Клара смело порвала все нити, связывавшие ее с буржуазией. Теперь она была свободна, но и одинока. Ее преследовали сплетни и клевета. Почему вдруг девушка, закончив образование, покинула родительский дом? Шушуканье продолжалось без конца. Клару это мало трогало. Но первое время после ухода из дому ей было очень тяжело; часто приходилось бороться с тоской по родным. Как все-таки трудно быть в жизни одинокой!

Но разве она одинока? Разве нет у нее великой цели, которую она перед собой поставила, — бороться за счастливое будущее трудящихся, бороться за революцию? Разве нет у нее русских друзей? Нет, она не должна оглядываться назад. Это было бы слабостью!

Все реже и реже оглядывалась Клара назад. Бесстрашно и упрямо участвовала она в борьбе и не оставляла без внимания никакого, даже самого маленького дела. Будничной политической работе отдавала она свои силы. Клара была так воодушевлена, что не жалела своего пылкого красноречия, стремясь каждого встречающегося ей человека сделать сторонником социализма.

Когда в октябре 1878 года германский рейхстаг принял давно уже подготовленный Бисмарком «исключительный закон против социалистов», Клара от возмущения едва не потеряла самообладания. Партия, профсоюзы и все их газеты в один миг оказались запрещенными! Первая мысль Клары была — призвать рабочих к оружию. Друзья разъяснили ей все безумие такого намерения. И она с тяжелым сердцем ограничилась скромным поручением собирать средства для жертв «исключительного закона», которых с каждым днем становилось все больше и больше.

Вскоре в Берлине было введено «малое осадное положение». Этот акт террора повлек за собой высылку многих социалистов и причинил неисчислимые бедствия. Целые семьи очутились в самой горькой нужде.

Бисмарк хотел подрывать силы «красных» до тех пор, пока их партия, которая легально только еще в рейхстаге и могла продолжать борьбу, не ослабнет и не станет «послушной государству».

Клара неутомимо ходила из дома в дом, бегала вверх и вниз по лестницам и гордилась каждой маркой, которую ей удавалось собрать для жертв позорного закона. О своих успехах она с радостью рассказывала русским друзьям. В их среде однажды вечером она встретила русского эмигранта, который до полудня занимался изучением социально-политических наук, а вторую половину дня работал у столяра. Он рассказал Кларе, что думает у себя на родине некоторое время зарабатывать хлеб столярным ремеслом и одновременно политически просвещать своих товарищей. Этот серьезный, еще молодой человек не принадлежал к числу тех русских эмигрантов, которых революционные мечтания заставляли терять почву под ногами. В разговоре он упомянул, что красивые речи так же не могут изменить мир, как и бомбы террористов. Мир будет изменен только борьбой политически организованного рабочего класса. Поэтому он и вступил, сказал молодой человек внимательно слушающей Кларе, в германскую социал-демократическую партию. Русского эмигранта звали Осипом Цеткиным. Клара хорошо запомнила это имя.