Сегодня с самого утра в нашем доме творился сущий бардак. Куча родственников и гостей толклась в кухне, где Ами пекла свои знаменитые пироги, в гостиной, где моя мама о чем- то спорила с тетей Элизой играла музыка, в детской вопили близнецы, младшенькие Ксая и Мари, на заднем дворе раздавался ор нашего среднего сына Николаса, который устроил с Ксаем бой на мечах и сильно возмущался, когда демон, развернув меч плашмя, раз за разом шлепал его по мягкому месту и дикий хохот Гая, который это все громко комментировал. Их с Ами сын, Райл, сидел в библиотеке, читая какие- то записи Магеллы, которые ему дала Мари. Сама Марион торчала в моей лаборатории, и оттуда доносились какие- то, пугающие меня, звуки, шипение перемежалось страшным грохотом и лучами зеленого света, выбивающимися из — под двери. Сегодня наш старший сын, Роджер, получал диплом мага, он отлично закончил Магическую Школу и лорд Рейвол забирал его к себе на работу. И наша, сильно разросшаяся, семья, в полном составе собиралась посетить выпускной Роджера. Слава Богам, что драконий клан прибудет сразу же в Школу, Дирр сообщил, что, даже, его дед, легендарный дракон Фаррухинашшах, изъявил желание посмотреть, как его любимый приемный правнук принесет клятву верности королевству Анадар. Кстати, со смертью Жреца исчезло и проклятие, наложенное на драконов, и, теперь, во всех кланах полно молодых драконов.

Я, устав от бедлама, который захлестнул весь дом, вышла в сад, нужно было отловить нашу младшенькую Лель, заставить ее переодеться, потому что уже скоро пора была выезжать в столицу. За мной, на крыльцо нашего, довольно скромного, дома, выбралась потихоньку тетя Элиза и с облегченным вздохом уселась прямо на ступеньки.

— Тетя, о чем вы на этот раз спорили с мамой?

— Ааа, — махнула она рукой, — я, в очередной раз, предложила ей проводить лето в нашем поместье, что бы она могла выбираться в столицу, да и до вас с Лиром недалеко. Но она, как всегда, отказывается.

— Тетя, она понимает, что Хард так и не смог наладить со всеми нами хорошие отношения. Нет, все придерживаются нейтралитета, но все равно заметно, что ему с нами некомфортно. А бросать его на все лето одного. Она говорит, что ей его жалко..

— Он так и не попросил у тебя прощение?

— Нет. Хотя пытается быть полезным и даже приструнил сестер и брата, теперь они почтительно относятся не только к маме, но к нашей семье, но тепла у нас так и не возникло. Он даже с Расом и Олисией так и не смог выправить отношения. Ладно, нужно найти маленькую Лель, нам всем скоро выезжать.

Тут из‑за кустов на дорожку вылетела перемазанная с ног до головы, похожая на мальчишку, наша пятилетняя дочь, Лель, которая предпочитала походить во всем на братьев, и наотрез отказывалась выглядеть маленькой леди, чем приводила тетю Элизу, которая в ней души не чаяла, в отчаяние. Их с Проспером сын, Кир, все время спасал Лель, когда приезжал из своих экспедиций, от попыток собственной мамы, надеть на нашу дочь, красивое платье или туфельки.

— Мама!!! Эли!!! Я поймала. я его поймала, — дочь, держа кого- то в руках, со всех ног кинулась к нам с Элизой.

Я сошла с крыльца, но не успела сделать и шага навстречу дочери, как та, запнувшись о какой- то камешек на дорожке, не удержалась и кубарем покатилась ко мне.

— Лель!!!

Элиза вскочила со ступеньки, я подалась вперед, мимо меня, широко шагая, промелькнул мой муж, но, вдруг, замер, я застыла, а тетя, с негромким возгласом, плюхнулась обратно на ступеньку. На дорожке сидел очаровательный котенок рыси, рыженький, с золотистыми пятнами по всей шкурке и ярко синими глазами, которые с ужасом таращились на нас. Котенок неловко встал, огляделся, опустил мордочку, потом невнятно мяукнул, оторопел, еще раз мяукнул и залился таким плачем, что Лир моментально отмер и, подхватив рысенка на руки, начал успокаивать нашу, перепуганную до смерти, дочку:

— Лель, все хорошо, родная, это подарок Богов, теперь у тебя есть котенок, который всегда будет с тобой. Не плачь, детка, это не страшно, наоборот, это здорово, теперь успокойся, вспомни себя, какая ты замечательная девочка, какие- у тебя пышные рыженькие хвостики, и вернись к нам. Давай, золотце, постарайся.

Лелион зажмурилась, перестала мяукать, вздрогнула и на руках у Лира уже сидела наша девочка, в своем обычном, человеческом виде.

Муж повернулся ко мне, подмигнул и как- то, очень мягко, произнес, глядя на мое побледневшее лицо:

— Ли, любимая, вот и твой котенок. Она вернулась, родная.

Потом хохотнул и посмотрел на дочь:

— А, похоже, не зря Мэтт, младшенький Раса и Олисии, все время обещает, что когда Лель вырастет, он на ней женится. Кажется, теперь, я не буду возражать.