В России после революционного подъема 1905–1907 гг. наступила относительная пауза, которая прервалась Первой мировой войной. Среди тех дел, которым Ленин отдавался в течение этих промежуточных лет с особым рвением, было занятие философией, точнее, участие в перепалках на философские темы. Вообще марксизм, если им заниматься всерьез, а не имитировать его изучение, чем десятилетиями занимались советские «массы», требует серьезной философской подготовки и умения видеть историю человечества целиком и за все времена. В отличие от Плеханова или Троцкого Ленин специальных исторических работ не писал, но всю жизнь тяготел к философскому стилю мышления и временами писал философские сочинения.

Л. Д. Троцкий. Председатель Пероградского совета рабочих депутатов. 1905 г.

Вслед за Лениным советские и современные историки партии обычно говорят о предвоенных годах, как об эпохе «реакции» и безвременья, идейного разброда и шатания в социал-демократических кругах. На самом же деле подоспела целая плеяда молодых марксистских теоретиков из России, пробовавших свои силы на европейской арене. Это было временем теоретического роста российских социал-демократов, выше которого они так и не смогли никогда больше подняться. Марксисты, если они не хотели отстать от событий, а главное – от магистральных политико-философских направлений, должны были прислушиваться к веяниям эпохи. После философских откровений Ф. Ницше в конце ХIХ – начале ХХ века у русских марксистов большую популярность приобрела школа эмпириокритиков австрийского философа Эрнста Маха и немца Рихарда Авенариуса. На самом деле Мах считал себя последователем Авенариуса, а не наоборот, как можно подумать, читая более чем четырехсотстраничное произведение Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

В. И. Ленин и К. Е. Ворошилов.

Мах не был профессиональным философом, считался физиком-экспериментатором и утверждал, что материализм как философское мировоззрение серьезно мешает современной эмпирической науке. Скорее всего, он ничего не знал о книге Ленина, направленной прежде всего против его философских суждений и вышедшей на русском языке в Москве в 1909 г. Мах умер в 1915 г.

Не вдаваясь в сложные и часто схоластические рассуждения, которые в советское время должен был освоить каждый студент, напомню, что суть махистских воззрений сводилась, как справедливо считал Ленин, к попытке преодолеть противоречия между так называемым идеализмом и материализмом, выйти, наконец, из давнего и малопродуктивного противостояния. Мах, признанный физик-экспериментатор, видел выход для современной науки только через возврат к истокам европейского идеализма и экспериментаторства, т. е. к воззрениям Бэкона, Оккама, Беркли и Юма.

Подлинная наука – это эксперимент, в результате которого получают новое доказанное знание. Эксперимент предполагает теснейшее взаимодействие исследователя с объектом; это единая система. Отсюда объективно существует только то, что человек воспринимает, обследует с помощью чувств или приборов. Поэтому любая вещь, по Маху, утверждал в своей книге Ленин, это всего лишь комплекс ощущений. Все действительное познание мира сводится к эмпирическим экспериментам человечества. Если нет познающего сознания, то никто и ничего не может сказать о том, чего не знает, т. е. об «объективном», существующем независимо от моего сознания, мире. «Без субъекта нет объекта?» – с издевкой спрашивал Ленин махистов. С этих позиций выстроен эмпириомонизм и субъективный идеализм Маха. Он первым ввел понятие «мысленный эксперимент» и сделал его равным эксперименту инструментальному. Идеи Маха подхватили крупнейшие мыслители-ученые – Вильгельм Оствальд, Анри Пуанкаре, Альберт Эйнштейн и на их базе создали новую, постньютоновскую науку ХХ века.

Ленин был далек от экспериментальной науки своего времени, да и в философии он был дилетант, хорошо, но односторонне начитанный марксистской и примыкающей к ней литературой. Его более открытые новым веяниям коллеги по российскому социалистическому движению дружно и с разных сторон включились в переосмысление философских основ марксистского материализма. Среди тех, кто вошел в эту обойму и кого Ленин причислил к врагам (!), сознательно искажавшим незыблемые марксистские основы, были: эсер В. Чернов, меньшевики Н. Валентинов и П. Юшкевич, большевики А. Богданов, В. Базаров, А. Луначарский и даже сам мэтр русских социал-демократов Г. Плеханов. В книге все они выстроены по ранжиру, а наиболее суровой критике и, как всегда, грубой брани подверглись наиболее самостоятельно мыслившие коллеги. На первом месте оказался давний соратник и идейный соперник по большевистской фракции Богданов, затем Базаров, потом очень талантливый Юшкевич и т. д.

«Материализм и эмпириокритицизм» – одна из самых слабых и объемных ленинских работ. Если бы при советской власти ее не внедряли насильно, как и все то, что связано с именем Ленина, через сеть «политпросвещения», то эту книгу давно бы забыли. Она полна мелочных придирок, неглубока по содержанию. Это не классическая монография или философский трактат, а серия статей, написанных по «одному поводу». Ленин демонстрирует в ней наивный реализм, осмеянный еще древнегреческим философом Платоном. По Ленину (а он ссылается на Маркса и Энгельса), вещи существуют объективно, независимо от нашего сознания. Сознание их «отражает» или делает с них «копии» или «слепки». Поскольку наука твердо установила, что мир возник задолго до появления человека (сознания), то идеализм есть ложное направление. Русские махисты, с сарказмом писал Ленин, никогда не смогут ответить на вопросы: «Существовала ли природа до человека?», «Существует ли объективная истина?», «Что такое материя?» Здесь перечислены ключевые темы ленинского труда.

Петроград, январь 1918 г.

Отметим, что как наивные материалисты, так и субъективные идеалисты никогда не сомневались, что мир природы существовал до человека. Вопрос лишь в том, какова природа этого знания и каков его источник? Махисты указывали, что источник знаний – это коллективное человеческое познание, а оно всегда неполно и субъективно, и поэтому не существует объективной, т. е. на все времена, вечной истины. Ее не может быть, тем более что человек, двигаясь в своем познании от конкретного (чувственного опыта) к общему и абстрактному, создает нечто вроде иероглифов, которые по своей физической природе не имеют ничего общего с самими вещами. «Понятия», «образы», «иероглифы», «формулы» – это знаки, и они только представляют собой другим людям конкретные вещи, будучи сами совершенно иной природы. А Ленин настаивал на том, что все подобные воззрения «чистая поповщина», что материя первична и вечна, сознание же (дух, «в поповском смысле») вторично. Теория иероглифов или образов, доказывал Ленин, ложная, поскольку вообразить можно и чертей, и русалок, а истина должна быть объективной и не зависеть от человеческого воображения и мнения.

Как позже утверждали советские авторы многочисленных «марксистско-ленинских» писаний: «Ленин дал классическое определение материи», явившееся обобщением всей истории борьбы материализма с идеализмом и метафизикой и новых открытий естествознания. «Материя, – заявил Ленин, – есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них».

Работа Ленина сразу же была встречена двумя критическими статьями А. Богданова и Л. Аксельрода (Ортодокса). Об этих статьях не оставлявших камня на камне от философских конструкций уже зрелого и хорошо им знакомого товарища по партии, советские люди узнали только после их переиздания в период демократизации и перестройки в конце ХХ века. Ленин, как и большинство самостоятельно мыслящих авторов, был обидчив и ревниво относился к чужой яркой и независимой мысли. Пока он сам был эмигрантом, у него не было возможности проявить свое истинное отношение к критике, кроме как при помощи пера. Но после победы в Гражданской войне, став властителем новой Советской республики, Ленин устроил насильственную высылку из страны или поощрял эмиграцию всех тех, кто когда-либо критиковал его или высказывал противоположные философские и политические взгляды. Так, были изгнаны из страны или выдавлены из нее упоминаемые Лениным в разные годы в разных работах С. Булгаков, Н. Бердяев, Н. Лосский, Р. Виппер и еще несколько сотен самых пытливых и самостоятельных мыслителей-идеалистов: философов, историков, экономистов, социологов, не говоря уже о различных деятелях других партий. Например, после революции Ленин не дал осуществить своему бывшему близкому коллеге Богданову ни один из его социальных проектов, включая знаменитый Пролеткульт. Ленин ревновал к любому, кто интеллектуально был не слабее его. Богданов вынужденно вернулся к своей первой профессии врача и погиб, проводя рискованные эксперименты над собой.

Трагическая судьба многих дореволюционных ленинских оппонентов хорошо известна. Ленин буквально отслеживал любого, кто появлялся на облюбованной им марксистской «поляне». О таких интеллигентах Ленин еще в 1913 г. в письме Горькому писал: «…Все кисляи пошли какие-то поганые». А после выхода книги «Материализм и эмпириокритицизм» только «кисляй» Аксельрод нашел несколько одобрительных слов: «Положительно и важно в этой книге прежде всего то, что автор горячо и страстно защищает истину. Во-вторых, книга не лишена отдельных метких и остроумных замечаний. В-третьих, в этой книге чувствуется живой, свежий, бодрый и революционный тон». Я с ним полностью согласен. У критика нет ни одного поощрительного слова в адрес философской концепции автора.

В наше время философские воззрения Ленина кажутся настолько упрощенными, что никто из серьезных ученых не принимает всерьез так называемую ленинскую теорию отражения, вылепленную в советское время из его полемических философских творений. Судьба учения Маха была совершенно иной, о чем ни один советский человек не догадывался. Такой мировой авторитет как Эйнштейн утверждал, что Мах в своей философии эмпириокритицизма очень близко подошел к открытию теории относительности. «Мах ясно понимал, – писал он, – слабые стороны классической механики и был недалек от того, чтобы прийти к общей теории относительности. И это за полвека до ее создания». Напомню, что в своей философской книге Ленин сам не единожды повторил марксово выражение: «Практика – критерий истины». Открытие атомной энергии практически показало, на чьей стороне оказалась истина: материалиста Ленина или идеалиста Маха и некоторых русских махистов. Показательно и то, что в своей философии Ленин, как обычно, все разнообразие человеческого мышления разделил на две враждующие половины, одна из которых должна быть повержена. Пока только в теории.