Милиция приехала на место происшествия быстро — автомобиль еще горел, чадя дымом. Н-да...
— Что это за улица? — спросил майор Самсонов, возглавлявший следственную бригаду.
— Мичурина. Мичурина, двадцать пять. “...Мичурина двадцать пять”, — написал следователь Самсонов в протоколе...
Картина в целом была ясная — киллер подкараулил машину жертвы, когда та выезжала из подземного гаража, и взорвал ее, выстрелив из...
— Из чего он стрелял? — спросил Самсонов.
— Судя по последствиям — из стопятидесятимиллиметрового орудия, — грустно пошутил кто-то.
— Свидетели есть?
Свидетелей в подобных делах обычно не бывает. Все, кто хоть что-то мог видеть, дружно мотают головами, в один голос утверждая, что так получилось, что именно в этот момент они отвернулись. Но сегодня милиционерам повезло — сегодня свидетели нашлись. Свидетели работали в расположенном неподалеку кафе.
— Когда он зашел, я сразу подумал, что с ним что-то не то.
— Почему подумали?
— Он отказался сесть за дальние столики, сказав, что может не успеть.
— Что не успеть?
— Как что? Ну, конечно, убить не успеть. Только я тогда не понял, а потом понял. Ему нужен был крайний столик, потому что он ближе всего расположен к выходу. Он все очень хорошо продумал.
— Ладно, допустим. Что дальше?
— Дальше он сел и заказал пиво.
— Пиво? — удивился следователь.
— Да, пять бутылок темного.
— И выпил?
— Да, все пять бутылок.
Вообще-то идущие на дело киллеры пить крепленые напитки не должны. Он что — был так уверен в себе?
— Когда он встал из-за столика?
— Он не встал — он вскочил. Вскочил и побежал к выходу. Я вначале подумал, что он хочет смыться, чтобы не платить за заказ, у нас такое иногда бывает, и побежал за ним. Я догнал его возле столба, сказал: “Давай деньги!”, а он вместо денег вытащил из кармана пистолет.
— Как он выглядел?
— Ужасно — совершенно хищное выражение лица, отрешенный, готовый к убийству взгляд...
— Я спрашиваю про пистолет.
— А... Пистолет был обыкновенный. Только очень большой и блестящий.
— Примерно такой? — вытащил следователь табельный. “Макаров”.
— Нет, с барабаном.
— Значит, револьвер.
Странно, сейчас ходить на дело с револьвером не модно — слишком он громоздкий и слишком долго его перезаряжать. Почему же он выбрал именно его?
На самом деле Иванов оружия не выбирал — выбирал генерал Трофимов, выбирал по единственному и главному критерию — на месте преступления не должны были остаться стреляные гильзы. Тогда подмену пистолета обнаружить будет невозможно, так как пули будут соответствовать оставшимся в барабане гильзам. Именно поэтому он выбрал револьвер.
— Что было дальше? — спросил следователь.
— Он встал... Сейчас, сейчас...
Официант втянул живот, расправил плечи и сделал лицо невозможно суровым, наверное, играя героя американского вестерна. Потом картинно отставил левую ногу назад, вытянул перед собой руки и, глядя на свои указательные пальцы, прицелился. Жалко, у него с собой не было ковбойской шляпы и сигары, а то он выглядел бы еще более эффектно.
— Он поймал их на мушку и стал стрелять. Пах! Пах! Пах!.. — сказал официант. — Стрелять и смеяться.
Час от часу не легче.
— А смеяться-то почему?
— Ну, может, не смеяться, но усмехаться. Примерно так.
Официант усмехнулся примерно так, как должен, по его мнению, усмехаться главный кинозлодей, только что отправивший к праотцам второстепенного положительного героя.
Все это действительно очень смахивало на плохой боевик — ковбой со “смит-и-вессоном” и хищным выражением лица, расстреливающий после распития в салуне пяти бутылок пива свои жертвы и при этом злобно ухмыляющийся.
— А он случайно после в дуло вот так не дул? — поинтересовался следователь, дунув на кончик вытянутого указательного пальца.
— Нет, — серьезно ответил официант.
— Ну тогда несите сюда бутылки, — неожиданно перешел к прозе жизни следователь.
— Какие бутылки?
— Из-под пива, которое выпил подозреваемый. Сможете вы их найти?
— Да, наверное...
Вслед за официантом в подсобку пошел один из криминалистов. А следователь допросил еще нескольких свидетелей.
— Да, выпил четыре или пять бутылок пива...
— Выбежал, остановился возле столба и стал стрелять, удерживая пистолет двумя руками...
— Нет, он был один...
Показания свидетелей подтверждали рассказ официанта.
И картина места происшествия тоже.
— В машине два сгоревших трупа — один на водительском сиденье, другой сзади, — доложили следователю. — И еще один возле стены с пистолетом. Рядом с ним гильзы — по всей видимости, он отстреливался.
Если это кино, то очень реалистичное кино. Следователь снова вызвал официанта.
— Покажите еще раз, как он стрелял. И попросил одного из милиционеров помочь свидетелю, изобразив преступника.
— Встаньте вот сюда, — попросил официант. Милиционер встал.
— Не так, чуть боком. Милиционер повернулся.
— Правую ногу дальше. Выставил ногу.
— Руки вперед.
Милиционер вытащил из кобуры пистолет и взял его двумя руками.
— Так? — спросил следователь.
— Да, так. Только лицо... Лицо должно выражать уверенность и злость.
Милиционер состроил жуткую гримасу.
— Теперь улыбнитесь.
Лицо милиционера перекосила зловещая ухмылка.
— Так?
— Да, теперь похоже.
Следователь отошел на несколько шагов и оценивающе посмотрел на милиционера. Стойка была очень профессиональная.
— Сможешь попасть отсюда в лежащего вон там человека? — спросил следователь милиционера.
— Ну, если у меня будет две-три обоймы... — выразил сомнение милиционер.
— А он попал, — задумчиво сказал следователь. — Причем, если судить по числу выстрелов, последней пулей. Причем стоя под встречными выстрелами. Причем с левой руки.
Это действительно было похоже на голливудский боевик, но следователю почему-то больше не хотелось по этому поводу иронизировать.
— Проверьте вокруг все мусорные баки, урны и подворотни, — приказал он. — Возможно, он бросил оружие.
Милиционеры разбежались по округе и быстро нашли то, что искали. Нашли брошенное преступником оружие.
— Он, видно, хотел его в канализацию спустить, но не смог, тот между прутьев застрял, — радостно докладывал нашедший пакет сержант. — Он там так и торчал.
Следователь, взявшись за ручки, заглянул в пакет. Там действительно было оружие. Был револьвер сорок пятого калибра.
Следователь поднес дуло к лицу и потянул носом воздух. Сильно пахло порохом. Что подтверждало, что из револьвера недавно стреляли.
— Этот? — показал он револьвер свидетелям.
— Этот! — дружно подтвердили все.
Преступление было очевидным. И было невероятным.
Преступник стрелял из мощного оружия, стрелял, как на картинке, не прячась и не опасаясь встречных выстрелов, стрелял с сорока с лишним метров после пяти выпитых им бутылок пива и, судя по всему, ни разу не промахнулся!
Да что же это за Рэмбо такой?!.
Что это за Рэмбо, выяснилось довольно быстро. Выяснилось, когда пришли результаты криминалистических экспертиз.
...Отпечатки пальцев, снятые с изъятых с места происшествия пивных бутылок, принадлежат официанту Самошину, буфетчику Лапину и некоему Иванову Ивану Ивановичу, проходящему по картотеке особо опасных преступников...
...Извлеченные из тел потерпевших пули сорок пятого калибра были выпущены из револьвера системы “магнум” сорок пятого калибра, обнаруженного вблизи места преступления...
...На револьвере “магнум” были обнаружены отпечатки пальцев, идентифицированные как отпечатки пальцев Иванова Ивана Ивановича...
Вызванные в милицию свидетели среди нескольких десятков предъявленных им фотографий выбрали единственную — выбрали ту, где был изображен Иванов Иван Иванович. После чего отказались от ранее данных показаний, сказав, что ничего не видели и что все придумали...
Убийца был установлен, но дело все равно грозило стать стопроцентным “висяком”, потому что убийцей был Иванов. Тот самый, что убил пять потерпевших на Агрономической, четыре на Северной, четырнадцать в Федоровке, пятерых в Германии, больше десятка во Франции...
Который в общей сложности отправил на тот свет шестьдесят пять человек! Вернее, теперь уже больше, потому что плюс водитель сожженной машины — шестьдесят шесть, плюс пытавшийся отстреливаться охранник — шестьдесят семь, плюс объект — шестьдесят восемь... И... очень бы хотелось сказать, что расчет окончен, но только вряд ли он окончен. Потому что это не кто-нибудь — потому что это Иванов!