. И в эту секунду от стены отделилась легкая тень Камиллы. Как и прежде лишь Марида могла видеть ее.

– Марида, пойдем со мной. Скажи Милошу и своему мужу, чтобы проводили тебя.

Марида повернулась к Милошу.

– Здесь Камилла, – сказала она, – Она куда-то зовет меня и хочет, чтобы вы пошли со мной.

– Я готов, – кивнул он.

Оставив остальных сотрудников успокаивать клиентов, Марида, Милош и Ираклий последовали за Камиллой. Та вышла на лестницу и поднималась все выше и выше, пока не вышла на крышу пансионата, в том месте, где крыша соприкасалась с горой, выбралась на склон и пошла выше, к обсерватории, полетела вверх по винтовой лестнице, которая опоясывала круглое здание. На самом верхнем балконе Камилла остановилась. Люди с трудом догнали ее.

– Зачем ты привела нас сюда? – спросила запыхавшаяся Марида.

Камилла не ответила. Она обернулась назад. Ее прекрасные глаза, как и прежде, смотрели спокойно. Смотрели на море. Марида повернулась, следуя за направлением взгляда Камиллы. Приглушенный крик вырвался у нее: прямо из моря, неизвестно откуда вставала высокая черная стена. Стена, которая приближалась к берегу. Казалось, мрак пришел, чтобы поглотить пансионат.

– Что это? – прошептала Марида.

– Волна, – ответила Камилла.

Волна приблизилась к берегу, она выросла еще больше, казалось, она поднимается до небес, она шла, чтобы, как неумолимый рок настигнуть тех, кто встретится на ее пути. У берега она замерла, словно живое существо, а потом огромная масса воды обрушилась вниз и побежала вперед, она несла с собой вековые сосны, вывороченные с корнями, доски причала, перевернутые шлюпки рыбаков, потом – деревенские дома поплыли по ее поверхности. Она приближалась к пансионату. Затаив дыхание, люди на балконе смотрели, как поднимается вода. Потом она коснулась нового корпуса, казалось, он просто исчез, словно это была маленькая снежинка, которую вода слизнула с поверхности земли. Отсюда сверху не было слышно ни звука, как если бы они смотрели страшное немое кино.

– Пусть она остановится, пусть остановится там! – тихо сказал Милош. Но волна близилась к основному зданию. Ее сила начала стихать, но она не остановилась. Вода поднялась по белой мраморной лестнице, люди в пансионате замерли в ожидании. Окна нижнего этажа вылетели, и в пансионат вошло Море.

Через несколько часов, вода отступила. Марида и ее спутники спустились с балкона и бросились вниз, туда, где находились те, кому могла понадобиться помощь.

Среди клиентов были раненные. Были и погибшие.

В числе погибших, помимо новых сотрудников, были Анита, Адиль и Теона.

 

***

Николас Папохристос находился на своей фабрике. Он закончил обход предприятия, и вышел на улицу, довольно насвистывая. Все сложилось удачно! Сложилось так, как он и рассчитывал! Николас улыбнулся. Он не догадывался о том, что за воротами его кто-то ждет… Его ждала огромная волна, она словно затаилась, ожидая когда враг, вообразивший себя всемогущим, наконец появится.

Едва он вышел на дорогу, как она поднялась к небесам, замерла, любуясь на выражение ужаса, появившееся на его лице, а потом обрушилась вниз, поглотив фабрику и ее хозяина.

 

***

– Нужны врачи! Вызовите кого-нибудь! – кричала Марида.

– Телефоны не работают! – ответила Натали. – Видимо, повреждена связь! Будем справляться сами! Несите раненых в комнаты!

Связь пансионата с внешним миром прервалась. Они остались один на один со своей бедой.

– Есть врачи среди клиентов? – крикнула Марида. Пожилой мужчина подошел к ней.

– Я врач, а моя жена медсестра. У вас есть какие-нибудь лекарства?

– Слава Богу! – Марида схватила его за руку, – Пойдемте, я покажу вам все, что есть!

 

***

Марида опустилась в кресло и закрыла глаза. Сколько ночей она не спала? Две? Три? Четыре? Она уже сбилась со счета. Теперь, когда дороги были частично восстановлены, сотрудники узнали, что деревня внизу была полностью смыта волной. Почти все ее жители погибли. Волна добралась до города, она прошла по всему району, сметая те поселения, которые расположились вдоль море. Число погибших пока не смогли установить, материальный же ущерб с трудом поддавался исчислению.

– Вряд ли здесь удастся развивать предпринимательство! – не могла не позлорадствовать Марида.

– Я смотрю на происходящее, и во мне нет сочувствия, – сказал ей Карэн, – Я думаю, как заслуженно все это. Мы люди, получили то, что заслужили, за свое отношение с природой. Она была права. Я – на стороне волны. И даже, если бы я был в числе погибших, я бы не передумал!

Марида не могла сказать, что он ошибается. Она разделяла его мнение. Также Марида не сомневалась, что Милош был прав, что происходящее связано с предсказанием, и что смерть друзей была лишь началом, в череде несчастий, которые были им уготованы.

Она оказалась права. Через несколько недель, страшный вирус, окрепший в условиях сложившихся после наводнения, поразил окрестные города. Врачи разводили руками, происхождение его, равно как и способы лечения, были неизвестны. Болезнь длилась около трех дней. Потом человек умирал.

Болезнь пришла и в пансионат «Графские Развалины», распространившись сначала среди немногочисленных клиентов, которые по-прежнему не хотели возвращаться домой. Когда появились первые жертвы, клиенты в страхе покинула пансионат. Здание опустело. Сотрудники занимались организацией похорон и дезинфекцией помещений. Потом заболела одна из новеньких девочек. Три дня ее колотила лихорадка, а затем, наутро, Марида, войдя в ее комнату, поняла, что помощь ей уже не понадобиться. Да и кто может им помочь? В городе люди умирают один за другим, как при эпидемии чумы в средние века! Дверь открылась, и вошла Натали.

– Заболели Кейт и Егор, – сказала она.

Марида сжала губы. Кейт и Егор. Люди, с которыми она так долго работала!

– Мы должны сделать все, чтобы вытащить их! – сказала она. От стены отделилась Камилла. Она молча покачала головой и исчезла. Это означало, что люди бессильны помочь больным. Испуганный происходящим, Карэн отправил Марину и детей за границу. Вместе со своими детьми Марина забрала дочку Радки и Милоша, которые тоже были поражены смертельным вирусом.

 

***

– Карэн, охраняйте! Охраняйте! – это были последние слова Милоша.

Стоя рядом с его постелью Марида в голос рыдала, она уже не видела необходимости сдерживать слезы.

У изголовья плакала Камилла. Она плакала беззвучно, не вздрагивая. Просто из ее прекрасных глаз текли прозрачные слезы, которые одна за другой ровными каплями скатывались по щекам и исчезали в воздухе.

Карэн взял Мариду за руку.

– Я знал, что это произойдет. Все как в предсказании! Мор нашел на наш пансионат… Сама смерть поселилась здесь!

– Но предсказания сбываются не всегда! – возразила Марида.

Карэн пожал плечами. Пока все сбывалось. Значит, Путник найдет Слово!

– Однажды Камилла сказала мне, что Слово защищено надежнее, чем мы думаем! – сказала она, пытаясь успокоить его.

– Конечно, – согласился Карэн. – Я и сам так думал.

Когда умерла Кейт, за ней последовал Егор и несколько новых сотрудников, Марида собрала тех, кто остался в холле пансионата.

– Завтра, сразу же после похорон, уезжайте все. Чтобы я никого больше здесь не видела! Спасайте себя!

– Но как же! – хором возразили Натали и Хельга. – А кто же останется охранять?

– Останемся мы с Карэном.

– Нет уж! – крикнула Хельга. – Мы не бросим тебя одну!

Марида улыбнулась.

– Никто и нечем уже не может помочь. Пожалуйста, уезжайте. Пусть сбудется предсказание!

– Но мы же друзья, – сказал Мэтт.

– Я знаю, брат, – Марида взяла его за руку. – Докажите, что вы друзья. Уезжайте.

На следующий день они медленно шли на кладбище, впереди них могильщики несли гробы с умершими. Марида шла под руку с Хельгой. Они тихо плакали. Марида знала, о чем думала сейчас Хельга. Она вспоминала тот день, когда они пришли сюда. Вспоминала, как все начиналось когда-то.

Позади процессии людей, тянулась длинная вереница призраков. Они сочувствовали своим братьям, живущим в другом мире.

– Раньше было так весело, – тихо сказала Натали, когда могилы были закопаны, – Что с нами стало теперь?

– Помнишь, как ты не любила Кейт? – спросил Мэтт.

– Она дважды спасла меня, она была замечательной, – тихо ответила Марида. – И Егор. Он медленно привыкал, но я никогда не видела человека более справедливого. Никого, кто был бы лучшим товарищем, чем он.

Мэтт помолчал, ветер трепал его светлые волосы.

– Вспомни, Рико, Эжени, Денис, Стейси – где они все сейчас?

Марида грустно улыбнулась.

– Они уехали вовремя, – сказала она. – Денис звонил мне. Он хотел вернуться. Я сказала, что это лишнее. Все равно пансионата уже нет.

На следующий день к дверям «Графских Развалин» подъехал небольшой автобус. Внизу в холле собрались отъезжающие и провожающие.

Марида пожала руки Карлитосу и Фрэнки, главным шутникам пансионата. Они больше не шутили и не смеялись. Потом она простилась с новенькими и подошла к Натали. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, затем Марида крепко обняла свою маленькую подругу.

– Прощай, сестричка, – сказала она. – Береги Матвея.

Слезы выступили на глазах Натали, и она осторожно их вытерла, рискуя размазать тушь. Марида обняла Мэтта.

– Мой последний друг покидает меня, – сказала она.

– Прощай, брат, – ответил он. – Будь сильной – и ты победишь, я знаю.

Марида сердечно обняла Эндрю и остановилась напротив Хельги. Они молча смотрели друг другу в глаза.

– Может, мне все-таки остаться с тобой? – спросила, наконец, Хельга.

Марида покачала головой.

– Уезжай. Мне будет спокойнее. Я ведь не одна. Со мной мой муж. И Карэн. Вместе мы справимся.

Хельга обняла Мариду.

– Ты – лучшее, что было в моей жизни, – сказала она.

– Я знаю, – ответила Марида. – И я всегда буду помнить тебя.

Они стояли, обнявшись.

– Все уже в автобусе, иди, – Марида сделала шаг назад. – Уходи. Найди свое место в новой жизни. А мое место – здесь. Будь счастлива!

Хельга грустно улыбнулась.

Через несколько минут автобус скрылся за поворотом. Марида обняла Ираклия и улыбнулась Карэну.

– Никогда еще здесь не было так тихо! – пошутила она.

Карэн остался серьезен.

– Ты такая сильная, – сказал он, помолчав, – Ты и одна смогла бы справиться с Путником!

– Так уезжайте! – сказала Марида. Карэн покачал головой.

– Теперь я управляющий несуществующим пансионатом! – заметил он.

Марида повернулась к мужу.

– Ну что, пошли домой? – сказала она.

Тот молча кивнул, ничего не ответив. Они направились к основному зданию, единственному уцелевшему после волны.

Марида приготовила ужин, Карэн растопил камин. Они поужинала в молчании, а потом разошлись по своим комнатам.

Когда Марида уже собиралась лечь спать, Ираклий вдруг неожиданно произнес:

– Может, тебе следует лечь в другой комнате?

Марида удивленно поднялась.

– В чем дело? – спросила она.

Он мялся, словно не хотел говорить, но потом, наконец, ответил:

– Я что-то неважно себя чувствую.

Марида подскочила, как если бы ее ужалила ядовитая змея.

Ираклий, который ни разу ни на что не жаловался, ни разу за долгие годы, что она знала его, говорил, что плохо себя чувствует! Значит, он сильно болен, иначе он не стал бы и говорить об этом!

Ираклий снял рубашку и лег в кровать. Марида дотронулась рукой до его лба. Пока жара нет, может, он просто переволновался, может быть, похороны так подействовали на него? Она села рядом.

– Если с тобой что-то случится, я не знаю, я не смогу дальше жить, – сказала она.

– Что значит, если? – мрачно сказал Ираклий, – Ты видела кого-то, кто поправился после этой болезни? Конечно, случится! А ты должна жить дальше. Жить и выполнять свою миссию. Ты уже и так упустила скрипку!

Марида молчала. Этот человек знал любовь, знал то, чего не знала она. Он поехал на поиски талантливой ученицы, а нашел бездарность, растратившую свои способности, на сочинение заказных мелодий, но и тогда он не покинул ее. Волна разрушила пансионат, болезнь унесла жизни ее друзей, другие уехали. А он все еще был с ней. И не покинет ее, пока не окончится его земная жизнь. Словно угадав ее мысли, Ираклий улыбнулся.

– После смерти, думаешь, я оставлю тебя? Как бы не так! Я стану одним из местных призраков, буду, как и раньше спускаться в полночь в холл и читать книгу… Оставляй ее для меня и не забывай менять, когда я прочту.

Марида улыбнулась в ответ.

– Нет, Ираклий, – сказала она, – Ты должен жить. Ради меня, ради своей любви ко мне ты должен жить!

– Я слишком долго любил тебя, – сказал он. – Я устал. Устал ждать, когда ты, наконец, заметишь меня.

– Это неправда! – возразила Марида. – Я всегда любила тебя. С детства. Просто… Просто это была другая любовь… Ведь у любви разные проявления…

– Знаю, знаю, чувства разные, а слово одно! Как беден наш язык! Где найти то слово, которое можно записать по диагонали матрицы! Где найти слово, которое выражает то чувство, о котором писал влюбленный турок!

Марида посмотрела на него с изумлением.

– Ты что, читал мой дневник? – спросила она.

Он кивнул.

– А как иначе я должен был узнавать о том, что тревожит мою жену? Ты ведь никогда не рассказывала мне. Из дневника я узнал о предсказании. О том, что твой друг Саша стал союзником.

– Почему ты никому не рассказал?

– Потому что в этом ты разбираешься лучше. И раз ты решила молчать, значит, так было нужно.

Марида грустно вздохнула.

– Это не так. Нужно было сказать. Смотри, чем это обернулось!

Она помолчала, потом продолжила.

– Я всегда была такой. Сначала я отдала деньги Эллы Максу. Это привело меня в пансионат. Потом я несколько раз выгораживала своих друзей, рискуя работой. Я всегда была такой. И, наконец, я встала на защиту Саши. Только на этот раз Бог меня не простил.

– Ты не права, – сказал Ираклий, – Ты сама сказала, что, отдав деньги Максу, ты попала в пансионат. Ты поступала так, потому что не могла поступить по-другому. Твоя судьба вела тебя. Ты готова пожертвовать всем, ради тех, кого любишь. Поэтому именно ты – та, которая должна воплотить предсказание в жизнь. Если бы ты была не такой, все случилось бы точно также. Только на твоем месте была бы сейчас другая. Другая талантливая, умная и смелая девушка, которая готова на все ради своих друзей. Если другая такая еще найдется в мире…

Марида взяла его за руку.

– Не оставляй меня, – попросила она, как когда-то просила Мэтта.

Ираклий задумчиво улыбнулся.

– Однажды в твоем дневнике я прочел: «Ираклий теперь мой муж. Конечно, я мечтала не о таком замужестве, но сейчас все лучше понимаю, что никто другой и не мог стать моим мужем. Мы слишком долго были вместе, слишком сильно привязались друг к другу». И я подумал, что ж, и это неплохо! Она любит меня, может, не так, как тот самый пресловутый турок, но все же это лучше, чем ничего!

– Я очень тебя люблю, – ответила Марида. – Ты главное, выздоравливай, пожалуйста, выздоравливай!

На следующий день у него поднялась температура, началась лихорадка. Марида ни на секунду не отходила от постели мужа, то и дело подавала ему воду, так как он непрестанно просил пить. Карэн вызвал врачей, они сделали больному укол новой вакцины, которая, по их мнению, наиболее была способна противостоять вирусу. Марида продолжала надеяться на его выздоровление.

Два дня спустя Ираклию стало хуже, он почти не приходил в себя. Марида сидела рядом, глядя на его лицо. Такое выражение лица она уже видела прежде. Такое было у Кейт за несколько часов до смерти. И у Егора. И у остальных. Но это не может быть правдой! Ираклий не может умереть! Он же всегда был с ней! Он был с ней и в Грузии, и в Москве, и в пансионате!

От стены отделилась Камилла и села рядом.

– Он и сейчас будет с тобой, – сказала она. – В твоих мыслях. В твоих воспоминаниях. Среди привидений, которые окружают тебя!

– Но мне он нужен живой! – возразила Марида. – Он мой муж! Он не должен меня оставлять! Мы были вместе столько лет! Сделай что-нибудь! Ты защитница, ты сильна! Ты моя прабабушка! Так помоги мне! Помоги сделать так, чтобы он остался в живых!

Камилла опустила голову.

– Я всего лишь привидение, Марида, – сказала она. – Ираклий даже не видит меня. Как я могу ему помочь?

– Но меня-то он видит! И любит! Я должна ему помочь!

Камилла исчезла, и Марида осталась одна. Она взяла Ираклия за руку. Рука была холодной и влажной, и внезапно Марида поняла, как пусто и страшно станет, если она останется без него. Он стал частью ее жизни. Частью ее души. Они были связаны неразрывной нитью. Потерять его, значило, потерять руку, или глаз, или сердце, – они были одним существом, они сроднились за эти долгие годы, что знали друг друга! И будет ли кто-то еще любить ее так, как любил ее он!

Отворилась дверь, и вошел Карэн.

– Что было бы, если бы ты потерял Марину? – спросила она.

– Не спрашивай, – он махнул рукой. – Но я продолжал бы жить. Ради детей. Кому я их оставлю?

Марида кивнула. У нее не было даже детей. У нее оставалось лишь одно – ее миссия. Она должна выполнить предсказание. Для этого она появилась на свет.

 

***

Над развалинами нового корпуса взошло золотистое солнце. Ираклия не стало, как только первые лучи проникли в комнату. Марида больше не плакала, у нее не осталось слез. На похоронах были только они с Карэном.

– Если хочешь, я позову всех старых защитников, – сказал он. – Они помогут нам противостоять Путнику, когда он придет сюда!

Марида отрицательно покачала головой.

– Никого не надо. Пусть живут и будут счастливы! – она посмотрела ему в глаза. – Карэн, у тебя трое детей. У тебя есть Марина. Пожалуйста, поезжай к ним. Оставь меня.

Карэн посмотрел на нее с изумлением.

– Ты что сошла с ума? Как я могу оставить тебя одну? А если и ты заболеешь и умрешь, кто останется охранять?

– Я не заболею и не умру. Тебе это известно лучше, чем кому-либо, – ответила она. – И я справлюсь одна. Со мной будет Камилла. Мне не нужны помощники.

– Я так не могу, – колебался Карэн, но Марида чувствовала, что ему хотелось быть с женой и детьми.

– Слушай, зачем нужен управляющий, если нет пансионата? – сказала она, он не ответил.

Марида взяла его за руку.

– Пойдем в библиотеку, – сказала она вдруг. – И сделаем нечто, чего никогда не делали прежде!

 

***

В библиотеке царил полумрак. Сотни тысяч книг, размещенных на огромных полках в шкафах, не пострадали.

Марида и Карэн шли по бесконечному книжному лабиринту, пока не оказались у запертой двери, которая вела в секретную часть. Марида открыла дверь. Они прошли в комнату, пересекли ее и оказались у другой, совсем маленькой двери, которая вела в небольшое помещение.

Карэн отодвинул шкаф, на стене выделялась дверь сейфа. Он набрал код и вытащил красный футляр, в котором хранился свиток пергамента, настолько древнего, что он успел пожелтеть и стать тонким, как папиросная бумага. Он протянул свиток Мариде, она осторожно развернула его.

– Читай, – сказал Карэн.

С трудом разбирая выцветшие буквы, Марида начала читать:

«И настанет день, когда он придет, чтобы прочесть Слово. Страшные несчастья будут предшествовать этому. И не будет защитников живых, кроме одной. Но Путник не сможет увидеть Слово, если не будет ему позволения. А когда получит он позволение, никто, ни живые, ни мертвые не смогут ему помешать».

– Это все? – спросил Карэн.

– Почти, – ответила Марида, – еще внизу что-то написано. Буквы мелкие и почти стерлись…

Она напрягла глаза.

– Если я правильно понимаю, написано: «Путник не знает, что Слово можно прочесть не только… Стена не единственная…» Дальше все стерлось.

Карэн задумался.

– Я никогда не видел этой фразы, – сказал он, – Что это может быть?

– Не знаю. Ясно одно. Если Путнику будет позволено, никто не сможет ему помешать. Так зачем нужен второй защитник? Пожалуйста, Карэн, уезжай!

– Но как я оставлю тебя одну, здесь всегда было опасно!

– Я уже не та Марида, что прежде. Меня не напугаешь пустым этажом! – она улыбнулась и положила руку на грудь, – У меня теперь вот здесь – пустой этаж. И это гораздо страшнее, поверь. Уезжай. Мне будет легче одной. Я хотя бы буду знать, что ты в порядке!

– Хорошо, – Карэн кивнул. – Спасибо тебе. Я этого не забуду.

– А вы растите девочку, дочку Милоша и Радки. Пусть она будет такой же, как родители! – попросила Марида.

Карэн обнял свою бывшую сотрудницу. Отныне они не были больше начальником и подчиненной, как много лет до этого. Он оставил пост управляющего. Он не был старшим защитником. Он стал просто другом.

На следующий день Карэн уехал, и Марида осталась одна. В пансионате, некогда шумном, воцарилась гробовая тишина. Никто, даже призраки, не входили в его двери.

– Здесь теперь один призрак – я, – подумала Марида.

Она почти бесшумно ходила по коридорам, и не было места, которое не вызывало бы в ней воспоминания о прошлой жизни. О ее друзьях. Все они покинули пансионат. Она осталась одна. Но она не могла уехать. Голос сказал, что она останется здесь навсегда. И разве страшна тишина пустого пансионата в сравнении с тишиной ее пустого сердца?

Марида сходила на кладбище, положила тюльпаны на могилы умерших друзей, потом вернулась в назад, затопила камин, включила музыку, налила себе в бокал вина и долго сидела, глядя на огонь.

Отворилась дверь, и вошел Путник.

– И не останется защитников, кроме одной! – процитировал он.

Марида не ответила. Он опустился на стул напротив нее, и Марида вдруг заметила странные изменения, произошедшие с ним. Она не могла сказать, что именно изменилось. Скорее всего глаза… Глаза стали другими…

– Прими мои соболезнования, – сказал он, и Марида снова не ответила. Он был последним, чьи соболезнования она собиралась принимать. Но он продолжал:

– Помнишь, тот день, когда мы сидели в холле? Я говорил, что не понимаю людей… Я жил среди вас, я наблюдал за тобой… Я начал понимать вас… И мне жаль. Мне жаль, что погибли твои друзья. Они не были моими, но мне жаль. И что умер твой муж… И что ты осталась одна. И что была волна, и что смыто столько городов… Вы, люди, живете неправильно, вы идете неверным путем, но вы идете…

Марида подняла на него глаза.

– Так остановись, – сказала она. – Поверни назад. Ты знаешь, где стена, но это не значит, что ты найдешь там что-то! Остановись!

Путник покачал головой.

– То, что я начал понимать людей, не значит, что я не хочу править Вселенной. Не значит, что я не хочу отомстить отцу. Просто, в последнее время я много читал, много смотрел. Я узнал о существовании вещей, о которых не подозревал прежде. Теперь я лучше понимаю, как устроен мир. И устроен он не так глупо, как я думал раньше. Я стал взрослее, стал мудрее. Я уже не думаю, что я сильнее Бога. Более того, я поверил, что Он существует. Я просто хочу увидеть и понять. И может быть, я стану тем, кем хотел!

Марида кивнула, его спокойствие и сочувствие удивили ее. Возможно, противник был не так уж страшен! А может он лишь притворяется, лишь хочет нанести последний удар, теперь, когда отнял у нее все!

Она продолжала молчать. Путник поднялся.

– До встречи тридцать первого октября, – сказал он. – Я выбрал этот день.

Он покинул пансионат. И до самой осени Марида оставалась там одна. Она молча ходила по комнатам, не встречая никого, даже Камиллы. Она полностью погрузилась в свое одиночество. Воспоминания владели ее душой. Марида вспоминала теплые грузинские ночи, когда вместе с Ираклием они ходили по улицам. Вспоминала, как испытывала благоговение, когда в детстве брала в руки скрипку. Как купались они в море с родителями. Как пошла в московскую школу и в первый же день познакомилась с Эллой. Как получила диплом, устроилась на работу. Как укоризненно посмотрел на нее Ираклий, когда она сообщила, что не пойдет в консерваторию. А дальше:

– Позволите присесть рядом? – очаровательная улыбка Макса сверкнула перед ее глазами. И вот она уже не понимает, что делает. Вот она отдает ему деньги Эллы. Вот трубка телефона падает из ее рук. Вот она покупает себе браслет, который до сих пор носит на руке.

– Этот пансионат тебя еще удивит! – говорит ей Денис, смеется веселая Хельга, они с Рико катаются в лодке, он дает ей скоробея. Она и Адиль, которого уже нет в живых. И его измена. Она и Кейт в подвале. Вечер, когда она впервые увидела Сашу. Матвей, лежащий на кровати с ножевым ранением, и бандиты, исчезающие в окне пространства.

Ее концерты. Интервью. Счастливая Марина в свадебном платье. Букет Эжени. Ее собственная свадьба с Ираклием. Его смерть. И другие смерти. Отъезжающий автобус. Одиночество. И дневник.

Толстая тетрадка была исписана. Даже на полях, на переплете, что-то написано. И недорисованная матрица. И скрипка, которая уже много лет пылится в футляре.

Марида открыла дневник. Что-то легкое вылетело из него и упало на пол. Марида наклонилась. Это была газетная вырезка. Письмо влюбленного турка. Нечто, что навсегда захватило ее мысли. Нечто, что она так и не сумела найти…

Раздался тихий стук, кто-то легонько постучал по дверному косяку. Марида подняла голову. Вошел мужчина, и она не сразу узнала его, так сильно он изменился. Это был Саша. Но не тот Саша, обаятельный, энергичный, веселый, которого она помнила. Он выглядел так, словно постарел на десять лет, он казался жалким и растерянным. Всегда аккуратный прежде, он перестал обращать внимание на свой внешний вид, его костюм давно никто не гладил и не чистил, его волосы отросли и спадали на лицо. Но главное – его глаза, в которых раньше горел внутренний огонь, теперь погасли.

Марида колебалась. Он был врагом. Она должна была бы прогнать его.

Письмо турка все еще было в ее руке.

– Что с тобой случилось? – спросила она.

– Можно сесть?

Она кивнула. Саша отодвинул стул и сел за стол. Марида опустилась на стул напротив.

– Знаешь, я никогда не любил свою жену, – сказал он. – Я всегда думал, что она – нечто вроде обузы, как судьба, которую я должен принять, против своей воли. И только теперь, когда ее не стало, я понял, как она была мне дорога. Как сильно я был привязан к ней. Я словно потерял все, что имел. Впрочем, так и было… Она заболела и умерла…

– Мой муж тоже умер, – ответила она. – Я знаю, что ты чувствуешь.

– Нет, не знаешь. Ты не виновна в его смерти. А я виновен в смерти своей жены. И в смерти других людей.

Марида покачала головой.

– Почему? Разве ты умеешь создавать волны? Насылать болезни?

– Но это случилось из-за предсказания. Я стал союзником… Но видит Бог, если бы я знал, что произойдет, я никогда бы не сделал этого…

– В таком случае, я виновна, как и ты, – сказала Марида. – Я была защитницей. Мой долг был – выдать тебя. Я этого не сделала.

– Почему?

– Не знаю.

Она поднялась и подошла к камину.

– Саша, наша с тобой судьба – исполнить предсказание. Вот и все. Мы хотели как лучше. Мы любили своих друзей, мы их защищали. Но все, что мы делали, приводило к беде. Потому что иначе быть не могло. Я знала это. Знала с самого начала, что не покину этот пансионат. Что моя жизнь будет тяжелой. Что не сохраню свой талант. Что выйду замуж не так, как хотела. Что не смогу найти того влюбленного турка, которого искала всю жизнь. И уже сейчас я знаю, что Путник увидит Слово. Все, что написано в предсказании исполнится, не зря же кто-то писал его! Я была плохой защитницей и плохой скрипачкой. Я так и не научилась разбираться в людях, так и не дорисовала свою матрицу. Единственное, что я могу сказать, я жила ради тех, кого любила. Всю свою жизнь.

– А я сбился с пути. Я тоже хотел добра тем, кого любил.

– Ты пошел неверной дорогой, – ответила Марида. – Но еще не поздно. Мы сможем помешать ему завладеть Словом.

– Каким образом?

– Ты повернулся к свету. Ты снова с нами. Он остался один.

Марида протянула ему руку.

– Пойдем, – сказала она.

– Куда?

– Стричься. Пора возвращаться к нормальной жизни. Мы восстановим этот пансионат. Мы победим эпидемию. Мы не сможем вернуть тех, кто ушел. Но мы сможем создать новый мир. Я знаю.

Саша протянул руку Мариде. Он поверил ей.