Сергей Петрович спешил домой. Он теперь всегда спешил после работы или оттуда, где был, домой. Он стал отчаянным домоседом, потому что боялся, что, когда его не будет дома, туда кто-нибудь заберется и украдет его дочь. И тогда снова наступит кошмар.
С него снова будут требовать выкуп за жизнь его дочери.
Снова пришлют видеокассету, где она будет плакать и молить его спасти ее, глядя на него с экрана своими полными слез и ужаса глазами.
Потом они пришлют в посылке ее отрезанное ухо.
А потом, если он не найдет денег, — ее голову!..
Теперь он будет бояться всегда, даже когда она вырастет, даже когда выйдет замуж. А потом будет бояться за нее и за внуков…
Когда Сергей Петрович завернул в свой двор, он увидел, что подростки бьют какого-то человека. Бьют жестоко, пиная его башмаками по лицу.
«Что делают, бандиты!» — подумал он.
И быстро пошел вперед.
Подростки били какого-то мальчишку.
— Эй! — крикнул он. — Прекратите!
Парни остановились, замерли с занесенными для удара ногами, глядя на прикрикнувшего на них мужика.
— Вы что, вы же его убьете! — возмутился Сергей Петрович. — А ну давайте по домам, а то я милицию вызову!
Но подростки не испугались.
— Ты что, дядя, — сказал один из них. — Это же «чурка»!
Лежащий на земле мальчишка был «черным». Был «лицом кавказской национальности». Был «чехом». Его губы и щека были разбиты в кровь, и рядом с ним, на асфальте, тоже была кровь, а правая его рука неестественно повисла.
Мальчишка с надеждой смотрел на остановившего драку мужчину. Он надеялся, что тот ему поможет.
Подростки стояли, не зная, что делать — то ли разбегаться, то ли нет…
Сергей Петрович резко повернулся и пошел прочь. Уходя, он слышал, как сзади, за его спиной, глухо, словно кто-то с силой пинает туго надутый мяч, звучат удары, как стукается об асфальт голова.
Он не вернулся назад. И даже не повернулся…
Уже потом, уже на следующий день, он узнал, что в том месте, где он видел драку, был найден труп мальчика кавказской национальности…
Ну и пусть. Как они — так и с ними! И так им и надо!
Всем!..
…Аллах…
Акбар!..