Марида сидела на кровати с дневником в руках. С помощью линейки и карандаша она напряженно чертила что-то на бумаге. Вчера ее подопечные выдержали последний экзамен. Сегодня предстояла лекция о призраках. Ее будет проводить Адиль. Надо же. Как все сложно. Как сказать этим новеньким, этой изнеженной Натали, этому непонятливому Егору, смешливому Фрэнки, тихой Аните и грубоватой Теоне, о том, с чем им предстоит столкнуться?! Но тянуть дольше нельзя, наступил октябрь. У них будет лишь месяц, чтобы подготовиться ко Дню всех Святых. Марида не могла не волноваться. И отношения с Адилем все больше тревожили ее. Она продолжает притворяться, притворяться в своих чувствах; скрывать свою любовь к музыке. Ираклий запретил ей рассказывать Адилю о занятиях, да и сама Марида не стремилась к этому, а сам Адиль никогда не спрашивал, он не подозревал ни о чем подобном. Да и понял бы он? Марида сомневалась в этом.
В дверь постучали.
– Не заперто! – крикнула Марида. Вошел Саша.
– А почему на двери табличка «Не беспокоить»? – спросил он.
– У меня всегда такая табличка, – ответила Марида. – А иначе все время приходит Мэтт, рассказывает мне о своих любовных переживаниях.
– А в чем дело? – удивился Саша, опускаясь на кровать рядом с Маридой.
– Уже все в пансионате знают, что Мэтта поразила любовь к прекрасной Натали. Не знаю, что уж он в ней нашел, такая ломака! Но, тем не менее, это случилось, и теперь он не знает, как к ней подойти и все время спрашивает совета. А мне так надоела его нерешительность и робость!
– Понятно, – ответил Саша. – Но я не буду тебя отвлекать. Я по делу.
Марида кивнула. Они стали друзьями, но всегда общались только по делу.
– Нужно обсудить лекцию. Могут быть проблемы.
Марида снова кивнула.
– А что ты тут чертишь? – спросил вдруг Саша, и Марида удивленно подняла голову. Никогда никто не проявлял ни малейшего интереса к ее дневнику.
– Да так, ерунда, – ответила она.
– И все-таки.
Марида раскрыла тетрадку и показала ему страницу.
– Строю матрицу человеческих взаимоотношений, – сказала она. – Пытаюсь вывести формулу любви.
– Матрица любви? – переспросил он.
– Что-то вроде. Вот здесь, по горизонтали находятся различные чувства, основанные на симпатии. Начиная от простого интереса и по возрастающей: симпатия, дружба, привязанность, родственная любовь. Оттенков у чувств много, а слово любовь в нашем языке всего одно, вот я и пытаюсь разобраться. По вертикали идет все, что исходит от ослепления, начиная от увлечения и заканчивая страстью. А на пересечении – влюбленность.
– И где вы с Адилем? – спросил он. Марида ткнула ручкой куда-то между привязанностью и дружбой.
– А где ты и твоя невеста? – спросила она.
– Примерно там же. Может чуть правее, все-таки мы очень давно вместе.
Марида дотронулась кончиком карандаша до правого верхнего угла своей таблицы, точки, которая означала максимальное значение страсти.
– Когда-то у меня был парень по имени Макс. Это было здесь, – сказала она, потом показала на максимальное значение по горизонтальной шкале, – Это Элла. И Ираклий. Может, Ираклий чуть поменьше. Дальше, левее, вы все, мои друзья. Рико, ты его не знаешь, Мэтт, Хельга, ты.
– Дай-ка, – он взял рисунок из рук Мариды и принялся разглядывать его. – Я что-то не пойму, а где у тебя любовь?
Марида посмотрела на свою матрицу.
– Где письмо влюбленного турка? – переспросила она.
– Какого турка? – не понял Саша.
– Да ладно, неважно. Я не знаю, где это. Не знаю, куда это вписать. Мне кажется, что в моей таблице чего-то не хватает. Нет, правда, я не знаю, что это за чувство и откуда оно берется. Его нельзя объяснить симпатией, потому что сильная симпатия не есть любовь. И нельзя объяснить страстью, ведь сильная страсть не становится любовью. И даже если ты влюблен в кого-то, когда увлечение проходит не остается ничего, или же остается привязанность. Как у нас с Адилем. Это тоже любовь. И чувство, которое я испытываю к родителям, к Элле, к Ираклию, ко всем вам – это тоже любовь. Потому что другого слова в нашем языке нет. Но это совсем не то чувство, о котором писал турок. И для него нет названия. И мне кажется, что если правильно составить эту матрицу, то это слово будет написано где-то здесь, по второй диагонали…
– А еще одно Слово написано где-то в подземельях пансионата, может, сходишь, почитаешь? – перебил он.
– Не надо, что ты говоришь! – испугалась Марида. – Это почти богохульство!
– Может быть. Но ведь ты говорила о чем-то подобном… О том чему нет названия… Ладно, – Саша поднялся. – Через полчаса начнется лекция. Не опаздывай.
Марида улыбнулась. С тех пор, как не стало Дениса, она часто опаздывала.
Она снова углубилась в составление матрицы, но ничего не выходило. А чуть позже пришел Адиль. Он сел рядом с ней на кровать, обнял за плечи и поцеловал. Марида положила ему голову на плечо. Он показался ей каким-то напряженным, казалось, он совсем отстранился от нее. Возможно, и его начали тяготить их отношения, просто никто не может решиться их прекратить. Да и стоит ли прекращать? Уехал Рико, забрал своего волшебного скоробея, и все закончилось…
Адиль отодвинул ее дневник, не заглянув в него.
– Пойдем, лекция начинается, – сказал он.
Они провели лекцию, Марида забавлялась, глядя на лицо Натали, которое становилось все бледнее, на Егора, который постоянно переспрашивал, думая, что ослышался.
– Сегодня ночью дежурят Теона и Фрэнки, – сказала она. – Завтра Егор и Анита.
– А я? – вскрикнула Натали, – Я что, буду одна?!
– Ты будешь со мной, – ответила Марида. Она не доверяла этой девушке.
Ночь прошла спокойно, как и в тот раз, когда впервые дежурили Стейси и Карлитос.
– Это все ерунда, нет здесь никаких призраков, – сказала Теона, – это все Марида сочиняет!
Новенькие засмеялись.
– Если кого-нибудь, хоть раз я увижу без излучателя, – не знаю, что сделаю! – сказала Марида, едва сдерживая ярость. Попался бы им кто-нибудь из призраков! Желательно сразу Бенши!
Однако, как назло, и следующая ночь прошла спокойно. Наступил момент дежурства Мариды с Натали. Марида в душе злорадствовала, представляя, как Натали упадет в обморок при появлении мирного привидения. Часа пробили десять, и Марида спустилась в холл. Натали перед зеркалом поправляла идеально отглаженный воротничок блузки. Марида опустилась на стул, Натали встала за стойку. Она довольно-таки мило улыбалась клиентам, но в ее улыбке не было той расторопности, с которой начинала работать сама Марида, Натали казалась отстраненной, в ее тоне явно чувствовалось сознание собственного превосходства над приезжающими гостями. Наконец в холле воцарилась тишина. С двенадцатым ударом часов вошел Ираклий, поговорил с Маридой, потом опустился на стул и погрузился в чтение.
Раздался телефонный звонок. Звонили со второго этажа, клиентка просила бутылку воды.
– Я отнесу? – спросила Натали, и Марида, посмотрев на датчики, кивнула.
Взяв бутылку, Натали скрылась в лифте. А через несколько секунд датчик на руке Мариды запищал, показывая опасность.
– Второй этаж, 250! – Марида вскочила со стула. Не было времени ждать лифта, эта беспомощная Натали в опасности! Свернув за угол, Марида бегом бросилась вверх по лестнице. Она распахнула дверь на второй этаж и выбежала в коридор. Огромная золотая змея зависла в воздухе, ее глаза метали пламя. Марида замерла. Змея, вдруг неожиданно развернувшись, кинулась к ней, и от неожиданности Марида выронила излучатель, он упал, скатившись вниз по лестнице. Змея приблизилась. От ее глаз шел обжигающий жар, от тела – ледяной холод. Она была рядом. Отступать было некуда.
– Это конец, – пронеслось в голове Мариды.
– Закрой глаза! – крикнул чей-то голос, и Марида машинально послушалась. Мелькнула вспышка.
Медленно, Марида отняла руки от лица. Перед ней с излучателем в руке стояла Натали. Она не выглядела напуганной.
– Это все, змея больше не придет? – деловито спросила она. – А то глазам больно, это вредно.
И она пошла вниз по лестнице. Марида молча смотрела ей вслед.
– Натали! – крикнула она вдруг, девушка обернулась, – Спасибо! Теперь я понимаю, что Мэтт не зря выбрал тебя!
На лице Натали вспыхнула счастливая улыбка, и она опустила глаза. С этого дня они с Мэттом стали неразлучны.
***
После неожиданного героизма Натали Марида думала, что теперь уж точно, ничто не сможет ее удивить. Однако она, как всегда, ошибалась. Во-первых, она была удивлена неожиданной трусостью Теоны.
– Марида, что делать? – бледная, как полотно, Теона обернулась к Мариде, которая случайно спустилась в холл ночью.
– Помни о клиентах! – прошептала Марида. – Он неопасен! Он хороший!
Их любимый маленький призрак, которого они называли Веселым Роджером, так как он напоминал пиратский флаг, летал в холле.
– Он добрый, Теона, – шептала ей на ухо Марида, пока та регистрировала клиентов. – Но есть и злые. Не надо бояться. Ты сильней, чем они.
– Как же! – пробормотала Теона недоверчиво.
– Ой, я опять ошибся с оплатой! – сказал вдруг Егор. Марида вздохнула. Егор был смелым и честным, но таким несообразительным!
Но самое большое потрясение ожидало Мариду за день до хэллоуинской ночи. Эта была ночь сюрпризов. В эту ночь дежурили Анита и Фрэнки. Оба еще ни разу не сталкивались с призраками, казалось, те обходят их стороной. Марида долго не могла заснуть, она волновалась. В конце концов, канун октября всегда был самым беспокойным временем! Ребята, оставшиеся за стойкой совсем новички!
Она встала, накинула халат, взяла излучатель и направилась вниз. Датчики молчали. Внизу в холле, как всегда сидел Ираклий. За стойкой стоял Фрэнки. Было спокойно. Марида огляделась. Аниты нигде не было видно.
– Как дела? – спросила она.
– Отлично! – ответил Фрэнки.
– А где Анита?
– Вышла на пять минут. Только ее нет уже полчаса! – заметил он.
Марида нахмурилась. Анита была самой исполнительной, она подавала большие надежды. Неужели она может оставить товарища в ночную смену! Вдруг что-то случилось?
– Окна были? – спросила Марида.
– Нет, – покачал головой Фрэнки.
– Я ее поищу, – ответила Марида.
– Поищи у столовой, в садике! – подал голос Ираклий.
Марида не ответила. Почему Ираклий вмешался? Она посмотрела на датчики. Все было спокойно. Медленно Марида приблизилась к садику возле столовой. Из-за невысоких деревьев доносились приглушенные голоса. Марида сделала шаг вперед. Полная луна, стоявшая высоко в небе, освещала два силуэта. Одним из них, несомненно, была Анита. Но с кем она? С кем встречается во время ночной смены, как она может покинуть рабочее место? Внезапно две фигуры, освещенные лунным светом, обнялись, и Марида стала свидетельницей поцелуя между Анитой и кем-то еще.
– Он слишком низенький для Егора! – подумала она. – Сашка! Неужели Сашка! Вот дает, он рассказывает сказки про свою давнюю подругу! А сам-то! И ведь его девушка не догадывается, вот наивная!
Марида сделала еще один шаг.
– Эй! – сказала она, – Мне жаль вам мешать, но хочется напомнить, что Фрэнки внизу один. И кого-то мы можем уволить. И не посмотреть на роман с начальством.
Марида хихикнула. Темные силуэты обернулись к ней, и лунный свет упал на их лица. Марида отступила на шаг назад, не веря увиденному. Перед ней был Адиль. Не девушка Саши, а сама она, Марида, глупая, наивная, доверчивая! И ключи на руке не помогут ей узнавать тайны людских сердец!
– Извини, – сказал Адиль, даже сейчас он сохранял лицо, что было удивительным, – Я должен объяснить.
– Не надо, – ответила Марида. – Я все понимаю. Просто нужно было сказать раньше.
– Просто не хватило смелости, – ответил он.
Марида кивнула. Что ж. Это к лучшему. Их отношения уже давно тяготили обоих. Обидно только, что письмо турка оказалось неприменимым к жизни, и слово, записанное на диагонали матрицы, она видимо, так и не узнает.
***
В ночь накануне Дня всех Святых Марида дежурила вместе с Натали. Хельга и Эндрю уже по традиции охраняли вход в зал. Мэтт хотел составить компанию Натали, но Радка настояла, чтобы дежурила Марида. Мимо стойки проплыли гости в костюмах, среди них Марида заметила одетую русалкой красавицу Марину, жену их управляющего. Сам Карэн был одет в традиционный костюм для Хэллоуинна, как и другие сотрудники.
– Будет страшно? – спросила Натали у Мариды.
– Хлопотно, – ответила та.
Мимо плыли толпы призраков, Натали изумленно разглядывала их.
– Посмотри на того вампира, какой хорошенький! – восхитилась она.
– Знаю, я с ним танцевала! – ответила Марида.
Пролетел Веселый Роджер, послав поцелуй Мариде и Натали, потом двери залы закрылись за гостями. Через некоторое время выскочил Ираклий, он поговорил с Маридой и снова скрылся в зале. Потом куда-то прошли по коридору Адиль и Анита. Затем появился Мэтт.
– Марида, там так красиво! Натали этого не видела и, может, не увидит! Постой одна, чего тебе стоит! – попросил он. – Умоляю!
Марида кивнула.
– Хорошо, но максимум полчаса! Работа есть работа!
– Брат, люблю! – крикнул Мэтт, подхватил Натали под руку, и они отправились на праздник.
– Ничего себе, там красиво! – подумала Марида. – Там опасно, а не красиво!
Она помнила прошлогодний опыт. Марида опустилась на стул и задумалась. Сколько всего изменилось с прошлого года! Пансионат стал совсем другим. Работают другие люди. Другой стала она сама. И если сегодня ночью все будет благополучно, то завтра они расскажут новеньким о миссии пансионата, и те перестанут быть новенькими!
– Хотя для меня они будут новичками всегда, – подумала Марида, – даже если отработают много лет!
В холле было тихо. Часы пробили полночь. В небе светила полная луна. Это была ночь накануне Дня всех Святых.
Двери пансионата распахнулись, и вошел мужчина. Марида подняла на него глаза. Это не был призрак или опоздавший вампир. Это был человек. Он был высок и строен, его темные волосы уже почти поседели и имели сероватый оттенок, ум светился в его глазах, улыбка выдавала человека жесткого и решительного. Он был одет в дорожный плащ, в руке держал небольшой саквояж.
Датчики на обеих руках Мариды пискнули и погасли совсем.
– Сгорели! – тихо сказала Марида, изумленно глядя на вошедшего. Он облокотился на стойку. Они были одни. Только Марида и незнакомец. Марида сомневалась. Она взяла протянутые гостем документы, а когда подняла голову, вдруг увидела, что, пересекая холл, прямо к ней, не касаясь пола, идет прекрасная молодая женщина, равной по красоте которой Марида не встречала никогда. Она была невысокой, стройной, воздушной, длинные русые волосы были заплетены в две косы, которые спадали почти до самых колен. Ее большие глаза горели спокойной мудростью и добротой, на губах играла легкая улыбка. Она подошла к стойке. Марида, пораженная, не могла вымолвить ни слова, но ни один мускул не дрогнул на лице пришедшего. Он не видел женщину.
– Камилла… – еле слышно прошептала Марида.
– Да, это я, – ответила красавица. – Здравствуй, Марида, наконец, мы встретились.
Марида не могла отвести взгляда от лица Камиллы, и что-то в этом лице казалось ей неуловимо знакомым, словно Камилла напоминала ей кого-то…
– Ты пришла, – сказала Марида. – Но… Это значит…
– Да, – Камилла кивнула головой, – Он стоит перед тобой. Тот, кого вы ждали, здесь. Не бойся, я буду с тобой. Я буду с тобой всегда.
Камилла растаяла в воздухе.
– Эй, в чем дело, или я не могу получить у вас номер? – подал, наконец, голос тот, кого называли Путником.
– Можете. Вы – можете, – ответила Марида. Она быстро зарегистрировала гостя и дала ему ключи.
Он взглянул на ключ.
– Номер тринадцать, – усмехнулся он. – А вы с юмором девушка!
Марида молчала, и он продолжал.
– Полная луна. Ветер. Ночь на кануне Дня всех Святых. Все сходится. Все как в предсказании.
Вы ведь знаете, кто я? Не так ли?
Марида посмотрела ему в глаза.
– Да, – твердо ответила она. – Я знаю, кто вы.
– И что вы сделаете? – спросил он.
– Расскажу о вашем появлении тем, кому следует знать.
Путник засмеялся.
– Расскажите. А я пока буду ходить. Смотреть. Искать.
Он взял свой саквояж.
– Провожать меня не нужно. Я не боюсь ваших потусторонних пугал.
Он отправился к лифту, Марида смотрела ему вслед. Она чувствовала, как похолодели ее руки. Впервые с того дня, когда она оказалась на верхнем этаже пансионата, ей было по-настоящему страшно. Что теперь будет? Что им делать? Слава Богу, что Мэтт забрал Натали! Кто-то положил ей руку на плечи, и она обернулась. Это был Саша.
– В чем дело? Что случилось? – спросил он.
Марида посмотрела ему в глаза.
– Он пришел, – тихо сказала она.
– Кто? Да кто пришел, я тебя спрашиваю? Влюбленный твой турок, что ли?
– Он, – сказала Марида. – Путник.
– Какой еще пут… – Саша осекся и ошеломленно взглянул на нее, – С чего ты взяла?
– Я его зарегистрировала… Он в номере 13.
– Почему ты думаешь, что это он?
– Я сразу поняла, как он только вошел. У меня погасли датчики. И потом появилась Камилла. Она сказала мне.
– Ну и дела… – протянул, наконец, Саша. – Что будем делать? Позовем Милоша?
– Не знаю, у них итак полно проблем…
– Это важнее, чем дурацкие Бенши и оборотни, – Саша решительно поднял трубку телефона.
Через несколько секунд появились Милош и Радка. Они выглядели взволнованными, Выслушав рассказ Мариды, они долго молчали. Потом Милош произнес:
– Что ж. Это произошло. Теперь будьте внимательны. Подождем, пока он найдет союзника!
Милош и Радка удалились.
– И что? – не поняла Марида.
– Ничего, – ответил Саша. – Составляй свою матрицу и живи спокойно. А кстати, твой Адиль тебя забыл.
– Я знаю. Мы поговорили. У них с Анитой все серьезно. Мне всегда не везло, не обращай внимания!
Саша улыбнулся. Двери зала распахнулись, и выбежала запыхавшаяся Натали. Она выпила стакан воды и заняла свое место за стойкой. Она выглядела довольной и счастливой.
– Хоть кто-то радуется в эту ночь, – подумала Марида, и вдруг предчувствие сжало ее сердце. Все сложится не так, как она хотела. Все будет сложно. Сложно и страшно. Ее не ждет беззаботная жизнь бывших защитников, она не будет счастлива и весела, как Марина, и не уедет, как Стейси с Денисом в поисках легкой жизни! Ее ждут проблемы. Большие проблемы. И Путник был только одной из них.
***
На следующий день Путник, как ни в чем не бывало, вышел подышать воздухом, потом сел в холле, а потом вдруг обратился к Мариде, которая наблюдала за ним.
– Вы ведь играете на скрипке?
Марида подскочила, словно ужаленная. Откуда он знал об этом? Путник засмеялся, довольный впечатлением, которое произвели его слова.
– Мне многое известно, Марида! – сказал он. – Известно и кое-что, чего не знаете вы сама. Я знаю про деньги. И про Макса, и про ключи. И про скрипку. И многое другое. И про ваш дневник. Я, кстати, его читал. Вы неплохо пишите! Только почему-то не написали о том, как толкнули несчастных в окно, из которого они потом вылетели где-то на Гималайских склонах, в Индии.
– Туда им и дорога, – ответила Марида.
– Мне многое известно, – снова сказал он.
– Только неизвестно главное, – парировала она.
– И это я узнаю, – произнес он. – Дайте время. Садитесь! Посидите со мной!
– Нам нельзя сидеть с клиентами.
– Я необычный клиент!
Он улыбнулся, и Марида присела рядом.
– Я ненавижу людей. Ненавижу, потому что не понимаю, – сказал он вдруг. – А вы, вы понимаете?
Она кивнула головой.
– Понимаете? Тогда скажите, как можно обмануть девушку, которая совершила предательство из любви к тебе? Как можно было поступить, как ваш Макс? Или как ваш Адиль? Или, как поступали многие ваши клиенты? Вспомните лысого с его запонками! Что вы понимаете?!
Марида не нашла, что сказать, и тогда Путник пустился в длинный рассказ о своем прошлом. Он рассказал о том, что встретилось ему на дороге жизни, и из его слов получалось, что встречались ему лишь зло и обман, подлость и предательство.
– Поэтому я ненавижу людей. Поэтому хочу построить свою Вселенную. Поэтому не верю в Бога. В Бога, который отверг меня много лет назад. И ни в какого другого. Я буду Богом. Я верю в себя. Только в себя!
Марида молчала. Его слова звучали разумно.
– А знаете, кого я ненавижу больше всего? – спросил он. – Отца. Он не дал мне стать обычным человеком, он отдал меня служителям дьявола, потому что ему нужны были деньги. Да, вы не ослышались, он продал меня за сто разноцветных бумажек. Моя мать умерла при родах. Я мечтаю о том моменте, когда я стану всесильным. Первое, что я сделаю – отомщу отцу. Потом остальным, кого я знаю.
– Вы черный маг? – спросила, наконец, Марида.
– Можно и так сказать, Светлая, – он подмигнул ей. – Я знаю, что ты не станешь на мою сторону. Я просто говорю с тобой. Просто хочу объяснить, что и моя теория имеет право на существование.
– Какая теория?
– Теория мести. Теория власти. Я верю в то, что, поняв закон, управляющий миром, смогу создать Вселенную, прекраснее и справедливее, чем та, которую создал Бог!
Марида поднялась с кресла.
– Удачи, – сказала она ему.
***
В тот день было пасмурно. Марида вышла из пансионата и пошла в деревню. Взлохмаченная поверхность моря была серебристой, казалось, что море пело, а может это были все те же порывы ветра? Сосны склонили свои ветви почти к самой воде. Марида остановилась у одинокой сосны, глядя на бесконечные морские просторы. Потом она медленно пошла в деревню. Она вспоминала.
Она вспоминала, как села вместе с Рико в лодку, и вдруг, почувствовав странное доверие, рассказала ему свою историю, как впервые пришла на берег с Хельгой и Стейси, как облили они блузку графини, как улыбалась Марина в день своей свадьбы, как плакала на ее плече Эжени, как Кейт спасла ее в темном подвале, как помогал ей Денис, как везли они по ночным дорогам раненного Мэтта, и как кто-то зажег свет в ее душе в Рождественскую ночь, когда Адиль подошел к стойке. Где сейчас это? Где ее друзья, почему ее пространство не пересекается с их? Где ее Грузия, ее Москва, ее музыкальная школа, где ее скрипка, ее любовь к Максу, ее Элла, и где, наконец, тот самый влюбленный турок, существует ли он в реальности, или это просто удачная работа какого-то журналиста? Неужели же жизнь такова, как говорит о ней Путник?
– Марида! Передай Мэтту привет! – крикнула дочка рыбака, недавно она вышла замуж за хозяина деревенского кафе и была очень довольна жизнью.
– Обязательно! – сказала Марида и грустно улыбнулась. Где любовь Мэтта к этой девушке? Куда это все исчезает, есть ли хоть что-то неизменное? Куда исчезла сама Марида, та, которой она была прежде?
Марида вернулась в комнату, взяла скрипку и поднялась на чердак. Там она провела смычком по струнам и заиграла мелодию, самую пронзительную, из сочиненных ею когда-либо. Когда смолкли звуки скрипки, раздалось легкое покашливание.
Марида обернулась. Позади нее стоял Ираклий.
– Ностальгия? – просто спросил он.