Пробуждение вошло в комнату в облике симпатичной девушки в белом халатике, объемной тенью скользнувшей вдоль светлых штор, скрывающих новый день.

— Отличное утро, чтобы спасти мир! — Бодро произнесла Ника, широко распахивая занавески.

Из окна смотрел внутренний двор больницы, выполненный мощеными тропинками меж синих елей. Там же были и скамейки с пустыми по осеннему времени небольшими фонтанами — но с уровня второго этажа их было не разглядеть.

Вечер вторника закономерно завершился вчера, оставив в памяти маетное чувство от не высказанного и не услышанного — невеста, после известия о близком конце света, не пожелала продолжать прогулку и вести беседы. Все скомкалось до спешной поездки обратно в больницу Шуйских, разумно просчитанным безопасным местом. А попытка навестить палату Ники с оставшейся бутылкой вина и завершить беседу — неловким перетаптыванием возле двери после настойчивой просьбы уйти. Оттого слова, что наш личный конец света грозил состояться куда как раньше, а до нынешнего — почти год, так и остались при мне.

В итоге марочное вино заоблачной редкости досталось случайно проходившему по коридорам дежурному врачу. Тот аж растрогался и пообещал тщательнейшим образом изучить мой диагноз. Но я-то абсолютно здоров…

— Потом мир спасу, — потянулся я на кровати, касаясь кожей прохлады белых простыней, и закинул руки за голову, уставившись в потолок.

— Максим! — Присела рядом Ника и заглянула мне в глаза. — Нам нужно серьезно поговорить.

Моя рука тут же переместилась поближе к ее коленкам. Маскируя маневр, пододвинулся чуть вверх, подбив подушку под спину.

Взгляд был целеустремлен, равно как движение пальцев к гладкой коже.

— Я крайне заинтересован.

— Власти не станут выполнять твои требования. — Укусив зубами нижнюю губку, напряженно произнесла Ника. — Просто…

— Я знаю, — прервал я невесту, легко соглашаясь.

Ощущая заодно приятный крой ее наряда и продвигаясь рукой дальше и ниже.

— Но если понимаешь, то мир надо спасать для простых людей! Они поддержат тебя, если ты сделаешь им такой подарок! — С жаром произнесла Ника, подаваясь ко мне ближе.

— Это политика, — пожал я плечами, тоже сдвигаясь ближе.

И с торжеством ощущая, как ладонь легла чуть выше коленки. Но жест был скорее дружеским и поддерживающим, оттого не возымел реакции.

— Одиночку никто не станет слушать. Поэтому надо стать политической силой, с которой придется считаться.

— Но у нас нет времени!

— Отнюдь. Презентация нашей программы состоялась вчера ночью. — Отметил я. — А до того мы громко заявили о своем создании в субботу.

Пальцы аккуратно двинулись по ножке.

— Максим, я серьезно! — Ника хлопнула меня по ладони.

— У нас самые благородные мотивы! — С жаром заверил я, не убрав руку. — Мы за любовь и мир.

— Руку! — Клацнула Ника.

Я отступил, но только для того, чтобы присесть рядом и полуобнять невесту, собравшуюся возмущенно встать.

— Я хотел сказать, что людям нужен позитивный пример решение задач, которые им не под силу. Прозрачные устремления и способность добиваться результата.

— Для этого стоило отдать меня похитителям? — Погрустнела девушка.

— Нет. — Ответил без заминки. — Никого не следует отдавать. Но теперь все знают, что даже в самый мрачный миг есть решение. У него есть имя, и к нему можно обратиться.

— К тебе? — Хмыкнула Ника.

— Почему только ко мне? Политической силе нужны соратники и сторонники. — Перешел я на мягкий шепот, направив ладонь по спинке девушки. — Прекрасная леди, не желаете соединиться со мной в одном политическом блоке?

— Так, хватит! — Резко отодвинулась от меня невеста и встала на ноги, возмущенно развернувшись ко мне. — Ты только об одном и думаешь!

— О тебе, — не ощутил я в себе покаяния.

— В такой серьезный момент! Когда мир на краю гибели! — Всплеснула невеста руками.

— Мир постоянно на краю. — Проворчал я, откинувшись на постель. — И что теперь, не любить тебя?

— Нет, но… — Смутилась Ника. — Надо ведь думать и о других!

— Я — только с женой!

— Я не в этом смысле! Надо спасти планету! Чтобы как в сказке, которую ты мне обещал!

— Вот кстати насчет сказок! — Пришел мой черед возмущаться. — Похищенная принцесса была? Была! Я ее из логова дракона спас? Спас! Дракона прогнал? Прогнал! И что там в сказке должно быть дальше? — Вопросил я с укором.

— И жили они долго и счастливо! — Язвительно ответили мне, намекая на мрачные перспективы, этому препятствующие.

— Да, но до этого же — секс! — Поднялся я на постели и в сердцах всплеснул руками.

Ника отчего-то только головой покачала и лицо ладонью прикрыла.

— Ага, вот вы где! — Бесцеремонным вихрем влетела в палату Аймара Инка, и отчего-то оглядела нас с довольством охотника.

Была она одета в белое платье до пола с золотым шитьем, явно приобретенные вчерашним вечером в присутствии добродушного и наверняка слегка обедневшего Артема — все золотые украшения в виде сережек, колье и браслетов были новыми. Одних браслетов было с десяток — по пять на каждой руке, что мелодично звучали при каждом нетерпеливом движении запястья.

— Вот ее надо было в аппарате МРТ забыть, — меланхолично отметил я. — В Екатеринбурге, причем.

— Фи! — С непонятным равнодушием отнеслась транжира от подначки. — Пойдем! — Чуть ли не приплясывала Аймара на месте, глядя то на нас, то на коридор. — Пойдем-пойдем, чего покажу! Ну пойдем!

— Может, пойдем? — Вопросительно посмотрела на меня Ника.

— Не, сейчас ее разорвет от нетерпения. Это интереснее, — с любопытством глядел я на Инку.

— Да я! Да вы! — Выдохнула та зло. — Ну и помрете страшной смертью, даже не зная от чего! — Направилась она к выходу, зло чеканя шаг.

— Предлагаю вернуться к нашему разговору, — чопорно обратился я к невесте, игнорируя гостью.

— Э…М-м, я лучше действительно пойду посмотрю, — Выбежала Ника вслед за заморской принцессой.

— Да что за день, — грустно вздохнул я, взбивая подушку.

Затем все-таки оделся и принялся застилать постель.

— Максим! — Влетела в палату Ника и ухватила за руку. — Пойдем, срочно пойдем! Тебе надо это увидеть.

Была она чем-то всерьез обеспокоена, оттого дежурная шутка про Артема, сладкое и тех, кто пытался его этого сладкого лишить, замерла на устах. Хотя…

Да еще из коридора вновь заглянула Инка, многозначительно и довольно улыбаясь.

— Пойдем, посмотрим, — дозаправил я кровать и направился вслед за девушками.

Идти пришлось не так и далеко — буквально в коридор, а затем в техническое помещение у внешней стены больницы, выходящее окнами-бойницами на центр города. В первую очередь, разумеется, оглядел помещение и нашел его ничем не примечательным — разве что кроме Артема, выглядывающего на улицу. Но Артем сдвинулся от оконного проема в сторону и указал на небо.

Где-то над северо-западом Москвы, в центре иссиня-темного неба отливала серебром снежной шапки на солнце высоченная гора с острым пиком, отбрасывая длинную утреннюю тень на добрую треть города. Мой взгляд, проследовавший от вершины вниз, на долгий десяток секунд остановился на широкой линии под горой — закрытой туманной дымкой, но почти столь же синей, как и остальные небеса…

— Очень интересно, — выдал я искренне.

— Ты осознаешь, что это значит? — с демонстративной гордостью прочеканила за моей спиной Аймара.

— Квартиры подорожают. — Уверенно кивнул я. — Вид на горы, однако.

— Мои родители приехали за мной, — чуть мрачнее озвучила свою версию Инка. — Покайся, ибо их гнев упадет на твою голову!

— Ну, так-то она далеко, — скептически оценил я расстояние, с учетом того, что был виден весь немалый профиль горы.

— Ха, да на тебя хватит и многотонных осколков, что разлетятся во все стороны! — Плохо скрыла она возмущение.

— Тю, — хмыкнула Ника рядом со мной, собравшись и более не отражая паники. — На меня как-то двадцать тонн падало.

А Артем отчего-то как-то задумчиво глянул на меня.

— И — что? — Осторожно уточнила Инка.

— И ничего, — пожала плечами невеста. — Отряхнулась, домой пошла.

— Ты, наверное, была в каске, — проскрипела Аймара зубами.

Но была тут же мягонько обнята Артемом, уловившим начало перепалки, оттого приобнявшем ее за плечи и направившимся вместе с ней на выход.

— Ну какая еще каска? — Мягко пожурил ее он. — Зачем? Это же жена Максима.

— А, точно!.. — Словно вспомнив самоочевидный факт, взбодрилась Инка. — Ну, на этих болезных гору уронить — истинное милосердие!

— Уж лучше оставить жить и мучиться, — не согласился с ней Шуйский. — В этом будет настоящая мудрость и хитроумие Аймара.

— Мне кажется, они хотели нас обидеть, — выразила свое мнение Ника, глядя вслед ушедшим.

— Нет, это просто крайне бескультурные люди. Представляешь, берут билеты в большой театр, чтобы три часа смотреть в потолок.

Шаги в коридоре участились, чтобы побыстрее затихнуть.

— Тебе не страшно? — Слегка поежившись и отпустив эмоции, Ника вновь покосилась на окно.

— Это должно быть страшнее конца света? — Задал я риторический вопрос и пожал плечами. — Тем более, она еще не упала.

— Пока не упала, — эхом произнесла Ника, сжав мое плечо. — Может, отдать им Инку?

— Да как? Ей тут сейчас медом намазано, она сама не уйдет. — Вздохнул я, разглядывая небывалый горизонт. — Этим двоим сейчас придумывать, что делать, чтобы не выставить родичей Инки дураками. Аймара угрожают целой стране из-за глупости двух влюбленных.

— Из-за того, что ты ее похитил. — Поправила меня невеста.

— Это было давно и неправда. — Отмахнулся я. — Но сегодня все именно так, как я говорю.

— Инка все еще хочет твоей крови.

— Тогда есть вариант уронить гору первым. — Почесал я затылок.

— На столицу?! — До боли сжала Ника мое плечо.

— Все равно ведь все подумают на Аймара.

— На миллионы людей?!

— Какие Аймара подлые и кровожадные. — Поцокал я языком. — Смерть им и разорение. Война объединенными силами всей страны. Не до Самойловых им будет точно. А там и Шуйские сойдут за посредников.

— Ты ведь никогда так не сделаешь, верно? — Задрожал голос Ники.

— Наша политическая программа направлена на спасение мира, — веско отметил я.

Рядом выдохнула невеста.

— Но городом можно пожертвовать.

На ногу больно наступили каблуком.

— Ладно. Готов спасти этот город от себя, — покосился я на нее. — За поцелуй.

— Это шантаж?!

— Раз меня не любишь, то хотя бы мир спасешь, — печально произнес я.

Ника помялась на месте, заглянула через мое плечо в коридор, оглянулась на окно и порозовела щеками.

— Я…

— Да и ладно. Подумаешь — Москва…

— Нет! То есть, не по этому! Просто… Просто каждый раз, когда я… Ну… Когда получалось так… Происходило что-то ужасное. — В сердцах выдохнула она. — То мальчик ногу сломает, то руку, то отек Квинке, потому что у него аллергия на мои духи!..

— Ника. — Удержал я ее, касаясь локотков.

Заглянул в глаза и произнес крайне убедительно, тщательно проговаривая каждое слово.

— Огромная. Гора. Над. Городом. Которая. Упадет. Куда хуже?

— Всегда может быть хуже! Вот например вчера…

— Целуй! — Строго произнес я.

И сделал все сам, потому что главное отличие нашей политической силы — настойчивость и умение добиваться своего.

— Так все-таки любишь или только ради спасения мира? — Заглянул я в ее глаза после того, как мы смогли оторваться друг от друга.

Ника глубоко дышала, поставив руки согнутыми между мной и собой — но так и не сделав ни единого движения, чтобы оттолкнуть. Наоборот, скорее стараясь быть ближе.

Но после этого вопроса меня все-таки толкнули, а в помещение через мгновение остался только слабый аромат, тишина и вид на гору — которая пока еще не сорвалась вниз.

Мягко закрылась пассажирская дверь седана, чтобы немедленно открыться с той стороны.

— Ты куда? — Насторожено спросила Ника, разглядывая меня сверху вниз.

С учетом того, что я искал ее порядка часа по всей больнице, явление хоть и желанное, но несколько запоздалое.

Немного неловко разыскивать по коридорам вполне работающей и функционирующей больницы спрятавшегося от тебя человека. Вокруг кашель, серые лица, обеспокоенные родственники и медики, для которых Ника неожиданно успела стать своей — успела трудоустроиться. Вернее, трудоустроили, прознав про способности целителя. Ну и сломанный аппарат МРТ тоже надо было окупать. И все это при полном ее одобрении — с прицелом остаться здесь на практику, ежели удастся восстановиться в университете по своей специальности. Самый же простой вариант поиска с системой охраны и камерами на этажах блокировали люди Шуйских — их немало понаехало со вчерашнего дня для обеспечения безопасности в тревожное и нестабильное время возможного начала войны между княжествами.

— В университет.

— Но тебя же ищут? — Встревожилась она.

— Розыск сняли еще ночью.

То ли как символ того, что мы были услышаны. То ли как аванс и приглашение к беседе.

— А если это ловушка?

— Как раз проверю. Без тебя. — Произнес я строго. — Вон, охрана есть в машине сопровождения.

Неведомо с какого момента перемещаться по столице на двух машинах стало нормой. Но внутреннее ощущение правильности этого поведения.

— Охрана надежная? — Сурово уточнила невеста, запахивая медицинский халатик под холодным ветром.

— Надежная. Ты давай, не мерзни. — Указал я взглядом на выход из больницы.

— Раз надежная, то нечего мерзнуть. — Покладисто согласилась Ника и потеснила меня на сидении, протискиваясь рядом.

— Куда! — Запоздало запротестовал я.

— С тобой. — Перелезла через мои ноги девушка и расположилась рядом.

Быстренько скинула больничный халат, оставшись в белом джемпере и джинсах, а белую ткань закинула за подголовник назад.

— Поехали. — Бодро постучала она по сидению водителя и уставилась в вынутый из кармана сотовый телефон.

Машина, разумеется, осталась стоять на месте.

— Предлагаю тебе вернуться. — Коснулся я пальцами переносицы и помассировал. — Все проверю, тебе расскажу. Завтра вместе поедем.

— Еще не хватало, чтобы меня и сейчас отчислили. Потом прогулы отрабатывать, за зачетами бегать… — Пробубнила Ника, листая страничку за страничкой. — Быть похищенной — еще не уважительная причина!

— Я договорюсь. — Мрачнел я, осознавая упрямство невесты.

Ника уронила руку с сотовым и посмотрела перед собой. Затем выдала куда отчетливей и серьезней.

— Когда-нибудь цепь счастливых совпадений и твоя удача закончатся. Я хочу быть рядом в этот момент.

— Совпадений нет. Все идет так, как должно быть.

— Например, когда ты умирал на моих руках? Два раза? Ах нет, трижды! — Проявился нервный смех в ее устах.

Я прикрыл глаза.

— Если засыпать песок в готовую форму и запечь, то на выходе повесу равно получится ваза — какими бы случайными не были песчинки. Надо просто добавить побольше огня. — Жестко произнес я. — Еще больше. Тогда все получится.

— А я не за тебя боюсь. — стоило открыть мне глаза, встретил меня напряженный взгляд. — А за них. За этот мир. Тебя-то я спасу. — робко и примирительно улыбнулась она. — Но ведь если тебя сегодня схватят, может ли быть так, что гора упадет? — Вкрадчиво спросила она.

— Целуйте чаще, и миру ничего не грозит! — Мудро поднял я палец ввысь, грустно вздохнув от вида невесты, деловито вернувшейся к изучению сотового. — Поехали. — скомандовал я водителю, а тот передал напарнику по рации. Но тронуться до того, как рядом с ним сел невозмутимый Веня, к прискорбию, не успел — хотя зло это было знакомое, оттого терпимое.

— Тут в новостях пишут, что плотная визуализация горы создана кланом Аймара, прибывшим в преддверии международного культурного форума двух государств — Деловито произнесла Ника.

— А у нас есть такой форум? — Заинтересовался я.

— Уже да.

— Логично… Иллюзия в полнеба вряд ли способна испугать. Только осыпь, снег и мелкие камешки все равно станут падать вниз.

— Ну, мало ли что падает с крыш и деревьев. — Предложила она вариант отговорок. — Хотя вот сейчас читаю на городском форуме — кто-то поднял квадрокоптер и долетел. Есть видео.

— Ему верят?

— Сейчас почитаем… Хм… Тема перемещена или удалена. Видео тоже недоступно, — нахмурилась Ника.

— Оперативно. То есть, официально горы нет. — Кивнул я своим мыслям. — Зачем кому-то паника и эвакуация.

— Так бы хоть кто-то спасся. — помрачнела она.

— Верят, что все контролируют. — Пожал я плечами. — Жертвы от давки сильно ударят по репутации. Тем более, что больших городов в стране много.

Ника притихла, осознавая, что гору вполне можно уронить на любой спящий и ни о чем не подозревающий город.

— Как-то с ними ведь борются? — Шепнула она, подразумевая Аймара.

— Зовут князей Юсуповых. — Поведал я о том, что успели собрать мои люди.

— Они могут противостоять? — С надеждой повернулась Ника ко мне.

— Они ее роняют вниз. В удачное место. Внизу же пытаются минимизировать ущерб. — Сухо произнес я. — Потом идут в заморский поход и пробуют превратить Анды в плоскогорье.

Более мы как-то не разговаривали до самого прибытия в университет. И только там Ника позволила себе горькие междометия в адрес огромной толпы студентов, радовавшихся выглянувшему солнцу, синему небу и необычному украшению небес. Делались фотографии, толкались люди на обзорной площадке, бликовали экраны фотоаппаратов у вершины университетского шпиля.

В иллюзию верили, об Аймара говорили с почтением и искренним любопытством. И никакой тени смерти на жизнерадостных лицах — наверняка так же жители Помпеи смотрели на спящий вулкан.

— Сказать им? — Все-таки не сдержалась невеста.

— Пойдем на лекции, — вздохнул я. — Их осталось-то всего две.

Потому что утренние успешно проспали.

Явление горы над городом в чем-то даже нам поспособствовало — оттянуло внимание сокурсников и большинства студентов от наших персон. Хотя кое-кто оборачивался и привлекал внимание своих товарищей яростным шепотом, тыкая в нашу сторону. Последовали фотографии — незаметные и сделанные вполне открыто, однако в тренде соцсетей была гора-над-городом, а лейтмотивом закулисных обсуждений — похищенная принцесса Аймара. Многие догадывались, что иллюзия явлена ради нее. Еще большее их число знало об огромной премии золотом за ее нахождение — и кое-кто всерьез собирался прочесывать город после занятий.

К нам с расспросами не приставали — Ника предусмотрительно села за парту рядом, а я все еще оставался кровником Черниговских. Поток же у нас подобрался исключительно умный, оттого желающий обходить неприятности по широкой дуге. Иногда, правда, неприятности приходят сами. И я не о горе.

В звуке широко распахнутой двери потоковой аудитории не было ничего предвещающего беды. Но тишина, установившаяся за этим, заставила обратить на себя внимание.

Щелкнули перстни от закачиваемой в них Силы, а ладонь, тут же нашедшая и сжавшая руку Ники, распространила щит и на нее. Но нас не пришли убивать — в священное место университета, курируемое самим императором и запрещенное для выяснения отношений. Хотя в любом поколении находились отчаявшиеся.

Впрочем, щит был тут же сброшен — исходя из норм вежливости.

В дверях, шагнув всего на пару сантиметров, остановилась очаровательная леди в приталенном платье, набранном из белых и кремовых лент, скрепленных поясом. Высокая прическа, украшенная серебряной заколкой с крупным жемчугом, подчеркивала стройную шею с милыми ямочками ключиц. Правая ладонь над левой, сложенные у живота — и на указательном пальце тяжелый перстень с гербом Рюриковичей.

А еще — с десяток свитских, что жужжали осиным роем вне пределов аудитории, пытаясь пробиться к госпоже — но меж ними стоял Веня, который знал русский на уровне этикетки для мороженого, оттого пройти им не удавалось.

Как еще принцессу пропустил?

Девушка окинула аудиторию истинно царским взором — чуть выше голов, не останавливаясь ни на ком, и милостиво улыбаясь. Пока не остановилась на мне.

Затем мягким шагом двинулась к нашей парте.

Отчего-то теперь уже мою руку сжимали — но, чувствовалось, что вовсе не в знак поддержки и защиты.

— Это кто? — Мрачным шепотом вопросила Ника.

— Принцесса Елизавета, из Рюриковичей.

— Откуда ты ее знаешь?! — зашипела она.

— Телевизор смотрел. — мягко освободил я руку и встал с сидения, как полагается перед красивой и очень опасной девушкой.

— Вы — Максим? — остановилась принцесса за пару шагов, улыбнувшись мне вполне мило.

И одновременно умудрившись окинуть Нику пренебрежительно-ироничным взглядом.

Вся аудитория притихла в ожидании ответа. Хотя еще два Максима из соседних потоков робко потянули руку вверх.

— Я.

— Очень приятно познакомиться со своим мужем. — Проворковала она, похлопав ресницами.

Я, конечно, привык думать быстро. Но в этот миг действительно впал в легкий ступор. Во всяком случае, была хоть одна уважительная причина, почему я не успел перехватить вскинувшуюся с места Нику.

— В императоры через постель! Какая пошлость! А я думала, выхожу за приличного человека! — Выдала она яростно, подхватила тетрадь с ручкой, громко отодвинула стул и зло ступая вышла из аудитории.

— Ба-али-ин. — Мрачно посмотрел я Нике в спину, осознавая всю бесполезность погони и выяснений отношений.

Вздохнул, перевел взгляд на принцессу.

— Чего пришла? Когда уйдешь?

— А я теперь никуда не уйду, — мягко и вкрадчиво произнесла она. — С тобой, мой милый, до последнего дня этого света.

Так… Понятно.

— А это точно тот Максим? — Не удержался Емельянов. — Я просто тоже…

Принцесса чуть наклонила голову, затем обозначила жест рукой — и более несдерживаемый Веней свитский почтительно пробежался по аудитории, чтобы вручить ей конверт.

Елизавета картинно открыла его, достала новенький паспорт и распахнула на первой странице. Затем мельком взглянула на фото, после чего на меня.

— Точно. — Подтвердила она, протягивая мне документ.

Рядом горестно выдохнули трое других Максимов. И даже одна Максима.

Я автоматически принял паспорт. Посмотрел на свое фото. Без особого удивления прочитал «Юсупов» в графе фамилии. Перелистнул на страницу семейного положения. Обнаружил строку с именем принцессы. Захлопнул документ и положил в карман.

Елизавета позволила себе довольную улыбку.

— Значит, жена? — Бесстрастно произнес я.

— Да, дорогой?

— Пойдем. — Обошел я ее и направился к выходу.

Девушка последовала за мной — сначала в коридор, потом по коридору. Потом по лестнице вверх, потом растерянно повернувшейся вслед выброшенному мною вниз на ступени перстню, тут же перекрывшему щитом путь для свитских. Новые коридоры и лестницы, пока мы не остановились возле глухой и массивной запертой двери без номера кабинета и таблички.

— Не желаешь поделиться, куда мы идем, муж мой? — Чуть недовольно произнесла принцесса, которую последние несколько коридоров пришлось вести за руку, чтобы не отставала.

— Разумеется, — нашел я нужный ключ и отворил дверь.

После чего зашел в небольшую комнату, весьма напоминающую дорогой гостиничный номер — с оббитыми тканью стенами, мягкими креслами, столиком с вином и разложенными на нем свежими фруктами и массивной кроватью в центре помещения.

Вежливо дождался, пока слегка растерявшаяся принцесса зайдет внутрь. Захлопнул дверь, сбросил на кресло пиджак и принялся расстегивать рубашку, начиная с верхних пуговиц.

— Объяснись. — Стал жестким ее голос.

— Жена? Жена. — Равнодушно произнес я, аккуратно складывая рубашку на спинку кресла и стягивая футболку.

— Ты что себе позволяешь?!

— Если что — развод за дверью. Можем разбежаться прямо сейчас. — остановился я перед ней с обнаженным торсом. — Уходишь?

— Муж мой, вы желаете оскорбить свою супругу этим… Этим… Местом! — поджав губы, повела она рукой по комнате. — В стенах университета, как с какой-то первокурсницей!

Не с какой-то, а вполне определенной — погрустнел я.

— На стенах шумоизоляция. На окнах — пленка. Впрочем, если вам нравится без них — можно убрать. — Сделал я шаг ближе.

— Но откуда тут эта комната! — Отшагнула она на полшага, бегая взглядом по сторонам.

Однако за дверь не уходила.

— Крупная взятка и знакомства в деканате. — Был я честен.

Подошел ближе и коснулся края пояска на платье.

— Уходишь? — Шепнул я ей мягко.

Взгляд принцессы перестал метаться и спрятался от меня — но почему-то в кубиках пресса. А места за ее спиной не осталось, чтобы отступать. Зато все еще можно было скользнуть за дверь — я не перекрывал выход.

— А ты… Ты правда спасешь мир? — Смущенно шепнула она.

— Я — честный человек! — веско ответил я, потянув за поясок.

И узел легко поддался, опав тканью на мягкий ковер.

Что может быть громче, чем заполошный стук женского сердца в мужских объятиях?

Только требовательный стук в дверь. Мрачный, мерный, звучащий вовсе не от костяшек пальцев по полотну, а от ударов ногой по закрытой двери.

— Прячься, жена пришла! — Яростно прошептал я, отодвинув принцессу от себя и оглядывая комнату в раздумьях, куда ее теперь деть.

— А я тогда кто?!

— Это совсем другое дело! — Спешно поправлял я ее платье, накидывая обратно на плечи. — Это страшный человек!

— Горю желанием познакомиться! — Гордо подняла она подбородок, ни капли мне не помогая.

Но говорила все-таки нервно и шепотом.

— С ума сошла?! У нее справка из психдиспансера! Ты в курсе, что она старого князя Шуйского чуть не убила?! — Бросился я к футболке с рубашкой, надевая сразу обе.

— Я слышала, что это был ты. — Нахмурилась принцесса, сложив руки на груди.

— Верь больше! Я вообще был при смерти. Еле уговорил краснокнижного пожалеть, — пиджак занял свое место на плечах.

Удары по двери стали громче и требовательней.

Я метнулся к окну и оценил высоту до земли. Высоковато…

— Даже не думай! — Оценила принцесса мой маневр.

— Не время спорить! — Подхватил я Елизавету на руки и вместе с ней опустился на колени возле кровати.

— Куда?! Туда?! — Шепотом прошипела она, глядя на темный провал под краем балдахина.

— Не беспокойся, там теплый пол и пыли нет, — приводил я успокаивающие доводы, пытаясь запихнуть упирающуюся принцессу в безопасную темноту.

— Ну, знаешь, Самойлов, это край! — Отпихивалась Рюриковна, пытаясь встать. — Довольно!

— Тебе, что, жить надоело?! — Прижал я ее к полу за плечи и опасливо повернулся на дверь.

Которая отчего-то стала сильно пылить — с тихим шорохом оседающего со склона песка.

Перевел взгляд на Елизавету и увидел испуг в глубине ее глаз, что так же смотрели на истлевающую преграду.

— Если тебе интересно, дверь — артефакт. Была артефактом, — привел я веский довод и задвинул уже не упирающуюся девушку под диван. — И замаскируйся, она целитель!

Спешно поднялся, огляделся по сторонам. Поднял с пола тканевый поясок и засунул в карман. Оправил рубашку, причесал волосы, еще раз оглядел комнату и подошел к двери. Досадливо цокнув, двумя резкими движениями запнул туфли в глубину подкроватья, игнорируя злое шипение оттуда. Отдышался, открыл дверь.

— Где она? — Мрачным предвестником неминуемого взглянула на меня Ника, держась одной рукой за стену — так, чтобы никто не мог проскользнуть мимо.

Ладонь ее наполовину была утоплена в песок, которым эта самая стена успела стать.

Я молча отодвинулся в сторону и широким жестом предложил ей осмотреть комнату самостоятельно.

Ника посмотрела на меня длинным взглядом, полным недоверия и подозрения. Затем неохотно присмотрелась к комнате. И сделала шаг внутрь.

Обошла кресла, заглянув за них. Подошла к окну и раздернула шторы, посмотрев по углам. Коснулась ручки тяжелого шкафа и потянула на себя, обнаружив там только пустые вешалки.

— Еще под кроватью посмотри, — дружелюбно подсказал я, оставаясь возле выхода.

Ника направилась к постели. Встала возле, опустив руки. Затем села на нее, сгорбившись и спрятав лицо ладонями.

— Я веду себя отвратительно, да? — с горечью произнесла она.

Закрыв то, что осталось от двери, я не торопясь подошел к невесте и присел рядом с ней.

— Эмоционально, — ответил я без укора, с легкой толикой сочувствия. — Это пройдет.

— Что пройдет? — Глухо спросили из под ладоней. — Она — принцесса. Я — никто. Она пришла — мне уходить. Я не хочу.

— Вот эти рассуждения пройдут. — Осторожно приобнял я ее плечи и позволил прижаться к себе. — Никуда тебе не надо уходить. Считать себя ниже тоже не надо.

— Ты ничего не понимаешь, — попыталась невеста отодвинуться. — Она — по сравнению со мной… — Горьким тоном начала было Ника.

— Бедная, несчастная девушка. — С искренним сочувствием прервал я. — Которую обманули, обвели вокруг пальца и оставили ни с чем. И которой мы нужны в стократ больше, чем она — нам.

Атмосфера недоумения после этих слов была в два раза плотнее, чем обычно.

— Но… — Затянула Ника, сбившись и не зная, с чего начать. — А как же конец мира?

— Он будет через год. А может, его не будет. — Пожал плечами. — Есть категория людей, которая даже в самый последний миг будет думать, как урвать побольше себе. Ведь мир обязательно спасут для хороших людей, но мерзавцы тоже уцелеют. Они на это и рассчитывают.

— Я не понимаю. Она пришла добровольно. Она была довольна!

— Допускаю, что решение принималось на самом верху. Никого другого Елизавета слушать бы не стала. Но между приказом и принцессой так много безымянных исполнителей, которые все готовят… Ай, не щипайся!

— Самойлов! — Недовольно произнесла Ника. — Детали!

И правую ногу согласно пнули из-под кровати.

— Какие еще детали? — Раздраженно сдвинул я ногу. — Еще вчера принцесса Елизавета правила центром Москвы! Ты представляешь себе этот куш? Представляешь себе амбиции и Силу девушки, которой дали такой богатый и важный объект?

— Возможно, она рассчитывала приобрести что-то более ценное.

— С паспортом Юсуповых, распечатанным на гербовом бланке Империи? Без традиции сватовства и свадьбы? Вообще без какого бы то ни было приданного? Да ее вещи демонстративно вышвырнут за порог у Юсуповых, захоти она там появиться! В дворцах княжества слишком много гордости!

— Я, между прочим, тоже без приданного.

— Твое приданное — три моих спасенных жизни. — Отмахнулся я. — Думай о другом. Как только ее вышвырнут, она явится к отцу или деду. Те прижмут ее к груди, посочувствуют. Потом окажется, что центр Москвы уже под кем-то другим из сыновей или внуков. Окажется, что Елизавета нелюбимая, вторая супруга, со скандалом выгнанная из дома.

— У нее есть шанс быть первой и единственной. — Понурилась Ника.

— Слушай и не перебивай. Принцессе дадут небольшой город на кормление, потому что большое и важное дело отдавать такой уже нельзя. И оставят боевым резервом в семье, не желая отдавать такую силу никому из князей. Юсуповых загонят в немилость — теперь есть за что. Душить они умеют. Условием примирения станет контроль надо мной.

— Родители никогда не сделают такое с дочерью!

— Они — нет. — Вздохнул я. — Я же говорю — кто-то еще, способный вмешаться в процесс подготовки. Способный всучить свитскому конверт с паспортом. Способный замять и заговорить ситуацию с приданным. Допускаю, что он достаточно хитер, чтобы не занять центр Москвы самостоятельно. Но будь уверена, он стребует за это назначение немалую сумму.

— Император будет в бешенстве.

— Императора устроит исход. — Пожал я плечами. — Свое он получит. Единственная пострадавшая — это Елизавета.

— Если развод не планировался изначально, — задумчиво произнесла Ника.

— Может, планировался, — равнодушно подтвердил я. — Но для того, чтобы уйти красиво, следовало приходить красиво и с уважением. Чтобы в дворцах Юсуповых обливались слезами, отсчитывая ей золото тоннами, когда придет время возвращать приданное. Чтобы князь лично звонил императору, уговаривая унять рассорившихся молодых и намекая на совместные проекты, которые обернутся пеплом — но заденет только княжество. А Император соглашался и ставил непосильные условия, чтобы орали уже на меня, бестолкового и неспособного удержать красавицу с могущественной родней. Принцессе достался бы богатый город, дабы подчеркнуть ничтожность Юсуповых, мне — смерть.

Ника вздрогнула от последней фразы и со страхом взглянула мне в лицо.

— Живой первый муж — это пошлость и нарушение канонов. Прошлое холостых принцесс должно регулярно умирать.

— Тогда кто станет спасать мир?

— Думаешь, Император позволит это сделать кому-то, кроме себя? — Вопросительно поднял я бровь. — Ее прислали не для того, чтобы помогать. Это весьма очаровательный надзиратель.

— Значит, понравилась она тебе. — поджала губы Ника, услышав совсем не то. — То-то ты так бежал с ней сюда. Неужели успели? — Вновь с подозрением оглядела она покои.

— Ох, — поднял я голову и закатил глаза. — Даже будь она здесь, ничего бы не было. Признаюсь, я планировал ее сюда привести и спровоцировать на развод. Мне было нужно, чтобы она сбежала и пришла к деду до позора с Юсуповыми. Тогда она вернулась бы вновь, но уже не надзирать, а договариваться. Она умная.

— И как, прости, ты собрался ее провоцировать? — Как-то слишком добро похлопала Ника глазами.

— Мы не дети, ты прекрасно знаешь, как. — Позволил я себе раздражение. — Уверяю, я знаю, что надо делать, чтобы она сама сбежала.

— Или размазала тебя тонким слоем!

— Во-первых, я живучий. Во-вторых, есть методы, за которые нельзя убивать. Но после которых девушка с ее воспитанием сбежит непременно. — Уверенно поведал я.

— Внимательно слушаю. — Сложила Ника руки на груди.

— Ника…

— Нет-нет, говори. Может, подскажу чего.

— Да любая благородная леди сбежит, когда ее руки свяжут у запястий, грубо стянут со спинкой дивана и станут бесцеремонно ласкать тело, наговаривая в ушко разные непристойности…

Только Ника отчего-то мрачно и отрицательно качала головой.

— Что? — Возмутился я. — Секунд тридцать — и в коридоре!

— Ладно, хоть обошлось, — вздохнула невеста, оглядев комнату. — Только не ясно, с чего бы ей возвращаться.

— У нас есть деньги. — Пожал я плечами. — У нас поддержка шести великих князей, которые были у тебя сватами.

— Поддержка? — С сомнением уточнила Ника.

— А как же. Этих шестерых сейчас только и объединяет, что они все были вместе на этом событии. Им нужен повод для союза, — пытался втолковать я невесте. — Они слишком долго режут друг друга, чтобы внезапно примириться, но война — это дорого и невыгодно. Сейчас же они могут быть за одним столом без обвинений в попрании вековых традиций. Теперь у них есть для этого убедительная причина, и поверь — они вцепятся в нее всеми руками.

— Эм…

— Политика. — пожал я плечами. — Даже сватовство становится политикой, если там появляются великие князья. Так что за нами мощный политический блок, который позволит не упустить монополию на Механизм.

— Мы же хотели его отключить?

— Разумеется. Но даже Император не подумает его уничтожить. Это контроль над миром и источник безграничной энергии, которую можно изучить и покорить.

— Никто нам этого не позволит. — Категорично произнесла Ника.

— Одиночке — нет. — Напомнил я утренние слова. — Но мы перестаем быть одни. Напомню, я могу включить Механизм в любой момент. Даже отсюда.

— Уйдешь ты, и… — отчего-то еще сильнее грустила невеста.

— И передам контроль детям, — мягко успокоил ее. — Династии, которую мы можем создать. К которой пока можно присоединиться даже бедной, обманутой принцессе Рюриковичей. Если, разумеется, ты согласишься ее принять.

— А без нее никак?

— Можно. Вот ей без нас — будет тяжело. — Оценил я. — Впрочем, мы не благотворительная организация.

— Постой… Я не это имела ввиду. — Запнулась Ника. — Будет ли она нам полезна?

— Рюриковичи — один из истинно великих и древнейших родов. — Пожал я плечами. — Многие захотят говорить с ней, а не с нами. Они так привыкли. Отучать придется долго и кроваво. — Откровенно высказал я свои мысли.

— Тогда я согласна. — Тяжело вздохнула невеста. — Ради жизни мира.

— Любить я буду только тебя.

— Да ну? — покосилась на меня девушка. — Даже в одной с ней постели?

— Без тебя я буду думать только о Родине!

— Просто молчи. — Отмахнулась Ника, впадая в меланхолию.

Потянулся ее поцеловать, но девушка увернулась. Постарался быть настойчивей, но получил легкий удар кулачком в грудь.

— Хватит! Мы решаем серьезные вопросы!

— Я не могу так долго думать о Родине один! — Произнес я ворчливо.

— Лучше подумай о том, как донести до принцессы, что мы ей нужны. А ты — не человек, из-за которого ее подставили.

— Ну, для этого придется ее как-то зафиксировать под страхом смерти, чтобы она все выслушала и не сбежала. — Мягко улыбнулся я.

— Тяжело будет.

— Придумаю что-нибудь, — заверил я невесту и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. — Все будет хорошо. Я же обещал.

— Пойду я. — Поднялась Ника. — Там Веня, вроде как, в коридорах остался.

— Потерялся?

— Ага. — Девушка подошла к двери и вновь посмотрела на меня. — А кто мы будем? Самойловы?

— Подумаем вместе, — запнулся я, не найдя сразу ответ.

Потому что Самойловы — это Федор и его род, которому он будет главой.

Дверь аккуратно захлопнулась.

Под кроватью все еще было тихо.

— Вылезай. — Произнес я обычным тоном.

Снижу зашуршало шелковой тканью. Я поднялся и помог ей сесть рядом. Помолчали.

— К деду пойдешь? — Уточнил я у нее.

Та неопределенно покачала головой, продолжая рассматривать что-то на полу.

— Это все правда? Насчет ваших ресурсов.

— Ты же все равно проверишь.

— Мне нужно поговорить с Никой. — Выдохнула принцесса решительно.

— Говори со мной.

— Сильные говорят с сильными. Я желаю говорить с убийцей князей. — Надменно посмотрела она на меня.

— Говори со мной. — Недоуменно дернул я плечом.

— Разве не она чуть не убила древнего Шуйского? — Недовольно приподняла бровь принцесса.

— Она. — Не стал я спорить.

— Тогда…

— Только до этого я заставил его подчиниться и выкинул с самолета. — Буднично прокомментировал. — А два дня назад почти убил князя Черниговского. Так что какие у тебя там вопросы?

— А ее справка… — Почувствовала неловкость Елизавета.

— Не соответствует действительности.

— Выходит, ты мне врал?

— Когда? — Мрачно взглянул я на нее. — Я вообще не вру. Это вы вечно придумываете больше того, что вам говорят.

Принцесса разумно промолчала, стараясь не развивать ссору.

— Хорошо. Будем считать, что я пришла к деду, и все подтвердилось. — Смотрела она перед собой. — Потом вернулась к тебе, и ты мне это все рассказал.

— И ты поверила. — Утвердительно произнес я.

— Мы рассматриваем гипотетическую ситуацию. Допустим, я бы поверила. Что потом?

— Я бы предложил бы тебе то, чего у тебя никогда не будет без нас.

— Я могу сейчас придумать очень много от того, что услышала.

— Сходи сегодня к деду. — Вздохнул я. — И приходи в пятницу вечером.

— Почему в пятницу?

— Совет князей. И все то, что на нем произойдет.

Я достал из кармана поясок от ее платья и принялся распутывать в руках.

— Спасибо, — механически отметила принцесса.

А затем ворохнулась, когда я накинул поясок на ее руки и принялся мягко опутывать запястья, легонечко подтягивая друг к другу.

— Ты чего? — удивилась Елизавета.

— У нас тут один теоретический спор, который мне очень интересно решить. — Произнес я доверительно.

— Так! Довольно! — Скинула она мое плетение, оправила платье, затянула пояс, нашла туфли и порывистым ветром захлопнула дверь за собой.

— Вот! И тридцати секунд не прошло. — Отметил я по часам.

А еще говорят, что я не разбираюсь в девушках.