Сыщик положил трубку и остался ждать у телефона. Он знал, что сейчас последует повторный звонок: Зеро, убедившись, что все спокойно и его абонент не находится под контролем, сообщит время новой встречи на снятой им квартире. Зеро был помешан на конспирации. Его любимой присказкой было: Предают только свои. Эту фразу он произносил на разные лады, и в зависимости от ситуации она звучала то как призыв к бдительности, то с недоверием ко всему человечеству, и в частности к их пятерке, а иногда с иронией.

Телефон зазвонил вновь. Сыщик стал терпеливо считать количество звонков. Наконец отзвенело семь трелей, и он поднял трубку. Зеро пробасил: Послезавтра в восемнадцать тридцать.

Как и было условлено, Сыщик подтвердил, что все понял, повторив, как эхо, услышанное. Он догадывался, что точно такие же сообщения приняли и остальные четыре члена бригады. Никто из них не знал практически ничего о других своих товарищах, кроме, пожалуй, их профессиональной специализации. Ни о прошлой деятельности, ни о семейном положении не было даже намека. Даже имена им заменили кличками. Это, конечно, правильно: в случае провала любого из них о других членах бригады ни один не смог бы сказать что-нибудь вразумительное. Да и связь с Зеро была односторонняя. Он знал о них все, а они о нем ничего.

Но Сыщика это не совсем устраивало. Не потому, что он подозревал что-то неладное. Просто он, как аналитик, автоматически фиксировал отдельные случайные высказывания, непроизвольные жесты, реакцию на слова собеседников. И у него уже начало создаваться определенное впечатление о личности каждого из своих напарников. Особенно его интересовал Зеро. Сыщик понял, что это, безусловно, профессионал, прошедший неплохую оперативную школу. Но что-то настораживало его в этом человеке. Может быть, явное его недоверие ко всем членам бригады, и особенно лично к нему — Сыщику.

Во всяком случае, Сыщик не собирался следить ни за Зеро, ни за другими членами группы, объясняя свою настороженность необычностью ситуации, в которую он попал по собственному желанию, дав волю чувству обиды и гнева за необоснованное, по его мнению, увольнение.

Чуть более года назад Сыщик стал одной из ключевых фигур проведения операции на заключительном этапе. Именно тогда его информатору удалось войти в доверие к одному из преступных авторитетов. Сыщик ждал уточняющего сигнала о месте и времени отправки за границу огромной партии стратегического сырья. Связанный с ним человек, позвонив в условленный час, торопясь и волнуясь, назвал координаты груза и время его отправки. Волнение и спешка источника информации насторожили его, и он доложил о своих сомнениях непосредственному начальнику. В условиях строжайшей конспирации, в которых проводилась операция, он это сделал устно, один на один. Но его начальник, уже предвкушавший близкий и шумный успех и последующие награды, отмахнулся от его сомнений, объяснив волнение информатора и краткость его сообщения сложившейся ситуацией, в которой этот человек не мог говорить более подробно. Конечно, могло быть и так…

Но все оказалось гораздо хуже: авторитет вычислил его помощника. И тот, захваченный врасплох, под угрозой уничтожения назвал Сыщику ложные дату и место. Пока они с начальником готовили ловушку, ценный груз общегосударственного значения успели переправить за границу в ближнее зарубежье. Операция была провалена, ущерб государству нанесен значительный.

У победы много родителей, а поражение всегда сирота: вот и свалили все на него. Исчезновение информатора было истолковано как бегство с сообщниками за рубеж, и даже кое-кто из руководства высказал сомнение в добропорядочности самого Сыщика. Поскольку провал операции получил широкий резонанс, виноватого долго искать не стали и уволили именно его. Это было несправедливо и обидно. Через три месяца, когда сошел снег, нашли тело человека, сообщившего ему неверные сведения. Узнав об этом от своих бывших коллег, Сыщик бросился к начальству, считая, что это его реабилитирует. Но никто не захотел ворошить старое и заниматься его делом. Уволен так уволен.

Вспоминать об этом Сыщик не любил. Он долго в раздумье смотрел на смолкнувший телефон и именно сейчас, после получения сигнала о подготовке к началу новой акции, вдруг осознал, что именно вынужденное слепое подчинение чужой воле, зависимость от чужого решения и вызывают у него резкое неприятие.

Наконец он стряхнул с себя оцепенение и отошел от аппарата. Интуиция и везение не раз выручали его в жизни, и он надеялся, что и сейчас сумеет выпутаться из малопривлекательной ситуации, в которую попал в горячке незаслуженной обиды.

Сыщик подошел к дому, где помещалась конспиративная квартира, минут за пятнадцать до назначенного времени. Он прошел мимо подъезда и, дойдя до угла дома, остановился у газетного киоска, огляделся. На противоположной стороне улицы стояла машина с тонированными стеклами. Сыщик совершенно машинально зафиксировал её номер. Так, на всякий случай, по привычке.

Зайдя за киоск, встал так, чтобы ему были видны подходы к подъезду. Он видел, как в дом вошли один за другим Десантник и Механик. Вполне возможно, что Взрывнику и Гонщику было назначено время на пятнадцать минут раньше и они уже находились в квартире.

Стрелка часов показала, что ему самому до назначенного времени осталось всего три минуты. Этого достаточно, чтобы быстро дойти до подъезда, подняться на лифте и успеть зайти в нужную квартиру до истечения назначенного срока. Он не имел права опаздывать.

Дверь на его условный звонок открылась, и ровно в половине седьмого он вошел в квартиру. Все уже были в сборе, и Зеро демонстративно глянул на часы. Но сказать было нечего: Сыщик не опоздал.

Начало разговора Сыщик слушал не очень внимательно. Его все ещё беспокоила машина с тонированными стеклами. А впрочем, эта машина могла оказаться там случайно и его беспокоила обычная профессиональная подозрительность.

И Сыщик заставил себя целиком переключиться на разговор с Зеро.

Да это было и несложно. Уже первые слова Зеро заставили всех насторожиться. Похоже, Зеро после первого успеха замахнулся на дело, стоившее многих рядовых акций.

Одно дело — угробить троих наркодельцов, и совсем иное — ликвидировать сразу целую воровскую сходку в несколько десятков человек. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

Но Зеро был готов к такой недоверчиво-негативной реакции подопечных на свое предложение.

— Вы, ребята, не гоните волну и не спешите с выводами. Давайте начнем со значения планируемой акции. Это же редкая удача, что соберется в одном месте сразу столько интересующих нас лиц. Конечно, можно нашим доблестным органам взять взвод ОМОНа, ворваться в этот подмосковный ресторан, где под предлогом празднования дня рождения одного из авторитетов соберутся знатные уголовники, положить всех мордами на грязный пол и предусмотрительно заснять все свои подвиги на видеокамеру. Да ещё и показать этот театр по телевизору. Да толку-то никакого! Оружия они на сходку не возьмут. Предлог — день рождения — налицо. Вот и получится очередной пшик и показуха. Ну а мы, если сумеем воспользоваться ситуацией, то сразу ликвидируем половину руководящей верхушки преступного мира Москвы и области.

— Вы нам пулеметы, что ли, выдадите или на БТРе к ресторану подъедем?

— Тебе, Гонщик, этот ехидный вопрос простителен. Ты у нас не по этой части. А для чего я в нашу доблестную компанию Взрывника привлек? Ты только посмотри, как у него глазищи заблестели. Он сразу понял, к чему я клоню.

Взрывник согласно кивнул:

— Задача-то ясна. Но мне надо знать детали: что это за помещение, где расположено, что по соседству находится. И они, наверное, не дураки, имеют своих людей, отвечающих за безопасность. Те проверят все помещения внутри ресторана перед началом сходки, чтобы убедиться, нет ли опасности.

— Все верно говоришь. Только забыл о главном в работе нашей бригады: за нас думают вожди. Уже все разведано, установлено. А наше дело — лишь исполнить все ювелирно точно.

И Зеро, подняв с пола дипломат, достал и развернул широкий лист кальки, на котором была подробная схема помещений ресторана и прилегающих зданий. Все склонились над ней. Молча слушали пояснения Зеро.

Да, кто-то постарался на славу, и на разведку выезжать не надо, подумал Сыщик. Но он ошибся.

Взрывник покачал головой:

— Все это хорошо, но я должен все предварительно осмотреть сам и проверить на месте. Иначе я не работаю. У меня уже были случаи: придешь заряд устанавливать, а там двери и замки сменили — и в нужное место, в нужное время не впишешься.

— Не боись! — нарочно исковеркав слово, усмехнулся Зеро. — На месте мы побываем уже завтра и все проверим. Ты должен будешь, как специалист, решить, какого рода взрывной механизм надо установить и в каком месте. У нас, насколько я понимаю, два способа проникнуть на объект. Посмотрите на эти подземные коммуникации. Из подвала соседнего здания можно проникнуть в подвал под залом ресторана, где будут накрыты столы. Наш человек проверил: из ресторана в этот подвал никто не ходит. Стальные двери закрыты наглухо. И открывают их только в присутствии хозяина ресторана. Но все же реальная возможность, хоть и небольшая, что они туда заглянут, имеется.

Есть и другой путь, более для нас подходящий. Под этот ресторан переоборудовано помещение, бывшее когда-то промтоварным магазином. С обратной стороны здания жилые подъезды с лифтами. Вот посмотрите на чертеж, видите? При строительстве ресторана вход в это помещение был просто заштукатурен. А теперь обратите внимание на самое главное: он находится на втором этаже, где квартир вообще нет, поэтому, выйдя из лифта, вы оказываетесь перед препятствием в виде оштукатуренной фанеры, закрывающей вход в помещение, смежное с рестораном. Так что весь вопрос в том, какой путь выберет наш специалист — Взрывник.

Взрывник не торопился с окончательным ответом:

— Акция должна состояться через двое суток. Унас практически один день на разведку и установку зарядов. Я думаю, для верности их надо установить не один. Времени — в обрез. Вы что, не могли раньше предупредить о предстоящей операции?

— Вам, технарям, всегда кажется, что все можно и должно предусмотреть и разложить по полочкам. А жизнь постоянно подстраивает неожиданности, и в оперативной работе все время приходится их учитывать и корректировать свои действия. Овремени воровской сходки нам стало известно только вчера. Хорошо еще, что мы заранее догадывались о её месте и собирали сведения о нем, как, впрочем, и о трех других возможных точках встречи. Так что завтра начнем разведку, а заряды заложим в ночь накануне акции. Завтра распределимся следующим образом. Взрывник и Механик обследуют вдвоем помещения. Десантник и Сыщик обеспечивают их личную безопасность, находясь от них в непосредственной близости. А я и Гонщик будем ожидать вас на двух машинах на соседней улице. Осталось теперь обговорить детали, чтобы исключить возможные случайности.

Расходились только часа через два. Сыщик был доволен: его радовало предстоящее дело, дающее возможность заменить работу целого подразделения органов внутренних дел. И все это сразу, мгновенно, а не в результате многомесячной разработки.

За рулем автомашины, где находился непосредственно руководящий акцией Зеро, сидел Десантник. Он, конечно, понимал, что, приказав поставить автомашину в самом конце улицы, метрах в двухстах от ресторана, Зеро стремится не засветиться и не привлечь к себе внимания. Но, с другой стороны, было непонятно, как он сможет определить подходящий момент для взрыва. В конце концов, у Зеро мог быть ещё какой-то неизвестный Десантнику помощник или он будет ориентироваться на время начала сходки. Да и не его, Десантника, в конце концов, это дело. В нужный момент Зеро даст ему приказ уезжать, что и станет сигналом для Взрывника и Механика, наблюдающих за ними с чердачного помещения соседнего дома. И тогда тут же будут включены два радиоуправляемых заряда… После свершения акции возмездия они должны будут быстро спуститься вниз, где их ждут во второй автомашине Гонщик и Сыщик.

Позади остались двое суток тяжелейшей подготовки. Но сейчас трудности в прошлом. Остается только ждать.

Взрывника в этот раз беспокоило, что он никогда не видел в лицо врагов, против которых должен был применить сейчас свое умение. Конечно, при его профессии это совсем не обязательно. И даже лучше, когда не видишь ни обреченных людей, ни последствий сотворенного твоими руками. Но в этот раз он необъяснимым образом хотел увидеть тех, кто придет сегодня в ресторан и в этот вечер превратится в ничто.

Он ещё раз мысленно проверил расчеты. В прошлом один раз он уже ошибся. Нет, не в расчетах, а в том, что, поручив несложную вспомогательную техническую работу своему помощнику, не перепроверил его, и в результате устройство не сработало, сорвав важную боевую операцию, и Взрывник оказался после служебного расследования отлученным от дела.

В этот раз он делал все своими руками и расчет его был безукоризненно точен: комбинация из двух взрывов должна все превратить в труху в самом ресторане, не произведя разрушений на жилых этажах дома. Но в их деле всегда возможны случайности, и поэтому он нервничал. В отличие от него Механик, находящийся в качестве дублера на страховке, был более спокоен и озабочен лишь тем, чтобы не упустить того момента, когда тронется машина, где сидел Зеро. Когда же наконец наступит этот момент?

А Зеро сидел в машине и тоже нервничал. Он не сомневался, что Взрывник рассчитал все правильно и взрыв состоится. Но для него сейчас было самым важным с точностью от тридцати секунд до одной минуты определить момент взрыва и не опоздать с сигналом.

Инспектор ГАИ Кольцов в этот день вышел на свое второе в жизни дежурство. На эту службу он поступил по двум причинам. Прежде всего Кольцов страстно любил автомашины. Работая до поступления в ГАИ водителем, он просто физически начинал болеть, видя, как ездят, не соблюдая никаких правил, большинство владельцев транспорта. И Кольцов наивно верил, что добросовестной службой ГАИ можно исправить ужасное положение, сложившееся на дорогах страны.

Была и ещё одна причина: очень уж обидными ему казались разговоры о взяточничестве и всеобщей замаранности сотрудников ГАИ. Уж он — Кольцов — покажет образец честности и неподкупности!

В первые дни его определили в напарники к опытному Пыльневу, который особенно и не скрывал своего недовольства необходимостью нести службу в паре с новым сотрудником. Он сразу понял, с кем имеет дело. И, вспомнив себя лет десять тому назад, Пыльнев лишь иронически усмехнулся, прикинув, на сколько месяцев хватит романтизма Кольцова. Впрочем, он может и не сломаться. Тогда сама система выжмет его и отбросит в сторону. Ну а сегодня Пыльнев не собирался терять даром день, не получив левых денег. И потому договорился с давнишним приятелем Фетюшиным, что тот подъедет к их посту и под предлогом вызова к начальству отвезет на бойкую развилку, где он в течение часа постарается материально компенсировать дежурство на холодном пронизывающем ветру.

План был неплох, и все прошло как по маслу. В начале дежурства Пыльнев с Кольцовым поставили свой мотоцикл у столба с отметкой 45, и Пыльнев пару раз поступил точно в соответствии с инструкцией, демонстрируя новичку свое профессиональное мастерство и образцовое выполнение служебных обязанностей. Причем старый гаишник поймал себя на невольном удовлетворении восхищением новичка.

Но вот появилась машина Фетюшина. Разыгрывая перед новичком театральную сцену, Пыльнев доложил строго по форме старшему по званию о всех выявленных правонарушениях и, услышав о том, что его вызывают к начальству, повернулся к Кольцову:

— Ты подежурь здесь пока один, а я смотаюсь к руководству. Ты парень грамотный, справишься.

Гордый оказанным доверием, Кольцов остался нести службу один. Время было около восемнадцати часов. Он остановил за мелкие нарушения подряд две автомашины и стоял, скучая и думая, что крупных нарушений, наверное, не будет и принять участие в задержании угонщика или иного опытного преступника сегодня не придется.

Вдруг Кольцов увидел Мерседес, мчащийся с явным превышением скорости. Он бросился вперед, делая резкие отмашки жезлом.

Джокер очень спешил. Он никак не мог себе позволить опоздать на сходку хотя бы на минуту. Ивыехал из Москвы, точно рассчитав время, чтобы не приехать слишком рано, но и не опоздать к началу назначенного сбора. Однако водителя угораздило поймать брошенный кем-то на дорогу острый прут, и пришлось менять колесо. И теперь надо поднажать, чтобы наверстать упущенное время. Атут ещё этот так некстати вывернувшийся гаишник. Какие-то мгновения Джокер колебался, но, почувствовав злую решимость представителя закона тормознуть его во что бы то ни стало, приказал водителю остановиться.

Отделаться стотысячной купюрой ему не удалось. Молодой сотрудник, представившись, проверил водительские права, даже не обратив внимания на вложенную в них купюру. Стараясь не затягивать время, пассажиры Мерседеса сразу признали свою вину. Но до чего же долго и нудно этот гаишник читает им нотацию да ещё медленно выписывает квитанцию! Казалось, он делает это нарочно. Наконец он отпустил проштрафившегося водителя. Джокер раздраженно сунул выписанную квитанцию в карман. Они медленно отъехали от честного стража порядка и, свернув за поворот, рванули к подмосковному городку, где их ждали.

Джокер взглянул на часы. Они потеряли ещё семь минут из-за этого штрафа. Водитель, подчиняясь приказу, выжимал из машины максимальную скорость. Джокер, разразившийся ругательствами в адрес проклятой честности гаишника, ещё не знал, что лежащая в кармане штрафная квитанция спасет его в недалеком будущем от крупных неприятностей.

Зеро нервничал все больше. И хотя сидящий за рулем Десантник не мог видеть его лица, он просто физически ощущал напряжение, исходящее от начальства.

Зеро не спускал глаз с минутной стрелки. Вот она коснулась цифры пять: до начала сходки осталось всего пять минут. Вот уже двадцать шесть минут седьмого. Зеро уже не мог скрывать волнение: в таком деле, как эта задуманная и тщательно спланированная акция, должна соблюдаться максимальная точность.

Секундная стрелка уже успела лихорадочно обежать почти целый круг, а минутная уже подобралась к двадцать седьмой отметине, когда на огромной скорости к входу в ресторан подлетел ещё один новенький Мерседес. Навстречу ему шагнули двое громил, проверяя, приехал свой или подкатил случайный фраер.

— Все, — решительно махнул рукой Зеро. Десантник резко рванул с места, скрывшись за углом. И через несколько секунд до них долетел оглушающий грохот взрыва, и Десантник, словно подстегнутый, максимально набрал скорость: надо быстрее отъехать от места происшествия, чтобы не попасть в зону введения милицейского плана Перехват. Не то чтобы они боялись формальной проверки на заслонах, но все же засветиться, хоть и косвенно, таким случайным образом им не хотелось.

Ту же задачу должны были решить Взрывник и Механик. Они сбежали вниз и вскочили в машину с заранее заляпанными грязью номерами. Гонщик, даже не дожидаясь, когда захлопнется задняя дверца, рванул по заранее намеченному кратчайшему маршруту к загородному шоссе. Пока милиция очухается, поймет, что к чему, доложит начальству, а те примут решение о введении в действие плана Перехват, пройдет минимум минут двадцать. Да и на то, чтобы развернуть силы для оперативных заслонов, также нужно время. Так что у них есть шансы вообще избежать проверки документов. Но Сыщик все же решил подстраховаться и действовать по запасному варианту. Километров за тридцать до Москвы он велел Гонщику высадить их рядом с пригородной платформой. И все трое, рассредоточившись на перроне, смешались с толпой и вошли в разные вагоны. Кому придет в голову, что опасные подрывники возвратятся в город на электричке? Ну а один мужик в машине, возвращающийся домой после загородной прогулки, вряд ли привлечет особое внимание на милицейских заслонах.

Гонщик, предусмотрительно очистив номера машины от грязи, исключил последний повод к подозрительности. Да и по своей прежней практике участия в подобных операциях он знал, что, не веря в успех, сотрудники милиции осуществляют проверку формально, больше всего обращая внимание на обнаружение спрятанного оружия и непорядок в оформлении документов на пользование машиной. С этим у него все было в порядке, и потому он особенно не беспокоился.

Как и следовало ожидать, все сошло благополучно, в чем Зеро убедился, обзвонив ближе к десяти вечера всех членов своей бригады. Теперь ему оставалось ждать лишь официальной реакции. Он лихорадочно переключал телевизор, ловя информационные программы, в которых могло прозвучать нужное ему сообщение. Он знал, что это делают и другие участники акции. Наконец ближе к полуночи дикторша, сухо сообщив о взрыве в подмосковном ресторане, прокомментировала: По сообщению компетентного источника из правоохранительных органов, данный взрыв является очередным звеном в цепи криминальных разборок между преступными группировками. Об этом свидетельствуют личности пострадавших от террористического акта, среди которых много людей из числа уголовных авторитетов, состоящих на учете в органах внутренних дел. Всего, по поступившим на данный момент сведениям, пострадало двадцать семь человек, из них восемнадцать погибли, а десять находятся в крайне тяжелом состоянии. Особенно прискорбным является тот факт, что в борьбе за сферы влияния уголовные элементы не щадят даже детей. Среди погибших при взрыве было двое мальчиков — девяти и десяти лет, случайно оказавшихся среди гостей, собравшихся под предлогом празднования дня рождения одного из областных авторитетов.

И дикторша, сделав эффектную паузу, бодро заключила: По данному факту правоохранительные органы возбудили уголовное дело, проводится расследование.

Последнюю фразу они часто слышали по телевизору. Она озвучивается лишь для успокоения простого обывателя. И Зеро, и его ребята хорошо знали, что формальное возбуждение уголовного дела ни на шаг не приближает к изобличению виновных лиц и восстановлению справедливости.

Конечно, Зеро не понравилось, что при взрыве погибли дети. Об их возможном появлении в ресторане ему ничего известно не было. Скорее всего какая-нибудь глупая случайность — заболела няня и не с кем было оставить детей. Но тут уж ничего не поделаешь: лес рубят — щепки летят. Его больше беспокоила неизбежная негативная реакция членов бригады на гибель мальчиков. Ну да ладно, он с этим как-нибудь справится.

Хотя сама мысль, что придется оправдываться перед подчиненными ребятами, была ему невыносима.