Генерал Трофимов и майор Проскурин готовились к худшему, к тому, что из этого подвала им уже не выйти. Судя по всему, в их услугах больше не нуждались, и, значит, с минуты на минуту можно было ожидать расчета. Окончательного расчета, который не печать в трудовой книжке и не благодарность в личном деле, а пуля в затылок вот у этой или той стенки.
Бах — и ты уже на небесах...
Что, конечно, печально, но вполне закономерно и даже банально — отработанный материал всегда утилизируется. В данном конкретном случае отработанным материалом стали они.
Впрочем, можно попытаться “поторговаться” с тем, чтобы продать жизнь дороже номинала. Дождаться палачей, сыграть испуг и растерянность, сблизиться и разбить об их головы стулья или воткнуть в лица острую щепу от сломанных накосую ножек табурета или... В общем убить, завладеть оружием и... И все равно умереть, но умереть легче, потому что в бою.
Ну что, может, попробовать?..
Майор Проскурин уже начал обшаривать помещение глазами в поисках импровизированного оружия, но генерал Трофимов, все поняв, лишь покачал головой.
Нет, не получится легче... Нельзя им кидаться в драку, руки у них связаны. Сильнее, чем наручниками и ремнями, потому что семьями связаны! Если они прихватят на тот свет кого-нибудь из палачей, то как бы те, осерчав, не отправили туда же их близких.
Так что не пригодятся им стулья и накосую отломанные ножки табурета. Увы...
Генерал Трофимов и майор Проскурин молча сидели на полу, ожидая неизбежного...
Но их не поставили к ближайшей стенке и не сожгли в топке местной котельной, развеяв прах по окрестностям, как они предполагали. Их подняли, отряхнули и отконвоировали в соседнее помещение.
— Ждите, — приказали им. А чего ждать?..
Спустя несколько минут в дверь вошел Петр Петрович.
— У нас небольшие перестановки, — долго не интригуя, сообщил он. — С сегодняшнего дня с вами буду работать не я...
Новость была, конечно, более приятной, чем ожидалась — чем просьба встать лицом к стенке, но все равно была не из лучших. Новые метлы, как известно, метут по-новому, и метут очень рьяно.
— У вас теперь будет новый начальник, приказы которого вы должны выполнять, как раньше мои. Выполнять беспрекословно.
Ну это понятно.
— Чем вызвано наше переподчинение? — все же решился спросить генерал.
— Скажем так — производственной необходимостью.
И это понятно. Понятно, что не их ума это дело. Не генеральского ума. Уж такие нынче в государстве завелись порядки, что любой дядя в пиджаке может гонять боевого генерала, как сопливого новобранца, а тот отвечать “так точно”.
— Вам все понятно?
— Так точно! — козырнул генерал.
— Тогда разрешите вас представить... Петр Петрович нажал на кнопку в стене. В коридоре застучали шаги. Генерал Трофимов и майор Проскурин подтянулись, автоматически проверив, застегнуты ли на кителях пуговицы. Шаги оборвались.
— Ваш новый командир, — строго сказал Петр Петрович, показав на дверь. — Прошу любить и жаловать.
Дверь открылась. У генерала Трофимова и майора Проскурина одновременно отвалились челюсти.
Вот тебе и не хрена себе!!..
Если бы это был сам министр обороны, они бы удивились меньше. И даже если бы это был министр обороны Соединенных Штатов Америки — тоже меньше.
В дверях, смущенно улыбаясь, разводя руками и нервно теребя обшлага нового пиджака, стоял Иванов.
Ну точно, ну полный аут!
— Это ваши новые подчиненные, — показал Петр Петрович на генерала с майором, приветливо и даже как будто почтительно улыбаясь навстречу Иванову.
Иванов не понял. Иванов тормозил.
— Вы ведь, кажется, просили подручных для выполнения черной работы? — напомнил Петр Петрович.
— Да, — судорожно кивнул Иванов.
— Ну так вот они, — вновь показал на обалдевших офицеров Петр Петрович.
И на всякий случай, обращаясь к генералу и майору, повторил:
— Вы оба поступаете в распоряжение Ивана Ивановича.
Теперь, если следовать армейским порядкам, офицеры должны были представиться.
— Генерал Трофимов, — чувствуя себя полным идиотом, сказал генерал Трофимов.
— Майор Проскурин, — глухо стукнул каблуками гражданских ботинок майор.
— Иванов, — растерянно сказал Иванов.
И с нескрываемым страхом посмотрел на своих недавних угнетателей, ставших его “мальчиками на побегушках”.
Потянулась долгая, неловкая пауза.
Иванов, часто моргая, смотрел то на генерала, то на майора.
Генерал и майор, закаменев лицами, смотрели строго перед собой.
Петр Петрович растерянно поглядывал на Иванова и на остекленевших генерала с майором.
Все молчали. Но как-то недобро молчали.
— Может, это... Может, у вас будут какие-нибудь приказы или распоряжения? — первым нарушил гнетущую тишину Петр Петрович.
— Кому? — вздрогнул Иванов.
— Им, — показал Петр Петрович на стоящих по стойке “смирно” генерала и майора.
— Насчет чего?..
Генерал и майор сцепили челюсти так, что их скулы взбугрились желваками, как штормовое море волнами. Ей-богу, чем так — лучше было бы к стенке!
— Ну, в общем, вы тут знакомьтесь, а я пошел, — нашел единственно возможный выход из положения Петр Петрович, быстро выскочив за дверь.
Все прочие остались.
Генерал и майор стояли “во фрунт”, сгрызая глазами начальство. Начальство хлопало глазами и заискивающе улыбалось. Больше всего на свете начальство боялось оставаться со своими подчиненными наедине.
Нет, точно, у стенки было бы лучше...
Это была уже вторая, более продолжительная и более зловещая пауза.
— Разрешите обратиться? — ненавидя сам себя, наконец произнес генерал Трофимов.
— Чего? — вскрикнул и даже отпрыгнул на шаг напуганный до полусмерти Иванов.
— Разрешите... обратиться... Мне... К вам! — по складам повторил генерал.
— А... да... Конечно. То есть я разрешаю, — лихорадочно пытаясь понять, что от него требуется, промямлил Иванов.
— Разрешите встать “вольно”?
— А разве вы?.. То есть да, конечно, — быстро закивал Иван Иванович. — Ну то есть можете встать совсем вольно...
Это была первая в жизни Иванова команда. • Генерал и майор слегка расслабились.
— Какими будут ваши дальнейшие приказания?
— А чего нужно приказать? — с надеждой на подсказку спросил Иванов.
— Если мы поступили в ваше распоряжение, то вы лучше других должны знать, что нам приказывать! — довольно зло сказал генерал. — Что нам предстоит делать?
— Котлы чистить! — вдруг сообразил Иванов. — Ну конечно... Меня котел попросили почистить, а вас в помощь дали. На подхват. Ну там чтобы чего-нибудь поднести, подержать, подмести.
Генерал с майором недоуменно переглянулись. Кто-то здесь явно сошел с ума — или они, или этот, или те...
— Я не просил, чтобы вас, — стал оправдываться сконфуженный Иванов. — Честное слово. Я думал, они каких-нибудь мальчишек пришлют. А они... А тут как раз принесли “инструменты”. Охранники втащили в комнату и разложили на полу полдюжины больших пластмассовых и на вид очень тяжелых кейсов.
— Чего это? — недоуменно спросил Иванов.
— Инструменты. Ведь вы просили инструменты?
Ну наконец-то! Иванов вцепился в кейсы, как в спасение. Инструменты можно было разбирать, сортировать, проверять, раскладывать... То есть делать то, что он умел. Делать хоть что-то...
Иван Иванович открыл замок и откинул крышку. В первом кейсе в специальных углублениях, вертикально, стволами вверх, были уложены пистолеты. Пожалуй, десятка полтора пистолетов.
— Странно... Наверное, они ошиблись, — забормотал Иванов, бросаясь к следующему кейсу.
В следующем кейсе лежали две разобранные на составные части и симметрично закрепленные в створках снайперские винтовки. В середке — ствол, ложе и приклад. По краям обоймы, глушители, снайперские прицелы, сошки.
— Опять не то, — недоуменно сказал Иванов. В других кейсах он тоже не нашел столь любимых им газовых ключей, штангенциркулей и зубил. Но нашел еще пистолеты, пистолеты-пулеметы, автоматы, под ствольные гранатометы и отдельной россыпью — гранаты.
— Что это? — расстроенно спросил он.
— Как что — “инструменты”! Отечественные, как вы просили.
Ремонтировать котлы посредством автоматов “АКС” и снайперских винтовок “винторез” было затруднительно. Ну то есть возможно, но хуже, чем если газовым ключом.
— И что теперь с этим делать?.. — искренне удивился Иванов. — Я же не этот инструмент просил.
— А какой? — быстро спросили у него.
— Ну там молоток, пассатижи-Присутствующие удивились выбору “инструментов”. Чего это он молоток выбрал, когда есть пистолеты-пулеметы? И еще пассатижи!.. Или он того — садист?..
— Ну хорошо, мы молоток тоже дадим, — пообещали “оруженосцы”. — Вам какой?
— Побольше и желательно с гвоздодером на конце, — загнул два пальца, изображая гвоздодер, Иванов. — Такой зацепистей.
“Оруженосцы” слегка дернулись, услышав про зацепистость и взглянув на два хищно загнутых пальца. Что же он хочет им цеплять?.. Ну точно садист. Или специально под садиста шарит, чтобы следствие по ложному пути пустить.
— Мы можем быть свободны? — вежливо поинтересовались охранники и попятились к выходу.
Генерал Трофимов и майор Проскурин тоже заглянули в кейсы и, увидев их содержимое, сообразили, на каком “подхвате” им предстоит быть и какой “котел” “чистить”.
Все вернулось на круги своя — та же компания, те же задачи, тот же “инструмент”. Только раньше на подхвате был Иванов, а теперь... теперь они.
— Разрешите обратиться? — уже почти привычно сказал генерал Трофимов.
— К кому? — переспросил Иванов.
— К вам. Разрешите узнать, сколько “котлов” нам предстоит “почистить”?
— Один, — ответил Иванов.
Генерал покосился на раскрытые кейсы.
— Странно, — задумчиво сказал он: — Если судить по количеству заказанных вами “инструментов”, то вы задумали “вычистить” две трети российских “котлов”.
Иванов тоже посмотрел в кейсы и сник. Он вдруг понял, что это не ошибка, что ему принесли то, что должны были принести. Просто его не так поняли... Вернее, он не так понял... Вернее, все всё не так поняли...