Кожаные штаны, плотно облегающие его мускулистые, длинные ноги, черная шелковая рубашка, вышитая серебром, сверху, едва доходящий до пояса, кожаный жилет с множеством карманов, из — за голенища сапога видна рукоять кинжала, за спиной меч. Черные волосы до плеч подхвачены шнурком. Черные, слегка прищуренные глаза, с вызовом смотрят на меня.

Красивый, действительно красивый самец, что подтверждали, не смотря на ранее утро, многочисленные зрители. Кучка молодых девиц, стоящих у дома напротив, о чем- то хихикала, бросала томные взгляды на Раса, а увидев меня на крыльце, стала что- то бурно обсуждать и громко смеяться.

Вот он очередной сюрприз Матери всех зверей. Я запаниковала, но старалась держаться, изменить все равно ничего нельзя, нужно просто пережить эту кошмарную поездку. Но когда я увидела, что брат подводит отчиму только его коня, а моя Летика осталась в конюшне, мысль, о том, что мне придется ехать с кем- то из них, меня парализовала.

— Элион, ты поедешь с Расом. Он легче меня и его конь выдержит вас двоих.

Я продолжала стоять столбом. Мама, вышедшая на крыльцо вслед за мной, аккуратно пыталась меня подпихнуть в спину, но я не шевелилась.

Элион, — голос отчима стал откровенно злым.

— Ли, иди ко мне.

«А вот чему он так радуется? Дохлый демон, мне придется ехать с ним на одной лошади целый день!!» — эта мысль как заводная крутилась у меня в голове. Потом появилась вторая: " А ведь придется, иначе отчим просто сейчас прибьет тебя, тут же, на крыльце и на этом все закончится.»

Двинулась, едва переставляя ноги, за калитку. Подошла ближе и тут же сильные руки подхватили меня, Рас легко, словно я ничего не весила, поднял и усадил впереди себя. Я выпрямила спину, стараясь не касаться его, и замерла. Одной рукой он обнял меня за талию, придерживая, второй взяв поводья, послал шенкелями коня вперед. " Так долго не проеду», — уже чувствуя, как деревенеет спина, подумала я. " А придется», — снова посетила меня эта не оригинальная мысль.

Темп, который задал мой отчим, не всякий мог бы выдержать, мы неслись с бешеной скоростью, от мелькания кустов и деревьев перед глазами я устала не меньше, чем от стремления сидеть, как можно дальше, от горячего тела Раса. Спину уже не чувствовала и продолжала держаться только на упрямстве.

— Ли, откинься на меня, так будет легче, — тихий шепот прямо в ухо и горячее дыхание Раса обожгло мне шею. Я дернулась от странных ощущений и испуга.

— Тсс, все хорошо, не пугайся, просто откинься мне на грудь и постарайся расслабиться. Не бойся меня, Ли, я не сделаю тебе ничего плохого, — его голос был… «Нежным? Что, вообще, происходит?»

Но совет был кстати, даже упрямство мне больше не помогало и я с облегчением расслабилась и облокотилась на него.

— Постарайся подремать, ехать нам весь день, ты устанешь.

Я прикрыла глаза, решив больше ни о чем не думать, впереди Совет, о котором мало что знала, и мне там явно было не место, но вот я еду туда, совершенно не понятно, зачем. Надо постараться сохранить хоть чуточку сил.

К вечеру мы уже добрались до пригорода и я с любопытством оглядывалась по сторонам, интересно было все, и скачущие куда- то наемники, и неторопливо ползущие по дороге караваны, которые мы с легкостью обгоняли, и небольшие домики, под красными черепичными крышами, с чистенькими двориками, цветами в палисаднике и малышней на крыльце, стоящие по обочине дороги. Даже усталость ушла на время, меня полностью поглотил жадный интерес ко всему, что я видела.

— Ты первый раз уехала из дома? — Рас говорил вполголоса, видимо, что бы не слышал отчим.

Я кивнула, рассматривая деревянный, весь украшенный резьбой, настолько маленький, что он казался игрушечным, домик. Смотрела и думала, что была бы счастлива жить в таком месте, в таком доме, лечить больных, ходить в лес за травами, по вечерам читать книги, сидя у теплой печки. Я же не хотела ничего особенного, меня бы полностью устроила простая, спокойная, счастливая жизнь с повседневными заботами и маленькими радостями и не нужны мне были не замки отца, не муж — вожак стаи, не богатство…Я даже была готова обменять мою магию и свою тайну на такую обыкновенною, но всем меня устраивающую жизнь.

— Подъезжаем. Остановимся на ночь в таверне, там хозяйка знакомая, а утром поедем в город, Совет назначен на полдень, успеем даже посмотреть город. Хочешь?

Я, не задумываясь, кивнула, а потом до меня дошло, кто мне это говорит. Он, что? Издевается? Попыталась оглянуться, что бы увидеть лицо Раса, конечно хотела, ведь ничего в своей жизни не видела кроме родной деревни, но верить Расу? Тому, кто много лет издевался надо мной, кто пытался меня все время поймать, кого я боялась больше, чем отчима?

Пока мучилась сомнениями, не очередная ли это издевка с его стороны, мы подъехали к массивному двухэтажному дому с большим двором, возле крыльца стояло несколько телег с товаром, вокруг них суетились люди.

— Хард, нужно сразу заказать комнаты, еще один караван и нам не достанется места даже на конюшне.

— Займись лошадьми, я пойду, закажу. И шевелитесь, поужинаем и спать, завтра рано вставать.

С лошади меня Рас практически стаскивал, не чувствуя ног, спины и попы сама я даже сползти с коня не могла, он поставил меня на землю, внимательно осмотрел и нахмурился.

— Стой здесь, ноги сейчас отойдут, я пока отведу лошадей и вернусь за тобой. — С этими словами он повел лошадей куда- то в сторону заднего двора, выскочивший ему навстречу мальчишка перехватил повод и утащил коней за собой, на бегу крича, что он все сделает, как надо.

Не успела опомниться, как Рас, легко подхватив меня на руки, уже заносил мое еле шевелящееся тело в открытые двери таверны.

Как он меня принес в комнату и уложил в кровать, я уже не чувствовала, отключилась. Проснулась от негромкого стука в дверь.

— Ли, просыпайся, я распорядился, что бы тебе принесли воды ополоснуться и завтрак, нам скоро ехать.

За окном было еще темно, тело болело все, от головы до пяток, но терпеть можно, решила не обращать внимания, все равно ни отчиму, ни Расу особого дела до этого не было и ехать придется. После горячей воды, которую притащил помощник хозяйки, стало легче и я смогла даже поесть, едва успела дожевать последний кусок жареного мяса в дверь снова тихонько постучали.

— Ли, ты готова? — дверь распахнулась и в комнату вошел Рас.

— Да, сейчас, — и тут до меня дошло, что я забыла заплести волосы. Ежась от горящего взгляда оборотня, быстренько начала плести косу, пытаясь вспомнить, где я видела мой платок.

— Держи. — он сунул платок мне в руки. — Зачем ты его носишь, Элион? У тебя очень красивые волосы и ты… — но посмотрев на мое лицо, резко замолчал.

В полном молчании мы спустились вниз, распрощались с хозяйкой, которая все уговаривала Раса почаще приезжать, вышли на двор, лошади уже стояли оседланными, чуть в стороне Хард о чем- то беседовал с каким- то, хорошо одетым, мужчиной. Увидев, что мы вышли, резким кивком попрощался и скомандовал:

— Поехали.

В город мы въехали, когда солнце уже встало. Узкие улочки мощенные булыжником, нависающие над ними двух- трехэтажные каменные дома с большими окнами, остроконечными черепичными крышами и разнообразнейшими цветами в палисадниках. Основательные, похожие на колонны, чугунные фонари с разноцветными стеклами. Изящные, словно кружевные, хрупкие мостики и подавляющие свой мощью тяжеловесные мосты, совершенно не похожие друг на друга, но создающие удивительную гармонию, пересекали не очень широкую, но стремительную реку.

Я влюбилась в этот город с первого взгляда. Огромное количество небольших парков, везде цветы, на маленьких площадях пуская разноцветные струйки, весело звенели, фонтаны. А вот и ратуша, серый, сложенный из огромным каменных плит, с широким крыльцом, с гранитной лестницей, ведущей к огромным, деревянным, украшенным резьбой, дверям, внушающий какое- то, не совсем осознанное уважение и опасение, дом.

Хард сразу же, кивнув нам на прощание, прошел в распахнутые для него, охранниками, двери.

— Не опаздывайте, — его рык, наверно, было слышно на соседних улицах.

А мы с Расом пошли гулять. Первым делом он потащил меня в оранжерею, в которой росли всевозможные растения из других стран и материков, оказывается приезжающие путешественники, по давней традиции, привозят в подарок городу диковинные растения своей родины и в городе собралась уже очень богатая коллекция. Да, это была замечательная идея, уходить оттуда мне совсем не хотелось, я и половины еще не успела рассмотреть, понюхать, почитать где растет та или иная травка или кустарник. Но времени оставалось совсем не много, и Рас, посмеиваясь, за руку, повел меня в кондитерскую,

— Нужно что- то поесть, а то нам уже скоро идти на Совет. Пирожное? Кусочек торта?

У меня разбежались глаза, хотелось попробовать все, но было не удобно и стыдно, что вла себя, как простушка, которая ничего не видела и не знает. Выбрала маленькое пирожное с кремом, чай. Оборотень чему- то усмехнулся и прибавил к заказу огромный кусок торта, который попросил порезать еще на меньшие кусочки. Пока несли наш заказ, все‑таки решилась задать вопрос, я ничего толком о нем не знала, знала только, что он сирота и живет у родственников. Меня не мучило любопытство, просто я подумала, что узнав его ближе, смогу найти способ уговорить его отпустить меня, и тогда не придется скрываться, я смогу спокойно уехать и жить не оглядываясь и опасаясь.

— Расскажи о себе.

— Тебе интересно? — голос его было очень удивленным. — Нуу, про меня особо нечего рассказывать, мама умерла, когда мне было семь, красная лихорадка, тогда прошла эпидемия по всей стране, многие в нашей деревне не выжили, мама умерла одной из последних и когда эпидемия закончилась, отец не захотел оставаться в доме, где мы жили все вместе, слишком он тосковал без нее. Уехали к родственникам. Отец нанялся наемником и охранником и погиб через три года в какой- то стычке на границе а я так и остался жить у дяди, твой отец стал моим учителем и наставником. Он мне как родной, Ли. Жаль, что к тебе он так относится, мне правда жаль.

Я промолчала, объяснять что- то Расу я не собиралась.

— Пойдем, пора.

— Рас, зачем меня нужно представлять Совету, я простой человек, оборачиваться не могу, какое им дело до меня.

Понадеявшись на то, что в последние дни мы, вроде бы, нашли общий язык с оборотнем, и он ведет себя заботливо и не злиться, задала самый главный для меня, сейчас, вопрос.

— Не знаю, Элион, даже мне Хард ничего не сказал, — чувствовалось, что Рас говорит мне правду. — Ты только ничего не бойся там, я не дам тебя в обиду, поверь мне.

Э, нет, верила я только Марион, даже своей матери, даже после того, как убедилась, что она меня любит и готова по своему помогать мне, я не верила до конца и ни слова не рассказала про Мари, про магию, про наши планы. А уж верить тому, кого совсем недавно боялась, да ни за что.

Поднявшись по высоким ступеням к дверям, которые охраняли воины- оборотни, замерла на секунду, а мужчины весело приветствовали Раса:

— Привет, Рас! На Совет?

— А что это за. хм… лягушонка ты тащишь туда, никак невеста? — грянул хохот.

— Да, на Совет, — голос Раса был подобен льду, — Это дочь Харда.

— Ооо! — мгновенная тишина и сквозь почти закрытые двери до нас донеслось, — Какая- то она совсем. страшненькая…

Я покраснела, мне было все равно, что меня обозвали лягушонком и наплевать, что посчитали страшной, но вот то, что меня назвали невестой Раса.

«Что, уже все, даже в столице, в курсе? Трудно будет уговорить его отпустить меня. Так… не время сейчас думать об этом, соберись.»

Высокие сводчатые потолки, вокруг слегка сумрачно, холодный гладкий, каменный пол, на стенах росписи, они повествуют о Великой войне с демонами, оборотни, люди, гномы, сражающиеся, истекающие кровью, в небе стаи драконов поливающие все вокруг огнем. Краски уже слегка выцвели, но все равно, картины, разворачивающиеся перед моими глазами, были впечатляющими. В правом углу алтарь нашей Богини, за ним каменная статуя Матери всех зверей, не задумываясь подошла и упала на колени.

«Мать, помоги, не оставь меня без своей помощи. Я не лучший твой ребенок, но и я достойна твоей милости.» Пара минут мысленного разговора с Богиней и Рас поднимает меня за руку.

— Пойдем, нас ждут.

Вот и главный зал ратуши, здесь светло, огромные, в пол, окна чуть прикрытые портьерами, такой же гладкий каменный пол, на стенах развешано оружие, ничего лишнего, только перед нами стоят полукругом семь кресел, в которых сидят самые сильные вожаки нашей расы, Совет.

В середине, на большом кресле с высокой спинкой, сидит двухметровый, громадный и совершенно седой оборотень- медведь. Легендарный Рокан, уже два десятка лет он выбирается на пост Главы Совета, его пронзительный, как — будто все видящий взгляд, отбивает у меня желание дальше любопытничать и разглядывать остальных, вспоминаю, что говорила мама и опускаю глаза. Замечаю только, что, как только мы вошли, все вожаки уставились на меня и пытаюсь как можно дальше спрятаться за спину Раса.

Хард стоит перед ними, кивком указав нам встать рядом, представляет:

— Моего воспитанника Расмора вы все прекрасно знаете. Моя дочь Элион.

Тишина, давящая на уши тишина, не шевелюсь, глаза не поднимаю, хотя очень хочется посмотреть на лица собравшихся.

— Что- то она такая маленькая. и хрупкая..

— Дааа. Хард она обернулась? Когда?

Отчим мешкает с ответом, потом наконец решается:

— Нет, пока не обернулась..

— Ну и как тогда..

Я, не понимая о чем они вообще говорят, поднимаю глаза и вижу, что сзади кресла Рокана стоит молодой человек, явно маг, в груди вспыхивает теплое радостное чувство благодарности к сестре, какая она молодец, что предусмотрела и это.

Маг наклоняется и что- то тихо говорит Рокану. Явно проверял, кто я. Напряжение растет.

— Хард, она человек, когда ей исполнится восемнадцать, она имеет право уйти к людям. — бас Главы совета, кажется, сотрясает стены.

— Она моя дочь и Рас попросил ее руки! Я дал свое согласие, через полгода она выйдет за него замуж!!

Тишина вдруг взрывается криками:

— Это невозможно! Расу нужна жена способная родить сильно сильного альфу!

— Хард, мы знаем эту историю и. девочка родилась человеком, ей место среди людей, а воспитаннику подберешь другую свою дочь, у тебя подрастают замечательные волчицы..

И тут на весь зал гремит голос Раса, перемежаясь рычание:

— Я женюсь только на Элион, она МОЯ!!!!

В ответ, сидящий рядом с Роком, черноволосый мускулистый мужчина, с рваным шрамом через все лицо, качает головой и предлагает:

— Тихо, давайте обсудим это еще раз. Уважаемый Сижал просил Совет освободить его от обязанностей члена Совета, все знают причину и Совет дал согласие, мы выбрали нового вожака: Хард ближе к лету займет место в Совете, Рас станет вожаком стаи Харда, что бы вся стая приняла его, потому что боя за право возглавлять стаю не будет, они оба нужны нам живыми и здоровыми, ему нужно жениться на дочери Харда. Но эта девочка. Рас, выбери другую дочь учителя, объявим помолвку, подождешь пока она вырастет..

— Элион МОЯ!!! — взбешенный Рас, кажется уже не слышит ни слова, — если Совет против я просто уйду из стаи, но от Элион я не откажусь.

Мужчины переглядываются. Рядом тяжело дышит, ослепленный гневом, Рас, никогда не думала, что ради того, что бы назвать меня своей женой он готов отказаться от места вожака. «Что решит Совет? Попаду ли я обратно домой? Одно знаю, совершенно точно: бежать, бежать со всех ног, использую любую возможность и никогда больше не возвращаться сюда.» — да, мысли мои не радостны.

Совет тем временем продолжает совещаться. Сначала тихо, потом уже все громче, оборотни начинают кричать и я уже не могу понять, кто и что пытается сказать. Наконец, оглушительным басом рявкает, доведенный до грани, Рокан:

— ТИХО!!! Раз спокойно решить этот вопрос у нас не получается, я приму решение сам! Хард, через полгода, когда Рас примет на себя обязанности вожака твоей стаи, вы с Расом и девочкой снова приедете сюда и Совет примет окончательное решение. И это будет приказ Совета! Расмор, сын Хаима, ты все понял?

Рас побледнел, глаза его сверкали гневом, голос был обманчиво спокоен, он только сильнее сжал мою руку, которую схватил еще в начале, — Да, Рокен, я все понял, через полгода мы прибудем на Совет и решение которое вы примете, будет для меня приказом.

— Тогда вы можете уйти, — отпустил нас Глава, кивнув остальным, поднялся и вместе с магом вышел в другую дверь.

Домой мы возвращались в полном молчании и даже не стали ночевать в таверне, ехали, а точнее мчались большую часть ночи и только тогда, когда лошади стали спотыкаться, остановились на ночлег.

Я отказалась ужинать и сразу же легла спать, во- первых меня пугал теперь не только Рас, он был в бешенстве и всю дорогу, из‑за всех сил, прижимал меня к себе, но и отчим, лицо его почернело, он беззвучно ругался всю дорогу и попадаться ему на глаза лишний раз не хотелось. Я, было, задремала, но потом проснулась, мужчины сидя у костра тихо разговаривали, напрягла слух и уловила свое имя, сказанное еле слышным шепотом.

— …не признают Элион. они не согласятся, уже решено, это понятно..

— Я уйду из стаи, заберу ее, и мы будем жить среди людей…

— Приказ Совета. ты не сможешь отказаться. Рас, ты мне как сын, твоему отцу я обязан жизнью, ты знаешь. Сделаем это по другому… — тут совершенно не вовремя всхрапнула одна из лошадей и Хард закончил разговор, — договорим после. Я знаю, что мы сделаем.

Мужчины замолчали и сколько не вслушивалась, вокруг стояла тишина, уснула я с уверенностью, что времени у меня больше нет, что бы не придумал Хард, для меня это закончится плохо и нужно бежать.

Домой мы вернулись уже к обеду, не выспавшаяся, расстроенная, на молчаливый вопрос в глазах матери, ответила одними губами: " Все плохо!» — и ушла к себе на чердак, нужно обдумать, что рассказать маме и успеть сбегать к Мари, наш план придется сильно корректировать, похоже просто убежать не получится, и ждать, что Рас меня быстро забудет, тоже не приходится. Мысленно застонала, хотелось свернуться калачиком и спать, не просыпаясь, долго- долго, а потом открыть глаза и все закончилось, мы с Мари живем вместе и никому я не нужна.

Маме я решила рассказать все, что произошло на Совете, но вот разговор отчима и моего «жениха» передавать не буду, пусть никто даже не догадывается, что я его слышала, мало ли, вдруг мама проговорится или попробует вмешаться, станет только хуже, еще придумают запереть меня до самого дня рождения у какой- нибудь родственницы на далеком хуторе. Мама выслушав мой отчет, успокоилась, она тоже считала, что Совет через полгода прикажет Расу жениться на одной из моих младших сестер, одной из них уже исполнилось одиннадцать, пять лет пролетят быстро..

— За пять лет он привыкнет, Ли, а ты, через два года после объявления помолвки Раса и Аники, сможешь уйти к людям. — оптимистично проговорила мама.

— Мам, ты в это веришь? Что они отпустят меня?

— Ли, Хард не пойдет против решения Совета, да и Рас не сможет не выполнить приказа, он будущий вожак, он будет отвечать не только за себя, за всю нашу стаю.

Да, мама явно была обрадована, мне же пора поговорить с Мари.

Обнявшись, мы с сестрой, долго стояли молча, я отходила от потрясений за всю поездку, она только сейчас выдохнула и поверила, что все обошлось. А потом мы ушли к Источнику, и мне, и ей нужно было расслабиться. Дойдя до Источника, не сговариваясь, дружно плюхнулись в струи и я начала рассказ, подробно, каждое слово, которое я слышала за все время поездки. Вспоминала каждую интонацию, каждую эмоцию, которую уловила. Последним повторила разговор на стоянке и с надеждой посмотрела на магичку.

Мари вдруг подмигнула мне и озорная улыбка осветила ее лицо:

— Ну что ты расстроилась, Ли, все это мы и раньше предполагали, значит будем рисковать, уйдешь раньше, буду тебя прятать, как только магия проснется и стабилизируется, отправлю тебя под иллюзией, к тете, а сама буду морочить им голову, наверняка же ко мне придут за помощью. Я тут, пока ты посещала столицу, освежила в памяти, как создавать стойкие полноценные иллюзии, и на тело, и на ауру, и что бы руками можно было потрогать и все соответствовало, на длительное время, надо бы еще чуток доработать заклинание и ты у нас будешь совсем не ты. Все равно, теперь уже ясно, что пока ты не получишь диплом, жить тебе в своем облике нельзя, да и ни к чему, ты у нас совсем красавицей становишься, лишнее внимание — лишние проблемы. Создам тебе простенький облик, как только магия станет стабильной, наложу блок на часть Дара, что бы и маги сильно тобой не интересовались. Не трясись, у нас все получится.

На том и порешили, Мари занялась иллюзиями и частенько теперь развлекала меня своими новыми образами, то, она старенькая бабушка- оборотниха, то, маленькая гномочка, почему- то с кошачим хвостом. То я превращалась в огромного воина- дракона, веселились мы от души, правда сестра все время оставалась чем- то не довольной и снова и снова что- то искала в книгах, перечитывала записи бабушки и плела все более и более сложные заклинания.

Я усилием воли перестала все время думать о том, что ждет меня дальше и с головой погрузилась в учебу, занятия магией, упражнения с кинжалами, даже травы забросила, сейчас только самое нужное.

Прошла зима, Хард все время пропадал в столице, Раса тоже давно не было видно, он куда- то уехал, чувствовала себя вольной пташкой, мама была совершенно спокойна, сестрички мне не докучали, а от брата, которому Хард, кажется, поручил за мной присматривать, с легкостью ускользала. А когда до дня рождения оставалась пара недель, я собрала все свои вещи и переселилась к Мари, прошло еще несколько дней, никто нас не беспокоил, никто не искал, и я совершенно потеряла осторожность. Да во всем, что произошло потом, виновата я одна. Меня начала грызть совесть, что я не попрощалась с мамой, она так за меня переживала, не верилось, что она сможет забыть меня навсегда, понимала, что она будет мучиться не зная, что со мной, горевать, думая о плохом. Несколько дней я боролась с чувством вины, потом решила, ей нужно сказать, что если я исчезну, то пусть она не волнуется, когда- нибудь, как смогу, свяжусь с ней. Написав записку Мари, что проведаю маму, я поперлась в деревню. Тихо прокралась в дом и только собиралась проскользнуть в комнату мамы, как открылась дверь в кабинет отчима и оттуда, навстречу мне, вышли Хард и Рас.

«Дура!! Какая же я дура!!!» — промелькнуло в мозгах, Хард, схватив меня за шкирку, рванул к себе, раздался странный треск, это браслет, на который я так полагалась, зацепившись за ручку двери, порвался и осыпался кучкой ниток и камешком на пол. Отчим толкнул меня к Расу со словами:

— А вот и она, забирай, как договорились. Завтра проведем обряд венчания, смотри, что бы она смогла сама прийти к алтарю, сильно не уродуй, — от этих слов у меня отнялся язык, — и смотри, что бы сказала «да» при свидетелях, это обязательно, иначе на Совете нам не поверят. Тогда сам знаешь, что будет.

Расмор молча сгреб меня в охапку и куда- то понес, а я совершенно остолбенев от происшедшего только и могла, что беззвучно глотать воздух.

Пока он тащил меня через всю деревню в свой дом, стоявший на отшибе, я пыталась осознать все, что произошло, но не получалось, нет, я понимала, браслета нет, помощи ждать неоткуда, встречавшиеся нам по дороге соседи виновато отводили взгляд и делали вид, что ничего не происходит. Мари хоть и почувствует, что со мной что- то нет так, но сегодня она ушла далеко в лес и пока она вернется, пока прочитает мою записку…медленно выходила из ступора, потекли слезы и я заскулила..

— Ли, все будет хорошо, мы будем счастливы, — всю дорогу Рас шептал эти слова, он был словно в бреду.

— Отпусти меня, пожалуйста, я не хочу. отпусти. не будет все хорошо, не надо..

Он меня не слышал, он, вообще, ничего не слышал и не соображал, его глаза стали пугающе пустыми, зрачок расширился, лицо все время кривилось.

Зайдя в дом и захлопнув дверь, он начал жадно целовать мое лицо и тут на меня накатила паника, я рвалась из его рук, орала, потом сорвав голос хрипела, пытаясь оттолкнуть его руки, уворачиваясь от его обжигающих губ, каким- то невероятным усилием удалось вывернуться из его объятий и я закричала ему в лицо, выплескивая из себя весь ужас, которым была переполнена:

— Ненавижу!!! Ненавижу тебя больше всего в жизни!!!

На секунду замерев он всмотрелся в мое лицо и пришел в бешенство:

— Наплевать!! Слышишь, наплевать!!Ты сейчас же станешь моей и не выйдешь никуда пока не смиришься!! — Его и так не совсем внятная речь перешла в дикое рычание, на него было страшно смотреть, глаза горели как у демона, ноздри раздувались, казалось, еще секунда и он порвет меня в клочья…И во мне вспыхнула ответная ярость.

Дальше я помню только отрывками… он тянет руку, пытаясь схватить меня за плечо… в голове бьется только одна мысль: «нельзя давать ему возможность скрутить меня»…мой кинжал в сапоге, выхватив, целюсь в ногу… «нужно попытаться его обездвижить, хоть на минуту, выпрыгну в окно» — размахнувшись из‑за всех сил, бью …дикий рев оборотня, кажется попала! Кинжал вспарывает плоть, чувствую, как кровь льется по моей руке, сильно поранила…начинаю поворачиваться к окну, уже мысленно прикидывая, куда бежать, так, что бы выиграть несколько минут форы и тут мне, в подставленный бок, прилетает удар кулаком…Рас автоматически ответил на удар ударом …Охваченный гневом, он не сдерживал силы и я пролетев через всю комнату, попутно снеся, стоящий на моем пути стул, со всего маха ударившись об стенку спиной, рухнула на пол..

Боль!!!! Вздохнуть не получается, при попытке втянуть в себя воздух, закашлялась, изо рта пошла кровь…Отстранено диагностировала: перелом нескольких ребер, 'болтающиеся ребра', осколком проткнуто легкое… даже подлечить саму себя не получится, боль в груди, невозможность нормально дышать, сознание куда- то уплывает. Подняла глаза, Рас рукой пытается зажать рану на ноге, кровь хлещет через пальцы, шаг ко мне, он падает. В его глазах стоит какая- то мешанина эмоций, ярость, боль, ужас, и тоска, которая постепенно вытесняет все остальное..

И тут меня накрыло, волна жара пронеслась по всему телу, за ней волна чудовищного холода, и вслед за ними что- то колючее, с острыми рваными краями зашевелилось во мне, разрывая на части, от судорог скрутило все тело, в глазах потемнело…Кажется проснулась моя магия.

«Дохлый демон, как же не вовремя… как же жарко, словно сгораешь в огне», дикая боль, выворачивающая меня наизнанку, сознание меркнет. Вдруг все прекращается, остается только боль в сломанных ребрах, но это такая ерунда по сравнению с тем, от чего я, только что, корчилась на полу.

«Магия просыпается, значит, мне жизненно необходимо попасть к Мари, я не удержу эту силу сама, не справлюсь. Заклинания, это единственное, что сейчас может спасти меня… я смогу, должно получиться», — эти мысли заставляют меня прийти в себя и начать действовать. Вызубренное до автоматизма плетение обездвиживания, влить чуть силы, напряглась, представила, как отрываю маленький кусочек от колючего шара, который слегка царапает меня внутри, посылаю его в заклинание, неразборчиво, мешает кровь во рту, шепчу нужные слова.

Уже не обращая внимания, получилось или нет, просто чувствуя, что все сделала правильно, пытаюсь встать, времени нет, второй приступ может случится в любое время, кое как скрючившись, медленно дохожу до кровати, мне нужно перетянуть грудь, что бы зафиксировать ребра, взгляд цепляется за полотенце, то, что нужно. Как я затягивала и бинтовала себя полотенцем, выпало из памяти, любое движение отдавалось такой болью, что иногда я не выдерживала и вскрикивала, с перевязанной грудью двигаться стало легче, с трудом приноровилась дышать, хотя воздуха явно не хватало, — " Теперь нужно перевязать Раса, слишком сильно течет у него кровь, и уходить, и желательно по быстрее, заклятие спадет через час, уходить через дверь нельзя, там люди, а я такая красивая вся, в крови и скособоченная, придется в окно.»

В шкафу отыскалось второе полотенце для Раса, он так и лежал, связанный заклятием, жили только его глаза, которые не отрываясь, следили за мной, когда я доковыляла до него и опустилась на колени, раздался едва слышимый шепот:

— Ли, прости меня…Я не хотел ТАК, прости. — В его глазах стылая тоска и обреченность. — Я люблю тебя, Ли. Всегда любил.

Перетянула рану, останавливая кровь, шепнула, что заклятие скоро спадет, заглянула еще раз в его глаза и поняла, что не смогу уйти, ничего ему не сказав:

— Простила…забудь меня.

Окно было приоткрыто, постанывая вылезла наружу, стараясь лишний раз не потревожить ребра и прячась за кустами, потрусила к лесу, мне нужно было торопится, внутри меня снова зашевелился этот царапающийся шар, если упаду вблизи деревни и меня накроет второй волной, найдут моментально, а значит конец всему, теперь даже Совет не выпустит меня из своих лап.

Как доползла до поляны, не особо помню, сначала шла, потом после недолгого, но изматывающего второго приступа, ползла, уже не особо понимая, куда и зачем я ползу, кровь текла из рта тонкой постоянной струйкой, в голове мутилось, перед глазами вспыхивали разноцветные пятна, кажется я умирала. И тут меня нашла Мари, грохнулась возле меня на колени, заливаясь слезами и ругаясь, начала ощупывать и осматривать меня. В этот момент я, с огромным удовольствием, потеряла сознание.

Очнулась от слез которые капали мне прямо на лицо и яростного шепота Мари:

— Ли, приди в себя, Ли. очнись сестренка, прошу тебя. Боги!!! Мать всех зверей, не дай ей умереть!! Лиииии!!! — сестра в голос зарыдала.

С огромным трудом приоткрыла глаза, мутное пятно вместо лица Мари, тела не чувствую, в голове глухой звон, сильно мутит.

— Ли, слава Двуликому, ты меня слышишь? Если слышишь, моргни…

Мда, я бы с удовольствием, но веки такие тяжелые, что моргнуть не получается, опустила, подышала, прогоняя тошноту, снова приоткрыла глаза. Звон в голове усилился.

— Ли, я не могу тебя вылечить, твоя магия не пускает, ты закрыта сейчас от любых заклинаний, — сестра всхлипнула, — у тебя проткнуто легкое, каждый следующий приступ только ухудшает твое состояние. Элион, остается только один способ, ты ДОЛЖНА ОБРАТИТЬСЯ!!! — последние слова Мари проорала, — соберись, умоляю тебя, если ты обернешься, кости встанут на место и регенерация оборотней поможет им срастись. Остальное я уже травами и настойками подлечу. И с приступами справлюсь, только обратись, родная моя, пожалуйста, попробуй! Посмотри в себя, в тебе живет твой зверь, ты должна докричаться до него и выпустить.

Докричаться до кого угодно я сейчас точно была не в силах, но сестра так отчаянно рыдала, что я, цепляясь остатками сознания за реальность, попыталась представить моего зверя.

«Да я даже не представляю, какой он? Кто я во- второй испостаси? Наверно рысь, как мама?» — представила рысь, перед внутренним взором появилась почему- то маленькая, почти котенок, странного, не характерного для рысей цвета. Золотистого. И глаза синие. Бред.

«А как ее нужно позвать?» — я же ничего не знаю про оборот, никто из родных так и не удосужился рассказать мне, как оборачиваться, как звать своего зверя. Попробовала позвать мысленно: — " Иди ко мне маленькая, иначе мы с тобой умрем. Хочешь увидеть лес, небо, поваляться в траве?» Ничего, все тот же горячечный шепот Марион, та же боль и огромное желание закрыть глаза и утонуть в темноте, где ничего не болит.

В голове вдруг что- то хрипло мяукнуло, мое тело потянулось, опять волна боли, но для разнообразия совсем другая, меня словно вытягивали, кости словно ломало, что- то внутри щелкало, длилось это совсем не долго, но вымотало меня окончательно и я провалилась таки в желанную тьму.

Пришла в себя уже днем, ничего не болело, но состояние было странное, запахи, они просто окружали меня, лезли в нос и щекотали так сильно, что я чихнула. Снова втянула в себя воздух, дышать было легко, и я различала массу запахов, пахло медом, травами, резкий запах сырого мяса, удивительный теплый запах, нагретого солнцем, дерева..

— Очнулась!!! — ликующий вопль сестры заставил поморщиться, только и это странно у меня вышло, почувствовала, что у меня двигаются уши и дернулся. ЧТО????.. у меня дернулся ХВОСТ!!!. У меня хвост? Скосила глаза, все вокруг расплывалось и прыгало, попробовала сосредоточиться и увидела лицо счастливое лицо Марион. Только вот видела я его совершенно по — другому, намного четче, ярко и все цвета вокруг стали другими. Что произошло? Что со мной? Попыталась спросить, но из горла вырвался только очень хриплый мяв. Мяв???!!!

— Ли, ты смогла, ты обернулась, все кости встали на место, и все переломы уже срослись, я уже приготовила отвары, которые помогут тебе восстановиться, магия почти полностью проснулась, приступы хотя и будут еще, но уже не такие сильные. Все хорошо, Ли! — она счастливо засмеялась и тут же расплакалась, — я так боялась, Ли, ты умирала, трое суток без сознания, а у меня ничего не получалось, твоя магия не пускала меня, не действовало ничего, ни заклинания, ни настойки.

— Какая я? — с трудом получилось прохрипеть.

— Ой, такая маленькая. Твоя рысь совсем котенок, такой хорошенький, золотого цвета, пушистенький, такие ушки.

Никогда раньше я не слышала что бы, моя Мари, бесстрашная, умная, смелая, резкая Мари говорила таким тоном и столько плакала.

— Сейчас выпьешь отвар и спи, ты еще совсем слаба.

А я вдруг вспомнила все, что происходило со мной до этого и было вскинулась, но сил не было совсем, только и смогла, что дернуться.

— Меня ищут? — говорить получалось с большим трудом.

— Ищут, — лицо Марион потемнело, — но не найдут, не волнуйся, спи, я потом тебе все расскажу.

Выпила отвар, сваренный Марион и снова уплыла в сон.

Сквозь сон доносились громкие возгласы, прислушалась, речь шла обо мне:

— … не буду помогать вам лер Хард, помощь в лечении обязана оказывать в обязательном порядке согласно договору, а остальное по желанию, я не вмешиваюсь в дела оборотней и вы, лер Хард, об этом осведомлены.

— Девчонка применила магическое заклинание!

— Применила магию??? В таком случае, вы, не имеете права ее удерживать насильно, или возвращать, если она решила уйти, вы ведь в курсе, я полагаю, маги подчиняются Совету магов и королю Тамилу и вне юрисдикции Совета оборотней.

— Она оборотень!!! Она моя дочь и принадлежит стае, она обязана подчиняться Совету оборотней!!!

— Оборотень и применила магию??? Невозможно, всем известно, что у оборотней нет магии. Она обернулась? Какой у нее зверь?

Тишина, Хард явно взбешен, но врать магичке бессмысленно и он это отлично понимает.

— Она еще не оборачивалась. Но она несовершеннолетний оборотень и я вправе решать ее судьбу, пока она не достигла возраста совершеннолетия.

— Она оборотень, но не оборачивалась, применила магию и исчезла, а скажите мне, лер Хард, сколько ей лет?

— Через неделю будет шестнадцать..

— И вы продолжаете утверждать, что в шестнадцать она ЕЩЕ не обернулась? При том, что даже магам известно, что максимальный срок, когда дети — оборотни оборачиваются, тринадцать лет. Я не буду помогать вам искать ее и сразу ставлю вас в известность, что обязательно сообщу Совету магов о появлении, молодой, не обученной магички, которую вы пытаетесь насильно удержать у себя. И больше меня не тревожьте, не советую мне угрожать или пытаться сделать мне какую- то подлость, сами знаете, я могу и захочу ответить..

Раздался злобный рык отчима:

— Вы ее прячете у себя, леди Марион!!!Никто больше не посмел бы оказать ей помощь, она ранена.

— Лер Хард, я готова принести магическую клятву, надеюсь после этого вы оставите меня в покое. Я, леди Марион, графиня Тейванская, никогда не видела вашей дочери лер Хард, сын Карана, клянусь магией.

Несколько минут стояла тишина.

— Удовлетворены? Не смею Вас больше задерживать.

Я почти не дышала, пока шел этот разговор на повышенных тонах, молчала, когда Мари вернулась в дом и только когда она заглянула в спальню, вопросительно уставилась на нее.

— Слышала? — я кивнула, — я тебе расскажу, но сначала тебе необходимо вернуться в человеческий облик, нужно посмотреть, что у тебя с магией, да и говорить удобнее, когда ты человек.

«Интересно, а как обратно? Об этом я же тоже ничего не знаю.» Мари, догадавшись о чем я думаю, тихонько погладила меня по голове:

— Вспомни себя, свой облик и почувствуй желание вернуться.

Возвращаться особо не хотелось, в теле рыси я чувствовала себя отлично, а вот будет ли так в человеческом, но стала вспоминать себя, потянулась к своему образу: «Хочу обратно».

Снова теплая волна, но уже совсем не больно и я лежу на кровати Мари, оглохшая, из запахов ничего не чувствую, хорошо, что не слепая, но перед глазами пляшут пятна.

— Это в первые разы тяжело, потом привыкнешь и будешь перестраивать моментально и слух и зрение. — утешила сестра.

— Мари, — вспомнила о том, что меня сильно поразило. — А как же магическая клятва? Ты же дала ее? Почему. ничего не произошло, ты же солгала???

— Ли, — сестра довольно ухмыльнулась, — ты помнишь, ЧТО я сказала? Я сказала, что никогда не видела ЕГО дочь. Ты разве дочь Харда? То, что он признал тебя дочерью, для магии не имеет никакого значения, а его родных дочерей я не видела, так что моя клятва абсолютная правда.

И сестра расхохоталась. — Жаль ты не видела выражение его лица!!! Тебе бы понравилось. Теперь попробуй встать, нужно помыться, поесть, а потом я тебя посмотрю, что с телом, что с магией, если вдруг станет плохо, немедленно говори, еще не все закончилось.

— Марион, а что. с Расом?

С Расом? Да ничего, вроде, носится по окрестным деревням, тебя ищет, злой, говорят, как демон и с Хардом сильно поругался. А из‑за чего, никто не знает, они у него дома ругались. А чем ты его приложила?

— Сначала кинжалом, ногу сильно порезала, а потом, когда очухалась после приступа, заклятие обездвиживания наложила.

— Хорошо, бы еще 'потерей памяти' было наградить, хотя о чем это я. ты и так молодец, не растерялась, страшно представить, что бы было, если бы ты там потеряла сознание, — Мари покачала головой. — Давай вставать, потихоньку, идем в баню, я там тебе воды нагрела горячей, помою тебя осторожно, посмотрю, что с синяками.

В бане Мари, не смотря на все мое сопротивление, мыла меня сама, осторожно прощупывая все тело, замотав меня в полотенце, потащила на кухню,

— Ешь, а я спину намажу, там один сплошной черный синяк, обо что ты так?

— Спиной? О стенку. — Я с наслаждением жевала все, что попадало мне под руки, сладкие пирожки и жареное мясо кусала одновременно, только сейчас поняла, как я голодна.

— О стенкууу, ага — протянула сестра, — а скажи мне Ли, а ребра как ты умудрилась сломать?

Я перестала жевать, признаваться, что Рас ударил меня, не хотелось, сейчас с Мари станется пойти и заморозить его чем- нибудь, навсегда. А мне. странно ненависти к нему я не чувствовала, в ушах стоял его шепот, а еще вспоминалась тоска, которая поселилась в его глазах.

— Я вонзила ему кинжал в ногу, глубоко, очень, а он. он автоматически ударил в ответ..

— Ясно, — сестра помолчала, — я расскажу, что знаю, а ты пока ешь, потом ты поделишься тем, что произошло.

Намазывая мне спину, она продолжила, — еще днем я почувствовала твой страх, заторопилась обратно, а когда ощутила отголоски твой боли, неслась уже, не разбирая дороги. Дома я нашла твою записку и поняла, что ты попала в руки отчима. Бежала тебе навстречу, пытаясь отыскать в кустах, ты давно уже свернула с тропинки и если бы не наша связь… — сестра вытерла слезы- до сих пор страшно, — призналась она.

— Нашла я тебя, отнесла в домик и побежала уничтожать твои следы, глядя на тебя, понятно было, что искать тебя будут уже сейчас и искать тщательно, по- тихому исчезнуть не удалось. Вернулась, ты без сознания, пыталась тебя лечить, но тут у тебя начались приступы, один за другим, а твоя магия меня не пускает. Поставила защиту на дом, и на звук, и на запах, стала ждать. А тут Хок, рассказал, что ты сбежала, что Раса ранила, что Хард в бешенстве, и что бы я постаралась не быть замешанной в это. Я ответила, что дела оборотней меня не касаются, стоило меня будить из‑за этого и что бы ко мне не приставали. Он ушел, оборотни искали тебя по всему лесу всю ночь, но ко мне не заглядывали, покрутились на опушке, потом убрались.

Она нервно вертела в руке чашку с чаем:

— Утром приходили люди из близлежащих деревень, они рассказали, что Рас объезжает все деревни, оставил твой словесный портрет, объявил, что тот, кто знает где ты, получит вознаграждение, сто золотых монет. Трое суток ты не приходила в сознание и я запаниковала, ничего не могла сделать, не работала моя магия, настойки оказались бесполезными. Ты теряла много крови, после каждого приступа тебе становилось все хуже и когда я поняла, что остался только один выход, заставить тебя обернуться- то попыталась докричаться до тебя. Слава Богам, все получилось, но ты побывала на грани, как теперь это скажется на твоей магии- я не знаю. Твой зверь совсем маленький, практически новорожденный, его нужно беречь, хорошо кормить, выгуливать и никаких волнений. С волнениями, да. похоже не получится, но оборачиваться тебе нельзя пока, нужно подождать, пока рысенок окрепнет.

Нервно вздохнула:

— Теперь твоя очередь рассказывать.

Я виновато потупилась и принялась описывать события такого длинного и страшного дня. Марион внимательно выслушала, даже не стала меня ругать за явную дурость, я ведь, хотела как лучше, а теперь что будет с мамой, по моей милости, даже не представляю, налила мне какого- то очередного отвара и подумав, потрясенно посмотрела на меня:

— А ведь теперь, проверить как работает твоя магия мы не сможем, за домом будут следить, браслета нет, да и не сможет он теперь тебя пока прикрывать, твоя магия реагирует на внешние воздействия очень странно, придется отправлять тебя к тете, а там тебе самой потихоньку заниматься магией и очень осторожно. Тебе, минимум, неделю нужно быть под моим присмотром, пока приступы окончательно прекратятся, скрываться дольше, тут не получится, Совету наверняка уже доложили и тут скоро такое начнется, как только они договорятся, будут искать тебя уже не только отчим и Расмор, искать будут все оборотни.

Я съежилась от осознания перспектив, это хуже чем война, это облава на меня. Все стало намного сложнее.

— Не переживай, через неделю все должно стабилизироваться, иллюзию я тебе сделала по высшему уровню, аура человеческая, никакого оборотня не просматривается, уровень Дара сделаем средним, остальное заблокирую, как только можно будет, что бы ты случайно не показала, что ты гораздо сильнее. Запах тоже ни один оборотень не почувствует, будешь обыкновенной деревенской девчонкой.

Неделя пролетела незаметно, приступов больше не было, я спала и ела, заучивала подробную карту проселочных дорог от нашей деревне до границы с королевством, Мари учила меня буквально всему, как заказывать и платить в таверне или трактире, как говорят люди в деревне, как вести себя по — деревенски, что бы никто ничего не заподозрил, заставила меня на зубок вызубрить мою легенду. Итак я:

Лия Хорес, родом из малюсенькой, затерянной в лесах, на отшибе земель моего отчима, деревеньки Белянки. Я сирота, родители мои Мокша и Зара Хоресы погибли этой весной, сунувшись в оттепель, на болота. Сгинули без следа, родных никого не осталось, кроме дальней родственницы, которая живет в Лавинии, иду к ней, потому что у меня есть маленький магический Дар, хочу выучиться на мага. Это история обыкновенной девчонки ни для кого не покажется странной, а когда доберусь до поместья тети Элизы, то историю подкорректируем, не могу же я деревенская девчонка из глуши вдруг стать воспитанницей герцогини.

Марион дико волновалась, все время заставляя меня то повторить легенду, то проверяла мои вещи, которые я собиралась взять с собой. Платье, как и книги, которые мне подарила сестра, пришлось оставить, откуда у деревенской сироты такие вещи, жалко было так, что чуть не расплакалась, я надевала его только один раз, в самый счастливый мой день рождения. Сестра утешала меня, что она купит мне потом кучу платьев, и что она, если подвернется такой случай, попробует переправить вещи к тете, но мне все равно было грустно.

С собой я брала записи бабушки, на них Мари, уже не взирая на риск, наложила заклятие отвода глаз и заклятие, которое не позволяло их украсть, забрать или прочитать. Несколько золотых монет зашили в пояс юбки, остальные медные и несколько штук серебряных монет положила в кошелек, который спрятала на дне сумки, вместо золотых сережек, которые работали как ментальный щит, сестра притащила мне простенькие железные, зато зачаровала их и против ментального воздействия и против физического, одежду Марион купила в самой дальней деревне, до которой все новости доходили через полгода.

— Ростом мы одинаковые, так что, решат, что это я для себя, по лесу в приличном не находишься, — отмахнулась она от моих опасений, что ей — то оставаться тут, а вдруг узнают, что покупала одежду.

И вот вроде все собрано, все сказано, уже и поплакали вместе. Наступил день, когда я должна была уходить. Мари собиралась проводить меня до самой дороги, на которой мне необходимо было найти и пристроиться к какому- нибудь каравану, не очень большому, но достаточно многолюдному, что бы затеряться среди людей.

— Никому не верь! Если что, ты можешь воспользоваться магией, но очень осторожно и что бы не видели, и не оборачивайся… — Мари трясло, — и будь осторожна..

Я молча обняла ее, на минуту прижалась, закрыла глаза, все, пора. Последний раз посмотрела на себя в зеркало, среднего роста, худощавая, с длинной каштановой косой до середины спины, серые глаза, наивное личико, щедро усыпанное веснушками, симпатичная, но взглядов не притягивает, обычная девочка лет семнадцати. Я грустно подмигнула ей. Теперь на долгие годы она- это я.