Следующие дни слились для отряда в одну суетливо вьющуюся ленту событий. Даже у Вики мозг начинал трещать от объема новой информации. И хотя сразу было понятно, что за пару дней вряд ли получится разузнать о Питере все, северяне даже примерно не представляли себе обширность трагедии. Такой спокойный и молчаливый на поверхности, под землей город буквально бурлил, как закипевший котел. Казалось, не было Последней войны, не было ядер — ных взрывов, перекопавших землю, не гибли тысячами люди. Просто в один прекрасный день все питерские жители разом решили перебраться в туннели метро. Ну, захотелось им так.

Подземные станции стали новым домом невероятному количеству совершенно разных людей. Здесь можно было встретить и сообщества технарей — причем не абы каких, а самых что ни есть профессиональных, в мастеровых комбезах, насквозь пропахших железом и машинным маслом; и веганов, питающихся травой и, по слухам, разговаривающих с растениями. Да какое там, всего в па — ре — тройке переходов от бункера Макса располагалось целое подземное кладбище, обслуживаемое угрюмыми людьми в тяжелых балахонах и белых, смахивающих на венецианские, масках. Станции, на которых жили только летчики или военные врачи. Станции наркоманов, коммунистов, слепых, мутантов и даже ангелов! И осо — бенно полюбившееся Ермолову сообщество, занимавшее целую ветку метро, — Приморский альянс. Все эти люди, существа и растения продолжали жить, любить, ненавидеть, размножаться и воевать. Особенно воевать. И хоть агрессия прописана в человеческом организме на уровне аминокислот, Вика иногда позволяла себе надеяться, что Последняя война смогла сплотить выживших. Девушка ошибалась. Жаль.

На фоне питерской обстановки поступок Макса с каждым днем казался Вике все более удивительным. Его любопытство и участие были неподдельными, настоящими. И он не просто помогал незнакомым, в общем‑то, людям. В какой‑то момент, подчиняясь своим таинственным умозаключениям, он решил ехать в Москву с ними. Вот так просто утром за завтраком выдал:

— Ермол, что вы скажите, если я попрошусь с вами в Москву?

Чугун, в этот момент как раз с причмокиванием наслаждавшийся столь редким кофе, подавился напитком и закашлялся. Капитан, прикидывающий в уме, что еще им необходимо в дорогу и хватит ли у них на все патронов, перевел на парня непонимающий взгляд.

— Что ты сейчас спросил?

— Я спросил, могу ли я отправиться с вами в Москву? — Макс отставил в сторону алюминиевую кружку.

Над столом повисла тишина. Даже Фрунзик, в очередной раз любовно приводивший в порядок снайперку, замер с отведенным в сторону шомполом. Лис засмеялся было, но моментально скис под угрюмым взглядом капитана.

— Ты, видимо, шутишь? — протянул Ермолов и, заметив наглую улыбку и уверенный взгляд Макса, с выдохом провел ладонью по лицу. — Не шутишь. Так. И что же тебя натолкнуло на такие мысли?

— Ничего конкретного, — усмехнулся Макс, скрестив на груди руки. — Всего лишь инстинкт самосохранения. По моим рассказам и тому, что вы сами видели — слышали, понятно, — в Датском королевстве не все спокойно. В подземке намечается заварушка. И нехилая. Тут и дауну ясно: жить хочешь — пора делать ноги.

— И ты думаешь, что с нами будет безопасней? — угрюмо спросил капитан.

— Не безопасней. Но это хоть какое‑то движение, — парень глотнул из кружки чая. — Если вы идете в Москву, значит, там есть жизнь. Если там есть жизнь — я смогу найти себе угол.

— Нет, Макс. Нет, — Ермолов мотнул головой. — Это не увеселительная прогулка. У нас есть задача…

— Мне не важно, зачем вы туда идете, — перебил капитана парень. — Несете ли что‑то, охраняете ли кого‑то, просто идете убивать, — плевать. Не задавать лишних вопросов — на это мне хватит мозгов. Вы не такие уж плохие попутчики. Ну и вместе всяко веселей.

По скривившемуся лицу Ермолова было понятно, насколько сильно ему не нравится эта идея. Усмехнувшись, Макс решил выложить последний козырь.

— У меня есть чем оплатить билет до Москвы.

Капитан вновь взглянул на парня. Всего лет на пять постарше его бойцов, но котелок явно варит лучше, чем у некоторых. Быстро соображает, имеет четкое представление о субординации, хоть иногда и позволяет себе лишнего. В том ночном бою и последующей прогулке вел себя вполне профессионально. С ним можно сработаться, и в любой другой ситуации Ермолов взял бы его с собой, не задумываясь. Возможно, даже сам предложил бы присоединиться к отряду. Но сейчас его мучили сомнения.

— Ты понимаешь, что это нечто должно быть настолько нам необходимо, чтобы я просто не смог сказать «нет»? — спросил капитан и тут же понял — он попался.

Улыбнувшись во все зубы, Макс подхватился на ноги.

— Вы тут как‑то говорили, что вам нужны колеса. Надевайте хи — мозу. Идти тут всего пару шагов, но поверхность есть поверхность.

* * *

Лишь поднявшись из‑под земли, Ермолов окончательно понял, насколько удобно расположился Макс. Позади выхода из бункера высилось огромное здание причудливой формы — его фасад изгибался посередине, как бумеранг. В нескольких метрах впереди, окруженный баррикадой из разнообразных обломков с «егозой»

19D

проволокой поверх, тянулся в небо самодельный ветряк. Правее располагался небольшой, поросший пожелтевшим бурьяном огородик. Дальше виднелись корпуса то ли ангаров, то ли складов. И все это богатство окружала двухэтажная стена старых павильонов. По форме огороженная территория напоминала сектор мишени для игры в дартс.

— Крепость, — глухо пробормотал Чугун. — Лёшка, это ж самая натуральная крепость!

— А ты не хреново устроился, Макс, — протянул Ермолов.

— Не жалуюсь, — хохотнул парень, поправляя респиратор. — Пойдемте, тут недалеко.

Идти и вправду пришлось всего ничего, до здания, ранее принятого капитаном за склад. За высокой дверью из листа тонкого железа вход закрывал клапан из прорезиненной ткани. Вжикнув молнией, Макс юркнул в помещение.

— Добро пожаловать в драконью пещеру с сокровищами! — проговорил парень, застегнув за спутниками клапан. — Не стесняйтесь, можете снять москитолы4, тут воздух чистый.

И сам подал гостям пример, стянув респиратор. Ермолов скептически посмотрел на улыбающегося парня, но противогаз все‑таки снял. Воздух в помещении оказался немного затхлым, с химическим запашком.

— Систему фильтрации наладил? — поинтересовался Чугун, причмокивая губами, будто пытаясь распробовать воздух на вкус.

— В общем‑то это не моя заслуга, — хмыкнул Макс и потопал в глубь ангара. — Но мы тут по другому поводу.

Где‑то в темноте он щелкнул переключателем. Лампы под потолком недовольно загудели и начали разгораться.

— Бабку твою да из‑за угла коромыслом! — пробормотал прапорщик, всеми силами удерживая челюсть от падения куда‑нибудь в район метро-2.

Перед ними, оплетенный паутиной разнообразных проводов, стоял старый добрый советский грузовик — ГАЗ-66. «Шишига» подверглась основательному тюнингу. К переднему бамперу прикручена лебедка, на окнах — жалюзи из полос металла. Сама кабина и кунг по кругу обварены пластинами железа. На крыше расположилась дополнительная надстройка с бойницами, напоминающая одноместную башенку. Кабину с кунгом соединял гофрированный резиновый коридор, закрытый привареннымц решетками, — судя по всему, помещение внутри было единым. Все свободные ниши и место под грузовиком заняли разнообразные баки, генераторы и множество других неидентифицируемых приспособлений.

— Знакомьтесь с моим питомцем, — хохотнул Макс, довольный произведенным эффектом.

— Ты сам все это смастерил? — проговорил Ермолов, переводя взгляд от улыбающегося парня обратно на машину.

— Нет, конечно! Я ж — неуч, даже школу окончить не успел, — Макс хлопнул махину по кузову. — Мне дед Семен подсобил. Мига — лыч, сосед мой. Правда, тут еще вопрос, кто кому помогал…

— Грузовик на ходу?

— Нуууу, — протянул парень, оглядывая подведенные к машине провода. — В общем, да. По мелочи наладить кое — чего осталось. Загрузить водой, провизией, и в путь.

Капитан со вздохом посмотрел на прапора, надеясь, что тот подкинет ему мысль, как бы выкрутиться из сложившейся ситуации. Но Антон уже нетерпеливо мял руки, глаза его горели.

— Лёха, — прошептал Чугун, — без вариантов.

* * *

Дни потянулись своим чередом. Прапорщик с Максом часами пропадали в ангаре, колдуя над грузовиком. Остальные парни под командованием Ермолова совершали вылазки в метро или на поверхность. После пары инцидентов брать с собой Вику они перестали — на людных станциях девушка становилась слишком нервной, что грозило бойцам проблемами. Контакт с питерцами осложнялся в том числе и тем, что капитан приказал придерживаться легенды, будто они — жители удаленного областного бункера. Вот так, без подробностей. И ни слова о далеком северном Рае.

Закончив с починкой комбеза, девушка откровенно маялась от безделья. Бункер был исхожен вдоль и поперек, но ясности в вопросе личности Макса это не добавило. Иногда Вика втихомолку выбиралась на улицу, поднималась по полуразрушенным лестницам института и с высоты осматривала город. И с каждым днем все больше приходила к неутешительному выводу — Питер ей не нравился. В нем всего было слишком. Слишком много построек, пусть часть из них и снесена почти под основание. Слишком много людей, зарывшихся в землю, как крысы. Слишком много живности, порой невероятной настолько, что она просто не могла появиться сама по себе. Все‑таки генные мутации по большей своей части вещь предсказуемая. Твари же, населявшие город, явно были результатом скрещивания видов, и порой — не двух — трех, а доброго десятка. Насколько бы причудлива ни была фантазия природы, на подобные извращения она просто не способна.

Вот и в этот раз, пока мужчины ушли по своим невероятно важным делам, Вика выбралась на излюбленную крышу. Погодка откровенно не задалась — небо хмурилось, моросил холодный дождик. Повисшая в воздухе водяная взвесь не позволяла рассмотреть что‑либо дальше десятка метров. Она создавала иллюзию стен; низкое серое небо почти ощутимо давило на плечи. Девушка начинала скучать по безграничным просторам севера, по вольному ветру, запутывающемуся в корявых веточках карликовых берез. Там она чувствовала себя свободной, иногда даже позволяя себе верить, что сама властвует над своей жизнью. А здесь она будто в клетке. Особенно теперь, когда с ее лица свалилась маска. А спокойствие, уверенность в собственных силах потрескались и разлетелись, как черепки разбитой вазы. Давно девушка не чувствовала себя настолько оголенной, беззащитной перед людьми.

Постояв еще немного, Вика спустилась обратно в бункер. На пороге ее встретил угрюмый капитан.

— Где ты была? — грозно отчеканил он.

Девушка мысленно усмехнулась. Не поверил. Ни единому слову об озере не поверил.

— Бегала, — огрызнулась она и протиснулась мимом мужчины.

— Постой, — буркнул Ермолов, схватив Вику на локоть. — Дело есть. Отнеси парням в гараж хавчик.

Набычившись, охотница дернула рукой, высвобождаясь.

— Я в официантки не нанималась…

— А я не нанимался в няньки! И все равно с тобой вожусь. Смирись, милая, иногда приходится делать то, чего не хочется.

Вика буравила капитана взглядом. Верхняя губа ее едва заметно подрагивала, будто девушка хотела что‑то сказать или просто зарычать. Но в итоге она лишь цокнула языком и повернулась к мужчине спиной.

— Ладно, — раздраженно кинула охотница через плечо, уходя по коридору.

* * *

— Макс, слушай… А, черт. Подай плоскогубцы. Да, спасибо, — раздался скрежет металла, и в люке надстройки появилась довольная, перемазанная маслом физиономия Чугуна. — Все, вроде закончил.

— Сейчас проверим, — парень скатился с крыши кунга и скрылся за дверью. Щелкнул выключатель. — Работает! — Макс спрыгнул на землю и подстраховал прапорщика. — Ну, так чего ты хотел?

— Да так, по мелочи, — Чугун пытался оттереть руки.

Учитывая замызганность используемой им тряпочки, грязь

только сильнее размазывалась по лапищам.

— Я вот в толк не возьму, почему ты один живешь? Бункер вместит с полсотни человек, прилегающая территория приличная, — всем места хватило бы.

— Да знаешь, — парень присел на ящик с инструментами и достал флягу, — как‑то само собой вышло. Будешь?

Макс протянул воду прапорщику. Благодарно кивнув, Чугун принял флягу, сделал пару больших глотков и вернул емкость хозяину.

— Если не в свое дело лезу, то так и скажи, — проговорил он, заметив, как разом осунулось лицо парня. — Мне чужие тайны без надобности.

— Да какая тут тайна, — невесело усмехнулся Макс. — Были у меня соседи. Поначалу. Молодая семья с маленьким ребенком. Они во время удара как раз его в больницу везли. Пара стариков. Дед один… Забавный такой мужик. С прибабахом слегка. Учитель истории. Ребята примерно моего возраста. Мы вон даже огород сообразить пытались — раздолбили асфальт, натаскали земли. Думали, удастся что‑нибудь вырастить… Были у меня соседи. Были… Теперь нет.

В гараже повисла давящая тишина. Чугун уже и сам был не рад, что расковырял все еще не зажившую рану в душе этого веселого парня. Хотя не было ничего удивительного в том, что и он кого‑то потерял. В современном мире обнаружить даже крохотную крупицу информации о своих родных и знакомых — уже чудо. А встретить их живыми… Но человек — существо социальное. Вот и сбиваются чужие, казалось бы, люди в группы. Образовывают новые семьи. И теряют их вновь.

Неловкое молчание прервала появившаяся в дверях Вика. Что‑то недовольно бурча, бухнула на столик пирамиду из связанных алюминиевых тарелок.

— Садитесь жрать, пожалуйста, — рыкнула девушка и, громко топая, зашла за грузовик.

— А ты к нам не присоединишься, красавица? — посмеиваясь, поинтересовался Макс.

Чугун, улыбаясь, начал развязывать тарелки. Гречневая каша с тушенкой, жареные грибы в соусе из чего‑то непонятного и травяной чай. О настоящих ингредиентах трапезы лучше не задумываться. Пахнет вкусно, и ладно. Готовил, судя по всему, Мишка. Значит, как минимум, съедобно.

— Даже если хотела бы есть, у меня бы от твоей рожи аппетит пропал, — отозвалась из‑за машины Вика.

— Ну, Вика, это уже явный перебор, — протянул прапорщик и, схватив ложку, тихонько обратился к парню: — Приятного аппетита.

— Взаимно, — таким же заговорщицким голосом ответил Макс и продолжил уже громко, обращаясь к девушке: — Не слишком ты ласкова к человеку, спасшему твою попку.

— Черт тебя задери! — Вика показалась из‑за кабины. — Что я теперь, по гроб жизни тебе обязана за одну — единственную пулю?

— Ну, строго говоря, не мне. Стрелял‑то Таран…

— Да хоть бульдозер!

— …но простое человеческое «спасибо» ты могла бы из себя выдавить, — закончил мысль парень, красноречиво поглядывая на едва не пышущую паром девушку.

Рука Вики уже потянулась к спящему в наспинных ножнах клинку, но тут она поймала укоряющий взгляд прапорщика. Выдохнув сквозь сжатые зубы, охотница, чеканя шаг, потопала к выходу из гаража. На пороге она на мгновение замерла, натягивая респиратор.

— Спасибо, — едва слышно буркнула Вика, выходя на улицу.

В спину ей ударил заливистый хохот мужчин. Едва ли не бегом пересекая расстояние, разделявшее гараж и основное здание бывшего института топливной аппаратуры, девушка придумывала десятки способов убийства один другого мучительней.

— Макс, ну зачем ты подначиваешь нашу охотницу? — простонал Чугун, смахивая выступившие слезы. — Видишь же, и без того психованная.

— Я ж не со зла, — хохотнул парень, возвращаясь к еде. — Пусть лучше психует, чем замыкается в собственной раковине. По себе знаю.

— И то верно.

* * *

Через пару дней все приготовления были завершены. Перед самым отбытием Макс ненадолго пропал, сказав, что ему нужно попрощаться со знакомыми. Вернувшись, казался более задумчивым, чем обычно.

— Что‑то случилось? — поинтересовался Ермолов, окончивший предстартовую проверку снаряжения.

— Нет… Не совсем, — отозвался парень и ненадолго замолчал. — За мужиков неспокойно. Обстановка в подземке совсем накалилась. Как бы их не накрыло…

— Лишний повод нам грузиться и отбывать немедленно, — ответил капитан, жестами приказывая бойцам поторапливаться. — Чтоб к чужой войне не припахали.

— Да, вы правы, — Макс куснул губу.

Беспокойство за друзей никак его не отпускало. Альянсы с вега — нами никогда спокойными соседями не были. А тут и вовсе пустились во все тяжкие. Быть войне в питерской подземке. Если не сейчас, то к концу года точно.

— Ладно, — парень вернул на лицо привычную задорную улыбку. — Погнали, товарищ командир. Я в кабине буду, как минимум, пока из города не выедем. За рулем Чугун?

— Он самый, — капитан хлопнул Макса по плечу. — Если сильно чудить начнет, осади его. А то одну машину он нам уже запорол…

— Враки это все! — воскликнул прапорщик, забираясь на водительское сиденье. — «Козлик» изначально на ладан дышал!

— Ну конечно, Антоша, — хохотнул Ермолов. — Это вороги лютые тебе палок в колеса насовали. Ладно, с Богом.

Настежь распахнув ворота гаража, Макс сорвал тканевый клапан. Ровно, довольно заурчал двигатель, и «Шишига» величаво выкатилась на улицу. Плотно закрыв за собой створки ворот, парень ужом юркнул в кабину. С легкой тоской он провожал глазами удаляющиеся стены ЦНИИТА. Но не зря говорили поэты — уходя, уходи. Закрывая за собой бункер, Макс оставил на складе пару банок провизии и бутыль с чистой водой. И короткую записку на столе:

«Пусть это убежище станет вам новым домом, как некогда — мне».

Вскоре институт затерялся среди таких же серых и безжизненных руин Питера. Мимо пролетели недостроенные станции «Бухарестская» и «Международная», отданные под кладбище метро. Точнее сказать, они пронеслись не мимо, а под землей. Но даже здесь, на поверхности, в воздухе витал едва заметный привкус гниения и смерти. А может, Максу просто почудилось. В этом районе города, за долгие годы ставшем ему почти родным, он знал каждый куст, каждый камень. Вздохнув, парень уверенно посмотрел вперед через лобовое стекло.

— Так, сейчас на проспекте Славы направо, выедем на Витебский проспект. Так удобней будет пересечь КАД и выехать на Московское шоссе.

— Как скажешь, насильника! — прогундосил Чугун и залихватски крутанул руль.

Машина послушно повернула. Чем ближе они подъезжали к автостраде, тем больше остовов легковушек появлялось на дороге. Впрочем, проходимость грузовика позволяла отряду двигаться, почти не снижая скорости.

— Там по пути как, проблем не предвидится? — спросил прапорщик, объезжая очередной разложившийся автомобильный труп.

— В общем‑то нет, — ответил Макс, поразмысливв. — Пара кладбищ, и только. Если пройдем их быстро, то случиться ничего не должно.

Он через плечо заглянул в кунг. Бойцы с капитаном тихо разговаривали, хватаясь за закрепленные ящики, когда грузовик особенно сильно дергало на поворотах. Вика по — турецки сидела на полу, опустив голову и расположив на коленях ножны клинков. Что за мысли крутились в ее буйной головке, наверное, не было известно даже Богу. Улыбнувшись, парень поудобней уселся на пассажирском сиденье. Поездка обещала быть интересной.