Дремал загородный дворец, вздыхая спокойно и мерно тихим ветром, выдыхая шелестом ветвей соснового бора. Тихо и спокойно ныне дворцу - шумные обитатели с самого раннего утра унеслись в сторону торфяных болот и лесных озер ради неведомых ему дел, оставив в стенах монументального строения о трех этажей, выстроенного как бы не тысячу лет назад, только тихих и неслышных слуг, да десяток гостей, столь же сильно любивших покой, тишину и дневной сон. Никто не царапает на гранитных плитах слова первой любви, не лазает в окна, тревожа высохшие от времени деревянные рамы, не шумит в коридорах и дворе, распевая веселые песни. Не слышен громовой бас наставников, третью сотню лет пытающихся отыскать виновников, не отвечают им тоненькие голоса никогда ни в чем не виноватой детворы. Благостно.
Только одинокая фигура мужчины, терпеливо всматривающегося в горизонт на крыше дворца, подсказывает, что спокойствию не суждено продлиться долго.
С громким стрекотом пронеслась по небу синяя капля боевого вертолета, пронзила серые паруса дождей вдали и уже через мгновение рухнула на белоснежный круг взлетной площадки, замерев в каких-то метрах над землей, чтобы плавно опуститься, скрыв собой алый герб в его центре. Две винтовых пары, до того видимые лишь маревом на фоне неба, замерцали, останавливаясь, обретая привычную форму чуть согнутых к земле стрекозиных крыльев.
Отодвинулась вбок тяжелая створка, давая спрыгнуть на разогретый камень площадки дородному мужчине четвертого десятка лет от роду, кутавшегося, не смотря на жаркий июль, в соболиную шубу до пола. Ярко блеснули крупные каменья - алые, бирюзовые, синие - на золотых и белоснежных перстнях, по одному на каждый палец. Вторил им блеском наголовный обруч - высокий и тонкий, покрытый мелким узором по всей поверхности, серебристой полосой он прикрывал лоб владельца, затем терялся в черных с проседью волосах. Не менее ярко горели глаза владельца - синевой и волей, недавней бурей гнева и свежим раздражением.
Протянулись к вертолету две линии слуг, наклоном головы встречая своего владыку. Самые близкие из них с почтением приняли скинутую с плеч шубу, приняли в лакированный ларь драгоценные перстни, равнодушно сорванные мужчиной со своих пальцев. В этом месте, затерянном средь бескрайней тайги, некому доказывать богатство рода, демонстрируя уникальные самоцветы, незачем таскать тяжелые и душные меха, напоминая о древности рода. Обитатели дворца, прозванного 'Яслями', и без того знают, что они - самые-самые, от самых юных обитателей до заслуженных старцев, удостоенных чести следить за самым ценным, что есть у клана. А чужих тут сотню лет не было, даже случайных грибников или охотников, заплутавших или забравшихся слишком далеко - те еще на дальних подступах благоразумно верили голосу из кустов и крон деревьев, что зверья и грибов дальше нет.
Только тиара осталась на челе мужском, как символ статуса... и рабочий инструмент. Там, за тоненькой серебряной гравировкой древнего мотива прятались технологии дня сегодняшнего, непрерывно связывающие главу клана с верными профессионалами. Не только звуковая связь, нет - они видели, что видел он, слышали, что ему говорят, вычеркивая слово 'личное' из жизни. Некогда это раздражало и вызывало гнев, ныне - стало вторым 'я'. Слишком много значило слово в этом мире и слишком часто от него требовали дать решение прямо сейчас, надавливая сроками и стращая отказом, чтобы игнорировать мудрые советы. Не говоря уж о мелких деталях и намеках, которые могли быть упущены и поняты неверно, если бы вместе с ним не смотрели в мир четыре камеры, скрытые в декоративных завитушках рун. Вполне можно поступиться личным, интимным и приватным, когда от решений зависит жизнь и благоденствие полутора миллиона подданных княжества. Знали о природе серебряного обруча очень немногие, в числе которых был и встречавший его смуглый господин.
- Звал? - Тяжело бросил глава, дождавшись, когда слуги скроются за дверьми кабинета, оставляя его наедине с тем, чье сообщение буквально выдернуло его из властных коридоров столицы и обеспечило шесть часов вертолетной болтанки.
Был бы кто другой автором послания - и бровью не повел, больно мутные события начали происходить за его спиной. Но автора лаконичной шифровки с текстом 'Прилетай' он игнорировать не мог. Лучший друг, воспитатель и защитник его ребенка, брат не по крови, но по ритуалу, сотворенному на поле боя меж их отцами, никогда не тревожил зря.
- Как я выгляжу? - Амир поправил воротник рубашки под белоснежным костюмом и требовательно посмотрел на серебро обруча.
- Как смертник. - Отреагировал на промедление князь.
- Тс, ты некомпетентен, - цыкнул на него друг и повернулся боком.
Возмущенно вздохнули в ответ, собираясь разродиться речью об усталости и долгом перелете, да так же быстро успокоились, ведомые тихим шепотом потайного наушника.
- Пул аналитиков сообщает, что ты засранец, - проворчал в ответ мужчина, теряя всякое раздражение. - Но Тамаре понравится.
- Тогда все.
- Отлично, тогда я полетел?
- Ага, только к дочери загляни. - Легкомысленно бросил товарищ.
Окна на короткий миг мигнули, сигнализируя о включении защиты. Дрогнул пол, слегка приподнимая мужчин над общим уровнем этажа, синхронно двинулся потолок и вроде бы нерушимые стены - все для того, чтобы создать комнату внутри комнаты, пространство меж которыми тут же наполнилось гудением энергощитов. Дворец и без того мог похвастаться достойной защитой от чужого внимания, но сотворенная трансформа возводила безопасность в абсолют. Пропал и еле слышный фон от связи с обручем - получат запись после.
- Она сказала, где он? - Произнес князь внезапно пересохшим горлом.
Тягостное волнение пронизывало его, кружило надеждой и заставляло вслушиваться в гудящую тишину комнаты, чтобы не пропустить желанный ответ. Странное дело - единственный человек, кто мог так играть с его эмоциями, был одиннадцати лет от роду, да еще родной дочерью. Нигде и никогда князь не был просителем, однако же... сподобился, к пятому десятку лет.
Полгода назад юная леди, завершая рисунок с тигром в раскраске, на вопрос тренера - куда полетим в следующий раз, буднично уведомила, что больше никуда летать не надо. Она и без того месяц, как брата нашла...
Амир тогда растерял всяческое восточное хладнокровие и несвязным воплем вытащил друга из Москвы. Срочный рейс, паника, звон ящиков с шампанским, возбужденный хор голосов аналитиков в 'обруче'... И вот два великовозрастных дурня стоят перед серьезной девочкой и третий раз переспрашивают - 'почему нет?', выслушивая совершенно детское 'потому что'.
Кто знал, что тяжелая миссия по обузданию пророческого дара может так завершится? Ну, кроме пророчицы, разумеется.
Все видели встречу, слезы и радость, восторг и успех, стараясь не думать, что делать с новоявленным принцем - куда важнее был 'рабочий' оракул. А девочка видела, что будет 'после' и 'наказала' отца, отказавшись говорить, где находится брат. Наказала за будущее, не за прошлое.
Первая попытка надавить завершилась полным отказом сотрудничать. То есть - непробиваемым детским 'не-а', против которого не было приема. Потому что первому, кто предложил силовой метод, поджег волосы Амир.
В общем, теперь у клана был оракул огромного потенциала и силы, который показывал язык и закрывал ушки ладошками.
В ту ночь многие умудрились нажраться шампанским так, что под утро даже фигура казначея, гордо декламирующего вирши стоя на столе, никого не удивляла. Потому что за окном, в воздухе над лесом, огромный электрический дракон пытался поймать огненного за хвост. Потом тушили лес, сажали новый и много думали.
В итоге решили изменить начальный сценарий с отправкой 'найденыша' в хорошую семью за океан. Однако...
- Нет, - грустно улыбнулся Амир и процитировал свою воспитанницу. - 'Папа все еще наказан'.
- Вся в мать, - возмутился мужчина, принявшись расхаживать по пространству сильно уменьшившейся комнатушки. - Никакого почтения и дисциплины! В ее возрасте я...!
- Запер папу в сокровищнице, - громко кашлянул в кулак Амир.
- Это не я разбил вазу!
- Верно, это был я. - Кивнул, веселясь, его друг. - За что мое тебе спасибо.
- И я ее склеил обратно! - Возмущенно всплеснул руками глава огромного княжества.
- Твое мастерство непревзойденно, - цокнул восхищенно Амир. - Из клея ПВА и усердия сотворить такой шедевр.
- Зачем было наливать в нее воду, а? - Не слушая, продолжал возмущаться мужчина.
- Воду - в вазу! Темные люди! - Сочувственно покачали в ответ головой.
- Ей три тысячи лет! А они суют в нее цветы!
- Ай-яй-яй.
- Амир, - резко остановился мужчина, моментально обуздав яркие воспоминания детства (еще бы, разрушенная сокровищница...да и с кем ему вспоминать?). - Если не сын, то какая причина?
- Бумаги по союзу с Тенишевыми, помнишь такие?
- Пропали? - Не понимая, озвучил предположение князь. - Она их спрятала и не отдает? Я же сказал, не таскать к Ксюше важные документы!
- Бумаги на месте, - успокоил его друг, сохраняя серьезное выражение лица. - Но запрет твой все-таки нарушили. Елизар Сергеевич решил проявить инициативу и заглянул к девочке поговорить о долге и чести рода.
- Результаты? - Выдохнули в ответ, растирая лицо ладонями. Таким тоном не говорят добрые вести.
- Палата номер два, под капельницей. Инсульт, но успели вовремя, так что прогноз положительный.
- Что она ему сказала? - Отвернулся князь к окну, заложив руки за спину.
- Правду, - Амир тоже развернулся, разглядывая ровную линию леса на горизонте. - Молодая жена изменяет, единственный сын сидит на наркотиках.
- Кто проглядел?
- Разбираемся, - пожали плечами за его спиной.
- Почему не было доклада?
- Елизар все затормозил, у него есть право отчитываться по результату. - Амир заметил удивление излишней прыткостью инсультника в глазах своего главы и поспешно добавил, поясняя. - Ты не думай, он крепкий, он прямо там и не подумал свалиться. Я запись камеры смотрел - он даже спасибо сказал, встал и вышел. Потом организовал ликвидацию жены и сына, проконтролировал, написал отчет и лег умирать. Но мы не дали.
- Сына-то зачем?
- Дрянь изменяла геном. Потомство нежизнеспособно.
- Скотство, - комнату тряхнуло волной гнева.
- По поставщикам дряни уже работаем. Жди высочайших отповедей и требований прекратить убийства честных торговцев.
- Как высоко покровители? - Заинтересовался князь.
- Как я узнаю, а? Шесть часов прошло! - Деланно возмутился друг, но после короткой паузы добавил. - Деньги ведут в банки купеческой сотни. Кто с них кормится, подсказать? К ним и жаловаться побегут.
- Сделай так, чтобы жаловаться было некому. - Криво улыбнулся его названный брат. - Потом почистишь дилеров на нашей земле, вдумчиво, до второго колена.
- На нашей земле их не было. Москва его убила.
- Тогда... А сейчас защиту снимем, пусть у аналитиков башка трещит, как проворонили и что дальше делать. Бездельники!
- К дочери сходи, - напомнил Амир. - Поговори про правду.
- Хорошо, - вздохнул князь. - Ксюшка, что же ты с нами делаешь...
- Прошу, бумаги тоже возьми, - указал он на стопку безликих синих папок, уместившихся до поры в углу, на стульчике. - Елизару приятно будет.
- Сам почему не поговорил, а? - Подхватил на руки кипу и прижал рукой к боку.
- Поговорю, завтра, на тренировке.
- А сегодня что?
- А сегодня нет занятий. А на женскую половину мне нельзя, - с показной строгостью ответствовал Амир.
- Рассказывай мне, кто к Тамаре каждую ночь шастает?
Стены и пол вновь загудели, снимая защиту.
- Я через окно! - Возмутились в ответ.
- Так и залез бы к Ксюхе через окно.
- Через окно - только к любимой. Традиции.
- Ну-ну. Когда ж ты уже на свадьбу позовешь, охальник? - Хмыкнул князь, выходя в коридор.
Скорбь и злость исчезли с его лица, перелившись в плотный поток информации, тут же скользнувший по защищенному спутниковому каналу.
- Вот уговорю перейти в мою веру...
- Скорее она тебя уговорит.
- Каждый день воюем, - с показной скорбью вздохнул друг.
- Каждую ночь, ты хотел сказать, - лукаво улыбнувшись, похлопал его по плечу князь, замирая вместе с ним на границе просторного зала общежития, за которой простиралась условная женская половина. Условная хотя бы потому, что мимо в ту сторону целеустремленно прошаркал старик, держа перед собой груз полотенец.
- Слугам можно, - предупредил вопрос Амир, провожая старца задумчивым взглядом. - Слушай, а этому уважаемому отцу не положен достойный его возраста покой?
Князь вгляделся в сутулую спину, задаваясь тем же вопросом - в конце концов, клан ни разу не бедствовал и мог обеспечить верных людей в старости - а затем, наконец, отыскал в своей памяти ответ на необычный вопрос.
- Его еще дед мой сюда поставил, с правом служить, пока сам не захочет уйти. Наверное, не хочет.
- Или боится. Отправил бы его на пенсию, показал бы, что там хорошо, а? Смотреть больно.
- Амир, его сюда поставил дед, - повернувшись к нему, как маленькому объяснил его друг. - В день, когда я начну изменять решения деда, он восстанет от мертвых и отвесит мне по шее. И тебе тоже.
- Мне-то за что?
- За то, что не отговорил. - Терпеливо пояснил князь, переступил с ноги на ногу и резко выдал во всю мощь легких. - Я что, должен с пустыми руками к дочери идти?
Мигом нашелся огромный плюшевый медведь и коробка конфет.
Господин только головой покачал от такой нерасторопности - казалось бы, выглядывают со всех сторон умные и любопытные глаза, тех, кто должен бы угадывать мысли хозяев... Или он настолько привык к прислуге главного дворца?
- Ни пуха, - сочувственно прозвучало со спины.
- Сам такой, - огрызнулся князь, с некоторым сомнением вступая на мягкий ковер женской половины.
Комната юной диверсантки находилась в дополнительном коридоре от главной ветви, за деревянным массивом двери. Распахнув створку, вперед, прикрывая грудь князя, проник медведь, а за ним уже он сам, осторожно высматривая дочку в огромном зале-комнате.
- Привет.
В многоцветии тренажеров у дальней стены, в розовых красках постельной группы справа, легко выделялся пятачок в самом центре, между длинных солнечных полос от окон. В тенечке, на завале подушек, устроилась с ноутбуком, спиной к нему, виновница, выражая желтым цветом бантов равнодушие к гостю. Князь хотел было возмутиться и одернуть такую непочтительность голосом, но не смог. Стоял, привалившись к стене, и глупо улыбался, глядя на сосредоточенные действия своей кровинки. Почему самые непослушные дети - самые любимые? Или дело в том, что в этот раз все случилось по любви, а не по велению серых от старости бумаг? Или давит на него вина, за мать и сына...
Князь тихонько подошел к Ксении и тихонько присел рядом, заглядывая через плечо девочки на экран со сводкой государственного информагентства.
- Привет, - произнесла дочка, не поворачиваясь. - Почему людям нравится ложь?
- Не всем. Я люблю правду. Мне - говори, что угодно.
- Ты плохой. - Выдала правду Ксюша и развернулась к отцу, внимательно глядя ему в глаза.
- Я знаю, - спокойно кивнул отец, опираясь подбородком о медведя и прижимая его к себе. - Мне надо быть плохим, чтобы хорошие люди жили. И эти люди думают, что я -хороший. Им нравится эта ложь и будет обидна правда. Она сделает их несчастными.
- Лучше не знать, но быть счастливым? - С несвойственной ребенку серьезностью уточнила дочка.
- Если правду будут знать те, кому положено - да. Скажи ты мне или дяде про семью дяди Елизара, он остался бы счастлив и не лежал бы сейчас при смерти. Все его беды взял бы на себя очень плохой человек, - грустно улыбнулся князь.
- Я учту, - сосредоточенно кивнула Ксюша, отворачиваясь к монитору.
- Доченька, я тут бумажки принес, посмотри, а? - Отец пододвинул поближе кипу документов. - Не для меня, так для дядьки.
- Маму хочу видеть.
- Пока нельзя, - терпеливо ответил князь. - Это не мое решение, ты знаешь.
Сложно объяснить ребенку, даже такому необычному, почему ее мама вынуждена грустить на другом конце земного шара. Как облачить в простые слова непрестанное давление 'союзников', а с некоторых пор - самого государя, требующих поделиться 'известными им исследованиями и наработками'? Пока все обходилось выдвижением ответных требований, вроде совместных концессий на северный шельф или права на строительство собственного космодрома - заведомо неисполнимых. Но чем больше проходило времени, чем чаще заводились на этот счет разговоры, тем вежливое 'мы подумаем' становилось все ближе к тому, что шельфы действительно отдадут, а у клана появится свое окно в небо. Но что-то эти прогнозы совсем не радовали.
Да еще подключились 'бывшие родственники', затребовавшие проведать родственницу. Эта мразь продала свою кровь! Они не имеют на нее никакого права, даже имени ее упоминать, не то, что требовать встречи! И тем не менее - официального рабства в Империи не было, а значит ничто не мешало этой грязи настаивать на свидании с 'любимой дочерью/сестрой/племяшкой', раз после развода она осталась в клане мужа. Отговорились тем, что на территории княжества ее нет, и вообще - она свободный человек и сама выбирает, с кем ей видеться. На неуверенные блеянья, что родня хочет еще и дочь ее повидать, секретариат даже отвечать не стал.
- А если я сделаю так, чтобы было можно?
- Как?
- Ну, вот у этого дядьки, - ткнула она в одухотворенное лицо на экране в сводке правительственных новостей. - Есть счет по паролю EX5622-609N32X-60L93K-MTO в теплой стране с красивыми горами, помнишь мы летали в прошлом году? Он его постоянно выписывает на бумажку, чтобы не забыть, а затем ее сжигает.
- Деньги не помогут, - качнул головой князь.
'- Как не помогут? - Взорвался до того притихший канал аналит-поддержки. - То есть, простите, господин. Шаблон пароля схож по маске на Swiss CIBank. Прокатываем пробную транзакцию... Шеф, там почти два миллиарда.'
- О, - округлил глаза мужчина. - Хотя... А вот у этого дяденьки есть такой пароль? - Ткнул он на лоснящуюся морду рядышком.
- Есть, но он не злой, - непонятно ответила Ксюша и вновь тыкнула на предыдущего дядьку. - А этот продает людей.
' - Шеф, да мы его за яйца теперь...! Простите господин. Замминистра Поликарпов взят в приоритетную разработку.'
- Хм, а знаешь, а ведь это действительно поможет. - Улыбнулся кончиками губ отец и осторожно погладил дочь по волосам. - Не сразу, врать не буду, но через месяц...
- А если я помогу по другим дядям?
'Время перелета - двенадцать часов, - шепнул взбудораженный голос'
- Тогда мама прилетит через неделю, - не стал спешить господин.
- Здорово!
- Дядя Амир занесет список злых дядь.
'Сегодня вечером!'
- Завтра, после тренировки. Только не перенапрягайся, устанешь - отдыхай, - с теплотой разглядывал князь свое сокровище. - Пойду я, делать свои плохие дела ради хороших людей.
- А эти бумажки? - Кивнула повеселевшая дочка на подборку по союзному договору.
- Да там все решено, - равнодушно пожал плечами отец. - Но если не сложно, посмотри. Пусть старик успокоится.
Никто не требовал, чтобы юная леди вникала в сложные юридические термины и проверяла финансовые прогнозы будущего союза. Папки можно было и не просматривать вовсе - куда важнее был сам факт, что бумаги долгое время держали первые лица двух кланов, думали о будущем и прошлом, предполагали и обсуждали со своими подчиненными самые важные пункты будущего союза, утаивая, по давней традиции, свою главную выгоду. Дару требовалось за что-то зацепиться, чтобы пройти в будущее человека и отыскать нужные фрагменты, завязанные именно на договор. Разумеется, можно было просматривать все подряд, но скорость 'прозрения' слабо отличалась от обычного течения жизни, а значит такой способ требовал слишком много времени. Куда проще смотреть 'кусочками'.
При должной мотивации и развитом таланте, такие 'костыли' могли и не требоваться, но пока что юной Видящей проще было опереться на фотографии и личные вещи, как например, расческа с парой застрявших волосков, 'забытая' высокими гостями, витиеватая подпись на странице 'протокола о намерениях', капля вина, нечаянно капнутая на многостраничные приложения...
Легкая медитация, позаимствованная на тренировках, и детская ладошка ложится поверх отпечатка гербового перстня Тенишевых. Глаза провидицы закрыты, дыхание размерено и неслышно. Еле-еле бьется жилка возле ключицы, выдавая состояние транса.
Князь с тревогой смотрел на отрешенное лицо маленькой девочки, вынужденной выискивать зло и предательство в чужих замыслах. Каково это - видеть смерть и горе, мерзость и обман, боль и несправедливость еще до того, как минует светлое время беззаботного детства, до прихода настоящей дружбы и первой влюбленности?
Совсем не такого желал он дочери, трактуя слова пророчества жены, как обещание будущего гениального ученого или воина, художника или архитектора... Да и найдется ли на свете отец, который не гордился бы своим ребенком? Разумеется, пророческий дар стал настоящим счастьем для лидера клана. Но для простого человека, дремавшего где-то там, под чешуей политика, убийцы и военачальника, он стал горем, забравшим сына и любимую женщину.
- Пап, - сонно выдохнула Ксюша, открывая глаза. - Зачем закачивать в землю нефть?
- Нет, родная, ее оттуда достают. В землю закачивают воду для поддержания пластового давления и..., - осекся князь, заметив, что дочь отрицательно мотает головой.
- Тот, кто подписывал эту страничку, стоит в поле пожухлой травы. Он в каске, как еще трое рядом, на плечах оранжевые куртки. Перед ними шесть грузовиков с круглыми бочками на спине. Из них сливают шлангами черную жидкость в землю. Тот, кто ставил подпись, спрашивает, сколько еще нужно нефти. Ему отвечают, что будет еще два рейса.
- Так, значит... Р-руский Кувейт они мне обещают, - сквозь зубы прошипел князь, с гневом посмотрев на ни в чем неповинные документы.
'- Принято, - с заминкой, слегка ошарашенно прошептали в наушник.'
- Спасибо, родная, - мягко улыбнулся он дочурке, до поры пряча гнев поглубже, неуклюже протягивая медвежонка.
- Ух ты, - все еще словно после долгого сна, слегка щурясь, протянула дочь, принимая презент, заключила его в объятия... а затем что-то пошло совсем не так.
- Холод, сырость, низкие потолки, - заметалась в лихорадочном бреду Ксюша, вцепившись в игрушку руками. - Много людей, страх, сделать еще двадцать или боль. Стрекот машинок, крик злого мужчины. Пять медведей вода, семь медведей хлеб...!
Князь, пытаясь освободить дочь от кошмара, буквально разорвал медведя на кусочки, и только потом поток слов стих, сменившись тихим рыданием пережитого горя - чужого, бесконечно далекого.
- Где? - Тяжело выдохнул отец, мягко обнимая свое сокровище, желая защитить от любой опасности.
- Тайбэй, пригороды, рядом большая вода, справа дымят заводы, подвал трехэтажного дома с красной табличкой, - между всхлипами ответила дочь.
- Все будет хорошо, - неловко чмокнул он ее в макушку, аккуратно перенес на кроватку и вышел, тихо прикрыв створку за собой.
- Красная тревога, координаты у вас есть.
' - Территория сопредельного государства. Геотаргетинг осуществлен. Ханство клана Тога. Прогноз - война 86%'
Стоило выйти с женской половины, рядом зашагал брат, спокойно облачаясь в костюм под легкий МПД - его наголовная часть с тактическим шлемом уже была надета, а значит о прогнозе он услышал одновременно с другом.
- Подтверждаю.
' - Господин, не проще выкупить рабыню у ван Тога?'
- Долго.
' - Господин, Тога очень ревностно относятся к своей территории! Там будет резня с очень низким шансом на выживание неодаренных! Желаете, чтобы ваша дочь это увидела?'
- Значит, я лечу сам.
'- Корректировка прогноза - война 0%, - проскрипел старческий голос на фоне белого шума, означавшего, что все остальные сейчас заглушены и имеют право только слушать. - Когда волк заходит во двор, умная шавка лезет в будку и дрожит от страха, мечтая дожить до утра'
Белый шум пропал, но никто не торопился нарушать созданную тишину.
- Императив номер один - по Тенишевым продолжаем работу. Будем макать мордой в нефть. Императив номер два - обеспечить собственное производство детских игрушек. С счастливыми швеями, поняли?! Чтобы зарплата до неба, дворник здоровался и муж души не чаял!
- И пух чтобы из счастливого барашка, - поддакнул Амир в общий канал.
- Да!! Тьфу, да заткнись ты, итак тошно...
Не спеша - словно на прогулке, дошли две мужские фигуры до вертолета, уже готового нести 'виртуоза' и 'мастера' за горизонт.
- Я хочу, чтобы она знала, что папа может быть хорошим, - прокричал князь сквозь рев вертолета, обращаясь к товарищу, зацепил скобу рукой и ловко запрыгнул внутрь.
Амир задержался, пытаясь представить, каково это - быть готовым развязать войну ради слезинки своего ребенка? В итоге пришел к решению, что это дело надо срочно проверить, организовав первенца.
***
Когда отгремит рокот гнева, сорвутся с уст красивые слова и вихрь человеческой воли обратит желание в действие, приходит время слуг. Тихие и незаметные, они приберут осколки разбитой посуды, отмоют ковры от вина, соберут клочья некогда целого, воссоздавая декорации для нового спектакля жизни своих господ.
Так и в этот раз, стоило князю отвернуться от двери, как за спиной зашаркал безымянный слуга, согнутый службой за долгие годы. С поспешностью, доступной для его древних лет, он собрал рассыпанный по полу пух разорванного медведя. Бережно перенес на стол забытые князем бумаги. Оттер пол там, где ступал господин, в своем величии позабыв переодеть уличную обувь. Поднял с пола и отряхнул рассыпанные подушки. И тихо цокнув - окно показалось недостаточно чистым - принялся натирать стекло замшевым платком.
- Все будет хорошо, - прозвучал детский голос, обращаясь, возможно к миру, возможно еще к кому. Не к слуге же?
Старик дыхнул на очередное пятнышко и продолжил монотонную работу.
- Дедушка.
Рука старика замерла на какое-то мгновение, сильно вдавив платок. Не было бы стекло бронированным - стрельнула бы молнией трещина. Пальцы, будто опомнившись, отдернулись от прозрачной глади, а платок неловко обернулся вокруг пальца со старым обручальным кольцом - ровно настолько, чтобы скрыть нажатие большим пальцем по ободку, подменившим последнюю минуту записей на камерах. Никакого риска - из этой комнаты никогда не было прямой трансляции.
- Как... - завис в воздухе недосказанный вопрос.
- Кто-то постоянно забывал в моей комнате конфеты.
- Я старый человек, мне можно быть забывчивым, - проворчал хриплый голос, а сам его обладатель отчего-то совсем позабыл горбиться
Дед легко, словно пушинку, позаимствовал у стены стул и пододвинул к кроватке, по-привычке хекнув, разместившись на самом его краю.
- Когда догадалась?
- Давно, - честно призналась внучка. - С прошлого года.
- И молчала?
- А ты бы приносил конфеты? - Пристально посмотрела на него пророчица.
- Это единственная причина? - Возмутился дед. - Мы, между прочим, год потеряли! А нам еще законы учить, в делах рода разбираться, политикой и этикетом...
Старик осекся, заметив, как принцесса с кислым видом кивает на каждый пункт грандиозных планов.
- А-га. А дряхлый слуга, раскидывающий конфеты, нам, значит, нравится больше, - зачитал вердикт старик.
- Ну де-еда, - потупила глазки юная красавица.
- Ты с этими выкрутасами прекращай, - строго посмотрел на нее старик. - Ну-ка глянь в будущее на пять минут вперед, что я там сделаю, если не извинишься?
Ксения задумчиво повернула голову, словно всматриваясь, и резко поалела щечками.
- Меня нельзя ремнем!
- Ты не доверяешь своему дару?
- Деда, извини пожалуйста, я больше не буду... Дед, а почему будущее не изменилось?
- Думай.
- Деда, я больше никогда-никогда не буду говорить людям о плохом будущем, - лихорадочно вспоминая, протараторила девочка папину просьбу. - Честно!
- Ну, кое-как еще, - прокряхтел старик.
- И вообще дядя Амир сказал, что меня бить нельзя, - пробубнила Ксюша.
- Как человек, поровший дядю Амира, смею возразить. Давным-давно пора. Ты вот сегодня что устроила? Чуть человека не убила, хоть это понимаешь?
- Я знала, что он выживет, - понурилась она.
- Милая, - терпеливо наклонился к ней дед. - Ты видишь один исход событий, завязанный только на тебя. Ты говоришь - он реагирует. Включи в это пророчество третьего человека, и все изменится. Будущее станет светлее для всех нас.
- Хорошо, - шмыгнула новыми слезами внучка. - Я просто пока не умею...
- Эх ты. Как же жалко потерянный год, - покрутил старик головой. - Не было у нас теперь таких проблем.
- Не беспокойся, с папой все будет хорошо, - поведала заплаканная мордашка.
- Знаю, - старик протянул ей чистый платок. - За это не виню, случайно ведь вышло.
- Ну... - вновь покраснев, Ксюша отвела глаза.
- Та-ак... Можешь в будущее не смотреть, ремень гарантирую.
- Я все объясню! - вскинулась она.
- Уж постарайся, - скептически выдал дед.
- Мне не с кем играть, и я решила найти себе подругу. - Отбарабанила Ксюша и закрыла глаза.
- Та-а-а-ак... - Мерно вздохнув, мантрой пропел дед.
- С другими детьми меня не пускают играть, - пожаловалась она. - И не пустят. Я начала искать такую, с которой мне бы разрешили.
- И отправила папу за ней на войну, - отстегнув пряжку ремня, дед принялся выуживать его из лямок.
- Стой! Через минуту ты меня простишь!
- Блеф.
- У Тай Лин потенциал ранга 'учитель', - выдала козырь Ксюша. - Она могла бы со мной тренироваться, мы бы дружили, она учила бы русский, а я китайский, а? Я ее случайно нашла, честно! Когда медведя увидела. И прозрение честное!
- А если бы медведь был не тот? - все еще не веря, приподнял старший бровь. - Так я слугам показала, как он мне нравится, они его папе и подсунули.
- Растет интриганка. - Покачал дед головой. - Только учиться не хочет.
- Я буду учиться! Вместе с Тай!
- Больше никогда не чуди так, очень тебя прошу. - Все-таки застегнул дед пряжку обратно.
- Но я ведь вижу, что вреда не будет...
- Внученька, мир совсем не так прост, как тебе кажется. Ты видишь вернувшихся с добычей наших людей, и я радуюсь вместе с тобой такому исходу. Но видишь ли ты протест Китайского императора, негласное распоряжение препятствовать бизнесу, падение репутации, клеймо разбойников, которое ой как не просто будет отмыть? А ведь все это нам предстоит пережить. Каждое действие раскачивает весы мира, и даже если чаши займут прежнее положение, то песчинки внутри неизбежно сместятся. И в следующий раз механизм может перевернуться вовсе, рассыпав в придорожную пыль труды наших предков.
- А?
- Не обращай внимание, я просто долго не разговаривал с людьми. Впредь говори мне все, что хочешь провернуть.
Старик посмотрел в кристально честные глазки своей кровинки и нервно дополнил.
- Начинай прямо сейчас.
- Ну-у, - заерзала егоза на месте, втыкнув пальчик в одеяло. - Я хочу вернуть брата домой.
- Хорошее желание, - тепло улыбнулся дедушка. - Но он не возвращается в будущем, где действуешь только ты, верно?
- Ага.
- А вот если бы вернулся, ты перестала бы желать его возвращения.
- Неправда!
- Милая моя, задумайся, почему папа каждый раз просит показать ему сына, но не ищет его сам.
- Но он ведь потерялся? - Робко предположила внучка.
- Ксюша, мы клан. Мы - не ты я и твой папа, не дядя Амир. Мы - это заводы и самолеты, космические спутники, корабли и целая подводная лодка. Если бы МЫ захотели найти одного-единственного мальчишку в этой стране, НАМ хватило бы двух суток.
- Но я не понимаю...
- А вот если бы ты училась этот год... Эх, да что теперь говорить. - С досадой хлопнул себя по коленке. - Ксюша... Мы сильны единством, клан силен единством. Есть твой папа, он во главе, и никто не смеет оспаривать это. Он достаточно умен, он сильнее всех, он образован и умеет работать. Но он не родился главой клана, понимаешь? У него были братья, сестры, имеющие такое же право стать главным, как и он сам. Часть их них была старше его, часть младше, но все они росли в дружеском соревновании, вместе обучаясь править и воевать. Когда пришел срок, достойный возглавил клан. Остальные стали ему помогать, принеся клятву верности. В природе это зовется естественным отбором - слабые и глупые не имеют права стоять во главе и вести стаю. Мы выживаем так уже тысячелетия.
- Мой брат проиграет? Ну и пусть! Зато он будет рядом со мной, рядом с мамой.
- Драгоценность моя, - грустно улыбнулся дед. - У твоего папы трое сыновей и вместе с тобой две дочери. Ты видела хоть одного из них? Ты видела других мам?
- Ну, меня ни к кому не пускают, - мило заворчала юная видящая.
- Другие мамы боятся тебя, боятся, что ты подскажешь конкурентам на княжеский трон что-то, что поможет им победить в будущем. Они боятся, потому что ты знаешь результат этой борьбы сейчас и можешь повлиять на него потом. Им страшно, что ты видишь их старость и смерть. Ты - их главный ужас. Поэтому они договорились тебя не посещать и с тобой не разговаривать.
- Ну и пусть, как будто очень хотелось!
- Ксюш, а теперь представь, что князь приносит в дом твоего брата и официально признает наследником. Представь ужас всех этих теть, за спинами которых, кстати, семьи наших союзников. Претендент с сестрой-оракулом. Они, их дети - обречены на поражение.
- Я могу не подсказывать братику, он им сам морды набьет!
- Проблема номер один - они не поверят, что ты не станешь помогать. Проблема номер два - наши союзники возмутятся за своих дочерей. Проблема номер три - разлад в семье и в клане из-за нечестной борьбы. То есть, твоего брата скорее всего убьют. Вероятность - 93%. Организуют несчастный случай, на который мы, извини, закроем глаза, чтобы все не развалилось. Тебя не тронут, они не могут сделать что-либо во вред клану. Но для клана твой брат во главе... Лидер, не обученный должным образом, выглядит угрозой. Им не придется идти через себя, против своей силы и чести, не придется предавать клятвы, чтобы организовать его смерть.
- А если он откажется от борьбы?
- Нельзя отказаться от соревнования, которое не объявлено, но существует как традиция. Пойми, для нас внутриклановая грызня - огромная беда и разлад. Хуже войны. Поэтому мы не ищем его силами клана. Потому что для клана его не существует. Он - тайна гораздо серьезней, чем я под личиной слуги.
Но я и твой отец будем рады, если ты подскажешь где твой брат. Тогда мы сможем тихо забрать мальчика к себе. Он не будет наследником, но будет рядом. Пожалуйста.
- Нет, - выдавила из себя Ксюша.
- Но почему?! Почему ты не можешь нас простить?
- Не я. Он вас не простит. Он... он сейчас никого не простит.
- А если с ним что-нибудь случится?!
- Деда, ты не бойся. - Маленькая ладошка обняла старческую высохшую ладонь. - Я за ним присмотрю.