ГЛАВА I. КРОВАВЫЙ ТРИЛИСТНИК СНОВА В ИГРЕ

Оперуполномоченный уголовного розыска Котин упорно ходил по подъездам многоэтажного дома и предъявлял жильцам цветное фото шарфа динамовского фаната. С каждой проверенной квартирой он мрачнел все больше: «До чего же бессмысленное занятие! За два года моей работы ни разу не было пользы от отработки жилого сектора. На дворе 2011 год, а мы и в ХХІ веке работаем по старинке. Если бы Ольга видела меня, то наверняка разочаровалась. Она думает, что у нас в уголовном розыске каждый день задержания и перестрелки. А тут сплошная рутина! До начала свидания с нею осталось менее часа, и нельзя опоздать: если Ольга обидится, то вновь все сорвется! Надо поспешить. Зайду еще в несколько квартир, а последний, третий подъезд проверю завтра. Мир от этого не рухнет!»

В очередной квартире дверь открыли сразу. На пороге стояла седая женщина с теркой в руке. Котин упрекнул:

— Что же вы не спрашиваете, кто пришел? У нас преступлений полно, а вы беспечность проявляете! А мы потом сутками обидчиков ваших ищем. Я из уголовного розыска. Вот мое удостоверение.

— Да у нас брать нечего! До зарплаты копейки считаем.

— Так они сначала покалечат, а уж потом убедятся, что не туда зашли. Вы уж будьте осторожнее. Накануне вечером на соседней улице трое подростков избили и ограбили прохожего. Один из нападавших потерял шарфик с символикой динамовского клуба. Вот, посмотрите, может быть, видели его раньше?

— Нет, мой внук в спартаковских фанатах ходит…

— Извините, но мне надо продолжать обход. Спасибо за помощь!

«Если ее не остановить, она будет еще час рассказывать о своем внуке! А меня время поджимает. Ольга и пяти минут ждать не будет».

Для очистки совести сыщик проверил еще одну квартиру и поспешно выскочил из подъезда. Мысли были уже на Арбате, где его ждала девушка.

Утром следующего дня Котина перехватил дежурный:

— Вчера патруль задержал за разбойное нападение в районе Комсомольской площади Виктора Сизова. Подросток нанес ножевое ранение водителю, занимающемуся частным извозом. Сизов признался еще и в совершенном день назад ограблении. Это его динамовский шарф остался на месте преступления. Беда в том, что Сизов живет в том доме, где ты вчера опрос проводил. Так что готовься: полковник Носов уже тебя ждет.

В ожидании неприятностей Котин вошел в кабинет начальника:

— Вызывали?

— Ты вчера весь жилой сектор отработал?

— Кроме третьего подъезда, в котором жил Сизов.

— Значит, уже знаешь. Ну и что скажешь в оправдание?

— Да ничего. Раз виноват, наказывайте.

— Ишь ты, какой быстрый. Я не привык, как вы, молодняк, рубить с плеча. Значит, почти весь дом обошел, а этот подъезд почему проверить поленился?

— Времени у меня не было.

— Это почему же? На пожар спешил?

— Нет, на свидание с девушкой. Кто знал, что этот Сизов совершит новое нападение?

— Значит, «нас на бабу променял»! Хорош гусь!

— А что, в уголовном розыске личная жизнь совсем отменяется?

— Вон ты куда клонишь! Женись — и не будешь за каждой юбкой бегать.

— А как я женюсь, если с девушками нет времени встречаться? Вы, что ли, сосватаете?

— Ну-ну, не груби мне. Я старше тебя вдвое и за тридцать лет в уголовном розыске много чего повидал. Отменить свидание нельзя было?

— Я ее целый месяц готовил к этому дню.

— В общем, «судьба моя решается: сегодня Нинка соглашается!».

— Почему Нинка? Ее Ольга зовут.

«Ну вот, приехали: он даже известной в годы моей молодости песни Высоцкого не знает. Совсем другое племя выросло. Между нами не только четверть века разницы — годы реформ пролетели. Разве я мог в молодости бросить поиск преступника даже ради самой красивой девушки?! А ему хоть бы что. Хорошо хоть, сбежал не левые деньги у фирмачей сшибать, а на свидание. Это еще можно понять».

— Скажи, Котин, во сколько ты обход квартир прекратил?

— Ровно в шесть, поскольку до свидания полчаса оставалось. Я и так едва успел.

— Если действительно так, то это тебя спасает. По показаниям Сизова, его мать пришла домой в пять часов и сказала, что милиция ищет парня, потерявшего шарф динамовского фаната. И Сизов тут же слинял из дома. А уже в половине шестого ранил водителя, подвезшего его к вокзалу. Так что ты все равно не застал бы его дома, и крови водителя на твоей совести нет. Благодари судьбу! И запомни этот урок на всю жизнь. Но в следующий раз тебе подобные фортели с рук не сойдут.

Котин вышел из кабинета и направился на улицу. «Устарел полковник, пытается жить по понятиям прошлого века. Но скандал не стал раздувать. Зря ребята на него обижаются. Даже подставить хотят, чтобы на заслуженный отдых отправить! Жаль старика. Но сам должен догадаться и уступить место более энергичным и хватким сыщикам».

И Котин представил себя в кресле начальника уголовного розыска. Воображаемая картина ему понравилась и сгладила впечатление от неприятного разговора.

А полковник Носов, оставшись один, привычно потер ладонью ноющую грудь: «Надо уходить. Это уже не мое время. Между мною и молодыми сыщиками глубокая пропасть, и через нее не перепрыгнуть. У меня понятие "спекулянт" по-прежнему вызывает отвращение. А у них совсем другое мнение о том, что можно делать и чего нельзя! Уйду, непременно уйду! А куда? В охрану к тем же фирмачам или, что еще хуже, в адвокаты? Тьфу, даже думать не хочется!»

Полковник встал и подошел к окну. По улице двигались люди, которые ничего не знали о подростке Сизове, погубившем свою жизнь, судьбе раненого водителя и переживаниях поседевшего на оперативной работе Носова. И это позволяло прохожим сохранять душевное спокойствие.

В дверь кабинета настойчиво постучали, и на пороге появился невысокого роста бизнесмен Чудов. Несколько дней назад он обратился с заявлением о рэкете со стороны банды, возглавляемой Когтем. Носов отреагировал быстро, и двое бандитов, непосредственно требующих с бизнесмена деньги, были задержаны. Едва взглянув на расстроенное лицо Чудова, полковник понял: «Похоже, бандиты запугали коммерсанта, и он пришел отказаться от своей жалобы. Обычная ныне история».

Так оно и оказалось. Бизнесмен заговорил нервной скороговоркой:

— Поймите меня правильно. Не могу вечно прятать семью от бандитов. Скоро конец лета, и детям в школу идти надо. К тому же в обмен на прекращение уголовного дела рэкетиры обещают снизить поборы до пятнадцати процентов с дохода. Такую сумму я смогу потянуть.

— А если в следующий раз они потребуют неподъемную сумму, то опять к нам за помощью прибежишь? Но больше на нас не рассчитывай. Когда ты прибежал с жалобой, я сразу предупредил, что начну расследование, если ты потом не откажешься от обвинения. Ты поклялся, что пойдешь до конца. Мы тебе охрану выделили, переговоры с бандитами зафиксировали и взяли их с поличным при передаче денег. Сколько усилий затрачено, и все напрасно!

— Я ваш интерес понимаю. Но и мне не нужны лишние неприятности. В общем, я отзываю свое заявление, признав, что был должен этим людям крупную сумму и они лишь требовали назад свои деньги.

— Как у тебя все просто! Скажи, ты уже пошел с бандитами на примирение?

— Нет, сказал, что без вашего согласия сам решить это дело не смогу.

— Вот и ладно. Свяжись с Когтем и предупреди, что полковник Носов желает довести дело до суда. Предложи ему поговорить со мной лично.

— Я понял и все сделаю, как вы сказали.

Глядя вслед удаляющемуся бизнесмену, Носов с досадой подумал: «Ничего ты не понял. Наверняка решил, что продажный мент хочет сорвать куш с бандита за освобождение его боевиков. Нет, брат, я о государственных интересах пекусь. Раз уж дело судебной перспективы не имеет, то попробую использовать ситуацию в оперативных интересах. Коготь человек в уголовном мире влиятельный, и моя задумка должна принести пользу».

Коготь появился в кабинете Носова уже через час. Говорил кратко, солидно, с подчеркнутым уважением. Делал упор на согласие потерпевшего отказаться от обвинения. Носов слушал с досадой: «Формально Коготь прав. Если люди требуют возврата денег, обвинение в рэкете автоматически отпадает. Придется боевиков отпускать на свободу. Но как сыщик я должен воспользоваться благоприятной ситуацией»

И Носов начал оперативную игру:

— Это суд будет решать, виноваты они или нет. А пока твои люди отдохнут за решеткой несколько месяцев от трудов неправедных.

— А другой вариант есть?

— Конечно, имеется. Надо только учесть, что мои сыщики не ели, не спали: твоих дружков пасли. Им обидно впустую работать.

Коготь с надеждой подался вперед:

— Я готов компенсировать затраты. Сколько?

— Ни я, ни сыщики из моего отдела взяток не берут.

— Ну, тогда что нужно в обмен на свободу моих ребят?

— Ты пойми меня правильно. С нас начальство требует высокие показатели. Так что взамен одного прекращенного дела должно обязательно появиться другое — раскрытое.

Заметив протестующие движения уголовника, Носов поспешил успокоить:

— Погоди хорохориться. Ты у нас пока не вор в законе и старых правил не особенно придерживаешься. Не все же преступления в городе твои ребята лепят. Вот и сдай мне кого-нибудь из бесконтрольных отморозков.

— А что вас интересует?

— Угон престижной тачки у депутата, порез туриста на привокзальной площади и кража из квартиры нашей местной звезды — певички Глории. Начальство требует немедленно найти виновных. Выбирай любое из этих преступлений.

— Насчет кражи и пореза не знаю, а среди угонщиков связи имеются. Попробую.

Коготь позвонил в тот же день:

— Угнанная тачка депутата все еще в городе. Находится в отстое в гараже у Фалина на Трубной улице. Вы его должны знать: срок тянул за драку на дискотеке. Фалин машину угнал, чтобы девчонок покатать, а теперь во вкус вошел и решил тачку продать. Покупателей здесь же, в городе, ищет. Что взять с придурка? Так я могу надеяться?

— Сейчас поедем Фалина задерживать и машину изымать. Если все подтвердится, то завтра в полдень подъезжай к следственному изолятору встречать своих ребят. Ну все, отбой! Как говорится, рад был познакомиться!

Положив трубку, Носов довольно потер руки. «Я с пользой использовал провальную ситуацию с отказом потерпевшего от обвинения рэкетиров. Коготь для их освобождения сдал неуважаемого в уголовной среде воришку Фалина. А хозяину автомашины все равно, как мы нашли его собственность».

То, что сведения Когтя верны, Носов не сомневался. Точно так же как и Коготь был уверен, что начальник уголовного розыска сдержит свое слово. И сыщик Носов, и авторитетный уголовник Коготь хорошо знали, что данное в криминальном мире слово крепче заверенных нотариусом официальных документов.

Задержанный Фалин сразу сознался в преступлении и выдал угнанную автомашину. И полковник поспешил выполнить свое обещание. Вызвав Котина, приказал:

— В СИЗО находятся двое рэкетиров из группировки Когтя. Запуганный бизнесмен свои претензии отозвал. Придется их освобождать. Езжай и вытащи их по одному из камеры. Сразу не отпускай, пообещай пойти навстречу в обмен на полезные нам сведения. Возможно, нам снова повезет.

Котин вышел из кабинета начальника в дурном расположении духа. «Я в розыске уже третий год, а меня продолжают использовать на подхвате, как мальчишку. Вот и сейчас послали побеседовать с освобождаемыми рэкетирами. Вряд ли из этого будет прок. Но попробую».

Первый из них, Крюк, держался стойко. На все обещания отпустить на свободу упорно утверждал, что пришел с приятелем получить с бизнесмена долг. Зато другой, по кличке Стольник, после нахождения в темной камере был готов пойти на уступки. Но категорически отказывался говорить о своем участии в делах Когтя. Котин его понимал: «Этот недалекий парень боится своего криминального авторитета. С ним надо говорить о преступлениях, в которых не замешаны он и его подельники».

И Котин предложил:

— Я освобожу тебя и Крюка без всяких дополнительных условий в обмен на информацию о любом совершенном преступлении. Это мне нужно для отчета перед начальством. Иначе как я объясню, почему отпустил вас из СИЗО? Еще не хватало мне обвинений во взятке. Ну, так у тебя есть что мне предложить?

На лбу у Стольника собрались морщины от напряженного размышления над заманчивым предложением сыщика. Затем его лицо прояснилось от найденного решения.

— Слушай, есть одна тема, не имеющая отношения к делам Когтя. День назад обратился ко мне Колчан. Мы с ним в спортзале железо таскаем. Одна дамочка, которой он ванну менял, попросила охранять ее во время сделки по продаже дорогой броши. Она боится, что ее элементарно кинут: брошь изумрудную с рубинами отберут, а деньги не заплатят. Вот она и хочет нанять крепких ребят для своей охраны. Предлагала по пятьсот баксов за мелкую услугу. Глупая курица не соображает, что против стволов с одними накачанными бицепсами и трицепсами не попрешь. В общем, я, не зная ничего о покупателе, отказался ставить на кон свою жизнь за столь мизерную сумму.

— Как думаешь, эта брошь имеет криминальные корни?

— Вроде бы нет. Хозяйка Колчану поведала, что украшение ей досталось от папаши, видного партийного деятеля. Отец ее умер, лишившись всех постов после перестройки. Накопления закончились. Вот она и продает фамильную ценность. Даже показала ее Колчану: на золотом стебле цветок трилистника из изумрудов, а вокруг красные рубины.

— И это все, что ты можешь предложить мне в обмен на свою свободу?

— Так реально могут силой отобрать у этой дамочки брошь. Дело-то нехитрое. Даже если Колчан найдет другого качка, желающего срубить деньги по-легкому, то для серьезных ребят со стволами их убрать — как два пальца об асфальт.

— Твои сведения вилами на воде писаны. Да и какое нам дело до фамильной ценности? Вот если убьют Колчана с приятелем, тогда будет резон вступать в дело. Кстати, когда должна состояться сделка?

— Завтра, в пятницу, в полдень у метро «Смоленская». Более точного места не знаю. Женщина пожелала для безопасности встретиться с покупателем в людном месте.

— Ну ладно, освобожу вас на этом хлипком материале. Как говорится, за неимением гербовой бумаги будем писать на простой.

Котин оформил документ на освобождение рэкетиров и вернулся в отдел внутренних дел. К его удивлению, пустяковое сообщение Стольника крайне взволновало начальника уголовного розыска. Носов встал и нервно прошелся по кабинету:

— Слушай, Котин, информация об изумрудной броши вернула меня в молодость. Я был новичком, когда это оригинальное украшение крутилось вблизи, постоянно ускользая из наших рук. Тогда ее розыском занимался мой учитель в сыскном деле Петров. Настырный был опер, с бульдожьей хваткой. А вот эту брошь так и не сумел вернуть государству. И она сейчас вновь всплыла. И это, судя по прошлому опыту, сулит бурные события. Для начала выясни все об этом качке Колчане. Отнесись к поручению серьезно. Это не просто приказ, а моя личная просьба.

Информация об изумрудной броши вызвала у Носова неодолимое желание довести до конца начатый в молодости розыск. Носов вновь почувствовал давно забытый вкус к настоящей оперативной работе.

 

ГЛАВА II. НАЛЕТ

После проверки Колчана полковник решил говорить с ним напрямую. «Парень несудимый, характеризуется положительно. Согласился заработать немного денег, помогая дамочке продать фамильную ценность. Времени у нас мало, буду действовать напрямую».

Вызванный в отдел Колчан сначала вел себя настороженно. Но узнав, что милиция тоже опасается за исход сделки, рассказал о согласии приятеля Андрея сопровождать даму к метро «Смоленская». Объявив, что обмен броши на деньги состоится на следующий день ровно в полдень в Карманицком переулке, Колчан признался:

— Нам с Андреем спокойнее будет, если милиция будет присутствовать на месте сделки. Мы с хозяйкой появимся там ровно в назначенное время.

После ухода Колчана полковник решил: «На место сделки возьму новичка Котина. Из его стареньких жигулей легче вести наблюдение. Да и преследовать налетчиков, если таковые появятся, будет удобнее. Других сотрудников посвящать в дело не стану. Иначе возникнут вопросы, зачем негласно сопровождаю вполне легальную сделку, да еще на чужой территории. Заподозрят в корыстном интересе. А Котин после прокола с задержанием Сизова мне обязан и будет помалкивать при любом исходе операции».

Особого плана действий у полковника не было. Несмотря на тревожные предчувствия, он надеялся на мирное завершение сделки с изумрудным трилистником.

Сыщики прибыли в Карманицкий переулок за полчаса до главных событий. Носов сразу заметил иномарку с потенциальным покупателем и оценил ситуацию: «В иномарке вальяжно развалился толстый усатый кавказец. С ним водитель и охранник. Наверняка сотрудник ЧОПа имеет разрешение на пистолет. Приближается время стрелки, охранник покинул машину с дипломатом в руке и отошел на несколько метров в сторону. Покупатель с водителем остался в иномарке. Видимо, опасается кидалова со стороны дамочки. А вот появилась и владелица броши в сопровождении Колчана и его друга».

Полковник кивнул Котину:

— Внимание, готовность номер один! Все участники сделки в сборе. Смотри, кавказец выбирается из машины и встает рядом со своим охранником. К нему в сопровождении качков приближается дама и показывает на вытянутой руке раскрытую сафьяновую коробочку с брошью. Кавказец удовлетворенно кивает и приказывает своему охраннику передать дипломат женщине. Все вроде бы в порядке.

Не успел Носов закончить фразу, как тишину переулка разорвал рев мотоциклетных моторов. Выехавшие из глубины двора лихие наездники, поравнявшись с местом сделки, открыли прицельный огонь. Сраженный пулей охранник упал на асфальт, выронив дипломат. Стоящий рядом с дамой Андрей схватился за шею и медленно опустился вниз. Испуганный Колчан, избегая опасности, бросился лицом вниз на асфальт. И тут же миниатюрная девичья фигурка с лицом, надежно закрытым шлемом, соскочила с мотоцикла и ловко вырвала из рук растерявшейся хозяйки коробочку с брошью. Тут же подняла с тротуара выпавший из рук охранника дипломат. Уже через мгновение она вскочила за спину мотоциклиста и крепко обхватила его руками с зажатой в них добычей. Оба мотоцикла резко рванулись вперед и, свернув на Садовое кольцо, исчезли, ловко лавируя в потоках машин. Все произошло в считаные секунды. Котин поспешно завел мотор, но полковник его остановил:

— Даже не пытайся их догнать. Со своей скоростью и маневренностью они свернут в один из боковых переулков и разъедутся в разные стороны. Объявление плана «Перехват» ничего не даст: номера мотоциклов густо замараны грязью. Лучше попробовать прояснить ситуацию здесь, на месте.

Полковник вышел из жигулей и направился к оставшимся в живых участникам налета. Кавказец, как истинный мужчина, уже успел взять себя в руки. Узнав, с кем имеет дело, кратко объяснил:

— Это кровавая сцена не моих рук дело. Я такие спектакли не разыгрываю. Хотел купить подарок жене по приемлемой цене. Да и продавщицу подозревать в подвохе нет оснований. Вон, посмотрите, она до сих пор не может прийти в себя. Бедняга!

Носов взглянул на бледную, дрожащую от страха женщину. «Пожалуй, кавказец прав. Надо искать третью, неизвестную нам сторону, к которой утекла информация о продаже изумрудной броши. Предстоит кропотливая проверка родственников и знакомых всех участников сделки. Уж слишком профессионально вели мотоциклы эти парни, да и стреляли четко, без нервов. Совсем как участники нашего динамовского милицейского многоборья. Стоп! Не исключено участие в этом деле наших оборотней в погонах. Придется и в этой версии покопаться. Похоже, быстро выйти на след дерзких преступников не удастся. Если только дьявольское украшение само не напомнит о себе новым кровавым происшествием».

Сыщик даже не предполагал, насколько он близок к истине.

Прошло две недели. Никаких зацепок для раскрытия налета не было. От интенсивного поиска бандитов отвлекло распоряжение главка участвовать в операции по захвату сбытчиков наркотиков. Оперативные сотрудники негласно сопровождали нелегальный груз от границы до столицы. Носов и его сыщики должны были участвовать в захвате сбытчиков героина в квартире их предводителя Жука, проживающего на территории их отдела. Последнее сообщение о движении незаконного груза поступило из Брянска. Здесь местные сыщики должны были принять под наблюдение оптовых перевозчиков героина. Специалисты по борьбе с наркотиками приехали на вокзал задолго до прибытия скорого поезда, следующего транзитом в Москву.

Опытный сыщик Крутов счел нужным предупредить напарника:

— Расслабься, Лисин, а то твоя хмурая физиономия выдает вышедшего на охоту сыщика. В вагоне не встречайся глазами с перевозчиками герыча. Будем изображать командированных, жаждущих на свободе выпить и закусить. Входить в роль начнем с момента контакта с проводницей. Она может быть связана с перевозчиками. Нам неизвестно, ее используют втемную или она знает, какой товар везет супружеская пара в коробке с манящим запахом копченой рыбы. Ну, все, прибыл поезд. Начинаем игру.

Пока проводница внимательно рассматривала билет и паспорта, из вагона, согнувшись под тяжестью картонной коробки, осторожно спустилась по ступенькам девушка в красной кофте и поспешила к выходу из вокзала. Мельком взглянув ей в след, Крутов игриво подмигнул проводнице:

— Чужой ребенок, а приятный. Но мне по вкусу женщины зрелые, все понимающие и прощающие. Посмотри, Витек, какая настоящая русская красавица нас сопровождать будет до столицы. Вылитая моя первая любовь. Всю душу, ты мне, проводница, разбередила воспоминанием о беззаботной юности.

Усталое лицо женщины разгладилось от мгновенно промелькнувшей улыбки. Но тут же, напустив на себя строгий вид, она проворчала:

— Вспомнил, что век назад было. Уж седой весь, а все о кобелиных забавах думаешь.

— А чего не помечтать, если для здоровья не вредно. И от тебя не убудет.

Войдя в вагон, Крутов громко спросил в расчете на пассажиров крайнего купе:

— А стаканчики у тебя, сестренка, найдутся? Для начала мы с приятелем желаем отметить отход поезда от родного перрона.

— Только если чай закажете. Кипяток выльете, вот вам и тара для водки будет.

— Надо же, как ты свою выгоду соблюдаешь! Это нормально. А мы с твоим участием на все согласны.

Шумно закинув вещи на верхнюю полку, Крутов, как только поезд тронулся, взял у проводницы стаканы и разлил водку. Заметив внимательный взгляд смуглолицего пассажира, вышедшего в коридор из соседнего купе, дружелюбно пригласил:

— Давай, земляк, подгребай к нам и угощайся.

Тот внимательно всмотрелся в загулявших командированных и отрицательно покачал головой:

— Пожалуй, откажусь: жена запах учует и пилить будет до самой Москвы.

Глядя вслед объекту наблюдения, вернувшемуся в свое купе, Крутов, понизив голос, пояснил напарнику:

— Проверял, действительно водку пить будем или по его грешную душу новые пассажиры явились. Похоже, поверил, а мы еще немного пошумим и угомонимся.

Через некоторое время Крутов прикрыл дверь:

— У нас до следующей станции есть пара часов. Можно и расслабиться. Ты видел вышедшую из вагона девчонку в красной кофте? Так вот, она из наших местных наркокурьеров. Сама дурь не употребляет. А вот ее сожитель — наркоман со стажем. Часть наркоты он берет себе, а основную долю распределяет по «чекам» и сбывает на дискотеках и учебных заведениях через сеть мелких дилеров.

— Эту девицу арестуют сразу же при выходе с вокзала?

— Не смеши, Витек, пожилого дядю. Мы проводим сложную операцию. А контролируемая поставка предполагает негласное сопровождение наркоты из Афгана через Таджикистан и всю Россию до крупных сбытчиков в Москве. И чтобы их поймать, мы позволяем опасному грузу беспрепятственно проследовать до столицы. Арестовывать наших брянских дилеров сейчас никак нельзя. Это может насторожить главных поставщиков. К тому же ряд наших полицейских коллег подозревается в крышевании этого канала поставки.

— Значит, мы допускаем к наркотикам массу молодых людей, наплевав на судьбы тех, кто подсядет на иглу в ближайшее время?

— Это смело спиши на необходимые издержки нашей оперативной работы. Ну, арестуем мы мелких дилеров, а что толку? На их место оптовики рекрутируют новых, готовых за пару «чеков» торговать наркотой. Нам важно разом пресечь устойчивый канал поставки героина. Конечно, мы допускаем к наркотикам новых подростков, но в итоге заловим крупную рыбу. Но если ты придумаешь менее жертвенный способ пресечения каналов поставки дури, то я лично буду ходатайствовать за присуждение тебе Нобелевской премии.

— Слушай, а зачем мы в поезд сели на промежуточном этапе, если груз предназначен для Москвы? Там бы его и встречали.

— Тут есть резон. Проводили мы полгода назад аналогичную операцию: сопровождали негласно крупную партию наркотиков. А курьеры по договоренности с заказчиками сбросили дурь на ходу с поезда под откос в заранее намеченном месте. Их соучастники груз подобрали, а мы в конечном пункте вытащили пустой номер.

— Так мы и сейчас не увидим, что делают курьеры за стенкой!

— Не беспокойся, вместе с наркокурьерами в одном купе едет почтенная пожилая дама. Это наш подсадной человек. Если операция пойдет не по плану, она нас предупредит. А мы будем действовать исходя из ситуации. Пока отдохни с часок, а я подежурю. Скоро следующая станция, и к нам в купе подсядут новые пассажиры. Это окончательно успокоит наших опасных соседей.

Дальнейшее сопровождение прошло спокойно, без каких-либо осложнений. Сойдя с поезда в Москве, наркокурьеры забрали из купе проводницы две большие клетчатые сумки. Выйдя на привокзальную площадь, они сели в такси. Тут же к стоящим в стороне сыщикам подкатила машина с тонированными стеклами, и они проворно вскочили в салон. Крутов приветливо поздоровался с сидящим рядом с водителем сыщиком:

— Привет, Уткин. Давно не виделись. Какие будут указания?

— Сейчас проследим за наркокурьерами. И как только они войдут в квартиру Жука, разом накроем всю компанию с крупной партией героина. Теперь им не избежать суда. Нас будет поддерживать группа сотрудников из местного отдела милиции во главе с полковником Носовым. Он сыщик опытный, и, надеюсь, все пройдет гладко.

Как только наркокурьеры вошли в квартиру, сыщики блокировали подъезд. Сотрудники спецназа на страховочных канатах спустились сверху на балкон, и начался штурм. Послышались звон разбитых стекол и резкие крики сотрудников СОБРа, заставляющих наркодилеров лечь лицом вниз. Через несколько минут все было кончено. Руководитель спецназа открыл изнутри дверь и впустил сыщиков в квартиру. Пригласив понятых, сыщики приступили к рутинной работе по изъятию героина. Часа через два, разместив задержанных по разным камерам, Уткин зашел в кабинет к Носову:

— Слушай, Николай Иванович, операция завершилась успешно. Есть о чем рапортовать начальству. Но на самом деле это провал. На встречу не пришел главный сбытчик наркотиков Жук. Он всегда сам контролирует прибытие крупной партии героина. Но в этот раз его там не оказалось, хотя, по оперативным данным, он собирался туда приехать. Не обижайся, но есть подозрения, что в твоем отделе завелся «крот».

— Откуда такое предположение, если многие знали о предстоящей операции?

— Да, но я моих ребят знаю лет пять и в них уверен. Брянские сыщики обеспечили свой этап сопровождения и о Жуке ранее даже не слышали. А спецназовцам мы назвали адрес притона, только приехав на место. Как ни крути, а утечка произошла от тебя. До вчерашнего дня, когда твой отдел подключили к операции, Жук собирался на встречу. Но кто-то в последний момент его предупредил, и он в квартире не появился. Докладывать о своих подозрениях начальству не буду из уважения к тебе. Но ты уж сам вычисли предателя. Иначе сам себя подставишь. Не мне тебя учить: ты опытный опер. А я сейчас пойду стричь листки с лаврового венка победителя. Ну а до Жука доберусь в следующий раз, если, конечно, подфартит.

После ухода сотрудника из наркоконтроля полковник вызвал к себе Котина.

— Слушай меня внимательно. Есть основания полагать, что в нашем отделе завелся предатель. Кто-то предупредил главного сбытчика героина, и он в квартире не появился. О предстоящем задержании кроме меня знали еще трое: Долотов, Симаков и ты. Тебя я исключаю. Ты работаешь у нас недавно и не успел завязать тесные связи с криминальными авторитетами. Остаются Долотов и Симаков. Как думаешь, кого следует проверить в первую очередь?

Помедлив, Котин решился на откровенность:

— Я и сам хотел доложить о своих подозрениях. Мы с вами собрались понаблюдать за сделкой с изумрудной брошью, и я вынужден был рассказать об этом майору Долотову.

— Это еще почему?

— Он накануне предложил участвовать вместе с ним в операции по изъятию оружия. Я отказался, и Долотов упрекнул меня в трусости. Оправдываясь, я рассказал о проведении совместно с вами тайной операции по наблюдению за сделкой с брошью.

— Место и время назвал?

— Мероприятие Долотова совпало по времени с нашей операцией, и я ему рассказал о наших планах, правда, в общих чертах.

— Твоя болтливость еще ничего не доказывает. Но надо будет присмотреться к этому Долотову. Он в наш отдел пришел три года назад. До этого работал по оперативному прикрытию мест сбыта краденого имущества. Их отдел в тот момент разогнали за дела, связанные с присвоением изъятых золотых изделий. Но лично к Долотову тогда никаких претензий не было. Похоже, очень зря! Жаль, что ты с ним не пошел на дело.

— Так он пригласил меня на новую операцию: у какого-то студента изымать пистолет.

— И почему его заклинило на твоем участии в изъятии оружия? Это явно неспроста. Скажи ему, что после задержания сбытчиков наркоты освободился и готов помочь своему коллеге. Потом мне доложишь.

Выполняя указание полковника, Котин сообщил Долотову о своем согласии участвовать в операции. Долотов снисходительно хлопнул новичка по плечу:

— Вот и молодец! Тогда слушай внимательно. Я получил сообщение об одном студенте, который бахвалился своей причастностью к убийству известной фотомодели. Похоже, все в цвет, но мне нужны веские доказательства. Ты должен мне помочь его задержать. А я уж постараюсь его расколоть на чистосердечное признание.

— А что я должен делать?

— Захлопнуть ловушку. Студент обычно после занятий сидит в сквере рядом с институтом, ожидая свою девушку. Там и разыграем сцену, подложив ему сумку с боеприпасами, изъятыми по другому делу. Ты скажешь, что надо справить нужду, и попросишь парня посторожить твою ношу. Затем зайдешь за кусты. Остальное сделаем мы с Симаковым.

— Разве это не провокация?

— Мы же не доведем дело до суда! Только получим основания подержать студента в камере для выяснения его причастности к убийству фотомодели. Если он не виноват, то отпустим.

— Хорошо, при таких условиях я согласен.

— Тогда поехали. У парня скоро занятия заканчиваются.

В сквере возле института все прошло безукоризненно. Как только Котин зашел за кусты, к студенту подошли сыщики и потребовали открыть сумку. На заверения Эдуарда, что это чужая вещь, Долотов насмешливо отвечал:

— Все вы, торговцы оружием, так говорите, когда вас прихватят с поличным. Сейчас проверим, какой улов нам достался.

Обнаружив в сумке два пистолета и гранату, сыщики составили протокол изъятия опасной находки. Привычно потешаясь над наивными оправданиями студента, сыщики доставили его в отдел.

Долотов сразу перешел к сути дела:

— Слушай, Эдик, у нас к тебе лично претензий нет. А потому используй право на телефонный звонок и сообщи о происшествии любящему папа-ше-бизнесмену. А он уж постарается уладить это неприятное дело.

Слушая, как студент по телефону умоляет отца о помощи, Долотов довольно улыбался, уверенный в успехе затеянной им комбинации.

В тот же день Котин доложил Носову о проведении незаконной операции. Но вопреки подозрениям, Долотов не намеревался получить взятку. Он потребовал от бизнесмена в обмен за освобождение сына сделать уступку своему знакомому коммерсанту при продаже недвижимости. И сразу после того, как бизнесмен подписал нужные документы, отпустил перепуганного студента.

Узнав об этом, Носов объяснил Котину:

— Долотов провернул рейдерский захват. Он сработал чисто: незаконное задержание не оформлял, денег от бизнесмена не брал, а сделка заключена в соответствии с Гражданским кодексом. Формально ему предъявить нечего. А относительно его предательства и участия в похищении изумрудной броши у нас одни подозрения. Так что придется подождать очередного «подвига» Долотова. А пока иди работать.

Прошел еще месяц. Текущие преступления постепенно отодвинули на задний план поиск изумрудной броши. Но очередная сводка-ориентировка вновь заставила Носова вернуться к событиям прошлого. В перечне предметов, похищенных при ограблении подмосковного коттеджа, значилась золотая брошь с трилистником из природных изумрудов в обрамлении ярко-красных рубинов. И стало понятно, что роковое украшение неумолимо втягивает его в новые криминальные события.

 

ГЛАВА III. ТРОЙНАЯ ПРОВЕРКА

Носов ознакомился с обстоятельствами нападения на загородный коттедж владельца автосалона. Грабители, предварительно отравив собаку, проникли в дом, связали хозяина и его молодую жену. С жертвами обращались подчеркнуто вежливо, гарантируя личную безопасность. Тщательно обыскав дом, забрали деньги и ценности, а затем скрылись. Лица бандитов скрывали вязаные черные маски с прорезью для глаз.

Сведения в сводке были скудные. И Носов собрался выехать в Подмосковье для выявления дополнительных важных обстоятельств. Но поездку пришлось отложить. На подчиненных ему сыщиков возбудили уголовное дело за незаконное задержание граждан. Носову предстояло разбираться в неприятном происшествии. Ему доложили, что сыщики проводили операцию по захвату группы мошенников. В процессе наблюдения они зафиксировали попытку преступников обмануть мужчину, предлагающего купить у него валюту. Один из них, взяв доллары, внезапно отказался от сделки и, свернув пополам купюры, вернул их продавцу. Сыщики знали, что ловким движением пальцев мошенник незаметно отделил часть долларов. Раздосадованный срывом сделки потерпевший, не пересчитывая, положил возвращенные ему деньги в бумажник, не заметив обмана.

Возглавляющий оперативную группу Симаков дал команду на задержание. Но внезапно сыщики наткнулись на активное сопротивление. При захвате сыщики не заметили, как сбежал напуганный схваткой потерпевший. Симаков был вне себя: «Это прокол. Без терпилы уголовное дело не возбудишь. Придется доставить задержанных в отдел внутренних дел, выяснить личности и отпустить. Больше из данной ситуации ничего не выжмешь».

Симаков принял ошибочное решение. В отделе мошенники заявили, что они приняли внезапно возникших перед ними людей за грабителей и потому оказали сопротивление. Сразу после освобождения они зафиксировали в больнице полученные в ходе задержания синяки и подали жалобу на избиение их сотрудниками в отделе внутренних дел. Сыщиков обвинили в незаконном задержании и рукоприкладстве. Узнав, кому поручили вести уголовное дело, Носов предложил сотрудникам договориться со следователем:

— Потапов — порядочный мужик. Мы с ним работаем по разоблачению группы, совершившей разбойные нападения и убийства. Не станет же он топить сыщиков, от которых зависит успех столь громкого дела. Попробуйте с ним договориться.

Но вопреки ожиданиям следователь был с сыщиками подчеркнуто официален:

— Вы, ребята, здорово прокололись. Потерпевшего прошляпили. А у задержанных без достаточных оснований «ломщиков» зафиксированы следы побоев.

— Так это когда они сопротивлялись при захвате, пришлось их немного помять!

— А они утверждают, что их избивали в служебных кабинетах.

— Но ты же, Потапов, нас знаешь много лет. Кто тебе ближе: мошенники или те, кто помогает тебе их закрывать за совершенные преступления?

— Ты, Симаков, демагогию не разводи! Я получил указания начальства возбудить уголовное дело и пресечь милицейский произвол. Ничего личного. А вы совершили множество ошибок. А главное, не составили никаких документов о доставлении мошенников в дежурную часть. Я проверил: в книге учета задержанных в тот день никаких записей нет.

— Так кто же знал, что они жалобу на нас накатают?

— Должны были, как опытные опера, предвидеть такую возможность. А теперь вас троих я вынужден отпустить лишь под подписку о невыезде.

— Ты, Потапов, палку перегибаешь. Нам завтра вместе с тобою выезжать в соседний район для задержания остающихся на свободе членов разбойной группы. Неужели не боишься включать в операцию лиц, находящихся под подпиской о невыезде?

— Ничего, я человек смелый. К тому же в нашей Конституции записано, что никто не считается виновным, пока не вступил в законную силу приговор суда. Так что работайте пока до суда в полную силу.

— И ничего нельзя сделать?

— Это вы уж сами, сыщики, думайте. Мне вас учить — лишь мир смешить. Сварите что-нибудь умное в своей оперативной кухне. И если представите достаточные правовые основания, я пойду навстречу по старой дружбе.

Подписав необходимые бумаги, сыщики вышли на улицу. Жадно вдохнув свежего воздуха, Симаков смачно выругался и в сердцах зло подытожил:

— Вот и служи честно Отечеству! Срубили бы себе в карман с задержанных «ломщиков» круглую сумму и разошлись с миром. А проявив честность, можем приземлиться в зону. От Потапова я такого не ожидал!

— Зря ты к нему претензии имеешь. У следователя свое начальство, и оно требует усилить борьбу с оборотнями в погонах. Вот Потапов и демонстрирует перед ним рвение. А нам готов помочь, если предоставим ему зацепку.

— Мы не станем унижаться перед подонками и просить их отказаться от обвинений. Сейчас эта группа «ломщиков» переместилась в другой район. Там мой знакомый Кузьмин уголовным розыском командует. Надо к нему за помощью обратиться.

— Их задержание с поличным на новом преступлении нас не спасет. Следователь скажет: даже права мошенников, как граждан России, необходимо соблюдать.

— Есть у меня идея. Лишь бы Кузьмин со своими сыщиками расстарался не ради «палочных» показателей, а для нашего спасения. Поехали сразу к нему.

Кузьмин встретил бывшего однокурсника радушно. Выслушав, успокоил:

— Не горюйте, ребята. В беде вас не оставим. Снова станете в глазах следователя белыми и пушистыми. Мы все берем на себя.

Кузьмин слово сдержал. Уже через два дня опергруппа задержала «ломщиков» с поличным. Переговоры прошли на редкость легко и успешно. Мошенники сразу поняли, что от них хотят, и согласились в обмен на свободу написать заявление об отказе от претензий к сыщикам Симакова.

Но Потапов, узнав о новом заявлении, не спешил прекращать уголовное дело.

— Начальство дало указание продолжить расследование и выяснить, каким образом вы заставили мошенников отказаться от обвинения.

— А разве наша вина, что приходится защищать справедливость любыми средствами?

— Ты мне, Симаков, морали не читай. Я все понимаю. Но пока останетесь под подпиской о невыезде. Я все сказал.

Следователь с молчаливым сочувствием проводил взглядом покидающих его кабинет сыщиков.

Узнав о неудаче, Носов понял, что ему самому надо искать пути спасения сыщиков. Пока он не знал, как это сделать. И в его распоряжении оставалось только два месяца, отведенных законом на проведение следственных мероприятий.

И Носов, используя короткую передышку, решил продолжить поиск изумрудной броши. Выехав в подмосковный отдел, Носов встретился с начальником местного уголовного розыска Мировым. Тот, узнав историю необычного украшения, не удивился:

— Вещь эта дорогая и, естественно, вызывает криминальный интерес. У хозяина ограбленного коттеджа деньги водятся. И когда его жена Антонина захотела приобрести уникальную брошь, он не смог ей отказать.

— А откуда это украшение появилось в поле ее зрения?

— Антонине подарили год назад щенка овчарки, и она регулярно возит дрессировать пса в клуб кинологов. Познакомилась там с другой владелицей собаки, Людмилой, которая и предложила купить у ее знакомой фамильную ценность. Антонина решила посмотреть на оригинальное изделие. Людмила принесла брошь в клуб. Украшение приглянулось, и они сторговались.

— Странно, что дорогое украшение принесла на продажу не сама владелица, а эта любительница собак Людмила. Обычно женщины, опасаясь подвоха, стараются не выпускать из рук дорогие украшения. К тому же наверняка предполагался торг из-за окончательной цены. А тут владелица отдает брошь посреднице без всяких условий.

— Думаешь, брошь принадлежит самой Людмиле, а не ее подруге? А зачем ей врать?

— Если украшение появилось у Людмилы криминальным путем, то был резон скрывать его принадлежность. Во время кровавого налета на Смоленской площади среди мотоциклистов тоже действовала девица. А если это была именно Людмила?

— Стоп! При опросе жителей поселка один чудак утверждал, что поздно вечером слышал треск мотоциклетных моторов из ельника, расположенного недалеко от ограбленного коттеджа. Мы эти показания даже не записали: мало ли кто из туристов мог там остановиться на отдых.

— Есть что-нибудь еще, не отраженное в материалах дела?

— Грабители в коттедже были в камуфляжной форме и масках, как у спецназа. Конечно, в наши дни такую экипировку легко приобрести. Но после завершения масок-шоу их главарь скомандовал, как в спецназе: «Уходим!» Это тоже ни о чем не говорит: народ насмотрелся телесериалов. Но привычка — это вторая натура.

— Значит, и ты допускаешь участие наших сотрудников в разбое. Но на Смоленской площади действовала девица, а в коттедж заходили одни мужики. Хотя знакомая хозяйке Людка могла бояться быть опознанной по голосу и манерам поведения. А вот роль наводчицы ей хорошо подходит. Надо внимательнее присмотреться к этой любительнице собак. Если будут новости, звони.

— Хорошо, буду держать тебя в курсе дела.

Миров позвонил через три дня.

— В отношении Людмилы Гориной из кинологического клуба накапливается все больше подозрений. Раньше она входила в группу прикрытия мест сбыта похищенного. После расформирования их подразделения пока нигде не работает. Мечтает вернуться на службу в органы в качестве кинолога со своей собакой. Кстати, появилась одна интересная деталь: Горина увлекается спортивной ездой на мотоцикле.

— Эта деталь существенная. Похоже, именно эта Людмила связывает в один тугой узел события на Смоленской площади и в вашем ограбленном коттедже.

— Пока нет доказательств, и мы Горину не трогаем. Лишь ведем за ней негласное наблюдение. Установили ее ближайшего милого друга прапорщика Зотова. По нашим данным, он входит в криминальную группировку, которая ищет покупателей на крупную партию взрывчатки, похищенной из воинской части. Если арестуем этого Зотова, то через него сможем изобличить в кровавых делах и его подругу.

— Идея правильная. А что от нас требуется?

— Для операции нам понадобятся люди, неизвестные местной братве. Бери своих людей и подъезжай. Выступите под видом покупателей оружия. Документами прикрытия и автомашиной мы вас обеспечим. Нам противостоят серьезные люди, и к встрече с ними надо тщательно подготовиться. Жду!

Носов решил взять с собой на операцию Котина и Симакова. В город сыщики въехали на автомашине с латвийскими номерами. Они сразу заметили преследующую их иномарку. Симаков мрачно шутил:

— Вот мы из охотников и превратились на время в дичь.

Возглавляющий операцию Носов философски заметил:

— А ты ждал иного? Против нас действуют преступники опытные, и проверять они своих партнеров будут досконально. Для начала покружи по городу, интересуясь, где находится памятник их знаменитому земляку. Пусть братки убедятся, что мы впервые в их городе.

Внезапно с оглушительным ревом сирены сыщикам преградила путь милицейская машина и заставила прижаться к обочине. Носов шепотом предупредил:

— Остановили нас без видимых нарушений. Думают, мы дурнее их и засветим милицейские ксивы. Сунь в права крупную купюру. Будем действовать по их понятиям.

Проинструктированный бандитами сотрудник ГИБДД вел себя агрессивно:

— Вы на перекрестке проехали на красный свет. У себя в Латвии правила соблюдаете, а в России не считаете это обязательным! Предъявите документы.

Носов с удовлетворением наблюдал, как тщательно сержант проверяет наличие виз в паспортах. Убедившись, что с документами все в порядке, ловким движением переправил в карман подсунутую двадцатидолларовую купюру и разрешил ехать дальше. Носов облегченно вздохнул:

— Первую проверку мы прошли. Прибавь скорость, а то опоздаем на встречу.

Их уже ждали. Держась как можно непринужденнее, сыщики начали торг. Уже сойдясь в цене, предложили предоставить предварительно образец опасного товара. Продавцы тоже предпочитали не спешить и пообещали на следующее утро передать на пробу триста граммов взрывчатки.

Направляясь к центральной гостинице, Носов проанализировал ситуацию:

— Они будут отслеживать, войдем ли мы в контакт с местными операми или нет. А мы до утра затаимся. Пусть бандиты успокоятся.

Припарковав машину у гостиницы, сыщики направились к парадному подъезду. И тут же к ним приблизился невысокий человек с тонкими усиками на широком лице:

— Привет, земляки! Вижу знакомые латвийские номера, как вас сюда занесло?

И тут же перешел на незнакомый Носову говор. Наблюдая, как напарник свободно общается с незнакомцем на его родном языке, Носов с удовлетворением прикинул: «Я был прав, выбрав легенду о купцах из Латвии. Откуда им знать, что сын военнослужащего Симаков в юности окончил школу в Риге? Похоже, и вторую проверку мы благополучно прошли».

Отвязавшись от назойливого земляка, сыщики поднялись в свой номер. До утра их никто не беспокоил, и только ощущение невидимого, но пристального внимания заставляло держаться наготове.

Утром, в сопровождении все той же иномарки, они проследовали к месту встречи. Получив пакет с сыпучим веществом, сыщики обещали провести проверку и к вечеру встретиться для окончательного завершения сделки. Они успели отъехать лишь на триста метров, когда их догнала машина торговцев смертью. Подчинившись отчаянному реву сигнала, сыщики остановились. Высокий рыжеволосый парень в камуфляжной форме поспешил извиниться:

— Верните обратно наш пакет с тальком. Мы проверялись. Если бы менты нас сейчас повязали, то промахнулись бы: за безвредную присыпку дело не пришьешь. Раз все прошло гладко, получите теперь то, что доктор прописал. Убедитесь, что сделка без обмана, и сегодня вечерком часиков в семь подгребайте сюда, к скверу: обменяем товар на деньги.

Направляясь в гостиницу, Носов довольно заметил:

— Вот и третью проверку прошли. Пора подстраховаться и вызвать на помощь местных коллег. А то местные торговцы смертью надумают завладеть деньгами, не отдавая товара.

— Не думаю. Побоятся с крутой братвой бодаться.

— И все же в нашей работе надо быть готовым ко всему.

Носов посмотрел в зеркало заднего вида: знакомая иномарка продолжала неотступное преследование. И хотя операция шла к завершению, расслабляться было преждевременно.

Сообщив Мирову о назначенной встрече, Носов стал готовиться к задержанию. По предварительному плану, местные сотрудники и спецназ должны были провести захват бандитов вместе с латвийскими «покупателями». А московские сыщики в соответствии со своими ролями — безропотно подчиниться и, страхуя своих коллег, вмешаться только, если бандиты окажут сопротивление.

Предосторожность оказалась нелишней. Получив деньги, двое крепких мужиков достали из иномарки спортивную сумку, но вместо погрузки ее в машину покупателей поставили прямо на асфальт. Носов понял: «Начинается разводка лохов из Прибалтики. Они все же решились на обман братков из другого государства. Надо быть начеку. Сейчас развернутся главные события. Но откуда ждать нападения? Пока их двое против нас троих. Котин не имеет должного опыта. Остается надеяться лишь на Симакова. Хоть бы он не оплошал».

Носов расстегнул пиджак и, демонстративно положив руку на кобуру, сделал шаг вперед. Едва он протянул руку к молнии на спортивной сумке, как тут же загрохотали двигатели, и три мотоцикла вылетели из двора ближайшего дома. Наездники в шлемах беспорядочно стреляли в воздух. Носов понял: «Они не хотят людских жертв и последующей мести. Им главное — вернуть груз и завладеть деньгами. Но почему медлят местные детективы? Все, ждать больше нельзя. Надо действовать самому».

И Носов, выхватив оружие, открыл ответный огонь, сразу выбив из седла ближайшего к нему наездника. В то же мгновение открыл стрельбу Котин. Симаков, держа на прицеле продавцов взрывчатки, не давал им вмешаться в схватку.

Тут же воздух пронзил звук сирены, и на площадь перед сквером вылетели полицейские автомашины. Перевес сил явно стал не в пользу налетчиков, и уцелевшие мотоциклисты начали резкий разворот. Именно в этот момент Котин сумел поразить цель. Наездник выронил пистолет и упал на бок, не успев выдернуть из-под стального коня подвернутую ногу. Но третий седок, невысокого роста, направил свой мотоцикл в узкий проем железной ограды. Промчавшись по клумбе, он ловко проскочил через сквер на противоположную сторону улицы и тут же завернул за угол дома.

Все внимание группы захвата было теперь приковано к продавцам взрывчатки. Но те под прицелом пистолета Симакова стояли неподвижно, понимая бесполезность сопротивления. Запоздало прибыв на место, спецназовцы бросили их лицом на землю и обыскали. Рослый спецназовец доложил:

— Чисто. Можете с ними работать.

В этот момент, расстегнув ремешок, сбросил защитный шлем раненый мотоциклист. Его лицо было искажено гримасой боли. Он поспешно воскликнул:

— Сдаюсь, не стреляйте. Я, ребята, свой.

Стоящий рядом спецназовец беззлобно среагировал на слова раненого:

— Свои все дома по лавкам сидят, а не гоняются на байках с огнестрелом в руках.

Носов с удовлетворением подумал: «Я был прав. Эти наездники из наших милицейских сотрудников. Потому он и причисляет себя к "своим". А бесхитростный спецназовец поставил справедливый диагноз: пойдя против закона, стал чужим, какое бы звание ни имел. Сейчас необходимо выяснить у раненого бандита личность третьего, ускользнувшего участника налета. Пока оборотень истекает кровью, с ним легче договориться».

Приблизившись, Носов разъяснил ситуацию:

— Тебе срочно нужна медицинская помощь. Но мы можем врачей притормозить. Минут через десять даже академик медицины тебе не поможет. Хочешь спастись — скажи, кто успел от нас сбежать.

На лице слабеющего бандита отразилось смятение. И Носов бросил в ход свой главный козырь:

— Я тебя не спрашиваю о стрельбе на Смоленской площади. Молчу пока о нападении на коттедж. Обо всех ваших подвигах речь пойдет позже. Ты мне только сейчас назови имя третьего вашего соучастника.

Осознав осведомленность сыщика об их преступлениях, бандит еле слышно сказал:

— Это Людка Горина из наших бывших сотрудников. Это она по бабьей дурости погналась за дорогой брошью, которую сама и продала владелице собаки. Брошь она себе вернула, а мне, дураку, зачем был нужен этот риск? Ведь я сам, ребята, из ОМОНа. Имею награды и благодарности за участие в горячих точках. Можете проверить.

Но Носов уже не слушал: «Этот глупец думает, что бывшие заслуги ему помогут. Но самый гуманный суд назначит ему пожизненное заключение, если от его руки погибли охранник и друг Колчана на Смоленской площади. Но это уже не мое дело. Сейчас надо срочно задержать эту девицу».

В этот момент к Носову приблизился Миров:

— Слушай, продавцами оружия оказались контрактники из соседней воинской части. Я уже связался с военной прокуратурой. Пусть проводят аудит оружия, хранящегося на складе. Наверняка обнаружим недостачу и начнем расследовать нападение на коттедж. А ты чего добился по своему делу?

— Один мотоциклист убит, а второй успел назвать третью их соучастницу, Людмилу Горину. Брошь сейчас находится у нее. Надо Горину немедленно задерживать.

— И это правильно. У меня в блокноте имеется ее адрес. Записывай. А тебе пожелаю, раз речь зашла об охоте, ни пуха ни пера.

— К черту тебя, Миров. Брошь неуловима, как птица счастья, да ты еще подкалываешь.

Носов позвал своих сыщиков и, сев в машину, приказал ехать по адресу, где еще накануне Горина любовалась вернувшимся к ней украшением.

 

ГЛАВА 4. УДАЧНЫЙ ХОД

В квартире Гориной сыщики никого не застали. Разбросанные по полу вещи свидетельствовали о поспешном бегстве хозяйки. Оперативные работники приступили к поиску улик и подсказок, где может находиться беглянка. Результатом обыска Носов остался доволен. «Обнаружены фотокарточки для паспорта. Девица явно намеревается изготовить новый документ. Фамилию Горина легко исправить на Герина. И она уже не будет значиться в наших базах данных об объявлении розыска. Но, главное, мы нашли на книжной полке запасную симку мобильного телефона. Скорее всего, Людмила, идя на преступление, ее заменяла, опасаясь засветиться в криминальных делах. Надо по биллингу выяснить, кому она звонила в обычные дни».

Вернувшись в отдел, Носов установил всех абонентов телефона Гориной. Симка была приобретена за трое суток до операции с взрывчаткой, и в списке значилось всего семь фамилий. Третьим был указан телефон майора Долотова. Носов срочно заказал распечатку разговора подчиненного сотрудника с разыскиваемой Гориной. На первый взгляд, беседа не содержала ничего важного. «Слушай, Анатолий, это я. Надо срочно встретиться. Там, где и раньше. Подъезжай прямо сейчас и захвати крупный нал. У меня на руках ценная вещь, в которой ты заинтересован. Я уже на месте. Жду».

Носов был обескуражен: «Разрабатываемые — люди опытные и лишнего в своих телефонных разговорах не допускают. Долотов может объяснить звонок их прежней совместной работой. Но примечательно, что Горина ему позвонила на следующий день после налета на коттедж. И, возможно, речь идет о передаче Долотову похищенной броши. Стоп! Людмила приглашает майора в место, где они уже ранее встречались. Не исключено, что именно там она сейчас и скрывается».

Узнав, что звонок поступил из съемной квартиры в Давыдково, Носов с Котиным выехали по установленному адресу. Но сыщики опоздали: на кухне лежал труп лихой мотоциклистки Гориной. Вызванный на место судебно-медицинский эксперт сделал предварительное заключение:

— Судя по рвотным массам, признаки отравления. На столе только одна рюмка и початая бутылка коньяка. Бьюсь об заклад, что криминалист не обнаружит на них отпечатков пальцев. Тот, кто подсыпал ей в спиртное яд, наверняка стер свои следы. Смерть наступила не более трех часов назад. Дальше уже ваша работа, господа сыщики.

Носов задумчиво потер подбородок: «Если здесь действовал Долотов, то искать его следы бесполезно. Вновь оборвалась ниточка, ведущая к изумрудной броши. И в данный момент у нас нет доказательств участия майора в преступлениях. Установить за ним негласное наблюдение мне никто не позволит. Так что же делать?»

Внезапно Носова озарила догадка, и он, поспешно покинув место происшествия, поехал в район площади Маяковского. Остановив машину возле старого четырехэтажного здания, вошел в подъезд. «Немного осталось в Москве домов, где живут коренные жители. Лишь бы застать Солдатова дома. Этот старый разведчик может мне помочь».

Дверь Носову открыл седоватый крепыш в спортивных шароварах и футболке с надписью «Динамо». Хозяин встретил гостя радушно:

— Рад видеть тебя, полковник. Я уже думал, ты только на мои похороны заглянешь. Я понимаю, служба все время отнимает. Но позвонить бывшему коллеге хоть иногда можно? Ладно, не извиняйся, проходи в комнату. Сейчас соорудим что-нибудь подходящее случаю.

— Нет, Солдатов, некогда мне угощаться. Раз я тебя побеспокоил, то, сам понимаешь, забота у меня серьезная появилась.

— Ну, садись на диван и излагай кратко, но точно.

— В кошки-мышки играть с тобой не буду. Надо проследить за одним нашим действующим сотрудником.

— Очередной оборотень в погонах?

— В том то и дело, что к категории обычных взяточников его не отнесешь. Крупными делами майор ворочает. И главное, кровавой работой не брезгует. Есть необходимость за ним походить. Найди еще пару профессиональных «топтунов» — и вплотную проследите за сыщиком Долотовым.

— Бесплатно?

— Я об этом уже подумал. Заплачу вам за работу тридцать тысяч рублей из собственного кармана.

— Не смеши меня, Носов. Эти крохи никого не заинтересуют. Нас, специалистов по наружке, нанимают олигархи для наблюдения за конкурентами. И, заметь, не за рубли, а за баксы. Я знаю тебя лично и могу поработать бесплатно для общего дела. Но мои парни имеют семьи, которые надо кормить. Потому твои тридцать тысяч, пожертвованные на борьбу с преступностью, я отдам своим напарникам. Но всего за три дня слежки. Большего для тебя сделать не могу. Давай деньги и назначай время, когда начать.

— Срок маловат, но будем надеяться, что До-лотов успеет в эти дни серьезно проколоться. Начнете завтра. Фото его передам рано утром. Возьмете его под наблюдение прямо от нашего отдела внутренних дел.

— Все, договорились. В случае появления интересной информации сразу сообщу.

Отставник проводил Носова до дверей:

— Не прощаюсь. Еще встретимся. Сам не надумал уходить? Ведь выслугу давно имеешь. А то нанимайся ко мне на вольные хлеба. Будешь работать на криминальный бизнес и кушать белый хлеб с черной икрой.

— Нет, пока еще послужим государству. Удачи тебе.

— Насколько я понимаю, нам обоим в ближайшие три дня понадобится везение.

Носов вышел из старого московского дома и сел в машину. Теперь оставалось только надеяться на грубую ошибку Долотова.

Внезапно зазвонил мобильный телефон. Выслушав сообщение дежурного о расстреле на Кутузовском проспекте водителя дорогой иномарки, Носов увеличил скорость. Его мысли уже всецело занимала предстоящая работа по розыску исполнителя и заказчика очередного убийства. Прибыв на место происшествия, Носов сразу узнал расстрелянную из автомата жертву: «Это криминальный авторитет Плющ, и его убийство дружки безнаказанным не оставят. Надо ждать большой войны!»

И Носов не ошибся. Уже на следующий день от агентуры стали поступать сигналы о конфронтации враждебных группировок. Но вызванные на беседу в отдел боевики чувствовали свою неуязвимость перед законом и вели себя нагло. Их лидер Зуб, приехавший из соседней области, прямо заявил:

— Ты, начальник, нас не пугай! Даже если «нахалку» навяжешь за подброшенные наркотики или нелегальный ствол, отсидим годика два. Нам не привыкать. А вот если братву подведем, то до конца жизни позорное пятно не отмоем. Пойми, нам отступать нельзя. Отпустишь — будем в разборке участвовать, а оставишь в камере — к нам претензий со стороны своих ребят не будет. Так даже спокойнее! И вообще, при чем тут я, начальник? Плюща завалили из-за баб, и лично я за него в пекло не полезу.

А от агентуры продолжали поступать тревожные сигналы: договориться о переделе сфер влияния не удалось. Разборка должна состояться на следующий день в полдень в парке рядом с кирпичным заводом.

Носов размышлял о последствиях: «В схватке погибнут бандиты, и их численность в нашем районе уменьшится. А уцелевших после столкновения боевиков мы отправим на нары. Это несомненная польза. Но допустить боевое столкновение я не могу. В парке обычно многолюдно, и от шальных пуль могут погибнуть невинные люди. Придется выставить заслон и перехватить бандитов еще до начала встречи».

Время схватки приближалось, и на душе у Носова становилось все тревожнее. «Слишком уж все гладко получается. Серьезные разборки так открыто не готовятся. И если уголовники вдруг перенесут место встречи, то мы узнаем об этом в последний момент».

Носов оказался прав. Тревожный сигнал поступил с опозданием. Голос агента в телефонной трубке звучал взволнованно:

— Разборка состоится через два часа в лесочке сразу за третьим кольцом.

Вслушиваясь в короткие гудки отбоя, Носов лихорадочно прикидывал: «Нужно поспешить! Подключу СОБР и начну стягивать на место все силы отдела. Иначе схватку не предотвратить!»

Рука Носова потянулась к телефону и тут же отдернулась назад. «А стоит ли спешить?! Ведь обстановка изменилась. Там, в лесочке возле шоссе, только одни бандиты соберутся. Вот пусть друг друга и мочат. А мы подъедем чуть позже и повяжем победителей. Надо всего лишь поднять тревогу на полчаса позже. И наплевать мне на закон и нудные инструкции, если обществу польза!»

Носов смотрел на скользящую по замкнутому кругу тонкую секундную стрелку и колебался. С момента сообщения агента прошло достаточно времени. Наконец Носов нажал кнопку селектора и объявил сбор по тревоге всех сотрудников отдела. И только после этого доложил начальству об изменении места и времени бандитской схватки.

Милицейские машины приблизились к намеченному месту, где уже стояли вдоль шоссе иномарки бандитов. Носов приказал укрыться в придорожном леске и затаиться. И только когда тишину леса разорвали звуки выстрелов, полковник дал приказ на задержание. Сотрудники милиции быстро перекрыли пути отхода преступникам. В небе раздался шум вертолета. И усиленный мегафоном голос предупредил:

— Всем бросить оружие и лечь лицом на землю. Сопротивление будет подавлено огнем на поражение. Последнее предупреждение!

Спецназовцы дали автоматные очереди поверх бандитских голов. И те послушно опустились на землю. Дальнейшее происходило буднично. Сотрудники обыскивали боевиков и, защелкнув наручники, сажали их в автобус. Раненных в схватке бандитов погружали в прибывшие машины скорой помощи.

Носов закурил и присел на спиленный пень. Он с удовольствием наблюдал, как милицейские группы прочесывают рощу в поисках скрывающихся в кустах преступников. И вдруг в тревоге привстал.

Рослый спецназовец бегом нес к машине скорой помощи раненного в ногу мальчишку лет десяти. Подросток плакал от боли и не выпускал из рук пакет с собранными в лесу сыроежками.

Пожилой врач скорой помощи торопливо пояснил:

— Шальная пуля кость раздробила. Парень может остаться инвалидом на всю жизнь. Не в тот день он по грибы собрался. Извините, но надо спешить.

Глядя вслед рванувшей с места скорой помощи, Носов сокрушенно подумал: «Не всегда цель оправдывает средства. Но кто мог предположить появление мальчишки в лесу рядом с местом разборки?»

Носов вернулся в кабинет, продолжая винить себя в случайном ранении ребенка. От тяжелых раздумий его отвлек звонок Солдатова.

— Есть новости. Надо увидеться. Но ко мне больше не приходи. Встретимся в кафе на Киевской площади, где когда-то отмечали день чекиста. Смотри, не приведи за собой хвоста. Не исключено ведение за тобой наблюдения. А я не хочу засветиться в качестве твоей связи в столь серьезном деле. Все, до встречи!

Посетителей в кафе было мало. Заняв крайний столик, сыщик и бывший «топтун» могли говорить откровенно. Солдатов сразу перешел к делу:

— Ты был прав. Долотов вместе с другими ментами незаконно изымает товар у бизнесменов. Они получают от таможенников сведения о пересечении границы фурами с ценным грузом. На подступах к Москве тормозят груз и объявляют о его изъятии для проверки. Обвинения стандартные: уклонение от налогов либо неправильное оформление сопроводительных документов. Действуют Долотов и его подельники в милицейской форме. Все выглядит натурально. Затем товар отгоняют на арендуемые склады, а через некоторое время сбывают через подконтрольных им бизнесменов.

— И ни разу от потерпевших не поступало жалоб?

— В этом весь фокус и состоит. Они грабят фирмы, у которых рыльце в пушку из-за незаконных сделок. И бизнесмены даже рады, что о них впоследствии «забыли», и не пытаются выяснить судьбу изъятого у них товара.

— В общем, обе стороны хороши: бизнесмены уклоняются от уплаты налогов, а бесчестные менты их беззастенчиво обирают.

— Все так. Мои ребята зафиксировали лишь один эпизод с фурой, набитой мобильными телефонами. В документах сопровождения есть неточности. Вот тебе видеозапись, как Долотов и его сообщники изымают груз многомиллионной стоимости. Они отогнали фуру на склад одного научного института.

Возьми его адресок. Уже приходил покупатель-фирмач в очках в дорогой оправе. В цене вроде бы сошлись. Не сегодня, так завтра груз уйдет. Мы на всякий случай маячки на фуре поставили, если захочешь проследить ее маршрут до потребителей. Но только я бы на твоем месте не спешил в это дело влезать.

— Это почему?

— Есть у меня еще одна видеозапись, специально для тебя сделанная. Накануне состоялась встреча Долотова с одним интересным человеком. Называть имя этого генерала поостерегусь. Тебе до этого человека не дотянуться, даже если на подъемном кране поднимешься. На днях этому высокому чину юбилей подкатил. Даже по телевизору сюжет о праздничной дате проскользнул.

— Я знаю, о ком идет речь. Но какая связь с Долотовым?

— Прямая и самая тесная. Вчера днем генерал соизволил явиться в известный в районе Житной площади ресторан. Обычно при его появлении вывешивается табличка о специальном обслуживании. Но мой человек сумел пристроиться к рабочим, разгружавшим с заднего двора машину с мясом, и заглянул на мгновение в зал. Он сумел зафиксировать встречу генерала с Долотовым. Вот, взгляни на картинку в ноутбуке. Здесь четко видно, как Долгов вручает юбиляру подарок в красной сафьяновой коробочке. Видимо, какое-то драгоценное украшение. Точнее не знаю. Мой сотрудник говорит, что лицо генерала было весьма довольным. Так что сам решай, следует тебе бодаться с Долотовым или благоразумнее будет тормознуть. Как и договаривались, завтра в полдень мы снимаем наблюдение. Так что поторопись с реализацией или выброси видеозаписи в мусор. Ну все, я пошел. До связи!

По дороге из кафе Носов заметил за собой наблюдение: «Я вновь превратился из охотника в дичь. Похоже, проникший в ресторанный зал сыщик Солдатова все же наследил, и за ним проследили. Теперь мне придется действовать с особой осторожностью. А может быть, в самом деле, плюнуть на это дело и забыть?»

Тревожные сомнения не покидали Носова до конца дня. На следующее утро полковника разбудил ранний звонок Солдатова:

— Слушай, Носов, произошло непредвиденное происшествие по пословице «вор у вора дубинку украл». У Долотова и компании угнали похищенный ими груз. Выходцы из Средней Азии под угрозой оружия вывезли со двора института фуру. Мои ребята доложили: сейчас ценный товар находится во дворе строительного общежития.

— Может быть, задержать «басмачей» и получить от них показания, где они похитили груз?

— А что толку? Группу Долотова при таком раскладе к делу не пришьешь. Да и лихие азиаты заявят, что нашли фуру на обочине дороги. Ты подожди, когда Долотов узнает, кто угнал у него груз. Это довольно легко: на видео со здания института четко видно тесное общение налетчиков с их земляком, местным дворником, наведшим азиатов на ценный груз. Долотов с дружками развяжет дворнику язык. А когда примчится отбивать свою добычу, у тебя появится шанс взять их с поличным.

— Ну что же, надо подумать.

Расставшись с Солдатовым, Носов продолжал оценивать ситуацию: «В случае задержания До-лотова при встрече с гастарбайтерами он заявит, что проводил плановую операцию по задержанию бандитов. И вновь не будет доказательств его вины. Значит, группу майора надо брать после реализации мобильных телефонов через торговую сеть. Ему будет трудно объяснить этот факт и оправдаться!»

Носов вызвал к себе Котина:

— Помнишь, ты хвастался любительскими видеосъемками в Турции на отдыхе? Так вот, мне понадобилось твое мастерство. Сейчас поедем во двор строительного общежития и негласно зафиксируем встречу Долотова и его приятелей с похитившими груз азиатами. Трогать их пока не будем.

На месте сыщики затаились в засаде. Долотов и его подручные, приехав на место, не встретили сопротивления своих обидчиков. Те безропотно уступили свою добычу сотрудникам в милицейской форме, оправдываясь незнанием, кому она принадлежит. Долотов ограничился парой оплеух незадачливым конкурентам. Забрав фуру, вороватые менты развезли мобильные телефоны в несколько салонов мобильной связи, каждый раз получая за товар крупные суммы денег.

Носов понимал, что задержать сейчас своих коллег вдвоем с Котиным они не смогут. Для их ареста понадобится санкция высокого начальства и поддержка спецназа. Придется обращаться в главк.

Забрав отснятые Котиным материалы, полковник поехал домой. Ему предстояло приступить к окончательному разоблачению «оборотней в погонах».

 

ГЛАВА 5. ОПЕРАТИВНАЯ ИГРА

С утра Носов заметил за собой слежку от самого дома: «Ничего удивительного. Оборотни почуяли опасность и взяли меня под колпак. Судя по всему, начальник отдела внутренних дел Грошев в курсе их деятельности и находится у них на подкормке. Эта свора готова наброситься и разорвать любого, кто угрожает их благополучию. Они постараются сфабриковать против меня ложное обвинение и уничтожить собранные доказательства. Надо подстраховаться и срочно передать собранные материалы в главк. В первую очередь освобожусь от назойливого наблюдения».

Продумав план контригры, Носов ближе к обеду объявил подчиненным о предстоящей встрече с агентом. Выйдя на улицу, подогнал свою машину в автосервис. Попросил знакомого слесаря промыть карбюратор и выставить зажигание. Передав машину мастеру, намеренно забыл в ней мобильный телефон. «Теперь техническая слежка за моим передвижением исключена. Сейчас поеду в район своего детства. Там ничего не изменилось. Рядом с моей школой стоит ряд зданий, огражденных высоким железным забором. Там я знаю малозаметный лаз между широко расставленными прутами. Протиснувшись через него, пробегу под аркой, попаду на оживленный проспект и легко затеряюсь. Должно получиться».

Носов сел в автобус, затем спустился в метро и проехал до нужной остановки. Сотрудники, ведущие наблюдение, неотступно следовали за ним на расстоянии не более пятнадцати метров. Нарочито медленно двигаясь по знакомому с детства переулку, Носов неожиданно для преследователей свернул во двор, забежал за деревянное строение, на ходу скинул куртку и с трудом, вобрав на вдохе живот, протиснулся в узкое пространство между прутьями. Уже заворачивая в арку, оглянулся, злорадно заметив мечущихся возле забора «топтунов». Они не понимали, как мог объект наблюдения легко перемахнуть через высокий забор. Сыщику повезло. Он быстро поймал частника и попросил отвезти его в район трех вокзалов. Оторвавшись от наблюдения, Носов поспешил в ближайший супермаркет. Купив две флешки, арендовал в интернет-кафе компьютер и скопировал собранную в последние дни информацию. Затем направился на почту и, упаковав снятые копии в бандероль, отправил на свое имя до востребования. Теперь можно было возвращаться в отдел для продолжения задуманной им оперативной игры.

Зайдя в свой кабинет, Носов демонстративно, на глазах других сотрудников, положил флешку с компроматом в сейф. Тщательно размазав пластилин, оставил на нем четкий оттиск своей печати. Демонстрируя беспокойство, вернулся от самых дверей и проверил, надежно ли закрыт замок сейфа. Затем поспешил в кабинет начальника отдела внутренних дел Грошева. Сразу без предисловий выпалил:

— Я располагаю материалами преступной деятельности майора Долотова и других сотрудников милиции. Они незаконно изымают импортные товары у бизнесменов и реализуют их через знакомых торгашей.

— Подожди огульно обвинять товарищей. О чем конкретно идет речь?

— Несколько дней назад Долотов в составе преступной группы изъял фуру с мобильными телефонами и вчера весь день реализовывал по частям товар через торговую сеть. Наверняка еще не успел деньги потратить. Предлагаю проверить его сейф и провести обыск в доме.

— Ишь ты какой прыткий! Для таких мероприятий нужны убедительные доказательства. Да и наличие у Долотова крупной суммы денег ничего не докажет. К тому же собранные материалы процессуально не оформлены. В результате твои обвинения наделают много шума, а результат будет нулевой. Нужно продолжить наблюдение за фигурантами. Где хранишь отснятые материалы?

— В сейф свой положил и опечатал. Место надежное.

— Ну и ладно. Можешь сегодня уйти домой пораньше. Заслужил отдых.

Выйдя из кабинета начальника, Носов подумал: «Теперь наверняка информация уплывет от Грошева к предателям и их благодетелям. Если я все рассчитал правильно, то они попадут в расставленную мною ловушку, а я получу свободу действий».

На следующее утро, зайдя в свой кабинет, Носов умело разыграл тревогу по поводу нарушения печати на своем сейфе. Обнаружив пропажу флешки, бросился в дежурную часть выяснять, кто брал запасной ключ от его сейфа. Не добившись от заспанного дежурного капитана никакого толка, направился в кабинет начальника отдела Грошева и доложил о пропаже флешки.

Начальник хитровато прищурился:

— Так может быть, Носов, и вообще никаких компрометирующих материалов не было? А ты мне ради карьеры о своих мнимых успехах докладывал!

— Нет, конечно. Вчера я лично ее в сейф положил и опечатал, как положено.

— Так куда же она испарилась?

— Не знаю. Запасной ключ лишь в дежурной части имеется. А капитан Седых утверждает, что никто ключ не брал.

— А что ты хотел услышать? Дежурный мог с вечера глаза залить и благодушно уснуть. У нас не дежурная часть, а проходной двор. Хорошо еще, что железный шкаф с табельным оружием не вывезли. А ты руки не опускай. Начни заново собирать доказательства против Долотова. И пока лишнего шума не поднимай. Мигом всполошится служба собственной безопасности, начнет нервы мотать нашим сотрудникам. Согласен? Ну, тогда свободен.

Носов вышел из отдела и направился в автосервис. Он был доволен. «Я сумел усыпить их бдительность и могу приступить к завершающему этапу операции. Выкрав у меня материалы, они успокоились и сняли наблюдение, развязав мне руки. Теперь я могу дать ход собранной информации. Будет забавно увидеть, как после предъявления полученных по почте копий перекосится от злобы физиономия Грошева».

Сладостную картину реванша прервало появление в кабинете сотрудника МУРа Сотова. Его сопровождал высокий длинноволосый человек в помятом плаще. Сыщик из главка представил своего спутника:

— Знакомьтесь, это заведующий музеем, из которого месяц назад похитили икону «Скоропо-слушница» списках конца девятнадцатого века.

Музейщик взволнованно взмахнул руками:

— Представляете, мы эту икону недавно принесли из запасника. Хотели показать реставраторам: краска от сырости стала отставать. А икона эта весьма чтимая на Руси. По преданию, инок Нил проявил непочтение к образу Богоматери, закоптив ее чадом от свечи. В наказание ослеп, но прозрел духовно. Стал молить о прощении и тут же исцелился. А икону, по указанию Богородицы, нарекли «Скоропослушницей», ибо она обещала «являть милость и услышание скорое».

— Вы, Павел Степанович, им лекцию не читайте, а опишите лучше признаки похищенной иконы.

— «Скоропослушница» на Руси имеется во многих списках. Чаще всего изображается с младенцем. Но на похищенной у нас иконе Богоматерь одна. В нижнем правом углу краски поблекли и стерлись. А на оборотной стороне доски со святым изображением был нанесен наш инвентарный номер.

Носов недоуменно пожал плечами:

— Все это очень интересно. Но от нас-то что требуется?

Сотов поспешно объяснил:

— Поступила ко мне информация, что схожую по признакам икону приобрел профессор-филолог Голубев, проживающий у вас на территории. А вот где он ее хранит и та ли эта икона, неизвестно. Но прямо его не спросишь. Уж поверьте мне: коллекционеры — люди не от мира сего. Они как дети радуются новому приобретению и защищают свои собрания самозабвенно. Надо сначала убедиться, что он купил действительно похищенный из музея образ «Скоропослушницы» и хранит его у себя дома. Для этого я музейщика с собой и привел.

— А санкция на обыск есть?

— Да кто же мне ее даст на основании только негласно полученной информации?

— Прикажешь в обход закона в квартиру профессора ломиться?

— Нет, конечно. Потому и прошу найти выход из положения.

— А какой адрес у этого филолога?

Услышав ответ, Носов искренне обрадовался:

— Везет вам, земляки. Этот дом обслуживает наш старейший участковый Можаев. Он там всех жильцов знает в лицо. Подожди, я позвоню ему на опорный пункт.

Трубку сняли сразу же после первого гудка.

— Слушай, Можаев, это я, Носов. Тут надо оперу из МУРа помочь. Никуда не уходи. Сейчас мы подъедем.

Выслушав просьбу, участковый с явной гордостью произнес:

— Нет ничего более легкого. Я хорошо знаю домработницу профессора Ксению Петровну. Встали и пошли. Время терять нельзя. Профессор рано домой накануне выходных возвращается.

Носов одобрительно цокнул языком:

— Ну ты и везунчик, Сотов. Все складывается как по нотам. Давай иди с участковым и музейщиком в квартиру осматривать икону. А я останусь возле подъезда и предупрежу вас, если профессор появится. Как я понимаю, вы пока с ним встречаться не желаете. Слушай, Можаев, как он хоть выглядит, этот любитель старины?

— Низкого роста, в очках и с тростью с головой собаки на ручке. Не обознаетесь.

Поднявшись на седьмой этаж, участковый позвонил в дверь:

— Ксения Петровна, это я, Можаев. Открой дверь. Разговор есть.

Войдя в квартиру, капитан небрежно кивнул в сторону сопровождающих:

— Это со мной представители общественности. Профилактику проводим. В нашем районе участились ограбления квартир. Надо жильцам усилить бдительность. А у твоего хозяина, как я посмотрю, имеется что взять. Вон икон сколько!

— Да уж, ставить негде. Мне только работу лишнюю дает. Каждую неделю не успеваю пыль стирать. Да еще хозяин требует осторожности, чтобы, не дай бог, мягкое серебро окладов не погнуть.

Вперед выступил длинноволосый искусствовед:

— А можно я вот этот иконой полюбопытствую: уникальный образ.

— Возьми, погляди. Это профессор недавно в дом принес. Все не налюбуется.

Длинноволосый взял икону, дрожащими руками перевернул ее и, увидев плохо стертый музейный номер, утвердительно кивнул головой. Сотов с радостью осознал: «Удача! Это образ "Скоропослушницы", похищенный из музея. Жаль, что нельзя в отсутствие хозяина ее сразу изъять. Сначала надо получить санкцию на обыск и допросить профессора. Еще неизвестна его роль в этом деле. Может, вор на заказ работал».

Резко зазвонил мобильный телефон. Носов со двора предупредил:

— Профессор во дворе нарисовался. Уходите.

— А мы здесь уже закончили. Придержи его на пару минут.

Сыщик остановил Голубева у подъезда:

— Я сотрудник милиции. Предъявите ваши документы!

— А в чем дело? Я тут живу на седьмом этаже.

— Вы схожи по приметам с бежавшим основателем мошеннической финансовой пирамиды.

— Да вы что?! Я профессор, преподаю в прославленном учебном заведении. Вот мой пропуск в институт.

Заметив, как мимо проскользнули Сотов с музейщиком, Носов мельком заглянул в документ и милостиво отпустил профессора:

— Извините, обознался. Ваша трость ввела в заблуждение. Можете идти.

В этот момент из подъезда вышел участковый Можаев, и Голубев обратился с жалобой к нему:

— Это черт знает что! Ваш коллега меня заподозрил. Если милиция будет хватать всех идущих по улице с тростью, то в стране тюрем не хватит!

— Не обижайтесь, профессор. Бдительность — наше оружие. Ради таких, как вы, честных граждан мы и стараемся. Я сейчас в вашу квартиру заходил. Предупредил Ксению, чтобы дверь никому не открывала. Не то лишитесь своей коллекции.

— Спасибо за заботу. Я давно собираюсь вторую железную дверь поставить. Жизнь ныне беспокойная: и жуликов боишься, и милиция у всех подряд документы проверяет.

По-стариковски ворча, профессор скрылся в подъезде.

Через два часа, получив санкцию на обыск, оперативные сотрудники изъяли похищенную из музея икону. Голубев сразу назвал перекупщика, постоянно поставляющего ему товар для коллекции. Носов и Сотов немедленно выехали к этому купцу. Тот, избегая неприятностей, чистосердечно рассказал:

— Я в тот день перехватил мужика, подъехавшего на машине к антикварному комиссионному магазину. Он привез икону редкого списка. Я предложил ему сразу заплатить, а не ждать долго в «комке» деньги, выплачиваемые только после продажи. Он назвал приемлемую цену. Я для видимости немного поторговался и расплатился. Он уехал. Я позвонил профессору и сообщил о появлении редкой иконы. И все.

— Номер машины, конечно, не запомнил?

— Обижаешь, начальник. Я антиком не один год занимаюсь. Номер машины у меня в мобильном телефоне зафиксирован.

Перекупщик произнес вслух записанные цифры. И длинноволосый музейщик подскочил на стуле:

— Да это же автомобиль нашего научного сотрудника Грибина. Полгода всего работает. Сказал, что переходит на низкую зарплату для завершения работы над диссертацией. По вечерам, вопреки правилам, оставался изучать материалы в архивах. Как теперь нам в глаза смотреть будет, сволочь?

Радуясь удаче, Сотов поднялся с места:

— Сейчас привезем воришку для очной ставки. Вот и заглянешь ему в очи.

Искусствовед бережно взял икону в руки.

— Не зря ее называют «Скоропослушница»! Вняла нашим просьбам и быстро нашлась.

Носов с сочувствием подумал: «Человек свято верит в помощь Всевышнего. Только быстро найти икону позволили агент Сотова и наши умелые действия. Но и удачные совпадения встречались постоянно в этом деле. Возможно, высшие силы действительно помогали нам».

И Носов охотно поверил, что успешное возвращение старой, почитаемой иконы зачтется ему еще на земле. Сыщик сейчас остро нуждался в удаче. На задержание музейного вора Носов уже не поехал. Надо было готовиться к решающей схватке с Долотовым и его подельниками.

Через два дня Носов, получив на почте копии материалов, появился в кабинете Грошева и сообщил:

— Вы посоветовали продолжить разработку Долотова. Но мне удалось восстановить видеоматериалы. С учетом прежнего неудачного опыта я позаботился сделать больше копий. И попытки их уничтожения обречены на провал. Хотите посмотреть?

— Не надо включать дурочку, полковник. Сам отлично понимаешь, что я знаком с их содержанием. Буду с тобой откровенен. Ты не победил, а обрел бомбу, способную порвать тебя на куски. Поскольку дело касается важных персон, то вести с тобой переговоры я не уполномочен. Сейчас поедешь в главк объясняться с генералом. Тебя там уже ждут. Мой совет: будь благоразумен и торгуйся до определенных пределов. Иначе вместо пышки получишь синяки и шишки. Умный человек поймет, а глупцу любые советы не в пользу. Я сказал, ты, надеюсь, услышал. Все, иди.

Выйдя из кабинета начальника, Носов с досадой покрутил головой: «Грошев искренне считает, что я пытаюсь использовать материалы в личных целях. Ему и в голову не приходит, что я хочу очистить милицию от предателей и мздоимцев. А если он прав, и мне нечего играть в Дон Кихота, атакующего ветряные мельницы? Да и что я могу попросить у генерала в обмен на отказ от использования собранных материалов? Тьфу ты, чертовщина какая! Я уже, кажется, готов уступить, если предложат приемлемые условия. Да, слаб человек».

Так и не приняв окончательного решения, Носов приехал в главк. Седовласый генерал встретил его приветливо, словно знал уже много лет:

— Приветствую тебя, Николай Иванович! Спасибо, что, несмотря на занятость, нашел время приехать. Я ведь об оперской нагрузке знаю не понаслышке: сам в молодости гонялся за урками. Неблагодарная работа. Садись, располагайся. Я за свою долгую жизнь и в Средней Азии успел послужить. Многие из их местных обычаев имеют глубокий смысл. А потому, по вековой народной традиции, перед началом разговора выпьем по чашке чая. Это смягчит наши сердца, поможет установить доверие и прийти к мирному соглашению. Я всегда сам завариваю чай по старинному рецепту. А ты пока отдохни с дороги и не мешай мне священнодействовать.

Наблюдая, как генерал, скинув китель, готовится к чайной церемонии, Носов с тревогой подумал: «Мягко стелет начальство, да жестко будет спать. Раз уж человек такого ранга вызвал меня к себе, то дело гораздо серьезнее и касается не только майора Долотова. Но неужели генерал решится на предельно откровенный разговор?»

Но опытный милицейский чиновник предпочел говорить иносказательно. Осушив свой стакан, шумно выдохнул, словно выпил водки, и неторопливо начал:

— В детстве мне очень нравилась сказка о силе природных стихий. В ней тучи закрывали солнце, ветер разгонял тучи, а дождь побеждал засуху. Примечательно, что каждая стихия после временной победы начинала считать себя самой сильной.

Но ее всегда побеждало другое природное явление. И я еще мальчишкой понял, что стать выше других можно только на короткое время. Так и среди людей. Я знаю, сотрудники меня боятся, считают всемогущим и страшным в гневе. А ты спроси, есть ли кто выше меня, кого я сам боюсь расстроить? Да, конечно есть. И я не хочу из-за твоего излишнего рвения быть назначенным мальчиком для битья. Да и ты сам наверняка не пожелаешь зачеркнуть три десятка лет своей безупречной службы. Ведь так? А времени на раздумья у тебя нет. Так что скажешь?

— Хорошо, я отдам вам все собранные мной материалы.

— Они мне без надобности. Я и так своими глазами вижу, что вокруг происходит. А потому обойдемся без излишней детализации. Сам знаешь, многие знания рождают печали. В ответ на твою лояльность серьезные люди готовы забыть мелкие неприятности, причиненные тобой. Останешься на своей должности.

— У меня есть еще одно условие: прекратите уголовное преследование моих оперов, проколовшихся при задержании мошенников.

— Я в курсе дела. Это легко решаемый вопрос. Сегодня же дам указание, и следователь официально прекратит производство по делу. Но и у важных персон есть особое условие: оставь в покое Долотова. Пусть опер продолжает спокойно работать на своем месте. Вы с ним, как в море корабли, должны идти параллельными курсами во избежание столкновения. Все, я рад, что мы друг друга поняли, аудиенция закончена.

После ухода Носова генерал набрал номер вертушки:

— Все в порядке. Дело улажено. Полковник в пенсионном возрасте и благоразумно хочет избежать неприятностей. Мы с ним обо всем договорились. Не стоит благодарности. Вы тоже для меня многое делаете, а я добро помню.

Отключив телефон, генерал с сочувствием подумал о Носове: «Этот сыщик выторговал себе и подчиненным свободу и возможность продолжить службу. Он еще не знает о принятом на самом верху решении реформировать милицию и очистить ее ряды. А кем они заменят взяточников и проходимцев, если все общество насквозь прогнило? И сама система безжалостно перемалывает порядочных людей и избавляется от них. И этого искателя правды Носова первым отправят в отставку. Зато оставят в милиции оборотней, несущих золотые яйца начальству. Печально. А может быть, мне самому подать рапорт и уйти на пенсию?!»

Генерал горько усмехнулся, отлично зная, что никогда добровольно не откажется от мундира, дающего ему стабильное материальное благополучие и власть.

А полковник Носов, покинув главк, чувствовал себя вываленным в грязи. «Всегда считал себя сильным и смелым. А сломался легко, без всякого сопротивления. И, честно говоря, не ради подчиненных сыщиков, а за свою личную судьбу испугался. И слабое самоутешение — не мы плохие, а времена ныне худые, — меня не оправдывает!»

Носов со злостью прибавил скорость: он знал, что никогда не простит себе проявленной слабости.

До начала реформ и создания в стране полиции оставалось менее четырех месяцев.