Неотъемлемая часть русофобии – не только пересмотр итогов Второй мировой войны и роли Советского Союза в ней, но и переопределение внутренней и внешней политики СССР.

В конце октября 2016 г. Венгрия вызвала посла России… из-за высказываний телеведущего Дмитрия Киселева о событиях 1956 г. Киселев предположил, что события 1956 г. были первой оранжевой революцией с участием западных спецслужб. Однако поведение обидевшихся венгерских чиновников совершенно непонятно. Вообще-то это предположение высказал телеведущий, а не посол, поэтому вызов посла выглядит странным. Это означает неуважение Венгрии к свободе слова. Ведь если бы венгерские политики уважали свободу слова, то им было бы понятно, что ведущие, журналисты, участники ток-шоу и т. д. имеют право высказывать личные предположения независимо от того, поддерживаются они «официальной линией партии» или нет. А тут получается, что Венгрия вообще не знает концепта «свобода слова» или же для нее свобода слова ограничена недопустимостью соответствующих высказываний в российской прессе о ней самой.

Возможно, венгерские чиновники уверены в том, что свобода слова отсутствует именно в России, что любые высказывания в российской прессе согласовываются с мнением правительства. Но вот незадача – в наших СМИ слишком уж много высказываний, которые в корне противоречат друг другу; достаточно посмотреть на многочисленные дебаты между патриотами и либералами. Выходит, Венгрия считает истинной демократией ту, в которой не высказывается убеждений, расходящихся с венгерской официальной линией, и где посол несет личную ответственность за слова каждого гражданина из всего многомиллионного народа – хорошо еще, что он отвечает только за слова, а не за мысли!

Этим Венгрия напоминает нынешнюю Украину с ее двойной моралью: украинское правительство вещает о свободе прессы, но пропускает в СМИ только речи о том, что РФ аннексировала Крым, пытается отобрать Донбасс и вообще на протяжении всей истории всячески эксплуатировала украинцев, начиная с самих «древних укров». Было бы интересно, если бы Россия постоянно вызывала на ковер послов тех стран, в которых кто-либо сказал что-либо русофобское. Ковер стремительно пришел бы в крайне потрепанное состояние, и быстро устали бы бегать кросс украинские, польские, английские, французские, американские и другие послы. Ведь им пришлось бы по нескольку раз на дню оправдываться и объясняться. Неплохим ответом России выглядел бы вызов венгерского посла с обвинениями в некомпетентности венгерских чиновников (ведь они должны знать, что посол за слова журналиста не отвечает), неуважении к краеугольному камню западной демократии – свободе прессы.

А теперь перейдем к освещению сути венгерских событий 1956 г. Сразу после смерти Сталина в странах-сателлитах СССР – Болгарии, Чехословакии, ГДР, Польше – прошли мятежи. В 1956 г. разразился совсем не мирный, а вооруженный мятеж. Были там неизвестные снайперы, которые своими кровавыми действиями позволили переложить ответственность на советские войска, якобы стреляющие в мирных протестующих. Для краткого описания событий обратимся к книге Н. Старикова.

Главой мятежа в Будапеште был премьер-министр Имре Надь. До этого венгры зверствовали в войне на стороне гитлеровской Германии, потому у некоторых из них имелись военные навыки. С самого начала демонстрации в Будапеште переросли в погромы и насилие. Вооруженные мятежники нападали на военные и административные объекты. Они совершали налеты на полицейские управления и казармы, чтобы раздобыть оружие. Оружия в их руках сконцентрировалось слишком много, так как часть его была запасена заранее. Всем желающим стали раздавать автоматы и винтовки еще до столкновений. Толпа начала осаждать здание радиоцентра с требованием предоставить эфир. Стрельбу на поражение первыми открыли «мирные» демонстранты, первым убитым оказался майор госбезопасности, который пытался уговорить толпу разойтись и даже не вынимал пистолет из кобуры. Демонстранты открыли огонь по зданию радиоцентра, с крыш рядом находящихся домов принялись стрелять снайперы. Боевики напали также на центральную телефонную станцию, редакцию газеты, аэродром, железнодорожные вокзалы, оружейные склады, зенитные батареи и базы автотранспорта. Повстанцы устроили нападение на передвижную радиостанцию, отставшую от колонны; радиста убили, начальника радиостанции ранили. Только благодаря подходу двух советских танков и бронетранспортера оставшихся членов экипажа удалось спасти.

Надь под видом борьбы с мятежом снабжает восставших оружием. Вот один из фактов: в ходе боев были захвачены и разоружены примерно 300 повстанцев, их передали венгерской полиции, однако через несколько дней их снова захватили с оружием в руках, так как ранее по распоряжению начальника полиции Будапешта Ш. Копача их отпустили, да еще и вернули им оружие. Начались убийства коммунистов и сотрудников госбезопасности. Только за первый день мятежа в Будапеште были убиты 28 человек. Власти Венгрии проявили нерешительность, и на подавление мятежа были отправлены советские войска. Они еще не знали о предательстве Имре Надя. Надь по радио признал неизбежность вмешательства советских войск, но сразу объявил об отмене комендантского часа, чем облегчил дело для мятежников. По демонстрантам и советским военным начали стрелять снайперы. Советские солдаты и сотрудники госбезопасности открыли ответный огонь. 22 демонстранта были убиты, многие ранены, погибли несколько советских военнослужащих и венгерских полицейских. Провокаторы открыли огонь из советских пулеметов и автоматов по разбегающейся толпе. Ответственность за провокационные действия снайперов была возложена на советские войска. Начались массовые нападения на советских солдат. Раненого старшего капитана Моисеенкова «мирные» протестующие облили бензином и подожгли.

Когда правительство объявило о прекращении огня, в газетах началась кампания против СССР. Венгерский партийный актив с полицией и советскими солдатами получил приказ сдать оружие, но мятежники-то оружие никому не сдали. Лейтенант госбезопасности подвергся дикому избиению, ему отрезали ухо и перерезали связки. Мятежники убили женщину, которая была матерью троих детей. И это далеко не единичные случаи. По всей Венгрии начались зверские расправы над коммунистами, простыми рабочими и офицерами госбезопасности. Отряды мятежников атаковали горком партии залпами из пехотного оружия; в штурме участвовало три танка. Наверняка у мятежников были профессиональные военные руководители. Протестующие заняли крыши зданий и оттуда вели огонь. Секретаря будапештского горкома Имре Мезе мятежники убили, когда он вышел на переговоры. Сдавшихся солдат расстреляли в упор. Повстанцы развешивали на деревьях обожженные тела.

Позже Имре Надь потребовал вывода советских войск – и почему-то СССР на это согласился. Беспорядки по всей территории Венгрии усилились. Надь заявил о выходе страны из Варшавского договора и принятии декларации о нейтралитете. Из тюрем выпустили 13 тыс. заключенных, среди которых было 10 тыс. уголовников. Надь сформировал правительство, где коммунистам достались только три малозначимых министерства. Некоторые воинские части примкнули к мятежникам. Москва начала переговоры, на которых Советы арестовали всю венгерскую делегацию, лишив мятеж военного руководства. Через несколько часов СССР снова вошел в Будапешт, бои велись несколько дней: вот такие были «мирные демонстранты». За время этой войны 720 советских солдат были убиты «мирными» манифестантами, 1540 ранены, 51 человек пропал без вести. С 23 октября 1956 г. по январь 1957 г., то есть до прекращения отдельных вооруженных стычек, погибли 2502 венгра, 19 229 были ранены, 842 были депортированы в СССР.

Похоже, СССР подавил самый настоящий фашистский вооруженный мятеж. Все происходило в соответствии с революционным сценарием, позже отработанным американцами в различных странах. Но альтернативная реальным событиям версия настолько закрепилась в головах западных лоббистов, что они запросто отбросили в сторону достоверное объяснение и продолжили критиковать Советский Союз за якобы нелегитимное вмешательство и подавление мирного протеста. Вместе с тем эти и многие другие события, за которые уцепились советофобы и русофобы, до сих пор упоминаются в качестве претензии уже не к СССР, а к России.

* * *

Если достоверно неизвестны виновные в тех или иных исторических деяниях, ничто не дает права категоричным образом обвинять в них кого-то конкретно. А если виновные известны, нет никаких оснований обвинять кого-то другого. Но этот императив не входит в руководства для действий тех, кому вместо истины интересна дискредитация истории России. Мировое сообщество громогласно обвиняет СССР в массовом убийстве польских офицеров в Катынском лесу – несмотря на то, что ни один суд вину Союза не доказал и, согласно европейской конвенции, каждый обвиняемый в уголовном преступлении считается невиновным, пока его виновность не будет установлена законным порядком.

Ю. И. Мухин представил убедительное опровержение антироссийской версии по Катыни, указал на факты целенаправленных фальсификаций и доказал версию, согласно которой именно немцы убили этих несчастных поляков. Однако труды Мухина и других авторов замалчиваются, и на них русофобы предпочитают не обращать внимания. И сколько бы Анджей Вайда и прочие режиссеры ни снимали фильмы типа «Катынь», на научно обоснованное исследование они не тянут. Скорее эти фильмы следует назвать ненаучной фантастикой. Они всего лишь пропагандистские уловки, средства тиражирования необоснованной русофобии – не более того.

Странно то, что поляки до сих пор обвиняют СССР (и Россию) в убийстве этих военнопленных, при этом мы не наблюдаем ярко выраженного гнева с польской стороны (и вообще со стороны мирового сообщества) в отношении Германии. Даже если на время предположить, что в катынском расстреле виновны Советы, немцы виновны в значительно большем количестве убийств поляков. Гитлеровцы убили миллионы поляков. Однако истерия масс-медиа направлена на обвинения Советского Союза, но Германию никто не трогает. Перед нами политика двойных стандартов. Причем активно забывается тот факт, что именно советская армия, не жалея жизней, освобождала поляков от фашистов.

Особенно неприятно то, что российская власть взяла грех на душу, признав вину Советского Союза за убийство поляков в Катыни, и просила у Польши прощения.

Зачем Кремль признал вину советского руководства, да еще после того, как в антисоветской интерпретации событий были найдены грубые фальсификации? Ведь признание недоказанных фактов есть очередной вклад в «великое» дело раздувания русофобии. Западу именно это и надо, он заинтересован в заполнении исторического пробела тем материалом, который выгоден ему, но не России. Тем более что слышат это признание не только поляки, но и весь мир. Ни к чему нам такая слава.

Признание российскими властями ответственности советского руководства за катынское дело ставит крест на дальнейшем расследовании. После того как данная версия была озвучена Кремлем, вряд ли какой-нибудь следователь станет с ней спорить. Катынское дело, как и многие другие проблемы Великой Отечественной войны, имеет статус как научно-исторический, так и сугубо политический. В польских лагерях погибали наши воины, красноармейцы, но Польша не спешит признавать за собой преступления перед Россией. Так почему же нам надлежит каяться, признавать вину за то, в чем мы невиновны? Проблема в том, что, когда наши руководители признают не совершённые Советским Союзом преступления, они отдают козыри в руки наших геополитических оппонентов. Эти козыри – геополитические. Западный мир требует от нас покаяния в целом за «преступления», совершенные Советским Союзом. И если мы будем каяться, то результатом может стать требование пересмотреть все достижения «преступного» государства. Ведь когда наши руководители признают действия своих предшественников (или действия, приписываемые им) в качестве преступлений, то и самих предшественников они переводят в ранг преступников, а значит, лишают легитимности все их достижения. Получается, что все, что сделало советское руководство, было преступным. В таком случае вполне логичным явится следующий шаг наших оппонентов, которые заявят: «Вы признали преступления своей страны, теперь вы должны за них заплатить: вернуть Калининградскую область и Курилы, отказаться от права вето в ООН и вообще от государственного суверенитета, разоружиться, пересмотреть право русских на большую территорию и пользование природными ресурсами своей страны, продолжать каяться и принимать русофобию как идеологию России».

Да, нам есть за что стыдиться, есть что вменять себе в вину. Но виновны мы не в своем «бесчеловечном» советском прошлом, а в своем мещанском настоящем. Обывательщина, индивидуализм и конформизм должны формировать не гордость за личные успехи и достижения, а глубокое чувство вины, которое, возможно, станет условием рождения подлинной, мыслящей и действующей нации. Однако не согласующиеся с патриотизмом и гражданственностью потребительские идеалы способствуют забвению исторического прошлого, осмысление которого замещается стремлением к восприятию зрелищности настоящего. Мы виновны также в том, что в свое время разрушили руками Горбачева и компании Советский Союз и сделали тем самым огромный подарок Штатам. Мы виновны в проамериканской, абсолютно несуверенной политике Ельцина, который одну за другой – вслед за Горбачевым – сдавал национальные позиции уже не Советского Союза, а России – слабой, а им ослабляемой еще больше. Некоторые патриотично настроенные молодые люди спрашивают у своих родителей о том, где те были во время развала СССР и почему не смогли противостоять силам зла. Наверное, каждому из нас будет неприятно слушать укоры от своих детей и за бездействие уже не в период горбачевской перестройки, а в период подхода к той точке невозврата, которая может наступить в ближайшее время.

Дело Катыни было сфальсифицировано еще горбачевскими подданными, которые активно подделывали документы в попытке доказать вину советского руководства в расстреле поляков. Сегодня оно снова всплыло, блеснув своей политической актуальностью. Катынская проблема, как и проблема десталинизации в целом, актуальна как никогда. Ведь она превращается в инструмент формирования нашего будущего – будущего виноватой страны, которая должна и обязана другим странам за свои преступления, либо будущего достойной своего права на развитие державы.

* * *

Великих российских деятелей в сфере искусства и науки американские и западные СМИ стараются вспоминать как можно меньше. В некоторых случаях они даже присваивают права открытия, при том что реальными первооткрывателями были русские. Так, В. М. Мамонтов отмечает прошедшие в Америке мероприятия в честь юбилея Росса, который якобы открыл Антарктиду. На самом деле ее открыли Беллинсгаузен и Лазарев. Росс прибыл к ее берегам на 20 лет позже. Но об этом в США не говорят. Перед нами показатель проигрыша маленькой битвы за национальную гордость. Печально не столько то, что наши геополитические противники фальсифицируют события в свою пользу и нам во вред. Печально, когда российские СМИ подхватывают такие сообщения и тиражируют их в нашей стране в таком же виде, как они преподносятся там.

Россия – великая страна с богатой историей. Она создала величайшие, имеющие общемировое значение произведения культуры – литературные, научные, философские, – которыми обогатила все человечество. Никто не ставит под сомнение великую ценность творчества Пушкина, Толстого, Достоевского. Однако на Западе принято считать, что в дореволюционной России вместо философии господствовал антирационалистический мистицизм, а после революции философией себя возомнил лженаучный догматизм. В. А. Лекторский развенчивает эти мифы. Ряд отечественных философов предвосхитили своими исследованиями идеи некоторых известных западных методологов, гносеологов, логиков, философов науки и обогатили мировую науку. Отечественные философы занимались вполне актуальными для мировой философии проблемами: субъектом, познанием, творчеством, культурой, деятельностью, сознанием и т. д. Дореволюционная философия вовсе не сводилась к религиозному мистицизму, а советская – к идеологизированному диамату. Хотя, конечно, гуманитарная наука цензурировалась, а «непарадигмальные» с точки зрения идеологии ученые подвергались притеснениям. Но это не повод ставить крест на советской философии в частности и социально-гуманитарной науке в целом и затушевывать их огромное влияние на мировую науку.

* * *

Нашим геополитическим противникам необходима десоветизация. Хотя только на ней они останавливаться не желают. Им нужно очернить не просто советскую эпоху, а российскую историю вообще, представив в черном цвете не только периоды Грозного и Сталина, но также все время существования Руси, России и СССР, а вместе с этим подвергнуть тотальному демонтажу русскость как таковую. Очерняя российскую историю, они пытаются вызвать у русских чувство исторической неполноценности. Так, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) приняла возмутительную резолюцию, согласно которой сталинизм и гитлеризм приравниваются друг к другу как одинаково нелегитимные режимы, осуществившие геноцид, нарушение прав и свобод человека, военные преступления и преступления против человечества. Согласно данной резолюции, ответственность за начало Второй мировой войны разделяется между обоими режимами. Было предложено объявить день подписания пакта Молотова – Риббентропа (23 августа) общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма во имя сохранения памяти о жертвах массовых депортаций и казней. Эта резолюция, очень близкая по своему содержанию к принятой правительством РФ программе десоветизации, вызвала справедливую волну возмущения. Получается, население страны, победившей агрессора, должно вместе с этим агрессором каяться за «развязывание войны» и тем самым признавать свою преступность.

Известный русофоб З. Бжезинский, который в советской системе усматривал только отрицательные стороны, сохранение мавзолея Ленина и захоронения Сталина в Кремлевской стене – ни много ни мало – сравнивал с ситуацией, в соответствии с которой в Берлине стоял бы мавзолей Гитлера. Американский геополитик, вспоминая теплые слова Путина о своем деде, который служил в органах госбезопасности и работал на Ленина и Сталина, сравнивает это признание с немыслимостью ситуации, когда какой-нибудь германский лидер положительно высказывался бы о своем родственнике, преданно служившем Гитлеру. Но такие сравнения совершенно неуместны. С точки зрения либеральных деятелей или западных антироссийских пропагандистов, нормально и даже вполне морально оправданно ставить в один ряд Гитлера и Сталина. Факты показывают, что такое приравнивание не более чем идеологический выверт, не имеющий никакого отношения ни к объективному видению истории, ни к нравственности. Такое приравнивание имеет отношение исключительно к политике сегодняшнего дня. Ибо народ, который кается за целую эпоху своей истории, потом будет легко склонить к покаянию и за другие события. Так шаг за шагом можно вызвать у него чувство ненависти к себе и своей стране со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Почему же Европа может приравнивать Сталина к Гитлеру, если сталинизм спас ее от коричневой чумы? Видимо, «благодарные» европейцы в лице соответствующих организаций об этом забыли. Или им не позволяет это помнить зависимость от Вашингтона – у него имеются свои интересы, для реализации которых все средства хороши.

Сталинизм не был носителем идеологии расового превосходства. В нем отсутствовала идея избранности одной расы или национальности и призыва к истреблению других рас/национальностей. Да и вообще коммунизм ставил прогрессивную цель – свободное развитие людей всего мира. Фашизм же, наоборот, преследовал совершенно архаичную цель угнетения народов мира и провозглашал идею глобальной сегрегации целых народов и рас. Фашизм имел идеологию «для себя» и идеологию «на экспорт», то есть предполагал властвование одного народа за счет других, которые принуждались к подчинению. Коммунизм имел одну идеологию для всех: СССР давал европейским странам то, что имел сам, и стремился построить там то, что строил у себя. Различие гуманистического содержания здесь очевидно. Но Европа, приравнивая коммунизм к фашизму, пытается стереть с себя вину за пособничество Гитлеру. А ей есть чего стыдиться. Во-первых, завоеванные Германией страны стали пособниками фашизма. Во-вторых, во многих европейских странах фашизм приветствовался. В-третьих, Великобритания накачивала гитлеровскую Германию ресурсами и подвигала Гитлера на Восток для того, чтобы столкнуть лбами рейх и Советский Союз и тем самым избавиться от последнего как геополитического конкурента.

Очерняя сталинизм и приравнивая его к гитлеризму, тем самым лишают легитимности режим, который мог наиболее эффективно бороться с мировой корпоратократией. Это два совершенно разных режима, которые кардинально отличаются целями, образами будущего, методами влияния на людей, представлениями о добре и зле. Фашизм отличался антигуманностью, любовью к смерти, изощренностью в сфере манипуляций и тягой к созданию мифов. Фашизм мог появиться только на Западе. Расовое или национальное превосходство (в явном или неявном виде), элитаризм, сегрегация людей по различным признакам, культ конкуренции – это типично западные ценности, которые России не были присущи. Сегодня Запад проявляет в некотором роде преемственность прежним «идеалам» своей концепцией «золотого миллиарда». Поэтому попытка приравнивания фашизма и советского коммунизма строится на совершенно ложных основаниях.

Как наивно выглядит следующая логика: а) диктатура в любых формах – зло; б) Гитлер, Сталин, Муссолини – диктаторы; в) их режимы одинаково порочны, а все они – идентичные друг другу злодеи.

Причем на Западе и в среде российских либеральных кругов именно Сталин, а не Гитлер выступает максимально критикуемой фигурой. Советский строй называют фашистским, причем специально не раскрывают содержания термина «фашизм». Это слово стало неким символом абсолютного зла, и сейчас «цивилизованный» мир (в котором на самом деле и возник фашизм) называет фашистским почти любое общество, которое не хочет открываться Всемирной торговой организации, Международному валютному фонду и прочим закабаляющим человечество структурам. Причем МВФ и Всемирный банк были созданы для предотвращения экономических кризисов и катастроф, для помощи бедным странам, для борьбы с финансовыми спекуляциями и для стабилизации экономик. Но результат их деятельности стал прямо противоположным. Как пишет А. Зиновьев, Запад «навязал человечеству ложный взгляд на фашизм и коммунизм как на однопорядковые явления – как на разновидности некоего “тоталитаризма”. И миллионы советских людей покорно приняли эту ложь западной идеологии, одобренную высшим советским руководством и идеологической элитой. Нам приписали все пороки своего же социального ублюдка – фашизма, очернив наш великий вклад в мировую цивилизацию. И мы пасовали перед таким бесстыдным глумлением».

Созданное при КПРФ молодежное движение «Поколение победы» подало на парламентскую ассамблею ОБСЕ иск в Европейский суд по правам человека на сумму 27 триллионов евро – по миллиону евро на каждого гражданина СССР, погибшего на войне. Правда, этот иск обладает нулевой степенью эффективности, поскольку Европейский суд по правам человека связан со структурами, заинтересованными в подавлении России. Однако, несмотря на бесперспективность поданного иска, решение обратиться в суд следует оценивать положительно. Ведь оно знаменует нежелание части российской общественности проглатывать резолюции проглобалистских умников и в каком-то смысле сопротивление их действиям. Да и вообще, чья бы корова мычала. Последователи тех, кто поддерживал германский нацизм, и те, кто сейчас поддерживает американский неофашизм, завопили о правах человека, извращая в очередной раз российскую историю. Сейчас они облили нас грязью, а завтра, возможно, сами подадут на Россию иск за «преступления сталинского режима против граждан европейских стран».

Среди российских либералов находится много тех, кто приравнивает к фашизму большевизм. Доходит до того, что они, подобно Л. Гозману, перед 9 Мая «поздравляют» ветеранов соответствующими публикациями в прессе и этими циничными актами до глубины души оскорбляют российский народ. Выходит, что быть фашистом и быть борцом с фашизмом – одно и то же. В Европе сегодня помещение большевизма и фашизма на одну доску «почета» – актуальная тенденция, которую подхватили в России местные либералы-космополиты или же вполне сознательные диверсанты и предатели.

Запад формирует антироссийскую историческую риторику, произвольно подбирая факты под заранее сформулированный тезис, придавая эмоциональный тон событиям российской истории. Россия и СССР никогда не применяли такую изощренную методологию борьбы со своими конкурентами. Россия никогда не занималась намеренным и необъективным очернением тех или иных народов, не создавала никаких «этнофобий» и не пыталась никому навязать ненависть к своему народу и чувство исторической неполноценности. В этом отношении, если геополитические конкуренты России более изобретательны в сфере ведения борьбы, Россия значительно более честна – и ее совесть однозначно чище. Возможно, это является одной из причин того, что мы проиграли холодную войну и проигрывали информационные атаки впоследствии. Взращенное в нашем ментальном пространстве критиканское отношение к себе самим, которое основывается на чуждых представлениях о нас, должно смениться на критическое отношение к этим представлениям. Можно сказать, что такой положительный переход сейчас имеет место в массовом сознании.

Как отметил Н. Е. Осипов, цивилизацию и формацию создает историческая деятельность народов, обладающих определенными жизненными силами. И если этих сил недостаточно, то общество, встречаясь с историческим вызовом, утрачивает свою цивилизационную и формационную самостоятельность. По отношению к нашему обществу на протяжении многих лет реализуются социальные технологии, имеющие цель демонтировать народ, его историческое сознание, культуру и систему ценностей, а также ослабить жизненные силы, с помощью которых поддерживается социокультурная, экономическая, политическая и т. д. суверенность. История на какое-то время имела риск превратиться в историю забвения, вставшую на путь самоистребления, деисторизации. Расчет был на то, что, будучи вооруженными навязанными кем-то сфальсифицированными «фактами», мы утратим способность осмысливать наше прошлое. Мы же – на уровне государственной политики прежде всего – не особо сопротивлялись подобным лживым антипросветительским идеологическим интервенциям. Однако в последние годы, к счастью, прочтение истории России и Запада в отечественных СМИ начало меняться.

* * *

Крайне неприятно, что западная цивилизация, в которой угасает культура, а на ее место приходит потребление, которая находится под протекторатом мирового полицейского в лице США, учит нас жизни и диктует правила «хорошего тона». России настоятельно необходим напряженный поиск своей идентичности, создание собственной системы смыслов и ориентиров для будущего. Ведь наша история пока не завершилась становлением российского общества и культуры как здоровых и самодостаточных явлений, но зашла в иное русло. Оно характеризуется вычищением ценностно-смыслового поля национальной культуры, растворением социальной идентичности в чужих и зачастую вредных рецептурах, идеологемах, стилях жизни и тенденциях культуры.

Когда ругают Сталина и коллективизацию, обычно забывают о сопровождаемых изощренными пытками и расстрелами переворотах Ф. Франко в Испании и А. Пиночета в Чили, о количестве погибших от голода во времена Великой депрессии в США. Франкистскому и пиночетовскому режимам «прогрессивный» мир не торопился противодействовать и предпочитал обходить вниманием тотальные нарушения прав человека.

Можно было бы достаточно полно описать прецеденты, когда американские элиты свергали неугодные им режимы и приводили к власти откровенных диктаторов, реализующих политику, губительную для собственного народа, но выгодную для Вашингтона. Но мы ограничимся подробным описанием лишь одного важного случая – прихода к власти в Чили Аугусто Пиночета.

Поддержку Пиночета Штатами отмечают американские, абсолютно не мыслящие в духе конспирологии авторы. Даже такой вполне рукопожатный писатель, как Э. Тоффлер, вполне справедливо пишет о причастности ЦРУ и американских корпораций к свержению Альенде. Такой же, как и Тоффлер, уважаемый в среде американских элит публицист Ф. Фукуяма отмечает роль администрации Никсона в пиночетовском перевороте. Хотя он при этом как бы оправдывает американцев, заявляя, что антикоммунизм и реалистическая внешняя политика привели Штаты к поддержке авторитарных правительств, так как они виделись меньшим злом. Полагаю, дело не в том, что они представлялись меньшим злом, а в том, что они представлялись бо́льшим добром для Вашингтона, точнее, его интересов. Далее Фукуяма признает, что к началу XXI в. сложилась широкая международная инфраструктура с американским влиянием, цель которой – помогать народам переходить от авторитаризма к демократии. Влияние этой инфраструктуры, по откровению Фукуямы, проявило себя при свержении С. Милошевича в Сербии (2000 г.), во время «революции роз» в Грузии (2003 г.) и «оранжевой революции» на Украине (2004 г.). Причем Фукуяма пишет, что в каждом из названных случаев внешняя поддержка была решающей. Короче, Фукуяма признается во вмешательстве Штатов в суверенные дела других государств – ради демократии, разумеется. Демократии, конечно, никакой не возникло, как и экономического процветания.

Не менее рукопожатный П. Бьюкенен отмечает факт поддержки президентом Р. Никсоном свержения президента Альенде в Чили хунтой Пиночета. Никсон после победы Альенде на выборах 1970 г. заявил: «Мы заставим чилийскую экономику визжать». В другой своей книге Бьюкенен пишет, что называющие себя демократичными США во время холодной войны привечали явных антидемократов вроде президента Франко, греческих «черных полковников» и генерала Пиночета.

Согласно Бхагвати, уважаемому в интеллектуальных кругах глобалистов, к перевороту в Чили приложили руку ЦРУ, Г. Киссинджер, корпорации «Кока-Кола» и «Ай-Ти-Ти». Бхагвати также отмечает, что бельгийская корпорация «Юньон миньер» была замешана в событиях, связанных со свержением Патриса Лумумбы (в сентябре 1960 г.), а затем с его убийством в январе 1961 г., после чего было установлено марионеточное правительство. Лумумба был избранным лидером Конго, получившего независимость от Бельгии 30 июня 1960 г. Единственными прегрешениями Лумумбы были жесткая антиколониальная позиция и левая ориентация. Бхагвати также упоминает участие ЦРУ в свержении законного премьер-министра Ирана Мохаммеда Мосаддыка в интересах крупных нефтяных компаний США и отстаивание ЦРУ позиций корпораций, в частности «Юнайтед фрут компани», в Центральной и Южной Америке.

Но вернемся к Чили. По утверждению Бхагвати, переворот был организован из-за слишком левого курса Альенде. Получается, ЦРУ и американские корпорации помогли Пиночету прийти к власти только потому, что левый курс демократически избранного Альенде противоречил демократии. А курс Пиночета с его репрессиями и военной хунтой, свергнувшего демократически избранное правительство, ей не противоречил? США, помогая Пиночету прийти к власти и поддерживая его в дальнейшем, оказывали помощь тому, кто своими действиями полностью противоречит их риторике о свободном потоке информации, демократии, правах человека и т. д. Он сразу же начал ужасающие репрессии против любых инакомыслящих, тысячи людей исчезли, десятки тысяч были брошены в тюрьмы и подверглись пыткам, страна превратилась в кровавую бойню с массовыми расстрелами, свобода печати и в целом демократические права и свободы были полностью задавлены. Зато Пиночет не препятствовал проекту хищнической либерализации, проводимой в соответствии с заветами неолиберального американского гуру, идейного вдохновителя «чикагских мальчиков» М. Фридмана. Режим поддерживался извне, так как Пиночет послушно делился ресурсами с американскими «друзьями», а потому экономического прироста не было.

Г. Шиллер пишет, что при правительстве Альенде свобода печати была реализована в полном объеме, однако западная пресса негативно отзывалась о режиме, считая его недостаточно демократичным. Шиллер тоже указывает на массивное американское вмешательство, осуществлявшееся ради дестабилизации правительства Альенде. Оно в значительной степени заключалось в тайной поддержке оппозиционных СМИ.

Альенде как раз был демократом, но его решили сменить на фашиста Пиночета. Значит, дело не в демократии. Альенде стремился к независимости своей страны. Он хотел процветания своего народа. Однако такие стремления – тревожный звоночек для Вашингтона, который считает, что каждое правительство должно быть предано интересам Штатов, а не своих народов. Когда в той или иной относительно неразвитой стране возникает народное процветание, у общественности «цивилизованного» мира могут появиться вопросы: почему мы не можем достичь того же, чего достигла небольшая, относительно бедная страна? Значит, бедная страна не должна этого достичь, чтобы не стать «дурным» заразительным примером для других бедных стран и для обществ «цивилизованного» мира. И это касается не только Чили, но и любой другой страны, где Штаты увидели зерна свободы и самостоятельности, которые автоматически воспринимались ими как антиамериканский, национально-ориентированный сепаратизм.

Пиночет ослабил барьеры для импорта, устранил защиту отечественных производителей, отказался от контроля цен, начал приватизацию госпредприятий, сократил расходы государства на социальную политику (образование, здравоохранение и т. д.) и осуществил массу иных губительных для национальной экономики рыночных мер, которые провозглашались американскими либеральными экономистами как необходимые и единственно верные. В стране распоясались финансовые спекулянты; деньги, которые можно было вложить в производство, использовались во вредных для экономики спекулятивных целях. Наблюдался катастрофический рост инфляции, безработицы. Рост цен даже на продукты первой необходимости. Обнищание широких народных масс и обогащение элит. Богатая верхушка вела классовую войну против общества. Неравенство усиливалось до катастрофических масштабов. Издательства, хотя бы в минимальной степени оппозиционные официальному курсу, были закрыты. Дешевые импортные товары потеснили местный бизнес, и предприятия стали закрываться, что влекло за собой повышение безработицы, голод и сворачивание целых секторов производства. Национальное производство деградировало, росла потребность в кредитах, а кредиты – это средства оказания политического давления. По подсчетам Ф. Э. Кардозу, «среднегодовой “рост” в чилийской экономике при Пиночете в 1974–1989 гг. выражался в отрицательном числе -3,9 %, в то время как по Латинской Америке в целом эта цифра была +4 %». По данным Н. Хомского, уровень бедности с 20 % при Альенде вырос до 40 % после «великого чуда». Как заметил Дж. Стиглиц, нерегулируемая банковская деятельность привела к глубочайшему спаду в экономике в 1982 г. У Чили ушло более четверти века на то, чтобы расплатиться с долгами.

Снова обратимся к данным из книги Н. Кляйн. Американский экономист М. Фридман лично консультировал Пиночета, работал его советником, поддерживал его во всем, закрывая глаза на репрессии, и убеждал углублять либерализацию экономики путем продолжения шоковой терапии. В первый же год проведения шоковой терапии экономика Чили сократилась на 15 %, а безработица (составлявшая при Альенде 3 %) достигла уровня 20 %. К 1982 г. безработица фиксировалась на отметке 30 % (в 10 раз превысив уровень эпохи Альенде). С 1973 по 1983 г. количество рабочих мест сократилось на 177 тыс. Страну спасало то, что не была приватизирована Codelco – компания по добыче нефти, которая давала 85 % дохода от всего чилийского экспорта. В 1988 г. за чертой бедности жили 45 % населения. Коррупция только росла. Пиночет создал целую сеть многомиллионных (в долларовом выражении) банковских счетов на членов своей семьи. Населению запрещали устраивать собрания, людей разгоняли брандспойтами. От публичных расстрелов Пиночет перешел к тактике исчезновений. Солдаты похищали людей, отправляли их в тайные лагеря, пытали и убивали, а тела закапывали в общие могилы.

М. Тэтчер при этом вела дружбу с Пиночетом, который был виновен в массе преступлений, и весьма лестно отзывалась об экономических «успехах» Чили. Ведь правление Альенде противоречило не демократии, а интересам транснациональных элит, которым верно служила Тэтчер.

Подобные деяния американские спецслужбы и корпоратократия совершили в отношении многих стран и народов. Но, по их мнению, все равно во всех смертных грехах виноват был именно Советский Союз, а они оставляли за собой моральное право именовать себя демократами и диктовать условия существования другим обществам. Сегодня, когда СССР давно нет, они продолжают вспоминать его «грехи», а вместе с этим выносить нелепые обвинения и в адрес современной России, проявляя полную амнезию к массе собственных преступлений против человечества.

По замечанию Л. Мартенса, в Мозамбике силы, созданные с помощью ЦРУ и спецслужб ЮАР, замучили и убили, начиная с 1980 г., 900 тыс. человек с целью не допустить превращения этой страны в социалистическое независимое государство. В Анголе организация УНИТА, также при поддержке ЦРУ, уничтожила в гражданской войне более миллиона жителей… После поражения на выборах в 1992 г. лидер этой организации Ж. Савимби, ставленник ЦРУ, вновь развязал разрушительную войну против народа, унесшую 100 тыс. жизней. В западной прессе разговоров об этом нет, либералы замалчивают эти злодеяния, но постоянно твердят о сталинских преступлениях.

Американский истеблишмент в свое время прославился дипломатической поддержкой и торговыми отношениями с ЮАР, где в то время господствовал апартеид, людей массово убивали без суда и следствия. Объявляющая о необходимости демократизации сверхдержава давно замарала себя антидемократизмом.

США в борьбе против Советского Союза поддерживали Мобуту – президента Заира (ныне Конго), который был причастен к убийству премьер-министра Лумумбы, установил диктатуру, расправился с оппозицией, власть использовал для личного обогащения, утвердил коррупционный режим. Вообще, «борьба против СССР» была краеугольным камнем риторики, оправдывающей самые гнусные деяния США во времена холодной войны. Америка присвоила себе право вмешиваться в дела любой страны, используя самые жестокие, в том числе военные, методы, и во всеуслышание утверждать, что если этого не сделать, то народ этой страны попадет в орбиту коммунизма. Конечно, в большинстве случаев это был всего лишь риторический жест, не имеющий никакого отношения к реальности. Под флагом борьбы с коммунизмом все средства были хороши.

Как пишет Н. Хомский, ЦРУ вывозило «для работы» в странах-мишенях самых отъявленных нацистских преступников. Оно спасло «лионского мясника» Клауса Барбье, позже он стал крупным наркобароном в Латинской Америке и при поддержке Штатов приложил руку к перевороту в Боливии. ЦРУ вывезло в Чили создателя газовых камер Вальтера Рауффа, также спасло генерала Рейнхарда Гелена. Американцы после войны поддерживали в Восточной Европе партизан, ранее вооруженных нацистами. Это все было нужно для сокрушения антифашистского, коммунистического сопротивления, действовавшего в интересах народа, а не глобального бизнеса. Про эти преступления американцы не вспоминают. Их СМИ не трезвонят о данной – совершенно бесславной – стороне американской истории.

* * *

Западная риторика о том, что США заняты защитой прав человека, уже давно набила оскомину и явно не может восприниматься всерьез. Даже С. Хантингтон вскрывает лицемерие и двойные стандарты, присущие претендующей на универсализм идеологии Запада, правда, при этом необоснованно утверждая, что двойные стандарты являются неизбежной ценой универсальных принципов. Из всех идеологий не только западная претендует на универсальность, но двойные стандарты присущи именно ей. Поэтому стоит усомниться в том, что они – неизбежная плата за универсализм.

Наблюдается странный факт, упирающийся в двойную американскую мораль: на собственные преступления перед человечеством они закрывают глаза, но советский, а теперь и путинский «режим» на каждом углу объявляют нелегитимным и антинародным. Левизна политики, закрытость для внешней экспансии и экономический рост (чего так недостает современной России), с точки зрения глобализаторов, являются преступлением, которое необходимо пресекать, а вот в олигархически-воровской вакханалии они преступности не видят.

Те, кто активно критикует не только Россию и СССР, но и в целом социалистическую практику, забывают о черных пятнах истории строительства капитализма: геноциде, рабстве, угнетении. Капитализм создан на крови, и либеральный тезис о крайнем терроре Сталина или Мао отдает жесточайшим лицемерием. Именно при капитализме происходила и продолжает происходить социально-экономическая поляризация. Немалая часть населения планеты живет в тотальной бедности, и границы этой бедности только расширяются.

Почему-то в СССР индустриализация была насильственной, а на «цивилизованном» Западе, оказывается, прошла без всяких потерь. Просто неприлично в «уважаемых» кругах об этих потерях распространяться. Если в СССР буржуазное меньшинство было сметено, то в западных странах оно продолжало эксплуатировать население. Если советский проект осуществлял реальную борьбу с прежними эксплуататорами, то на Западе прежние эксплуататоры, будучи маленькой горсткой людей, продолжали ими оставаться и закабалять большинство своего народа, теперь же они кричат о жестокости советского режима.

Одним из главных в американской политике двойных стандартов является словесный оборот «да, но…».

• Да, мы за международное право, но действуем по принципу «оппонентам – закон, себе – свободу пренебрегать международными договорами»; мы готовы следовать международному праву, только если оно нам выгодно, в ином случае мы называем его архаичным и устаревшим. Мы обеспокоены нарушениями международного права, но лишь тогда, когда его нарушает наш политический конкурент.

• Да, мы против терроризма, но называем терроризмом только недружественные акты по отношению к себе, а свои агрессивные действия терроризмом не считаем. Когда мы строим военные базы во всем мире, мы делаем это для поддержки безопасности человечества, но никому не позволим построить военные базы в своей стране.

• Да, мы поддерживаем демократию, но только если она не приводит к власти социалистов, антиглобалистов, да кого угодно, кто против нас. Мы за право суверенного выбора, но позвольте нам суверенно выбирать политическую, экономическую, культурную и социальную форму развития для всех государств, несмотря на то что при нашем содействии развитие оборачивается упадком. Мы за свободный выбор, но наделяем себя правом оказывать в других странах помощь выгодному нам кандидату, причем совсем непозволительно, если правительства иных стран будут оказывать аналогичную помощь кандидату на выборах в США.

• Да, мы за свободное самоопределение народов, но только при условии, что оно соответствует интересам американских элит и транснационального бизнеса. Мы воздаем должное свободе волеизъявления народов, но каждый из них должен поддерживать наше военное, экономическое, политическое вмешательство в его дела, причем никто не имеет права вмешиваться в наши суверенные дела.

• Да, мы за либеральный принцип честной конкуренции, но наделяем себя правом вершить нечестные деяния в виде подсаживания стран и народов на экономические удавки и никому не позволим конкурировать, даже честно, с военной мощью США и экспансией доллара. Наш либерализм требует от всех государств отказаться от права субсидировать национальный бизнес, но мы при этом будем поддерживать своего производителя. Мы за свободный рынок, но свободный рынок – этот тот, где выигрывают американские (получившие статус транснациональных) корпорации. И если какое-то правительство препятствует интересам американских корпораций, мы его изобличаем как националистическое, диктаторское, антиамериканское, ибо интересы США и интересы корпораций едины; и мы освобождаем народ этой страны от такого правительства.

• Да, мы за борьбу с коррупцией, но не в США и подконтрольных нам странах. Мы за низвержение коррупции, но коррупционерами называем только тех президентов, которые реализуют невыгодную нам национальную политику, и выказываем уважение тем действительным коррупционерам, которые делятся с нами экономическим и/или политическим суверенитетом своей страны. Мы готовы у себя принимать коррупционеров, которые боролись ради наших интересов против государств-соперников, и не готовы отдавать их под суд на их родине.

• Да, права человека – это серьезная проблема неподвластного нам Китая, но не Чили времен Пино-чета, Индонезии времен Сухарто, Украины времен Порошенко. Мы проявляем беспокойство по поводу прав геев, но совершенно не беспокоимся о невинно убитых по нашей воле миллионах вьетнамцев, камбоджийцев, сербов, иракцев, афганцев, ливийцев, сирийцев и многих других народов; не заботимся о миллионах обнищавших после наших действий (экономических удавок, военного вмешательства или осуществления революций) индонезийцев, чилийцев, иракцев, ливийцев, афганцев, украинцев и т. д.

• Да, пытки недопустимы, но не в нашем Гуантанамо. Если же они используются в не лояльных нам странах, мы поднимаем волну протеста в мировых СМИ.

• Да, мы за мир во всем мире и против милитаризации, но мы (и только мы) имеем право наращивать военную мощь и размещать свои военные базы в других странах. Если это делает кто-то другой, мы называем его агрессором.

В общем, сами они руководствуются исключительно своими интересами, а всему миру навязывают обязанность руководствоваться идеологией. Эта идеология невыгодна Вашингтону в качестве средства ведения своей политики. Она выгодна Вашингтону в качестве экспортной идеологии, когда ее используют в виде средства ведения политики другие государства. «Права человека предстают ложной идеологической универсальностью, которая скрывает и придает видимость законности вполне конкретной политике западного империализма и господства, военных вторжений и неоколониализма».

Не менее лживо выглядят высказывания современных американских лидеров и их интеллектуальных холуев в отношении себя любимых, несущих в мир свет, добро, демократию и процветание. Так, Г. Киссинджер пишет, что США сохраняют мир, оказывают экономическую помощь развивающимся странам, стремятся улучшить жизнь человечества, не господствовать в мире, а делиться плодами свободы. Для него Америка – «решительно выражающая в современном мире стремление человека к свободе» и «незаменимая геополитическая сила для отстаивания ценностей гуманизма». И такие его «откровения» бесконечно транслируются по мировым СМИ. Они не просто противоречат реальности, а совершают безмерное и самое лицемерное насилие над реальностью. Когда слышишь эти сладострастные речи, невольно вспоминаешь Оруэлла. Конечно, всегда можно ограбление назвать помощью, военное нападение – гуманитарной интервенцией, захват политического суверенитета – движением к свободе.

Когда Киссинджер, Бжезинский и многие другие пишут о глубокой обеспокоенности Штатов нарушением свобод и прав человека в мире, сразу вспоминаются не только действия проамериканского Пиночета, но и тотальное нарушение этих прав и свобод профашистским режимом на Украине, приведенном к власти теми же американцами. Еще один пример из этого ряда: говоря на каждом шагу о диктаторе Б. Асаде, нарушающем права человека в Сирии, США нисколько не озабочены судьбой жителей этой страны – их интересует Сирия не как правовое государство, а как точка серьезного геополитического влияния в регионе и его хаотизации.

«Вильсонианские идеалы международного порядка, основанного на всеобщем признании роли демократических институтов и решении всех спорных вопросов путем переговоров, а не войн, восторжествовали среди народов Северной Атлантики. <…> Новая доктрина вмешательства с гуманитарными целями лишний раз свидетельствует, что гуманистические убеждения – это неотъемлемая часть национальной американской традиции, и ради защиты их во всем мире американцы готовы рисковать как средствами, так и в отдельных случаях жизнью». Эти фразы выглядят неубедительно после того, как США поддержали целое поголовье антидемократических лидеров и устроили массу войн – там, куда их никто не приглашал. Следует перефразировать слова Киссинджера примерно так: «Новая доктрина вмешательства с риторикой о гуманитарных целях свидетельствует об антигуманистических убеждениях – это неотъемлемая часть американской традиции, и американские лидеры готовы ради своих личных и корпоративных интересов рисковать жизнью своих солдат».

И далее Киссинджер как бы проговаривается: «Ни одна другая нация никогда не ставила перед собой тех целей, которые ставят Соединенные Штаты, невзирая на риск превращения их и их союзников в мировых жандармов». Только как же те, кто ратует за демократию во всем мире, становятся мировыми жандармами? Янки наказывают государственных функционеров не за диктат и коррупцию, а за сопротивление тем, кто самовольно наделил себя правом наказывать за диктат и коррупцию. Самые честные люди как раз за свою честность и непослушание рискуют быть облиты грязью, основанной на самых невообразимых обвинениях, а самые бесчестные и омерзительные имеют шанс предстать в виде великих демократизаторов, гуманистов и светочей свободы.

СССР был костью в горле западных элит в том числе потому, что в нем рос уровень народного благосостояния. Возник риск того, что рядовые американцы и жители Западной Европы обратят свой взор на Советский Союз и спросят своих управленцев: «Почему там растут доходы, преобладает социальная справедливость? Видимо, не все там настолько плохо, как вы рассказываете». Державам приходилось конкурировать по различным направлениям, в том числе в социальной сфере. И если бы вдруг эта сфера в США стала прогнивать, а в СССР укрепляться, в Штатах возросли бы симпатии к коммунизму и недовольство граждан господствующим режимом. Поэтому американским элитам приходилось проглатывать слюну, усмирять свои «капиталистические аппетиты» и поддерживать высокий уровень жизни. Они не могли допустить, чтобы Союз выглядел более преуспевающим, а потому заманчивым. Им совсем не нужен был положительный имидж своего оппонента, упрочившийся в американском общественном мнении.

Но когда такого успешного оппонента нет, когда отсутствует гонка в области социальных отношений, а также военных и технологических вооружений, снижается необходимость обеспечения высокого уровня жизни населения своей страны, то возникает типично капиталистический соблазн усиливать эксплуатацию и переориентацию политико-экономического устройства таким образом, чтобы оно действовало в интересах корпораций за счет интересов обычных людей. Собственно, Советский Союз самим фактом своего существования выступал в качестве барьера для капиталистической свободы корпораций. За это, а не за сталинские репрессии американские элиты пылали к нему такой ненавистью. И сейчас они не заинтересованы, чтобы кто-нибудь начал строить государство, основанное на идеях всеобщего благосостояния и социальной справедливости. Ведь идеология капитализма в таком случае перестанет казаться настолько прекрасной.

Поэтому после разрушения Советского Союза стало возможно отпустить «социальные вожжи» и начать понемногу снижать уровень жизни населения, отходить от гарантий, расширять безработицу и реализовывать прочие «достоинства» капитализма. Образца для подражания больше не было, ориентироваться было не на кого. Весь мир обрек себя на капитализм, на зависимость от сильных мира сего, корпоратократов – и на общем фоне Штаты продолжали смотреться в социальной сфере вполне презентабельно. Грубо говоря, они оставались лучшими среди худших. Именно после крушения СССР во многих ведущих капиталистических странах начал происходить медленный отход от государства всеобщего благосостояния. Собственно, жители Запада должны быть благодарны Советскому Союзу за то, что уже одним своим существованием он стимулировал западные элиты к соревнованию за качество жизни простых людей.

Смертную казнь убийц-извращенцев корпоратократы считают проявлением архаичного варварства, но при этом совершенно не стесняются бомбить целые города с мирным населением – бомбить ради демократии. Вещая о коррумпированности России, они отказываются выдавать нам коррупционеров, совершивших преступления против России. В той же Британии давно стало традицией укрывать людей типа Б. Березовского, которые совершили преступления перед нашей страной. Зато стоит нам не пойти на экстрадицию требуемого ими преступника, Лондон и Вашингтон сразу начнут кричать о «басманном правосудии». Ведь если они выдадут требуемых Россией преступников (революционеров, денежных магнатов, террористов и т. д.), другие антироссийские деятели не станут им доверять, что англосаксам невыгодно, – лучше не экстрадировать никого из «борцов за свободу России», чем искать новых кандидатов на эту должность. Ведь все плохое в мире делается ими именно для «хорошего».

Трудно согласиться с позицией совсем эпатажно мыслящих либералов, согласно которой после исчезновения с карты мира СССР и появления на его обломках России родились новое государство и новый народ. Они с гордостью говорят, что живут в новой стране – России. Получается, Россия и ее народ насчитывают не многовековую историю, а всего лишь двадцатипятилетнюю. Советский период является для них «черной дырой», а советские люди – отсталыми «совками». Таким образом, они предлагают отказаться от всего того, что «совки» строили и защищали ценой огромных жертв. Выходит, целесообразно причислять к своим соотечественникам только тех людей, которые вошли в постсоветскую историю, но не Дмитрия Донского, Александра Невского, Александра Пушкина, Сергея Есенина, Федора Достоевского, Юрия Гагарина и др. Риторика рождения нового народа в результате революции выгодна оседлавшим глобализацию силам, стремящимся вырвать с корнем национальную идентичность не только у русского народа, но и у других народов. Такая риторика заставляет забыть о корнях и богатом культурном наследии и предлагает «отсчитывать» себя и свою национальную идентичность с нуля, что совершенно неприемлемо. В сфере влияния на широкие массы людей, по их мнению, важна не подлинная история, а образ истории, представленный в учебниках, кино и других источниках.

«Нам надо твердо держаться с русскими, – заявил Трумэн. – Они не умеют себя вести. Они похожи на слона в посудной лавке. Им всего двадцать пять лет. Нам уже больше ста, а британцы на несколько веков старше. Мы вынуждены научить их, как себя вести». Вот уж мысль так мысль – американцы старше русских! Видимо, Трумэн просто не знал, что история России начинается не с создания Советского Союза, а уходит корнями в далекое прошлое. Но некоторые «особо творческие» (выражаясь предельно дипломатичным языком) либеральные воззрения зашли еще дальше. Ведь именно постсоветская Россия – свободная и демократичная – является для них точкой отсчета русской истории.

В учебниках пишут про движимую наднациональными силами глобализацию, но информация, предлагающаяся читателю – школьнику или студенту, – совершенно противоречит фактам. Глобализация подается в положительном освещении, приводятся абсолютно не соответствующие фактам сведения о том, что страны «третьего мира» догоняют развитые страны, провозглашается тенденция всеобщей демократизации и прочее, а вот про негативные аспекты глобализации почти ничего не говорится, равно как движение антиглобалистов или не упоминается совсем, или упоминается с негативной коннотацией. «Забываются» некоторые важные исторические факты, которые совсем не красят историю Запада.

Наши геополитические противники помнят СССР как серьезный барьер для реализации их паразитических интересов, поэтому они руками российских либералов стараются вызвать ненависть к Советам и у нас, окончательно добить ностальгию по прошлому, вырвать с корнем ценности солидарности и коллективизма и вызвать у нашего народа чувство глубочайшего раскаяния и исторической неполноценности. Целясь в СССР, они разрушают даже не советскую, а просто высоконравственную культуру.

Запад стремится писать российскую историю так, чтобы она отвечала его интересам. Однако при встрече с методологически и логически оснащенным оппонентом западный облик российской истории разбивается в пух и прах. Поэтому приверженцы их версии российской истории не слишком торопятся участвовать в серьезных дискуссиях. Вместо этого они склонны прибегать к другому – почти беспроигрышному – методу, который сводится к массированной «бомбежке» как можно большего количества населения выдуманными «истинами». Этот метод предполагает повторение народам лжи снова и снова, чтобы многочисленные повторы сформировали устойчивые убеждения в истинности произносимого. Метод не предполагает предоставление микрофона оппоненту, его участие в методологически сильной дискуссии с использованием аргументов и контраргументов. А зачем, когда можно и так – почти по заветам доктора Геббельса?

Прислушаемся к мнению И. А. Ильина – философа, еще в середине XX в. написавшего о стремлениях завистливых, жадных и властолюбивых врагов России расчленить нашу страну, уменьшить численность ее народонаселения, национально обезличить русский народ. «Не умно ждать от неприятелей доброжелательства. Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, в гражданских войнах и в расчленении. Им нужна Россия с убывающим народонаселением. <…> Им нужна Россия безвольная, погруженная в несущественные и нескончаемые партийные распри, вечно застревающая в разногласии и многоволении, неспособная ни оздоровить свои финансы, ни провести военный бюджет, ни создать свою армию, ни примирить рабочего с крестьянином, ни построить необходимый флот. Им нужна Россия расчлененная, по наивному свободолюбию согласная на расчленение и воображающая, что ее благо – в распадении. Но единая Россия им не нужна».

И. А. Ильин писал: «Европейцам “нужна” дурная Россия: варварская, чтобы “цивилизовать” ее по-своему; угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; реакционная, чтобы оправдать в ней революцию и требовать для нее республики; религиозно-разлагающаяся, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на ее “неиспользованные” пространства, на ее сырье или по крайней мере на выгодные торговые договоры и концессии. Но если эту “гнилую” Россию можно стратегически использовать, тогда европейцы готовы заключить с ней союзы и требовать от нее военных усилий “до последней капли ее крови”». Согласно И. А. Ильину, увидевшему в Европе серьезного неприятеля России, необходимо «не поддаваться столь свойственным русской душе сентиментальным иллюзиям, нам нужны “трезвость и зоркость”, чтобы противостоять врагам, пытающимся ослабить и расчленить Россию». Процесс идет, и на этапе завершения холодной войны он не закончился. Поэтому разговоры о дружбе с Америкой и Европой остаются всего лишь ширмой.

Мы постоянно находимся в позиции тех, кто оправдывается. Россию, а не только Советский Союз обвиняют во всех смертных грехах, и Россия несмело, робко старается отвести от себя эти многочисленные обвинения. Но почему-то Россия не идет в наступление. Однако оправдательная стратегия изначально обречена на провал. Нам нужно снимать фильмы и собирать конференции, посвященные многим вопросам, которые «цивилизованный» Запад не хочет вспоминать. Это геноцид индейцев. Это Мюнхенский сговор. Это бомбардировки Дрездена и японских городов. Это подсаживание всего мира Соединенными Штатами на обязательную покупку и использование доллара. Это деятельность МВФ и Всемирного банка. Это развязывание Штатами войны в Югославии и разделение ее на несколько стран. Это чудовищная провокация 11 сентября 2011 г. Это поддержка Западом террористов.