— Какой прекрасный день… — напевал под нос Эбер, подыскивая полянку для выпуска кролика.

Сундук с животным был бережно прижат к груди — перемещать кролика в кошельке гном не решился, а вдруг тот на него обидится?

Подходящее место было найдено — посреди обширной прогалины с сочной зеленой травкой высился пенек, на который можно было зацепить поводок кролика. Терять столь ценного зверька Эбер не собирался.

— Какой прекрасный пень! — муркнул бородатый, внимательно оглядываясь вокруг — еще не хватало быть съеденным в самый решающий момент. Нет-нет, сегодня для леса приготовлено особое блюдо! Ушастое, белое, беззащитное и невероятно вкусное! — Какой прекрасный я, и умный к тому же! — Гном по праву гордился собственной гениальностью. Для начала задумку стоило проверить на монстрах поменьше, а уже потом предложить кролика в качестве легкого перекуса какому-нибудь легендарному рейдовому боссу.

— Дывысь, Мыхайло, гном! — Низкий голос заставил гнома вздрогнуть и в панике спрятать за широкой спиной так и неоткрытый сундук.

— Что-то это мне напоминает… — пробормотал Эбер, рассматривая трех темных эльфов перед собой.

— Отец, как нам пройти к мужику с черным драконом? — взял слово тот, что справа.

— Митя, ну что ты как маленький, они ж нашего не разумеют, — отвесил ему подзатыльник стоящий посередине, видимо главный в компании.

— Мистер, хау ви кэн гоу ту мэн вив э блэк драгон? — откашлялся и солидно произнес третий, как окрестил левого гном.

— Да, хлопцы… как же вы с таким английским договариваться-то с ним собрались, — почесал затылок гном, — и маловато вас что-то в этот раз.

— Так нам с ним не разговаривать, а забирать. Всяко трех трехсотых уровней ему за глаза. Десять лет на рынке микро-кредитов, дело знакомое, — хохотнул Митя, но тут же прервался под кислым взглядом главного.

— Так ведь говорить придется, он же непись! — уверенно пояснил Эбер, не позволив панике прорваться наружу.

— То есть как непись? — нахмурился третий.

— Как вы вообще до трехсотого-то доросли? — непритворно удивился гном. Стоило родиться наметкам плана — и уверенность вернулась к нему.

— Монстров убивали, как же еще, — ощерился неприятной улыбкой третий.

— Непись — неигровой персонаж, по-нашему. Компьютерный он! Неубиваемый! — терпеливо объяснил Эбер.

— То есть как это — неубиваемый? — озабоченно уточнил Михайло.

— А вот так! Думаете, вы первые заказ на дракона получили? Да я тут уже неделю бегаю-мучаюсь! — с превосходством отреагировал Эбер. — Ох и натерпелся же! Но тайну узнал!

— Какую такую тайну? — прищурился главный.

— Хе, так я вам и сказал! — довольно потер ус гном.

— Да брэшет как сивый мерин, что ты его слушаешь, — махнул рукой тот, кого назвали Митей.

— Вам заказчики наверняка фотографии давали? — возмутился гном. — А вы гляньте-ка на них, да повнимательней! Там, где дракон летит.

Главный без особого желания достал стопку изображений из-за пазухи и принялся просматривать, пока не нашел нужную.

— Вон, гляди: внизу — это я, — ткнул себя в грудь Эбер, — день и ночь преследовать приходилось, даже на лапе драконьей пришлось висеть! Чуть не упал!

— А что за табличка на груди? — нахмурился главный.

— Так это, я ж тут неделю уже за этим гадом шастаю, жена подозревать стала. Вот я ее и успокоил, значит. — Гном сделал движение, словно пишет в воздухе: — «И-сердечко-НУ» — «Люблю Инну», бабу свою, значит. А то ведь не Кощей этот, так жена прибьет!

— Какой Кощей? — подловил лидер группы.

— Вот эко я… — досадливо хлопнул себя по губам гном, — проговорился. Ну да ладно, все равно опоздали вы, голубчики.

— Так если опоздали, просвети темных — в чем тут дело? — Лидер мягко улыбнулся.

— У-у, сынки, тут такая затея! Мужик-то — вовсе не мужик, а самый настоящий Кощей бессмертный, злодей лютый! Слышали, что в Норте после его прилета деялось? Так все он, окаянный! — принялся вещать Эбер. — Ох уж и намучился я выяснять, а дело-то и вовсе простое! Сказки-то читали небось?

— Ну… — неуверенно ответил первый.

— Ох, темнота! Где смерть Кощеева? «На дереве — сундук, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — щука, в щуке — яйцо, в яйце — игла, а в игле, — гном сделал драматическую паузу, — смерть Кощеева!»

— Точно брешет, — шепнул третий.

— А вот и нет! — возмущенно встопорщил бороду Эбер. — Только вот в игре — не дерево, а меллорн. Вот, держи, раз не веришь! — Гном достал из мешочка веточку меллорна и кинул под ноги темным эльфам.

— Ты смотри — действительно меллорн, — задумчиво ответил лидер, принюхиваясь к вечнозеленым листьям.

— Гнома каждый обидеть может… — победно оглядел троицу бородатый. — Убедились?

— А сундук где? — хмыкнул первый.

— А сундук — вот он. — Эбер сделал шаг в сторону и похлопал по сундуку. — А в нем, — гном повысил голос и движением волшебника открыл крышку, — кролик!

— Так должен быть заяц? — хмыкнул Михайло.

— Так и вместо меллорна должен быть дуб! — развел руками гном. — Так-то, хлопцы, делать вам тут больше нечего.

— Дед, надо бы поделиться. — Троица по-бандитски улыбнулась и шагнула вперед.

— А ну, стоять! — крикнул бородатый и раскрыл кошелек прямо под кроликом. — Все равно — мое! Ишь чего! Мне за дракона двадцать тысяч евро обещали!

— Сколько? — небрежно скривился третий и тут же получил чувствительный тычок в бок.

— Отец, давай договоримся, — лидер примиряюще поднял руки, — мы заплатим тебе двадцать пять тысяч!

— Ври-ври, да не заговаривайся! Откуда у тебя такие деньжищи! Да и дадите — а потом сами отнимете! Знаю я вас, молодежь! — воинственно вздернул голову гном.

— Так мы чин чином договор составим, — улыбнулся Михайло, — с реальными подписями. А там все обговорим — про кроликов волшебных, про оплату вперед…

— М-да? — засомневался обладатель кролика.

— Точно тебе говорим, — подтвердил лидер, — все по договору. Пять тысяч евро прибытку! Опять же — жене подарок, а то и любовнице, — подмигнул он.

— Тогда договор я буду диктовать! — решился Эбер. — А этот разговорчивый пусть записывает. Да потом мне даст почитать!

— Старый, а ты умеешь? Дело-то непростое. — Лидер с неохотой спрятал обратно типовой договор на шестидесяти страницах мелким шрифтом.

— Да что тут уметь — чем проще, тем понятней! — хмыкнул гном. — Пиши давай: «Роберт Балмер, далее именуемый Эбер, и…» — как вас там? Вот, вписывай ваши имена… вписал?

— Ага.

— «…далее именуемые „Братва“, заключили договор о нижеследующем. Пункт один. Эбер передает Братве кролика, а Братва обязуется принять и убить кролика. Сумма контракта — двадцать пять тысяч евро — передается Эберу в полном объеме до передачи кролика Братве. Срок выполнения договора — десять минут с момента подписания договора сторонами и передачи кролика Братве». Чай, за десяток-то минут справитесь с кролем, а?

— Ладно чешешь, — хмыкнул Михайло, продолжая записывать.

— Отец, а как же про Кощея? — подал голос лидер.

— Так как же иначе? Пункт два пиши: «В случае, если по выполнении первого пункта договора из кролика не выпадет утка, из утки — щука, из щуки — яйцо, из яйца — иголка, при повреждении которой должна наступить смерть Кощеева, Эбер выплачивает Братве штраф в стократном размере от суммы контракта».

— Вот это — по-нашему, — довольно улыбнулся третий.

— А как же? Неужто я совру? Только, братцы, давайте старика тоже не обижать. Пиши дальше: «Если одна из сторон не исполнит контракт, то она уплачивает другой стороне штраф в стократном размере от суммы контракта». Чтобы, значит, вы меня тоже не обманули.

— Так предоплата же! — хмыкнул лидер.

— Предоплата предоплатой, а мне на сердце спокойней будет, — рассудительно ответил Эбер.

— Все вроде? — спросил Михайло.

— Так — да, вы подпишите да мне перекиньте, — спокойно ответил гном.

Через минуту бумага была внимательно прочитана и подписана.

— Ну что, батька, давай сюда ушастого, — довольно потер руки лидер.

— Со всем нашим удовольствием, — Эбер положил кролика на пень, а сам отошел в конец поляны, — передача кролика совершена!

— Подтверждаю. Деньги переведены!

— Подтверждаю! — отозвался Эбер, на секунду выйдя из игры проверить счет.

Троица достала кинжалы и подошла к мирному животному. Удар — вспышка, удар — вспышка. Крик ярости и еще одна вспышка, после которой тело последнего из троих тает в дымке от ответного удара кролика.

— Ах, какие негодяи! — Эбер подхватил животное и довольно его погладил. — Больше Эбер не даст бедного кролика плохим дядям, так ведь?

Следующие десять минут гном грелся на солнышке и лениво почесывал шерстку ушастому. На одиннадцатой минуте Эбер открыл игровое меню, выбрал пункт «Написать письмо», адресат: «Юридическое агентство „Молоток всевластия“», тема: «Конфликтная ситуация — неисполнение договора», и с превеликим удовольствием ввел сумму претензии: «Два миллиона пятьсот тысяч евро».

— Золотое ты мое существо! — Маленький комочек белой шерстки удостоился крепкого поцелуя и скупой слезы счастья.

Возвращение домой выглядело победным шествием — в руках гнома почтительно удерживался сундук с открытой крышкой, из которого смотрел на мир драгоценный кролик. Весь мир улыбался счастливчику и его удаче! Даже звери не попадались на пути, отчего путь через опасный лес превратился в легкую прогулку, заполненную пением легкомысленных птиц. Дорога меж огромных деревьев словно сама стелилась под ноги ровной лентой, без единой крупной ветки и притаившегося в кустах хищника.

Под конец пути Эберу уже физически хотелось поделиться с кем-то своей радостью, душе просто не хватало бравурного марша в полный голос. Два с половиной миллиона! Или двадцать пять миллионов юаней! Или двести пятьдесят миллионов индийских рупий — он не интересовался правильностью курса, поскольку не собирался обменивать деньги — ему просто нравилось количество нулей в этих суммах.

С изрядной сноровкой перевесившись через приоткрытое окно кухни, гном со всей осторожностью поставил сундучок с кроликом на пол и уже после этого залез внутрь сам.

— Тасья, Лео! Как я рад вас видеть!

Друзья удачно оказались дома. Молодая пара почему-то сосредоточенно изучала входную дверь, сидя на диване в гостиной, словно ждали кого-то.

— Дайте я вас расцелую! — Эбер раскрыл объятия и шагнул в сторону Тасьи, но тут же споткнулся о ее холодный взгляд. Обернулся к Лео и поперхнулся следующей фразой — оказывается, даже светлые эльфы умеют улыбаться очень кровожадно. — Что-то случилось? — предположил гном, на всякий случай отступая за кресло шефа.

Парочка переглянулась и легонько кивнула друг другу.

— Давай я тебя обниму, — неестественно добро пропела Тасья, заходя со стороны кухни и тем самым преграждая путь к отступлению.

— Ничего не случилось, — оскалился Лео, блокируя путь к входной двери и коридору. Позади оставался только угол стены — без единого окошка и шанса на бегство.

— А, вы из-за шутки так расстроились? — спохватился Эбер, вспоминая. — Так я готов честно и искренне извиниться! Был не прав, признаю! Мир?

Друзья продолжали сужать круг.

— Но мы же друзья? — робко улыбнулся Эбер, видя свое отражение в лезвии боевого веера.

— Боюсь, уже вряд ли… — билось эхом в ушах у гнома еще долго после ослепительной вспышки и появления таймера с обратным отсчетом времени…

Роберт Балмер в совершенно смятенных чувствах рассматривал, как секунды сменяются минутами, и никак не мог прийти в себя. Не то чтобы он умирал первый раз в игре — такое случалось довольно часто, но этот переход от восторга к досаде и обиде довольно больно ударил по душе. Хотелось совершить действие — безумное или прекрасное, о котором будешь жалеть или им гордиться, но только бы умять суматоху из мыслей и чувств…

Роберт вышел из игры и бездумно уставился в виртуальный интерфейс кокона. Что ему делать эти сутки?

Вообще, что за вопрос? Как будто у него нет других интересов! Да сейчас удалит Вселенную и втянется в другую виртуальность — с такими-то деньгами он будет желанным гостем в любой гильдии!

В это время он пролистывал названия программ и файлов, словно определяясь, с чего лучше начать удаление, просмотрел список контактов, и вдруг понял, что если удалить все, что связано с игрой, интерфейс станет девственно чистым, а список сократится до коллег по работе и родни. А еще вместе с игрой удалятся и все годы, потраченные на изучение ее мира.

— Да и не жалко, — соврал себе Роберт, выделив все файлы. Табличка «Удалить все?» замерла перед глазами и тут же исчезла, после нажатия на виртуальную кнопку «Нет». Он не смог.

Там, на другом конце кабеля, жил в крошечном шахтерском корабле на безумно далеком астероиде Шериф. Человек, которому осталось жить два года, смог стать служителем закона, храбрым и честным, словно был рожден для этого. Человек без малейшего знания игры, но с черным драконом в питомцах.

Там, за сотни километров друг от друга, была счастлива вместе идеальная пара — студент из Минска и медсестра из дождливого Петербурга. Они бы никогда не встретились вне игры, даже не знали бы о существовании своей половины.

Роберт оттолкнул крышку капсулы, давая команду завершить работу и раскрыться. Старик с трудом смог сесть, резким движением сорвал с поверхности спецкостюма кучу медицинских датчиков и, пошатнувшись, встал. Держась одной рукой за стену, он медленно двинулся по комнатам огромной пятикомнатной квартиры, обходя кадки с растениями и небольшими деревцами, неизвестно зачем посаженными под влиянием внучки, и с досадой морщась от избыточного размаха пустующих комнат.

Тут, а для остальных — там, был больной одинокий старик, бредущий в унынии от стены к стене.

Зачем ему это все? Они говорят — статус. Статус — это огромный дом с садом, на центральной улице нового города, а не бетонная коробка в людском улье.

На кухонном серванте нашлась запыленная коробка с длинными сигарами, надежно спрятанная от зоркого взгляда врача. Роберт подхватил сигару, срезал край гильотинкой, подхватил початую бутылку прозрачной жидкости из тайника под фальшпанелью и двинулся на балкон.

Когда-то отсюда было видно море. Сейчас — окна другого элитного дома «с видом на море». За новой высоткой была еще одна, и так пять линий почти до самой воды. Роберт покрутил сигару в руках; не зажигая, приложился к ней губами и с досадой откинулся на спинку плетеного кресла.

Почему они его убили? Из-за розыгрыша — всего-то? А как иначе заставить их думать самим, не полагаться на слова доброго дядюшки? Да, это жестокие уроки, но как иначе сделать их взрослыми? Как научить их просить у него лишь советов, а не того, чтобы он сам решал за них? Как привить любовь к накоплению и бережливости, если не личным примером? Вместо благодарности — обида, вместо понимания — обратный отсчет таймера…

Старик посмотрел на соседний дом через линзу бутылки, потянулся открыть, но замер, осененный мыслью. А ведь все потому, что они — не семья. Джонатан с астероида, Леонид из Минска, Настасья из Питера, Роберт из Одессы — чужие друг другу люди, связанные обстоятельствами и рядом случайностей.

— Так не должно быть! — произнес Роберт, с ожесточением сминая пальцами сигару и отодвигая бутылку в сторону. — Потому что так не должно быть — и все!

Они — не чужие друг другу, они — не случайные члены группы, затесавшиеся на одно-два задания. Они — не игроки, они живут в этом гребаном мире Вселенной, в одном доме, под одной крышей! И он, Роберт Балмер, сможет сделать их настоящей семьей!

Два звонка с винтажного проводного телефона: один — водителю, второй — старому другу в Москву. Оба раза его приветствовали с удивлением и непритворной радостью, словно любимого родича, которого мысленно схоронили давным-давно. Встречи намечены успешно. Затем — таблетки, дорогие, вредные, но необходимые, чтобы не ходить по улице качающейся серой тенью. Теперь — подойти к прямоугольнику картины на стене, снять раму, свернуть полотно в трубку и поместить в металлическую гильзу. Движение к шкафу, отодвинуть дверцу вправо, сорвать пленку с любимого костюма, поправить бабочку и золотые запонки. Пиликнул сотовый телефон — водитель ждет.

Роберт улыбнулся себе в зеркало той самой улыбкой, после которой в игре обычно сразу набавляли процентов десять к стартовой цене, чтобы не проторговаться. Теперь он был готов.

На скамейке у подъезда, в тенечке от ветвей раскидистого деревца, несли бессменную вахту три старушки. Казалось бы, в таком возрасте недурно на солнышке старые косточки погреть, а не в тени холодиться — так-то оно так, если бы не компьютерные планшеты в руках старушек. В тенечке-то бликов нет!

— Ты смотри, Никитишна, какая у меня внучка красивая! — Первая старушка мазнула по изображению на планшете пальцем в направлении товарки, отчего страничка перенеслась той на экран.

— Лайк! — одобрительно произнесла Никитишна, нажимая на пиктограмму с сердечком под фотографией. — А вот глянь, мой внучок чемпионат выиграл!

Очередное изображение перекочевало с экрана на экран.

— Лайк! — уважительно сказала ее подруга.

— А какой чемпионат? — подалась вперед третья.

— Дотер он! — гордо ответила Никитишна.

— Ба, да по такому чемпионаты уже? А годочков-то ему сколько?

— Двадцатый идет!

— В двадцать-то уже пора семью завести, а не дотить, — покачала та с сомнением головой.

— Тьфу на тебя, Петровна, ничего ты не поняла, старая.

— Какая я тебе старая! — возмутились в ответ. — Я, между прочим, «В активном поиске»!

— А дед твой про то знает?

— Вот уберет из статуса «Все сложно», пень трухлявый, тогда и поговорим!

— А вот еще моя внученька!

— Лайк! — синхронно выдохнули обе.

В это время к подъезду подкатил длинный черный лимузин и замер недвижно, еле слышно порыкивая мотором. Звук был ненастоящим, потому как все современные машины потребляли только электричество и изначально были бесшумны, но не менее статусным — компании запатентовали звучание «старых» двигателей и включали запись. Ездить же беззвучно запрещал закон.

— «Роллс-Ройс а-эр-шестнадцать-эс», — пропела Никитишна строчку описания в Википедии. — По фотке нашла, — гордо сообщила она удивившимся товаркам.

— Это к кому такой приехал? — задумалась Петровна, рассматривая в социальной сети страничку их подъезда.

В качестве ответа подъездные двери распахнулись, пропуская солидного джентльмена в годах.

— Ла-айк! — по-девичьи восторженно прощебетала Никитишна.

— Что лайк? Ему ж сто лет в обед, старая. А вдруг там внутри — гроб? Смотри, какой автомобиль длинный.

— Робертович, ты куда собрался с раннего утра? — поинтересовались бабушки.

— Обрести семью, — не оборачиваясь, сухо ответил дед и сел в лимузин.

— Ла-айк! — повторила Никитишна и принялась что-то строчить на планшете.

— «Я сексуальная и одинокая…» — прочитала вслух из-за ее плеча Петровна, — «дура старая».

— «Кошечка» там написано! — возмутилась старушка.

— Сначала убери шесть человек из раздела «Внуки», кошка ты гулящая, — отмахнулась подруга.

Под незлобливое переругивание солидный авто выехал со двора, чтобы через некоторое время свернуть в подземную магистраль на Москву.