Белые воротнички всех достали

Полковник Котов возбужденно ходил по кабинету; — Опять мы, Будов, выстрелили из пушки по воробьям: арестовали мелких сошек, а заправилы остаются на свободе. Невольно пожалеешь о прошедших временах. Разве при вожде всех времен и народов подобных типов отпускали?

— Ну, это у тебя, Котов, профессиональная болезнь; сажать всех без разбора по одному подозрению. Раз нет доказательств, значит, мы недоработали!

— Это я понимаю. Но все равно иногда мечтаю, что настанет день «X». Сверху дадут, наконец, команду, и в одночасье мы арестуем всех до одного членов криминальных группировок. Сейфы, вон, ломятся!

— А не боишься, что потом наступит день, и уже арестуют нас с тобой по ложным донесениям. В истории это бывало.

— Но ведь обидно, когда к заведомо виновной сволочи из разряда «неприкасаемых» подступиться нельзя, Ну что дальше делать будем?

Будов молчал:

«Есть еще один козырь против разрабатываемого чиновника. Но, передавая видеопленку, источник информации предупредил, что пустить ее в ход можно только в крайнем случае. К тому же любые наши действия против Галстука вызовут такие ответные меры, что мало не покажется. И нет гарантий, что мы с Котовым уцелеем в неравной схватке».

Наконец Будов решился:

— Слушай, Котов, есть у меня одно документальное свидетельство. Но очень уж оно опасно для нас обоих. Говорить?

— Давай, а потом мы вместе подумаем и решим, слышал ли я что-нибудь и говорил ли ты со мной вообще.

— Имеется в заначке видеопленка. Как она ко мне попала — разговор особый. На ней зафиксирован интересный факт. Разрабатываемые фигуранты привезли Дону «темный» контейнер с ценным грузом прямо в офис да еще на служебной машине Галстука. Ребята, проводившие съемку, свое дело знают: номер машины зафиксирован на пленке, и лицо водителя четко видно. Может, попробуем его расколоть на то, что указание доставить посылку дал лично Галстук? Ну что скажешь?

Полковник некоторое время сидел молча. Потом поднял голову и посмотрел Будову в лицо:

— Насколько я понимаю, ты пользуешься материалами другого ведомства, а это означает, что мы ввяжемся в чужую игру. Надо ли нам это?

— Только что ты заявлял, что ждешь дня «X», когда можно будет хватать всех без разбора. Сейчас у нас есть шанс, а ты боишься его использовать. Ладно, давай забудем.

— Подожди, не гони волну! Я не против! Но задерживать и проводить допрос водителя самого Галстука не могу. Это значит подставиться и быть уволенным в двадцать четыре часа. Не обижайся, но без санкции руководства я на такое не могу решиться…

— Но ты же сам знаешь, идти к начальству — значит допустить утечку информации. А тут весь расчет на внезапности. Иначе от этого водителя нам ничего не добиться.

— Лучше допустить провал, чем с позором лишиться работы. Так я пойду, поговорю с начальством?

— Делай, что хочешь!

Полковник вышел из кабинета, а Будов подошел к окну. Было тревожно на душе: «Может, начальство запретит задерживать водителя, и нам не надо будет ввязываться во всю эту кутерьму?» подумалось ему с боязливой надеждой. Но он тут же переборол минутную слабость: «Нет, раз уж ввязались, пойдем до конца. Хоть скверно на душе!».

В кабинет вернулся Котов. Лицо его было хмурое:

— Никто не хочет рисковать. Говорят, мы не возражаем, но напишите обоснование и согласуйте действия с прокуратурой. Тем более что это дело у них там на контроле.

— Ну что ж, так и сделаем. Только боюсь, когда приедем брать водителя, он уже будет готов ко встрече с нами.

— Да что обсуждать, если начальство приняло решение! Сегодня уже поздно: в прокуратуре никого нет. Завтра к девяти часам утра подъедем в прокуратуру и оттуда направимся задерживать этого парня. Если он хоть что-нибудь знает, мы его расколем.

Будов не разделял оптимизма своего коллеги.

О готовящемся аресте своего водителя Галстук узнал в тот же день к вечеру. Он тут же связался с Марсом. Надо было срочно спасать положение. Приехавший на встречу уголовный авторитет был мрачен. Ему не хотелось ввязываться в опасное дело. Да еще, похоже, под угрозой провала. Но и бросать высокопоставленного чиновника, обеспечивающего ему финансовую «крышу», он не мог. После долгого раздумья Марс процедил: «Хорошо, я помогу. Но просто убрать твоего водителя мы не можем: сразу станет ясно, что ты лично замешан. А потому его должны ликвидировать в момент покушения на тебя самого И чтобы все поверили в реальность происшествия, пуля должна тебя тоже слегка зацепить. Не бойся, есть один отличный стрелок — муху на лету из «Вальтера» сбивает. Этот отставной капитан многим мне обязан. Он тебе ни малейшего вреда не причинит: знает свое дело».

«План хорош. В случае удачи можно поднять в прессе вой, что противоборствующая сторона устраняет конкурентов уголовными методами. А заодно избавимся от опасного свидетеля».

Все было логично. Но Галстука не покидало опасение, что хваленый стрелок случайно зацепит и его. Заметив его колебания, Марс подбодрил:

— Не бойся, ты нам еще нужен, и потому мой человек не промажет.

И Галстук вяло махнул рукой в знак согласия. Марс деловито начал объяснять детали предстоящей акции, объясняя, как он должен вести себя завтра утром во дворе дома.

После ухода гостя Галстук позвонил водителю: завтра намечена ранняя встреча, и он просит подать машину к шести утра. Положив трубку, он с тоской подумал:

«Все! Теперь деваться некуда. Остается только надеяться, что всё пройдёт удачно!»

От страха его передернуло: он всегда боялся крови. А своей особенно.

Капитан действовал хладнокровно, Приглушив мотор метров за тридцать до угла дома, где жил объект, он на руках вкатил гоночный мотоцикл во двор и поставил в кустах возле детской площадки. Затем с неприязнью осмотрелся вокруг: «Элитный дом. Их дети живут как в раю. Вон сколько стоят качелей и персонажей из народных сказок. Но для меня это кстати: есть, где выбрать точки наблюдения и стрельбы».

Только начало рассветать, и капитан прикинул:

«Машина объекта подъедет скорее всего через ту арку — в другом месте поворота нет, следовательно, водитель окажется с моей стороны. Значит, первые пули попадут в него, а не в хозяина. Пожалуй, лучше всего подойдет та мощная фигура».

Капитан направился к скульптуре царевны-лягушки с криво сидящей короной на массивной голове. Он бегло взглянул на светящийся циферблат часов. До начала стрельбы оставалось чуть больше двадцати минут.

«Первые пули должны попасть в водителя, — размышлял капитан, — третью выпущу мимо чиновника, чтобы дать ему возможность добежать до арки. Лишь бы не запаниковал и не сорвал операцию».

Последние минуты тянулись томительно. Наконец из арки вынырнула иномарка с известным киллеру номерным знаком. И тут же из подъезда вышел чиновник.

«Надо начинать, пока он не сел в машину: так ему будет легче убегать», — решил капитан. Выскочив из-за толстой лягушки, он побежал к машине, на ходу открыв огонь. Стрельба на бегу была его любимым приемом, он всегда выполнял его на «отлично». И в этот раз попал в цель с первого выстрела. Из пробитой головы водителя вылетел маленький кровавый фонтанчик. Тут же капитан, выстрелив в воздух, начал огибать машину спереди, давая возможность чиновнику отбежать подальше.

Тот, гонимый страхом, рванулся к выходу из двора. Теперь промахнуться нельзя даже на сантиметр. Привычно легко восстановив дыхание, капитан поймал в прицел место на пояснице убегающей мишени, чуть выше почки, и плавно нажал спусковой крючок.

Пронзительный визг достиг верхних этажей дома. Чиновник, зажав рукой рану, упал на асфальт. Однако вопреки разработанному заранее сценарию он не замер неподвижно, как ему объяснял Марс, а продолжал корчиться от нестерпимой боли, издавая истошные вопли. Но это уже не было заботой капитана. Вскочив на сиденье мотоцикла, стрелок резко тронул с места, и некоторое время ехал, подняв мотоцикл на одно заднее колесо.

Затем, бросив машину вперед, обогнул угол дома и с огромной скоростью исчез в переплетении улиц.

Кроме гордости за профессионально хорошо выполненную работу, он ничего не испытывал. Последствия учиненной кровавой расправы меркли перед острой нуждой в деньгах, которых государство лишило его, высококлассного офицера.

…Узнав об утреннем происшествии, полковник Котов с облегчением вздохнул: ему очень не хотелось затрагивать интересы высокопоставленных деятелей, с головой погрязших в криминальном бизнесе.

 

Егерь и следователь — общая судьба

Услышав в лесу звуки выстрелов, егерь Зорин поспешил к месту незаконной охоты. Возле «Джипа», припаркованного в лощине, он увидел двух браконьеров, грузящих в багажник завернутую в полиэтилен убитую косулю. Приблизившись, Зорин представился и потребовал предъявить лицензию на отстрел животного. Седовласый мужчина в кожаной куртке небрежно махнул рукой:

— Брось выслуживаться! Мы всегда здесь охотились без всяких бумажек. Ты, видать, новенький. Тут до тебя Егорыч за порядком следил, пока не помер. Вот он знал, к кому можно в лесу приближаться, а кого следует стороной обходить. И ты, пока не узнал начальство в лицо, сиди тихо на своем кордоне и в лес носа не суй.

— Не надо мне указывать, что я должен делать. Предъявите ваши документы.

Седовласый охотник вытащил две тысячные купюры и протянул егерю:

— Давай разойдемся с миром. Возьми вознаграждение за бдительность и иди своей дорогой. Иначе будешь иметь неприятности: мы из администрации города.

— Ну и что? Перед законом все равны.

— Ты так думаешь? И кто назначает таких придурков наводить в лесу порядок?!

— Сейчас я составлю протокол, и пусть судья решит, кто из нас глупее!

Седовласый браконьер обратился к молодому спутнику:

— Егерь отказывается от денег. Тогда предъяви ему, Володя, более веский аргумент.

Высокий парень проворно достал из багажника карабин и направил в сторону Зорина.

Зорин взял оружие наизготовку. Браконьер с ненавистью взглянул на егеря и приказал:

— Давай, Володя, склони егеря к сотрудничеству!

Выстрел разорвал тишину, и Зорин услышал, как пуля просвистела над головой. Стрелок, увидев замешательство егеря, усмехнулся:

— Это, земляк, был предупредительный выстрел, как залп «Авроры». Следующую пулю получишь точно в медный лоб, чтобы знал край да не падал!

И Зорин понял, что с ним не шутят. Не отрывая взгляда от направленного на него оружия, Зорин, как в армии на учениях, вскинул карабин и плавно нажал на курок. Звук выстрела слился с громким вскриком целящегося в него парня. Выронив оружие, тот схватился за раненое плечо и опустился на землю. Седой нарушитель зло пригрозил:

— Ну, егерь, теперь вместо сосен и березняка будешь любоваться сторожевыми вышками с колючей проволокой. Молись, чтобы я успел Володьку живым до больницы довезти.

Он помог напарнику приподняться и сесть в машину. «Джип» резко тронул с места и скрылся за кустами. Зорин не препятствовал отъезду браконьеров, записав номер иномарки, отправился составлять докладную о случившемся.

В тот же день в отдел полиции поступила телефонограмма об огнестрельном ранении в плечо водителя служебной машины городской управы Лаврова. На допросе водитель заявил, что в свой выходной день в полном одиночестве поехал на служебной машине за грибами. В лесу к нему подошел человек в камуфляжной форме, представился местным егерем и без причины обвинил в браконьерстве. У самого Лаврова, действительно, имеется дома охотничий карабин, но он его в тот день в лес не брал. Егерь был пьян, угрожал оружием и после словесной перепалки произвел прицельный выстрел, попав в плечо потерпевшего.

Задержанный по горячим следам егерь был крайне удивлен обвинениями в свой адрес, объясняя произведенный им выстрел необходимой самообороной. Кроме того, он упорно утверждал, что в незаконной охоте принимало участие еще одно лицо, назвавшееся представителем городской администрации. Собранные материалы поступили следователю Тихонову с резолюцией начальства: «Привлечь Зорина к ответственности по части 3 статьи 286 УК РФ за превышение служебных полномочий с применением оружия».

Но Тихонов задумался. Он слышал, что на незаконную охоту выезжал со своим водителем сам глава района Чубов. Но в материалах фигурировал лишь водитель служебной машины Лавров. Свидетелей происшествия нет, и, похоже, егерю грозит большой срок: от трех до десяти лет лишения свободы. И Тихонов решил поговорить с начальником отдела Косовым. Подполковник встретил следователя с раздражением:

— Против районного руководства не пойду. И тебе не советую. Говорю тебе, кончай строить Дон Кихота и берись за дело. За хорошо проведенное расследование обещаю премию и буду ходатайствовать о твоем повышении.

— А что если дело представим так. Егерь при проверке в лесу Лаврова случайно задел курок, и самопроизвольный выстрел ранил водителя. Тогда Зорин легко отделается за ранение по неосторожности. А Чубов в деле вообще фигурировать не будет.

— Не получится! Чубов настаивает на строгом наказании егеря. И он уверен в собственной безнаказанности: свидетелей нет, а у деревьев не спросишь.

— Я следователь и по закону являюсь лицом процессуально независимым, я вам предлагаю удобное решение. Не согласны? Передайте дело другому дознавателю.

— Если хочешь заработать неприятности — я тебе помогу. Сначала это будет взыскание. Так что решай сам.

Покинув кабинет начальника, Тихонов сразу позвонил в криминалистический отдел областного управления:

— Привет, Фокин. Надо спасти от тюрьмы одного егеря, нарвавшегося в лесу на местного руководителя. При самообороне он ранил стрелявшего в него водителя чиновника. Но показания егеря об угрозе его жизни объективного подтверждения не находят. Свидетелей нет, а раненый браконьер утверждает, что в лесу был один и карабина в тот день в лес не брал.

— Я все понял. Попробуем разобраться объективно. Назначай завтра следственный эксперимент на месте происшествия и обеспечь видеосъемку. И еще нам понадобятся принадлежащее браконьеру оружие и одежда, в которой он был доставлен в больницу.

На следующий день следственная группа с понятыми прибыла на место происшествия. Следователь предложил участникам конфликта занять те же места в лощине, как в день схватки. Затем эксперт попросил Зорина указать направление полета пули у него над головой после выстрела Лаврова. Вбив кол на уровне плеча Лаврова, эксперт установил вторую планку над головой Зорина. С помощью натянутой между кольями веревки визуально определил траекторию полета пули и обратился к участникам эксперимента:

— Есть вероятность, что пуля застряла в стволе одного из дубов на краю поляны. Будем искать там.

Вскоре эксперт торжествующе указал понятым на пулевое отверстие в дереве:

— А вот и доказательство. Сейчас извлечем пулю для исследования. А ведь показания егеря подтверждаются. Так что ли, Лавров?

— Если пуля деформирована, то невозможно определить, из чьего ствола она выпущена.

— Ты прав, но эксперимент еще не закончен. А теперь, Лавров, надень ту самую окровавленную куртку и свитер, что были на тебе в момент происшествия. Вот и хорошо. Понятые, обратите внимание на отверстия в одежде Лаврова: они расположены намного ниже нанесенной ему в плечо раны. Это произошло потому, что он стоял прямо, опустив руки, как в обычной обстановке. А теперь, Лавров, возьми свой карабин и приложи оружие к плечу, направив в голову твоего обидчика. Прошу зафиксировать на видеокамеру: именно в таком положении тела куртка и свитер поднялись, и дырки в одежде точно совпали с ранением в плечо. Вывод однозначный: правду говорит егерь. Сейчас для чистоты эксперимента протянем бечевку между направлением ствола карабина егеря и повреждениями в одежде и на теле Лаврова.

— Не надо! Да, я стрелял поверх головы Зорина, желая его напугать и избежать составления протокола. Но я настаиваю, в тот день я был один и не охотился.

— Ограничимся пока этим. Изложи свои новые показания прямо сейчас на видеокамеру. А следователь уж потом примет процессуальное решение по собранным нами материалам.

…Через несколько дней уголовное дело в отношении Зорина было прекращено. Как и обещал Тихонов, Чубов в материалах дела не фигурировал. Но дело не закончилось, Чубов позвонил подполковнику Косову и сказал все, что о нем думает. Глядя в сторону, Косов вызвал следователя и хмуро сообщил:

— Ты, конечно, понимаешь, что мы с тобой больше работать вместе не сможем. Поэтому объявляю тебе строгий выговор с занесением в личное дело. Не подумай, что за освобождение Зорина. Там ты все проделал безукоризненно, и к тебе не подкопаешься. Но в прошлом месяце тобою сорваны сроки по другому уголовному делу. Ты допустил волокиту всего на пару суток. Мелочь, конечно, и при других обстоятельствах я бы внимания не обратил. Но в данной ситуации ты должен знать, что это первое взыскание. Потом будет служебное несоответствие и волчий билет. Делай выводы.

— Мне все ясно, я не вчера пришел в систему и хорошо знал, на что иду. Еще одним взысканием больше, мне не привыкать. Если рассчитываете, что я добровольно от обиды подам в отставку, то не надейтесь!

— Ну, что же? Не хочешь договориться миром, будет плохо!

Тихонов вышел, в сердцах хлопнув дверью.

На следующий день Тихонов узнал об увольнении по представлению администрации егеря Зорина, который «своим грубым и нетактичным поведением спровоцировал конфликт, приведший к ранению Лаврова».

Перед отъездом уволенный с работы егерь зашел к Тихонову:

— Я хотел поблагодарить вас. Если бы не вы и эксперт Фокин, то наверняка меня в тюрьму посадили. А вы не побоялись встать на защиту простого егеря.

— Ладно, не один ты долг честно выполняешь. Есть и другие люди. Куда теперь подашься?

— К тестю в соседнюю область с семьей поеду. Буду на его ферме племенных рысаков разводить. Одна радость: не расстанусь с живой природой. А охранять лес от браконьеров мне теперь не позволят. Эх, если бы знал, чем закончится, то прошел мимо убийц косули!

Глядя ему вслед, Тихонов подумал: «Душу парню сломали, но хоть от тюрьмы спасли!»

О своей судьбе Тихонову думать не хотелось.

 

Игра на опережение

Оперуполномоченный Никитин заметил за собой слежку от самого дома: «Ничего удивительного. Операцию по изобличению фирмы «Волна» в контрабанде вступает в завершающую стадию. Покровители фирмы занимают высокие должности, и, пронюхав о угрозе, они подключили свои связи из нашего милицейского ведомства, а те послушно взяли меня под колпак. Интересно, в задании на наружку я у них значусь, как коррупционер или торговец наркотой? Впрочем, это неважно. Для реализации нужно только добыть доказательства по одному эпизоду. Мой осведомитель их уже должен был заполучить. Надо срочно с ним встретиться, но так, чтобы не запалить источник. Теперь, когда за мной установлена слежка это стало затруднительно. Стоп, есть идея, как использовать ситуацию в свою пользу!»

Постепенно у сыщика начали складываться контуры контригры, способные ввести в заблуждение противника. Доложив начальству, что уезжает на важную встречу, Никитин сел в машину и направился в автосервис, попросив знакомого механика оставить машину в сервисе на диагностику. И, якобы, забыв в бардачке мобильный телефон, исключил возможность технического наблюдения за своими передвижениями.

«На машине с мобильником в кармане мне от наблюдения не оторваться. А теперь, я заставлю их попотеть, — рассуждал Никитин. — Вариант один: скрыться от преследователей в районе, где я родился и вырос. Месяц назад занесло меня в знакомые детские места, где с тех пор все как было, так и осталось. Если быстро проскочить знакомым лабиринтом между домами, то уткнешься в железный забор. Там в одном месте можно пролезть между двумя прутьями. Через него попадешь в соседний двор, а там, через арку, выход на главную улицу района. Я проверил: прутья в решетке не меняли последние четверть века. Должно получиться».

Никитин сменил два автобуса, спустился в метро и проехал до нужно остановки. Сотрудники, ведущие наблюдение, неотступно следовали за ним на расстоянии не более пятнадцати метров.

«Ничего, мне и этой форы вполне хватит. К тому, они не смогут сразу обнаружить малоприметный лаз в заборе».

Нарочито медленно, следуя по знакомому с детства переулку, Никитин неожиданно для преследователей рванул во двор, забежал за деревянное полувыселенное строение, на ходу скинул куртку и с трудом, вобрав на выдохе живот, протиснулся в узкое пространство между прутьями. Уже заворачивая в арку, оглянулся и заметил мечущихся вдоль забора «топтунов». Как Никитин мог перемахнуть через такой частокол высоких прутьев, для них было непонятно.

Накинув на ходу куртку, сыщик выскочил на проезжую часть. Ему повезло: затормозивший частник согласился отвезти к ближайшему вокзалу. Там, окончательно удостоверившись, что удалось уйти от наблюдения, Никитин поехал к дому осведомителя. В этот день все складывалось удачно. Секретного сотрудника пришлось ждать всего полчаса. Убедившись, что за ним нет слежки, Никитин вошел за осведомителем в подъезд и окликнул:

— Василий Сергеевич остановитесь. У нас всего пара минут. Удалось достать то, что я просил?

— Все доказательства здесь на двух дисках.

— Когда следующая поставка товара?

— Через три дня, через туже таможню на западной границе.

— Спасибо. Разбегаемся. На меня по-прежнему сам не выходи. Я под наблюдением. Сам тебя найду, когда опасность минует. Ну, все, до связи.

Покинув подъезд, Никитин, поспешил в ближайший супермаркет. Купив две болванки, тут же, на втором этаже в интернет кафе сделал копию переданной ему информации. Затем направился на почту и, упаковав копии в бандероль, отправил ее на свое имя до востребования. Можно было возвращаться в отдел для завершения оперативной игры.

В кабинете Никитин, не скрываясь, положил полученные от осведомителя диски в сейф. Тщательно размазав пластилин, оставил на нем четкий оттиск своей печати. Демонстративно вернулся от самых дверей и проверил, надежно ли закрыт замок сейфа. Затем, поспешил в кабинет начальника отдела и доложил о положительных результатах встречи секретным сотрудником. Начальник одобрительно покрутил головой:

— До чего же ловкий парень, Никитин! Надо будет подумать о твоем повышении. Болванки то куда дел?

— В сейф положил и опечатал. Место надежное.

— Ну, вот и ладно. Можешь ехать домой пораньше. Заслужил!

Выйдя из кабинета начальника, Никитин подумал: «Теперь, наверняка, кто-нибудь из отдела оповестит своих благодетелей о моей удаче. Если я все правильно рассчитал, то они попадут в мою ловушку и у меня откроется свобода для действий».

На следующее утро, приехав в отдел, Никитин зашел в кабинет, и умело разыграл недоумение: тщательно сделанная им накануне на сейфе печать, была грубо нарушена. Поспешно открыв сейф, сыщик начал суетливо вытаскивать и перебирать на столе служебные бумаги в поисках пропавших дисков. Разыграв волнение и тревогу, помчался в дежурную часть выяснять, кто брал ночью запасной ключ от его сейфа. Не добившись от заспанного дежурного капитана никакого толку, направился в кабинет начальника докладывать о пропаже болванок.

Начальник хитро прищурился:

— Так, может быть, Никитин, этих дисков вообще не было? А ты мне ради карьеры о своих мнимых успехах докладывал?

— Нет, конечно. Вчера я лично их в сейф положил и опечатал, как положено.

— Тогда куда же они испарились?

— Не знаю. Запасной ключ лишь в дежурной части имеется. А капитан Седых утверждает, что никто ключ не брал.

— А что ты хотел услышать? Дежурный, небось, с вечера глаза залил и уснул. У нас не дежурная часть, а проходной двор. Хорошо еще, что железный шкаф с табельным оружием не вывезли. Ну, я с этой дежурной сменой еще разберусь. А ты не теряй времени. Дуй напрямую к своему источнику, может быть, он нам новую информацию накопает. А пока реализацию и арест руководства «Волны» придется отложить. Согласен?

— Да, конечно. Но кто мог утащить из сейфа диски? Да еще и с такой поразительной наглостью.

— В этом сами постараемся разобраться. Ты лишний шум не поднимай. Служба собственной безопасности на не поможет, лишь нервы помотает сотрудникам. Согласен? Ну, иди, работай.

Никитин вышел из здания отдела и направился в автосервис. Он был доволен:

«Я их переиграл! Копии с доказательствами прибудут по почте через пару дней, а уж в четверг вместе с надежными ребятами начнем слежку за незаконно перевозимым через границу грузом».

Забрав машину из автосервиса, он выехал за ворота. Сразу заметил движущуюся за ним машину из службы наблюдения. Но теперь, когда все было готово к реализации собранных оперативных материалов, эта слежка казалась лишь невинной забавой.

 

Квартира ценой в «Крайслер»

Панов, сидя в иномарке, наблюдал за подъездом жилого дома, на пятом этаже которого в двухкомнатной квартире в одиночестве проживала Долгова Мария Ивановна. О ее существовании Панов легко узнал за небольшую сумму благодаря Росгосреестру. Выяснив дополнительные сведения в ЖЭКе о недавно ушедшей на пенсию женщине, Панов понял, что нашел подходящий вариант приумножения своего личного богатства. И теперь приступал к основному этапу задуманной им аферы. Наконец из подъезда вышла пожилая женщина в красной кофте, короткой светлой юбке и темных очках. Заметив Долгову, Панов покинул автомашину и незаметно последовал за ней пешком, выжидая удобный момент для знакомства.

Проехав несколько станций на метро, Долгова вышла на улицу и направилась к массивным дверям старинного музея. Панов последовал вслед за ней в прохладный выставочный зал. Заметив Долгову возле портрета средневекового вельможи, он встал рядом и произнес:

— Меня всегда поражала мудрость людей из далекого прошлого. Этот человек явно доволен размеренным ритмом своей жизни. И величавость вечнозеленого дерева на заднем фоне картины подчеркивает спокойствие его существования. А мы в отличие от предков проводим в спешке все отпущенное нам на этой земле время.

Панов с удовольствием отметил желание женщины слушать его болтовню. А Мария Ивановна про себя отметила:

«Мне всегда нравились высокие мужчины с проседью в густых волосах. Не скрою, его интерес к моей особе льстит самолюбию».

Закончив рассуждать о последней картине, мужчина предложил:

— Давайте продолжим нашу встречу за чашечкой кофе в ближайшем кафе. Я давно не встречал такой внимательной собеседницы, и мне не хочется с вами расставаться. Позвольте представиться: меня зовут Панов Павел Михайлович.

— А я Долгова Мария Ивановна.

Павел Михайлович галантно взял новую знакомую под руку и повел ее к выходу из музея. Загон дичи для убоя начался.

Дальнейшие события развивались вполне предсказуемо. Через два месяца они решили съехаться и жить вместе. Для усыпления бдительности жертвы Панов всячески демонстрировал отсутствие интереса к ее квартире и предложил жить у него. Но Долгова, не желая покидать обжитый ею уют, настаивала на переезде Панова к себе. И он, якобы нехотя, уступил. Затем Мария, желая похвастаться своей любовной удачей, решила познакомить Панова со своими подругами. Тот не возражал, надеясь, что сближение с окружением Долговой укрепит ее доверие к нему. Во время званого ужина Панов вел себя подчеркнуто скромно, охотно поддерживал разговор и в конце застолья провозгласил тост за счастливую встречу с женщиной своей мечты. Подруг Долговой он очаровал.

Прошло еще несколько месяцев. Панов продолжал относиться к Марии Ивановне с подчеркнутой галантностью. Наконец он решил, что настала пора талантливо разыграть перед сожительницей спектакль под кодовым названием «Ты мне, я тебе». С утра Панов поехал на своей иномарке за город и намеренно на небольшой скорости въехал в толстый пень, слегка помяв бампер. После возвращения домой он артистично изобразил перед Долговой сильное волнение:

— Послушай, Мария, час назад я попал в дорожное происшествие! Какой-то нетрезвый чудак вылетел на встречную полосу. Лобовое столкновение казалось неизбежным. Я едва успел нажать на тормоза. Еще пару секунд, и мне конец! Я потрясен этим происшествием. После чудесного спасения я немедленно составлю на твое имя завещание моей квартиры и автомашины.

— Что за глупость ты задумал?! Если ты так поступишь, то я невольно стану материально заинтересованной в твоей гибели. Своим предложением ты ставишь меня в двусмысленное положение!

— Об этом не беспокойся! Я не сомневаюсь в искренности твоих чувств ко мне. Но мне надо позаботиться о будущем любимого человека. Ты не должна ни в чем нуждаться после моей смерти. А ежедневно находясь за «баранкой», я постоянно рискую жизнью. Сегодня все обошлось. Но так может быть не всегда.

— Нет, не уговаривай! Завещание твоего имущества на мое имя выглядит очень двусмысленно. А как же твои родственники?

— До встречи с тобой я был убежденным холостяком, и у меня никого нет. Но если тебя смущает моя забота, то для успокоения совести можешь сделать ответный жест и завещать мне свою квартиру. Подобные взаимные завещания часто составляют люди, зарегистрированные по разным адресам. Такой компромиссный вариант тебя устраивает?

— Пожалуй, это будет справедливо. У меня, правда, есть племянник. Но я с его покойной матерью поссорилась и двадцать лет не общалась. И самого Бориса видела лишь ясельным ползунком.

После составления взаимных завещаний в нотариальной конторе Панов ощутил близость достижения цели. Теперь осталось только устранить Марию. Для этого он решил использовать уже проверенный им на других жертвах прием, подсыпав в спиртное стимулирующий препарат, усиливающий тахикардию. Он рассчитывал, что сердечная мышца пожилой женщины не выдержит столь серьезной нагрузки. Осталось только наметить подходящую дату для приведения вынесенного им приговора в исполнение.

В намеченный день Панов пришел домой в приподнятом настроении. Вручив Марии Ивановне пышный букет роз, торжественно поставил на стол бутылку шампанского. Заметив в глазах сожительницы удивление, шутливо упрекнул:

— Обычно женщины обижаются на невнимание со стороны кавалеров. Сегодня ровно год нашему счастливому знакомству.

— Прости меня, пожалуйста.

— Ладно, приготовь что-нибудь легкое закусить под шампанское. А я пока здесь похлопочу.

Оставшись один, Панов умело раскупорил бутылку и, наполнив бокалы, быстро достал коробочку с порошком и насыпал его в бокал подруги. Снадобье мгновенно растворилось в янтарном напитке. Расчет Панова был верен: пузырьки газа в шампанском мгновенно разнесли смертоносное лекарство по крови, ускорив результат. Когда после выпитого вина Мария Ивановна резко побледнела и медленно опустилась на пол, Панов сделал вид, что в растерянности не знает, как ему действовать. Он суетливо бегал вокруг Долговой, неловко пытался ее приподнять и положить на диван. Неожиданно женщина открыла глаза и молящим шепотом попросила:

— Умоляю, Паша, спаси. Не дай мне уйти.

Панов сделал вид, что поспешно пытается дозвониться по мобильному телефону до скорой помощи, незаметно прерывая звонок большим пальцем. И лишь когда женщина перестала подавать признаки жизни, позволил звонку соединиться. Скорая помощь прибыла минут через двадцать. Пожилой фельдшер лишь покачал головой:

— Отошла ваша спутница в иной, лучший мир. Эх, если бы чуть пораньше, то могли и спасти. Ну а теперь ничего не поделаешь.

А Панов уже деловито продумывал свои дальнейшие действия. Ему надо было срочно провести кремацию, чтобы медицинская экспертиза не смогла выявить следы смертельного снадобья.

В ожидании приезда машины из морга он поспешно вышел в соседнюю комнату, не желая оставаться наедине с телом погубленной им женщины.

…Сыщик Силин, изучив заявление племянника Долговой о возможном ее убийстве, недовольно поморщился. Дело явно не имело судебной перспективы. Краткость знакомства и поспешность составления Долговой завещания в пользу сожителя не давали веских оснований для привлечения Панова к уголовной ответственности. К тому же в его пользу свидетельствовали подлинность подписи на завещании и медицинское заключение о естественной смерти женщины. Прежде чем принять окончательное решение, сыщик решил свести заявителя с Пановым для возможного примирения.

Но при встрече в кабинете следователя Панов повел себя агрессивно и набросился на племянника Долговой с упреками:

— Ты, парень, беспочвенные кляузы строчишь и серьезных людей напрасно от дела отвлекаешь. Сам за двадцать лет ни разу о тетке не вспомнил и не навестил. Хотя бы кулек мандаринов принес пожилой женщине.

— Так она с моей матерью в контрах была. Считала, что та при разъезде в отдельные квартиры присвоила себе незаконно сервиз и дорогую мебель. А ты тоже хорош: после смерти тетки даже крест с ее именем на могиле не поставил.

— Время еще терпит. Это у меня запланировано на следующую неделю. Так что ты зря беспокойство о чужом прахе проявляешь.

— Но раз уж все так несуразно получилось, то выплати мне хотя бы часть денег за продажу квартиры. Ну, скажем, пятьдесят тысяч долларов. Я узнавал: за двухкомнатную квартиру в центре Москвы не менее двенадцати миллионов рублей выручить можно.

— С какого перепуга я с тобой делиться буду? К чужому добру жадные ручонки не тяни! Жилье мне по закону принадлежит в соответствии с официальной записью в нотариате.

Сыщик решительно ударил ладонью о стол:

— Хватит с меня слушать вашу перепалку. Идите в суд и разбирайтесь в гражданском порядке. А я вынесу отказ в возбуждении уголовного дела по статье 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с отсутствием события преступления. Все, идите, у меня и без вас хлопот безмерно.

На улицу Панов вышел вместе с племянником. Тот сделал последнюю попытку заполучить часть теткиного наследства:

— Я консультировался с адвокатом. Он сказал, что в случае подачи гражданского иска об оспаривании завещания по причине теткиной невменяемости на квартиру наложат арест. И ты не сможешь продать квартиру в течение нескольких лет, пока дело будет рассматриваться в разных инстанциях. Так что давай договариваться. Ты мне даешь круглую сумму в обмен на обязательство не подавать иск в суд. Понял?

— Мне не к спеху, подожду. Можешь начинать тяжбу. Только закон на моей стороне. Твоей тетке еще и шестидесяти не было. Ее подруги подтвердят, что она была в полном разуме, и старческое слабоумие у тебя не прокатит. В мою пользу судья истолкует и завещание имущества мне. А в конце проигранного процесса на тебя возложат судебные издержки за необоснованно поданный иск, не считая крупных расходов на адвоката. Так что в итоге дебет с кредитом у тебя явно не сойдутся.

И Панов, оставив в растерянности племянника Долговой, направился к своей автомашине. Уже подъезжая к дому, принял решение:

«При моих рискованных делах важна каждая мелочь. Если паренек все же подаст иск, подстрахуюсь и поставлю на могилке дешевую табличку с именем безвременно почившей женщины. Незачем выглядеть перед судьей бездушным эгоистом».

Мошенник и убийца был доволен: предстоящие мелкие расходы на обустройство могилы были ничтожны по сравнению с ожидаемой прибылью от продажи доставшейся ему ценой чужой жизни квартиры.

 

Кофе в постель

Иномарка легко катила по асфальту загородного шоссе. Стрелка спидометра замерла на 150, но Зудов не ощущал скорости. И лишь легко обгоняя редкие в этот час попутки, с удовлетворением понимал какую классную “тачку” доверил ему перегнать с грузом свояк.

“Все-таки, Славка рисковый мужик. Я бы никому не доверил этот “мерс”. Хотя у него — бизнесмена таких два. Не то, что я пенсионер каждую копейку считаю. Хорошо хоть он мне по-родственному как брату любимой жены позволяет иногда подзаработать.

Интересно, сколько он мне отвалит? Хорошо бы как в прошлый раз. Тогда я здорово гульнул и положил еще двадцать “баксов” в кубышку, спрятанную в чуланчике».

От приятных мечтаний его отвлекли показавшиеся вдали стройные фигурки двух девушек, голосующих у обочины дороги. И опережая сознание, он автоматически снизил скорость и притормозил: “Оделись девчата слишком легко для позднего вечера. Дрожат в своих коротких сарафанчиках. Высокая чернявая стропила еще держится, а пухлая блондиночка совсем посинела. Я бы сумел ее согреть в постели. Хотя мне уже далеко за пятьдесят и вроде бы не пристало за молоденькими девчонками бегать. Остается только поболтать с попутчицами на вольные темы”.

И опустив стекло, Зудов с напускной веселостью поинтересовался:

— На дискотеку в столицу собрались красавицы? Садитесь подвезу.

Чернявая окинула любезного водителя наметанным взглядом и покачала головой:

— Нет, дядечка, нам никуда не надо. Мы тут работаем.

— Как работаете?

— Откуда ты такой непонятливый выискался? Неужели не ясно? Богатеньких клиентов тут снимаем.

— И она тоже?

— Нет, она наблюдатель из ООН. Ты только посмотри на него, Люська! Похоже папик на тебя здорово запал. Я не в претензии.

Зудов с оторопью смотрел на стеснительно потупившую глаза блондинку:

“Да она же совсем сопливая девчушка! А туда же! Но как же хороша стерва! Если уеду, то до конца жизни жалеть буду. Неужели все так просто: плати деньги и обладай такой юной красотой. Интересно, сколько она запросит? Ведь девки по ошибке на чужую иномарку запали: думают, что я богач. А у меня всего капитала пятьсот “зеленых” дома в чулане спрятано. Не отдавать же их все, пусть даже и за неземное удовольствие!”

И высунувшись из окна, Зудов, стараясь придать себе уверенности, как можно непреклоннее предложил:

— Даю сто “баксов” за беленькую. Но с одним условием: едем ко мне домой на всю ночь до утра.

Чернявая повернулась к подруге:

— Не густо! Но ты, Люська, соглашайся. Сегодня нам не фартит. Всех уже разобрали, а мы уже третий час в простое. Если вообще никого не подцепим, твой Юрка опять экзекуцию устроит.

Блондинка приподняла голову и, быстрым цепким взглядом скользнув по лицу клиента, тут же вновь отвела глаза в сторону.

“Надо же стесняется! Наверняка, только недавно начала путанить. Не от хорошей жизни здесь на шоссе мучается и сама себя ломает. Спасти бы ее! Да куда мне безработному водиле. А были бы деньги, то непременно увел бы отсюда! Но чего она медлит?! Неужели откажет? Ну вот, наконец, решилась и лезет в салон».

А Люська, сев рядом с водителем, намеренно подтянула юбку не очень высоко, чуть выше колен:

“Больше не надо. И так старый козел возбудился сверх меры. Ох, и любят старички стыдливых девиц. Насочиняю ему про неудачное поступление в институт и отсутствие денег на обратную дорогу, вот простачок и растает».

И Люська, включаясь в привычную игру, принялась неестественно громко хохотать, откликаясь на грубоватые шутки любвеобильного водителя.

По мере приближения к дому Зудов волновался все сильнее: “До чего же красива девчонка! Все при ней! А как смущается, когда на поворотах нечаянно прижимается своим бедром ко мне! Неужели уже через несколько минут она окажется в моих объятиях?!»

И дрожа от нетерпения, Зудов, продолжал гнать автомашину вперед, словно боялся опоздать на долгожданное свидание.

На следующее утро Люська проснулась поздно. Лежала тихо, жадно вдыхая давно забытый запах чистой накрахмаленной простыни, и прислушиваясь к позвякиванию посуды на кухне. “Похоже, папик готовит завтрак на двоих. До чего же он был нежен и заботлив ночью. Всегда бы попадался такой клиент! Правда, сначала плел какую-то чепуху про готовность помочь, а потом признался, что машина не его, и он без денег. Зря только вечером пластилиновый оттиск с ключей от его квартиры сделала. Да и папика жалко! Юрка из него котлету сделает. Сам же сволочь меня на панель толкнул, а теперь ревнует!»

Дверь открылась, и в комнату вошел аккуратно одетый и благоухающий дезодорантом хозяин, держащий в руках поднос с бутербродами и чашкой дымящегося кофе. Люська восхищенно присвистнула:

— Ну, ты, папашка, даешь: обслуживаешь меня по первому разряду!

Втягивая в себя ароматный темно-коричневый напиток, Люська блаженно щурила глаза: “До чего же жизнь иногда бывает приятна! Жаль только редко!”

Закончив завтрак, протянула опустошенный поднос Зудову и, вздохнув, попросила:

— Отвернись, я вставать буду. Мне пора! Да и рассчитаться пора.

— Да, да я понимаю. Сейчас, подожди минутку.

“Смотри, как засуетился и взгляд виноватый, словно у нашкодившего кота. Интересно, куда он направился за деньгами?” Люська быстро вынырнула из-под одеяла и, сноровисто натянув на голое тело сарафан, осторожно ступая босыми ногами, выглянула в переднюю. Заметив полуоткрытую дверь в полутемный чулан, бесшумно приблизилась и заглянула во внутрь. Раздвинув старые пальто и куртки, хозяин пробрался к низенькой тумбочке и достал из нее старый запыленный сапог, из которого вынул несколько зеленых купюр. Поспешно отделив одну из них, остальные с суетливой поспешностью вернул на прежнее место.

Быстро вбежав назад в спальню, Люська начала торопливо собираться, лихорадочно обдумывая только что виденное:

“Так вот где папик хранит свое богатство. Не густо, но все равно есть чем поживиться. Но Юрке этого заботливого влюбчивого старичка не сдам. Он не то, что другие, которые издеваются, а потом, не заплатив, выкидывают на улицу”.

Небрежно взяв деньги, Люська быстро направилась к выходу. Но возле дверей Зудов ее нагнал и, прижав к себе, попытался поцеловать в губы. Но Люська резко отвернулась, и Зудов лишь неловко чмокнул ее в шею.

— Мы еще встретимся?

— Я всегда с Нинкой на том месте тусуюсь. Захочешь, подъезжай!

Ночная гостья поспешно покинула временное пристанище, и Зудов бросился к окну. Он смотрел вслед удаляющейся девушке, пока та не скрылась за углом:

“Ну, вот и все. Жаль, что я её больше никогда не увижу!»

Зудов не знал, что жестоко ошибается.

Юрка после очередного запоя встретил ее злыми упреками. Его гнев не смягчила даже крупная заморская купюра:

— Мне надо деньги срубить по-крупному и сразу! Шпунт со своими ребятами на меня давит. А я им хороших наводок не могу дать уже два месяца. А все из-за тебя: не можешь простого водилу от фирмача отличить. Сейчас я тебе мозги прочищу!

И стремясь избежать неминуемой расправы, Люся испуганно взвизгнула:

— Подожди, Юрик, не бей! В квартире у этого лоха наверняка найдем, чем поживиться. Я на всякий случай слепок с ключа сняла. Вот он. Хоть сейчас можем туда заскочить. Папаша трепался, что днем поедет родственнику машину возвращать.

Занесенный кулак замер в нескольких сантиметрах от Люськиной головы.

— А ведь ты дело говоришь. Шпунт со слепка ключи изготовит за полчаса. Но ты пойдешь с нами. Если дело сорвется, то ты ответишь в первую очередь.

— Ладно. Как скажешь.

Люськин страх сменился ненавистью:

“Гад этот Юрка. Вынудил меня предать папашку. Хотя что мне за дело до этого влюбчивого козла?! Хотя, конечно, кофе в постель на подносе я в первый раз жизни получила. А от Юрки разве этого дождешься? Наркоман проклятый». Только и знает, что лаяться и морду бить. А ведь как я его придурка раньше любила. Мечтала даже замуж выйти».

И Люська, не удержавшись, громко всхлипнула. И заметив подозрительный взгляд сожителя, поспешно отвернулась…

Когда воры подошли к квартире Зудова, он уже успел вернуться домой. Услышав скрежет ключа в замке, сразу заподозрил недоброе и метнулся к чулану. Раздвинув развешанную одежду, присел на тумбочку, сомкнув за собой старые меховые пальто. Затаив дыхание, он прислушивался к звукам, глухо доносящимся из комнаты.

А Люська, улучив момент, когда Юрка со Шпунтом увлеклись укладкой телевизоров и ковров, юркнула в чулан. Сдвинув в сторону висящие на вешалке пальто, замерла от неожиданности. Заметив умоляющие глаза Зудова, повелительно указала пальцем на тумбочку. И сразу поняв, что она знает о тайнике, Зудов трясущимися руками достал из сапога зеленые купюры и с подобострастной готовностью передал Люське. Не обращая внимания на бледного от страха хозяина, Люська сноровисто спрятала “баксы” в бюстгальтер и, сдвинув висящую одежду, поспешила покинуть чулан. Юрка взглянул на нее с подозрением:

— Ну что там?

— Да ничего, одно старье навешано.

— Ну ладно. Бери вон ту сумку со шмотками и пойдем отсюда. Пока хозяин не вернулся и шум не поднял.

Люська с готовностью последовала вслед за подельниками. Ей совсем не хотелось, чтобы Шпунт и Юрка расправились с заботливым папашкой.

После ухода преступников, Зудов некоторое время сидел на тумбочке и, лишь убедившись, что воры не вернуться, выбрался из чулана! Повсюду виднелись следы разгрома.

“А наплевать. Главное, что жив остался. А обращаться в милицию не стану. Сам виноват: связался с путаной!”

Зудов не хотел признаться сам себе, что просто не хочет предавать красивую, так сильно затронувшую его душу Люську…

К удивлению Зудова, через две недели милиция сама пришла к нему домой и спросила о краже. Оказалось, что Люську с подельниками задержали за очередную кражу. И Юрка во время “ломки” рассказал о всех совершенных группой преступлениях. Зудов, подтвердив факт совершения у него кражи, утаил от следователя эпизод с появлением в чулане Люси, отобравшей у него последние накопления. Ему было стыдно за трусость, да и до боли жалко вконец запутавшуюся в жизни девушку.

На очной ставке, когда следователь отвлекся, разговаривая по телефону, Зудов, наклонившись вперед, шепотом спросил:

— Почему не выдала своим дружкам?

Люська хотела честно сказать, что пожалела человека, впервые в жизни, подавшего ей кофе в постель. Но заметив устремленный на нее влюбленный взгляд седовласого клиента, передумала и соврала про ответные чувства.

Когда Люську увели, Зудов с надеждой спросил:

— А вы ее под подписку о невыезде не выпустите? Ведь девка молодая, не судимая.

— Нет, не выпустим. За этой девицей и ее соучастниками слишком много дел.

Глядя вслед Зудову, понуро покидающему кабинет, следователь только покачал головой:

“А ведь этот старик влюблен в путану и жаждет нового свидания. Мне на этой работе часто кажется, что все люди вокруг ненормальные. Или только в мой кабинет подобные типы попадают?”

А в это время в камере Люська, едва успев подложить под себя теплую кофту, сразу погрузилась в забытье. И снилось ей, что она лежит в теплой постели в розовом прозрачном пеньюаре, а в комнате медленно, словно плывя по воздуху, появляется Юрка, неся на блестящем подносе дымящуюся чашку кофе. И по её лицу блуждала счастливая улыбка.

Если бы следователь мог видеть её сон, то ещё больше уверился в правильности вывода о всеобщем психическом отклонении от нормы.

 

Меткий дуплет

Сыщик Сухов гордился добытой информацией:

— Мы вели разработку группировки Алтына несколько месяцев. В состав его банды, помимо рецидивистов, входят несколько уволенных из органов полицейских. Их опыт и осторожность затрудняют разоблачение опасной группировки. Перед каждым налетом банда ведет тщательную экономическую разведку, выясняя состояние дел фирмы, намеченной к ограблению. Главное для них — не нарваться на серьезную «крышу» и не получить «ответку». При нападении разыгрывают спектакль, имитируя разбойное нападение. Затем появляются сообщники бандитов, переодетых в полицейскую форму, и изображающих захват грабителей. Товар изымается в качестве вещественных доказательств по уголовному делу, а затем продается другим фирмачам.

Подполковник Крутов прервал сыщика:

— И от потерпевших не поступило ни одного заявления о хищении имущества?

— Эта группировка, как правило, захватывает «левый», безналоговый товар. В результате хозяева груза, если их в полицию не вызывают, даже рады, что следствие о них забыло. Но в последний раз не сработал их источник на таможне, и бандиты захватили фуру с мобильными телефонами, ввезенными в страну на законных основаниях. Фура спрятана на складе научного института. Мы можем приступать к реализации.

— Когда думаете завершать разработку?

— Наш источник сообщит о приезде бандитов за похищенным товаром. Обычно груз сопровождают на продажу трое боевиков и один из главарей. В этот раз товар повезет в Псков сам Алтын. Мы возьмем их с поличным прямо с грузом. Поскольку переодетые в полицейскую форму бандиты засветили свои физиономии перед владельцами груза, проведем опознание. Да и других доказательств их вины уже собрано достаточно.

— Я с планом согласен. Только не спускайте глаз с груза. Иначе он уйдет у вас из-под носа с концами, и вытянете пустой номер.

— Мы уже об этом позаботились и промаркировали ящики с товаром. Наши «маячки» помогут в любой момент определить место нахождения похищенного груза.

— Ну, вот и хорошо. Докладывайте мне постоянно о дальнейшем ходе операции.

На следующее утро в кабинете Крутова появился взволнованный Сухов:

— Операция срывается! Произошло непредвиденное событие. Как в пословице «вор у вора дубинку украл». У Алтына ночью увели из-под носа похищенную фуру с мобильниками. Налетчики, судя по внешности, выходцы из Средней Азии, взломали на складе замки и под угрозой стволов вывезли товар. Благодаря «маячкам» мы установили, что фуру угнали за МКАД и поставили рядом с общежитием, где живут строительные рабочие. Отмороженные на всю голову грабители заночевали тут же в угнанной машине.

— Так, может быть, изъять фуру у этих «басмачей» и расколоть, где они взяли груз?

— А что толку? В этом случае группировку Алтына к хищению груза не пришьешь. Да и азиаты заявят, что нашли бесхозную фуру на пустыре. Придется всех отпустить.

— Твои предложения в данной ситуации?

— Надо обеспечить возврат груза Алтыну. По биллингу телефонных переговоров нам стало известно, что на фуру навел гастарбайтеров их земляк, убирающий двор возле институтского склада. Алтын сейчас мечется в ярости и не знает, куда кинуться в поисках пропавшего товара. А наш человек в группировке ненавязчиво выскажет свое предположение о причастности дворника к похищению фуры его земляками. Алтын наверняка за эту единственную ниточку зацепится. Его ребята быстро развяжут язык работнику метлы. А узнав, где фура, Алтын с подельниками сразу поедет отбивать свою добычу. А мы в том месте устроим засаду и накроем обе банды в одном месте разом. Надо только подключить парней из СОБРа.

— Ну что же, план неплох. Только постарайтесь обойтись без стрельбы.

— Я полагаю, это удастся. Алтын наверняка применит свой обычный прием с переодеванием в полицейскую форму. Это напугает гастарбайтеров и гарантирует ему мирное возвращение фуры. Ну, а мы в свою очередь при поддержке СОБРа сумеем убедить Алтына в сложении его людьми оружия и сдаче нам без сопротивления.

— Ну, удачной вам охоты, как говорится, ни пуха ни пера. К черту можешь не посылать: он и так постоянно рядом с нами крутится.

После ухода Сухова подполковник пытался заняться текущими делами, но не смог. Его тревожила затеянная подчиненными слишком рискованная операция.

…Алтын, узнав от напуганного дворника, кто угнал фуру, пришел в ярость:

— Обдолбанные наркотой гастарбайтеры нагло захватывают нашу добычу, даже не выяснив, кому принадлежит товар! Полный беспредел! Но я им покажу, кто хозяин в городе. Работать будем по обычной схеме. Я, Обруч и Молот переоденемся в полицейскую форму, а остальные станут изображать оперов в штатском. Действовать под видом спецназа будем стремительно, не давая отморозкам опомниться. Давайте поспешим, пока знаем, где находится груз.

Алтын не знал, что их возле фуры уже ждут настоящие полицейские. При появлении группировки Алтына сыщики дали возможность ряженым бандитам вытащить своих обидчиков из фуры. Гастарбайтеры покорно позволили мнимым «полицейским» себя разоружить. Алтын продолжил разыгрывать роль руководителя спецназа:

— Вы, ребята, совсем обнаглели: вместо укладки асфальта начали разбоями промышлять. Теперь догадываетесь, чьи интересы затронули? Или в ваших аулах не слышали о «полицейской крыше»? Так я вам объясню: хозяин этого товара — наш лучший друг, и я не советую вставать на его пути. Груз мы забираем, а вас на первый раз отпускаем.

Услышав последнюю фразу, Сухов дал сигнал:

— Надеюсь, разговор успели записать? Ну, тогда пошли. Работаем!

Увидев группу захвата, Алтын попытался спасти положение и громко провозгласил:

— Все в порядке, земляки. Здесь работает спецназ по заданию главка! Разоружать нас не имеете права! У нас документы в порядке, а свои вам придется предъявить. А иначе придется в своих коллег стрелять. Давай разойдемся по-хорошему.

Сухов покачал головой:

— Попытка хорошая, Алтын, но не засчитывается. В наших полицейских сейфах на каждого из вас целые тома собраны. Романы писать можно. Ты, Алтын, выше сержанта реально не дослужился, а сейчас не по чину майорские погоны нацепил. А тебе, Обруч, не западло с тремя куполами на спине полицейскую шкуру на себя напяливать? Авторитет потерять не боишься? Все, братва, маскарад закончился, бросайте оружие и ложитесь носами асфальт ковырять. Иначе даю команду на ваше физическое уничтожение.

Поняв, что блеф не удался, Алтын нехотя подчинился. Вслед за ним разоружились и легли на землю другие участники банды. Наблюдая, как обыскивают и надевают наручники на задержанных подручных Алтына, Сухов с облегчением вздохнул:

«Риск оправдался, и все обошлось. Такой ситуации у меня за все время службы не было: разом в одном месте две независимые друг от друга банды удалось обезвредить. Похоже, гости столицы до сих пор не могут понять, почему одни полицейские других задерживают. Меткий дуплет получился. Недаром Крутов пожелал нам удачной охоты. Надо успокоить подполковника, сообщив об успешном завершении операции».

И сыщик начал набирать номер телефона начальника.

 

Противное дело

Клубов сжал ладонь Ларисы. Та погладила его по плечу:

— Не волнуйся, мой брат Анатолий не подведет. Твоя жена даже охнуть не успеет и боли не почувствует. И почему ты так нервничаешь, если действительно ее ненавидишь?

— Нелегко выбросить из памяти тридцать лет жизни. Она моталась со мной по дальним гарнизонам. Только в последние годы она превратилась в сварливую старуху.

— А если бы меня не встретил, то наверняка терпел рядом с собою эту ведьму!

— Зачем напрасно гадать? Главное — наши пути пересеклись. У меня есть ты, а у тебя я.

Лариса поспешила отвернуться:

«Этот старый пень действительно верит, что я в свои двадцать два года в него влюбилась! Да если бы не его полковничья квартира, я бы с ним и рядом не села. Каких трудов стоило уговорить его избавиться от жены. Сам идти на убийство отказался. А на предложение заказать смерть жены за деньги сразу согласился. Вот козел!»

В этот момент на третьем этаже отворилась створка окна, и парень со светлой челкой махнул рукой. Лариса потянула Клубова за рукав:

— Анатолий сигнал подал. Все кончено. Пойдем, теперь тебе предстоит сыграть роль жертвы ограбления. Смотри не сфальшивь, когда полицейские по вызову приедут.

Клубов покорно направился к подъезду. Войдя в комнату, приблизился к телу жены и смущенно прикрыл ее голые бедра ха латом.

— Надо создать видимость разгрома, — сказал Анатолий.

Клубов сбросил телевизор с тумбочки. Затем вытащил из ящиков шкафа одежду и обувь и разбросал по полу.

Нехотя протянул Ларисе семейные драгоценности:

— Вот, возьми. Только смотри, ничего не продавай.

— Твоей бабе они уже не нужны, а мне будут кстати.

— Может, сразу расплатишься? — потребовал Анатолий.

— Я же сказал, все накопления у меня на сберкнижке. Через пару недель, когда шум утихнет, сниму и отдам тебе сто тысяч.

Анатолий хотел возразить, но тут вмешалась Лариса:

— Николай Сергеевич прав. Нам теперь спешить некуда.

Анатолий резко отодвинул этажерку от стены и наклонил.

Николай Сергеевич бросился вперед и едва успел подхватить фарфоровую статуэтку средневековой дамы с зеркальцем в руке. Окружавшие ее на полке блюдца и чашки из чайного сервиза с грохотом разбились о паркет. Клубов пояснил:

— Статуэтка старинная, из знаменитого мейсенского фарфора. У антикваров высоко ценится. Оставим ее в сохранности среди осколков. Еще пригодится на черный день.

Анатолий озабоченно нахмурился:

— Хватит с барахлом возиться. Давай подумаем, как грабители проникли в квартиру, если замки не взломаны. Запасной ключ может вызвать подозрения.

— Я скажу, что Нина открыла дверь, не спросив, кто позвонил.

— Это может прокатить, а теперь давай раздевайся, если будешь утверждать, что нападение произошло, когда ты еще лежал в постели.

Не успел Клубов положить снятую одежду на стул, как сильный удар в лицо сбил его с ног. На несколько секунд он потерял сознание. Когда пришел в себя, почувствовал, как загнутые за спину руки стягивает ворсистая упаковочная веревка. Затем Анатолий помог ему приподняться и сесть рядом с кроватью:

— Не обижайся. Заплывший глаз и распухшая скула убедят полицейских. Скажешь, что после ухода воров сумел подняться на ноги и позвал соседей за помощью. Мы дверь в квартиру оставим открытой. Шум поднимешь минут через пятнадцать. Ну, мы пошли.

На улице Лариса потрепала Анатолия по волосам:

— Ты, похоже, ревнуешь меня к этому старику. Иначе, зачем с такой силой ему мозги потряс? Он теперь неделю будет от головокружения за стенку хвататься.

— Так ему и надо. И за тебя, и за его бабу поквитался. Когда я вошел в комнату, она сразу все поняла, я и поспешил ее успокоить. Баба особенно и не сопротивлялась.

И сообщники направились в ближайший ресторан.

…Пока следователи и эксперт проводили осмотр, сыщик Щукин внимательно следил за уцелевшим при ограблении хозяином:

«Странно видеть, как крепкий мужик громко всхлипывает, размазывая по лицу слезы. Хотя врезали ему от души: физиономия распухла и глаза не видно. Но есть в этом деле и сомнения! Надо еще раз все внимательно осмотреть».

И Щукин принялся тщательно обследовать комнату.

В тот же день вечером следственная группа собралась на совещание у начальника уголовного розыска Титова. Подполковник был мрачен:

— Нам подвесили тяжёлый «висяк». Женщина задушена. Военный пенсионер избит и ограблен. Пропали драгоценности на крупную сумму. Надо задействовать все оперативные возможности. Доложи, Грушин, что у нас по линии криминалистики?

— Отпечатков обнаружено много, но все они принадлежат хозяевам, кроме одного следа фаланги указательного пальца, оставленного на этажерке посторонним человеком. Теперь задача сыщиков найти, кто наследил в ограбленной квартире.

— Это уже неплохо. А что скажет Щукин?

— А я думаю, что надо посмотреть на самого военного пенсионера.

— Странное предположение! Мужик бьется в истерике, физиономия разбита, и руки стерла до крови веревка.

— А я и не сказал, что он лично жену душил, и руки себе за спиной связывал. Это вполне могли сделать сообщники. Есть основания так думать. Ты, Грушин, хоть и эксперт, но должен был обратить внимание на фарфоровую статуэтку среди осколков разбитых чашек из сервиза. Неужели не насторожило, что более крепкий материал разбит вдребезги, а фигурка из тонкого фарфора даже не треснула? Похоже, пожалели дорогую вещицу. Есть еще одно обстоятельство. По словам Клубова, его жена неосторожно открыла дверь незнакомым людям, и ее задушили прямо в передней. Если это так, то какой смысл потом тащить труп в спальню? Эти нестыковки заставляют проверить инсценировку ограбления.

Подполковник Титов подвел итог:

— Проверять будем все версии. А ты, Щукин, сконцентрируйся на своих соображениях. О результатах будете мне докладывать ежедневно.

Первое подтверждение своих сомнений Щукин получил через три дня. Перед ним лежала распечатка телефонного разговора Клубова с Ларисой:

— Как все прошло, Коля?

— Все в порядке. Зачем ты звонишь? Я же предупреждал — пока не вступать ни в какие разговоры.

— У Толика в Рязани заболела мать. Ему надо уезжать, и он требует уплату долга.

— Пусть подождет еще неделю. Я сам тебе позвоню.

Выяснив личность и адрес Ларисы, сыщик получил санкцию на постоянное наблюдение за ней. Вскоре он узнал, что Лариса приехала в Москву из Рязани и живет на съемной квартире. Полгода назад у нее начался странный роман с Клубовым. Недавно она вызвала из Рязани своего дружка Анатолия и представила его Клубову как родного брата.

На второй день к Щукину поступило сообщение о продаже Анатолием торговцу шаурмой золотых часов. Щукин тут же организовал изъятие. Их номер полностью совпал с данными технического паспорта часов, похищенных из дома Клубова. Круг замкнулся.

Шукин был доволен:

«Обстоятельства нам способствуют: Анатолий торопит заказчика с оплатой заказа. Вот тогда и захватим всех этих голубчиков!»

План сыщика сработал. Клубова и его соучастников поместили в разные камеры. Допросы Щукин решил начать с Ларисы. Признав факт любовных отношений с Клубовым, она клялась, что о его намерениях избавиться от жены даже не подозревала. А узнав о его сговоре с Анатолием, молчала, боясь расправы.

Сыщик решил использовать показания Ларисы при допросах ее соучастников. Отправив девицу в камеру, Щукин велел привести к нему Анатолия и включил записанный на диктофон рассказ Ларисы. Услышав обвинения в свой адрес, Анатолий возмутился и описал события иначе. По его словам, Лариса мечтала иметь собственную квартиру в Москве. И когда в нее влюбился пожилой Клубов, она решила использовать шанс и уговорила его избавиться от жены. Но тот отказался лично совершить убийство. Тогда Лариса вызвала из Рязани Анатолия, предложив ему за это дело крупное вознаграждение. Анатолий согласился. В конце допроса обиженный на соучастницу Анатолий рассказал, что после женитьбы на ней Клубова она хотела избавиться и от него.

Готовясь предъявить обвинение Клубову, Щукин был уверен, что старый сластолюбец будет каяться и сожалеть о напрасной гибели жены. Но Клубов лишь с отчаянием спросил:

— Неужели липовый брат Ларисы на самом деле был ее любовником? Ведь я был готов ради нее на все!

Щукин с интересом посмотрел на своего подследственного:

— Вы, Клубов, прожили долгую жизнь, но так и не усвоили ее урок. Между страстью и преступлением только один шаг. Мудрый человек никогда его не сделает.

Клубов угрюмо молчал. Щукин закрыл папку. Дело было закончено. Но сыщику казалось, что у него во рту появился противный привкус от этой любовной истории.

 

Прощание с облаками

Труп молодой женщины с искаженным удушьем лицом и безвольно опущенными руками висел, почти касаясь босыми ногами пола. Тело удерживалось толстой бельевой веревкой, перекинутой через железную трубу самодельного турника, сделанного под самым косяком дверного проема, ведущего из просторной передней в комнату.

Сотрудник уголовного розыска Ильин недоумевал:

«Странно, обычно женщины, решившись на самоубийство, очень беспокоятся по поводу того, как они будут выглядеть после смерти. А эта белым днем лезет в петлю в стареньком халате, мокром от стирки. Да и предсмертная записка довольно странного со-держания: «Уходя в облака, исполняю свое заветное желание. Наконец-то мне удастся взмыть вверх над наполненной грехом землей и удалиться прочь от человеческой подлости и мерзости». И никакого вразумительного объяснения самоубийства. Что-то не так! И новоявленный вдовец не очень похож на убитого горем человека.

Похоже, и следователь прокуратуры Кругов думает так же. Вон с каким охотничьим азар-том посматривает на сидящего в углу лётчика».

Внимательно пролистав телефонную книжку, лежащую на тумбочке, Крутов подозвал к себе стажера и шепотом дал ему указание:

— Езжай в отделение милиции и обзвони всех знакомых покойной. Начни с раскрытой страницы!

Не успел стажер покинуть квартиру, как эксперт вызвал следователя из комнаты в переднюю:

— Слушай, Кругов, иди сюда: пошептаться надо!

Ильин заметил, как напряглись плечи летчика: «Он сейчас похож на сидящего в клетке зоосада нахохлившегося орла-стервятника».

Вернувшись в комнату, Кругов сразу повёл наступление:

— Ну, что, «летун», доложи, как вы жили с Ниной? Как кошка с собакой или мирно сосуществовали?

Летчик колебался лишь мгновение:

— Как в любой семье ссорились, конечно. Полгода назад дело чуть до развода не дошло. Но потом утряслось. И вдруг такое несчастье!

— Это ты молодец, Дмитрий, что не стал скрывать ваши скандалы. Ведь все равно бы узнали. Вот тебе лист бумаги. Запиши собственноручно свои показания.

Ильин с интересом наблюдал, как следователь прокуратуры с безмятежным видом загоняет подозреваемого мужа в хитроумную ловушку. Дождавшись, когда летчик закон-чит горестное описание сложных поворотов своей семейной жизни, Кругов с деланно равнодушным видом продолжил допрос:

— А теперь еще раз спрашиваю в присутствии понятых твоих соседей, в котором часу вы вернулись домой?

— Ровно в тринадцать.

— Это точно?

— Я человек служивый — привык к точности. К тому же настенные часы у нас в доме с боем — не спутаешь.

— Молодец, точность — это вежливость королей. Вот и запиши своей рукой: прибыл домой на обед в тринадцать часов.

Немного поразмыслив, летчик сделал необходимую запись.

— Вот и ладно, вот и умница. Теперь объясни мне толково, что ты целых двадцать минут делал возле трупа повешенной жены. Звонок-то твой в дежурную часть зафиксирован в тринадцать часов 20 минут. Уж не в обмороке ли ты валялся?

— Да я был в шоке. Не знал, что делать. Посидел, две сигареты выкурил. Но горю не поможешь. Вот и решился, наконец, в милицию позвонить. Я мало что понимал в тот момент.

— Ты, похоже, и сейчас еще плохо соображаешь. Ну ладно, запиши, что минут двадцать от волнения и душевного расстройства прийти в себя не мог. Потому и с опозданием в полицию обратился.

В комнате наступила тишина. Понятые с интересом наблюдали, как летчик, обдумывая каждое слово, записывал объяснения. Ильин, коротая время, рассматривал семейную фотографию на стене:

«До чего же мало напоминает лежащая на полу покойница эту улыбающуюся красивую женщину, с восхищением взирающую на своего избранника. Вот и разберись, на каком этапе происходит превращение горячей привязанности в отчуждение и ненависть».

От размышлений его отвлек Кругов, продолжающего играть роль тупого служаки:

— Написал? Ну, вот и хорошо. А теперь вставай и вместе с понятыми подойдем к трупу и послушаем, что наш ученый эксперт скажет. А то мне старому и поглупевшему на государевой службе следователю ты на слово не поверишь.

Все подошли к трупу. Эксперт-криминалист по сигналу Крутова поднял с пола веревку, затянувшаяся петля которой завершила свое жуткое дело. Он начал сухо объяснять понятым, словно летчика не было в комнате:

— Когда человек вешается сам, то волокна на веревке в той части, где она соприкасается с опорой — в данном случае с железной грубой самодельного турника, — под силой тяжести сдвигаются снизу вверх. Совсем иная картина, когда человека сначала убивают, а потом, инсценируя самоубийство, подвешивают, подтягивая вверх на веревке. Волокна при трении сдвигаются сверху вниз, да и след от них намного длиннее, чем в тех случаях, когда человек, просунув голову в петлю, умерщвляет себя сам. А теперь попрошу понятых посмотреть на это орудие преступления через увеличительное стекло и определить, что здесь было: самоубийство или убийство? Подходите, не бойтесь, тут особых познаний не надо.

Понятые — две пожилые женщины по очереди послушно подошли и заглянули на веревку через многократно увеличивающую линзу. Ильину показалось, что напуганные всем происходящим женщины мало что поняли из объяснений эксперта.

Однако во всем сразу и очень хорошо разобрался летчик. Его лицо покрылось красными пятнами. Кругов, чутко уловив момент, спросил с неожиданной жесткостью:

— Ну что скажешь, Дмитрий, теперь?

Женщины-понятые с суеверным ужасом инстинктивно попятились, словно стремясь отдалиться подальше от впервые увиденного ими не в кино, а рядом живого убийцы. Но летчик не собирался сдаваться:

— Ну что же, против науки не попрешь. Только это означает, что Нину убил кто-то другой, еще до моего прихода домой. Я лишь обнаружил труп и вас вызвал. А вы вместо того, чтобы искать преступника, на меня чужую вину спихнуть хотите. Но ничего у вас не выйдет!

— Браво, Дима! Я уж думал, ты сразу сознаешься. А ты меня, старика, порадовал. Не люблю я теперь легких побед: стал тщеславным на закате карьеры! А ты молодец! Так, кто же жену твою мог убить?

— Не хотел я плохого говорить о покойнице, но когда мы с ней в ссоре были, она себе любовника завела. Сама мне от злости призналась. А когда мы помирились, дала ему отставку. Вот он ее в отместку и казнил: раз не мне, то и другому не достанешься!

В этот момент раздался телефонный звонок, и стажер попросил к телефону Крутова. Тот выслушал сообщение и радостно одобрил:

— Молодец, хорошо сработал! Значит, она все подтвердила и собственноручно написала показания? Ну, пусть пока меня дождется. Займи чем-нибудь даму, кофе угости, веселенькие журнальчики покажи. А мы минут через тридцать подъедем и очную ставку проведем.

Повернувшись к летчику, Кругов посмотрел ему прямо в глаза, и тот понял что разминка окончилась:

— А теперь, Дима, давай завершать дело. Когда я своего стажёра послал проверять абонентов, записанных в телефонную книжку твоей жены, ты и сам многое понял. Учти, буква «Б» в русском алфавите все еще на втором месте. Так что мой помощник быстро вышел на Бутову, с которой твоя Нина разговаривала по телефону. И знаешь, что она сказала подруге ровно в час дня? Повторю: «Мой благоверный пришел домой обедать. Я тебе перезвоню». Так что как ни крути, а она жива была, когда ты приехал ее убивать.

Лицо летчика покрылось красными пятнами. Он поднес крепко сжатые кулаки к груди и сдвинул кисти вместе, словно продолжая душить свою жертву:

— Да, я убил эту стерву. Задушил вот этими руками. И не жалею! Я ее ненавижу. Вы понимаете — не-на-вижу!

Ильин силой надавил на плечи летчика, заставив его вновь опуститься на стул. И этот грубый нажим заставил летчика прийти в себя. Его крупное сильное тело безвольно наклонилось вперед. Он прикрыл лицо широкими ладонями, словно маленький мальчик, наивно пытающийся защититься от пугающих его ночных теней и шорохов.

Выждав пока убийца немного успокоится, Кругов сочувственно спросил:

— А как ты заставил Нину записку написать? Силой?

Летчик отрицательно покачал головой: нет, я ей сказал, что к нам в часть приехали психологи и проводили проверочный тест среди летного состава. И мало кто из наших лётчиков без ошибок диктант написал. Попробуй ты. Она и села писать. Текст ей я наго-ворил. Так что все просто.

Кругов покачал головой:

— Это ты здорово придумал, Дима. А почему не развелся?

— Эта стерва хотела полдачи у меня отобрать, да еще требовала крупную сумму за право пользоваться моим же собственным автомобилем. А ведь все было куплено на заработанные мною деньги.

«Вот дурак «летун», сам себе убийство из корыстных побуждений наматывает. Сказал бы, что задушил из ревности, и получил срок меньше».

Ильин сочувственно посмотрел вслед летчику, который понуро брел к выходу с вывернутыми назад руками.

Кругов повернулся к Ильину:

— Слушай, сыщик, чтобы время не терять, ты здесь останься и соседей опроси. А я пока буду дожимать летуна по горячим следам, пока он не опомнился.

Через два часа, закончив опросы, Ильин направился к отделению милиции. Возле входа в здание он увидел мрачный автозак, к которому конвоиры подвели летчика. Воспаленные от бессонницы глаза, впавшие небритые щеки и потухший взгляд резко изменили внешность этого еще несколько часов назад уверенного в себе человека. Ильин, молча, наблюдал, как летчик со скованными за спиной руками, подталкиваемый конвоиром, неуклюже влезает в спецмашину с зарешеченными окнами.

Внутри уже сидели арестованный у вокзала парень-карманник и воровка, совершившая кражу сумки на вещевом рынке. Между молодой женщиной и арестованным карманником, хорошо представляющим долгие годы без женского общения, завязался оживленный, наполненный образной речью разговор. Воровка с азартом объясняла гогочущему попутчику, что она может сделать, если их оставят наедине. Конвоиры беззлобно покрикивали, не прерывая бесплатное развлечение. Безучастный ко всему летчик безвольно присел на край сиденья и замер, словно уснул с широко открытыми глазами. Дверца автозака захлопнулась, скрыв от Ильина навсегда человека, бездарно погубившего свою жизнь.

 

Роковое послание

Не успел Анатолий Курин войти в свою квартиру, как раздался дверной звонок. На пороге стоял сосед Василий с фанерной коробкой в руках:

— Это тебе посылка от дружбана, с которым ты в армии служил. Уборщица с вокзала принесла. Сказала, транзитный пассажир опаздывал на задержанный состав и просил ее помочь. Тебя дома не было, женщина постучалась ко мне в квартиру. Держи гостинец и записку к нему.

Анатолий дважды перечитал текст:

«Привет от дембеля 2007 года. Был в Москве проездом. Хотел повидать. Но не случилось. Передаю посылку с яблоками и бутылкой первача. Хотелось вспомнить за чаркой наших ребят. Но не сошлось. Приезжай летом в гости. Приму как родного брата».

Анатолий недоуменно повернулся к соседу:

— Запах из ящика ароматный. А если ошибка вышла и не мне посылка предназначена?

— Да брось сомневаться: на ящике твой адрес печатными буквами выведен. Давай вскроем. Пока жен дома нет, самогоном под яблочки побалуемся.

— Ладно, я только на кухню за плоскогубцами схожу.

— Не надо! Я слесарь, и у меня пальцы стальные. Я ими крышку с ящика и так оторву.

— А зачем? Подожди, я мигом!

Держа записку в руках, Анатолий направился в кухню. Но едва он сделал шаг, как раздался оглушительный взрыв, и тугая волна воздуха отбросила его в сторону.

Пришел в себя Анатолий лишь через несколько дней в больнице с закованной в гипс сломанной рукой. Кружилась голова и подташнивало. На вопросы следователя Конева отвечал с трудом, едва припоминая обстоятельства происшествия. Выслушав Курина, следователь покачал головой:

— Немного ты нам помог. Соседа твоего разорвало на части. А записку от «доброжелателя» мы на кухне нашли. Пока ты был без сознания, по дембельскому альбому всех твоих друзей по армейской службе установили и проверили. Никто из них в Москву не выезжал и гостинцев тебе не посылал. Вот и гадаем теперь, кто так на тебя зуб заточил. Ты же у нас не крутой бизнесмен и не общественный деятель. Вот и подскажи, кого подозреваешь?

— Никого. На работе у меня никаких трений нет. С женой живем дружно, дочку растим.

— Но бомбу тебе подкинули. Это факт. Придется копнуть твою жизнь глубже.

Для раскрытия тяжкого преступления в следственную группу включили сыщиков Гусарова и Попова. На очередном совещании Конев поинтересовался:

— А что у нас с женщиной, принесшей посылку?

— Уборщицу с вокзала Клавдию мы быстро установили. Она, не чувствуя за собой вины, охотно рассказала о мужике, за пятьсот рублей он попросил отнести посылку. Мы составили с ее слов фоторобот. Так себе рисуночек получился. Каждого второго мужика моложе тридцати лет на улице хватать можно.

— Поездным бригадам фоторобот предъявляли?

— В тот день опозданий составов на вокзал не было. Соврал отправитель гостинца. Ну, а проводники дальних поездов не припомнили человека со сходными приметами.

— Значит, ниточка от уборщицы Клавдии оборвалась. Придется проверять все сигналы по незаконному приобретению пластида. Кроме того, криминалисты установили, что ящик для смертельной посылки был сбит из фанеры для производства мебели. Имейте это в виду. Основное внимание все же уделите отработке близких связей Курина. Похоже, беда пришла через них. А я покажу эксперту случайно уцелевшую при взрыве записку «доброжелателя». Возможно, и подскажет дельное.

Криминалист Яновский встретил следователя радушно:

— Привет, Конев, с чем пожаловал? Я знаю, ты по пустякам беспокоить не будешь.

— Выручай! По взрыву посылки с яблоками глухо, как в танке. Единственная ниточка — записка преступника. Поколдуй над ней и подскажи, что сможешь.

— А ты рамсы не попутал? Моя задача — провести сравнительный анализ почерка. А для этого ты сначала должен найти подозреваемое лицо и представить мне образец написанного им лично документа. И только тогда, исследовав два почерка, я со стопроцентной гарантией дам заключение, задержанный тобою человек писал записку или другое лицо.

— Все это я знаю, о почерковедении нам говорили на занятиях по криминалистике, меня другое интересует. У тебя ведь, кроме почерковедения, есть такое хобби, как графология. Возможно, и подскажешь полезную информацию.

— Сразу предупреждаю: в отличие от почерковедения в нашей стране графология как наука не признана. А вот в университетах Франции, Германии, США читают лекции по определению характера человека на основе графологического анализа письма человека. Но возможности графологии ограничены: по начертанию букв нельзя определить, писала текст женщина или мужчина с застенчивым характером, семейный человек или холостяк, юноша или старик. Но основные черты личности автора записки я назову, хотя, предупреждаю, мои рекомендации не будут иметь доказательного значения. Одни предположения.

Некоторое время Яновский внимательно вглядывался в текст:

— Письмо, конечно, не механическая работа мышц, а проявление характера и ума человека, попробую сделать некоторые выводы. Размашистый почерк говорит о чрезмерной гордыне автора письма. Его самомнение подтверждают и длинные поперечные штрихи в цифре семь. Жирные точки в конце предложений обычно ставят люди упорные в достижении своей цели.

— Все, что ты сейчас сказал, мне было ясно и без всякой твоей графологии. Избрать столь опасный способ убийства мог человек только с сильным характером, жестокий и целеустремленный!

— Не кипятись! Я же тебе не ключ к розыску подрывника вручаю, а предлагаю описание черт его характера. А потому обрати внимание, насколько автор записки пишет выше остальных заглавные буквы в начале предложений. Это явный признак тщеславия, стремления заслужить признание у окружения. В то же время отличительный наклон букв в левую сторону показывает скрытность характера. И тут кроется противоречие его личности. Больше ничего пока сказать не могу. Приходи, когда найдешь подрывника.

На очередном совещании Конев обратился к сыщикам:

— Преступник легко мог подрядить на улице любого бомжа для доставки «гостинца». Но он предпочел найти курьера именно на Курском вокзале. Надо там глубже покопаться. Не так уж и много поездов на тот момент на перрон в Москву прибыло. Что ты хочешь сказать, Попов?

— Мы поработали по этой версии. И нас заинтересовала электричка Тула — Москва. Она прибывает к платформе днем в двенадцать тридцать. Именно в это время пассажир попросил уборщицу доставить посылку в дом Курина. И еще одно интересное совпадение: жена Курина Антонина приехала в столицу три года назад именно из Киреевского района Тульской области. Устроилась в торговлю, вскоре познакомилась с Куриным и вышла за него замуж. А этим летом ездила в отпуск в гости к матери вместе с двухлетней дочкой.

— Связь между этими фактами довольно расплывчатая. Но проверить придется и эту версию. До Тулы ехать всего часа четыре. Завтра с утра вместе с Гусаровым направляйтесь в Тульскую область. О полученных результатах немедленно сообщите.

На следующий день ближе к обеду позвонил взволнованный Гусаров:

— Похоже, Конев, мы в цвет попали. У Антонины здесь в юности приключился школьный роман с неким Павлом Семиным. Все в округе считали свадьбу делом решенным. Только не сложилось. Вскоре после ухода в армию уехала Антонина на заработки в Москву и вышла там замуж за Курина. Два года назад вернулся Семин из армии, а невесты нет. Очень он переживал. Замкнулся в себе.

— Два года — срок немалый. Бывший жених мог уже давно с другой подругой утешиться.

— Это, конечно, так. Но только этим летом Антонина приехала навестить мать вместе с дочкой. Ну, и начались пересуды о частых прогулках Антонины с Семиным. Особый интерес заслуживает информация, поступившая летом в местный отдел полиции, о том, что Семин выезжал на Оку рыбу глушить. Где достал взрывчатку, правда, так и не выяснили. Есть еще одно обстоятельство: Семин ранее на местной мебельной фабрике работал и вполне мог фанеру для посылки там позаимствовать. А в день взрыва брал отгул и где находился, неизвестно.

— Все это интересно. Только вы, ребята, себе задачу не осложняйте и не тратьте время на сбор лишних сведений. Возьмите на мебельной фабрике заявление Семина о приеме на работу. Этот документ всегда от руки пишется. И наш эксперт Яновский четко определит, писал записку к посылке с взрывчаткой Семин или нет.

— Обижаешь, начальник. Мы это уже сделали. Да я и без всякой криминалистики вижу по левому наклону сходство написания этих двух текстов.

— Ну, тогда везите Семина сюда, в Москву. Будем досконально разбираться здесь, на месте.

Когда ближе к вечеру в кабинет Конева ввели высокого парня в темной куртке, следователь решил действовать напрямую:

— Сам будешь рассказывать, как мужу Антонины в посылку с яблоками взрывчатку подложил, или сначала доказательства выслушаешь?

— Не понимаю, о чем речь ведете. По дороге сюда мне ваши люди все уши прожужжали об этой злосчастной посылке. А я знать ничего не знаю.

— Так тебя же уборщица с вокзала опознает!

— Какая еще уборщица? О чем вы? Может, наверняка, алкоголичку нашли — она вам наговорит! Мне ваши ребята по дороге толковали и про мою работу на мебельной фабрике, и о том, что я рыбу в реке глушил. К чему все это? Не пойму никак…

— А о твоих романтических встречах с Антониной тоже люди сплетни разводят?

— А это уж не ваше дело, с кем и когда я встречаюсь. Я, может быть, на ней женюсь, если она после взрыва вдовой стала.

— А вот тут промашка вышла. В живых муж Антонины остался. Вместо него сосед по дому на воздух взлетел. Да и записка твоя уцелела.

Новость ошеломила парня. Но он быстро пришел в себя и злобно скривил рот:

— Я не поведусь на ваши выдумки. Есть 51-я статья Конституции. Больше не скажу ни слова.

— Это твое право. Сравним твое заявление о приеме на работу и послание, приложенное к посылке. И если экспертиза подтвердит идентичность почерка, то и признание твое запоздает. Иди и подумай. У тебя в камере впереди будет целая ночь.

Семин упрямо мотнул головой, и следователь понял: «Придется постараться, чтобы получить от него чистосердечное признание».

На следующее утро Конев зашел к эксперту. Яновский сообщил:

— Я исследовал в обоих текстах общее направление движения, размеры и интервалы между буквами, непрерывность, связность и темп их выполнения, левый наклон почерка.

— Короче, Склифосовский! Не тяни, говори главное.

— По всем почерковедческим признакам: записку, приложенную к посылке с взрывчаткой, писал именно Семин. Причину подрыва уже знаешь?

— Да, тема извечная: любовь — морковь. Он на жестокое преступление пошел ради страсти к жене Курина.

— Значит, правильно, говорят, что при раскрытии преступления всегда надо искать женщину. Ну, теперь покажи Семину почерковедческое заключение, и он поплывет.

— После получения от тебя экспертного заключения меня его признание уже не интересует, разве что только для уточнения некоторых деталей и выяснения участия Антонины в этом деле. А если он вопреки разумной логике будет упорно молчать?

— Вот, зря графологии не верят. Я же обратил внимание на чрезмерное возвышение над строками написанных им заглавных букв. Вот и раскачай его на тщеславии и уверенности в собственной исключительности. Хочешь, я тебе подыграю? Заодно докажу правильность моих выводов. Ты начни допрос, а я войду и включусь в разговор в подходящий момент.

И Яновский изложил свой план. После некоторого раздумья Конев согласился на эксперимент. Когда преступника завели в кабинет, он начал тактическую игру с лобовой атаки:

— Ну что, за ночь надумал облегчить душу признанием?

— Ничего я не знаю о подрыве мужа Антонины. Чужое дело на меня списать хотите.

— Зря рогом уперся. Вот взгляни на заключение почерковеда. Оно категорически утверждает, что записку к посылке с взрывчаткой писал именно ты и никто другой.

— Полицейские специалисты под вашу диктовку чего угодно намарают. Ничего я признавать не стану.

В кабинете повисла тягостная тишина. Согласно намеченной тактике, Конев намеренно выдержал паузу, а затем сочувственно произнес:

— Не хочешь говорить о посылке, и не надо. Для суда заключение почерковеда будет достаточным доказательством. Лучше объясни, как могла любимая девушка предпочесть тебе Курина? Он довольно примитивен, а ты умен, ловок, обладаешь артистическими способностями.

Семин отвернулся. И развивая успех, следователь продолжил:

— Я не понимаю женщин, которые уходят от настоящих мужиков к менее достойным. Может, ты объяснишь причину измены Антонины?

— Чего тут говорить? Меня призвали и отправили служить в дальний гарнизон. А Антонина уехала в Москву и выскочила замуж за того, кто был рядом. Я вернулся к разбитому корыту. Но обиду стерпел, решив в чужую любовь не влезать. А этим летом Тоня приехала гостить к матери. Вновь стали встречаться. Она сказала, что искренне всегда любила меня, а не мужа. Я предложил развестись и переехать ко мне, пообещал любить ее дочку, как родную. А она наотрез отказалась. Сказала, что хочет жить в Москве, где у ее ребенка больше шансов добиться в жизни успеха. Ни на какие уговоры не шла. Разругались мы, и она вскоре уехала домой. В этот момент в кабинете вошел Яновский:

— Привет, Конев. Вот зашел посмотреть на парня, записку которого к посылке с яблоками я исследовал. Неужели, это тот самый? Я его представлял иным. Мне казалось, что это высокообразованный человек с гибким умом, способный продумать сложный план. Разместить пластид среди яблок, а затем талантливо разыграть роль транзитного пассажира не всякий сможет. Я за двадцать лет службы ни разу не встречал так тщательно подготовленное преступление. Нет, не похож этот тип на такого человека. Наверняка у него был умный советчик.

— Ну, ты, очкарик, уймись! Никто мне не помогал! Я сам это дело продумал от начала до конца. Когда Антонина призналась, что любит меня, а не мужа, я решил от него избавиться. Подумал, не будет Курина, я женюсь на вдове, и станем с Антониной и ее дочкой жить в Москве одной семьей. А паршивая записка все сорвала. Надо же было этой бумажке уцелеть! А теперь пусть этот ваш ученый уйдет. При нем ничего больше не скажу.

— Семен Исаевич, зря ты обидел парня. Сейчас оставь нас одних. Семин — парень умный и понимает сложившийся расклад.

После ухода эксперта Семин собрался с силами и попросил:

— Дайте мне лист бумаги, и я сам все напишу.

Наблюдая, как Семин старательно с левым уклоном пишет свои показания, Конев подумал:

«Яновский был прав. Семина задело, что мы посмели сомневаться в его исключительности, и он повелся «на слабо». Сгубили парня не внешние обстоятельства, а вера в собственное превосходство. К таким типам у меня нет сочувствия!»

Когда конвой увел Семина из кабинета, следователь открыл форточку и с удовольствием вдохнул свежий воздух.

 

Страсть по расчету

Получив заключение экспертизы, сыщик Фомин испытал досаду:

— Я за рецидивистом Романовым охотился полгода. Накануне взяли его с партией наркоты. А криминалисты дали заключение, что изъятый порошок является смесью талька с мукою. Похоже, кто-то отважился кинуть преступного авторитета и подсунул ему фуфло. Оказалось, для его же пользы. Придется отпускать. Срок его задержания истекает завтра утром. Пусть пока посидит в камере для вразумления. Как считаешь, Тенин?

— А заменить тальк настоящей наркотой в голову не приходило?

— Я беззаконием не занимаюсь. Все равно Романов скоро приземлится в зоне за свои криминальные художества. Такие типы долго на свободе не гуляют.

Разговор прервал дежурный по отделу, сообщив:

— В лесопарке обнаружен труп молодой женщины, завернутый в цветную клеенку. Оперативная группа уже работает на месте. Подтягивайтесь и вы туда.

На месте происшествия судмедэксперт сообщил сыщикам первые результаты осмотра:

— Смерть наступила накануне от удара тяжелым предметом по голове. Документов при ней нет. Жертве около двадцати лет. Впрочем, могу ошибиться: женщина худенькая, небольшого росточка. Притащить ее сюда могли на руках без особого труда. Следов шин автомашины вблизи не обнаружено.

— Нам крайне важно для начала установить личность жертвы. Без этого убийцу найти будет сложно. Есть соображения по этому поводу?

— Внешность типично славянская, платьице дешевенькое и нижнее белье явно не в столице куплено. Руки все в трещинах, и ногти никогда маникюра не видели. Очень похоже, что жертва к физическому труду приучена. Ищите ее среди приезжих.

— Спасибо за подсказку: есть с чего начать. Ну, что скажешь, Тенин?

— Тело могли принести из расположенных рядом с лесопарком домов. Но поиск предлагаю начать с проверки ближайших магазинов, где торгуют цветастой клеенкой. Эта упаковка для трупа совсем новенькая и явно еще накануне лежала на прилавке. Таких торговых точек в этом жилом массиве вряд ли много. Надо их все обойти.

— Правильно мыслишь. Возьми только у криминалиста фотографию жертвы. Может быть, продавщицы ее опознают.

Передавая сыщикам фотографии, криминалист дополнительно сообщил:

— На клеенке обнаружены пригодные для идентификации отпечатки пальцев. Чуть позже скажу, имеются ли они в нашей базе данных. Если нет, то вам придется изрядно побегать.

Сыщики направились в сторону виднеющихся неподалеку домов.

Им повезло: уже во втором магазине, куда они зашли, девушки-продавщицы опознали жертву. Одна из них с синей лентой в черных волосах подтвердила:

— Эта женщина у нас вчера днем клеенку покупала. Простушка, вся душа нараспашку. Многое о себе рассказала. Зовут ее Зоя. Она приехала из Рязанской области на свидание к мужу, который год назад уехал на заработки и трудится на стройке. Он снимает квартиру в соседнем с нашим магазином доме. А что с ней случилось?

— Убили ее, а труп недалеко в лесопарке бросили, завернув в купленную у вас клеенку.

— Ой, как жалко женщину! Она нам жаловалась, что муж не обрадовался ее внезапному приезду. Он сказал, что целыми днями работает и развлекать ее некогда. И хозяйка стала упрекать, что сдавала комнату одинокому мужчине, а не шумной семейной паре.

— Возможно, женская ревность тут взыграла?

— Вряд ли: Зоя сказала, что хозяйка уже старовата для молодого парня.

— Ладно, позже разберемся. Ждите повестку к следователю.

Предвкушая удачу, сыщики направились к указанному продавщицами зданию. Сидящая возле подъезда старушка сразу поняла, о ком идет речь:

— Вы, наверное, ищете строителя Кольку Сурина. Так он у Людки Коневой жилье снимает в 43-й квартире. Людка еще хвасталась, что скоро замуж за него выйдет. Бабе уже почти под сорок, а она как влюбленная школьница с молодым парнем, взявшись за руки, из подъезда выходит. Тьфу, смотреть противно.

— Надо же! А где эта Конева работает?

— Бухгалтером на автобазе. Хвасталась высокой зарплатой и щедрыми подношениями от водителей. И комнату она сдала не ради денег, а чтобы крепкого мужика под боком иметь.

— К нему вроде бы жена на днях приехала?

— Об этом ничего не знаю, а врать не буду. Чего он натворил-то?

— Да мы паспортный режим проверяем. Выявляем тех, кто без регистрации живет. Вечером сюда еще заглянем, когда хозяйка со своим жильцом дома появятся.

По дороге в отдел Фомин предположил:

— Тут, похоже, любовь вмешалась. И мы этого провинциального злодея без труда расколем.

В отделе криминалист, узнав от сыщиков новости, сообщил:

— Отпечатки пальцев на клеенке в нашей картотеке не значатся. Вполне возможно, они принадлежат мужу жертвы. Я вечером пойду с вами и сам проведу осмотр его жилища.

Когда сыщики вместе с экспертом пришли в 43-ю квартиру, их встретила хозяйка с нелепыми косичками на голове. Визит полиции ее явно взволновал. Но она сумела быстро прийти в себя. На вопрос о жене Николая ответила неприязненно:

— Мне нет дела до личной жизни квартиранта. Но я сдавала комнату одинокому человеку и не намерена толкаться на кухне с посторонней женщиной. Я так и сказала этой коротышке. Она обиделась и укатила к себе в Рязань.

— Взгляните на фото. Это, случайно, не она?

— Точно сказать не могу. Видела ее только мельком. Спросите лучше у Николая, когда он с работы вернется. А вот, кстати, и он дверь открывает.

Увидев в квартире полицейских, Николай на мгновение замешкался, но пересилив себя, шагнул вперед. Фомин сразу приступил к допросу:

— Не ожидал нас так быстро в гости? А мы взяли и пришли без приглашения. Возникли у нас сомнения: у тебя жена пропала, а ты совсем не тревожишься.

— Так Зоя, наверное, домой в деревню уехала. Я ей передал требования хозяйки съехать с квартиры. Она обиделась, вспылила и ушла.

— Складно излагаешь. Только ее труп нашли сегодня в лесопарке. Узнаешь жену на фото?

— Да, это она. Но на мне вины в ее смерти нет. Зоя отсюда живой ушла. А кто ее потом в лесопарке убил, и предположить не могу. Вот уж несчастье подвалило!

— Эта версия не прокатит. Зачем случайному убийце тело в клеенку закатывать? Лишние хлопоты. И на окровавленной упаковке твои отпечатки пальцев наверняка найдем.

— Ну, и что? Я ее покупку руками трогал, когда она своей обновой хвасталась.

— Ловко объясняешь. Давай дождемся результатов обыска, а потом предметно поговорим.

Криминалист пояснил вызванным из соседней квартиры понятым:

— Сейчас я полью паркет специальным химическим составом, способным проявить даже тщательно замытые следы человеческой крови. Начну с коридора.

Криминалист выплеснул из пузырька жидкость, и на паркете сразу проступило характерно светящееся пятно. Выломав несколько половиц, эксперт указал понятым на свежие потеки крови на боковой поверхности деревянных дощечек:

— Убийца стер следы преступления, но кровь жертвы просочилась в щели паркета. Очевидно, женщину убили здесь, в коридоре, а затем труп вынесли на улицу.

Тенин поспешил вмешаться и обратился к квартиранту:

— С наукой не поспоришь! Давай, Коля, не затягивай время, признавайся в преступлении!

— Не убивал я жену. Только во время ссоры слегка врезал, и кровь у нее из носа на пол накапала. Она осерчала и ушла. А кто ее на улице подстерег и убил, я знать не могу.

— Складно врешь. Только веры тебе нет. Определю тебя пока в камеру. Посидишь, пока не образумишься.

Привезя Сурина в отдел и оформив задержание, сыщик задумался:

«А Сурин оказался не прост. В его версию на суде присяжные заседатели могут поверить. И не такие чудеса бывали. Нужно собрать дополнительные улики. Судя по всему, хозяйка квартиры знает больше, чем говорит. Надо допросить ее с пристрастием».

Но вызванная в отдел полиции Людмила Конева упорно утверждала, что ничего не знает о судьбе жены Сурина. Для проверки на всякий случай откатали отпечатки ее пальцев и отпустили, решив отложить дальнейшие мероприятия на утро.

На следующий день Фомину не удалось сразу продолжить раскрытие убийства. Истекал срок задержания Романова за хранение наркотиков, и сыщик распорядился привести рецидивиста в кабинет. Не желая терять времени на бесперспективное дело, он объявил:

— Придется тебя отпускать. Экспертиза не признала изъятое у тебя вещество наркотиком. Одного не пойму: как ты, опытный сиделец, позволил себя развести, как лоха. Отомсти лживым дилерам, назови их адреса, и я их отправлю в зону за мошенничество.

— Мне западло своих бродяг за решетку сажать. Я сам разберусь по понятиям и дам им шанс оправдаться, если их самих кинули, подсунув фуфло.

— Дело твое. Гуляй пока на свободе.

— Слушай, ты по беспределу мне настоящую наркоту не подкинул. И я не хочу в долгу остаться. Со мной в камере работяга разговорчивый сидел. Парень не из наших бродяг, и зря вы его за убийство тягаете. Это не он, а хозяйка квартиры голову женщине утюгом проломила. Он лишь труп из дома вынес, а орудие преступления в своей раздевалке на стройке спрятал. Разберись по справедливости. А я пойду, раз претензий не имеешь.

Неожиданная новость разозлила Фомина. Он хотел сразу вызвать из камеры Сурина и с пристрастием добиться чистосердечного признания. Но Тенин его остановил:

— Не горячись. Сначала съездим за орудием преступления. Когда предъявим Сурину эту улику, то разговор пойдет веселее. А уж после его откровений прижмем к стенке любовницу, учинившую расправу над соперницей.

Сыщики, приехав на стройку, нашли и изъяли в бытовке из ящичка Сурина завернутый в окровавленный халат тяжелый утюг. Вернувшись в отдел, передали его в криминалистический отдел. Вскоре эксперт подтвердил, что на орудии преступления имеются отпечатки пальцев только одного человека: хозяйки квартиры Коневой. Теперь можно было приступать к допросу Сурина. Когда тот увидел на столе у сыщиков окровавленную улику, то решил рассказать правду. Включив видеозапись, сыщики выслушали признания Сурина:

— В деревне заработков не было. И я поехал в Москву на стройку. За жилье приходилось платить много денег. Наткнулся на объявление о сдаче дешевой комнаты одинокому мужчине. Пришел по адресу. Людмила сразу дала понять, зачем ей квартирант нужен. Поначалу смутил ее возраст, а потом решился и переехал. Начали сожительствовать и постепенно привык.

— А как же жена Зоя?

— С ней никогда любви не было. Меня к ней сосватали родители после дембеля из армии. Она баба смирная. Только с ней скучно. А я служил под Москвой в Можайске и повидал, как люди живут. Вскоре понял, что в деревне мне судьбы нет, и подался в город.

— Значит, тебе молодой жены совсем не жалко?

— Сама виновата. Ее сюда никто не звал. Людмила пришла в ярость, узнав о ее приезде. Не знаю, что между ними произошло. Пришел с работы, а на полу тело Зойки лежит. Людмила поклялась, что убийство совершила из-за великой любви ко мне. Уговорила от трупа избавиться. Я ночью оттащил труп в лесопарк.

— А как окровавленный утюг у тебя в бытовке оказался?

— Когда вернулся из парка ночью домой, то спохватился, что Людка на меня убийство свалить может. И решил подстраховаться. Предложил с утра надежно зарыть утюг и окровавленный халат у себя на стройке в котловане. Она согласилась и собственноручно упаковала эти вещички в полиэтиленовый пакет. Я к ним вообще не прикасался. Ну, и сохранил утюг на тот случай, если придется оправдываться.

— Ты парень сообразительный. Но неужели из-за большой любви к Людмиле решился труп молодой жены без отпевания под кустами бросить, как ненужный мешок с мусором?

— Нет, я просто рассчитал: Зойку уже не вернуть, а если удастся ее смерть скрыть, то с Людкой у меня житье будет вольное. Она накормит, напоит и по-прежнему денег за постой брать не будет. Очень удобный вариант.

— Ты думаешь, если лично не убивал, то претензий к тебе не будет? Статья 316 Уголовного кодекса предусматривает до двух лет лишения свободы за заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений. Как раз твой случай. Так что выбирай: сядешь на скамью подсудимых с Коневой или пройдешь по делу свидетелем обвинения.

— Ладно, отступать поздно. Я дам против нее показания.

Когда Коневу доставили в отдел и дали прослушать запись допроса Сурина, то она в отчаянии взмахнула руками и зарыдала:

— Я любила этого человека, а он подло меня предал.

— Поздно слезы лить. Объясни, какая необходимость была убивать женщину?

— Все вышло случайно. Стала гнать ее из дома. Она по-бабьи чутко догадалась о наших отношениях и устроила скандал, стараясь уязвить меня больнее. Когда сказала, что меня рядом с Николаем на улице будут принимать за его мамашу, сознание помутилось. Я схватила утюг. Она испугалась, побежала в свою комнату. Я догнала и ударила сзади по голове. Убивать, клянусь вам, не хотела. Так получилось.

— А чего ты ждала, связавшись с парнем гораздо моложе себя да еще женатым?

— Понравился он мне очень с первого взгляда. А когда сожительствовать начали, то совсем голову от любви потеряла. Хотела, как все женщины, свой кусок счастья урвать. А для него, оказывается, я всего лишь «очень удобный вариант».

— Ладно, садись и пиши признательные показания.

Наблюдая за Коневой, сыщик подумал:

«Расписывает ровным почерком свою несчастную женскую судьбу. Бьет на жалость, а у меня нет сочувствия к убийце. Правильно говорят: на чужой беде счастья не построишь».